Академик богомолов олег тимофеевич. Академик олег богомолов: с чего начался развал ссср

Солженицына. Для чего писался "Архипелаг ГУЛАГ"" />

Теперь я окончательно понял, почему Солженицын так много и так бессовестно врёт: "Архипелаг ГУЛАГ" написан не для того, чтобы сказать правду о лагерной жизни, а для того, чтобы внушить читателю отвращение к Советской власти.

Солженицын честно отработал свои 30 серебрянников за ложь, благодаря которой русские стали ненавидеть своё прошлое и своими руками уничтожили свою страну. Народ без прошлого - отброс на своей земле. Подмена истории - один из способов ведения холодной войны против России.

Рассказ о том, как бывшие колымские зеки обсуждали "Архипелаг ГУЛАГ" А.И. Солженицына

Это случилось в 1978 или 1979 г. в санатории-грязелечебнице "Талая", расположенном примерно в 150 км от Магадана. Прибыл я туда из чукотского городка Певек, где работал и жил с 1960 г. Больные знакомились и сходились для времяпрепровождения в столовой, где за каждым было закреплено место за столом. Дня за четыре до окончания моего курса лечения за нашим столом появился "новенький" - Михаил Романов. Он-то и затеял это обсуждение. Но сначала коротко о его участниках.

Старшего по возрасту звали Семен Никифорович - так его все величали, фамилия его в памяти не сохранилась. Он - "ровесник Октября", поэтому был уже на пенсии. Но продолжал работать ночным механиком в большом автохозяйстве. На Колыму его привезли в 1939 г. Освободился в 1948 г. Следующим по возрасту был Иван Назаров, 1922 г. рождения. На Колыму был привезен в 1947 г. Освободился в 1954 г. Работал "наладчиком пилорамы". Третьий - Миша Романов, мой ровесник, 1927 г. рождения. Привезен на Колыму в 1948 г. Освободился в 1956 г. Работал бульдозеристом в дорожном управлении. Четвертым был я, попавший в эти края добровольно, по вербовке. Поскольку я 20 лет прожил среди бывших зеков, они посчитали меня полноправным участником обсуждения.

Кто за что был осужден - не знаю. Об этом не принято было говорить. Но было видно, что все трое не блатари, не рецидивисты. По лагерной иерархии, это были "мужики". Каждому из них судьбой предназначено было однажды "получить срок" и, отбыв его, добровольно прижиться на Колыме. Ни один из них высшего образования не имел, но были довольно начитаны, особенно Романов: у него в руках все время были газета, журнал или книга. В общем, это были обычные советские граждане и даже лагерных словечек и выражений почти не употребляли.

Накануне моего отъезда, во время ужина Романов рассказал следующее: "Я только что из отпуска, который провел в Москве у родственников. Мой племянник Коля, студент педагогического института, дал мне почитать подпольное издание книги Солженицына "Архипелаг ГУЛАГ". Я прочитал и, возвращая книгу, сказал Коле, что тут много небылиц и вранья. Коля задумался, а потом спросил, не соглашусь ли я обсудить эту книгу с бывшими зеками? С теми, кто находился в лагерях одновременно с Солженицыным. "Зачем?" - спросил я. Коля ответил, что в его компании по поводу этой книги идут споры, спорят чуть ли не до драки. И если он представит товарищам суждение бывалых людей, то это поможет им прийти к единому мнению. Книга была чужая, поэтому Коля выписал в тетрадь все, что я в ней отметил". Тут Романов показал тетрадь и спросил: не согласятся ли его новые знакомые удовлетворить просьбу его любимого племянника? Все согласились.

ЖЕРТВЫ ЛАГЕРЕЙ

После ужина мы собрались у Романова.

Начну, - сказал он, - с двух событий, которые журналисты называют "жареными фактами". Хотя первое событие правильнее было бы назвать фактом мороженым. Вот эти события: "Рассказывают, что в декабре 1928 г. на Красной Горке (Карелия) заключенных в наказание (не выполнили урок) оставили ночевать в лесу и 150 человек замерзли насмерть. Это обычный соловецкий прием, тут не усумнишься. Труднее поверить другому рассказу, что на Кемь-Ухтинском тракте близ местечка Кут в феврале 1929 г. роту заключенных, около 100 человек, за невыполнение нормы загнали на костер, и они сгорели".

Едва Романов умолк, Семен Никифорович воскликнул:

Параша!.. Да нет!.. Чистый свист! - и вопросительно посмотрел на Назарова. Тот кивнул:

Ага! Лагерный фольклор в чистом виде.

(На колымском лагерном жаргоне "параша" означает недостоверный слух. А "свист" - преднамеренное вранье). И все замолчали... Романов обвел всех взглядом и сказал:

Ребята, все так. Но, Семен Никифорович, вдруг какой-нибудь лох, не нюхавший лагерной жизни, спросит, почему свист. Разве в Соловецких лагерях такого не могло быть? Что бы вы ему ответили?

Семен Никифорович немного подумал и ответил так:

Дело не в том, Соловецкий это лагерь или Колымский. А в том, что огня боятся не только дикие звери, но и человек. Ведь сколько было случаев, когда при пожаре люди выпрыгивали из верхних этажей дома и разбивались насмерть, лишь бы не сгореть заживо. А тут я должен поверить, что несколько паршивых вертухаев (конвойных) сумели загнать в костер сотню зеков?! Да самый зачуханный зек-доходяга, предпочтет быть застреленным, но в огонь не прыгнет. Да что говорить! Если бы вертухаи, со своими пятизарядными пукалками (ведь автоматов тогда не было), затеяли с зеками игру с прыжками в костер, то сами бы в костре и оказались. Короче, этот "жареный факт" - неумная выдумка Солженицына. Теперь о "мороженом факте". Здесь непонятно, что значит "оставили в лесу"? Что, охрана ушла ночевать в казарму?.. Так это же голубая мечта зеков! Особенно блатных - они бы моментально оказались в ближайшем поселке. И так стали бы "замерзать", что жителям поселка небо с овчинку показалось. Ну а если охрана осталась, то она, конечно, развела бы костры для собственного обогрева... И тут такое "кино" получается: в лесу горит несколько костров, образуя большой круг. У каждого круга полторы сотни здоровенных мужиков с топорами и пилами в руках спокойно и молча замерзают. Насмерть замерзают!.. Миша! Вопрос на засыпку: сколько времени может продолжаться такое "кино"?

Ясно, - сказал Романов. - Поверить в такое "кино" может только книжный червь, никогда не видевший не только зеков-лесорубов, но и обыкновенного леса. Согласимся, что оба "жареных факта", по сути своей, - бред сивой кобылы.

Все согласно кивнули головами.

Я, - заговорил Назаров, - уже "усумнился" в честности Солженицына. Ведь как бывший зек он не может не понимать, что суть этих сказок никак не вяжется с распорядком жизни ГУЛАГа. Имея десятилетний опыт лагерной жизни, он, конечно, знает, что смертников в лагеря не везут. А приводят приговор в исполнение в других местах. Он, конечно, знает, что любой лагпункт - это не только место, где зеки "тянут срок", а еще и хозяйственная единица со своим планом работ. Т.е. лагпункт - это производственный объект, где зеки - работники, а начальство - управляющие производством. И если где-то "горит план", то лагерное начальство может иногда удлинить рабочий день зеков. Такое нарушение режима ГУЛАГа часто и случалось. Но чтобы своих работников уничтожать ротами - это дурь, за которую само начальство непременно было бы жестоко наказано. Вплоть до расстрела. Ведь в сталинские времена дисциплину спрашивали не только с рядовых граждан, с начальства спрос был еще строже. И если, зная все это, Солженицын вставляет в свою книгу небылицы, то ясно, что эта книга написана не для того, чтобы рассказать правду о жизни ГУЛАГа. А для чего - я еще не понял. Так что давай продолжим.

Продолжим, - сказал Романов. - Вот еще одна страшилка: "Осенью 1941 г. Печерлаг (железнодорожный) имел списочный состав 50 тыс., весной - 10 тыс. За это время никуда не отправлялось ни одного этапа - куда же делись 40 тыс.?" .

Вот такая страшная загадка, - закончил Романов. Все задумались...

Не пойму юмора, - нарушил молчание Семен Никифорович. - Зачем читателю загадки загадывать? Рассказал бы сам, что там стряслось...

И вопросительно посмотрел на Романова.

Тут, видимо, имеет место литературный прием, при котором читателю как бы говорят: дело настолько простое, что любой лох сам сообразит, что к чему. Дескать, комментарии из...

Стоп! Дошло, - воскликнул Семен Никифорович. - Здесь "тонкий намек на толстые обстоятельства". Дескать, раз лагерь железнодорожный, то 40 тыс. зеков за одну зиму были угроблены на строительстве дороги. Т.е. косточки 40 тыс. зеков покоятся под шпалами построенной дороги. Это я должен сообразить, и в это должен поверить?

Похоже, что так, - ответил Романов.

Здорово! Это сколько же получается в сутки? 40 тыс. за 6-7 месяцев - значит больше 6 тыс. в месяц, и значит больше 200 душ (две роты!) в сутки... Ай да Александр Исаич! Ай да сукин сын! Да он же Гитлера... тьфу... Геббельса переплюнул по вранью. Помните? Геббельс в 1943 г. заявил на весь мир, что в 1941 г. большевики расстреляли 10 тыс. пленных поляков, которых, на самом деле сами же и угробили. Но с фашистами все ясно. Стараясь спасти свою шкуру, они этим враньем пытались поссорить СССР с союзниками. А чего ради старается Солженицын? Ведь 2 сотни загубленных душ в сутки, рекорд...

Постой! - перебил его Романов. Рекорды еще впереди. Ты лучше скажи, почему не веришь, какие у тебя доказательства?

Ну прямых доказательств у меня нету. А серьезные соображения есть. И вот какие. Большая смертность в лагерях бывала только от недоедания. Но не такая большая! Здесь разговор о зиме 41 года. И я свидетельствую: в первую военную зиму в лагерях было еще нормальное питание. Это, во-первых. Во-вторых. Печерлаг, конечно, строил железную дорогу на Воркуту - больше там некуда строить. Во время войны это была задача особой важности. Значит и спрос с начальства лагеря был особо строгий. А в таких случаях начальство старается выхлопотать для своих работников дополнительное питание. И там оно наверняка было. Значит и говорить о голоде на этой стройке - заведомо врать. И последнее. Смертность в 200 душ в сутки никакой секретностью не скроешь. И не у нас, так за бугром печать об этом сообщила бы. А в лагерях о таких сообщениях обязательно и быстро узнавали. Это я тоже свидетельствую. Но я никогда и ничего о высокой смертности в Печерлаге не слыхал. У меня все.

Романов вопросительно посмотрел на Назарова.

Я, кажется, знаю разгадку, - сказал он. - На Колыму я попал с Воркутлага, где пробыл 2 года. Так вот, теперь вспомнил: многие старожилы говорили, что в Воркутлаг попали после окончания строительства железной дороги, а раньше числились за Печерлагом. Поэтому они никуда не этапировались. Вот и все.

Логично, - сказал Романов. - Сперва гуртом строили дорогу. Потом большую часть рабсилы кинули на строительство шахт. Ведь шахта - это не просто дырка в земле, и на поверхности нужно много чего понастроить, чтобы уголек "пошел на-гора". А стране уголек стал ой как нужен. Ведь тогда Донбасс-то у Гитлера оказался. В общем, Солженицын здесь явно схимичил, сотворив из цифр страшилку. Ну да ладно, продолжим.

ЖЕРТВЫ ГОРОДОВ

Вот еще одна цифровая загадка: "Считается, что четверть Ленинграда была посажена в 1934-1935 гг. Эту оценку пусть опровергнет тот, кто владеет точной цифрой и даст ее" . Ваше слово, Семен Никифорович.

Ну, здесь говорится о тех, кто был взят по "делу Кирова". Их действительно было много больше, чем могло быть виновато в смерти Кирова. Просто под шумок начали сажать троцкистов. Но четверть Ленинграда, конечно, - нахальный перебор. А точнее пусть попробует сказать наш друг - Питерский Пролетарий (так Семен Никифорович иногда шутливо величал меня). Ты ведь тогда был там.

Пришлось говорить мне.

Тогда мне было 7 лет. И точно помню только траурные гудки. С одной стороны слышались гудки завода "Большевик", а с другой - гудки паровозов со станции "Сортировочная". Так что, строго говоря, ни очевидцем, ни свидетелем, я быть не могу. Но тоже считаю, что названное Солженицыным количество арестованных фантастически завышено. Только здесь фантастика не научная, а прохиндейская. Что Солженицын здесь темнит, видно хотя бы из того, что требует для опровержения точную цифру (зная, что читателю ее негде взять), а сам называет дробное число - четверть. Поэтому проясним дело, посмотрим, что значит в целых числах "четверть Ленинграда". В то время в городе проживало примерно 2 млн. человек. Значит, "четверть" - это 500 тыс.! По-моему, это настолько прохиндейская цифра, что ничего больше доказывать не нужно.

Нужно! - убежденно сказал Романов. - Мы же имеем дело с Нобелевским лауреатом...

Ну ладно, - согласился я. - Вы знаете лучше меня, что большинство зеков - мужчины. А мужчины везде составляют половину населения. Значит, в то время мужское население Ленинграда было равно 1 млн. Но ведь не все население мужского пола можно арестовать - есть грудные младенцы, дети и престарелые люди. И если я скажу, что таких было 250 тыс., то дам большую фору Солженицыну - их, конечно, было больше. Но пусть будет так. Остается 750 тыс. мужчин активного возраста, из которых Солженицын забрал 500 тыс. А для города это значит вот что: в то время везде работали в основном мужчины, а женщины были домохозяйками. А какое предприятие сможет продолжить работу, если из каждых трех работников лишится двух? Да весь город встанет! Но этого же не было.

И еще. Хотя мне и было тогда 7 лет, но могу твердо свидетельствовать: ни мой отец и никто из отцов моих знакомых сверстников арестован не был. А при таком раскладе, какой предлагает Солженицын, арестованных у нас во дворе было бы много. А их вообще не было. У меня все.

Я, пожалуй, добавлю вот что, - сказал Романов. - Случаи массовых арестов Солженицын называет "потоками, вливающимися в ГУЛАГ". И самым мощным потоком он называет аресты 37-38 гг. Так вот. Если учесть, что в 34-35 гг. троцкистов сажали не меньше, чем на 10 лет, то ясно: к 38-му г. никто из них не вернулся. И в "большой поток" из Ленинграда брать было просто некого...

А в 41-ом - вмешался Назаров, - в армию призывать было бы некого. А я где-то читал, что тогда Ленинград дал фронту около 100 тыс. одних только ополченцев. В общем, ясно: с посадкой "четверти Ленинграда" Солженицын опять переплюнул господина Геббельса.

Посмеялись.

Эт-точно! - воскликнул Семен Никифорович. - Любители потолковать о "жертвах сталинских репрессий" любят вести счет на миллионы и не меньше. К этому случаю мне вспомнился один недавний разговор. Есть у нас в поселке один пенсионер, краевед-любитель. Интересный мужик. Зовут его Василий Иваныч, а потому и кликуха у него - "Чапай". Хотя фамилия у него тоже исключительно редкая - Петров. На Колыму он прибыл на 3 года раньше меня. И не так, как я, а по комсомольской путевке. В 1942-м добровольно ушел на фронт. После войны вернулся сюда, к семье. Всю жизнь шоферил. Он частенько заходит в нашу гаражную биллиардную - любит шары погонять. И вот как-то при мне подходит к нему один молодой шоферишка и говорит: "Василий Иваныч, скажите честно, страшно было жить здесь в сталинские времена?" Василий Иваныч посмотрел на него удивленно и сам спрашивает: "Ты о каких страхах толкуешь?"

"Ну, как же, - отвечает шоферишка, - сам слыхал по "Голосу Америки". Здесь в те годы угробили несколько миллионов зеков. Больше всего полегло их на строительстве Колымской трассы..."

"Ясно, - сказал Василий Иваныч. - А теперь слушай внимательно. Чтобы где-то угробить миллионы людей, нужно чтобы они там были. Ну хотя бы короткое время - иначе гробить будет некого. Так или нет?"

"Логично" - сказал шоферишка.

"А теперь, логик, слушай еще внимательнее, - сказал Василий Иваныч и, повернувшись ко мне, заговорил. - Семен, мы с тобой точно знаем, а наш логик наверно, догадывается, что сейчас на Колыме народу живет много больше, чем в сталинские времена. Но насколько больше? А?"

"Думаю, что раза в 3, а, пожалуй, и в 4" - ответил я.

"Так! - сказал Василий Иваныч, и, повернулся к шоферишке. - По последнему статистическому отчету (они ежедневно печатаются в "Магаданской правде"), сейчас на Колыме (вместе с Чукоткой) проживает около полумиллиона человек. Значит, в сталинские времена здесь проживало, самое большее, около 150 тыс. душ... Как тебе эта новость?"

"Здорово! - сказал шоферишка. - Никогда бы не подумал, что радиостанция такой солидной страны могла так паскудно врать..."

"Ну так знай, - назидательно сказал Василий Иваныч, - на этой радиостанции трудятся такие ушлые ребята, которые запросто делают из мухи слона. И начинают торговать слоновой костью. Берут недорого - только уши развесь шире..."

ЗА ЧТО И СКОЛЬКО

Хороший рассказ. А главное к месту, - сказал Романов. И спросил меня: - Ты, кажется, хотел рассказать что-то про знакомого тебе "врага народа"?

Да не моего знакомого, а отца одного из моих знакомых пацанов посадили летом 38-го за антисоветские анекдоты. Дали ему 3 года. А отсидел только 2 - досрочно освободили. Но вместе с семьей выслали за 101 км, кажется, в Тихвин.

Ты точно знаешь, что за анекдот дали 3 года? - спросил Романов. - А то у Солженицына другие сведения: за анекдот - 10 и более лет; за прогул или опоздание на работу - от 5 до 10 лет; за колоски, собранные на убранном колхозном поле, - 10 лет. Что ты на это скажешь?

За анекдоты 3 года - это я знаю точно. А насчет наказаний за опоздания и прогулы - твой лауреат врет, как сивый мерин. Я сам имел две судимости по этому указу, о чем есть соответствующие записи в трудовой книжке...

Ай да Пролетарий!.. Ай да шустряк!.. Не ожидал!.. - съязвил Семен Никифорович.

Ну, ладно, ладно! - отозвался Романов. - Дай человеку исповедаться...

Пришлось исповедаться.

Кончилась война. Жить стало полегче. И стал я получки отмечать выпивкой. А ведь у пацанов где выпивка, там и приключения. В общем, за два опоздания - 25 и 30 минут отделался выговорами. А когда опоздал на полтора часа, получил 3-15: с меня 3 месяца высчитывали по 15% заработка. Только рассчитался - снова попал. Теперь уже на 4-20. Ну а третий раз меня ожидало бы наказание 6-25. Но "миновала меня чаша сия". Понял, что работа - дело святое. Конечно, тогда мне казалось, что наказания чересчур строгие - ведь война уже кончилась. Но старшие товарищи утешили меня тем, что, дескать, у капиталистов дисциплина еще строже и наказания горше: чуть что - увольнение. И становись в очередь на бирже труда. А когда подойдет очередь снова получить работу - неизвестно... А случаи, когда человек получал тюремный срок за прогулы, мне неизвестны. Слыхал, что за "самовольный уход с производства" можно получить год-полтора тюрьмы. Но ни одного такого факта я не знаю. Теперь о "колосках". Я слыхал, что за "кражу сельхозпродукции" с полей можно "получить срок", размер которого зависит от количества украденного. Но это говорится о полях неубранных. А собирать остатки картошки с убранных полей я сам ходил несколько раз. И уверен - арестовывать людей за сбор колосков с убранного колхозного поля - бред сивой кобылы. И если кто из вас встречал людей, посаженных за "колоски", пусть скажет.

Я знаю 2 похожих случая, - сказал Назаров. - Это было в Воркуте в 1947 г. Два 17-летних пацана получили по 3 года каждый. Один попался с 15-ю кг молодой картошки, да дома обнаружили еще 90 кг. Второй - с 8-ю кг колосков, да дома оказалось еще 40 кг. И тот и другой промышляли, конечно же, на неубранных полях. А такая кража и в Африке кража. Сбор же остатков с убранных полей нигде в мире кражей не считался. И соврал тут Солженицын затем, чтобы лишний раз лягнуть Советскую власть...

А может быть, у него было другое соображение, - вмешался Семен Никифорович, - ну как у того журналиста, который, узнав, что собака укусила человека, написал репортаж о том, как человек покусал собаку...

Ну хватит, хватит, - прервал общий смех Романов. И добавил ворчливо: - Совсем задолбали бедного лауреата... - Потом, посмотрев на Семена Никифоровича, заговорил:

Ты давеча пропажу 40-а тыс. зеков за одну зиму назвал рекордом. А это не так. Настоящий рекорд, по Солженицыну, был на строительстве Беломорканала. Слушай: "Говорят, что в первую зиму, с 31-го на 32-й год 100 тыс. и вымерло - столько, сколько постоянно было на канале. Отчего же не поверить? Скорей даже эта цифра преуменьшенная: в сходных условиях в лагерях военных лет смертность в 1% в день была заурядна, известна всем. Так что на Беломоре 100 тыс. могло вымереть за 3 месяца с небольшим. А тут и другая зима, да между ними же. Без натяжки можно предположить, что и 300 тыс. вымерло" . Услышанное так всех удивило, что мы растерянно молчали...

Меня вот что удивляет - снова заговорил Романов. - Все мы знаем, что на Колыму зеков привозили только раз в году - в навигацию. Знаем, что здесь "9 месяцев зима - остальное лето". Значит, по раскладке Солженицына, все местные лагеря каждую военную зиму должны были троекратно вымирать. А что мы видим на деле? В собаку кинь, а попадешь в бывшего зека, всю войну мотавшего срок здесь, на Колыме. Семен Никифорович, откуда такая живучесть? Назло Солженицыну?

- Не ерничай, не тот случай - хмуро оборвал Романова Семен Никифорович. Потом, покачав головой, заговорил, - 300 тыс. мертвых душ на Беломоре?! Это такой подлый свист, что и опровергать не хочется... Я, правда, там не был - срок получил в 1937 г. Но ведь и этот свистун там не был! От кого же он слыхал эту парашу насчет 300 тыс.? Я о Беломоре слыхал от блатарей-рецидивистов. Таких, которые на волю выходят только затем, чтобы немного покуролесить и снова сесть. И для которых любая власть плоха. Так вот, о Беломоре они все говорил, что жизнь там была - сплошная лафа! Ведь Советская власть именно там впервые испробовала "перековку", т.е. перевоспитание уголовников методом особого вознаграждения за честный труд. Там впервые ввели дополнительное и более качественное питание за перевыполнение нормы выработки. А главное, ввели "зачеты" - за один день хорошей работы засчитывались 2, а то и 3 дня срока заключения. Конечно, блатари тут же научились добывать туфтовые проценты выработки и досрочно освобождались. О голоде и речи не было. От чего же могли умирать люди? От болезней? Так на эту стройку больных и инвалидов не привозили. Это говорили все. В общем, Солженицын свои 300 тыс. мертвых душ из пальца высосал. Больше им неоткуда взяться, ибо такую муру никто рассказать ему не мог. Все.

Ложь А.И. Солженицына. Для чего писался "Архипелаг ГУЛАГ"

21.08.2013 13:58 Prizrak Теги: Реальные события

Теперь я окончательно понял, почему Солженицын так много и так бессовестно врёт: "Архипелаг ГУЛАГ" написан не для того, чтобы сказать правду о лагерной жизни, а для того, чтобы внушить читателю отвращение к Советской власти.

Солженицын честно отработал свои 30 серебрянников за ложь, благодаря которой русские стали ненавидеть своё прошлое и своими руками уничтожили свою страну. Народ без прошлого - отброс на своей земле. Подмена истории - один из способов ведения холодной войны против России.

Рассказ о том, как бывшие колымские зеки обсуждали "Архипелаг ГУЛАГ" А.И. Солженицына

Это случилось в 1978 или 1979 г. в санатории-грязелечебнице "Талая", расположенном примерно в 150 км от Магадана. Прибыл я туда из чукотского городка Певек, где работал и жил с 1960 г. Больные знакомились и сходились для времяпрепровождения в столовой, где за каждым было закреплено место за столом. Дня за четыре до окончания моего курса лечения за нашим столом появился "новенький" - Михаил Романов. Он-то и затеял это обсуждение. Но сначала коротко о его участниках.

Старшего по возрасту звали Семен Никифорович - так его все величали, фамилия его в памяти не сохранилась. Он - "ровесник Октября", поэтому был уже на пенсии. Но продолжал работать ночным механиком в большом автохозяйстве. На Колыму его привезли в 1939 г. Освободился в 1948 г. Следующим по возрасту был Иван Назаров, 1922 г. рождения. На Колыму был привезен в 1947 г. Освободился в 1954 г. Работал "наладчиком пилорамы". Третьий - Миша Романов, мой ровесник, 1927 г. рождения. Привезен на Колыму в 1948 г. Освободился в 1956 г. Работал бульдозеристом в дорожном управлении. Четвертым был я, попавший в эти края добровольно, по вербовке. Поскольку я 20 лет прожил среди бывших зеков, они посчитали меня полноправным участником обсуждения.

Кто за что был осужден - не знаю. Об этом не принято было говорить. Но было видно, что все трое не блатари, не рецидивисты. По лагерной иерархии, это были "мужики". Каждому из них судьбой предназначено было однажды "получить срок" и, отбыв его, добровольно прижиться на Колыме. Ни один из них высшего образования не имел, но были довольно начитаны, особенно Романов: у него в руках все время были газета, журнал или книга. В общем, это были обычные советские граждане и даже лагерных словечек и выражений почти не употребляли.

Накануне моего отъезда, во время ужина Романов рассказал следующее: "Я только что из отпуска, который провел в Москве у родственников. Мой племянник Коля, студент педагогического института, дал мне почитать подпольное издание книги Солженицына "Архипелаг ГУЛАГ". Я прочитал и, возвращая книгу, сказал Коле, что тут много небылиц и вранья. Коля задумался, а потом спросил, не соглашусь ли я обсудить эту книгу с бывшими зеками? С теми, кто находился в лагерях одновременно с Солженицыным. "Зачем?" - спросил я. Коля ответил, что в его компании по поводу этой книги идут споры, спорят чуть ли не до драки. И если он представит товарищам суждение бывалых людей, то это поможет им прийти к единому мнению. Книга была чужая, поэтому Коля выписал в тетрадь все, что я в ней отметил". Тут Романов показал тетрадь и спросил: не согласятся ли его новые знакомые удовлетворить просьбу его любимого племянника? Все согласились.

ЖЕРТВЫ ЛАГЕРЕЙ

После ужина мы собрались у Романова.

Начну, - сказал он, - с двух событий, которые журналисты называют "жареными фактами". Хотя первое событие правильнее было бы назвать фактом мороженым. Вот эти события: "Рассказывают, что в декабре 1928 г. на Красной Горке (Карелия) заключенных в наказание (не выполнили урок) оставили ночевать в лесу и 150 человек замерзли насмерть. Это обычный соловецкий прием, тут не усумнишься. Труднее поверить другому рассказу, что на Кемь-Ухтинском тракте близ местечка Кут в феврале 1929 г. роту заключенных, около 100 человек, за невыполнение нормы загнали на костер, и они сгорели".

Едва Романов умолк, Семен Никифорович воскликнул:

Параша!.. Да нет!.. Чистый свист! - и вопросительно посмотрел на Назарова. Тот кивнул:

Ага! Лагерный фольклор в чистом виде.

(На колымском лагерном жаргоне "параша" означает недостоверный слух. А "свист" - преднамеренное вранье). И все замолчали... Романов обвел всех взглядом и сказал:

Ребята, все так. Но, Семен Никифорович, вдруг какой-нибудь лох, не нюхавший лагерной жизни, спросит, почему свист. Разве в Соловецких лагерях такого не могло быть? Что бы вы ему ответили?

Семен Никифорович немного подумал и ответил так:

Дело не в том, Соловецкий это лагерь или Колымский. А в том, что огня боятся не только дикие звери, но и человек. Ведь сколько было случаев, когда при пожаре люди выпрыгивали из верхних этажей дома и разбивались насмерть, лишь бы не сгореть заживо. А тут я должен поверить, что несколько паршивых вертухаев (конвойных) сумели загнать в костер сотню зеков?! Да самый зачуханный зек-доходяга, предпочтет быть застреленным, но в огонь не прыгнет. Да что говорить! Если бы вертухаи, со своими пятизарядными пукалками (ведь автоматов тогда не было), затеяли с зеками игру с прыжками в костер, то сами бы в костре и оказались. Короче, этот "жареный факт" - неумная выдумка Солженицына. Теперь о "мороженом факте". Здесь непонятно, что значит "оставили в лесу"? Что, охрана ушла ночевать в казарму?.. Так это же голубая мечта зеков! Особенно блатных - они бы моментально оказались в ближайшем поселке. И так стали бы "замерзать", что жителям поселка небо с овчинку показалось. Ну а если охрана осталась, то она, конечно, развела бы костры для собственного обогрева... И тут такое "кино" получается: в лесу горит несколько костров, образуя большой круг. У каждого круга полторы сотни здоровенных мужиков с топорами и пилами в руках спокойно и молча замерзают. Насмерть замерзают!.. Миша! Вопрос на засыпку: сколько времени может продолжаться такое "кино"?

Ясно, - сказал Романов. - Поверить в такое "кино" может только книжный червь, никогда не видевший не только зеков-лесорубов, но и обыкновенного леса. Согласимся, что оба "жареных факта", по сути своей, - бред сивой кобылы.

Все согласно кивнули головами.

Я, - заговорил Назаров, - уже "усумнился" в честности Солженицына. Ведь как бывший зек он не может не понимать, что суть этих сказок никак не вяжется с распорядком жизни ГУЛАГа. Имея десятилетний опыт лагерной жизни, он, конечно, знает, что смертников в лагеря не везут. А приводят приговор в исполнение в других местах. Он, конечно, знает, что любой лагпункт - это не только место, где зеки "тянут срок", а еще и хозяйственная единица со своим планом работ. Т.е. лагпункт - это производственный объект, где зеки - работники, а начальство - управляющие производством. И если где-то "горит план", то лагерное начальство может иногда удлинить рабочий день зеков. Такое нарушение режима ГУЛАГа часто и случалось. Но чтобы своих работников уничтожать ротами - это дурь, за которую само начальство непременно было бы жестоко наказано. Вплоть до расстрела. Ведь в сталинские времена дисциплину спрашивали не только с рядовых граждан, с начальства спрос был еще строже. И если, зная все это, Солженицын вставляет в свою книгу небылицы, то ясно, что эта книга написана не для того, чтобы рассказать правду о жизни ГУЛАГа. А для чего - я еще не понял. Так что давай продолжим.

Продолжим, - сказал Романов. - Вот еще одна страшилка: "Осенью 1941 г. Печерлаг (железнодорожный) имел списочный состав 50 тыс., весной - 10 тыс. За это время никуда не отправлялось ни одного этапа - куда же делись 40 тыс.?" .

Вот такая страшная загадка, - закончил Романов. Все задумались...

Не пойму юмора, - нарушил молчание Семен Никифорович. - Зачем читателю загадки загадывать? Рассказал бы сам, что там стряслось...

И вопросительно посмотрел на Романова.

Тут, видимо, имеет место литературный прием, при котором читателю как бы говорят: дело настолько простое, что любой лох сам сообразит, что к чему. Дескать, комментарии из...

Стоп! Дошло, - воскликнул Семен Никифорович. - Здесь "тонкий намек на толстые обстоятельства". Дескать, раз лагерь железнодорожный, то 40 тыс. зеков за одну зиму были угроблены на строительстве дороги. Т.е. косточки 40 тыс. зеков покоятся под шпалами построенной дороги. Это я должен сообразить, и в это должен поверить?

Похоже, что так, - ответил Романов.

Здорово! Это сколько же получается в сутки? 40 тыс. за 6-7 месяцев - значит больше 6 тыс. в месяц, и значит больше 200 душ (две роты!) в сутки... Ай да Александр Исаич! Ай да сукин сын! Да он же Гитлера... тьфу... Геббельса переплюнул по вранью. Помните? Геббельс в 1943 г. заявил на весь мир, что в 1941 г. большевики расстреляли 10 тыс. пленных поляков, которых, на самом деле сами же и угробили. Но с фашистами все ясно. Стараясь спасти свою шкуру, они этим враньем пытались поссорить СССР с союзниками. А чего ради старается Солженицын? Ведь 2 сотни загубленных душ в сутки, рекорд...

Постой! - перебил его Романов. Рекорды еще впереди. Ты лучше скажи, почему не веришь, какие у тебя доказательства?

Ну прямых доказательств у меня нету. А серьезные соображения есть. И вот какие. Большая смертность в лагерях бывала только от недоедания. Но не такая большая! Здесь разговор о зиме 41 года. И я свидетельствую: в первую военную зиму в лагерях было еще нормальное питание. Это, во-первых. Во-вторых. Печерлаг, конечно, строил железную дорогу на Воркуту - больше там некуда строить. Во время войны это была задача особой важности. Значит и спрос с начальства лагеря был особо строгий. А в таких случаях начальство старается выхлопотать для своих работников дополнительное питание. И там оно наверняка было. Значит и говорить о голоде на этой стройке - заведомо врать. И последнее. Смертность в 200 душ в сутки никакой секретностью не скроешь. И не у нас, так за бугром печать об этом сообщила бы. А в лагерях о таких сообщениях обязательно и быстро узнавали. Это я тоже свидетельствую. Но я никогда и ничего о высокой смертности в Печерлаге не слыхал. У меня все.

Романов вопросительно посмотрел на Назарова.

Я, кажется, знаю разгадку, - сказал он. - На Колыму я попал с Воркутлага, где пробыл 2 года. Так вот, теперь вспомнил: многие старожилы говорили, что в Воркутлаг попали после окончания строительства железной дороги, а раньше числились за Печерлагом. Поэтому они никуда не этапировались. Вот и все.

Логично, - сказал Романов. - Сперва гуртом строили дорогу. Потом большую часть рабсилы кинули на строительство шахт. Ведь шахта - это не просто дырка в земле, и на поверхности нужно много чего понастроить, чтобы уголек "пошел на-гора". А стране уголек стал ой как нужен. Ведь тогда Донбасс-то у Гитлера оказался. В общем, Солженицын здесь явно схимичил, сотворив из цифр страшилку. Ну да ладно, продолжим.

ЖЕРТВЫ ГОРОДОВ

Вот еще одна цифровая загадка: "Считается, что четверть Ленинграда была посажена в 1934-1935 гг. Эту оценку пусть опровергнет тот, кто владеет точной цифрой и даст ее" . Ваше слово, Семен Никифорович.

Ну, здесь говорится о тех, кто был взят по "делу Кирова". Их действительно было много больше, чем могло быть виновато в смерти Кирова. Просто под шумок начали сажать троцкистов. Но четверть Ленинграда, конечно, - нахальный перебор. А точнее пусть попробует сказать наш друг - Питерский Пролетарий (так Семен Никифорович иногда шутливо величал меня). Ты ведь тогда был там.

Пришлось говорить мне.

Тогда мне было 7 лет. И точно помню только траурные гудки. С одной стороны слышались гудки завода "Большевик", а с другой - гудки паровозов со станции "Сортировочная". Так что, строго говоря, ни очевидцем, ни свидетелем, я быть не могу. Но тоже считаю, что названное Солженицыным количество арестованных фантастически завышено. Только здесь фантастика не научная, а прохиндейская. Что Солженицын здесь темнит, видно хотя бы из того, что требует для опровержения точную цифру (зная, что читателю ее негде взять), а сам называет дробное число - четверть. Поэтому проясним дело, посмотрим, что значит в целых числах "четверть Ленинграда". В то время в городе проживало примерно 2 млн. человек. Значит, "четверть" - это 500 тыс.! По-моему, это настолько прохиндейская цифра, что ничего больше доказывать не нужно.

Нужно! - убежденно сказал Романов. - Мы же имеем дело с Нобелевским лауреатом...

Ну ладно, - согласился я. - Вы знаете лучше меня, что большинство зеков - мужчины. А мужчины везде составляют половину населения. Значит, в то время мужское население Ленинграда было равно 1 млн. Но ведь не все население мужского пола можно арестовать - есть грудные младенцы, дети и престарелые люди. И если я скажу, что таких было 250 тыс., то дам большую фору Солженицыну - их, конечно, было больше. Но пусть будет так. Остается 750 тыс. мужчин активного возраста, из которых Солженицын забрал 500 тыс. А для города это значит вот что: в то время везде работали в основном мужчины, а женщины были домохозяйками. А какое предприятие сможет продолжить работу, если из каждых трех работников лишится двух? Да весь город встанет! Но этого же не было.

И еще. Хотя мне и было тогда 7 лет, но могу твердо свидетельствовать: ни мой отец и никто из отцов моих знакомых сверстников арестован не был. А при таком раскладе, какой предлагает Солженицын, арестованных у нас во дворе было бы много. А их вообще не было. У меня все.

Я, пожалуй, добавлю вот что, - сказал Романов. - Случаи массовых арестов Солженицын называет "потоками, вливающимися в ГУЛАГ". И самым мощным потоком он называет аресты 37-38 гг. Так вот. Если учесть, что в 34-35 гг. троцкистов сажали не меньше, чем на 10 лет, то ясно: к 38-му г. никто из них не вернулся. И в "большой поток" из Ленинграда брать было просто некого...

А в 41-ом - вмешался Назаров, - в армию призывать было бы некого. А я где-то читал, что тогда Ленинград дал фронту около 100 тыс. одних только ополченцев. В общем, ясно: с посадкой "четверти Ленинграда" Солженицын опять переплюнул господина Геббельса.

Посмеялись.

Эт-точно! - воскликнул Семен Никифорович. - Любители потолковать о "жертвах сталинских репрессий" любят вести счет на миллионы и не меньше. К этому случаю мне вспомнился один недавний разговор. Есть у нас в поселке один пенсионер, краевед-любитель. Интересный мужик. Зовут его Василий Иваныч, а потому и кликуха у него - "Чапай". Хотя фамилия у него тоже исключительно редкая - Петров. На Колыму он прибыл на 3 года раньше меня. И не так, как я, а по комсомольской путевке. В 1942-м добровольно ушел на фронт. После войны вернулся сюда, к семье. Всю жизнь шоферил. Он частенько заходит в нашу гаражную биллиардную - любит шары погонять. И вот как-то при мне подходит к нему один молодой шоферишка и говорит: "Василий Иваныч, скажите честно, страшно было жить здесь в сталинские времена?" Василий Иваныч посмотрел на него удивленно и сам спрашивает: "Ты о каких страхах толкуешь?"

"Ну, как же, - отвечает шоферишка, - сам слыхал по "Голосу Америки". Здесь в те годы угробили несколько миллионов зеков. Больше всего полегло их на строительстве Колымской трассы..."

"Ясно, - сказал Василий Иваныч. - А теперь слушай внимательно. Чтобы где-то угробить миллионы людей, нужно чтобы они там были. Ну хотя бы короткое время - иначе гробить будет некого. Так или нет?"

"Логично" - сказал шоферишка.

"А теперь, логик, слушай еще внимательнее, - сказал Василий Иваныч и, повернувшись ко мне, заговорил. - Семен, мы с тобой точно знаем, а наш логик наверно, догадывается, что сейчас на Колыме народу живет много больше, чем в сталинские времена. Но насколько больше? А?"

"Думаю, что раза в 3, а, пожалуй, и в 4" - ответил я.

"Так! - сказал Василий Иваныч, и, повернулся к шоферишке. - По последнему статистическому отчету (они ежедневно печатаются в "Магаданской правде"), сейчас на Колыме (вместе с Чукоткой) проживает около полумиллиона человек. Значит, в сталинские времена здесь проживало, самое большее, около 150 тыс. душ... Как тебе эта новость?"

"Здорово! - сказал шоферишка. - Никогда бы не подумал, что радиостанция такой солидной страны могла так паскудно врать..."

"Ну так знай, - назидательно сказал Василий Иваныч, - на этой радиостанции трудятся такие ушлые ребята, которые запросто делают из мухи слона. И начинают торговать слоновой костью. Берут недорого - только уши развесь шире..."

ЗА ЧТО И СКОЛЬКО

Хороший рассказ. А главное к месту, - сказал Романов. И спросил меня: - Ты, кажется, хотел рассказать что-то про знакомого тебе "врага народа"?

Да не моего знакомого, а отца одного из моих знакомых пацанов посадили летом 38-го за антисоветские анекдоты. Дали ему 3 года. А отсидел только 2 - досрочно освободили. Но вместе с семьей выслали за 101 км, кажется, в Тихвин.

Ты точно знаешь, что за анекдот дали 3 года? - спросил Романов. - А то у Солженицына другие сведения: за анекдот - 10 и более лет; за прогул или опоздание на работу - от 5 до 10 лет; за колоски, собранные на убранном колхозном поле, - 10 лет. Что ты на это скажешь?

За анекдоты 3 года - это я знаю точно. А насчет наказаний за опоздания и прогулы - твой лауреат врет, как сивый мерин. Я сам имел две судимости по этому указу, о чем есть соответствующие записи в трудовой книжке...

Ай да Пролетарий!.. Ай да шустряк!.. Не ожидал!.. - съязвил Семен Никифорович.

Ну, ладно, ладно! - отозвался Романов. - Дай человеку исповедаться...

Пришлось исповедаться.

Кончилась война. Жить стало полегче. И стал я получки отмечать выпивкой. А ведь у пацанов где выпивка, там и приключения. В общем, за два опоздания - 25 и 30 минут отделался выговорами. А когда опоздал на полтора часа, получил 3-15: с меня 3 месяца высчитывали по 15% заработка. Только рассчитался - снова попал. Теперь уже на 4-20. Ну а третий раз меня ожидало бы наказание 6-25. Но "миновала меня чаша сия". Понял, что работа - дело святое. Конечно, тогда мне казалось, что наказания чересчур строгие - ведь война уже кончилась. Но старшие товарищи утешили меня тем, что, дескать, у капиталистов дисциплина еще строже и наказания горше: чуть что - увольнение. И становись в очередь на бирже труда. А когда подойдет очередь снова получить работу - неизвестно... А случаи, когда человек получал тюремный срок за прогулы, мне неизвестны. Слыхал, что за "самовольный уход с производства" можно получить год-полтора тюрьмы. Но ни одного такого факта я не знаю. Теперь о "колосках". Я слыхал, что за "кражу сельхозпродукции" с полей можно "получить срок", размер которого зависит от количества украденного. Но это говорится о полях неубранных. А собирать остатки картошки с убранных полей я сам ходил несколько раз. И уверен - арестовывать людей за сбор колосков с убранного колхозного поля - бред сивой кобылы. И если кто из вас встречал людей, посаженных за "колоски", пусть скажет.

Я знаю 2 похожих случая, - сказал Назаров. - Это было в Воркуте в 1947 г. Два 17-летних пацана получили по 3 года каждый. Один попался с 15-ю кг молодой картошки, да дома обнаружили еще 90 кг. Второй - с 8-ю кг колосков, да дома оказалось еще 40 кг. И тот и другой промышляли, конечно же, на неубранных полях. А такая кража и в Африке кража. Сбор же остатков с убранных полей нигде в мире кражей не считался. И соврал тут Солженицын затем, чтобы лишний раз лягнуть Советскую власть...

А может быть, у него было другое соображение, - вмешался Семен Никифорович, - ну как у того журналиста, который, узнав, что собака укусила человека, написал репортаж о том, как человек покусал собаку...

Ну хватит, хватит, - прервал общий смех Романов. И добавил ворчливо: - Совсем задолбали бедного лауреата... - Потом, посмотрев на Семена Никифоровича, заговорил:

Ты давеча пропажу 40-а тыс. зеков за одну зиму назвал рекордом. А это не так. Настоящий рекорд, по Солженицыну, был на строительстве Беломорканала. Слушай: "Говорят, что в первую зиму, с 31-го на 32-й год 100 тыс. и вымерло - столько, сколько постоянно было на канале. Отчего же не поверить? Скорей даже эта цифра преуменьшенная: в сходных условиях в лагерях военных лет смертность в 1% в день была заурядна, известна всем. Так что на Беломоре 100 тыс. могло вымереть за 3 месяца с небольшим. А тут и другая зима, да между ними же. Без натяжки можно предположить, что и 300 тыс. вымерло" . Услышанное так всех удивило, что мы растерянно молчали...

Меня вот что удивляет - снова заговорил Романов. - Все мы знаем, что на Колыму зеков привозили только раз в году - в навигацию. Знаем, что здесь "9 месяцев зима - остальное лето". Значит, по раскладке Солженицына, все местные лагеря каждую военную зиму должны были троекратно вымирать. А что мы видим на деле? В собаку кинь, а попадешь в бывшего зека, всю войну мотавшего срок здесь, на Колыме. Семен Никифорович, откуда такая живучесть? Назло Солженицыну?

Не ерничай, не тот случай - хмуро оборвал Романова Семен Никифорович. Потом, покачав головой, заговорил, - 300 тыс. мертвых душ на Беломоре?! Это такой подлый свист, что и опровергать не хочется... Я, правда, там не был - срок получил в 1937 г. Но ведь и этот свистун там не был! От кого же он слыхал эту парашу насчет 300 тыс.? Я о Беломоре слыхал от блатарей-рецидивистов. Таких, которые на волю выходят только затем, чтобы немного покуролесить и снова сесть. И для которых любая власть плоха. Так вот, о Беломоре они все говорил, что жизнь там была - сплошная лафа! Ведь Советская власть именно там впервые испробовала "перековку", т.е. перевоспитание уголовников методом особого вознаграждения за честный труд. Там впервые ввели дополнительное и более качественное питание за перевыполнение нормы выработки. А главное, ввели "зачеты" - за один день хорошей работы засчитывались 2, а то и 3 дня срока заключения. Конечно, блатари тут же научились добывать туфтовые проценты выработки и досрочно освобождались. О голоде и речи не было. От чего же могли умирать люди? От болезней? Так на эту стройку больных и инвалидов не привозили. Это говорили все. В общем, Солженицын свои 300 тыс. мертвых душ из пальца высосал. Больше им неоткуда взяться, ибо такую муру никто рассказать ему не мог. Все.

В разговор вступил Назаров:

Все знают, что на Беломоре побывало несколько комиссий писателей и журналистов, среди которых были и иностранцы. И никто из них даже не заикнулся о такой высокой смертности. Как это объясняет Солженицын?

Очень просто, - ответил Романов, - большевики их всех или запугали или купили...

Все засмеялись... Отсмеявшись, Романов вопросительно посмотрел на меня. И вот что я рассказал.

Как только я услыхал о смертности в 1% в сутки, мне подумалось: а как с этим было в блокадном Ленинграде? Оказалось: примерно в 5 раз меньше 1%. Вот смотрите. По разным оценкам, в блокаде оказалось, от 2,5 до 2,8 млн. человек. А самый смертельно голодный паек ленинградцы получали примерно 100 дней - такое вот совпадение. За это время при смертности 1% в сутки умерли бы все жители города. Но известно, что от голода умерло 900 с лишним тыс. человек. Из них за смертельные 100 дней погибло 450-500 тыс. человек. Если разделить общее число блокадников на число погибших за 100 дней, получим цифру 5. Т.е. в эти страшные 100 дней смертность в Ленинграде была в 5 раз меньше 1%. Спрашивается: откуда в лагерях военного времени могла взяться смертность в 1% в сутки, если (как вы все хорошо знаете) даже штрафной лагерный паек был в 4 или 5 раз калорийней блокадного пайка? И ведь штрафной паек давался в наказание на короткое время. А рабочий паек зеков в войну был не меньше пайка вольных рабочих. И понятно почему. Во время войны в стране была острая нехватка рабочих рук. И морить голодом зеков было бы просто дуростью со стороны властей...

Семен Никифорович встал, обошел стол, обеими руками потряс мою руку, шутливо поклонился и с чувством произнес:

Очень признателен, молодой человек!.. - Потом, обращаясь ко всем, сказал, - Кончаем эту бодягу. Пошли в кино - там начинается повторный показ фильмов о Штирлице.

В кино успеем, - сказал Романов, посмотрев на часы. - Напоследок хочу знать ваше мнение о разногласии в отношении к лагерным больницам, которое возникло между Солженицыным и Шаламовым - тоже "лагерным писателем". Солженицын считает, что лагерная санчасть создана для того, чтобы способствовать истреблению зеков. И ругает Шаламова за то что: "...он поддерживает, если не создает легенду о благотворительной санчасти..." Вам слово, Семен Никифорович.

Шаламов тянул срок здесь. Я, правда, сам с ним не встречался. Но от многих слыхал, что в отличие от Солженицына ему и тачку приходилось катать. Ну а после тачки побывать несколько дней в санчасти - действительно благо. Да еще, говорят, ему повезло попасть на курсы фельдшеров, окончить их и самому стать работником больницы. Значит, дело он знает досконально - и как зек, и как работник санчасти. Поэтому я Шаламова понимаю. А Солженицына понять не могу. Говорят, что он большую часть срока проработал библиотекарем. Понятно, что в санчасть он не рвался. И все же именно в лагерной санчасти у него вовремя обнаружили раковую опухоль и вовремя ее вырезали, т.е., спасли ему жизнь... Не знаю, может это и параша... Но если бы довелось его встретить, я бы спросил: правда ли это? И если бы это подтвердилось, то, глянув ему в глаза, я сказал бы: "Хмырь ты болотный! Тебя в лагерной больнице не "истребляли", а жизнь твою спасали... Сука ты позорная!!! Больше мне нечего сказать..."

МОРДУ НАДО БИТЬ!

В разговор вступил Назаров:

Теперь я окончательно понял, почему Солженицын так много и так бессовестно врет: "Архипелаг ГУЛАГ" написан не для того, чтобы сказать правду о лагерной жизни, а для того, чтобы внушить читателю отвращение к Советской власти. Вот и здесь то же самое. Если что-то сказать о недостатках лагерной санчасти, то это малоинтересно - недостатки всегда найдутся и в гражданской больнице. А вот если сказать: лагерная санчасть предназначена способствовать истреблению зеков - это уже занятно. Примерно так же занятно, как рассказ о собаке, покусанной человеком. А главное - еще один "факт" бесчеловечности Советской власти... И давай, Миша, закругляйся - надоело в этом вранье ковыряться.

Ну ладно, заканчиваем. Но нужна резолюция, - сказал Романов. И, придав голосу официальный оттенок, произнес: - Прошу каждого высказать свое отношение к этой книге и ее автору. Только кратко. По старшинству - вам слово, Семен Никифорович.

По-моему, за эту книгу надо было не международную премию давать, а принародно морду набить.

Очень вразумительно, - оценил Романов и вопросительно посмотрел на Назарова.

Ясно, что книга пропагандистская, заказная. А премия - приманка для читателей. Премия поможет надежнее запудрить мозги читателям-верхоглядам, читателям-легковерам, - сказал Назаров.

Не очень коротко, зато обстоятельно - заметил Романов и вопросительно посмотрел на меня.

Если эта книга и не рекордная по лживости, то автор уж точно чемпион по количеству полученных сребреников, - сказал я.

Верно! - сказал Романов. - Он, пожалуй, самый богатый антисоветчик... Вот теперь я знаю, что писать любимому племяннику. Всем спасибо за помощь! Теперь пошли в кино смотреть Штирлица.

На следующий день, рано утром, я поспешил на первый автобус, чтобы успеть на самолет, вылетающий рейсом Магадан-Певек.

*) Чтобы быть точным в цитатах, я взял их из текста "Архипелага", напечатанного в журнале "Новый мир" за 1989 г.

№ 10 стр. 96

№ 11 стр. 75

№ 8 стр. 15 и 38

№ 10 стр. 116

№ 11 стр. 66.

ПЫХАЛОВ И.: СОЛЖЕНИЦЫН - ГЕРОЙ ЗОНДЕРКОМАНД

Дискутировать с Солженицыным - задача неблагодарная. Взять, к примеру, пресловутый "Архипелаг ГУЛАГ". Этот "труд" содержит такое количество вранья, что приди кому в голову пунктуально опровергнуть каждую отдельно взятую ложь нобелевского лауреата, глядишь - получился бы в итоге фолиант, не уступающий по толщине оригиналу.

Однако вранье вранью рознь. Есть ложь грубая, сразу бросающаяся в глаза - к примеру, насчёт десятков миллионов арестованных или 15 млн. мужиков, высланных, якобы, во время коллективизации. Но встречается у Солженицына и ложь "изысканная", не очевидная, которую легко принять за правду, если не знать фактов. Об одной такой лжи и пойдёт здесь речь.

«... Именно тайна этого предательства отлично, тщательно сохранена британскими и американскими правительствами - воистину последняя тайна Второй мировой войны или из последних. Много встречавшись с этими людьми в тюрьмах и лагерях, я четверть века поверить не мог бы, что общественность Запада ничего не знает об этой грандиозной по своим масштабам выдаче западными правительствами простых людей России на расправу и гибель. Только в 1973 г. (Sunday Oklahoman, 21 янв.) прорвалась публикация Юлиуса Эпштейна, которому здесь я осмеливаюсь передать благодарность от массы погибших и от немногих живых. Напечатан разрозненный малый документ из скрываемого доныне многотомного дела о насильственной репатриации в Советский Союз. "Прожив 2 года в руках британских властей в ложном чувстве безопасности, русские были застигнуты врасплох, они даже не поняли, что их репатриируют... Это были, главным образом, простые крестьяне с горькой личной обидой против большевиков". Английские же власти поступили с ними "как с военными преступниками: помимо их воли передали в руки тех, от кого нельзя ждать правого суда". Они и были все отправлены на Архипелаг уничтожаться»

А.И. Солженицын

Душераздирающее зрелище. "Горько обиженные большевиками", "простые крестьяне" наивно доверились англичанам - исключительно по простоте душевной, надо полагать - и на тебе: вероломно выданы кровожадным чекистам на неправедный суд и расправу. Однако не спешите оплакивать их печальную судьбу. Чтобы разобраться с этим эпизодом, следует, хотя бы вкратце, вспомнить историю послевоенной репатриации советских граждан, оказавшихся в руках "союзников".

В октябре 1944 г. было создано Управление Уполномоченного СНК СССР по делам репатриации. Возглавил его генерал-полковник Ф.И. Голиков, бывший начальник Разведуправления Красной Армии. Задача, поставленная перед этим ведомством, состояла в полной репатриации оказавшихся за границей советских граждан - военнопленных, гражданских лиц, угнанных на принудительные работы в Германию и другие страны, а также отступивших с немецкими войсками пособников оккупантов.

С самого начала Управление столкнулось с трудностями и сложностями. Вызвано это было тем, что союзники, мягко говоря, без энтузиазма отнеслись к идее полной репатриации советских граждан и чинили всевозможные препятствия. Вот, к примеру, цитата из сводки от 10 ноября 1944 г.:

«При отправке 31.10 из Ливерпуля в Мурманск транспортов с репатриированными сов. гражданами англичане не доставили и не догрузили на корабли 260 сов. граждан. Из намечавшихся к отправке 10167 чел. (о чем Британское Посольство официально заявило) прибыло и принято в Мурманске 9907 чел. Англичанами не были отправлены 12 человек изменников Родины. Кроме того, были задержаны отдельные лица из числа военнопленных, которые настойчиво просили отправить их с первым транспортом, а также изъяты граждане по национальности: литовцы, латыши, эстонцы, уроженцы Западной Белоруссии и Западной Украины под предлогом, что они не являются советскими подданными...»

В.Н. Земсков. Рождение "второй эмиграции" (1944-1952) // Социологические исследования, N4, 1991, с.5

Тем не менее 11 февраля 1945 г. на Крымской конференции глав правительств СССР, США и Великобритании были заключены соглашения относительно возвращения на Родину освобожденных войсками США и Великобритании советских граждан, а также возвращения военнопленных и гражданских лиц США и Великобритании, освобожденных Красной Армией. В этих соглашениях был закреплен принцип обязательной репатриации всех советских граждан.

После капитуляции Германии встал вопрос о передаче перемещенных лиц непосредственно через линию соприкосновения союзных и советских войск. По этому поводу в мае 1945 г. состоялись переговоры в германском городе Галле. Как ни артачился возглавлявший делегацию союзников американский генерал Р.В. Баркер, пришлось ему 22 мая подписать документ, согласно которому должна была состояться обязательная репатриация всех советских граждан, как "восточников" (т.е. проживавших в границах СССР до 17 сентября 1939 г.), так и "западников" (жителей Прибалтики, Западной Украины и Западной Белоруссии).

Но не тут-то было. Несмотря на подписанное соглашение, союзники применяли насильственную репатриацию лишь к "восточникам", передавая советским властям летом 1945 г. власовцев, казаков атаманов Краснова и Шкуро, "легионеров" из туркестанского, армянского, грузинского легионов и прочих подобных формирований. Однако ни одного бандеровца, ни одного солдата украинской дивизии СС "Галичина", ни одного служившего в немецкой армии и легионах литовца, латыша или эстонца выдано не было.

А на что, собственно, рассчитывали власовцы и другие "борцы за свободу", ища убежища у западных союзников СССР? Как следует из сохранившихся в архивах объяснительных записок репатриантов, большинство власовцев, казаков, "легионеров" и прочих "восточников", служивших немцам, совершенно не предвидело, что англо-американцы будут насильно передавать их советским властям. В их среде царило убеждение, что скоро Англия и США начнут войну против СССР и они понадобятся англо-американцам в этой войне.

Однако тут они сильно просчитались. В то время США и Великобритания все еще нуждались в союзе со Сталиным. Чтобы обеспечить вступление СССР в войну против Японии, англичане и американцы готовы были пожертвовать какой-то частью своих потенциальных холуев. Естественно, наименее ценной. "Западников" - будущих "лесных братьев" - следовало поберечь, вот и выдавали понемногу власовцев да казаков, чтобы усыпить подозрения Советского Союза.

Надо сказать, что если насильственная репатриация советских граждан-"восточников" из американской зоны оккупации Германии и Австрии носила достаточно широкий размах, то в английской зоне она была весьма ограниченной. Офицер советской репатриационной миссии в английской зоне оккупации Германии А.И. Брюханов так охарактеризовал это различие:

«Прожженные английские политиканы, видимо, еще до окончания войны смекнули, что перемещенные лица им пригодятся, и с самого начала взяли курс на срыв репатриации. Американцы же в первое время после встречи на Эльбе соблюдали принятые на себя обязательства. Не мудрствующие лукаво фронтовые офицеры передавали Советской стране как честных граждан, стремившихся на Родину, так и подлежащих суду головорезов-изменников. Но это продолжалось очень недолго...»

А.И. Брюханов "Вот как это было: О работе миссии по репатриации советских граждан." Воспоминания советского офицера. М., 1958

Действительно, "это" продолжалось очень недолго. Стоило Японии капитулировать, как представители "цивилизованного мира" в очередной раз наглядно показали, что выполняют подписанные ими договора лишь до тех пор, пока им это выгодно.

С осени 1945 г. западные власти фактически распространили принцип добровольности репатриации и на "восточников". Насильственная передача Советскому Союзу советских граждан, за исключением лиц, отнесенных к категории военных преступников, прекратилась. С марта же 1946 г. бывшие союзники окончательно перестали оказывать какое-либо содействие СССР в репатриации советских граждан.

Однако военных преступников, хоть и далеко не всех, англичане и американцы все-таки выдавали Советскому Союзу. Даже после начала "холодной войны".

Теперь пора вернуться к эпизоду с "простыми крестьянами". В процитированном отрывке ясно сказано, что эти люди пробыли в руках англичан два года. Следовательно, они были переданы советским властям во второй половине 1946 г. или в 1947 г., т.е. уже в период "холодной войны", когда бывшие союзники никого, кроме военных преступников, насильно не выдавали. Значит, официальные представители СССР предъявили доказательства, что эти люди являются военными преступниками. Причем доказательства, неопровержимые для британского правосудия. В документах Управления Уполномоченного Совмина СССР по делам репатриации постоянно говорится, что бывшие союзники не выдают военных преступников из-за недостаточной, по их мнению, обоснованности отнесения этих лиц к такой категории. В данном же случае сомнений в "обоснованности" у англичан не было.

Надо полагать, эти граждане вымещали свою "горькую обиду на большевиков", участвуя в карательных операциях, расстреливая семьи партизан и сжигая деревни. Британским властям поневоле пришлось выдать "простых крестьян" Советскому Союзу: английским обывателям еще не успели разъяснить, что СССР - "империя зла". Укрывательство лиц, участвовавших в фашистском геноциде, вызвало бы у них, как минимум, недоумение.

Зато политически подкованный Солженицын называет это "предательством" и предлагает посочувствовать.

Свидетель эпохи. Академик Олег Богомолов: «Чем настойчивее мы предостерегали, тем снисходительнее становилась улыбка Гайдара»

В борьбе с «реформами» радикал-либералов 90-х годов российских учёных поддерживали нобелевские лауреаты, известные экономисты из США. О совместном противодействии авантюрно навязанной стране «шокотерапии» вспоминает активный участник событий академик РАН Олег БОГОМОЛОВ .

– Олег Тимофеевич, человек устроен таким образом, что его взгляды на протяжении жизни эволюционируют. Хорошо помню ваши статьи в перестроечных «Московских новостях», ваше активное участие в деятельности Межрегиональной депутатской группы. Однако вы не согласились с политикой «шоковой терапии», которую начало проводить опекаемое Ельциным новое правительство России во главе с Егором Гайдаром, стали его оппонентом. Изменились ли ваши взгляды?

– Да, конечно, кое-что уточнялось, что-то сегодня видится по-другому. Но, в главном, мое отношение к обвальной приватизации и либерализации, к тому, что результатом гайдаровских преобразований стала деградация российской экономики, не изменилось. Я могу это подтвердить моими книгами и статьями, относящимися как к началу «реформ», так и к последнему времени. Вряд ли преувеличу, если скажу, что пытался последовательно придерживаться тех позиций, которые были сформулированы 20 с лишним лет назад. К сожалению, они были проигнорированы «верхами». Ладно бы, речь шла только о моих личных предложениях. Досаднее, что не воспользовались советами крупнейших российских и американских экономистов, в том числе, лауреатов Нобелевской премии. Практика подтвердила их правоту, однако за допущенные грубые просчёты никто не понёс ответственности. До сих пор не вижу готовности признать справедливость высказанных тогда рекомендаций. Несмотря на то, что ныне только 20% опрашиваемых социологами граждан поддерживают начатые в 1992-м реформы, а большинство относятся к ним отрицательно, выводов из этого не делается. Почему, образно говоря, не сработали механизмы иммунной защиты общества? Где клапаны, которые сбрасывают излишнее давление, дабы котел не взорвался?

Напомню историю выбора модели рыночных преобразований. В ноябре 1989-го для обсуждения курса реформ в Колонном зале собрались экономисты, хозяйственники, партийные работники. Присутствовали Михаил Горбачёв и Николай Рыжков.

Главным докладчиком был заместитель председателя правительства академик Леонид Абалкин, который изложил три возможных варианта реформирования. Первый – инерционный, не требовавший проведения серьёзных изменений сложившегося порядка. «Медленным шагом, робким зигзагом» идти вперёд, поправляя и совершенствуя то, что плохо работает. Второй вариант – «шоковая терапия», «либерализация» всего и вся: торговли, цен, предприятий, находящихся в государственной и общественной собственности. Этот сценарий рассматривался как провальный, способный разрушить экономику. И, наконец, третий вариант – умеренно радикальный, который докладчик поддерживал. Он предусматривал сохранение государственного регулирования экономики наряду с развитием рыночных отношений.

К сожалению, история распорядилась так, что модель постепенного перехода к рынку при ведущей роли государства не была принята в ельцинской России. Выбрали самую авантюрную реформу – и «шоковая терапия» стала базой развития страны на последующие годы.

– Почему не были учтены неизбежные для такого сценария риски?

– Мы предупреждали Ельцина. Но «короля делает» свита. Ельцин всецело доверился Геннадию Бурбулису, который стал секретарём созданного при президенте РФ Консультативного совета, а позже занял ключевую должность в правительстве – государственного секретаря. Я был членом этого совета. В отсутствии Ельцина Бурбулис втайне от всех усадил за работу на подмосковной правительственной даче в Архангельском группу молодых радикально настроенных экономистов во главе с Егором Гайдаром. Они должны были подготовить план реформы к приезду российского президента из отпуска (после событий в августе 1991 года он уехал на юг). Младореформаторы сочли необходимым лечить экономику с помощью «шоковой терапии». После некоторых колебаний Ельцин с этим согласился.

Смелость, решительность, обещание быстрых результатов – всё это импонировало Ельцину, поскольку было в его характере. Но когда на Консультативном совете он стал информировать нас, что собирается делать в ближайшее время, мы стали возражать. Как можно осуществить приватизацию и либерализацию без того, чтобы не вывернуть карманы граждан? Отпуск цен неминуемо превратит в ничто накопления граждан в Сбербанке, одолженные ими деньги взамен облигаций государственных займов и, наконец, то, что хранилось в «кубышках» и т.п. Ельцин удивился. Он даже не задумывался над тем, что станет с зарплатами, с накоплениями.

– И все-таки остановить надвигающуюся беду не удалось?

– Да. Хотя попытки предотвратить её продолжались. Когда вышеупомянутые реформы уже созрели в узком кругу либерально настроенных экономистов, но ещё не были превращены в законодательные решения, тогдашний руководитель Всесоюзной телерадиокомпании Егор Яковлев предпринял попытку урезонить Гайдара, организовав обсуждение намечаемого рыночного переустройства с оппонентами. Состоялась встреча – моя и академика Николая Шмелёва – с Гайдаром, на которой мы пытались удержать его от либеральных крайностей. Егор Тимурович пришёл на встречу со своим папой – адмиралом, который в то время работал в газете «Московские новости».

Из состоявшегося разговора стало ясно, что разработчик реформы безжалостно относится к предстоящим жертвам населения, он не придаёт им большого значения, поскольку быстрый переход к рыночной экономике якобы всё оправдает. Мы так не думали. И поэтому пытались усовестить его: мол, что делаешь, ты же ограбишь народ… Но чем настойчивее предостерегали, тем снисходительнее становилась улыбка Гайдара. Не были услышаны и мои сомнения по поводу приватизации. То, как она задумывалась, представляло в перспективе сплошной грабёж народа. Начиная рыночный эксперимент, мы обязаны были добиться улучшения жизни простых людей. Нельзя же всё время только отбирать. Если основная масса населения впадёт в бедность и нищету, это может обернуться взрывом.

Из высказываний Гайдара-младшего следовало, что он за быструю приватизацию, однако не имеет чёткого представления, как её проводить. Тем не менее, его папа наседал на нас: мол, вы, экономисты старой школы, живёте прошлым днём. Убедить Егора нам не удалось, да он уже мало что мог сделать. На сторону его «реформ» встал Ельцин.

– Олег Тимофеевич, но ведь наряду с вами, Николаем Шмелёвым, Егором Яковлевым, членами президентского консультативного совета являлись другие известные интеллектуалы. Например, академик Георгий Арбатов, приверженец «народных предприятий» Святослав Фёдоров, писатель Даниил Гранин… Всех ваших усилий оказалось недостаточно, чтобы скорректировать навязываемый стране курс?

– Нас выслушивали, как правило, без возражений, но не принимали во внимание. По мере обострения социально-экономической обстановки в стране совет стал собираться всё менее регулярно, а затем и вовсе наступил длительный перерыв, после которого многих из нас поблагодарили за работу и заменили сторонниками проводимой политики. Именно отсутствие обратной связи в отношениях между властью и обществом, властью и оппонентами, её нежелание признавать ошибки и неумение извлекать из них уроки – более чем всё другое объясняет неудачный старт рыночных реформ в России.

– Почему новое правительство вело себя словно секта, не желая как-то объяснить свои действия, намерения широкой общественности?

– Видимо, для него важнее была поддержка американской администрации, МВФ и других влиятельных сторонников рыночного фундаментализма. На московском конгрессе Международной экономической ассоциации в августе 1992 года в моём докладе на пленарном заседании говорилось о далеко ещё не ясных шансах на успех реформ. Егор Гайдар, выступавший вслед за мной, утверждал другое: что мы имеем от предпринятых мер первые положительные результаты, и всё идёт по плану. Последующий опыт со всей очевидностью показал, что «архитекторы реформ» просчитались. Страна до сих пор не может выбраться из того бедственного положения, в котором оказалась в результате «шоковой терапии». Мы лишились обрабатывающей, текстильной, приборостроительной промышленности, погубили своё сельское хозяйство и живём только благодаря экспорту нефти и газа из разведанных в советское время огромных запасов. Кризисным явлениям в экономике сопутствовали провалы в государственном управлении и серьёзные проблемы в общественной жизни: моральная деградация, рост преступности, потеря молодыми людьми нравственных ориентиров.

И все-таки до октября 1993 года, когда Ельцин осуществил государственный переворот и расстрелял из танков парламент, ещё существовала перспектива корректировки курса. Но наступил «чёрный октябрь», и он побудил российских экономистов прибегнуть к другим возможностям убеждения руководства страны.

Так возникла российско-американская Группа экономических преобразований, объединившая учёных двух стран. Её созданию предшествовала моя поездка в Соединённые Штаты в 1994 году, беседы с нобелевскими лауреатами Василием Леонтьевым, Лоуренсом Кляйном, Кеннетом Эрроу, Джеймсом Тобиным. Договорились о том, что выскажем российскому руководству совместную точку зрения: как можно приостановить негативные процессы и создать условия для восстановления экономики, нормализации общественной жизни. Обращение к будущему главе государства под заглавием «Новая экономическая политика для России» появилось перед вторым туром президентских выборов в 1996 году в «Независимой газете» от 1 июля. Его подписали шесть российских академиков, три лауреата Нобелевской премии и два профессора-экономиста из США. Обращение включало пять пунктов конкретных предложений по выходу из затянувшегося кризиса. К сожалению, большая часть того, о чём говорилось, осталось благим пожеланием.

Вот как оценивал этот документ один из подписавших его – профессор Калифорнийского университета Майкл Интрилигейтор: «К сожалению, реформы привели не к рыночной экономике, а скорее к криминальной. Социальными последствиями преобразований было колоссальное увеличение части населения, впавшего в абсолютную бедность… Основным было предложение для российского правительства играть более важную роль в экономике, такую, как например, играют правительства в США, Швеции и Германии… Мы предлагали, чтобы государство помогало переключать инвестиционные потоки с непроизводительных вложений, таких как строительство роскошных зданий или спекуляция, в производительные… Мы утверждали, что задачей правительства является сохранение двух главных богатств России: человеческого капитала и природных ресурсов. Оно должно позаботиться о том, чтобы рента от минеральных ресурсов преобразовывалась бы в государственные доходы и общественные инвестиции… Мы указывали, что политика правительства не должна основываться на тезисе, что секретом рыночной экономики является частная собственность, а на признании того, что таким секретом является скорее конкуренция».

Американские и российские исследователи выступили единомышленниками в том, что касается сочетания в переходный период наличия сильного государственного и рыночного секторов экономики. И наши авторы, и нобелевские лауреаты Лоуренс Кляйн, Джеймс Тобин выражали убеждённость в том, что смитовская система свободного рынка может работать только в условиях, когда существуют социальные институты, направляющие эгоистическую энергию и жажду прибыли в конструктивное русло.

Авторы обращения предлагали российскому государству взять на себя основную роль в обеспечении динамичного и устойчивого развития, как это происходит в смешанных экономиках. И что же? В верхних эшелонах до сих пор продолжают звучать заявления о том, что государство должно уйти из экономики. Правда, на практическом уровне его роль все-таки усиливается. Создаются государственные корпорации, предпринимаются попытки индикативного планирования. Но пока экономика подчиняется стихийным процессам, и государству не удалось побороть коррупцию и уклонение от налогов, остановить бегство капиталов и умов, воссоздать обрабатывающую промышленность, развить транспортную и другую инфраструктуру. Ранее была сделана ставка на доминирование частного сектора, которая себя не оправдала. Оказалось, что отказ от регулирования по отношению к нему грозит ещё большими бедами, чем усиленное развитие государственного сектора.

– Может быть, пример реформирования в постсоциалистических странах Европы подтолкнет нас к решительным шагам?

– В некоторых странах Восточной Европы, несмотря на неблагоприятную либеральную парадигму, новым властям удалось выправить ряд перегибов и ошибок своих предшественников, повернуть общественность к осознанию более активного вмешательства государства в регулирование общественной жизни. У нас же до сих пор действует даже не плоская шкала налогообложения, а регрессивная. Большая часть народа платит со своей зарплаты 13 процентов. А получатели дивидендов – всего 9 процентов. Разница – в пользу богатых и сверхбогатых.

Что толку, что мы время от времени говорим о необходимости прогрессивного налогообложения? Вы где-нибудь видели примеры его осуществления? Была попытка обложить прогрессивным налогом владельцев дорогих автомобилей. Но обратите внимание, какую панику это вызвало. Хотя тех, кто может позволить себе купить машины стоимостью свыше 700 тысяч рублей, не так уж много даже в Москве.

Предложения науки, которая призвана вооружать политику идеологией, экономической стратегией, были отброшены. А сегодня мы по существу пытаемся ликвидировать прежнюю Академию наук и заменить её бюрократической структурой, подчинённой некомпетентным чиновникам. Мнение крупнейших ученых авторитетов Запада, лауреатов Нобелевской премии о том, как изменить курс, не были приняты во внимание. В результате страна понесла колоссальные моральные и материальные потери.

К сожалению, к началу реформ в 1990-е общественное мнение в значительной своей части было уверено, что «нельзя быть немножко беременным». Надо либо рыночную экономику внедрять, либо плановую; середины здесь нет. На фоне таких настроений китайский опыт выглядел нонсенсом. Между тем в этой стране анклавы рыночного хозяйства мирно сосуществовали с государственными, с административным управлением. Ничто не мешало нам последовать опыту Китая и поднять сначала на основе рыночных отношений между городом и селом производство продовольствия, а затем распространить этот успех – постепенно, шаг за шагом – на другие отрасли народного хозяйства. Можно сочетать то и другое!

В июне 2000 года российские и американские экономисты (10 из России, в том числе, 8 академиков; 8 из США, из них троё нобелевских лауреатов) вновь выступили с совместным обращением к российскому президенту, предлагая новую повестку реформ. На этот раз – с учётом опыта прошедших лет. Попытались объяснить, почему для успеха нужны эффективные институты рыночной инфраструктуры, такие как надёжный бухгалтерский учёт, независимый аудит и правовая система, развитая и здоровая банковская система и система страхования, прогрессивное налогообложение, строгое соблюдение налогового законодательства и плательщиками, и контролирующими службами.

Новое обращение поддерживало Владимира Путина в его желании усилить роль государства с тем, чтобы оно могло играть более активную роль в экономике. Однако президенту явно не повезло с советниками. В их числе оказались полуграмотный экономист Андрей Илларионов, который потом предал своего руководителя, и упёртый фундаменталист-рыночник, тогдашний начальник Экспертного управления президента РФ Аркадий Дворкович.

Перестраивать своё отношение к курсу реформирования наши либеральные экономисты не собираются даже после уроков глобального кризиса и плачевного состояния, в котором ныне оказались большинство отраслей и российское общество. Мне вспоминается давнишняя дискуссия с радикал-реформатором Евгением Ясиным. Он и сегодня, не будучи уже министром, является идейным гуру наших неолибералов в качестве научного руководителя Высшей школы экономики. Тогда, в первый год шокотерапии, он призывал начинать незамедлительно рубить существующую организацию экономической жизни, а как, с какого конца – «потом разберёмся». Такие авантюристы и завели страну в тупик. И продолжают гипнотизировать соотечественников, заставляя жить по внушённым им «законам» рыночного фундаментализма. А я был убеждён: чтобы построить цивилизованную экономику, нужно предварительно подготовить соответствующую институциональную инфраструктуру. Иначе получим дикий рынок, разбойничий капитализм.

– Продолжаются ли контакты с американскими учёными по вопросам оптимальной модели экономического устройства?

– Да, и глобальный кризис сделал это особо актуальной задачей. Контакты продолжаются. Многие американские учёные-экономисты пришли к выводу о несостоятельности политики рыночного фундаментализма и необходимости усиления роли государства в экономике. Похоже, что в Западном мире назревает революция в умах, начинают раздаваться призывы приглядеться к моделям европейских государств «благосостояния», к Китаю, где рождается конвергентная модель рыночного социализма или смешанного гармоничного общества, а в западном определении – «государственного капитализма». Этот опыт становится привлекательным для многих стран, особенно развивающихся.

На самом деле, как свидетельствует мировая практика, только модель общества со смешанной экономикой, которая включает в себя лучшие элементы двух некогда противостоявших друг другу систем (капитализма и социализма), обещает стать эффективной. Как вы его ни назовёте – государственным капитализмом, государственным рыночным социализмом, дело не в этом. Мне хотелось бы разделить уверенность академика, директора ЦЭМИ РАН Валерия Макарова, что в России, как в Китае, вызреет-таки общество нового типа, с иной системой ценностей и другими идеалами, что оно выступит эффективным конкурентом общества потребления (олицетворяемого, прежде всего, США), которое исчерпывает себя. У нас осталось не так уж много времени, чтобы этот прогноз воплотить в жизнь.

Александр Мешков

АКАДЕМИК БОГОМОЛОВ – РУКОВОДИТЕЛЬ,

НАСТАВНИК, УЧИТЕЛЬ

Алексей Федорович Богомолов родился в 1913 г., поступил в МЭИ, в 1937 г. окончил его с отличием и был принят в аспирантуру, затем стал сталинским стипендиатом. Незадолго до окончания аспирантуры началась Великая Отечественная война. После 3-месячного обучения в Военной академии служил на радиолокационных станциях зенитно-артиллерийских частей системы ПВО Ленинграда до конца войны. В 1945 г. был демобилизован и вернулся в МЭИ, на кафедру Радиотехнических приборов, в 1949 г. защитил кандидатскую диссертацию. В 1955 г. был назначен заведующим кафедрой РТП, в этой должности он проработал до 1991 г.

Научно-педагогическая школа возникла с развитием новой отрасли науки и техники - ракетной техники и космических исследований . Необходимость в разработке специальных радиолокационных и телеметрических систем возникла при появления ракетных систем, вначале предназначавшихся для доставки ядерных зарядов, а затем для космических исследований. Конечно, эти разработки начались не на пустом месте. В 1943 году была образована кафедра радиотехнических приборов, которая должна была обеспечить подготовку специалистов по радиолокации. Эту задачу поручили специалисту по радиолокации, разработчику первого отечественного импульсного радиолокатора будущему академику Юрию Борисовичу Кобзареву, а он пригласил на кафедру А. Ф Богомолова как специалиста, имеющего опыт работы в области радиолокации.

В 1947 г. в МЭИ начались работы по созданию радиотехнических систем обеспечения испытаний и функционирования ракетных систем. Директором Сектора Специальных работ ОНИР МЭИ (позднее – ОКБ МЭИ) , созданного для выполнения этих работ, был назначен Владимир Александрович. Котельников. После того, как он ушел в созданный им Институт радиотехники и электроники АН СССР в 1958 г., директором ОКБ МЭИ был назначен.

Алексей Федорович Богомолов после награждения

С момента образования кафедры Радиотехнических приборов в 1943 г. и по 1955 г. кафедрой заведовал научный руководитель Совета по радиолокации академик, который был основоположником центрального курса кафедры «Принципы радиолокации» (о нем см. в данном номере журнала). Этот курс, который включал наряду с теорией и вопросы построения радиолокационной аппаратуры. На основе этого курса в 1954 г. был издан один из самых первых отечественных учебников «Основы радиолокации», который выгодно отличался комплексным подходом к проектированию радиолокационных станций и элементами того, что позже получило название системного проектирования.

Звание доктора технических наук Богомолову а. ф. было присвоено без защиты диссертации за выдающиеся достижения в разработке и внедрении в производство и эксплуатацию специальных радиотехнических систем для ракетной и космической техники.

Международные выставки" href="/text/category/mezhdunarodnie_vistavki/" rel="bookmark">международных выставках и на ВДНХ, был награжден серебряной и бронзовой медалями.

Воплощение комплекса в «железо» осуществляли инженеры, А. С., Сыромятников, под руководством доцента О. Т Матюшина. который в дальнейшем развивал курс по цифровой технике по мере появления новых цифровых компонентов: сигнальных процессоров, программируемых логических интегральных схем и др.. В настоящее время О. Т Матюшин. обучает студентов методам проектирования цифровых систем обработки сигналов и информации на современных программируемых логических интегральных схемах. Он сумел поднять учебный курс по цифровым устройствам на новый научно-методический уровень. Активное участие в оснащении лаборатории цифровых устройств на основе конструктивных разработок Опытного завода МЭИ принимали и. Сотрудником ОКБ МЭИ был поставлен курс и создана лаборатория микропроцессорной техники на основе аппаратуры, предоставленной ОКБ.

Учебный телевизионный центр (УТЦ) – первый учебный вузовский центр СССР был создан в 1963 г. силами сотрудников кафедры и студентов МЭИ под руководством доцента. Он был оснащен профессиональной передающей и приемной техникой черно-белого телевидения, полученной с Общесоюзного телецентра на Шаболовке и впоследствии замененной на цветное обрудование. За разработки образцов радиотехнической аппаратуры , телевизионных систем и вклад в развитие научно-технического творчества молодежи в 1982 г. коллективу УТЦ была присуждена премия Ленинского комсомола.

https://pandia.ru/text/78/252/images/image005_78.jpg" width="577" height="336">Авторитет" href="/text/category/avtoritet/" rel="bookmark">авторитет и известность в про­мышленности благодаря этому сотрудничеству.

На кафедре работали смешанные научно-исследовательские группы, состоящие из со­трудников кафедры и ОКБ МЭИ, которые под руководством ведущих преподавателей кафедры - доцентов, ­шенко) работали над совместными госбюджетными и хозрасчетными научно-исследова­тельскими работами, при этом происходило взаимное обогащение знаниями и квалификацией сотрудников кафедры и ОКБ.

Тематика хозрасчетных и госбюджетных научно - исследовательских работ кафедры была весьма разнообразной. Сотрудники кафедры, преподаватели, аспиранты и студенты-ди­пломники оказывались у самых истоков развития многих направлений научных исследований и технических разработок, которые потом получали самое широкое развитие. В 50-е гг. кафед­ра проводила разработку уникальных широкополосных осциллографов. Достаточно сказать, что разработанный двухлучевой осциллограф ДЭСО-1 имел полосу пропускания 100 МГц, руководителем этой работы был. Тогда же началось широкое внедрение полупроводниковых приборов в радиотехническую аппаратуру, была создана первая космическая телевизионная система на основе телеметрической системы « Трал». Значительный вклад в разработку этой сис­тема внесла группа инженеров, работавших на кафедре РТП (,).

Акватория" href="/text/category/akvatoriya/" rel="bookmark">акваториях страны, на Тихом океане, Охотском, Черном, Каспийском, Азовском, Карском морях. Был получен большой объем экспериментальных результатов, которые позволили уточнить модель и статистические характеристики широкопо­лосных сигналов, рассеянных взволнованной морской поверхностью, выбрать алгоритмы обработки отраженных сигналов и провести оценку точностных характеристик ПРВ.

Данная информация затем была использована при разработке перспективного космического варианта ПРВ для космической станции «Мир», который разрабатывали в ОКБ МЭИ в лаборатории по техническому заданию НПО «Энергия». К сожалению, эта работа не была доведена до конца из-за прекращения финансирования. На базе этого прибора была подана и принята межведомственной комиссией при ИРЭ РАН заявка на установку модернизированного варианта ПРВ на космическую станцию «Альфа».

Следует отметить особое отношение Алексея Федоровича к студентам. На протяжении многих лет, начиная с 1967 г. Алексей Федорович был председателем Государственной экзаменационной комиссии по приему защит дипломных проектов. При всей своей занятости делами государственной важности он не пропустил ни одного заседания. Если в день защиты он находился либо в командировке, либо на особо ответственных совещаниях, то обязательно звонил и предупреждал об этом. Однако, требования, которые он предъявлял к своим сотрудникам были всегда очень высоки. Особенно к результатам работы аспирантов.

В гг. сотрудники кафедры вместе с сотрудниками ОКБ под руковод­ством академика принимали участие в обработке уникальных эксперименталь­ных научных данных, полученными автоматическими межпланетными станциями « Венера-15, -16», были получены неизвестные ранее данные по рельефу Северного полушария Венеры с разрешением по поверхности на два порядка лучше ранее досигнутых. По этим данным была построена гипсометрическая карта, радиолокационная, карта высот, радиотепловая карта Венеры и создан глобус Северного полушария Венеры, проведена оценка шероховатости и коэффициентов отражения некоторых областей поверхности Венеры.

Работы, выполненные под руководством и при непосредственном участии, пять раз отмечались Ленинскими и Государственными премиями. Многие сотрудники были награждены орденами и медалями. Под руководством и при его непосредственном участии в короткие сроки были разработаны, внедрены в производство и эксплуатацию бортовые и наземные командно-измерительные радиоэлектронные системы, обеспечивающие телеметрические и внешнетраекторные измерения, разработана и развернута по всей стране и за рубежом сеть наземных станций спутниковой телевизионной системы «Орбита», большие успехи достигнуты в области создания прецизионных фазометрических систем, не имеющих аналогов в стране, при создании высокоэффективных наземных и бортовых антенных комплексов, в том числе сверхбольшого радиотелескопа ТНА-1500 и радиоинтерферометров со сверхдлинными базами, которые обеспечили прием информации с борта и контроль траектории движения дальних космических станций «Марс», «Венера», «Фобос», «Вега». В гг. был разработан уникальный комплекс для картографирования поверхности Венеры, по результатам которого впервые в мире составлен атлас и глобус северного полушария поверхности Венеры. До настоящего времени в лаборатории кафедры стоит аппаратура, использованная в этой работе в составе радиотелескопа ТНА-1500 для приема, обработки и регистрации параметров сигналов с АМС, на основе которой была поставлена лабораторная работа и выпущено учебное пособие .

Разработана спутниковая системы экологического и промышленного мониторинга. Большой заслугой стало создание современных центров космической связи в Медвежьих Озерах под Москвой и в г. Калязине, активное участие в различных программах «Интеркосмос» и международное сотрудничество с Индией, Францией, США и др. По инициативе проводились исследования в области создания оптических, оптоэлектронных, гидролокационных, радио - и рентгеновских астрономических систем исследования излучений Солнца и планет.

Атмосфера товарищества, взаимовыручки, стремление работать на результат, существовавшие в ОКБ, приводили в изумление. Все отделы и лаборатории, а также все вспомогательные службы работали вместе для общей цели. задавал в этом основной тон. Часов приема не было. Если он не был занят неотложными делами, к нему можно было придти с любым вопросом. Благожелательность, демократизм, простота общения позволяли ему находить ответную благожелательность и огромное уважение везде, где бы он ни был: в Индии, на космодроме Байконур или Капустин Яр, или на других точках расположения радиосистем ОКБ МЭИ. Отблеск его авторитета и уважение, которое испытывали к нему специалисты из других НИИ помогали нам во всех командировках и встречах. Слова « я с кафедры Богомолова» часто помогали наладить взаимопонимание . Вероятно, одним из важнейших факторов, обеспечивающих успехи ОКБ МЭИ и кафедры РТП, была способность Алексея Федоровича подбирать специалистов в свой коллектив. В ОКБ и на кафедре работали замечательные сотрудники, для которых была важна общая работа, общие достижения, общие результаты. Каждый инженер знал свой маневр, мог выполнить не только свое задание, но и помочь своим коллегам.

Алексей Федорович всегда внимательно выслушивал доклады студентов, вопросы задавал доброжелательно и старался их подбодрить. Особенно большой интерес он проявлял к студентам, которые были направлены на работу в ОКБ, интересовался их оценками по основным теоретическим курсам, учебно-исследовательской работе и производственной практике.

Уникальный курс «Проектирование радиолокационных станций», который он читал в последние годы работы на кафедре, повторить невозможно. Невозможно потому, что уже нет тех разработок, задач и специалистов. Он очень не любил что-то пропускать и кого-нибудь подвести, поэтому просил, чтобы кто-то его подстраховывал на этих лекциях, он не хотел подводить даже студентов. Он просил, чтобы я присутствовала на его лекциях и в случае необходимости могла его заменить. Это было очень интересно для меня. В каждой лекции он старался рассказать что-то совершенно новое, интересное, о чем невозможно было где-то прочитать или услышать, он рассказывал о том, что ему самому было интересно.

В 1957 г. Алексей Федорович стал Героем Социалистического Труда, был удостоен Ленинской и двух Государственных премий, четырьмя орденами Ленина и многими другими наградами. Его научная и педагогическая деятельность были высоко оценены научной общественностью. В 1966 г. он был избран членом-корреспондентом, а в 1984 г. – действительным членом АН СССР.

Если внимательно проследить, как переходила научная эстафета, то можно увидеть, что был учеником, который был учеником и соратником, а потом эта эстафета была передана и нам. Мы должны помнить и благодарить наших учителей, которые пронесли для нас эту эстафету через тяжкие испытания для нашей страны, и не уронить эту тяжелую, но такую важную и счастливую ношу.

Олег Тимофеевич, человек устроен таким образом, что его взгляды на протяжении жизни эволюционируют. Хорошо помню ваши статьи в перестроечных «Московских новостях», ваше активное участие в деятельности Межрегиональной депутатской группы. Однако вы не согласились с политикой «шоковой терапии», которую начало проводить опекаемое Ельциным новое правительство России во главе с Егором Гайдаром, стали его оппонентом. Изменились ли ваши взгляды?

Да, конечно, кое-что уточнялось, что-то сегодня видится по-другому. Но, в главном, мое отношение к обвальной приватизации и либерализации, к тому, что результатом гайдаровских преобразований стала деградация российской экономики, не изменилось. Я могу это подтвердить моими книгами и статьями, относящимися как к началу «реформ», так и к последнему времени. Вряд ли преувеличу, если скажу, что пытался последовательно придерживаться тех позиций, которые были сформулированы 20 с лишним лет назад. К сожалению, они были проигнорированы «верхами». Ладно бы, речь шла только о моих личных предложениях. Досаднее, что не воспользовались советами крупнейших российских и американских экономистов, в том числе, лауреатов Нобелевской премии. Практика подтвердила их правоту, однако за допущенные грубые просчёты никто не понёс ответственности. До сих пор не вижу готовности признать справедливость высказанных тогда рекомендаций. Несмотря на то, что ныне только 20% опрашиваемых социологами граждан поддерживают начатые в 1992-м реформы, а большинство относятся к ним отрицательно, выводов из этого не делается. Почему, образно говоря, не сработали механизмы иммунной защиты общества? Где клапаны, которые сбрасывают излишнее давление, дабы котел не взорвался?

Напомню историю выбора модели рыночных преобразований. В ноябре 1989-го для обсуждения курса реформ в Колонном зале собрались экономисты, хозяйственники, партийные работники. Присутствовали Михаил Горбачёв и Николай Рыжков.

Академик Леонид Абалкин. Фото ИТАР-ТАСС.

Главным докладчиком был заместитель председателя правительства академик Леонид Абалкин, который изложил три возможных варианта реформирования. Первый - инерционный, не требовавший проведения серьёзных изменений сложившегося порядка. «Медленным шагом, робким зигзагом» идти вперёд, поправляя и совершенствуя то, что плохо работает. Второй вариант - «шоковая терапия», «либерализация» всего и вся: торговли, цен, предприятий, находящихся в государственной и общественной собственности. Этот сценарий рассматривался как провальный, способный разрушить экономику. И, наконец, третий вариант - умеренно радикальный, который докладчик поддерживал. Он предусматривал сохранение государственного регулирования экономики наряду с развитием рыночных отношений.

К сожалению, история распорядилась так, что модель постепенного перехода к рынку при ведущей роли государства не была принята в ельцинской России. Выбрали самую авантюрную реформу - и «шоковая терапия» стала базой развития страны на последующие годы.

- Почему не были учтены неизбежные для такого сценария риски?

Мы предупреждали Ельцина. Но «короля делает» свита. Ельцин всецело доверился Геннадию Бурбулису, который стал секретарём созданного при президенте РФ Консультативного совета, а позже занял ключевую должность в правительстве - государственного секретаря. Я был членом этого совета. В отсутствии Ельцина Бурбулис втайне от всех усадил за работу на подмосковной правительственной даче в Архангельском группу молодых радикально настроенных экономистов во главе с Егором Гайдаром. Они должны были подготовить план реформы к приезду российского президента из отпуска (после событий в августе 1991 года он уехал на юг). Младореформаторы сочли необходимым лечить экономику с помощью «шоковой терапии». После некоторых колебаний Ельцин с этим согласился.

Смелость, решительность, обещание быстрых результатов - всё это импонировало Ельцину, поскольку было в его характере. Но когда на Консультативном совете он стал информировать нас, что собирается делать в ближайшее время, мы стали возражать. Как можно осуществить приватизацию и либерализацию без того, чтобы не вывернуть карманы граждан? Отпуск цен неминуемо превратит в ничто накопления граждан в Сбербанке, одолженные ими деньги взамен облигаций государственных займов и, наконец, то, что хранилось в «кубышках» и т.п. Ельцин удивился. Он даже не задумывался над тем, что станет с зарплатами, с накоплениями.

- И все-таки остановить надвигающуюся беду не удалось?

Да. Хотя попытки предотвратить её продолжались. Когда вышеупомянутые реформы уже созрели в узком кругу либерально настроенных экономистов, но ещё не были превращены в законодательные решения, тогдашний руководитель Всесоюзной телерадиокомпании Егор Яковлев предпринял попытку урезонить Гайдара, организовав обсуждение намечаемого рыночного переустройства с оппонентами. Состоялась встреча - моя и академика Николая Шмелёва - с Гайдаром, на которой мы пытались удержать его от либеральных крайностей. Егор Тимурович пришёл на встречу со своим папой - адмиралом, который в то время работал в газете «Московские новости».

Из состоявшегося разговора стало ясно, что разработчик реформы безжалостно относится к предстоящим жертвам населения, он не придаёт им большого значения, поскольку быстрый переход к рыночной экономике якобы всё оправдает. Мы так не думали. И поэтому пытались усовестить его: мол, что делаешь, ты же ограбишь народ… Но чем настойчивее предостерегали, тем снисходительнее становилась улыбка Гайдара. Не были услышаны и мои сомнения по поводу приватизации. То, как она задумывалась, представляло в перспективе сплошной грабёж народа. Начиная рыночный эксперимент, мы обязаны были добиться улучшения жизни простых людей. Нельзя же всё время только отбирать. Если основная масса населения впадёт в бедность и нищету, это может обернуться взрывом.

Борис Ельцин, Андрей Козырев, Геннадий Бурбулис и Егор Гайдар. 1992. Фото ИТАР-ТАСС.

Из высказываний Гайдара-младшего следовало, что он за быструю приватизацию, однако не имеет чёткого представления, как её проводить. Тем не менее, его папа наседал на нас: мол, вы, экономисты старой школы, живёте прошлым днём. Убедить Егора нам не удалось, да он уже мало что мог сделать. На сторону его «реформ» встал Ельцин.

Олег Тимофеевич, но ведь наряду с вами, Николаем Шмелёвым, Егором Яковлевым, членами президентского консультативного совета являлись другие известные интеллектуалы. Например, академик Георгий Арбатов, приверженец «народных предприятий» Святослав Фёдоров, писатель Даниил Гранин… Всех ваших усилий оказалось недостаточно, чтобы скорректировать навязываемый стране курс?

Нас выслушивали, как правило, без возражений, но не принимали во внимание. По мере обострения социально-экономической обстановки в стране совет стал собираться всё менее регулярно, а затем и вовсе наступил длительный перерыв, после которого многих из нас поблагодарили за работу и заменили сторонниками проводимой политики. Именно отсутствие обратной связи в отношениях между властью и обществом, властью и оппонентами, её нежелание признавать ошибки и неумение извлекать из них уроки - более чем всё другое объясняет неудачный старт рыночных реформ в России.

Почему новое правительство вело себя словно секта, не желая как-то объяснить свои действия, намерения широкой общественности?

Видимо, для него важнее была поддержка американской администрации, МВФ и других влиятельных сторонников рыночного фундаментализма. На московском конгрессе Международной экономической ассоциации в августе 1992 года в моём докладе на пленарном заседании говорилось о далеко ещё не ясных шансах на успех реформ. Егор Гайдар, выступавший вслед за мной, утверждал другое: что мы имеем от предпринятых мер первые положительные результаты, и всё идёт по плану. Последующий опыт со всей очевидностью показал, что «архитекторы реформ» просчитались. Страна до сих пор не может выбраться из того бедственного положения, в котором оказалась в результате «шоковой терапии». Мы лишились обрабатывающей, текстильной, приборостроительной промышленности, погубили своё сельское хозяйство и живём только благодаря экспорту нефти и газа из разведанных в советское время огромных запасов. Кризисным явлениям в экономике сопутствовали провалы в государственном управлении и серьёзные проблемы в общественной жизни: моральная деградация, рост преступности, потеря молодыми людьми нравственных ориентиров.

И все-таки до октября 1993 года, когда Ельцин осуществил государственный переворот и расстрелял из танков парламент, ещё существовала перспектива корректировки курса. Но наступил «чёрный октябрь», и он побудил российских экономистов прибегнуть к другим возможностям убеждения руководства страны.

Лоуренс Кляйн.

Так возникла российско-американская Группа экономических преобразований, объединившая учёных двух стран. Её созданию предшествовала моя поездка в Соединённые Штаты в 1994 году, беседы с нобелевскими лауреатами Василием Леонтьевым, Лоуренсом Кляйном, Кеннетом Эрроу, Джеймсом Тобиным. Договорились о том, что выскажем российскому руководству совместную точку зрения: как можно приостановить негативные процессы и создать условия для восстановления экономики, нормализации общественной жизни. Обращение к будущему главе государства под заглавием «Новая экономическая политика для России» появилось перед вторым туром президентских выборов в 1996 году в «Независимой газете» от 1 июля. Его подписали шесть российских академиков, три лауреата Нобелевской премии и два профессора-экономиста из США. Обращение включало пять пунктов конкретных предложений по выходу из затянувшегося кризиса. К сожалению, большая часть того, о чём говорилось, осталось благим пожеланием.

Вот как оценивал этот документ один из подписавших его - профессор Калифорнийского университета Майкл Интрилигейтор: «К сожалению, реформы привели не к рыночной экономике, а скорее к криминальной. Социальными последствиями преобразований было колоссальное увеличение части населения, впавшего в абсолютную бедность… Основным было предложение для российского правительства играть более важную роль в экономике, такую, как например, играют правительства в США, Швеции и Германии... Мы предлагали, чтобы государство помогало переключать инвестиционные потоки с непроизводительных вложений, таких как строительство роскошных зданий или спекуляция, в производительные... Мы утверждали, что задачей правительства является сохранение двух главных богатств России: человеческого капитала и природных ресурсов. Оно должно позаботиться о том, чтобы рента от минеральных ресурсов преобразовывалась бы в государственные доходы и общественные инвестиции... Мы указывали, что политика правительства не должна основываться на тезисе, что секретом рыночной экономики является частная собственность, а на признании того, что таким секретом является скорее конкуренция».

Кеннет Эрроу.

Американские и российские исследователи выступили единомышленниками в том, что касается сочетания в переходный период наличия сильного государственного и рыночного секторов экономики. И наши авторы, и нобелевские лауреаты Лоуренс Кляйн, Джеймс Тобин выражали убеждённость в том, что смитовская система свободного рынка может работать только в условиях, когда существуют социальные институты, направляющие эгоистическую энергию и жажду прибыли в конструктивное русло.

Авторы обращения предлагали российскому государству взять на себя основную роль в обеспечении динамичного и устойчивого развития, как это происходит в смешанных экономиках. И что же? В верхних эшелонах до сих пор продолжают звучать заявления о том, что государство должно уйти из экономики. Правда, на практическом уровне его роль все-таки усиливается. Создаются государственные корпорации, предпринимаются попытки индикативного планирования. Но пока экономика подчиняется стихийным процессам, и государству не удалось побороть коррупцию и уклонение от налогов, остановить бегство капиталов и умов, воссоздать обрабатывающую промышленность, развить транспортную и другую инфраструктуру. Ранее была сделана ставка на доминирование частного сектора, которая себя не оправдала. Оказалось, что отказ от регулирования по отношению к нему грозит ещё большими бедами, чем усиленное развитие государственного сектора.

Может быть, пример реформирования в постсоциалистических странах Европы подтолкнет нас к решительным шагам?

В некоторых странах Восточной Европы, несмотря на неблагоприятную либеральную парадигму, новым властям удалось выправить ряд перегибов и ошибок своих предшественников, повернуть общественность к осознанию более активного вмешательства государства в регулирование общественной жизни. У нас же до сих пор действует даже не плоская шкала налогообложения, а регрессивная. Большая часть народа платит со своей зарплаты 13 процентов. А получатели дивидендов - всего 9 процентов. Разница - в пользу богатых и сверхбогатых.

Что толку, что мы время от времени говорим о необходимости прогрессивного налогообложения? Вы где-нибудь видели примеры его осуществления? Была попытка обложить прогрессивным налогом владельцев дорогих автомобилей. Но обратите внимание, какую панику это вызвало. Хотя тех, кто может позволить себе купить машины стоимостью свыше 700 тысяч рублей, не так уж много даже в Москве.

Предложения науки, которая призвана вооружать политику идеологией, экономической стратегией, были отброшены. А сегодня мы по существу пытаемся ликвидировать прежнюю Академию наук и заменить её бюрократической структурой, подчинённой некомпетентным чиновникам. Мнение крупнейших ученых авторитетов Запада, лауреатов Нобелевской премии о том, как изменить курс, не были приняты во внимание. В результате страна понесла колоссальные моральные и материальные потери.

К сожалению, к началу реформ в 1990-е общественное мнение в значительной своей части было уверено, что «нельзя быть немножко беременным». Надо либо рыночную экономику внедрять, либо плановую; середины здесь нет. На фоне таких настроений китайский опыт выглядел нонсенсом. Между тем в этой стране анклавы рыночного хозяйства мирно сосуществовали с государственными, с административным управлением. Ничто не мешало нам последовать опыту Китая и поднять сначала на основе рыночных отношений между городом и селом производство продовольствия, а затем распространить этот успех - постепенно, шаг за шагом - на другие отрасли народного хозяйства. Можно сочетать то и другое!

Заброшенные предприятия. Итоги реформ 90-х. Фото ИТАР-ТАСС.

В июне 2000 года российские и американские экономисты (10 из России, в том числе, 8 академиков; 8 из США, из них троё нобелевских лауреатов) вновь выступили с совместным обращением к российскому президенту, предлагая новую повестку реформ. На этот раз - с учётом опыта прошедших лет. Попытались объяснить, почему для успеха нужны эффективные институты рыночной инфраструктуры, такие как надёжный бухгалтерский учёт, независимый аудит и правовая система, развитая и здоровая банковская система и система страхования, прогрессивное налогообложение, строгое соблюдение налогового законодательства и плательщиками, и контролирующими службами.

Новое обращение поддерживало Владимира Путина в его желании усилить роль государства с тем, чтобы оно могло играть более активную роль в экономике. Однако президенту явно не повезло с советниками. В их числе оказались полуграмотный экономист Андрей Илларионов, который потом предал своего руководителя, и упёртый фундаменталист-рыночник, тогдашний начальник Экспертного управления президента РФ Аркадий Дворкович.

Перестраивать своё отношение к курсу реформирования наши либеральные экономисты не собираются даже после уроков глобального кризиса и плачевного состояния, в котором ныне оказались большинство отраслей и российское общество. Мне вспоминается давнишняя дискуссия с радикал-реформатором Евгением Ясиным. Он и сегодня, не будучи уже министром, является идейным гуру наших неолибералов в качестве научного руководителя Высшей школы экономики. Тогда, в первый год шокотерапии, он призывал начинать незамедлительно рубить существующую организацию экономической жизни, а как, с какого конца - «потом разберёмся». Такие авантюристы и завели страну в тупик. И продолжают гипнотизировать соотечественников, заставляя жить по внушённым им «законам» рыночного фундаментализма. А я был убеждён: чтобы построить цивилизованную экономику, нужно предварительно подготовить соответствующую институциональную инфраструктуру. Иначе получим дикий рынок, разбойничий капитализм.

Продолжаются ли контакты с американскими учёными по вопросам оптимальной модели экономического устройства?

Да, и глобальный кризис сделал это особо актуальной задачей. Контакты продолжаются. Многие американские учёные-экономисты пришли к выводу о несостоятельности политики рыночного фундаментализма и необходимости усиления роли государства в экономике. Похоже, что в Западном мире назревает революция в умах, начинают раздаваться призывы приглядеться к моделям европейских государств «благосостояния», к Китаю, где рождается конвергентная модель рыночного социализма или смешанного гармоничного общества, а в западном определении - «государственного капитализма». Этот опыт становится привлекательным для многих стран, особенно развивающихся.

На самом деле, как свидетельствует мировая практика, только модель общества со смешанной экономикой, которая включает в себя лучшие элементы двух некогда противостоявших друг другу систем (капитализма и социализма), обещает стать эффективной. Как вы его ни назовёте - государственным капитализмом, государственным рыночным социализмом, дело не в этом. Мне хотелось бы разделить уверенность академика, директора ЦЭМИ РАН Валерия Макарова, что в России, как в Китае, вызреет-таки общество нового типа, с иной системой ценностей и другими идеалами, что оно выступит эффективным конкурентом общества потребления (олицетворяемого, прежде всего, США), которое исчерпывает себя. У нас осталось не так уж много времени, чтобы этот прогноз воплотить в жизнь.