Мельник бандеровец. Раскол ОУН. Бандеровцы и мельниковцы. Главные подвиги в жизни Андрея Мельника
Летопись. Глава 2-я
Лариса КОСТЮЧУК,
доктор филологических наук, профессор
Лариса Яковлевна Костючук, профессор кафедры русского языка Псковского пединститута. Заслуженный работник высшей школы, Отличник народного образования. Работает над проблемами лексикологии, фразеологии, над составлением Псковского областного словаря с историческими данными, а также Лексического атласа русских народных говоров.
Невозможно познать историю, культуру народа без познания языка. Язык сохраняет и передает накопленное людьми знание. Язык позволяет многое рассказать о народе, о его отношениях с другими народами; язык позволяет иногда приоткрыть и собственные тайны. Язык народа реализуется через его речь. Значит, каждый носитель языка через свою речь ответственен за судьбу всего языка.
Это может показаться или странным, или надуманным: неужели речь каждого из нас (образованного или совсем не образованного; взрослого, или ребенка, или современного молодого человека; живущего в городе или на селе…) влияет на судьбы «великого и могучего» русского языка? Оказывается, для выяснения специфики русского языка мало знать только литературный язык, современный литературный, родоначальником которого по праву считают А. С. Пушкина, но который начинал складываться, формироваться задолго до А. С. Пушкина. В становлении национального русского языка, его письменной разновидности большую роль играли, например, и псковские писцы, создавшие памятники разных жанров, в частности, хозяйственные переписные, приходно-расходные и прочие книги, прежде всего в стенах монастырей (в декабре прошлого года в пединституте на кафедре русского языка Е. В. Ковалых защитила кандидатскую диссертацию о языке хозяйственных книг Псково-Печерского монастыря ХVII века, показав роль псковской писцовой школы в формировании норм письменного литературного языка ХVII века).
Необходимо знать и понимать неоценимую роль народной некодифицированной речи. Необходимо знать, как говорили и как говорят на севере и на юге России, как говорят архангелогородцы и как говорят псковичи; чем курско-орловская речь отличается от московской и т.д. Надо знать диалекты, народные говоры. Вот почему и сейчас просвещенное человечество преклоняет голову перед В. И. Далем, инженером, врачом, моряком, но человеком, прославившимся тем, что всю жизнь собирал русские народные слова и оставил после себя бесценный «Толковый словарь живого великорусского языка».
Мы живем в окружении уникальных псковских говоров, знать и понимать которые тоже необходимо, поскольку они сохранили своеобразные ответы на многие вопросы филологов, историков, даже археологов. Благодаря таланту профессора Б. А. Ларина, который, по словам академика Д. С. Лихачева, «был самым образованным лингвистом нашего времени», было обращено самое пристальное внимание на псковские говоры. И вот уже более полувека большой коллектив лингвистов Ленинградского (С.-Петербургского) университета и Псковского пединститута бережно собирает, хранит, исследует и фиксирует материал псковских говоров в выпусках уникального Псковского областного словаря с историческими данными. Сотрудничать с нами, участвовать в совместных диалектологических экспедициях, знакомиться с богатейшей Картотекой Псковского областного словаря, которая давно уже представляет национальное достояние, хотят диалектологи, историки языка, филологи широкого профиля, даже писатели из разных городов России, других стран (Белоруссии, Украины, Прибалтики, Норвегии, Швеции, Голландии, Польши, Германии…). Почему? В чем секрет псковских говоров?
Лаконично, но очень содержательно сказал об этом Б. А. Ларин: «Народная речь Псковской области представляет большой интерес в международном плане, не говоря уже о ее исключительном значении для историков и диалектологов русского языка, так как она отражает тысячелетние связи и культурный обмен русского населения с тесно примыкающими народами прибалтийско-финской группы, с латышами и литовцами, а также с белорусами» (Псковский областной словарь. Вып. I. Л., 1967. С. 3).
Отечественные и зарубежные диалектологи пристально изучают и фонетику, и морфологию, и синтаксис, и словообразование, и лексику псковских говоров, отмечают устоявшееся и новое в их составе. В Кадастре «Достопримечательные природные и историко-культурные объекты Псковской области» (Псков, 1997) мы в содружестве с З. В. Жуковской, опытным и блестящим диалектологом, представили основные черты псковских говоров по тем историко-культурным зонам, которые были определены прежде всего географами и которые строго не соответствуют диалектному членению псковской территории. Однако общая картина современных псковских говоров оказывается убедительной.
Так называемые псковские говоры не являются монолитными, есть различия по ряду районов в области соответствующих языковых особенностей. Некоторые примеры.
Говоры Гдовского, Плюсского, Струго-красненского районов (Северная зона) характеризуются типичными северорусскими чертами: оканьем (различением безударных гласных звуков [А] и [О] после мягких согласных (пЯтак, сЕстре). Однако элементы аканья медленно, но последовательно проникают и в говоры северной части Псковской области. Носители окающей системы не сразу воспринимают чуждый им принцип аканья и поэтому появляется звук [О] вместо закономерного звука [А] (тОкая, кОкая, Офтобус, трОва).
В заударных слогах с утратой звука [j] наблюдается стяжение гласных (белА кофта, в новУ семью, синЕ море).
Удивительна следующая особенность: сохранение древнего, дописьменного, праславянского звука [К] в начале корня перед гласным [Е], возникшим из праславянского звука «ять» (*е). Поэтому известны такие слова: Кветы смёрзли; Яблоня Кветёт (ср. литературное цветы, цветет); Кедить молоко (ср. общерусское цедить).
Есть особенности и в формах слов: в дательном и творительном падежах множественного числа употребляется одно окончание – АМ (идти за грибам – к грибам; ходить за ягодам – к ягодам). В гдовских говорах, в отличие от многих русских говоров, звук может отсутствовать даже в окончании третьего лица множественного числа у глаголов первого спряжения (Старики иду, т. е. «идут»; Оны там давно живу, т. е. «живут»).
Одна из наиболее ярких синтаксических особенностей говоров псковского севера – это употребление деепричастных форм со связкой быть в значении сказуемого, передающего предпрошедшее действие (совершенное ранее другого действия): Зацым-та был прибекши какой-та мальцышка. В Гдовском районе зафиксирована форма именительного падежа множественного числа в роли прямого дополнения от названий животных, рыб, птиц: Ён волки видафшы; Мы и судаки ловили, и шшуки.
Лексика – наиболее подвижный пласт речи, наиболее легко воспринимаемый собирателями, исследователями. Лексика позволяет собрать такой материал, который хорошо укладывается на специальную лексическую карту. Кафедра русского языка Псковского пединститута совместно со многими вузами России под руководством Института лингвистических исследований Российской академии наук работает над Лексическим атласом русских народных говоров и составляет карты для Лексического атласа Псковской области. И, конечно, бросается в глаза, что на севере Псковской области есть слова крупеник, картофельница, похлебуха или хлебанина для названий соответствующего жидкого первого блюда, в отличие от крупянка, гульбениха, подкрошка в более южных районах области. Или: кротовина для названия кучки земли, нарытой кротом, в отличие от кротина. Только в Гдовском и Плюсском районах отмечены слова межвежаха, межвежоныш (с корнем медвед«-), моросичка («мелкий дождь«) и образования от корня бог – в прилагательных (и даже глаголах), обозначающих свойство бодливости у животных (бык богастый, богливый, богальный; Корова забогала мальчика).
В южных районах области (Бежаницком, Локнянском) отмечены формы дательного и предложного падежей множественного числа с окончаниями -ОМ, -ОХ у существительных типа кость, лошадь: Малец к лошадём пашол; На лошадёх паехали; Людём помощи не было. Такое же окончание возможно и у существительных типа конь: Сидели на конёх; Балтовки канём давали.
Такие особенности говоров - следы древних преобразований в системе языка. И в то же время, как указывал Б. А. Ларин, псковские диалектные особенности – это свидетельства тесных языковых контактов славянского (считается, кривичского) населения с населением других языковых семей или групп.
Многовековым соседством с угро-финскими языками, где не различается звонкость и глухость согласных, объясняется, что псковские говоры северной части области тоже не различают звонкие и глухие согласные перед гласными или перед сонорными звуками: Пулка (вместо булка); вляБаться в грязь (вместо вляпаться); выБучить глазы (вместо выпучить).
Прекрасный лингвист, ученица Б. А. Ларина, многие десятилетия работавшая на кафедре русского языка, С. М. Глускина сделала ряд серьезных научных открытий, изучая и современные псковские говоры, и памятники псковской письменности, отразившие живые для своего времени фонетические явления. Так, в псковских говорах появляется звук [Х] на месте закономерного звука [С] (мяХо «мясо«, подпояХался ~подпоясался«). Исследовательница объясняет это неразличением свистящих и шипящих звуков на псковской территории еще в древности: видимо, такие звуки смешивались в каком-то общем звуке. Неразличение звуков могло быть у окраинской части славян (кривичей – предков псковичей) в результате древних контактов с балтийскими и финно-угорскими языками (в эстонском языке, например, известны только свистящие звуки и неизвестны шипящие), поэтому у древних псковичей преобладание свистящего звука. Отсюда и своеобразное псковское произношение Шосна «сосна«; уЗжнали «узнали« и Суба «шуба«, Заних «жених« преимущественно в районах Нижневеликорецкой зоны (Печерском, Псковском, Палкинском) и в Гдовском районе (Северная зона). Поэтому может быть мена звуков [C] и [Ш] на [Х]: сполоХнуть «сполоснуть«, куХнуть «куснуть«; веХать «вешать«, скаХывать «скашивать«. Это распространяется и к югу, и к востоку (Порховский, Дновский, Себежский, Невельский районы). Так современное состояние звуковых явлений приоткрывает древние языковые процессы и показывает контакты народов.
Даже в кратком очерке об особенностях псковских говоров нельзя не сказать о таком уникальном явлении в псковских говорах и частично в новгородских (в их современном состоянии и в древней фиксации по памятникам, в частности, в новгородских берестяных грамотах), как случаи Кедить «цедить«, Кеп «цеп«, Кевка «цевка (в ткацком стане)«. Вероятно, и до С. М. Глускиной замечали такие явления, так как примеры были зафиксированы и при сборе материалов для Диалектологического атласа русского языка. Но только С. М. Глускина объяснила это тем, что предки псковичей, пришедшие сюда через территорию балтов до древнего общеславянского изменения звука *К в звуке *С (т. е. [Ц]) перед особым гласным звуком «ять», не пережили этого процесса, будучи оторванными от остального славянского мира территорией других народов. Сохранился звук [К] в корнями, касающихся важных понятий о труде. А. А. Зализняк, известный московский ученый, независимо от С. М. Глускиной, много лет спустя, открыл подобное явление в новгородских берестяных грамотах, но, признав первенство «первооткрывателя» за С. М. Глускиной, предлагал назвать этот уникальный фонетический факт «эффектом Глускиной» и ввести изучение его в учебники истории русского языка. Нам приходилось выступать и писать о том, что, хотя сейчас есть попытки опровергнуть такое объяснение корней кеп-, кед-, кев- и найти обоснование современной фонетической (норвежский славист Я. Бьёрнфлатен), все они оказываются менее доказательными, чем решение С. М. Глускиной – А. А. Зализняка. Тем более, что археологические данные подтверждают древнее взаимодействие славянских и неславянских культур (см. работы известного археолога, знатока славянских древностей В. В. Седова).
Интересно и такое явление в псковских говорах, как еГЛа «ель«, привеГЛи «привели«, поскольку сочетания , балтийских языков, с которыми вступали в контакт носители псковского диалекта, «спроецировались» на сохранившиеся у предков псковичей древние славянские сочетания *dl, *tl (привели ср. древнее *привеДЛи). Под влиянием балтийских сочетаний это проявилось в своеобразных псковских сочетаниях [ГЛ], [КЛ] в жизненно важных для носителей говоров словах и топонимах: ср. деревня ЕГЛино (вместо возможного Елино; на территории западных славян в Европе есть, например, название селения Yedla, т.е. «ель«).
Справедливо замечание А. С. Герда, знатока и псковских говоров, известного специалиста по лингвогеографии, регионалистике, что история диалектных явлений не может быть решена на материале только одного диалекта: необходимо брать явление в широком сопоставлении. Не только живые факты, но и свидетельства письменности помогают восстановить отдельные стороны истории языка. И Пскову, его говорам повезло: сохранились не только многочисленные памятники письменности, но и записи в прошлом псковской речи иностранцами. Б. А. Ларин писал: «В более выгодном положении, чем другие, находятся также говоры псковские и новгородские как по обилию исторических документов, так и по сведениям иностранцев, чаще, чем в других городах, торговавших в Новгороде и Пскове и сохранивших больше сведений о своих усилиях овладеть речью псковских и новгородских купцов, ремесленников и властей» («Разговорный язык Московской Руси»). Для истории псковских говоров большое значение имеет Разговорник, составленный немецким купцом Т. Фенне в Пскове в 1607 году, а также найденный в Кракове Словарь-разговорник XVI века Т. Шрове, предположительно составленный на Северо-Западе Руси. Живая речь, зафиксированная в разнообразных фразах, отражение таких особенностей, которые могли быть замечены только чуткими к языку людьми, от природы одаренными лингвистическими способностями, - ценные свидетельства о языке прошлого. Народная русская речь в записях иностранцев – это своеобразный мир познания русского языка.
Познание языка и языковой картины мира человека через народный язык составляет задачу лингвистики и в ХХI веке.
Паниковичи, Печорский район, июль 1986 г. (Фото из архива пединститута)
чешек, cechati «чесать» и др.), где не предполагается древнее неразличение свистящих и шипящих43). В псковских же говорах это явление настолько интенсивно, что его нужно рассматривать не как результат случайной аналогии в отдельных глаголах, а как местную морфонологическую особенность, обусловленную и поддержанную звуковой системой древнего псковского диалекта (неразличением свистящих и шипящих).
§6
Местные глаголы на -хать в соответствии с общерусским -шать (вехать - вешать, мехать - мешать и пр.) создавали диалектную морфологическую модель: несмягченную ос-
нову глаголов на -ать у предков псковичей при смягченной основе в других диалектах (позже - в литературном языке). В современных псковских говорах глаголы на -ать, отличающиеся от соответствующих литературных глаголов предшествующим несмягченным согласным (не только звуком при литературном [s]), составляют большую группу44). По данным картотеки Псковского словаря: кухать «кушать», мехать «мешать», вехать «вешать», слухать «слушать», разлукать «разлучать», прирукать «приручать», вырукать «выручать», полукать «получать», слукать(ся) «случать(ся), соединять(ся), намекать «делать метки, метить», наукать «обучать, учить», сустрекать,»» повстрекать «встречать», «повстречать», постникать «поститься, постничать», примекать, замекать «примечать», «замечать», посовитАться «посовещаться, посоветоваться», заве-таться «обещать» (ср. завещать), рогать «рожать», пригото-вать «приготовлять», вылупаться «вылупляться», зацепаться «зацепляться», затопАть «затоплять».
Появление смягченного или несмягченного согласного в славянских глаголах на -ать III класса (с [j] в основе настоящего времени перед тематическим гласным е) зависело от того, какой суффикс входил в основу инфинитива: -а- или -ja-. Перед -а- корневой гласный сохранялся, перед -ja- он смягчался 45). Так, вешать образовалось из *vesjati, кушать - из *kUsjati46), с суффиксом -ja-. В глаголах читать, вздыхать, где сохраняются , был суффикс -а-.
На первый взгляд может показаться, чго приведенные выше псковские глаголы с несмягченным согласным отличаются от литературных первоначальным использованием другого. суффикса: -а-, а.не -ja-. Однако в некоторых глаголах этой группы несмягченный согласный безусловно вторичен по отношению к смягченному, он как бы восстановлен из смягченного. Таков, например, звук [к] в сустрекать сравнительно с
[с] в встречать. У восточных славян аффриката [с] может быть результатом смягчения как [к], так и [t]: ср. светить - свеча
() и секу - сеча ([к 11с]). В глаголе встречать [с] образовалось из (ср. встретить* сретенье). Между тем, в псковских говорах (и в некоторых других) в этом глаголе звучит
[к]: сустрекать. Звук [к] мог здесь появиться только из [с], как результат своеобразной обратной деривации: ;
[с - j > k], т. е. сустречать > сустрекать. Так же можно объяснить появление [к] вместо исходного корневого [t] в глаголах примекать, намекать, замекать «примечать, намечать, замечать» (ср. приметить, наметить, заметить). Источником «восстановления» несмягченного согласного должны были послужить формы на -чать (представленные теперь в литературном языке и разных говорах) 47). В глаголе рогать звук
[g] - результат ложного «восстановления» из [z]: рожать ^> рогать. Действительно, славянское [z] может чередоваться c_[g]’
(), но в этом глаголе [z] восходит не к [g], а к [d]: *rodjati > рожати (ср. родить).
Нет фонетических данных, чтобы утверждать, что все остальные глаголы (слухать, полукать. заветаться, наукать, прирукать, приготовать и др.) тоже являются результатом обратной деривации. Во всяком случае несомненно, что псковским говорам известно восстановление (фонетически подлинное или мня.рае} х.»еемвгченного согласного в глаголах на -ать, т. е. явное предпочтение несмягченных основ на -ать смягченным.
Можно думать, что толчок к такому распространению несмягченных основ в псковских говорах дало соотношение, возникшее по морфонологическим причинам: общеславянские глаголы со смягченной основой на -шать?- псковские глаголы на -хать (кушать - кухать и т. п.). По-видимому, один тип основы (-ать) воспринимался как свой, местный, а другой тип (-jaTb) - как нечто чужое.
Замена одной основы Другой была возможно благодаря грамматической синонимии основ на -ать и -jaTb. Глаголы на -jaTb могут образовать видовую пару к глаголам II спряжения на -ить: родить - рожать, затворить - затворять, простить - прощать, вселить - вселять, укрепить - укреплять и т. д.48). Однако в русском языке, как и в старославянском, известно также видовое соотношение основ на -ить и -ать без Щ:иаступить - наступать, пустить - пускать, возложить - возлагать, выкупить - выкупать и др.49). В результате такой синонимии глагольных основ на -ать и -jaTb распространение несмягченных основ за счет смягченных в псковских говорах не на’рушало систему выражения видов.
Таким образом, вызванное фонологическими причинами
(неразличением фонем [s] и [s] и соответственно более широким использованием в чередованиях) соответствие местных основ на -хать общерусским на -шать привело к более широкому морфологическому противопоставлению несмягченных местных основ смягченным общерусским.
§ 7
Глаголы на -ивать/нывать тоже получили в псковских говорах соответствующее фонолого-морфологическое отличие от литературных форм. Как известно, в литературном языке характер согласного перед суффиксом -ива-/-ыва- зависит от производящей основы. От глаголов II спряжения образуются глаголы на -ивать с предшествующим смягченным согласным (результат воздействия [j]): сидеть"- сиживать, косить - кашивать. Кроме того, -(^ивать соотносится и с глаголами на -(j)aTb: размешать - размешивать, развешать - развешивать. Глаголам на -ать соответствуют формы на -ывать с несмягченным согласным: писать - писывать, махать - (раз)-махивать (древнерусск. -хывати).
В псковских говорах, где глаголов на -хать значительно больше, чем в литературном языке, увеличивается и количество образований на -хывать: слухать - (вы)слухывать, вехать - вехывать, мехать - мехывать, (от)нохать - нахы-вать, опояхать - опояхывать, кухать - кухывать, расчохы-вать (ср. чоханцы «чесанки, валенки»)50).
К остальным псковским глаголам на -хывать соответствующие производящие на -хать не записаны (подпляхывать, спра-хывать, приголахывать, прикрахывать, скахывать, выколахы-ваться, оттяхывать «обтесывать»). Но нет необходимости в каждом случае предполагать существование такого* глагола. Звук в глаголах на -хывать мог развиваться непосредственно, по морфонологическим условиям: общеславянское чередование (опояшешь - опоясывать, обтешу - обтесывать) при неразличении [s] и [s] должно было замениться чере-
v с с с
дованием (опояш еш ь - опояхывать, теш ет - (об)тя-
С
хывать, пляш ет - пляхывать).
Накшец,; возможно и неэтимологическое «восстановление»
несмягченного согласного из [s] в глаголах на -ивать по сложившейся уже модели: общерусск. -шивать - пек. -хывать. Отношение развешивать - пек. развехывать (из вехать) распространяется на прикрашивать, спрашивать и т. д.,
в которых вместо [s] появляется 51).
Таким образом, глаголы на -хывать в соответствии с общерусскими -шивать или -сывать могли распространиться в
псковских говорах сначала вследствие фонологических, а потом уже и чисто морфологических особенностей псковского диалекта.
§ 8
В русском языке глаголы однократного значения на -хнуть (и -хануть) образуются от глаголоз на -хать, -хивать: чихать - чихнуть, махать - махнуть, встряхивать - встрях-»уть. Так же соотносятся по основам псковские диалектные кухать - кухнуть, «куснуть, попробовать», (с)кахывать - кохнуть, кохануть «провести косой, скосить немного травы». (рас)чахывать - чехануть «чесануть, почесать» (в говорах, по-видимому, был или и теперь есть глагол чехать, от которого встретилось производное чёханцы.«валенки»). Эти глаголы в литературном языке, в отличие от псковских говоров, имеют перед суффиксом -ну- (-ану-) корневой согласный [s], а не , так как звука нет и в тех глаголах, от которых они образованы (кусать, косить, чесать). Так возникло противопоставление местного псковского -хнуть (-хануть) общерусскому -снуть (-сануть) в глаголах однократных5^).
Это противопоставление распространилось в пскЪШШТто-ворах на глаголы, в которых не было и не могло быть исходного условия для появления звука , так как не было соответствующих глаголов на -хать, -хывать. Это глаголы сполох-нуть «сполоснуть», плехнуть «плеснуть», выплехнуть «выплеснуть», втихнуть «втиснуть», приухнуть «уснуть ненадолго, вздремнуть». В глаголах сполохнуть, плехнуть, втихнуть корень первоначально оканчивался группой согласных . В несовершенном виде они сохраняли полное звучание корня: по-
Л. Я. Костючук
Псковские говоры и их изучение
Говоря о народной речи, необходимо обращать внимание на все возможные источники сведений о ней в прошлом и настоящем. Не теряет своей значимости учение Б. А. Ларина и о записях в прошлом русской речи иностранцами как о лингвистическом источнике для изучения русского языка.1 Такими источниками для псковских говоров явились, например, Русско-немецкий разговорник Т. Фенне, составленный немецким купцом в Пскове в 1607 г.,2 и Русско-немецкий разговорник Т. Шрове XVI в.3 Эти разговорники, как считают краковские исследователи и публикаторы памятников (Польша), имели какой-то близкий к псковским материалам первоисточник.4 Даже Н. Витсен, голландский ученый, дипломат, путешественник, посетивший в 1664-1665 гг. Россию и познакомившийся, в частности, с Печерами и Псковом, в своем дневнике "Путешествие в Московию" отразил и некоторые особенности русской речи.5
XIX век, с его пристальным вниманием к теоретической и практической лингвистике, знаменателен для России созданием словарей разных жанров, в том числе и толковых диалектных. Выдающийся славист А.Х. Востоков, знаток славянских рукописей, один из создателей сравнительно-исторического языкознания, руководил многими лексикографическими трудами, работал над словарными статьями, редактировал такие не потерявшие до сих пор значимости словари, как Опыт областного словаря великорусского языка, Дополнения к Опыту областного словаря великорусского языка.6 Для исследователей псковских говоров особенно ценно Дополнение, в котором в гораздо большем объеме представлен псковский лексический материал. Не все слова живого псковского языка XIX в. дожили до наших дней (например, лихощавый в значениях " сердитый", " злобный", "завистливый"; лубью "плотно, крепко"), но многие известны и сейчас носителям псковского диалекта (лубочка* в значениях "небольшая
Костючук Ларися Яковлевна - доктор филологических наук, профессор кафедры русского языка Псковского госпедуниверситета им. С. М. Кирова
корзина из коры, лукошко"; "дощечка с желобком, лоток для катания яиц на Пасху"). Все они позволяют понять словообразовательные гнезда, логику развития семантики слов.
Ни одно лексическое явление современных псковских говоров нельзя как следует понять в его семантике, словообразовательных особенностях, степени распространенности без знаменитого Толкового словаря живого великорусского языка В. И. Даля,7 в котором большое место занимают псковские слова и выражения и слова с пометой "зап." (т.е. "западное").
Нам известны не только создатели известных словарей, включающих и псковские диалектные материалы, но и некоторые собиратели народной речи, энтузиасты, явившиеся фактически исследователями псковских слов и систематизаторами уникальных псковских слов, выражений. Таким явился в XIX в. И. И. Карпов, выпускник псковской гимназии, который собрал удивительно ценные псковские и соседние тверские слова.8 Его три тетради с диалектными записями составили основу словарных статей о псковском материале и в Дополнении к Опыту, и в Словаре В. И. Даля.
Н.М. Каринский (1873-1935 гг.), как историк и знаток памятников письменности, серьезные труды посвятил изучению и псковской письменности. В монографии "Язык Пскова и его области в XV в." автор описывает письменные памятники и с яркими псковскими особенностями (Погодинский список Псковской летописи, Псковская судная грамота и многие другие); обращает внимание прежде всего на фонетические особенности, учитывая и морфологические, на лексику; подчеркивает влияние белорусского языка на язык псковичей в XIV-XV вв.9 В серии работ " Очерки из истории псковской письменности и языка" Н. М. Карин-ский через орфографические особенности отмечает отражение важных фонетических черт в речи псковичей в прошлом; обнаруживает в одном из списков "Слова о полку Игореве", дошедшем до нас, псковские черты.10 Вслед за
фии рукопись Слова о полку Игореве, с которой исполнены издание 1800 г. и Екатерининская копия, должна быть тесно связана с памятниками псковской письменности".11 Будучи историком языка, Н. М. Каринский хорошо понимал необходимость изучать живые говоры в их динамике.
А. И. Соболевский (1856-1929 гг), интересуясь прежде всего историей славянских языков, занимался и диалектологией как исторической дисциплиной, в частности и псковскими говорами в их современном12 и прошлом13 состоянии. Он заложил основы рассмотрения фактов языка, отраженных в письменности вместе с показаниями современных говоров, что хорошо было показано и на примере псковского региона.
A. А. Шахматов тоже проявил внимание к прошлому языка и к современным говорам. Неслучаен его интерес и к псковским материалам: в связи с трудом Н. М. Каринского "Язык Пскова и его области в XV в." и по поводу делового документа - грамоты псковского князя Ивана Александровича.14
В XX в., с его интересом к лингвогеогра-фии, начиная с Диалектологической карты русского языка, созданной Д. Н. Ушаковым, Н. Н. Дурново, Н. Н. Соколовым, членами Московской диалектологической комиссии (МДК), в 1915 г., продолжалось (фактически и продолжается) уточнение границ русских говоров, членение русских говоров. В предвоенные и сразу же послевоенные годы появляются исследования, посвященные и псковским говорам, которые содержат своеобразные черты, свойственные говорам разной географической отнесенности. Такая уникальная специфика псковских говоров объясняется их древними особенностями, положением и контактами с другими говорами. Недаром Н. Н. Соколов (1875-1923 гг.) публикует исследование " Говоры Псковской губернии", отражающее и работу над картой МДК.15
B. И. Чернышев (1867-1949 гг.), изучая разные говоры тех мест, где ему приходилось работать, посвятил статьи и псковским говорам ("Изучение псковского наречия", "Псковское наречие").16 Будучи и прекрасным текстологом, ученый занимался также языковым анализом произведений А. С. Пушкина, обращая при этом внимание и на правописание рукописей писателя и их публикаций.17
Н. П. Гринкова (1895-1961 гг.), диалектолог и историк языка, изучая многие русские говоры, обратила внимание на своеобразие гдовских говоров.18 Роль А. С. Пушкина в создании современного русского литературного языка Н. П. Гринкова показала при исследовании ряда произведений писателя, подчеркивая его интерес к разным пластам языка.19
Известные историки и диалектологи русского языка особый интерес проявляли к псковскому региону, показывая роль псковской письменности в отражении специфики языковых явлений. М. А. Соколова (1894-1970 гг.) в "Очерках по языку деловых памятников XVI в." представила анализ и Псковской судной грамоты, выдающегося памятника псковской письмен-ности;20 в "Очерках по исторической грамматике русского языка" для объяснения ряда исторических языковых процессов привлекла данные псковских памятников и говоров.21
В. В. Колесов в своих трудах по истории языка использует сведения из псковских памятников и говоров.22
Многие исследования и учебные пособия по диалектологии в XX и XXI вв. непременно обращаются к данным псковских говоров для уточнения прежде всего классификации русских народных говоров.23 При этом выясняется специфика разных уровней народного языка с привлечением сведений и по псковским говорам.
Так усилиями многих серьезных исследователей на протяжении особенно XIX, XX веков в лингвистической науке и в письменной культуре народа были накоплены ценные сведения о своеобразии псковских говоров.
Ко второй половине XX века в отечественной науке о народном языке были разработаны важные долгосрочные научные проекты по созданию Диалектологического атласа русского языка (ДАРЯ),24 многотомного сводного Словаря русских народных говоров (СРНГ),25 Общеславянского лингвистического атласа (ОЛА) (совместно с научными учреждениями славянских стран).26 С довоенного времени, даже в годы войны и сразу в послевоенное время создаются карты к томам ДАРЯ, в которые входят и материалы псковских говоров. В связи с послевоенным обследованием ряда районов Псковской области М. Д. Мальцев опубликовал статью "О некоторых говорах Дновского и
Порховского районов Псковской области", делая наблюдения над возможностью нивелировки народных говоров в связи с меняющимися условиями экономики, культурной жизни, быта в стране.27 Как оказалось, такой вывод был несколько преждевременным.
В середине XX века у Б. А. Ларина родилась идея создания уникального словаря -Псковского областного словаря с историческими данными.28 Это оказалось "новаторское издание в славянском языкознании",29 которое сам Б. А. Ларин кратко охарактеризовал как "возможность впервые в русской лексикографии поставить в непосредственную связь лексику современных псковских говоров с отражениями живой народной речи в документах и памятниках письменности феодальной эпо-хи".30 Составители словаря постоянно понимают значимость такого труда: "Под руководством Б. А. Ларина и началось составление первого в истории науки словаря народного говора полного типа (в нем представлены все употребляющиеся в речи коренных псковских крестьян общерусские и диалектные слова)".31 Почему ученым были выбраны псковские говоры? Б. А. Ларин писал: "Народная речь Псковской области представляет большой интерес в международном плане, не говоря уже о ее исключительном значении для историков и диалектологов русского языка, так как она отражает тысячелетние связи и культурный обмен русского населения с тесно примыкающими народами прибалтийско-финской группы, с латышами и литовцами, а также белорусами".32 Псковская земля - это место древнейшего проживания славянских племен кривичей. Псков - важнейший защитник Руси от иноземных захватчиков, крупный центр на торговых путях Руси в Прибалтику и в Западную Европу. Псковская республика в XIV-XV вв. играла важную роль в истории страны. Сами народные говоры этого региона интересны для науки как говоры переходного типа с чертами и севернорусских, и южнорусских говоров, обнаруживают черты, сближающие их с языками белорусским, балтийскими, западнославянскими. Неслучайно ведь псковскими говорами и псковской письменностью интересовались ученые уже в XIX в. Специальные лексикографические источники с XIX в. накапливали сведения о псковских говорах.
Сразу после окончания Отечественной войны кафедра русского языка ЛГУ под руководством А. П. Евгеньевой начинает обследовать территорию Псковской области сначала по Программе ДАРЯ, попутно расписывая и лексические данные на специальные карточки, создавая словарную картотеку. Так, летом 1945 г. было обследовано 48 псковских деревень (архив этой и других экспедиций, проводимых ЛГУ, хранится в Межкафедральном словарном кабинете (МСК) имени проф. Б. А. Ларина в Ленинградском (С.-Петербургском) университете). В конце 40-х гг. XX в. А. И. Лебедева, будучи аспиранткой Б. А. Ларина, неоднократно выезжала со студентами для сбора лексического материала по специальной программе, прежде всего с целью изучения псковской топонимии. Материалы А. И. Лебедевой тоже расписаны и пополнили Картотеку ПОС, а архив хранится в МСК.
С 1950-х годов под руководством Б. А. Ларина в ЛГУ начался систематический сбор лексического материала именно для ПОС. С 1957 г. организуются летние экспедиции и в Псковском пединституте под руководством С. М. Глуски-ной, ученицы Б. А. Ларина, при участии И. Т. Гомонова как заведующего кафедрой русского языка, З. В. Жуковской как ведущего диалектолога кафедры. Это ежегодные экспедиции, в которых первоначально в течение месяца участвовали энтузиасты - специально подготовленные стуценты (ЛГУ и ПГПИ), аспиранты (ЛГУ), преподаватели. Руководители учебных заведений поддержали такое научное направление. Так сложилось прочное сотрудничество двух коллективов словарников - ленинградцев (петербуржцев) и псковичей. Параллельно создается словарная картотека в Ленинграде (С.-Петербурге) и Пскове; проводится взаимное копирование карточек по тому алфавитному отрезку, над которым работают ленинградцы или псковичи. С1962 г. диалектологическая экспедиция стала обязательной диалектологической практикой для студентов русского отделения в ЛГУ; в ПГПИ диалектологическая практика как обязательный этап в обучении студентов вошла в учебный план позже. Работа над сбором диалектного материала в обоих вузах не прекращается до сих пор.
Когда началась работа непосредственно над словарными статьями, Б. А. Ларин организовал работу лексикографического семинара,
на заседания которого в ЛГУ еще в первой половине 60-х годов выезжали из Пскова и преподаватели-словарники, и лучшие студенты, участвовавшие в словарной работе. В Пскове семинаром руководят И. Т. Гомонов (до 1972 г) при активном участии С. М. Глускиной; С. М. Глус-кина (1972-1992 гг.); Л. Я. Костючук (с 1992 г).
Практическая работа по сбору и оформлению диалектного материала, по составлению словарных статей невозможна без совершенствования теоретических знаний и по разным проблемам диалектологии, и по лексикографии. Поэтому с 1960 г. эпизодически в Пскове проводятся диалектологические конференции, посвященные псковским говорам и взаимодействию псковских говоров и других говоров русского языка. Тематика конференций разнообразная, отражает актуальные проблемы в синхронии и диахронии, которые интересуют тех, кто занимается изучением и собиранием псковского диалектного материала и составлением словарных статей. По результатам конференций создаются межвузовские сборники научных трудов, часто с международным участием.
В 1961 г. была опубликована Инструкция Псковского областного словаря, составленная Б. А. Лариным,33 который обосновал уникальный тип словаря: полный диалектный словарь, в отличие от обычных дифференциальных (в нем отражаются вся лексика, попавшая в поле зрения собирателя, в том числе и общерусская) и первый русский региональный исторический словарь, так как включает сведения из псковских памятников письменности XШ-XVШ вв. (псковских летописей, деловых документов, повестей, разговорников, житий местный святых и др.). В 2004 г. (выпуск 15 ПОС) опубликована обновленная и усовершенствованная Инструкция Псковского областного словаря, которая обобщила опыт десятилетий работы над новаторским словарем.
Картотека ПОС, уникальная по своему объему, включает материал разных тем, на которые ведутся беседы собирателей с инфор-мантами-носителями местных говоров; содержит фольклорный материал, касающийся прежде всего народных обрядов. Иллюстрации в ПОС воссоздают разные стороны жизни сельского населения Псковской земли, отражают взгляды диалектоносителей на окружающий мир.
С выходом в 1967 г. первого выпуска ПОС в адрес ПОС как словаря нового типа была критика со стороны некоторых ученых - противников идеи Б. А. Ларина о словаре полного типа и с историческими данными (Ф. П. Филин, Ф. П. Сороколетов). В дискуссии участвовали те, кто поддерживал словарь и в нашей стране, и за рубежом (Д. С. Лихачев, Л. В. Успенский, Т. С. Коготкова, И. Тот (Венгрия), М. Плешкан (Югославия) и др.).34 Высокую оценку словарю дал и Р.О. Якобсон. Дружный и дееспособный кол -лектив словарников отстоял право на осуществление идей Б. А. Ларина.
В 2005 г. вышел выпуск 17 Словаря. Корректуру и редактуру проходят еще несколько выпусков. Закончено составление словарных статей на букву Н, начинается работа над буквой О.
На материале Картотеки ПОС, опубликованных выпусков ПОС выполняются серьезные научные исследования в области синхронии и диахронии, при сопоставлении с данными других говоров и языков (славянских и неславянских), при сопоставлении с русским литературным языком. Исследуются лексико-фразеологический фонд говоров, морфологические, синтаксические явления; освещаются фонетические особенности говоров. Работы наших коллег-исследователей старшего поколения (С. М. Глускина, З. В. Жуковская, И. Т. Гомонов, К. А. Гомонова, Н. Д. Сидоренская, В. П. Храмцова, Л. Я. Костючук, Т. А. Пецкая, Г. А. Яковлева), среднего поколения (Н. В. Большакова, В. К. Андреев, Л. А. Лекарева, Л. М. Попкова), молодого поколения (С. В. Дмитриева-Лукьянова, Ю. Н. Грицкевич, Е. В. Ковалых, Е. Г. Мельникова, Л. Б. Воробьева, З. В. Побидь-ко) хорошо известны в научном мире, на них ссылаются в других исследованиях, их работы публикуют в межвузовских, академических изданиях, за рубежом. На материале псковских говоров создаются кандидатские и докторские диссертации, С открытием аспирантуры в ПГПИ (ПГПУ) не только наш институт, но и вузы Пскова и даже С.-Петербурга пополнились лучшими выпускниками нашей кафедры, которые стали самостоятельными научными исследователями. Наши выпускники - школьные учителя, защитившие серьезные диссертации по специальности 10.02.01 - русский язык, продолжают работать в школе, руководя учеб-
ным процессом и научной работой школьников, посильно участвуют и в научной работе кафедры русского языка.
Ярким примером значимости данных псковских говоров для научных исследований является открытие С. М. Глускиной, сделанное ею в 60-е годы XX века: те славянские племена, которые, через земли балтов и прибалтийских финнов, пришли на территорию Псковской земли (предположительно это были кривичи), в течение длительного времени оказались в изоляции от других славянских племен и в результате не пережили того важного древнего славянского фонетического изменения, которое носит в науке название второй палатализации (второго смягчения заднеязычных согласных): звук [к] изменяется в звук [ц] в определенных условиях во всех славянских языках, а в псковских говорах в ряде корней звук [к] остается неизменным. Ср.: псковские корни кеп-, кед-, кев-вместо общеславянских (и общерусских) корней цеп-, цед-, цев- сохраняются до сих пор: кеп "приспособление для ручного обмолота зерна" вместо цеп; кедить вместо цедить; кевка "приспособление для ручного ткацкого станка" вместо цевка.35 Через значительное время после открытия С. М. Глускиной А. А. Зализняк, крупный специалист по истории русского языка и диалектологии, независимо от С. М. Глускиной пришел к такому же выводу, но, к его чести, признал приоритет С. М. Глускиной, ссылаясь на ее труды и предлагая вводить в курс истории русского языка это положение под названием "эффект Глускиной".36
Исследование псковских говоров многоаспектно. Коллектив кафедры известен в научном мире, поэтому специалистов по истории русского языка, по диалектологии охотно приглашают на межвузовские, международные совещания, симпозиумы, выступать оппонентами на защитах диссертаций в разных городах. В 1995 г. в г. Осло (Норвегия) во имя содружества с коллегами нашей кафедры в исследовании псковских говоров, которыми всегда интересовались ученые за рубежом, была организована международная конференция "Псковские говоры. История и диалектология", по итогам которой был издан том научных трудов.37
Кафедру русского языка, как известную своим потенциалом в научном мире, приглашали и приглашают участвовать в коллектив-
ных научных проектах: по сбору материалов для ОЛА под руководством Института русского языка АН (в 60-70-е годы по специальной международной программе были обследованы деревни в Печорском и Порховском районах); в топонимических экспедициях совместно со специалистами МГУ и Географического общества (70-е годы); в большом проекте по сбору материалов и составлению карт для Лексического атласа русских народных говоров (ЛАРНГ) совместно с вузами и научными учреждениями Европейской части России под руководством Института лингвистических исследований (ИЛИ) РАН, Института славяноведения РАН (1988-1989 гг.).
В настоящее время ежегодные экспедиции со студентами второго курса работают по программам, связанным с ПОС и с ЛАРНГ. Собранные материалы серьезно обрабатываются, преподаватели-кураторы студенческих групп тщательно проверяют записи, карточки, следя за верным оформлением материалов, так как, во-первых, пополняются Картотека ПОС, архивы ПОС и ЛАРНГ (архивы в настоящее время находятся в специальной лаборатории региональных исследований по диалектологии и фольклору при факультете русского языка и литературы ПГПУ); во-вторых, обработанные по специальной форме материалы сдаются в архив группы ЛАРНГ в ИЛИ РАН. Нашими материалами пользуются все, кто интересуется псковскими говорами, те картографы из других вузов, которые составляют соответствующие карты для ЛАРНГ. Вышел Пробный выпуск ЛАРНГ,38 в котором из 30 карт 6 составлены нашими коллегами (З. В. Жуковская - 1 карта; Л. Я. Костючук - 2 карты; Л. А. Лекарева - 1 карта; Т. А. Пецкая - 2 карты). Работа ведется по особой Программе в соответствии со специальной инструкцией, с расчетом и на современный компьютерный способ оформления и представления материала.39
Итак, две основные подтемы (Псковский областной словарь с историческими данными и Лексический атлас русских народных говоров) объединяют коллектив исполнителей в пределах общей научно-исследовательской проблемы "Псковская народная речь в прошлом и настоящем. Ее место в общей системе русского языка", одобренной и утвержденной на федеральном уровне как перспективный,
имеющий научную значимость научно-исследовательский проект.
Выпуски Псковского областного словаря с историческими данными научная общественность всегда ждет с нетерпением. Для двух коллективов словарников (петербургского и псковского) - это очередная радость и достижение.
Б. А. Ларин предлагал сопровождать выпуски ПОС отдельными картами (таких карт пока создано 10). В связи с работой и над ЛАРНГ коллектив псковичей предпринимает подготовительную работу и уже создает отдельные карты для регионального лексического атласа -Лексического атласа Псковской области.
Каждый член псковского коллектива, как и петербургского, помимо коллективной работы, имеет и свою индивидуальную тему. Давно собирается библиографический материал по изучению псковских говоров. Уже создан обобщающий справочный том "Псковские говоры и их носители (сведения об изученности псковской народной речи с 1945 г.)",40 в котором зафиксированы подробные сведения за 50 лет о ежегодном обследовании говоров деревень с указанием, кто, с какой целью проводил обследование, от кого велась запись, кто был руководителем работы; где (в Пскове или в Ленингра-де-Петербурге), под каким шифром хранятся архивные записи. Этот ценный справочный том востребован теми, кто интересуется псковскими говорами (к нам за справками обраща-
ются ученые из Москвы, Прибалтики, Самары, Норвегии и других мест). В общем Кадастре, фиксирующем достопримечательности Псковской области, по каждой из семи историко-культурных зон представлены сведения и о псковских говорах (о всех языковых уровнях), подготовленные З. В. Жуковской, Л.Я. Костю-чук, Т. А. Пецкой.41 Это обобщающие сведения, которые дают представление об основных особенностях говоров псковского региона.
Ежегодные экспедиции позволяют получать новые данные о псковской народной речи. Ежегодные итоги, подводимые по результатам летних походов за словом на традиционном заседании "Летние пути-дороги..." лингвистического студенческого кружка, - важное в научном и воспитательном отношениях мероприятие, буквально навсегда остающееся в памяти его участников.
Работа над словарными статьями для ПОС, над картами для ЛАРНГ продолжается. Продолжаются и индивидуальные исследования, связанные и с псковскими говорами, и с псковскими памятниками письменности, и в сопоставительном плане.
Усилиями многих исследователей навеч -но остается ПАМЯТЬ о носителях народной речи, о судьбе народа и его языка - в словарных статьях Псковского областного словаря, в картах Лексического атласа русских народных говоров, в других научных публикациях...
Примечания
1. Ларин Б.А. Три иностранных источника по разговорной речи Московской Руси XVI-XVII веков. СПб., 2002.
2. T.Fenne"s Low German Manual of Spoken Russian. Pskov. 1607. Vol. II. Copenhagen, 1970.
3. "Einn Russisch Buch" T. Schrouego. Cz. II. Krakow, 1997.
5. См.: КостючукЛ.Я. Свидетельства о языке и быте русского северо-запада XVII века // Псковский край. Культура, образование, история. Псков, 2000. С. 80-90.
6. Опыт областного словаря великорусского языка. СПб., 1852; Дополнение к Опыту областного словаря великорусского языка. СПб., 1858.
7. Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка. Т. I-IV. М., 1956.
8. Костючук Л.Я. Карпов Иван Ил. // Псковский биографический словарь. Псков, 2002. С. 218.
9. Н.М. Каринский. Язык Пскова и его области в XV в. СПб., 1909.
10. Н.М. Каринский. Очерки из истории псковской письменности и языка. I. Исследование Псковского Шестоднева 1374 г. С тремя автотипическими снимками. Пг., 1916; Он же. Очерки из истории псковской письменности и языка. II. Мусин-Пушкинская рукопись "Слова о полку Игореве" как памятник псковской письменности XV-XVI вв. Пг., 1917.
11. Н.М. Каринский. Очерки из истории псковской письменности и языка. П... С. 5.
12. Соболевский А.И. Два слова о псковском говоре // Русский филологический вестник, 1916, № 1-2. С. 138-140.
13. Соболевский А.И. Псковский Трефолой 1446 г. // Русский филологический вестник, 1888, № 2. С. 228232.
14. Шахматов А.А. Несколько заметок об языке псковских памятников XIV-XV в. (по поводу кн. Н. Каринского "Язык Пскова и его области в XV в.". СПб., 1909) // Журнал Министерства народного просвещения, 1909, № 7, июль; Он же. Грамота псковского князя Ивана Александровича. СПб., 1912, отд. отт. из ИОРЯС АН, 1912, Т. 17, кн. 3.
15. Соколов Н.Н. Говоры Псковской губернии // Труды МДК, 1919. Вып. 8. С. 11-12.
16. Чернышев В.И. Изучение псковского наречия // Познай свой край. Псков, 1929; Он же. Псковское наречие // Труды комиссии по русскому языку АН СССР. Т. I. Л., 1931.
17. См.: Чернышев В.И. Заметки о знаках препинания у Пушкина // Пушкин и его современники. Вып. 5. СПб., 1907; Он же. Заметки о языке Пушкина. Произношение некоторых местоимений // Пушкин и его современники. Вып. 6. СПб., 1908; Он же. Пушкин и его издатели-редакторы // Журнал Министерства народного просвещения, 1909, № 9. И др.
18. Гринкова Н.П. Очерки по русской диалектологии. III. К диалектологии Ленинградской губернии. Говоры Гдовского уезда // ИОРЯС АН СССР. Т. 30. 1925. С. 256-267.
19. Гринкова Н.П. Развитие взглядов А.С. Пушкина на русский литературный язык в процессе создания романа "Евгений Онегин" // Русский язык в школе, 1949. № 5. С. 1-9; Она же. О языке трагедии А.С. Пушкина "Борис Годунов" // Изучение языка писателя. Л., 1957. С. 72-104.
20. Соколова М.А. Очерки по языку деловых памятников XVI в. Л.. 1957.
21. Соколова М.А. Очерки по исторической грамматике русского языка. Л., 1962.
22. См.: Колесов В.В. Историческая фонетика русского языка. М.. 1980.
23. См.: Русская диалектология / Под ред. Р.И. Аванесова, В.Г. Орловой. М., 1964; Русская диалектология / Под ред. Н.А. Мещерского. М., 1972; Русская диалектология / Под ред. П.С. Кузнецова. М., 1973; Русская диалектология / Под ред. Л.Л. Касаткина. М., 1989; Русская диалектология / Под ред. В.В. Колесова. М., 1990; 2-е изд. - М., 1998; Трубинский В.И. Русская диалектология: Говорит бабушка Марфа, а мы комментируем. М.-СПб., 2004; Пшеничнова Н.Н. Типология русских говоров. М., 1996.
24. Диалектологический атлас русского языка: Проспект сводного атласа. М., 1969.
25. Словарь русских народных говоров. Вып. 1-40. М.-Л. (СПб.), 1965-2007.
26. Ср.: Аванесов Р.И. Общеславянский лингвистический атлас (1958-1978). Итоги и перспективы // Славянское языкознание. VIII Международный съезд славистов. Загреб - Любляна, сентябрь 1978 г.: Доклады советской делегации. М., 1978.
27. Мальцев М.Д. О некоторых говорах Дновского и Порховского районов Псковской области // Ученые записки ЛГПИ им. А.И. Герцена. Т. 69. Л., 1948. С. 223-246.
28. Псковский областной словарь с историческими данными. Вып 1-17. Л. (СПб.), 1967-2005.
29. Лутовинова И.С., Костючук Л.Я. 15 выпусков "Псковского областного словаря с историческими данными": итоги и перспективы // Межкафедральный словарный кабинет имени проф. Б.А. Ларина. Л., 2004. С. 102.
30. Ларин Б.А. [Вступление] // Псковский областной словарь с историческими данными... Вып. 1. С. 3.
31. Лутовинова И.С., Костючук Л.Я. Указ. раб. С. 102.
32. Ларин Б.А. [Вступление]. С. 3.
33. Ларин Б.А. Инструкция Псковского областного словаря. Л., 1961.
34. Лутовинова И.С., Костючук Л.Я. Указ. раб. С. 103.
35. Глускина С.М. О второй палатализации заднеязычных согласных в русском языке (на материале северо-западных говоров) // Псковские говоры. II. Псков, 1968. С. 20-43.
36. См.: Зализняк А.А. Древненовгородский диалект. М., 1995.
37. Псковские говоры. История и диалектология русского языка. Oslo, 1997.
38. Лексический атлас русских народных говоров. Пробный выпуск. СПб., 2004.
39. Программа собирания сведений для Лексического атласа русских народных говоров. Ч. 1-2. СПб., 1994.
40. Псковские говоры и их носители (сведения об изученности псковской народной речи с 1945 г.). Псков, 1996.
41. [Жуковская З.В., Костючук Л.Я., Пецкая Т.А.] Говоры // Кадастр "Достопримечательные природные и историко-культурные объекты Псковской области". Псков, 1997. С. 179-180; 274-278; 340-341; 453454; 512; 586; 673.