Юродивые на руси. Юродивые: Святые дураки. Юродивого избили до полусмерти и выбросили к шалашу на болоте, в котором тот проживал. Здесь он и умер. Это возмутило и всколыхнуло жителей, а воевода был вынужден спасаться бегством

Юро́дивый (гр. σαλός, слав. глупый, безумный ), сонм святых подвижников, избравших особый подвиг – юродство, подвиг изображения внешнего, т.е. видимого безумия, с целью достижения внутреннего смирения . Юродство как путь святости реализует то противоположение мудрости века сего и веры во Христа, которое утверждает апостол Павел : “Никто не обольщай самого себя: если кто из вас думает быть мудрым в веке сем, тот будь безумным, чтоб быть мудрым. Ибо мудрость мира сего есть безумие пред Богом, как написано: уловляет мудрых в лукавстве их” (1 Кор. 3, 18 -19), ср. еще: “Мы безумны Христа ради” (1 Кор. 4, 10).

Юродивые отказывались ради Христа не только от всех благ и удобств земной жизни, но также часто и от общепринятых норм поведения в обществе. Зимой и летом они ходили босиком, а многие и вообще без одежды. Нарушали часто юродивые и требования морали, если смотреть на нее как на выполнение определенных этических норм.

Многие из юродивых, обладая даром прозорливости, принимали подвиг юродства из чувства глубоко развитого смирения, чтобы люди приписывали их прозорливость не им, а Богу. Поэтому они часто говорили, употребляя внешне бессвязную форму, намеками, иносказаниями. Другие юродствовали, чтобы потерпеть унижения и бесславия ради Царства Небесного.

Были и такие юродивые, называемые в народе блаженными, которые не принимали на себя подвига юродства, а действительно производили впечатление слабоумных благодаря своей оставшейся на всю жизнь детскости.

Если объединить мотивы, побуждавшие подвижников принимать на себя подвиг юродства, то можно выделить три основных момента. Попрание тщеславия, весьма возможного при совершении монашеского аскетического подвига. Подчеркивание противоречия между истиной во Христе и так называемым здравым смыслом и нормами поведения. Служение Христу в своеобразной проповеди не словом или делом, а силой духа, облеченной во внешне убогую форму.

Подвиг юродства - специфически православный. Католический и протестантский Запад не знает подобной формы подвижничества.

История

Юродство как особый род аскезы возникает в среде восточного монашества около в. Палладий в Лавсаике рассказывает о монахине в одном из египетских монастырей, которая делала вид, что она безумна и одержима бесами, жила обособленно, выполняла всю грязную работу, и монахини называли ее σαλή позднее обнаруживается ее святость, и Палладий указывает, что она воплотила в жизнь те слова из Послания к Коринфянам, которые цитировались выше.

Юродство предполагает внешнее безумие (бесноватость) как крайнее средство изничтожение гордыни , способность к прорицанию, осуществляемому под видом безумия и лишь постепенно постигаемому людьми, смиренное приятие поношений и побоев как следования Христу, обличение грешников и способность видеть бесов, их окружающих, ночные тайные молитвы и демонстративное неблагочестие днем и т.д.

Юродство как тип поведения использует, видимо, ту модель, которая была задана бесноватыми, жившими у мощей святых. В - вв. около церквей, построенных на могилах святых (мартириумы), образуются общины бесноватых, которые периодически подвергаются экзорцизму , а в остальное время живут при церкви, выполняя различные работы в церковном хозяйстве. Бесноватые участвуют в церковных процессиях и могут выкриками и жестами обличать власть имущих в грехах и неблагочестии; их обличения воспринимаются как вещие слова, исходящие от обитающего в них беса (убеждение в том, что обитающие в бесноватых демоны могут открывать истины, скрытые от людей, основано на евангельских примерах бесов, исповедающих Сына Божия, ср. Мф. 8, 29 ; Мк. 5, 7). Вместе с тем в житиях юродивых часто повторяется мотив восприятия их как одержимых бесами, а их пророчеств и обличений как исходящих от демонов (в житии Симеона Эмесского , в житии Андрея , юродивого цареградского и т.д.).

Подвиг юродства не получает значительного распространения в Византии или, во всяком случае, лишь в редких случаях удостаивается признание в форме санкционированного Церковью почитания. Ряд святых прибегают к юродству лишь в течение определенного времени, посвящая, однако, большую часть своей жизни аскезе другого типа. Период юродства отмечается, например, в житиях преп. Василия Нового (X в.), преп. Симеона Студита , учителя Симеона Нового Богослова , святителя Леонтия, патриарха Иерусалимского (+ 1186/1187) и др. В византийских источниках, однако, содержатся многочисленные рассказы о “божиих людях”, принимавших облик безумцев, ходивших нагими, носивших вериги и пользовавшихся исключительным почитанием византийцев. Иоанн Цец (XII в.) говорит, например, в своих письмах о знатных константинопольских дамах, которые в своих домашних церквях вешают не иконы, а вериги юродивых, заполнивших столицу и почитаемых более, чем апостолы и мученики; Иоанн Цец пишет, однако, о них с осуждением, равно как и некоторые другие поздневизантийские авторы. Такого рода осуждение было, видимо, характерно для церковных властей этой эпохи и связано со стремлением утвердить общежительное монашество, живущее по уставу и не практикующее нерегламентированные формы аскезы. При этих условиях, естественно, почитание юродивых как святых официальной санкции не получало.

Юродивые в России

Первым русским юродивым следует считать Исаакия Печерского (+ г.), о котором рассказывается в Киево-Печерском патерике . Далее сведения о юродивых отсутствуют вплоть до XIV в., на – первую половину XVII в. приходится расцвет подвижничества, связанного с юродством, в Московской Руси. Русские юродивые ориентировались прежде всего на образец Андрея , юродивого цареградского, житие которого получило исключительно широкое распространение в России и вызвало многочисленные подражания . К числу почитаемых русских юродивых относятся Авраамий Смоленский , Прокопий Устюжский , Василий Блаженный Московский, Максим Московский , Николай Псковский , Михаил Клопский и др. В их аскетическом подвиге отчетливо опознаются те черты, которые характерны и для византийской традиции юродства: внешнее безумие, дар прорицания, соблазн как принцип поведения (перевернутое благочестие), обличение грешников и т.д.

В Московской Руси юродивые получают большую социальную значимость, они выступают как обличители неправедной власти и глашатаи Божией воли. Юродство воспринимается здесь как полноправный путь святости, и многие юродивые почитаются еще при жизни.

Очень поражали юродивые иностранцев-путешественников, находившихся в то время в Москве. Флетчер в году пишет:

"Кроме монахов, русский народ особенно чтит блаженных (юродивых) и вот почему: блаженные... указывают на недостатки знатных, о которых никто другой и говорить не смеет. Но иногда случается, что за такую дерзкую свободу, которую они позволяют себе, от них тоже отделываются, как это и было с одним, двумя в предшествовавшее царствование, за то, что они уже слишком смело поносили правление царя".

Флетчер же сообщает о Василии Блаженном , что "он решился упрекнуть покойного царя в жестокости". Об огромном уважении русского народа к юродивым пишет также Герберштейн: "Их почитали пророками: явно обличаемые ими говорили: это по грехам моим. Если они что брали в лавке, торговцы еще благодарили".

По свидетельству иностранцев, юродивых в Москве было очень много, они составляли по существу как бы некий отдельный орден. Канонизована из них весьма незначительная часть. Есть глубоко почитаемые до сих пор, хотя и неканонизованные местные юродивые.

Таким образом, юродство на Руси по большей части не подвиг смирения, а форма пророческого служения, соединенного с крайней аскезой. Юродивые обличали грехи и несправедливость и таким образом не мир смеялся над русскими юродивыми, а юродивые смеялись над миром. В XIV -XVI веках русские юродивые были воплощением совести народа.

Почитание народом юродивых привело, начиная с XVII века, к тому, что появилось много лжеюродивых, преследовавших свои корыстные цели. Случалось также, что за юродивых принимали и просто душевнобольных людей. Поэтому Церковь всегда очень осторожно подходила к канонизации юродивых.

Использованные материалы

  • В.М.Живов, Святость. Краткий словарь агиографический терминов
  • "Юродивые". Богословско-литургический словарь

Житие было написано в Византии, видимо, в в. и вскоре переведено на славянский; время жизни Андрея отнесено к в., многочисленные анахронизмы и иного рода несообразности побуждают думать, что Андрей Блаженный является вымышленной фигурой

«Любят на Руси юродивых» — расхожая поговорка, но в устах соотечественников все чаще она звучит как «Любят на Руси дураков». Церковь молится этим «дуракам», то есть юродивым. Почему? Кто такой юродивый и в чем заключается его подвиг?

Блаженный блаженному рознь!

Икона – Прокопий Устюжский, предстоящий Богоматери

Святой Василий Блаженный (XVI век) бросался камнями в чудотворные иконы и спорил с грозным царем; блаженный Симеон (VI век) прикидывался хромым, подставлял спешащим мимо горожанам подножки и валил их на землю. Прокопий Устюжский (XIII век) никого не валил, не кусал и не ругал. Но под видом нищего калеки спал на куче мусора и ходил по Устюгу в рубище, несмотря на то, что был богатым немецким купцом. В подобном рубище многими веками позже скиталась по державному Петербургу. Зачем они все это делали?

«Юродивый — это человек, который добровольно избирает путь сокрытия своих способностей, притворяется лишенным добродетелей и обличает мир в отсутствии этих самых добродетелей, — такое определение предлагает Андрей Виноградов, кандидат исторических наук, доцент Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета . — Иногда их называли блаженными. В современном употреблении некоторых терминов, связанных с этим ликом святости, существует неясность. Часто мы именуем “блаженными” подвижников, не имевших опыта обличения мира. Почему? Во многом это результат католического влияния. Для Католической Церкви блаженный — это низший ранг святости. С этим и связано то, что в нашей Церкви блаженными иногда называются подвижники, чей подвиг принадлежит к нетипичному, “периферийному” типу. На Востоке термин “блаженный”, то есть “макариос”, традиционно употреблялся как полный синоним слова “святой”. Но в первые века большинство святых были или мучениками, или апостолами. Со временем количество “типов” выросло: с четвертого века появились святые (блаженные) монахи — “преподобные”, святые епископы — “святители”. И в это время термин “блаженный” начинает прилагаться к каким-то необычным типам святости, как, например, юродство. Блаженными называются и “Божии люди”, которые ведут похожую с юродивыми жизнь, но чей подвиг не вполне равен подвигу юродивого».

Подвиг юродивого, в отличие от «Божьего человека», имеет яркую социальную направленность. «Он не просто скрывает от мира свои дарования (как Алексий Человек Божий, чье византийское житие широко известно), но притворяется безумным, “буйным” — отсюда и греческий термин “салос”, которым называют юродивых (по древнеславянски — уродивый или урод). Этот термин происходит от глагола “салеуо” — “колебаться, качаться”. “Салос” — человек помешанный, человек, который ведет себя неадекватно, — продолжает Андрей Виноградов. — По средствам мнимого безумия юродивый обличает мир в его грехах, пытается его наставить на путь исправления. Юродство внутренне связанно с подвигом “человека Божия”, типологически это близкие лики святых, и отличает их только элемент обличения, направленность подвига юродивого вовне».

Экстремальная аскетика

Когда впервые появляется этот тип аскетического подвига, сказать сложно. «Появление юродства было связано с расцветом духовной жизни, — считает игумен Дамаскин (Орловский), член Синодальной комиссии по канонизации святых, руководитель фонда “Память мучеников и исповедников Русской Православной Церкви”, клирик храма Покрова Божией Матери на Лыщиковой горе (Москва) . — Мы не знаем юродства в самые первые времена христианства, тогда само христианство воспринималось миром как юродство. Когда апостол Павел призывал своих обвинителей к вере в воскресение Христово, они ему говорили: безумствуешь ты Павел. Но в традиционном понимании юродство появляется, когда пустынникам и подвижникам было мало и поста и молитвы и они обращались к крайним средствам стяжания смирения – поношения от мира за самый образ жизни. И, побеждая свою гордость, достигали совершенного смирения». «Духовные основания для юродства заложены были еще в Новом Завете, это знаменитые слова о безумии ради Христа (см. 1 Кор. 4: 10). Уже раннехристианские общины ставят себя в определенный конфликт с миром и, как поздние юродивые, обличают мир в его грехах. — Андрей Виноградов видит преемственность подвига первых апостольских учеников и поздних подвижников. — В то же время феномен юродства в прямом смысле мог появиться только уже в христианском обществе. Юродивый обличает общество в неследовании христианским нормам, но эта апелляция возможна только в том случае, если христианство является для общества общепризнанной нормой. А как государственная религия христианство утверждается только в Византии в конце IV века».

В нашем привычном понимании феномен юродства появляется только к шестому веку в Сирии, где подвизается знаменитый Симеон Юродивый. «Сирия вообще была своеобразным регионом с точки зрения аскетической традиции, которая там сложилась. Христианство там воспринималось очень горячо, и поэтому возникали такие “экстремальные” виды подвижничества, как, например, столпничество (это тоже порождение Сирии), и юродство», — замечает Андрей Виноградов.

Юродивые. Язык дела

«В каждой конкретной ситуации юродивый подбирает для “ругания миру”, обличения свои образы и способы, но самый важный элемент этого языка — это момент переворота», — считает Андрей Виноградов. Юродивый делает то, что нормальный христианин делать не должен: ест мясо в пост, кидается камнями в иконы, как Василий Блаженный. Он атакует норму поведения — но этими действиями выявляет отклонение современного ему общества от тех норм, которые он «атакует». Повинуясь идее сокрытия своих добродетелей, юродивый не просто дает кому-то духовный совет, как это делают другие святые, он провоцирует человека на действия, способные вскрыть его тайные пороки. Так, Василий Блаженный, опрокинув лоток с калачами на рынке, сперва подвергся избиению рассерженными торговцами, и только через некоторое время торговец, чьи калачи были рассыпаны, признался, что подмешивал в муку мел, на что и пытался указать святой, опрокидывая прилавок.

«Обличение словами — это язык мира, который со временем притупляется, — объясняет А.Виноградов — Юродивый обличает делом, он, демонстрируя обществу общественные пороки, как бы сам принимает за эти пороки страдание, подвергается поношению и этим переворачивает ситуацию. Подвергая атаке устоявшиеся формы общественного поведения или благочестия, юродивый обращает внимание на внутреннюю сущность, актуализирует забытое внутреннее содержание этих форм».

Сложный диагноз

В жизни отличить юродивого от сумасшедшего бывает очень сложно. «Нам просто в древнем юродивом увидеть его святость, потому что мы смотрим на него через призму агиографии, церковного осмысления его подвига», — говорит Андрей Виноградов.

«Всякое дело проверяется временем. Как сказал в синедрионе Гамалиил, учитель апостола Павла, когда туда привели апостолов, пытаясь запретить им говорить о Христе, “если это предприятие и это дело — от человеков, то оно разрушится, а если от Бога, то вы не можете разрушить его, берегитесь, чтобы вам не оказаться и богопротивниками” (Деян. 5: 38-39). Как есть старцы, а есть младостарцы, лжестарцы, так бывают и юродивые истинные, а бывают кликуши. Внутренняя жизнь человека — тайна. Поэтому часто при канонизации возникают вопросы, связанные с тем, что внутреннее ведомо только одному Богу, — считает духовник московской епархии, настоятель Покровского храма села Акулово протоиерей Валериан Кречетов . С ним согласен и отец Дамаскин (Орловский): «Поскольку этот подвиг крайности, очень трудно определить, в точности оценить юродство Христа ради. Это, пожалуй, единственная форма подвига, которая духовно настолько сложно различима».

И в Византии, и в синодальной России существовали даже законы, направленные против лжеюродства, которые, впрочем, могли быть применимы и против истинных юродивых. «Например, Феодор Вальсамон, знаменитый канонист, который жил в Константинополе в XI веке и стал Антиохийским патриархом, посадил на цепь двух людей, которых он считал лжеюродивыми, и только через некоторое время, разобравшись, был вынужден признать, что это были настоящие подвижники, и отпустить их, — рассказывает Андрей Виноградов. — Поведение юродивого внешне может никак не отличаться от поведения больного человека. Я был свидетелем сцены, когда у входа в Елоховский собор стояла пожилая женщина, громко обличавшая епископат, приехавший в собор на богослужение: за мерседесы и т. п. По ее поведению я бы сказал, что она сумасшедшая, но исключать, что она юродивая, я бы тоже не стал. Эту женщину в какой-то момент прогнали, но принятие юродивым обратной реакции от общества, на конфликт с которым он идет, — это часть подвига юродства. Исключения редки: на Руси XVI-XVII веков юродивый был настолько важным явлением, что он крайне редко подвергался агрессии со стороны общества. Один английский путешественник свидетельствует, что в Москве тех времен юродивый мог обличать любого человека вне зависимости от его социального статуса, и обличаемый принимал смиренно любое поношение. Почему? Это связано в известной мере с темпераментом: русский народ правдолюбец, он любит всяческого рода обличения. Русский человек того времени был готов снести публичное осмеяние в надежде на прощение тех грехов, в которых он был обвиняем, в отличие от грека, выросшего в рамках агонистической, состязательной культуры. Для греков с их тысячелетней историей Православия формы святости мыслились очень консервативно. Они знали, как должен вести себя святой человек, и любое отклонение от привычного поведения воспринималось ими болезненно. Юродивых, ведших себя вызывающе с точки зрения нравственных норм, могли даже побить или убить. Русь, имевшая менее строгую церковную культуру, легче терпела вмешательство “юродивых”. Более того, существование человека, обличающего всех от нищего до царя, являлось своеобразным мотором социальной динамики, которой обществу в это время как раз не хватало. Ну и конечно имел значение особый тип русской религиозности, который был, как и сирийский, склонен к крайностям».

Сложно говорить о типологии русского юродства, потому это настолько специфическое явление, что выделить его «национальные черты» очень сложно, разводят руками исследователи, каждый юродивый по-своему уникален. Кто-то, как Симеон Юродивый, бросался камнями во время богослужения, кто-то просто стоял на камне, молился и обличал словом, как Прокопий Устюжский. Кроме того, все агиографы пользовались как образцом одним и тем же византийским житием Симеона Юродивого и, объясняя духовный смысл подвига юродства, во многом повторяли друг друга.

Назад в будущее?

Русское юродство сконцентрировано в очень небольшом временном промежутке с XVI по XVII век. Подвиги современных юродивых все-таки ближе к житию «человека Божия», чем к классическому «буйству»: это и Ксения Петербуржская, и Матрона Анемнясевская, и Матрона Московская. «В их подвиге нет такой атаки, обличения, характерного для юродства, — отмечает Андрей Виноградов, — так как юродивый в классическом понимании может жить только в том обществе, ценности которого он призывает соблюдать».

Андрей Виноградов размышляет об актуальности подвига юродства в современной России: «Известно, что многие старцы XX века — святитель Иоанн Шанхайский, протоиерей Николай Залитский — в некоторых ситуациях принимали модели поведения, свойственные юродивым, но, чтобы такой подвиг был постоянным, требуется определенное состояние общества. Возможно ли возрождение этого подвига в будущем? Судя по тем процессам, которые сейчас происходят, когда общество внешне воцерковляется, часто именно внешне, и в перспективе может быть создано новое традиционное общество, основанное на христианских ценностях, — появится и необходимость в новых юродивых, которые будут обличать общество, актуализировать для обывателей внутреннее содержание принятых норм поведения и христианских ценностей».

В моих постах не раз мелькало живописное изображение собора Василия Блаженного на Красной площади. Именно под этим названием храм хорошо известен, а то, что изначально он назывался храм Покрова на Рву, уже почти не вспоминают. Но вот кем был Василий Блаженный, имя которого оказалось навеки связанным со знаменитой постройкой, знает не каждый.

Святые Василий блаженный и царевич Дмитрий Угличский

Юродивый Василий, «божий человек», прозванный Блаженным, был личностью, хорошо известной и любимой в стольном граде Москве во времена княжения Василия III и царствования его сына Ивана Грозного. Юродивых на Руси вообще всегда почитали, хотя сами они не боялись ни оскорблений, ни осмеяний. Суть юродства - в полном отказе от всех мирских ценностей и намеренное старание казаться безумным для навлечения на себя поношений. Считалось, что вызывающие поступки помогают доводить до людей волю Божию, а юродивые, каким бы лишениям не подвергались, постоянно пребывают под защитой высших сил. Основанием юродства служили слова апостола Павла: «Мы безумны Христа ради, а вы мудры во Христе; мы немощны, а вы крепки; вы в славе, а мы в бесчестии. Даже доныне терпим голод и жажду, и наготу и побои, и скитаемся, и трудимся, работая своими руками. Злословят нас, мы благословляем; гонят нас, мы терпим… »
Настоящих святых подвижников, вступивших на путь юродства, во все времена было очень мало. Православная церковь почитает всего тридцать семь юродивых, за всю ее историю прославившихся своими подвигами и «божьими делами Христа ради». И один из самых знаменитых юродивых подвижников и провидцев был Василий Блаженный.


Родился Василий в пригородном селе Елохове. Теперь это место, знаменитое своим собором, входит в черту «старой Москвы». В пятнадцатом веке Елоховская церковь, не такая величественная, а скромная, деревянная, тоже была хорошо известна верующим. На ее паперти Василий и родился - его мать, будучи на сносях, пришла помолиться, чтобы роды оказались благополучными и скорыми. Так и случилось. Женщина, даже не успев отойти от церкви, разрешилась от бремени, произведя на свет мальчика. Точная дата рождения христианского подвижника с годами стерлась из людской памяти (исследователи примерно определяют 1468 или 1469 год). Дар пророчества проявился у Василия с детских лет, но предсказания мальчика принимали порой столь загадочную форму, что смысл их разгадывали лишь после того, как они сбывались. В то время ничто не предвещало подвижнического пути этого человека - родители, религиозные, но бедные люди, наметили для сына самое заурядное будущее. Василий еще мальчишкой был определен подмастерьем в лавку к сапожнику. Множество таких мальчиков жило при мастерских ремесленников в качестве дешевой - лишь за миску каши и кусок хлеба - прислуги, в надежде обучиться у хозяина основам ремесла.
Однажды в сапожную лавку, где прислуживал Василий, зашел богатый купец. Он желал заказать себе новые сапоги. Казалось бы, ситуация совершенно обычная. Но поведение мальчишки-подмастерья, встретившего выгодного заказчика, удивило всех. Василий сперва засмеялся, но вскоре смех его перешел в слезы, и мальчик принялся горько рыдать, боясь даже взглянуть в лицо пришедшему.
- О чем ты плачешь, Вася? - допытывались у мальчика и хозяин, и заказчик.
- Он пришел заказать себе поминальные сапоги, - прошептал Василий, указав на купца.
Тот лишь плюнул с досады - вот противный мальчишка попался, каркает сдуру невесть что. Каково же было общее удивление, когда купец через несколько дней и вправду скоропостижно скончался…
Повзрослев, Василий понял, что сапожное мастерство не для него. Это дело его не увлекало. В шестнадцать лет он оставил хозяйскую лавку и превратился в нищего бродягу. Не каждый человек, оторвавшись от своих корней, может найти себя в новой жизни. Но Василий, отринув все суетное, посвятил свою жизнь Богу, обрел в этом радость и стал одним из тех, кому посвящены строки Писания: блаженны нищие духом, ибо их есть Царствие Небесное … Без крова и постоянного пристанища, зимой и летом нагой, в одних веригах он вершил то, что христиане именуют подвигом юродства. Дар пророчества, и до того присущий Василию, в юродстве буквально расцвел - его иносказательные фразы оказывались полными глубокого смысла, все, что он обещал или предрекал, сбывалось. К его загадочным словам в Москве стали прислушиваться, а к странным поступкам присматриваться.


Случалось, что Василий, подойдя к дому человека, известного своим благочестием, вдруг кидал ему в окно камень, а у дома заведомого грешника, о жизни которого тянулись сплетни и пересуды, Василий вставал на колени, как перед святыней, и целовал камни стен. И у людей словно глаза заново открывались - ханжа и святоша, как библейский фарисей, совершает благочестивые поступки напоказ, пряча за ними темную душу, а презираемый всеми горожанин наказан лишь за то, что молва навесила на него ярлыки; на деле же терпит он обиды от людей без всякой вины.
Умение видеть внутреннюю сущность предметов помогло Василию Блаженному избавить Москву от страшного кощунства. На Варварке, на городских воротах имелась надвратная икона, считавшаяся в народе чудотворной - образ Богоматери. Ежедневно толпы верующих стекались на Варварку поклоняться святому образу и просить у Девы Марии помощи и заступничества. Каков же был ужас и возмущение этих людей, когда юродивый поднял с земли камень и с размаху швырнул его в образ, разбив стекло, закрывавшее икону от непогоды. Верующие накинулись на Василия и стали бить его «смертным боем» . Юродивый воспринимал побои стоически и лишь просил: «Вы краску-то поскребите», - указывая на икону.
В толпе возмущенных богомольцев нашлись те, кто ему поверил. Оказалось, что на иконе под тонким красочным слоем с изображением Богоматери скрывалась «дьявольская харя». Неведомый враг заставил паломников поклоняться замаскированному изображению дьявола, и лишь юродивый Василий сумел остановить кощунственные моления…


Ворота на Варварке в конце 19 века

Летом 1521 года случилось то, что в Москве посчитали настоящим чудом. Связано это событие было с именем юродивого Василия.
Он стал днем и ночью в церквях и людных местах горячо и неустанно молиться об избавлении Москвы от татарского нашествия. Но в то время как раз установился мир с татарскими ханами - и крымским, и астраханским, и казанским… Правда, крымский хан Муххамед-Гирей, известный своей ненавистью к Русскому государству и стремлением вновь собрать осколки распавшейся Золотой Орды, устроил в Казани заговор с целью свержения хана Шаха Али (поддержанного Москвой), и возведения на престол своего брата Сахиб-Гирея. Но эта политическая драма разворачивалась далеко от московских стен. Беды никто не ждал.
Каково же было общее удивление, когда выяснилось, что Муххамед-Гирей во главе крымских и казанских орд двинулся в поход с целью захвата Москвы и нежданно-негаданно вместе с войском обнаружился в шестидесяти верстах от столицы Руси! Московский великий князь Василий стал спешно собирать войско. Это было не так-то просто, ведь весной шестьдесят пять тысяч ратников уже были собраны и отправлены охранять границы государства на дальних заставах. Человеческие ресурсы в московских землях были не беспредельны. Времени на организацию обороны практически не осталось - что такое шестьдесят верст для быстрой татарской конницы? Жители города с ужасом ожидали, что передовые отряды Муххамед-Гирея вот-вот появятся под стенами Кремля. Но по каким-то причинам крымский хан вдруг отказался от собственного замысла. Не вступая в бой, и не делая никаких попыток взять Москву, он повернул свое войско и ушел прочь, уведя с собой, впрочем, «богатый полон», то есть пленников, захваченных в русских селениях по пути следования. Но стольный град был таким образом спасен от вторжения. «Авторство» этого чуда общее мнение отдало Василию Блаженному, который стал искать небесное заступничество задолго до того, как угроза нападения врагов на Москву стала очевидной.


Храм Преображения в подмосковном селе Остров - памятник избавлению Москвы от нашествия Муххамед-Гирея

Иван Грозный, ребенком сменивший на русском престоле своего отца великого князя Василия Ивановича в 1533 году, искренне верил, что Василий Блаженный способен сотворить чудо, и относился к юродивому с глубоким почтением. Впрочем, Иван Васильевич, в 1547 году первый из русских государей венчавшийся на царство и объявивший себя царем Всея Руси, был личностью противоречивой. Возвышенное и низменное легко уживалось в его душе. Один из современников-бояр, хорошо знавший Ивана Грозного, говорил о нем так: «Муж чюдного разсуждения, в науке книжного поучения доволен и многоречив зело, ко ополчению дерзостен (т .е., в ратных делах смел) и за свое отечество стоятелен. На рабы своя, от Бога данныя ему, жестокосерд вельми, и на пролитие крови, на убиение дерзостен и неумолим; множество народу от мала и до велика при царстве своем погуби, и многие грады своя поплени, и многие святительские чины заточи и смертию немилостивою погуби, и иная многая содея над рабы своими, жен и девиц блудом оскверни. Той же царь Иван многая благая сотвори, воинство велми любяща и требующая ими от сокровища своего неоскудно подаваше. Таков бо бе царь Иван».
Иван и вправду далеко не сразу прославился крайней жестокостью и крутым нравом, за которые и получил прозвище Грозный. Начало правления молодого государя вселяло в сердца подданных надежду, что период неурядиц на Руси завершился, и на престоле отныне будет восседать достойный муж, болеющий за свою державу и свой народ. Иван провел военную реформу, создав регулярное стрелецкое и казацкое войско, покорил Казань, а затем Астрахань, избавив Русь от регулярных набегов ордынцев, поднял на новую высоту значение православной церкви. Сам он был человеком глубоко верующим… пока внутренний надлом не заставил его предаться грехам.


Иван IV, прозванный Грозным

В традициях православия относиться милостиво и с большим уважением к юродивым, странникам и другим божьим людям. Их приглашали в дома, и бедные, и богатые, просили откушать, отдохнуть и помолиться за хозяев и их детей - считалось, что с ними в семью приходит Божья благодать, а их молитвы вернее дойдут до небес. Не был исключением и Иван Васильевич - Василия Блаженного, юродивого старца (достигшего весьма почтенного возраста ко времени возмужания молодого государя), приглашали в царские хоромы, где Иван охотно беседовал с ним и сажал за стол на пирах среди именитых людей.
На одном из таких пиров случилось происшествие, убедившее государя в провидческом даре юродивого. Иван Васильевич сам поднес Василию, как дорогому гостю, чашу с вином. Почтительно приняв чашу, тот, вместо того, чтобы пить, внезапно выплеснул вино на пол. Государь, проявляя редкое терпение, снова протянул юродивому чашу, и снова вино оказалось на полу; то же повторилось и в третий раз. Иван, как ни старался быть терпеливым, вскипел и потребовал у Василия объяснений.
- Что это ты делаешь? - строго вопросил он. - Почто чашу поднесенную выливаешь?
- Пожар в Новгороде тушу! - ответил Блаженный.
Государь, уверенный, что поступки юродивого содержат некую скрытую правду, немедленно послал гонца в Новгород. Оказалось, что там и вправду случился страшный пожар, уничтоживший половину города, и как раз в то время, когда Василий расплескивал вино на царском пиру, огонь стал стихать…
Удалось Василию Блаженному предугадать не менее ужасный по своим последствиям пожар в Москве. Но к несчастью, москвичи не сразу поняли его пророчество.


В Москве на улице Воздвиженка некогда стояла церковь Воздвижения Креста Господня. Появилась она не случайно. В 1540 году в Москву из Ржева доставили две чудотворные иконы - Богоматери и Воздвижения Креста. Иван, которому было тогда всего 10 лет, вместе с митрополитом и другими священнослужителями, выйдя из Кремля, с почетом встречал иконы за рекой Неглинной. За два года до этого события умерла мать Ивана Елена Глинская, которая от имени сына управляла государством после смерти мужа; по слухам, ее отравили. Малолетний сирота, великий князь и будущий правитель, оказался игрушкой в руках алчных бояр. По прошествии времени Иван IV сам так оценил события тех лет: «Когда мы с братом остались без родителей, нам не на кого было надеяться. Мне тогда кончался восьмой год; подвластные нам люди обрадовались случаю, что нашли царство без владетеля, и мы, их государи, не сподобилися от них никакой заботы: сами они искали только богатства и славы и грызлись друг с другом. (...) Нас с родным братом питали они как убогую челядь. Чего не натерпелись мы в одежде и пище! Ни в чем не было нам воли; все делали не по нашей воле и не по нашим годам» .
Вероятно, обиды, перенесенные Иваном Грозным в детстве, наложили страшный отпечаток на его характер, который в полной мере проявится позже. Но в детстве молодой государь отличался редкой религиозностью, и встреча чудотворных икон была для него большим и очень важным событием. Надо думать, мальчик, чувствовавший себя таким несчастным, одиноким и беззащитным, ожидал перемен в своей судьбе от заступничества Божьей Матери... На месте встречи икон был поставлен памятный храм, при котором основали монастырь Воздвижения Честного Животворящего Креста Господня за Неглинной, в обиходе называемый Крестовоздвиженским. Все годы правления Ивана Крестовоздвиженский монастырь был особо почитаем, и быстро превратился из новостройки в прекрасно обустроенное место для нужд монашествующих и богомольцев.


Перестроенная Крестовоздвиженская церковь в конце 19 века (не сохранилась)

Этот монастырь упоминается в Житии Василия Блаженного в связи с удивительным фактом. 20 июня 1547 года, накануне страшного московского пожара, Василий пришел в церковь Крестовоздвиженского монастыря и стал горько плакать. Люди, находившиеся в храме и ставшие очевидцами этих слез, не могли понять их причину, но чувствовали, что сулят они недоброе, какое-то горе. Весь вечер горожане судачили о том, что их ждет, но так и не разгадали причину рыданий юродивого. На следующий день в монастыре загорелась деревянная церковь, та самая, в которой Василия охватило непонятное отчаяние. Сильный ветер быстро разнес огонь по городу. Постройки Москвы были преимущественно деревянными, и город запылал, охваченный жутким пламенем.
По свидетельству летописцев, «...загорелся храм Воздвижения Честного Креста за Неглинной на Арбатской улице... И была великая буря, и потек огонь, словно молния, и сильный пожар понес огонь в одночасье через все Занеглименье, до Всполья ; и Чертолье погорело до Семчинского села у реки Москвы, и до Федора Святого на Арбатской улице. И обратилась буря на град большой, и загорелись в Кремле у Соборной церкви Пречистой верх, а на царском дворе великого князя на палатах кровля, и избы деревянные, и палаты, украшенные золотом, и Казенный двор с царскою казной, и церковь Благовещения златоверхая на царском дворе у царской казны - с деисусом письма Андрея Рублева, в золотом окладе, и с образами греческого письма многоценными <...>, собранными за много лет прародителями великого князя; и казна великого князя сгорела, и Оружейная палата вся погорела с воинским оружием, и Постельная палата <...>, и конюшня царская» .
Кроме Кремля и государевых палат пострадали от огня почти все московские церкви («только две церкви Бог сохранил »), к тому же в Китай-городе, на Арбате, на Сретенке, на Яузе сгорели почти все жилые дворы и купеческие лавки. Пламя пожара было настолько сильным, что от него плавилось и растекалось железо, трескались каменные стены, а уж деревянные строения гибли в один миг... Вот тут-то и стала очевидной причина горьких рыданий Василия Блаженного, не понятых его земляками.
После пожара деревянные церкви и другие постройки Крестовоздвиженского монастыря были заменены на «плинфяные» (кирпичные), более устойчивые к огню. А к тому, что делал юродивый Василий, стали присматриваться с еще большим трепетом.
Иван Васильевич вместе с молодой женой Анастасией просил у Василия Блаженного благословения и был уверен, что именно помощь юродивого приносит ему успех в делах, и семейных, и ратных, и государственных. К примеру, взятие Казани в 1552 году произошло после того, как юродивый Василий незадолго до собственной смерти благословил молодого царя и все русское воинство на подвиг. Астрахань была взята без боя в 1556 году, и как полагал царь Иван, тоже благодаря небесному заступничеству Василия Блаженного, оставившего к тому времени этот мир.

Взятие Казани

В возрасте тридцати лет царь Иван овдовел - его любимая жена Анастасия скончалась после 13 лет счастливого брака. Предположительно, она, как мать Ивана, была отравлена врагами царя из высших боярских кругов. Ее смерть страшно повлияла на царя… Все окружающие заметили, что внешность, характер, взгляды и сам стиль правления Ивана IV стали быстро меняться. Из красивого молодого человека он превратился в желчное, старообразное существо с горящими злобой глазами. Иван становился все более жестоким и подозрительным, видел вокруг себя лишь ложь и измену, готов был карать правого и виноватого… Он разогнал «Избранную Раду» (своих преданных советников, обладавших государственным мышлением, которых сам отбирал из числа близких друзей) и подверг опале и наказаниям всех, несогласных с его политикой.
Анастасии не стало в 1560 году, а в 1565 году царь Иван, так и не сумевший справиться с внутренней болью, решился на нечто небывалое. Царь создал особый отряд опричников (т.е. людей находящихся опричь, в стороне от всего народа) в количестве одной тысячи человек, и быстро увеличил его до шести тысяч. Это была своего рода гвардия, тайная полиция и карательная служба Ивана Васильевича, охранявшая царя и проводившая в жизнь все его государственные решения, а также отвечавшая за капризы, мстительные придирки, бессудные наказания и казни. По царскому повелению Русская земля, в том числе и та, на которой стояла столица государства Москва, была разделена на «государеву опричнину» и «земщину». Все те, кому не посчастливилось иметь в опричнине дома, поместья, земельные наделы и прочие владения, безжалостно изгонялись и переселялись в земщину. В государевой опричнине абсолютным хозяином был царь, и проживать там должны были лишь верные и безоговорочно преданные ему люди. Опричники стали организаторами неслыханного террора, многие из них (Малюта Скуратов, Басмановы) остались символами воплощенной жестокости в исторических преданиях.


О.Н. Вишняков. Иван Грозный допрашивает опального боярина

Земли, отнятые царем у знатных бояр и оказавшиеся в составе опричнины, были переданы в распоряжение его новых любимцев. Арбат вплоть до Дорогомилова, раскинувшегося за Москвой-рекой, соседствующее с Арбатом Чертолье (будущая Пречистенка) и Семченское (Остоженка) при разделе Москвы оказались в опричнине. Летописцы так сообщали о царском решении: «Повелел же и на Посаде взять в опричнину улицы от Москвы реки: Чертольскую улицу с Семчинским сельцом и до Всполья, да Арбатскую улицу по обе стороны, и с Сивцевым Вражком, и до Дорогомиловского всполья; да половину Никитской улицы - левую сторону, если от города ехать...» В этих местах началось строительство опричных дворов - каменных палат для приближенных царя. Сам Иван IV тоже начал постройку нового дворца по своему вкусу, пренебрегая кремлевскими теремами. По словам летописца, «...повелел царь и великий князь всея Руси Иван Васильевич двор себе ставить за городом (т.е., за Кремлевской крепостью - Е.Х.), за Неглинною, между Арбатской улицей и Никитскою, от полого места...»
Часть царских палат была наскоро возведена, и Иван, наезжая в столицу из своей резиденции в Александровской слободе, останавливался в «любимом арбатском тереме» (как называл этот дворец А.К. Толстой в «Князе Серебряном»).
Кроме опричников-россиян, в царском подчинении состояли и наемники-иноземцы. Авантюристы из Пруссии, Саксонии, Лифляндии и других европейских стран стекались в Москву, чтобы предложить русскому царю свои услуги. Один из таких наемников, немец Генрих Штаден, служивший в числе опричников с 1565 по 1576 гг. оставил подробное описание государева Опричного двора, находившегося в районе современной Арбатской площади: «Когда была учреждена опричнина, все те, кто жил по западному берегу речки Неглинной, безо всякого снисхождения должны были покинуть свои дворы и бежать в окрестные слободы... Великий князь велел разломать дворы многих князей, бояр и торговых людей на запад от Кремля, на самом высоком месте, в расстоянии ружейного выстрела; очистить четырехугольную площадь и обвести эту площадь стеной; на одну сажень от земли выложить ее из тесаного камня, а еще на две сажени вверх - из обоженных кирпичей. Наверху стены были сведены остроконечно, без крыши и бойниц, <...> с тремя воротами: одни выходили на восток, другие - на юг, третьи - на север. Северные ворота... были обиты жестью. На них было два резных разрисованных льва - вместо глаз у них были пристроены зеркала; и еще - резной из дерева черный двуглавый орел с распростертыми крыльями» .
По этому свидетельству видно, что опричные постройки возводились отнюдь не «от полого места», как подчеркивал (вероятно, из конъюнктурных соображений) неведомый летописец. То есть, если стройплощадку и превратили в полое место, то лишь после того, как население было изгнано, а все ранее возведенные постройки снесены. Что ж, представители средств массовой информации, к каковым можно отнести и древних летописцев, во все времена зависели от милости властей предержащих и по приказу или по велению сердца позволяли себе «лакировку действительности»…
Мрачные постройки Опричного двора вызывали у горожан дикий ужас - все знали, что происходило за этими стенами... Просуществовал Опричный двор недолго - во время нашествия хана Девлет-Гирея на Москву в 1571 году он был разрушен и сожжен.


Опричный двор, декорация к фильму П. Лунгина "Царь"

Опричнина оставила страшный след в истории России и Москвы. Людей казнили сотнями и тысячами, за малейшую вину, по навету, потому, что царю они казались опасными или просто не нравились, а то и без всякого повода. Царь с большим удовольствием лично участвовал в казнях и пытках, полагая, что таким образом укрепляет самодержавную власть... Мертвых не разрешали хоронить, и трупы казненных заполнили московские улицы.
Но царь был известен переменчивостью нрава. В 1572 году Иван Грозный вдруг упразднил опричнину, ее лидеры впали в царскую немилость и в свою очередь подверглись жестоким казням. Сам царь приписывал свое решение мистическому воздействию юродивого Василия Блаженного, которого к тому времени уже не было в живых.
Василий Блаженный скончался в 1552 году, за много лет до организации опричнины и страшного террора, развязанного царем Иваном. Однако царь имел возможность убедиться в полном неодобрении своих действий со стороны покойного чудотворца. По рассказу самого Ивана Грозного, покойный юродивый явился перед ним во дни очередной жестокой бойни, когда опричники, озверев от пролитой крови, расправлялись с очередными «врагами» царя. В момент явления духа юродивого Грозный был в своих покоях один. Он вообще любил одиночество. Призрак Василия Блаженного приблизился к государю, сидевшему за трапезой, и стал настойчиво предлагать ему откушать арбуза и выпить вина. Но царь с ужасом увидел, что на блюде лежит огромный кусок грубо отрубленного, сочащегося кровью мяса. Это была не говядина, и не свинина; чья умервщленная плоть возникла перед Иваном, страшно было даже задуматься. Стоявший на столе кувшин тоже оказался наполнен свежей кровью вместо вина… Иван Васильевич, почувствовав себя кровопийцей и людоедом, стал отталкивать от себя страшное угощение, а Василий Блаженный, обняв его, указал рукой на небеса. После этого призрак исчез, а на столе перед собой царь вновь увидел блюдо с арбузом и кувшин с вином.
Неизвестно, было ли это фантазией нервного человека, или Иван Грозный действительно видел юродивого Василия, взывавшего таким образом к его совести и христианскому чувству? И как это объяснить? Душа ли Василия Блаженного сумела передать кровавому царю призыв к добру и миру, или душа самого Ивана Грозного искала выход из тупика, в который он загнал себя и свою державу - Бог весть… Во всяком случае, опричнина вскоре была разогнана, а ее главари казнены. Возможно, это решение подспудно вызревало у Грозного долго, но простой народ был уверен - опричнина вдруг появилась, пролив много крови, и так же вдруг исчезла когда Василий Блаженный открыл царю глаза…

Внутреннее убранство собора Василия Блаженного с изображениями святых и росписями на тему его жития

Избавление от опричнины стало таким благом для русского народа, что во всех храмах читались благодарственные молитвы, и в них поминалось имя Василия Блаженного, небесного заступника Руси.
Могила почившего юродивого была неподалеку от Кремля, на кладбище церкви Троицы что во Рву, на спуске от Красной площади к реке. На Троицкое кладбище тут же потянулись паломники, а по Москве распространились слухи о чудесах, творившихся здесь, «у гроба юродивого Василия» . Когда царь Иван повелел на месте старой церквушки построить новый величественный собор в ознаменование взятия Казани, могилу юродивого бережно сохранили.
Василий Блаженный был причислен к лику святых. Патриарх Иов в 1588 году определил празднование памяти чудотворца в день его кончины, 2 августа. В том же году сын Ивана Грозного, царь Федор Иванович повелел возвести над местом захоронения святого пристройку к церкви - придел Василия Блаженного. Мощи чудотворца поместили в серебряную раку, и они на века стали одной их главных московских святынь.
Собор Покрова Богородицы на Красной площади в Москве редко так называют - он вошел в историю под названием Храма Василия Блаженного. Васильевским называется и спуск от собора к реке. И все же память поколений людей с веками слабеет. Все знают это уникальное архитектурное сооружение в центре Москвы, но, увы, не каждый из современных москвичей может рассказать о личности юродивого Василия и о том, с чем этот человек вошел в историю.

Стоглавый судебник содержит специальные рекомендации от­носительно сумасшедших: дабы не были они «пугалом для здоро­вых» предписано отправлять их в монастыри. Согласно букве за­кона делать это надлежало ради духовного лечения и вразумления безумцев, на самом деле Иван Грозный счел монастырь надежным местом для заключения неугодных. Объявление человека лишен­ным разума и его последующая изоляция становятся инструмен­том политической борьбы самодержца с инакомыслием. Согласно летописным свидетельствам, подавляющее число людей, объяв­ленных в соответствии с новым законом сумасшедшими, принад­лежало к знатным фамилиям. Признание боярина сумасшедшим позволяло царю упрятать несчастного за стены обители и конфи­сковать его родовые поместья и имущество, а наследников лишить прав на собственность. По мысли самодержца (и его подручных), всякий, кто проявляет несогласие или просто подозрителен влас­тям, одержим бесом, ибо враждебен земному богу-царю.

Итак, в эпоху Ивана Грозного впервые в отечественной исто­рии светская власть обращает внимание на сумасшедших, предла­гая использовать подлинный или вымышленный душевный недуг как повод для изоляции психически больных или политических противников. Не случайно проявление царского интереса к су­масшедшим совпало по времени с учреждением в структуре власти судебно-полицейских приказов - Разбойного (1555), Земского (1564), Холопьего (1571). Следует отметить, что объявленная го­сударем охота на ведьм не получила, как это в схожих ситуациях бывало на Западе, «всенародного отклика». Карательные админи­стративные действия не только не находили поддержки у населе­ния, но нередко приводили к прямо противоположным результа­там - увечных нищих странников, калик перекатных и юродивых толпа брала под свою защиту. С особо популярными юродами власть не рисковала расправляться, Иван Грозный считался с их силой, достаточно вспомнить его встречи с Василием Блаженным или с псковским юродивым Николой Салосом.

Обращение к феномену юродства на Руси проливает свет на противоречия между отечественным законодательством, право-

славным каноном и традицией отноше­ния русского человека к убогому, нище­му, обездоленному. __ «Звездным часом русского юродства стал XVI век. Во-первых, в течение этого столетия прославились десять юродивых. <...> Во-вторых, именно тогда официальная церковь на Соборе 1547 г. признала трех «похабов» <...> местночтимыми святыми» . На этот факт сле­дует обратить особое внимание. В то время как закон (Судебник) требует изолировать бесноватых от общества, Церковь причисляет не одного, а сразу троих бесноватых к лику святых, перево­дя их из касты неприкасаемых и пресле­дуемых по закону в разряд достойных, более того, почитаемых, провозглашая их жизнь подвигом, а самих юродивых идеалом для верующих. Беспокойство властей вызывали юроды-обличители, таящие под маской внешней инакости политический вызов, но да­же к ним светские и духовные иерархи изредка проявляли снисхо­дительное терпение.

Резкий подъем популярности юродивых в народе хронологиче­ски совпадает с наиболее жестокими периодами правления Ива­на IV. Во времена тирании, раболепия православных иерархов пе­ред самодержцем, в ситуации максимального подавления личности необычность поведения юродивых осуждается менее, чем обычно.

Напомним, юродство попало на Русскую землю из Византии, где, возникнув в VII в., под церковно-государственным давлением к XII столетию пришло в упадок. Его закату способствовала нелю­бовь позднего византийского общества к юродивым. Свидетельст­вом тому фрагмент жития святого Саввы Нового (XIII в.): «Не осталось ни мужчины, ни женщины, ни ребенка, ни юноши, кото­рый не напал бы на него с бесстыдством и дерзостью: в него кида­ли камнями <...> и хулили его еще худшим образом: «Пустослов, бродяга, дурак, сумасшедший, дурной глаз, несчастье для всего го­рода! Бейте его, закидывайте камнями, гоните его скорее из наших пределов!» .

Католическая церковь относилась к одержимым еще нетерпи­мее (правда, до церковного раскола греческие легенды о святых юродивых переводились на латынь и некоторые из них пользова­лись у верующих популярностью). Средневековый Запад отвергал юродство как стиль поведения, образ жизни. «Реально «практику­ющих» юродивых на Западе было немного» . Простолю­дины и знать воспринимали истинных юродивых, как и сумасшед­ших, либо с болезненным любопытством, либо с отвращением и ужасом. Церковь, власть и западное общество равно не принимали их и старались изолировать.

Русский человек смотрел на юродивого совсем другими глаза­ми: «Ходили дураки по всей Руси, странствовали, с дикими зверя­ми и птицами разговаривали, балагурили, учили царя не слушать. Скоморохи подражали дуракам. <...> Юродивых нередко народная молва объявляла святыми, да и скоморохов тоже», - пишет Д.С.Лихачев . Это отношение нашло отражение в языке: «Юродивый - безумный, божевольный, дурачок от роду сумасшедший. <...> Народ считает юродивых божьими людьми, находя нередко в бессознательных поступках их глубокий смысл, даже предчувствие или предвидение. <...> Церковь же признает и юродивых, Христа ради принявших на себя смиренную личину юродства, но в церковном же значении «юродивый» иногда «глу­пый, неразумный, безрассудный» .

На Западе сакральное восприятие безумца (сумасшедшего, умалишенного) или юродивого характерно для раннего Средневе­ковья, в XV столетии их начинают изгонять из городов (вспомним о «кораблях дураков»), а позже заточают в сумасшедшие дома. К XVI в. публичное нарушение принятых норм поведения, правил приличия воспринималось как вызывающее и противоправное. На Руси же расцвет юродства падает как раз на XVI век. Юродивые (в том числе явные безумцы) «бегают по городу в рубище или со­всем голые; просят милостыню и потом раздают ее; их отовсюду гонят, мальчишки кидают в них камнями; иногда богатые люди за­ботятся о них...» . Согласно литературным источникам, в Москве XVI в. озорство по отношению к очевидно безумному че­ловеку допускали преимущественно дети. Некоторые горожане могли прогнать сумасшедшего (а не побить камнями!), но многие проявляли заботу об убогих. Простонародье относилось к похабам гораздо терпимее и участливее, чем духовенство, а потому юроди­вые свободно обитали в городах.

Различие в восприятии юродивого (для нас - человека с от­клонениями в развитии) западным и русским человеком так пора­зило Джерома Горсея 1 , что встречу Ивана Грозного с псковским юродивым англичанин описал в мельчайших подробностях: «Его встретил колдун или мошенник, которого они почитали как своего оракула, святой человек по имени Микула Свят; он встретил царя смелыми проклятьями, заклинанием, руганью и угрозами, называя его кровопийцей <...> клялся, что царь будет поражен громом. <...> Царь содрогнулся от этих слов и просил его молиться об из­бавлении и прощении [царю] его жестоких замыслов. Я сам видел этого мошенника или колдуна: жалкое существо, нагое зимой и ле­том, совершает многие странные действия благодаря дьявольско­му, колдовскому отводу глаз, его боятся и почитают все, как князья, так и народ» .

Образованный англичанин, выходец из знатного рода, воспри­нимает юродивого как бесноватого или мошенника и недоумевает

1 Горсей (Horsey) Джером (ок. 1550-1627?) - агент английской торго­вой компании, живший в России с 1573 по 1591 г. Автор нескольких сочине­ний о России.

по поводу отношения к нему царя и придворных. Православный самодержец не отталкивает и не наказывает юродивого, более того, выслушивает и, что окончательно сразило европейца, выполняет требования невменяемого. Вряд ли приведенный исторический факт можно объяснить исключительно мнительностью государя, который «предавал смерти всех мужчин, женщин и детей, попавшихся ему на пути к Новгороду и Пскову» . Отступив по­сле проклятий юродивого от Пскова, армия двинулась на Великий Новгород и вырезала там несколько десятков тысяч жителей. Жес­токость Ивана Грозного не смягчали ни возраст, ни пол, ни заслу­ги жертв, он был равно безжалостен к детям, старикам и женщи­нам. Остановить беспощадного и деспотичного царя сумел человек не от мира сего, убогий, блаженный. «Место дураков было в Древ­ней Руси, - пишет Д. С. Лихачев, - по соседству с царями, сидели они на ступеньках трона, хотя это царям и не особенно нравилось. Тут на троне царь со скипетром, а рядом дурачок с кнутиком и у народа любовью пользуется. <...> Кажется, сам «батюшка» Иван Грозный завидовал славе Иванушки-дурачка и юродствовал во­всю» .

Увечье, сумасшествие, телесный недуг вызывали у русского че­ловека не только жалость, сострадание, сочувствие к их носителю, но и ощущение причастности этих инаких людей к чему-то высше­му, святому. Об этом свидетельствует другой иноземец - Дж. Флетчер 1: «Их считают пророками и весьма святыми мужчи­нами, почему и дозволяют им говорить свободно все, что хотят, без всякого ограничения, хотя бы даже о самом Боге. <...> Если же кто из них, проходя мимо лавки, возьмет что-нибудь из товаров, то купец почтет себя весьма любимым Богом» . Сакраль­ное чувство к безумным, уродливым, «чудным», к описываемому моменту ушедшее на Западе в прошлое, на Руси испытывало не только простонародье, но и элита. Так, дом первого сановника го­сударства Алексея Адашева «всегда был полон каликами перехо­жими и юродивыми» . Адашев открыл в своем доме богадель­ню, в которой держал много десятков «прокаженных» (больных), тайне питающе, обмывающи их, многожды же сам руками своими гнои их отирающа» .

В отличие от европейцев жителей Руси не смущала, а, напро­тив, привлекала бесхитростность и демонстративная инакость юродивых. Народ считал их людьми божьими, усматривая в бес­сознательных поступках глубокий смысл, полагая, что тем откры­вается истина, сокрытая от обычных смышленых и практичных людей. Русская культура хранила синтетическое единство, поколе­ние за поколением наследовало национальную традицию, принци­пиально не различаясь в своих чувствах к убогим.

1 Флетчер (Fletcher) Джайлс (ок. 1549-1611) - английский писатель и дипломат. В 1588-1589 гг. - посол в России. В сочинении «О государстве русском» (1591), одном из самых подробных и всесторонних среди сочине­ний иностранцев о России XVI в., Флетчер описал быт, нравы различных слоев русского общества.

Итак, Московская Русь сохраняет сакральное отношение к юродивому. Средневековый Запад отвергает юродство как стиль поведения, образ жизни. Простолюдины и знать воспринимают ис­тинных юродивых, как и сумасшедших, либо с болезненным любо­пытством, либо с отвращением и ужасом. Церковь, власть и обще­ство равно не принимают их и стараются изолировать. На Руси первая попытка использовать подлинный или вымышленный ду­шевный недуг как повод для изоляции больных или политических противников возникает во время тирании Ивана Грозного.

21 августа 2015, 09:01

Безумства людей не могут не вызывать отдельного внимания общества. Из истории России известны случаи, когда юродивые обращали на себя внимание самих царей. В чем смысл поведения этих людей? Ответ может оказаться куда более сложным, чем сам вопрос.

Кто такие юродивые

В современном обществе у отдельных личностей могут наблюдаться различные психологические расстройства. Неуравновешенность и безумство иногда приписываются клинической патологии. Само наименование «юродивый» означает безумный, придурковатый. Но этот термин используется в большей мере не для людей, страдающих психическими расстройствами личности, а в качестве шутки над человеком, чье поведение вызывает усмешку. В простонародье юродивыми могли называть обычных деревенских дурачков.
Совсем иное отношение к юродивым людям, которые канонизированы Церковью. Юродство является своеобразным духовным подвигом человека. В этом смысле оно понимается как безумие ради Христа, добровольный подвиг смирения. Необходимо заметить, что этот чин святых появляется именно в России. Как раз здесь юродство так ярко представляется возвышенным и указывает на различные серьезные проблемы общества под видом мнимого безумства.

Для сравнения, из нескольких десятков юродивых только шесть подвизались в других странах. Таким образом, получается, что юродивые - это святые люди, канонизированные Церковью. Их безумное поведение призывало людей взглянуть на духовные проблемы, которые имеются в обществе.

Первое упоминание о юродивых людях возводят к XI веку. Агиографические источники указывают на Исаакия Печерского, который подвизался в знаменитой Киевской Лавре. Позднее, в течение нескольких веков, подвиг юродства не упоминается в истории. Но уже в XV - XVII столетиях начинается расцвет этого вида святости на Руси. Известны многие имена людей, которые прославлены Церковью как великие подвижники благочестия. При этом их поведение могло вызывать много вопросов у окружающих. Одним из самых известных юродивых считается Василий Московский Блаженный. В его честь построен знаменитый храм в Москве на главной площади страны. В истории сохранены имена и Прокопия Устюжского, Михаила Клопского.

Юродивые люди совершали безумные поступки. Например, на рынке они могли бросаться в людей капустой. Но стоит отличать юродство ради Христа от врожденного юродства (безумия). Христианскими юродивыми обычно являлись странствующие монахи.

Исторически в России юродивыми также могли называть скоморохов и клоунов, которые веселили княжеские дворцы и своим нелепым поведением угождали боярам. Противоположность этому составляет юродство ради Христа. Такие юродивые наоборот обличали за грехи бояр, князей и самих царей.

В чем смысл юродства ради Христа

Святые юродивые люди никогда не назывались глупыми или безумцами. Наоборот, некоторые из них были достаточно образованы, другие писали книги о духовных подвигах. Вникнуть в тайну святого юродства на Руси не так просто. Дело в том, что юродивые Христа ради осознано принимали на себя такой образ, чтобы скрыть под ним свою святость. Это было своеобразное проявление личного смирения. В безумных поступках таких людей находили скрытый смысл. Это было обличение глупости мира сего под маской мнимого безумия.
Юродивые святые люди могли пользоваться уважением от великих деятелей Руси. Например, царь Иоанн Грозный лично знал Василия Блаженного. Последний обличал в грехах царя, но за это даже не был казнен.

Интеллигентное юродство - не оксюморон и не парадокс. Юродство действительно было одной из форм интеллектуального критицизма (в качестве параллелей можно привести античных киников и мусульманских дервишей). Как Православие толкует это «самоизвольное мученичество»?

Пассивная его часть, обращенная на себя, - это крайняя аскеза, самоуничижение, мнимое безумие, оскорбление и умерщвление плоти, основанное на буквальном толковании Нового Завета. «Тогда Иисус сказал ученикам Своим: если кто хочет идти за Мною, отвергнись себя и возьми крест свой и следуй за Мною; ибо кто хочет душу свою сберечь, тот потеряет ее; а кто потеряет душу свою ради Меня, тот обретет ее; какая польза человеку, если он приобретет весь мир, а душе своей повредит?» (Мф. 16: 24-26). Юродство - добровольно принимаемый подвиг из разряда так называемых «сверхзаконных», не предусмотренных иноческими уставами.

Активная сторона юродства заключается в обязанности «ругаться миру», обличая грехи сильных и слабых и не обращая внимания на общественные приличия. Более того: презрение к общественным приличиям составляет нечто вроде привилегии и непременного условия юродства, причем юродивый не считается с местом и временем, «ругаясь миру» даже в Божьем храме. Две стороны юродства, активная и пассивная, как бы уравновешивают и обусловливают одна другую: добровольное подвижничество, бездомность, нищета и нагота дают юродивому право обличать «горделивый и суетный мир». «Благодать почиет на худшем» - вот что имеет в виду юродивый. Из этого принципа вытекает особность его поведения.
393

Юродивый - актер, ибо наедине с собою он не юродствует. Днем он всегда на улице, на людях, в толпе - на сценической площадке. Для зрителя он надевает личину безумия, «глумится», как скоморох, «шалует». Если Церковь утверждает благообразие и благочиние, то юродство этому себя демонстративно противопоставляет. В Церкви слишком много вещественной, плотской красоты - в юродстве царит нарочитое безобразие. Церковь и смерть сделала красивой, переименовав ее в «успение», засыпание. Юродивый умирает неведомо где и когда. Он либо замерзает в стужу, как св. Прокопий Устюжский, либо просто скрывается с глаз людских.

Юродивые многое заимствуют из фольклора - ведь они плоть от плоти народной культуры. Присущая им парадоксальность свойственна также персонажам сказок о дураках. Иван-дурак похож на юродивого тем, что он - самый умный из сказочных героев, а также тем, что мудрость его прикровенна. Если в начальных эпизодах сказки его противостояние миру выглядит как конфликт глупости и здравого смысла, то с течением сюжета выясняется, что глупость эта притворная или мнимая, а здравый смысл сродни плоскости или подлости. Отмечалось, что Иван-дурак - светская параллель юродивого Христа ради, равно как Иван-царевич - святого князя. Отмечалось также, что Иван-дурак, которому всегда суждена победа, не имеет аналогов в западноевропейском фольклоре. Равным образом и юродивых не знал католический мир.

ГЛАВНЫЕ РУССКИЕ ЮРОДИВЫЕ

ВАСИЛИЙ БЛАЖЕННЫЙ

Василий был в детстве отдан к сапожнику в подмастерья. Именно тогда, согласно молве, он проявил свою прозорливость, посмеявшись и прослезившись над купцом, заказавшим себе сапоги: купца ожидала скорая смерть. Бросив сапожника, Василий начал вести бродячую жизнь, ходя нагим по Москве. Василий ведет себя эпатажнее предшественника. Он уничтожает товары на рынке, хлеб и квас, наказывая недобросовестных торговцев, он швыряет камни в дома добродетельных людей и целует стены домов, где творились «кощуны» (у первых снаружи виснут изгнанные бесы, у вторых плачут ангелы). Данное царем золото он отдает не нищим, а купцу в чистой одежде, потому что купец потерял все свое состояние и, голодая, не решается просить милостыню. Поданное царем питие он выливает в окошко, чтобы потушить далекий пожар в Новгороде. Самое страшное - он разбивает камнем чудотворный образ Божией Матери у Варварских ворот, на доске которого под святым изображением был нарисована дьявольская рожа. Умер Василий Блаженный 2 августа 1552 года. Гроб его несли бояре и сам Иван Грозный, почитавший и боявшийся юродивого. Совершил погребение митрополит Макарий на кладбище Троицкой церкви что во Рву, где вскоре царь Иван Грозный указал строить Покровский собор. Сегодня мы чаще всего называем его именно Собором Василия Блаженного

ПРОКОПИЙ УСТЮЖСКИЙ

Его принято называть первым на Руси, так как именно он стал первым святым, кого на Московском Соборе в 1547 году Церковь прославила в лике юродивых. Из жития, которое было составлено лишь в 16 веке, хотя преставился Прокопий в 1302 году известно немногое. Житие приводит Прокопия в Устюг из Великого Новгорода. С молодых лет был он богатым купцом из прусских земель. В Новгороде, познав истинную веру «в церковном украшении», иконах, звоне и пении, принимает православие, раздает свое богатство горожанам и «приемлет юродственное Христа ради житие». Позже он удаляется их Новгорода в Великий Устюг, избранный им также за «церковное украшение». Житие ведет он аскетическое: не имеет кровли над головой, спит «на гноище» нагой, после – на паперти соборной церкви. Молится тайно по ночам, прося за город и людей. Пищу принимает у богобоязненных горожан, но никогда ничего не берет у богатых. Первый юродивый авторитетом особым не пользовался, пока не случилось страшное. Однажды Прокопий, войдя в церковь, стал призывать к покаянию, предрекая, что иначе погибнут горожане «огнем и водою». Никто его не слушал и целыми днями он один плачет на паперти, скорбя о предстоящих жертвах. Только когда страшная туча нашла на город, и земля затряслась, все побежали в церковь. Молитвы перед иконой Богородицы отвратили Божий гнев, и каменный град разразился в 20 верстах от Устюга.

КСЕНИЯ ПЕТЕРБУРГСКАЯ

Во время правления императрицы Елизаветы Петровны была известна юродивая «Ксения Григорьевна», жена придворного певчего Андрея Федоровича Петрова, «состоявшего в чине полковника». Оставшись в 26 лет вдовою, Ксения раздала все свое имущество бедным, надела на себя одежду мужа и под его именем странствовала 45 лет, нигде не имея постоянного жилища. Главным местом ее пребывания служила петербургская сторона, приход святого апостола Матфея. Где она ночевала, долгое время оставалось неизвестным, многим, но полиции это было крайне интересно узнать. Оказалось, что Ксения, несмотря на время года и погоду, уходила на ночь в поле и здесь в коленопреклоненной молитве простаивала до самого рассвета, попеременно делая земные поклоны на все четыре стороны. Однажды рабочие, производившие постройку новой каменной церкви на Смоленском кладбище, стали замечать, что ночью, во время их отсутствия с постройки, кто-то натаскивает на верх строящейся церкви целые горы кирпича. Невидимым помощником была блаженная Ксения. Горожане считали за счастье, если к ним в дом вдруг заходила эта женщина. При жизни ее особо почитали извозчики – была такая у них примета: кому удастся Ксению подвести, жди удачу. Земная жизнь Ксении закончилась на 71-м году. Тело ее было погребено на Смоленском кладбище. Часовня на могиле ее по сей день служит одной из святынь Санкт-Петербурга. Как и раньше по совершении панихиды на месте погребения Ксении страждущие получают исцеления, в семьях водворяется мир.

При Николае I в Петербурге большой популярностью пользовалась юродивая старушка «Аннушка». Маленькая женщина, лет шестидесяти, с тонкими красивыми чертами лица, бедно одетая и с неизменным ридикюлем в руках. Происходила старушка из знатной фамилии, бегло болтала по-французски и по-немецки. Говаривали, что в молодости она была влюблена в офицера, который женился на другой. Несчастная покинула Петербург и явилась обратно в город через несколько лет юродивой. Аннушка ходила по городу, собирала милостыню и тут же раздавала ее другим. Большей частью проживала она то у того то у иного добросердного человека на Сенной площади. Бродила по городу, предсказывала события, которые не преминули сбываться. Добрые люди определили ее в богадельню, но там милая старушка с ридикюлем проявила себя на редкость вздорной и отвратительной особой. Устраивала с богаделками частые ссоры, вместо платы за провоз могла отходить извозчика палкой. Зато на родной Сенной площади пользовалась невероятной популярностью и уважением. На ее похороны, которые она сама себе и устроила, на Смоленское кладбище пришли все обитатели этой известной площади: торговцы, мастеровые, чернорабочие, духовные лица.

ПАША САРОВСКАЯ

Одна из последних юродивых в истории России Паша Саровская родилась в 1795 году в Тамбовской губернии и прожила на свете более 100 лет. В юности она сбежала от крепостных хозяев, монашеский постриг приняла в Киеве, 30 лет прожила отшельницей в пещерах в Саровском лесу, а после поселилась в Дивеевском монастыре. Те, кто знал ее, вспоминают, что постоянно носила она с собой несколько куколок, которые заменяли ей родных и друзей. Все ночи блаженная проводила в молитве, а днем после церковной службы жала серпом траву, вязала чулки и выполняла другие работы, непрестанно творя Иисусову молитву. С каждым годом возрастало число страждущих, обращавшихся к ней за советами, с просьбами помолиться за них. По свидетельству монашествующих монашеский чин Паша знала плохо. Богородицу называла «маменькой за стеклышком», а во время молитвы могла приподниматься над землей. В 1903 году Парасковью навестили Николай Второй с супругой. Паша предсказала царской семье гибель династии и реки невинной крови. После встречи она постоянно молилась и клала поклоны перед портретом царя. Перед собственной кончиной в 1915 году она поцеловала портрет императора со словами: «миленький уже при конце». Блаженная Прасковья Ивановна была прославлена в лике святых 6 октября 2004 года.

Сам феномен юродства Христа ради, как тип святости, до конца еще не понят и не объяснен светскими науками. Юродивые, бравшие на себя подвиг казаться безумными добровольно, до сих пор привлекают к себе внимание психологов, философов и теологов.

Этот мульт до сих пор самый любимый у моей дочери

Сборник "Гора самоцветов"

"Про Василия Блаженного"

Хочу сказать спасибо Оксане Кусакиной, благодаря которой опосредовано и возник этот материал.

Рекомендуем почитать