Сформулированное западными политиками и общественными деятелями. Общее понятие о доктрине Брежнева. Крах «доктрины Брежнева»
Западные политики и дипломаты назвали внешнеполитический курс СССР 60-80 годов минувшего века доктриной Брежнева. Год конкретно назвать не представляется возможным, так как политика, как уже указывалось, проводилась на протяжении 60-80 годов ХХ века, но само понятие появилось в 1968 году. Коротко говоря, СССР оставлял за собой право вмешательства в дела стран социалистического лагеря, чтобы обеспечивать политическую стабильность и тесное сотрудничество. Кроме того, планировалось активное взаимодействие по военным вопросам со странами третьего мира, лояльными к Советскому Союзу.
Политика предшественников Брежнева
Появление доктрины Брежнева нельзя рассматривать отдельно от политических действий его предшественников. Так, Ленин делал упор на защите от внешних противников и считал необходимостью воспитание нового (пролетарского) офицерского состава, а Сталин организовал крупнейшую в мире армию, оснащенную необходимым вооружением и военной техникой.
Политику Никиты Сергеевича Хрущева во внешней политике можно охарактеризовать словами «наращивание сил». Руководитель коммунистической партии делал упор на развитии ядерного оружия, военном освоении космоса и начале военной помощи странам третьего мира. Брежневская политика - продолжение наращивания сил.
Общее понятие о доктрине Брежнева
После хрущевской оттепели началось «закручивание гаек» при руководстве Брежнева. Это один из самых сложных для анализа и спорных периодов в советской истории. Каждый генсек СССР отличался своими особенными методами ведения государственных дел. Леонид Ильич Брежнев фактически стал главой государства, когда ему было уже 58 лет. Его взгляды на развитие страны, методы ведения внутренней и внешней политики впоследствии иностранными политиками и общественными деятелями были названы доктриной Брежнева.
Доктрина впервые была изложена в известной советской газете «Правда» в 1968 году. Основная суть и второе название политического курса - доктрина ограниченного суверенитета, то есть ликвидация и устранение горячих мировых конфликтов, коллективность в принятии решений.
Основное положение политического курса заключалось в том, что Советский Союз оставляет за собой право любыми способами вмешиваться в дела любой страны соцлагеря. Целью возможного вмешательства объявлялось стремление не допустить отклонений от строительства социализма, в том числе и военным путем. Речь шла о Румынии, Чехословакии, Польше, Югославии, ГДР, Венгрии и Болгарии. Несколько раз советское правительство оказывалось на грани применения военной силы. Доктрина Брежнева также включала обещание военной, финансовой и прочего рода помощи государствам третьего мира.
Военное вмешательство в Чехословакию
С какими событиями связана доктрина Брежнева? Одним из примеров применения курса на практике стал ввод военных сил СССР в Чехословакию в 1968 году. Операция «Дунай», которая положила конец реформам Пражской весны, началась 21 августа 1968 года. Со стороны СССР было выделено около 500 тысяч человек, около пяти тысяч БТР и танков. Командовал контингентом генерал Павловский.
Боевые действия на территории Чехословакии практически не велись. Отдельные случаи нападения со стороны военных все же были, но местные жители не оказывали сопротивления. В ходе вторжения были убиты 108 граждан, ранены более 500.
Причиной военной агрессии являлась Пражская весна - период либеральных реформ в Чехословакии, связанный с изменениями, направленными на децентрализацию власти, расширение прав и свобод граждан. «Социализм с человеческим лицом» гарантировал гражданам Чехословакии свободу слова, передвижения, практически отменял цензуру в СМИ. Этот курс не был одобрен СССР, в результате чего в государство были введены союзные войска.
Сегодня доктрина Брежнева обросла карикатурами и полностью изжила себя, но в семидесятые годы минувшего столетия это был стратегически грамотный и правильный шаг, который позволил направить внешнюю политику Советского Союза в мирное русло и избежать потенциальных военных конфликтов у границ страны и даже на ее территории.
Доктрина Синатры при М. Горбачеве
Доктрина Брежнева оставалась в силе до конца восьмидесятых. При следующем руководителе СССР, Михаиле Сергеевиче Горбачеве, ей на смену пришел другой подход, который современники в шутку называли доктриной Синатры. При этом подразумевалась знаменитая песня американского певца под названием My Way. Политический курс характеризовался отказом от удержания в сфере своего свлияния зависимых от Советского Союза стран.
Встреча Горбачева с президентом США
Фактическим окончанием доктрины принято считать встречу Михаила Горбачева с президентом США Дж. Бушем в 1989 году. Во время Мальтийского саммита главы двух держав официально провозгласили окончание холодной войны, хотя этот факт до сих пор остается предметом споров. СМИ тогда называли встречу второй по важности после Ялтинской конференции 1945 года, в ходе которой Сталин, Черчилль и Рузвельт обсудили планы послевоенного устройства мира.
СССР и государства Восточного блока во второй половине 60-х – первой половине 80-х гг.
«БРЕ́ЖНЕВА ДОКТРИ́НА», в западной историографии название политики ограничения суверенитета стран социалистического лагеря, проводившейся СССР с конца 1960-х по 1980-е годы. Ее основные положения были сформулированы генеральным секретарем ЦК КПСС Л. И. Брежневым на 5-м съезде Польской объединенной рабочей партии в ноябре 1968. Доктрина, признавая наличие слабых звеньев в социалистическом лагере, возможность реставрации капитализма, объявляла целью всех социалистических стран сохранение целостности социалистического лагеря (в том числе с помощью военной силы). «Доктрина Брежнева» явилась ответом на события в Чехословакии, прервавшие наступление Пражской весны.
Доктрина Брежнева Доктрина ограниченного суверенитета - сформулированное западными политиками и общественными деятелями описание внешней политики СССР 60-80-х годов. Доктрина заключалась в том, что СССР мог вмешиваться во внутренние дела стран Центрально-Восточной Европы, которые входили в социалистический блок для того, чтобы обеспечивать стабильность политического курса, строившегося на базе реального социализма и направленного на тесное сотрудничество с СССР.
Понятие появилось после выступления Леонида Брежнева на пятом съезде Польской объединённой рабочей партии в 1968 году:
Хорошо известно, что Советский Союз немало сделал для реального укрепления суверенитета, самостоятельности социалистических стран. КПСС всегда выступала за то, чтобы каждая социалистическая страна определяла конкретные формы своего развития по пути социализма с учётом специфики своих национальных условий. Но известно, товарищи, что существуют и общие закономерности социалистического строительства, отступление от которых могло бы повести к отступлению от социализма как такового. И когда внутренние и внешние силы, враждебные социализму, пытаются повернуть развитие какой-либо социалистической страны в направлении реставрации капиталистических порядков, когда возникает угроза делу социализма в этой стране, угроза безопасности социалистического содружества в целом - это уже становится не только проблемой народа данной страны, но и общей проблемой, заботой всех социалистических стран.
Именно этот подход стал идеологическим обоснованием военного вмешательства войск стран Варшавского договора во главе с СССР в Чехословакию в августе 1968 года.
Доктрина оставалась в силе до конца 1980-х годов, при Михаиле Горбачёве.
Фактическое окончание действия доктрины относят к встрече президента СССР М. С. Горбачева и президента США Дж. Буша на Мальте в декабре 1989 г.
С приходом к руководству Коммунистической партии Чехословакии Александра Дубчека Чехословакия начала демонстрировать всё бо́льшую независимость от СССР. Политические реформы Дубчека и его соратников (О. Шик, И. Пеликан, З. Млынарж и другие), которые стремились создать «социализм с человеческим лицом», не представляли собой полного отхода от прежней политической линии, как это было в Венгрии в 1956 году, однако рассматривались руководителями СССР и ряда соцстран (ГДР, Польша, Болгария), как угроза партийно-административной системе Советского Союза и стран Восточной и Центральной Европы, а также целостности и безопасности «советского блока».
Была существенно ослаблена цензура, повсеместно проходили свободные дискуссии, началось создание многопартийной системы. Было заявлено о стремлении обеспечить полную свободу слова, собраний и передвижений, установить строгий контроль над деятельностью органов безопасности, облегчить возможность организации частных предприятий и снизить государственный контроль над производством. Кроме того, планировалась федерализация государства и расширение полномочий органов власти субъектов ЧССР - Чехии и Словакии.
Одновременно с либерализацией в обществе нарастали антисоветские настроения. Когда 15 февраля на Олимпийских играх в Гренобле хоккейная команда ЧССР обыграла советскую сборную со счётом 5:4, для многих в республике это событие превратилось в национальный праздник.
Часть правящей коммунистической партии - особенно на высшем уровне - выступала, однако, против какого бы то ни было ослабления партийного контроля над обществом, и данные настроения были использованы советским руководством в качестве повода для отстранения реформаторов от власти. По мнению правящих кругов СССР, Чехословакия находилась в самом центре оборонительной линии организации Варшавского договора, и её возможный выход из него был недопустим во время холодной войны.
23 марта 1968 года на съезде коммунистических партий в Дрездене прозвучала критика реформ в Чехословакии. 4 мая Брежнев принял делегацию во главе с Дубчеком в Москве, где остро критиковал положение в ЧССР. 15 июля руководители коммунистических партий направили открытое письмо ЦК КПЧ, 29 июля - 1 августа состоялась встреча Президиума ЦК КПЧ и Политбюро ЦК КПСС в Чьерне-над-Тисоу, 17 августа Дубчек встретился в Комарно с Яношем Кадаром, который указал Дубчеку, что ситуация становится критической.
Активно развивалось сотрудничество в рамках организации Варшавского Договора (ОВД). Почти ежегодно в 80-е годы проводились общие маневры, в основном на территории СССР, Польши и ГДР.
Частичные реформы «советской модели социализма» ни в одной из стран восточноевропейского блока не привели к качественному росту эффективности производства.
Реакцией на кризис «советской модели социализма» в странах Восточной Европы и события «чехословацкой весны» 1968 г. явилась так называемая «доктрина Брежнева». Главное ее содержание составила «теория ограниченного суверенитета» социалистических стран. Она была провозглашена Генеральным секретарем ЦК КПСС на V съезде Польской объединенной рабочей партии в ноябре 1968 г. Ее выдвижение свидетельствовало о том большом внимании, которое уделялось внешней политике в конце 60-х - начале 70-х годов.
«Доктрина Брежнева» признала наличие слабых звеньев в социалистическом фронте, возможность реставрации капитализма в силу объективных трудностей и ошибок субъективного характера, вероятность войны с империалистическим окружением, чрезвычайность такой акции как военная помощь дружественной стране в защите социалистического суверенитета. Л. Брежнев подчеркнул, что суверенитет социалистического государства есть общее достояние всех марксистов-ленинцев: «Когда возникает угроза делу социализма в одной стране, угроза безопасности социалистического содружества в целом - это уже становится не только проблемой народа данной страны, но и общей проблемой, заботой всех социалистических стран». Политика « невмешательства», по его мнению, прямо противоречила интересам обороны брате-ких государств. Для того чтобы не уступить, не отдать буржуазии ни грана завоеванного, не допустить отступления от марксизма- ленинизма требуется прочно придерживаться «общих закономерностей социалистического строительства».
Термин «доктрина» как система установок не прижился в советском внешнеполитическом лексиконе, его нет ни в одном официальном партийном или государственном документе. Но существование «доктрины Брежнева» никогда не опровергалось политическими руководителями СССР, поскольку она расширяла содержание коренного идеологического постулата КПСС - «принципа пролетарского интернационализма». В то же время «доктрина Брежнева» выражала политику, нацеленную на закрепление территориально- государственного устройства в Европе послевоенного периода.
Попытки народно-демократических преобразований подавлялись как извне (введение войск стран Варшавского договора в Чехословакию в 1968 г.), так и изнутри (движение «Солидарность» в 1980-1981 гг. и его запрет с введением военного правления в Польше).
Китайский вариант реформ образца 50-60-х годов обусловил жесткую конфронтацию СССР и КНР. В 1969 г. на советско-китайской границе произошли вооруженные столкновения (в районе о. Даманский и др.). Лишь после смерти Мао Цзэдуна в 1976 г. и смерти Брежнева в 1982 г. отношения между двумя странами нормализовались. К маоистскому течению в период после «пражской весны» добавился «еврокоммунизм», провозглашавший автономность национальных компартий, приоритет национальных ценностей, отрицание «диктатуры пролетариата» и утверждение демократических механизмов прихода к власти и руководства обществом. Авторитет социализма оставался высоким преимущественно в тех странах третьего мира, которые получали военно- финансовую и техническую помощь СССР. Для Советского Союза это была еще одна статья огромных расходов в ущерб собственным экономическим и социальным программам. Особенности внешней политики СССР при Л. Брежневе. Идеология конфронтации. Принцип мирного сосуществования как «новая форма классовой борьбы». Идея о постоянном усилении идеологической борьбы двух систем. Основные задачи и направления внешнеполитической деятельности СССР после смещения Хрущёва и их реализация. Советская политика в отношении стран социализма. СССР и Вьетнамская война. Советский Союз и события в Чехословакии. Советское и американское понимание необходимости, целей, задач и содержания разрядки международной напряжённости. Постепенная нормализация отношений между Востоком и Западом. Ликвидация напряжённости в германском вопросе. Подписание договоров ФРГ с СССР, Польшей, Чехословакией. Взаимное признание ФРГ и ГДР. Решение проблемы Западного Берлина. Советско-американское сближение и его международное значение. Подписание договоров, предотвращавших ядерное столкновение двух сверхдержав, документов о сотрудничестве СССР и США. Хельсинкское совещание по безопасности и сотрудничеству в Европе. Заключительный Акт совещания и его содержание. Границы разрядки, нерешённые проблемы. Проблемы советского влияния в мире. Продвижение социализма. Ввод советских войск в Афганистан. Усиление консервативных и реакционных сил на Западе как реакция на советскую политику. Новое обострение «холодной войны». Начало Западом очередного витка гонки вооружений. Решение о ежегодном росте военных расходов НАТО. Размещение американских ракет среднего радиуса действий в Западной Европе, проект СОИ и начало его разработки. Усиление под влиянием разрядки антисоциалистических процессов в восточноевропейских странах. «Доктрина Брежнева» как инструмент противодействия этим процессам. События в Польше в 1970, 1981 гг. Разногласия СССР с Китаем, Албанией, КНДР, Югославией, Румынией. Проблемы в развитии отношений СССР со странами «третьего мира».
СССР и социалистические страны. Первостепенное внимание руководство страны уделяло взаимоотношениям с социалистическими странами. Увеличился объем товарооборота между СССР и социалистическими странами. СССР экспортировал топливо, электроэнергию, руды, металлы. СССР импортировал машины, оборудование, транспортные средства.
В 1971 г. была принята Комплексная программа социалистической экономической интеграции. Она включала международное разделение труда, сближение экономик государств СЭВ, расширение товарооборота между социалистическими странами. В соответствии с планом международного разделения труда и Венгрии развивалось автобусостроение и выпуск автомобильных деталей, в ГДР - судостроение и текстильное машиностроение.
Расширялись масштабы работ по совместному освоению природных ресурсов и сооружению промышленных предприятий на территории стран - членов СЭВ. В целях концентрации средств для совместного строительства был организован Международный инвестиционный банк (МИБ). При техническом содействии СССР возродились атомные электростанции в Болгарии и ГДР, реконструировался Дунайский металлургический комбинат в Венгрии, строился завод по строительству каучука в Румынии.
Диктат со стороны ССР, навязывание союзникам по ОВД советской модели развития вызвали недовольство в странах Восточной Европы. Отношения внутри мировой системы социализма были осложнены вооруженным вмешательством стран-участниц ОВД (Организация стран Варшавского договора) по инициативе советского руководства в Чехословакию (1968 г.) с целью остановить процесс демократических преобразований.
Стали осложняться отношения СССР с Китайской Народной Республикой. Весной 1969 г. произошло вооруженное столкновение между советскими и китайскими воинскими частями в районе пограничной реки Уссури. Конфликт разгорелся из-за острова Даманский, территориальная принадлежность которого четко не была определена. Инцидент едва не перерос в советско-китайскую войну. После конфликта на острове Даманском были предприняты меры по укреплению границы с Китаем. Здесь создавались новые военные округа, была увеличена численность советских войск в Монголии.
Исполняется 50 лет со дня ввода войск Организации Варшавского договора в Чехословакию. Этот день (21 августа 1968 года) положил конец Пражской весне и сыграл заметную - преимущественно негативную - роль в последовавшей эволюции советского блока. Интервью для журнала "Историк"
О том, какой была внешнеполитическая программа Леонида Брежнева и почему долгие годы ему удавалось договариваться с Америкой
Международная политика времен холодной войны не терпела простаков или дилетантов. Не был таковым и Леонид Брежнев. Являясь лидером одной из двух мировых сверхдержав, он часто вынужден был принимать не самые приятные решения. Одним из них, очевидно, стало решение о подавлении «Пражской весны». Какой логикой руководствовался советский лидер?
«Они бежали впереди паровоза»
— Если оценивать «Пражскую весну» исходя не из правозащитной логики, которая у нас долгие годы доминировала, а с точки зрения геополитических раскладов того времени, мог ли Брежнев поступить как-то иначе?
— Я думаю, что он мог поступить иначе, но для этого нужны были совершенно другие условия внутри самого Советского Союза. Например, если бы продолжались начавшиеся в годы оттепели попытки каким-то образом «взбодрить» социализм, трансформировавшиеся потом в идеи пусть очень скромных, но все-таки экономических реформ середины 1960-х, то, наверное, советское партийное руководство имело бы шанс иначе отнестись к происходящему в Чехословакии. Но ситуация была обратная: в СССР волна относительной либерализации закончилась, поэтому реформы социализма в ЧССР вступили в явный диссонанс с советским политическим курсом.
— Запад пытался на этом сыграть?
— Естественно, на Западе симпатизировали тем, кто пытался противостоять советской модели развития. Но в отличие от того, что происходит в наши дни, во время событий в Берлине в 1953-м, в Венгрии в 1956-м и в Чехословакии в 1968-м ни у кого на Западе не было даже мысли о том, чтобы напрямую вмешаться. Потому что существовала четкая договоренность о разделе сфер влияния в Европе - это был фундамент европейского устройства. Восточная Европа относилась к сфере влияния СССР, и Запад это признавал, что бы он об этом ни думал. На уровне риторики, конечно, Запад всячески привлекал всеобщее внимание к проблемам в разных уголках советского блока и даже их по мере возможности стимулировал. Лет пятнадцать назад вышла замечательная книга американского исследователя венгерского происхождения Чарльза Гати, в которой он, анализируя события 1956 года, показывал крайне деструктивную роль, которую сыграла, к примеру, венгерская служба радио «Свободная Европа». Она разжигала антисоветские настроения в Венгрии, хотя никто на Западе не собирался вмешиваться в венгерский кризис. То есть нагнетался антикоммунистический пафос, фактически подталкивавший венгров к тем кровавым событиям, которые потом произошли. В Чехословакии общий настрой Запада был схожим. Однако абсолютно неверно автоматически переносить представления о нынешних «цветных революциях» на события 1950-1960-х годов. Если в 2000-е Запад активно вмешивался в ситуацию в Грузии или на Украине, напрямую влияя на процессы, чтобы прочнее привязать эти страны к западному проекту, то в годы холодной войны контроль СССР над Восточной Европой под сомнение не ставился.
— В этом смысле получается, что радикальная часть чехословацких реформаторов, которая ратовала за выход ЧССР из Организации Варшавского договора, фактически бежала впереди паровоза? Запад не был готов к такому развитию событий? - Они, безусловно, бежали впереди паровоза. Однако изначально тон задавали все-таки не они. Радикализация требований, как это всегда бывает, происходила со временем - по мере того, как более умеренные идеи того же Александра Дубчека, избранного в январе 1968-го первым секретарем ЦК компартии Чехословакии, стали отвергаться Москвой и всячески подавляться. А в самом начале реформ не было идей по подрыву соцлагеря. По крайней мере, в том масштабе, в каком они появились позже, в начале 1980-х, когда в Польше возникло движение «Солидарность». Это была, конечно, уже совсем другая канва событий, потому что «Солидарность» активно поддерживалась Западом, причем всеми теми средствами, которые у него были тогда в наличии…
Раздел Европы
— После «Пражской весны» на Западе заговорили о «доктрине Брежнева». Почему? И как ее можно описать?
— Прежде всего, на мой взгляд, у Брежнева никакой доктрины не было. Вообще это американское явление - стремление все доктринировать, у нас несколько другая «штабная культура». Если же говорить о сути, то так называемая «доктрина Брежнева», «доктрина ограниченного суверенитета», предусматривала возможность СССР в случае необходимости вмешиваться в дела стран-сателлитов в Восточной Европе. Но такой подход существовал с момента установления «железного занавеса», причем по отношению ко всей Европе. В годы холодной войны и Западная, и Восточная Европа жили в условиях ограниченного суверенитета. Другое дело, что степень ограничения не совпадала. США в гораздо меньшей степени диктовали характер внутреннего развития Западной Европе, чем СССР - Восточной. Хотя, естественно, и в Западной Европе были свои особенности. Скажем, там, где возникал риск прихода к власти коммунистов, например в Греции или Италии, методы применялись жесткие. Но это на раннем этапе. Такое положение вещей стало следствием раздела Европы после Второй мировой войны. И в этом смысле ситуация, что была при Сталине, и ситуация при Хрущеве и Брежневе принципиально друг от друга не отличались. Правда, в отличие от венгерских событий, которые мирными точно не назовешь, события в Чехословакии показали, что ограниченность этого суверенитета при Брежневе существенно возросла. Ведь одно дело, когда кто-то с оружием в руках пытается свергнуть власть, как это было в 1956 году в Венгрии, - тут вариантов нет, Советский Союз вынужден был вмешиваться и защищать «завоевания социализма». И совсем иное, когда - во всяком случае на первых этапах - речь шла лишь о совершенствовании существующего строя, как это было в Чехословакии. В 1968-м выяснилось, что этого тоже делать нельзя.
— Почему?
— Думаю, у советского руководства всегда было внутреннее ощущение, что «пояс дружбы и братства», эта буферная зона между СССР и Западом, которая сложилась по итогам Второй мировой войны, хоть и состоит из союзников, но…
— …ухо надо держать востро?
— Точно! Было некоторое сомнение в надежности этих стран. Было понимание того, что дружба эта во многом обеспечивается наличием советских войск в большинстве этих государств.
Решение о разделе сфер влияния в Европе было принято еще во время встреч лидеров антигитлеровской коалиции в годы Второй мировой войны. На фото - Иосиф Сталин, Франклин Рузвельт и Уинстон Черчилль
Ценности и ресурсы
Студенческие волнения в Париже. Май 1968 года
— В чем, на ваш взгляд, состояли базовые различия между СССР и США по методам поддержания своего влияния в разных частях Европы? Почему Советский Союз избрал столь жесткую модель? И почему американская модель оказалась долговечнее?
— США опирались на совершенно иные инструменты. Не будем сбрасывать со счетов, что страны Запада в целом и Соединенные Штаты в частности - это прежде всего демократические общества, и поэтому та степень подавления, которая была свойственна советской модели, в данном случае не могла быть применена в принципе. Таким образом, дело в первую очередь в разных традициях, в разных представлениях о том, как должно функционировать государство. В СССР был совсем другой исторический опыт: на тот момент у нас демократии никогда не существовало, за исключением тех редких периодов, которые скорее от нее отвращали.
— Но выбор инструментов - это прежде всего вопрос наличия ресурсов, разве не так?
— В целом вы правы: американское доминирование в Западной Европе, конечно же, основывалось на колоссальных ресурсах, которыми обладали США. Все-таки план восстановления послевоенной Европы - так называемый «план Маршалла» - был, вне всякого сомнения, направлен на привязку Западной Европы к Америке. И для Западной Европы это была безальтернативная возможность, потому что разрушениям подверглась огромная территория, которую не на что было восстанавливать. А тут американская экономическая помощь. Понятно, что разрушенный войной Советский Союз, который сам больше других нуждался в восстановлении, подобными ресурсами не располагал.
Но и начало холодной войны американцам очень помогло. Не будем забывать, что СССР был не просто военной угрозой Западу - имело место еще и противостояние систем. В этом смысле для Запада Советский Союз был не только геополитической, но и, если хотите, экзистенциальной угрозой: он предлагал другой образ жизни, другой социально-экономический и политический строй, иные ценности. США этим очень умело воспользовались, представив ситуацию как противостояние «свободного» и «несвободного» мира, предложив весьма привлекательную идеологию, консолидировавшую Запад в противостоянии империи Сталина и его наследников.
Репутация против геополитики
— Как вы считаете, чего добилась Москва и в чем она проиграла, подавив «Пражскую весну»? Чего было больше - геополитических плюсов или имиджевых минусов?
— Думаю, выигрыша не было в любом случае. Хотя бы потому, что подавление «Пражской весны» окончательно погубило имидж Советского Союза как общества нового типа, которое несет какие-то свежие идеи и готово к переменам, имидж, который был когда-то силен на Западе и помогал завоевывать там сердца. В ситуации же с «Пражской весной» даже многие европейские коммунисты восприняли действия СССР как проявление кондовой имперской политики. И это нанесло большой урон. К тому же танки в Праге 1968 года неизбежно сравнивали с танками в Праге 1945-го, и в итоге еще и имидж армии Советского Союза как армии-освободительницы был безвозвратно подпорчен.
— Но содержательно-то, получается, Брежнев верно просчитал положение? «Социализм с человеческим лицом», как мы теперь знаем, оказался не более чем мифом, и советский опыт перестройки это подтвердил. Либерализация режимов автоматически привела всю Восточную Европу к уходу на Запад, в НАТО. В результате мы лишились буферной зоны с Западом и от этого возросла наша уязвимость.
— Прав или не прав был Брежнев - я бы так вопрос не ставил. Но безусловно, он действовал рационально в рамках логики биполярного противостояния, которая была основана в первую очередь на военно-стратегических возможностях двух сверхдержав.
— Однако выходит, что «Пражская весна», даже если бы ее не подавили, все равно ни к чему хорошему для Советского Союза не привела бы?
— Еще в годы перестройки началась эта дискуссия: были ли другие варианты удержать Восточную Европу в сфере своего влияния, кроме как «на жестком поводке»?
Есть точка зрения, что, если бы в 1960-е годы Советский Союз пошел на некоторое удлинение поводка, то есть позволил бы этим буферным странам в большей степени жить так, как они сами хотят, сохраняя при этом базовую лояльность Москве, это не привело бы к столь стремительному разрушению социалистического лагеря. Как гипотеза такой взгляд вполне имеет право на существование.
Но, имея перед глазами опыт 1980- 1990-х годов, мы можем предложить и прямо противоположную версию - о том, что подобного рода системы в принципе не терпят либерализации. И как только начинается отпускание вожжей, тут же высвободившаяся энергия вырывается наружу и дальше уже ситуацию не удержать.
Брежнев был частью полити- ческой элиты зрелой империи, для которой характерна заинтересованность в спокойствии и солидности
Впрочем, давайте не забывать: советские руководители - все без исключения - не могли даже представить, что СССР в какой-то момент перестанет существовать. Если бы хоть ктонибудь из них допускал такую мысль хотя бы гипотетически, уверен, что Крым вряд ли передали бы Украине в 1954 году. Лидеры партии и правительства исходили из принципа: «Этого не может быть, потому что этого не может быть никогда». В рамках этой логики поступало руководство СССР и в 1968-м, и в последующие периоды, вплоть до 1991 года.
Год неспокойного солнца
— Можно ли говорить о том, что протест 1968 года в Западной Европе носил антиамериканскую направленность?
— Бунт 1968 года был антикапиталистический, а поскольку олицетворением капитализма всегда были Соединенные Штаты, то по духу он, конечно, был антиамериканский. Но главная проблема, как мне кажется, состояла не в этом.
Прежде всего это был бунт поколения, которое выросло после Второй мировой войны. Оно сформировалось на волне небывалого экономического подъема, в рамках пресловутого общества потребления. В итоге, с одной стороны, начала возникать проблема неравенства, когда вроде бы строится общество всеобщего благосостояния, но все-таки это благосостояние у всех разное. С другой стороны, сюда добавился мощный антиколониальный элемент, который был спровоцирован в Европе (Франция, Бельгия, Великобритания) распадом колониальных империй, а в Соединенных Штатах - войной во Вьетнаме.
Однако и этим дело не ограничивалось. В Германии, например, был специфический элемент бунта 1968 года - противостояние попыткам замалчивания нацистского прошлого. Ведь процесс денацификации в Западной Германии фактически прекратился в 1950 году, с началом Корейской войны. Он очень широко был развернут американцами в 1945-м, наиболее одиозных нацистов устранили (кого-то казнили, кого-то надолго посадили), но когда началась эскалация холодной войны, то денацификация перестала быть актуальной, силы были направлены на нового врага. В результате послевоенное поколение выросло с вопросом: «Папа, что ты делал в 1943 году?» (а папа, оказывается, служил чиновником в Министерстве пропаганды Геббельса, к примеру, но никогда об этом не вспоминал). Именно это поколение в 1969-м привело к власти (впервые в немецкой истории) социал-демократов во главе с Вилли Брандтом и обеспечило новый виток переосмысления своего прошлого
— Но это Германия. А в других странах Запада протесты окончились иначе…
— Да, во Франции, где были самые мощные протесты, на их волне переизбрали Шарля де Голля, олицетворявшего весь тот консерватизм, что ненавидели протестующие, а в Америке на смену демократу Линдону Джонсону пришел республиканец Ричард Никсон - в таких случаях говорят, что «правее только стенка». Впрочем, семя уже было брошено: де Голлю, как мы знаем, через год пришлось уйти в отставку, а Никсон досидел до импичмента и слетел с огромным скандалом. Хотя оба были, без сомнения, выдающимися президентами.
— События 1968 года стали очень важным рубежом не только для Советского Союза, но и для ведущих западных стран…
— Совершенно верно. Другое дело, что реакция западных стран на эти события была очень грамотной: там поняли, что созрела новая элита, которую необходимо интегрировать, и поэтому сделали ставку не только на подавление самых «отвязных» радикалов, но и на вовлечение в легальную политику тех бунтарей, которых было можно вовлечь. В итоге лидер французских студенческих волнений Даниэль Кон-Бендит вот уже много лет депутат Европарламента, респектабельный буржуазный политик, а германский бунтарь Йошка Фишер, который в 1970-х кидал «коктейли Молотова», потом, с 1998 по 2005 год, занимал пост вице-канцлера и возглавлял МИД Германии.
Советский Союз поступил наоборот. Он решил подавить диссидентское движение во всех его проявлениях и вместо того, чтобы продемонстрировать гибкость, сделал ставку только на силу. И поплатился за это спустя 15-20 лет, так и не сумев вовлечь в элитные группы диссидентскую «контрэлиту».
На пути к разрядке
— При этом «доктрина Брежнева» действовала и по ту сторону границы: в 1968 году СССР и пальцем не пошевелил, чтобы хоть как-то поддержать протесты левых на Западе…
— Действительно, события в Чехословакии стали своеобразным элементом (не главным, конечно, периферийным) того глобального бунта, который охватил тогда западный мир. Но тут все гораздо сложнее, потому что те бунтари, которые кидали булыжники или «коктейли Молотова» на улицах Парижа, СанФранциско, Брюсселя, Гамбурга и т. д., - они ведь к Советскому Союзу и не обращались за поддержкой. Это были либо анархисты, либо троцкисты, либо маоисты. То есть они скорее видели Китай времен «культурной революции» в качестве примера для подражания, а не СССР. Советский Союз для многих из них как раз был очередной реинкарнацией вечной Российской империи, которая как в XIX столетии, так и в XX веке только и делает, что подавляет права и свободы.
Безусловно, советскому пропагандистскому аппарату было выгодно подчеркивать, что на Западе творится черт знает что: антикапиталистические бунты, уличные беспорядки, разгон демонстрантов полицией. Но если говорить всерьез, это была совершенно не наша игра. Весьма показательно, что в той же Франции или Италии те коммунисты, которые ориентировались на СССР и финансировались Москвой, стояли в стороне. Более того, часть из них после подавления «Пражской весны» и вовсе постаралась дистанцироваться от Москвы.
— Практически вслед за событиями 1968 года началась разрядка. В чем были ее фундаментальные причины? Почему Запад и Советский Союз столь активно в нее включились?
— Разрядка назрела прежде всего потому, что, как показали события 1968 года, весь мир находился в очень нестабильном состоянии. Соединенным Штатам надо было как-то вылезать из Вьетнамской войны. Западной Европе требовалось запускать новый этап европейской интеграции (к тому моменту ранее намеченные цели были достигнуты и следовало двигаться дальше). Советский Союз тоже переживал внутренние метания.
Конечно, повлияло и появление новых возможностей в рамках глобального противостояния. Я имею в виду системы ПРО, то есть противоракетной обороны, и договоренность сверхдержав о том, что щит необходимо ограничить во имя сохранения стратегической стабильности.
Нельзя забывать и о том, что именно в этот период СССР стал развивать, как выяснилось впоследствии, очень выгодное для себя, но и рискованное предприятие - строительство газопроводов в Западную Европу. С одной стороны, это был мощнейший прорыв, когда объективная потребность в энергии на Западе была покрыта советскими поставками, что сыграло очень серьезную стабилизирующую роль на десятилетия вперед. С другой стороны, зависимость от экспорта углеводородов оказалась для СССР фатальной. Необходимые экономические реформы были отложены, началась гонка за шальными поступлениями валюты извне. Это потом аукнулось в 1980-е годы, когда цены обвально пошли вниз.
Но в тот момент разрядка международной напряженности была объективно востребована практически всеми.
Рубеж конца семидесятых
— Как стоит оценивать роль Брежнева в процессе разрядки и вообще в международной политике в период с конца 1960-х до начала 1980-х годов?
— Брежнев, несомненно, был человек не кровожадный - по крайней мере в тех рамках, в которых это позволено руководителю одной из сверхдержав. Как политику и как человеку ему хотелось стабилизации и успокоения.
Никита Хрущев, пожалуй, стал последним советским руководителем, который действительно верил в коммунизм. Брежнев уже был озабочен другим - консервацией. Во всем обществе вера в идеологическую составляющую советской власти начала разрушаться. В идеологически выверенные, но пустые фразы, которые произносились с высоких трибун, уже не верил не только тот, кто слушал, но и тот, кто говорил.
В этом смысле Брежнев был частью политической элиты зрелой империи, для которой весьма характерна заинтересованность в спокойствии и солидности. И поэтому весь период с конца 1960-х и, наверно, до второй половины 1970-х стал периодом поиска путей стабилизации - как во внутренней, так и во внешней политике.
К сожалению, стабилизация коснулась и самой правящей элиты, что привело к физическому одряхлению руководства страны. А дальше начались ошибки, выражавшиеся в первую очередь в излишней активизации на разных периферийных полях: в Африке (Ангола, Мозамбик), Латинской Америке (Никарагуа), ну и, конечно, в Афганистане в 1979 году.
— Что изменилось к 1979 году? Почему в 1968-м Запад фактически проглотил вторжение войск Организации Варшавского договора в ЧССР, а по поводу Афганистана занял непримиримую позицию?
— В системе координат холодной войны это были совершенно несопоставимые вещи. Чехословакия являлась общепризнанной частью советской сферы влияния: нравилось Западу это или нет, он признавал данность. Афганистан же не входил в эту сферу. Получалось, СССР начал расширять сферу влияния, и это было расценено как переход некой «красной черты», как выход за правила поведения, как старт новой советской экспансии.
Вскоре президентом США стал Рональд Рейган. Он пришел на волне политической депрессии. Потому что, во-первых, Америка к тому времени еще не оправилась от Вьетнама, а во-вторых, президентство его предшественника Джимми Картера рассматривалось очень многими как катастрофа с точки зрения внешней политики. Один захват американского посольства в Иране чего стоил!
Задача Рейгана состояла в том, чтобы поднять боевой дух Америки, взбодрить ее - и экономически (на это была направлена его «рейганомика»), и политически (здесь мы видим явные параллели с курсом нынешнего президента Дональда Трампа). Иными словами, показать, что great again, что черная полоса закончилась, теперь все увидят, что США рано списывать со счетов.
В результате американская внешняя политика обрела второе дыхание. А у нас в это время кремлевские старцы по-прежнему ездили на охоту в «Завидово» и мало чем интересовались. Вскоре и вовсе началась череда «гонок на лафетах», как прозвали в народе похороны последних советских вождей…
События 1968 г. обнаружили тесное переплетение межпартийных и геополитических интересов . Выходом из кризиса представлялось "всемерное укрепление единства социалистического лагеря", которое в эти годы все чаще стали называть "социалистическим содружеством". Хотя по-прежнему теоретической основой отношений между странами "содружества" в эти годы оставался "пролетарский интернационализм", его содержание было расширено и стало частью политики, нацеленной назакрепление послевоенного устройства Европы .
Развитие принципа "пролетарского интернационализма" в конце 1960-х - начале 1980-х годов было реализовано в доктрине "ограниченного суверенитета" , получившей на Западе название "доктрины Брежнева". Она исходила из того, что в цепи стран "социалистического содружества" в силу отступлений от "общих закономерностей социалистического строительства" допускалось появление отдельных "слабых звеньев". Именно в этих "слабых звеньях" могла возникнуть потенциальная возможность реставрации капитализма и, следовательно, угроза для независимости и суверенитета таких стран со стороны империализма. Таким образом, между крушением социализма и потерей суверенитета ставился знак равенства. Согласно этой логике единство "социалистического содружества" могло быть нарушено, что представляло опасность для всего социалистического блока в целом. Из этого следовало положение о том, что суверенитет любого социалистического государства является общим достоянием и "заботой всех социалистических стран".
Поэтому в спокойной обстановке речь шла о том, чтобы "курировать" соблюдение соцстранами "общих закономерностей социализма", иными словами, - следование советской модели. Объективно это вело к ее консервации и тиражированию кризисных явлений в масштабах всего "содружества" . Если же возникала угроза "делу социализма" в конкретной стране, все содружество должно выступить единым фронтом и оказать этой стране братскую помощь. "Помощь" оказывалась в силу коллективной ответственности за судьбы социализма "всех членов социалистического содружества, прежде всего СССР". Кто именно определял опасность для "судьбы социализма" в той или иной стране - умалчивалось. Кроме того, оставалось неясным, была ли обязательна просьба о помощи со стороны руководства "терпящей бедствие" страны или нет. Вместе с тем заявлялось, что политика "невмешательства" в этой ситуации прямо противоречила интересам обороны "братских государств".
Основные положения "доктрины ограниченного суверенитета" стали особенно активно пропагандироваться по мере усиления кризиса в Чехословакии, а после 1968 г. для оправдания военной интервенции в эту страну. Эта политическая линия также характеризовалась увеличением экономической зависимости стран "социалистического содружества" от СССР, постоянным политическим патронажем над ними. Инструментом поддержания "ограниченного суверенитета" стала угроза силы или ее применение .
События на острове Даманский
Начавшиеся при Хрущеве советско-китайские противоречия вылились в неприкрытую борьбу за "сферы влияния" во время вьетнамской войны. Китай все время оказывал воздействие на руководство ДРВ, стремясь подчинить его своему военному и идеологическому курсу. Погрузившись, начиная с 1966 г., в пучину "культурной революции", Китай самоизолировался в международном плане. В конце 1960-х годов резко активизировались территориальные требования КНР в отношении СССР, что вело к постоянным приграничным инцидентам. Местом военного конфликта в марте 1969 г. стал остров Даманский, где граница еще не была демаркирована. 2 и 15 марта китайские войска расстреляли в упор пограничные патрули, общие потери СССР составили 152 человека. В ответ СССР использовал военные установки "Град", после чего провокации с китайской стороны прекратились. Советское руководство было всерьез обеспокоено угрозой крупномасштабной войны с Китаем, допускало возможность китайско-американского альянса против СССР. Возможность войны на два фронта поставила Советский Союз перед необходимостью выработки нового внешнеполитического курса .
«Доктрина Брежнева» была впервые изложена в газете «Правда» в далеком для нас 1968 году. Основная суть доктрины дала ей второе название - «доктрина ограниченного суверенитета».
Для того чтобы понять суть этого направления, необходимо вернуться в период после Второй мировой войны, которая значительно изменила расстановку сил в Европе. После того как Советский Союз победил фашизм, он, без сомнения, стал диктовать определенные условия в мировом пространстве. Это проявилось в первую очередь в распространении социализма на запад Европы и в укреплении позиций прокоммунистических сил в парламентах таких государств, как Чехословакия, Польша, Венгрия и т.д. Лишь Югославия вовремя опомнилась от коммунистического засилья и быстро развернула вектор в сторону развитых капиталистических стран. Страны же Восточной Европы для пущего контроля были объединены в новый военный союз - ОВД - Организацию возникшую в 1955 году. Это позволило еще больше поляризовать арену: появились две четкие противоборствующие стороны, капиталистический и социалистический лагерь. Тон социалистическому лагерю всегда задавали Леонид Ильич Брежнев, внешняя политика которого также несла отпечаток его личности, не была исключением. Это был качественно новый курс, который отличался от направленности предыдущих политиков, так как был построен с учетом ошибок Сталина и Хрущева.
В чем же особенности курса? Брежнева в первую очередь была направлена на лавирование и самоустранение от горячих мировых конфликтов. Брежнев по натуре был терпеливым и довольно острожным политиком, кроме того, под конец своего правления, после перенесенного инсульта, он старался не ввязываться в крупные споры между гигантами мира сего. В большинстве случаев Леонид Ильич лишь соглашался с очевидными, бескомпромиссными решениями, направленными на умиротворение. А те партийцы, которые в последние годы стояли за Брежневым, не решались выходить на мировой уровень во внешней политике - они предпочитали «вершить дела» в пределах своей страны. Доктрина Брежнева имела и еще одну особенность - коллективность в принятии решений. В большинстве случаев это была сплошная бутафория, так как все решения принимались вождем, а для это было решением ряда стран. Разумеется, что внешне это выглядело гораздо демократичнее, однако стоит помнить, что все эти страны были участницами а значит - марионетками в руках Советского Союза.
Внешне такие решения подкреплялись прекрасной идеологической подоплекой. Доктрина Брежнева была построена на сплочении народов стран Восточной Европы, которые должны были четко осознавать: внешняя политика Союза - это политика пролетарского интернационализма, а значит - равенства, суверенитета и независимости. Поэтому все акции, проводимые Советским государством, считались вполне оправданными, ведь они проводились в рамках достижения этого самого равенства, суверенитета и независимости. И не беда, что иногда для проведения в жизнь определенных мероприятий приходилось использовать военную силу, как это было сделано в Польше, Венгрии и Чехословакии.
Еще один столп, на котором строилась доктрина Брежнева - изменение хронологических рамок достижения коммунизма. Вернее, и сам коммунизм, к которому шли еще со времен В. И. Ленина, теперь именовался как развитой социализм, а его достижение пролонгировалось вперед на сотни лет. Это дало возможность скрыть многие неудачи и недоработки в плане экономики, которая теперь уже не обещала советскому народу светлое будущее через десять-двадцать лет. А долгое время стремления к социализму предлагалось Л. И. Брежневым прожить в мире и согласии со странами различного типа развития, например, капиталистическими. Это и обусловливало терпимость Брежнева к Европы, активное сближение с некоторыми из них.
Доктрина Брежнева на сегодняшний момент обнажила всю свою карикатурную сущность, однако в семидесятые годы прошлого столетия это был грамотный и правильный стратегический шаг, позволивший в дальнейшем избежать военных конфликтов и направить внешнюю политику Союза в мирное русло.