Петр лаврович лавров биография. Понятие социологии П.Л.Лаврова. Ее задачи и методы. Практические задачи по отношению к России

Основные идеи работы П.Л. Лаврова «Исторические письма»

Работа П.Л. Лаврова `"Исторические письма""была опубликована в 1866-1869. С выходом в свет этой работы народничество обрело собственную теоретическую базу. Неудачи, постигшие народников, побудили Лаврова к изучению психологии масс, поиску средств психологического воздействия личностей на народ. В социологии П.Л. Лаврова ведущее положение заняла проблема социальной психологии - психологии "толпы". Изучая эту проблему, он преследовал две цели:

· во-первых, осуществить анализ психологических особенностей поведения индивида в группе и массе людей для выяснения психологического механизма воздействия индивида на массу;

· во-вторых, проанализировать роль социальной среды в формировании психологии массы и индивида.

Первым вопросом, который поставил перед собой высоко ставящий систематическое исследование Лавров, был вопрос о субъекте познания . Придя к выводу, что установление истинной перспективы исторических фактов, равно как и уяснение их смысла зависит от теоретического багажа и личности самого мыслителя, Лавров в социологическом исследовании предложил пользоваться так называемым субъективным методом, посредством которого в попытке установить законы общественного развития отрицался объективный материальный критерий Социологические концепции П.Л. Лаврова о роли личности в истории. Электронный ресурс. Режим доступа: .

Ведущей силой социального развития является личность, ее критическое сознание, осознанное стремление к изменению культуры; только критически мыслящие личности могут "переработать культуру мышлением", преодолеть неподвижные формы и традиции, вывести общество на путь цивилизации; лишь с возникновением критической личности начинается историческая жизнь общества. Исходя из такого взгляда на сущность исторического процесса, Лавров сформулировал свое понимание общественного прогресса - это "развитие личности в физическом, умственном и нравственном отношении; воплощение в общественных формах истины и справедливости" Лавров П.Л. Философия и социология. Т. 2 М. 1965 С. 54 ..

Лавров считал, что «развитие личности в физическом, умственном и нравственном отношении; воплощение в общественных формах истины и справедливости - вот краткая формула, обнимающая, как мне кажется, все, что можно считать прогрессом; и прибавлю, что я в этой формуле не считаю ничего мне лично принадлежащим, более или менее ясно и полно высказанная, она лежит в сознании всех мыслителей последних веков, а в наше время становится ходячею истиною, повторяемою даже теми, кто действует несогласно с нею и желает совершенно иного» Новикова Л. И. Очерк русской философии. 1996 С. 76. Далее, как истинный сторонник точного знания, он дает исчерпывающее и, одновременно, отличающееся простотой определение: «Развитие личности в физическом отношении лишь тогда возможно, когда она приобрела некоторый минимум гигиенических и материальных удобств, ниже которого вероятность страдания, болезней, постоянных забот далеко превосходит вероятность какого-либо развития, делает последнее долею лишь исключительных личностей, а все остальные обрекает на вырождение в ежеминутной борьбе за существование, без всякой надежды на улучшение своего положения» Лавров П. Л. Исторические письма. Электронный ресурс [: Режим доступа http://az.lib.ru/l/lawrow_p_l/text_1869_istoricheskie_pisma.shtml. Развитие личности в нравственном отношении происходит лишь тогда, «когда общественная среда дозволяет и поощряет в личностях развитие самостоятельного убеждения; когда личности имеют возможность отстаивать свои различные убеждения и тем самым принуждены уважать свободу чужого убеждения; когда личность сознала, что ее достоинство лежит в ее убеждении и что уважение достоинства чужой личности есть уважение собственного достоинства»». Что же касается развития личности в умственном отношении, то таковое Лавров связывает с потребностью и способностью личности выработки в себе «критического взгляда на все, ей представляющееся, уверенность в неизменности законов, управляющих явлениями, и понимание, что справедливость в своих результатах тожественна с стремлением к личной пользе». И, наконец, «развитие личности в нравственном отношении лишь тогда вероятно, когда общественная среда дозволяет и поощряет в личностях развитие самостоятельного убеждения; когда личности имеют возможность отстаивать свои различные убеждения и тем самым принуждены уважать свободу чужого убеждения; когда личность сознала, что ее достоинство лежит в ее убеждении и что уважение достоинства чужой личности есть уважение собственного достоинства».

Уделяя огромное внимание разработке концепции личности, Лавров считал человека центром социального развития общества, рассматривал личность в "ее психологических данных". Именно этот подход придавал социологии П.Л. Лаврова психологическую направленность. Лавров стремился выяснить, от чего зависит поступок человека, понять глубинное содержание фактора социального прогресса. В свете этого он выделяет четыре побудительных причины деятельности личности: обычаи, аффекты, интересы и убеждения. При этом ведущими он считал интересы, в которых отражается два вида потребностей: основные и временные. Одни интересы порождают "экономический строй", другие - "политический". В своей совокупности они все направлены на солидарность Этико-социологическое направление в русской социологии. Электронный ресурс [: Режим доступа [http://socialengec.ucoz.ru ].

Критически мыслящие личности, поскольку они нравственны, образованны и не принуждены заботиться о хлебе насущном обязаны начинать действовать, далее обосновывает свою позицию Лавров. «Ни литература, ни искусство, ни наука не спасают от безнравственного индифферентизма. Они не заключают и не обусловливают сами по себе прогресса. Они накопляют для него силы. Но лишь тот литератор, художник или ученый служит прогрессу, который сделал все, что мог, для приложения сил, им приобретенных, к распространению и укреплению цивилизации своего времени; кто боролся со злом, воплощал свои художественные идеалы, научные истины, философские идеи, публицистические стремления в произведения, жившие полной жизнью его времени, и в действия, строго соответственные количеству его сил».

При этом, сколь бы мало таковых людей не было и сколь бы узкой не была сфера их деятельности, такие личности все равно сделаются «влиятельным двигателем прогресса». Прогресс никогда не совершается автоматически, сам собой, помимо усилий критически мыслящих личностей. Если усилия не предпринимаются, то устанавливается застой. И для того, чтобы застой не наступил или чтобы его преодолеть нужна «личная мысль» и «личная энергия».

По Лаврову, сущность истории состоит в переработке культуры, т. е. традиционных, склонных к застою общественных форм, в цивилизацию - сознательное историческое движение, осуществляемое "критической мыслью" Электронный ресурс: Режим доступа

В исследовании прогресса Лавров различал два аспекта: теоретический - рассмотрение целей и средств общественного развития и практический - установление реальных путей коренных социальных изменений. Будучи идеологом пропагандистского направления в народничестве, Лавров считал, что социальную революцию необходимо тщательно подготовить; важнейшим элементом этой подготовки должно быть создание партии критически мыслящих личностей и пропаганда социалистических идей в народе, ибо только с его помощью можно воплотить эти идеи в жизнь.

Главная категория его «Исторических писем» - личность, понимаемая, как носитель нравственного идеала, и как сила, способная изменить общественные формы бытия. Именно личность несет ответственность за исторический прогресс, который Лавров понимал двояко, как «развитие личности в физическом, умственном и нравственном отношении, воплощении в общественных формах истины и справедливости» Лавров П.Л. Философия и социология. Т. 2 М. 1965. С. 54..

Понятие цели и идеалов является одним из центральных в мировоззрении русского философа. Действия могут быть осознанными и неосознанными, которые Лавров называет поступками. В целесообразной деятельности личность воплощает свое желание, свои понятия в мир реального бытия. Она ставит себе цель, и эта внешняя реальная цель делается действительным побуждением личности, то есть субъективный мир личности должен реализоваться в действительность. Но человек определяет свою деятельность соответственно своему внутреннему миру, он испытывает воздействие внешней среды, которая определяет возможности этой деятельности. Поэтому постановка цели - всегда переход реального бытия в сознательную действительность, то есть в мир сознания человека. Цель, таким образом, выступает как единство субъективного и объективного. «В борьбе обществ и партий исследователю всего важнее опять-таки усиление или ослабление тех направлений мысли, которые для него как человека представляют лучшее или худшее, наиболее истинное или наиболее ложное. Охватывая в общем миросозерцании целый процесс истории в прошедшем и будущем, человек не может, по законам своей мысли, искать в истории ничего иного, кроме фазисов прогрессивного процесса своего нравственного идеала. Следовательно, пытаясь понять историю, внести в нее серьезный интерес мысли, человек неизбежно относит личности, события, идеи, общественные перевороты к мерке своего развития». Лавров в своей критике анархизма опирался на различное понимание роли государства и различное к нему отношение анархистов и марксистов, т.е. выделял самое важное и самое главное, что их разделяло. По мнению П. Л. Лаврова «слово "государство" оказалось достаточно гибким, чтобы допускать весьма различные смыслы. Одни понимали его в смысле усиления правительства, другие в смысле его ограничения возможно широким участием общества в политических делах. Одни напирали на увеличение объема государства, на его внешнее влияние; другие ставили выше всего механическую связь его частей путем искусной администрации, единообразных законов, единообразных форм жизни на всей его территории; третьи доказывали, что лишь органическая связь живых и достаточно самостоятельных центров, соединенных общностью ясно сознанных интересов, составляет государство» Лавров П.Л. Философия и социология. Т. 2 М. 1965. С 193. . Возникновение права, по Лаврову, предшествовало возникновению государства. Его появление было связано с возникновением, в результате разделения труда, торгового сословия, когда еще в недрах родового строя начинают записываться обычаи, а рядом с записанными обычаями появляются законы. За их нарушение устанавливаются наказания. Возникает система судопроизводства, система договоров и обязательств.

С возникновением государства право направляется целиком на охрану частной собственности и интересов господствующих классов.

Выражая в законах свою волю, господствующие классы, указывал Лавров, создают специальные органы, которые обеспечили бы осуществление этой воли и наказывали лиц ее нарушающих.

В то же время П.Л. Лавров считает, что «не враги опасны борющимся партиям: им всего опаснее неверующие, индифферентисты, которые находятся в их рядах, становятся под знаменем партий и провозглашают их девизы иногда громче, чем самые преданные предводители; им опасны люди, отвергающие критику этих девизов, пока есть еще время для критики, но именно тогда, когда минута наступила, когда надо действовать, принимающиеся за критику, колеблющиеся и готовые оставить битву, когда она началась» Лавров П.Л. Философия и социология. Т. 2 М. 1965. С.236.

Вышесказанное подтверждает главную мысль «Исторических писем» Лаврова - личность должна развивать в себе общественные интересы, она должна направлять свою деятельность в общественные формы. Индивидуализм по мнению Лаврова может быть оправдан, когда он становится осуществлением общего блага. Революционное дело требует не подчинение общественного элемента личностному и не поглощение личности обществом, а слияние общественных и частных интересов.

Таким образом, подводя итог сказанному, отметим, что социалистические убеждения Лаврова, очень глубоко и сильно жившие в нем, подсказывались, конечно, моральным сознанием, но Лавров непременно хотел рационально обосновать свой социализм. Не следует забывать, что Лавров испытал сильное влияние Маркса, что он сам подчеркивал. П.Л. Лавров составляет примечательное явление среди сотен и тысяч социологов. Можно спорить с его пониманием социологии, можно находить его не вполне удачным, можно не соглашаться с рядом его теорем, но одно следует признать - это стройность и целостность его социологической концепции. В социологической концепции Лаврова подлинными историческими деятелями оказываются «развитые, критически мыслящие личности», прогрессивные и революционно настроенные представители образованного слоя общества. Эти личности определяют критерии прогресса, цели и идеалы общественного развития. Такой подход приводит к признанию решающей роли субъективного начала в истории. В своей работе «Исторические письма» основную психологическую задачу социологии Лавров видел в исследовании личности во всех ее проявлениях (биологических, психологических, социальных) и на этом основании - в установлении факторов, способствующих формированию ее социального облика и идеала. Все это он обозначал термином "борьба за индивидуальность".

Всесторонний научный анализ проблем личности привел Лаврова П.Л. к психологическому обоснованию социологии.

Лавров, Петр Лаврович

Философ позитивистического направления, русский эмигрант. Род. в 1823 г.; окончил курс в артиллерийском училище; был преподавателем математики, помощником редактора "Артиллерийского Журнала", в 1861-64 гг. - редактором выходившего тогда "Энциклопедического Словаря", негласным редактором "Заграничного Вестника". В конце шестидесятых годов Л. подвергся административной ссылке и бежал за границу, где редактировал социалистические издания на русском языке. Помимо множества статей по философии, педагогии, антропологии, истории, литературе, политической экономии, помещенных в разных журналах и газетах, Л. издал отдельно: "Очерки вопросов практической философии" (СПб., 1860); "Три беседы о современном значении философии" (СПб., 1861); "Очерк истории физико-математических наук" (вып. 1, СПб., 1866; в "Мор. Сборнике" 1865-66 г. напечатано гораздо больше, чем в отдельном издании); "Исторические письма" (СПб., 1870); "Опыт истории мысли" (вып. 1, СПб., 1874); "L"idée du progrès dans l"anthropologie" (П., 1873); "Опыт истории мысли нового времени" (т. I, Женева, 1888 и сл.); "Государственный элемент в будущем обществе" (Л., 1876). Л. называет свое учение антропологизмом и видит элементы его у Протагора, древних скептиков, сенсуалистов, Конта и особенно у Фейербаха. Философская мысль есть специально мысль объединяющая, теоретически-творческая. Она черпает весь свой материал из знания, верования и практических побуждений, но вносит во все эти элементы требование единства и последовательности. Всякое мышление и действие предполагает, с одной стороны, мир, как он есть, с законом причинности, связывающим явления, с другой - возможность постановки вами целей и выбора средств по критериям приятнейшего, полезнейшего, должного. Но то и другое существует не само по себе, а для нас; следовательно, исходной точкой философского построения является человек, проверяющий себя теоретически и практически и развивающийся в общежитии. Антропологизм допускает три здоровые области зрелого теоретического мышления: знание, свободное сознательное творчество искусства, критически-объединяющее творчество философское. Нравственность не прирождена человеку: далеко не все вырабатывают себе нравственные побуждения, точно так же как далеко не все доходят до научного мышления. Прирождено человеку лишь стремление к наслаждению; развитой человек вырабатывает наслаждение нравственной жизнью и ставит его на высшую ступень в иерархии наслаждений. Большинство останавливается на способности расчета пользы. Нравственная жизнь начинается в элементарной форме выработкой представления о личном достоинстве и стремлением воплотить его в жизни; она получает прочную основу, когда человек сознает, что процессу этой жизни присуще развитие, вырабатывает в себе способность наслаждения собственным развитием и потребность развиваться. По самой сущности этого процесса с ним нераздельна критика. Дальнейшим признаком нравственного убеждения является требование нравственности общественной, заключающейся в укреплении и расширении общественной солидарности. Отсюда признание за другими личностями человеческого достоинства и требование поступать с ними сообразно их достоинству. Вся этика исчерпывается основными понятиями достоинства, развития, критического убеждения и справедливости. Для развитого человека они так же определенны и обязательны, как понятия геометрии. Социология исследует формы проявления, стремления и ослабления солидарности между сознательными органическими особями и потому охватывает, с одной стороны, все животные общества, в которых особи выработали в себе некоторую степень индивидуального сознания, с другой - не только существующие уже формы человеческого общежития, но и те общественные идеалы, в которых человек надеется осуществить более солидарное, а вместе и более справедливое общежитие, и те практические задачи, которые вытекают из стремления осуществить эти идеалы. Прогрессом Л. считает одновременное усиление сознательных процессов в особи и солидарности в обществе. Прогрессивное движение прочно лишь тогда, когда интересы большинства совпадают с убеждениями наиболее развитого меньшинства. История, как процесс, есть процесс развития, обусловленный положительным или отрицательным проявлением прогресса. История, как наука, есть отыскание закона последовательности в развитии индивидуального сознания и в фазисах солидарности между личностями. Главная ее задача - отделение для каждой эпохи, в области сознания и солидарности, характеристических черт от переживаний старого и от зародышевых состояний нового. О Л. см. Антонович, "Два типа современных философов" ("Совр." 1861, 4), Д. Писарев. "Схоластика XIX в." ("Рус. Сл." 1861, 5); H. Шелгунов, "Историческая сила критической личности" ("Дело", 1870, 11); П. Щебальский, в "Русском Вестнике" (1871, 2); A.A. Козлов, в "Знании" (1871, 3); С. Южаков, "Субъективный метод в социологии" ("Знание", 1873,10); П. Никитин (Ткачев), "Роль мысли в истории" ("Дело", 1875, 9 и 12); В. А. Попов, "О самозарождении организмов" ("Прав. Собес." 1877, 5); В. К., "Позитивизм в русской литературе" ("Рус. Бог." 1889, 4-6); H. Г. Дебольский. "О высшем благе" (стр. 2-7, 26-51); J. Kolubowsky, "Philosophie in Russland" ("Zeitschr. f. Philos.", т. 103).

{Брокгауз}

Лавров, Петр Лаврович (дополнение к статье)

Русский политический деятель, философ и публицист (дополнительная статья о той стороне деятельности Л., о которой ранее нельзя было писать по цензурным условиям). В 1866 г., после покушения Каракозова, Л. был арестован и предан военному суду. Непричастность его к Каракозовскому делу не подлежала ни малейшему сомнению; суд признал его виновным только в сочинении нескольких революционных стихотворений, в близости к людям преступного направления (Чернышевскому, Михайлову и др.) и в проведении вредных идей путем легальной печати. Л. был приговорен к увольнению со службы (в чине полковника) и ссылке в Кадников Вологодской губернии. Оттуда он сотрудничал в "Отечественных Записках" и "Неделе"; в последней им были напечатаны в 1868-69 гг. его знаменитые "Исторические Письма", подписанные псевдонимом: Миртов. В феврале 1870 г. Герман Лопатин организовал побег Л. из Кадникова. Л. поселился в Париже, где его застала осада города германскими войсками и коммуна; во время последней он сблизился со многими коммунарами, в особенности с Варленом. Из Парижа Л. отправился в Лондон, где познакомился с Марксом и Энгельсоном, с которыми сохранял дружеские отношения до их смерти. Там он вступил в международное общество рабочих. В 1872 г. делегаты от русских революционных кружков предложили Л. организовать издание русского заграничного журнала. Л. согласился, переехал в Цюрих и с 1873 по 1875 г. издал 3 тома непериодического издания "Вперед" (см. доп. ст.), при котором в 1875-77 гг. выходила двухнедельная газета под тем же названием. "Вперед" выступил с программой рабочего и в особенности крестьянского социализма, выставив своей задачей подготовление социальной революции. Программа была построена на признании двух родов борьбы, которую должен вести всякий мыслящий человек: "борьбы реального миросозерцания против миросозерцания богословского, науки против религии", и "борьбы труда против праздного пользования благами жизни, борьбы равноправности личности против монополии во всех ее формах и проявлениях, борьбы рабочего против классов, его эксплуатирующих, борьбы свободной ассоциации против обязательной государственности, короче говоря, борьбы за реализацию справедливейшего строя общества". Главным классом, на который рассчитывал "Вперед", был тем не менее не класс рабочий, а класс крестьянский; социализм журнала "Вперед" был вполне окрашен в крестьянский оттенок. Журнал, редактированный Л. (кроме последнего, 5-го тома), был органом революционного народничества, выразившегося в так называемом хождении в народ в 1870-х гг. Он вел борьбу не только с русским правительством, но и с анархизмом Бакунина. Л. не вполне разделял надежды тогдашних народников на революцию и ее торжество в скором времени, самое большее в 2 - 3 года, но все же был не очень далек от подобных верований. Вера в близость революции создала в России благоприятную почву для идеи Бакунина и Ткачева, находившей сильный отголосок даже в кругах народников (напр. у Мышкина), что живому человеку теперь поздно учиться, что он все свои силы должен посвятить активной деятельности, довольствуясь тем запасом знания, какой у него имеется, подобно тому как, находясь у постели умирающего, поздно отправляться в медицинскую школу, а нужно лечить на основании имеющихся знаний. Л., напротив, очень высоко ценил науку и знание и потому энергично боролся с этой идеей, требуя от молодежи ученья. Арест почти всех деятелей народнической фазы революционного движения в России (1874-5 гг.), за которым последовал ряд политических процессов (так называемый процесс 50-ти в Москве и 193-х в Петербурге 1877-78), нанес сильный удар народническому направлению, особенно в практической его деятельности, и последняя должна была изменить свой характер. Под влиянием событий в России произошло изменение и в политическом миросозерцании Л. Увлекаемый ходом революционной мысли в России, ни в каком случае не идя впереди ее, он в конце 1870-х гг. сделался, хотя и не безусловным и несколько колеблющимся, сторонником нового революционного направления, известного под именем народовольчества (см. Народная Воля). В 1882 г. Л. был одним из основателей в Париже "Красного Креста Народной Воли" (см.), за что был выслан из Франции; в 1883 г. он получил возможность вернуться в Париж, где и жил до самой смерти. С 1883 по 1886 гг. он был одним из редакторов непериодического издания: "Вестник Народной Воли". В 1892-96 гг. Л. принимал участие в издании " Материалов для истории русского социально-революционного движения", в которых поместил две статьи: "История социализма и русское движение" и "Народники 1873-78 гг.". Вообще Л. писал чрезвычайно много как в легальных, так и в нелегальных изданиях. Его псевдонимы в легальной литературе Миртов, Щукин, П. Кедров, П. Угрюмов, П. Крюков, С. Кошкин, П - ский и многие др. Библиографию его сочинений см. в "Вопросах психологии и философии" (1890), в "Материалах для истории философии в России" Я. Н. Колубовского и во "Введении в изучение социологии" Н. И. Кареева. Библиографии его нелегальных сочинений нет. Начиная с конца 1890-х гг. стали появляться также в России частью старые, частью новые работы Л., выходившие под разными псевдонимами. Так появились: С. С. Арнольди, "Задачи понимания истории. Проект введения в изучение эволюции человеческой мысли", издание М. Ковалевского (Москва, 1898); Арнольди, "Современные учения о нравственности и ее истории" (СПб., 1904); Арнольди, "I. Кому принадлежит будущее. II. Из рукописей 1890-х гг." (СПб., 1905); Доленга, "Важнейшие моменты в истории мысли" (М., 1903; несколько сокращенная по цензурным причинам перепечатка самого замечательного из философских сочинений Л., изданного за границей и оставшегося неоконченным: "Опыт истории мысли"); "Исторические письма" (издание редакции "Русское Богатство", СПб., 1905). Л. писал и на иностранных языках, преимущественно статьи о России. В первом томе "Jahrbuch für Sozialwissenschaft und Sozialpolitik, herausgegeben von Dr. Ludwig Richter" (Цюрих, 1879) ему принадлежит обозрение истории революционного движения в России. В "Neue Zeit" 1889 г. он напечатал биографию и характеристику своего друга Германа Лопатина. Умер Л. 25 января 1900 г. См. П. Н. Милюков, "П. Л. Л." (некролог, "Мир Божий", 1900, № 3); С. Ан-ский, "П. Л. Л." ("Русское Богатство", 1905, № 8); "Воспоминания педагога", В. Г. фон Бооля ("Русская Старина", 1904, № 9); "Страничка из воспоминаний", Лесевича, в сборнике "На Славном Посту"; Засодимский, "Страничка из литературных воспоминаний" ("Исторический Вестник", 1904, № 5); "Семидесятилетие П. Л. Л. Отчет о праздновании 14 июля 1893 г." (издание группы старых народовольцев, Женева, 1898); Кареев, "Теория личности П. Л. Л." ("Историческое Обозрение", 1901); М. Негрескул (дочь Л.), "Отрывки из воспоминаний" (о бегстве П. Л. Л. из Кадникова, "Сын Отечества", 1905, № 245); J. Halaida, "Peter Lаwrow" ("Socialistische Monatshefte", 1900).

В. В-в.

{Брокгауз}

Лавров, Петр Лаврович

(1823-1900) - бывш. преподаватель Мих. арт. училища и ред-р "Арт. Журн.", впоследствии известн. рус. эмигрант и философ позитив. направления. Окончив курс Мих. арт. училища в 1842 г. прап-ком, Л. был сейчас же перечислен в офиц. классы его (ныне Мих. арт. академия), по окончании которых в 1844 г. был оставлен репет-ром, а в 1849 г. утвержден в должности преподавателя математики. В 1853 г. в чине штабс-капитана зачислен в лейб-гвардии 2-ю арт. бригаду и утвержден чл. конф-ции Мих. арт. академии. В 1855 г., во время Крымск. кампании в чине кап. был командирован летом в крепость Нарву в помощь начальнику гарнизона. В 1858 г. произв. в полк., а в 1860 г. утвержден, кроме того, в должности наставника-наблюдателя в Конст. воен. училище. В апр. 1866 г. был арестован по подозрению в соучастии в деле Каракозова, но на воен. суде, которому он был передан в авг. того же года, ясно была установлена его непричаст-ть к делу, а "за хранение у себя сочинений преступного содержания и за близкие сношения с людьми, известными правительству своим преступным направлением", он был приговорен к 3-мес. аресту, причем генерал-аудиториат нашел, что Л. не может быть терпим на службе; в начале 1867 г. он был уволен в отставку с чином полковника и сослан на поселение внутрь России под строг. надзор полиции. Вскоре ему удалось скрыться за границу, где он оставался до смерти, посвятив себя всецело философской, литературной, а отчасти и революц. деятельности, оставив после себя много крупных сочинений, гл. обр., по философии. Как препод-тель, Л. пользовался больш. уважением слушателей (В . К . Позитивизм в рус. лит-ре. "Рус. Бог.", 1889).

{Воен. энц.}

Лавров, Петр Лаврович

изв. социолог и философ, теоретический вождь революц. движений 1870-х гг., б. проф. Михайловск. артилл. акад., р. 2 июня 1823 в с. Мелехове, Псковск. г., в двор. семье, † 25 июня 1900 в Париже (псевд. Арнольди, Доленги, Кедров, Миртов).

{Венгеров}

Лавров, Петр Лаврович

Социолог, философ, публицист и критик. По происхождению дворянин. Образование получил в артиллерийском училище в Петербурге, - был профессором математики в Артиллерийской академии. В 60-х гг. принимал деятельное участие в литературе и общественной работе и в студенческом движении, сблизился с Чернышевским, входил в состав первой "Земли и воли". После покушения Каракозова Л. был арестован и сослан в Вологодскую губ. В ссылке Л. было написано самое известное его произведение - "Исторические письма". В 1870 он при помощи Лопатина бежал в Париж, где связался с зап.-европейским рабочим движением и вступил в число членов I Интернационала. В целях организации помощи осажденной Парижской Коммуне ездил в Лондон, где познакомился с Марксом и Энгельсом. В 1873-1877 редактирует журн. "Вперед" и одноименную двухнедельную газету [в 1875-1876] - органы возглавлявшегося Л. направления русского народничества, так наз. лавризма. После убийства Александра II сближается с народовольцами и в 1883-1886 редактирует вместе с Тихомировым "Вестник Народной воли". Л. умер в Париже, где и похоронен. По философским своим воззрениям JI. был эклектиком, пытавшимся сочетать в одно учение системы Гегеля, Фейербаха, Ф. Лангe, Конта, Спенсера, Прудона, Чернышевского, Бакунина, Маркса. Основной чертом его мозаичного миросозерцания был позитивистический агностицизм. Как историк и социолог Л. был идеалистом и субъективистом. Процесс исторического развития он оценивал с точки зрения субъективно выбранного нравственного идеала. Историю в конечном счете делает по своей воле образованное и нравственное меньшинство ("критически мыслящие личности"). Поэтому первой задачей революционных деятелей является выработка нравственного идеала, к осуществлению которого им и надлежит стремиться в своей практической деятельности. Своему идеалу Л. дал следующую формулировку: "Развитие личности в физическом, умственном и нравственном отношении, воплощение в общественных формах истины и справедливости". Морализующий и академический характер социально-политической программы Л. сделал его вождем правого крыла русских революционеров 70-х гг. Революционный подъем 70-х гг. привел к быстрой потере Л. его популярности и переходу гегемонии в революционном движении к бакунизму. Призывая к единству всех социалистических направлений, Л. стремился к включению в свою систему и элементов марксизма. Несмотря на это, социализм Л. носил типично народнический характер (учение об особых путях развития России, о крестьянстве как носителе социалистического идеала и т. д.). Однако связь лавристов с международным рабочим движением, их большое внимание к работе среди городских рабочих привели к тому, что лавризм сыграл некоторую роль в деле подготовки кадров для первых соц.-дем. кружков в России.

В вопросах искусства Л. первоначально [в 50-60-х гг.] стоял на позиции чистого искусства. В 70-80-х годах Л. стал ценить искусство с точки зрения соответствия его содержания идеалам революционной интеллигенции (ст. "Два старика", 1872, - о Гюго и Мишле - и др.), не переставая говорить о "стройности формы". Реакционное искусство признается им не только вредным, но и не имеющим эстетической ценности. Л. один из первых занялся изучением революционной и рабочей поэзии (статьи "Лирики тридцатых и сороковых годов" - о Гервеге, Эб. Эллиоте и др., 1877). В 90-х гг. Л. становится на точку зрения отрицания искусства как самостоятельной надстройки: единственная задача, которая по его мнению останется за искусством, - это "украшение жизненных и научных потребностей". Эта динамика воззрений Л. на литературу дала себя знать в статьях, посвященных явлениям зап.-европейской литературы (помимо упомянутых статей - "Лаокоон Лессинга", 1860, "Мишле и его Колдунья ", 1863, "Г. Карлейль", 1881, "Лонгфелло" и "Шекспир в наше время", 1882), представляющих интерес и в том отношении, что в них раскрывается литературно-критический метод Л. (см. "Критика "). Порицая писателя за "отсутствие страстного и живого участия в интересах и вопросах современности" (статья "Лонгфелло"), Л. преимущественно базировался на творчестве таких авторов с социальным уклоном, как Гюго, Гервег, Уитмен и др., давая им не лишенные социальной и политической остроты характеристики.

Л. был дворянином, ушедшим от своего класса и перешедшим на сторону крестьянства. Дворянское прошлое внесло в народническую идеологию Л. своеобразные ноты - теорию уплаты долга народу за привилегированное положение свое и своих предков.

Библиография: II. Русанов Н., Лавров, Очерк его жизни и деятельности, в кн. "Социалисты Запада и России", СПб, 1908; "П. Л. Лавров", Сборн. статей, изд. "Колос", П., 1922; Энгельс о П. Лаврове и П. Ткачеве, с предисл. Рязанова, "Под знаменем марксизма", 1922, май - июнь; Плеханов Г. В., Наши разногласия, Собр., сочин., т. II; Его же, К вопросу о развитии монистического взгляда на историю, Собр. сочин., т. VII; Его же, О социальной демократии в России, Собр. сочин., т. IX; Горев. Б., Лавров и утопический социализм, "Под знаменем марксизма", 1923, № 6-7; Фриче В., Лавров и чистое искусство, там же; Козьмин В., Ткачев и Лавров, сборн. "воинствующий материалист", кн. I, М., 1924; Ладоха Г., Исторические и социологические воззрения П. Л, Лаврова, в сборн. "Русская историческая литература в классовом освещении", т. I, М., 1927; Книжник-Ветров Ив. С., II. Л. Лавров, М., 1930.

Пётр Лаврович Лавров (псевдонимы Миртов , Арнольди , и др.; 2 июня 1823, Мелехово, Псковская губерния - 25 января 1901, Париж, Франция) - русский социолог, философ, публицист и революционер, историк. Один из идеологов народничества.

Биография

По происхождению дворянин. Отец, Лавр Степанович, - участник Отечественной войны 1812 года, личный друг А. А. Аракчеева, полковник артиллерии в отставке. Мать, Елизавета Карловна (урождённая Гандвиг) - из обрусевшего шведского рода. Получил хорошее домашнее образование, с детства владел французским и немецким языками (в кругу его чтения - книги из французской библиотеки отца). В 1837 поступил в артиллерийское училище в Петербурге (1837-1842 гг), где считался лучшим учеником М. Остроградского, академика военных наук. После окончания училища в 1842 был оставлен при нём репетитором. Самостоятельно изучал литературу по общественным наукам, в частности, познакомился с произведениями социалистов-утопистов, писал стихи и проявил исключительные способности к математике и тягу к знаниям в целом, без которых

человек ничто… он наг и слаб в руках природы, он ничтожен и вреден в обществе
Из дневника

В 1844 году, после окончания высших офицерских классов, оставлен при училище репетитором математических наук, что положило начало его военно-преподавательской карьере - в Петербургской Михайловской артиллерийской академии (с 1858 - полковник и профессор математики), в Константиновском военном училище (с 1860 наставник-наблюдатель). Во время Крымской войны находился под Нарвой, хотя, как писал в автобиографии (от третьего лица), «ни в каких военных действиях ему участвовать не случилось». В 1847 г. Лавров женился на слывшей красавицей вдове с двумя детьми, титулярной советнице Антонине Христиановне Ловейко (сестре генерала А. Х. Капгера), что лишило его материальной поддержки со стороны отца. Необходимость содержать большую семью (у Лаврова только своих было четверо детей) и острая нехватка жалованья заставляют его писать специальные статьи для «Артиллерийского журнала» и подрабатывать репетиторством. После смерти отца (1852) и старшего брата Михаила жизнь в материальном плане становится более обеспеченной.

Лавров изучал новейшую европейскую философию, публиковал свои стихи у А. И. Герцена в сборнике «Голоса из России», участвовал в работе над «Энциклопедическим словарем», много печатался по широкому кругу вопросов: философии, социологии, истории общественной мысли, проблемам общественной нравственности, искусства, литературы, народного образования.

В 1860 году вышла в свет его первая книга «Очерки вопросов практической философии». Лавров полагал, что нравственная личность неизбежно вступает в конфликт с несправедливым обществом. Идеальным обществом по отношению к личности может быть строй, основанный на добровольном союзе свободных и нравственных людей.

В 1860-х годах принимал деятельное участие в литературе и общественной работе и в студенческом движении, сблизился с Н. Г. Чернышевским, входил в состав первой «Земли и воли». После покушения Д. В. Каракозова на Александра II был арестован, признан виновным в «распространении вредных идей», «сочувствии и близости к людям, известным правительству своим вредным направлением» (Чернышевскому, Михайлову и профессору П. В. Павлову), и в январе 1867 года приговорен к ссылке в Вологодскую губернию (Тотьма, Вологда, Кадников), где жил с 1867 по 1870 года (см.. В Тотьме он познакомился с А. П. Чаплицкой, полячкой по национальности, арестованной за участие в Польском восстании 1863-1864 годов, ставшей его гражданской женой (ум. в 1872).

В ссылке Лавровым было написано самое известное его произведение - «Исторические письма». В «Исторических письмах» содержался призыв к «критически мыслящим» и «энергически стремящимся к правде личностям», прежде всего молодым, проснуться, понять задачи исторического момента, потребности народа, помочь ему осознать свою силу и вместе с ним приступить к творению истории, к борьбе против старого мира, погрязшего во лжи и несправедливости. «Исторические письма», будучи социально-политическим произведением, вышли, когда революционная интеллигенция, особенно молодежь, искала новые возможности приложения своих сил для участия в освобождении народа: надежды Н. Г. Чернышевского на народное восстание после отмены крепостного права не оправдались; «теория реализма» Д. И. Писарева с её культом естествознания не обещала скорых результатов; заговорщическая деятельность «Народной расправы» С. Г. Нечаева была использована правительством для дискредитации «нигилистов». Поэтому в обстановке конца 1860-х - начала 1870-х гг. это произведение Лаврова стало «ударом грома», одним из идейных побудителей для практической деятельности революционных интеллигентов.

П. Лавров был выходцем из псковского дворянства среднего достатка. Закончил Петербургское артиллерийское училище в 1842 г. Далее, с 1844 по 1862 гг. преподавал в военных учебных заведениях математику и физику. Становится профессором Артиллерийской академии. Одновременно усиленно печатается по проблемам философии и истории науки (прежде всего математики), упорно изучает гуманитарные науки. Когда в конце бО-х годов Лавров приступил к социологии, он уже имел репутацию оригинального мыслителя, особой известностью пользовались его "Очерки вопросов практической философии" (I860 г.), посвященные А. Герцену и П. Прудону.

Первые четыре науки контовской классификации: математика, механика, физика и химия были ему хорошо известны в силу профессионального образования, но его сочинения обнаруживают большую начитанность в сфере биологии, антропологии, этнографии, истории и этики. В середине бО-х годов он редактор "Энциклопедического словаря" (выпуск которого прервала цензура). Этот пост требовал больших и разнообразных знаний. Всеми своими предыдущими занятиями Лавров был хорошо подготовлен к принятию и защите мысли о социологии как положительной науке, открывающей законы общественной жизни и венчающей иерархическую классификацию абстрактных наук О. Конта. Кстати, Лавров стал одним из настойчивых пропагандистов контовского позитивизма, в наследии которого он высоко ценил "Курс позитивной философии", дополняя его субъективным методом, извлеченным им из последнего труда Конта - "Системы положительной политики" .

Интенсивную научную и преподавательскую работу Лавров сочетал с участием в подпольной революционной организации "Земля и воля", по делу которой он был в 1867 г. арестован и сослан в Вологодскую губернию. Именно в эти годы у него окончательно созрел замысел вплотную заняться социологией. Первые разработки Лавров сделал в серии журнальных публикаций - "Исторические письма", отдельное издание которых вышло в 1870 г. В том же году он при содействии друзей бежит из ссылки и перебирается в Париж, где по преимуществу и прожил большую часть жизни. Он примкнул к русской народнической эмиграции, сделался вождем ее, редактировал издания "Вперед", "Вестник народной воли".

Одновременно в русские легальные издания он посылал многочисленные работы, печатаясь под псевдонимами - Миртов, Стоик, Арнольди, Доленга, Кедров и др., а иногда вообще анонимно. Между тем издатели сильно рисковали: печатание работ Лаврова было официально запрещено, а ранее опубликованные вещи изымались из общественных библиотек. Лавров наблюдал в 60-80-е годы за тем, что делалось в области социологии за границей, анализируя сочинения Г. Бокля, Д. Милля, К. Маркса, Г. Спенсера. Последнего он представил русской публике в 1867 г., когда это имя еще не знали достаточно широко и в самой Англии . Деятельности парижского Социологического общества Лавров посвятил обстоятельную статью "Социологи-позитивисты", в которой оценил сильные и слабые стороны в первых заседаниях и докладах Общества и отметил выдающуюся роль своего соотечественника и друга Г. Вырубова, без которого "не существовало бы ни позитивистского журнала, ни какого бы то ни было влиятельного позитивистского центра" и самого социологического общества (18. С. 132]. Откликнулся он и на социологические публикации других своих соотечественников - Н. Михайловского, С. Южакова, А. Стронина, Е. Де Роберти .

В русской социологии Лавров оставил заметный след прежде всего созданием основ знаменитой субъективной школы (Н. Михайловский, Н. Кареев, С. Южаков и многие другие). Но работ о нем долгое время не было, даже имя его в периодической печати не упоминали, о трудах говорили иносказательно, намеками. "Лаврова больше цитируют, чем читают", - грустно подвел итог этому положению его друг позитивист М. Ковалевский, благодаря усилиям которого посмертный труд Лаврова был в итоге издан на родине.

Как социолог, Лавров сформировался в течение конца бО-х и в начале 70-х годов, за это время им были высказаны в разной редакции и контекстах все центральные положения его системы социологии. Она опиралась на трех "китов": философию (в разное время он испытал влияние всевозможных мыслителей - П. Прудона, Л. Фейербаха, Г. Гегеля, К. Маркса и даже неокантианца Ф. Ланге, одного из авторов знаменитого лозунга "Назад к Канту"), историю (которая, по его мнению, при научной постановке исследований обеспечивает обществоведение надежными фактами) и этику (которая формулирует идеал "справедливого общежития"). Свой социологический позитивизм в пику натурализму он строил на путях психологического редукционизма. Только психология, особенно социальная, полагал Лавров, "может составить исходную точку зрения" социологии. Вот почему в его теории обнаруживаются сильные элементы телеологии, которые он сочетает с детерминизмом и популярным в те годы эволюционизмом .

Лавров пытался найти истоки общественности в животном мире (то, что позднее стали называть "предсоциологией"), понять специфику именно человеческого общества, проследить разные состояния социо-культурной эволюции, начиная с эмбриональных, первобытных форм (а также их остатки в настоящем в виде народных суеверий, традиций, верований) и кончая цивилизованными формами, обнимавших великие цивилизации древнего мира, культуру античности, средневековья и нового времени. В этом отношении он был одним из пионеров так называемых генетической и исторической социологий, замысел которой вызван к жизни серию набросков: "Что такое жизнь?", "Где начало общества", "До человека", "Научные основы истории цивилизации", "Цивилизация и дикие племена", "Подготовление новой европейской мысли", - которые позже были объединены в общий том .

Соображения Лаврова, посвященные истории мысли, как специфической черте человеческого общества, рисуют читателю широкую панораму мировой эволюции. Его, как и Конта, волновал процесс "подготовления" мысли - космические, геологические, физико-химические, биологические и, наконец, психологические линии эволюции, вплоть до "сопутствующих" мысли социальных процессов, ибо мысль и культурное неотделимы от социального, как личность неотделима от общества.

Работа над этими трудами продемонстрировала его редкостную эрудицию в разных сферах знания. Вероятно, современному эмпирически ориентированному социологу все это построение покажется чересчур неэкономным и явно метафизическим. Но, как верно отмечал Кареев, это была "философия истории с социологической точки зрения, скорее даже культурология", чем привычная общая социология той поры. И действительно, цивилизация и культура - главные герои его многих сочинений, он занимался их определением, происхождением, типологией и кризисами. В целом он понимал под цивилизацией совокупность форм и результатов человеческой мысли.

В свете этого вся человеческая история есть "единая преемственная история человеческой мысли". Что же касается культуры, то она трактовалась Лавровым несколько противоречиво. Цивилизация включает, полагал он, два главных элемента: культуру (сумма преданий, обычаев, традиций, привычек) и мысль (критическое мышление). Но будучи частью цивилизации она иногда выступала против нового и прогрессивного, она обладает склонностью к застою, штампованному воспроизводству предыдущих ценностей, т.е. "застыванию" динамики и саморазвития общества, что является целью цивилизации.

Далее Лавров утверждал, что культура в жизнедеятельности общества и человека выражает бессознательное, инстинктивное, являясь "зоологическим элементом" цивилизации. Правда, иногда он считал возможным говорить и об "инстинктивной культуре животных", что явно удивит современного культуролога. Начальные, первобытно-родовые и последующие цивилизованные формы социокультурного, вплоть до современных, Лавров призывал изучать, сочетая их объективное рассмотрение с оценкой со стороны идеала, что и составляло суть столь нашумевшего позднее в России субъективного метода. В методологическом отношении это была ранняя заявка, сходная с поздними и широко известными попытками в лице "возрождения естественного права" в философии права и риккертовско-веберской программы "отнесения к ценности", как отличительной черты наук о культуре, сравнительно с науками о природе.

Впрочем, сам Лавров считал, что социологическая истина охватывает необходимое (детерминизм), возможное (основа для типологии) и желательное (должное). Это позволяло ему создавать крайне своеобразную типологию патологических, регрессивных и здоровых, прогрессивных аспектов человеческой цивилизации, всевозможных социальных групп в лице "исторических и неисторических народов", "деятелей" и "участников", также лиц только "присутствующих" в ней.

"Деятели" (их всегда меньшинство) - это лица, чьи взгляды более или менее соответствуют общественным задачам своего времени; "участники" это простые ученики, имитаторы "деятелей"; "присутствующие" (их огромное большинство) - лица только потребляющие блага цивилизации, но не участвующие в их обновлении и движении. Среди последних он выделял разновидности лиц - "пасынков истории", целиком поглощенных борьбой за существование, удовлетворение элементарных потребностей и "дикарей культуры", главные потребности которых - гастрономические радости, азартные игры, утонченный разврат, вечная погоня за наслаждениями.

Среди "деятелей цивилизации" Лавров также выделял подвид - "работников критической мысли" или интеллигенцию, социальных критиков рутины, создателей новых социально значимых идей, социальной кооперации и солидарности. Главная действующая сила человеческой истории - мысль, точнее ее особая разновидность - "критическая мысль", разрушающая культурную рутину - старые, закостеневшие обычаи, предания, привычки и учреждения, в которых они воплощены. Каждая "критическая" мысль со временем сама превращается в рутину, которая разрушается новой мыслью. Таков "вечный двигатель" истории Это верная оценка, и можно только гордиться тем, что уже пионеры русской социологической науки заслуженно оценивались) именно так.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

СУБЪЕКТИВНАЯ ШКОЛА

Наиболее влиятельной в русской социологической традиции была субъективная школа. Это положение определялось рядом моментов:

1. Школа просуществовала продолжительное время, с конца 60-х гг. XIX в. до конца 20-х г. XX в. За это время неокантианство, органицизм и другие школы ушли с исторической арены. В количественном отношении субъективная школа была представлена большим рядом персоналий и множеством публикаций. Наряду с "отцами-основателями" (П. Лавров, Н. Михайловский, С. Южаков, Н. Кареев) в ней обнаруживаются несколько поколений последователей (Н. Рейнгардт, В. Чернов, Н. Русаков, Е. Колосов, М. Менский, М. Энгельгардт, П. Мокиевский, А. Красносельский и многие другие).

2. Школу часто называли у нас и за границей - "русской" и это не было случайным. А. Вусинич отмечает в этой связи: "хотя внимание представителей школы было сфокусировано на таких универсальных социологических проблемах как взаимодействие личности и общества, природе кооперации и солидарности как механизмов социальной интеграции и отношениях "социальной эволюции" и "социальной революции", они были подлинно русскими социологами, их глаза и уши были нацелены на русские социальные реальности" .

3. Школа появилась в жизни как продолжательница западных позитивистских идей, считая науку инструментом социальных изменений и умственного прогресса. Но к западным идеям она относилась не догматично, а критично. Сочинения О. Конта, Г. Спенсера, Э. Дюркгейма, К. Маркса и многих других ведущих социологов постоянно подвергались критическому анализу. Кареев как-то заметил, что собранные в один том эти отклики составили бы блестящее исследование по истории социологии. А. Вусинич подхватывает эту же мысль: "один из основных вкладов субъективных социологов состоял в том, что они первыми на русском языке осуществили систематический и критический обзор современной им западной социологии" }