Внутренняя политика александра 3 борьба с крамолой. Внутренняя политика Александра III — Гипермаркет знаний. Меры по борьбе с «крамолой»
Сегодня я познакомлю вас с книгой «Крамола», которая вышла в московском издательстве «Материк». В неё вошли рассекреченные документы Верховного Суда и Прокуратуры СССР, иллюстрирующие, как гласит подзаголовок, «инакомыслие в СССР при Хрущёве и Брежневе». Подзаголовок этот, правда, несколько сбивает с толку, потому что о том, что мы привыкли считать инакомыслием – то есть о правозащитном движении, о диссидентах, самиздате и так далее – в книге рассказывается очень мало. Она показывает, главным образом, «народную» оппозицию, если можно так выразиться: стихийные протесты одиночек и небольших групп, изготовление листовок и «подмётных» писем, создание подпольных организаций и так далее. С 1956-го по 87-ой годы за антисоветскую агитацию и за, как гласила статья уголовного кодекса, «распространение заведомо ложных измышлений, порочащих советский государственный и общественный строй», в СССР было осуждено более восьми тысяч человек. Это много, если учесть, что судили далеко не всех. Во второй половине семидесятых и в начале восьмидесятых годов у КГБ очень популярны были внесудебные преследования (от увольнения с работы до заключения в психиатрические больницы) и так называемое «профилактирование» - то есть предупредительные и запугиваюшие беседы.
Книга «Крамола» - это не просто сборник документов. Его редакторы и составители предпослали каждой «главке» короткий и точный анализ описанных «деяний». Вот, скажем, раздел под названием «Святотатцы и осквернители», рассказывающий о «надругательствах» над изображениями вождей. Только один фрагмент из авторского комментария:
«Культ вождей создавал особое отношение как к ним самим (вернее, их публичному образу), так и к замещавшим их изображениям…
Убеждение, что между изображением и изображаемым существует глубинная связь, восходит к древнейшим магическим верованиям… Соответственно, и являвшееся одним из видов антисоветских деяний покушение на изображения руководителей (или же насмешка над ними) носило характер не просто хулиганства, а своего рода ритуального осквернения, зачастую совершаемого демонстративно.
Чаще всего объектами «нападений» становились изображения действовавшего на тот момент вождя или Ленина».
Кстати говоря, пик «нападений» на изображения Ильича был зафиксирован в 1969-70 годах, по случаю подготовки к пышному празднованию столетия со дня его рождения. По данным КГБ, было зафиксировано 155 «политически вредных, хулиганских действий, связанных с юбилеем». В чём конкретно они выражались? Чекисты докладывали в ЦК:
«Хулиганствующими элементами уничтожены или повреждены несколько памятников, бюстов и барельефов вождя, значительное количество панно, стендов и транспарантов, а также портретов, лозунгов, плакатов, репродукций, стенгазет и другого праздничного оформления».
Разумеется, совершенно особым, сакральным местом был Мавзолей. Некто Трехалина в марте 62-го года во время посещения мавзолея попыталась выстрелить в саркофаг из ракетницы. В марте 66-го в саркофаг бросили кувалду, спустя полгода – молоток. Бросавший молоток заявил на допросе: я хотел, чтобы Ленин встал и ожил.
Но, конечно, открыто, демонстративно не многие решались протестовать. Гораздо больше было тайно изготовленных листовок и неподписанных «ругательных» писем, приходивших в самые разные инстанции.
Вот, например, анонимное письмо, направленное в Центральную избирательную комиссию по выборам в Верховный Совет СССР в марте 58-го года:
«Дорогие товарищи!
Пишу я эти слова не от своего имя, а от всего народа псковичан, ибо об этом говорит весь наш народ.
1. Когда к нам приедет кто-либо из правительства? Вот приехали бы
хоть Хрущёв или Булганин, узнали бы, как у нас живут, хорошо или
плохо, и, может, не стали бы разглагольствовать, что мы очень
хорошо живём у нас в России? Почему их никого никогда нет у нас?!
2. Почему Никита Хрущёв стал у нас хозяином, с каких пор?! Около его
все смеются, сложены всякие анекдоты, басни, неужели не доходит до Москвы? Ведь он кукурузник, комик и аферист…
3. Почему по радио только и слышно – первый секретарь, первый секретарь? Да это надоело всем и всё. Почему он так много треплет, никому не даёт сказать?
4. Передайте правительству: нужно изменить наш гимн. То есть его музыку, ведь наш гимн напоминает какую-то бурю, бедствие для человечества, ведь только прислушайтесь сами, просто невольно хочется плакать: это он предвещает какое-то несчастье.
Дорогие товарищи!!!
Помните: это всё истинная правда, выборы – это всё формализм, которые мы проводим. Это приняло такую форму, что голос каждого или не голос не играет роли в этом: придти, бросить эту простую бумажку, не глядя, и всё с концом – вот до чего дошло».
Столько же – три года – получил и Петрянов В. Г., начальник отдела снабжения маленькой фабрики в Горьковской области. Он отправил в апреле 57-го года анонимное письмо в редакцию газеты «Правда». В нём были такие слова:
«Пропаганда неустанно твердит, что партия постоянно проявляет заботу о народе, у неё даже нет других интересов, как забота о народе. А когда сравниваешь пропаганду с практической жизнью народа, то получается всё наоборот…
Создали громоздкий бюрократический аппарат. Министерства печёте, как блины. Обставляете себя ближними людьми. Как не стыдно».
Вообще говоря, как пишут авторы книги «Крамола», распространение анонимных писем и антисоветских листовок было одним из самых массовых видов сознательной антисоветской агитации и пропаганды. Из четырёх с половиной тысяч надзорных производств по делам об антисоветской агитации и пропаганде, заведённым со времени смерти Сталина и до перестройки восьмидесятых годов, информацию о которых нашли историки, более тысячи относятся именно к распространению анонимных документов. Причем, подавляющее большинство – свыше двух третей – это не письма, а листовки. Будем, однако, осторожны здесь с выводами: за листовки просто преследовали более жестоко, чем за письма-анонимки. Кроме того, ловили чекисты не всех, и не всех «выявленных» судили. Из докладных записок КГБ в ЦК КПСС ясно, что число обнаруженных авторов листовок и антисоветских анонимных писем значительно превышало число привлечённых к уголовной ответственности. В главе, которая называется «Листовки и подмётные письма», приведена ещё одна любопытная статистика. Оказывается, большинство авторов антисоветских документов были рабочими. Правда, число студентов и школьников с годами выросло, но всё равно до «гегемона» им было далеко. Средний возраст «распространителей» - 44 года, преобладают жители Москвы, Ленинграда, других крупных городов.
Очень интересно и то, каким образом изготовлялись и распространялись листовки. Ведь это было технически непростым делом. Кто-то писал от руки, иногда печатными буквами, под копирку или каждый экземпляр отдельно. Другие размножали документы на пишущих машинках, использовали резиновые клише, печатали как обычные фотографии, изредка использовались самодельные гектографы. Известны даже случаи создания небольших подпольных типографий.
Сегодня многим представителям молодого поколения россиян или, скажем, жителей Украины это покажется странным: а почему не делали ксерокопии? Ведь это проще всего. Авторы книги «Крамола» напоминают:
«Доступ к любой множительной технике в СССР был крайне затруднён – и именно из боязни, что она послужит антисоветским целям. Например, имевшиеся только в государственных учреждениях ксерокопировальные аппараты по требованию КГБ устанавливались в отдельных помещениях с кодовыми замками, входить туда имел право только один сотрудник, ответственный за работу на аппарате. С заказчиками копий он общался через открывающееся в двери окошко. На изготовление копий следовало оформить заказ с точным указанием количества переснимаемых листов и подписать его у руководителя учреждения. Заказы регистрировались в специальном журнале, который регулярно проверяли сотрудники КГБ, сверяя с показателями счётчика листов на машине».
Очень подробно показано в книге «Крамола» дело Ефима Шатова, арестованного в декабре 195,-го года. Он разослал пять листовок по почте, адресовав одну из них – Ворошилову, который был тогда председателем Президиума Верховного Совета СССР. 60-летний Шатов подрабатывал художником в издательстве учебно-педагогической литературы. Самое интересное в его довольно типичном деле то, что листовки его включали и стихотворные призывы к борьбе против «псевдо-ленинцев», как он выражался:
«Вставай, подымайся, советский народ,
Нам бой за свободу не страшен.
Мы скинем вельмож и весь подлый их род!
Беда вся в правителях наших».
Записав эти строки в своём постановлении, следователь Управления КГБ решил – на всякий случай – пропустить имена конкретных «правителей», которых клеймил Шатов. И получилось у следователя так:
«Властители сняли народ со счетов:
Их шкура всего им дороже.
И правит страною вельможа… (обвиняемый назвал здесь первого секретаря ЦК КПСС),
И всякая… (назвал секретаря ЦК КПСС)».
А в оригинале было так:
«И правит страною вельможа Хрущёв,
И всякая Фурцева тоже».
Листовки не всегда были уделом одиночек. Нередко их изготовляли различные подпольные группы, как, например, в ноябре 57-го года в городе Сталино. Здесь создатели нелегального «Реалистического рабочего кружка демократов» распространили около двух тысяч листовок «Не верьте чекистам». А в листовках «Социалистического союза борьбы за свободу», появившихся тогда же в Киеве, говорилось:
«Напор событий последних лет вынудил кремлёвских правителей отказаться от наиболее ненавистных народу методов… Но сущность режима осталась прежней. Народ полностью устранён от управления страной. Не существует элементарных демократических свобод, права человека сведены на нет…»
Власти считали такие листовки куда более опасными: ведь речь шла об организованной оппозиции режиму. И эта организованная оппозиция имела немалый размах. С 67-го по 71-й годы, например, органы госбезопасности «выявили» более трёх тысяч подпольных групп и организаций. Правда, почти все они были малочисленными – в среднем 3-5 человек, и их правильнее было бы называть кружками, но это не значило, что расправлялись с ними менее жестоко. Больше половины участников этих групп составляли подростки и студенческая молодёжь, движимые революционной романтикой, почерпнутой из советских книг и кинофильмов. В хрущёвские времена они апеллировали, как правило, к «истинному», по их представлениям, марксизму-ленинизму. В своём революционном идеализме наивные последователи «Молодой гвардии» и «Овода» считали, что во всех бедах виноваты последователи и исполнители, «исказившие» на практике марксистско-ленинскую теорию. Названия этих нелегальных организаций говорят сами за себя: «Партия борьбы за реальность ленинских идей», «Социалистическая партия Советского Союза», «Союз честных тружеников» и так далее…
Никакого снисхождения этим «честным труженикам» «истинным ленинцам» не было. Их осуждали по тем же самым статьям и приговаривали к таким же драконовским срокам, как и членов подпольных фашистских организаций (такие были тоже). Вот, скажем, дело «Рабоче-крестьянской подпольной партии», созданной взрывниками шахты «Артём-два глубокая» в Ростовской области. В справке КГБ об этой организации, состоявшей из пяти человек, говорится, что одной из «непосредственных» причин её создания было повышение норм выработки для рабочих. Просуществовала эта организация месяца два, успела принять программу и составить воззвание. За это автор программы получил десять лет, ещё два человека – по восемь, остальные – четыре и три года заключения. Такие же сроки получили, например, и подпольщики из Минска, которые собирались ни много, ни мало организовать в 62-м году террористический акт. В справке КГБ говорится об этом так:
«В 1962 году студенты 4-го курса Белорусского политехнического института Ханженков и Храповицкий и шофёр автомобиля скорой помощи Серёгин объединились в нелегальную организацию с целью террористическими методами добиваться установления в СССР буржуазно-демократической республики…
Первой террористической акцией организации был намечен взрыв мачты 3-й Минской радиостанции – глушителя передач зарубежных радиостанций, а также распространение листовок с объяснением причин террористического акта. Верховный суд Белорусской ССР 7 октября 1963 года приговорил Ханженкова и Серегина к 10 годам лишения свободы, Храповицкого к 8 годам лишения свободы в колонии строгого режима».
Конечно, такие «террористы» были абсолютным исключением. С конца шестидесятых годов абсолютным исключением стали и прокоммунистические, промарксистские организации. Дело не только в том, что в брежневские времена идеологическая база оппозиции значительно расширилась, но и в том, что подпольщиков вообще стало гораздо меньше. Правозащитное движение базировалось на совершенно других организационных принципах: не подполье, а, наоборот, открытость, гласность, публичность. Конечно, ставка на гласность, на легальные и полулегальные формы борьбы облегчило работу политического сыска. Тем не менее, это был сознательный выбор: стремиться к широкому пропагандистскому воздействию, публичности актов протеста, апеллировать к мировому общественному мнению. Воздействие «самиздата», например, было куда более эффективным, чем распространение листовок. Последние, правда, тоже продолжали появляться и за них продолжали преследовать. Уже начиналась перестройка, а неутомимые чекисты всё заводили и заводили уголовные дела. Цитируем.
«Правление Александра 3» - Фабричное законодательство. Союз. Заполните таблицу на основе материала учебника стр. 411 - 415. Средняя Азия. Д.А.Толстой - министр внутренних дел. Мария Федоровна. Политики времен Александра III. Экономическая политика. Внешняя политика. Россия в годы правления Александра III. Создан Крестьянский поземельный банк.
«Экономическое развитие при Александре 3» - Основные направления экономической политики. Направления экономической политики И.А. Вышнеградского. Направления экономической политики С.Ю. Витте. Экономический подъем 90-х годов. Экономическое развитие в годы правления Александра 3. Крестьяне. Основные направления экономической политики Н.Х. Бунге.
«Контрреформы во внутренней политике Александра III» - Смена правительства. Положение о мерах к охранению государственного порядка. Идеология. Документ. События. Закон об обязательном выкупе крестьянами своих наделов. Политика в области образования. Персоналии. Меры для смягчения малоземелья крестьян. Александр III. Временные правила о печати. Выход крестьян из общины.
«Внешняя политика Александра III» - 4.Азиатская политика. XIX век. Коронация Александра III. Задание на урок. В союзе с Россией в н.80-х гг. были заинтересова-ны Германия и Фран-ция. О. Фон Бисмарк. План урока. Убийство С.Стамболова. История России. Балканы в к.19 века. 1.Основные направления. 2.Россия и Балканы. 3.Россия и союзы. 4.Азиатская политика.
«Александр III и его внутренняя политика» - Совещание государственных чиновников. Победоносцев Константин Петрович. Александр III и его внутренняя политика. Александр III. Воспитатели. Отставки. Александр III 1881-1894. Рабочее законодательство. Положение о губернских и уездных земских учреждениях. Сделайте выводы. Меры для смягчения малоземелья крестьян.
«Внешняя политика Александра 3» - Как укрепить границы России? Поиск союзников. C какой целью Александр III предпринимал определённые шаги? Проблема – вопрос, - требующий разрешения, - содержащий противоречие. Строительство Транссибирской магистрали. Желание сохранить мир. Внешняя политика Александра III. Политика активного миросохранения.
Всего в теме 15 презентаций
Самодержавие создало историческую индивидуальность России.
Александр III
Контрреформы – это изменения, которые проводил Александр 3 в годы своего правления с 1881 по 1894 года. Названы они так, потому что предыдущий император Александр 2 провел либеральные реформы, которые Александром 3 считались неэффективными и вредными для страны. Император полностью ограничил влияние либерализма, сделав ставку на консервативное правление, сохраняя мир и порядок в Российской империи. Кроме того, благодаря внешней политике Александра 3 прозвали «царь-миротворец», поскольку он не вел ни одной войны за все 13 лет своего правления. Сегодня мы поговорим про контрреформы Александра 3, а также об основных направлениях внутренней политики «царя-миротворца».
Идеология контрреформ и главные преобразования
1 марта 1881 года был убит Александр 2. Императором стал его сын Александр 3. На молодого правителя огромное влияние произвело убийство отца террористической организацией. Это заставило задуматься об ограничении свобод, которые Александр 2 хотел дать своему народу, сделав упор на консервативное правление.
Историки выделяют две личности, которых можно считать идеологами политики контрреформ Александра 3:
- К. Победоносцева
- М. Каткова
- Д. Толстой
- В. Мещерский
Ниже представлено описание всех изменений, которые произошли в России в период правления Александра 3.
Изменения в крестьянской сфере
Одной из главных проблем России Александр 3 считал аграрный вопрос. Несмотря на отмену крепостного права, в этой сфере существовало несколько проблем:
- Большой размер откупных платежей, который подрывал экономическое развитие крестьянства.
- Наличие подушной подати, которая хоть и приносила прибыль в казну, но не стимулировала развитие крестьянских хозяйств.
- Слабость крестьянской общины. Именно в ней Александр 3 видел основу развития села России.
Новым министром финансов стал Н.Бунге. Именно ему доверили провести решение «крестьянского вопроса». 28 декабря 1881 года был принят закон, который утверждал отмену положения «временнообязанных», для бывших крепостных крестьян. Также в этом законе уменьшались выкупные платежи на один рубль, что по тем временам средняя сумма. Уже в 1882 году правительство выделило еще 5 миллионов рублей на уменьшение платежей в отдельных регионах России.
В том же 1882 году Александр 3 утвердил еще одно важное изменение: существенно уменьшалась и ограничивалась подушная подать. Часть дворянства выступала против этого, так как этот налог давал ежегодно в казну около 40 миллионов рублей, однако вместе с тем он ограничивал свободу передвижения крестьянства, а также свободный выбор ими занятия.
В 1882 году для поддержания малоземельного крестьянства был создан Крестьянский банк. Здесь крестьяне могли получить кредит на покупку земли под минимальный процент. Так начались контрреформы Александра 3.
В 1893 году был принят закон, ограничивающий крестьянам право выхода из общины. Чтобы переделить общинную землю, за передел должно было проголосовать 2/3 общины. Кроме того, после проведения передела, следующий выход можно было совершать только через 12 лет.
Рабочее законодательство
Также Император выступил инициатором первого в России законодательства для рабочего класса, который к этому моменту стремительно увеличивался. Историки выделяют следующие изменения, которые коснулись пролетариата:
- 1 июня 1882 года был принят закон, который запрещал труд детей младше 12 лет. Также в этом законе вводилось 8-часовое ограничение на труд 12-15 летних детей.
- Позже принят дополнительный закон, в котором запрещался ночной труд женщин и несовершеннолетних.
- Ограничение размера штрафа, который предприниматель мог «стягивать» с рабочего. Кроме того, все штрафы поступали в специальный государственный фонд.
- Введение расчетной книжки, в которую необходимо было вносить все условия найма рабочего.
- Принятие закона, увеличивающего ответственность рабочего за участие в стачках.
- Создание фабричной инспекции для проверки выполнения законов в трудовой сфере.
Россия стала одной из первых стан, где проходил контроль за условиями труда пролетариата.
Борьба с «крамолой»
Для предотвращения распространения террористических организаций и революционных идей 14 августа 1881 года был принят закон «О мерах к ограничению государственного порядка и общественного спокойствия». Это были важные контрреформы Александра 3, который видео большую угрозу для России именно в терроризме. Согласно новому приказу, министр внутренних дел, а также генерал-губернаторы имели право объявить «исключительное положение» в отдельных районах для усиленного использования полиции или армии. Также генерал-губернаторы получали право закрывать любые частные учреждения, которые подозревались в сотрудничестве с нелегальными организациями.
Государство существенно увеличило объем средств, которые выделялись тайным агентам, число которых значительно возросло. Кроме того, открывалось специальное полицейское отделение, «охранка», для рассмотрения политических дел.
Издательская политика
В 1882 году был создан специальный совет для контроля за издательствами, состоящий из четырех министров. Однако главную роль в нем играл Победоносцев. В период между 1883 и 1885 было закрыто 9 изданий, среди которых очень популярные «Отечественные записки» Салтыкова-Щедрина.
В 1884 году была проведена еще и «чистка» библиотек. Был составлен список из 133 книг, которые запрещалось хранить в библиотеках Российской Империи. Кроме того, усиливалась цензура на вновь опубликованные книги.
Изменения в сфере образования
Университеты всегда были местом распространения новых идей, в том числе революционных. В 1884 году министр Просвещения Делянов утвердил новый университетский устав. Согласно этому документу университеты теряли право на автономию: руководство полностью назначалось из министерства, а не выбиралось сотрудниками университета. Таким образом, министерство Просвещения не только увеличивало контроль за учебными планами и программами, но и получало полный надзор за внеаудиторной деятельностью университетов.
Кроме того, ректоры университета теряли права защиты и покровительства над своими студентами. Так, еще в годы Александр 2 каждый ректор, в случае задержания студента полицией, мог вступиться за него, взяв под свою опеку. Теперь это было запрещено.
Среднее образование и его реформирование
Самые неоднозначные контрреформы Александра 3 коснулись среднего образования. 5 июня 1887 года был принят закон, который в народе назвали «о кухаркиных детях». Его главная цель – затруднить поступление в гимназии детям из крестьянских семей. Для того, чтобы крестьянский ребенок мог продолжить учится в гимназии за него должен был ручаться кто-то из «знатного» сословия. Также существенно повышалась плата за обучение.
Победоносцев утверждал, что детям крестьян вообще не обязательно иметь высшего образование, с них будет достаточно и обычных церковно-приходских школ. Таким образом, действия Александр 3 в сфере начального и среднего образования перечеркнули планы части просвещенного населения империи по увеличению числа грамотных, количество которых в России было катастрофически малым.
Земская контрреформа
В 1864 году Александр 2 подписал указ о создании органов местного самоуправления – земств. Они создавались на трех уровнях: губернском, уездном и волосном. Александр 3 считал эти учреждения потенциальным местом для распространения революционных идей, однако не считал их местом бесполезным. Именно поэтому он не ликвидировал их. Вместо этого 12 июля 1889 года был подписан указ об утверждении должности земского начальника. Эту должность могли занимать только представители дворянского сословия. Кроме того, они имели очень широкие полномочия: от проведения судебного процесса до указов об организации арестов в районе.
В 1890 году вышел еще один закон тх контрреформ в России конца 19 века, который касался земств. Были проведены изменения избирательной системы в земства: от землевладельцев теперь могли избираться только дворяне, их количество увеличивалось, городская курия существенно сокращалась, а крестьянские места проверялись и утверждались губернатором.
Национальная и религиозная политика
В основе религиозной и национальной политики Александра 3 лежали принципы, которые были провозглашены еще в годы Николая 1 министром Просвещения Уваровым: православие, самодержавие, народность. Большое внимание император уделял созданию русской нации. Для этого была организована стремительная и масштабная русификация окраин империи. В этом направлении он не сильно расходился со своим отцом, который также русифицировал образование и культуру не русских этносов империи.
Православная церковь становилась опорой самодержавия. Император объявил борьбу с сектантствами. В гимназиях увеличивалось количество часов на предметы «религиозного» цикла. Также буддистам (а это буряты и калмыки) запрещалось строить храмы. Евреям запрещалось селиться в крупных городах, даже за «чертой оседлости». Кроме того, полякам-католикам был закрыт доступ к управленческим должностям в Царстве Польском и Западном Крае.
Что предшествовало реформам
Уже через несколько дней после гибели Александра 2, Лорис-Меликов, один из главных идеологов либерализма, министр внутренних дел при Александре 2, был отправлен в отставку, а вместе с ним ушли министр финансов А.Абаза, а также известный военный министр Д.Милютин. Новым министром внутренних дел был назначен Н.Игнатьев, известный сторонник славянофилов.29 апреля 1881 года Победоносцев составил манифест, который назывался «О незыблемости самодержавия», в котором обосновывалась чуждость либерализма для России. Этот документ является одним из главных в определении идеологии контрреформ Александра 3. Кроме того, император отказался принимать Конституцию, которую разработал Лорис-Меликов.
Что касается М.Каткова, то он был главным редактором «Московских ведомостей» и вообще одним из самых влиятельных журналистов страны. Он обеспечил поддержку контрреформ на станицах своего издания, а также других газет по все территории империи.
Назначения новых министров показало, что Александр 3 не собирался полностью останавливать реформы своего отца, просто он рассчитывал повернуть их в нужное для России «русло», убирая «чуждые для нее элементы».
Федеральное агентство железнодорожного транспорта
Уральский Государственный Университет Путей Сообщения
Кафедра: истории и политологии
Дисциплина: «История России»
«Контрреформы Александра III»
Екатеринбург
1. Введение
2. Личность Александра III
3. Новая политика императора Александра III
4.Контрреформы Александра III
4.1 Образование
4.2 Печать
4.4 Крестьянство
4.5 Земская и городская контрреформы
Заключение
Список используемой литературы
1. Введение
Рассматривая правительственный курс Александра III (1881 - 1894), следует иметь в виду, что он вошел в историю как период «контрреформ». Традиционно его внутриполитический курс принято оценивать как консервативный.
Понятие контрреформы имеет широкий смысл и включает не только реакционные законы, но и весь политический курс российского самодержавия.
В реферате я намерена раскрыть личность императора, обозначить его политический курс, задачи, а также практическую реализацию поставленных целей.
Прочитав реферат, вы поймете, каким противоречивым было его царствование, и будете представлять общую картину жизни того времени.
2. Личность Александра III
В 1845 г. 26 февраля в Аничковом дворце в Петербурге у цесаревича Александра Николаевича, будущего императора Александра II, родился третий ребенок и второй сын. Мальчика назвали в честь отца Александром и ему, как и деду – императору Николаю I, - волею судьбы предстояло стать всероссийским самодержцем.
Личность Александра III олицетворяла собой и могущество, и убожество его царствования. Громадный и неуклюжий, с грубыми манерами, Гулливер в физическом отношении, Александр III был лилипутом в отношении умственном. Наследником престола он стал неожиданно, в зрелом возрасте (20 лет), после смерти старшего брата Николая. Поэтому к царской доле его не готовили, а сам он учиться не любил и остался на всю жизнь недоучкой.
Недостаток интеллекта и образования гармонировал у Александра III с грубостью. Вот характерные его резолюции и реплики, засвидетельствованные документально: «надеюсь, что эту скотину заставят говорить», - об арестованном народовольце Г. П. Исаеве; «скотина или помешанный», - о художнике В. В. Верещагине и т.д.
Еще в бытность свою цесаревичем Александр «обругал скверными словами» офицера из шведских дворян. Тот потребовал извинения, объявив, что если не получит его, застрелится. Офицер покончил с собой. «Александр II очень рассердился на сына и приказал ему идти за гробом офицера вплоть до могилы», но даже это не пошло царевичу впрок. Став царем, он демонстрировал свой нрав постоянно. Чего стоит, к примеру, его указ назначить в Сенат управляющего царской конюшней В. Д. Мартынова! Сенаторы переполошились, вздумали было роптать, но царь барски пресек их ропот. «Что же, - меланхолически утешал себя Е. М. Феоктистов, - могло быть и хуже. Калигула посадил в сенат свою лошадь, а теперь в сенат посылают только конюха. Все-таки прогресс!»
Были найдены факты, запечатленные в дневниках самого царя: «Кутили до 5 часов утра» - неоднократно. О том же свидетельствовали близкий ко двору офицер императорской гвардии В. П. Обнинский и, главное, обер-собутыльник Александра III генерал П. А. Черевин, по рассказам которого царь и генерал дружно пили коньяк, что называется, «из горла» в дворцовых покоях, после чего самодержец всея Руси, валяясь по полу, «визжал от удовольствия» и «норовил поймать за ноги» своих домочадцев. Вероятно, знал об этой слабости и В. О. Ключевский, который в 1893-1894 годах преподавал историю царскому сыну Георгию. В записной книжке историка сказано: «не может быть самодержцем монарх, который не может сам держаться на своих ногах». Попытки сегодняшних почитателей Александра III изобразить его трезвенником основываются исключительно на верноподданническом убеждении в том, что Его Императорское Величество пьяницей быть не мог. «Он, - с категоричностью очевидца (что может только позабавить читателя) пишет А. Н. Боханов, - иногда выпивал рюмку-другую водки, настойки или наливки, но ни разу в жизни не был пьян».
Разумеется, Александру III – при всей одиозности столь многих и важных его качеств - нельзя отказать в определенных достоинствах. В противоположность своим предшественникам-самодержцам, он был образцовым семьянином; не имел (в отличие от отца, деда, дядей и братьев) наклонности к амурным похождениям; и не любил интриганов и подхалимов; так много работал с документами, что его дочь Ольга в порыве любви назвала отца «самым трудолюбивым человеком на всей Земле». «Первый миллиардер вселенной », по выражению М. Н. Покровского, Александр III был скромен в быту, удивляя своих министров, например, тем, что экономно носил залатанные штаны. Чисто житейски, судя по воспоминаниям С. Ю. Витте, а также царских родственников, лекарей и священников, Александр III и в умственном отношении кое-что значил, держась на среднем уровне здравого смысла, хотя и был лишен государственной мудрости. Это упущение природы восполнял политический ментор царя, обер-прокурор Святейшего Синода («русский папа», как называли его в Европе) Константин Петрович Победоносцев.
Александр III был примерным семьянином. Так получилось, что от Николая он получил «в наследство» не только титул цесаревича, но и невесту. Еще в сентябре 1864 г. Николай сделал предложение дочери датского короля Христианина IX принцессе Луизе Софии Фредерике Дагмаре. Когда в начале апреля 1865 г. В Ницце Николай тяжело заболел и стало ясно, что он умирает, к старшему брату приехали не только родные из России, но и невеста Дагмара. Обе царствующие династии были заинтересованы в укреплении родственных связей. Однако в планы наследника российского престола неожиданно вмешалось чувство: он влюбился в фрейлину своей матери княжну Марию Мещерскую. Это была романтическая любовь на расстоянии, с мимолетными встречами и записками, которые влюбленные обменивались через другую фрейлину – княжну Александру Жуковскую (дочь поэта В. А. Жуковского).
Понимая свой долг перед родными и семьей Дагмары, незадолго до нового, 1866 г. Александр дал матери обещание жениться на датской принцессе. Но были и серьезные колебания: в мае 1866 г. Цесаревич даже хотел отказаться от престола, только бы сохранить Машу Мещерскую, о чем имел крайне тяжелый разговор с отцом. Император жестко приказал сыну жениться и забыть о своей любви. В июне 1866 г. Состоялась помолвка Александра и Дагмары в Копенгагене, а 28 октября они стали мужем и женой. Перейдя в православие, Дагмара приняла имя Марии Федоровны. О своей «милой Дусеньке» (так называл он Машу Мещерскую в своем дневнике) Александр услышит еще дважды: в 1867 г., когда она выйдет замуж, и через год, когда Маша умрет во время родов. Тогда ей исполнилось только 24 года…
Александр Александрович никогда не забывал свою первую любовь, но к своей жене, «дорогой Мини», он также испытывал самые теплые чувства, и она отвечала ему искренней преданностью. Молодые жили вдали от шумного двора, в Аничковом дворце, всюду появлялись вместе, даже на военных парадах. При этом великая княжна Мария Федоровна никогда не стремилась выделиться, влиять на ход государственных дел или навязывать мужу свою волю. Она была идеальной супругой, а он – идеальным мужем и отцом. У них родились шестеро детей: сыновья – будущий император Николай II (1868), Александр (1869 – 1870), Георгий (1871 – 1902), Михаил (1878 г., убит, как и Николай, в 1918 г.), дочери Ксения (1875 – 1960) и Ольга (1882 – 1960). Александр Александрович очень быстро вошел в роль отца семейства, и эта роль ему нравилась. Он писал Победоносцеву: «Рождение детей есть самая радостная минута жизни, и описать ее невозможно, потому что это совершенно особое чувство».
В повседневном обиходе он был неприхотлив, отличался здравым смыслом, был по характеру тверд и ценил твердость в других.
3. Новая политика императора – Александра III
Новый курс у либеральных историков конца XIX – начала XX в. получил название «контрреформ», т.е. преобразований, направленных против Великих реформ 1860 – 1870-х гг., призванных вернуть дореформенные порядки. Александр III против Александра II? Нет, все было сложнее. Происходила корректировка правительственного курса, он приобретал черты, не свойственные ни николаевской России 2-ой четверти XIX в., ни эпохе Александра II. Либеральный общественный деятель В. А. Макланов отмечал: «Я не могу себе представить, чтобы кто-нибудь в эти 80 – 90-е гг. мог серьезно желать не только восстановления крепостничества, но и возвращения к прежним судам, к присутственным местам времен «Ревизора» и «Мертвых душ» и т. д. Это кануло в вечность».
Если попытаться вкратце описать внутриполитические мероприятия императора Александра III, то следует, конечно, начать с первоочередной задачи правительства – борьбы с революцией. Уже 14 августа 1881 г. было принято «Положение о мерах к охранению государственного спокойствия и общественной безопасности», которое позволяло в любой губернии и области России временно (сроком на 3 года) вводить усиленное или чрезвычайное положение, дававшее местной администрации широчайшие полномочия, включая права на запрет периодических изданий и административную ссылку «подозрительных» и «вредных» лиц, возможность отстранять от исполнения своих полномочий представителей выборных органов самоуправления. По данному Положению, а также «Правилам о местностях, объявляемых состоящими на военном положении» (от 8 июня 1892 г.) даже гражданские лица могли попадать под юрисдикцию военных судов. На усиленную охрану, чрезвычайное и военное положение правительство переводило те местности, которые являлись или, чаще, могли стать очагами «смуты» или революции.
Был усилен репрессивный аппарат. В рамках ведомства внутренних дел еще в последний год правления Александра II образовали департамент полиции, который, помимо собственно: вопросов охраны правопорядка, ведал вопросами политического розыска, внутренней и заграничной агентурой, открытым и негласным надзором за гражданами и контролировал ход политических дознаний. Значение этого органа подчеркивает то обстоятельство, что его директора В.К.Плеве и П.Н.Дурново позже сами возглавили министерство внутренних дел (начало 1900-х гг.). Полиция стала работать на опережение, не дожидаясь, когда «неблагонадежные» граждане начнут метать бомбы. Еще более оперативно работали создаваемые на местах секретно-розыскные (позже – «охранные») отделения. Они отслеживали деятельность подозрительных лиц и организаций, перлюстрировали почту, внедряли своих агентов в общественное движение. Не было практически ни одной общественной организации в России, в том числе правого и монархического толка, в которой охранка не имела бы своих агентов.
По данным члена Верховной распорядительной комиссии генерала М. И. Батьянова, к воцарению Александра III в России уже насчитывалось 400 тысяч лиц под надзором полиции, а за два последних царствования число их более чем удвоилось: В.Б. Жилинский, обследовавший сразу после Февральской революции архив Департамента полиции, обнаружил в них до 1 миллиона карточек наблюдения. Только за период с июля 1881-го по 1890 год, по официальным данным, подверглись политическим репрессиям – от ареста до виселицы – 21012 человек, то есть в среднем по 2100 обвиняемых в год; поэтому за1891 – 1894 год можно смело прибавить в «актив» Александра III еще 8 тысяч репрессированных. При Александре III прошли 98 судебных процессов против более 400 «политических», вынесены 86 смертных и 210 ссыльно-каторжных приговоров.
Большинству смертников казнь через повешение Александр III заменял вечной каторгой (как тогда говорили, «казнью через пожизненное заточение»), где в жутких условиях смертники гибли – умирали и кончали с собой, если не теряли рассудок – зачастую в первые же годы.
Казнили противников самодержавия при Александре III с редким даже для азиатчины варварством. Тимофей Михайлов был повешен три раза, так как дважды, уже повешенный, он срывался с виселицы. Такого не бывало в Росси ни раньше, ни позже. Очевидец этой казни, немецкий журналист, писал 16 апреля 1881 года: «Я был свидетелем дюжины казней на Востоке, но никогда не видел подобной живодерни». На живодерню походила и казнь Евграфа Легкого: палач уже повесил его, но веревка оборвалась, Легкий – еще живой – упал на помост и был повешен еще раз. А Лев Коган-Бернштейн, тяжко раненный охранниками, был внесен на эшафот (как и ранее в суд) прямо в кровати, поднят с нее и вдет в петлю, после чего кровать из под него выдернули.
Ссыльно-каторжный режим для политических при Александре III был «самым жестоким» за всю историю царской тюрьмы с 1762 года. Именно Александр III в 1884 году открыл зловещую «Государеву тюрьму» в Шлиссельбургской крепости, а вслед за тем (в 1866 году) – политическую каторгу на Сахалине. Злодеяния его тюремщиков возмещали и российскую, и мировую общественность. Две трагедии 1889 года – Якутская 22 марта (когда царские опричники застрелили и закололи штыками шесть ссыльных протестантов, включая женщину – Софью Гуревич, а затем после суда над остальными еще троих повесили) и Карийская 7 ноября (когда первое в России телесное наказание женщины-политкаторжанки – по личному велению Александра III – повлекло за собой ее и других каторжан массовое самоубийство) – вызвали на Западе настоящий взрыв протеста против царского деспотизма.
Первоначально правительству могло показаться, что меры по борьбе с «крамолой» имели должный успех. К середине 80-х гг. удалось уничтожить «Народную волю», убившую предыдущего императора. Новых серьезных организаций бомбометателей на политическом горизонте пока не было, либеральная общественность, подавленная сменой курса, переживала кризисную эпоху, реакционеры торжествовали… Но с начала 90-х гг. призрак революции опять поднялся во весь рост и стало ясно, что внешние меры успокоения только загоняли болезнь внутрь. Никакие, даже самые талантливые и деятельные представители полиции и охранки не могли справиться с революцией, поскольку, как они и сами понимали, нужно было бороться не с симптомами болезни, а целенаправленно лечить сам недуг.
Правительство по-своему видело причины болезни. Оно усматривало их в «развращении» молодежи революционными идеями, разложении сословного строя и ослаблении государства (как следствия дарования обществу «излишней» свободы). Эти язвы правительство и пыталось врачевать.
Вторым из двух главных направлений в политике самодержавия при Александре III были контрреформы – крестьянская, земская, городская, судебная, образовательная. Смысл их заключался в «исправлении» реформ Александра II, то есть представлял собой попытку повернуть Россию вспять, к дореформенному бытию, опираясь при этом на дворянские верхи против народных масс.
4. Контрреформы Александра III
4.1 Образование
Новый министр народного образования И.Д. Делянов делал все возможное, чтобы ограничить само «народное образование». Получив поддержку Делянова, обер-прокурор Синода Победоносцев по правилам 13 июня 1884 г. подчинил церковному ведению «школы грамоты» - низшие начальные учебные заведения. Победоносцев неоднократно замахивался и на земские школы, но у правительства хватило все же мудрости оставить их в покое. Здесь необходимо вспомнить, что земская школа – школа, существовавшая при земских органах самоуправления, - была по качеству обучения и по материальному обеспечению лучшей в России начальной школой, в то время как церковноприходские школы часто влачили самое жалкое существование. Передача земской школы в ведение Святейшего Синода могло похоронить систему начального образования для простого народа.
Другая мера коснулась гимназий. Министр внутренних дел Толстой еще в бытность свою главой народного образования сделал немало, чтобы ввести классическое образование и становить между гимназическим начальством и учениками полицейские отношения. Однако доступ в гимназии (хотя бы теоретически) по-прежнему оставался открыт даже для выходцев из самых низов. Делянов быстро восполнил «пробелы», оставленные его предшественниками. 5 июня 1887 г. был издан циркуляр, печально известный как «Циркуляр о кухаркиных детях». Им предписывалось ограничить доступ в гимназии «детей кучеров, лакеев, поваров, прачек, мелких лавочников и тому подобных людей, детей коих, за исключением разве одаренных необыкновенными способностями, вовсе не следует выводить из среды, к коей они принадлежат». «Каждый сверчок знай свой шесток» - так расценила общественность «заботу» правительства об образовании народа. Само же правительство исходило из убеждения, что для народа образование «сверх меры» не только не полезно, но и вредно и способно «развратить» подрастающее поколение.
Толстой и Делянов убедили императора, что следует вплотную заняться и университетами, где угнездилась «революционная зараза». 23 августа 1884 г. был введен новый университетский устав, который уничтожил традиционное для всего образованного мира университетское самоуправление. И преподаватели, и студенты попали в зависимость от чиновников – попечителей учебных округов. Хуже всего пришлось студентам. Они не только лишились возможности слушать лекции прекрасных профессоров, которые покинули университеты, но и вынуждены были платить намного больше за свое обучение, а поступление в университет и получение стипендии определялись главным образом политической благонадежностью. В случае неповиновения начальству студент быстро оказывался за стенами университета и по всеобщей воинской повинности его ждала служба в армии в качестве рядового. Тогда же в России была введена обязательная форма для студентов. Форма была красивой, нравилась девушкам-гимназисткам, демонстрировала принадлежность молодого человека к престижной социальной группе. Но введение ее диктовалось чисто утилитарными соображениями: при каких-либо «сборищах», митингах, уличных беспорядках по форме очень легко было отличить студента в толпе людей.
Консервативный публицист М.Н.Катков в «Московских ведомостях» приветствовал новый университетский устав как символ поворота правительственной политики. Если, как считал Катков, либеральный устав 1863 г. был «началом системы упразднения государственной власти», то устав 1884 г. ознаменовал ее возрождение. «Итак, господа, - возвещал Катков, - встаньте, правительство идет, правительство возвращается!»
Университетский устав 1884 года похоронил автономию университетов, введенную Александром II, и отдал всю внутривузовскую жизнь под контроль правительственных чиновников. Согласно этому уставу, политически неблагонадежные, хотя бы и с мировым именем, ученые изгонялись из университетов (как это случилось, например, с М.М. Ковалевским, С.А. Муромцевым, В.И. Семевским, В.С. Соловьевым, Ф.Г. Мищенко, И.И. Дитятиным, О.Ф. Миллером, Ф.Ф. Эрисманом), либо их выживали (как Д.И. Менделеева, И.И. Мечникова, А.С. Пескова).
4.2 Печать
По временным правилам от 27 августа 1882 г. правительство создавало специальный контрольный орган, ведавший прессой, - Особое совещание четырех министров (внутренних дел, юстиции, народного просвещения и обер-прокурора Синода). По этим новым Правилам, во-первых, вводилось такое положение, что те органы печати, которые были временно приостановлены после трех предостережений, могли вновь начать выходить исключительно только под особого рода предварительной цензурой, именно: для газет устанавливалось, что каждая подвергшаяся этой каре газета вновь может выходить только с таким условием, чтобы каждый ее номер накануне выхода в свет, не позже 11 часов вечера, представлялся в цензуру. Это, разумеется, было почти совершенно неосуществимо для ежедневных газет, потому что газеты, на обязанности которых лежит именно сообщать самые последние новости, печатаются ночью, вплоть до самого момента рассылки, и, таким образом, не могут быть готовы к 11 часам вечера накануне или же должны поступаться новизной сведений. Поэтому, как только это правило было применено к «Голосу» Краевского и «Стране» Полонского, которые выходили в Петербурге и являлись тогда наиболее резкими либеральными газетами, то этим газетам пришлось прекратить свое существование. Вторым правилом, которое было вновь введено, являлось учреждение особого ареопага из четырех министров: министра народного просвещения, министра внутренних дел, министра юстиции и обер-прокурора Святейшего Синода, которым предоставлялось право в случае обнаружения вредного направления какого-нибудь журнала или газеты навсегда прекращать это издание, причем они могли вместе с тем и совершенно лишать права также навсегда редактора этой газеты или журнала издавать какие бы то ни было органы печати.
С особенной строгостью применялись к журналам и газетам, в особенности в первые годы толстовского режима, все те драконовские меры, которые устанавливались и новым и прежним законодательством о печати. Так, на органы-печати сыпались такие кары, как лишение права печатать объявления, как многочисленные предостережения, которые вели в конце концов к приостановке и затем, по новому закону, к отдаче под предварительную цензуру, как лишение права розничной продажи, что больно било газеты в экономическом отношении. Очень скоро применен был и новый способ окончательного прекращения журнала по решению четырех министров: именно таким образом были прекращены «Отечественные записки» с января 1884 г. и некоторые другие либеральные органы печати того времени.
В конце толстовского режима, именно в 80-х годах, в последние два-три года жизни Толстого число таких кар значительно уменьшилось, и можно было, как замечает К.К.Арсеньев, даже подумать, что это являлось симптомом смягчения режима; но такое уменьшение числа кар на деле, как объясняет тот же историк цензуры, зависело от того, что не на кого и не за что было их налагать, так как значительное число либеральных зависимых органов печати было или совершенно прекращено, или поставлено в такое положение, что они не смели пикнуть, и в случаях сомнения сами редакторы наперед объяснялись с цензорами и выторговывали себе ту небольшую область свободы, которая им представлялась самою цензурою. В таких обстоятельствах выжили в этот трудный момент лишь немногие из либеральных органов печати, как, например, «Вестник Европы», «Русская мысль» и «Русские ведомости», которые, впрочем, постоянно чувствовали над собой дамоклов меч, и их существование висело также все это время на ниточке.
4.3 Суд
Не отвечал представлениям правительства о сильной центральной власти и независимый суд, учрежденный уставами 1864 г. «Судебная республика», по определению М.Н. Каткова, или «безобразие судов», как считал сам государь, были для либерального общества символом общественной и частной независимости. Правительство не устраивала «непокорность» судов, случаи, когда судебные учреждения, даже вопреки законам, выгораживали государственных преступников (как в нашумевшем случае с революционеркой В.З асулич, совершившей покушение на петербургского градоначальника Ф.Ф. Трепова и при очевидной уголовной квалификации ее деяния оправданной судом присяжных в 1878 г.). Более всего раздражал администрацию тот дух свободы, который царил в новом суде. Но ни прежний министр юстиции Д.Н. Набоков, ни новый (с1885 г.) министр А.Н. Манасеин не провели судебной контрреформы по примеру земской и городской, так как понимали, что без эффективного суда невозможно само существование государства. Суд эпохи «Великих реформ» подвергся только частичным ограничениям: везде, за исключением шести крупных годов и столиц, был упразднен мировой суд (впрочем, его эффективность и так оставляла желать лучшего), ограничивалась гласность судебного процесса, повышался ценз для присяжных, из ведения общих судов изъяли политические дела, Сенат получил более реальные права увольнять с должности судей-правонарушителей.
4.4 Крестьянство
На первом плане стоял вопрос об облегчении положения тех крестьян, которые уже раньше перешли на выкуп, т.е. вопрос о понижении выкупных платежей. В 1881 г. все бывшие помещичьи крестьяне переводились на обязательный выкуп, отменялось их зависимое временнообязанное положение, понижались выкупные платежи.
Был разработан и проведен ряд мер, направленных к борьбе с крестьянским малоземельем. В этом отношении следует указать три главные меры: во-первых, учреждение Крестьянского банка, при помощи которого крестьяне могли бы иметь дешевый кредит для покупки земель; во-вторых, облегчение аренды казенных земель и оброчных статей, которые отдавались или могли отдаваться в аренду, и, наконец, в-третьих, урегулирование поселений.
Было постановлено, что Крестьянский банк должен помогать крестьянам независимо от того, какие крестьяне и в каком размере покупают землю.
В 1884 г. в правилах об аренде казенных земель сказано, что по закону земли отдавались в 12-летнюю аренду и притом без торгов могли их брать только те крестьяне, которые живут не далее 12 верст от арендуемой оброчной статьи.
Что касается до переселенческого вопроса, который стал в это время заявлять о себе в довольно острых формах, то следует заметить, что были утверждены правила о порядке переселения малоземельных крестьян за Урал (1889).
Следует упомянуть о тех законах по рабочему вопросу, которые были изданы начиная с 1882 г. Впервые русское правительство стало с этого времени на путь защиты – если не всех рабочих, то, по крайней мере, малолетних и женщин – от произвола фабрикантов. Законом 1882 г. впервые ограничена была продолжительность рабочего времени малолетних и женщин и более или менее поставлены под контроль правительственных отраслей условия их работы, а для надзора за исполнением этих постановлений были учреждены первые должности фабричных инспекторов.
Однако эти меры в целом не улучшили благосостояния крестьянского населения.
4.5 Земская и городская контрреформы
Были проведены в 1890 и 1892 гг.
Инициатором земской контрреформы был Д.А.Толстой. Эта контрреформа обеспечила преобладание дворян в земских учреждениях, вдвое сокращала число избирателей по городской курии, ограничивала выборное представительство для крестьян. В губернских земских собраниях число дворян возросло до 90 %, а в губернских земских управах – до 94%. Деятельность земских учреждений ставилась под полный контроль губернатора. Председатель и члены земских управ стали считаться состоящими на государственной службе. Для выборов в земства устанавливались сословные курии, изменялся состав земских собраний за счет назначаемых сверху представителей. Губернатор получал право приостанавливать исполнение решений земских собраний.
Укреплению «государственного элемента» служила и городская контрреформа. Она устраняла от участия в городском самоуправлении городские низы, значительно повышая имущественный ценз. В Петербурге и Москве в выборах могло участвовать менее одного процента населения. Были города, где число гласных городской думы равнялось числу участвовавших в выборах. Городские думы контролировались губернскими властями. Городская контрреформа находилась в вопиющем противоречии с проходившим процессом бурной урбанизации. Уменьшилось число гласных городских Дум, усилился административный контроль над ними (теперь выборные представители городского самоуправления стали считаться государственными служащими), уменьшился круг вопросов, подлежавших компетенции дум.
Таким образом, контрреформа в сфере местного управления и суда привели к усилению контроля над выборной властью со стороны государства, увеличению в них дворянского представительства, нарушению принципов выборности и всесословности в их деятельности.
Заключение
Разумеется, царствование Александра III не было для России абсолютно беспросветным. Внутри страны, благодаря таланту и энергии Н.Х. Бунге, И.А. Вышнеградского, С.Ю. Витте, царизм сумел обеспечить экономический подъем – не только в промышленности, но и в сельском хозяйстве, хотя и дорогой ценой. «Сами не доедим, а вывезем», - хвастался Вышнеградский, не уточняя, кто недоедает – кучка «верхов», или многомиллионные «низы». Страшный голод 1891-го, поразивший 26 губерний, с рецидивами в 1892 – 1893 годах, тяжело отразился на положении народных масс, но не встревожил монарха. Его Величество лишь рассердился… на голодающих. «Александра III, - свидетельствовал знаменитый адвокат О.О. Грузенберг, - раздражали упоминания о «голоде», как слове, выдуманном теми, кому жрать нечего. Он высочайше повелел заменить слово «голод» словом «недород». Главное управление по делам печати разослало незамедлительно строгий циркуляр».
Отдельные положительные черты царствования Александра III ни на йоту не искупают общего негатива: ложки меда, сколько бы их ни было, не усластят бочку дегтя. Рептильное титло этого монарха «Царь-Миротворец» его противники не без оснований переиначили в другое: «Царь-Миропорец», имея в виду его пристрастие (по рецепту князя Мещерского) к порке – кого угодно (включая женщин), но главным образом – крестьян, к порке и порознь, и вкупе, целым «миром». Все вообще царствование Александра III Лев Толстой определил как «глупое, ретроградное», как один из самых мрачных периодов отечественной истории: Александр III пытался «вернуть Россию к варварству времен начала столетия», вся его «постыдная деятельность виселиц, розг, гонений, одурения народа» вела к этому. Так же, хотя и в менее резких выражениях, оценивали правление Александра III П.Н. Милюков, К.А. Тимирязев, В.И. Вернадский, А.А. Блок, В.Г. Короленко, а М.Е. Салтыков-Щедрин увековечил Александровскую реакцию в образе «Торжествующей свиньи», которая «кобенится» перед Правдой и «чавкает» ее.
Режим Александра III старался держать русский народ в угнетении, покорности и темноте. В 1886 году по случаю издания пьесы Л.Н.Толстого «Власть тьмы», В.А. Гиляровский сочинил меткий экспромт: «В России – две напасти: внизу – власть тьмы, вверху – тьма власти». Давящая, гнетущая и постоянно разрастающаяся «тьма власти» восстанавливала против себя все больше и больше людей. Либеральная публицистка М.К. Цебрикова осмелилась написать об этом – за что и поплатилась ссылкой – самому императору: «Вся система гонит в стан недовольных, в пропаганду революции даже тех, кому противны кровь и насилие». Тринадцать лет Александр III «сеял ветер». Его преемнику – Николаю II и последнему – осталось пожать бурю.
В целом эпоха контрреформ не привела к принципиальным политическим и социальным изменениям. Меры, направленные на слом установившейся после реформ Александра II общественной структуры, не отличались последовательностью, их продворянский характер противоречил ходу экономического развития. В конечном счете они создавали обманчивое впечатление незыблемости самодержавного строя.
Список используемой литературы
История России XIX-XX вв./Цимбаев В.И. – М. Филологическое общество «СЛОВО»; Ростов н/Д: Издательство «Феникс», 2004. – 448 с.
История России (IX-XX вв.): Учебное пособие /Отв. ред. Я.А. Перехов. – М.: Гардарики, МарТ, 1999. – 623 с.
А. Корнилов. Курс истории России XIX века. Издание 2-е. М.: Издательство М. и С. Сабашниковых, 1918.
Н. Троицкий Свободная мысль – XXI // На земле стоит комод…. – 2000. - №5
В се реформы 60-70-х годов фактически представляли собою уступки, продиктованные потребностями экономического развития и вырванные у царизма волной демократического подъема, который включал в себя революционное, либеральное и массовое /234/ движение. Сила этой волны предопределила размеры уступок: чем она была сильнее, тем большими оказывались уступки, и наоборот. Избежав революции, отделавшись в условиях революционной ситуации реформами, царизм сохранил свою прежнюю социальную базу в лице дворян и помещиков. Опираясь на эту базу, он старался придать реформам (коль уж нельзя было без них обойтись) сугубую умеренность. Собственно, крепостники в правительстве и при дворе считали, что затеянные реформы должны "лишь исправить кое-какие несовершенства теперешних законов", не более того,- так откровенничал в марте 1862 г. министр юстиции В.Н. Панин. Либеральные министры и сановники вроде Д.А. Милютина, напротив, полагали необходимым изменить самые основы феодального законодательства. В этой борьбе мнений Александр II, избегавший крайностей и, по выражению П.А. Валуева, державшийся "системы невозможных диагоналей", избрал средний путь полуреформ , с помощью которых можно было бы "откупиться от конституции".
Полуреформы отвели угрозу революционного взрыва, но не удовлетворили "низы" и не доставили надлежащего успокоения "верхам". Положение царизма оставалось неустойчивым. Сестра царя Мария Николаевна в октябре 1861 г. говорила П.А. Валуеву: "Через год нас всех отсюда выгонят". Спустя полтора года сам Валуев записал в дневнике: "Правительство - некоторым образом в осадном положении", а 29 октября 1865 г. выразился еще энергичнее: "Половина государства - в исключительном положении. Карательные меры преобладают".
Действительно, реакционный курс правительства выражался не только в том, что заведомо ограничивалось прогрессивное содержание проводимых реформ. Стремясь упрочить свое положение, но и не желая углублять, радикализировать реформы, царизм все больше склонялся к застарелому способу - карательному террору. Он не только расправлялся с крестьянскими и рабочими "беспорядками", с повстанцами Польши, Белоруссии, Литвы и с вожаками революционной демократии, засадив за решетку в 1861 г. П.Г. Заичневского, В.А. Обручева, М.И. Михайлова, а в 1862 г.- Н.Г. Чернышевского, Д.И. Писарева, Н.А. Серно-Соловьевича, но и занялся повсеместным "водворением порядка и дисциплины". Так, 30 мая 1861 г. были изданы "майские правила" для студентов России, запретившие все виды студенческих объединений и "сборищ" и учредившие над студентами повседневный, даже "всечасный" полицейский надзор.
Впрочем, правительственные репрессии 1861-1865 гг. еще чередовались с послаблениями. После одиночного (и в буквальном, и в переносном смысле) выстрела Д.В. Каракозова в Александра II 4 апреля 1866 г. все послабления были отменены - остались одни репрессии. Отныне царизм - в отмщение за выстрел революционера-одиночки всему народу - нагнетал реакцию неистово и безустанно. /235/
"Эпоха реформ, - справедливо рассудил А.А. Корнилов, - кончилась, прежде чем были осуществлены некоторые из задуманных преобразований, исполненных значительно позднее, как городовое положение 1870 г. или реформа воинской повинности 1874 г. С апреля 1866 г. наступила упорная и длительная, реакция, продержавшаяся с небольшими перерывами почти вплоть до 1905 г."
Конкретно о репрессиях царизма в ответ на каракозовское, покушение речь пойдет в следующей главе. Здесь же посмотрим, как царизм в 60-70-х годах построил свою карательную политику, какие принял меры к законодательному оформлению репрессий, ужесточению системы карательных учреждений и руководящего состава карателей.
Своеобразным profession de foi реакции надолго стал рескрипт Александра II председателю Комитета министров П.П. Гагарину от 13 мая 1866 г., нацеливший правительство "охранять русский народ от зародышей вредных лжеучений", т.е. душить в зародыше, оппозиционные, демократические идеи. Для решения этой задачи царизм вознамерился сильнее прежнего опереться на губернаторов. 22 июля 1866 г. Комитет министров принял особое "Положение" об усилении власти губернаторов. Им было дано право закрывать без объяснений любые собрания (обществ, артелей, клубов), если они покажутся "вредными", не утверждать в должности любого чиновника, если он окажется недостаточно "благонадежным". Даже судьи, по закону 1864 г. независимые от администрации, теперь были подчинены губернаторам. Словом, идея рескрипта от 13 мая 1866 г. сводилась, по словам Герцена, к тому, чтобы "управлять круче, подтянуть поводья короче, теснить больше давить крепче".
Чтобы "управлять круче", царизм за два года, с апреля 1866 по апрель 1868 г., заменил 29 из 53 губернаторов более способными "теснить" и "давить", а главное, провел обдуманную перестановку фигур в правительственных "верхах". Уже 10 апреля 1866 г. новым шефом жандармов, а стало быть и главным инквизитором империи, вместо нерасторопного князя В.А. Долгорукова был назначен энергичный граф Петр Андреевич Шувалов, возглавлявший при дворе альянс крайних реакционеров, крепостников. Друг Александра II и "верховный наушник" при нем, Шувалов стал фактически главой правительства. Самого царя он подчинил своей воле, эксплуатируя его страх перед "крамолой" после выстрелов Каракозова и польского эмигранта Антона Березовского (6 июня 1867 г. в Париже)[1 ]. Царские министры прямо свидетельствовали, что Шувалов "запугал государя ежедневными своими докладами о страшных опасностях, которым будто /236/ бы подвергаются и государство, и лично сам государь. Вся сила Шувалова опирается на это пугало". Пользуясь этим, Шувалов прибрал к рукам почти всю внутреннюю политику, а ее сердцевиной сделал гонения на "крамолу" и вообще на всякое инакомыслие. Уже в 1867 г. Ф.И. Тютчев написал о нем:
Над Россией распростертой Встал внезапною грозой Петр по прозвищу Четвертый, Аракчеев же второй[2 ].
Под стать Шувалову (и, как правило, по его указаниям) подбирались с 1866 г. все министры, ответственные за борьбу с "крамолой": и оборотливый министр внутренних дел Александр Егорович Тимашев, мудрено сочетавший в себе палача, холопа и сибарита, знаток разных искусств - от амурного до сыскного; и по-шуваловски "грозный" министр юстиции граф Константин Иванович Пален, настолько тупой, что глупость его, по наблюдению сенатора А.А. Половцова, "ежедневно принимала поразительные размеры", бедный познаниями и в русских законах, и даже в русском языке - о нем "только и было известно, что он по министерству юстиции никогда не служил"[3 ], однако с 1867 г. угнездился в министерском кресле на 11 лет; и наделенный природным умом, образованием, силой характера, но патологически злобный министр просвещения и обер-прокурор Синода граф Дмитрий Андреевич Толстой, то и дело терявший в карательном усердии чувство реальности; и, наконец, придворный флюгер Петр Александрович Валуев ("Виляев", как прозвали его недруги), который умел быть одинаково полезным для царизма на высоких постах (министр внутренних дел, министр государственных имуществ, председатель Особых совещаний при царе, председатель Комитета министров) до Шувалова, при Шувалове и после Шувалова. Все они (исключая Валуева) были "не в состоянии подняться выше точки зрения полицмейстера или даже городового"[4 ], но для палаческого способа управления иной точки зрения и не требовалось. Шувалов ею довольствовался, царь ему верил, а министры (включая даже Валуева) следовали за Шуваловым, как оркестр за дирижером.
Встав "над Россией распростертой", Шувалов позаботился об укреплении карательного аппарата столицы. Петербургского обер-полицмейстера И.В. Анненкова ("вялого и простодушного", как о нем говорили) заменил бывший генерал-полицмейстер Царства /237/ Польского Ф.Ф. Трепов, который, по словам Б.Н. Чичерина, "в своем произволе не стеснялся ничем"; а гражданским губернатором Петербурга вместо Л.Н. Перовского (отца Софьи Перовской) был назначен бывший орловский губернатор, тоже ничем не стеснявшийся генерал Н.В. Левашов.
Ставленники Шувалова заняли ключевые позиции даже в управлении экономикой: А.С. Грейг стал товарищем министра финансов (безликого М.Х. Рейтерна), В.А. Бобринский - министром путей сообщения. Повсюду в правительстве на первый план вышли люди того типа, который в дневнике П.А. Валуева определен так: "государственные татары", "смесь Тохтамышей с герцогами Альба". "Страшно становится,- сокрушался в своем дневнике Д.А. Милютин,- когда подумаешь, в чьих руках теперь власть и сила над судьбами целой России".
Шувалов и К ° подталкивали Александра II к контрреформам (в первую очередь, к судебной и земской). "Петр IV" прямо предлагал царю восстановить привилегии дворянства, урезанные реформами, и "поставить этот класс снова на ту ступень, которая подобает для равновесия в государстве". Царь на прямые контрреформы не решался, но санкционировал дальнейшее ограничение и земской, и судебной реформ. Так, в 1867 г. вышли новые правила о земских учреждениях. "Они подчиняются губернским начальникам и предводителям,- с беспокойством писал о земствах 8 июля 1867 г. в связи с этими правилами А.В. Никитенко.- Не есть ли это первая попытка к их уничтожению? Реакция идет быстрыми шагами".
Еще жестче была скорректирована судебная реформа. Напомню читателю, что по Уставам 1864 г. Правительствующий Сенат стал чисто кассационным органом, а все дела о государственных преступлениях были переданы под юрисдикцию судебных палат. Однако первый же политический процесс в Петербургской судебной палате летом 1871 г. по делу нечаевцев показал властям, что новый порядок разбирательства политических дел слишком демократичен. Поэтому уже 7 июня 1872 г. в составе Сената было учреждено специальное судилище по всем серьезным политическим делам (критерий серьезности дела усматривался в том, чтобы наказание, предусмотренное за него по закону, было сопряжено с лишением или ограничением гражданских прав). Судилище было названо Особым присутствием Правительствующего Сената (ОППС). Его составляли первоприсутствующий и пять сенаторов, которых назначал сам царь по своему усмотрению из числа наиболее "одаренных" карательными способностями. В ОППС прошли самые крупные политические процессы эпохи - "50-ти" (1877) и "193-х" (1877-1878). Здесь же в 1881 г. были осуждены на смертную казнь Андрей Желябов, Софья Перовская, Николай Кибальчич, в 1887 г.- Александр Ульянов, в 1905 г.- Иван Каляев. /238/
Такие государственные учреждения, как Святейший Синод и Собственная Его Императорского Величества канцелярия, почти не были затронуты буржуазными преобразованиями и действовали, как встарь, в феодальном духе и феодальными методами. Зато их реакционное предназначение было даже усилено. III отделение императорской канцелярии как центр политического сыска и расправы с инакомыслящими обрело при Шувалове невиданную ранее силу. Штат его чиновников был невелик: в 1871 г.- 38 человек, в 1878 - 52, в 1880 г.- 72. Но нельзя забывать, что ему подчинялись широко разветвленная агентура и, главное, нагонявший страх на всю империю корпус жандармов, который в апреле 1866 г. насчитывал 7076 человек[5 ]. Царизм не скупился на расходы для своего любимого ведомства. По подсчетам И.В. Оржеховского, в 1866 г. III отделению были ассигнованы 250 тыс. руб., в 1867 - 320 тыс., а с 1869 до 1876 г. эти ассигнования держались на уровне между 400 и 500 тыс. руб. Что же касается корпуса жандармов, то он ежегодно поглощал 1,5 млн. руб.
После того как Александр II указом от 19 мая 1871 г. вернул III отделению производство дознаний по всем государственным преступлениям (временно отнятое у него по Судебным уставам 1864 г.), шуваловские "скоты" стали чинить в стране необузданный произвол, вторгаясь в частную жизнь, в личные дела граждан по первому доносу или вздорному подозрению - нагло, цинично, грубо. В помощь ему создавались чрезвычайные следственные комиссии (по делам о революционных воззваниях 1862 г., каракозовскому 1866 г., о пропаганде в империи 1874 г.), а в 1878 г. было учреждено под председательством П.А. Валуева и с участием шефа жандармов Н.В. Мезенцова, военного министра Д.А. Милютина, министров внутренних дел (Л.С. Макова) и юстиции (Д.Н. Набокова) Особое совещание по выработке общих мер борьбы с "крамолой".
Что касается Синода, то он после 1861 г. по-прежнему, но с большим политическим уклоном использовался для того, чтобы воспитывать не столько богоугодную, сколько законопослушную и царелюбивую, т.е. верноподданнически благонадежную паству. Д.А. Толстой и его достойный преемник в должности обер-прокурора Синода К.П. Победоносцев сделали Святейший Синод идеологическим подручным реакции. Граф Толстой, занимавший по совместительству еще и пост министра просвещения, терроризировал студенчество, усматривая в нем рассадник "крамолы". 25 мая 1867 г. он ввел в действие новые (опять "майские"!) "Правила", которые обязывали университетское начальство наипаче всего надзирать совместно с полицейскими властями за "политической благонадежностью" студентов. /239/
Общее наступление реакции во внутренней политике правительства 60-х годов самый либеральный из министров Александра II Д.А. Милютин подытожил в дневниковой записи от 31 декабря 1873 г. так: "Какое поразительное и прискорбное сравнение с той обстановкой, при которой вступил я в состав высшего правительства 13 лет тому назад! Тогда все стремилось вперед - теперь все тянет назад. Тогда государь сочувствовал прогрессу, сам двигал вперед; теперь он потерял доверие ко всему, им же созданному, ко всему, окружающему его, даже к себе самому".
Историографическая справка . Экономическое развитие России после реформ 60-х годов изучено досконально. Еще в 80-90-х годах прошлого века либерально-народнические экономисты (особенно Н.Ф. Даниельсон в "Очерках нашего пореформенного общественного хозяйства") обследовали нарождавшийся российский капитализм, рассматривая его как зло, которое якобы не должно прижиться в России из-за хронической узости внутреннего рынка и поэтому не имеет будущего. В полемике с ними буржуазные авторитеты (главным образом П.Б. Струве и М.И. Туган-Барановский[6 ]), напротив, доказывали, что капитализм в России уже победил, и призывали идти к нему "на выучку", поскольку он знаменует не только национальный, но и всемирный прогресс. Тех и других подверг резкой критике с позиций марксизма В.И. Ленин в самом большом по объему из своих трудов "Развитие капитализма в России" (1899). Колоссальный свод данных об экономике, обработанный здесь Лениным, подчинен несколько предвзятой политической идее - доказать, что капитализм в России закономерно побеждает, но и готовит себе как строй, экономически и социально несправедливый, могильщика в лице пролетариата.
Советские ученые в общих трудах по истории российской экономики (П.И. Лященко, П.А. Хромов) и в специальных исследованиях о всероссийском рынке (И.Д. Ковальченко, Л.В. Милов), о сельском хозяйстве (A.M. Анфимов), промышленности (В.К. Яцунский), о формировании рабочего класса (А.Г. Рашин) и буржуазии (В.Я. Лаверычев), об экономической политике царизма (И.Ф. Гиндин) методологически опирались на выводы Ленина и поэтому избегали каких бы то ни было расхождений с Лениным, хотя в частных наблюдениях, подсчетах, суждениях сообщали много нового, дополняя таким образом ленинскую картину развития капитализма в России и даже (косвенным образом) уточняя ее. /240/
В 1978 г. П.Г. Рындзюнский попытался (довольно удачно) обозреть процесс утверждения российского капитализма с учетом опыта, накопленного ранее в советской историографии[7 ]. Наиболее оригинальным и глубоким исследованием пореформенного сельского хозяйства в России является монография Н.М. Дружинина "Русская деревня на переломе. 1861-1880 гг." (М., 1978), а из работ по истории российской промышленности могут быть предпочтительно рекомендованы "История черной металлургии в СССР" (М., 1954) акад. С.Г. Струмилина и новейший труд A.M. Соловьевой "Промышленная революция в России в XIX в." (М., 1990).
Руководствуясь марксистско-ленинской методологией, советские историки, естественно, всегда проявляли особый интерес к положению народных масс в пореформенной России и к борьбе их против грабительских последствий реформ. Взрыв крестьянского протеста в ответ на реформу 1861 г. стал темой содержательной монографии М.Е. Найденова[8 ].
Что касается правительственной реакции 60-70-х годов, то она до сих пор не была предметом специального обобщающего исследования, хотя ее отдельные аспекты рассмотрены в цитированном труде И.В. Оржеховского, в двух книгах В.Г. Чернухи[9 ] и в моей монографии "Безумство храбрых: Русские революционеры и карательная политика царизма 1866-1882 гг." (М., 1978).
В зарубежной литературе по данной теме выделяются фолиант чешского историка Я.И. Пурша "Промышленная революция. Развитие понятия и концепции"[10 ], концептуально совпадающий с наиболее серьезными исследованиями ученых СССР и СНГ, и монография Д. Вествуда (Англия) "История железных дорог в России"[11 ].
1 . А.И. Березовский, стрелявший в Александра II, когда тот ехал в одной карете с Наполеоном III, так боялся попасть в Наполеона, что промахнулся и в Александра.
2 . Как личность, Шувалов был "грозен", но не жесток, даже любвеобилен: любил власть и славу, женщин и лошадей, любил своих жандармов, хотя и знал им цену (с гордостью говорил о них: "мои скоты").
3 . Три века. М., 1913. Т. 6. С. 223.
4 . Милютин Д.А. Дневник. М., 1950. Т. 3. С. 139.
5 . См.: Оржеховский И.В. Самодержавие против революционной России. М., 1982. С. 150.
6 . См.: Струве П.Б. Критические заметки к вопросу об экономическом развитии России. СПб., 1894; Туган-Барановский М.И. Русская фабрика в прошлом и настоящем. СПб., 1898. Т. 1.
7 . См.: Рындзюнский П.Г. Утверждение капитализма в России (1850-1880-е годы). М., 1978.
8 . См.: Найденов М.Е. Классовая борьба в пореформенной деревне (1861-1863 гг.). М., 1955.
9 . См.: Чернуха В.Г. Внутренняя политика царизма с середины 50-х до начала 80-х гг. XIX в. Л., 1978; ее же. Правительственная политика в отношении печати (60-70-е годы XIX в.). Л., 1989.
10 . См.: Purs, ]. Prumyslova revoluce: Vyvoj pojmu a koncepce. Praha, 1973.
11 . См.: Westwood J.H. A History of Russian Railways. L., 1966.