Сказал Господь: 31 Как вы хотите, чтобы люди поступали с вами, так и вы поступайте с ними. 32 Если вы любите тех, кто любит вас, какая у вас заслуга? И грешники любят тех, кто любит их. 33 И если вы делаете добро тем, кто вам делает добро, какая у вас заслуга? И грешники делают то же самое. 34 И если вы делаете одолжения тем, от кого надеетесь получить, какая у вас заслуга? И грешники делают одолжения грешникам, чтобы те им отплатили соразмерно. 35 Нет, вы любите тех, кто вам враг, и творите добро, и делайте одолжения, не надеясь, что вам отплатят; и будет награда ваша изобильна, и будете вы детьми Всевышнего, Который благ к неблагодарным и злым. 36 Будьте милосердны, как милосерден Отец ваш.

Лк. 6, 31-36
Перевод Славянского Библейского фонда РАН

Содержание евангельского чтения Недели 19-й по Пятидесятнице знакомо даже людям, далеким от Церкви и Евангелие не читающим. Эти слова Спасителя на протяжении многих столетий являлись камнем преткновения для всех пытающихся осмыслить свое христианское поведение. Это очень тяжело приемлемые для нашего сознания строки Священного Писания, с которыми мы внутренне не можем согласиться. Поэтому мы подчас пытаемся на свои недоумения найти ответ у толкователей Слова Божия. Но обычно их пояснения нас мало удовлетворяют.

Правда, есть небольшое различие в высказываниях языческих философов и иудейского раввина от того, к чему призывал Христос. Иные учителя говорили о том, что не надо делать: не делай другим того, чего не желаешь себе, не поступай с другими так, как не хочешь, чтобы поступали с тобой. Христос же говорит о том, что надо делать: как хотите, чтобы с вами поступали люди, так и вы поступайте с ними. В словах Спасителя содержится призыв к действию, что усложняет исполнение уже известного в то время «золотого правила» нравственности. Очевидно, что проще не проявить зла и остаться нейтральным, чем взять на себя труд совершить что-то доброе. За исключением этой маленькой детали, все остальное в «золотом правиле» очень похоже на то, что провозгласил Христос, и каждый с этим согласится.

Но далее Господь говорит то, что очень сложно принять: «Но вы любите врагов ваших, и благотворите, и взаймы давайте, не ожидая ничего». Звучит возвышенно. Но если попытаться применить эти слова к себе, то они вызывают невольный протест. Что значит дать взаймы без надежды получить обратно? У кого очень много, это может быть и незаметно, а для людей со скромным достатком — это довольно трудно.

А как можно любить врагов? Мы часто не умеем любить любящих нас. Тех, кого вроде бы даже обязаны любить, хотя бы в силу родственных уз. И то не всегда получается. Да и вообще: разве можно заставить себя кого-то любить? Любовь нельзя искусственно вызвать к жизни просто усилием воли. Человек не может просто заставить себя кого-то полюбить, как он не может заставить себя и кого-то разлюбить, если любовь живет в сердце. Так что же, Господь призывает нас к невозможному? Он требует от нас того, что превышает человеческие силы?

Да, для нас заповедь о любви к врагу является неудобовразумительной — это очевидно. Но очевидно и то, что первые читатели Евангелия не испытывали затруднений с пониманием слов Спасителя. Даже в послеапостольский период толкования святых отцов не касались как сама возможность любви к врагу.Значит, для ранней Церкви было понятно, о чем идет речь. Невольно возникает вопрос, почему одни и те же слова Христа не вызывали трудностей с пониманием в мире первых христиан и в последующий святоотеческий период и не понятны для нас? Что отличает нас от них? Отличий, конечно, много. Но в смысле восприятия текста — это в первую очередь язык, на котором были написаны Евангелия и на котором говорили и думали жители древнего мира (οικουμενη). Как для писателей, так и для читателей это был греческий язык. Проблема с пониманием заповеди о любви к врагу не возникает у грекоговорящих читателей Евангелия. Значит, вопрос не столько богословский, сколько филологический: мы сможем правильно понять заповедь о любви к врагу только в ее оригинальном прочтении с учетом также того, что значит в греческом языке слово «любовь», которую Господь призывает нас распространять даже на врагов. Нам непонятны эти оттенки, потому что одно и то же слово «любовь» мы используем очень широко. Мы говорим о любви к Богу, к родителям, к детям, к жене или мужу, к роду занятий, к еде, к развлечению и еще к чему-либо и используем одно и то же слово «люблю». Хотя и понимаем, что по своим проявлениям это любовь разная. Наши гастрономические пристрастия и любовь к ребенку — это не одно и то же, хотя и обозначается одним словом. В греческом языке, на котором были написаны Евангелия, каждому из проявлений любви есть соответствующий термин.

Στοργη — родственная любовь. Любовь к людям, которых мы не выбираем. Чувство крови, любовь на уровне генетики.

Ερος — сексуальное влечение.

Φιλία — любовь как дружба, не зависящая от родственных уз. Φιλία возникает не только к людям, но и к вещам или занятиям. Например: филология — любовь к слову или философия — любовь к мудрости.

Все эти проявления любви объединяет то, что они инстинктивны. Мать (в нормальном состоянии) всегда любит своего ребенка. Интимная близость невозможна без полового инстинкта. Мы не понимаем, почему мы дружим с теми или иными людьми или привязаны к какому-то роду занятий. Все это разные уровни проявления человеческого инстинкта.

Но в Новом Завете почти что всегда, когда речь идет о любви, она обозначается греческим словом αγαπη. Αγαπη — онтологически отличается от других проявлений любви тем, что это не инстинктивная любовь. Αγαπη — не влюбленность, не дружба, не родственные чувства и не увлечения каким-то родом занятий. Αγαπη — это уважительное и доброжелательное отношение к человеку. К каждому человеку, в том числе и к врагу.

И в таком прочтении заповедь о любви к врагу уже не выглядит чем-то фантастическим. Нас никто не заставляет бросаться на шею врагу и признаваться ему в любви, это будет неестественно. Но и опускаться на один уровень с ним тоже не стоит. А если врагу понадобится помощь, конечно, не в действиях против нас? А если попал он в сложную жизненную ситуацию? То не надо его добивать лежащего и беспомощного. Если есть возможность, то стоит помочь ему. И как знать, может быть, пример нашего незлобия изменит и его внутреннее состояние. И он пересмотрит свое отношение к нам. И вместо злобы воцарится мир.

Но почему врага надо любить? Или если перевести αγαπη на русский язык, то почему к врагу надо относиться доброжелательно? Инстинкт нам подсказывает, что врага надо ненавидеть, потому что он нас ненавидит и желает нам зла. И это вопрос уже не филологический, а богословский. Он указывает нам на возможные для нашего духовного состояния пагубные последствия, если мы последуем зову своего инстинкта и будем ненавидеть врага. И вот почему. Что происходит с нами, когда мы отвечаем ненавистью на ненависть или злом на зло? Для того чтобы выплеснуть из себя зло на кого-то, надо его сначала впустить в себя. Надо пропустить через свое сердце темную силу, которая привнесет в него зло. Надо открыть двери своей души диаволу. И чем яростнее наш отпор врагу, тем больше злобы должно быть в нас. И вот что, оказывается, происходит: видимо, внешне побеждая злом врага, мы при этом терпим внутреннее поражение. Внешний враг разбит, а внутренний враг через злобу захватил наше сердце и торжествует.

И солдат, и бандит убивают. Внешне их действия могут не отличаться, но мотивация разная. Для бандита убийство — есть выплеск злобы, а для солдата — необходимое средство для восстановления справедливости. Поэтому Господь осуждает не борьбу со злом и не применение силы к носителю зла, и даже не лишение его жизни. Он осуждает злобу человеческого сердца. Само желание причинить зло кому-нибудь. И предупреждает нас, чтобы мы, борясь со злом, сами не смешивались с ним, не впускали в свое сердце темную, злую силу, не разрушали свой внутренний мир в попытках дать достойный отпор врагу.

Каждый из нас в своей жизни сталкивается с недоброжелателями, с людьми, которые к нам враждебно настроены. Мы иногда просто вынуждены общаться с ними, вместе работая или где-то встречаясь. И именно для того, чтобы избежать опасности разрушения своей души злобой, Господь и дает нам заповедь о любви к врагу.

1) Чего не хочешь для себя, не делай другому —
приписывается некоторым талмудическим авторитетам (Гиллелю Sab. 31a; рабби Акибе Ab. R. Nachm. xxvi, f. 27 a)

2) А потому во всем поступайте с людьми так, как хотите, чтобы они поступали с вами: вот суть Закона и Пророков. (Иисус)

Итого :

Не делай другим того, чего не желаешь себе, и делай другим то, что желаешь себе — но только если и они этого желают. Делай то, что приносит наибольшую пользу, прежде всего то, что другие сделать не могут. Делай это прежде всего по отношению к тем, кто близок.

Правило отвечает на следующие вопросы:
1) Что не следует делать
2) Что следует делать
3) Как достичь максимальной пользы
4) Кто в первую очередь является объектом приложения усилий
(реалистический подход при ограниченности возможностей: вводится иерархия объектов приложения усилий. Cр. ответ Иисуса на вопрос «Кто ближний» — притча о добром самарянине).

А вот Толстой Л.Н. полагал, что все одинаково ближние:

«Кто же ближний? На это есть только один ответ: не спрашивай, кто ближний, а делай всему живому то, что хочешь, чтобы тебе делали».

Это более легко выполнимо в негативной версии: никому ничего плохого не делаем. А вот в случае позитивной формулировки возникнут вопросы, поскольку всех не облагодетельствуешь — все равно приходится выбирать.

1) чего не хочешь для себя, не делай другому —
не хочешь чтобы тебе мешали воровать, не мешай воровать другому

***2) А потому во всем поступайте с людьми так, как хотите, чтобы они поступали с вами***
не мешайте другим воровать, как хотите чтобы вам не мешали воровать

***3) Алмазное правило этики
Делать то, что приносит наибольшую пользу другим — прежде всего то, что не может делать кто-либо иной.***
Помочь вору наворовать как никто иной.

***4) Возлюби ближнего твоего как самого себя,***
Возлюби подельника как самого себя

***Итого :***
сам воруешь, другим не мешай. особенно подельнику помоги
на золото не дотягивает.

Это правильная мысль — протестировать правило на разных ситуациях.

Вы пишете:

1) «не хочешь чтобы тебе мешали воровать, не мешай воровать другому»

До воровства не должны были допустить фильтры, встроенные в Золотое правило: поскольку даже вор обычно не хочет, чтобы у него воровали, воровать вообще не следует.

2) «не мешайте другим воровать, как хотите чтобы вам не мешали воровать» См. пункт 1.

Также противоречит правилу «делай другим то, что хотел бы для себя»: я бы хотел, чтобы соседи предупредили меня о готовящемся воровстве, поэтому по возможности буду мешать воровать другим.

3) «Помочь вору наворовать как никто иной». См. пункт 1.

Также противоречит правилу «не делай другим того, что не хотел бы себе»

4) «Возлюби подельника как самого себя». См. пункт 1.

Также: не отменяет любви или хотя бы сострадания к любому человеку, даже вору. Но поскольку понятие ближнего у нас в расширенном варианте З.п. динамично — не все одинаково близки — то вор, не соблюдающий Золотое правило, отодвигается на периферию этой любви.

Применение З.п. требует самопознания и разотождествления с собой .

Требуется знать, чего ты хочешь и не хочешь, чтобы делать это или не делать этого по отношению к другим.

З.п. подразумевает способность ставить себя на место другого, что требует разотождествления с собственной персоной:

«Золотое правило в своей третьей (евангельской) формулировке предписывает не только себя ставить на место другого, но и другого ставить на свое место, т.е. осуществить обмен диспозициями. Применительно к примеру Канта это означало бы, что преступник должен не только помыслить себя судьей, но и судью помыслить преступником. При этом преступник должен поставить себя на место судьи не в качестве преступника со всеми обусловленными его положением чувствами и представлениями, а должен попытаться войти в роль судьи – не просто переместить себя на его место, продолжая оставаться преступником, а войти, что называется, в шкуру судьи, попытаться мыслить и действовать в логике судьи. Точно такую же процедуру он должен осуществить применительно к судье, превратив его чудесным образом в преступника. Это необходимо для того, чтобы преступник, поставивший себя на место судьи, всерьез понимал и принимал, что он в качестве судьи судит не себя, а другого, ибо теперь (в этой предписываемой золотым правилом игре) преступником является другой, а не он. В этой новой идеально сконструированной ситуации преступник, рассуждая последовательно и оставаясь в поле справедливости, уже не может аргументировать против судьи».

Новая формулировка:

1) Во всем поступай так, чтобы уменьшить сумму страданий.

2) Не делай другим того, чего не желаешь себе.

3) Делай другим то, что желаешь себе — но только если и они этого желают. Делай то, что приносит наибольшую пользу, прежде всего то, что другие сделать не могут. Делай это прежде всего по отношению к тем, кто близок.

Пункт 1 — задает общую направленность действия или бездействия.

Пункт 2 — конкретизирует, что не следует делать.

Пункт 3 — конкретизирует, что следует делать и какие действия являются приоритетными.

Вор и не ворует у ближнего, у вора, он ворует у того кого считает враждебным «дальним», например у государства. Так что он живёт по предлагаемому Вами «золотому» правилу.

Правило «не делай другим, чего не желаешь себе» никак не связано с вопросом, кто ближний, а кто дальний. Оно подразумевает «никому не делай, чего не желаешь себе». Так что вор нарушает Золотое правило.

Представление о расстоянии (ближний — дальний) возникает по необходимости в случае позитивного действия, благодеяния, поскольку ограниченность ресурсов может вынудить. Иисусу был задан вопрос о том, кто ближний, не в связи с Золотым правилом нравственности, а по поводу библейской заповеди возлюбить ближнего как самого себя.

Если враг напал, придётся ему делать что и врагу не пожелаешь. Так что правило это в жизни не может работать в отрыве ближний-дальний. Смотри также приведенный пример с разведчиком-шпионом.

Вы повторяете в общих чертах аргумент И.Канта, который сомневался во всеобщности З.п. Он в качестве примера использует «повинные обязанности» типа судья — преступник. Предполагается, что судья не хотел бы, чтобы с ним поступали так, как он поступает с преступником.

Во-первых, как было указано выше plot’ом, любые общие правила это вектор; невозможно предусмотреть каждую ситуацию.

Во-вторых, должностные отношения в суде или оборона родного города это особые и экстремальные отношения.
З.п. описывает прежде всего норматив для повседневного поведения, а не те редкие, надо надеяться, случаи, когда над человеком занесен нож.

Тем не менее, на ситуацию с самообороной можно посмотреть так: я не желаю своему врагу ничего такого, чего я не желаю себе, но его собственные поступки вступают в противоречие с моим желанием самосохранения, которое до его нападения распространялись и на него. Более того, я продолжаю желать ему всего самого лучшего, но по техническим причинам мое желание может и не осуществиться — из-за его действий, нарушающих Золотое правило нравственности.

Вообще говоря, Золотое правило не отменяет самообороны, так что в случае нарушение кем-либо З.п. возможны различные варианты ответных действий.

Пример: я не желаю себе ничего плохого, но если у меня болит зуб и его нельзя вылечить, приходится удалять. То есть даже по отношению к себе (к собственному зубу) приходится иногда жертвовать частным ради общего блага. Таким образом, этот принцип — самообороны от источника инфекции, который соответствует моим желаниям , я применяю и к общественным отношениям, как в случае самообороны от внешнего врага. Чего желаю себе — избавиться от больной части себя — того желаю и обществу. Золотое правило в действии и ничуть не нарушено)

Что касается аргумента Канта о невозможности соблюдать З.п. в должностных отношениях преступник — судья, одно из возможных возражений такое: судья, вообще говоря, хочет (илидолжен хотеть, исходя из представления об общественном благе), чтобы с ним обращались справедливо. С этой точки зрения он не делает по отношению к преступнику ничего, что не желал бы для себя — если судья поступает по справедливости, конечно.

Вор и не нарушает «зп», он ворует у враждебного ему. (так же как милиционер упекает враждебного вора)И желает милиционеру быть хорошим как он, вором. А себе желает быть обварованным, если станет трудягой на благо государства.

К сожалению, мне трудно понять, что имеется в виду и какое сюда имеет отношение враждебность. Вор не у врагов крадет, а там, где есть возможность и шанс улизнуть с украденным.

Воровать у кого-либо — нарушение Зол. пр., поскольку мало кто хочет быть обворованным.

Но даже допустим, что у кого-то возникают такие странные желания. Мало ли какие бывают люди. Возможно, что недоразумения здесь возникают из-за упрощенного и буквалистского истолкования Зол. правила. Например, можно подумать, что если я люблю селедку, то Зол. правило требует, чтобы я и всех гостей угощал селедкой, даже если они ее терпеть не могут.

Нет, З.п. требует, чтобы я обращался со всеми так, как я хотел бы, чтобы они обращались со мной. Это означает, что когда я в гостях у знакомого, я хотел бы селедочку, а когда он ко мне в гости приходит, я ставлю на стол то, что нравится ему, а ненавистную ему селедку прячу подальше.

Таким образом, даже если я хочу, чтобы меня обворовали, это не дает мне права с точки зрения Зол. правила обворовывать других. Зол. правило требует от человека эмпатии, способности поставить себя на его место и понять, что хочет другой человек.

И похвалил господин управителя неверного, что догадливо поступил ; ибо сыны века сего догадливее сынов света в своем роде.»
Лк 16:1-8

Нет никакого смысла противопоставлять золотое правило и совесть, поскольку золотое правило это и есть принцип совести, выраженный в качестве инструкции для поведения.

«Как внешний (писанный), так и внутренний (неписаный) закон совести говорят об одном: «как хотите, чтобы с вами поступали люди, так поступайте и вы с ними». Это правило нравственной жизни люди называют золотым».

«Заключенная в золотом правиле схема нравственного мышления и поведения обобщает реальный повседневный опыт межчеловеческих отношений. Она является действенной, работающей схемой, которую каждодневно и весьма успешно практикуют люди, в том числе и те из них, кто никогда не слышал ни о самом золотом правиле, ни о спорах вокруг него [но обладают зачатками совести — wayter]. Когда мы хотим объяснить и оправдать наш поступок, который неприятен другому, например, в качестве руководителя объясняем подчиненному, почему не можем выполнить его просьбу, мы говорим: «Войдите в мое положение». <…> Когда мы выражаем несогласие с чьим-то поступком, находя его недопустимым, мы спрашиваем: «А если бы с вами так поступили, вам бы понравилось?». Все это – примерные случаи, когда мы мыслим и поступаем по логике золотого правила нравственности».

Это не связано с совестью

А что связано с совестью и что подразумевается под прямодушием?

то есть, плохо — это кривить душой, врать себе
хорошо — искренность с самим собою
это исходные критерии зла и добра которые абсолютны (прямодушие всегда добро, криводушие всегда зло), остальное — относительно, в зависимости от содержания в нём абсолютных.

И это необходимое и достаточное условие для нравственного поведения, которое делает все остальные правила и заповеди излишними?

Франко Сакетти. Новелла 181.

Ответ, данный сэром Хоквудом двум францисканцам, был хорош. Эти монахи были в нужде и пошли посетить его в одном из его замков по названию Монтеккио, примерно в миле от Кортоны. Придя к нему, они приветствовали его по своей привычке:
-Господин, да дарует Господь вам мир.
И он тогда дал им такой ответ:
- Да лишит вас Господь всех подаяний.
Монахи сильно испугались и сказали:
- Сэр, почему вы говорите с нами подобным образом?
- Ну, а я мог бы спросить вас, отчего вы говорите со мной подобным образом? - сказал сэр Джон.
И монахи сказали:
- Мы хотели лишь пожелать вам блага.
Сэр Джон ответил:
- Как вы можете думать, что желаете мне добра, если вы приходите ко мне и желаете, чтобы Господь заставил меня умереть от голода? Неужто вы не знаете, что я живу войной, и что мир будет моей погибелью? А потому, что как я живу войной, так вы живёте подаяниями, ответ, который я дал вам, был таким же, как ваше приветствие.
Монахи пожали плечами и сказали:
- Сэр, вы правы. Простите нас. Мы были глупы.
И после того, как закончили они некоторые дела, которые у них были с ним, они ушли и вернулись в свой монастырь в Кастильоне Аретино, где рассказали этот анекдот, бывший приятным и умным, особенно для Хоквуда, но не для тех, кто предпочёл бы жить в мире.

Исследование: ветхозаветная формулировка ближе к жизни, чем новозаветная, и значительно безопаснее — в плане непричинения вреда другому.

Тов 4:15 и Мф 7:12: две формулировки одного правила?

Принято считать, что так называемое «золотое правило нравственности» имеет две формулировки, позитивную и негативную (обе представлены в Библии: первая в Новом завете (Мф 7:12), вторая – Ветхом (Тов 4:15)). В нижеследующем письме высказаны некоторые сомнения в возможности представить «негативную формулировку» как непосредственное следствие «позитивной» и наоборот.
<…>
Непричинение другому того, что считаешь злом, безвредно, даже если твои представления о добре и зле в корне неверны (что составляет норму любого человеческого существования в силу конечности природы человека, а значит, ограниченности его познавательных возможностей). Попытки поступить с кем-то так, как хотелось бы, чтобы поступили с тобой, не вызывают ожесточённого сопротивления, только если представления о благе, к которому направлено любое хотение, у благодетеля и облагодетельствованного совпадают.
<…>

одна из древнейших заповедей и норм морали и нравственности. Встречается у Фалеса, Конфуция, в Библии, у Канта – одна из формулировок "нравственного закона" - категорического императива. В общем виде формулируется следующим образом: "Поступай по отношению к другому так, как ты бы хотел, чтобы поступали по отношению к тебе".

Отличное определение

Неполное определение ↓

ЗОЛОТОЕ ПРАВИЛО НРАВСТВЕННОСТИ

Не) поступай по отношению к другим так, как ты (не) хотел бы, чтобы они поступали по отношению к тебе». Данное нравственное требование фигурировало под разными наименованиями: краткое изречение, принцип, заповедь, основной принцип, поговорка, предписание и т. д. Термин «золотое правило» за ним закрепился с конца 18 в.

Первые упоминания о «золотом правиле нравственности» относятся к т. н. «осевому времени» - середине I тысячелетия до н. э. Оно встречается в «Махабхарате» (Мокшадхарма, кн. 12, гл. 260), в изречениях Будды (Дхаммапада, гл. X, 129; гл. XII, 159), у Гомера (Одиссея, V, 188-189) и Геродота (История, кн. III, 142; VII, 136). Конфуций на вопрос ученика о том, можно ли всю жизнь руководствоваться одним словом, ответил: «Это слово - взаимность. Не делай другим того, чего не желаешь себе» («Лунь Юй». 15, 23). В Библии «золотое правило» упоминается в ветхозаветной книге Товита (Тов. 4:15) и дважды в Евангелиях при изложении Нагорной проповеди (Лк. 3:31; Мф. 7:12). Евангельская формулировка считается наиболее полной и адекватной: «Итак, во всем как хотите, чтобы с вами поступали люди, так поступайте и вы с ними; ибо в этом закон и пророки» (Мф., 7:12). В Коране «золотое правило» не зафиксировано, но оно встречается в «Сунне» как одно из изречений Мухаммеда. «Золотое правило нравственности» прочно вошло в культуру и массовое сознание, осело в виде пословиц, очевидных требований житейской мудрости (немецкое: «Was du nicht willst, dass man dir tu, das fueg auch keinem anderen zu»; русское: «Чего в другом не любишь, того и сам не делай»).

В античных философских текстах «золотое правило» встречается редко и всегда как требование житейской нравственности, но не как теоретически санкционированный принцип. Оно приписывается двум из семи мудрецов - Питтаку и Фалесу. На вопрос, как прожить жизнь самую лучшую и праведную, Фалес ответил: «Если сами не будем делать того, в чем упрекаем других» (Фрагменты ранних греческих философов, ч. I. М., 1989, с. 103). На «золотое правило» ссылается Сенека («Письма к Луцилию», 94,43).

Христианская средневековая этика рассматривает «золотое правило нравственности» в контексте Нагорной проповеди. Для Августина «золотое правило» - принцип естественной нравственности, которым следует руководствоваться в отношениях между людьми («О порядке», II, 8) и нарушение (выворачивание) которого деформирует человеческое поведение («Исповедь». 1,19); одновременно он рассматривает его как конкретное выражение закона любви, понимаемого как любовь к Богу: «Закон же любви состоит в том, чтобы человек желал ближнему того же самого добра, какого желает и себе самому, и не желал ему того зла, какого не желает себе» («Об истинной религии», 46). «Золотое правило нравственности» входит в социально-договорную концепцию Т. Гоббса, выступая в качестве критерия, позволяющего установить, не противоречит ли действие естественным законам («О гражданине», раздел I, гл. III, 26). Д. Локк видит в «золотом правиле» «непоколебимое нравственное правило и основу всякой общественной добродетели» («Опыты о человеческом разумении». Кн. I, гл. 3, § 4). Лейбниц считает, что «золотое правило» не является самоочевидным мерилом нравственности: «Если бы это зависело от нас, то мы хотели бы от других излишнего; значит ли это, что мы должны делать излишнее и другим?» («Новые опыты о человеческом разумении автора системы предустановленной гармонии». Кн. I, гл. II, § 4). По его мнению, это правило лишь описывает диспозицию для вынесения справедливого суждения (встать на точку зрения другого).

X. Томазий на материале «золотого правила нравственности» разграничивает сферы права, политики и морали. Он выделяет три формы «золотого правила», называя их соответственно принципами права (justum), приличия (decorum) и уважения (honestum). Принцип права состоит в том, чтобы человек не делал никому другому того, чего он не желает, чтобы другой сделал ему Принцип приличия предполагает делать другому то, чего он желает, чтобы другой сделал ему Принцип уважения требует от человека поступать так, как он желал бы, чтобы поступали другие. Первые два принципа обобщаются в естественном праве и политике (Томазий называет их внешними законами), последний - в этике.

По Канту, «золотое правило нравственности» не может быть всеобщим законом, т. к. оно не содержит в себе оснований долга, и преступник, исходя из него, «стал бы приводить доводы против своих карающих судей» («Основание к метафизике нравственности». Соч., т. 4(1), с. 271). Кант придавал принципиальное значение различению категорического императива и «золотого правила». Некоторые критики Канта, напротив, видели в категорическом императиве лишь иное выражение «золотого правила» (см. Шопенгауэр А. Об основе морали. § 7). Ссылки на «золотое правило» как критерий нравственной оценки и концентрированное выражение гуманистической морали имеются также в марксистских текстах - у К. Маркса (Дебаты о свободе печати...- Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 1, с. 3), А. Бебеля (Женщина и социализм. М., 1959, с. 516). П. Кропоткин видел в нем выражение общеприродного закона взаимопомощи (Современная наука и анархия. М., 1990, с. 338-41). Л. Н. Толстой рассматривал «золотое правило» как этический инвариант, присущий всем религиям, наиболее последовательно сформулированный в учении Христа и выражающий общечеловеческую суть нравственности («Что такое религия и в чем сущность ее?»).

В современной литературе наиболее полную содержательную характеристику «золотого правила нравственности» (перекликающуюся с трактовкой Томазия) предложил Г. Райнер, выделивший три его формы. Правило вчувствования (Einfuhlungsregel): «(не) делай другому то, что (не) желаешь себе». Здесь эгоистическая воля индивида становится масштабом поведения, и в таком виде правило не может быть возвышено до всеобщего нравственного принципа - его негативная формулировка исключает наказание, поскольку оно человеку неприятно, утвердительная форма не может быть всеобщим масштабом поведения, потому что эгоистические желания часто безмерны. Правило автономности (Autonomieregel): «(не) делай сам того, что ты находишь (не)похвальным в другом»; основой принятия решения в данном случае является беспристрастное суждение о поведении других. Правило взаимности, объединяющее первые два и совпадающее с евангельской формулировкой (Gegenseitigkeitsregel): «как вы хотите, чтобы по отношению к вам поступали люди, поступайте так же и вы по отношению к ним». Здесь основой принятия решения является собственное желание индивида, совпадающее с его же беспристрастным суждением о поведении других. Райнер оправданно считает, что правило взаимности является наиболее полной и адекватной формулой «золотого правила».

«Золотое правило нравственности» и генетически, и по существу представляет собой отрицание талиона. В процессе многообразной внутренней дифференциации и расширения общественных отношений талион трансформировался в двух направлениях: подлежащий отмщению ущерб стал калькулироваться с учетом субъективного аспекта (за его скобки постепенно выносятся ненамеренные действия, ущерб, нанесенный скотом, и т. д.) и заменяться материальным вознаграждением, выкупом. Изменения, приведшие к необходимости перехода от коллективной ответственности рода к индивидуальной ответственности лиц и снятия той резкой разд елейности между «своими» и «чужими», которая могла уравновешиваться только взаимным признанием права силы, и воплотились в «золотом правиле нравственности». Как полагает А. Диле, посредствующим звеном в процессе перехода от талиона к «золотому правилу» было правило: «добром за добро, обидой за обиду». «Золотое правило» от талиона отличается тем, что оно: 1) утверждает в качестве субъекта поведения само действующее лицо и обязывает его руководствоваться своими собственными представлениями о хорошем и плохом («чего в другом не любишь...», «во всем, как хотел...»); 2) соединяет «своих» и «чужих», которые теперь становятся просто другими и охватывают всех людей; 3) представляет собой идеально (мысленно) заданный регулятив поведения, а не обычай.

«Золотое правило нравственности» есть формула отношения человека к себе через его отношение к другим. Существенно важно, что у этих видов отношений - разные модальности: отношение к себе реально, охватывает поступки («поступайте и вы», «того и сам не делай»), отношение к другим идеально, охватывает область пожеланий («как вы хотите», «чего в другом не любите»). Предполагается, что человек необходимо должен и хочет руководствоваться нормами, которые имеют достоинство всеобщности (не разрушают его связей с другими, а открывают перспективу сотрудничества с ними). «Золотое правило» предлагает способ, с помощью которого это можно установить. Норма может считаться всеобщей (и в этом смысле нравственной), если субъект действия готов признать (санкционировать, пожелать) ее, и в том случае, если другие будут применять ее по отношению к нему самому. Для этого ему необходимо мысленно поставить себя на место другого (других), т. е. тех, кто будет испытывать действие нормы, а другого (других) поставить на свое собственное место. Аргументы Лейбница (желания могут быть безграничными) и Канта (преступник не пожелал бы быть осужденным) не учитывают этого мысленного обмена диспозициями, в результате чего субъект исходит не из своих ситуативно заданных эгоистических желаний по отношению к другому, а из тех предполагаемых желаний, которыми он руководствовался бы, окажись он на месте другого, а тот, другой, на его месте. «Золотое правило» можно интерпретировать как мысленный эксперимент для выявления нравственного качества отношений между индивидами (взаимоприемлемости этих отношений для обеих сторон). Оно соединяет произвольность моральных требований с их общезначимостью и в этом смысле выражает специфичность нравственности как таковой.

Специфичность «золотого правила» как сугубо нравственного феномена отразилась и в его языковом выражении. Формулировка талиона выдержана исключительно в повелительном наклонении - ее императивность является категорической и в этом отношении «жизнь за жизнь» ничем не отличается от «не убий». «Золотое правило нравственности» дополняет повелительное наклонение сослагательным («как вы хотите» в значении «как вы хотели бы»). Через повелительное наклонение формула «золотого правила» задает отношение субъекта к себе, а через сослагательное наклонение - отношение к другим. Таким образом, нравственность оказывается общезначимой в качестве идеального проекта, в желаниях и произвольна в качестве реального выбора, в поступках.

Лит.: Гусейнов А. А. Золотое правило нравственности. М., 1988, с. 91 - 131: Dihle A. Die goldene Regel. Eine Einfuhrung in die Geschichte der antiken und fruhchristlichen Vulgarethik. Gott., 1962; Reiner H. Die «Goldene Regel» Die Bedeutung einer sittlichen Grundformel der Menschheit.- «Zeitschrift fur philosophische Forschung», 1948, Bd. 3, H l.

Отличное определение

Неполное определение ↓

ЗОЛОТОЕ ПРАВИЛО НРАВСТВЕННОСТИ – «(Не) поступай по отношению к другим так, как ты (не) хотел бы, чтобы они поступали по отношению к тебе». Данное нравственное требование фигурировало под разными наименованиями: краткое изречение, принцип, заповедь, основной принцип, поговорка, предписание и т.д. Термин «золотое правило» за ним закрепился с конца 18 в.

Первые упоминания о «золотом правиле нравственности» относятся к т.н. «осевому времени» – середине I тысячелетия до н.э. Оно встречается в «Махабхарате» (Мокшадхарма, кн. 12, гл. 260), в изречениях Будды (Дхаммапада, гл. X, 129; гл. XII, 159), у Гомера (Одиссея, V, 188–189) и Геродота (История, кн. III, 142; VII, 136). Конфуций на вопрос ученика о том, можно ли всю жизнь руководствоваться одним словом, ответил: «Это слово – взаимность. Не делай другим того, чего не желаешь себе» («Лунь Юй». 15, 23). В Библии «золотое правило» упоминается в ветхозаветной книге Товита (Тов. 4:15) и дважды в Евангелиях при изложении Нагорной проповеди (Лк. 3:31; Мф. 7:12). Евангельская формулировка считается наиболее полной и адекватной: «Итак, во всем как хотите, чтобы с вами поступали люди, так поступайте и вы с ними; ибо в этом закон и пророки» (Мф., 7:12). В Коране «золотое правило» не зафиксировано, но оно встречается в «Сунне» как одно из изречений Мухаммеда. «Золотое правило нравственности» прочно вошло в культуру и массовое сознание, осело в виде пословиц, очевидных требований житейской мудрости (немецкое: «Was du nicht willst, dass man dir tu, das flieg auch keinem anderen zu»; русское: «Чего в другом не любишь, того и сам не делай»).

В античных философских текстах «золотое правило» встречается редко и всегда как требование житейской нравственности, но не как теоретически санкционированный принцип. Оно приписывается двум из семи мудрецов – Питтаку и Фалесу. На вопрос, как прожить жизнь самую лучшую и праведную, Фалес ответил: «Если сами не будем делать того, в чем упрекаем других» (Фрагменты ранних греческих философов, ч. I. М., 1989, с. 103). На «золотое правило» ссылается Сенека («Письма к Луцилию», 94, 43).

Христианская средневековая этика рассматривает «золотое правило нравственности» в контексте Нагорной проповеди. Для Августина «золотое правило» – принцип естественной нравственности, которым следует руководствоваться в отношениях между людьми («О порядке», II, 8) и нарушение (выворачивание) которого деформирует человеческое поведение («Исповедь». I, 19); одновременно он рассматривает его как конкретное выражение закона любви, понимаемого как любовь к Богу: «Закон же любви состоит в том, чтобы человек желал ближнему того же самого добра, какого желает и себе самому, и не желал ему того зла, какого не желает себе» («Об истинной религии», 46). «Золотое правило нравственности» входит в социально-договорную концепцию Τ.Гоббса, выступая в качестве критерия, позволяющего установить, не противоречит ли действие естественным законам («О гражданине», раздел I, гл. III, 26). Д.Локк видит в «золотом правиле» «непоколебимое нравственное правило и основу всякой общественной добродетели» («Опыты о человеческом разумении». Кн. I, гл. 3, § 4). Лейбниц считает, что «золотое правило» не является самоочевидным мерилом нравственности: «Если бы это зависело от нас, то мы хотели бы от других излишнего; значит ли это, что мы должны делать излишнее и другим?» («Новые опыты о человеческом разумении автора системы предустановленной гармонии». Кн. I, гл. II, § 4). По его мнению, это правило лишь описывает диспозицию для вынесения справедливого суждения (встать на точку зрения другого).

X.Томазий на материале «золотого правила нравственности» разграничивает сферы права, политики и морали. Он выделяет три формы «золотого правила», называя их соответственно принципами права (justum), приличия (decorum) и уважения (honestum). Принцип права состоит в том, чтобы человек не делал никому другому того, чего он не желает, чтобы другой сделал ему. Принцип приличия предполагает делать другому то, чего он желает, чтобы другой сделал ему. Принцип уважения требует от человека поступать так, как он желал бы, чтобы поступали другие. Первые два принципа обобщаются в естественном праве и политике (Томазий называет их внешними законами), последний – в этике. По Канту, «золотое правило нравственности» не может быть всеобщим законом, т.к. оно не содержит в себе оснований долга, и преступник, исходя из него, «стал бы приводить доводы против своих карающих судей» («Основание к метафизике нравственности». Соч., т. 4(1), с. 271). Кант придавал принципиальное значение различению категорического императива и «золотого правила». Некоторые критики Канта, напротив, видели в категорическом императиве лишь иное выражение «золотого правила» (см. Шопенгауэр А. Об основе морали. § 7). Ссылки на «золотое правило» как критерий нравственной оценки и концентрированное выражение гуманистической морали имеются также в марксистских текстах – у К.Маркса (Дебаты о свободе печати... – Маркс К. , Энгельс Ф. Соч., т. 1, с. 3), А.Бебеля (Женщина и социализм. М., 1959, с. 516). П.Кропоткин видел в нем выражение общеприродного закона взаимопомощи (Современная наука и анархия. М., 1990, с. 338–41). Л.Н.Толстой рассматривал «золотое правило» как этический инвариант, присущий всем религиям, наиболее последовательно сформулированный в учении Христа и выражающий общечеловеческую суть нравственности («Что такое религия и в чем сущность ее?»).

В современной литературе наиболее полную содержательную характеристику «золотого правила нравственности» (перекликающуюся с трактовкой Томазия) предложил Г.Райнер, выделивший три его формы. Правило вчувствования (Einfühlungsregel): «(не) делай другому то, что (не) желаешь себе». Здесь эгоистическая воля индивида становится масштабом поведения, и в таком виде правило не может быть возвышено до всеобщего нравственного принципа – его негативная формулировка исключает наказание, поскольку оно человеку неприятно, утвердительная форма не может быть всеобщим масштабом поведения, потому что эгоистические желания часто безмерны. Правило автономности (Autonomieregel): «(не) делай сам того, что ты находишь (не)похвальным в другом»; основой принятия решения в данном случае является беспристрастное суждение о поведении других. Правило взаимности, объединяющее первые два и совпадающее с евангельской формулировкой (Gegenseitigkeitsregel): «как вы хотите, чтобы по отношению к вам поступали люди, поступайте так же и вы по отношению к ним». Здесь основой принятия решения является собственное желание индивида, совпадающее с его же беспристрастным суждением о поведении других. Райнер оправданно считает, что правило взаимности является наиболее полной и адекватной формулой «золотого правила».

«Золотое правило нравственности» и генетически, и по существу представляет собой отрицание талиона . В процессе многообразной внутренней дифференциации и расширения общественных отношений талион трансформировался в двух направлениях: подлежащий отмщению ущерб стал калькулироваться с учетом субъективного аспекта (за его скобки постепенно выносятся ненамеренные действия, ущерб, нанесенный скотом, и т.д.) и заменяться материальным вознаграждением, выкупом. Изменения, приведшие к необходимости перехода от коллективной ответственности рода к индивидуальной ответственности лиц и снятия той резкой разделенности между «своими» и «чужими», которая могла уравновешиваться только взаимным признанием права силы, и воплотились в «золотом правиле нравственности». Как полагает А.Диле, посредствующим звеном в процессе перехода от талиона к «золотому правилу» было правило: «добром за добро, обидой за обиду». «Золотое правило» от талиона отличается тем, что оно: 1) утверждает в качестве субъекта поведения само действующее лицо и обязывает его руководствоваться своими собственными представлениями о хорошем и плохом («чего в другом не любишь...», «во всем, как хотел...»); 2) соединяет «своих» и «чужих», которые теперь становятся просто другими и охватывают всех людей; 3) представляет собой идеально (мысленно) заданный регулятив поведения, а не обычай.

«Золотое правило нравственности» есть формула отношения человека к себе через его отношение к другим. Существенно важно, что у этих видов отношений – разные модальности: отношение к себе реально, охватывает поступки («поступайте и вы», «того и сам не делай»), отношение к другим идеально, охватывает область пожеланий («как вы хотите», «чего в другом не любите»). Предполагается, что человек необходимо должен и хочет руководствоваться нормами, которые имеют достоинство всеобщности (не разрушают его связей с другими, а открывают перспективу сотрудничества с ними). «Золотое правило» предлагает способ, с помощью которого это можно установить. Норма может считаться всеобщей (и в этом смысле нравственной), если субъект действия готов признать (санкционировать, пожелать) ее, и в том случае, если другие будут применять ее по отношению к нему самому. Для этого ему необходимо мысленно поставить себя на место другого (других), т.е. тех, кто будет испытывать действие нормы, а другого (других) поставить на свое собственное место. Аргументы Лейбница (желания могут быть безграничными) и Канта (преступник не пожелал бы быть осужденным) не учитывают этого мысленного обмена диспозициями, в результате чего субъект исходит не из своих ситуативно заданных эгоистических желаний по отношению к другому, а из тех предполагаемых желаний, которыми он руководствовался бы, окажись он на месте другого, а тот, другой, на его месте. «Золотое правило» можно интерпретировать как мысленный эксперимент для выявления нравственного качества отношений между индивидами (взаимоприемлемости этих отношений для обеих сторон). Оно соединяет произвольность моральных требований с их общезначимостью и в этом смысле выражает специфичность нравственности как таковой.

Специфичность «золотого правила» как сугубо нравственного феномена отразилась и в его языковом выражении. Формулировка талиона выдержана исключительно в повелительном наклонении – ее императивность является категорической и в этом отношении «жизнь за жизнь» ничем не отличается от «не убий». «Золотое правило нравственности» дополняет повелительное наклонение сослагательным («как вы хотите» в значении «как вы хотели бы»). Через повелительное наклонение формула «золотого правила» задает отношение субъекта к себе, а через сослагательное наклонение – отношение к другим. Таким образом, нравственность оказывается общезначимой в качестве идеального проекта, в желаниях и произвольна в качестве реального выбора, в поступках.

Литература:

1. Гусейнов А.А. Золотое правило нравственности. М., 1988, с. 91–131;

2. Dihle А. Die goldene Regel. Eine Einführung in die Geschichte der antiken und frühchristlichen Vulgärethik. Gott., 1962;

3. Reiner H. Die «Goldene Regel» Die Bedeutung einer sittlichen Grundformel der Menschheit. – «Zeitschrift für philosophische Forschung», 1948, Bd. 3, H 1.

О ЗАКОНАХ НРАВСТВЕННОСТИ

Хорошими людьми становятся больше

от упражнений, чем от природы.

Демокрит

Ежедневное общение дома, в школе, в транспорте, на улице, со своими, с чужими – это та реальность, о которой мы редко задумываемся. Это наша жизнь, в которой порой нет времени «остановить мгновение». Хотим мы этого или не хотим, но все мы подчас испытываем одни и те же чувства, все мы ранимы и уязвимы, все мы одинаково мучаемся от зла, обиды, боли, равнодушия.

– Безразлично ли любому человеку, как к нему относятся окружающие? (Нет.)

– Волнует ли вас отношение окружающих людей?

Да, нам не безразлично, как к нам относятся, и чаще всего мы хотим, чтобы нас любили, чтобы окружающим было хорошо с нами.

Кто-то дорожит любовью и уважением лишь своих друзей и знакомых, кому-то дороже всего добрые отношения в семье, и реже всего мы дорожим отношениями всех окружающих – и знакомых, и незнакомых.

– Почему? Может быть, этого и не надо?

Причин много, но одна из них, пожалуй, главная (Какая? Привести пример. ) – это эгоизм, желание, а вернее, нежелание в чем-то ущемить и ограничить себя, любимого, неумение поставить себя на место другого человека и постараться сделать все, чтобы ему (другому) было хорошо и спокойно. А еще? (Пример.) Трусость. Да-да, элементарная трусость, ведь хамство по отношению к совсем не знакомым чаще всего остается безнаказанным.

– Существуют ли некие общечеловеческие правила, используемые людьми различных социальных групп, разных возрастов, разных стран и народов?

Таких единых, общечеловеческих правил, наверное, нет, хотя есть общий принцип, на котором они строятся. Этот принцип – так называемое «золотое правило нравственности», которое в той или иной степени является критерием нравственного поведения всех цивилизованных народов. Существует это правило на протяжении всей истории человечества. Менялись народы и цивилизации, но «золотое правило» оставалось.

Примеры:

1. В древнеиндийском эпосе V в. до н. э. есть такие строки: «Те поступки других, которых человек для себя не желает, что самому не приятны, пусть не делает другим людям».

2. Известны библейские изречения: «Что ненавистно тебе самому, того не делай никому»; «Как хотите, чтобы с вами поступали люди, так и вы поступайте с ними».

3. Строки из XV века: «Какая жизнь самая лучшая? Когда мы не делаем того, что осуждаем в других».

– Обобщите все сказанное. Какая единая мысль сохраняется во всех этих высказываниях?

Что людям желаешь, то и сам получишь.

Не делай другому того, чего сам себе не желаешь.

– Какие же поступки можно назвать нравственными?

Нравственные поступки имеют хорошие последствия как для нас самих, так и для окружающих нас людей. Как важно всегда помнить, что любой поступок имеет последствия и результат!

– Чем человек оправдывает свое безнравственное поведение?

Обстоятельствами. Дескать, они (обстоятельства) вынудили его сделать так. Но это неверно. В одних и тех же обстоятельствах люди ведут себя по-разному.

– От чего это зависит?

От нравственной позиции. Так, например, австрийский психолог Виктор Франклин, прошедший в годы Второй мировой войны через все ужасы гитлеровского концлагеря, пишет: « В концентрационном лагере, например... мы были свидетелями того, что некоторые из наших товарищей вели себя, как свиньи, в то время как другие были святыми. Человек имеет в себе обе эти возможности, и то, которая из них будет реализована, зависит от его решения, а не от условий».

– Итак, давайте более подробно представим, что же включает в себя понятие «нравственность». Какими качествами должен обладать нравственный человек?

Вернемся к началу нашего разговора. Для каждого человека, и мы это уже выяснили, всегда очень важно, как относятся к нему окружающие, что о нем думают, как оценивают его поступки и всю его деятельность.

– Как называется присущая каждому из нас потребность в общественном одобрении? (Честь.)

На доске нарисован «скелет» пирамиды, куда записываются постепенно, по мере обсуждения, все нравственные качества.

В итоге н а д о с к е

Честь – это добрая слава о человеке, о его делах. И «не уронить» эту славу – высший нравственный долг человека. И от того, что несут людям поступки человека – добро или зло, – зависит, уронит он это чувство или сохранит его в чистоте. Да, это честь.

– А что значит для вас честь? Какие понятия вы вкладываете в это слово?

В народной мудрости есть такое наставление: «Не променять честь на чечевичную похлебку». Как его понять?

Человек с честью не променяет ее ни на какой соблазн, материальные блага, заманчивое предложение.

Издавна в общественном сознании закрепилась русская пословица: «Береги честь смолоду». Почему? Зачем?

Чтобы это стремление стало сознательным, неотъемлемой частью жизни. От чего зависит наличие этого стремления? От окружающей среды, от людей, с которыми общаемся, от воспитания. А главное (от чего?) – да, от самого человека, от того, как он стремится воплотить в себе и в своем образе жизни принципы чести.

– По каким поступкам определяют честь человека?

Честь определяется отношением к обязанностям, к труду, к другим людям, к женщине, к детям.

Следующая составляющая нравственности неразрывно связана с честью человека.

Подумайте, что, как и честь, важно сберечь? Достоинство.

Иными словами, достоинство – это значимость человека. Свое достоинство каждый из нас проявляет ежедневно и ежечасно – на работе, в учебе, дома. Это чувство обнаруживается в сопротивлении каждого уважающего себя человека (чему?) всяким попыткам унизить, оскорбить, оклеветать его, ввести других в заблуждение относительно своей личности. Это чувство возвышает человека, придает его деятельности, всем его стремлениям определенное благородство.

Могут найтись люди, способные оскорбить, унизить вас, но право на самоуважение отнять невозможно.

Вот таинственный инструмент,

Созидается он столетиями,

А утрачивается в момент.

Под бомбежку ли, под гармошку,

Под красивую ль болтовню

Иссушается, разрушается,

Сокрушается на корню.

Чувство собственного Достоинства –

Вот таинственная стезя,

На которой разбиться – запросто,

Но с которой свернуть нельзя.

Потому что без промедления,

Вдохновенный, чистый, живой,

Растворится, в пыль превратится

Человеческий образ твой.

Б. Окуджава

– Что является свидетелем наших поступков, какое чувство определяет, что мы совершаем – добро или зло?

Это наша совесть.

– Что такое совесть и зачем она нужна?

Совесть – это наш внутренний судья. Совесть часто проявляется как неосознанный инстинкт, импульс, не оставляющий времени на размышления о личной выгоде.

Совесть помогает нам осуществлять самоконтроль, проводить самооценку совершаемых поступков. Она проявляется в непримиримости к собственным недостаткам, в самокритике, в желании соответствовать нравственным требованиям.

– Какое чувство является главным проявлением совести? Чувство стыда.

В народе издавна, как вы знаете, совесть разделяют на... (какую?) чистую и нечистую .

– С какой совестью человеку жить легче, свободнее? Почему?

Чистая совесть возвышает, нечистая заставляет страдать, прятаться, скрывать свои мысли и поступки.

«Жалок тот человек, в ком совесть нечиста» (А. Пушкин) .

– Почему?

П р о д о л ж и т е ф р а з у:

Если большинство людей в обществе

бессовестны е – это общество... (обывательское, беспокойное, нетерпимое, опасное, криминальное, бандитское, конфликтное);

совестливые – это общество... (спокойное, мирное, гражданское, безопасное, терпимое).

Слова «ты должен», «ты обязан» каждый слышит с раннего детства. Иные молодые люди склонны думать, что они никому ничего не должны, а наоборот, все должны им преподнести все блага на «блюдечке с голубой каемочкой», обязаны обеспечить «нормальную жизнь».

– О каком чувстве идет речь?

Это чувство появляется, когда у человека сформировано сознание. Это долг . Да, так уж устроена наша жизнь, что живет свободно и счастливо тот, кто находит радость в исполнении своего долга.

Долг – нравственное требование к личности, которое выступает как общественная необходимость жизни в обществе.

– В чем же вы видите на данном этапе исполнение своего долга? А в будущем?

Итак, чувство долга является критерием гражданской зрелости человека.

Продолжите и объясните смысл следующего высказывания:

«Исполни свой долг, и ты узнаешь, чего ты... (стоишь).

– От чего же зависят действия человека?

От желания и, конечно же, решения действовать.

– А воплощение в действие решения человека зависит от чего?

От прилагаемых усилий, то есть от человеческой силы воли.

– Как вы определяете для себя понятие силы воли?

Это сознательное усилие человека, направленное на достижение цели, на решение поставленной задачи. Иными словами, это мое убеждение, воплощенное в решение и действие.

– Какого человека можно назвать волевым?

Который занимается самовоспитанием, самостроительством, самосовершенствованием, ежедневно вырабатывая в себе столь необходимое качество. Волевой человек стремится стать лучше, накапливая в себе положительные качества.

Все сказанное – основа прекрасной, нравственной души человека.

– В чем, по-вашему, выражается способность и умение человека находить, видеть и воспринимать прекрасное в окружающем его мире: в жизни, в людях, в природе, в вещах. В духовности.

– Что вы вкладываете в понятие «духовность»?

– Зачем она человеку?

По тому, как человек судит о прекрасном (если вообще эта способность присутствует в нем), можно судить и о его отношении к людям. Прокомментируйте следующее стихотворение:

«...Вот человек, что скажешь ты о нем?»

Ответил друг, плечами пожимая:

Что про него хорошего я знаю?»

«Вот человек, что скажешь ты о нем?» –

Спросил я у товарища другого.

«Я с этим человеком не знаком,

Что я могу сказать о нем плохого?»

Р. Гамзатов

– Позицию какого человека можно назвать нравственной? Почему? Какая позиция из этих двух близка вам? Как развивать в себе стремление к прекрасному?

Духовность развивается в стремлении человека к доброму, правдивому, прекрасному и красивому, что является опорой для человеческой души. Без такой опоры человек превращается в обывателя, для которого самое главное – быть сытым.

Каждый решает и определяет для себя (возврат к эпиграфу): насколько важно упражняться в самовоспитании, чтобы стать хорошим человеком?