Что означает луна на кресте. Полумесяц на православном кресте — значение символа. Полумесяцы на куполах православных храмов

Полумесяц на православном кресте не имеет никакого отношения ни к мусульманской религии, ни к победе над мусульманами. Кресты с изображением цаты (полумесяца) украшали еще древние храмы: церковь Покрова на Нерли (1165 г.), Дмитриевский собор во Владимире (1197 г.) и другие. Ни о какой победе над мусульманами тогда не могло быть и речи.

Полумесяц с древних времен являлся государственным знаком Византии, и только после 1453 года, когда Константинополь был взят турками, этот христианский символ стал официальной эмблемой Османской империи. В православной Византии цата символизировала царскую власть.

Часто цата (полумесяц) изображается как часть святительского облачения Святителя Николая Чудотворца. Ее можно встретить и на других иконах: Святой Троицы, Спасителя, Пресвятой Богородицы (например, Остробрамской). Все это дает право считать, что цата на кресте - символ Господа Иисуса Христа как Царя и Первосвященника. Таким образом, установка креста с цатой на куполе храма напоминает нам о том, что храм этот принадлежит Царю царствующих и Господу господствующих.

Кроме того, из глубокой древности - от Христа и первых веков христианства - к нам пришло и другое значение креста с полумесяцем. В одном из своих посланий апостол Павел учит, что христиане имеют возможность «взяться за предлежащую надежду, то есть Крест, который для души есть как якорь безопасный и крепкий» (Евр. 6, 18-19). Этот «якорь», одновременно и символически прикрывающий крест от поругания язычников, и открывающий верным христианам свой подлинный смысл - избавление от последствий греха, есть наша крепкая надежда. Только церковный корабль в силах доставить всех желающих по волнам бурной временной жизни в тихую пристань жизни вечной.

На куполах храма Софии Вологодской (1570 год), Свято-Троицкого собора Верхотурья (1703 год), храма блаженного Косьмы в городе Костылево установлены кресты с причудливым орнаментом: двенадцатью звездами на исходящих из центра лучах и с полумесяцем снизу. Символика такого креста ярко передает образ из откровения Иоанна Богослова: «И явилось на небе великое знамение: жена, облаченная в солнце, под ногами ее луна и на главе ее венец из 12 звезд» - в знак того, что, первоначально собранная из 12 колен Израилевых, она впоследствии возглавлялась 12 апостолами, составляющими ее светоносную славу.

Кроме вышеприведенных значений полумесяца, в святоотеческой традиции встречаются и другие - например, что это люлька Вифлеемская, принявшая Богомладенца Христа, Евхаристическая Чаша, в которой находится Тело Христово, корабль церковный и купель крещальная.

Вот сколько значений и таинственного духовного смысла в кресте, что сияет над куполом храма.

Материал взят из издания «Мир с Богом». Издательский центр « Славянское слово».

Вадим ДЕРУЖИНСКИЙ

«Аналитическая газета «Секретные исследования», №12, 2009

Маковки русских церквей украшает крест с полумесяцем - или, говоря точнее, крест, в основании которого помещен полумесяц. Каково происхождение этой традиции?

СВЯЗЬ С ЯЗЫЧЕСТВОМ

Сами православные священники не знают истоков креста с полумесяцем и пытаются его объяснять чисто умозрительно (например, что серп - это «люлька, на которой полетит на Тот Свет душа человека»). Единственное более-менее серьезное исследование темы можно найти лишь в книге Б.А. Успенского «Крест и круг: Из истории христианской символики» (М., 2006, с. 225-258). Автор пишет:

«Символика креста естественно вписывается в христианские представления - она соответствует самой функции христианского храма и, очевидно, не нуждается в разъяснении. Но что означает полумесяц? Почему столь устойчиво само это сочетание? Вопрос этот волновал еще Максима Грека, который посвятил ему специальное рассуждение «Сказание о том, что под крестом на церкви окружен аки месяц млад». И, наконец, встает еще один вопрос: является ли эта композиция чисто русским явлением?

Обычно считают, что такого рода кресты появляются после освобождения от татаро-монгольского владычества в ознаменование победы православия над мусульманством. Это мнение не выдерживает критики. Несомненно, интересующее нас явление возникло еще в домонгольский период. Об этом красноречиво свидетельствует, в частности, крест с полумесяцем на куполе владимирского Дмитриевского собора (1194-1197 гг.); этот крест сохраняет свою первоначальную форму. Можно было бы сослаться в этой связи и на другие древнейшие храмы, однако мы не всегда можем быть уверены, что кресты на них сохраняют древнюю форму.

Такого рода крест встречается в древнейший период при изображении церкви на миниатюрах и клеймах икон. Так, например, мы встречаем его на миниатюрах так называемого Служебника Антония Римлянина начала XIV в., Федоровского евангелия 1321-1327 гг., Симоновской псалтыри второй четверти XIV в., хроники Георгия Амартола середины XIV в., Сильвестровского сборника XIV в., Часослова 1423 г. Кирилло-Белозерского монастыря, Псалтыри 1424 г. Кирилло-Белозерского монастыря, сборника до 1426 г. Кирилло-Белозерского монастыря, Лествицы конца XV в.; на клеймах киевской иконы Николы Зарайского начала XIV в. (Третьяковской галереи), новгородской иконы Николы с житием из церкви Бориса и Глеба ХIV-XV в. (Новгородского музея-заповедника) и на иконе Николы Можайского из Троице-Сергиева монастыря начала XV в. (Третьяковской галереи). В некоторых случаях под крестом мы находим не серповидную форму полумесяца, а омегообразную или же лилиеобразную форму. Такое сочетание может трактоваться как процветший или же как якорный крест (сочетание креста с якорем).

Крест с полумесяцем можно встретить и на каменных резных крестах - Перынском кресте XIV в., кресте церкви Рождества Богородицы на Молоткове XIV в. и других; к Перынскому кресту близок по форме бронзовый крест ХП-ХШ в. из Василёва. Равным образом мы встречаем это изображение на граффити и на актовых печатях. Отметим еще аналогичную конфигурацию на посохе апостола Петра, изображение которого представлено на Великом Сионе XII в. из новгородского Софийского собора, а также на посохе Иоанна Предтечи на миниатюре Симоновской псалтыри XIV в.»

Следует добавить, что в древности (до XIV века) такие кресты были распространены и в Литве (ныне Беларуси).

Б.А. Успенский пишет: «Итак, безусловно неправомерно объяснять интересующее нас изображение (если иметь в виду его происхождение) как символ торжества христианства над исламом. Столь же неправомерна, по-видимому, и попытка увидеть здесь символическое изображение торжества христианства над язычеством - так, в частности, некоторые исследователи усматривают здесь изображение змея, символизирующего язычество, попираемого крестом.

Но как же трактовать эту композицию? Крест имеет для нас прежде всего христианские ассоциации; между тем полумесяц, очевидно, изображает луну, т. е. представляет собой символ несомненно языческого происхождения... Как же в таком случае объяснить это сочетание христианской и языческой символики? Говорит ли оно о двоеверии, т. е. о функциональном объединении христианского и языческого начала? Но почему же тогда это сочетание узаконено в храмовом декоре? Почему оно настолько распространено?

Следует при этом иметь в виду, что крест с полумесяцем представляет собой одну из древнейших форм креста на русских храмах. Другой распространенной формой русского купольного креста является так называемый восьмиконечный крест, т. е. крест, максимально приближенный к изображению Распятия (с верхней перекладиной, символически представляющей таблицу с надписью над головой Христа, и косой нижней перекладиной, обозначающей подножие). Обе формы имеют канонический характер, но при этом купольный крест с полумесяцем является более старой, а восьмиконечный крест - относительно более новой формой.

Форма купольного креста явилась предметом специального постановления Стоглавого собора 1551 г. ...Определено было впредь ставить кресты по образцу креста на московском Успенском кафедральном соборе. Этот крест, который уподобляется по форме «воздвизальному» кресту, употребляемому при богослужении на утрене Воздвижения, - восьмиконечный... Как видим, восьмиконечный крест на куполе Успенской церкви в Московском Кремле, поставленный непосредственно перед Стоглавым собором (в 1550 г.), представлял собой новое для того времени явление; при этом отмечалось, что ранее кресты ставились «по древнему закону», - вполне вероятно, что при этом могли иметься в виду кресты с полумесяцем...

Постановив впредь ставить на церквах восьмиконечные кресты, Стоглавый собор не вынес решения о замене старых крестов, поставленных «по древнему закону»; несомненно во всяком случае, что кресты с полумесяцем продолжали существовать и после собора, т. е. оба интересующих нас типа купольного креста - восьмиконечный и с полумесяцем - сосуществовали друг с другом».

Далее Б.А. Успенский дает свое объяснение этому древнейшему символу. В дохристианские (языческие) времена крест являлся изображением Солнца, поэтому вместе с крестом часто рисовали и Луну. В христианстве крест стал означать Иисуса, а лунный серп - Богородицу. «Иллюстрацией к этому последнему образу может служить хотя бы виленская икона Остробрамской Божьей Матери, где изображение Богоматери сочетается с полумесяцем (под иконой находится большой металлический полумесяц, на котором как бы стоит Богоматерь) и ее окружает 12 звезд».

Однако этот символ связан не только с языческими представлениями, но и с исламом:

«Сочетание креста и полумесяца находит ближайшее соответствие в сочетании звезды и полумесяца, широко распространенном на Востоке: это последнее сочетание, бывшее некогда государственной эмблемой сасанидского Ирана, стало затем символом ислама.

По всей вероятности, на Востоке наряду с сочетанием звезды и полумесяца в свое время возможно было и сочетание креста и полумесяца, и его исчезновение объясняется тем, что крест стал ассоциироваться с христианством; точно так же на Западе сочетание звезды и полумесяца стало ассоциироваться с мусульманством. Показателен в этом плане следующий эпизод. Во время Крымской войны (1853-1856) в турецкой армии был казачий отряд (старообрядцев - казаков-некрасовцев), успешно сражавшийся с русскими войсками. Султан Абдул-Меджид вручил казакам знамя с изображением креста и полумесяца - как символ, объединяющий мусульман и православных. Как видим, в сочетании с полумесяцем крест и звезда могут естественным образом отождествляться».

Как мне кажется, Б.А. Успенский вплотную подошел к разгадке - но остановился, не захотев исследовать связь этого символа уже не с язычеством, а с исламом.

СВЯЗЬ С ИСЛАМОМ

Куда как более решительным в поиске истины оказался московский историк Алексей Бычков, который в своей новой книге «Ледовое побоище и другие «мифы» русской истории» (М., АСТ, 2008) пишет:

«С 602 года правоверные и православные молились в одних и тех же храмах, на куполах которых сияла восьмиконечная звезда в полумесяце. Потом правоверные оставили только полумесяц, а православные, немного исказив звезду, превратив ее в крест с лучами, оставили сей крест с полумесяцем. Такой крест и поныне можно увидеть на русских церквах».

Вот и ОТВЕТ НА ЗАГАДКУ.

Мусульманство с 578 года по 1180 было христианской сектой, ибо «мусульманство - это протестантизм Восточной Церкви». Иоанн Дамаскин (685-755) занимал должность первого советника при дворе халифа. Его отец - Сергий-Мансур - был государственным казначеем при дворе Омейядов. При втором халифе, Абу-Джафаре ал-Мансуре (754-775) богослужебные книги христиан были переведены на арабский, и христианство проповедовалось в церквах по-арабски. Император Лев III Исаврянин (717-741) в послании Омару II замечает, что христиане его времени владели уже многими житиями Мухаммада, «написанными христианскими епископами еще при жизни самого Пророка». Византийцы перевели на греческий язык Коран и считали его неотъемлемой частью православия.

Таким образом, при крещении Руси киевским князем Владимиром никакого разделения между православием и исламом еще не существовало (как врут рассказчики о «выборе Владимиром веры»). Бычков приводит сотни фактов, убедительно доказывающих, что князь Владимир при крещении Киева вводил именно «мусульманскую форму православия», а не греческую.

Раскол на православие и ислам произошел только в 1180 году (когда церковные иерархи Константинополя провозгласили Анафему мусульманству - из-за нелепых ошибок в переводе Корана и из-за чудовищных сплетен на обычаи мусульман), а до этого ислам считался православной религией. В течение двух веков Киевская Русь считалась как бы православной страной, хотя ее религией был именно ислам. Киев того времени торговал и дружил лишь с исламскими странами, а сами народы Киевской Руси являлись мусульманскими - прежде всего печенеги и хазары. Сами киевляне - это ираноязычный изначально народ, родственный осетинам. Практически все киевские клады того времени содержат арабские монеты (европейские составляют мизерную часть), на большой части посуды - надписи на арабском языке. Все это восточное затем «перекочевало» в финскую Московию, которую захватили и славянизировали киевские князья. Даже в XII веке у русских князей было распространено многоженство, дикое для Европы того времени, но нормальное для Востока. Раскол между Византией и мусульманством не затронул ни Киевскую Русь, ни тем более далекую финскую Московию.

Бычков пишет:

«Но в 1180 году это отлучение коснулось лишь Византии. Русь еще долго была правоверно-православной, пока в 1666 году не произошло «исправление книг», когда старые писания (собственно, тексты Корана) не были изымаемы, а новое Писание (Библия, переведенная с еврейского и латинского, а не с греческого, к тому же) не начала навязываться силой. Это вовсе не значит, что кроме Корана у русских не было Евангелий. Были. Ибо Евангелия - книги, считающиеся божественными и для мусульман. Но постепенно коранические тексты уничтожались где силой, где при пожаре, где от ветхости. Переписывать же их было нелегко.

Так постепенно у старообрядцев вышел из употребления непонятный по языку Коран и вошло Евангелие. Вот только обряды многие старообрядцы сохранили мусульманские. В старину перед молитвой старообрядцы производили омовение, причем если не было под рукой воды, то омовение совершали землей или речным песком. Если из их посуды поест православный христианин-никонианин, католик или григорианец, посуду выбрасывали, так как считали, что посуда испоганена христианами. Всего перечисляется 16 общих обычаев. Я бы добавил еще два».

Эта религия старообрядцев - и есть религия Ивана Грозного и других самодержцев Московии (кстати, Бычков доказывает, что Иван Калита - это Иван Калиф, исламское понятие, а не «кошелек», что «притянуто за уши»). Эта религия не православия, а правоверия была единой верой всей Орды, поэтому в Золотой Орде не было ни одной религиозной войны или даже стычки. И по этой же причине сатрапы Московии уничтожали при нападении на Новгород, Псков, Тверь, Полоцк - первым делом все духовенство и все храмы: эти земли к тому времени приняли уже византийскую модель православия - поэтому считались старообрядцами Московии-Орды «еретиками».

Конечно, формально это правоверие «старообрядцев» Московии-Орды являлось тоже православием. Но ведь православной считается и вера Эфиопии, где мальчикам делают обрезание, где Иисуса называют Иешуа, деву Марию - Мириам, где в каждом храме обязательно стоит «ковчег скрижалей Моисея», а молятся двумя перекрещенными пальцами (прямой указательный и согнутый средний), изображающими крест. Как видим, православие весьма разное бывает...

Бычков: «Важно понять, что Православие и Правоверие на Руси [то есть в Московии-Орде, а не на Руси. - Прим. А.Д.] до XVII в. составляли единый культурный пласт. Все были православными до Никона. А дальше начался раскол. Отделились греко-православные (никониане), которые непонятно почему стали называть себя греко-православными, раз с греческой церковью они объединиться так и не смогли, хотя позже объединились с несторианами, отлученными от Церкви греками».

Напомню, что несториане обожествляли государственную власть - это нравилось ордынским царям и потом московским правителям, это обожествление власти до 1917 года использовал царизм, а потом до 1991 - коммунизм, сейчас в РФ точно так народ обожествляет власть с подачи церкви и следуя тысячелетней традиции.

Историк А. Кузьмин в книге «Падение Перуна» пишет: «Еще и в XVII веке, причем и у мордвы, и в Южной Руси, праздновали пятницу... Не случайно позднее пятница станет базарным, торговым днем во многих районах: в этот день нельзя было работать, но можно было торговать».

Бычков: «У иудеев выходной в субботу. У христиан - в воскресенье. А пятница - у русских и мусульман. Вывод ясен.

К тому же девушки и женщины проводили свою жизнь в тереме [гареме] на женской половине. Даже невесту жених до свадьбы видеть не мог. Это, безусловно, не обычаи язычников, а именно мусульманские обычаи. Правда, в деревнях паранджу не носили, там женщине приходилось работать от зари до зари, но и в городе, и в деревне простоволосая женщина, не завязанная платком по самые глаза, считалась блудницей».

Яков Рейтенфельс сообщает о Московии:

«Хотя женщины царского рода пользуются в европейской части земного шара величайшими преимуществами пред московскими царицами, однако нигде они не окружены таким почетом и уважением, как у мосхов. [Мосхи - это, безусловно, этническое название народа мокшалей, Мокша, - финнов мордовской группы, которые являются коренным населением Московской области и от самоназвания которых происходит и гидроним Москва: Moks (народ Мокша) + Va («вода» по-мордовски). - Прим. А.Д.] О них не позволено говорить мало-мальски непочтительно, и никто не может похвастаться тем, что видел царицу где-либо с открытым лицом. Когда они проезжают по городу среди народа в каретах или едут за город, то они до того окутаны покрывалами, что ни их не видно, ни они сами ничего не видят... Дома девицы всю жизнь проводят уединенно на женской половине в обществе благородных девиц и женщин, и никому из мужчин, кроме весьма немногих прислужников, не дозволяется видеть их или разговаривать с ними».

Сей «терем» и есть ГАРЕМ! Как по названию, так и по сути.

Бычков: «В издании «Царскосельский музей с собранием оружия» (СПб., 1860) сообщается, что в музее есть сабля с христианской символикой и арабской надписью «АЛЛАХ КЕРИМ». Переплетение христианской символики и строк из Корана характерно и для русских шлемов. Выходит, наши предки считали (по крайней мере, в XIII-XV веках), что Коран и Христианство - неотделимы».

И далее: «Михалон Литвин сообщает, что москали и татары не пьют вина, продавая его христианам. «Они убеждены, что таким способом истребляют христианскую кровь, исполняя волю божию». Автор книги «Хафт Иклим» (XVI в.) возмущается, сообщая о русских, что те, кто украсил себя одеждой ислама, почему-то сохранили страсть к свиному мясу! Представляете, какой кошмар - русские едят свинину!

О, ужас! Ну, вот такие мы, молимся Аллаху, а свинину едим!

Посмотрим на княжеские шлемы. Шапка Иерихонская, или Шишак, князя Ф.И. Мстиславского имеют надписи по-арабски. ...Монеты XIV-XV веков вплоть до Ивана Грозного имеют либо только арабские надписи, либо арабские и русские одновременно. 13-й аят 61-й суры [Корана] вы можете увидеть на шлеме великого князя Александра Невского. Многие думают, что это какие-то восточные мастера еще до приобретения князем шлема где-то там в Мусульмании нанесли эти стихи. Увы! Известен мастер, выполнивший этот шлем, - Микита Давыдов. На шлеме - арабская надпись при христианском кресте! Ислам и христианство еще едины.

Некоторые утверждают, что это якобы из-за страха перед татарами мы писали по-арабски. Интересно, каких татар сильно боялся Василий III [освободивший Московию от уплаты дани Орде к 1480 году - А.Д.], что на своей монете выбил надпись: «КНЯЗЯ ВЕЛИКОГО ВАСИЛИЯ (по-русски) ЛЯ ИЛЛЯХИ ЛЯ ИЛЛЯХУ МУХАММАДДУН РАСУЛЮ ЛЛЯХИ (по-арабски)? («Нет Аллаха, кроме Аллаха, и Мухаммад посланник его».)

А царь Иван кого боялся? На его монете вся надпись выполнена по-русски, и лишь имя царя по-арабски. На монете с именем «ИБАН» на оборотной стороне надпись: «МОСКОВ АХЧАСЫ БУ ДЫР» («Москов - это ее монета»).

Герберштейн встречался с Василием III и в своей книге помещает изображение царя [Бычков тут ошибается - Василий III был великим князем, а не царем; первым царем Московии провозгласил себя его сын Иван Грозный в 1547 году. - Прим. А.Д.] - в персидском халате и в чалме. В чалме ходил и Степан Разин.

Чтобы не затягивать разбирательство, рассмотрим еще всего один лишь пример. Афанасий Никитин, «Хождение за три моря». Окончив рукопись, Афанасий пишет молитву Господу, которая в современных изданиях преподносится так: «Во имя Господа Милостивого Милосердного и Иисуса Духа Божия...» Непонятно, почему Афанасий называет Иисуса Духом Божиим? Но в подлиннике написано несколько иначе, надо бы писать так: «БИСМИЛЛЯ РАХМАН РАХИМ. АЛЛАХ АКБАР. ИСА РУХ ОАЛЛО. АЛЛАХ САЛАМ. АЛЛАХ АКБАР. ЛЯ ИЛЛЯХИ ЛЯ ИЛЛЯХУ. АЛЛАХ ПЕРВОДИГЕРЬ...»

Это не православие - это мусульманство. Но... формула ЛЯ ИЛЛЯХИ ЛЯ ИЛЛЯХУ не имеет окончания МУХАММАДУН РАСУЛЛЮ ЛЛЯХИ.

Ислам без Пророка - это русское Православие.

Считаем священной книгой Коран, пишем и молимся по-арабски, но называем себя православными христианами! Притом рассорились и разошлись с татарами лишь из-за недостающего окончания формулы, ибо русские признавали лишь тот факт, что ИСА РУХ ОАЛЛО (Исус Дух Аллахов), а татары добавили МАГОМЕТ - РОССОЛЛА (Мухаммад - Правосудие Аллаха).

Татары приняли арабскую формулу «НЕТ АЛЛАХА, КРОМЕ АЛЛАХА, А МУХАММАД ПОСЛАННИК ЕГО», русские же посчитали достаточным основанием считать себя христианами, раз они верят, что «ИСА является ДУХОМ АЛЛАХА»».

Конец цитаты.

ДРЕВНЕЙШИЙ СИМВОЛ

Таким образом, мы видим, что крест с полумесяцем - это не столько языческий символ (хотя символика христианства и ислама, конечно, истекает из язычества), а символ, отражающий более всего ту эпоху, когда православие и ислам были еще единой религией.

Этот символ «единой религии» был характерен для Византии до 1180 года (раскола с исламом), несколько дольше (до XIV века) существовал в Украине, Литве-Беларуси, Твери, Пскове и Новгороде - где со временем тоже приняли чисто греческий вариант православия. Но только одна Московия, интегрированная в Орду, упрямо сохраняла этот символ «единой религии», так как действительно имела общую с татарами православно-правоверную религию до позднейших времен.

Когда сегодня такой крест помещают на новостройках-храмах в Минске, Киеве или Москве, то он, конечно, не означает возвращения к единой с исламом вере образца «до раскола 1180 года», а лишь является знаком ДРЕВНЕЙ ТРАДИЦИИ.

При всем нынешнем разобщении между Христианским миром и Мусульманским миром - этот символ заставляет вспомнить о том, что некогда мусульмане и христиане были единоверцами. Остается только сожалеть, что это единоверие было потеряно...

Я не согласен с обывательской позицией (которую, увы, как мне показалось, неизбежно представляет Алексей Бычков, находя «зазорной» исламскую суть верований московитов): на самом деле следует вспомнить, что христианство - это отпочкование от иудаизма, а ислам - это отпочкование от христианства. Это - три веры одного корня, равно основывающиеся на Библии, и уже потому ни одна из них не может быть «вернее» других.

В этом понимании крест с полумесяцем - древнейший символ нашей некогда общей веры в Единого Бога. Реликт нашего единства религий.

Кресты на церкви

Человечество всегда желает получить четкие и однозначные ответы на далеко неоднозначные вопросы. И, наверное, одна из самых сложных сфер познания, где сложно добиться безусловной конкретики ответов, это религия и религиозный символизм.

Что мы знаем о купольном кресте с полумесяцем? Что означает этот символ и отличается ли от традиционного купольного креста? Попробуем разобраться.

Крест, как символ присутствовал во многих культурах задолго до появления христианства. Например у язычников, крест был символом Солнца, что близко к христианской трактовке креста, как Солнца истины (в дополнение к олицетворению Спасения, после распятия Иисуса Христа). Поэтому, можно трактовать крест с полумесяцем , как победу Солнца над Луной, т.е. Света над Тьмой или Дня над Ночью. Некоторые же ученые считают, что полумесяц символизирует дракона (змия), побежденного Солнцем Истины.

Есть версия, что полумесяц у основания купольного креста являет собой ладью, лодку, где корабль-Крест является парусом. Сам корабль символизирует Церковь, которая плывет к Спасению. В этом случае имеет место как бы двойной символизм – ведь получается, что только находясь в этой лодке-ладье под сенью паруса Святой Церкви можно обрести Спасение в Царстве Божьем.

А ещё говорят, что полумесяц – это колыбель Христианства, купель для крещения. Здесь усматривается явственное сравнение с Вифлеемской люлькой-яслями, в которой нашли младенца Иисуса. Таким образом, Крест опирается и, одновременно, произрастает из Иисусовой колыбели. Эта версия перекликается с версией о «якоре Веры», ведь в тяжелые моменты жизни обращение и упование на Господа и институт Церкви , как некий мост между людьми и Богом, является единственным якорем Надежды утлого челна человеческой жизни.

На самом же деле полумесяц, так называемая цата , символизировала царскую власть ещё со времен Византии, а крест с цатой, венчающий храмовый купол напоминает о том, что этот Дом принадлежит Царю Царей. Этот символ можно встретить и на иконах святых – Николая Чудотворца, Святой Троицы, Пресвятой Богородицы и других.

Бытует мнение, что крест с полумесяцем в основании символизирует возвышение христианства над мусульманством, такое себе, попрание крестом полумесяца. На самом деле, это не так. Полумесяц стал символом мусульманского вероисповедания лишь в середине минувшего тысячелетия, а изображение креста с полумесяцем на стене известного монастыря Святой Екатерины в Синае относится к VI веку. Так что ни о каком возвышении христианства над мусульманской религией речь не ведется.

Христианская религия не возникла на пустом месте, она вобрала в себя многие верования, существовавшие задолго до рождения Христа. Многие культы и обряды пришли в христианство из религии бон, из буддизма, из митраизма, из ведических верований, из древнерусской религии, которую называют язычеством. Но больше всего христианство переняло у солнцепоклонников.

Митра - персидский бог Солнца. Согласно преданиям, он был сыном непорочно зачавшей небесной девы и родился 25 декабря в пещере. У него было 12 учеников. Он был убит, взяв на себя грехи своих последователей, воскрес и ему поклонялись как воплощению Бога. У митраистов было семь святых таинств, среди которых есть крещение и причастие, когда "причащающиеся вкушали божественную природу Митры в виде хлеба и вина". Знак креста носили на лбу почитатели Митры. Он получил религиозно-мистическое значение у галльских друидов (кельтов). В Древней Галлии изображение креста встречается на многих памятниках. Две статуэтки галльского бога с крестами на одежде хранятся в Лувре. Свастика изображена на маленьком галльском алтаре в музее Тулузы, а крест – на галльском алтаре четырёхугольного дома в Ниме.

Осирис - египетский бог Солнца. Родился 29 декабря от Девственницы, называемой "девой мира". У него было 12 учеников, один из них Тифон предал его, в результате чего он был убит, погребен, но затем воскрес после пребывания в аду в течение 3 дней. Его считали воплощением Божества, и он был третьим в египетской триаде богов.

Известно, что крест использовался в качестве священного символа в древних религиозных практиках Египта, Сирии, Индии и Китая. «Крест, называемый crux ansata [крукс ансата - крест с петлей или ушком наверху]... держали в руках египетские жрецы, а также цари, которые в то же время были верховными жрецами. Он служил символом их власти, как представителей бога солнца, и назывался „знаком жизни“» (« Colonel J. Garnier, The Worship of the Dead» , Лондон, 1904, стр.226). Другое название для анха - сrux ansata [т.е. «крест с петлей (с ушком)»], он служил эмблемой египетских богов и символом бессмертия».

Индейцы навахо носили на груди серебряные кресты, которые должны были защищать их от злых духов. Они верили, что с помощью креста, сложенного из веток так, чтобы его концы точно указывали на север, юг, восток и запад, можно исцелить любую болезнь, стоит только положить больного на этот крест.

Имеется коллекция крестов и в Бесплатной Ливерпульской библиотеке» (Абдулу Хамиду Кадри «Догматы христианства». Глава 3. Христианские доктрины. Крест).

Известный путешественник капитан Джеймс Кук был поражён обычаем туземцев Новой Зеландии ставить на могилах кресты. (Ю.Панасенко, А.Шмаро «Крест, титло». Наука и религия, 1992, №9).

Солярно-лунная символика в облике русского храма

Успенский Б.А. Крест и круг: Из истории христианской символики. -

М.: Языки славянских культур, 2006, с. 225-258.

§ 1. Символика русского купольного креста.
Крест и полумесяц в русской церковной традиции

Маковки русских церквей украшает крест с полумесяцем - или, говоря точнее, крест, в основании которого помещен полумесяц. Каково происхождение этой традиции?

Символика креста естественно вписывается в христианские представления - она соответствует самой функции христианского храма и, очевидно, не нуждается в разъяснении. Но что означает полумесяц? Почему столь устойчиво само это сочетание? Вопрос этот волновал еще Максима Грека, который посвятил ему специальное рассуждение «Сказание о том, что под крестом на церкви окружен аки месяц млад». И, наконец, встает еще один вопрос: является ли эта композиция чисто русским явлением?

Обычно считают, что такого рода кресты появляются после освобождения от татаро-монгольского владычества в ознаменование победы православия над мусульманством. Это мнение не выдерживает критики. Несомненно, интересующее нас явление возникло еще в домонгольский период. Об этом красноречиво свидетельствует, в частности, крест с полумесяцем на куполе владимирского Дмитриевского собора (1194-1197 гг.); этот крест сохраняет свою первоначальную форму. Можно было бы сослаться в этой связи и на другие древнейшие храмы, однако мы не всегда можем быть уверены, что кресты на них сохраняют древнюю форму.

226
Такого рода крест встречается в древнейший период при изображении церкви на миниатюрах и клеймах икон. Так, например, мы встречаем его на миниатюрах так называемого Служебника Антония Римлянина начала XIV в.. Федоровского евангелия 1321-1327 гг., Симоновской псалтыри второй четверти XIV в., хроники Георгия Амартола середины XIV в. , Сильвестровского сборника XIV в., Часослова 1423 г. Кирилло-Белозерского монастыря, Псалтыри 1424 г. Кирилло-Белозерского монастыря, сборника до 1426 г. Кирилло-Белозерского монастыря, Лествицы конца XV в.; на клеймах киевской иконы Николы Зарайского начала XIV в. (Третьяковской галереи), новгородской иконы Николы с житием из церкви Бориса и Глеба ХIV-XV в. (Новгородского музея-заповедника) и на иконе Николы Можайского из Троице-Сергиева монастыря начала XV в. (Третьяковской галереи). В некоторых случаях под крестом мы находим не серповидную форму полумесяца, а омего- образную или же лилиеобразную форму. Такое сочетание может трактоваться как процветший или же как якорный крест (сочетание креста с якорем). На отношении якорного и процветшего креста к кресту с полумесяцем мы остановимся ниже (см. § 3, с. 249-252 наст. изд.); следует отметить, что простейшие формы процветшего креста и формы якорного креста могут быть трудно отличимы, и поэтому приходится рассматривать их вместе.

Крест с полумесяцем можно встретить и на каменных резных крестах - Перынском кресте XIV в., кресте церкви Рождества Богородицы на Молоткове XIV в. и других; к Перынскому кресту близок по форме бронзовый крест ХП-ХШ в. из Василёва. Равным образом мы встречаем это изображение на граффити и на актовых печатях. Отметим еще аналогичную конфигурацию на посохе апостола Петра, изображение которого представлено на Великом Сионе XII в. из новгородского Софийского собора, а также на посохе Иоанна Предтечи на миниатюре Симоновской псалтыри XIV в.

Кресты такой формы распространены и в Литве, их можно видеть, в частности, на часовнях, но особенно характерны они для придорожных, памятных, поклонных и т. п. крестов. Как известно, Великое княжество Литовское образовалось в результате присоединения восточнославянских земель к исторической (этнической) территории Литвы. В течение XIII-XIV вв. южнорусские и западнорусские княжества (за исключением Галицко-Волынского княжества, Буковины и Карпатской Руси) стали частью Великого княжества Литовского. Вплоть до XIV в. большое число литовцев были язычниками, в то время как русское (восточнославянское) население исповедовало православие; соответственно, первыми христианскими храмами на территории Литовского государства были православные церкви. После официального крещения Литвы в конце XIV в. (явившегося следствием Кревской унии между Великим княжеством Литовским и Польшей в 1385 г.) православие здесь вытесняется католичеством. Следы древнейшего русского влияния обнаруживаются как в литовской христианскои терминологии, так, возможно, и в форме литовских крестов. Таким образом, русские и литовские кресты с полумесяцем могут иметь общее происхождение.

Итак, безусловно неправомерно объяснять интересующее нас изображение (если иметь в виду его происхождение) как символ торжества христианства над исламом. Столь же неправомерна, по-видимому, и попытка увидеть здесь символическое изображение торжества христианства над язычеством - так, в частности, некоторые исследователи усматривают здесь изображение змея, символизирующего язычество, попираемого крестом. О некоторых других интерпретациях мы скажем ниже (см. § 3, с. 249 наст. изд.).

Но как же трактовать эту композицию? Крест имеет для нас прежде всего христианские ассоциации; между тем полумесяц, очевидно, изображает луну, т. е. представляет собой символ несомненно языческого происхождения. Достаточно напомнить хотя бы о лунницах, т. е. подвесках в форме полумесяца, которые носили славяне-язычники; то, что на них изображена именно луна, хорошо осознавалось, как это видно из поучений против язычества. Как же в таком случае объяснить это сочетание христианской и языческой символики? Говорит ли оно о двоеверии, т. е. о функциональном объединении христианского и языческого начала? Но почему же тогда это сочетание узаконено в храмовом декоре? Почему оно настолько распространено?

Следует при этом иметь в виду, что крест с полумесяцем представляет собой одну из древнейших форм креста на русских храмах. Другой распространенной формой русского купольного креста является так называемый восьмиконечный крест, т. е. крест, максимально приближенный к изображению Распятия (с верхней перекладиной, символически представляющей таблицу с надписью над головой Христа, и косой нижней перекладиной, обозначающей подножие). Обе формы имеют канонический характер, но при этом купольный крест с полумесяцем является более старой, а восьмиконечный крест - относительно более новой формой.

Форма купольного креста явилась предметом специального постановления Стоглавого собора 1551 г., на рассмотрение которого был вынесен вопрос: «На святых церквах ставят кресты по древнему закону. Нынѣ убо вдружен крест животворящий на соборной церкви Пречистыа Богородици честнаго и славнаго ея Успения на новопозлащенном версѣ , якоже есть в церквах воздвизальный крест, имже благословляють. И о том разсудити и уложити на святомъ соборѣ , которым образом вперед ставити кресты на церквах, и о тѣ х крестѣ х, которые стоят на церквах, достоит поразсудити» (глава 41, вопрос 8). Определено было впредь ставить кресты по образцу креста на московском Успенском кафедральном соборе. Этот крест, который уподобляется по форме «воздвизальному» кресту, употребляемому при богослужении на утрене

229
Воздвижения, - восьмиконечный; надо полагать, что «воздвизальный» крест соответствовал по форме кресту, который изображается на иконах Воздвижения (где обычно представлен именно восьмиконечный крест). Как видим, восьмиконечный крест на куполе Успенской церкви в Московском Кремле, поставленный непосредственно перед Стоглавым собором (в 1550 г.), представлял собой новое для того времени явление; при этом отмечалось, что ранее кресты ставились «по древнему закону», - вполне вероятно, что при этом могли иметься в виду кресты с полумесяцем (хотя, может быть, и не только они).

Постановив впредь ставить на церквах восьмиконечные кресты. Стоглавый собор не вынес решения о замене старых крестов, поставленных «по древнему закону»; несомненно во всяком случае, что кресты с полумесяцем продолжали существовать и после собора, т. е. оба интересующих нас типа купольного креста - восьмиконечный и с полумесяцем - сосуществовали друг с другом.Положение меняется после раскола русской церкви в середине XVII в.: как известно, одним из моментов полемики старообрядцев и новообрядцев был вообще вопросо форме креста, а именно, старообрядцы могли признавать лишь восьмиконечный крест, отказываясь почитатькрест четырехконечный. Отсюда восьмиконечный крестстал восприниматься как типичный старообрядческий; врезультате в новообрядческих церквах получает широкоераспространение купольный крест с полумесяцем, тогдакак в старообрядческих церквах мы встречаем обычновосьмиконечный крест. Это, в свою очередь, способствует мнению, что крест с полумесяцем представляет собойотносительно новое явление

§ 2. Крест и полумесяцв христианской и языческой интерпретации

Так как же трактовать сочетание креста и полумесяца? и какобъяснить сочетание столь разных, казалось бы,по своей семантике символов на куполе православногохрама? Для ответа на этот вопрос следует принять вовнимание, что не только полумесяц, но и крест соотносится с астральной - или, точнее, с солярно-лунарной -символикой.

Общеизвестно, что символика креста предшествуетхристианству: крест - это солярный символ, изображение солнца. Эта символика едва ли не универсальна и,во всяком случае, очень.распространена. Так, например,крест встречается на буддийских храмах и вообще широко представлен на Востоке (в Китае, Японии, Индии, Непале, Тибете). Кресты были изображены в свое времяна храме Сераписа в Александрии, и, по свидетельствуСократа Схоластика («Церковная история», кн. V, гл. 17),как христиане, так и язычники соотносили эти изображения со своими религиозными представлениями: «При разрушении и очищении Сераписова храма, - сообщает Сократ,-найдены в нем вырезанные на камнях так называемые иероглифические письмена, между которыми былизнаки, имевшие форму крестов. Увидев такие знаки, христиане и язычники, те и другие, усвояли их собственнойрелигии» . Крест на языческом храме можно видеть наримской монете 311г., чеканенной при Максенции;кресты встречаются и на изображениях Митры. Начертание креста было обнаружено в свое время и на древних американских монументах,

231
предшествующих появлениюв Америке европейцев (в частности, в Мексике, на полуострове Юкатан), и старинные историки, для того чтобыобъяснить это явление, вынуждены были предположить,что в Америке задолго до Колумба проповедовал апостол Фома и его ученики; культ креста прослеживаетсяи у индейцев Северной Америки, причем они могли ассоциировать крест с солнцем; в XVII в. епископ квебекский сообщал об индейском племени, которое с незапамятных времен именует себя крестопоклонниками («cruciantaux»). Наконец, крест могли носить, по-видимому, и славяне-язычники. Характерным образом у сербов в свое время различался христианский крест («часни крст») и крест языческий («пагански крст»); надо полагать, что под языческим крестом имеется в виду крест языческого происхождения, принятый в народных обрядах.

Все это легко объяснимо, если иметь в виду, что крест выступает во всех этих случаях как солярный символ. Солярная символика особенно ярко и выразительно представлена в свастике. В самом деле, свастика - это типичный солярный знак, где передается при этом круговое движение солнца. Вместе с тем свастика - это, конечно, разновидность креста: этот знак, собственно, и именуется крестом - такого рода крест, поскольку он известен в геральдике и христианском искусстве, носит название «crux gammata», или «крюковидный крест» (Hakenkreuz). В качестве солярного символа свастика широко распространена в самых разных культурных традициях. Она встречается, между прочим, и у славян, например, в народной вышивке, на писанках и т. п.; нам приходилось видеть свастику, выжженную на избе, в Татрах (у польских гуралей).

Итак, сочетание креста и полумесяца целиком вписывается в космологическую, языческую по своему происхождению символику: крест и полумесяц символизируют солнце и луну. Вполне закономерно, что сочетание креста и полумесяца встречается на русских лунницах.

232
Но вместе с тем оба символа имеют и другой, христианский смысл: крест очевидным образом выступает как символ Христа, тогда как луна в христианской традиции символизирует Богородицу.

Такое толкование прямо соответствует каноническим текстам - и поддерживается ими, - текстам, где Христос называется «Солнцем правды» или «Солнцем праведным» («sol justitiae» - Мал. IV,2) , а Богородица может ассоциироваться с апокалиптическим образом «жены, облеченной в солнце; под ногами ее луна, и на главе ее венец из двенадцати звезд» (Откр. ХII, 1).

Иллюстрацией к этому последнему образу может служить хотя бы виленская икона Остробрамской Божьей Матери, где изображение Богоматери сочетается
с полумесяцем (под иконой находится большой металлический полумесяц, на котором как бы стоит Богоматерь) и ее окружает 12 звезд. Отсюда же объясняется и изображение Богоматери, стоящей на луне, в западной традиции (иконография так называемой «Богоматери - Царицы Небесной»).

Этот же образ может ассоциироваться и с Церковью Христовой. Одно другому не противоречит, поскольку Богоматерь, через которую воплотился Христос, понимается вообще как храм Господень.

Таким образом, лунарная символика непосредственно связана с Богородицей, так же как солярная символика связана с Христом. Эту связь ощущал, например, Стефан Яворский, когда говорил в «Слове о победе... под Полтавой» (1709 г.): «Самъ Христосъ спаситель, иже есть солнце, и луна - пресвятая дѣ ва Марiя, стали и пособствовали побѣ дити гордаго сего [т. е. Карла XII]». Но всего нагляднее и убедительнее эта символика выражена в песнопении - нам уже приходилось его цитировать выше (см. Глава II, § 7, с. 155-156 наст. изд.), - которое поется на Страстной неделе, на утренней службе в Великую субботу: «Заходиши подъ землю, Спасе, Солнце Правды; тѣ мъ же рождшая тя Луна печальми оскудѣ вает, вида

233
твоего лишаема». Как уже упоминалось, этому песнопению предшествует следующий текст, который поется накануне - на повечерии в Великий пяток: «Солнце незаходяй, Боже превѣ чный и Творче всех тварей, Господи, како терпиши страсть на крестѣ , Чистая плачущи глаголаше». Итак, в этом последнем песнопении Богородица называет Христа «солнцем незаходящим». Эти слова перекликаются с песнопением, которое было приведено выше, и определяют его восприятие; однако в нем Христос предстает как солнце, заходящее под землю, а Богородица - как луна, его родившая, которая оскудевает от скорби, лишаясь возможности его видеть. Мы видим, что наименование Христа «солнцем» естественно соотносится с наименованием Богородицы «луной». В свою очередь, для Оригена сочетание солнца и луны символизирует соединение Христа с Церковью: «Христос есть Солнце Правды..., луна, то есть Церковь его, которая наполняется его светом...» (In Numeros homilia, XXIII, 5).

Как видим, сочетание креста и полумесяца читается, так сказать, в двух кодах , т. е. может интерпретироваться в двух концептуальных системах - языческой и христианской . В одном случае это сочетание предстает как солярно-лунарная символика, в другом же случае оно символизирует соединение Христа и Богородицы. Поскольку, в свою очередь, Христос ассоциируется с солнцем, а Богородица с луной, это сочетание оказывается очень устойчивым.

Сочетание креста и полумесяца находит ближайшее соответствие в сочетании звезды и полумесяца, широко распространенном на Востоке: это последнее сочетание, бывшее некогда государственной эмблемой сасанидского Ирана, стало затем символом ислама. Необходимо отметить, что эта символика встречается и на Западе, причем в ряде случаев обе интересующие нас композиции - крест с полумесяцем и звезда с полумесяцем - обнаруживают разительный параллелизм (см. ниже, § 3, с. 248, 250-251 наст. изд.). Можно предположить, что то, что обычно понимается как изображение звезды, - по своему происхождению представляет собой солярный символ, т. е. обе композиции совпадают по своей исходной семантике.

234
По всей вероятности, на Востоке наряду с сочетанием звезды и полумесяца в свое время возможно было и сочетание креста и полумесяца, и его исчезновение объясняется тем, что крест стал ассоциироваться с христианством; точно так же на Западе сочетание звезды и полумесяца стало ассоциироваться с мусульманством. Показателен в этом плане следующий эпизод. Во время Крымской войны (1853-1856) в турецкой армии был казачий отряд (старообрядцев - казаков-некрасовцев), успешно сражавшийся с русскими войсками. Султан Абдул-Меджид вручил казакам знамя с изображением креста и полумесяца - как символ, объединяющий мусульман и
православных. Как видим, в сочетании с полумесяцем крест и звезда могут естественным образом отождествляться.

§2.1. Солнце и крест

Ассоциация креста и солнца отразилась в видении Константина Великого, явившемся ему, согласно его жизнеописанию, перед битвой на Мульвиевом мосту (312 г.). Евсевий Памфил («Жизнь Константина», кн. I, гл. 28), приводя слова самого Константина, сообщает, что тот увидел лежащее над солнцем знамение креста; аналогично и в анонимном византийском житии Константина. Слова «сим побеждай» (τουτω νίκα ), которые, согласно Евсевию, сопутствовали видению креста (анонимное житие указывает, что слова εν τουτω νίκα были написаны «латинскими буквами»), отвечают пониманию солнца как «непобедимого» божества (Deus Sol Invictus). Надо полагать, что Константин соединил таким образом поклонение солнцу с поклонением кресту. По мнению

235
ряда исследователей, Константин отождествлял себя с солнцем, подобно своим предшественникам, языческим императорам; во всяком случае почитание Христа, бесспорно, сочеталось у него с культом солнца. Другие исследователи видят здесь более или менее сознательный процесс приспособления языческих образов к христианскому содержанию.

Объединение солнца и победы в видении Константина отвечает, вообще говоря, не только культу Непобедимого Солнца - государственному культу Римской империи со времени императора Аврелиана, - но и восприятию Солнца и Победы как божественных спутников-покровителей (comites) императора, ср. посвящения как «Непобедимому Солнцу» («Sol Invicto»), так и «Неизменной благодатной победе вождя» («Victoriae laetae principis perpetuae»), обычные на монетах Константина. Отношения между языческим императором и его божественным покровителем (comes) определяют в дальнейшем отношения между христианским монархом и Богом. Особенно знаменательно при этом уподобление монарха солнцу, которое становится устойчивой традицией: ассоциация языческого императора с солнцем отражается в уподоблении солнцу христианского императора или короля.

Характерным образом посвящения Непобедимому Солнцу и Победе на монетах Константина могут сочетаться с изображением креста, что соответствует восприятию креста как солярного символа. В свою очередь, в христианской традиции это определяет сочетание креста с надписью νίκα .

Так, на монетах, чеканенных в 314-317 гг., изображен греческий крест с легендой «Soli invicto comiti »; такиеже монеты чеканятся затем и в 324-326 гг. Ср., вместес тем, монеты 317 г. с буквами СR Р, т. е. «Crux perpetua »,изображением креста и легендой «Victoriae laetae principis perpetuae » 89; эпитет perpetuus объединяет Солнце иПобеду, подобно тому как объединяет их и эпитет invictus . Между тем на монете 320-324 гг. та же легендa сочетается с монограммой Христа.

236
На монетах 317-320 гг. мы встречаем изображенияжертвенника с кругом, звездой или же с крестом; всеони, по-видимому, символизируют солнце. При этомкрест может быть изображен вписанным (заключенным)в круг, и таким образом объединяются оба солярныхсимвола. Сочетание креста и круга, как мы увидим, хорошо известно в христианской традиции.

В одном случае на монете (324 г.) изображен полумесяц, над которым находится небольшой по своим размерам так называемый положенный, или андреевский крест(crux decussata ), а над ним, в свою очередь, - какая-тоточка. В другом случае (на монете 324-326 гг.) над полумесяцем изображены три таких креста (расположенных горизонтально, в одном ряду). Между тем на монетах 315-316 гг. полумесяц сочетается со звездой, представляющей собой, можно думать, солярный символ;наконец, на монетах 324-326 гг. мы находим над полумесяцем монограмму Христа.

Ассоциация креста и. солнца отчетливо представленав апсиде базилики св. Аполлинария в Гавани (Sant" Apollinare in Classe ) под Равенной, где изображен крест на фоне звездного неба; ср. такое же изображение и в апсиде капеллы архиепископа в Равенне;между тем в равеннской церкви св. Виталия на фоне звездного неба изображен Агнец (все эти изображения относятся к VI в.). Сочетание креста и солнца, характерное вообще для христианского искусства, очевидным образомвосходит к представлению креста как солярного символа.

То же сочетание может быть усмотрено и в традиционных кельтских крестах, где крест вписан в круг, т. е.предстает на фоне солнца. Такого рода кресты встречаются не только у кельтов; в свое время они известны были и на Руси. Согласно Павлину Ноланскому († 431), круг около креста обозначает небесную сферу. Отметим, наконец, что купольные кресты на русских храмах нередко объединены с солнечными лучами, расходящимися от средокрестия.

237
Исходная связь обоих интересующих нас символов - креста и солнца - находит отражение и в богослужебном действе. Характерным образом, например, хождение посолонь, на котором настаивали в свое время как противники митрополита Геронтия, так и противники патриарха Никона, может пониматься как изображение креста. Так, Симеон Денисов, говоря в «Винограде российском» (1730-е гг.) о хождении посолонь, описывает его именно как крестообразное движение.

Вместе с тем интересующая нас ассоциация может быть прослежена и в других случаях.

Так, старобрядцы-беспоповцы расходятся в своей практике каждения; они кадят с помощью кацеи, которую держат за рукоятку, а не кадила, висящего на цепочках. Одни старообрядцы кадят крестом (т. е. крестообразно, изображая крест), другие же - «обносом», т. е. обводят кацеей посолонь. Существует специальная полемика по этому поводу, однако для нас важно то обстоятельство, что оба действия оказываются функционально равнозначными - солнце и крест предстают как эквивалентные символы.

Но и в обычной - не старообрядческой - православной службе мы можем наблюдать ту же самую эквивалентность. Так, в определенный момент литургического действа (перед пением Трисвятого) священник, стоя в царских дверях - там, куда входит Царь Славы, т. е. Христос, - благословляет молящихся знаком креста (осеняет их крестом); затем его сменяет диакон, который, держа в руке орарь, обводит им посолонь. И в этом случае, опять-таки, крест и солнце предстают как соотнесенные явления.

Ассоциация креста и солнца в свое время, как кажется, могла отражаться и в крестном знамении: существовала, по-видимому, традиция осенения крестным знамением, когда крест изображался в виде круга или полукруга. Свидетельство об этом (хотя бы и косвенное), по-видимому, находим у Дамаскина Студита, митрополита навпактского († 1577), сочинение которого нам уже приходилось цитировать выше (см. Глава I, § 4, с. 44-45 наст. изд.); славянский перевод этого сочинения (принадлежащий Арсению Греку) был опубликован в «Скрижали» 1656 г. 104 Здесь читаем: «Суть нѣ цыи, иже овогда начелѣ своем, овогда на рамѣ своемъ, овогда на чревѣ своем полагаютъ руку свою, и творять крестъ свой безумно.Егда полагаеши руку твою первѣ е на челѣ , таже на десномъ рамѣ , или на лѣ вомъ, и тогда положиши ю на чревѣ , кiи крестъ сотворилъ еси тогда, понеже той нѣ стькрестъ, но наипаче поругаiи е есть». Равным образом встатье «О еже коими персты десныя руки изображатикрест», опубликованной в той же «Скрижали» 1656г.,после описания того, как надлежит креститься, анонимный автор говорит (пересказывая, очевидно, ДамаскинаСтудита): «Суть же нѣ цыи сопротивная сему творящiи , иже не по предъуставленному намъ изображеiи ю крестъ употребляють, но ови от нихъ первое на челѣ своемъ, второе на рамѣ своемъ на десномъ или на лѣ вомъ, таже послѣ ди на чрѣ ве своемъ руку свою полагаютъ, и творятъ крестъ свой безумно... Рцы ми, противниче, егда полагаеши руку твою первѣ е на челѣ , таже на десномъ рамѣ или на лѣ вомъ и послѣ ди же сего на чрѣ ве, кiи крестъ твориши тогда, не поругаiи е ли симъ твориши, неже крест", понеже како исповѣ си по сошествiи Бога слова на землю вознесен iе его на небеси, не творя его прежде снитiя на землю». В этом контексте может быть понято, возможно, «Соборное наставление» («Admonitio Synodalis»), приписываемое иногда папе Льву IV (847-855), где говорится о том, что крест нельзя изображать в виде круга: «Чашу и хлеб знаменуйте правильным крестом, т. е. не кругообразно и с переменою перстов, как очень многие делают, но вытянув

239
два пальца и большой заключивши внутрь, чрез что означается Троица; правильно старайтесь изображать знамение креста, ибо иначе ничего не можете благословлять»; или в другой редакции: «Во время богослужения чашу и хлеб осеняйте не кругом и не движением [букв.: помахиванием] пальцев, как делают некоторые, но изображая крест соединенными и простертыми [выпрямленными] пальцами; и так благословляйте». Это наставление ближайшим образом напоминает полемику старообрядцев о крестообразном и круговом каждении, о которой мы говорили выше.

§ 2.2. Христос и солнце

Итак, Христос ассоциируется с солнцем, и, соответственно, крест оказывается символом как Христа, так и солнца. Именно таким образом можно понимать изображение креста на куполе христианского храма; между тем полумесяц, как лунарный знак, обозначает здесь Богородицу. Совершенно так же может трактоваться, между прочим, и изображение петуха на куполе храма в западной христианской традиции (католической и протестантской): в самом деле, петух - это тоже типичный солярный символ. Таким образом, как крест, так и петух на куполе христианского храма изображает солнце и через него Христа, т. е. Солнце Правды: это разные реализации одной идеи.

Об ассоциации Христа с солнцем нам уже приходилось упоминать выше; мы говорили, в частности, о наименовании Христа «солнцем» («Солнцем Правды», «Солнцем незаходящим» и т. п.) (см. Глава П, §1, 7, с. 119, 155-156 наст. изд.). Равным образом Христос может именоваться «светом» (Ин. I, 5-9, VIII, 12, IX, 5, XII, 36; I Ин. I, 5; ср.: Ис.LХ, 19-20)112. Здесь уместно добавить, что эта ассоциация находит отражение в церковном искусстве.

Так, на древнейшей из дошедших до нас христианских мозаик (ок. 240 г.), которая находится в ватикаиском некрополе под престолом св. Петра (так называемом «мавзолее Юлиев» или «мавзолее М»), Христос изображен в виде солнца, возносящегося на небо на квадриге, с нимбом за головой, от которого расходятся семь лучей Т-образной формы. Достаточно показательна также деисусная композиция начала IX в. в римской церкви св. Праседы (в капелле св. Зенона), где на месте Христа мы видим окно, откуда проникает солнечный свет; таким образом свет как таковой оказывается символическим изображением Христа. В этом же плане, как кажется, могут быть интерпретированы и окна в форме солярных розеток (англ. rose-windows) в западных средневековых храмах. Подобно тому, как Христос может изображаться в виде креста, он может быть представлен и в виде солнца. Такого рода символика особенно отчетливо представлена в форме католической дароносицы (лат. ostensorium, англ. monstrance, нем. Monstranz), служащей для адорации св. Даров: она являет собой золотой или серебряный диск с расходящимися лучами, в центре которого находится гостия, т. е. тело Христoво; характерным образом она и может называться «солнцем».

Ассоциация Христа с солнцем находит отражение и в богослужебной практике. Она отчетливо проявляется в обращении на восток при молитве, которое прослеживается с начала христианской традиции. Все это отвечает наименованию Христа «Востоком» (греч. Ανατολή ), лат. Oriens), представляющему собой результат христианской экзегезы библейского ветхозаветного текста, см., например, у Тертуллиана (ок. 160 - ок. 225): «Образ Духа Святого любит Восток, образ Христа» (Adversus Valentinianios, 3); или у Оригена (ок. 185-ок. 254): «С востока приходит к тебе милость; ибо оттуда явился муж, имя которому Восток [Зах. VI, 12], который стал посредником между Богом и людьми . И потому призываешься ты к тому, чтобы всегда [благоговейно] взирать на восток, откуда восходит для тебя Солнце Правды [Мал. IV, 2] и откуда всегда является тебе свет» (In Leviticum homilia, IX,

241
10); «Кто принимает имя Христа [т. е. становится христианином], называется сыном Востока» (In libirum Judicum homilia, VIII, 1); «Когда Иуда, приняв кусок, вышел [от Христа], для него, который вышел, настала ночь [см. Ин. XIII, 30], ибо муж, имя которого Восток, не был с ним: уходя, он покидал Солнце Правды» (Commentarium in Evangelium Ioannis, гл. XXXII, § 316); и т. п. Именно к этому образу восходит, по-видимому, крылатое выражение «Ex Oriente lux»; происхождение этого выражения, насколько мы знаем, неизвестно, но можно предположить, что оно восходит к литургической формуле, выражая такой же смысл, какой имеет в православном богослужении (на литургии преждеосвященных Даров) возглас «Свет Христов просвещает всех», ср. латинский гимн: «О Восток свыше, просвети нас...», а также антифон, исполняемый в преддверии Рождества Христова: «О Восток, великолепие света вечного и Солнце Правды...») . Отметим еще, что слово Adventus как обозначение Рождественского поста может иметь такие же ассоциации, ср. adventus licis как обозначение рассвета.

Те же Тертуллиан (Ad Nationes, кн. I, гл. 13; Apologeticum, XVI, 9-10) и Ориген (De oratione, 32) упоминают о традиции моления на Восток, причем Тертуллиан сообщает, что на этом основании язычники могут считать, что христианский Бог - это солнце. Тертуллиан пишет об этом дважды в сходных выражениях, и замечательно, что в одном случае он считает нужным добавить, что мнение это недалеко от истины. Между тем Климент Александрийский (ок. 150 - ок. 215), говоря о том, что молитва совершается с лицом, обращенным к востоку, навстречу восходящему солнцу, отмечает: «По этой причине древнейшие храмы обращены были входом к западу, чтобы люди, стоя напротив изображений, привыкали обращаться лицом к востоку» («Строматы»,

242
кн. VII, гл. 7, § 43). Об обращении к востоку при молитве говорят затем и другие отцы церкви, в частности, Иоанн Дамаскин («Точное изложение православной веры», кн. IV, гл. 12)131. В древнерусских хронографах встречается специальная статья, озаглавленная: «Указ чесо ради покланяемся на восток».

Традиция моления на восток находит отражение в ориентации христианского храма. Как известно, алтарная апсида в христианских церквах, как правило, находится на востоке, и это специально регламентируется в так называемых «Апостольских постановлениях» (кн. II, гл. 57) второй.половины IV в. 133 Отметим, что при этом может сохраняться непосредственная связь с восходом солнца: при закладке храма обычно оказывается актуальной не столько ориентация по странам света, сколько ориентация именно на восход солнца, которое, как известно, по мере удаления от экватора не совпадает с востоком (иначе говоря, ось церкви направлена на ту точку горизонта, где в день закладки был видимый восход солнца).

Исключение представляют древнейшие западные церкви - главным образом римские и североафриканские, - ориентированные, напротив, на запад (т. е. имеющие апсиду на западе и вход на востоке). Такая ориентация представлена, в частности, в римских базиликах св. Иоанна в Латеране и св. Петра в Ватикане (современный собор св. Петра, строившийся в 1506-1614 гг., сохраняет ориентацию древней базилики св. Петра, созданной при императоре Константине). Следует подчеркнуть, что и в этих храмах отражается традиция моления на восток: епископская кафедра находилась в них в апсиде за престолом, и епископ, таким образом, оказывался обращенным именно к востоку. Такого рода храмы превалируют на Западе до середины V в., тогда как на Востоке, напротив, обычным является расположение апсиды в восточной части храма, а фасада - в западной части. Церкви, ориентированные на запад, существовали и на Востоке, но, по-видимому, достаточно редко.

243
В середине V в. папа Лев I (Великий) с осуждением отмечал, что римляне, входящие в базилику св. Петра, поворачивались на восток для приветствия восходящего солнца, оказываясь таким образом спиной к престолу. Говоря о том, что язычники поклоняются солнцу, папа указывает, что так же поступают и некоторые христиане, которые «воображают, что ведут себя благочестивым образом, когда, прежде чем войти в базилику св. апостола Петра, посвященную единому Богу живому и истинному, поднявшись на ступеньки, ведущие на верхнюю площадку [в атриум], поворачиваются всем телом, обращаясь к восходящему солнцу, и, согнув шею, кланяются, дабы почтить сияющее светило» (Sermo XXVII: In Nativitate, VII, § 4). Увещание папы, по-видимому, не достигло своей цели, и люди продолжали при входе в базилику оборачиваться к дверям храма; поэтому в 1300 г. Джотто было поручено изготовить на восточной стене базилики мозаику с изображением Христа, св. Петра и других апостолов, с тем чтобы именно к ним была обращена молитва верующих. Как видим, традиция поклонения солнцу оказывается необычайно устойчивой: она сохранялась без малого тысячу лет.

Остается добавить, что культ солнца может определять как обращение на восток при молитве, так и непосредственное обращение к солнцу, в какой бы стороне оно ни находилось. В одном случае значимой оказывается ориентация по странам света безотносительно ко времени молитвы (при этом восток мыслится как место, откуда является солнце и, соответственно, Христос), в другом случае - положение солнца именно во время молитвы. В первом случае понятия востока и запада получают абсолютное (аксиологическое) значение, подобно тому как абсолютное значение могут иметь понятия правого и левого (см. Успенский Б. А. Крестное знамение и сакральное пространство. §1, c. 9-15 ). Так, согласно Кириллу Иерусалимскому (ок. 315-387) («Слова тайноводственные», I, § 4, 9), перед крещением необходимо повернуться на запад, с тем чтобы отречься от Са-

244
таны, совершенно расторгнув всякий с ним договор и древние заветы с адом, после чего становится возможным обращение к Христу и воссоединение с востоком, где Бог насадил рай [Быт. II, 8]: запад предстает, таким образом, как область Сатаны, восток - как область Христа; этот обряд по сей день принят в православном последовании крещения, ср.: «... обращаетъ его [оглашаемого] священникъ на западъ, горѣ руц ѣ имуща, и глаголеть: „Отрицаеши ли ся сатаны...?"». Оглашаемый отрицается отсатаны, после чего «обращаетъ его священникъ къ востоку, долѣ руцѣ имуща, и глаголеть ему...: „Сочетаваешили ся Христу?"». Палладий в «Лавсаике» (гл. ХLVШ) рассказывает о каппадокийском аскете (Элпидии), который никогда не поворачивался на Запад и не смотрел на солнце после шестого часа, когда оно начинало клониться к закату («Лавсаик» был написан ок. 419 г.). Из Жития Константина-Кирилла Философа (гл. XI) мы узнаем, что хазары, убежденные христианской проповедью, под страхом смерти запрещают кланяться на запад (Житие Константина было составлено между 869 и 880 г.). Равным образом Иосиф Волоцкий в «Просветителе» начала XVI в. (слово 7-е); обсуждая обычай обращаться к востоку при молитве, упоминает о том, что некоторые не поклоняются иконам и церквам, находящимся на западе. Характерен в этом смысле образ действия новгородского архиепископа Геннадия (Гонзова) по отношению к еретикам в 1490 г.: как свидетельствует тот же Иосиф Волоцкий, Геннадий распорядился посадить их на лошадей задом наперед, «яко да зрять на западъ, въ уготованный имъ огнь»; запад выступает здесь как абсолютное, а не относительное понятие и, тем самым, принципиально не зависит от расположения лошади, на которой сидит еретик. Вообще обращение на восток аналогично обращению к небу, и тем самым противопоставление востока и запада соответствует противопоставлению неба и преисподней.

Вместе с тем ориентация при молитве может определяться именно положением солнца, подобно тому как положение солнца определяет и время молитвы. Так, в Поучении Владимира Мономаха (начала XII в.) говорится, что увидев восходящее солнце, надлежит прославить Бога: «... солнцю въсходящю, и узревше солнце, и прославити Бога с радостью», и это в общем соответствует поведению римлян, входивших в базилику св. Петра. У русских в ряде мест принято молиться как на восходящее, так и на заходящее солнце - по сообщению этнографа, «при виде восходящего, а также заходящего солнышка... некоторые из крестьян благоговейно снимают шапки и истово крестятся „на солнышко"». Церковь не без основания могла усматривать здесь проявление языческих представлении и боролась с этим обычаем; между тем моление на восток не только не вызывало возражений, но было фактически санкционировано церковью. В свое время Евсевий Александрийский (ок. 500 г.) писал: «Горе тем, кто поклоняется солнцу, луне и звездам. Я знаю многих, кто поклоняются солнцу и молятся ему. Когда солнце восходит, они молятся со словами „Помилуй нас", и так поступают не только солнцепоклонники и еретики - также и христиане, отступая от веры, смешиваются с еретиками». Равным образом в древнерусском «Поучении отца духовного к детям духовным» осуждается тот, «кто... кланяется солнцу или лунѣ или звездамъ или иному чему, то есть поганой законъ». Наконец, и в уже упоминавшемся выше «Сказании о порядке освящения храмов» (1481 г.) мы встречаем протест против тех, кто отождествляет Христа с солнцем и молится солнцу, луне и звездам; здесь же осуждаются и те, кто придает особое значение движению посолонь: «И во многих проклятиих се написано: „Проклинаю иже Христа глаголющих быти солнца и молящихся солнцу, и луне, и звездам и всяко тем яко богом внимающих и светлейшая боги нарицающих и иже не к востоку точию истинному Богу молящихся, но солнечному двизанию внимающих"».

Во второй половине XVII в. диакон Федор Иванов свидетельствует о том, что многие поселяне, а также попы и диаконы, «живучи по селам своим, покланяются солнцу, где с ними не лучится образа, иконы Христовы и креста его» (Челобитная царю Алексею Михайловичу, 1666г.); итак, солнце явно соотносится как с иконой Христа, так и с крестом, т. е. символическим изображением Христа. До нас дошло дело о старообрядце Василии Желтовском (1680-е гг.), который не ходил в никонианскую (новообрядческую) церковь, говоря: «Бог наш на небеси, а на земле Бога нет», и «крестился, смотря на солнце». Естественно, что у старообрядцев, лишенных возможности ходить в церковь, соответствующие представления - идущие из глубокой древности - оказываются особенно актуальными. В каких-то случаях поведение такого рода могло поддерживаться каноническими текстами. Так, например, юродивый Иван Большой Колпак, живший при царе Федоре Ивановиче, любил подолгу смотреть на солнце, размышляя о «Праведном Солнце», т. е. о Христе как о Солнце Правды: «стояти и зрѣ ти ввыспрь на видимое сiе солнце непреклонно, никако же сѣ мо и овамо созрѣ ти съ него очима своима, но прилѣ жно противу самого луча зря, и тако выну творя даже до Божественныя литург iи..., мысля въ умѣ своемъ, како бы ему къ самому Праведному Солнцу взыти и лице его зрѣ ти».

Контаминация христианских и языческих представлений о солнце восходит к глубокой древности. Если христиане в свое время ассоциировали Рождество Христово с рождением «нового солнца» - об этом свидетельствуют Максим Туринский (нач. V в.) и Лев Великий († 461), - то язычники могли именовать солнце «праведным» (справедливым), что отвечает восприятию Христа как «Солнца Правды» («Солнца праведного»). Не обязательно усматривать здесь взаимное влияние: общие способы выражения могут, вообще говоря, независимо определяться сходными представлениями.

§ 3. Крест и полумесяц вне русской традиции

Говоря о сочетании креста и полумесяца, до сих пор мы приводили лишь русские примеры. Вместе с тем, сочетание креста и полумесяца можно встретить - пусть не столь часто - ив византийском искусстве. Оно встречается здесь как на изображениях храмов, так и в качестве отдельной композиции. Так, в целом ряде случаев мы находим изображение храма с крестом и полумесяцем на куполе в миниатюрах Менология Василия II Болгаробойцы начала XI в. из Ватиканской библиотеки; надо полагать, что иллюстраторы Менология - а это были, видимо, придворные художники - исходили из типичной формы византийского храма. Такое же изображение неоднократно представлено и в лицевой хронике Скилицы (так называемой «Skylitzes Matritensis») XII в. из Мадридской национальной библиотеки. Его можно увидеть также на миниатюрах Евангелия XI в. из Парижской национальной библиотеки, Апостола 1072 г. из библиотеки Московского университета, гомилий Григория Богослова из афонского монастыря св. Пантелеймона и в ряде других случаев. Соответствующее изображение византийского или болгарского храма представлено и в болгарском иллюминированном списке летописи Константина Манассии из Ватиканской библиотеки (XIV в.). Разумеется, и условные изображения храмов с крестом и полумесяцем на миниатюрах древнейших русских рукописей, о которых мы упоминали выше (см. § 1, с. 226 наст. изд.), вообще говоря, могут восходить к византийским образцам.

Интересующая нас композиция встречается в Византии или близких к ней областях и безотносительно к храмовому декору. Она представлена, в частности, на каменном рельефе стены синайского монастыря св. Екатерины (VI в.); на каменном троне, известном под названием «трона св. Марка» из венецианского собора св. Марка (VI в.), привезенном в Венецию вместе с мощами св. Марка в 828 г.; на рельефе каменного саркофага епископа Феодора (688 г.) из базилики св. Аполлинария в Гавани под Равенной; известны барельефы эпохи Палеологов с композицией такого рода. Изображение креста и полумесяца находится на щите св. Георгия в фреске кипрской церкви св. Георгия (конца XII-начала ХШ в.); в других случаях на сходных по иконографии греческих фресках на щите св. Георгия мы имеем изображение звезды и полумесяца, ближайшим образом, как мы уже упоминали, соответствующее сочетанию полумесяца с крестом (см. выше, § 2, с. 233-234 наст. изд.). Крест с полумесяцем изображен, далее, на судовом знамени в мозаике собора св. Марка в Венеции (ХП-ХШ вв.); полумесяц в данном случае представлен в вертикальной позиции и находится не под крестом, а слева (для зрителя) от него. Византийским влиянием может объясняться и изображение креста с полумесяцем на бронзовых дверях бенедиктинского аббатства св. Климента в Казаурии провинции Пескара; здесь же встречаем и симметричное изображение звезды с полумесяцем (аббатство было основано в 872г., двери были изготовлены ок. 1190г.

Наконец, изображение креста и полумесяца мы находим - в целом ряде случаев - на византийских монетах; равным образом на византийских монетах часто представлено и изображение звезды и полумесяца. Крест с полумесяцем иногда представлен на короне императора, как, например, на монете Ираклия (610-641), иногда на его скипетре, как, например, на монете Андроника П Палеолога (1282-1328), и, наконец, - в целом ряде случаев - в качестве отдельной композиции. Крест с полумесяцем значится и на монете крестоносцев, относящейся, как полагают, ко времени создания Иерусалимского королевства.

Характерно, что Максим Грек, рассматривая кресты такого рода в уже упоминавшемся «Сказании о том, что под крестом на церкви окружен аки месяц млад», отнюдь не трактует их как местное русское явление и не сомневается в их греческом происхождении, полагая, что под крестом находится греческая буква υ (ипсилон).

Мы можем предположить, следовательно, что купольные кресты с полумесяцем пришли на Русь из Византии. Следует добавить, что соответствующее сочетание обнаруживается уже в раннехристианской символике: оно может быть представлено в изображениях креста на римских катакомбах, а также на амулетах христианского происхождения. Вместе с тем, поскольку солярно-лунарная символика имеет вообще универсальное распространение, постольку как в Византии, так и на Руси - независимым образом - могло реализовываться двойное прочтение соответствующей композиции: и как собственно христианских, и как солярно-лунарных символов.

Что касается западной христианской традиции, то интересующая нас композиция для нее, по-видимому, не характерна. Вместе с тем здесь - так же как и в Византии-достаточно широко представлены формы процветшего, а также якорного креста. Сходство между этими формами и формой креста с полумесяцем не вызывает сомнения, и естественно предположить, что они имеют общее происхождение. Ряд исследователей полагает, что крест с полумесяцем восходит к формам процветшего или же якорного креста.

Думается, однако, что дело обстояло прямо противоположным образом: именно крест с полумесяцем - или, если угодно, с серповидной формой, соответствующей изображению полумесяца,-представляет собой, по-видимому, относительно более древнюю форму, тогда как другие, орнаментированные формы креста оказываются результатом ее последующего развития.

250
В самом деле, крест с полумесяцем можно видеть уже на античных культовых изображениях. Достаточно показательны, например, сходные между собой изображения Диоскуров из Тегеи (Аркадия), эллинистической эпохи: на одном из них наверху (там, где изображено небо) мы находим крест с полумесяцем, тогда как на другом над полумесяцем изображен круг; кресты с полумесяцем изображены на колпаках Диоскуров на таблетке Сабазия (фригийского небесного бога) из музея в Копенгагене. Отметим также монету Антонина Пия (138-161 гг.), где нa головах каждого из Диоскуров изображен крест, тогда как полумесяц помещен между их головами. В других случаях в сходной композиции на головах Диоскуров находится звезда или иногда круг, которые имеют, очевидно, то же значение, что и крест, а именно, значение солярного символа.

Особого внимания заслуживает крест с полумесяцем на голове какого-то животного на мраморной стеле III в. н. э. с предполагаемой символикой Аттиса (также фригийского бога) из музея Античной Остии под Римом. Интересующая нас композиция может сочетаться в древнем искусстве с изображением быка: крест оказывается на голове быка, помещаясь между его рогами, см., например, бронзовую фигурку из Музея изящных искусств в Дижоне (эпохи Римской империи; или рельеф капители в баптистерии Сионского храма в Болниси, Грузия (478-4 93 гг.) ; хотя последнее изображение является относительно поздним и происходит из христианской церкви, не возникает сомнений в его архаичности. Это замечание относится и к изображению, быка с крестом накаменном троне в церкви пророка Илии в Сучаве, Румыния (1438 г.). В других случаях между рогами быка помещается не месяц, а звезда иликруг, представляющие собой солярные символы.

Несомненно, рога быка изображают при этом месяц; характерно, что у разных народов месяц представляется как рогатое животное, ср. отсюда выражение рога месяца . Заметим в этой связи, что в античном искусстве изображение быка может сочетаться с изображением полумесяца, над рогами, форма которого повторяет форму рогов; по-видимому, это олицетворение луны. Вместе с тем на иберийской монете из города Асидо (ныне Медина Сидония), II в. до н. э., над изображением быка представлен крест с полумесяцем.

Символика креста, помещенного между рогами, обыгрывается в житии Евстафия Плакиды: во время охоты перед язычником (Плакидой) появляется олень с крестом между рогами, светящимся ярче солнца, и он обращается в христианскую веру. Сходный образ встречается и в житии латинских святых (в частности, в житии св. Губерта). В основе этого сюжета лежит, надо думать, то обстоятельство, что крест представляет собой как христианский, так и языческий символ. Предание об олене, несущем на рогах крест, известно в болгарских народных верованиях; одновременно мы встречаем здесь образ оленя с солнцем на лбу и месяцем на груди (ср. также образ оленя с золотыми рогами в славянском фольклоре).

Характерна в этой связи бронзовая фигурка (гиря для весов) с изображением императора Константина, на щите которого фигурирует крест с монограммой Христа, а под ним - рога.

Есть все основания, таким образом, видеть в процветшем, как и в якорном, кресте результат христианизации и орнаментации креста с полумесяцем. Соответственно, можно полагать, что изображения процветшего, так же как и якорного, креста вытеснили на Западе крест с полумесяцем из религиозной символики. Иначе говоря: если считать, что фигура креста с полумесяцем, с одной стороны, и фигуры процветшего и якорного креста, с другой, имеют общее происхождение - что представляется в высшей степени вероятным, - то следует думать, что последние фигуры восходят к первой, а не наоборот.

Остается сказать, что после битвы при Лепанто (1571 г.) крест с полумесяцем вновь появляется на Западе, но в совершенно ином значении: он символизирует победу христианства над исламом. Это значение распространяется и в России, где такого рода символика связывается, как мы видели, с освобождением от татаро-монгольского ига (см. выше, § 1, с. 225 наст. изд.); соответствующее мнение, по-видимому, имеет западные корни.

§ 4. Некоторые выводы

Но почему же церковь сначала в Византии, а затем и на Руси использует столь двусмысленную символику - символику, в принципе допускающую двойное истолкование? Можно ли усматривать здесь своеобразное проявление двоеверия? Думается, что нет.

Необходимо напомнить, что целый ряд обрядов и символов христианской церкви обнаруживает несомненное языческое происхождение. Это обусловлено вполне сознательной практикой церкви, которая имеет очень древнюю традицию и которую можно было бы условно определить как своего рода «воцерковление язычества»: речь идет о традиции усвоения более ранних, дохристианских образов, переосмысления их, наполнения языческих форм новым-христианским-содержанием. Действительно, с распространением христианства - в самые разные исторические периоды - церковь определенно и целенаправленно приспосабливалась к язычеству, в частности, к языческим празднествам и в какой-то степени даже к языческим обрядам. Иначе говоря, она сознательно приспосабливалась к уже существующим формам, стремясь придать им новый смысл, переосмыслить их в новом семантическом ключе.

По словам современного историка церкви, «христианство восприняло и сделало своими многие „формы" языческой религии... потому..., что весь замысел христианства в том и состоит, чтобы все „формы" в этом мире не заменить новыми, а наполнить новым и истинным содержанием. Крещение водою, религиозная трапеза, помазание маслом - все эти основоположные

254
религиозные акты Церковь не выдумала, не создала, все они уже имелись в религиозном обиходе человечества». И еще: «... в борьбе с язычеством, в... завоевании мира, Церковь не усумнилась обратить на служение христианству многие „естественные" формы религии, бывшие обычными для язычества. Язычники праздновали 25 декабря рождение Непобедимого Солнца, христиане к этому дню приурочили празднование Рождества Христова, научившего людей „поклоняться Солнцу Правды, его познавать с высоты востока" [ср. тропарь Рождеству Христову], у язычников 6 января был праздник „богоявление": эта же дата стала датой и христианского Богоявления. Церковный культ „бессребреников" имеет много общего с языческим культом Диоскуров, форма христианского „жития" - с образцами языческих „восхвалений героев", и, наконец, объяснение христианских таинств оглашенным - с „мистериальной терминологией языческих посвящении»

Особое значение для нашей темы имеет соотнесение дня Рождества Христова с днем рождения Непобедимого Солнца, которое фиксируется в римском Хронографе 354 г., восходящем к 336 г.; как тот, так и другой праздник датируется здесь 25 декабря (VIII днем до январских календ), причем день Рождества Христова отмечает начало церковного года, открывая литургический календарь. Ранее Рождество Христово-по крайней мере на христианском Востоке - вспоминалось 6 января, в день Богоявления (τα επιφανια ), который, как иногда полагают, заменил языческий праздник богоявления, также посвященный рождению и прибавлению света (на Востоке христианский праздник Богоявления может называться τα φωτα "светы"; множественное число этого названия соответствует множественному числу названия τα επιφανια . Следует подчеркнуть, что в отличие от праздника 25 декабря, установленного, по всей видимости, в Риме, день 6 января не был специальным праздником

255
Рождества Христова: рождение Христа отмечалось в этот день вместе с Богоявлением и Крещением (как это до сих пор имеет место в армянской церкви); в этот же день могло вспоминаться поклонение волхвов, связанное с рождением Христа (Мф. II, 1-12; ср.: Лк. II, 8-18), а также первое чудо Христа: претворение воды в вино в Кане Галилейской (Ин. II, 1-11). Дионисий бар Салиби, сирийский епископ XII в., о котором нам уже приходилось упоминать в этой книге, отмечает, что праздник Рождества Христова решено было перенести с 6 январи на 25 декабря потому именно, что 25 декабря язычники праздновали появление солнца, причем в празднике этом принимали участие и христиане.

Отметим еще, что в свое время Рождество Христово могло датироваться 28 марта (V днем до апрельских календ), поскольку в этот день - в четвертый день творения - Бог создал солнце (Быт. I, 16); первым днем творения при этом оказывается 25 марта (VIII день до апрельских календ) - день весеннего равноденствия. День 25 марта мог считаться также днем Страстей Господних и, вместе с тем, днем воплощения (зачатия Христа Девой Марией), который отмечается в праздник Благовещения (сам праздник фиксируется относительно поздно: на Востоке в VI в., на Западе - в УП-УШ вв.). При таком понимании Рождество Христово должно было ожидаться через 9 месяцев после зачатия и приходилось опять-таки на 25 декабря.

Достойно внимания вообще, что оба основных христианских праздника - Рождество и Пасха - оказываются связанными с солярно-лунарной символикой: праздник Рождества связан с рождением солнца, между тем праздник Пасхи соотносится как с солнечным, так и с лунным циклом (весенним равноденствием и полнолунием). При этом календарному соотнесению рождения Христа с рождением солнца в какой-то мере могло способствовать, по-видимому, то, что Христос воскрес в первый день недели (Мф. XXVIII, 1; Мк. XVI, 2; Лк. XXIV, 1) -

256
в день, посвященный солнцу (что отразилось в самом названии воскресенья, ср. лат. dies solis, греч. ημέρηλίου, англ. Sunday, нем. Sonntag ), и, вместе с тем, в тот день,в который был сотворен мир и свет был отделен от тьмы(Быт. I, 3-5). В середине II в. св. Иустин писал императору Антонину Пию (Первая апология, § 67): «В день солнца мы [христиане] собираемся вместе, потому что этоесть первый день, в который Бог, изменивший мрак и вещество, сотворил мир [Быт. I, 3-5], и Иисус Христос,спаситель наш, в тот же день воскрес из мертвых».Подобно тому как христиан и язычников объединяломоление на восток, их объединяло и празднование днясолнца.

Если зимнее солнцестояние (VIII день до январскихкаленд) было соотнесено в христианской церкви с Рождеством Христовым, то летнее солнцестояние (VIII деньдо июльских календ) соотнесено было с Рождеством Иоанна Предтечи (24 июня), что, согласно Августину, соответствует буквальному смыслу слов Предтечи: «Ономуподобает расти, мне же малитися» (Ин. III, 30).

Говоря о приспособлении христианских праздников кязыческим, можно указать еще, что праздник Усекновения главы Иоанна Предтечи (29 августа), как полагают,был установлен александрийской церковью в противовеспразднествам александрийского Нового года; праздникиРождества Богородицы (8 сентября) и Зачатия Богородицы (12 января) были, по-видимому, установлены в Азиив противовес Олимпийским играм; праздник Преображения Господня (6 августа) - возможно, армяно-каппадокийского происхождения и установлен в Армении в противовес языческому Празднику роз; день архангела Михаила (8 ноября) - как предполагается, александрийскогопроисхождения и заменил собой древнейший праздникКрещения Господня, установленный египетской церковью в противовес крокиям и торжествам в честь Усири; праздник Успения Богоматери связывают

257
с языческим праздником Деметры в Афинах; и т. д. Таким образом, церковь как бы давала христианское освящение народным празднествам; естественно, что при этом должны были сохраняться те или иные языческие обряды, которые получали, однако, новое содержание, переосмысляясь в плане христианских представлений.

Сходным образом христианские храмы ставились, как правило, на месте языческих капищ; первоначально языческие храмы обычно предварительно подвергались разрушению, но с V в. начинается процесс превращения их в христианские церкви, причем в ряде случаев усматривается прямая связь между христианским и языческим посвящением храма. И точно так же, наконец, христианские святые оказываются заместителями языческих богов, впитывая в себя, соответственно, те или иные черты языческого происхождения.

Практика «воцерковления язычества», восходящая, как мы видели, к первым векам христианства, сохранялась в византийской, а затем, последовательно, и в русской церкви. Эта практика идет из глубокой древности; вместе с тем, она может периодически возобновляться - циклически повторяться - по мере распространения христианского вероучения.

Соответственно, целый ряд обрядов, как общих, так и местных, - и вообще целый ряд моментов культового поведения - обнаруживает несомненное языческое происхождение. Сюда относятся, например, обычай носить нательный крест, заменивший языческие наузы, культовая роль яиц, а также восковых свечей и т. п. ; оно несомненно отразилось и в почитании сакральных изображений (что обусловило впоследствии выступления иконоборцев). Таким же образом объясняется, полагаем, и интересующая нас символическая композиция - сочетание креста и полумесяца, которое приобретает в христианском культе принципиально новое содержание.