Митрополит Евлогий (Георгиевский): упущенные возможности. Член Государственной думы. Последние годы жизни

Дата рождения: 13 января 1937 г. Страна: Россия Биография:

Родился 13 января 1937 г. в Кемерово в семье рабочих. В семье воспитывалось семь сыновей и три дочери (мать была награждена орденом «Мать-героиня»).

По окончании неполной средней школы в 1955 г. поступил в Московскую духовную семинарию, которую окончил в 1959 г.

В 1956-1960 гг. и в 1963-1967 гг. иподиаконствовал у .

Весной 1960 г. принят в число братии , а осенью призван в ряды Советской Армии.

15 марта 1965 г. наместником Троице-Сергиевой лавры архимандритом Платоном (Лобанковым) пострижен в монашество с наречением имени Евлогий в честь мученика, иже в Палестине.

В качестве паломника, а также члена официальных делегаций и участника научных конференций посещал Грецию, Болгарию, Швейцарию, Италию, Францию, Израиль.

С июля 2013 г. по май 2014 г. — временный управляющий .

Научные труды, публикации:

Домостроительство Божие по учению св. Иринея Лионского (кандидатская диссертация).
Православное монашество в служении Церкви и миру (магистерская диссертация).
Более 15-ти научных статей, очерков и проповедей церковно-исторического и нравственного характера, опубликованных в «Журнале Московской Патриархии» в 1970-1998 гг.
По благословению Святейшего Патриарха Алексия II изданы труды: «Это было чудо Божие» (о возрождении Данилова монастыря) (М., 1998) и «Премирное служение» (магистерская работа) (Владимир, 2000).

Награды:

Церковные:

2017 г. — св. блгв. кн. Даниила Московского I ст.;
2011 г. — прп. Сергия Радонежского I ст.;
орден равноап. кн. Владимира II-III ст.;
орден прп. Сергия Радонежского II-III ст.;
орден блгв. кн. Даниила Московского II ст.;
орден прп. Серафима Саровского II ст.;
орден Святого Креста и Гроба Господня I-III ст. (Иерусалимская Православная Церковь);
орден свв. равноапп. Кирилла и Мефодия III ст. (Православная Церковь Чешских земель и Словакии);
ордена Украинской Православной Церкви и Белорусского экзархата, памятные медали и грамоты.

Митрополит Евлогий

Париж, начало эмиграции, храм на Дарю, скромная комнатка митрополичьей квартиры вся в иконах, фотографиях духовных лиц, с тихо-краснеющей лампадкой -- все это уж история. Часть жизни ушедшей. И сам митрополит тоже история. Вижу его на диванчике, слегка отвалился назад, полный, ласково-благодушный. Гладит длинную бороду, голос неторопливый: -- "да-а... вот, мы думаем... вот хорошо бы..." -- В храме иной: белый клобук, две панагии, лиловая мантия, посох. Но те же красивые, умные глаза, не без хитрецы русской. Все вообще в нем "сверх-русское", отличный русский язык, любовь к православному богослужению, природе и народу нашему, к России. Так он запомнился. А теперь вышел огромный труд о нем -- записи Т. И. Манухиной по рассказам владыки, как бы "Книга бытия" его "Путь моей жизни". Тут уж не беглое и летучее, а "все". И сколь поучительное! Смиренное детство в семье сельского священника. Бедность, ранняя любовь к церкви, тульская природа, училище в Белеве ("маёвки" в Мишенском, под Белевом, куда ходили смотреть дом Жуковского), возвращение весной, босиком, на каникулы домой... А потом длинная, сложная жизнь, не без бурности и драматизма. Семинария, Академия, монашество, быстрое и блестящее восхождение. Раннее епископство в Холме, избрание в Думу, борьба за православие в Холмщинс, война, Собор в Москве, революция, плен у петлюровцев и поляков, Сербия, Париж -- Западноевропейская епархия. Собственно, путь и владыки, и церкви, да и России. Книга писалась с любовью, долго. Получилось просто и скромно, иногда изобразительно, всегда живо. Сколько картин жизни церкви, то тягостных, то светлых, с улыбкою благодушия владыки, сколько людей -- и отличных, и жутких. Несколько сот страниц спокойно забирают читающего и не отпускают, пока не кончишь. Большая удача. Митрополит в общем таков, как мы знали его. (Иной раз слышишь и голос, интонацию, иногда все же выходит стройнее, "литературнее" -- особенно в передаче речей.) Но для знавших его лишь в Париже есть новое: владыка в России. На Дарю был он немолод, надломлен, под конец просто немощен. А в России... -- сколько сил, деятельности, борьбы! По натуре гораздо больше борец, чем монах-мистик. Внутренней его жизни в книге не много, это естественно. Он в монастыре ведь и не жил. С одной стороны, князь церкви, с другой, неутомимый деятель. Монастыри в Холмщине, приюты, богадельни, борьба с католиками, борьба в Думе, друзья, враги, нападки и поклонение, интриги, контратаки, весь шум и тягость жизни "как она есть" -- тут не до самоуглубления. В плену было ему нелегко, но в каком-то смысле отдохновительно. Для души плен оказался полезен -- владыка сам это признает. "В келий, в тишине и одиночестве, я осмыслил многое, критически отнесся к своему прошлому, нашел недочеты, ошибки, грехи". Политика, "земная напряженность", "угар борьбы", по его мнению, уводят от Бога. Плен вообще замечательная полоса его жизни: ни салон-вагонов, ни синодских архиереев, ни карст, ни пышных облачений. Первые стали последними. Владыки Антоний и Евлогий подвергаются опасности, мокнут в телегах под дождями, сидят в "узилище". Иногда подвергаются и поношению. Но внутренно, конечно, как все притесняемые христиане, вырастают. И главное их утешение и радость тут -- богослужение. Большое достоинство повествования этого -- скромность. Скромно по тону и настроению. От того, что делал, митрополит не отказывается, не считает он вредной деятельность свою в Холмщине или создание Сергиева Подворья, но если бы говорил не монах-христианин, а светский деятель его ранга, всюду было бы: я, я, я прав, все другие неправы, я предвидел, я говорил... Митрополит совершил много достойного, но, как и все, ошибался нередко. Отлично сознавал свои ошибки и грехи, слабости. Каялся, иногда тосковал -- это давало силу и подымало. Самодовольства в писании этом не вижу (как в свое время взволнован был тоном смирения и раскаяния в одном частном его письме). О, разумеется, не всегда же смиренно он чувствовал. Власть и смирение уживаются трудно, а он всю жизнь был правящим архиереем. Мягкий и добрый по натуре, мог быть минутно резким, но к суровости в проявлении власти своей не был склонен: прощал. Любил шутку и сам острил (Т. И. Манухину называл "писец Иеремии"). При внешней рыхлости бывал и упорен, почти упрям -- советы выслушивал, а поступал по-своему. Но во всем, что ни делал, не забывал, думается, что не только он архиерей, но и раб Божий, инок Евлогий. Его ум и серьезность (сознание важности служения, ответственности пред Богом), черты дипломата, политика не без хитроумности, даже и двойственности, в книге чувствуются. Кажется, самым шумным его успехом было проведение в Думе закона о Холмщине. Владыка считал, что это исконно-русская, древне-православная область и не должна оставаться в Польше. Ее и выделили. В упорной, долгой парламентской и закулисной борьбе за Холмщину показал он себя страстным националистом-православным. Партии -- второстепенно. Главное для него Россия и православие. Да, он был стихийно, утробно русский. Стихия эта сильней его самого, может быть и сильней самого христианства в нем, во всяком случае, к концу жизни сильней вселенского христианского сознания. Тульский край, Белев, родина, березки, зелень -- все это сидело во владыке неистребимо и в известном смысле трогательно. Трогательно и тоже стихийно тяготение к народу. Детства своего в селе Сомове он не забыл. Владыка был "народник" и надел рясу более для служения народу, чем для личного спасения. "Мужицкий архиерей" -- так его называли. Кажется, ему самому это нравилось. В таком же духе поступил он, привезя императору Николаю мужиков из Холмщины. Пусть лично убедятся, что Государь их -- православный: распространялись слухи, что он принял католичество! За рубежом митрополиту тоже покоя не было. Лучшее, что ему удавалось тут -- храмостроительство и поддержка всего добро-церковного, благотворительного и просветительного. В этом заслуга его огромна -- одно Ссргиево Подворье с Богословским Институтом живой ему памятник. А десятки приходов! Всего не перечтешь. И чудесно было бы, сели б этим дело и ограничилось. Но сейчас же начались смуты и борьба. Сперва с Карловцами, потом с Москвой. Все это истинная Голгофа. Происходило на наших глазах -- наступления, отступления, перемирия, фланговые марши... -- трудно судить о формальной стороне. Дух же евлогианской церкви был ближе, сердце лежало к нему: дух терпимости, большей мягкости и свободы, отдаления от государственности, ближе к вселенскому облику православия. Бездомные и рассеянные более привлекаются внутренней стороной церкви, духовным миром, чем уклонами политическими. Сам митрополит, сколько мог, старался быть вдалеке от политики. Уход его ко Вселенскому Патриарху хорошо разрешил дело. По канонам это законно, нам же, пастве, подчеркивалась принадлежность к мистическому телу Церкви Вселенской, куда входила родина наша как огромный братский со-член, но над нами не было и дальней тени власти государственной, нам чуждой. В этом мы были свободны. За Россию молились, но в ней никому не подчинялись. При немцах владыка продолжал прежнюю линию. Держался с достоинством и независимо. Как во многих других, невыносимой политикой своей немцы воспламеняли в нем русское. Тула, Белев, зеленя еще сильней говорят, когда родину жгут враги. Дальнейшее в книгу уж не попало, записи сделаны лишь до войны. Об уходе владыки к Московскому Патриарху глухо, тонко сказано в заключительной главе самою Т. И. Манухиной. С владыкой она явно не согласна, осуждать его тоже не берется. Объясняет случившееся приливом стихийного чувства России, зовом полей, березок, зеленей. Видимо, владыка и сам многое понимал. Но преодолеть себя не мог. -- Русская церковь -- национальная церковь, была и есть, и я плоти и крови преодолевать не могу. Высшим христианским идеалом я жить не могу... каюсь, не могу... -- с глубокой искренностью говорит владыка. Высшим христианским идеалом... "Вселенская идея слишком высока, малодоступна пониманию широких масс народа", -- его же слова. Народничество же и почвенность, а быть может и вся прежняя жизнь все-таки синодского архиерея, тесно с государством связанного, стихийно возвышает свой голос, зовет к себе. В это время владыка и стар, и слаб, смерть приближается, умереть хочется на родной земле -- о, эта предсмертная тяга отходящих людей... Вопреки воле большинства (подавляющего) клира и паствы, он единолично за всех присоединяется к Московской Патриархии и на этом пути после первых радостных дней "весны" приемлет тернии. Он одинок. Все вокруг против. С Москвой вышло "недоразумение" (Вселенский Патриарх вовсе не отпустил от экзархата, как его уверяли). Возникли и другие трения с Москвой. Мучающийся, больной владыка переживает тяжелые дни. На его долгом, нелегком пути были шаги, которые сам он считал ошибочными, имел смелость и мужество признавать это. Каяться, укорять себя было ему свойственно. Это и украшало его. Видимо, и теперь, на смертном одре, он тосковал, томился. Что-то не так сделано... "Поторопился... поторопился!" Многие осуждают его. Осуждать всего легче. Лучше бы постараться понять. Вскоре после кончины митрополита мы стояли на панихиде в маленькой спальне знакомой квартирки. Владыка лежал грузный, навсегда умолкший, с двумя панагиями своими на груди [Высший знак отличия. Лишь патриарху и митр. Киевскому давалось это ], с лицом закрытым, как всегда у скончавшихся архиереев: лишь Господь может видеть сейчас лицо своего Святителя. Служил архимандрит Киприан. Группа кламарцев пела. Для меня уходили годы эмиграции, Сергиево Подворье, Дарю, странствия на Афон и Валаам (под крылом владыки). Нечего тут раздумывать, разбирать. Вечная память. 1948

Митрополит Евлогий - в миру Юрий Васильевич Смирнов.

По окончании неполной средней школы в 1955 г. поступил в Московскую духовную семинарию, которую окончил в 1959 г.

В 1956-1960 гг. и в 1963-1967 гг. иподиаконствовал у Святейшего Патриарха Алексия I.

Весной 1960 г. принят в число братии Троице-Сергиевой лавры, а осенью призван в ряды Советской Армии.

21 марта 1965 г. в Богоявленском кафедральном соборе в Москве митрополитом Крутицким и Коломенским Пименом (Извековым) (впоследствии - Святейший Патриарх Московский и всея Руси) рукоположен во иеродиакона.

В 1966 г. окончил Московскую духовную академию вторым со степенью кандидата богословия, защитив работу по кафедре патрологии на тему «Домостроительство Божие по учению св. Иринея Лионского». Оставлен при МДА профессорским стипендиатом на кафедре гомилетики. Исполнял различные послушания в Троице-Сергиевой лавре, преподавал церковно-канонические дисциплины в МДС.

19 октября 1969 г. в Богоявленском кафедральном соборе в Москве Святейшим Патриархом Алексием I рукоположен во иеромонаха.

В 1967 г. назначен помощником, в 1969 г. - старшим помощником инспектора МДА.

7 апреля 1970 г. возведен в сан игумена. В 1972-1983 гг. исполнял послушание эконома объединенного хозяйства Троице-Сергиевой лавры и МДА.

С 1973 г. преподавал в Московских духовных школах литургику, сравнительное и пастырское богословие. В 1975 г. за чтение пробной лекции по истории возведен в звание доцента МДА. В 1977 г. удостоен ученой степени магистра богословия за труд «Православное монашество в служении Церкви и миру». В 1978 г. возглавил кафедру истории Балканских Церквей МДА с присуждением звания профессора церковной истории.

23 мая 1983 г. назначен наместником московского Свято-Данилова монастыря, где проходил служение до сентября 1986 г. Данилов монастырь стал первой в Москве обителью, возвращенной Церкви советской властью. Монастырь, закрытый в 30-е годы XX века, был передан для восстановления и создания духовно-административного центра Русской Церкви в связи с подготовкой к проведению 1000-летия Крещения Руси.

С 1986 г. - первый проректор МДАиС, профессор кафедры пастырского богословия.

Постановлением Святейшего Патриарха Алексия II и Священного Синода от 27 октября 1990 г. определен епископом Владимирским и Суздальским.

10 ноября 1990 г. в Успенском кафедральном соборе г. Владимира наречен, а 11 ноября - хиротонисан во епископа Владимирского и Суздальского. Хиротонию совершили Святейший Патриарх Алексий II, архиепископы Рязанский и Касимовский Симон, Корсунский Валентин, Дюссельдорфский Лонгин, Орехово-Зуевский Николай, епископы Истринский Арсений и Подольский Виктор.

22 декабря 2006 года депутаты Владимирского горсовета приняли решение о присвоении Архиепископу Владимирскому и Суздальскому Евлогию звания «Почётный гражданин города» «за активную созидательную деятельность по восстановлению памятников истории и архитектуры, возрождению исторических традиций Владимирской земли, большой личный вклад в воспитание молодёжи в духе общечеловеческих, нравственных ценностей, оказание помощи социально незащищённым жителям».

В июне 2008 года решением Архиерейского Собора избран членом Общецерковного суда Русской православной церкви.

В 2012 году в связи с достижением 75-летнего возраста архиерей подал на имя Патриарха Московского и всея Руси прошение об уходе на покой. Священный синод просил архиепископа Евлогия продолжить управление Владимирской епархией, выразив ему благодарность за труды по окормлению православной паствы Владимирской области.

16 июля 2013 года назначен главой новообразованной Владимирской митрополии и временным управляющим Александровской епархией, в связи с чем 18 июля того же года в Троице-Сергиевой лавре Патриархом Московским и всея Руси Кириллом возведён в сан митрополита.

Образование:

1959 г. - Московская духовная семинария.
1966 г. - Московская духовная академия (кандидат богословия).

Владимирская и Суздальская епархия

(Правящий архиерей)

Научные труды, публикации:

Домостроительство Божие по учению св. Иринея Лионского (кандидатская диссертация).
Православное монашество в служении Церкви и миру (магистерская диссертация).
Более 15-ти научных статей, очерков и проповедей церковно-исторического и нравственного характера, опубликованных в «Журнале Московской Патриархии» в 1970-1998 гг.
По благословению Святейшего Патриарха Алексия II изданы труды: «Это было чудо Божие» (о возрождении Данилова монастыря) (М., 1998) и «Премирное служение» (магистерская работа) (Владимир, 2000).

Церковные:

2011 г. - орден прп. Сергия Радонежского I ст.;
орден равноап. кн. Владимира II-III ст.;
орден прп. Сергия Радонежского II-III ст.;
орден блгв. кн. Даниила Московского II ст.;
орден прп. Серафима Саровского II ст.;
орден Святого Креста и Гроба Господня I-III ст. Иерусалимской Православной Церкви;
орден свв. равноапп. Кирилла и Мефодия III ст. Православной Церкви Чешских земель и Словакии;
ордена Украинской Православной Церкви и Белорусского экзархата, памятные медали и грамоты.

Владыка Евлогий (Смирнов) - в миру Юрий Васильевич Смирнов родился 13 января 1937 г. в г. Кемерово в семье рабочего. Русский.

Отец - водопроводчик, мать - кулинар. В семье было семь сыновей и три дочери.

1955 г. - окончил неполную среднюю школу.
1955-1959 гг. – студент Московской Духовной семинарии.
С 1956 по 1960 годы был иподиаконом у Патриарха Алексия I.
Весной 1960 года принят в число братии Троице-Сергиевой лавры.
Осень 1960 – декабрь 1963 гг. – срочная военная служба, служил в Выборге 3 года и 3 месяца.
1963-1967 гг. – иподиакон у Патриарха Алексия I.
15 марта 1965 года в день памяти Державной иконы Божией Матери пострижен в монашество. Постриг принял под именем Евлогий, в честь Святого мученика Евлогия.
21 марта 1965 года митрополитом Крутицким и Коломенским Пименом (Извековым) рукоположён во иеродиакона.
В 1966 году окончил Московскую Духовную академию со степенью кандидата богословия, защитив богословскую работу по кафедре патрологии на тему «Домостроительство Божие по учению св. Иринея Лионского», после чего стал профессорским стипендиатом на кафедре гомилетики.
С 1967 года преподавал в Московской духовной семинарии. Был назначен помощником инспектора Московских духовных школ.
18 октября 1967 года, в день памяти Московских святителей, рукоположён во иеромонаха в Елоховском соборе Патриархом Алексием I. В том же году назначен помощником инспектора академии.
В 1969 году назначен старшим помощником инспектора академии.
4 июля 1969 года возведён в сан игумена.
С 1972 по 1983 годы исполнял послушание эконома объединённого хозяйства Троице-Сергиевой лавры и Академии.
4 июля 1973 года в день Благовещения Пресвятой Богородицы возведён в сан архимандрита.
С 1973 года - преподаватель литургики, сравнительного и пастырского богословия в Московских духовных школах.
В 1975 году за чтение пробной лекции по Истории Балканских церквей возведён в звание доцента Академии.
В 1977 году удостоен учёной степени магистра богословия за труд «Православное монашество в служении Церкви и миру».
С 1978 года - профессор, руководитель кафедры истории Балканских церквей.
23 мая 1983 года назначен наместником московского Данилова монастыря, переданного советской властью Московской Патриархии. Руководил реставрационными работами. Служил на этом посту до сентября 1986 года.
В 1986-1988 годах - профессор кафедры пастырского богословия и первый проректор Московской духовной академии. Занимался ликвидацией последствий пожара в Московских духовных школах, случившегося в 1986 году (во время этого бедствия погибли пять семинаристов, сгорела часть зданий, был повреждён академический храм). К 1988 году восстановительные работы были в целом завершены.
23 мая 1988 года указом патриарха Пимена назначен наместником Введенской Оптиной пустыни, которая тогда была возвращена Советской властью верующим. Сыграл значительную роль в возрождении в обители монастырской жизни. К концу 1990 года в монастыре насчитывалось уже более 45 человек братии. Вслед за Оптиной пастынью была открыта Казанская женская обитель в Шамордине, основанная преподобным Амвросием Оптинским.
Постановлением Святейшего Патриарха Алексия II и Священного Синода от 27 октября 1990 года архимандриту Евлогию было определено стать епископом Владимирским и Суздальским . 10 ноября 1990 года в Свято-Успенском кафедральном соборе Владимира состоялось наречение Евлогия во епископа Владимирского и Суздальского, а 11-го числа хиротония, которую совершили Патриарх Алексий II, архиепископы Рязанский и Касимовский Симон (Новиков), Корсунский Валентин (Мищук) , Дюссельдорфский Лонгин (Талыпин), Орехово-Зуевский Николай (Шкрумко), епископы Истринский Арсений (Епифанов) и Подольский Виктор (Пьянков).
В 1990-1995 годах - председатель Синодальной комиссии по делам монастырей Русской православной церкви.
25 февраля 1995 года по случаю 1000-летия Владимира Патриарх Алексий II возвёл управляющего Владимирской епархией в сан архиепископа.
В июне 2008 года решением Архиерейского Собора избран членом Общецерковного суда Русской Православной Церкви.
18 июля 2013 г. - Патриарх Кирилл возвёл владыку в сан митрополита Владимирского
28 декабря 2018 г. решением Священного Синода отправлен на покой, местом пребывания на покое определен г. Владимир.

2011.06.29 владыка Евлогий встречает в г. Владимир Боголюбский крестный ход

Магистр богословия (1977; тема диссертации: «Православное монашество в служении Церкви и миру».

Почётный гражданин города Владимира (2006) - «за активную созидательную деятельность по восстановлению памятников истории и архитектуры, возрождению исторических традиций Владимирской земли, большой личный вклад в воспитание молодёжи в духе общечеловеческих, нравственных ценностей, оказание помощи социально незащищённым жителям»

Игумен Кирилла (Сахаров) о владыке Евлогии: ««Архимандрит Евлогий (ныне архиепископ Владимирский и Суздальский) произвёл на меня одно из самых сильных впечатлений в жизни: человек глубокого благочестия, колоссальной работоспособности, теплый проповедник, выдающийся организатор и строитель. Это был пример органичного сочетания усердного монашеского делания и неутомимой хозяйственной деятельности. Все были глубоко потрясены и опечалены его освобождением от должности наместника, говорили, что это было сделано под давлением властей, обеспокоенных размахом монашеской жизни в центре Москвы. Возникло также недопонимание по поводу продолжительных уставных служб.»

Награды Русской Православной Церкви:

Орден преподобного Сергия Радонежского I-й, II и III степени
Орден святого равноапостольного князя Владимира II и III степени
Орден святого благоверного князя Даниила Московского II степени
Орден преподобного Серафима Саровского II степени

Награды поместных Церквей:

Орден Святого Креста и Гроба Господня всех трёх степеней Иерусалимской Церкви
Орден святых Кирилла и Мефодия III степени Православной Церкви Чешских земель и Словакии
ордена Украинской Православной Церкви и Белорусского Экзархата

Предстоят ели Владимирской епа рхии -

Ответить Подписаться Скрыть Изучая историю русской церковной эмиграции, нельзя обойти вниманием юрисдикционные конфликты между иерархами, приведшие к образованию нескольких ветвей русского Православия в изгнании. Разделение, оформившееся в 1926 году, привело к созданию церковных структур, существующих до сих пор. Это Русская Православная Церковь Заграницей (РПЦЗ), возглавляемая в те годы митрополитом Антонием (Храповицким), Западноевропейский экзархат русских приходов, возглавляемый тогда митрополитом Евлогием (Георгиевским), а также Американская митрополия, во главе которой стоял митрополит Платон (Рождественский).

Мы не можем знать, как развивалась бы история русской эмиграции, если бы эти посты занимали другие иерархи или если бы они в той ситуации повели себя иначе. Мы не можем однозначно утверждать, улучшилась бы ситуация от этого или нет, однако представляется несомненным, что история русского церковного зарубежья все же могла бы пойти другим путем, если бы не ряд упущенных зарубежными архиереями возможностей.

Что касается митрополита Евлогия (Георгиевского), то таких возможностей в его жизни было несколько. Первый случай относят к 1922 году, когда зарубежное Высшее Церковное Управление было упразднено патриархом Тихоном. В соответствии с указом № 348 (349) митрополит Евлогий мог возглавить русскую церковную эмиграцию, тем более что митрополит Антоний (Храповицкий) был готов уступить ему свое место. Как известно, митрополит Евлогий не стал выполнять указ, а когда через несколько лет попытался опереться на него, то это не дало результата - время было безнадежно упущено.

Еще одним важным моментом истории русского зарубежья был 1935 год, когда у Зарубежной Церкви появилась возможность объединиться. Совещание представителей основных ветвей Русского Зарубежного Православия под председательством Сербского патриарха Варнавы выработало документы, открывающие путь к примирению. Митрополит Евлогий в той ситуации оказался единственным, кто отказался от объединения с Русской Зарубежной Церковью.

Имеющиеся документы позволяют сделать вывод, что еще одним ключевым моментом для митрополита (тогда еще архиепископа) Евлогия стал конец 1920 года, когда архипастырь вполне мог претендовать на управление всей русской диаспорой. Правда, в данном случае архиепископ Евлогий упустил эту возможность не по своей вине. Речь идет об указе Высшего Временного Церковного Управления в Крыму (ВВЦУ) от октября 1920 года и об указе того же управления, переехавшего в Константинополь, от ноября этого же года.

Официальная версия говорит о том, что 15 октября 1920 года крымское ВВЦУ назначило архиепископа Евлогия управляющим приходами в Западной Европе . По переезде в Константинополь ВВЦУ в ноябре 1920 года повторило этот указ. Однако указы не дошли до архиепископа Евлогия, который узнал о своем назначении от Е.И. Махароблидзе только в начале января 1921 года . Весной 1921 года архиепископ Евлогий получил новый указ зарубежного ВВЦУ, датированный 15 апреля, где говорилось о назначении архипастыря в Западную Европу . «Постановлением Высшего Временного Русского Управления, - говорилось в указе, - Вам вверено управление всеми западноевропейскими русскими церквами на правах епархиального архиерея, включая и церковь с приходом в болгарской Софии и в Букуреште; прочие же русские церкви на Балканском полуострове и в Азии управляются Р[усским] В[ысшим] Церковным Управлением; все сие впредь до восстановления сношений с Всероссийским Свят[ейшим] Патриархом» .

Известно, что зарубежные приходы Русской Церкви с дореволюционных времен находились в подчинении Петербургского (Петроградского) митрополита . Поэтому для подтверждения указа необходимо было получить согласие митрополита Вениамина Петроградского, которое было вскоре получено. Назначение архиепископа Евлогия в Западную Европу было подтверждено и указом № 423 Священного Синода Русской Церкви от 8 апреля 1921 года. Согласно этому указу, подтверждалось назначение архиепископа Евлогия «управляющим, на правах епархиального архиерея, всеми заграничными русскими церквами в Западной Европе» .

Такова официальная версия.

Однако есть основания считать, что изначально крымское ВВЦУ предполагало предоставить архиепископу Евлогию более широкие полномочия. Такое предположение связано с тем, что ни крымский, ни константинопольский указы ВВЦУ не дошли до архиепископа Евлогия, как не дошли они и до нас. А потому сейчас очень сложно сказать, какие на самом деле были формулировки в этих указах. При этом имеется целый ряд косвенных данных, которые позволяют сделать предположение о том, что полномочия архиепископа Евлогия первоначально планировалось распространить не только на Западную Европу, но и на все русские православные приходы в мире.

Крымское ВВЦУ, чьи решения впоследствии были безоговорочно признаны патриархом Тихоном, действовало в течение 1920 года на территориях, занятых русской армией генерала П.Н. Врангеля. Среди иерархов, входивших в крымское ВВЦУ, были такие известные архипастыри, как архиепископ Димитрий (Абашидзе) - председатель ВВЦУ, митрополит Антоний (Храповицкий) - почетный председатель ВВЦУ, митрополит Платон (Рождественский), архиепископ Феофан (Быстров) и другие. Помимо решения внутренних вопросов крымское ВВЦУ взяло на себя решение внешних проблем Российской Церкви. Невозможность для патриарха Тихона управлять эмигрантскими приходами, а также контактировать с Поместными Церквами и с инославными стала причиной того, что все эти функции решило взять на себя крымское ВВЦУ. Управляя русским церковным зарубежьем из Симферополя, крымское ВВЦУ для более эффективного решения имеющихся вопросов еще летом 1920 года вынесло решение назначить за границу двух архиереев - одного для контактов с Константинопольской Патриархией, другого - для управления приходами за пределами России.

8 октября 1920 года крымское ВВЦУ обсуждало вопрос «о предоставлении одному из русских иерархов… прав особого представителя Высшего Церковного Управления при Вселенской Патриархии», а также «об иерархическом подчинении русских православных заграничных церквей» . Через несколько дней, 14 октября 1920 года, управляющим русскими приходами в Константинополе и представителем ВВЦУ при Вселенском патриархе был назначен архиепископ Анастасий (Грибановский) . Тогда же был решен вопрос и об управляющем русскими приходами за границей. Считая все эти приходы в своем подчинении вплоть до восстановления нормальных связей с патриархом Московским , 14 октября 1920 года крымское ВВЦУ вынесло решение о том, что этими приходами будет управлять архиепископ Евлогий (Георгиевский), проживавший к тому времени в Королевстве сербов, хорватов и словенцев.

Тогда же ВВЦУ сообщило об этом официально. Поводом для официального заявления стал рапорт приходского совета православного прихода в Ницце от 1 сентября 1920 года. Приход просил ответить на следующие вопросы: «1. Включает ли Высшее Церковное Управление в круг своего ведения православные церкви за границей и, в частности, те из них, которые находятся во Франции? 2. Может ли Управление утвердить хотя бы в виде временной меры некоторые отступления от нового приходского устава 1918 года? 3. К кому надлежит обращаться в случаях, требующих решения епископской власти - в Управление в Крыму, к кому-либо из иерархов, находящихся за границей и к кому именно или следует выжидать возобновления сношения с Петроградом и Москвой?»

Высшее Церковное Управление 14 октября 1920 года ответило следующим образом: «1. Разъяснить, что все русские церкви за границей, в том числе и находящиеся во Франции, Высшее Церковное Управление считает в своем подчинении, впредь до установления связи со Святейшим Патриархом Московским и всея России. 2. Высшее Церковное Управление вправе изменять приходской устав, что оно уже и делало».

На третий вопрос ВВЦУ ответило следующим образом: «Заграничные церкви Высшим Церковным Управлением подчинены ближайшему ведению архиепископа Евлогия, находящегося в Сербии» .

Как видно из данного письма, архиепископу Евлогию поручались все заграничные русские церкви, причем не оговаривалось, что его полномочия ограничены Западной Европой. По-видимому, вопрос на заседании действительно ставился именно так.

Об этом свидетельствует и журнал протоколов ВВЦУ, где под № 687 от 15 октября 1920 года значится «Протокол о назначении заведующим русскими заграничными [церквами] архиепископа Житомирского и Винницкого Евлогия» . Как видим, здесь тоже говорится обо всех зарубежных приходах, а не только о приходах в Западной Европе.

Итак, напрашивается вывод, что первоначально архиепископу Евлогию поручались все зарубежные приходы Российской Церкви.

Конечно, такая формулировка не подразумевала, что архиепископу Евлогию будет передана вся церковная власть за пределами России; подразумевалось, что он возьмет на себя только власть над приходами, которые находились вне ведения епархий и миссий, то есть только тех приходов, которые до этого находились в ведении Петроградского митрополита. А власть последнего не ограничивалась Европой. Именно так понял назначение архиепископа Евлогия и сам митрополит Вениамин Петроградский, который в своем письме также не ограничивал права архиепископа Евлогия Западной Европой, а говорил о зарубежных приходах вообще , то есть приходах, которые не входили в состав епархий или миссий. Однако на это различие в 1920 году не обратили особого внимания. Причина этого была, по-видимому, в том, что вне Европы отдельных приходов, не подчиненных какой-либо епархии или миссии, было не так уж много.

Однако в ноябре 1920 года красная армия вошла в Крым, и дни свободного русского государства были сочтены. В скором времени последовал переезд ВВЦУ в Константинополь.

Здесь деятельность Высшего Церковного Управления продолжилась, но теперь уже в новом качестве. В условиях беженства ВВЦУ решило взять на себя не только управление приходами, подчинявшимися Петроградскому митрополиту, но также и всеми русскими зарубежными миссиями и русскими зарубежными епархиями. Это стало причиной того, что октябрьский указ ВВЦУ, по-видимому, в ноябре 1920 года был изменен. Теперь права архиепископа Евлогия распространялись не на все зарубежные приходы, а только на Западную Европу.

Именно этот, зарубежный, вариант указа и был утвержден патриархом Тихоном 8 апреля 1921 года.

Следующий указ, изданный зарубежным ВЦУ в апреле 1921 года и полученный архиепископом Евлогием, строго оговаривал его полномочия, ограниченные Западной Европой.

Впоследствии представители Русской Зарубежной Церкви старались не упоминать о широких полномочиях, изначально предполагавшихся для митрополита Евлогия. После разрыва между Архиерейским Синодом РПЦЗ и митрополитом Евлогием упоминание о крымском указе стало делом еще более невыгодным. Наверное, этим можно объяснить тот факт, что Махароблидзе в декабре 1926 года, уже после разрыва Карловацкого Синода с митрополитом Евлогием, говорил о крымском указе как об идентичном указу константинопольскому .

Возникает вопрос: знал ли сам митрополит Евлогий об отличии между октябрьским (крымским) и ноябрьским (константинопольским) указами ВВЦУ? Говорить о полном неведении митрополита Евлогия было бы не совсем правильно. Так, секретарь Западноевропейской архиепископии Т.А. Аметистов в своей книге «Каноническое положение Православной Русской Церкви за границей», говоря об указах ВВЦУ, упоминает, что крымский октябрьский указ говорил о зарубежных приходах вообще. Правда, упомянув об этом, Аметистов не сделал никаких выводов . В письме патриарху Тихону от 4 мая 1921 года сам митрополит Евлогий писал, что до установления почтовых сношений с Россией он назначен «управляющим на правах епархиального архиерея нашими заграничными церквами» .

При этом в других письмах, а также в своих мемуарах митрополит Евлогий не говорит об отличиях крымского и константинопольского указов и о том, что он мог иметь более широкие полномочия.

Так, например, в письме патриарху Тихону, написанном не ранее 14 мая 1921 года, архиепископ Евлогий говорит, что получил от ВВЦУ назначение «заведовать заграничными церквами в Западной Европе» .

В своем письме митрополиту Антонию (Храповицкому) от 2 августа 1926 года митрополит Евлогий пишет о том, что объем его епархиального управления распространяется на всю Западную Европу и ничего не говорит о приходах за ее пределами . В своем послании к пастве от 19 августа 1926 года митрополит Евлогий тоже говорит только о Западной Европе .

Объяснить нерешительность митрополита Евлогия в отношении рассеянных по всему миру отдельных приходов можно несколькими причинами.

Во-первых, митрополит Евлогий, как и Аметистов, точно не знал, что именно было сказано в октябрьском (крымском) указе 1920 года. И если бы подлинник этого указа дошел до Западной Европы, то последователи митрополита Евлогия обязательно бы его опубликовали.

Во-вторых, Священный Синод Российской Церкви во главе с патриархом Тихоном в 1921 году, ориентируясь не на крымский, а на константинопольский указ, предоставил архиепископу Евлогию только юрисдикцию над Западной Европой. Таким образом, всероссийская власть подтвердила только полномочия митрополита Евлогия в Западной Европе, а не во всем мире.

В-третьих, ограничив права архиепископа Западной Европой, зарубежное ВЦУ все же не препятствовало иерарху до определенного времени руководить приходами, находящимися за пределами Западной Европы. Поэтому высказывать претензии у архиепископа Евлогия не было повода. Он, например, занимался вопросами Православия в Индии и в Северной Африке . Кроме того, с 1923 по 1926 год митрополиту Евлогию подчинялась русская диаспора в Аргентине .

В середине 1920-х годов и особенно после разрыва с Синодом митрополит Евлогий пытался претендовать на юрисдикцию над русскими приходами вне Западной Европы. Так, митрополит Евлогий безуспешно пытался взять на себя дела церковного управления в Австралии . Кроме того, временно подчинился митрополиту Евлогию и находившийся в Китае епископ Нестор (Анисимов) .

В момент разделения с митрополитом Евлогием в 1926 году Архиерейский Синод РПЦЗ изъял из юрисдикции митрополита Евлогия не только Берлинское викариатство, но и аргентинский приход. Митрополит Евлогий пытался привлечь на свою сторону лидера русской диаспоры в Южной Америке, настоятеля прихода в Буэнос-Айресе протопресвитера Константина Изразцова. Однако протопресвитер, изначально недовольный своим подчинением митрополиту Евлогию, отверг его претензии и заявил о своем послушании Карловацкому Синоду .

Лишившемуся южноамериканской паствы, митрополиту Евлогию после 1926 года было фактически не на что претендовать вне пределов Европы и нечем оправдать свои претензии, ведь, как уже было сказано выше, указа крымского ВВЦУ у него на руках не было, а в патриаршем указе говорилось только о Западной Европе.

Конечно, если бы крымский указ от 14 октября 1920 года дошел до архиепископа Евлогия, то он бы имел право заявлять о своих широких полномочиях вплоть до требования руководства Зарубежной Церковью еще в 1921 году. Это, конечно же, существенно изменило бы ситуацию в русской церковной эмиграции.

И все же представляется необходимым подчеркнуть, что поскольку текст крымского указа от 14 октября 1920 года до сих пор не обнаружен, рано делать окончательные выводы и считать этот вопрос закрытым.