Шахматная битва человека с компьютером закончилась, победителей нет
Мир техники и мир человека - в наши дни они вступили друг с другом в явное противоречие. Его смысл в том, что существует резкая дисгармония между динамичным, стремительно развивающимся миром машин и, напротив, тяготеющим к стабильности миром людей.
Мир живой природы - от инфузории до человека - ужасно консервативен. Эти свойства заложены в наших генах. Обусловленные мутациями изменения, конечно же, имеют место, однако скорости перемен тут ничтожны: в тысячелетия по чайной ложечке!
Мозг первобытного человека, считают ученые, не столь уж отличается от мозга наших современников. Должно быть, некоторые отличия есть, но, скажем, скорость восприятия человеком речи вряд ли резко возросла. Оптимальное количество слов, которые мы можем «проглатывать» за секунду, - 2,5 слова. Наша словесная пропускная способность вряд ли возросла со времен шумеров и древних ассирийцев. Но посмотрите, как неузнаваемо - даже за последнее десятилетие! - изменился мир машин.
Человеческий фактор всё громче заявляет о себе. Всё чаще напряжённые, «скоростные» условия современного труда ставят человека на грань его психических и физиологических способностей. Получается как бы девальвация человека. В мире быстро совершенствующихся машин он сам как биологический вид, как гомо сапиенс представляется безнадёжно устаревшим. Не только скорость его рефлексов, вся его психофизика, но и его поведение, суждения, мораль уже кажутся плетущимися где-то далеко, в хвосте у блестящего, несущегося во весь опор поезда Техники. На фоне лавинообразного технического прогресса человек выглядит неубедительным и старомодным.
Наши эмоции, реакции на мир (стал ли человек мудрее со времён Сократа?), наша способность приноровить нашу культуру, всю сумму взглядов о самом себе и о вселенной к новым требованиям дня - всё теперь поставлено под сомнение. Пессимисты полагают даже, что в перспективе интеллектуальные роботы будут водить за собой человека как мы ныне тащим на поводке наших собачонок! И сейчас, когда человек готовит себя и своих детей к миру, который как бы ускользает из его рук, естественно, стоит задуматься: что же ждёт нас в будущем.Особенно после того, как Гарри Каспаров не смог устоять перед интеллектом компьютера.
Созданный учеными, инженерами и программистами всемирно известной корпорации «International Business Machines» (IBM) суперкомпьютер «Deep Blue» («Дип Блю») впервые встретился с Каспаровым в городе Филадельфия (США) в феврале 1996 года. Тогда победил чемпион мира, со счетов 4:2. Второй матч между человеком-чемпионом и машиной состоялся год спустя - в мае 1997 года. Проходил он на этот раз в Нью-Йорке на 49 этаже центра, в котором размещалась одна из крупнейших страховых компаний «Эквитебл».
На пресс-конференцию, предшествовавшую матчу, прибыли сотни журналистов. В Филадельфии же их было не больше двух десятков. Пресс-конференцию торжественно открыл мэр Нью-Йорка Рудольф Джулиани. Затем перед журналистами предстали главные герои торжества - чемпион мира Гарри Каспаров и команда проектировщиков Deep Blue в составе шести человек. Понятно, и Каспаров, и руководитель шахматно-компьютерного проекта IBM Си Тан обещали ревностно сражаться за победу. Установка компьютера заняла несколько дней. Комната, в которой он разместился, была под крепкой охраной, в нее впускали только членов компьютерной команды.
Но пора поближе познакомиться с шахматными соперниками. Вот данные участников этого необычного соревнования: Каспарова и, соответственно, «Дип Блю» IBM. Рост - 175 и 195,5 сантиметра. Вес - 79 килограммов и 1,4 тонны. Возраст (на то время) - 33 года и 8 лет (заметим, компьютер заметно моложе!). Место рождения - Баку, Азербайджан и Йорктаун, Нью-Йорк. Устройство «мозгов» - 50 миллиардов нейронов (нервных клеток) и 32 процессора. Число ходов в секунду - 2 и 200 миллионов. Энергетический источник питания - биоэлектрохимический и электрический.
Трудно сказать, какое «настроение» было у «Дип Блю» или, точнее, у команды, готовившей компьютер к бою, Каспаров же был предельно настроен на выигрыш. За месяц до новой схватки он отвечал тем, у кого не хватало ума удержаться от примитивного прямого вопроса: «Думаю, что некорректно обсуждать вопрос, не проиграю ли я. Я не проиграю. Я никогда не проигрывал».
Итак, соперники сошлись, шахматные часы были пущены. В первой партии матча в Филадельфии Каспаров, как известно, проиграл, но в целом противоборство с машиной было им выиграно. В Нью-Йорке же все получилось наоборот: Гарри уверенно выигрывает первую партию, но затем случается непредвиденное. Можно, конечно, утверждать, что чемпион был не в лучшей форме, что он плохо подготовился, был слишком самонадеян, веря в свою счастливую звезду, недооценил своего партнера. «Я мог бы разорвать этот компьютер на куски», - и после проигрыша матча петушился Каспаров.
Как бы там ни было, факт остается фактом: супершахматист-человек уступил в шахматах супершахматисту-компьютеру. И намеки Каспарова на то, что, дескать, на этот раз компьютеру помогали люди, что это был некий хитрый заговор, не меняет суть дела. А заявление Гарри: «Это не имеет ничего общего с наукой. Ставилась цель - победить Каспарова. И когда большая корпорация с неограниченными ресурсами стремится к этому, то имеется много путей для достижения результата. И результат был достигнут. Я уверен, что машина ничего не доказала…
Талант и мастерство шахматиста издавна считались вершиной человеческого разума. К примеру, великий Гёте расценивал шахматы, «как пробный камень интеллекта». Хотя основоположник теории информации американец Клод Шеннон еще в 1950 году впервые разработал стратегию игры для шахматного компьютера, однако никто в те давние годы не принимал всерьез механических гроссмейстеров.
С той поры машины усложнялись и совершенствовались, и все же специалисты по-прежнему сомневались в том, что компьютер сможет когда-нибудь продемонстрировать игру экстракласса. И люди-чемпионы пребывали в заоблачных высях, витали в сферах, где чистый интеллект, сплавленный с тонким артистизмом, казался квинтэссенцией человеческой одаренности.
Разработчики программ игры компьютера «Дип Блю» в шахматы изрядно потрудились. Прежде (первый поединок с Каспаровым) машина была способна обрабатывать 100 миллионов позиций в секунду, теперь же она справлялась с 200 миллионами. Однако проницательные эксперты уверены, что улучшение способностей к счету шахматных комбинаций, к анализу возникающих на шахматной доске позиций, повышение производительности электронных мозгов не могло заметно повлиять на уровень игры Deep Blue. «Для меня нет разницы в том, сколько позиций можно рассчитать за раз - 100 триллионов или 497 триллионов», - говорил индус Вишванатам Ананд, один из сильнейших гроссмейстеров планеты. Нет, скорее всего, машине удалось победить Каспарова именно потому, что она научилась более совершенно подражать особенностям игры человека.
Вспомним первый матч, поражение Каспарова в первой партии. Чемпион был шокирован, выбит, как говорится, из седла, обескуражен. Но вот он принялся анализировать свой проигрыш, и что же? Гарри и его тренеры быстро обнаружили, что «Дип Блю» делал ходы, которые никогда бы не пришли в голову настоящему гроссмейстеру-человеку. И тогда удалось нащупать слабые места машинной игры, и к концу матча Каспаров уже «знал, как разгромить компьютер». И блестяще это продемонстрировал, получив в итоге причитающиеся ему, как победителю, 400 тысяч долларов (отметим, что средний американец зарабатывает столько за десятилетие).
Во второй встрече на кону уже был больший куш, более лакомая приманка - 1,1 миллиона долларов, из которых победителю теперь доставались 700 тысяч долларов. И отдавать эти деньги без боя разработчики машинных шахмат не собирались. Они энергично готовили компьютер к новой встрече.
«Дип Блю» стал намного сообразительней. «Мы работали в трех направлениях: машина стала еще более производительной; она получила еще больше знаний шахматной теории; также мы создали программу, которая варьирует стратегию игры компьютера в процессе матча», - рассказывал журналистам Си Тан. Так вот, оказывается, где собака зарыта! Вот отчего машина смогла одолеть человека. Причина ее успеха в том, что компьютер-вундеркинд больше года провел в «шахматной школе» IBM. Дело в том, что полноправным членом команды, готовящей машину к новому сражению с человеком, стал и живой гроссмейстер - Джоэл Бенджамин. Он постоянно играл с машиной, нащупывая все возможные ляпы и проколы программ игры «Дип Блю», которые тут же корректировали, исправляли программисты. В результате, действия шахматного монстра стали более осмысленными, более человечными, более гибкими. Все это и сказалось позднее.
Исход матча, поражение Каспарова заставили всех нас еще раз задуматься о будущем homo sapiens. Кое-кто тогда поспешил заявить о поворотном событии для всего человечества, «о начале конца человека», «о зародыше следующего эволюционного звена». Еще бы! Рассуждая простецки, Каспарова можно было считать «самым умным» человеком на Земле. И вот он проигрывает - очевидно! - тому, кто умнее: машине. Здесь было о чем задуматься! Тем более что ученые знатоки, оценивающие причины победы мертвого процессора RS/6000 SP над гениальным живым мозгом Гарри Каспарова, дружно отмечали: на сей раз «мертвец» играл как живой человек. Подражая его стилю. Более того, даже имитируя манеру игры Анатолия Карпова, давнего соперника Каспарова.
Так стоит ли нам страшиться «мыслящих» машин? Кто знает! Пусть на этот вопрос-вопль отвечают философы и футурологи. Пока же рост электронного интеллекта не может не радовать людей. Колумбийский писатель Габриель Гарсия Маркес с восторгом рассказывал, что раньше, пользуясь пером и пишущей машинкой, он создавал очередной роман лишь лет за семь, теперь же, вооружившись компьютером, он справляется с задачей уже за три года, ну, максимум, за пять лет.
Кстати, тот же Каспаров с охотой использует личный компьютер при подготовке к матчам. Гарри уверен, что на соревнованиях высшей лиги живые гроссмейстеры смогут консультироваться во время партий с шахматными компьютерами. Он мечтает освободить человека-шахматиста от черной, «кухонной» работы, оставив ему лишь одну заботу - творить! «Люди-болельщики хотят видеть неожиданные ходы, эффектные ловушки, - говорит Каспаров, - и я уверен, что если нам разрешат применять компьютеры, связка «человек + машина» повысит класс игры и уровень шахмат».
Нет, проигрыш Каспарова машине «Deep Bluе» вряд ли можно назвать катастрофой для человечества. Оно еще не настолько обленилось и утратило волю к сопротивлению, чтобы, как это предрекают некоторые фантасты, превратиться в иждивенца новой расы существ - деятельных и неутомимых мыслящих роботов.
Пока машины и люди - все еще сотрудники, пока нам по пути. Ну, а что будет завтра, через годы, десятилетия? - об этом пока не стоит и гадать. Отметим лишь, что темп перемен высок, и он все убыстряется. Вернемся к тем же шахматам.
Полвека назад в журнале «Scientific American» была опубликована статья Шеннона «A Chess-Playing Machine » («Машина, играющая в шахматы») с описанием оригинального проекта шахматного компьютера. С тех пор машина сначала побеждала шахматных новичков-любителей, затем ее жертвами стали разрядники, потом мастера и, наконец, гроссмейстеры.
В январе 1988 года на пресс-конференции в Париже Каспарова спросили, сумеет ли компьютер выиграть у гроссмейстера до 2000-го года? «Ни в коем случае, - уверенно отвечал Гарри, - и если у кого-нибудь из гроссмейстеров возникнут затруднения в игре с компьютером, я с удовольствием дам им совет».Интересно, помнит ли Каспаров эти свои слова (считается, что у него уникальная память)?
До сих пор мы рассуждали о соперничестве человек-машина или об их возможном симбиозе, но ведь есть еще и проблемы у самих шахмат. Этой игре давно предрекают «ничейную смерть». Чемпионы мира - Ласкер, Капабланка (не Алехин!) и другие сильные шахматисты не раз высказывали опасения, что когда-нибудь качество игры у людей достигнет такого высокого уровня, что все партии будут оканчиваться пустой доской с голыми королями: пойдут одни сплошные ничьи! И интерес к шахматам у людей пропадет. Да, были такие прогнозы, однако, к счастью, они не оправдались. Игра в шахматы жива и по сей день.
Ну а что будет, когда компьютеры-гроссмейстеры начнут уверенно одолевать гроссмейстеров из плоти и крови? Когда играть им друг с другом станет абсолютно неинтересно (вечный проигрыш человека!)? Наступит ли тогда «ничейная смерть», но уже не у слабых, ошибающихся людей, а у безошибочных, все учитывающих компьютеров? Или и тут древняя игра - в ней, по оценкам ученых, возможны 10120 (чудовищное, немыслимое не только по человеческим, но и по космическим меркам число!) различных вариантов шахматных партий - вновь восторжествует и опять обманет ожидания нытиков и скептиков?
В октябре 2002 года эстафету встреч чемпионов мира по шахматам с компьютерными монстрами подхватил отнявший до этого шахматную корону у Гарри Каспарова Владимир Крамник. Матч с немецкой компьютерной программой «Deep Fritz» состоялся в столице Бахрейна Манаме и завершился ничейным исходом. Дважды выиграл человек, дважды - компьютер, четыре партии вышли ничейными. При победе Крамнику, шахматисту из Туапсе, эмир Бахрейна обещал выплатить миллион долларов, ничья дала Владимиру 700 тысяч.
Играть в шахматы с компьютером Крамнику было легче, чем Каспарову. Гарри был поставлен в заведомо невыгодные условия: он не знал способностей машины, никогда не видел ее игры, не подозревал о возможностях перенастройки программы во время матча. А вот Крамник перед матчем проанализировал творчество соперника. Ведь программа «Deep Fritz» построена на базе данных, которую составляет немецкий специалист Фридрих Фридель. Этой базой постоянной пользуются ведущие шахматисты мира.
Поединок Крамник - «Deep Fritz» вновь дал повод опасаться, что не так уж далек день, когда искусственный интеллект задвинет-таки человечество на задворки эволюции. Легендарный шахматист Михаил Ботвинник, доктор наук, крупный математик, несколько десятилетий потративший на разработку шахматной машинной программы «Каисса», относился к возможностям машины-шахматиста скептически. И был не прав: сегодня в блиц и в быстрые шахматы компьютер играет заведомо лучше человека, мы можем пока состязаться с ним только в «долгих», классических шахматах.
В чем сила машины? В быстродействии. И, казалось бы, нам состязаться с компьютером - это все равно, что бежать наперегонки с автомобилем. На что же наши надежды? На «видение» позиции, на умении быстро распознавать ее сильные и слабые стороны и принимать простые и правильные решения. Увы, благодаря тому же быстродействию и «задача распознавания» теперь машине под силу, хотя, конечно, «видит» позиции на доске машина по-своему. И все ж лазейки для человеческой хитрости еще остались. Крамник в игре намеревался использовать «закрытые позиции, которые программа не понимает». Владимир также подметил, что зачастую машина играет непродуманно и замечает свои роковые ошибки слишком поздно.
Ничья Крамника сулит человеку некие шансы, но они невелики. И вполне может быть, что быстродействие машины, этот чудовищный механический перебор вариантов, окажется в будущем сильнее не только интеллекта шахматиста, но и вдохновения композитора и озарения поэта.
Между тем спор человек-машина все продолжается. В 2002 году состоялся и матч между индийцем Анандом и экс-чемпионом мира Карповым. На сей раз, гроссмейстеры имели право консультироваться с компьютером. Карпов, убежденный противник шахматных ЭВМ, подсказками компьютера пренебрег, а вот Ананд с машиной советовался и легко выиграл - 5:1. В принципе, это сражение шахматистов можно было бы уже оценивать как первую схватку человека с… киборгом!
Шахматный поединок между Владимиром Крамником и программой Deep Fritz завершился. Прошлое состязание такого рода — между тогдашним чемпионом мира Гарри Каспаровым и суперкомпьютером Deep Blue закончился поражением Каспарова. В этот раз случилась ничья. Так кто же становится умнее?
4:4 — таков итог восьми партий, сыгранных между чемпионом мира Владимиром Крамником и программой Deep Fritz немецкого производства, установленной на восьмипроцессорную компьютерную систему.
Первая игра была сыграна вничью. Во второй Крамник заставил компьютер сдаться через 57 ходов.
Команда разработчиков Deep Fritz с большим неудовольствием наблюдала, как на 12-м ходу их детище вернуло слона на исходную позицию, — такого хода не сделал бы и самый посредственный игрок.
Ну а на 27-м ходу компьютер взялся играть, как сообщает Reuters, совершенно по-компьютерному, чем привёл Владимира Крамника в изрядное изумление. Чемпион мира заявил, что не мог ожидать ничего подобного, и что только машина могла так играть.
В третьей игре Крамник тоже расправился со своим электронным противником, да и в четвёртой подобный исход был вполне вероятен.
Однако всё изменилось в пятой и в шестой играх: оба раза Крамник проигрывал. Характерно, что по окончании шестой партии, чемпион мира заявил, что это была одна из лучших игр в его жизни, поэтому он не расстраивается. Дескать, Deep Fritz построил настолько хорошую защиту, что Крамник не смог с ней справиться.
Команда Deep Fritz, похоже, весьма довольна результатами.
На следующий день после шестой игры, 16 октября 2002 года в эфире радиостанции «Эхо Москвы» прозвучало высказывание о том, что, дескать, машина умнела на ходу, и если сначала она даже повторяла собственные ошибки, чего изо всех сил пытались избежать разработчики, то в дальнейшем Deep Fritz играл всё лучше и лучше.
Впрочем, седьмую партию Deep Fritz играл неважно и лишь на 24 ходу оживился, что и помешало чемпиону мира одержать победу. Ничья была объявлена на 28 ходу.
В самом начале последней игры казалось, что победа должна достаться Владимиру Крамнику, однако гроссмейстер допустил несколько ошибок, что и привело к ничьей.
В начале финальной партии Крамник попытался втянуть Deep Fritz в полуоткрытый дебют Ботвинника, однако Deep Fritz предпочёл пуститься в спокойные воды отклонённого ферзёвого гамбита.
Просмотреть всю партию можно .
Последняя игра была самой короткой и окончилась вничью.
В дальнейшем Крамник, как сообщается на официальном сайте турнира, потерял две фигуры, разменял ещё две, и в итоге сам предложил ничью.
Нельзя сказать, чтобы чемпион мира был доволен таким исходом.
В интервью по окончанию матча, чемпион мира заявил, что начинал всю игру, испытывая большое уважение к Deep Fritz и его создателям, и теперь оно лишь возросло.
Когда же его спросили, насколько велико это уважение, Крамник ответил, что последним его оппонентом, с которым они заключили ничью на 21 ходу, был... Гарри Каспаров.
Характерно, что игра между Каспаровым и Deep Blue тоже закончилась на 21 ходу, правда, в тот раз Каспаров, как известно, проиграл...
Что же, честь человечества в борьбе с компьютером Крамник, в отличие от Каспарова, «отстоял». Теперь чемпион мира получит приз в размере $800 тысяч.
Ещё $200 тысяч к этой сумме решила добавить Европейская юношеская шахматная организация, так что Крамник получит-таки миллион долларов (согласно первоначальным условиям столько он должен был получить в случае своей победы над машиной).
Задолго до начала матча, мир был преисполнен всяческих сомнений. Говорили , что-де программа Deep Fritz, установленная на восьмипроцессорную систему, по вычислительным возможностям Deeb Blue не ровня: 6 миллионов рассматриваемых позиций в секунду, против миллиарда — пусть даже и теоретического.
Кстати сказать, вся система Deep Blue весит около 1,4 тонны, её «рост» составляет 1,82 м, а в команду обслуживания входит 20 человек. А Deep Fritz — это одна-единственная программа, которую можно запускать на чём угодно, вплоть до обычного ноутбука.
И эта программа благополучно разделала под орех и Deep Blue, и Каспарова, и чемпиона Международной шахматной федерации (World Chess Federation) Вишванатана Ананда (Vishwanathan Anand).
Крамник тоже много кого обыграл, включая и раннюю версию Deep Fritz (Deep Junior). Однако злые языки припоминали и тот факт, что 11-летний английский школьник Дэвид Хауэлл (David Howell) умудрился сыграть с Крамником вничью...
В такой позиции закончилась последняя из восьми партий матча между Крамником и Deep Fritz. Компьютер играл чёрными.
Что же касается Deep Fritz, то за пару месяцев до судьбоносного сражения человека с компьютером, на веб-странице немецкого журнала Ct происходило довольно забавное состязание между двумя компьютерными системами — машиной с двумя процессорами AMD Athlon 2 ГГц и системой на базе двух чипов Intel Xeon 2,4 ГГц.
На обе машины были установлены по две шахматные программы — Deep Fritz и Deep Shredder, которые поочерёдно вступали в бой.
Заключительная статья из цикла о противостоянии Каспарова с шахматными машинами
Стал последним сражением Гарри Кимовича с машиной – больше он никогда не играл с компьютерами публично. Впрочем, и его соперничество с людьми тоже продолжалось недолго. Пару лет он ещё играл в обычных турнирах, но в 2005 году решил завершить свою шахматную карьеру. Отныне шахматы стали для него всего лишь хобби.
После ухода Каспарова, в шахматах не осталось явного лидера. На протяжении нескольких лет шахматную корону оспаривало сразу несколько примерно равных по силе гроссмейстеров. Но в 2013 году на вершину поднялся молодой норвежец Магнус Карлсен. Сегодня он чемпион мира и безусловный лидер мировых шахмат.
Между тем матчи людей и машин продолжались. В 2004-05 годах в Испании состоялись два матча ведущих гроссмейстеров против лучших шахматных программ. Оба закончились победой команды машин, со счетом 3½:8½ и 4:8. В ходе второго матча состоялась также последняя на текущий момент, победа человека над одной из топ-программ при классических условиях игры. Честь столь специфического достижения выпала на долю гроссмейстера Руслана Пономарева, который смог воспользоваться оплошностью программы Дип Фриц 9.
Летом 2005 года в Лондоне состоялся матч между гроссмейстером первой мировой десятки Майклом Адамсом и шахматной машиной Гидра (на фото слева). Традиционно, игралось шесть партий. Матч закончился со счетом 0½:5½ в пользу машины. Все чего смог добиться человек в матче, это одна ничья.
И наконец, заключительным аккордом противостояния людей и машин стал матч чемпиона мира Владимира Крамника и шахматной программы Дип Фриц 10 в конце 2006 года. Снова победа машины – 4:2.
Не смотря на какие-то надежды переломить ситуацию, постепенно становилось понятно, что дни противоборства человека с машиной сочтены. По мере совершенствования алгоритмов и железа преимущество компьютеров проявлялось все более и более заметно. После поражения Крамника, матчи людей с машинами - по крайней мере в классическом формате - прекратились. Общественный интерес к ним практически иссяк. С тех пор если и удавалось организовать подобные матчи, то только в «бюджетном» варианте. Размеры призового фонда упали с нескольких сотен до пары тысяч долларов. Матчи теперь проводились с укороченным контролем времени, часто против не самых сильных шахматистов. Нередко человеку давалась фора, или же выделялся в помощь более слабый компьютер. С этого момента шахматные программы перестали быть соперником для людей, и постепенно перешли в разряд аналитических инструментов.
На фото – Владимир Крамник играет с программой Дип Фриц 10.
Как и у людей, состав сильнейших программ тоже постепенно менялся. В конце 2005 года на смену «заслуженным» чемпионам старой волны – Джуниору, Фрицу, Шреддеру и другим, пришел новый фаворит – программа Рыбка. Она намного обогнала конкурентов во всех рейтинг-листах и на протяжении пяти лет никто не смог оспорить её превосходство. С каждой новой версией она все больше и больше прибавляла в силе.
В конце 2010 года на вторые роли Рыбку отодвинул Гудини, став новым, очевидным лидером среди программ. Продержавшись на самом верху мировой табели о рангах около трех лет, он в свою очередь уступил место ещё более сильным конкурентам. 
С 2014 года лучшими в мире считаются сразу две программы – Комодо и Стокфиш. В настоящее время они входят в аналитический арсенал практически всех ведущих гроссмейстеров. Стоит еще отметить, что в отличие от коммерческого Комодо, 
Стокфиш – это программа с открытым исходным кодом. А значит просмотреть её код, или даже просто наблюдать за процессом её совершенствования, может каждый. Между тем, уровень современных программ продолжает быстро расти и предела их совершенству пока не видно.
Но вернемся к вопросу противостояния людей и машин. Могут ли сильнейшие гроссмейстеры обыгрывать лучшие шахматные программы сегодня?
Как уже упоминалось выше, нормальные матчи между людьми и компьютерами давно не проводятся, так что судить об этом можно только по косвенным признакам. В первую очередь, это конечно рейтинг. Современные программы уже более чем на 500 пунктов сильнее тех, что играли когда-то с Каспаровым и другими гроссмейстерами. Причем, даже без учета прогресса по части вычислительной техники. Следует правда иметь в виду, что по результатам многолетних тестов, прирост рейтинга у машин слегка опережает человеческий – где-то в соотношении 5:4 или 4:3. Тем не менее, запас прочности современных программ настолько велик, что лучшие из них сейчас как правило без всякого труда выигрывают у тех программ, оборону которых в свое время безуспешно пытались взломать такие шахматные гиганты как Гарри Каспаров и Владимир Крамник. Играя против когда-то «заслуженных» Фрицев и Джуниоров, современные программы легко приумножают даже совсем незначительный перевес, и без проблем доводят его до победы. В общем, посредством старых программ и рейтингов можно сделать вполне определенный вывод относительно силы игры современных машин.
Но, помимо рейтингов и матчей программ, несомненно важным является мнение и самих гроссмейстеров. По крайней мере тех, из них, кто в настоящее время постоянно играет в турнирах или занимается тренерской или аналитической работой. Без шахматных программ сегодня не обходится ни один серьезный анализ на «высшем уровне» и ведущие шахматисты (не как программисты конечно, но как пользователи), могут поведать о поведении программ очень многое:
Гроссмейстер Владимир Тукмаков:
…В общении шахматиста с машиной был заведомый лидер – человек, который задавал направление поиска, а программа, послушно следуя указаниям лидера, только вносила коррективы и уточнения. Но в последние годы это соотношение драматическим образом и необратимо изменилось. Теперь уже ЖД взял на себя роль жреца и поводыря, оставляя белковому существу возможность практически использовать рекомендации высшего разума.
Гроссмейстер Сергей Шипов:
Программы в конце первого десятилетия нового века стали уже намного сильнее людей - лучших из лучших - и это не подвергается сомнениям среди профессионалов. Каждый из нас использует лучшие программы в домашнем анализе, мы их знаем, как родных. Даже лучше…Современные программы (в первую очередь Рыбка и Гудини) обладают удивительно сбалансированной и человечной оценочной функцией. Они уже не такие жадные, как программы 90-х. Тонко чувствуют инициативу, грамотно работают с пешечной структурой, учитывают все важные стратегические факторы…
В общем, десятилетия упорной работы программистов и профессиональных шахматистов прошли не зря. Они совместно создали почти идеальных игроков, намного превосходящих нас, живых людей. Это факт.
Гроссмейстер Сергей Карякин:
…Я иногда сражаюсь с программой «Гудини» и могу сравнивать. В поединке против компьютера тебя не покидает чувство обреченности…
Возможен ли матч человек - машина сегодня? Каким он может быть? Давайте попробуем оценить варианты подобного соревнования.
Во-первых, следует отметить, что разного рода легкие партии проводятся и в наши дни. А вот для серьезного матча нужен солидный призовой фонд, который вряд ли возможен при современном общественном интересе. Но даже если оставить в стороне финансовые вопросы, то в вероятном матче человеку придется давать какую-то фору – по времени или по материалу. Иначе он вряд ли согласится играть. Фора по материалу (речь конечно идет о топ-гроссмейстерах) скорее всего выльется в одну-две пешки, или их разменный эквивалент из других фигур. К сожалению, на размер материальной форы, по-видимому не слишком влияет сила игры лучших современных программ. Что естественно делает бессмысленным сравнение этих программ с людьми.
Можно, в свою очередь, давать фору не по материалу, а скажем за счет уменьшения времени машины. Но чтобы современная программа сбавила в силе до уровня компьютеров первой половины 2000-х, потребуется выставить ей около 1 секунды на ход на хорошем современном смартфоне. Подобного рода «подгонка» силы соперников в общем-то лишает смысла само соревнование между человеком и машиной. В лучшем случае мы определим, сколько форы по времени необходимо, чтобы соперники и в самом деле уравнялись в силах. И только.
Какие же есть еще варианты? Отсутствие у компьютера дебютной книги человеку поможет мало , так как машины и без нее играют сильно . От удаления эндшпильных таблиц выигрыш будет ещё меньше . Повторение ходов из предыдущих партий в основном исключено, вследствие заметной «рандомности» сопутствующей шахматным программам на многоядерных системах. Если же давать в помощь человеку слабую программу, то сразу встает вопрос, насколько велика роль машины в результатах человека. В общем, трудно представить себе какие-то очевидные и интересные формы игры с компьютерами сегодня.
Подводя итоги, можно сказать что время громких матчей людей и машин окончательно ушло в прошлое. Компьютер сегодня не соперник, а помощник людей. Под влиянием машин, да и не только их, современные шахматы постепенно меняются. К чему это приведет, предстоит увидеть нам с вами.
