Чудеса веры. Личный опыт

Продолжаем разговор с насельниками Сретенского монастыря, отмечающего в этом году 20-летие возобновления монашеского общежития. Наш собеседник - один из старейших насельников обители нового времени иеромонах Клеопа (Данелян) . Сегодня мы узнаем об истории монастырского сада, экономских послушаниях и «монастырском детстве».

- Отец Клеопа, расскажите, пожалуйста, как вы избрали монашеский путь.

Читая Евангелие, я встретил слова Спасителя о том, кто такие монахи, - хотя собственно о монашестве там ничего не говорилось. Слова эти следующие: «Есть скопцы, которые из чрева матернего родились так; и есть скопцы, которые оскоплены от людей; и есть скопцы, которые сделали сами себя скопцами для Царства Небесного» (Мф. 19: 12). И у меня в голове возник образ монашества. Я сразу понял, что это мое.

Сначала я читал только Евангелие, больше никакой духовной литературы не читал. Оно открыло для меня духовную жизнь. Какое-то время я просто жил Евангелием; как говорил преподобный Серафим : плавал в Евангелии. И потом мне просто опостылел этот мир, мир товарно-денежных отношений, я уже не знал, куда девать себя, - и в конечном итоге поступил в Сретенский монастырь.

- Но почему именно в Сретенский? Каким был монастырь, когда вы только пришли сюда?

Только одно могу сказать: Десница Божия меня привела в нашу обитель.

Я пришел сюда в 1996 году, в марте, Великим постом. В целом, конечно, монастырь был таким же, как сейчас. В то же время люди, которые приходили тогда в обитель, - это были еще «советские граждане», много было , из которых уже , кто-то ушел в мир.

Когда я впервые увидел отца Тихона , он мне почему-то тут же показался похожим на какого-то католического кардинала. Конечно, это представление впоследствии развеялось - но первое впечатление было именно таким.

Мы, пришедшие в монастырь в 1990-е годы, как-то не задумывались над тем, исполнять послушание или нет. Сказано сделать - значит, надо сделать. И неважно, большое послушание или нет, грязное или нет, сложное или легкое, ночью или днем, - это послушание, и его надо выполнить. По нынешним молодым насельникам этого как-то не замечаешь. У людей, пришедших в те годы, было больше искренней ревности. Послушаний тогда было больше, но больше было и душевной работы.

- Каким было ваше первое послушание?

Когда я только пришел в обитель, я послушался в саду, под начальством инока Аркадия. Я отдаю должное этому человеку: он самоотверженно трудился над благоустройством территории. Он и ко мне, и ко всем был довольно строг, и я с ним долго не находил общего языка. И вот как-то раз нам пришлось поехать за рассадой. И я ему купил килограмм бананов. После этого отношения у нас наладились, он стал называть меня «сыночка».

Больше всего мне запомнилось просеивание старой земли на территории монастыря. Десятки людей, просто зашедших в храм, были буквально схвачены Аркадием по дороге туда или оттуда: кто бы они ни были, он хватал их и настоятельно просил, вернее сказать - заставлял помогать просеивать эту землю. Был даже такой случай: один человек шел на какие-то бандитские разборки, решил перед этим зайти в храм - но тут его поймал отец Аркадий и посадил просеивать землю. Тот человек принял это как действие , оказал послушание отцу Аркадию, не пошел на эти разборки и таким образом, быть может, спасся от смерти.

При работе над садом постоянно находили большое количество костей - тех людей, которые раньше были погребены на монастырском кладбище, разоренном в советское время. Мы все их собирали и потом погребли возле поклонного креста при входе в монастырь.

Отец Аркадий, конечно, родоначальник нашего монастырского сада. Он очень трепетно относился к саду, мог даже грубовато остановить человека, который покушался сорвать или даже понюхать его розу.

Дорогу от входа в монастырь к храму он называл «дорожка Царских мучеников», он посадил там розы и каждую розу назвал именем кого-то из : царица Александра, царевич Алексий и так далее.

Такого отношения к послушанию я больше не видел, он мог костьми лечь за него. В чем-то можно было его осуждать, но такая любовь к послушанию - это просто удивительно. Он договаривался с питомниками, кто-то ему приносил эти розы - благоустраивал территорию. Даже когда он уже ходить не мог, его привозили в сад на инвалидной коляске, и он там что-то пытался сделать для своих розочек.

Помню, воплощением ада на земле ему почему-то представлялась Польша - он сам долгое время прожил на Западной Украине и, наверное, натерпелся там от униатов. Поэтому когда кто-то каким-то образом покушался на его сад, отец Аркадий посылал всех в Польшу. «Убирайтесь в свою Польшу!» - это было самое страшное ругательство.

В самом начале я где-то полгода прожил с ним в одной келье. Характер у него был, мягко говоря, непростой - поэтому сейчас я сам удивляюсь, как я мог с ним жить. Наверное, это потому, что тогда у нас было очень много послушаний, и, приходя в келью, мы просто падали. Работать до ночи - это было нормально.

- Какие еще послушания вы проходили за время жизни в монастыре?

Самые разные, чуть ли не все монастырские дела через меня прошли. Послушался в трапезной, на книжном складе. В ризнице был - это тоже такое тяжелое послушание, особенно перед архиерейскими службами. Перед приездом архиерея мы работали до 4-5 утра и потом еще приходили на службу.

Вместе с отцом Киприаном мы создавали просфорню. Сначала у нас всё было совсем безвидно, первые просфоры пекли ночью на кухне. А сейчас , к нам приезжают учиться из самых разных мест и даже из-за границы.

Какое-то время был скитоначальником. Мы жили в скиту с отцом Зосимой , каждый день в 5 утра служили литургию: я служил, а отец Зосима, который тогда еще не был священником, пел.

Раньше в монастыре был хороший братский хор. Пели отец Серафим , отец Лука и я. И нам нравилось петь, и наши прихожане были очень довольны. По воскресным и праздничным дням мы пели на ранней литургии, а потом служили на поздней. И воспринимали это совершенно нормально, даже с радостью. Сил, может быть, и не хватало, но духовно было очень хорошо.

- Повлияло ли на монастырскую жизнь появление семинарии?

Пожалуй, да. С появлением семинарии как-то стало меньше общения между братией, мы немного разобщились. Возможно, мы просто выросли. Но то «монастырское детство», когда мы были все вместе, мне вспоминается как самое радостное время в моей жизни.

Хотя я очень хотел учиться в семинарии, и как только она появилась, я тут же туда пошел. Мне очень нравилось учиться. Экзамены сдавать не нравилось, а учиться, узнавать новое - очень здорово.

Отец Клеопа, вы являетесь экономом монастыря. В чем заключается это послушание, и какую роль оно играет в монастырской жизни?

Эконом отвечает за всю хозяйственную жизнь монастыря - стройки в обители, рабочее состояние монастырских зданий, монастырской техники, благоустройство и чистоту территории. Сейчас у нас в связи с увеличением объема работ это послушание распределено по нескольким нашим насельникам; за стройки, например, отвечает отец Амвросий . А раньше, конечно, было труднее. Работа по монастырю, закупки, строительные моменты - это еще куда ни шло, но вот общаться с городскими властями мне было особенно тяжело. Кто-то умеет строить отношения с властями предержащими, но мне было очень непросто.

Особенность экономского послушания в том, что у него нет ни начала, ни конца. Всё, что связано с экономской, пронизывает монастырь со всех сторон. Поэтому работы - непочатый край, и она никогда не может закончиться. Раньше я работал в просфорне - вот там ты конкретно видишь свои задачи, выполняешь их и, выполнив, получаешь какое-то удовлетворение от своего труда. А здесь никогда ничего не заканчивается, постоянно открываются всё новые и новые дела.

- Не мешает ли такая постоянная забота о земных нуждах монашеской жизни?

Послушание в принципе не может мешать монашеской жизни. Как пишет святитель Игнатий (Брянчанинов) : «Занятие полезное, в особенности занятие служебное, сопряженное с ответственностью, не препятствует к сохранению внимания к себе - оно руководствует к такому вниманию. Тем более руководствуют ко вниманию монастырские послушания, когда они исполняются должным образом». Мешает монашеской жизни - больше всего мешает - развлечение. Фильм посмотреть, музыку послушать - вот это отвлекает от монашеской жизни. Ропот отвлекает, но никак не послушание.

Часто задают вопрос: «Как может быть монашеская жизнь в центре Москвы, в мегаполисе, где вокруг столько соблазнов?» Как бы вы могли ответить на этот вопрос?

Честно говоря, я всех этих соблазнов не замечаю. В монастырь суета не проникает - если ты сам себе ее не добавишь.

Расскажите, пожалуйста, с какими проблемами сейчас обычно приходят люди на исповедь, что наиболее препятствует духовной жизни в наше время.

Самая главная проблема в наше время, как мне кажется, - это , перекладывание ответственности с себя на ближних. Когда человек не хочет признать, что он сам виноват в своих грехах, - это самое опасное в духовной жизни.

- У вас, наверное, за время вашего священнического служения появились духовные чада…

Нет, какие там чада! Есть люди, которые просто приходят ко мне. Как я могу вести людей, если я сам слепой? Только могу что-то сказать, что я прочитал в Евангелии и у святых отцов, - и всё.

m_kleopas пишет: Оказался я тут недавно в одном католическом монастыре в Альпах. Ну и на службу попал тоже.
Собственно говоря, называлось всё это 15-й международной экуменической конференцией. Конференция организовывается ежегодно с одной стороны Римом и с другой - Московским и Константинопольским Патриархатами с участием богословов с обеих сторон.
В этот раз тема конференции была «Преображение Господне в свете православной традиции». Были и владыка Илларион Алфеев и епископ Каллист Уэр и многие другие владыки и богословы из России, Румынии, Греции, ну и католические, конечно, тоже.
Так вот о службе.
Знаете, кое-что мне понравилось. Для меня это был первый опыт посещения католической службы. Антифонное григорианское пение, достаточно простое и строгое, так что подпевать могли все. Понравилось, что после чтения отрывков из Священного Писания весь храм на несколько минут погружался в молчание – для того, чтобы люди могли в тишине осмыслить прочитанное. И некоторые другие моменты.
Но вот сижу я, смотрю на всё это, а сам постоянно вспоминаю рассказ одного знакомого, который как-то раз во время молитвы пришёл в созерцание и взял его Господь и поставил посреди протестантской церкви во время службы.
Красивое просторное помещение с белыми стенами. На кафедре стоял пастор и что-то говорил. Люди искренне и сильно молились. И вот он видит, как сверху, с неба, на пастора начинает спускаться белый голубь. Всё ниже и ниже. И вот он касается головы пастора и … превращается в зелёного попугая.
Понимаете, люди-то молятся. Искренно. От всего сердца. И Господь хочет придти. А не может. Просто не может. Потому как еретики.

Потому что там, где раскол и там, где происходит искажение в области догматики, там происходит изменение и в области аскетики, в области личного мистического опыта.
Что касается раскола, то хочется вспомнить рассказ старца Ефрема Катунакского, который за послушание своему старцу долгое время находился в общении с афонскими зилотами. Старец Ефрем всегда во время Литургии созерцал очами не хлеб и вино, а само Тело и Кровь Господа. Так вот он говорил, что всё время нахождения в расколе он хотя и видел Тело и Кровь, но не ясно, на них как будто лежал покров. И так продолжалось до его возвращения в лоно канонической Церкви.
На этой же конференции монах-траппист Андре Люф читал доклад о св. Гвиго II Картезианце, одном из основателей картезианского ордена (молчальников и созерцателей). Поначалу всё было просто отлично. Многие положения его учения были схожи с подобными у восточных отцов. Lectio (поучение в Писании), meditatio (понимаемое как замирание души перед красотою Творца), oratio (молитва), и так далее, обычный круг средневекового католического монаха.
И всё было хорошо и всё было замечательно до фразы, что «если подвижник хочет достигнуть истинного преуспеяния, то он должен ощутить в глубоком сердце (cordes intimum) чувственную сладость».
И тут я почувствовал, как у православных участников конференции волосы на голове стали шевелиться. Потому как по православному учению сие иначе как прелестью не называется.
А в конце дня очень показательны были недоумённые вопросы уже со стороны католиков к умнице владыке Иллариону, читавшему доклад об опыте божественного света у преп. Симеона Нового Богослова. Вопросы были вроде «а что это такое – нетварный свет?», «а как понять, свет который во мне – он тварный или нетварный?» и т.п.
А я сидел и думал: ну делааа. И это через 700 лет после спора Варлаама Калабрийского и св. Григория Паламы о природе Фаворского Света, тварный он или не тварный, после всех паламистских споров, вы до сих пор даже понять не можете этих вещей?
Пристал я с тем же вопросом к нашему о. Мелхиседеку, бывшему профессору богословия Свято- Владимирской семинарии в Нью-Йорке. А он мне всё грамотно и объяснил. Оказывается всё дело в том, что представление о тварности Фаворского света вытекает из некоторых положений учения о Троице Августина Блаженного и Фомы Аквинского. Не будем сейчас погружаться в глубины догматики, но, в конце концов, они говорят, что любое проявление Бога в мире может иметь только тварную природу, следовательно, и проявление благодати в нас должны быть тварными, материальными, чувственными.
Всё дело в том, что богословие и Августина и Фомы Аквината, на самом-то деле, не столько богословие в строгом смысле этого слова, сколько философия, продукт размышления, продукт не личного опыта, а рационального мышления, в чём они оба признавались и даже иногда сами об этом факте сожалели.
Вот так вроде бы незаметные искажения в области догматики привели к тому, что понимание того, что есть благодать и что является благодатным опытом, а что прелестию, у католиков и православных стало часто диаметрально противоположным. Т.е. то, что для нас прелесть, для католика может быть самое оно. Вот вам и весь экуменизм.

Итак, насчет упомянутого видения и превращения белого голубя в зеленого попугая. Вряд ли видение или любое неожиданное чудо может служить убедительным аргументом в богословских, миссионерских и конфессиональных спорах - в лучшем случае, оно убеждает самого человека, которому было видение, но не обязательно всех остальных.
Видение требует адекватного истолкования, конечный вывод которого зависит от многих побочных внешних и внутренних факторов: в частности, внутренней чистоты человека, его склонности к воображению или отсутствии таковой, конкретной духовной ситуации, в которой человек находится, общего духовного и культурного уровня, исторического контекста и многих других причин. Проще говоря, "чужая душа - потемки", и личные взаимоотношения каждого человека с Богом и индивидуальный мистический опыт тем более. Придавать универсальность подобным личным опытам - дело все-таки весьма спорное и рискованное. К тому же, протестанты в современном мире очень и очень разные бывают, а православных это касается в неменьшей степени.
Но приведенный о. Клеопой пример мне напомнил те случаи, которые упоминались во времена древней неразделенной Церкви. Например, служит пресвитер Литургию, а во время Евхаристического канона Святой Дух не сходит на предложенные Дары! Причем видения схождения Духа в те времена часто сподоблялись каждый раз при служении... А тут оказывается, что один из сослужащих пресвитеру оказался в непримиренном состоянии с ближним, и Дух не сошел. Или сам пресвитер был в недолжном духовном расположении. Поэтому-то в Литургии Василия Великого есть очень важные слова от лица служащего священника, о которых часто забывают: "да не моих ради грехов возбраниши благодати Святаго Твоего Духа от предлежащих Даров" . В самом деле, Евхаристия - не Deus ex machina; мы просим Его, дабы Он ниспослал на Дары и на нас самих Святого Духа, но ведь это в Его свободной воле решить, посылать его или нет! Или же преподать одному истинное Тело и Кровь Свою, а другому ничего, кроме простого хлеба с вином. Как об этом написано, например, у Руфина в "Жизни пустынных отцов":
"Святой Макарий Александрийский рассказывал о бывшем ему страшном видении. Братья приступали к принятию Святых Тайн. Лишь только иные простирали длани для принятия Святых Тайн, эфиопы, как бы опередив священника, клали на руки некоторых уголья, между тем как Тело Христово, преподаваемое священником, возносилось обратно к алтарю. Напротив, когда более достойные из причастников простирали руки к принятию Причастия, злые духи отступали от них с великим ужасом" .
Так что получается, что в свете православного же Предания то видение знакомого о. Клеопы можно вполне расценить как надконфессиональное, а вовсе не потому, что зеленый попугай вместо голубя сошел на главу проповедника из-за его протестантского исповедания. Более того, уже сам факт, что голубь все-таки явился в том протестантском собрании, не свидетельствует ли сам за себя?
"Потому что там, где раскол и там, где происходит искажение в области догматики, там происходит изменение и в области аскетики, в области личного мистического опыта" - пишет о. Клеопа. Но на это можно возразить, что там, где любой смертный грех, любая нечистота удерживается в душе человека, непременно происходит то же самое, и в этом плане большинство православных ничем не отличаются от большинства же католиков и протестантов. И в том числе, когда мы безосновательно судим других по поводу их благодатности или безблагодатности. В этом смысле мне кажется очень верным и важным откровение простого сапожника преп. Антонию Великому, которому было внушение о том, что святой еще не вошел в духовную меру этого простого ремесленника, жившего посреди шумной Александрии с семьей и не отличавшегося ни аскетическими подвигами, ни видением Фаворского света или рассуждением о его тварной или нетварной природе. Тот просто признался преп. Антонию, что считает всех живущих в Александрии, спасшимися, и только одного себя осужденным. А в Александрии того времени были и иудеи, и язычники, и еретики-ариане - кого только не было!..
А вот еще любопытный пример из тех же видений, приведенный в "Достопамятных сказаниях".
Авва Никита рассказывал: "Два брата, желая жить вместе, поселились в одной келлии. Один из них, так рассуждал сам с собой: "Буду делать только то, что угодно моему брату". Равно и другой говорил: "Буду исполнять волю моего брата". Они жили много лет в любви. Враг, увидя это, захотел разлучить их. Он пришел, встал у дверей и одному представился голубем, а другому вороной. Один из братьев сказал: "Видишь ли этого голубя?" "Это ворона" - отвечал другой, и начали они спорить между собой. Один говорит то, другой - другое. Наконец, они подрались, к полной радости врага, и разошлись. Спустя три дня они пришли в себя, попросили другу друга прощения; сказали один другому, что каждому из них представлялась виденная птица, и узнали в этом искушение врага. После этого они жили уже неразлучно до самой смерти".
Не напоминает ли этот случай все вековые споры между западными и восточными христианами, очень часто об одних и тех же словах или едва различимой разнице в них, на уровне "голубь-ворона"? И последующие споры между разделившимися православными же? Бесспорно, я разделяю вместе с о. Клеопой православную точку зрения о нетварности Фаворского света... Но!
Ведь слово Евангельское неизменно свидетельствует: "по плодам их узнаете их..." . Кто из нас, православных, может показать свои добрые плоды сегодня? А если не может, то что толку в прочих суждениях об экуменизме или догматическом и мистическом искажении духовной жизни у инославных? Если я действительно считаю себя хуже всех прочих, то я смогу увидеть все положительное и у братьев-православных, и у инославных, чтобы всего хорошего и доброго держаться. И, значит, экуменизм мне в этом никак не помеха. Скорее наоборот, - подспорье!

Правмир продолжает обсуждение документов Межсоборного присутствия. был разработан комиссией Межсоборного присутствия по вопросам организации жизни монастырей и монашества и в конце мая опубликован в Интернете с целью широкого обсуждения.

Читайте также:

Ситуацию по актуальным проблемам современного монашества, поднятым в проекте, порталу комментирует иеромонах Клеопа, насельник монастыря Петрас Катафагиу, Греция.

В настоящем виде проект “Положения о монашестве” очень сырой и может рассматриваться только как основа для дальнейшего обсуждения будущего Положения. В тексте лишь фиксируется современная система монашества Русской Православной Церкви и закрепляются многие опасные формы церковной жизни, привнесённые извне, из мира или из неправославной среды, и сохранившиеся со времён Синодального периода.

Господствующий в проекте подход к монастырю как к организации, выстраиваемой сверху, с назначаемыми «сверху» игуменами и духовниками, необходимо сменить на понимание монастыря как духовной общины, семьи.

Что мы видим сейчас? Епископ присылает игумена, тот начинает собирать братию. Потом епископ может поменять игумена, забрать монахов из монастыря, потом прислать новых, поменять им устав и так далее… Всё это крайне разрушительно действует на монашескую общину, способствует господству административного подхода, внешнего делания и благоприятствует лишь тем монахам, кто стремится к карьерному росту в Церкви.

Истинная монашеская община – это прежде всего семья. Она строится, так сказать, снизу, собирается годами, часто выстраиваясь вокруг духовника. Игумен (игумения) должны выбираться насельниками из своих, из тех, кого они видят именно как духовного руководителя общины, как отца и мать в одном лице, кому они готовы довериться полностью.

Игумен – это тот, кто прожил рядом с братией многие годы, такой же хранитель предания монастыря, как и они. Невозможно забрать из семьи отца, привести в нее незнакомого человека и сказать детям: “Вот этот человек – ваш новый папа”. Так и в семье духовной: братия монастыря выбирают себе отца, рождают его о Господе. Сёстры выбирают себе мать. И никто, даже Вселенский собор, не сможет заставить их воспринимать постороннего, присланного со стороны человека как мать и отца.

С учётом всего этого особенно опасным мне видится пункт о том, что служащими священниками и духовниками женских монастырей могут быть только назначенные со стороны семейные священники. Я, будучи монахом, стараюсь никогда не давать духовные советы относительно семейной жизни, потому что для меня тайна брака во многом недоступна, я не пережил её опытно.

Назначение же духовником белого священника, который окажется человеком немонашеского склада, не понимающим сути монашества, монашеской практики, – так сказать, не монахофилом, а монахофобом, – приведёт в очень короткое время к полному развалу духовной жизни в монастыре. Да просто все монахи разбегутся, или возникнет модная нынче, но разрушительная для монастыря практика: сколько сестёр, столько и духовников на стороне.

Сердцу не прикажешь, и сёстры в любом случае будут стремиться обращаться за духовным окормлением к тем, кто понимает их жизнь, их искушения. В конце концов, история монашества показывает, что наиболее известные женские монашеские общины основывались или при помощи мужских монастырей, или под руководством духовников-монахов, – например, первый женский монастырь, основанный Пахомием Великим, Шамордино, Дивеево и другие. А из новых: Ново-Тихвинский в России, 20 женских монастырей под духовным руководством старца Филофея Зервакоса, монастыри под духовным управлением старца Ефрема Филофейского, монастырь Ормилия, самый большой женский монастырь Греции, административно и духовно находящийся в подчинении афонского монастыря Симонопетра. Случаи, когда монастырь основан женской общиной, окормляемой белым священником (Пюхтицы, например), более редки.

Вообще сама возможность обсуждения проекта Положения имеет большое значение, потому что даёт возможность вносить предложения снизу со стороны тех, кому жить согласно этому документу. А дальше всё в наших руках. Надо выдвигать предложения, грамотно их обосновывать и тогда есть надежда, что все будет очень хорошо.

Всё, о чём я говорю, давным давно успешно воплощено в жизнь в других Православных Поместных Церквах, а значит может быть воплощено и в Русской Церкви.

Рассказывал один греческий архимандрит - святогробец.

Случилось это примерно году так в 1987-88. Тогда жил в Иерусалиме один русский иеромонах, Мефодий, служивший в Свято-Вознесенском монастыре на Елеонской горе. Он был известен своим аскетическим образом жизни.

Однажды он сильно заболел и умер. Отвезли его в морг. Положили в холодильник. На следующий день приходят работники морга, открывают холодильник, выкатывают коляску и тут о. Мефодий садится на коляске, благословяет их широким крестным знамением и говорит:

Христо-о-о-с Воскре-е-есе!
Паника, шум, кто-то кричит, кто-то в ужасе убегает, кто-то падает в обморок.

Отвозят о. Мефодия во французскую больницу "Сен Луи". Там он находился несколько дней и... снова умер.
Отвезли его в тот же морг.
На следующий день пришло уже довольно много народа, посмотреть что будет. Были и монахи и мусульмане, которые пришли прослышав о невероятном событии. Кто-то зажёг свечи, кто-то - кадило.

Открывают холодильник. Отец Мефодий опять садится на коляске, крестит всех широким крестом и говорит:
- Христо-о-о-с Воскре-е-есе!
Все были потрясены. Кто-то из медперсонала ему сказал:
- Отец Мефодий, или Вы умрёте, как все нормальные люди или мы умрём со страху.
Отца Мефодия снова увозят в больницу.

Через некоторое время он умер в третий раз и уже окончательно, до Второго Пришествия. Отец Мефодий похоронили в Елеонском монастыре, в очень хорошем месте.

Из комментариев:

m_kleopas
не-а, не байка. Мне рассказывал это человек, который знал о. Мефодия много лет. Да и сама эта история в те годы наделал шума в израильской прессе.
Тем более, он же не неожиданно умер. Как я понимаю, человек в больнице лежал, диагноз известен, нет необходимости немедленного вскрытия.

damaskin2
Известная история.
Немного хотелось бы добавить.
О. Мефодий служил в Горненском монастыре до тех пор пока его не передали РПЦ МП. И потом долгое время ещё протестовал против этой передачи- сидел в монастырском подвале и не хотел уходить.
Когда он умер первый раз, с ним приезжали проститься многие люди(т.е. свидетелей его смерти много. Спустя сутки или двое после констатации смерти туда поехал о. Алексей. Он по наитию взял с собой Св. Дары. И когда открыли тело о. Мефодия тот сел и сказал: " я теперь точно знаю, что Христос Воскрес! хочу причаститься!" и его причастили.
После второго воскресения он прожил ещё не один год. И даже летал в Сан Франциско на прославление Св. Иоанна Шанхайского.

infotinia
о.Клеопа, извините, меня тут спросили: "А для чего Господь, на Ваш взгляд, даровал такое чудо?" Вы не подскажите что ответить, раз уж Вы автор статьи.
m_kleopas
Отвечу словами самого о. Мефодия. Когда его спрашивали, что он видел после смерти, он отвечал:
- Ничего не знаю, знаю только что Христос воскрес!