Католики и православные: в чем разница между данными религиями? Кем являются армяне по вероисповеданию? Преодолеть раскол: Православная и католическая церкви идут на сближение. Геополитика Великой Схизмы
Владимир Кантор, самый крупный современный русский философ, названный "Le nouvel observateur" одним из «25 величайших мыслителей человечества» убежден, что развитие отношений между православными и католиками является культурным обогащением как для первых, так и для вторых.
ZENIT побеседовал с Кантором, считающимся «полноправным продолжателем дела Достоевского», в двух шагах от Ватикана по случаю лекции, которую он прочитал в Русском экуменическом центре.
Вы приехали в Италию, чтобы поговорить о влиянии Италии на русскую культуру. Каким было в частности влияние католической культуры?
Кантор: Во всех странах каждый человек имеет свою точку зрения. Это зависит также от уровня людей. Если мы будем говорить о мире культуры, начиная со времен Данте, его «Божественной комедии», то итальянский католицизм выступил вдохновителем не только противной стороны, но и самой русской культуры. Если провести аналогию, то следует отметить, что знаменитый русский писатель Николай Гоголь, создавая свое самое знаменитое произведение «Мертвые души», намеревался написать что-нибудь по аналогии с «Божественной комедией» в трех частях, то есть рай, ад, чистилище. Несмотря на то, что чистилище не существует в православной теологии, оно должно было стать частью его романа. Вероятно, Гоголь был настолько очарован Данте, что совершенно забыл о том, что в православной культуре отсутствует чистилище. Влияние Данте было постоянным. Федор Достоевский очень многое позаимствовал у него. Шпенглер называл Достоевского русским Данте. «Записки из мертвого дома», один из первых романов Достоевского, - это русский вариант ада.
Я говорил о Гоголе, но в действительности влияние католицизма на Россию началось раньше, в XVII в со времен Петра Великого, когда имело место влияние польского католицизма. Поляки поддержали модернизацию Петра Великого и с тех пор стали использоваться культурные категории католицизма для организации культурного образования в России с применением католических методик, переделанных на русский, более православный манер. Наряду с ролью Петра Великого, необходимо признать роль народа, проживающего на территории между поляками и русскими, так называемых «малороссов», или украинцев, выступивших посредниками между католической и русской культурами. Главным сторонником имперской политики Петра Великого, главным теологом был «малоросс», прекрасно владевший латинским языком и получивший образование в Риме, в Греческом Колледже. Он был заместителем патриарха, а так как Петр упразднил патриархат, то он был фактически главой Церкви.
Крупнейшие русские филологи отмечали тот факт, что символом Санкт-Петербурга является переделанный символ Ватикана. Сам город был назван не в честь царя Петра, а в честь Святого Пера, Санкт-Петербург означает «город Святого Петра», то есть Рим. Идея заключалась в том, чтобы построить русскую империю, которая по своей мощи могла бы равняться Римской Империи, столица которой по величию была бы подобна городу Риму. Можно вспомнить великие исторические события, такие как Феррара-Флорентийский Собор 1439 года, обсудивший вопрос союза между католиками и православными и было принято решение о единении двух церквей, которое затем было отвергнуто греками и русскими. Великий русский богослов и мыслитель Сергей Булгаков в 1918 году писал, что после отказа от унии с католиками, раскольниками стали мы, а не они. Заявив об этом именно в годы революции, годы большевистского разрушения Булгаков тем самым хотел сказать и сказал, что если бы мы не остались одни, то Церковь и Запад защитили бы нас.
Важнейшим элементом католического влияния на Россию была итальянская живопись. Прежде всего, Рафаель, не говоря уже о других великих художниках. Мадонна Рафаеля стала в России символом западной культуры. Когда в 1848 в Дрездене произошло восстание, его вождь русский революционер-анархист Михаил Бакунин предложил разместить на баррикадах картины Рафаеля и Мурилло, зная, что немецкие солдаты не осмелятся стрелять по ним. А если бы они это сделали, то вся вина легла бы на них.
Рафаель, например, был великим вдохновителем А.С.Пушкина (1799-1837), основателя современной русской литературы. В своих стихах он часто обращался к его образу, используя также образ жены, как олицетворение некоторых картин Рафаеля. В романе Достоевского «Бесы», где говорится о последователях Бакунина, есть эпизод, в котором происходит дискуссия о Мадонне Рафаеля: кто-то ею восхищается, а кто-то хочет ее уничтожить. На письменном столе Достоевского стояла репродукция этой Мадлонны, которая вдохновляла его на писательский труд. Великий писатель Лев Толстой, выступавший против Церкви, против армии, против государства, оспаривавший все, ненавидел Мадонну Рафаеля. Он провел целый час перед Синкстинской Мадонной Рафаеля в Дрезденской галерее, сказав: «Что мне делать с этой картиной... Это всего лишь девушка, родившая ребенка и все».
Факты, которые Вы привели, говорят о желании единства и исторической ране. Воспринимают ли их также русская душа и русский народ? Чувствуют ли люди это разделение, как рану?
Кантор: С христианской точки зрения, насколько я пониманию христианство, я бы не стал говорить о душе, как о чем-то национальном, потому что душа есть нечто большее, чем народ, не существует души русской, или итальянской. Это - эвфемизм для того, чтобы говорить о русском менталитете простого народа, сравнивают его со средневековым народом, времен Данте, который боролся против властителей, тиранов только потому, что без различия он очень хотел быть свободным. И русский народ не делает больших различий. Исторически католик - это враг, агрессор, поэтому необходимо относиться к католицизму враждебно, также как и к евреям. У меня, например, был большой друг, проповедник Александр Мень (убитый в 1990), который любил повторять, что стены, разделяющие христиан, не до неба. Он был евреем и священником, очень близким к католицизму, очень экуменическим. И народ следовал за ним, толпы людей приходили послушать его проповеди, пока пропаганда не начала утверждать, что он еврей и продался католикам.
Очень трудно говорить о менталитете, или мнении народа. По-моему, у народа нет мнения. Менталитет народа складывается из различных факторов, в том числе коммуникаций. Когда меня спрашивают «Что думает народ?», я отвечаю «Народ ничего не думает». Есть несколько личностей, несколько интеллектуалов, несколько представителей народа, которые формируют и направляют его менталитет. Часто м не задают вопрос: «Какова философия народа?», на что я отвечаю, что у народа не т философии, потому что она предполагает индивидуальное мышление, а у народа его нет.
Если будет сделан шаг к единству католиков и православных на экуменическом уровне, будет ли это означать, что произойдет обогащение культурного достояния обеих сторон?
Кантор: Конечно. Совершенно так. Я приведу один пример. Одна из самых светлых фигур в русской литературе, это - старец Зосима в романе Достоевского «Братья Карамазовы», духовный отец. Существует монашеское описание этого русского старца и есть репродукции итальянских картин, «Матер Глориоза» рядом с русскими иконами. Это первая попытка дать образ русского православного экумениста, не смотря на то, что Достоевский был антикатоликом. Два героя этого романа, два брата Карамазовы, Иван и Алеша, называют этого русского старца "pater ceraphicus", то есть францисканским титулом. Многие знаменитые русские православные консервативные критики критиковали Достоевского за то, что он сделал героя-миссионера Алешу Карамазова подобным католику, потому что старец посылал его, монаха, работать в мир, как это делают католические монахи. К сожалению, светлые идеи таких великих душ, как Достоевский и Владимир Соловьев не сумели утвердиться в России, где вместе с Революцией победила дьявольская душа самой России.
Удивительно, что сразу же после Революции, великие мыслители и великие русские поэты стали перечитывать Данте, которого они уже читали до Революции. Когда спросили Анну Ахматову, патриарха русской поэзии: «Вы читали Данте?» Она ответила тоном великой королевы поэзии: «Я этим только и занимаюсь».
Социальные и исторические изменения могут повлиять на многочисленные факторы, но они не могут перечеркнуть культурные корни, которые продолжают формировать молодые поколения. Я вырос в послевоенной России, в атмосфере глухой и абсолютной советской власти. Но мы росли с этими поэтами, которые были запрещены, и книги которых можно было достать только нелегально. Мы читали Ахматову, Осипа Мандельштама и Данте. Данте я прочитал в детстве. Поэт Мандельштам говорил: Мы выброшены на жестокие берега двадцатого века, чтобы сохранить дух гуманистической культуры, вложенной в наши руки для передачи будущим поколениям. У нас, и не только у нас, десятки тысяч деятелей культуры среди многих миллионов гонимых, пережили опыт Данте, то есть высылку со своей земли, и, таким образом, они уподобились его судьбе». Я бы не хотел, чтобы люди думали, что в России все читали Данте. Здесь присутствует и противоположная линия, линия Бакунина и «Бесов» Достоевского.
Надеетесь ли Вы на то, что встреча между Русским православным патриархом и Папой возможна?
Кантор: В истории уже было много попыток, даже когда были сняты отлучения от церкви (анафема) 1054 года. Состоялась встреча Папы с Константинопольским Патриархом, но раскол остался. Я не хотел бы выдавать за реальность то, что является всего лишь желанием. На своих лекциях я всегда говорю, что философ не осмелится делать прогнозы на будущее, он может объяснять его, но не может предвидеть (смеется).
Католики ощущают разделение с Восточными Церквями, как рану. Ощущаете ли Вы ее также, или для вас это историческая проблема, то есть между нами проходит граница и всем очень хорошо.
Кантор: Некоторые выдающиеся люди ощущали это разделение действительно, как рану. Я уже говорил о Владимире Соловьеве и других великих умах. Католическая Церковь, по самому своему названию, чувствует это больше, когда кто-нибудь отдаляется от ее универсальности. Православная Церковь, по своему названию, несет в себе идею о том, что она единственная истинная Церковь. Косвенно я ответил на вопрос.
Существует ли что-нибудь, что могло бы способствовать большему сближению?
Кантор: Необходимо прилагать больше усилий в области культуры, существовали мыслители, которые отдали свои жизни ради этой цели. В определенном смысле вы мне задаете политический вопрос, пусть даже политико-церковный, но я не могу дать политического ответа. Я думаю, что политика, то есть стратегия, которая должна привести к единению, не имеет смысла, если не трансформируется в культурный факт, который ощущают народы.
Перевод: Католическая информационная служба
15 сентября с.г. председатель Отдела внешних церковных связей Московской Патриархии митрополит Волоколамский Иларион (Алфеев) дал интервью газете «НГ-религии», в котором рассказал о современном состоянии и перспективах развития православно-католических отношений, а шире говоря – межхристианского и межрелигиозного диалога. Мы приводим это интервью полностью.
– Ваше Высокопреосвященство, в последнее время наблюдается заметное потепление отношений между Московским Патриархатом и католическим миром. Многие отмечают, что католики и православные объединяются на основе общей цели – дать ответ секулярным силам в Европе. Можно ли сказать, что в условиях XXI века, когда сам фактор религии оказывается на периферии системы ценностей европейцев, сближению двух конфессий больше не мешают богословские различия?
– Действительно, в последние годы стабилизировались отношения Русской Православной и Римско-Католической Церквей, которые на протяжении нескольких лет до этого были весьма напряженными. Наше сотрудничество строится сегодня на платформе честного и открытого диалога, в первую очередь о ценностях, на которых зиждется европейская культура, в том числе и русская. Мы отчетливо осознаем, что те силы, которые вы назвали секулярными, стремятся к искоренению самой памяти о христианских основаниях европейской цивилизации. Более того, практически все народы не только Европы, но и всего мира оказались после падения мировой коммунистической системы в едином культурном и политическом пространстве, следствием чего является возникновение нового массового типа человека, оторванного от корней, в частности, от религиозной культуры.
Что касается богословских различий между православными и католиками, могу заверить скептиков, что наш диалог и сотрудничество с Католической Церковью не ставят перед собой задачу объединить обе Церкви на основе компромиссов в области вероучения. Такой путь был многократно отвергнут соборным разумом Православной Церкви и не имеет перспективы в будущем. Напротив, Восточная Церковь, не отказываясь от диалога с Западной, всегда настаивала на неукоснительном соблюдении решений Вселенских Соборов и верности святоотеческому преданию. Разрыв с Римом, однако, не мешал православным в XVII–XVIII веках направлять в католические учебные заведения Италии своих студентов, из которых впоследствии выросли замечательные иерархи Русской Церкви. Вспомним также, что перед лицом турецкого и арабского нашествий Византийская империя искала помощи христианского Запада, а мы сейчас тоже живем в условиях нашествия антихристианской пропаганды, развращающей наших сограждан, способствующей вандализации наших обществ. В этом смысле мы все чувствуем себя «в одной лодке».
– Складывается впечатление, что сближение последних месяцев между Русской Православной Церковью и польскими католиками происходит на почве антикоммунизма и осуждения сталинского времени. На ваш взгляд, может ли идея христианского диалога стать основным противовесом левым политическим тенденциям и возможности коммунистического реванша в Европе?
– В последние два десятилетия отношения между Россией и Польшей складывались непросто. Однако и в российском, и в польском обществе осознавалась необходимость примирения, в том числе и в церковной среде. Церкви – Православная в России и Римско-Католическая в Польше – играют огромную роль в жизни наших стран, поэтому они взяли на себя инициативу содействовать процессу примирения. Нам было необходимо осознать причины, препятствующие сближению наших народов, тщательно проанализировать события, последствия которых нас разделили и стали причиной недоверия и непонимания. В российском и польском обществах широко обсуждались события советско-польских войн 1920–1921 и 1940 годов, раздел Польши согласно пакту Молотова – Риббентропа, трагедия в Катыни, жертвами которой стали более 20 тысяч польских военнопленных. И россияне, и поляки увидели, что движущей силой советской агрессии против Польши в начале 20-х годов прошлого века была коммунистическая идеология, а сама война выдавалась большевистской пропагандой за начало мировой революции.
Анализ этих событий привел общественное мнение к выводу, что коммунистическая идеология целиком несет ответственность за недоверчивые и порой опасливые отношения между нашими странами и народами. Но на основе чего мы можем примириться? Что является тем достоянием, которое можно считать для нас общим? Ответ очевиден – христианская традиция, имеющая веками складывавшиеся точки опоры в менталитете, образе мысли и психологическом складе граждан обоих государств.
Не думаю, что следует противопоставлять диалог между христианскими Церквами левым политическим тенденциям, поскольку эти явления по своей сути лежат в разных плоскостях и преследуют разные цели. Я также не вижу в настоящее время предпосылок для коммунистического реванша в Европе, поскольку эта идеология ушла в прошлое, унеся с собой десятки, если не сотни миллионов человеческих жизней.
– Вы заявляли, что диалог протестантов с православными и католиками затруднен из-за либеральных тенденций в протестантских общинах Европы. По вашему мнению, протестантские Церкви не смогут участвовать в заявленной Московским Патриархатом и Ватиканом «новой евангелизации» Большой Европы?
– Действительно, либеральные тенденции за последние три десятилетия возобладали в большинстве протестантских Церквей и общин Европы и Северной Америки. Они выражаются в первую очередь в ревизии традиционных норм христианской нравственности, антропологии, в частности, в принятии гомосексуализма как альтернативной формы человеческой сексуальности, якобы не противоречащей христианской нравственности и учению Церкви, что, однако, напрямую опровергается Священным Писанием. Начало практики рукоположения женщин для несения пастырского служения в этих Церквах также отражает пересмотр основных положений христианской антропологии, в частности, представления о месте и роли женщины в Церкви, семье и обществе.
Очевидно, что руководство протестантских общин, принимая такие решения, заботилось исключительно о соответствии действующего церковного учения нормам и правилам секулярного общества, благословляя все то, что не считается предосудительным с точки зрения либерального секуляризма. Кроме того, тенденции, свойственные направлению, в котором дрейфуют сегодня некоторые протестантские Церкви, все более утрачивают специфический религиозный характер, постепенно превращаясь в общественные организации, занимающиеся борьбой за социальную справедливость.
Всё это существенно затрудняет наш диалог с протестантами, и наша Церковь в последние годы была вынуждена прекратить двусторонние отношения с рядом протестантских Церквей Европы и Америки. В то же время мы сознаем, что среди верующих протестантов есть многие, кому позиция православных и католиков куда более близка, нежели мнение собственного церковного руководства. Нам известно, что этих верующих объявляют в своих собственных Церквах «фундаменталистами», «фанатиками» и «сектантами» только из-за того, что они придерживаются точки зрения, отличной от декларированной официально, и пытаются ее отстаивать. С этими протестантами мы готовы сотрудничать в различных проектах, включая проект «новой евангелизации» Европы, о котором вы упоминаете.
– Недавний соцопрос католического духовенства Австрии показал, что большинство священнослужителей выступают за отмену обязательного обета безбрачия. Если подобное произойдет в ближайшем будущем, не изменит ли это отношение к Римско-Католической Церкви со стороны Русской Церкви, не будет ли это воспринято как победа либеральных тенденций, губительный отход от многовековых традиций?
– Без сомнения, общеобязательный целибат духовенства, введенный в Западной Церкви в XII веке, был неизвестен раннехристианской эпохе. Восточные Церкви сохранили древнюю практику, позволяющую рукополагать женатых мужчин в священный сан. На христианском Востоке практика Римской Церкви в этом отношении издревле вызывала критику. Исходя из этого православные, считая проблему обязательного целибата духовенства внутренним делом Римско-Католической Церкви, могли бы только приветствовать его отмену, если она произойдет. Мы скорее сочли бы упразднение практики безбрачия духовенства возвращением к традиции древней Церкви, нежели отходом от многовековых традиций и либерально-модернистским креном.
– Одновременно со сближением Православных Церквей с Римско-Католической Церковью среди верующих обозначаются группы противников экуменизма. Мы наблюдали это на Кипре во время визита Папы Римского и отмечаем эту тенденцию в высказываниях некоторых епископов Русской Православной Церкви. Как вы считаете, не станут ли протестные голоса в православной среде препятствием для диалога с западными христианами, и вообще, как учитывается мнение консервативной части духовенства и мирян в экуменическом диалоге?
– Да, группы противников межхристианского и межрелигиозного сотрудничества существуют в каждой из поместных Православных Церквей. Чаще всего эти люди не имеют глубокого знакомства как с инославными христианами, так и со спецификой такого рода сотрудничества. Следует признать, что дискурс многих «ревнителей» зачастую носит не богословский, а психологический и даже политический характер, что существенно затрудняет ведение с ними дискуссии, ибо разговор ведется при этом на разных языках.
Тем не менее диалог с противниками межхристианских контактов в нашей Церкви имеет место, их мнение принимается во внимание при составлении соборных документов, при принятии соответствующих решений. Думается, что популярность такого рода «ревнительства» в нашей Церкви будет уменьшаться, так как Россия постепенно занимает свое место в мировом сообществе, к нам приезжают миллионы иностранных гостей, имеется колоссальное (притом постоянно растущее) число смешанных браков с инославными, миллионы наших православных соотечественников живут за границей. Это способствует близкому знакомству наших верующих с неправославными христианами и учит их искать пути взаимодействия.
На мой взгляд, было бы полезно направить энергию «ревнителей» на борьбу с теми явлениями, которые угрожают стабильности и здоровью нашего общества, подрывают его нравственные устои, в конечном итоге усиливая его секуляризованность. В этом смысле перед нами огромное поле деятельности, на котором для всех хватит места.
12 февраля на Кубе состоится историческая встреча Патриарха Московского и Всея Руси Кирилла и Римского Папы Франциска. Это первая встреча Папы и Московского Патриарха в истории. Знаковое для обеих Церквей событие состоится на Кубе, где большинство населения составляют католики, но власти страны развивают дружественные отношения с Русской Православной Церковью. Особо отмечается, что беседа и подписание совместной декларации произойдет в помещении аэропорта, вне культового пространства. Предстоятель Русской церкви направляется с пастырским визитом в Южную Америку, а Папа – в Мексику.
После крушения атеистического режима на территориях исторической России в 1991 году неоднократно поднимался вопрос о встрече такого рода, но всегда по разным поводам она откладывалась. Причинами к этому служили разногласия между Римом и Русской Православной Церковью. Главными из них были прозелитическая активность католиков на канонической территории Русской Церкви и нейтрально-положительное отношение Ватикана к захватам православных храмов украинскими греко-католиками. Последнее явление приобрело в 90-х годах массовый характер и сопровождалось нарушениями закона и применением насилия по отношению к православным при попустительстве украинского государства. Главными союзникам украинских греко-католиков выступали украинские военизированные националистические формирования.
Геополитика Великой Схизмы
Великая схизма 1054 года между православными и католиками была вызвана сочетанием теологических и геополитических причин. Среди последних главными были притязания епископа г. Рима (Папы) на первенство во Вселенской церкви и появление в Западном мире своей империи (Империя Каролингов и позднее Священная Римская Империя), бросавшей вызов православной Византийской Империи, которая считала себя единственной наследницей империи Римской.
Сама Римская Церковь в силу исторических обстоятельств в эпоху Раннего Средневековья была единственной организованной политической силой, объединявшей Западную Европу. Это привело к естественному усилению ее политической роли и притязаниям Пап на главенствующее положение относительно светских правителей, включая императоров Священной Римской Империи, которые помазывались на престол Папой.
Если на Востоке политическое единство обеспечивалось за счет государственных структур Империи и фигуры Императора, то на Западе объединительным началом выступала церковная иерархия и фигура Папы. Оба центра христианского мира претендовали на доминирующее положение в качестве главного наследника единой Римской империи.
Главным теологическим разногласием выступал западный догмат об исхождении Святого Духа не только от Отца, но и второго лица Святой Троицы – Сына, который не принимали православные (филиокве).
Теологические противоречия
В течение всей последующей истории догматические и канонические разногласия между православными и католиками только нарастали. Православные отвергают католические догматы о первенстве Папы, непогрешимости Папы, непорочном зачатии Девы Марии и ее телесном вознесении, появившиеся в ходе последующей истории Римской церкви. Православные также не принимают, например, католического учения о чистилище и «сверхдолжных заслугах святых».
Католики в свою очередь отвергают православные учения о мытарствах и нетварных энергиях. Существенно различаются взгляды латинян и православных на аскетику и духовную жизнь, что повлияло на различные ориентации православной и католической культуры.
Эти факторы стали определяющими в различиях между двумя цивилизациями, сформированными на христианском религиозном базисе – западнохристианской (протестантской и католической) и восточнохристианской, византийской.
Конфликтная история
Католическая Церковь неоднократно выступала инициатором гонений православных и агрессивных действий в отношении православных стран. Наиболее известным событием такого рода стал захват и разграбление Константинополя крестоносцами в 1204 году. Освящала католическая церковь и походы немецких крестоносцев на русские земли в 12-13 веках. Под давлением католиков и руководства Речи Посполитой в Бресте 1596 году была подписана так называемая «уния», в результате которой обширные области, населенные православными попали потом под власть Рима.
В ходе Второй мировой войны веке католические иерархи Хорватии и верхушка греко-католиков Украины благословляли акты геноцида по отношению к представителям других конфессий, прежде всего православным, сербам, украинцам, русским.
Ввиду в целом негативного опыта взаимодействия с Римским Престолом любые попытки сближения между католиками и православными зачастую расцениваются в православной среде враждебно. В них подозревают скрытые намерения католиков заключить очередную унию, исказить православное вероучение и установить свою доминацию. Существуют такие опасения и накануне готовящейся встречи Папы и Патриарха.
Россия в современной геополитике Католической Церкви
В основе современной геополитики Католической Церкви в отношении России лежат несколько факторов. Первый из них - продолжение старой традиции прозелитизма – захвата чужого канонического пространства: миссионерская активность, направленная в первую очередь на номинально православное, но невоцерковленное большинство населения России и других стран бывшего Советского Союза.
Второй фактор, особое место, которое занимает Россия в современной католической эсхатологии. Это касается т.н. «чудес Фатимы», видений Девы Марии, которая якобы являлась португальским детям в 1917 году в местечке под названием Фатима. В одном из видения Богородица якобы сообщила о том, что Россия перед концом Света должна быть посвящена Ее Пренепорочному Сердцу.
Наиболее активным сторонником этой идеи был Римский Папа Иоанн Павел II. Не существует единой традиции толкования того, что понимается под «посвящением России». Некоторые полагают, что это особый символический акт. Действия такого рода уже проводились Папами, в частности Папой Пием XII и Иоанном Павлом II. Другие считают, что «посвящение России» означает переход этой страны в католичество или признание верховенства Римского Папы. Существует и третья традиция толкования, которая под «посвящением Пренепорочному Сердцу Девы Марии» понимает религиозное возрождение России и внутреннее обращение к Богу. Именно такого толкования придерживался кардинал Йозеф Ратцингер, будущий Папа Бенедикт XVI, составивший в 2000 году теологический комментарий относительно «Чудес Фатимы». Так или иначе, ввиду этого аспекта Россия и русская религиозность имеют особое значение для современных католиков.
Третий фактор – мощь Русской Православной Церкви. Это самая крупная из поместных Православных Церквей. Она является естественной союзницей Рима в деле защиты традиционных христианских ценностей и оппонирования воинственному секуляризму. И Русская и Римская Церкви особое внимание уделяют необходимости защиты христиан Ближнего Востока, страдающих от войн и преследований со стороны радикальных исламистов.
Заинтересованность Русской церкви
В диалоге с католиками по этим вопросам заинтересована и Русская Православная Церковь. Кроме того, для Русской Православной Церкви принципиально важно разрешить проблему, связанную с украинскими греко-католиками. Дело здесь не только в захвате православных храмов и религиозном прозелитизме в среде православных, но и в том, что это религиозное сообщество служит питательной средой для агрессивного русофобского и антиправославного украинского национализма. Клирики и иерархи УГКЦ прямо проповедуют националистические и ксенофобские идеи, что еще более противопоставляет друг другу два народа, отношения между которыми переживают далеко не лучшие времена.
Сближение с каким Западом?
Встреча Папы и Патриарха демонстрирует возможность сближения России с Западом. Но не с Западом либеральным, секулярным, продвигающим инициативы, которые иначе как антихристианскими не назовешь. Римский престол, несмотря на очень сильные тенденции обмирщения внутри Католической церкви, является оплотом ценностного консерватизма в Европе и последним традиционным институтом, сохранившимся со времен Средневековья. Россия в последнее время продемонстрировала, что является одним из немногих государств континента, защищающим традиционные христианские ценности. Поэтому естественно сближение России с консервативной частью Западного мира, где главным авторитетом является Папа Римский.
Римская Церковь переживает далеко не лучшие времена в центре той цивилизации, которую она и создала. Современная Европа секулярна и движется к абсолютному социальному релятивизму. Христианство еще остается частью идентичности жителей южной части континента: Италии, Португалии и Испании, но и там христиане начинают подвергаться преследованиям. В остальных странах Запада церковь помещена на периферию общественной жизни. Репрессивными методами насаждается гендерная идеология и правила «толерантности». Дело доходит до запрета христианской символики и праздников.
В этих условиях европейские и в целом западные традиционалисты и католики также заинтересованы в союзе с Россией и Русской Церковью.
Альтернатива экуменизму
Воинствующий либеральный секуляризм и радикальный исламизм являются двумя вызовами, с которыми сталкивается христианский мир в целом. В то же время существуют серьезнейшие догматические разногласия, по которым христиане разных конфессий не могут объединиться в одну церковь. Протестантская «теория ветвей», лежащая в основе самой экуменистской концепции противоречит православной экклесиологии, в свою очередь Рим не может отбросить догмат о папском примате. Экуменисткие споры только ослабляют христианские конфессии, приводя к росту внутренних нестроений и подозрений в «предательстве чистоты веры» относительно иерархов.
В то же время существует пространство сотрудничества в сфере защиты общих для христиан ценностей и христианства как такового. Показательно, что русский Патриарх и Римский Папа решили пойти именно по этому пути. Альтернативой либеральному экуменизму, размывающему важные для верующих каждой конфессии вероучительные истины, является не самоизоляция, но широкое сотрудничество консервативно настроенных христиан, отстаивающих каждый свою истину, но понимающих и важность защиты того общего, что их всех связывает.
Принципиальной для сближения такого рода является позиция Рима и его отказ от претензий на доминацию, ведущих к конфликту с другими христианскими конфессиями. В противном случае амбиции Римской церкви только подорвут позиции Христианства, и оно станет религией глобального меньшинства.
Честно признаюсь, я поначалу не хотел затрагивать тему встречи Папы Римского Франциска и Патриарха всея Руси Кирилла, которая 12-го февраля произошла на Кубе. Хотя это встреча действительно историческая — ведь речь идёт о прямых контактах между главой Римско-католической церкви и церкви Православной. И случилось это впервые за тысячу лет!
Однако, во-первых, я не разделяю восторгов, которыми многие наши СМИ эту встречу обставили. На самом деле это пока только попытка сближения двух главных церквей христианского мира. И насколько глубоко зайдут начавшиеся контакты, не скажет сегодня никто — по этому поводу пока можно выразить лишь острожный оптимизм.
Во-вторых, на нашем сайте тему Православия и Католицизма мы затрагивали не раз и не два...
Тем не менее, многие читатели обратились ко мне лично высказать свою точку зрения на это событие. Поэтому я решил откликнуться, в том числе повторив и многое из того, о чём писал раньше...
Начну с позиции зарубежных скептиков, особенно из числа украинских и польских русофобов, которые всячески пытаются принизить значимость встречи. Они сегодня, словно под копирку, дружно говорят о том, что ничего, мол, особенного не произошло. Ведь Патриарх Кирилл не является главой всех православных граждан, а лишь возглавляет Русскую Православную церковь. И потому это была встреча главного католика с одним из православных иерархов.
Но на самом деле это далеко не так.
Мне лично довелось побывать в целом ряде стран, где сильно православие – от святынь Иерусалима до церковных подворий Сербии. Посещал и резиденцию Вселенского Патриарха в Стамбуле – формального главы всех православных людей. Так вот, могу утверждать смело – всё это существует во многом лишь благодаря мощной поддержке Русской Православной церкви, от материальной до духовной. Поэтому наша церковь, по сути, является главной в православном мире, и от её позиции вообще зависит вся его устойчивость!
Поэтому встречу на Кубе действительно можно рассматривать именно как историческую встречу Католицизма и Православия, которая, возможно, станет для всех христиан переломной...
Единая христианская церковь раскололась в середине XI века, в 1054 году, когда Римский папа и Константинопольский патриарх взаимно прокляли друг друга. Формально речь шла о некоторых чисто церковных обрядах, которые толковались православными и католиками по-разному. И, чего уж там греха таить, это ещё во многом была и сугубо светская политическая борьба за души (а значит и кошельки) прихожан конкурирующих между собой церковных иерархов.
Впрочем, самое главное расхождение заключается в том, что католицизм требует признать одного из многих христианских епископов – римского – самым главным, по сути, божьим наместником на земле и к тому же абсолютно во всём непогрешимым.
Причём это утверждение католики всегда пытались доказать православным грубой силой!
О настоящей войне как против России, так и против православной веры, которую на протяжении столетий вёл Ватикан, можно написать целые книги. О многочисленных крестовых походах рыцарей Ливонского ордена на Русь, о тотальном разрушении православного Константинополя западными крестоносцами в 1204 году – по данным британских историков, этот разгром, учинённый потомками «рыцаря Роланда и короля Артура», был более варварским и чудовищным по своим последствиям, чем захват города турками-османами, случившийся двумя столетиями позднее.
Креста на них нет
Очень агрессивно вела себя Католическая церковь в годы Второй мировой войны, особенно на территории Югославии. Здесь с молчаливого согласия Римского престола и при содействии Гитлера в одной из югославских республик – Хорватии – в 1941 году власть захватили фашисты из организации усташей (повстанцев-националистов).
Примечательно, что усташи числили себя ревнивыми сторонниками католической веры. В руководстве усташской партии значились практически все местные католические иерархи во главе с архиепископом Алоизом Степинцем. О том, что творили эти «добрые католики» можно прочитать в книге итальянского историка Марка Аурелио Ривели «Архиепископ геноцида: монсеньор Степинац, Ватикан и усташская диктатура в Хорватии 1941-45 г.г». То, что автор — итальянец и католик, лишний раз гарантирует его беспристрастность, поскольку избавляет его от нареканий в возможной национальной и конфессиональной предвзятости.
Книга рисует жуткий облик настоящих изуверов в рясах, которые занимались физическим истреблением всех некатоликов в Хорватии и в Боснии. Усташи организовали для неугодных лагеря смерти, комендантами некоторых из них были поставлены католические монахи. Перед творимыми там зверствами порой бледнеют даже ужасы нацистских концлагерей. Диакон Владимир Василик в своей аннотации справедливо пишет:
«Читать эту книгу тяжело. Не потому, что она написана тяжёлым языком, напротив, стиль автора ясен и понятен… Страшны те факты, которые излагает автор. 700 000 умерщвленных хорватами только в концлагере Ясеновац. Из них 500 000 — православные сербы. Остальные — евреи, цыгане.
Ясеновац — не единственный лагерь. Был еще лагерь в Жадовно, где по различным подсчётам было убито от тридцати пяти до семидесяти пяти тысяч человек. Около семидесяти тысяч человек (в основном женщины) было уничтожено в Старой Градишке — отметим, что в числе охранниц там служили католические монахини. Нельзя упомянуть и о лагере в Слано на острове Паго, где усташи уничтожили около десяти тысяч сербов. И это лишь несколько из десятков хорватских лагерей, где сербы подвергались планомерному истреблению.
И как их убивали! Кто-то умирал от голода, непосильного труда, эпидемий. Кого-то расстреливали. Но значительную часть умертвили холодным оружием — взрезали горло специальными ножами — „серборезами“, разбивали головы молотами, отрезали руки, ноги, пальцы, уши, губы, выкалывали глаза, женщинам отрезали груди.
Глава „Независимого Государства Хорватия“ Анте Павелич однажды показал итальянскому корреспонденту целую корзину, наполненную чем-то слизистым. „Это устрицы?“ — спросил его корреспондент? „Нет, — с доброй улыбкой ответил Павелич, — это сербские глаза, двадцать килограмм, дар моих верных усташей“ (Ривели. Архиепископ геноцида. с.66). Упоминания о таких корзинах встречаются неоднократно. Например, рассказы о том, как один усташ носил бусы из сербских глаз, а другой — ремень, с которого свисали сербские языки (Там же, с. 103). Некоторых сербов принуждали пить ещё тёплую кровь их зарезанных родственников, а затем резали и их...
Отметим, что Павелич был благочестивым католиком, даже в изгнании в Аргентине он каждый день слушал мессу. Хорватское государство он мыслил как католический бастион, противостоящий Православию, исламу и коммунизму. Он неуклонно боролся за традиционные католические ценности и именно апеллируя ими призывал своих сподвижников к безжалостности: „Мы не имеем права быть гуманными“...
Идеологию усташей и их главы лучше всего охарактеризовать как клерикальный фашизм. Усташи до войны экстремистскими способами стремились к полной независимости Хорватии от единой Югославии, а достигнув её, объявили гражданами только арийцев — хорватов и немцев, а всех прочих (сербов, евреев, цыган) — только собственностью государства, как скот. Павелич был категоричен: для окончательного решения хорватской проблемы требовалось одну треть сербов истребить, другую — окатоличить, третью — изгнать».
Вот факты из биографии некоторых католических священнослужителей, бывших ещё и активными усташами. Например, священника Дионисия Юричевича, который обратился к жителям города Стаза (куда он прибыл для насильственного крещения православных) со следующими словами:
«Мы все прекрасно знаем, куда будут высланы те, кто откажется от крещения. Эти южные области я уже очистил от всех, от младенцев до стариков. И, если будет необходимо, я сделаю это и здесь, потому что сегодня не грех убить даже семилетнего ребёнка, если он мешает нашему усташскому режиму... Не обращайте внимания на моё священническое облачение. Знайте, что я, при необходимости, возьму в руки автомат и истреблю всех, кто будет противостоять государству и усташским властям».
Как пишет по этому поводу диакон Владимир Василик: "Всего насильственно было перекрещено 2 400 000 человек. Но и перекрещивание не всегда спасало от гибели. Часто усташи убивали новообращённых, объясняя им: «Нам нужны не ваши тела, а ваши души».
А вот другой католический деятель, монах ордена святого Франциска Мирослав Филиппович. Свой «крестовый поход», как говорят свидетели, Филиппович начал со следующего призыва к усташам: «Обращайте этих дегенератов в христианство во имя Божие. Я подам вам пример». После чего монах собственноручно перерезал горло сербскому ребёнку...
В 1942 году этот монах-изувер стал комендантом уже упомянутого концлагеря Ясеновац. Он лично расстрелял сотни людей. При этом приставлял к ранам своих жертв резиновый шланг и заявлял, что «желает напиться крови сербов и коммунистов»...
А что же архиепископ Алоиз Степинац, который, как христианин, должен был удержать свою паству от таких преступлений? А ничего! По словам Владимира Василика:
«Его отношение к преступлениям усташей — в основном нейтрально-благожелательное. Он приветствовал „поглавника“ Павелича и его программу, принимал его милости и награды, всеми средствами укреплял новую власть и добивался дипломатического признания Ватиканом „Независимого Государства Хорватии“, которое и было получено de facto. Он раздавал палачам иконки и кресты, вместо того, чтобы отлучать от Церкви, публично одобрял всё то, что совершалось в Хорватии. Как глава военного духовенства, он не сделал ничего, чтобы удержать своих подчиненных от преступлений! Правда, приватно он посылал Павеличу письма с некоторыми протестами, главным образом после Сталинграда, но от них жертвам геноцида было ни жарко, ни холодно... А перед своим бегством в 1945 году Павелич доверил Степинацу часть награбленного у жертв золота...
В 1998 г. папа Иоанн-Павел II беатифицировал архипепископа, причислил к лику святых. Это — плевок в лицо сотням тысяч жертв усташского геноцида! И признание сопричастности Ватикана к этим преступлениям. Ибо папа Пий XI практически никак не реагировал на террор в Хорватии, хотя знал о нем всё. Не отлучил палачей от Церкви, хотя в 1949 отлучил всех коммунистов. Более того, принимал делегации усташей в Ватикане. А после войны Католическая церковь по т.н. „крысиной тропе“ обеспечила бегство многих хорватских палачей, в т.ч. и самого Анте Павелича в Испанию, Аргентину и другие приятные места»...
Не осудила Католическая церковь и деяния «добрых католиков» на землях Польши, где они упорно, буквально веками пытались разрушить православную веру населявших страну белорусов и украинцев. Разрушали всеми доступными способами – от убийств православных священников до разрушения храмов. Действовали они с большевистским размахом – чего только стоит один ритуальный взрыв собора Александра Невского в Варшаве, случившийся в 20-е годы по приказу главы польского государства Юзефа Пилсудского! И я не удивлюсь, если выяснится, что в деле и в способах истребления православного христианства большевики учились именно у Ватикана.
Кстати, связи католиков и большевиков – отнюдь не только предположение. Сегодня известно, что Ватикан в своё время был очень удовлетворён Октябрьской революцией. В 20-е годы Папа Римский даже обратился к вождям ВКП(б) со специальным посланием, где помимо поздравлений с «революционным прогрессом» выражал готовность заменить разгромленное на русской земле православие католической верой. Правда, атеисты-большевики не поняли такого «юмора», оставив папское послание без ответа, однако Ватикан не покидали надежды духовного захвата России.
Русский эмигрант второй волны Николай Рутченко оставил по этому поводу интересные воспоминания. В 1945 году он оказался в Риме, где стал свидетелем того, как католики пытались обрабатывать наших беженцев, которые по разным причинам после Великой Отечественной войны отказались возвращаться в Советский Союз. Представители Ватикана внушали беженцам мысль о том, что Россия с точки зрения христианства представляет собой настоящую пустыню и что после падения большевизма ей необходимо «второе крещение» (разумеется, по католическому обряду)...
В общем-то, Ватикан попытался сделать это на практике, сразу после распада Советского Союза. В 90-е годы на территории Западной Украины православные приходы подверглись настоящему разгрому со стороны греко-католиков, признающих верховенство Папы Римского — после Евромайдана эти нападки только усилились. Кроме того, католики в начале 90-х развернули активную миссионерскую деятельность в СНГ, стараясь вербовать в свои ряды не только атеистов или язычников, но и верующих православных христиан...
Бог ушёл из Европы и уходит из Азии
Вот почему руководство РПЦ долго воздерживалось от прямого общения с Римским престолом. Ситуация резко изменилась лишь совсем недавно. Причём шаги навстречу активно стали предпринимать именно католики. Они признали Православную церковь равноапостольной (то есть равной католической), пусть и в общих словах, но всё же покаялись за вековые преступления своих единоверцев против православных людей. И фактически свернули миссионерскую деятельность среди прихожан РПЦ.
Что же подвигло католиков на такую уступчивость?
Причин тут много. Но главная заключается в том, что Католическая церковь столкнулась с небывалым кризисом в собственных рядах. Дело в том, что христианская вера стала уходить из Европы, когда-то главной опоры католицизма. Ей на смену пришёл либеральный нигилизм, замешанный к тому же на легализации и прославлении всех известных библейских грехов – от стяжательства до гомосексуализма. Не зря российские пользователи интернета остроумно прозвали Европейский континент «Гейропой», где уже нет ничего христианского...
«Статистика свидетельствует – христиане всё чаще становятся жертвами большинства преступлений на религиозной почве, совершаемых в Европе. В докладе „О преступлениях на почве ненависти“ эксперты ОБСЕ приводят потрясающие цифры – в одной только Британии за 2013 год зафиксировано 1543 таких преступления, включая и случаи осквернения христианских храмов – фасады и стены многих церковных зданий осквернялись граффити и надписями оскорбительного содержания.
Да и вообще, с каждым годом христианских храмов в Европе становится меньше. В некоторых странах здания церквей даже выставляются на продажу. Торговля культовыми христианскими постройками приняла массовый характер, например, во Франции. Новые владельцы переделывают храмы в кинотеатры, рестораны, бары, пабы и клубы, в монастырях открывают отели. А в городке Вьерзон покупателем одной из церквей выступила марокканская ассоциация, объявившая о намерении перестроить приход в мечеть...
Во время Рождества во многих странах ЕС стали запрещать публично выставлять христианские символы – даже такие привычные, как рождественская ёлка. Да и само Рождество многие европейцы теперь политкорректно называют „зимним праздником“...
Кроме того, европейские законы запрещают христианам открыто носить кресты и даже сажают за это в тюрьмы! Многие помнят случай, когда ведущая норвежского телевидения Сив Кристин Саелманн была уволена за появление в телеэфире с нательным крестиком, что возмутило телезрителей-мусульман. И в большинстве случаев Европейский суд по правам человека, куда обращаются с жалобами христиане, встаёт на сторону их обидчиков».
Неудивительно поэтому, что Католическая церковь сегодня, как никогда, нуждается во всемерной поддержке, в том числе и во внешней. Вот почему католики и вспомнили о «православных братьях», у которых падение веры идёт всё же не такими сильными темпами.
Один из католических иерархов недавно так прямо и заявил: сегодня последней надеждой традиционного христианского мира Европы является именно Россия – потому что её президент Владимир Путин не боится в открытую говорить о христианстве как основе европейской цивилизации, а также поддерживать законы, ограничивающие наступление толерантной диктатуры сексуальных меньшинств...
Сегодня остро встал вопрос и о судьбе христиан в Азии, которые подвергаются самому настоящему поголовному истреблению. Как пишет другой наш автор Юлия Чмеленко:
«Архиепископ Сильвано Томази, постоянный наблюдатель Ватикана при ООН, свидетельствует о том, что ежегодно более 100 000 христиан там умирают по причине религиозной нетерпимости. А согласно информации Эндрю Уайта, пастора англиканской церкви в Багдаде, за последнее десятилетие христианское население Ирака – опять же в силу религиозных преследований – сократилось с 1,5 миллиона до 200 000 человек!
В Сирии исламские фундаменталисты из ИГИЛ чуть ли не поголовно вырезают немусульманское население – там скоро вообще не останется районов, населённых христианами. Тревожит ситуация и в других, более благополучных на первый взгляд странах.
Например, в Египте, где живут христиане-копты. Австралийский профессор Рами Тадрос опубликовал специальное исследование о гонениях на этих людей и привёл соответствующую статистику. В конце своей работы автор приходит к выводу, что „египетские власти не только умышленно пренебрегают своими обязанностями по отношению к коптскому населению, но и порой сами принимают непосредственное участие в антихристианских акциях“.
За последние пять лет около 300 тысяч христиан покинули Египет. И число их в стране неуклонно сокращается...».
Всё это, конечно же, не может не тревожить христианский мир. И не только католиков. Поэтому понадобились объединённые усилия самых влиятельных христианских церквей для спасения гонимых. В том числе и через личную встречу Папы и Патриарха, которые выпустили совместное обращение в защиту как самих христианских ценностей, так и людей, их исповедующих.
Так что посмотрим, насколько всё это глубоко серьёзно. Главное, чтобы верх вновь не взяла человеческая гордыня, которая, собственно, когда-то и породила церковный раскол. Да и католикам следует продолжить своё покаяние и кардинально пересмотреть список своих святых — уж очень много там разного рода мракобесов, ненавистников Православия (вроде архиепископа Степинца), которые явно не смотрят на нас с неба, а скорее горят в аду...
Вадим Андрюхин, главный редактор
По итогам беседы глав двух церквей была подписана декларация, стороны также обменялись подарками и сообщили о возможности проведения подобных встреч в дальнейшем.
Беседа проходила в аэропорту Гаваны и длилась два часа. Журналистов пустили только на первые несколько минут и на итоговую церемонию подписания декларации. В начале встречи стороны поприветствовали друг друга, а папа Франциск даже назвал патриарха Кирилла своим братом, на что глава РПЦ отметил, что встреча состоялась в нужное время в нужном месте, но после нее всем, безусловно, станет легче.
После разговора между Кириллом и Франциском главы церквей обменялись подарками. Патриарху вручили частицу мощей своего небесного покровителя святого равноапостольного Кирилла, а папе преподнесли копию особо почитаемой иконы Казанской Божьей матери.
Запад против Востока
Великий раскол между христианами произошел еще в 1054 году, когда римский кардинал Гумберт и константинопольский патриарх Михаил Керуларий преподнесли друг другу взаимные проклятия и отлучение от церкви. Накануне этого в Константинополь прибыло папское посольство с целью заручиться военной поддержкой византийского императора в борьбе с нормандскими захватчиками. Вместо поддержки получилось только накалить ситуацию с разногласиями между церквями до крайнего предела, в результате чего и случился раскол.
С тех пор история не раз распоряжалась таким образом, что православные и католики все чаще конфликтовали, но никак не шли на сближение. И у всех сторон накопился ворох претензий. Католиков обвиняли в том, что во время Крестовых походов был разграблен Константинополь и осквернено множество православных реликвий, некоторые были вывезены на территорию Западной Европы. Православную церковь обвиняли в приступных гонениях на последователей католической церкви на территории России, когда почти все католические храмы получила православная церковь.
Совместная работа
Разговор двух глав церквей в Гаване был крайне содержательным, сказал по итогам встречи патриарх Кирилл. По его словам, теперь две церкви смогут работать вместе, чтобы защищать христиан во всем мире. Стороны смогли четко и предельно ясно представить свои позиции и мнения по множеству вопросов. Глава Ватикана выразил благодарность патриарху и заявил, что обе стороны имеют одну веру и искали тот же путь. Разговор получился откровенным и принес Франциску, по его словам, некоторое утешение.
Встреча закончилась принятием декларации, которая состояла из 30 пунктов. В основном текст документа проповедует поддержку и неукоснительное следование христианскому учению. Однако, в некоторой степени, декларация содержала несколько интересных моментов. Стороны согласились, что разделение церкви - печальный момент истории, христианские церкви когда-то должны объединиться.
Угрозы для христианства
Объединиться церквям нужно и для того, чтобы остановить гонения на христиан на Ближнем Востоке и в Северной Африке, всеми силами остановить подрыв духовных устоев христианства и не допускать впредь желания обратить представителя иной веры в свою.
Стороны предметно обсудили и ситуацию на Украине. Патриарх Кирилл и папа Франциск подчеркнули, что нужно остановить раскол среди всех украинских верующих и примирить православных с греко-католиками. Все верующие на Украине должны постараться прийти к согласию и прекратить поддерживать конфликты.
Подписание декларации не стоит все же рассматривать в качестве инструмента для политических игр. Документ довольно емко отражает идею по сближению между разными ветвями одной церкви. Подчеркивается, что православные и католики должны пойти друг к другу на встречу, особенно в столь тяжелое время. Ватикан в последнее время находится под давлением, все больше людей покидают церковь по велению модных тенденций. Особенно подчеркивалась и проблема мультикультурализма и интеграции в европейское общество, которая чаще всего проходит с явным неуважением к религиозной идентичности христиан.
Алексей Петров