Чаю воскресения мертвых что значит. Молитва чаю воскресение мертвых. Беседы о страшном суде

В тот год Пасха была ранняя, а зима затяжная. Снег все не сходил, дули холодные ветра, хлестал дождь. Его тяжелые, серые капли били в окно, и Оле казалось, что весны уже не будет никогда. По крайней мере в их с Сашей жизни.

Пятилетняя Саша умирала. Новое лекарство, последняя надежда на ремиссию, не помогло. Их выписали домой, в Омск. Отдохнуть - говорили врачи, а Оля понимала: доживать.

Из-за высокой температуры Саша почти не просыпалась. От слабости она даже ела с закрытыми глазами. У нее не было сил сопротивляться этой горькой неге болезни, которая размаривала ее тело температурой, будто жаром полуденного июльского солнца. Оля переодевала ее, меняла мокрые от пота майки, и Сашино тело поддавалось легко, как тряпичное.

Ночью Оля просыпалась и слушала Сашино дыхание - иногда оно было хриплым и тяжелым, а иногда бесшумным. Оля долго прислушивалась в темноте и не слышала ничего. Тогда она сначала заставляла себя успокоиться и не придумывать глупости, а затем вставала и подходила проверить - ведь в темноте было не видно вздымается ли еще дыханием Сашина грудь.

Однажды, когда температура в очередной раз спала, Саша приоткрыла глаза и позвала: «Мама!».

Что, Санечка, что? Что ты хочешь, только скажи?

Чай с бегемотом.

Это случилось в больнице. Я работала журналистом и однажды оказалась в онкологической клинике - нужно было взять интервью у мам детей, больных раком. Там мы и познакомились с Ольгой - мамой Саши. Ольга рассказала, что они приехали из Омска, уже очень давно в больнице и что «дела у Санечки не очень». Но вот теперь, скоро, они ждут новое лекарство.

Оно должно помочь, - говорила Оля, и лицо ее при этом почему-то мрачнело

Саша во время разговора спала – едва заметный пушок пробивающихся светлых волос, прозрачные веки и идеально круглое, бледное личико.

Перед уходом я зашла попрощаться, а заодно обменяться с Ольгой телефонами – она просила прислать текст интервью. Саша уже проснулась. Она не испугалась и не застеснялась при виде меня – это больница, она привыкла к чужим. Она протянула мне книгу:

Что они делают?

Это была «Алиса в стране чудес». На картинке вокруг стола расселись кролик, соня, человечек в высокой шляпе и Алиса, а на столе громоздились друг на друга чайники и чашки.

Это чаепитие. Они пьют чай, видишь? - ответила я.

Какой чай?

Английский, наверное. Ну, с бергамотом, например.

И Саша вдруг рассмеялась. Так громко и необычно радостно, что Оля - она стояла в коридоре - подбежала к нам.

С бегемотом? Мама, чай с бегемотом! Ха-ха.

Мы тоже засмеялись.

Прошло время, долгую зиму сменила поздняя весна, скоро Пасха… Я бегала по делам, когда раздался звонок.

Какой бегемот?… Господи, для Саши?

На том конце провода Оля объяснила:

Она очнулась после температуры и захотела. Она так давно ничего не просила… Если успеешь, по почте.

Я улыбнулась: «она вспомнила», и ужаснулась: «если успеешь».

Я куплю, я поняла

Чай для Саши… Я ехала в центр, чтобы купить на развес самый лучший чай и вспоминала. Вот я маленькая, и мы стоим с мамой в церкви на службе. То есть мама стоит, а я то приседаю на корточки, то висну на ее руке - маюсь. Наконец, она шепчет мне: «Верую», и я оживаю в предвкушении. Вот сейчас диакон громко возгласит что-то, повернется к царским вратам спиной, а ко мне и ко всему народу лицом, вздохнет широко, поднимет одну руку, так и оставив ее на излете, а второй сдирижирует себе: «Веее ру ю…». И весь народ в церкви тоже вздохнет и вступит: «Во Е-ди-на-го Бо-га Отца».

Текст я знала, но с особенной радостью ждала последних слов: «Чаю воскресения мертвых и жизни будущего века. Аминь».

Для себя я истолковывала эти слова примерно так:

Вот, сегодня воскресенье, выходной, праздник. Мама всегда говорит старушкам, выходя из храма «с праздником!», а если спросят с каким, отвечает: «с воскресным днем». И в этот праздник Церковь велит радоваться и веселиться. Как? Например пить душистый черный чай со сладостями - «чаю в воскресение мертвых».

Почему воскресение при этом именуется днем мертвых? Это меня не беспокоило. В Церкви всегда много говорят о мертвых, но в этом почему-то нет ничего страшного или плохого - о них говорят как о живых.

Я купила Саше чай. Настоящий, с бергамотом. Продавец зачерпнул скрученные листочки совочком из огромной банки, и по магазину разлился аромат. Саша будет довольна.

На Пасху весна, наконец, проснулась. Засияло солнце, и ветер стал мягким, будто насыщенным талой влагой. От Ольги долго не было вестей. Она позвонила только через месяц, я радостно крикнула «Алло» в трубку, а Оля заплакала.

В тот день Саша еще несколько раз спрашивала про чай, а потом, кажется, забыла. Ей стало хуже, температура снова поднялась. Через несколько суток она умерла.

Почему я не напоила ее чаем? Хоть каким-нибудь. Почему? – Оля молчит в трубку, и снова повторяет: «Почему?».

Я думаю, - говорю я, - что там, в вечной жизни Сашино желание исполнилось, сразу. Потому что оно последнее. Как не исполнить? И это был прекрасный чай. Темный и прозрачный. Такого цвета бывает вода из озера в сосновом лесу. И, конечно, горячий, с ароматом смолы и бергамота - смешного фрукта семейства цитрусовых.

Да? - спрашивает Оля тихо и успокаивается.

Да. «Чаю в воскресение мертвых». Так сказано.

Смерть отвратительна, потому что она абсурдна; неужели все, что есть у человека, - это прожить какое-то время и навсегда погрузиться в небытие?

Читая воспоминания людей, живших в прошлые века, переживаешь странное чувство: эти люди жили, страдали, надеялись, добивались чего-то - а теперь все они мертвы. В наше время мы можем видеть лица людей, умерших не так давно, и слышать их голоса - на кинопленке, если речь идет об актерах, а с тех пор как видеосъемка стала доступна обычным людям - и на записях, которые хранят родные, или ученики, или прихожане покойных. Что с ними сейчас? Где они? И где окажемся мы сами?

В советские годы нас всех настойчиво учили, что смерть - это окончательное небытие, и потому нам предлагалось утешаться светлым будущим всего человечества. Хотя было ясно, что и в этом светлом будущем люди будут умирать. Собственно, любые обещания прогресса, какими бы увлекательными они ни были, не отменяют того очевидного факта, что люди продолжат умирать, а те, кто уже умерли, так и не увидят «это время прекрасное».

Смерть вызывает отвращение и страх не только - и не столько - потому, что мы обладаем инстинктом самосохранения. Мы обладаем гораздо более глубокой потребностью - потребностью в смысле. И смерть отвратительна, потому что она абсурдна; неужели все, что есть у человека, - это прожить какое-то время и навсегда погрузиться в небытие? Мы инстинктивно верим в то, что и у мироздания в целом, и у отдельной человеческой жизни есть цель, предназначение - и что же, это предназначение сводится к тому, что сознание человека навсегда угаснет, а вся его любовь и надежда, мечты и устремления кончатся ничем? Мы ожидаем справедливости - чтобы жертвы были утешены, а злодеи наказаны, но смерть подводит итог, в котором нет ни награды праведности, ни кары беззаконию.

Некоторые полагают, что люди придумали себе веру в посмертное бытие, чтобы как-то утешиться перед лицом неизбежной горечи и абсурда смерти. Нам, пережившим эпоху тотального атеизма, это может казаться правдоподобным. Но если мы поднимем голову и окинем взглядом более широкую перспективу - другие века и другие культуры - мы увидим, что оказались в почти исключительном положении. Во всех культурах: от Китая до Месоамерики, от Междуречья до Черной Африки - люди верили и верят в то, что человеческая личность продолжает существовать и после физической смерти. Убеждение Базарова из тургеневских «Отцов и детей» в том, что «закопают - лопух вырастет», является редким и странным отклонением.

Вера в личное бессмертие является чем-то глубоко естественным для человека. Даже древнейшие человеческие захоронения, обнаруженные археологами, позволяют четко отличить самых примитивных людей от самых высокоразвитых обезьян. Во-первых, люди (начиная уже с неандертальцев) погребали своих умерших с явными изъявлениями веры в загробную жизнь, во-вторых, они заботились о больных или искалеченных членах племени. Каковы были религиозные представления людей в дописьменную эпоху, судить очень трудно; но когда появляется письменность, мы встречаемся уже с очень сложными и подробными представлениями о посмертии. Вера в жизнь за гробом не была для людей великих цивилизаций древности чем-то неясным и туманным - они относились к ней настолько серьезно, что вкладывали огромные усилия в подготовку к путешествию в потусторонний мир. Знаменитые египетские пирамиды были именно гробницами, и, как нам известно, любой египтянин, который был в состоянии себе это позволить (это стоило очень недешево), заказывал себе экземпляр «Книги мертвых» - руководства, которое должно было помочь ему преодолеть все ловушки посмертного путешествия и достигнуть блаженной жизни в стране мертвых. На другом конце мира, в Тибете, над умирающим (или недавно умершим) человеком читали (и читают до сих пор) «Бардо теол», текст, который иногда по аналогии с египетским текстом называют «Тибетской книгой мертвых». В этой книге человеку тоже пытаются дать инструкции о том, как вести себя после смерти.

Сами представления о посмертии, разумеется, значительно отличаются в разных культурах, однако антропологи отмечают ряд общих деталей, которые невозможно объяснить заимствованием.

Предполагают, что их источник - околосмертный опыт, когда сознание человека, пребывающего на пороге смерти, покидает тело и он видит его со стороны. Этот опыт отмечается и в наше время, особенно в связи с развитием реанимации. Было бы ошибкой делать из этого опыта (всегда крайне непродолжительного) какие-то богословские выводы, но свидетельства людей, его переживших, производят глубокое впечатление.

Верую во единого Бога

Итак, нельзя сказать, что о существовании жизни после смерти мы узнаем только из Библии - такова общечеловеческая интуиция. Но библейская традиция позволяет увидеть ее с другой стороны. Мир язычников был населен множеством богов и духов, конфликтующих и конкурирующих между собой. Все эти существа были могущественны, но не всемогущи, ибо они сами были подчинены некоей стоящей над ними реальности, которая существовала до них и независимо от них. Язычники могли называть эту реальность по-разному - судьбой, или кармой, или как-то еще. Она представлялась безличной, и к ней бессмысленно было обращать мольбы. Однако в определенный момент в человеческой истории произошло то, что религиоведы впоследствии назовут «монотеистической революцией»: на исторической сцене появился народ, исповедующий веру в единого Бога.

Этот Бог не был одним из богов, или стихий, или сил, действующих в мире; Он открылся как Творец неба и земли, Который создал и поддерживает в бытии каждую пылинку этого мироздания. Рассказ о творении, которым начинается книга Бытия, являет собой разительный контраст с языческими мифами о происхождении мира. Если у языческих соседей древнего Израиля творение начинается с битвы богов, яростного конфликта, то в книге Бытия мы видим одного Бога, которому не с кем сражаться за власть - Он с самого начала является безусловным Владыкой. Если в «Энума элиш» - вавилонском мифе о творении - бог Мардук создает мир из тела убитого им чудовища Тиамат, то Бог Библии просто говорит: «Да будет..». Если в языческих мифологиях люди созданы во вполне утилитарных целях - чтобы работать на богов и приносить им жертвы, - то в Библии человек создан «по образу Божию» и поставлен владыкой над тварным миром. Если языческие боги внеморальны (то есть не то чтобы специально злы, просто соображения морали их не заботят), то Бог Библии нравственно благ и требует нравственного поведения.

Весть библейских пророков была ошеломляющей: у мироздания и всего в нем есть подлинный Владыка, Тот, по Чьей воле восходит солнце и растут деревья. Высшей реальностью является не безликая судьба - но Бог, к которому можно обратиться на «Ты»: Ты слышишь молитву; к Тебе прибегает всякая плоть (Пс 64 :3).

Но людям Библии открылась еще более поразительная истина: Бог - не далекий управляющий, вроде царя, живущего в своем дворце, вдали от подданных; Он знает каждого из людей, которых создал, в лицо и по имени; Он ближе к каждому из нас, чем мы сами. Как говорит об этом псалмопевец:

Не сокрыты были от Тебя кости мои, когда я созидаем был в тайне, образуем был во глубине утробы. Зародыш мой видели очи Твои; в Твоей книге записаны все дни, для меня назначенные, когда ни одного из них еще не было (Пс 138 :15-16).

Вера в Бога неизбежно ставила перед людьми вопрос: оканчивается ли замысел Бога о человеке на смерти? Создан ли человек для того, чтобы прожить какое-то время, а потом навсегда исчезнуть, как будто его и не было? Интересно, что в Ветхом Завете мы не находим описаний посмертной участи, обычных для других традиций. Бог как будто ограждает свой народ от неверных (или неточных) представлений о посмертии, чтобы предложить нечто иное - нечто гораздо более великое, очертания чего начинают проступать уже у пророков.

Соблазн гностицизма

Чтобы понять отличие библейского взгляда на посмертие, нам понадобится рассмотреть одно представление, которое искушало людей в библейские времена и искушает сейчас. Во времена раннего христианства оно получило наименование «гностицизм» (от греч. «гнозис» - знание). Название это утвердилось из-за того, что приверженцы гностицизма претендовали на знание неких небесных тайн; но что было особенно неприемлемо в глазах христиан - гностики считали сам по себе материальный мир чем-то плохим. Материя, согласно их представлениям, была чем-то изначально злым, порочным, не имеющим отношения к истинному Богу, а создана она была неким «демиургом» - божеством низшего уровня. По мнению гностиков, задача религиозной жизни состояла в том, чтобы освободиться от пут материальности и обрести истинную жизнь в чисто духовном мире. Такой взгляд приводил либо к крайним, экстремистским формам аскетизма (поскольку телесную природу надлежало отвергать и подавлять), либо, напротив, к безудержной распущенности (неважно, что вы делаете со своим телом, поскольку значение имеет только дух).

Гностицизм в истории христианского мира возвращался вновь и вновь - такие еретики, как богумилы или катары, воспроизводили все тот же гностический взгляд на материю и на чисто духовное спасение. Но и в христианской среде появлялись гипераскетические тенденции, рассматривавшие, например, супружество или употребление животной пищи как препятствия к спасению. Церкви приходилось специально выступать против них: «Аще кто, епископ, или пресвитер, или диакон, или вообще из священного чина удаляется от брака и мяса и вина не ради подвига воздержания, но по причине гнушения, забыв, что вся добра зело и что Бог, созидая человека, мужа и жену сотворил их, и таким образом хуля клевещет на создание: или да исправится, или да будет извержен из священного чина и отвержен от церкви. Такожде и мирянин» (51-е Апостольское правило).

В чем же секрет привлекательности гностицизма? Почему люди вновь и вновь то и дело впадают в него?

Тому есть серьезные причины. Безусловно, у нас сложные взаимоотношения с нашими телами и с материальным творением вообще. Наши желания находятся в большом беспорядке, и мы часто делаемся ареной своего рода внутренней гражданской войны между нашими влечениями, с одной стороны, и совестью (и элементарным благоразумием) - с другой. Тело также часто является источником немощи и боли - только вы соберетесь поразмыслить о возвышенных, духовных предметах, как вас (о злая ирония!) хватит расстройство желудка или приступ зубной боли. Земля произращает терния и волчцы, происходят землетрясения и цунами, да и, говоря о вещах не столь трагических, комары совершенно не склонны признавать в нас царей природы.

Поэтому так соблазнительно поверить, что материальный мир - это в принципе дурное, отвратительное место, из которого надо бежать при первой возможности, навсегда переселившись в мир блаженных духов, у которых никогда не болят зубы - за неимением зубов и материальных тел вообще.

Нередко даже верующие христиане представляют себе посмертие как вечное пребывание в духовном мире - так что даже бывают удивлены, узнав, что Священное Писание и Церковь учат другому. Чему же они учат?

И на земле, как на небе

Мы действительно переживем какой-то период пребывания вне тела. Писание не говорит о нем подробно, но все же что-то мы знаем. Из Библии следует, что душа продолжает свое существование после физической смерти, при этом для одних людей (как для Лазаря из притчи - см. Лк 16 :19–31) это существование будет утешительным, для других же (как для богача из той же притчи), напротив, весьма горьким. Люди в этом состоянии что-то знают о происходящем на земле - тот же богач просит о своих живых братьях, а в книге Откровения (см. 6 :10) мы читаем, как святые, пребывая на небесах, молятся о событиях, происходящих на земле. Но Писание очень ясно говорит о том, что это - не окончательное состояние. В Символе Веры мы поем не «чаю вечного пребывания на небесах», но «чаю воскресения мертвых».

Бог вернет нас к жизни в преображенных, исцеленных и прославленных, но в несомненно материальных телах. Пророчества об этом есть уже в Ветхом Завете: Оживут мертвецы Твои, восстанут мертвые тела! Воспряните и торжествуйте, поверженные в прахе: ибо роса Твоя - роса растений, и земля извергнет мертвецов (Ис 26 :19).

Святой Апостол Павел указывает на воскресение Христа как пример того, что произойдет с нами: Но Христос воскрес из мертвых, первенец из умерших. Ибо, как смерть через человека, [так] через человека и воскресение мертвых. Как в Адаме все умирают, так во Христе все оживут, каждый в своем порядке: первенец Христос, потом Христовы, в пришествие Его (1 Кор 15 :20–23). Вера в воскресение (а не в чисто духовное бессмертие) - не какая-то необязательная деталь, а необходимое следствие всей библейской картины мира.

Евангелия подчеркивают, что воскресший Христос - не призрак, не дух, Он обладает вполне материальным телом: Посмотрите на руки Мои и на ноги Мои; это Я Сам; осяжите Меня и рассмотрите; ибо дух плоти и костей не имеет, как видите у Меня (Лк 24 :39).

Бог создал материальный мир и любит его. Псалмы - древние молитвенные песнопения, вошедшие в Библию, - постоянно восхваляют и благодарят Бога за вполне материальные вещи: солнце, луну и звезды, деревья и животных, дождь и снег, хлеб и елей. Господь Иисус говорит о том, что Отец одевает лилии полевые, повелевает солнцу Своему светить на злых и добрых и посылает дождь на праведных и неправедных (см. Мф 6:28, 5:45). То, что мы пребываем в материальных телах, - не какой-то недосмотр и не катастрофа (как полагали гностики). Таков изначальный замысел нашего Создателя. Тварный мир глубоко поврежден грехом; но это тяжело раненное мироздание остается Божиим творением, и Бог собирается исцелить его, а не уничтожить. В жизни будущего века у нас действительно не будут болеть зубы - но не потому, что у нас не будет зубов, а потому, что у нас не будет кариеса.

Эвакуация или освобождение?

Время от времени приходится слышать сообщения о культах, которые можно назвать «эвакуаторскими»: - этот мир будет уничтожен, а вам предлагается занять место в спасательных звездолетах, которые вывезут вас отсюда. Иногда речь вполне буквально идет о звездолетах, якобы обещанных лидеру культа дружественными инопланетянами, иногда - о бункере или землянке, куда надо залезть, ожидая конца света. Все они говорят о том, что этот мир полностью обречен, и спасение будет состоять в том, что некоторых из нас из него вовремя эвакуируют.

К сожалению, подобные чуждые церковному учению представления могут появляться и в среде христиан: наша земля-де обречена, но если мы будем вести себя правильно, то нас отсюда заберут.

Верные в этом случае будут выглядеть как армия, проигравшая войну, - территория достается врагу, а за остатками разбитых христиан прилетает вертолет, чтобы снять их с крыши здания, по лестницам которого уже грохочут сапоги победоносного неприятеля.

Иногда такие представления связывают с повествованием о Ноевом ковчеге, но в истории Ноя речь идет совсем о другом. Ной с семейством, проведя какое-то время в ковчеге, потом высадился на землю, которая была очищена, а вовсе не уничтожена!

Бог не собирается отдавать землю силам зла и разрушения - Он собирается погубить губивших землю (Откр 11 :18), а не погубить саму землю. Представьте, что ваш дом, который вы построили и любите, захватили разбойники. Вы ведь не станете разрушать дом - вы сразитесь с разбойниками, вышвырните их вон, а потом устроите генеральную уборку и ремонт, чтобы привести дом в порядок. Именно так поступит Господь, - говорит Писание. Мы верим в Господа Иисуса Христа, «паки грядущаго со славою судити живым и мертвым», а не просим Его «навсегда эвакуировать нас из этого ужасного места».

Наступит день, когда Господь во славе придет на землю, чтобы совершить суд и спасение, и мертвые воскреснут. Слово «суд» для нас имеет негативный оттенок, но в Библии - это невероятно радостное событие; вот как его описывает псалмопевец: Да веселятся небеса и да торжествует земля; да шумит море и что наполняет его; да радуется поле и все, что на нем, и да ликуют все дерева дубравные пред лицем Господа; ибо идет, ибо идет судить землю. Он будет судить вселенную по правде, и народы - по истине Своей (Пс 95 :11–13). Огонь суда Божия очистит, а не уничтожит землю. Да, многое будет уничтожено - то, что было построено в противлении Богу, на ложных и фальшивых основаниях.

Не всех это обрадует: те, кто строил свою жизнь на обмане, алчности и гордыне, воспримут этот день с ужасом, но для тех, кто смиренно уповал на Бога и хранил Его заповеди, это будет день освобождения.

Спасенное творение

В одной из самых трагических книг Библии - книге Иова - есть удивительные слова, которые произносит измученный, почти изверившийся человек: А я знаю, Искупитель мой жив, и Он в последний день восставит из праха распадающуюся кожу мою сию, и я во плоти моей узрю Бога. Я узрю Его сам; мои глаза, не глаза другого, увидят Его. Истаевает сердце мое в груди моей! (Иов 19 :25–27). Бог превратит смертную тень в ясное утро воскресения, и те, кто хранил веру и надежду, пробудятся к новой, блаженной жизни. Как было открыто тайновидцу Иоанну, и отрет Бог всякую слезу с очей их, и смерти не будет уже; ни плача, ни вопля, ни болезни уже не будет, ибо прежнее прошло (Откр 21 :4). Священное Писание говорит о новом творении немного (да и вряд ли мы могли бы понять, если бы было сказано больше), но то, что нам открыто, вызывает глубокий трепет: Тогда волк будет жить вместе с ягненком, и барс будет лежать вместе с козленком; и теленок, и молодой лев, и вол будут вместе, и малое дитя будет водить их. И корова будет пастись с медведицею, и детеныши их будут лежать вместе, и лев, как вол, будет есть солому. И младенец будет играть над норою аспида, и дитя протянет руку свою на гнездо змеи. Не будут делать зла и вреда на всей святой горе Моей, ибо земля будет наполнена ведением Господа, как воды наполняют море . (Ис 11 :6–9).

Новые тела будут отличаться от тех, которые мы носим сейчас, - но это будут материальные тела, подобные телу воскресшего Христа. Мы сами, как и все мироздание, переживем глубочайшую перемену. Тех, кто следует за Христом, ожидает нечто большее, чем радость, нечто большее, чем утешение, нечто большее, чем счастье. И мы призваны открыться этой надежде, жить ею, позволить ей преобразить нашу жизнь здесь и сейчас.

Мы уже говорили о том, сколь важное место занимает в христианском учении эсхатология, обращенность к «концу» мира. Забыть об этом – значит пойти на заведомое искажение евангельского благовестия, значит свести Откровение к какой-то конформисткой этике. Тогда как для эллинской философии, по причине присущего ей циклического понятия времени, воскресение мертвых было бессмыслицей, христианское учение, познавшее по Библии линейность времени, видит в воскресении мертвых оправдание истории. Если мы внимательно рассмотрим платоновскую идею бессмертия души, то увидим, что она весьма далека от христианского догмата о жизни человека в будущем веке.

Символ веры используется чрезвычайно характерным выражением: «чаю воскресения мертвых». По-гречески это передается глаголом, имеющим двойной смысл. С одной стороны, он выражает субъективное ожидание верующих, отголосок которого мы находим в конце Апокалипсиса: Ей, гряди, Господи Иисусе (Откр. 22,20); с другой стороны, - объективный для мира факт: воскресение мертвых неизбежно свершится. Воскресение из мертвых – не просто благочестивое упование, это абсолютная достоверность, обуславливающая веру христиан. Однако если вера эта казалось странной язычникам (Деян. 17,32), то она была естественной для большинства евреев (Ин. 11,24). Обоснована она Ветхим Заветом. (напр. Иез. 37,1-14). Новым в христианской вере было то, что благостное воскресение из мертвых связано с искупительным делом Иисуса Христа. Я есмь воскресение и жизнь, - говорит Господь Марфе, - верующий в Меня, если и умрет, оживет: и всякий живущий и верующий в Меня не умрет вовек (Ин. 2,25-26). Поэтому апостол Павел и пишет фессалоникийцам: Не хочу же оставить вас, братия, в неведении об умерших, дабы вы не скорбели, как прочие, не имеющие надежды (1Фес. 4,13). Поистине, христианское учение – религия надежды, поэтому в твердости мучеников нет ничего общего со спокойствием античных мудрецов перед неизбежным концом. И как трогательна в своей умиротворенной уверенности молитва на костре святого мученика Поликарпа: «Господи Боже, Всемогущий, Отец Иисуса Христа, Твоего возлюбленного и благословенного Чада, Которым мы Тебя познали; Бог Ангелов и Сил, Боже всей твари и всей семьи праведников, живущих в Твоем присутствии: благословляю Тебя, что Ты удостоил меня сего дня и часа быть причисленным к Твоим мученикам, и пить из чаши Христа Твоего, дабы воскреснуть в вечную жизнь души и тела, в нетленности Духа Святого».

Никео-Цареградский Символ веры говорит о «воскресении мертвых»; древнее римское Credo для того, чтобы подчеркнуть буквальный смысл этого события, говорит о «воскресении плоти». Тем не менее, термин «плоть» должно здесь понимать в значении «личность», потому что мы знаем, что плоть и кровь не могут наследовать Царствия Божия (1Кор. 15,50). Воскресение к вечной жизни предполагает изменение, переход от тленного к нетленному (там же, стихи: 51-54). Апостол Павел после ряда рассуждений о том, как совершится воскресение, ясно утверждает: сеется тело душевное, восстает тело духовное (там же, стих 44). Несомненно, тело воскресшее и тело погребенное – один и тот же субъект, но модус их существования различен. Чтобы это понять, не следует упускать из виду того, что значит для апостола Павла категория духовного, которая связана с категорией Божественного. Тело духовное – это тело, преображенное благодатью: Как в Адаме все умирают, так во Христе все оживут (1Кор. 15,22), Христос воскресший – первенец из умерших (там же 20). Вся жизнь христианина должна быть преисполнена этой уверенности, поэтому верующие должны вести себя в мире сем как чада света (Еф. 5,8). Участие в Святой Евхаристии – залог вечной жизни, о чем часто напоминает нам литургия. Действительно, именно в Таинстве Евхаристии эсхатологический момент, может быть, больше всего подчеркнут. Тайная Вечеря – это предвосхищение пира в чертоге Царствия, на который все мы званы. Сошествие Святого Духа на Святые Дары в момент эпиклезы переносит Пятидесятницу в настоящее и прообразует победу Второго Пришествия. Связь с Пятидесятницей, с одной стороны, со вторым Пришествием и Всеобщим Воскресением, с другой, особенно подчеркнута восточной литургикой. Суббота перед Пятидесятницей прежде всего посвящена усопшим, и коленопреклоненная молитва на вечерне воскресного дня праздника пятидесятницы содержит предчувствие Общего Воскресения: «Твою благодать во всех исповедуем во входех наших, в мир сей, и исходех, надежды нам воскресения и жизни нетленныя. Твоим неложным обещанием предобручают, яко приимем в будущем Втором Пришествии Твоем».

Во Всеобщем Воскресении, завершающим историю мира сего, христиане видят прежде всего явленную победу Христа, истинным предвестником которой было Воскресение Господне на заре третьего дня. Но «День Господень» будет также же и днем судным. Мы знаем, что и изыдут творившие добро в воскресение жизни, а делавшие зло – в воскресение осуждения (Ин. 5,29). Это будет окончательным отделением добрых семян от плевел. Никому другому, как только Самому Господу, надлежит совершить это отделение, и свершится оно только на последнем Суде. Тогда не будет больше смешения добра и зла, ибо ничто нечистое не войдет в Царство и не будет больше возможно какое-либо изменение в человеческих судьбах. По ту сторону времени пребудет только то, что не подлежит изменению. Осуждение – это удаление от Бога навечно. По Промыслу Божию, призвание человека – это преображение, обожение, соединение с Богом. В «будущем веке» все, что будет удалено от Бога, будет считаться преданным смерти. Это и будет второй смертью – той, о которой в книге Откровения говорит святой апостол Иоанн Богослов (Откр. 20,14). Смерть эта означает забвение Божие. Те, которые не захотели узнать Бога, те не будут больше узнаны Им. Те же, кто Его знал и Ему служил, просияют неизреченной и немеркнущей славой.

Символ веры начинается с торжественного утверждения веры в Бога. Это утверждение – не только акт интеллектуальный, оно предполагает всецелое вовлечение души и ответную отдачу. Во Христе, посредством Духа Святого жизнь верующего преображается, потому что христианин, хотя и живет в «мире сем» - не «от мира сего». Его взгляд обращен к Царству света, поэтому Символ веры и заканчивается радостным исповеданием чаяния воскресения и жизни будущего века, в котором уже не будет «ни болезни, ни печали, ни воздыхания».

Изданной Сретенским монастырем в 2006 г.

Неутешна и безгранична должна была быть наша скорбь об умирающих наших близких, если бы не даровал нам Господь жизнь вечную. Бессмысленна была бы наша жизнь, если бы она кончалась со смертью. Какая польза тогда от добродетели, от добрых дел? Правы тогда говорящие: «Станем есть и пить, ибо завтра умрем!» (1 Кор. 15, 32). Но создан человек для бессмертия, а Своим воскресением Христос разверз врата Небесного Царства, вечного блаженства, в Него веровавшим и праведно жившим. Земная наша жизнь - подготовление к будущей, и смертью нашей заканчивается та подготовка. «Человеку надлежит однажды умереть, потом же суд» (Евр. 9, 27).

Оставляет тогда человек все свои земные попечения, распадается тело, чтобы вновь восстать в общее воскресение. Но душа его продолжает жить и ни на миг не прекращает своего существования. Многими явлениями умерших дано нам отчасти знать, что происходит с душой, когда она выходит из тела. Когда прекращается ее зрение телесными очами, тогда открывается ее духовное зрение. Часто оно начинается у умирающих еще до кончины, и они, еще видя окружающих и даже разговаривая с ними, видят то, что другие не видят. Выйдя же из тела, душа оказывается среди других духов, добрых и злых. Обычно она стремится к тем, которые более сродны по духу, а если, находясь в теле, она была под влиянием некоторых, то остается в зависимости от них, выйдя из тела, как бы неприятны они ни оказались при встрече.

В течение двух дней душа пользуется относительной свободой, может посещать места на земле, ею любимые, а на третий день направляется в иные пространства. При том она проходит через полчища злых духов, преграждающих ей путь и обвиняющих ее в различных грехах, на которые они сами ее соблазняли. Согласно откровениям, имеется двадцать таких преград, так называемых мытарств, на каждом из них испытуется тот или иной вид греха; пройдя через одно, душа попадает на следующее, и лишь благополучно пройдя через все, душа может продолжать свой путь, а не быть сразу ввержена в геенну. Насколько ужасны те бесы и их мытарства, показывает то, что Сама Богородица, извещенная Архангелом Гавриилом о предстоящей кончине, молила Сына Своего избавить Ее от тех бесов, и, исполняя Ее молитву, Сам Господь Иисус Христос явился с Неба принять душу Своей Пречистой Матери и вознести на Небо. Страшен бывает третий день для души усопшего, и посему особенно нуждается она тогда в молитве о ней. Благополучно пройдя мытарства и поклонившись Богу, душа в течение еще тридцати семи дней посещает Селения Небесные и пропасти адские, не зная еще, где она окажется, и лишь на сороковой день определяется ее место до воскресения мертвых. Одни души находятся в состоянии предвкушения вечной радости и блаженства, а другие - в страхе вечных мучений, которые полностью наступят после Страшного Суда. До тех пор возможны еще перемены в состоянии душ, особенно через приношение за них Бескровной Жертвы (поминовение на литургии), а также и по другим молитвам.

Насколько важно при том поминовение за литургией, показывает следующее событие. Перед открытием мощей святого Феодосия Черниговского (1896 г.) совершавший переоблачение мощей священник, уморившись, сидя возле мощей, задремал и увидел перед собой святителя, сказавшего ему: «Благодарю тебя, что для меня потрудился. Еще прошу тебя, когда будешь совершать литургию, помяни моих родителей», - и назвал их имена (иерея Никиту и Марию). «Как ты, святителю, просишь у меня молитв, когда сам стоишь у Престола небесного и подаешь людям милости Божии?!» - спросил священник. «Да, это верно, - ответил святой Феодосий, - но приношение за литургией сильнее моей молитвы».

Посему полезны усопшим и панихиды, и домашние молитвы об усопших, и добрые дела, творимые в их память, как, например, милостыня, жертвы на церковь, но особенно полезно для них поминовение за Божественной литургией. Много было явлений усопших и других событий, подтверждающих, насколько благодетельно поминовение усопших. Многие умершие с покаянием, но неуспевшие то проявить при жизни, освобождались от мук и получали упокоение. В церкви всегда возносятся молитвы о упокоении усопших, и даже в день Сошествия Святого Духа в коленопреклоненных молитвах на вечерне есть особое моление «о иже во аде держимых». Каждый же из нас, желая проявить свою любовь к усопшим и оказать им действительную помощь, лучше всего это может сделать через молитву о них, в особенности поминовением их на литургии, когда вынимаемые за живых и усопших частицы опускаются в Кровь Господню со словами: «Отмый, Господи, грехи поминавшихся зде Кровию Твоею честною, молитвами святых Твоих». Ничего лучшего и большего не можем мы сделать для усопших, как молиться о них, подавая за них поминовение на литургии. В том они нуждаются всегда, а особенно в те сорок дней, в которые душа усопшего проходит свой путь до Вечных Обителей. Не чувствует ничего тогда тело, не видит собравшихся близких, не обоняет благоухания цветов, не слышит надгробных речей. Но ощущает душа возносимые о ней молитвы, благодарна бывает тем, кто их творит и духовно бывает близка им.

Родные и близкие усопших! Делайте для них то, что им нужно и что в ваших силах! Тратьте средства не на внешние украшения гроба и могилы, а на помощь нуждающимся, в память усопших близких, на церкви, где возносятся о них молитвы. Окажите милость усопшему, позаботьтесь о душе его. Всем нам предстоит тот путь; как будем тогда желать, чтобы молитвенно помянули нас! Будем же и сами милостивы к усопшим. Как только кто преставится, немедленно зовите или извещайте священника прочитать «Последование по исходе души», которое положено читать над всеми православными сразу по их кончине. Постарайтесь, чтобы, если есть возможность, отпевание происходило в церкви и до отпевания над покойником читалась Псалтирь. Отпевание может совершаться и не пышно, но обязательно полностью, без сокращения; думайте тогда не о себе и своих удобствах, а об усопшем, с которым прощаетесь навеки. Если одновременно в церкви несколько покойников, не отказывайтесь от того, чтобы их отпевали совместно. Лучше пусть отпевают сразу двух или больше покойников и еще горячее будет молитва собравшихся всех их близких, чем будут отпевать их по очереди и, не имея сил и времени, будут сокращать службу, когда каждое слово молитвы для усопшего есть как капля воды жаждущему. Обязательно позаботьтесь сразу о совершении сорокоуста, то есть ежедневном поминовении в течение 40 дней на литургии. Обычно в церквах, где происходит ежедневное священнослужение, отпетые там усопшие поминаются в течение сорока дней и больше. Если же отпевают в церкви, где нет ежедневной службы, близкие должны сами позаботиться и заказать сорокоуст там, где ежедневная служба. Хорошо посылать также на поминовение в монастыри и в Иерусалим, где постоянная молитва у святых мест. Но нужно сорокоуст начинать сразу после кончины, когда душа особенно нуждается в молитвенной помощи, и посему начать поминовение в ближайшем месте, где ежедневная служба.

Будем заботиться об уходящих в иной мир прежде нас, дабы для них сделать все, что можем, помня, что «Блажени милоствии, яко тии помиловани будут» (Мф. 5, 7).

Рекомендуем почитать

Финансы

Причины, симптомы и лечение патологии

Hi-Tech

Что такое сложение сил. Измерение силы. Сила. Сложение сил

Хобби

Cмертные грехи в православии: сколько их?

Десерты

Рецепты витаминных салатов из крапивы

Фармакология

Ароматная и сочная курица в фольге в духовке – быстро, просто и вкусно

Дерматология

Расклады Таро на здоровье: простейшие гадания для новичков