Женщина в церкви да молчит толкование. Женщины в служении апостола Павла. Как он относился к женщинам. Псевдо-Климент. Апостольские постановления
В православной церкви так же, как и в других христианских церквях, есть запреты, которые касаются только женщин. Примечательно, что подобные ограничения не зафиксированные на документально: в православии не существует догматов, которые относятся только к мужчинам; и нет учений о женской природе, как о природе, которая отличается от мужской.
В Евангелии Спаситель говорит: «Все вы... во Христа облеклись. Нет уже Иудея, ни язычника; нет раба, ни свободного; нет мужеского пола, ни женского: ибо все вы одно во Христе". (Гал.3:26–28).
Итак, что же мужчинам делать можно, а женщинам – нельзя?
Запреты, касающиеся поведения
Мужчинам, в отличие от женщин, можно в церкви снимать головной убор, а женщина еще перед входом в храм обязана покрыть голову платком или палантином. Причем, традиция эта строго соблюдается в РПЦ, но совершенно необязательна в Греческой православной церкви.
Кроме этого, женщина обязана в храм одеваться скромно и только в женскую одежду.
«Женщина в церкви да молчит»
Эти слова апостола Павла расценивают, как запрет женщине иметь собственное мнение по богословским вопросам. Однако это высказывание не стоит трактовать буквально. Иеромонах Иов (Гумеров) говорит, что это скорее относилось только к коринфянам. Поскольку в истории известно не мало случаев, когда женщины проповедовали.
Сам апостол Павел в Послании к Римлянам упоминает диаконису Фиву. Они наставляли путем бесед женщин, которые готовились к крещению, уча их, и помогали епископу при крещении. Также у апостола Филиппа сказано в книге Деяний святых апостолов: "...были четыре дочери девицы, пророчествующие" (Деян.21:9). Также были и женщины-святые, которые проповедовали Христа – это святая Нина, которая проповедовала в Грузии, или Мария Магдалина, которая беседовала с императором Тиберием о Воскресении Спасителя.
Ей нельзя входить в алтарь
Женщине действительно нельзя входить в святая святых православного храма – в алтарь. Однако это запрещено делать также и мужчине. Шестой Вселенский (Трулльский) собор определил: "Никому из всех, принадлежащих к разряду мирян, да не будет позволено входити внутрь священнаго олтаря..."
Если говорить о монахинях, то входить в алтарь могут только пожилые монахини по благословению правящего архиерея.
Женщина не может быть священником
Игумен Нектарий (Морозов) говорит, что это обусловлено замыслом Творца в отношении мужчины и женщины и разным предназначение мужчин и женщин. Протоиерей Максим Козлов говорит, что женское священство невозможно, поскольку "для Православия священство – это не род административного служения и личного жизненного призвания, но соотнесение этого служения с первосвященством Господа Иисуса Христа".
Однако во время бедствий, в отсутствие священников и мужчин, православная женщина, даже мирянка, может произвести над младенцем или над человеком, находящимся при смерти, Таинство Святого Крещения.
Не имеет права посещать Афон
Как это ни парадоксально, но женщинам действительно нельзя ступать на Афон – в место, которое посвящено самой совершенной и чистой из всех когда-либо живших на Земле женщин – Пресвятой Богородице, которая почитается выше Ангелов и Архангелов. Причем запрет этот, по преданию, установлен самой Девой Марией.
иеромонах Иов (Гумеров)
Женщины более восприимчивы к вере. Женщиной был составлен первый благодарственный гимн Богу. Женщины первые благовествовали о Воскресении Христовом. В чем еще их преимущество перед мужчинами, напоминает иеромонах Иов (Гумеров)
– Отец Иов, на ваш взгляд, существует ли в Церкви проблема женщин?
– Вопрос о равенстве мужчин и женщин родился в XIX веке, в условиях быстрой ломки традиционных форм жизни как вопрос о политических и социальных правах. Сначала речь шла об избирательных правах. Потом это коснулось профессиональных занятий, которые в традиционных обществах были связаны с деятельностью мужчин. Парадокс в том, что все это удвоило жизненную тяжесть женщин. Они получили возможность трудиться наравне с мужчинами, но на их плечах остался и домашний труд. Может, это имел в виду Шарль Талейран, когда сказал: «Женщины, говоря отвлеченно, имеют равные с нами права, но в их интересах не пользоваться этими правами».
Во второй половине XX века идеи эти не обошли стороной и . Не потому, что Церковь не замечала этих вопросов, а потому, что к церковному организму стали применять мирские социально-политические критерии. Люди нецерковные или церковные формально, но не по духу не понимают ни природы духовной жизни, ни конечных целей человеческого бытия. Мужчина и женщина по своим природным и душевным особенностям, с одной стороны, противоположны, а с другой – дополняют друг друга, составляя единство. С этим Божественным замыслом связан и способ их сотворения. Это нашло выражение и в древнееврейском языке: «иш» – мужчина, «иша» – женщина. Как видим, одно слово, а не два. Будучи равными перед Богом и имея одинаковое человеческое достоинство, они вместе с тем выполняют различное предназначение на земле. Цель у них едина – спасение в Царстве Небесном. Поэтому святой апостол Павел пишет: «…нет мужеского пола, ни женского: ибо все вы одно во Христе Иисусе» ().
Если смысл и цель человечества – спасение в Царстве Небесном, то соответственно этому нужно определять критерии при обсуждении вопроса о равенстве женщин и мужчин. Есть ли какое-то здесь неравенство? Нет. Напротив, мы стоим перед одним изумительным фактом. Величайшее событие в жизни всего человечества, событие, без которого не было бы нашего спасения, – Боговоплощение совершилось через Пресвятую Деву Марию. Через Нее еще более возвысилось святое материнство. Разве какая-нибудь парламентская или партийная деятельность или прочие социальные и профессиональные занятия, где женщины хотят быть равными мужчинам, могут сравниться с этим особым назначением женщины. Ведь именно через нее Бог Творец дает новую жизнь. Библия отождествляет женщину с жизнью. Вспомним, что сказано о первой женщине: «И нарек Адам имя жене своей: Ева, ибо она стала матерью всех живущих» (). Хочется заметить: имя Адама по общепринятой этимологии означает перстный, а Евы (еврейское Хавва) – жизнь. Хотя с грехопадением в мир вошла смерть, но именно через женщину побеждается в каждом поколении смерть, через нее обеспечивается непрерывность человеческого рода. Трагедия нашего времени в том, что это великое преимущество женщин, которого не знают мужчины, во многом утрачено. Сейчас мы видим стремительное разрушение материнства. Четыре миллиона женщин в нашей стране ежегодно убивают своих детей, делая аборты – часто из-за бытовых, жилищных проблем. Было ли когда-нибудь в прошлом такое притупление совести, когда одному человеку давалось абсолютное право убивать другого, чтобы решать свои материальные проблемы? Разве нет здесь связи с тем уравнительным движением, которое с каждым десятилетием все больше набирает силу? Разве защитники абортов не говорят: «Женщина имеет право»?
– В связи с библейским взглядом на женщину хочется спросить, почему Иисус Христос апостолами избрал только мужчин?
– Число апостолов связано с числом двенадцати патриархов – родоначальников двенадцати колен Израиля. Патриархи дали начало историческому Израилю, а апостолы – начало Новому Израилю, духовному. Также число семьдесят имеет предустановление в Ветхом Завете: «И сказал Господь Моисею: собери Мне семьдесят мужей из старейшин Израилевых, которых ты знаешь, что они старейшины и надзиратели его, и возьми их к скинии собрания, чтоб они стали там с тобою» (). При этом надо помнить, что и тем, кто не входил в круг избранных Спасителем мира апостолов, дана была возможность совершить апостольский труд. Так, святая Мария Магдалина вошла в историю Церкви как равноапостольная, то есть равная апостолам. Надо решительно сказать, что апостольство – это не почетная привилегия, а особый крест и великая ответственность. Один из двенадцати не выдержал испытания и отпал.
История Воскресения Иисуса Христа открывает трогательную преданность жен-мироносиц. Ведь они первыми сподобились величайшей чести – увидеть воскресшего Господа. И именно к ним первым обращено то великое слово, которое составляет духовный нерв всего Евангелия – радуйтесь! Ведь христианство – это религия любви и радости. Если жены-мироносицы по своей физической немощи не могли делать что-то, что делали другие ученики, зато своей преданностью, любовью к Спасителю они заслужили большего – первые удостоились чести увидеть Его после Воскресения. Они рассказали о величайшем чуде другим ученикам. Жены-мироносицы для самих апостолов стали первыми апостолами, потому что апостол – это тот, кто благовествует о Воскресении Христовом. Известно высокое значение женщин в деле распространения христианства. Святые мученицы поражали современников не одной глубокой верой, но и самым возвышенным целомудрием.
Хочется обратить внимание еще на один отрадный факт, который открывается при внимательном чтении святого Евангелия. Ни одна женщина не участвовала в гонениях на нашего Спасителя при Его земной жизни. Сколько ненависти, хулы, клеветы, злобных преследований было против Господа нашего Иисуса Христа. Все это привело нашего Спасителя на Голгофу. Но ни в одном из этих эпизодов не участвует женщина. Ни одна женщина ни разу не похулила Иисуса Христа.
Фарисеи и книжники, знавшие каждую букву Писания, не признавали Иисуса Мессией, а простая женщина-самарянка уверовала в Него как во Христа и проповедала это всем жителям города Сихарь. Разве это не высокая честь, не показатель того, что Евангелие ставит очень высоко женщину.
– Но ведь в Новом Завете есть слова: «женщина в Церкви да молчит».
– Это место из Послания святого апостола Павла почти всегда приводят неточно. Если мы прочтем текст и рассмотрим контекст этого стиха, то придем к выводу, что святой апостол не устанавливает здесь общее правило, а говорит о коринфских женщинах. «Жены ваши в церквах да молчат; ибо не позволено им говорить…» (). Из предшествующих слов можно понять, что в собраниях коринфян были нестроения. А то, что женщина может говорить в Церкви, подтверждают другие места в этом же Послании святого апостола Павла: «…И всякая жена, молящаяся или пророчествующая с открытою головою, постыжает свою голову…» (). Пророчествовать в апостольский век означало учить.
Сам святой апостол поясняет: «…А кто пророчествует, тот говорит людям в назидание, увещание и утешение» (). У святого апостола Филиппа сказано в книге Деяний святых Апостолов: «…были четыре дочери девицы, пророчествующие» (). Где они могли пророчествовать? Разумеется не дома, а в церковном собрании. Еще пример. Уже в первом веке в Церкви были диаконисы. В Послании к Римлянам апостол Павел упоминает диаконису Фиву. Они наставляли путем бесед женщин, которые готовились к крещению, уча их, и помогали епископу при крещении. Значит, они не могли молчать в Церкви.
— Есть ли какая-нибудь разница в назначении женщины в ветхозаветной религии и в христианстве?
– Согласно библейскому учению женщина завершает себя, становясь женой и матерью. В Новом Завете открывается еще одна высокая возможность для реализации себя. Она может достичь совершенства через девство. Это – новая духовная грань. На этом пути открывается возможность наиболее полного соединения с Богом, что и является целью человеческого бытия.
Господь Творец наделил женскую душу способностью быть более, чем мужская душа, расположенной к вере. Ева первая произнесла слово «Бог». Первый благодарственный гимн Богу составила женщина – сестра пророка Моисея Мариам. «И воспела Мариамь пред ними: пойте Господу; ибо высоко превознесся Он, коня и всадника его ввергнул в море» (). Жены-мироносицы идут ночью ко гробу Учителя, побеждая страх не только любовью, но и верой. В решительные минуты осуждения Спасителя мира на мучительнейшую казнь приходит сочувствие и попытка помощи именно от женщины-язычницы, жены Пилата. Преп. после многих лет монашеских подвигов было открыто: «Макарий! Ты не достиг еще в меру двух женщин, которые живут в таком-то городе».
В наше время среди женщин значительно больше верующих, чем среди мужчин. В этом легко убедиться, если прийти на службу в любой храм. Если бы мы задумались об этой стороне женской души, мы бы поняли, насколько чужда церковному сознанию женская проблема. Ведь вера есть самый драгоценный дар от Бога. И если женщина более восприимчива к нему, то о каком неравенстве может идти речь?
— Хорошо, на богословском уровне женщина ни в коем случае не стоит ниже мужчин. А на практике, в церковном быту, так сказать?
– Отвечу примером. У меня в монастыре одно из послушаний – отвечать на приходящие письма. Однажды пришло письмо от девушки, которую выставили из церкви из-за того, что она была одета как-то неподобающе. И вот она пишет письмо с болью: женщина в Православии унижена, потому что на Афон не пускают, в алтарь нельзя, за одеждой следят. Мне захотелось как-то ее утешить. После некоторых размышлений я пришел к выводу, что эти примеры «униженности» совершенно абстрактные. Святая гора Афон – это место подвигов монахов. Принятый там устав имеет одну только цель – создать необходимые условия для подвижнической жизни. Раньше были женские монастыри, куда не было доступа мужчинам. Можно ли на этом основании говорить о их дискриминации?
– А что говорит богословие о женском предназначении? В каком смысле женщина создана как помощник мужчине?
– Если мы внимательно вчитаемся в текст книги Бытия, то увидим, что речь идет о том, что человек не создан для одиночества. Человек задуман как существо общественное. Приведу это место: «И сказал Господь Бог: не хорошо быть человеку одному; сотворим ему помощника, соответственного ему» (). Как видим, говорится не о помощнике мужчине, а о жизненном союзе. Закончу нашу беседу словами : «Если бы Бог назначил женщину быть госпожой мужчины, он сотворил бы ее из головы, если бы рабой, то сотворил бы из ноги; но так как он назначил ей быть подругой и равной мужчине, то сотворил из ребра».
Справка
Иеромонах Иов (Гумеров)
– выпускник философского факультета МГУ, насельник Сретенского монастыря, преподаватель Священной истории Ветхого Завета московской Сретенской семинарии, ведущий рубрики «Вопросы священнику» на сайте «Православие.Ru», автор серии книг «Вопросы священнику».
Прежде чем говорить о религиозной роли в вопросах веротерпимости в контексте данной конференции, мне бы сначала хотелось разобраться в том, как христианство относиться собственно к самой женщине.
На венчании в один из моментов этого таинства читается отрывок из апостольского послания - Послания ап. Павла к Ефесянам. По церковной традиции его читает мужчина. Те, кто в храм приходят лишь на крещение-венчание-отпевание, слов ни самой службы в целом, ни этого отрывка в частности обычно практически не понимают (хотя бы потому, что не прислушиваются), однако последние слова как правило запоминаются очень хорошо. Диакон (или чтец) под конец традиционно возвышает по хроматизму голос и порой грозно, а иногда даже и несколько свирепо возглашает последнюю фразу: "а жена да боится своего му-у-жа". Именно эта фраза зачастую считается показательной в вопросе отношения христианства к женщине.
Но, кажется, чаще в связи с этим вспоминается фраза, послужившая основой названия настоящего доклада: "Женщина в Церкви да молчит". Эта фраза - цитата из Послания ап. Павла к Коринфянам: "Жены ваши в церквах да молчат" (1Кор. 14:34).
В общем-то эту фразу любят поминать многие: мужчины - носящие или не носящие крестики, - которые хотят отмахнуться от поучений благоверных жен; атеисты и вообще противники хр-ва - именно обвиняя христианство в дискриминации женщин.
В общем-то, фраза эта есть и от нее никуда не денешься, а ап. Павел для Церкви - авторитет. И если посмотреть на христианизированный европейский мир, то действительно можно сказать, что этот мир голоса женщине отнюдь не давал вплоть до кон. XVIII в., а когда зазвучал, то зазвучал аккордом вместе с Просвещением, которое вылилось, кстати, в погромы церквей и преследование их служителей (вспомним известное выражение: "Надо раздавить эту гадину!").
Так что, стоя здесь, я, вроде бы, даже нахожусь в некоем двусмысленном положении: о какой миротворческой роли женщин в мире можно говорить с точки зрения христианства, если в отношении к самой женщине такое вот "миротворчество" - молчи и рот не раскрывай.
К счастью, все не так мрачно, как может показаться, и хорошо знакомые с библейской экзегезой и церковной историей знают это.
Вернемся к ап. Павлу.
Во-первых, апостол здесь говорит не о молчании женщин вообще, а о молчании женщин в храме . Во-вторых, не о женщинах вообще, а о "ваших женах" , т.е. женщинах конкретной общины. А в-третьих - в-третьих, вспомним, что такое "ересь": ересь - это именно то, что выбирает нечто частное из целого, т.е. вырывает что-то из контекста. В данном случае - вырывание отдельной цитаты из контекста всей линии наставлений апостола.
Если почитать наставления ап. Павла до и после излюбленной цитаты женофобов и любителей покритиковать христианство за дискриминацию женщин, то можно увидеть, что лейтмотив "слово серебро, а молчание - золото" относится ко всей коринфской общине, а не только к женщинам.
Он так и пишет: "в церкви хочу лучше пять слов сказать умом моим, чтобы и других наставить, нежели тьму слов на незнакомом языке" (1Кор. 14:19). И далее: "Если же не будет истолкователя, то молчи в церкви, а говори себе и Богу" (1Кор. 14:28). И лишь потом только идет совет о женщинах. А заканчивает ап. Павел данный круг наставлений такими словами: у вас "все должно быть благопристойно и чинно" (1Кор. 14:40).
Чтобы понять смысл этих наставлений, необходимо, во-первых, знать принцип миссионерской деятельности ап. Павла, а во-вторых, знать, кто такие эти коринфяне.
Принцип ап. Павла таков: "для Иудеев я был как Иудей, чтобы приобрести Иудеев; для подзаконных был как подзаконный, чтобы приобрести подзаконных; для чуждых закона - как чуждый закона, - не будучи чужд закона пред Богом, но подзаконен Христу, - чтобы приобрести чуждых закона; для немощных был как немощный, чтобы приобрести немощных. Для всех я сделался всем, чтобы спасти по крайней мере некоторых". Об этом он пишет в том же Послании к Коринфянам несколько ранее (1Кор. 9:20-22). Другими словами, он не громит всех и вся направо и налево, а дипломатично подстраивается под нормы того общества, в котором он ведет проповедь.
А кто такие коринфяне? Это вчерашние язычники. Язычники, которые были воспитаны на Платоне, призывавшим женщину повиноваться родителям и мужу, на Аристотеле, приравнивавшем ее к детям и рабам, на Ксенофонте, говорившем, что "женщина должна быть воспитана таким образом, чтобы она как можно меньше говорила, слышала и видела"… Поэтому идти к ним с лозунгами, типа "liberté", "égalité" и "soeurnité" было бы просто глупо. Это с одной стороны.
С другой стороны, - и это мне кажется для нашей темы более значимо, - ап. Павел прекрасно понимал, с какими женщинами он имеет дело (да и с мужчинами тоже). Вот что я имею в виду.
Представим такую картину из современности. Когда советское время, отрицающее всякую духовность, закончилось, духовные врата распахнулись так широко, что можно было дышать, как угодно, где угодно и чем угодно. И вот, вчерашний оккультист, начитавшийся, предположим, Папюса, Блаватскую, Рерихов, нанырявшийся в астрал и еле-еле оттуда вынырнувший в реальность, едва не захлебнувшись, осознает, что пошел не по той дороге. Осознал, покаялся, покрестился, - в общем, стал христианином. И вот, начав прилежно изучать аскетическую литературу, он узнает, что и в христианстве есть некое общение с духовным миром. И что же? Он, неокрепший, не имеющий еще того, что называется трезвомыслием, легко может принять, так сказать, черного аггела за белого ангела.
Так вот коринфяне - это вчерашние "поклонники сивилл", а кто-то - и сами вчерашние сивиллы. А тут оказывается, что в христианстве тоже есть пророчества и даже некие "ангельские языки". И вот апостол и предостерегает от поспешности в увлечении подобной практикой. Предостерегает особенно женщин. И это не случайно. Женщина более эмоциональна и женская психика легче поддается разрушению, нежели мужская.
И еще пример из современной жизни. Кто-нибудь видел общины неопятидесятников, харизматиков, которые в последнее время в избытке распространились по нашей стране и которые практикуют ту самую глоссолалию, бытовавшую у коринфян? Я видел. Их собрания больше похожи на массовое умопомешательство, на истерию, нежели на христианскую молитву. Большинство адептов этих сект - женщины, и именно они больше всего кричат, падают в экстазе и т.п. Так вот ап. Павел выступает против подобного, он скорее призывает к трезвости, чем к какой-то дискриминации.
Что же касается отрывка из Послания к Ефесянам, читаемого на венчании, то, во-первых, понятие "боязни" в церковном языке далеко не всегда тождественно с тем, как оно понимается в современном русском языке, а во-вторых, обязанностей у мужа по отношению к жене также хватает: "Мужья, любите своих жен, как и Христос возлюбил Церковь и предал Себя за нее" (Еф. 5:25) - т.е. любите до готовности отдать жизнь за жен; "Так должны мужья любить своих жен, как свои тела: любящий свою жену любит самого себя" (Еф. 5:28).
Так что ап. Павел совсем не женоненавистник.
Ну а как же дальнейшая история?
И вот здесь необходимо различать историю светскую, т.е. историю государств и народов, и историю собственно церковную.
Действительно, в истории европейской цивилизации, особенно это касается средневековья, женщина не имела равных прав с мужчиной. Но это было не скорее не благодаря , а вопреки христианскому мировоззрению.
В дохристианском мире женщина была попросту бесправна - вспомним хотя бы тех же Платона, Аристотеля, Ксенофонта. И именно христианство открывает новую страницу в "женской истории".
Уже в евангельской истории женщины начинают играть большу ю роль: ни одна из женщин не причинила вреда Христу; апостолы после взятия Христа под стражу разбежались, а женщины не оставили Его во время казни и не побоялись первыми прийти на его гроб; первой воскресший Христос явился именно женщине - Марии Магдалине; хананеянка - язычница - дерзновенно просила Христа исцелить дочь и получила просимое; кровоточивая переступила закон о нечистоте, предваряя Божии слова ап. Петру: "что Бог очистил, того ты не почитай нечистым" (Деян. 10:15)…
С появлением христианских общин женщины начинают играть немалую роль в их устроении. Они становятся полноправными членами христианской общины, причем так активно, что ап. Павлу, как мы видели, приходится предостерегать их от активности не по разуму (не забудем только, что мужчин он предостерегал точно также). Кстати, тот же ап. Павел в Послании к Римлянам (гл. 16) говорит об институте женщин-диаконисс, называя одну из них (Фиву) "сестрой" и прося принять ее, "как прилично святым". Кроме диаконисского служения, женщины-христианки много занимались тем, что сейчас принято называть социальным служением. Вспомним также и св. Павлу, которая помогала блаж. Иерониму Стридонскому в его работе по переводу Ветхого Завета с еврейского языка на латынь; и монахиню Кассию, составившей песнопения на Рождество Христово и Страстную седмицу; и преподобную Синклитикию - святую III-IV вв., оставившую немало наставлений; и Анфусу - мать святителя Иоанна Златоуста, женщину, в связи с которой знаменитый языческий философ Ливий восклицал: "Что за чудные женщины у этих христиан!"…
Так что голос женщины, зазвучав еще в Евангелии, звучал в христианской Церкви и далее (монахиня Кассия, например, жила в IX в.). Точнее даже - не женский голос, а женщина сама по себе стала весьма заметной фигурой.
Почему же, по остроумному замечанию Суламифь Шахар, женщина, выведенная христианством из "подвала" язычества, была в средние века загнана на "чердак" (Суламифь Шахар. От подвала к чердаку.)?
Истоки такого, с позволения сказать, "возвышения" кроются в том, что мир, в котором мы живем, все-таки устроен "по-мужски" - в том смысле, что часто большую роль в истории играли те качества, которые скорее присущи мужчине. Поэтому истоки средневековой дискриминации правильно искать не на религиозной почве, а на культурной: "в общественных отношениях доминировали такие человеческие качества, как агрессия, физический натиск, грубая сила. Женщина - мускульно или мышечно слабая, с очень уязвимой на первый взгляд нервной системой была признана несостоятельной, поскольку не могла защитить себя с оружием в руках, и мужчина вновь стал доминировать как в обществе, так и в семье - женщина на века утратила свои общечеловеческие и раннехристианские права…" (Татьяна Болгарская. Женщина - путь в XXI век.).
В общем-то, это то, что можно назвать "обострением языческого невроза", как выразился один из участников (Сергей Илюшенко) передачи радиостанции "Свобода" "С христианской точки зрения", на которой речь шла о феминизме.
Кстати, изначально феминизм можно считать именно возвращением христианских норм, ведь все тот же ап. Павел декларирует всеобщее "egalité": "Нет уже иудея, ни язычника; нет раба, ни свободного; нет мужеского пола, ни женского: ибо все вы одно во Христе Иисусе" (Гал. 3:28).
Почему изначально? Потому что впоследствии, в XX веке, от отстаивания одинаковых прав с мужчинами в отношении гражданских, нравственных норм феминистское движение "занесло" к тому, что, кажется, требования носят характер не быть равным с мужчинами, а… быть мужчинами!
Что я имею в виду.
Современная социальная наука различает понятия пола и гендера. Пол - это биологические особенности человека. Гендер - это социальные и культурные нормы, предписывающие обществом выполнять ту или иную деятельность в зависимости от пола. Конечно, гендерные роли могут меняться, но все-таки есть нечто, присущее именно женщине или именно мужчине, есть все-таки и биологические, и психические, и иные различия между мужчиной и женщиной. Положим, как не ратуй за равноправие - все равно мужчина вскармливать младенца грудью не сможет и беременным его сделать как-то проблематично. А вот потерять в борьбе за подобное равноправие можно очень многое.
Мне именно это и кажется очень важным в современном мире, как для мужчины, так и для женщины: не потерять себя, не потерять того, что тебе присуще. И именно это сейчас очень часто и происходит, и именно в этом как раз зачастую заключаются вызовы современной цивилизации. Разумеется, я не призываю к возврату в языческое или средневековое прошлое и уж тем паче не заявляю это от лица Православия или всего христианства. Я призываю не потерять лицо: мужчинам - мужское, а женщинам, соответственно, - женское. И это не какая-нибудь игра слов.
Кто знаком с психиатрией, знает, что существует такое понятие, как "порча образа".
Недавно в Москве проходили очередные Рождественские чтения. На одной из секций чтений выступала психолог и психиатр Ирина Медведева. Говоря о современной молодежной субкультуре, она как психиатр просто ставила диагнозы различным современным веяниям. Одним из самых опасных и распространенных диагнозов она как раз и называла порчу образа. Да и вообще, новомодные течения последнего времени иначе как патологией порой и не назовешь. И эти патологии не так безобидны, как может показаться. Это - не, так сказать, "болезнь роста", не становление. Именно расстройство психики может являться источником неизмеримых бед. Физическая мощь, ловкость, острый ум - все это само по себе не является источником зла. А вот больная душа все эти силы может превратить в страшнейшее оружие, что мы сейчас очень четко как раз и наблюдаем.
Наше общество больно - и это не новость. И знаете, мне бы хотелось обвинить в этом… женщин. Однако с таким же успехом я могу обвинить и мужчин. Но так как конференция, все-таки, "женская", то мужские проблемы приходится оставить "за бортом". И мне кажется, что говорить о женских проблемах гораздо важнее, нежели мужских, потому что - потому что они и больнее, и опаснее, и насущнее… Почему?
Да потому что роль христианской конфессии "во взаимотерпимости, взаимопонимании людей разных национальностей в условиях современной России" без женщины просто невозможно. Невозможно хотя бы потому, что христианство в некотором смысле можно назвать "женской религией", особенно что касается Православия на Руси.
Речь идет не о каком-то равноправии, к которому христианство причастно далеко не в последнюю очередь. Речь идет о гораздо более важном и большем. Речь идет о реализации вполне женщиной своего предназначения. "С сожалением приходится констатировать, что современная женщина не прозревает всю глубину и сложность бытийной, онтогенетической миссии" (Белянова О. А. Материнство как феномен христианской культуры.).
В первую очередь эта миссия заключена в материнстве .
Увы, в современном мире, в котором почти все извращено и опошлено, призыв к материнству может показаться каким-то пугающим анахронизмом, какой-то совершенно несовременной, непрогрессивной мыслью. Когда современной женщине говорят о материнстве, у нее зачастую рождаться подозрение, что ее хотят засадить в четыре стены, завесить пеленками-распашонками и заставить слушать какофонию детского плача, не говоря уж о муках при родах.
Конечно, материнству сопутствует и некое затворничество, и пеленки-распашонки, и диссонансная музыка детского плача, и родовые схватки, которые, вероятно, не самое приятное в жизни (женщины это знают лучше меня)… Однако эти атрибуты - ни есть еще полноценное материнство и само материнство к этому не сводится, особенно в современном мире. Настоящее материнство гораздо более объемней "пеленок-распашонок", особенно если смотреть на него с христианской точки зрения.
Апогей материнства - в словах, сказанных Спасителем на Кресте: "Жено! се, сын Твой" (Ин. 19:26). Это - акт усыновления Девой Марией человечества. И это очень хорошо отложилось в христианизированном сознании. Так хорошо, что его до последнего времени невозможно было вытравить никакой духовной деградацией.
Я имею в виду то, что даже в блатном мире источником бед мыслится в первую очередь именно непослушание матери, а не кому-либо еще: "Не слушал мать, так слушай звон цепей тюремных"; "Не слушал материнских слов, так слушай звон ключей тюремных"; "В этой жизни для меня лишь мать - мой искренний судья". На таком почитании материнства играли (сознательно или интуитивно?) в, казалось бы, совсем бездуховное советское время. Вспомним известный плакат "Родина-Мать зовет!" и монументы Родине-Матери.
Все это говорит о том, насколько высок авторитет женщины-матери у тех же мужчин, которые женщину в другом ее качестве могут воспринимать отнюдь не столь высоко (может быть, как раз именно от того, что эта функция мужчине совершенно не доступна).
А одной из важнейшей функцией материнства - что уж совсем напрямую связано с нашей темой - является табуирование или санкционирование агрессии. Как пишет Щепанская в своем исследовании о материнстве, "в обязанности матери семейства входило прежде всего блокирование насильственных форм поведения" (Щепанская Т. Б. Миф материнства и техники управления (женские символы и техники власти в русской этнической традиции.). С другой стороны, "материнская санкция - традиционное средство легитимизации насилия".
Так что, по сути, от женщин зависит очень и очень многое в нашем неспокойном мире. Это часто совсем незаметно, причем даже самим женщинам (отсюда, вероятно, и эти феминистские перехлесты). Но в чем традиционная сила женщины? А именно в том, что "внешне она не является лидером, но исподволь управляет. Это профессиональный навык дипломата - добиться своих целей не громким криком, не скандалом, не давлением на членов семьи, а грамотным распределением ролей и контролем за ситуацией" (Елена Шестопал).
Увы, этот навык во многом утрачен. И как у современного мужчины на смену ратному подвигу зачастую пришло банальное мордобитие, так и у женщины вместо мудрого слова порой слышится такая "глоссолалия", такой отнюдь не "ангельский язык", что ее не расшифрует ни сама женщина, ни ангелы (ну, если только падшие…), и вот в такой случае хочется, конечно, сказать что-нибудь о женском молчании: лучше молчать, чем браниться в телекамеры и побрякивать взрывчатками на поясе…
Миротворчество - это традиционная гендерная роль женщины, которая вытекает из ее функции материнства. Но порой эта функция, эта миссия сто ит многого. Быть Матерью Христа для Девы Марии было согласиться на то, что Ей, по слову Симеона Богоприимца, "оружие пройдет душу" (Лк. 2:35). А вот к чему часто не готовы современные молодые жены и матери, так это "к слезам, к страданию, к подвигу борьбы за душу сына или дочери, освобождающей от пороков" (Белянова О. А. Материнство как феномен христианской культуры.).
О силе материнского молчания я могу свидетельствовать из собственного опыта. Как поведал мне один бывший наркоман, он бросил свое дурное делание не под влиянием каких-либо доводов, не потому, что его кто-то убеждал, что наркомания - это плохо (он это и так знал), а именно потому, что его мать, страдая от его пагубной привычки и болезнуя, молчаливо молилась за него, но ее молчание было настолько громко, настолько сильно, что ему стало ужасно стыдно от ее непопрекающего молчания и этот стыд породил полнейшее отвращение к наркотику.
В этом смысле, как мне кажется, не последним фактором является фактор религиозный, потому как табу или санкция на насилие имеет явно религиозную подкладку. Если бы это было не так, то обвешенные взрывчаткой женщины, готовые превратить в кусочки мяса как себя, так и ни в чем не повинных людей, прозывались бы не шахидками , а какими-нибудь "киллервуменами". Как ни крути, но тот терроризм, который мы сейчас имеем, - этот терроризм проповедует все-таки священную войну.
Я не хочу вслед за Юлием Кимом повторять
"Ислам, ислам…
Как это нам ни горько,
Но ты в ответе за Беслан
И за кошмар Нью-Йорка".
Не хочу, дабы не дать замаячить и тени разжигания межрелигиозной розни. Однако исламскому миру стоит все-таки задуматься, почему на его почве вырастает такой "урожай".
Впрочем, стоит задуматься всем. И это, кстати, по-христиански: "стяжи дух мирен - и тысячи спасутся вокруг тебя".
В связи с этим меня радует сам факт подобной конференции. Я бы даже сказал так: ее тема звучит настолько по-христиански, что я бы не удивился, если бы она проходила в рамках тех же московских Рождественских чтений.
Что же касается "взаимотерпимости" и "взаимопонимания", то без них христианство просто немыслимо. С этим я знаком не понаслышке. Можно сказать, что у меня на приходе почти что каждая беседа - это своеобразная конференция на тему "Миротворческая роль женщины в современном мире и ее значение в вопросах взаимотерпимости и взаимопонимания людей разных полов, гендерных ролей, национальностей, вероисповеданий et cetera". Поэтому за все религиозные конфессии по поднятой на конференции проблематике я ручаться не могу, но за христианство - со спокойной совестью.
Объясните, батюшка, что значат слова из послания 1-го к Коринфянам 14:34: «Жены ваши в церквах да молчат...». Это нужно понимать в прямом смысле слова?
Отвечает иеромонах Иов (Гумеров):
Это место из Послания святого апостола Павла почти всегда приводят неточно. Если мы прочтем текст и рассмотрим контекст этого стиха, то придем к выводу, что святой апостол не устанавливает здесь общее правило, а говорит о коринфских женщинах. Жены ваши в церквах да молчат; ибо не позволено им говорить (1Кор.14:34). Из предшествующих слов можно понять, что в собраниях коринфян были нестроения. Возможно, причина исходила от женщин. А то, что женщина может говорить в Церкви, подтверждают другие места в этом же Послании святого апостола Павла: ..И всякая жена, молящаяся или пророчествующая с открытою головою, постыжает свою голову.. (1 Кор. 11:5). Пророчествовать в апостольский век означало учить.
Сам святой апостол поясняет: а кто пророчествует, тот говорит людям в назидание, увещание и утешение (1Кор.14:3). У святого апостола Филиппа сказано в книге Деяний святых апостолов: ...были четыре дочери девицы, пророчествующие (Деян.2:9). Где они могли пророчествовать? Разумеется, не дома, а в церковном собрании. Еще пример. Уже в I веке в Церкви были диаконисы. В Послании к Римлянам апостол Павел упоминает диаконису Фиву. Они наставляли путем бесед женщин, которые готовились к крещению, уча их, и помогали епископу при крещении. Значит, они не могли молчать в Церкви.
Именно апостолу Павлу принадлежат слова из Писания: «Жены ваши в церквах да молчат, ибо не позволено им говорить, а быть в подчинении, как и закон говорит. Если же они хотят чему научиться, пусть спрашивают о том дома у мужей своих; ибо неприлично жене говорить в церкви» (1Кор.14:34,35); «Жена да учится в безмолвии, со всякою покорностью» (1Тим.2:11); «А учить жене не позволяю, ни властвовать над мужем, но быть в безмолвии» (1Тим.2:12).
Это дает повод некоторым верующим говорить, что апостол Павел был на стороне мужчин, что ему не нравились женщины. Более того, что он был женоненавистником и его послания ограничивают права женщин. Чтобы разобраться, так ли это, приводим примеры женщин-служителей, о которых говорит Павел в Библии. Учитель и пастор Рик Реннер в книге «Женщины в служении» рассуждает на эту тему.
Фива
«Представляю вам Фиву, сестру нашу, диакониссу церкви Кенхрейской. Примите её для Господа, как прилично святым, и помогите ей, в чём она будет иметь нужду у вас, ибо и она была помощницею многим и мне самому» (Рим.16:1-2).
Кто была эта Фива? Почему она была так известна, и почему сам апостол Павел относился к ней с почтением?
Греческое слово, переведённое как «представляю», означает «стоять рядом с кем-то», «стоять за кем-то». Сказать это слово в отношении какого-либо человека означало дать ему лучшую рекомендацию. Эту фразу можно перевести ещё и так: «Я стою за сестрой Фивой и даю ей самую лучшую рекомендацию, которую только можно дать».
Он её уважал, ценил и называл своей помощницей. Он так ей доверял, что, написав Послание к Римлянам, он отправил его не с мужчиной, а поручил Фиве доставить письмо по назначению - в Римскую церковь. , что на протяжении некоторого времени Фива была пастором самого апостола Павла.
Значение имени Фива - «яркая, сияющая» - указывает на то, что она была ярким примером того, какой должна быть женщина-христианка.
Павел также называет её сестрой. А это свидетельствует о том, что она входила в круг его близких друзей.
И ещё он называет её диаконисой. Слово «диакониса» мы встречаем и в книге Деяния, 6-й главе, где говорится о том, как были избраны первые дьяконы. Тогда ими стали только мужчины. Теперь мы видим, что в Кенхрейской церкви дьяконское служение было возложено на женщину.
Город Кенхрея был восточным портом, находящимся неподалёку от Коринфа. Это была очень влиятельная область, поэтому то, что происходило в церквях той местности, распространялось и по другим церквям. И в этой влиятельной церкви женщина по имени Фива играла далеко не последнюю роль. Если была одна женщина-диакониса, то можно предположить, что были и другие женщины, служившие диаконисами. И это удивительно, так как в той местности господствовали мужчины, женщины же занимали низкое положение.
В Коринфе обитало немало блудниц, и мужчины рассматривали женщин как вещь, которой можно попользоваться и выбросить за ненадобностью. И тот факт, что Фива была уважаема в том регионе, указывало на то, что у женщин появилась свобода и стало отходить бесправие. То, что Фива была диаконисой, ещё раз подтверждает истину, что в Иисусе Христе нет различия между мужским и женским полом.
Греческое слово, переведённое как «примите», означает «принять, не задавая вопросов». Мнение Павла о Фиве было настолько высоким и он настолько в неё верил, что написал: «Примите её и не задавайте вопросов. Если я её уважаю, то уважайте и вы». Это не похоже на мужчину, который против женщин, не так ли?
Греческое слово, переведённое как «помочь», означает «стоять рядом с кем-то», «быть рядом с кем-то». Перефразируем этот фрагмент его письма: «Эта женщина нуждается в вашей поддержке и помощи. Примите её и поддержите, как только сможете». И далее он пишет нечто вообще поразительное: «...в чём она будет иметь нужду у вас...». «Нужда» - это неточный перевод. В Новом Завете на греческом языке написано, что если «она будет иметь какое-то дело у вас...». То есть Павел написал: «Помогите ей в любом деле, которым она будет заниматься, находясь у вас».
«Ибо и она была помощницей...». Словом «помощник/помощница» в то время называли человека, помогавшего людям из другой страны. Возможно, Фива оказывала помощь миссионерам, путь которых пролегал через их область.
Прискилла и Акила
«Приветствуйте Прискиллу и Акилу, сотрудников моих во Христе Иисусе» (Рим.16:3).
Вы заметили порядок упоминания имён? Сначала Павел говорит про Прискиллу, а потом про Акилу. Но так было не всегда. Раньше о них упоминалось так: «После сего Павел, оставив Афины, пришёл в Коринф; и, нашед некоторого Иудея, именем Акилу, родом Понтянина, недавно пришедшего из Италии, и Прискиллу, жену его...» (Деян.18:1-2). Вначале Лука пишет про Акилу, потом, как бы между прочим, упоминает и Прискиллу: «Там был человек по имени Акила. Ну и была ещё его жена. Как же её звали? А, Прискилла».
Акила был иудеем. Он родился в Понте, том же регионе, где и апостол Павел. И, возможно, у него было такое же мнение о женщинах, как и у всех иудеев. До встречи с апостолом Павлом они оба не понимали роли женщины в служении. Но после общения с ним они поняли, что Бог избирает для служения не только мужчин, но и женщин. И Прискилла стала выдающимся служителем! С тех пор, когда шла речь об этой супружеской паре, сначала упоминали Прискиллу, потом вспоминали и про Акилу.
Мне приходит на память Мэрелин Хикки и её муж. Она - помазанный служитель и известный во всём христианском мире учитель Библии. Он - пастор поместной церкви, известный только своим прихожанам.
В раннехристианской церкви Прискилла считалась одной из лучших среди проповедников. Её откровения и способность толковать Писание настолько уважалось другими служителями, что даже сегодня многие богословы полагают, что именно она написала Послание к Евреям.
Юния и Андроник
«Приветствуйте Андроника и Юнию, сродников моих и узников со мною, прославившихся между Апостолами и прежде меня ещё уверовавших во Христа» (Рим.16:7).
Это тоже были муж и жена и родственники Павла. Он написал, что они прославились между апостолами. Это значит, что Павел был не единственным апостолом в их родне. Эти супруги тоже были апостолами. Более того, они стали апостолами ещё до того, как Павла признали апостолом.
Но не заблуждайтесь, что если муж является апостолом, то автоматически и его жена тоже - апостол. Или что если муж пастор, то и жена - пастор. Я нередко замечаю, что жену пастора тоже называют пастором. Дар служения одного супруга не передаётся другому супругу посредством акта бракосочетания. Есть много пасторов, чьи жёны не помазаны Богом на пасторство.
Но как чудесно, когда жена человека, являющегося, например, апостолом, пророком, пастором или учителем, тоже призвана Богом к служению.
Юния, даже если бы она не была женой апостола Андроника, всё равно была бы апостолом, потому что к этому служению призвал её Бог. Это подтверждает то, что и женщины могут быть апостолами. Может, в вашей церкви не заведено, чтобы женщина была пастором или апостолом, однако женщины могут быть и теми, и другими или нести какое-нибудь другое служение, и это не возбраняется Библией и не противоречит Новому Завету.