Свобода личности в определенных условиях и пределах. Проблема свободы личности. Свобода совести и свобода вероисповедания

«Свобода» - одна из основных философских категорий, характеризующих сущность человека и его существование. Свобода - это возможность личности мыслить и поступать в соответствии со своими представлениями и желаниями 1 . Поэтому стремление к свободе - естественное состояние человека.

Проблема свободы уходит своими корнями в глубокую древность.

Термин «свобода» в античности используется в основном в юридическом контексте, так как именно рассмотрение права в данном обществе наиболее ясно показывает, до какой степени самосознания дошла свобода. Например, античное право, признавая противоположность свободного человека и раба, было озабочено тем, чтобы придать свободе реальный статус, делая из рабства одних условие действительной свободы других.

В то же время античность показала, что свобода, будучи реальной, остается лишь привилегией некоторых и не может определить человеческую сущность в ее всеобщности.

Между тем, именно античность продемонстрировала ограниченное, но конкретное и реальное сознание свободы, тогда как современные определения свободы непосредственно включают ограничение и отрицание свободы. Свобода каждого конкретного человека прекращается там, где начинается свобода другого человека, и закон должен определить границу между свободами. Но, таким образом, свобода человека определяется через ограничение или лишение человека его свободы.

И хотя термин «свобода» встречается у античных авторов (еще эпикурейцы утверждали, что человек свободен, если он может реализовать свои желания), в собственно философском плане проблема свободы более или менее четко формируется лишь в Новое время. Так Г. Лейбниц отмечал: «Термин свобода очень двусмыслен 2 ». Отрицательные определения сводятся к констатации отсутствия противодействия, а положительные – к состоянию субъекта, действующего по собственной воле.

В работах английских и французских мыслителей К. Гельвеция, Т. Гоббса, Ж. -Ж. Руссо проблема свободы ставилась и решалась, как правило, в контексте теории общественного договора, где права человека на жизнь, свободу и ответственность раскрывались как «естественные права» человека. В философиях общественного договора свобода представлена, прежде всего, как свобода выбора (libre arbiter) естественно независимого индивида. Для преодоления противоречия необходимо, чтобы по «Общественному договору», то есть по соглашению между свободными волями, которое конституирует общество, каждая независимая воля потеряла «свою естественную свободу». Эта утрата абсолютна, так что формула договора была бы формулой тоталитарного общества, в котором индивид, лишенный всякого права, целиком подчинен социальной целостности, часть которой он составляет. Но такая абсолютная утрата всех прав противоречиво выступает абсолютной гарантией всех прав и настоящей свободы.

На смену концепции свободы, построенной на теории общественного договора, приходят концепции онтологического и гносеологического плана, характерные для немецкой классической философии. В немецкой классической философии противоборствовали два полярно противоположных взгляда на человеческую свободу: детерминистская трактовка свободы, где свобода выступает как познанная необходимость и альтернативная точка зрения, согласно которой свобода не терпит детерминации, а представляет собой разрыв с необходимостью, отсутствие сдерживающих границ. Понимание диалектической природы свободы упирается в анализ взаимодействия ”Я” и ”Не-Я”, в анализ ее как посредника между всеми гранями взаимопереходов процессов освоения и отчуждения. Представляя собой не некую вещь, но меру процессуального тождества противоположностей, свобода всегда внутренне противоречива и, следовательно, неопределенна, размыта, амбивалентна.

Иммануил Кант относил свободу к «неизбежным проблемам самого чистого разума» наряду с Богом и бессмертием.

По Канту сказать «Я должен» - то же самое, что «Я свободен» (иначе долженствование бессмысленно). Это и есть метафизическая сущность свободы.

Кант уточняет: если понимать свободу в позитивном смысле, то есть как аналитическую пропозицию, то тогда была бы необходима интеллектуальная интуиция (которая здесь совершенно недопустима по тем самым причинам, о которых он говорил в «Критике чистого разума»).

По Канту: свобода – это независимость воли от природного феноменального закона; то, что вне каузального механизма. Свобода – качество воли самоопределяться посредством только чистой формы закона, не спрашивая о его содержании. Свобода ничего не объясняет в мире феноменов, зато все объясняет в сфере морали, открывая широкую дорогу автономии. Кант говорит, что было бы безрассудством вводить в науку свободу, если бы практический разум и моральный закон не обладали автономией. Формулу «Если смогу, сделаю» Кант не приемлет. «Должен, следовательно, можешь», - в этом суть кантианства.

Если определять свободу как независимость воли от природных законов и от содержания морального закона, то мы получим ее негативный смысл. Если к этому мы добавим свойство воли самоопределяться, то получим специфически позитивный ее смысл. Автономия в том и состоит, что воля сама себе предписывает закон. У Канта свобода, автономия и «формализм» неразрывно связаны в том смысле, что материя никогда не может быть мотивом или определяющим условием волевого действия. В противном случае из максимы нельзя сконструировать закон по причине ее ненадежности.

В «Критике практического разума» понятия свободы как предмета третьей антиномии космологической идеи, бессмертия души и Бога становятся уже постулатами. Постулаты – не теоретические догмы, а предпосылки, с практической точки зрения. Итак, свобода есть условие императива. Кант даже называет категорический императив синтетической априорной пропозицией, структурно включающей свободу. Но он идет дальше: категория причины, чистое понятие, само по себе применимо как к миру феноменов, так и миру ноуменов, понятая как механическая и свободная. Воля будет свободной причиной. Человек как феномен признает свою подчиненность механической каузальности. Но как существо мыслящее, он свободен благодаря моральному закону. Сколь ни непосредственным достоянием любого человека является чувство свободы, оно, тем не менее, не находится на поверхности сознания. Требуется глубина анализа, чтобы возникало целостное восприятие принципа свободы.

Определенные положения о природе свободы человека, выводимые И. Кантом, нашли свое воплощение и дальнейшее развитие в философии И. Г. Фихте. Как заметил философ, между процессом формирования свободы и ее реальным обнаружением, проявлением, как правило, образуется временной интервал. Свобода реализуется поэтапно. Одни границы определяют ее становление, в рамках других происходит ее воплощение.

Философия Фихте - это философия чистого долженствования. Каждая последующая историческая стадия свободы выступает как причина предыдущей. Человечество утрачивает свое первоначальное «состояние невинности» не почему-то, а для чего-то. Это для чего - конечная цель истории. Исторический процесс имеет круговую структуру: конец есть возвращение к началу, правда, на новом уровне.

Только находясь на точке зрения религии, человек преодолевает свободу, а вместе с ней и раздвоенность, входящую в мир вместе с сознанием. Только теперь он может достичь единства с Божественным абсолютом.

В лекциях «О назначении ученого» он развивает ту мысль, что стремление человека к свободе означает его стремление к тождеству с «чистым Я». Данная цель нереализуема, но человек к ней непременно устремляется. Назначение, следовательно, состоит не в том, чтобы достичь этой цели, достичь социального равенства людей как идеала. Но человек может и должен все более и более приближаться до бесконечности к этой цели. Фихте развивает тот тезис, что о существовании других разумных существ человек узнает через призыв к нему быть свободным.

Итак, позитивный признак общества - это «взаимодействие посредством свободы».

Свобода в истории по Ф. Шеллингу носит противоречивый, диалектический характер: она порождается деятельностью людей и благодаря им же снимается. Это находит свое воплощение в диалектически противоположных суждениях немецкого философа: «Возникновение всеобщего правового строя не должно быть делом случая, и все-таки оно может быть только результатом свободной игры сил, наблюдаемой нами в истории 3 ». И далее: « Человек лишь потому имеет историю, что его поступки не могут быть заранее определены какой – либо теорией. Следовательно, историей правит произвол 4 ». Вместе с тем: «Всеобщее правовое устройство является условием свободы, так как без него свобода гарантирована быть не может… Свобода должна быть гарантирована порядком, столь же явным и неизменным, как законы природы 5 ». И, наконец: «… история не протекает ни с абсолютной закономерностью, ни с абсолютной свободой, но есть лишь там, где с бесконечным отклонением реализуется единый идеал,… весь образ в целом 6 ». Тем самым, единственно возможным (в логике Ф. Шеллинга) в данном случае является создание «философии абсолютного тождества», что подтверждает диалектический характер свободы в истории.

Второе направление в философской мысли Германии связано с Г. Гегелем, который подчеркивал, что наукоучение Фихте есть «первая разумная попытка на протяжении всей истории выводить категории». Наиболее полно проанализировал онтологические компоненты свободы именно Г. Гегель. Свобода трактуется Гегелем предельно широко и это можно проследить в сочинениях Бернского периода (1793-1796). Там Гегель предстает как исследователь, для которого свобода - это ценность всех ценностей, принцип всех принципов. Он имеет в виду, прежде всего, «свободу от»: от деспотизма, от угнетения, произвола властей предержащих. В связи с этим Гегель обращается к достоинству человека.

В своем главном труде «Феноменология духа» он исходит из той мысли, что индивид способен каким-то образом переживать свое отношение к форме чувственной достоверности. Но данное переживание не есть только его индивидуальное переживание. Оно как бы выступает на сцену форм являющегося духа. Например, одна из глав «Феноменологии» «Свобода и ужас» обращается к анализу таких выступающих на сцене духа форм сознания, которые связаны с пониманием свободы как ничем не ограниченной. Результат такой свободы - абсолютный ужас.

Гегель прекрасно осознает все парадоксы и тупики такой свободы. В его социальной философии начинает превалировать идея мирного разрешения социальных конфликтов. Эта мысль была не чужда реформаторам, но марксистская литература всегда относилась к ней критически. Гегель полагает, что общество, с одной стороны, призвано охранять свободу индивида, а с другой - создавать правовое государство, основывающееся на разумном взаимопонимании граждан.

Право истолковывается Гегелем как целостная система свободы, вытекающая из телеологического развития воли.

Гегель считает, что человек узнает о других «Я» потому, что они ограничивают его свободу, которую тот должен отстоять в борьбе за признание.

Итак, взяв за исходный пункт идею самодвижения понятия, Гегель логично «организовал» природу и дух, религию и искусство, государство и личность. Он - настолько «последовательный идеалист», что его философия означает уже переход в своеобразный реализм. Благодаря «диалектике понятия» Гегель осознал тот тезис, что свобода есть «истина необходимости».

Гегель считал, что начальное бытие свободы возможно только через государство. Поэтому он придает такое огромное значение теории государства. Народ не может быть, по Гегелю, свободен сам по себе. К тому же идеальная свобода, считал Гегель, есть свобода в сознании, не больше.

Онтологические трансформации принципа свободы можно обнаружить у Маркса, который уделял огромное внимание проблеме свободы. Свобода для него была равнозначна самоопределению духа, стремящегося к самопознанию.

Отсутствие публичности и гласности есть такое ограничение свободы, которое фактически сводит ее к нулю. К тому же, по мысли Маркса, свобода вообще не может быть частичной, не может касаться только одной стороны жизни, не распространяясь на другие, и напротив, ограничение свободы в чем-то одном есть ее ограничение вообще. «Одна форма свободы, - пишет Маркс, - обуславливает другую, как один член тела обуславливает другой. Всякий раз, когда под вопрос ставится та или другая свобода, тем самым ставится под вопрос и свобода вообще. Всякий раз, когда отвергается какая-либо одна форма свободы, этим самым отвергается свобода вообще… 7 ». Под свободой опять-таки понимается, прежде всего, свобода разума, ибо еще предполагается, что именно неосуществление этой свободы является конечной причиной всех прочих несвобод, включая «несвободное государство».

В отличие от существующего «несвободного государства», «разумное государство» представляет объединение людей, следующих «естественному закону свободы» и, объединившихся для его максимальной реализации. В контексте этих рассуждений свобода и разум оказываются во многом синонимичны. Определяя « разумное государство» как «союз свободных людей», Маркс требует «рассматривать государство человеческими глазами», то есть, государство должно быть «соответствующим природе человека», должно быть построено «на основе разума свободы» и должно являться «осуществлением разумной свободы».

Занимаясь вопросами социальной онтологии, Маркс утверждал, что «современная философия рассматривает государство как великий организм, в котором должны осуществляться правовая, нравственная и политическая свобода, причем отдельный гражданин, повинуясь законам государства, повинуется только естественным законам собственного разума, человеческого разума».

Маркс полагал, что нельзя судить о реальной свободе на основании спекулятивной идеи свободы, которая есть лишь плод теоретического воображения. Маркс, пытался осмыслить свободу как онтологическую проблему, как проблему освоения людьми отчужденных от них экономических и политических сил общественного развития. В этом плане свобода выступала у него в качестве деятельности людей по практическому освоению необходимости, по овладению средствами жизни и индивидуального развития. Но поскольку эта трактовка была сопряжена в основном с политической борьбой, с революционным преодолением капитализма, она фактически предполагала создание репрессивных структур, значительно ограничивающих свободу индивидуальных субъектов, ее юридические и экономические основания. Если продолжить эту мысль дальше и сказать, что социализм есть «скачок из царства необходимости в царство свободы» (Ф. Энгельс), то свобода приобретает высокий онтологический статус.

В XVIII в. Бенедикт Спиноза стремился разрешит противоречие между свободой и необходимостью. Именно он сформулировал известный тезис «свобода - есть познанная необходимость» 8 . Логика его рассуждений сводилась к следующему. В природе все подчинено необходимости, здесь нет свободы (и случайности). Человек - часть природы и, следовательно, также подчинен необходимости. Однако естественным состоянием человека остается стремление к свободе. Не желая лишать человека состояния свободы, Спиноза утверждал, что свободен человек, только когда познает. При этом он не может изменить хода событий, но, зная законы действительности, может сорганизовать с ними свою деятельность, тем самым, превратившись из «раба» действительного мира, в его «господина».

Свобода и понятие «свободы» – извечный вопрос, актуальный во все времена. Свобода – весьма противоречивый жизненный аспект, вызывающий много суждений и споров, ведь реалии жизни таковы, что понятие «свобода» для каждого свое.

В то же время свобода личности – понятие многогранное. Свобода выражается в экономическом аспекте, в вольности действия. Есть и прочие виды свобод — политическая, духовная свобода и другие.

Мыслители и философы силились понять свободу, давая понятию различные трактовки.

Т. Гоббс считал, что смысл свободы в том, что у свободного человека нет препятствий к действию. И.Бентам полагал, что законы разрушают свободу. Экзистенциалисты утверждали, что человек свободен от рождения. Н.Бердяев – что человек изначально пребывает в свободе и вывести ее невозможно. Ж.П.Сатр видел смысл свободы в сохранение человеческой сущности.

Свобода или ответственность

Другой аспект свободы личности в необходимости и возможности. Человек несвободен в выборе условий, но вместе с этим человек и средств для ее осуществления.

Свобода – атрибут развития личности, но если у человека отсутствует ответственность за свободу выбора, это называется произволом.

Человек живет в социуме, его свобода сопоставляется со свободами других граждан, а значит, она характеризует конкретного индивида. Между понятиями «свобода» и понятием «ответственность» можно смело ставить знак равенства. Чем свободней человек чувствует себя в обществе, тем выше его ответственность за использование ее в обществе.

Теория основы

Филологическое определение свободы гласит, что его истоки уходят к санскритским корням, который звучит в переводе – любимый. Рассуждают о свободе и следующим образом: если человек самостоятельно способен выбирать, мыслить, и поступать по своему усмотрению – он свободен.

Чтобы понять свободу, следует познакомиться с двумя типами этого определения – волюнтаризма и фатализма.

Истоки свободы волюнтаристской говорят, что человек свободен от необходимости, от долга. Фатализм определяет свободу как дань. Человек ничего не изменяет, а принимает все как дань.

Фатализм определяет, что свобода непроизвольна и не позволена каждому, ведь человеческие действия ограничиваться рамками – природными, культурными, социально-историческими, политическими, уровнем развития личности или страны, в которой он родился. Она ограничивается объективными законами развития природы и общества, законами, которые человек не может отменить.

Другие определения — правовое понятие свободы заключается в том, что человек на законодательном уровне с четкими обоснованиями действа. К этому относится, свобода слова и т.д. Правовое понятие свободы трактуется как действия человека, которые не причиняют вред окружающим, когда человек подчиняется закону и установленным правилам.

Экономический аспект свободы определяет ее как занятие любым видом деятельности, принятие ответственности и риск за свой выбор, за свою деятельность.

Бывает ли безусловная свобода?

С рождения человек свободен и это право неотъемлемо от него. Человек растет, развивается, контактирует с окружающей средой, социумом. Внутренне ощущение свободы постепенно угасает, становится зависимым от обстоятельств и прочих факторов.

К сожалению или счастью для самого человека, абсолютной свободы нет. Потому что, даже живя отшельником, человек вынужден заботиться и о крове, и о пище и об одежде. Те, кто живут в цивилизации, тем более повинуются принятым законами нормам.

Как стать свободной личностью?

Свобода личности начинается с себя. Не обязательно освобождаться от любимых людей, вещей, хода событий и прочих жизненных объектов, напротив: нужно четко уяснить, что свобода исходит как бы изнутри человека. Важно давать внутреннюю установку.

Внутренне освобождение начинается со снятия ограничений, который подает разум и подсознание. Самый главный критерий для снятия ограничений – рациональность действий.
Освобождение от своих собственных инстинктов и рефлексов, разрешает человеку управлять ими, взять над ними власть. Более того, контролируя собственные рефлексы и инстинкты, человек получает «бонусы» — контроль и корректность собственного поведения в обществе, предотвращение неоднозначных действий.
Свободная личность не знает режима. Она чутко чувствует свой организм и прислушивается к нему. Нет необходимости придерживаться режима сна и питания, отдыха и прочего. Есть свобода вторичных рефлексов, а также их подконтрольность. За счет занятия такой позиции, индивид получает больше энергии от пищи, отдых его становиться более качественным, а производительность становится намного лучше.
Для личности важно быть свободным от комплексов, особенно от . Ведь по сути – это основная из свобод, на приобретение которой многие люди тратят много времени. Комплекс неполноценности энергозатратный, он «пожирает» индивида изнутри. Комплекс неполноценности рождается из негативного опыта, который человек скрывает в себе.

Свобода личности определяется в избавлении от власти эмоций. Настоящая свобода – это когда человек поступает не под действием собственных эмоций. Ведь попадая под их влияние, человек поступает неосознанно, порою плохо, часто в последствие, жалея о случившемся. После чего непременно порождается очередной комплекс. В случае свободы от эмоций, важно не переусердствовать. Чувства сами по себе прекрасны, иррациональное начало содвигает человека творить. Но если эмоции берут бразды правления над разумом, тогда возникает опасность для самого человека и его окружения.
Контролировать непросто, но необходимо, планомерно и не спеша. Для начала, как и в случае с комплексами, важно определить проблему и принять. Чтобы лучше понимать природу своих эмоций, нужно отстраниться от проблемы и смотреть на самого себя извне, как бы со стороны. Тогда наблюдающий сможет увидеть свои поступки, а также чрезмерное проявление чувств как зритель. Их можно будет рассудить логически, дать объяснение и оценку собственным поступкам. В какой-то момент, собственные действия станут нелепыми и смешными.
Еще одна свобода – свобода от логического парадокса – быть взрослым, не убив в себе ребенка. Ведь, по сути, дети не огранены, их рассудок не замусорен, у них нет предрассудков.

Как понять собственную свободу

Определить свободу личности можно, ответив честно, самому себе на пять вопросов:

Самостоятельный ли я человек? Может ли индивид самостоятельно развиваться, учиться и познавать новое, останавливается ли на достигнутом результате, движется ли вперед.
Занимаюсь ли я так, чтобы это стало источником постоянного дохода? Человек успешен тогда, когда все в жизни наполнено любовью, особенно работа. Если человек делает нелюбимую работу, он не счастлив однозначно. А несчастливый человек не обретает свободу, ведь он «окован» необходимостью или нуждой.
Свободно ли мое мышление от внешнего влияния? Может ли индивид самостоятельно мыслить, невзирая на обстоятельства и других людей.
Много ли я читаю книг? Книги – прекрасный источник для развития. Начать можно и с , можно постигать биографии знаменитых людей, которые при жизни . Это не прибавит свободы, но подскажет, в каком направлении двигаться.
, мыслями и чувствами? Человек, который чувствует и вместе с этим сам себе властелин – свободен.

Свободная личность делает то, что ей нравится, что ей хочется. Такая личность выделяется из толпы, она не похожа на других, ведь живет по своей определенной программе, которую не навязывают посторонние люди.

Вопрос о свободе - старый и вечно новый вопрос, который всегда стоял перед философами. Он, по словам Г.В. Плеханова, как сфинкс, говорил каждому из мыслителей: разгадай меня или я пожру твою систему!

С точки зрения обыденного сознания быть свободным - значит беспрепятственно делать то, что я желаю, и так, как я хочу. Этот очевидный для здравого смысла вывод практически поддерживается и философией. Б. Спиноза называет свободной такую вещь, которая существует по необходимости собственной природы и определяется к действию сама собой. Именно поэтому свобода для него есть познанная необходимость. Примерно такую же мысль мы встречаем и у И. Канта, а позднее и у других философов, которые рассматривали свободу как подчинение закону, как действие со знанием дела, а значит и как утверждение личностью самой себя. В этом смысле свобода неизбежно включает в себя два непременных условия. Во-первых, это возможность выбора цели действия, или свобода воли, а во-вторых, это возможность достичь поставленной цели, или свобода самого действия. Оба эти условия, или обе стороны свободы одинаково необходимы для того, чтобы быть свободной личностью. Это значит, что от свободы нельзя отрезать ни кусочка, ибо в этом кусочке и сосредоточивается сразу вся свобода (М.А. Бакунин).

Однако, определив свободу личности как познанную необходимость, как ее выбор и действие со знанием дела, необходимо ответить также и на вопрос о том, от чего зависит ее свобода, чем она детерминируется?

В ответе на этот вопрос в философии существует два подхода.

Первый подход связывает свободу личности с обществом, рассматривает ее в зависимости от типа и состояния общественной жизни людей. Такая позиция нашла свое яркое выражение в известной ленинской формуле: "Жить в обществе и быть свободным от общества нельзя". На первый взгляд, кажется, что в таком случае вообще нельзя говорить о свободе личности, ибо она всецело ограничена социальными условиями. Однако марксизм, который отстаивает эту позицию, не отрицает свободу.

К. Маркс и Ф. Энгельс показали, что люди не вольны в выборе объективных условий своей деятельности, но они свободны в выборе ее целей и средств. С точки зрения марксизма абстрактной свободы нет, ибо свобода всегда конкретна и относительна. Ее мера определяется уровнем развития общественного способа производства и всегда увязывается с классами и другими социальными группами. Это означает, что свобода личности достигается вместе с развитием общества, достижением им свободы.

Согласно К. Марксу, по мере развития истории, когда объективные чуждые человеку силы природы и общества все более будут поступать под контроль самих людей, когда стихийные процессы будут заменяться сознательными и планомерными их действиями, тогда непредвиденные экономические и прочие социальные последствия этих действий в значительной степени будут исключаться, и общественная деятельность людей станет подлинно свободным и сознательным историческим творчеством (закон роста объема общественной свободы в истории).

Однако для того, чтобы личность смогла завоевать свободу, считает К. Маркс, необходимо упразднить институт частной собственности, а вместе с ним ликвидировать и антагонистические классовые отношения. Это возможно, по Марксу, лишь в коммунистическом обществе, когда произойдет не только скачок всего человечества из царства необходимости в царство свободы, но и начнется истинное царство свободы каждой личности.

Именно с коммунизма, пишет в "Капитале" К. Маркс, "начинается развитие человеческой силы, которое является самоцелью, истинное царство свободы, которое, однако, может расцвести лишь на этом царстве необходимости, как на своем базисе". Таким образом, показывая, что свобода личности возможна лишь в свободном обществе, марксизм постоянно подчеркивает, что для того чтобы в полной мере была достигнута индивидуальная свобода, цели, которые ставит перед собой каждая отдельная личность, должны согласовываться с интересами остальных составляющих общество людей.

Это положение марксизма нередко подвергается критике за то, что индивидуальная воля здесь якобы заменяется коллективной и тем самым как бы отменяется самое бытие личности. Полагают, что в данном случае человек отчуждается от своего "я", чтобы стать винтиком общественной машины. Конечно, такая критика имеет свои основания, поскольку есть немало примеров того, как личность, ее свобода действительно подавляются обществом, коллективом. Вместе с тем, однако, нельзя не согласиться с К. Марксом, что только в обществе, в коллективе - личность получает средства, дающие ему возможность всестороннего развития своих задатков, и, следовательно, только в обществе, вместе с другими людьми и возможна личная свобода.

Второй подход связывает свободу, ее осуществление с самим человеком. Такая позиция наиболее ярко выражена в философии экзистенциализма. Рассматривая свободу условием и способом самореализации человека, его возможности быть самим собой, экзистенциалисты считают, что человек "приговорен" к свободе, ибо он независим ни от кого и ни от чего. Он одинок в этом мире, считают они, и он не может ни на кого надеяться, из-за того, что все люди обречены, быть свободными, а значит, могут изменить свое решение, отказаться от решения, которое им не под силу (сегодня они за демократию, а завтра могут предпочесть ей фашизм именно из-за того, что свобода изначально владеет каждым человеком.). Другими словами, свобода для экзистенциалистов - это основание бытия и она не имеет другой цели, кроме себя самой. Именно поэтому свобода вовсе не нуждается в осуществлении, полагают они. Человек, пишет Ж.-П. Сартр, тем более свободен, чем больше препятствий на его пути. Так, например, человек, сидящий в тюрьме, считает он, свободен, так как у него есть возможность бежать из нее.

Однако было бы неправильно полагать, что свобода в экзистенциализме есть нечто анархическое. И для экзистенциалистов свобода также не есть каприз (делать все, что угодно и как хочется). Экзистенциалисты объясняют, что всякий выбор и действие человека всегда происходит в определенной ситуации, то есть в мире и в окружении других людей. Тем самым экзистенциалисты признают, что и выбор, и действие индивида все же зависят от других людей, ибо в определенной мере их ограничивают. Однако, поскольку не человек владеет свободой как свойством, а, напротив, свобода как бытие изначально владеет человеком, то в каждом конкретном случае, что бы личность ни делала, она не может не взять на себя полную ответственность за свой выбор и действие. Ведь хотя свобода личности, с точки зрения экзистенциалистов, и не зависит от других, однако, как только начинается выбор или действие, человек вынужден желать вместе со своей свободой свободы других людей. Конечно, считают экзистенциалисты, человек может отказаться от свободы.

Однако, отказываясь от свободы, человек тем самым отказывается от своей личности, он перестает быть самим собой, становится как все. А это по существу означает, говорит М. Хайдеггер, что человек погружается в безличный мир, в котором все анонимно, и, где никто ничего не решает и не несет ответственности. Но человек - это свободная личность, и как свободная личность она ответственна и за себя и за других людей. Вот это положение экзистенциализма о единстве свободы и полной ответственности за свой выбор и свои действия самой личности (если не я, то кто?) является особо значимым, поскольку заставляет нас пристальнее взглянуть на роль самой личности в достижении своей свободы в обществе. Кроме того, это положение как бы ориентирует нас учитывать значение внутренней свободы - свободы духа, власти человека над собой, а не только внешней свободы (природных и социальных условий его общественного существования).

Вместе с тем было бы неправильно абсолютизировать роль самой личности в достижении своей свободы. Понятно, что свобода личности неотделима от свободы общества. Ведь цели, которые ставит человек, не есть только результат его воли, они одновременно обусловлены существующим положением вещей, обстоятельствами его общественной жизнедеятельности. В противном случае мы будем иметь дело не со свободным человеком, а с существом, которое, как говорил еще Лессинг, только тогда свободно, когда оно действует по капризу, не справляясь с обстоятельствами. Все дело в том, что эти обстоятельства общественной жизни создают (или не создают) для человека известное многообразие целей, набор возможностей и средств их реализации. И чем полнее и точнее оцениваются человеком действительные возможности и средства общественного развития, тем свободнее он в своем выборе и действиях, тем больший простор открывается перед ним для выдвижения целей и нахождения необходимых средств, предоставляемых обществом в его распоряжение, тем значительнее перспективы творческого созидания нового и его личной свободы.

Таким образом, общество, общественные условия - необходимое условие свободы личности. Однако нельзя забывать и о внутренней свободе человека, его духовном самоопределении (свободе духа, власти человека над своим телом и душой). Ведь обстоятельства или мотивы, как говорил еще Гегель, господствуют над человеком лишь в той мере, в какой он сам позволяет им это. Именно поэтому подлинно свободной личностью может быть только духовно самостоятельный человек, способный "созидать свой дух из материала своих страстей и талантов", и только такой человек, который всегда ответствен за свой выбор и свои действия перед собой и другими людьми.

Личная свобода, следовательно, самым непосредственным образом связана с ответственностью человека за все свои дела и поступки. Ответственность - сознательная установка, готовность личности отвечать за себя и свои действия на предъявляемые со стороны общества, группы, других индивидуумов требования. Ответственность, как и свобода, может быть только осознанной. Она принимается человеком как его прямой долг, право, обязанность поступать в сложившихся обстоятельствах именно так, а не иначе, и брать на себя всю полноту вины в случае поражения или неудач. Ответственность как внутреннее чувство и/или принцип мышления и действия личности не возникает спонтанно, она формируется в процессе воспитания и является результатом всей ее практической деятельности. Ответственность, как и свобода, целостна, она либо есть, либо ее нет. Однако, как и свобода, она может специфически проявляться в разных ее видах: правовой, нравственной, политической, экологической и т.д. Чем шире рамки свободы личности в обществе, тем более значима ее ответственность не только за свои поступки, но и за действия других людей, и, наоборот, вместе с ограничением личной и общественной свободы сужается и ответственность. Ведь ответственность - это регулятор поступков личности, она внутренняя пружина ее дисциплины и самодисциплины, не позволяющая рассматривать и использовать свободу как вседозволенность. Именно такого рода связь свободы и ответственности отражает объективный конкретно исторический характер взаимоотношения между личностью и обществом.

Свобода и ответственность всегда проявляются в конкретной деятельности, когда человек, преследуя свои интересы, совершает выбор цели и осуществляет осознанное действие по ее достижению. Достигнутые при этом цели свидетельствуют об уровне (границах) развития его свободы и ответственности. Человек не обладает полной (абсолютной) свободой, а, следовательно, и ответственностью, какой бы силой духа, стремлений и желаний их реализовать, он не обладал. Его свобода, а значит и ответственность, всегда относительны, зависимы, переменны и обладают определенной мерой - пределами возможностей их осуществления. Мера (пределы) свободы и ответственности зависят, естественно, от объективных условий жизнедеятельности личности, равно как и от нее самой, ее целей, которые она ставит перед собой и которые претворяет в своей деятельности. Личность не просто выбирает цели из того, что ей предлагает общество, она выбирает их с позиций своих возможностей реализовать эти цели именно в данных конкретных условиях своей жизнедеятельности. Конечно, индивид способен делать выбор: сменить сферу деятельности, получить образование, завести семью и т.д., но лишь при условии реальных возможностей все это сделать. Реальные возможности личности в выборе и действиях, хотя и могут быть предельно широкими, тем не менее, не могут быть безграничными. Это значит, что сама свобода внутренне противоречива, неопределенна, может ответственно фиксироваться личностью только "здесь-и-теперь", то есть ситуационно. Индивид может со знанием дела и ответственно делать выбор из множества самых разных вариантов и осуществить автономное действие только в рамках своей конкретной деятельности и на ее основе.

Выход человека за рамки ситуации своей конкретной деятельности обязывают его овладеть новым знанием дела, чтобы действовать свободно. И так постоянно. Получается, что, как сказал однажды Гете, "свободен первый шаг, но мы рабы другого". Иначе говоря, человеку все время нужно как бы завоевывать свою свободу, ставя перед собой все новые и новые цели. Однако сделать он это может, конечно, только вместе с другими людьми, делая свободным и общество, в котором он живет, ибо нельзя быть свободным для себя, будучи несвободным от других. Такое неустанное движение к свободе, ответственности, их постоянное достижение в жизнедеятельности человека способствуют реализации его личностного потенциала.

Свобода многогранна, а поэтому для личности нет предела в овладении ее разными видами и гранями. В этой связи можно говорить об экономической, политической, духовной свободе, разных уровнях их достижения личностью. Можно говорить о внешней (свободе "от") и внутренней (свободе "для") поступать не по принуждению, а согласно своим желаниям, самостоятельно осуществлять выбор и действие. В любом случае следует помнить, что к свободе относится не только то, чем человек живет, но также и то, как он живет, не только тот факт, что он осуществляет свободу, но и тот факт, что он делает это свободно.

Оборотной стороной свободы может быть самоотрицание собственной свободы, а значит и ответственности, бегство от них. "Люди боятся свободы" - такой диагноз поставил Э. Фромм. Бегство от свободы - это особый феномен. Он связан с утратой ответственности. С ростом и расширением свободы люди вынуждены брать на себя бремя ответственности, которое прежде несли на себе надиндивидуальные социальные структуры (государство, общество). Но бремя ответственности - тяжелое бремя, оно гнетет человека, заботит его а, следовательно, "размывает" состояние, чувство комфортности бытия. Вот почему человеку порой проще избавиться от ответственности и свободы, перепоручив собственную судьбу и личную свободу другому или другим.

Э. Фромм выделяет несколько распространенных способов отказа от свободы воли и действия людей в современном обществе:

• 1. Авторитаризм - стремление к господству или подчинению.
• 2. Насилие, агрессия - стремление устранить или разрушить существующий мир и порядок.
• 3. Конформизм - абсолютно некритическое принятие всех социальных норм, установлений, шаблонов и следование им в своей каждодневной жизненной практике.
• 4. Растворение индивидуального человеческого сознания с помощью медитаций и других подобных практик в каком-либо Абсолюте или слиянии с Божественным Разумом. Эти пути бегства, считает Э. Фромм, имеют вынужденный характер, ибо они обусловлены существующим разрывом между личностью и обществом, и свидетельствуют о развивающейся тенденции полного отказа от индивидуальности и целостности человеческого "я".

Таким образом, подытоживая сказанное, подчеркнем, что именно философия раскрывает подлинное величие человека, защищает его неотъемлемые права на свободу и соответствующие этой свободе достойные условия жизни. Соответственно, философия учит, что и общество должно состоять из личностей равно бесценных и неповторимых между собой, деятельность которых будет взаимно дополняющей, создающей как самого человека, так и те общественные отношения, в которых люди живут и развиваются.

Каждый человек должен быть независим не только от окружающих его людей, но и от высших органов власти. Свобода личности обеспечивается действующей Конституцией, а также нормами других законодательных актов.

Конечно же, мы во многом зависим друг от друга и от того государства, в котором живем, однако, никто не может указывать нам, что делать и как поступать в тех или иных ситуациях. Наш выбор - это наш выбор. За нас его делать никто не должен.

Свобода человека - это то, чем нужно дорожить и охранять, несмотря на то, что творится вокруг. Почему? Да потому, что это основа благополучия. Свобода личности неоспорима. Мы сами выбираем то, к чему стремиться, чем заниматься, какие книги читать и так далее. Сегодня запрещено даже навязывание религиозных взглядов людям.

Свобода является продуктом общественного развития. Измерить ее, в принципе, невозможно, но сказать, есть ли она, все-таки можно. Она бывает не только внешней, но и внутренней. Последняя зависит не от законов и от того, как они соблюдаются, а от того, как человек относится к жизни, как он ощущает действительность.

Свобода личности - это не только мнимая, но и реальная неприкосновенность. Как уже было сказано выше, измерить ее просто-напросто невозможно. Человеку может длительное время казаться, что он живет совершенно независимо, но в один прекрасный миг он заметит, что ущемлен государством или другими людьми. Какая разница, что говорится в законах, если их нормы никто не выполняет?

Вообще же является неприкосновенным. Возможность обращаться в суд каждый раз, когда были нарушены те или иные наши права, на самом деле многого стоит. Мы вправе пользоваться принадлежащим нам имуществом по собственному усмотрению, исповедовать ту религию, которая нам нравится (можно и не исповедовать никакой вовсе), можно пользоваться всем тем, что полагается нам по праву. Что здесь важно? В первую очередь то, чтобы мы, реализуя свои права и свободы, никак не ущемляли права и свободы других людей. Великий мыслитель сказал, что свобода одного человека заканчивается в том самом месте, где начинается свобода другого.

Да, законы должны ограничивать нас во многом, так как без существующих запретов, за которые предусмотрены санкции, люди стали бы ущемлять права и интересы друг друга так, как только могут. Без запретов все вокруг быстро бы превратилось в хаос. Законы должны быть справедливыми и продуманными. Они должны создаваться для обеспечения выгодных условий всех людей, а не каких-то конкретных слоев или групп. Цели, которые лежат в их основе, должны быть гуманными.

Свобода личности позволяет человеку жить именно так, как он хочет. Каждый самостоятельно решает, стоит ли стремиться к высотам или просто спокойно существовать, не претендуя на что-то великое, значимое, большое. Навязывать свое мнение нельзя, да и стоит ли это делать вообще? Пусть каждый сам выбирает то, как ему жить. Да, вмешиваться в чужие дела не стоит.

Свобода личности в правовом государстве имеет непосредственную связь с возможностью выражения Можно ли говорить то, что считаешь правильным? Здесь все сложно. Люди, которые пытались выступать против действующего правительства, наверняка на себе ощутили то, что свобода слова в нашей стране не так ужи и соблюдается: она и есть, и ее нет одновременно. Нам любят закрывать рот, утаивать от нас информацию, пропагандировать то, что считают нужным. Люди, стоящие у власти в нашей стране, не так уж и часто задумываются о том, личности. Будет ли это когда-нибудь исправлено, изменено, уничтожено? Неизвестно. Слишком много вокруг мнимых свобод, которые современные люди, к сожалению, воспринимают как значимые.

Если сущность человека заключается в его многообразной деятельности, в идеале свободной и творческой, то становится понятным, что свобода – это одна из высших ценностей в жизни человека, без которой невозможно его становление личностью .

К вопросу о свободе личности философы обращались на протяжении всей истории философской мысли. Эта философская категория (как и другие категории) конкретно-исторична.

В античной философии понятие “свобода” рассматривалось, в основном, исходя из присущего античному сознанию космоцентризма и особенностей понимания сущности человека древнегреческими и древнеримскими философами. Философ-атомист Эпикур (4-3 вв. до н.э.) пытался обосновать возможность свободного выбора поступков человеком натурфилософски . Эпикур утверждал, что в космосе все в пределе разложимо на атомы и пустоту, в которой они движутся. Атомы падают под действием своего веса. Если Демокрит приписывал атомам лишь прямолинейное жестко детерминированное движение, то Эпикур допускал и считал закономерным спонтанное, самопроизвольное отклонение атомов от прямолинейного движения. Поэтому природные процессы, в основе которых лежит движение атомов, не могут быть определены однозначно. Человека можно представлять как “социальный атом”, у которого есть возможность свободного выбора своих действий, не определенного однозначно необходимостью, или неумолимой судьбой - от нее можно “отклониться”.

Античные философы-стоики (например, Зенон из Китиона , живший в 4-3 вв. до н.э.), в отличие от эпикурейцев, утверждали, что противостоять судьбе бессмысленно . Нужно безропотно, мужественно и с достоинством подчиняться выпавшим на твою долю обстоятельствам. Избежать природной необходимости, т.е. мировой закономерности, нельзя, нужно ее (и это!) осознать (“Судьбы ведут желающего, не желающего же тащат”). В этом - не слабость человека, не превращение его в безвольное существо, а победа над обстоятельствами, проявление свободы и достоинства человека. Для обоснования этих мыслей стоики также обращались к натурфилософии . Они утверждали, что развитие космоса строго детерминировано. Через всю материю проникает логос, единый мировой закон, Бог, судьба, творческий огонь, космический разум (напоминающий логос Гераклита или космический разум Анаксагора). Этот творческий огонь, разум, или бог, циклически порождает мир и его поглощает. Порождая мир, он предопределяет его к благу, не допуская абсолютного зла, сохраняя зло относительное как результат свободного действия человека. В целом все хорошо, разумно, к благу устроено. И, несмотря на то, что в конкретной индивидуальной судьбе все может быть плохо, все равно следует принять мир таким, каким он есть, подчинившись логосу, космической, а, значит, и своей судьбе. Осознавая неотвратимость этого, человек становится тем самым свободным. Мы не можем изменить что-либо вне нас, от нас не зависит ни наша жизнь, ни смерть, но мы можем достойно перенести все, что уготовила нам судьба. Кроме того, если считать, что судьба человека ему не известна, то это значит, что она не может определять собой его действия. Наоборот, человек, обладая свободной волей, может поступать свободно – в смысле так, как ему представляется необходимым. А если уж совсем невмоготу переносить тяготы жизни, то лучше уж покончить с собой.

В то же время, начиная с античности, свобода могла рассматриваться с точки зрения этической и политико-правовой . Например, Сократ связывал свободу с ответственностью и законными обязанностями граждан в условиях разумно и справедливо упорядоченного полиса. Поступать свободно – значит поступать разумно, наилучшим образом, то есть добродетельно, справедливо. Аристотель , ссылаясь на общепринятое мнение, перечисляя признаки демократического строя, пишет, что его основным началом считают свободу. Одно из условий свободы – по очереди быть управляемым и править . Вторым началом демократического строя считают возможность жить так, как каждому хочется, что является следствием свободы 1 . А отсюда возникает стремление не быть вообще в подчинении , что совпадает с началом свободы, основанным на равноправии . В сочинениях Платона свободный образ жизни (“великое благо”) противостоит рабскому ярму . Свободный – это повелевающий собой . В окружении Платона под свободой могли понимать власть над жизнью; независимость во всем; возможность жить по-своему; щедрость в использовании имущества и владении им 2 . Однако “ненасытная” и “неумеренная” (не признающая ограничений) любовь к свободе приводит к неразумной жизни, к несвободе, к произволу, к попиранию законов и способствует установлению тирании 3 .

Понятие “судьба” , которое связано с понятием “свобода”, в античности было привычным и широко употребляемым, однако в разных источниках оно трактовалось по-разному. В целом, в античной литературе судьба рассматривалась или как нечто сверхразумное, или как разумная сила, которая все собой определяет и за пределы которой не выйти. Судьба могла пониматься и как космическая природная необходимость, и как социально-этическая сила. Она не известна человеку и поэтому не может определять собой его намерения и поступки. Судьба не превращает человека в безвольное существо, действующее механически; она не предполагает отказа от понятия свободной воли. Раз человек судьбы не знает, он может поступать свободно, то есть так, как ему представляется необходимым. В трагедии Софокла “Эдип - царь” Эдип случайно убивает своего отца (он не знает, что перед ним его отец) и случайно, ничего не подозревая, женится на своей матери. Эдип, который чтит богов и обычаи, никак не мог бы желать им содеянного. Он не знал, и он не виновен. Это ужасный рок обрекает его на несчастья. Как ни пытайся, судьбы не избежать. Даже боги не могут спасти Эдипа. Эдип невероятно мучается и несет ответственность за свои деяния, ибо он поступал свободно, хоть и по незнанию. И у Гомера в “Илиаде” неумолимая судьба могущественнее богов. Ахилл, идя на бой с Гектором, знает, что следом за ним погибнет и он сам, но это его не останавливает, он спокоен и ничего не боится. И Гектор знает, что идет на гибель, что Троя будет уничтожена. Все это предопределено судьбой. Таким образом, даже если человек поступает осмысленно свободно, то и в этом случае его поведение определено судьбой: предопределено судьбой к свободе. Обратимся к трагедии Эсхила “Прометей прикованный” . Прометей, или “промыслитель”, в целом заранее знает свою судьбу, судьбу самого Зевса и вообще все, что будет. Он рассуждает так: “С величайшей легкостью принять я должен жребий свой. Ведь знаю же, Что нет сильнее силы, чем всевластный рок” 1 . Даже Зевсу не уйти от своей судьбы. Античные боги вмешиваются в жизнь титанов и людей, подталкивают их к каким-либо действиям (у Эсхила, например, Аполлон заставляет Ореста мстить, чтобы восстановить справедливость). Вот и выходит, как считает хор в “Агамемноне” , что “кто виноват, разобрать нельзя”.

У Эмпедокла необходимость (Ананкэ), или судьба, представлена роковым чередованием сил Любви и Вражды. Именно это чередование превращает единое во многое и наоборот, раскрывая процесс развития космоса.

Демокрит обратил особое внимание на то, что в космосе все необходимо и однозначно определено (упорядочено?) хаотическим вихревым движением атомов. Левкипп , по свидетельствам, также считал, что ничто не происходит как попало, а лишь в силу необходимости. А необходимость и у Левкиппа, и у Демокрита – это судьба. Демокрит подчеркивал, что от природы существуют атомы и пустота, а человеческие законы создаются людьми, ставящими перед собой определенные разумные цели. Справедливым считается то, что соответствует природе, а несправедливым – то, что ей противоречит. Отсюда можно сделать вывод, что строгая закономерность (необходимость) природных явлений исключает возможность свободного поведения человека. А.С. Богомолов замечает, что Демокрит открывает путь к совмещению природной необходимости с разумной деятельностью людей 2 . Иначе говоря, с точки зрения А.С. Богомолова, природная необходимость отнюдь не исключает свободного разумного поведения человека, а случай начинает “выглядеть” как выражение “недомыслия”, как нечто недоступное и даже враждебное разуму.

Для Платона основной космической силой, превосходящей даже богов, также является неумолимая судьба. Все совершается согласно распорядку судьбы, и в этом смысле она порождает космос. Например, в диалоге “Федон” мы встречаем рассуждение о том, что ожидает души умерших. В частности, тех, “кого по тяжести преступлений сочтут неисправимыми <…>, - тех подобающая им судьба низвергает в Тартар, откуда им уже никогда не выйти” 1 . Судьба выступает первопринципом всего – и космического, и человеческого. Человеческая мысль есть подражание небесным законам, их воспроизведение и осуществление. В диалоге “Федр” Платон изображает и движение душ по небу, и их падение, и утверждает, что все это происходит по закону Адрастии, т.е. неотвратимой судьбы: “Закон же Адрастеи таков: душа, ставшая спутницей бога и увидевшая хоть частицу истины, будет благополучна вплоть до следующего кругооборота<…>. Душа, видевшая всего больше, попадет в плод будущего поклонника мудрости и красоты или человека, преданного Музам и любви; вторая за ней – в плод царя, соблюдающего законы, в человека воинственного или способного управлять<…>” 2 . Далее, по убывающей, - попадание в плод государственного деятеля, врача, прорицателя, ремесленника или земледельца, софиста или демагога и, наконец, тирана. Будь справедлив – и получишь лучшую долю. И в “Законах” Платон пишет о том, что души изменяются согласно закону и распорядку судьбы, однако тут же замечает стихотворной строкой из Гомера, что таково правосудие олимпийских богов и их забота о людях 1 . В работе “Государство” Платон замечает, что смысл бытия человека и вся его судьба зависит от того, кто кого осилит: низменное, неразумное, вожделеющее начало души или разум. Интересен рассказ отважного воина Эра, который поведал историю выбора душами своей новой жизни. На тысячный год души являются, чтобы получить себе новый удел. Они сами выбирают себе ту или иную судьбу, свое будущее неизбежное воплощение. Лишь очередность выбора (первые выбирают из большего числа судеб, т.е. находятся в несколько привилегированном положении) определяется прорицателем, бросающим жребии толпе 2 . Выходит, что жизнь людей – это результат их свободного выбора, результат их умения и способности распознать порядочный и дурной образ жизни и выбрать лучшее, справедливое. Даже для того, кто выбирает последним, есть возможность выбрать для себя жизнь разумную и приятную. Душа настрадавшегося Одиссея, выбирая последней, струдом, но разыскала себе жизнь обыкновенного человека, которой все пренебрегли, и была довольна. За такой выбор боги ответственности не несут, они лишь утверждают выбор. В этом плане учение Платона далеко от фатализма. Альбин в учебнике платоновской философии так передает платоновское понимание рока: “Все, говорит он, подчиняется року, но не все им предопределено, ибо действие рока подобно закону, который не может сказать, что один совершит одно, с другим случится другое <…>; но рок говорит, что при выборе такой-то жизни и по совершении таких-то поступков для души воспоследует то-то” 1 . Душа свободна в своих поступках, однако неизбежность последствий поступков определяется роком. И вообще, наилучшим образом поступает именно тот, кто не перекладывает заботу о собственном счастье на плечи других людей. Однако в “Законах” Платон неоднократно подчеркивает,что человек – игрушка богов 2 . Люди – это куклы, в которых играют боги, а цель игры – неизвестна. Это и есть наилучшее назначение человека. Нужно жить, играя. По воле судьбы людям дается определенная жизненная роль. Игра выступает в качестве основы всей человеческой жизни. И хорошие, и дурные нити нашей души приводятся в движение богами. Значит ли это, что человек ни за что не отвечает? Но, в то же время, Платон настаивает на подчинении золотой нити рассудка, т.е. нити государственного закона – “правильной” нити. Что отсюда следует? Если от богов исходит благо, им нужно безбоязненно подчиняться. Однако может быть, что среди богов есть плохие боги, которые побуждают нас к плохим поступкам. В этом вопросе разобраться человеку явно не под силу.

В средневековье проблема свободы личности раскрывается прежде всего как проблема свободной человеческой воли, за проявления которой человек несет ответственность. Бог сотворил человека обладающим свободной волей. Аврелий Августин утверждал, что свобода действий человека это, прежде всего, свободное осуществление человеком его нравственного долга, не зависящего от внешней причинности. Истинная свобода – это служение Иисусу Христу, постоянное следование добру, постоянное стремление к богоподобию. То, что мы обыкновенно называем фортуной, управляется некоторым сокровенным повелением – Божественным промыслом. (Возникает вопрос: а можно ли Божественную причинность считать внешней?) Божественной мудростью душе дано свободное воление. Человек избирается и предопределяется к спасению непостижимой для него Божественной мудростью. Христос через людей напоминает нам внешним образом, знаками, чтобы мы, обращаясь к Нему, учились внутренне. Слова только располагают учиться. Грех совершается добровольно. Тому, кого привлекает свобода, необходимо стремиться быть свободным от всех преходящих благ.

Фома Аквинский спрашивал: обладает ли человек свободной волей? И отвечал: да, “в противном случае советы, наставления, распоряжения, запреты, награды и наказания были бы тщетны” 1 . Животные наделены не свободой, а произвольностью, поступая по природе, а не из свободного выбора. Их стремления проистекают не из разума, а из природного инстинкта 2 . В процессе реализации своего выбора человек может столкнуться с препятствиями, которые находятся вне его воли. Поэтому, хотя выбор находится в нас, его реализация все же предполагает помощь со стороны Бога. Фома Аквинский провозглашал приоритет разума над волей. Он подчеркивал, что свобода воли существует тогда, когда ее поддерживает Бог. Бог вызывает в человеке стремление поступать так, а не иначе. В христианстве есть очень сложный для понимания догмат о божественном предопределении: божественная воля предопределила одних к добру и спасению, а других – ко злу и гибели, предвидя, что они не уверуют. Фома Аквинский пишет, что предопределение можно рассматривать как часть провидения. Действительно, некоторых Бог отвергает 1 . Отвержение – это часть провидения в отношении тех, кто отлучен от достижения этой цели. В предопределении содержится воля даровать милость и славу; в отвержении содержится воля попускать отвергнутым впадать в прегрешения и проклинать их за содеянные грехи 2 . Бог любит всех людей и вообще все сотворенное, поскольку желает каждому из них некоторое благо. Но Он также не желает всем и каждому какое угодно благо. Некоторым такое частное благо как вечную жизнь Он не желает. То, что отвергнутые Богом впадают в какие-либо частные прегрешения, происходит из-за реализации ими своей свободной воли. Фома Аквинский замечает, что Бог Своею гипотетическою изначальною волей желает, чтобы все люди спаслись 3 . Можно было бы сказать и то, что Бог предрасположил даровать славу ввиду заслуг, и то, что Он предопределил даровать милость заслужить эту славу 4 . Предвидение заслуг не является ни причиной, ни разумным основанием предопределения. Основанием предопределения относительно следствий в целом является Благость Бога. Порядок провидения неколебим, порядок предопределения – неизменен, но при этом сохраняется и свобода воли, а потому и следствие предопределения несет в себе момент случайности 5 . Количество предопределенных неизменно. Можно содействовать предопределению, а препятствовать – нет. Провидение, частью которого является предопределение, не отменяет вторичных причин, и все, что споспешествует предопределению, подпадает под его общий порядок (молитвы и другие добрые дела).

В православной теологии утверждается, что Бог хочет, чтобы спаслись все и что предопределения к нравственному злу (в конечном счете, к погибели) не существует. Однако окончательное спасение не может быть внешним, и тут человек должен реализовать себя как существо нравственно свободное, сознательно став на путь добра, приняв спасительную благодать Бога. Разумные существа, сознательно отвергающие всякую помощь благодати для своего спасения, не могут быть спасены и по всеведению Божию предопределены к исключению из царства Божия или к погибели 1 .

В сочинениях итальянских гуманистов эпохи Возрождения мы читаем о том, что свободная воля человека превращает его в творца земного бытия, способного влиять даже на фортуну (судьбу). Бог даровал человеку свободу выбора своего жизненного пути: можно максимально использовать предоставленные судьбой возможности, чтобы развить и проявить себя всесторонне, а можно опуститься на самое дно жизни. Место человека в обществе напрямую зависит от его личных заслуг и его собственных усилий. Николо Макиавелли в своем “Государе” писал, что фортуна распоряжается лишь половиной всех наших дел, другую же половину она предоставляет самим людям. Джованни Пико делла Мирандола считал, что человек – не послушный исполнитель предначертаний небесных светил. Принцип свободы лежит в основе его учения о достоинстве человека, который должен сформировать себя сам. У Петрарки мы встречаем мысль, что человек, его доблесть должны быть сильнее фортуны. Аламанно Ринуччини в своем диалоге о свободе понимает под ней некую возможность вольно жить (то есть возможность действовать и трудиться) в рамках государственных законов и обычаев 1 . Тот, кого называют свободным, может пользоваться или не пользоваться свободой по своей воле. Он может быть подчинен порокам, например. Счастливого человека можно считать свободным, он может жить, как хочет, не стесненный никакими обстоятельствами, мудро подчиняясь лишь истинному разуму, что не исключает подчинения законам своего государства. Скорее всего, это и есть высшая свобода – когда мы подчиняемся законам, чтобы быть счастливыми . Кроме того, есть обычаи и гражданские нравы. Все это свободе не препятствует. Возможность быть свободным это некоторая способность, начало которой в нормальных душах заложено от природы, а затем развивается благодаря занятиям искусствами и воспитанию. Основой свободы является равенство граждан. Оно достигается в первую очередь тем, что богатые не испытывают насилия со стороны бедных, но каждый может надежно обезопасить свое добро от притязаний других лиц 2 .

Т. Гоббс утверждал, что свободу можно правильно определить следующим образом: свобода есть отсутствие всяких препятствий к действию , точнее, внешних препятствий , которые нередко могут лишить человека части его власти делать то, что он хотел бы, но не могут лишать использовать оставленную человеку власть сообразно тому, что диктуется ему его суждением и разумом 3 . В добровольных действиях людей свобода и необходимость совместимы . Такие действия происте-кают из воли людей, значит, из свободы, а так как всякое проявление человеческой воли, всякое желание проистекают из какой-нибудь причины, а эта причина – из другой и так далее, то они проистекают из необходимости.

Б. Спиноза в своих трудах обращает внимание на то, что понятие свободы и понятие свободы воли – это два разных понятия. Понятие свободы не противоречит понятию необходимости . Вещь, существующая необ-ходимо, может, в то же время, быть свободной, если она существует по необходимости лишь собственной природы, и ее бытие определяется только ею самой, то есть внутренними ее законами 1 . В этом смысле субстанция – природа, Бог – является абсолютно свободной, так как ее существование обусловлено только ее собственной сущностью, а не внешними причинами. Это предел любой мыслимой свободы. А как для человека? Б. Спиноза пишет: “Свободным я назвал того, кто руководствуется одним только разумом” 2 . Человеческая свобода это “прочное существование, которое наш разум получает благодаря непосредственному соединению с Богом, с тем, чтобы вызвать в себе идеи, а вне себя – действия, согласующиеся с его природой; причем его действия не должны быть подчинены никаким внешним причинам, которые могли бы их изменить или преобразовать” 3 . Причем человек, руководствующийся разумом, является более свободным в государстве, где он живет сообразно с общими постановлениями (то есть с требованиями общей жизни и пользы), чем в одиночестве, где он повинуется только себе 1 . Для философа разум является средством усовершенствования всего человека, основой поисков смысла жизни, достижения свободы и счастья . Следует совершенствовать свои познавательные способности, из высшей степени развития которых возникает познава-тельная любовь к Богу. А в этой вечной любви к Богу и состоит наше спасение, блаженство или свобода 2 . Б. Спиноза пишет о том, что чем более свободным мы будем представлять себе человека, тем более будем мы вынуждены допустить, что он необходимо должен со-хранять себя и владеть своим духом (душой - mens). Свобода есть добродетель, или совершенство. Все, что обличает немощность человека, не может относиться к его свободе. Человек властен действовать по законам человеческой природы. И Бог, который абсолютно свобод-но существует, мыслит и действует, мыслит и действует также необходимо, а именно по необходимости своей природы 3 . Человек является лишь частичной причиной своих идей и действий, в действительности его поступки навязаны ему внешними обстоятельствами. Б. Спиноза утверждает, что человеческая свобода – это познанная человеком мировая необходимость (точка зрения, уходящая корнями в стоицизм: “судьба ведет послушного, непокорного тащит”). Ограниченность такой позиции проявляется, прежде всего, в том, что необходимость понимается Б. Спинозой фаталистически, однозначно, не учитывая понятие возможности. Природа с точки зрения философа - это бесконечная цепь причин и следствий, ничего недетерминированного законами природы нет.

Во взглядах Г.-В. Лейбница натурализма значительно меньше. Он связывает понятие необходимости с поня-тием возможности . Необходимое – это то, противо-положное и противоречащее чему невозможно, а возмож-ное – это то, что допускает ту или иную противопо-ложность тем или иным фактам, событиям. Возможным является все то, что включает какую-то степень совер-шенства; осуществляется же то возможное, которое совер-шеннее противоположного; и это не в силу собственной природы, но в силу общего установления Бога производить наиболее совершенное 1 . Г.-В. Лейбниц выделяет несколько разновидностей необходимости соответственно тому, какие возможности они допускают. Необходимость, поня-тую в духе Б. Спинозы (т.е., по сути, лишающую человека свободного выбора), философ называет слепой. Абсолют-ная необходимость допускает только одну возможность события и исключает любую ему противоположность. Но она, вместе с тем, допускает всякое существование, за исключением самопротиворечивого. Самая совершенная свобода состоит именно в том, чтобы ничто не мешало действовать наилучшим образом. Как считает Г.-В. Лейбниц, действовать свободно и действовать разумно это одно и то же , потому что чем человек свободнее, тем реже его разум приходит в замешательство под натиском аффектов 2 . Свободное – это то же самое, что и спонтанное в соединении с рациональным, и хотеть – это обращаться к действию под влиянием воспринятого интеллектом основания 3 . Основание, в силу которого свободный ум выбирает одно, а не другое, исходя при этом или из совершенства вещи, или из нашего несовершенства, не уничтожает нашей свободы 1 . Возможность свободного выбора зависит от познания человеком блага, от состояния его духовного развития, от его нацеленности на самосовершенствование и устремленности к лучшему. Только чуждая власть и наши собственные страсти делают нас рабами. Максимальной свободой обладает только Бог, способный к абсолютному знанию, которое позволяет ему действовать по сознательно выбранным основаниям.

“Человек рождается свободным, но повсюду он в оковах” – знаменитая фраза, принадлежащая Ж.-Ж. Руссо . Великий мыслитель во фрагменте “О рабстве” (политический трактат “Об общественном договоре” ) утверждает: “<…>Отказаться от своей свободы – это значит отречься от своего человеческого достоинства, от прав человеческой природы, даже от ее обязанностей. Невозможно никакое возмещение для того, кто от всего отказывается” 2 . Родина не может существовать без свободы, свобода без добродетели, добродетель без граждан. Поэтому воспитание граждан – главнейшее дело. Без этого все, включая правительство, будут лишь жалкими рабами 3 .

П. Гольбах писал, что человек как “часть природы” полностью подчинен природной необходимости, и все моменты его жизни строго причинно обусловлены . Для человека свобода есть не что иное, как заключенная в нем самом как в природном существе необходимость. И в человеке, и в природе ничто не происходит случайно. Человек абсолютно не свободен. Философ считает, что необходимость, управляющая движениями физического мира, управляет также всеми движениями мира духовного, в котором все подчинено фатальности. Жизнь людей детерминирована законами природы. Однако тот же П. Гольбах (в соответствии с просветительскими взглядами и отступая от натурализма) признает, что поступки могут совершаться и под влиянием мыслей, идей (“размышлений” и “разума”), а также их словесных выражений . Хорошая книга может тронуть сердце государя и существенно повлиять на жизнь народа. Выявление социокультурных мотиваций поступков приводило французских просветителей-материалистов к выводу о том, что люди могут целенаправленно, сознательно устранять преграды на пути к человеческому счастью, а это означает признание свободы.

К.А. Гельвеций подчеркивал, что свобода человека состоит в свободном пользовании своими способнос-тями. Человеку присуще естественное право свободно мыслить и действовать. Мы свободны в выборе средств, с помощью которых мы стремимся достичь счастья. Тогда “свободен” означает то же, что и “просвещен” . Необходимо избрать путь, наиболее соответствующий интересам, вкусам, страстям 1 . “Есть в сущности только один-единственный закон – это естественный закон, - который управляет всем на основе небольшого числа принципов, применимых ко всем предметам, интересующим человечество. Естественное право – это право каждого человека заботиться о своей безопасности, о сохранности своего имущества и прежде всего это – самая широкая свобода, которая сама по себе исключает свободу применять вред” 1 .

И. Кант в своей работе “Критика практического разума” утверждает, что счастье представляет собой такое состояние разумного существа, когда все в его существовании происходит согласно его воле и желанию 2 . А в работе “Основы метафизики нравствен-ности” можно прочитать, что свободу необходимо предполагать в качестве свойства воли любого разумного существа 3 . Свободой нельзя назвать свойство воли действовать в соответствии с законами природы. Наоборот, свобода – это такое свойство воли человека как разумного существа, когда она может действовать независимо от посторонних определяющих ее причин. Однако это не означает, что свободная воля человека вообще не подчиняется законам. Мы уже говорили о том, что для И. Канта свободная воля и воля, добровольно подчиняющаяся нравственным законам – это одно и то же. И. Кант подчеркивает, что государственный строй, основанный на наибольшей человеческой свободе согласно законам, благодаря которым свобода каждого совместима со свободой всех остальных, есть необходимая идея, которую следует брать за основу при создании конституции государства и каждого закона 4 .

Для Г.В.Ф. Гегеля человек, прежде всего, есть “мыслящий дух”, который должен рассматривать себя в качестве свободного от отношений, царящих в природе 1 . Понятие “свобода” относится у философа, прежде всего, к мышлению, к духовной, нравственной деятель-ности. Субстанция духа есть свобода, то есть независимость от некоего другого, отношение к самому себе 2 . Истина, как сказал уже Христос, делает дух свободным, свобода делает его истинным. Г.В.Ф. Гегель подчеркивает: я только тогда истинно свободен, если и другой также свободен и мной признается свободным 3 .

Ф. Энгельс писал: нев воображаемой независимости от законов природы заключается свобода, а в познании этих законов и в основанной на этом знании возможности планомерно заставлять законы природы действовать для определенных целей. Это относится как к законам внешней природы, так и к законам, управляющим телесным и духовным бытием самого человека . Свобода воли означает, следовательно, не что иное, как способность принимать решения со знанием дела 4 .

С точки зрения К. Маркса , свободная сознательная деятельность составляет родовой признак человека. Свобода личности, социальной группы или общества заключается в способности выбирать, принимать решения со знанием дела. Реальная основа повышения степени свободы людей – совершенствование общественных отношений, которые должны дать полный простор для всестороннего развития личности, для превращения труда в труд творческий, приносящий удовольствие, являющийся средством саморазвития человека, для создания общества, в котором свободное развитие каждого является условием свободного развития всех.

Сёрен Кьеркегор утверждает: первое проявление понятия “я” - это свобода 1 . Главная задача человека - не в обогащении своего ума различными познаниями, но в воспитании и совершенствовании своей личности, своего “я” 2 . Философ пишет: “Каждый человек имеет свою историю, отличающуюся от всех других, т.к. она слагается из совокупности его отношений ко всем другим людям и ко всему человечеству; в такой истории может быть много горестного, и все же, только благодаря ей человек является тем, что он есть. Для того чтобы решиться выбрать себя самого нужно поэтому обладать мужеством: выбор только, по-видимому, способствует наибольшему обособлению человеческой личности, на самом же деле, благодаря выбору, человек еще крепче срастается с корнем, на котором рядом с ним держится и все человечество” 3 . Речь идет о свободном самоопределении личности, о свободном выборе человеком себя самого, своего цельного “я” , который философ называет “или-или” . Этот выбор свидетельствует о пробуждении сознания, в нем проявляется чувство собственного достоинства человека. Чем более человек углубляется в свое “я”, утверждает С. Кьеркегор, тем более чувствует, что выбрать себя самого значит не только вдуматься в свое “я” и в его значение, но сознательно взять на себя ответственность за всякое свое дело и слово. Такой выбор перерождает человека. Причем, для С. Кьеркегора “или-или” обозначает главным образом не выбор между добром и злом, но сам акт выбора, благодаря которому выбираются или отвергаются добро и зло вместе. Если пропустить момент выбора, за человека его сделает сама жизнь, и он потеряет себя самого, свое “я”. Главное, как считает философ, заключается не в том, чтобы обладать тем или иным значением в свете, но в том, чтобы быть самим собой. Последнее – в воле каждого человека 1 . В моменты выбора, открывая для себя свое подлинное существование, человек испытывает экзистенциальный страх перед неопределенностью. В таком состоянии мы представляется себе в истинном свете. Способность к свободному выбору и принятие ответственности за него - отличительная черта свободного человека. Пример экзистенциального выбора: библейская ситуация “Авраам – Исаак”. Авраам искренне и страстно любит Бога больше всего на свете, а Бог в доказательство этой любви требует от Авраама принести в жертву сына Исаака. Что делать Аврааму? Жертвуя Исааком, он не только поступит вопреки отцовской любви, но и вопреки общепринятой морали. Да и где гарантия, что этого требует Бог, а не дьявол?

Ж.-П. Сартр категорично утверждает: мы не выбираем быть свободными, мы приговорены к свободе 2 Человек совсем не является вначале , чтобы потом быть свободным, но нет различия между бытием человека и его “свободным-бытием” 3 . Быть свободным – это значит быть-свободным-чтобы-изменять. Мы свободны, когда конечная граница, посредством которой мы показываем себе, чем мы являемся, есть цель, то есть объект, который еще не существует 1 . Бытие, называ-емое свободным, - это бытие, которое может реализо-вывать свои проекты 2 . Бытие, которое просто есть то, чем оно является, по Ж.-П. Сартру, не могло бы быть свободным. С его точки зрения, свобода – это как раз то ничто, которое содержится в сердце человека и которое вынуждает человеческую реальность делать себя, вместо того чтобы только быть . Для человека быть – это значит выбирать себя, переживать невыносимую необходимость делаться бытием до малейшей детали 3 . Свобода есть выбор своего бытия, однако, не основание его. Здравый смысл утверждает: мы не можем изменять ни ситуацию, ни себя. История любой жизни, какая бы она ни была, есть история поражения. Коэффициент враждебности вещей (а вещи, по Ж.-П. Сартру, это реальности, наделенные коэффициентом враждебности и используемости. – Г.К. ) таков, что нужны годы терпения, чтобы получить самый незначительный результат. Человек представляет собой “бытие сделанное”, сделанное климатом и почвой, расой и классом, языком, историей общности, частью которой он является, наследственностью, индивидуальными обстоятельствами своего детства, приобретенными привычками, большими и малыми событиями своей жизни 4 . Однако философ Ж.-П. Сартр, вопреки здравому смыслу, подчеркивает, что свобода есть ускользание от вовлеченности в быти е, она есть двойное ничтожение бытия - бытия, которым она является, и бытия, среди которого она есть 5 . Свобода , являясь “бытием-без-опоры, без-трамплина”, проектом , чтобы быть, должна постоянно обновляться . Человек выбирает себя непрерывно и никогда не может быть в качестве выбранного 1 . Человеческая реальность может выбрать себя как она хочет, но не может не выбирать себя, она не может даже отказаться от того, чтобы быть (самоубийство – тоже выбор быть) 2 . Свобода первоначально есть отношение к данному. Она определяется целью, проектируемой ею же. Именно цель проясняет то, что есть (недостаточность того, что есть, или, как выразился философ, свобода полноту бытия окрашивает в недостаточность).

К. Ясперс по поводу свободы высказался так: свобода – это преодоление того внешнего, которое все-таки подчиняет меня себе. Однако свобода есть вместе с тем и преодоление собственного произвола . Свобода совпадает с внутренне наличествующей необходимостью истинного. Будучи свободным, я хочу не потому, что я так хочу, а потому, что я уверен в справедливости моего желания. Поэтому притязание на свободу означает желание действовать не по произволу или из слепого повиновения, а в результате понимания 3 . Свобода человека неотделима от сознания им своей конечности, подчеркивает К. Ясперс. Человек осознает свои границы, свое бессилие перед смертностью, хрупкостью своего существования. Конечность человека есть, во-первых, конечность всего живого. Он зависит от окружающего его мира, от питания и показаний его органов чувств; он отдан во власть безжалостного немого и слепого процесса; он должен умереть. Конечность человека есть, во-вторых, его зависимость от других людей и созданного людьми мира. Конечность человека, состоит, в-третьих, в познании, в его зависимости от данного ему опыта. Человек осознает свою конечность, прилагая к ней масштаб безусловного и бесконечного. Конечность человека не завершаема. Он хочет стать тем, чем он может быть. Незамкнутость – знак его свободы 1 .

Как верно отмечает С.Н. Чухлеб , философии экзистенциализма соответствует формула “Человек может выбрать все, что угодно, главное, чтобы выбор его был свободен” 2 .

Как подчеркивает выдающийся русский философ Н.А. Бердяев , свобода есть основной внутренний признак каждого существа, сотворенного по образу и подобию Божьему ; в этом признаке заключено абсолютное совершенство плана творения 3 . Именно в свободе, в свободной любви к Богу, в свободном соединении с Богом заключается основа совершенства и добра. В мире , с точки зрения философа, действуют три принципа – Промысел, то есть сверхмирный Бог, свобода, то есть человеческий дух, судьба, рок, то есть природа, осевшая, отвердевшая из меонической, темной свободы. Взаимодействие этих трех принципов и составляет всю сложность мировой и человеческой жизни (а заодно и сложность понимания оригинальной трактовки свободы Н.А. Бердяевым – Г.К. ) 4 . Бог-Творец сотворил человека по своему образу и подобию, то есть творцом, и призвал его к свободному творчеству, а не к формальному повиновению своей силе. Творчество , то есть переход небытия в бытие, считает Н.А. Бердяев, по метафизической своей природе есть всегда творчество из ничего, то есть из меонической первоначальной свободы, свободы ничто, предшествующей самому миротворению. Этот элемент свободы, уходящий в добытийственную бездну, есть в каждом творческом акте человека 1 . Свобода есть внутренняя творческая энергия человека. Для человека творчество не может быть лишь творчеством “из ничего”, оно предполагает использование материала. Но в творчестве все же есть элемент творения “из ничего”, а именно из самого собственного свободного желания творить, создавать то, чего раньше не было . В своей работе “Смысл творчества” философ определяет свободу как безосновную основу бытия. Она не является произволом, то есть свободой отрицательной (например, как свобода в грехопадении, когда творение, в силу присущей ему свободы избрания пути, отпало от Творца). Свобода не сотворена и не детерминирована Богом-Творцом, она вкоренена в Ничто, из которого Бог сотворил мир, она первична и безначальна. Таким образом с Бога-Творца снимается ответственность за свободу, породившую зло 2 . Определение свободы как выбора возможности, с точки зрения Н.А. Бердяева, есть лишь формальное ее определение. Настоящая свобода обнаруживается не тогда, когда человек должен выбирать, а тогда, когда он уже сделал выбор. Итак, есть первичная иррациональная меоническая свобода, кроме нее философ выделяет свободу принять Бога, то есть рациональную свободу, подразумевая под ней сознательное принятие и подчинение христианским ценностям. Из произведений Н.А. Бердяева можно сделать вывод о еще одной свободе, которая проникнута любовью Бога; это свобода будущего преобразования мира на началах соборности .

Известный русский религиозный философ И.А. Ильин выделял взаимосвязанные внешнюю и внутреннюю свободы личности. Внешняя свобода (“свобода от”) это свобода веры, воззрений, в которую другие люди не имели бы права вторгаться с принудительными предписаниями, хотя человек и нуждается в общественном воспитании. Без этой свободы челове-ческая жизнь не имеет ни смысла, ни достоинства. Мыслитель видит смысл жизни в том, чтобы любить, творить и молиться. Внешняя свобода дается человеку для внутреннего самоосвобождения . Внутренняя свобода – это духовное самоопределение человека, ориентирующегося в идеале на высшие ценности, на познание истины, добра, красоты, на общение с Богом. Внутренняя свобода обращает свои требования к себе самому – внешне-нестесненному – человеку. Это духовная свобода 1 . При этом возможен конфликт человека с потребностями его тела, с душевными влечениями. Найти силу для такой борьбы – значит заложить основу своего духовного характера, добыть себе “самостоянье” , или внутреннюю свободу . И.А. Ильин утверждает, и с ним можно согласиться: “Свободен не тот человек, который предоставлен сам себе, которому нет ни в чем никаких препятствий <…>. Свободен тот, кто приобрел внутреннюю способность созидать свой дух из материала своих страстей и своих талантов <…>. Воистину свободен духовно-самостоятельный человек <…>”. Воспитание в любви и вере побуждает к внутренней свободе 2 .

Глубокие исследования проблемы свободы принадлежат видному философу русского зарубежья С.А. Левицкому (1908-1983), который последовательно рассмотрел проблему свободы действия, проблему свободы выбора и проблему свободы самого хотения, в которой, как он считает, и заключается собственное ядро вопроса 1 . Проблему свободы действия С.А. Левицкий считал внешним слоем проблемы свободы, где вопрос ставится не о границах хотения, а о границах практических возможностей ее проявления 2 . Эти границы поставлены, прежде всего, строением тела, законами физиологии и законами материального мира вообще. Философ справедливо подчеркивает “растяжимость” этих границ. Намного сложнее проблема свободы выбора. В ней вопрос ставится о внутренних границах самого хотения. Способна ли воля выбирать между мотивами, или она – лишь регистратор, приводящий в действие наиболее сильный мотив? Далее философ пишет о том, с чем трудно не согласиться. Наш опыт нам доказывает, напоминает С.А. Левицкий, что мы способны выбирать между мотивами в случае их приблизительной силы (в случае явного неравенства сил выбор совершается автоматически, ведь в этом случае, по сути, нет выбора, а есть прямое следование мотиву) 3 . Однако наше “я” вмешивается в грозящую “ничью” мотивов или просто отказывается что-либо решать, при этом прибавляя свой, третий, мотив. И то, что представляется свободным актом выбора-решения, на самом деле предопределено моим характером, воспитанием, средой и т.д. То есть мой свободный акт выбора на деле может оказаться не выбором, а тем же автоматическим следованием сильнейшему мотиву, о котором человек может и не догадываться. С.А. Левицкий верно подчеркивает, что выбирать для человека – мучительно, особенно когда предметов выбора много. И человек может выбрать далеко не самое лучшее, лишь бы только покончить с самой необходимостью выбирать, освободившись от “свободы выбора”. Поэтому психологическое, субъективное ощущение свободы или несвободы не является доказательством свободы или несвободы. И совершенно правильный вывод философа: в рамках психологии вопрос о свободе неразрешим. Поэтому необходимо обратиться к философии, что С.А. Левицкий и делает, рассматривая гносеологию и онтологию свободы. Традиционно вопрос о свободе воли ставится в двух вариантах: 1) моя воля есть одно из звеньев в сложной цепи мировой причинности и тогда она несвободна; 2) моя воля обладает способностью к самопроизвольным актам и способна нарушать цепь причинности. С.А. Левицкий считает, что защищать свободу воли можно, признавая самобытность духовного начала. Только идеалистическая онтология, уточняет философ, способна создать предпосылки для философии свободы. Вопрос об отношении человеческой воли к Божьей воле является, с точки зрения мыслителя, главным пунктом всей проблемы свободы 1 . Человек “нравственно вменяем ”, то есть ответственен за свои грехи. С.А. Левицкий напоминает: Августин учил, что человек до грехопадения обладал способностью свободного выбора – мочь не грешить. Но в акте грехопадения это свобода была утрачена. В грешном своем состоянии человек не может не грешить, и спастись может только благодатью Божьей. Лютер писал, что свобода есть божественное свойство. Свобода человека была бы не согласуема со всемогуществом и со всеведением Божьим. Всякое тварное бытие целиком определяется волей Божьей уже в силу своей тварности. Человеку остается беспрекословное смирение и нерассуждающая вера. С точки зрения С.А. Левицкого, истинный смысл суждения “Бог сотворил человека свободным” не может быть понят только рационально, так как в нем перекрещиваются сверхрациональное (Абсолют) и иррациональное (свобода, ведь она мыслится нами в связи с небытием, а оно само по себе немыслимо). Однако “в проекции на плоскость разума” это суждение означает, что всемогущий Бог свободно ограничил свое всемогущество (и всеведение), ибо захотел сотворить свободу, а над ней нельзя властвовать, не убив ее. Ибо Бог захотел, чтобы свобода свободно признала Его власть, но не как свое поражение, а в смысле признания Его абсолютного превосходство по ценности 1 . Поэтому Бог наделил свободное человеческое существо способностью не только принимать решения, но и создавать новые качества в мире и в самом себе. Всякое творчество происходит во времени. Но Бог сверхвременен. Божье всеведение носит характер не предвидения (видения будущего из прошлого), а провидения. Как сказал Августин, Божественное видение есть видение в вечном настоящем. Антиномия всемогущества и свободы, как считает С.А. Левицкий, остается неразрешимой рационально: “Все попытки снять эту антиномию путем отрицания одного из его положений <…> приводят к кошмару предопределения или к трагедии неприкаянной свободы” 2 . Теологический детерминизм приводит к кальвинизму – учению о вечном предопределении. Бог при этом, с точки зрения С.А. Левицкого, превращается в чудовище, не считающееся с императивами Добра. А если все предопределено, то нет никакой вины в пороке и заслуги в добродетели.

Бытие, пишет С.А. Левицкий, свободно постольку, поскольку оно может быть иным, поскольку в нем есть небытие. Истинная свобода не означает витания в неопределенности и несвязанности, а неразрывно связана с творческой активностью. Правильно понятая идея свободы требует идеи необходимости как своего естественного противовеса 1 . Только эта необходимость должна быть ограничена некоей низшей сферой бытия – в противном случае необходимость поглотила бы свободу. Понятие свободы требует понятия материала, знания законов этого материала, среды приложения творческой активности, противостоящих свободе. Истинная свобода, верно считает философ, есть не безответственная игра неповторимыми возможностями, а их осуществление, отягощенное ответственностью соответствующих знаний. В мире, в котором все возникало бы и исчезало бы безо всякой закономерности, свободный дух не мог бы воплощаться, так как не мог бы учитывать материал своего воплощения. Деятельно осуществляемая свобода предполагает возможность свободного выбора между двумя или более возможностями. Но подлинная свобода означает нечто большее, чем только выбор. Она означает творческое искание новых путей и возможностей . Само наличие готовых путей, между которыми нужно выбирать, почти предрешает решение. Свобода всегда есть выход из круга данностей, есть прорыв к новому, есть усмотрение и реализация новых ценностей 1 . Чем свободнее наша воля, тем менее приходится нам иметь дело с муками выбора. Тогда свобода самого хотения делает излишним необходимость выбирать.

С.А. Левицкий подчеркивает, что свобода не является исходным пунктом развития человечества – она скорее тонкий и хрупкий плод культуры 2 . Анархия несет с собою не свободу, а дикий произвол хищных индивидов и демагогизированных масс 3 . Объективный смысл существования правового государства заключается в охране свободы граждан. Освобождением от тирании и эксплуатации не кончается, а скорее начинается одиссея свободы, так как внешнего освобождения мало. Важно преодоление тех соблазнов, которые таятся на дне свободы и угрожают ей изнутри. Важно преображение темной, иррациональной свободы произвола в светоносную свободу духа. Важно преодоление ощущения свободы как пустоты, требующей заполнения и заполняющей себя обычно порочным содержанием. Важно согласование личной свободы со свободой моих ближних и дальних. Важно преодоление идололатрии свободы, под маской которой скрывается одержимость гордыней или бегство в безответственность 4 . С.А. Левицкий, рассматривая проблему свободы, не обходит вниманием оригинальное учение Н.А. Бердяева. Он считает, что это учение страдает “идололатрией свободы” 5 . Личность у Бердяева одержима свободой, вместо того, чтобы владеть свободой. Бездна первичной свободы, изначально неподвластной Богу, является источником зла, но также источником всякого творчества. Нет никакой силы, считает С.А. Левицкий, которая бы насильно заставила человека идти по пути Добра. Идущий по пути зла теряет свою свободу, становясь игрушкой в пределе сатанинских сил. Вторичная свобода, о которой пишет Н.А. Бердяев, предохраняет человека от соблазнов зла, но ведет, с точки зрения С.А. Левицкого, к принудительной добродетели. А в таком добре мало добра, так как оно теряет духовность. Насильственно-законническое добро становится инквизиторским и диалектически превращается в источник нового зла . По Н.А. Бердяеву, сам миф о грехопадении свидетельствует о бессилии Творца предотвратить зло, исходящее из свободы, которую Он не сотворил. Исход из этой трагедии свободы трагичен: самораспятие Бога. Если человек свободно отвечает на эту жертву, то темная свобода просвещается божественным светом изнутри и входит в Царство Божие. Происходит преодоление соблазнов свободы свободным приятием благодати Божьей. С.А. Левицкий считает, что возводить свободу в ранг пра-Абсолюта – значит лишить ту же свободу онтологического фундамента, обожествить всякое творчество и явить сверхморализм (т.е. стать “по ту сторону добра и зла”) и обожествление Ничто 1 .

Так что же такое свобода? Наиболее распространенное определение: свобода – это способность человека действовать в соответствии со своими интересами и желаниями 2 . Свобода – это самостоятельное распоряжение человеком самим собой, выбор собственного жизненного пути и самоопределение в его рамках 1 . Философский энциклопедический словарь уточняет: свобода - это “способность человека к активной деятельности в соответствии со своими намерениями, желаниями и интересами, в ходе которое он добивается поставленных перед собой целей” 2 . На мой взгляд, такое определение можно принять в качестве базового. Под свободой воли, как правило, понимают способность человека к самоопределению в своих действиях 3 . Сама же воля – это сознательное и свободное устремление человека к осуществлению своей цели, которая для него представляет определенную ценность 4 .

Свобода - это свобода выбора с обязательным признанием ответственности за него. Свобода исторически конкретна и относительна. Люди обладают определенной свободой в выборе целей и средств, способов и форм деятельности, определенной свободой в мыслях, намерениях, интересах, выбирая стратегию своего поведения из определенного спектра возможностей. (Можно говорить не только о свободе действия и слова, но и свободе мысли и чувства, свободе мировоззрения.) При этом люди ограничены исторически-конкретными объективными социокуль-турными условиями, преломленными через их субъективность, определенными обстоятельствами своей жизни, на которые влияют социокультурные факторы, а также своими индивидуальными особенностями (степенью развития умственных и физических способностей, уровнем духовной культуры человека, например). Необходимо “считаться” с природой, то есть не только не наносить ей вред, но и способствовать ее сохранению и развитию. Поэтому на степень свободы личности влияют и природные факторы (состояние экологии, климат, ландшафт например). Если человек работает с природными материалами, то он обязан изучить свойства этих материалов. Иначе он просто не достигнет цели.

Ограничить свободу развития человека, свободу его самореализации как человека, раскрытия им своих способностей и возможностей может такой социальный процесс как отчуждение. Об отчуждении писали многие философы (Т. Гоббс, Ж. -Ж. Руссо, Г.В.Ф. Гегель, Л. Фейербах и др.), однако глубже всего, на мой взгляд, это понятие было исследовано в философии марксизма. В своей работе “Экономическо-философские рукописи 1844 года” К. Маркс задается вопросом: в чем же заключается отчуждение труда ? И отвечает: во-первых, в том, что труд (который, по К.Марксу, есть проявление родовой жизни человека) является для рабочего чем-то внешним, не принадлежащим к его сущности; в том, что он в своем труде не утверждает себя, а отрицает, чувствует себя не счастливым, а несчастным, не развивает свободно свою физическую и духовную энергию, а изнуряет свою физическую природу и разрушает свои духовные силы . Это – принудительный труд, это средство для удовлетворения всяких других потребностей, но не потребности в труде. Труд принадлежит не рабочему, а другому, и сам он в процессе труда принадлежит другому 1 . В результате получается, что человек чувствует себя свободно действующим только при выполнении своих животных функций – при еде, питье, в половом акте, в лучшем случае еще расположась у себя в жилище, украшая себя и т.д. Жизнь оказывается лишь средством к жизни – для поддержания физического существования. Отчужденный труд отчуждает от человека его собственное тело, как и природу вне его, как и его духовную сущность, его человеческую сущность. Непосредственным следствием того, что человек отчужден от продукта своего труда, от результатов своей деятельности, которые принадлежат другому, от своей жизнедеятельности, от своей родовой сущности, является отчуждение человека от человека. Частная собственность на место всех физических и духовных чувств ставит отчуждение всех этих чувств – чувство обладания 1 .

К. Маркс и Ф. Энгельс исследовали, прежде всего, экономическое отчуждение , или отчуждение труда в обществе с частной собственностью. Отчужденный труд порождает нечеловеческие отношения между людьми, ибо люди становятся конкурентами в борьбе за существование, начинают принадлежать к противоположным социальным слоям. Отчуждение является всеобщим – и рабочий теряет свою человеческую сущность, и капиталист. Жизнь людей в условиях экономического отчуждения их калечит, делает частичными, лишает возможностей развиваться самостоятельно и гармонично.

Господство частной собственности формирует в обществе соответствующую систему ценностей, которые воспитывают в человеке, прежде всего, чувство обладания, владения. Кроме того, такие важные производственные функции как контроль за производством и его результатами, организация труда, также не принадлежат рабочему, отчуждены от него. По крайней мере, это верно для капиталистического общества, современного К. Марксу. Можно еще анализировать политическое отчуждение, когда власть выглядит как совершенно чуждая народу сила, а народ лишен реальной возможности влиять на политические процессы в стране . Политическое отчуждение связано с усилением бюрократизации общества и ведет к произволу и насилию. Личностное начало в людях обесценивается, личность превращается в винтик экономической, политической и бюрократической машины, в вещь, которой можно манипулировать. Можно писать о разных проявлениях отчуждения духовного , когда, например, человек лишен возможности свободно наслаждаться шедеврами искусства, развивая в себе чувство прекрасного... В.Е. Кемеров пишет об отчуждении с социально-экологической точки зрения, имея в виду отчуждение общества от природы 1 .

Следует помнить, что человек, по мере становления личностью, может влиять на факторы и обстоятельства, ограничивающие его свободу . Необходимым условием снятия отчуждения является упразднение частной собственности. Общество должно быть преобразовано так, чтобы дать каждому человеку возможность развиваться свободно, творчески, всесторонне, в гармонии с людьми и природой. Труд должен превратиться в средство саморазвития человека и приносить ему удовольствие. Тема свободного труда, приносящего радость, труда по призванию в философской литературе поднималась многократно. Так, например, понимал сродный труд выдающийся украинский философ Г. Сковорода .

Проблема отчуждения исследовалась не только философами и экономистами, но и философски развитыми литераторами. В качестве примера можно привести творчество австрийского писателя Франца Кафки (1883-1924), которому выпало жить в застойной атмосфере Австро-Венгерской монархии, опирающейся на деспотическую государственную машину. Его творчество - реквием по утраченной человеком собственной сущности. Герои произведений Ф. Кафки часто обезличены, не имеют полных имен – на их месте может оказаться любой другой человек. Йозефу К. (роман “Процесс” ) постепенно становится ясно, что все на свете имеет отношение к суду. Правового государства, оказывается, больше нет, несчастному обвиняемому остается один выход – сразу признать свою виновность, даже не зная, в чем она. Человек всегда виноват перед тоталитарной Системой и ее Законом - прежде всего в том, что он еще не потерялчувства собственного достоинства, свое “я”. Замок графа Вествеста (роман “Замок” ) – часть бюрократической Системы, которая унижает человека, подавляет в нем стремление любить, искренне сострадать и сорадоваться, творить новое, поступать свободно. Система, уничтожающая человеческое “я”, превращает человека в обезличенное беззащитное насекомое (рассказ “Превращение” ). Тоталитарная система формирует особый тип человека, лишенного личной ответственности, подавленного страхом, слепоисполняющего чью-то волю. И сегодня тема отчуждения актуальна. Это следует из творчества таких философов как Э. Фромм, Ж.-П. Сартр, Г. Маркузе и др.

Уточним приведенное в философском энциклопедическом словаре определение: под свободой личности можно понимать способность личности к активной деятельности со знанием дела, в соответствии со своими намерениями, желаниями, интересами, в процессе которой он добивается поставленных перед собой целей. Считаю, что определение свободы как независимости от внешней причинности не является корректным. Просто нужно, осознав внешнюю причинность, сделать ее причинностью внутренней, то есть внутренними мотивами, целями деятельности человека. Что означает поступать “со знанием дела”? Свобода невозможна без осознания своего общественного долга, необходимости поступать нравственно, без осознания необходимости учитывать в своей деятельности законы существования и развития природы, общества и человека. В противном случае степень свободы будет мала, и на достижение поставленных целей можно не рассчитывать. Произвол же (про-из-вол, то есть действия из собственной воли и только) оборачивается абсолютной несвободой .

Подлинно свободный выбор – выбор в соответствии с сущностью и природой человека, его мировоззрением. Тогда почему человек часто отказывается от этого блага, воспринимая свободу как тяжкое бремя, прячась за придуманные кем-то схемы и шаблоны, готовые решения, живя по “накатанной колее”, поступая “как все”, вживаясь в чужую судьбу? Свободы без ограничений не бывает, как не бывает ее без ответственности перед обществом и природой (а для верующих, прежде всего, перед Богом) за свои (и чужие!) поступки, мысли, чувства и слова. Поэтому и говорят – “бремя свободы”, имея в виду эту ответственность. Достойно нести это бремя способен человек, ставший (или становящийся) личностью. Каждый решает для себя сам, становиться ли ему личностью или же примкнуть к массе, быть обезличенным человеком из толпы, просто “одним из многих”. Толпа, масса такую ответственность (подчас тяжелую) не осознает и не несет, у нее слово “свобода” ассоциируется с тем, что легко и приятно. Современный философ Г.Л. Тульчинский по этому поводу верно замечает: “Духовные итоги ХХ в. парадоксальны для человека: с одной стороны, его обостренное чувство собственной индивидуальности и свободы, с другой – бегство от самого себя и распыление. <…>ХХ век принес осознание того, что главное не борьба за свободу и даже не достижение свободы, а переживание свободы, способность ее вынести” 1 .

Степень свободы личности соответствует степени свободы общества. Например, с точки зрения религиозных философов идеал общественного развития - Царство Божие на земле. Как писали русские мыслители 19 века А.С. Хомяков и И.В. Киреевский, соборность (т.е. свободное объединение людей на основе любви к Богу), цельность общества имеет своим условием свободное подчинение отдельных личностей абсолютным ценностям. Талантливый русский философ В.С. Соловьев подчеркивал, что степень подчинения человека обществу должна соответствовать степени подчинения самого общества нравственному добру.

Рекомендуем почитать

Hi-Tech

Что такое сложение сил. Измерение силы. Сила. Сложение сил

Хобби

Cмертные грехи в православии: сколько их?

Десерты

Рецепты витаминных салатов из крапивы

Фармакология

Ароматная и сочная курица в фольге в духовке – быстро, просто и вкусно

Дерматология

Расклады Таро на здоровье: простейшие гадания для новичков

Десерты

Виды счетов в банке для физических лиц: подробное рассмотрение