Православие. Почему православие? Сосуществование православия к других религий

"Правила хорошего тона" – нужны ли они православному человеку? Мы растратили так много исторических традиций, вековых обычаев, установлений, веками сложившихся на основании норм христианской нравственности, что теперь нередко можно встретить мнение, что православному свод правил поведения вроде и ни к чему – были бы, дескать, вера, благочестие, смирение, поскольку Бог смотрит не на манеры, а на сердце...

Против последнего трудно возразить. Но: нельзя не учитывать, что без внешнего внутреннее не созидается. Из-за своей греховности мы не можем жить благочестиво одним усилием воли, не нуждаясь в правилах поведения в церкви, в миру... Можно ли говорить, скажем, о благочестии прихожанки, ревностно посещающей службы в храме, соблюдающей посты, но с неприязнью, а то и неприкрытой агрессивностью встречающей всякого "нецерковного" человека, не знающего пока, как ступить в храме? И такая ли уж редкость – христианин, соблюдающий приличия в церковном кругу, но допускающий "дурной тон" в отношениях с людьми вне церковной ограды?

Будучи основаны на христианской любви, на Законе Божием, основы православного этикета, в отличие от светского, являются не только суммой правил поведения в той или иной ситуации, но путями утверждения души в Боге. Та же вежливость, к примеру, может помочь стяжать и любовь к ближнему, и смирение – поскольку принуждая себя к сдержанности и обходительности с теми, кто нам неприятен, мы учимся почитать образ Божий в каждом человеке...

Конечно, трудно предусмотреть и регламентировать все случаи жизни. Да это и не нужно. Человек, искренне желающий жить по Заповедям Божиим, просящий помощи Божией и благословения во всех затруднительных случаях, будет иметь определенные жизненные, духовные ориентиры, как вести себя с другими людьми в самых разных ситуациях. Попробуем вместе с вами разобрать некоторые правила православного этикета, если их можно так назвать, чтобы они стали ориентиром для тех, кто действительно хочет вести себя с ближними по-христиански.

В жизни человека-христианина с глубокой древности Бог всегда занимал центральное, основное место и все начиналось – каждое утро, и любое дело – с молитвы, и все завершалось молитвой. Святой праведный Иоанн Кронштадтский на вопрос, когда он успевает молиться, ответил, что он не представляет, как можно жить без молитвы.

Молитва определяет наши отношения с ближними, в семье, с родными. Привычка перед всяким делом или словом от всего сердца просить: "Господи, благослови!" – убережет от многих недобрых дел и размолвок.

Бывает, начиная дело с самыми лучшими намерениями, мы безнадежно портим его: обсуждения домашних проблем кончаются ссорой, намерение вразумить ребенка – раздраженным криком на него, когда вместо справедливого наказания и спокойного объяснения, за что получено наказание, мы "срываем злость" на своем чаде. Такое случается от самонадеянности и забвения молитвы. Всего несколько слов: "Господи, вразуми, помоги, дай разум творить волю Твою, научи, как вразумить чадо..." и т. д. дадут вам рассуждение и пошлют благодать. Просящему дается.

Если вас кто-то огорчил или обидел, пусть и несправедливо, по-вашему, не спешите выяснять отношения, не возмущайтесь и не раздражайтесь, а помолитесь об этом человеке – ведь ему еще тяжелее, чем вам – на его душе грех обиды, может быть, клеветы – и ему нужно помочь вашей молитвой, как человеку тяжело больному. От всего сердца помолитесь: "Господи, спаси раба Твоего (рабу Твою)... [имя] и его (ее) святыми молитвами прости моя прегрешения". Как правило, после такой молитвы, если она была искренней, гораздо легче придти к примирению, а бывает, что человек, обидевший вас, сам первый придет просить прощения. Но прощать обиды надо от всей души, держать же зло в сердце, досадовать и раздражать себя причиненными неприятностями нельзя никогда.

Лучший способ погасить последствия размолвок, недоумений, обид, которые в церковной практике называются искушениями, это тотчас испросить прощения друг у друга, невзирая на то, кто в мирском понимании виноват, а кто прав. Сердечное и смиренное: "Прости, брат (сестра)", – сразу умягчает сердца. В ответ обычно говорится: "Бог простит, ты меня прости". Вышесказанное, разумеется не повод распускать себя. Далека от христианства ситуация, когда прихожанка наговорит дерзостей своей сестре во Христе, а потом со смиренным видом произнесет: "Прости меня, Христа ради"... Такое фарисейство именуется смиреннословием и ничего общего с истинным смирением и любовью не имеет.

Бич нашего времени – необязательность. Разрушающая многие дела и планы, подрывающая доверие, вводящая в раздражение и осуждение, необязательность неприятна в любом человеке, но особенно неприглядна в христианине. Умение держать слово – признак нелицемерной любви к ближнему.

При беседе умейте внимательно и спокойно слушать другого, не горячась, если даже он высказывает мнение, противоположное вашему, не перебивайте, не спорьте, стараясь непременно доказать свою правоту. Проверьте себя: нет ли у вас привычки многословно и возбужденно рассказывать о своем "духовном опыте", что свидетельствует о процветающем грехе гордыни и может испортить ваши отношения с ближними. Будьте кратки и сдержанны в разговорах по телефону – старайтесь не говорить без особой нужды.

Входя в дом, надо сказать: "Мир вашему дому!", на что хозяева отвечают: "С миром принимаем!" Застав ближних за трапезой, принято пожелать им: "Ангела за трапезой!"

За все принято тепло и искренне благодарить ближних: "Спаси Господи!", "Спаси Христос!" или "Спаси тебя Бог!", на что положено ответить: "Во славу Божию". Нецерковных людей, если вы считаете, что они вас не поймут, таким образом благодарить необязательно. Лучше сказать: "Благодарю вас!" или "Я от всей души вам благодарен".

Как приветствовать друг друга

В каждой местности, у каждого возраста есть свои обычаи и особенности приветствий. Но если мы хотим жить в любви и мире с ближними, вряд ли куцые словечки "привет", "чао" или "пока" выразят глубину наших чувств и установят гармонию в отношениях.

За века христиане выработали особые формы приветствия. В древности приветствовали друг друга возгласом: "Христос посреди нас!", слыша в ответ: "И есть, и будет". Так приветствуют друг друга священники, совершая рукопожатие, трижды лобызая друг друга в щеку и целуя друг у друга правую руку. Правда, слова приветствия священников могут быть и иными: "Благослови".

Преподобный Серафим Саровский обращался ко всем приходящим со словами: "Христос Воскресе, радость моя!" Современные христиане так приветствуют друг друга в Пасхальные дни – до Вознесения Господня (то есть на протяжении сорока дней): "Христос Воскресе!" и слышат в ответ: "Воистину Воскресе!"

В воскресные и праздничные дни у православных принято приветствовать друг друга взаимным поздравлением: "С праздником!"

При встрече мужчины-миряне обычно целуют друг друга в щеку одновременно с рукопожатием. В московском обычае при встрече принято троекратно целоваться в щеки – женщинам с женщинами, мужчинам с мужчинами. Некоторые благочестивые прихожане привносят в этот обычай особенность, заимствованную из монастырей: троекратное взаимное лобызание в плечи, по-монашески.

Из монастырей пришел в быт некоторых православных обычай просить разрешения войти в комнату следующими словами: "Молитвами святых отец наших, Господи Иисусе Христе, Боже наш, помилуй нас". При этом находящийся в комнате, если позволяет войти, должен ответить "Аминь". Конечно, такое правило можно применять лишь среди православных, едва ли оно применимо к мирским людям.

Монастырские корни имеет и другая форма приветствия: "Благословите!" – причем не только священника. И если батюшка в таких случаях отвечает: "Бог благословит!", то мирянин, к которому обращено приветствие, говорит в ответ также: "Благословите!"

Уходящих из дома на учебу детей можно напутствовать словами "Ангела-хранителя тебе!", перекрестив их. Можно пожелать также ангела-хранителя направляющемуся в дорогу или сказать: "Храни тебя Господь!".

Такие же слова православные говорят друг другу, прощаясь, или же: "С Богом!", "Помощи Божией", "Прошу твоих святых молитв" и тому подобное.

Как обращаться друг к другу

Умение обратиться к незнакомому ближнему выражает или нашу любовь или наш эгоизм, пренебрежение к человеку. Дискуссии 70-х годов о том, какие слова предпочтительнее для обращения: "товарищ", "сударь" и "сударыня" или "гражданин" и "гражданка" – вряд ли сделали нас доброжелательнее друг к другу. Дело не в том, какое именно слово избрать для обращения, а в том, видим ли мы в другом человеке такой же образ Божий, как и в себе.

Конечно, примитивное обращение "женщина!", "мужчина!" говорит о нашем бескультурье. Еще хуже вызывающе-пренебрежительное "эй, ты!" или "эй!".

Но, согретое христианской приветливостью и доброжелательностью, любое доброе обращение может заиграть глубиной чувств. Можно использовать и традиционное для дореволюционной России обращение "госпожа" и "господин" – оно особо уважительно и напоминает всем нам, что каждого человека надо почитать, поскольку каждый носит в себе образ Господа. Но нельзя не учитывать, что в наши дни это обращение все же носит более официальный характер и иногда из-за непонимания его сути негативно воспринимается при обращении в быту – о чем можно искренне пожалеть.

Обращаться "гражданин" и "гражданка" уместнее скорее для работников официальных учреждений. В православной же среде приняты сердечные обращения "сестра", "сестричка", "сестрица" – к девушке, к женщине. К замужним женщинам можно обратиться "матушка" – кстати, этим словом мы выражаем особое уважение к женщине как к матери. Сколько тепла и любви в нем: "матушка!" Вспомните строки Николая Рубцова: "Матушка возьмет ведро, молча принесет воды..." Жен священников тоже называют матушками, но добавляют при этом имя: "матушка Наталья", "матушка Лидия". Такое же обращение принято и к игумении монастыря: "матушка Иоанна", "матушка Елисавета".

К юноше, мужчине можно обратиться "брат", "браток", "братишка", "друг", к более старшим по возрасту: "отец", это знак особого уважения. Но вряд ли правильным будет несколько фамильярное "папаша". Будем помнить, что "отец" – великое и святое слово, мы обращаемся к Богу "Отче наш". И священника мы можем называть "отец". Монахи нередко называют друг друга "отче".

Обращение к священнику

Как взять благословение. К священнику не принято обращаться по имени-отчеству, его называют полным именем – так, как оно звучит по-церковнославянски, с прибавлением слова "отец": "отец Алексий" или "отец Иоанн" (но не "отец Иван"!), либо (как это принято у большинства церковного народа) – "батюшка". К диакону можно также обратиться по имени, которому должно предшествовать слово "отец", или же "отец диакон". Но у диакона, поскольку он не имеет благодатной силы рукоположения во священство, благословение брать не положено.

Обращение "благословите!" – это не только просьба преподать благословение, но и форма приветствия священника, с которым не принято здороваться мирскими словами вроде "здравствуйте". Если вы в этот момент находитесь рядом с батюшкой, то надо, совершив поясной поклон, коснувшись пальцами правой руки пола, затем встать перед священником, сложив руки ладонями вверх – правую поверх левой. Батюшка, осеняя вас крестным знамением, произносит: "Бог благословит", либо: "Во имя Отца, и Сына, и Святаго Духа" – и кладет свою правую, благословляющую руку на ваши ладони. В этот момент мирянин, получающий благословение, целует руку священника. Бывает, целование руки приводит в смущение некоторых новоначальных. Смущаться не следует – мы не священнику руку лобызаем, а Самому Христу, Который в этот момент невидимо предстоит и благословляет нас... И прикасаемся мы устами к месту, где на руках Христовых были раны от гвоздей...

Мужчина, принимая благословение, может после целования руки священника, поцеловать его щеку, а затем опять руку.

Батюшка может благословить и на расстоянии, а также наложить крестное знамение на склоненную голову мирянина, коснувшись затем ладонью его головы. Не следует лишь перед тем, как взять благословение у священника, осенять себя крестным знамением – то есть "креститься на священника". Перед тем, как взять благословение, обычно, как мы уже говорили, совершается поясной поклон с касанием рукой земли.

Если вы подходите к нескольким священникам, благословение надо брать по старшинству – вначале у протоиереев, затем у иереев. А если священников много? Можно взять благословение у всех, но можно также, совершив общий поклон, сказать: "Благословите, честные отцы". В присутствии правящего архиерея епархии – епископа, архиепископа или митрополита – рядовые священники благословения не дают, благословение в таком случае следует брать только у архиерея, естественно, не во время Литургии, а до нее или после. Клирики же в присутствии архиерея могут, в ответ на ваш общий к ним поклон с приветствием "благословите", ответить поклоном.

Бестактно и неблагоговейно выглядит ситуация во время богослужения, когда кто-то из священников направляется из алтаря к месту исповеди или для совершения Крещения, а множество прихожан в этот момент бросаются к нему за благословением, тесня друг друга. Для этого есть другое время – у батюшки благословение можно взять и после службы. Тем более, что при прощании благословение священника тоже испрашивается.

Кому первому подходить под благословение, к целованию креста в конце службы? В семье это делает сначала глава семейства – отец, затем мать, а потом уж дети по старшинству. Среди прихожан первыми подходят мужчины, затем – женщины.

Надо ли брать благословение на улице, в магазине и т.д.? Разумеется, хорошо это сделать, даже если батюшка в гражданской одежде. Но вряд ли уместно протискиваться, скажем, к батюшке на другой конец автобуса, полного людей, чтобы взять благословение – в таком или подобном случае лучше ограничиться легким поклоном.

Как обращаться к батюшке – на "вы" или на "ты"? Конечно, к Господу мы обращаемся на "Ты" как к самому близкому для нас. Монахи и священники между собой обычно общаются на "ты" и по именам, но при посторонних непременно скажут "отец Петр" или "отец Георгий". Прихожанам же к батюшке все же уместнее обращаться на "вы". Даже если у вас с вашим духовником сложились столь близкие и теплые отношения, что в личном общении вы с ним на "ты", вряд ли стоит делать так при посторонних, в стенах храма такое обращение неуместно, режет слух. Даже некоторые матушки, жены священников, при прихожанах стараются из деликатности обращаться к батюшке на "вы".

Существуют и особые случаи обращения к лицам в священном сане. В Православной Церкви в официальных случаях (во время доклада, выступления, в письме) принято к священнику-благочинному обращаться "Ваше Преподобие", а к настоятелю, наместнику монастыря (если он игумен или архимандрит) обращаются – "Ваше Высокопреподобие" или "Ваше Преподобие", если наместник иеромонах. К епископу обращаются – "Ваше Преосвященство", к архиепископу или митрополиту "Ваше Высокопреосвященство". В разговоре к епископу, архиепископу и митрополиту можно обратиться и менее официально – "владыко", а к наместнику монастыря – "отец наместник" или "отец игумен". К Святейшему Патриарху принято обращаться "Ваше Святейшество". Эти наименования, естественно, не означают святости того или иного конкретного человека – священника или Патриарха, они выражают народное уважение к священному сану духовников и святителей.

Как вести себя в храме

Церковь – это особое место молитвенного предстояния человека пред Богом. К сожалению, очень мало кто знает о том, что такое храм Божий, как он устроен и главное – как себя вести в храме. У тех, кто уже несколько лет ходит в храм, появляется иногда вредная и опасная привычка относиться к Дому Божию как к чему-то обыденному, где, приложившись к иконам и поставив свечи, можно решать свои житейские проблемы. Так, незаметно для себя, неопытный духовно христианин начинает чувствовать себя в святом храме по-хозяйски, как "старожил", – не оттуда ли берут начало многие нестроения и немирный дух в некоторых приходах? Прихожане, вместо того, чтобы смиренно ощущать себя рабами Божиими, считают себя хозяевами, имеющими право всех и вся поучать, наставлять, имеют даже "свои" места в храме, забывая, что в храм входят не "по билетам" и у человека не может в нем быть "личных" мест – пред Богом все равны...

Дабы избежать этого опасного пути, надо помнить, кто мы и для чего ходим в храм. Всякий раз прежде, чем придти в храм Божий, предстать перед Богом с молитвой, нужно поразмыслить над тем, что ты хочешь сказать Богу, что хочешь Ему открыть. Придя в храм, надо пребывать в молитве, а не в разговорах, пусть и на благочестивые или насущные темы. Будем помнить, что за разговоры в храме Господь попускает впасть в тяжкие искушения.

При приближении к храму человек должен перекреститься, помолиться, поклониться. Можно мысленно произнести: "Вниду в дом Твой, поклонюся ко храму святому Твоему в страсе Твоем". Приходить в храм нужно за какое-то время до начала богослужения с таким расчетом, чтоб можно было успеть купить и поставить свечи к иконе праздника, лежащей на аналое – возвышении в центре храма перед Царскими вратами, к чтимому образу Божией Матери, иконе Спасителя.

До начала службы надо постараться приложиться к иконам – не спеша, с благоговением. Прикладываясь к иконам, надо целовать изображение руки, край одежды, не дерзать целовать изображение Спасителя, Матери Божией в лик, в губы. Когда прикладываетесь ко кресту, следует лобызать стопы Спасителя, а не дерзать касаться губами Его пречистого лика...

Если вы будете прикладываться к иконам во время службы, ходя по всему храму, то такое "благочестие" будет неуважением к святыне, а кроме того помешает молитве остальных и может стать причиной греха осуждения, которое по отношению к вам могут проявить другие прихожане. Исключение тут могут составлять маленькие дети, которым трудно еще спокойно вести себя всю службу – их можно прикладывать к рядом висящим иконам и во время службы, не ходя по храму, позволить им ставить и поправлять свечи – это действует на младенцев благотворно и утешительно.

Крестное знамение. Печальную картину представляют те из христиан, которые вместо крестного знамения, налагаемого с благоговением, изображают в воздухе перед грудью нечто непонятное – такому "кресту" бесы радуются. Как же правильно надо креститься? Вначале мы накладываем печать креста на чело, то есть на лоб, затем на живот, на правое и левое плечи, испрашивая у Бога освящения наших мыслей, чувств, чтобы Бог укрепил наши духовные и телесные силы и благословил наши намерения. И только после этого, опустив руку вдоль туловища, совершаем поясной или земной поклон – смотря по обстоятельствам. При многолюдстве в храме, когда даже стоять бывает тесно, лучше воздержаться от поклонов, поскольку опускаться на колени, задевая и беспокоя других, мешая их молитве, вряд ли благоговейно. Лучше мыслями поклониться Господу.

Начинается богослужение. Все свое внимание человек должен настроить на то, что происходит в храме во время службы. Когда молятся о мире всего мира – молись о нем и ты. Когда молятся о плавающих, путешествующих, болящих, скорбящих или власть имущих людях – молись и ты. И эта церковная молитва объединяет между собой людей верующих, поселяет в сердцах любовь, которая не позволит оскорбить кого-то, унизить, сделать грубое замечание.

Возникают сугубые сложности в дни великих праздников, особенно если они приходятся на рабочие дни, когда не все прихожане могут пробыть в храме всю службу... Как человек должен вести себя в храме, если ему необходимо вскоре уйти на работу или по различным причинам он вдруг не смог придти раньше на службу, купить свечи, поставить их вовремя к иконам – из-за многолюдства, например? Во всяком случае, он должен знать, в какие моменты службы он может или сам подойти к иконе, поставить свечу или, когда народу очень много, попросить впереди стоящих исполнить его просьбу, а в какие моменты нельзя этого делать.

Нельзя передавать свечи, ходить по храму и тем более разговаривать во время чтения Евангелия, во время пения Херувимской песни или во время Евхаристического канона, когда священнослужитель после пения "Символа веры" возглашает: "Благодарим Господа!" и хор от лица молящихся отвечает: "Достойно и праведно...". Тем более, что во время Литургии настают особо важные моменты, – это момент пресуществления хлеба в Тело Христово, вина – в Кровь Христову. Когда священник приподнимает Святую Чашу и дискос и возглашает: "Твоя от Твоих..." (хор поет: "Тебе поем..."), в этот момент наступают самые страшные, самые ответственные минуты в жизни человека: хлеб становится Телом, вино становится Кровью Христовой.

И эти моменты богослужения, литургической жизни должен знать каждый верующий человек.

Как рекомендуется вести себя в том случае, когда в храме много людей и нет возможности подойти к иконе праздника и поставить свечку? Лучше всего, чтобы не нарушать молитвенный мир прихожан, попросить впередистоящих свечку передать, называя при этом икону, перед которой вы хотели бы свечу поставить: "К празднику" или "К иконе Божией Матери "Владимирская", "Спасителю", "Всем святым" и т.д. Человек, который берет свечку, обычно молча кланяется и передает ее дальше. Понятно, что все просьбы надо произносить благоговейным шепотом, ни громкий голос, ни беседы при этом недопустимы.

В какой одежде ходить в храм? Для человека далекого от веры этот вопрос вызывает затруднение. Конечно, предпочтительнее для храма однотонная одежда, а не пестрая, цветастая.

Ходить в храм надо с чувством достоинства – здесь неуместны спортивные костюмы или платья с глубоким вырезом. Должна быть более скромная, соответствующая месту одежда – не в обтяжку, не обнажающая тела. Различные украшения – серьги, бусы, браслеты – в храме выглядят нелепо: об украшающей себя женщине или девице можно сказать, что она не смиренно пришла в храм, она думает не о Боге, а о том, как бы заявить о себе, привлечь к себе внимание нескромными нарядами и украшениями. Будем помнить слова апостола Павла: "Чтобы... жены, в приличном одеянии, со стыдливостью и целомудрием, украшали себя не плетением волос, ни золотом, ни жемчугом, ни многоценною одеждою, но добрыми делами, как прилично женам, посвящающим себя благочестию" (1 Тим. 2, 9-10). Понятно, что в храме недопустима также косметика. Неуместны, конечно, для женщины брюки или джинсы, а тем более шорты.

Сказанное относится не только к храму. Вообще христианка должна в любом месте, не только в храме, но и на работе, в гостях оставаться христианкой – должен быть соблюден какой-то определенный минимум правил, который нельзя переступить. Внутреннее чутье покажет, где надо остановиться. Скажем, вряд ли православная девушка или женщина будет щеголять в наряде, напоминающем одеяние средневековых шутов (в уродливо обтягивающих бедра "лосинах" и свитере поверх них), вряд ли соблазнится модной среди молодежи шапочкой с рожками, очень уж напоминающими бесовские, или покроет голову платком, на котором изображена полуобнаженная девица, дракончики, разъяренные быки или нечто иное, чуждое не только христианскому, но хоть сколько-нибудь нравственному сознанию.

Полезно нашим современницам знать высказывание священномученика Киприана Карфагенского: "Скажи мне, модница, неужели, поступая таким образом, ты не боишься, если Художник и Творец твой, в день общего воскресения не признает тебя, отринет и удалит, когда явишься за воздаянием и наградою, и, укоряя, строгим голосом скажет: это не Мое создание, это образ не Наш!

Кожу ты осквернила поддельным натиранием, волосы изменила не свойственным цветом, вид твой искажен ложью, образ извращен, лицо твое чуждо тебя. Ты не можешь видеть Бога, когда глаза у тебя не те, какие дал тебе Бог, но какие подделал диавол. Ему ты последовала, ты подражала златоцветным и раскрашенным глазам змия; враг убирал твои волосы – с ним и гореть тебе!"

Вряд ли уместна и другая крайность, когда ревностные не по разуму новоначальные прихожанки с головы до ног самовольно одеваются в черное, внешне стремясь походить на монахинь или послушниц. Надо сказать, самодовольные и часто невежественные поучения, которые нередко изрекают такие прихожанки, подняв "смиренно" потупленные глазки, выглядят иногда крайне неприглядно... Особая аскеза в одежде должна быть непременно согласована с духовным отцом – только он, зная внутренний настрой своих чад, их привычки и страсти, которые могут усилиться от самовольных "подвигов", может благословить или же не благословить ношение черной одежды.

Что же касается вопроса учительства, здесь надо учитывать, что Господь призывает нас не столько учить, сколько соблюдать слово, стараться исполнять те требования, которые Церковь предъявляет к своим чадам. Что же касается собственно учительства, то в своем доме женщина как мать обязана учить своих детей христианским нормам жизни и правилам поведения в храме, христианским взаимоотношениям среди членов семьи.

Но как быть в том случае, если человек впервые пришел в храм Божий, который для него собственно является не храмом, а просто произведением искусства? Естественно, он не знает, как себя вести в храме, не знает элементарных правил приличия – ему даже не приходит в голову мысль, что своим поведением в храме он может оскорбить религиозные чувства верующих. Конечно, верующие люди ни в коем случае не должны срываться, говорить резкие, оскорбительные слова такому молодому человеку или девице в шортах, например. И уж совершенно недопустимо грубо одергивать пришедших в храм впервые, говоря нечто вроде: "Куда с накрашенными губами к иконе?!. Как свечку ставишь?.. Куда лезешь – не видишь..." Это называется ревность не по разуму, за которой скрывается отсутствие любви к ближнему. Именно любви и утешения ждет человек, впервые переступивший порог храма, и если он после гневной "отповеди" никогда больше не захочет придти в храм, то ведь на Страшном Суде взыщется с нас за его душу! А часто именно из-за ворчливой недоброжелательности "бабушек" на приходах многие новоначальные боятся придти в храм, потому что они "ничего не знают", а спросить боятся – на кого нарвешься...

Как помочь новоначальным? Подойти и деликатно, тихонечко сказать такому молодому человеку или девушке: "Простите, пожалуйста, но в храме не принято держать руки за спиной (или в карманах), вести шумные разговоры или стоять во время богослужения спиной к алтарю..." В некоторых храмах разумно поступают, приготовив у входа коробочку с головными платками, чтобы женщины, по незнанию или иным обстоятельствам пришедшие в храм с непокрытой головой, не чувствовали себя неуютно. Можно деликатно предложить: "Если хотите, можно покрыть голову платком, как это принято в храмах – можете взять платочек вот отсюда..." Но сказать это таким тоном, чтобы люди не оскорбились.

В основе обличения, вразумления, наставления человека должна лежать не озлобленность или ненависть, а христианская любовь, которая все покрывает, все прощает и исправляет брата или сестру. Людям надо просто, деликатно объяснить, что можно делать во время богослужения, а что – нет. Но надо знать, в какие моменты службы это можно сказать. Например, во время чтения Евангелия, или Херувимской, или же Евхаристического канона, или когда выносят Чашу (то есть выходит Христос) этого делать не нужно. В эти моменты службы даже свечи не продаются – но бывает, что пришедшие в храм люди, не зная этого, начинают стучать в окно свечного ящика или громко спрашивать, где им взять свечи. В таком случае, если служителя храма не оказалось на месте, кто-то из близстоящих верующих людей должен очень деликатно сказать: "Пожалуйста, подождите несколько минут, когда откроется окно, а пока постойте с вниманием, сейчас читают Евангелие". Конечно, даже совсем незнающий человек поймет такую ситуацию чисто по-человечески.

Если у человека, пришедшего впервые в храм, возникли определенные вопросы: кому поставить свечку, перед какой иконой помолиться, к какому святому обратиться в различных семейных трудностях или куда и когда придти на исповедь, то с этими вопросами лучше посоветовать обращаться к священнослужителю. Если у батюшки нет в данный момент возможности побеседовать, то надо направить новоначального к человеку, который на то специально поставлен – работникам храма, которые в пределах своей компетенции постараются на эти вопросы ответить, посоветуют, какую литературу почитать.

Лжеучительство чрезвычайно опасно. Чего только не наслушаешься порой в наших храмах от всезнающих самоуверенных "бабушек", которые самовольно берут на себя роль духовника, давая советы по чтению акафистов, правил, тех или иных молитв, насчет особенностей поста и т. д – что может благословить только священник. Бывает, такие благочестивые с виду прихожанки принимаются судить поступки священников – чужих или своих. Это совершенно недопустимо!.. Когда Господа спросили: рассуди, кто здесь прав – что ответил Христос? "Кто поставил Меня судить вас!" Так вот и мы – в отношении любого человека нам не дана власть судить его.

Что же касается людей, которые с дерзостью берутся судить даже о благодатности или безблагодатности того или иного храма, прихода, священника или даже епископа, то они берут на себя большой грех осуждения. Замечено, что в храмах или на могилках старцев всегда находятся подобные люди. Дьявол делает свою работу разрушения, отклонения" чтобы настроить человека против всего святого, Церкви, против священноначалия, против пастырей. Приходилось даже слышать: "Батюшка молодой, этого не знает – я тебе сейчас объясню". Батюшка же говорит то, что в данный момент ему влагает в сердце Бог. Вспомните слова преподобного Серафима Саровского, когда его спросили: "Батюшка, откуда вы все это знаете?" Он сказал: "Поверь, чадо мое, что еще несколько минут назад я даже не думал говорить тебе". То есть Бог вразумляет – а священник говорит. Поэтому не надо сомневаться, не надо думать, что батюшка некомпетентен, батюшка малограмотный и ничего не сможет ответить. Если вы обратитесь к нему с верою, что через него услышите волю Божию – Господь вразумит его, что сказать вам, что было бы для вас спасительно.

Не поддавайтесь суевериям. А сколько суеверий бывает в околоцерковной среде! Новоначальному могут с глубокомысленным видом объяснить, что передавать свечу через левое плечо – это грех, надо-де только через правое, что если поставить, дескать, свечку вверх ногами, то человек, о котором так помолились, умрет – и человек, случайно поставивший свечу прилипшим к воску фитильком вниз, вдруг с ужасом обнаруживает это – и вместо того, чтобы молиться, в панике начинает выспрашивать всезнающих бабушек, что предпринять, чтоб не умер родной человек.

Нет нужды перечислять множество бытующих суеверий, которые вредны тем, что ослабляют веру в Бога и приучают относиться к вере магически: передашь, дескать, свечу через левое плечо – беда будет, а если через правое – все в порядке, научают думать не об изменении образа жизни, не об искоренении страстей, а связывают, например, выздоровление с количеством заказанных сорокоустов, положенных поклонов, с тем, сколько раз подряд читают ту или иную молитву – надеясь, что это автоматически поможет в той или иной нужде. Некоторые дерзают даже судить о благодати Причащения Святых Тайн, утверждая, что после причастия нельзя прикладываться к руке священника, держащей крест, и к иконам – чтобы, дескать, не растерять благодать. Вы вдумайтесь только в очевидную кощунственную нелепость утверждения: от прикосновения к святой иконе теряется благодать! Все эти суеверия никакого отношения к православию не имеют.

Как же быть новоначальному, если его атаковали советами всезнающие "бабушки"? Выход здесь самый простой: за разрешением всех вопросов обращаться к священнику и ничьих советов не принимать без его благословения.

Надо ли из опасения таких ошибок, из-за того, что ты чего-то не знаешь, бояться идти в храм? Нет! Это проявление ложного стыда. Не бойтесь задавать "глупых" вопросов – гораздо хуже, если эти вопросы перед вами поставит жизнь – и вы не сможете на них ответить. Естественно, что впервые пришедший в храм не знает, какие здесь чтимые иконы, как подойти к священнику, какому святому заказать молебен. Надо просто и прямо об этом спросить – и не стоит этого стыдиться. Можно спросить служительницу за свечным ящиком, что следует почитать новоначальному – в последнее время издано много прекрасной литературы, которая есть в любом храме. Надо только проявлять инициативу, настойчивость, ибо стучащему отворяется и просящему дается.

Ну а если тебя все же обидели грубым словом – повод ли это забыть дорогу в храм? Конечно, новоначальному вначале трудно научиться терпеть обиды. Но надо постараться отнестись к этому с пониманием, совершенно спокойно. Потому что к вере нередко обращаются люди, прошедшие определенный, часто скорбный жизненный путь, с расстройством, скажем, нервной системы, или люди больные, с психическими отклонениями... А кроме того, вспомните, сколько раз и вы других обижали, хотя бы невольно, а теперь пришли врачевать свою душу. Это требует от вас немалого смирения и терпения. Ведь даже в обычной больнице от того, что вам нагрубила санитарка – вы же не оставите лечения. Так и здесь – не отойдите неисцеленным, и за ваше терпение Господь подаст помощь.

Как пригласить священника

Случаются ситуации, когда священника для совершения треб (исповеди, причастия и соборования больного, отпевания, освящения квартиры, дома, дачи, молебна на дому или же крещения болящего) необходимо пригласить на дом.

Как правильно это сделать? Знакомого батюшку можно пригласить и по телефону, обращаясь к нему, как и в храме, словом "Благословите".

Но если вы человек новоначальный, лучше, конечно, самому придти в храм, чтобы у священника или за свечным ящиком выяснить, что надо приготовить к совершению той или иной требы.

Для освящения дома необходимо привести дом в надлежащий вид. Следует приготовить святую воду, свечи, растительное масло, желательно специальные наклейки с крестами, которые батюшка наклеит по всем четырем сторонам вашего освящаемого дома. Необходимо, чтобы был столик, желательно, покрытый чистой скатертью, куда бы батюшка мог положить святые предметы.

Надо объяснить вашим родным суть происходящего, настроить их на благоговейное поведение, на то, что по приходе батюшки следует взять у него благословение, как и после чина освящения, приложиться к кресту. Объясните, как это делается, как обращаться к священнику, приготовьте платки или шарфики, чтобы женщины и девушки могли покрыть головы. Конечно, в доме должен быть выключен телевизор, магнитофон, не должно затеваться никаких вечеринок в соседних комнатах, все внимание должно быть сосредоточено на происходящем святом событии. В таком случае немалая духовная польза будет для ваших родных, если батюшку пригласить остаться на чашку чая...

Если предстоит причастить болящего, необходимо его подготовить (как именно, подскажет накануне священник, исходя из состояния больного), прибраться в комнате. Нужны будут свечи, Евангелие, теплая вода, чистый плат. Для соборования надо приготовить, кроме свечей, семь стручцов (деревянных палочек с ватой), чашу с зерном пшеницы, куда они будут ставиться, масло, церковное вино – кагор.

Более подробные наставления даст вам священник. Но помните, что посещение батюшкой вашего дома – прекрасный повод для всей семьи разрешить какие-то духовные вопросы, сделать важный шаг в духовной жизни, на который они, возможно, не решатся в другой обстановке. Поэтому не пожалейте сил для подготовки ваших близких, не допустите, чтобы совершение требы превратилось для ваших домочадцев в экзотическое "мероприятие".

Православный в своем доме

В своем доме, в семье, которая считается домашней церковью, православный христианин должен проявлять особую любовь к своим близким. Недопустимо, когда отец или мать семейства, охотно помогая другим, как говорится, желая "весь мир спасти", о близких своих не радеют. "Если же кто о своих и особенно о домашних не печется, – учит нас святой апостол Павел, – тот отрекся от веры и хуже неверного" (1 Тим. 5, 8).

Хорошо, если дух семьи поддерживается совместной молитвой в духовном центре дома – у общего для всей семьи иконостаса. Но свой уголок для молитвы должен быть и у детей, и в кухне, где совершается трапеза.

Иконы должны быть и в прихожей, чтобы приходящий в гости мог перекреститься перед святым образом.

Как располагать иконы? У них должно быть свое место. Иконы не должны стоять в шкафу, на полках с книгами, соседство же икон с телевизором совершенно недопустимо – уж если вы не решаетесь от него избавиться, он должен быть в другом, не в "красном" углу комнаты. И уж тем более нельзя иконы ставить на телевизор.

Обычно для икон отводится лучшее место в комнате - прежде это был "красный угол", обращенный на восток. Планировка современных квартир не всегда позволяет разместить иконы в углу против входа, ориентированном на восток. Потому необходимо выбрать особое место, где удобно будет закрепить специально изготовленную полочку для икон, святого масла, святой воды, укрепить лампаду. При желании можно изготовить и маленький иконостас со специальными ящичками для святынь. Рядом с иконами неуместно располагать фотографии близких людей – им надо определить другое достойное место.

Неблагоговейно хранить духовные книги на одной полке с мирскими - им надо отвести особое место, а Святое Евангелие, молитвослов держать вблизи икон, очень удобен для этого специально устроенный киот. Духовные книги не стоит заворачивать в газеты, ведь в них могут быть заметки и фотографии весьма сомнительного содержания. Нельзя использовать церковные газеты и журналы для хозяйственных нужд – если они стали вам не нужны, подарите их знакомым, передайте в храм, монастырь, где они пригодятся для подшивок, для православной библиотеки. Пришедшие же в негодность газеты и духовные книги лучше сжечь.

Чего не должно быть в доме православного человека? Естественно, языческих и оккультных символов – гипсовых, металлических или деревянных изображений языческих богов, ритуальных африканских или индейских масок, различных "талисманов", изображений "чертиков", драконов, всякой нечисти. Часто они являются причиной "нехороших" явлений в доме, даже если тот освящен – ведь образы нечистой силы так и остались в доме, и хозяева как бы призывают "в гости" представителей демонического мира, держа в доме их изображения.

Внимательно просмотрите также вашу библиотеку: нет ли в ней триллеров с "ужасами", с "привидениями", книг с участием экстрасенсов, с "заговорами", фантастических произведений, которые за редким исключением, отражают реалии бесовского мира, а также астрологических прогнозов, гороскопов и прочей бесовщины, которую держать в православном доме совершенно недопустимо, а то и просто опасно с духовной точки зрения.

Святыни в вашем доме. Для защиты дома от демонских влияний, для освящения всего находящегося в нем следует постоянно использовать святыни: крещенскую воду, ладан, святое масло.

Крещенской водой следует окроплять углы всех комнат крестообразно, произнося: "Во имя Отца и Сына и Святаго Духа". Так же крестообразно можно кадить ладаном, положив его на разожженный уголь (его можно купить в храме) в специальной маленькой кадильнице, либо в простой металлической кружке или даже ложке. Делать это можно сколь угодно часто.

Святыни, приносимые из храма, надо с благоговением, с крестным знамением и молитвой использовать повседневно: после утренних молитв натощак принимать артос, кусочки просфоры, глоток крещенской воды или воды малого освящения. Как быть, если крещенская вода у вас заканчивается? Ее можно развести обычной водой – ведь даже капля ее освящает всю воду. Крещенской водой после молитвы можно кропить всю пищу, поставленную на стол – по примеру того, как делается это в монастырях. Следует также добавлять в пищу святое масло от соборования или от лампад у мощей святых угодников. Этим маслом помазывают крестообразно больные места.

Что делать, если артос, просфоры по нерадению испортились, заплесневели или поточены жуком? Ни в коем случае нельзя их выбрасывать, но отдать в храм для сожжения в специальной печи и непременно покаяться в грехе небрежного отношения к святыне. Святую воду, по давности непригодную для питья, обычно выливают в комнатные цветы.

Особо следует сказать о крестном знамении. Наложенное с благоговением, оно имеет огромную силу. Сейчас, когда вокруг нас мы видим разгул оккультизма, особенно важно осенять крестным знамением все приносимые в дом продукты и вещи, крестить одежду (особенно детскую), перед тем, как ее надеть. Перед тем, как отойти ко сну, надо осенять крестным знамением свою постель со всех четырех сторон с молитвой Животворящему Кресту Господню, приучить детей крестить перед сном свою подушку. Важно относиться к этому не как к каким-то ритуалам, которые помогут сами по себе – но с полной верой, что мы призываем благодатную силу Креста Господня защитить нас от всего недоброго и нечистого.

Вспомним при этом, почему пища, приготовленная в монастырях, бывает особенно вкусной – даже если она постная. В монастырях осеняют крестным знамением посуду перед тем, как начать готовить, делают все с молитвой. На хранящихся крупах, муке, соли, сахаре сверху бывает начертано изображение креста. Огонь в плите возжигается свечой от неугасимой лампады. Многие православные, подражая этим добрым обычаям, и в своих домах начинают делать так же, чтобы в доме во всем был особо благоговейный строй жизни.

Как обращаться к членам своей семьи? Многие православные даже деток называют не сокращенными, а полными именами их небесных покровителей: не Дашка или Дашутка, но Дарья, не Котик или Коля, но Николай. Можно употреблять и ласкательные имена, но и здесь нужна мера. Во всяком случае в обращении друг к другу должна ощущаться не фамильярность, а любовь. И как прекрасно звучат возрождаемые сейчас трепетные обращения к родителям: "папенька", "маменька".

Если в доме есть животные, нельзя давать им человеческие имена. Кошка Машка, собачка Лиза, попугай Кеша и иные варианты, распространенные даже среди православных, говорят о неуважении к угодникам Божиим, чьи святые имена превращены в клички.

Все в православном доме должно быть сообразно, для всего должно быть свое место. А как поступить в том или ином конкретном случае, лучше посоветоваться с духовником или приходским священником.

Как вести себя паломнику в монастыре

Многие люди в последнее время все больше тянутся в монастыри – эти лечебницы души, которые отличаются более строгой дисциплиной, более длинными службами, чем приходские храмы. Кто-то приезжает сюда как паломник, кто-то – как трудник, чтоб поработать над восстановлением обителей, укрепиться в вере.

Человек, оказавшийся на какое-то время среди сестер или братии обители, тем или иным образом "примеряет" себя к монашеской жизни, старается быть более благочестивым.

Но следует помнить, что при реальном прикосновении к монастырской жизни страсти и греховные наклонности, до поры дремавшие в глубине души, обостряются и выходят наружу. Чтобы избежать многих искушений и проблем, надо настроить себя на то, что в монастыре ничего не делается без благословения, каким бы разумным и обоснованным ни казалось ваше желание сделать то или иное дело. В монастыре надо отсечь свою волю и полностью быть в подчинении у сестры или брата, которые отвечают за послушание, на которое вас поставили.

Возглавляет мужской монастырь священноархимандрит – архиерей епархии, практическое же управление поручено наместнику (архимандриту, игумену или иеромонаху). Его называют "отец игумен", "отец архимандрит" или "отец наместник" – в зависимости от его должности, либо с употреблением имени, как приходского священника: "отец Досифей", или просто "батюшка".

Так же, как к приходским батюшкам, обращаются к монахам, имеющим священнический сан. К благочинному, который занимается размещением паломников, в случае, если он не имеет священнического сана, можно обратиться "отец благочинный", к эконому – "отец эконом". К монаху обращаются обычно "отец", к послушнику – "брат", присоединяя имя.

Женский монастырь управляется игуменией, которая носит наперсный крест и имеет право благословлять, но не как священник, а тремя перстами или наперсным крестом, к которому следует приложиться. Можно приложиться после благословения и к руке игумении. К ней обращаются, называя ее "мать игумения" или полным церковнославянским именем, данным при постриге в монашество, с прибавлением слова "матушка": "матушка Иоанна", например, или же просто "матушка" – кстати, так обращаться в женском монастыре принято только к игумении. К другим же монахиням или инокиням (имеющим "малый" постриг) обращаются: "мать Феодора", "мать Никона", "мать Севастиана", "мать Сергия". Мужские имена сестер в постриге означают, что монашество – ангельский чин, не имеющий пола... К послушницам можно обратиться: "сестра".

Естественно, что приехавшие в монастырь должны оставить курение, сквернословие и другие греховные привычки. Неуместны здесь разговоры о мирских делах, вольное обращение, смех. При встрече мирянин первый кланяется священнику, иночествующим.

Если возникли какие-то недоразумения на послушаниях, не надо стремиться "восстанавливать справедливость", тем более поучать кого-то. Надо помочь немощному, любовью покрыть огрехи неопытного, со смирением перенести обиды, если они возникли, когда же страдает общее дело, обратиться за разрешением недоразумения к сестре или брату, на то поставленным.

Трапеза в некоторых монастырях, обычно небольших, бывает общая у сестер с паломниками, но чаще приезжие пользуются специальной паломнической трапезной. За стол садятся по старшинству. После общей молитвы не сразу приступают к пище, но ждут благословения сидящего во главе стола, между блюдами – звона колокольчика или слов: "Молитвами святых отец наших, Господи Иисусе Христе, Боже наш, помилуй нас". Во время трапезы не положено вести никаких разговоров, но внимательно слушать чтение житий святых.

Не принято в монастыре и "кусочничать", есть что-либо вне общей трапезы, выражать недовольство пищей, послушаниями, местом для сна.

Монастырь – не место для прогулок, купаний, загораний. Здесь не только нельзя обнажать тело, но и заниматься чем-то для самоуслаждения, а также покидать самовольно обитель для какой бы то ни было цели – будь то сбор цветов или грибов. За пределы обители можно выйти только по благословению.

Не принято в монастыре и ходить "в гости" – то есть в чужие кельи, за исключением послушания. При входе в келью, в мастерскую или другое монастырское помещение вслух произносится молитва: "Молитвами святых отец наших, Господи Иисусе Христе, Боже наш, помилуй нас". Войти разрешается только в том случае, если из-за двери услышите: "Аминь".

При встрече в монастыре обычно приветствуют друг друга поклонами и взаимными приветствиями "благословите", иногда говорят: "Спасайся, сестра (брат)". Отвечать принято: "Спаси, Господи".

Мирской человек, понимающий свою немощь и греховность и смиряющий себя в "лечебнице души", несомненно вынесет из пребывания в монастыре большую духовную пользу.

Крещение

Для крещения, во время которого умирает ветхий человек и рождается новый – для новой жизни во Христе – необходимо иметь крестных родителей – восприемников от купели, обязанных наставлять крестника правилам христианской жизни. Крестные отец и мать нужны не только младенцам, но и взрослым людям. Восприемников может быть двое, но по церковному уставу обязателен один восприемник: мужчина для мальчика и женщина для девочки.

Восприемниками не могут быть малолетние дети; невежественные в вере люди; иноверцы и раскольники; душевнобольные и умственно отсталые люди; падшие нравственно (например, развратники, наркоманы, лица, находящиеся в нетрезвом состоянии). Не принято, чтобы крестными родителями становились монашествующие. Не могут также быть восприемниками одного ребенка супруги. Родители крещаемого младенца также не могут быть крестными.

Что требуется от крестных? Не только принадлежность к православной вере по крещению, но хотя бы элементарное понятие о вере, осознание меры ответственности перед Богом за души крестников, знание хотя бы основных молитв ("Отче наш", "Символ веры", "Богородице, Дево, радуйся", ангелу-хранителю), чтение Евангелия, ибо в Таинстве Крещения Господь вручает им младенца или взрослого человека (поскольку крещение – это второе рождение, то и он является духовным младенцем, ему тоже даются крестные, на которых возлагается ответственность за его духовное воспитание). Помогать его наставить в вопросах веры, помогать родителям носить или водить в храм младенца и причащать его – заботы крестных родителей.

На крестных возлагается огромная ответственность за всю тяжесть, за весь труд духовного воспитания своих крестников, ибо они вместе с родителями отвечают за него пред Богом. Крестные родители могут и материально поддерживать своего крестника – и не только тем, что дарят подарки в день именин, в день крещения ребенка.

Необходимо знать, что в исключительных случаях (например, при смертной опасности – для новорожденного ли младенца или взрослого человека, в отдаленных местностях, где нет церкви и невозможно пригласить священника или дьякона) допускается, чтобы крещение совершил мирянин, верующий мужчина или верующая женщина. При этом необходимо точно выполнить некоторые правила: после прочтения "Трисвятого" по "Отче наш" правильно произнести формулу крещения, тайносовершительные слова: "Крещается раб Божий (раба Божия) (имя) во имя Отца (первое погружение или окропление), аминь, и Сына (второе погружение), аминь, и Святаго Духа (третье погружение), аминь." Если крещенный таким образом человек останется жив, выздоровеет, то ему надо в дальнейшем предстать перед священником, чтобы тот восполнил чин Крещения (совершил Миропомазание и воцерковил крещаемого). Священник обязан также выяснить, правильно ли было совершено Таинство Крещения, и в случае ошибок совершить его заново...

Но даст Бог, вы принесете крестить чадо в младенчестве – чем раньше, тем лучше – обычно это делается на 9-й день от рождения, можно и на 40-й, когда в храм может придти мать крещаемого, чтобы получить очистительную молитву после родов. Следует отметить, что существующие в некоторых местах обычаи не допускать на крещение отца и мать – не имеют никакого церковного основания. Единственное требование – родители не должны участвовать в Таинстве Крещения (то есть они не держат младенца на руках, не воспринимают от купели – это делают крестные), но могут только присутствовать при нем. Крестные же держат младенца на руках в течение всего времени совершения Таинства – обычно, крестная мать до погружения в купель, крестный отец – после (в том случае, когда крестят мальчика). Если же крестят девочку, то вначале на руках ее держит крестный отец, а воспринимает от купели крестная мать.

Можно ли роптать, если принесли крестить, скажем, младенца, а исповедь еще не кончилась и приходится ждать священника?

Младенец капризничает, родители приходят в немирность... Следует вспомнить, что Крещение совершается один раз в жизни – и ради этого можно потерпеть и потрудиться. В древности вопрос стоял гораздо шире. Пришедшего человека не допускали просто так до Крещения – с ним проводились предварительные беседы: неделю, а то и месяц, людей основательно готовили к этому Таинству и они принимали Крещение вполне сознательно. Во время богослужения готовящиеся принять Таинство Крещения находились в храме до момента, когда дьякон возглашал: "Елицы оглашеннии, изыдите, оглашеннии, изыдите!" И после этого момента они покидали храм, а диакон смотрел, не остался ли кто из некрещеных в храме.

В первую очередь надо понять, что Крещение – это не традиция, не обычай – это Таинство. Поэтому отношение к Таинству Крещения должно быть весьма и весьма серьезным, глубоким и не сводиться к каким-то внешним действиям. В древности крещение заканчивалось всегда причащением Святых Тайн. У нас сейчас не всегда бывает такая возможность – поэтому в ближайшие дни взрослым надо придти, а младенца принести в храм Божий, чтобы они причастились Тела и Крови Христовой. И что такое для нас эти Святые Тайны – родители и крестные должны ребенку объяснять – соответственно его возрасту.

Что надо делать, чтобы Таинство Крещения доставило родным и близким не только духовную, но и житейскую радость? Хорошо, если крестный отец сможет купить крестик для младенца, взять на себя расходы по совершению Крещения, подготовить подарок по своему усмотрению. Крестная же мать обычно дарит "ризки" – ткань, в которую младенец-крестник заворачивается после купели, а также крестильную рубашечку, чепчик. Если решат подарить какие-либо подарки, то выбрать надо то, что было бы практически удобно и для младенца, и для его близких. Если же новокрещеный – человек уже взрослый, или ребенок, умеющий читать и писать, то лучше ему подарить духовную литературу, которая соответствовала бы в данный момент уровню его духовного развития.

Хотелось, чтобы день крещения люди проводили в духовном настрое. Можно, придя домой, устроить торжество и для всех членов семьи. Но не надо превращать это в попойку, ради которой люди забывают, для чего они собрались. Ведь крещение – это радость, это духовное возрастание человека для жизни вечной, в Боге!

Очень важны мотивы крещения, чтоб ребенка крестили для возрастания в Боге, а не на всякий случай, для того, "чтоб не болел". Поэтому человек, сочетавшийся Христу, должен жить по Его заповедям, в воскресенье ходить в храм, регулярно исповедоваться и причащаться. Примириться в покаянии с Богом, с ближними.

И конечно, день святого крещения должен остаться памятным на всю жизнь и отмечаться особо каждый год. В этот день хорошо сходить в храм Божий и обязательно приобщиться Тела и Крови Христовых – соединиться со Христом. Можно отметить это торжество и дома, в кругу семьи. В отношении подарков – можно подарить сувенир или духовную книгу – смотря по потребностям, которые возникли у крестника. Надо постараться обязательно доставить ему в этот день особую радость – это ведь день его крещения, в этот день он стал христианином...

Что приготовить для крещения? Белые одежды – символ очищения души от греха. Одежды, которые надевает человек в Таинстве святого Крещения, можно купить, но можно обойтись и тем, что есть у человека – только обязательно крестильная одежда должна быть светлой, чистой и новой. Для младенцев – рубашечка, обычно с вышитыми крестиками на груди, на плечах или на спине, для женщин – рубашка не выше колен, для мужчин это может быть специально сшитая белая рубаха до пола, но можно обойтись и обычной белой рубашкой. Для крещения также необходимы новая белая простыня или полотенце.

Как пользоваться в дальнейшем крестильной одеждой? В древности был такой обычай – 8 дней ходить в этой одежде. Сейчас, конечно, этот обычай соблюдать невозможно, но некоторые благочестивые миряне не снимают рубашку в день крещения – нося ее под обычной одеждой.

Конечно, надо стараться в бытовых целях крещальные одежды не употреблять – хранить их до часа смертного, когда их надевают на отошедшего или кладут ему на грудь, если это младенческая рубашечка... Можно их надевать в день крещения. Так же благоговейно надо относиться и к простыне, используемой во время крещения (ведь все освящается во время Таинства), и также хранить ее до часа смертного. Если мы крестим младенца дома, в тазике или ванночке, то больше не надо пользоваться ими для домашних нужд, лучше отдать их в храм. Обычай же надевать крестильную одежду во время болезни или класть на грудь связан с суеверием – ведь мы заказываем молебны о болящем человеке, подаем записку "О здравии" в храм на Литургию – ничего нет выше, ценнее, чем бескровная жертва Спасителю.

Сватовство и венчание

В Таинстве Брака жених и невеста, соединенные любовью и взаимным согласием, получают благодать Божию, освящающую их союз, благодать на воспитание будущих детей. Семья – это малая церковь, основа общества. Поэтому так важно подойти к ее созданию со всей ответственностью, молясь, чтобы Господь послал православного жениха или невесту-христианку.

Прежде, чем дать согласие на брак, жениху и невесте хорошо бы уточнить свои взгляды насчет образа жизни, отношения к установлениям Церкви, насчет воспитания детей, насчет воздержания от супружеской жизни в пост. Очень важно, чтобы у супругов были общие взгляды на развлечения, на контрацепцию, в конце концов – потому что могут и среди православных быть очень драматичные моменты, если малоцерковные муж или жена, воспитанные миром, в какой-то критической ситуации начнут, скажем, настаивать даже на аборте – то есть на убийстве детей. Бывает, человек на словах говорит: я верующий, православный, а на деле не принимает большинство требований Церкви.

Так что обговаривать заранее все эти моменты не только допустимо, но и необходимо, потому что иной раз взгляды на жизнь, религиозные убеждения являются причиной размолвок, раздоров в семьях и даже разводов. И с этим нельзя не считаться. Да, в Писании сказано, что неверующая жена освящается верующим мужем и наоборот. Но сейчас надо учитывать то, что мы женимся или выходим замуж, уже будучи крещеными. И если одна половина верит, то и другая должна с этим считаться, то есть задолго до того, как стать мужем и женой, как стать одною плотью, они должны решить этот вопрос, посоветоваться с батюшкой. Нередко бывает так, что до свадьбы произносятся одни слова, а потом эти слова забываются – и встречаешься со страшной, тяжелой реальностью – начинаются размолвки, ссоры, неприязнь. Наступает воскресный день: одна половина начинает собираться в храм Божий, а другая начинает препятствовать. Или наступает пост – все было относительно мирно, пока муж постился, а жена – нет, например, но появляются дети, и на этой почве возникают ссоры: ты, дескать, постишься, это дело твое личное, но ребенку поститься я не разрешаю! Могут быть препятствия и в целом христианскому воспитанию младенца, которое заключается не только в ограничении принятия пищи.

Не случайно в древности, прежде, чем найти жениха, родители невесты смотрели – из какой семьи человек, изучали все его генеалогическое древо – не было ли в роду пьяниц, психически больных людей, людей с всевозможными отклонениями. То есть это вопрос очень и очень важный – поскольку фундамент воспитания будущего ребенка закладывается задолго до его появления на свет...

Конечно, необходимо, чтобы молодые люди, объяснившись, поставили в известность своих родителей, чтобы получить благословение на семейную жизнь, обсудить различные вопросы: где они будут жить, на какие средства.

Допустимо ли обсуждать вопросы, чем будет жить семья? Правомерно ли настроение "Господь все равно прокормит" или муж обязан думать, как будет кормить семью?.. Да, Господь, конечно, сказал: "Без Меня не можете творить ничесоже". Конечно, мы должны все свое упование возлагать на Бога. Но это совершенно не значит, что мы не должны думать о завтрашнем дне, размышлять – живое всегда думает о живом. Но, прежде чем приступить к осуществлению своих планов, надо обратиться к Богу с молитвой, с просьбой, чтоб Господь, если Ему это будет угодно и полезно нам, помог этому осуществиться. Является ли бедность жениха или невесты, или их обоих, препятствием к браку? Тут нужен подход с молитвой и разумением. Разумеется, негоже из-за нехватки средств отказываться от семейного счастья. Но в этом вопросе должно быть единодушие супругов: если они согласны терпеть лишения, довольствоваться малым – Бог им в помощь. Но если через какое-то время супруг (жена, например), не выдержав испытаний бедностью, будет устраивать сцены другому, попрекать, что тот "загубил его жизнь" – такой брак вряд ли будет благодатным. Потому так важно выяснить общность взглядов жениха и невесты по многим вопросам.

Допустимы ли ранние браки? Как правило, они непрочны. Лучше было бы, если б родители, прежде, чем дать свое благословение, предложили юным испытать свои чувства. Ведь очень часто молодожены живут плотским влечением, принимая его за любовь. Прежде был очень хороший обычай – сватовства, обручения, объявления женихом и невестой. Некоторые и сейчас придерживаются этих мудрых традиций, чтобы испытать свою любовь на прочность, лучше узнать друг друга, ближе познакомиться с родителями жениха и невесты. Очень хорошо жениху и невесте отправиться вместе в паломническую поездку, побыть некоторое время в монастыре как паломникам или трудникам, спросить совета у духовно опытных людей. Как правило, в таких поездках более ярко проявляются характеры избранников, проявляются их недостатки. И будет возможность поразмыслить обоим, готовы ли они нести крест семейных трудов именно с этим человеком, готовы ли вообще понести сейчас такую тяжесть.

Как быть, если невеста обнаруживает в избраннике серьезные недостатки – например, узнает, что он пьяница или наркоман? Надо ли сразу порвать с женихом или попытаться его образумить? В таких трудных ситуациях надо целиком полагаться на совет духовника, к которому обратиться совершенно необходимо, моля Господа, чтобы Тот открыл ему Свою волю, способна ли одна половина понести тяжесть спасения любимого человека от тяжкой страсти.

А что касается благословения родительского на брак, то его брать просто необходимо. Более того, жених по традиции должен просить руки девушки у ее родителей. Ибо мы знаем из Священного Писания, что когда родители благословляли своих чад, то их благословение распространялось и на их потомство.

Бывают и ситуации, когда родители еще пребывают в язычестве и никак не соглашаются на брак своего сына или дочери с христианином, хотят более выгодную в материальном смысле партию для чада. Нужно понимать, что людей соединяют не какие-то материальные блага, а любовь друг к другу. Когда родители против союза православных людей, им надо попытаться объяснить свои чувства и намерения, обратиться к Богу с просьбой, с молитвой, чтобы Господь вразумил их, расположил их сердца, помог соединиться этим людям... Возьмите, например, государя Николая Александровича Романова и его будущую супругу Александру Феодоровну – ведь родители были против их брака. Тем не менее любовь двух молодых, чистых людей преодолела все трудности – и они стали супругами. И не помешали здесь разные вероисповедания, потому что Александра Феодоровна приняла Православную веру...

Что должно предшествовать – венчание регистрации брака или же наоборот? Чисто формально, отношения должны быть узаконены юридически – регистрация брака происходит вначале. Затем – Таинство Венчания, благословленное Богом. Перед венчанием необходимо молодым пройти таинство Исповеди, может быть, даже накануне венчания причаститься Тела и Крови Христовых. Почему лучше это сделать накануне? Потому что сейчас многие праздники связаны с застольем, с употреблением вина, с песнопениями. Ты соединился с Богом, в тебя вошел Христос – и чтобы такими мирскими действиями не впасть в грех, лучше причаститься накануне венчания. Хотя в древности причащались в день Венчания – служилась Литургия, во время которой жених и невеста причащались, затем следовало Венчание. Но тогда было другое отношение к таинству, которое не заканчивалось увеселениями. И трапеза было органичным продолжением Литургии.

Надо ли "играть" свадьбу. К сожалению, очень много свадебных обычаев идет от языческих времен. Например, оплакивание невесты. В свое время это было частью народной жизни, в некоторых местах обычай сохранился и с этим приходится считаться. Но иногда это приобретает уродливые формы: девичники, например, превращаются в нетрезвые посиделки, где подруги "пропивают" невесту, а "мальчишники" – в "пропивание" жениха, прощание с холостой жизнью. Как к этому относиться? Конечно, у всякого народа существуют свои обычаи – выкупать невесту, невесту похищать – но в основном это дань язычеству. Иногда это сопровождается всевозможными языческими действами.

Что допустимо на православной свадьбе? Поскольку это большой праздник, радость, то допускается и употребление вина в меру, не упиваясь, конечно. Не в вине грех, а в том, как мы относимся к нему: вино веселит человека – сказано в Писании в одном месте, а в другом, что "в вине есть блуд" – это в том случае, если переходим грань дозволенного... Могут быть и танцы – но не бесчинные пляски, а добрые, лиричные танцы, в пределах разумного. Так же и пение. Ведь Господу не чужды были и наши радости – и сейчас они не чужды нам. Если бы это было запрещено Богом, Господь никогда бы не пришел в Кану Галилейскую на брак и никогда бы не претворил воду в вино. Когда у одного старца спросили, можно ли танцевать, тот ответил: можно, но так, чтоб потом не стыдно было перед иконами молиться.

Это надо знать: когда не совершаются венчания. Венчания не должны совершаться накануне среды, пятницы (то есть во вторник и четверг), накануне воскресения (в субботу), накануне двунадесятых праздников, на протяжении всех четырех постов (Великого, Петровского, Успенского и Рождественского), в течение святок – с Рождества Христова по Крещение – с 7 до 20 января, на Светлой Пасхальной седмице, в день и накануне дня Усекновения главы Иоанна Предтечи (11 сентября) и Воздвижения Креста Господня (27 сентября). Также не должны совершаться венчания на масленице – ибо уже идет настрой на Великий пост.

Кое-где существует обычай, что родители невесты, мать в частности, не присутствуют на венчании – якобы они должны оставаться дома и ждать молодых. Но подготовкой к приему гостей в этот момент могут заняться и родственники или может позаботиться кто-то другой. Мать же должна быть при венчании – кто может быть ближе в этот момент к своему ребенку, чем мать, кто засвидетельствует так свою любовь? Родители должны быть в храме вместе с детьми в самый важный момент их жизни. Ведь существует такая православная традиция, что после Таинства Венчания родители, подъехав чуть пораньше, встречают молодых при входе в дом с хлебом-солью, с иконами, и благословляют их этими иконами: жениха – иконой Спасителя, невесту – иконой Божией Матери, когда они уже стали супругами, когда Бог благословил их супружество, их семью. В храме благословляют иконами и в доме. Можно, чтобы при этом были и родители со стороны жениха, и со стороны невесты. Эти иконы молодая пара должна хранить всю свою жизнь – они должны находиться в переднем углу дома. Хорошо, если этими иконами они в дальнейшем благословят на семейную жизнь своих будущих детей – то есть икона станет семейной, родовой. Счастливы семьи, где на брак благословляют "бабушкиными" иконами...

Некогда на заре VII века по Рождестве Христовом, средь Аравийских пустынь, вдали от цивилизованного мира случилось примечательное событие. В ночной темноте под низкими сводами пещеры горы Хира сорокалетнему арабу, проводившему здесь время в уединении, явился некто. Некто сильный и страшный, который принялся душить его, заставляя прочесть странный текст во имя некоего господина. Опасаясь за жизнь, араб уступил и повторил текст - и видение исчезло. Насмерть перепуганный, он прибежал к себе домой и в ужасе закутался в одеяло, не решаясь показываться наружу.

Довольно долго после этого он терзался сомнениями, подозревая, что повстречался той памятной ночью с силами темными, духами зла. Но впоследствии родным удалось убедить его, что являлся к нему никто иной, как посланник Бога, Ангел, который тем самым призвал его стать пророком для своего народа. Уверовав в это, араб сей вскоре возвестил в Аравии новое учение: поклоняться Богу одинокому (Коран 112.1), далекому (Коран 12.31) и жестокому (Коран 17.58), источнику равно и добра и зла (Коран 10.107; 39.38), которым всё, что случается, предопределено (Коран 33.38). Для человека, желающего угодить такому богу, было заповедано веровать в его одиночество, а также в то, что возвестивший это учение араб-торговец - его посланник и пророк; пять раз в день совершать определенный ритуал с произнесением молитвенных формул и чередованием телесных поз; раз в жизни посетить святилище в одном арабском городе и на соседней горе зарезать овцу; небольшую часть прибыли время от времени тратить на своих домашних, и один месяц в году есть и пить только ночью. А также было заповедано вести священную войну с теми, кто не признает этого учения, пока не будут они покорены ему (Коран 2.193). Соблюдающему перечисленное было обещано в этой жизни благоденствие, а в жизни будущей прекрасный сад с вечными наслаждениями - преимущественно сексуального и гастрономического характера, а также, отчасти, эстетического. Всё это было записано в книге, составленной уже после смерти основателя, которая была объявлена откровением и творением этого бога, а текст ее - извечным и неизменным до буквы.

Араба этого звали Мухаммед, а учение его получило название ислам - производное от арабского слова "мир" (салам), и множество последователей его вскоре понеслось по земле и в беспощадных кровопролитных войнах вскоре захватило огромные территории - как христиан, западных и восточных, так и зороастрийцев, язычников, индусов. Эта "религия мира" со временем распространилась во многих народах, и приверженцы ее продолжали вести непрерывные войны, даже до сего дня.

Всё познается в сравнении, посему сопоставим учение Мухаммеда и учение Христа, и рассмотрим, какая из религий предназначена для сильного человека, и какая имеет власть сделать его сильным.

Начнем с того, что само священное писание мусульман по объему в три раза меньше Священного Писания христиан. Даже для того, чтобы просто прочитать Библию, требуется втрое больше усилий, времени и усидчивости, чем для того, чтобы прочитать Коран. Эту же пропорцию мы увидим и сравнивая их содержание.

Христианство учит обузданию собственных страстей - таких, как ненависть, похоть, сребролюбие; ислам же напротив, потакает всем им: например, хотя и признает, что Богу угоднее милосердие, но позволяет месть, хотя и говорит, что Богу приятнее единство семьи, но признает развод по любой прихоти мужа, хотя и поощряет милостыню, но ублажает страсть к накопительству, почитая богатых.

Христианство благословляет брак с одной лишь женой, ислам дозволяет иметь четыре жены и бессчетное количество наложниц. Любому разумному человеку ясно, что соблюдать супружескую верность в законном браке с единственной женой много сложнее, чем при возможности в рамках дозволенного иметь связь практически с неограниченным количеством женщин.

Ислам заповедует обязательно молиться пять раз в сутки, христиане же имеют заповедь непрестанно молиться (1Фес 5:17).

Мусульмане постятся лишь три недели, тогда как в Православной Церкви постными являются почти две трети дней в году, причем пост длится полные сутки, а не только днем, как в исламе. Разумеется, для того чтобы поститься двести сорок дней и ночей, нужно много больше усилий, чем для поста на протяжении двадцати дней.

Некоторые как нечто высокое приводят в пример мусульманский закон, запрещающий винопитие. Но при внимательном рассмотрении и в этом религия арабов уступает учению Церкви. Христианство не запрещает употребление вина как такового, но строго-настрого запрещает пьянство - пьяницы Царства Божьего не наследуют (1Кор 6:10). А любому очевидно, что только сильный человек может, употребляя спиртное, соблюсти меру и не впасть в пьянство, полный же отказ от спиртного является куда более легким путем преодоления этого греха.

Также ислам запрещает вкушать свинину, устанавливает и некоторые другие ограничения в одежде и поведении, но совершенно ясно, что гораздо проще не есть свинину и не носить шелка, чем блюсти заповедь воздерживаться от греха даже в мыслях - как заповедано каждому христианину.

Возьмем ведение войны. Слепы те, кто пытается запихнуть христианство в прокрустово ложе тупого пацифизма. Оборонительная война однозначно благословляется Церковью. Из святых воинов - от полководцев до рядовых, - не одна дивизия составлена Царю Небесному в лике святых. Но если в исламе ведение войны основано на ненависти к убиваемым, то в христианстве основанием воинского подвига является любовь к защищаемым - нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих (Ин 15:13), и слова эти по праву относятся к тем, кто с честью погиб в битве. Таково учение Христа, и только сильный духом и волею человек может понести его.

Продолжать сопоставления можно очень и очень долго. Но и на основе уже приведенного можно вполне объективно сказать, что христианство - религия сильных людей, тогда как ислам - это религия для слабых и хилых. Христианство - для свободных, ислам - для рабов. Мы говорим здесь о самой важной для человека свободе - свободе от греха и собственных страстей, от которых не в силах освободить своих последователей мусульманская вера.

И именно этим объясняется распространение ислама в современном мире. Именно потому ислам становится популярен сейчас на Западе, что ныне наступает эпоха слабого человека, секуляризированное человечество культивирует свои немощи и погрязает в добровольной расслабленности. Как приятно слышать им: Аллах хочет облегчить вам (жизнь); ведь создан человек слабым (Коран 4.28).

Согласно христианскому учению, человек создан сильным, и призван быть сильным. То, что на протяжении двух тысячелетий Церковь не снизила столь высокую планку своего нравственного идеала, свидетельствует о том, что он в ней - реально достижим. И примеры тому - не только сотни тысяч святых, но и миллионы простых православных христиан, воплотивших его в своей жизни. Самому человеку это невозможно, Богу же возможно всё (Мф 19:26), и Господь Иисус Христос, Которому возможно всё, подает силу совершать и то, что нами было перечислено, и большее того.

Перед каждым из нас стоит выбор - остаться слабым или стать сильным. Плыть по течению к стремнине или против течения к берегу. И никто не избежит его, и лишь от самого человека зависит, что он выберет в итоге.

Только нужно знать и помнить, что со всех, кому надлежало стать сильным, но кто по своей воле остался слабым, спросится по всей строгости - в свое время. Царство Небесное силою берется, и употребляющие усилие восхищают его (Мф 11:12).

Предыдущий Следующий

В настоящее время все мы находимся в такой жизненной ситуации, когда уже никоим образом и никакими стенами не можем отделить себя от окружающего мира. Какова она? Мы живем в мире религиозного плюрализма. Мы оказались перед лицом такого множества проповедников, каждый из которых предлагает нам свои идеалы, свои нормы жизни, свои религиозные воззрения, что предыдущее поколение, или мое поколение, пожалуй, не позавидует вам. У нас было проще. Основная проблема, перед которой мы стояли, была проблема религии и атеизма.

У вас, если хотите, появилось нечто гораздо большее и гораздо худшее. Есть Бог или нет Бога – это только первая ступень. Ну, хорошо, человек убедился, что есть Бог. А дальше? Вер много, кем ему стать? Христианином, а почему не мусульманином? А почему не буддистом? А почему не кришнаитом? Я не хочу перечислять далее, сейчас так много религий, вы их лучше меня знаете. Почему, почему, и почему? Ну ладно, пройдя сквозь дебри и джунгли этого многорелигиозного древа, человек стал христианином. Все понял, христианство – это лучшая религия, правильная.

Но какое христианство? Оно столь многолико. Кем быть? Православным, католиком, пятидесятником, лютеранином? Опять несть числа. Вот перед какой ситуацией оказалась сейчас современная молодежь. При этом представители новых и старых религий, представители неправославных конфессий, как правило, гораздо больше заявляют о себе, и имеют значительно большие возможности пропаганды в средствах массовой информации, чем мы, православные. Итак, первое, перед чем останавливается современный человек – это множество вер, религий, мировоззрений.

Поэтому сегодня мне бы хотелось очень конспективно пройтись по этой анфиладе комнат, которая открывается перед множеством современных людей, ищущих истину, и посмотреть хотя бы в самых общих, но принципиальных чертах, почему все-таки человек должен, не только может, а действительно должен на разумных основаниях стать не просто христианином, но христианином православным.

Итак, первая проблема: «Религия и атеизм». Приходится встречаться на конференциях, очень значительных, с людьми, которые действительно образованы, действительно ученые, не верхогляды, и приходится сталкиваться постоянно с одними и теми же вопросами. Кто такой Бог? Есть ли Он? Даже: зачем Он нужен? Или, если Бог есть, то почему Он не выступит с трибуны Объединенных Наций и не объявит о Себе? И такие вещи можно услышать. Что можно сказать на это?

Этот вопрос, как мне кажется, решается с позиции центральной современной философской мысли, которую легче всего выразить понятием экзистенциальности. Существование человека, смысл человеческой жизни – в чем основное ее содержание? Ну, конечно, прежде всего, в жизни . А как же иначе? Какой смысл я переживаю, когда сплю? Смысл жизни может быть только в осознании, «вкушении» плодов своей жизни и деятельности. И еще никто никогда не мог и во веки веков не будет считать и утверждать, что конечный смысл жизни человека может быть в смерти. Здесь и лежит непроходимый водораздел между религией и атеизмом. Христианство утверждает: человек, эта земная жизнь является только началом, условием и средством подготовки к вечности, готовься, тебя ожидает вечная жизнь. Оно говорит: вот, что необходимо для этого сделать, вот каким необходимо быть, чтобы вступить туда. А что утверждает атеизм? Нет Бога, нет души, нет вечности и потому верь, человек, тебя ожидает вечная смерть! Какой ужас, какой пессимизм, какое отчаяние – мороз по коже от этих страшных слов: человек, тебя ожидает вечная смерть. Я уже не говорю о тех, скажу мягко, странных обоснованиях, которые приводятся при этом. Одно это утверждение заставляет содрогнуться человеческую душу. – Нет, избавьте меня от такой веры .

Когда человек заблудится в лесу, ищет дорогу, ищет путь домой и вдруг, находя кого-то, спрашивает: «Есть ли отсюда выход?» А тот ему отвечает: «Нет, и не ищи, устраивайся здесь, как можешь», – то поверит ли он ему? Сомнительно. Не начнет ли искать далее? И найдя другого человека, который скажет ему: «Да, выход есть, и я тебе укажу признаки, приметы, по которым ты сможешь отсюда выйти», – то не ему ли он поверит? То же самое происходит и в области мировоззренческого выбора, когда человек оказывается перед лицом религии и атеизма. Пока у человека еще сохраняется искра искания истины, искра искания смысла жизни, до тех пор он не может, психологически не может принять концепции, утверждающей, что его как личность, и, следовательно, всех людей ожидает вечная смерть, для «достижения» которой, оказывается, необходимо создавать лучшие экономические, социальные, политические, культурные условия жизни. А далее все будет о»кэй – завтра вы помрете и вас отнесем на кладбище. Просто «замечательно»!

Я сейчас указал вам только на одну сторону, психологически очень существенную, которой, как мне кажется, уже достаточно для каждого человека с живой душой, чтобы понять, что только религиозное мировоззрение, только мировоззрение, которое принимает за свою основу Того, Кого мы называем Богом, позволяет говорить о смысле жизни. Итак, я верю в Бога. Будем считать, что мы первую комнату прошли. И, поверив в Бога, я вхожу во вторую… Боже мой, что здесь я вижу и слышу? Народу полно, и каждый кричит: «Только у меня истина». Вот задача-то… И мусульмане, и конфуциане, и буддисты, и иудеи и кого только нет. Много тех, среди которых находится теперь христианство. Вот стоит и он, христианский проповедник, посреди других, а я ищу, кто же прав-то здесь, кому же верить?

Тут имеются два подхода, может быть их и больше, но я назову два. Один из них, который может дать человеку возможность убедиться, какая религия есть истинная (то есть объективно соответствует человеческой природе, человеческим исканиям, человеческому пониманию смысла жизни) заключается в методе сравнительно-богословского анализа. Довольно долгий путь, тут нужно хорошо изучить каждую религию. Но далеко не каждый может пройти этим путем, нужно большое время, большие силы, если хотите, соответствующие способности для того, чтобы изучить все это – тем более, что это отнимет столько сил души… Но есть и другой метод. В конце концов, каждая религия обращена к человеку, ему она говорит: истина вот какова, а не что-то другое. При этом все мировоззрения и все религии утверждают одну простую вещь: то, что сейчас есть, в каких политических, социальных, экономических, с одной стороны, и духовных, моральных, культурных и т.д. условиях – с другой, живет человек – это ненормально, это не может его устроить и даже если кого-то лично это и удовлетворяет, то подавляющее число людей в той или иной степени от этого страдает. Это не устраивает человечество в целом, оно ищет чего-то другого, большего. Стремится куда-то, в неизведанное будущее, ждет «золотого века» – настоящее положение вещей никого не устраивает. Отсюда становится понятным, почему существо каждой религии, всех мировоззрений сводится к учению о спасении. И вот здесь-то мы и сталкиваемся с тем, что уже дает возможность, как мне кажется, сделать обоснованный выбор, когда мы оказываемся перед лицом религиозного многообразия. Христианство в отличие от всех других религий утверждает нечто, чего другие религии (и тем более мировоззрения нерелигиозные) просто не знают. И не только не знают, но когда сталкиваются с этим, то с негодованием отвергают. Это утверждение заключается в понятии т. н. первородного греха . Все религии, если хотите даже все мировоззрения, все идеологии говорят о грехе. Называя, правда, это по-разному, но это неважно. Но ни одно из них не считает, что природа человека в настоящем его состоянии больна. Христианство же утверждает, что то состояние, в котором все мы, люди, родились, находимся, растем, воспитываемся, мужаем, созреваем, – состояние, в котором мы наслаждаемся, развлекаемся, учимся, делаем открытия и так далее – это есть состояние глубокой болезни, глубокого повреждения. Мы больны. Речь идет не о гриппе и не о бронхите и не о психическом заболевании. Нет, нет, мы психически здоровы и физически здоровы – можем задачи решать и в космос летать – мы глубоко больны с другой стороны. В начале бытия человеческого произошло какое-то странное трагическое расщепление единого человеческого существа на как бы автономно существующие и часто противоборствующие между собой ум, сердце и тело – «щука, рак да лебедь»… Какой абсурд утверждает христианство, не правда ли? Все возмущаются: «Я ненормальный? Извините, другие может быть, но не я». И вот здесь-то, если христианство право, и заключен самый корень, источник, того, что человеческая жизнь как в индивидуальном, так и во всечеловеческом масштабе, ведет к одной трагедии за другой. Ибо если человек серьезно болен, а он ее не видит и потому не лечит, то она погубит его.

Другие религии не признают этой болезни в человеке. Отвергают ее. Они считают, что человек – это здоровое семечко, но которое может развиваться и нормально и ненормально. Его развитие обусловлено социальной средой, экономическими условиями, психологическими факторами, обусловлено многими вещами. Поэтому человек может быть и хорошим и плохим, но сам он по своей природе хорош. Вот главный антитезис нехристианского сознания. Я не говорю нерелигиозного, там и говорить нечего, там вообще: «человек – это звучит гордо». Только христианство утверждает, что настоящее наше состояние – это состояние глубокой поврежденности, причем такой поврежденности, что в личном плане человек сам не может исцелить его. На этом утверждении строится величайший христианский догмат о Христе как Спасителе. Эта идея является принципиальным водоразделом между христианством и всеми прочими религиями.

Теперь я попытаюсь показать, что христианство в отличие от других религий имеет объективное подтверждение данного своего утверждения. Давайте обратимся к истории человечества. Посмотрим, чем оно живет всю доступную нашему человеческому взору историю? Какими целями? Конечно же, оно хочет построить Царство Божие на земле, создать рай. Одни с помощью Бога. И в этом случае Он рассматривается не более как средство к благу на земле, но не как высшая цель жизни. Другие – вообще без Бога. Но важно другое. Все понимают, что невозможно это Царство на земле без таких элементарных вещей, как: мир, справедливость, любовь (само собой понятно, какой может быть рай, где идет война, царит несправедливость, злоба и т.д.?), если хотите, уважение к друг другу, снизойдем и до этого. То есть все прекрасно понимают, что без таких основополагающих нравственных ценностей, без их осуществления невозможно достичь никакого благоденствия на земле. Всем понятно? Всем. А что делает человечество всю историю? Что делаем? Эрих Фромм хорошо сказал: «История человечества написана кровью. Это история никогда не прекращающегося насилия». Точно.

Историки, особенно военные, могли бы, думаю, прекрасно проиллюстрировать нам, чем наполнена вся история человечества: войны, кровопролития, насилия, жестокости. Двадцатый век – по идее, век высшего гуманизма. И он показал этот верх «совершенства», превзойдя пролитой кровью все предыдущие века человечества вместе взятые. Если бы наши предки смогли посмотреть на то, что произошло в двадцатом веке, они содрогнулись бы от масштабов жестокости, несправедливости, обмана. Какой-то непостижимый парадокс заключается в том, что человечество по мере развития своей истории делает все точно наоборот основной своей идее, цели и мысли, к которой изначала были направлены все его усилия. Я задаю риторический вопрос: «Может ли вести себя так умное существо?» История просто издевается над нами, иронизирует: «Человечество, поистине, умно и здраво. Оно не душевнобольное, нет, нет. Оно просто творит немножко больше и чуть-чуть хуже, чем это делают в сумасшедших домах». Увы, это факт, от которого никуда не уйти. И он показывает, что не отдельные единицы в человечестве заблуждаются, нет и нет (к сожалению, только единицы не заблуждаются), а это какое-то парадоксальное всечеловеческое свойство. Если посмотрим теперь на отдельного человека, точнее, если у человека хватит нравственных сил «к себе оборотиться», на себя посмотреть, то он увидит картину не менее впечатляющую. Апостол Павел точно ее охарактеризовал: «Бедный я человек, делаю не то доброе, что хочу, а то злое, что ненавижу». И действительно, каждый, кто хотя немного обратит внимание на то, что происходит в его душе, соприкоснется с самим собой, то не может не увидеть, насколько он духовно болен, насколько подвержен действию различных страстей, порабощен им. Бессмысленно спрашивать: «Зачем ты, бедный человек, объедаешься, опиваешься, лжешь, завидуешь, блудишь и т. д.? Ты же этим убиваешь самого себя, разрушаешь семью, калечишь своих детей, отравляешь всю атмосферу вокруг себя. Зачем бьешь себя, режешь, колешь, зачем губишь свои нервы, психику, само тело? Ты понимаешь, что это губительно для тебя?» Да, понимаю, но не могу этого не делать. как-то воскликнул: «И не зарождалось в душах человеческих более пагубной страсти, нежели зависть». И, как правило, человек, страдая, не может справиться с собой. Здесь, в глубине своей души каждый разумный человек постигает то, о чем говорит христианство: «Делаю не то доброе, что хочу, а то злое, что ненавижу». Это здоровье или болезнь?!

В то же время для сравнения посмотрите, как может меняться человек при правильной христианской жизни. Те, которые очистились от страстей, приобрели смирение, «стяжали, – по слову преподобного , – Духа Святого», приходили к любопытнейшему с психологической точки зрения состоянию: они начинали видеть себя худшими всех. говорил: «Поверьте, братие, куда будет ввержен сатана, туда буду ввержен я»; Сисой Великий умирал, и лицо его просветилось, как солнце, так что на него невозможно было смотреть, а он умолял Бога дать ему еще немного времени на покаяние. Что это? Лицемерие какое-то, смиренничание? Да избавит Бог. Они, даже в мыслях боялись согрешить, потому говорили от всей своей души, говорили то, что действительно переживали. Мы же этого совсем не чувствуем. Я переполнен всякой грязью, а вижу и чувствую себя очень хорошим человеком. Я хороший человек! Но если что-то и сделаю плохо, то кто без греха, другие не лучше меня, да и виноват не столько я, сколько другой, другая, другие. Мы не видим души своей и потому столь хороши в своих глазах. Как разительно отличается духовное зрение человека святого от нашего!

Так вот, повторяю. Христианство утверждает, что человек по своей природе, в его настоящем, так называемом нормальном, состоянии глубоко поврежден. Этого повреждения, к сожалению, мы почти не видим. Странная слепота, самая страшная, самая главная, которая присутствует в нас, – это есть невидение своей болезни. Это действительно самое опасное, потому что когда человек увидит свою болезнь, он лечится, идет к врачам, ищет помощи. А когда видит себя здоровым, то отправит к ним того, кто говорит ему, что он болен. Вот тяжелейший симптом той самой поврежденности, которая присутствует в нас. А что она есть, об этом однозначно со всей силой и яркостью свидетельствует как история человечества, так и история жизни каждого человека в отдельности, и в первую очередь каждому человеку его личная жизнь. Вот на что указывает христианство. Скажу, что объективное подтверждение только одного этого факта, одной этой истины христианской веры – о поврежденности человеческой природы – уже показывает мне, к какой религии я должен обратиться. К той, которая вскрывает мои болезни и указывает средства их излечения, или к религии, которая замазывает их, питает человеческое самолюбие, говорит: все хорошо, все прекрасно, нужно не лечиться, а лечить окружающий мир, нужно развиваться и совершенствоваться? Исторический опыт показал, что значит не лечиться.

Ну, хорошо, дошли до христианства. Вхожу в следующую комнату, а там опять народу полно и вновь крики: моя христианская вера самая лучшая. Католик призывает: посмотри, сколько за мной стоит – 1 миллиард 450 миллионов. Протестанты самых различных деноминаций указывают, что их 350 миллионов. Православных меньше всех, всего 170 миллионов. Правда, кто-то подсказывает: истина не в количестве, а в качестве. Но вопрос в высшей степени серьезный: «Где же оно, истинное христианство?»

К решению этого вопроса также возможны разные подходы. Нам в семинарии всегда предлагали метод сравнительного изучения догматических систем католицизма и протестантизма с православием. Это – метод, заслуживающий внимания и доверия, но мне он все же представляется недостаточно хорошим и недостаточно полным, потому что человеку, не имеющему хорошего образования, достаточных познаний, совсем не легко разобраться в дебрях догматических дискуссий и решить кто прав, а кто виноват. К тому же там используются подчас такие сильные психологические приемы, которые легко могут сбить человека с толку. Вот, к примеру, обсуждаем с католиками проблему примата папы, а они говорят: «Папа? Ой, такая чепуха эти примат и непогрешимость папы, ну что вы!? Это то же самое, что у вас авторитет патриарха. Непогрешимость и власть папы, практически, ничем не отличаются от авторитетности заявлений и власти любого предстоятеля Православной Поместной Церкви». Хотя в действительности здесь принципиально различные догматические и канонические уровни. Так что сравнительно-догматический метод очень не прост. Особенно когда вы будете поставлены перед лицом людей, не только знающих, но и стремящихся во что бы то ни стало убедить вас. Но есть другой путь, который со всей очевидностью покажет, что есть католицизм и куда он ведет человека. Это метод тоже сравнительного исследования, но исследования уже духовной области жизни, наглядно проявляющей себя в жизни святых. Именно здесь во всей силе и яркости обнаруживается вся, выражаясь аскетическим языком, «прелестность» католической духовности, – та прелестность, которая чревата тяжелейшими последствиями для аскета, ставшего на этот путь жизни. Вы знаете, что иногда я выступаю с общественными лекциями, и на них собираются разные люди. И вот нередко задают вопрос: «Ну, а чем католичество отличается от православия, в чем его ошибка? Не является ли оно просто другим путем ко Христу?» И много раз я убеждался, что достаточно привести несколько примеров из жизни католических мистиков, чтобы спрашивающие просто сказали: «Спасибо, теперь все ясно. Больше ничего не нужно».

Действительно, по своим святым оценивается любая Поместная Православная Церковь или инославная. Скажите мне, кто ваши святые, и я скажу вам, какова ваша Церковь. Ибо любая Церковь объявляет святыми лишь тех, которые воплотили в своей жизни христианский идеал, как он видится данной Церковью. Поэтому прославление кого-то является не только свидетельством Церкви о христианине, который по ее суждению достоин славы и предлагается ею в качестве примера для подражания, но и, прежде всего свидетельством Церкви о самой себе. По святым мы лучше всего можем судить о действительной или мнимой святости самой Церкви. Приведу несколько иллюстраций, свидетельствующих о понимании святости в католической церкви.

Одним из великих католических святых является Франциск Ассизский (XIII в.). Его духовное самосознание хорошо открывается из следующих фактов. Однажды Франциск долго молился (чрезвычайно показателен при этом предмет молитвы) «о двух милостях»: «Первая – это чтобы я… мог… пережить все те страдания, которые, Ты, Сладчайший Иисусе, испытал в Твоих мучительных страстях. И вторая милость… – это, чтобы… я мог почувствовать… ту неограниченную любовь, которою горел Ты, Сын Божий». Как видим, не чувства своей греховности беспокоили Франциска, а откровенные претензии на равенство с Христом! Во время этой молитвы Франциск «почувствовал себя совершенно превращенным в Иисуса», Которого он тут же и увидел в образе шестикрылого серафима, поразившего его огненными стрелами в места крестных язв Иисуса Христа (руки, ноги и правый бок). После этого видения у Франциска появились болезненные кровоточащие раны (стигмы) – следы «страданий Иисусовых» (Лодыженский М.В. Свет Незримый. – Пг. 1915. – С. 109.)

Природа этих стигм хорошо известна в психиатрии: непрерывная концентрация внимания на крестных страданиях Христа чрезвычайно возбуждает нервы и психику человека и при длительных упражнениях может вызывать это явление. Ничего благодатного здесь нет, ибо в таком сострадании (сompassio) Христу нет той истинной любви, о существе которой Господь прямо сказал: кто соблюдает заповеди Мои, тот любит Меня (). Потому подмена борьбы со своим ветхим человеком мечтательными переживаниями «сострадания» является одной из тяжелейших ошибок в духовной жизни, которая приводила и приводит многих подвижников к самомнению, гордыне – очевидной прелести, нередко связанной с прямыми психическими расстройствами (ср. «проповеди» Франциска птицам, волку, горлицам, змеям … цветам, его благоговение перед огнем, камнями, червями). Очень показательна и цель жизни, которую поставил перед собой Франциск: «Я трудился и хочу трудиться… потому что это приносит честь» (Святой Франциск Ассизский. Сочинения. – М., Изд. Францисканцев, 1995. – С.145). Франциск желает пострадать за других и искупить чужие грехи (С.20). Не потому ли в конце жизни он откровенно сказал: «Я не сознаю за собой никакого прегрешения, которое не искупил бы исповедью и покаянием» (Лодыженский. – С. 129.). Все это свидетельствует о невидении им своих грехов, своего падения, то есть о полной духовной слепоте.

Для сравнения приведем предсмертный момент из жизни преподобного Сисоя Великого (V в.). «Окруженный в момент своей смерти братией, в ту минуту, когда он как бы беседовал с невидимыми лицами, Сисой на вопрос братии: «Отче, скажи нам, с кем ты ведешь беседу?» – отвечал: «Это ангелы пришли взять меня, но я молюсь им, чтобы они оставили меня на короткое время, чтобы покаяться». Когда же на это братия, зная, что Сисой совершен в добродетелях, возразила ему: «Тебе нет нужды в покаянии, отче», – то Сисой ответил так: «Поистине я не знаю, сотворил ли я хоть начало покаяния моего» (Лодыженский. – С. 133.) Это глубокое понимание, видение своего несовершенства является главной отличительной чертой всех истинных святых.

А вот выдержки из «Откровений блаженной Анжелы» (†1309 г.) (Откровения блаженной Анжелы. – М., 1918.). Дух Святой, – пишет она, – говорит ей: «Дочь Моя, сладостная Моя,.. очень Я люблю тебя» (с. 95): «Был я с апостолами, и видели они Меня очами телесными, но не чувствовали Меня так, как чувствуешь ты» (с. 96). И такое открывает о себе Анжела: «Вижу я во мраке Святую Троицу, и в самой Троице, Которую вижу я во мраке, кажется мне, что стою я и пребываю в середине Ее» (с. 117). Свое отношение к Иисусу Христу она выражает, например, в таких словах: «могла я всю себя ввести внутрь Иисуса Христа» (с. 176). Или: «Я же от сладости Его и от скорби об отшествии Его кричала и хотела умереть» (с. 101) – при этом она в ярости так начинала бить себя, что монахини вынуждены были уносить ее из костела (с. 83).

Резкую, но верную оценку «откровений» Анжелы дает один из крупнейших русских религиозных мыслителей XX-го века А.Ф. Лосев. Он пишет, в частности: «Соблазненность и прельщенность плотью приводит к тому, что «Святой Дух» является блаженной Анжеле и нашептывает ей такие влюбленные речи: «Дочь Моя, сладостная Моя, дочь Моя, храм Мой, дочь Моя, услаждение Мое, люби Меня, ибо очень люблю Я тебя, много больше, чем ты любишь Меня». Святая находится в сладкой истоме, не может найти себе места от любовных томлений. А возлюбленный все является и является и все больше разжигает ее тело, ее сердце, ее кровь. Крест Христов представляется ей брачным ложем… Что может быть более противоположно византийско-московскому суровому и целомудренному подвижничеству, как не эти постоянные кощунственные заявления: «Душа моя была принята в несотворенный свет и вознесена», – эти страстные взирания на Крест Христов, на раны Христа и на отдельные члены Его Тела, это насильственное вызывание кровавых пятен на собственном теле и т.д. и т.п.? В довершение всего Христос обнимает Анжелу рукою, которая пригвождена ко Кресту, а она, вся исходя от томления, муки и счастья, говорит: «Иногда от теснейшего этого объятия кажется душе, что входит она в бок Христов. И ту радость, которую приемлет она там, и озарение рассказать невозможно. Ведь так они велики, что иногда я не могла стоять на ногах, но лежала и отнимался у меня язык… И лежала я, и отнялись у меня язык и члены тела» (Лосев А.Ф. Очерки античного символизма и мифологии. – М., 1930. – Т. 1. – С. 867-868.).

Ярким свидетельством католической святости является Катарина Сиенская (+1380), возведенная папой Павлом VI в высший разряд святых – в «Учители Церкви». Зачитаю несколько выписок из католической книги Антонио Сикари «Портреты святых». Цитаты, по-моему, не потребуют комментарий. Екатерине было около 20 лет. «Она чувствовала, что в ее жизни должен произойти решающий перелом, и продолжала истово молиться Своему Господу Иисусу, повторяя ту прекрасную, нежнейшую формулу, которая стала для нее привычной: «Сочетайся со мной браком в вере!» (Антонио Сикари. Портреты святых. Т. II. – Милан, 1991. – С.11.).

«Однажды Екатерина увидела видение: ее божественный Жених, обнимая, привлекал ее к Себе, но потом взял из ее груди сердце, чтобы дать ей другое сердце, более похожее на Его собственное»(с.12). Однажды сказали, что она умерла. «Она сама говорила впоследствии, что ее сердце было растерзано силой божественной любви и что она прошла через смерть, «узрев райские врата». Но «вернись, дитя Мое, – сказал мне Господь, тебе нужно вернуться… Я приведу тебя к князьям и властителям Церкви.» «И смиренная девушка начала рассылать по всему свету свои послания, длинные письма, которые она диктовала с поразительной быстротой, часто по три или по четыре одновременно и по разным поводам, не сбиваясь и опережая секретарей. Все эти письма завершаются страстной формулой: «Иисус сладчайший, Иисус Любовь» и часто начинаются словами…: «Я, Екатерина, служанка и раба рабов Иисуса, пишу вам в драгоценнейшей Крови Его…» (12). «В письмах Екатерины бросается в глаза прежде всего частое и настойчивое повторение слов: «Я хочу» (12). Из переписки с Григорием Х1, которого она убеждала вернуться из Авиньона в Рим: «Говорю вам от имени Христа … Я говорю вам, отче, в Иисусе Христе… Ответьте на зов Святого Духа, к вам обращенный» (13). «А к королю Франции обращается со словами: «Творите волю Божию и мою» (14).

Не менее показательны «откровения» и возведенной также папой Павлом VI в «Учители Церкви» Терезы Авильской (XVI в.). Перед смертью она восклицает: «О, Бог мой, Супруг мой, наконец-то я Тебя увижу!». Этот в высшей степени странный возглас не случаен. Он – закономерное следствие всего «духовного» подвига Терезы, существо которого открывается хотя бы в следующем факте. После многочисленных своих явлений «христос» говорит Терезе: «С этого дня ты будешь супругой Моей… Я отныне не только Творец твой, Бог, но и Супруг» (Мережковский Д.С. Испанские мистики. – Брюссель, 1988. – С. 88.) «Господи, или страдать с Тобой, или умереть за Тебя!» – молится Тереза и падает в изнеможении под этими ласками…», – пишет Д. Мережковский. Не приходится поэтому удивляться, когда Тереза признается: «Душу зовет Возлюбленный таким пронзительным свистом, что нельзя этого не услышать. Этот зов действует на душу так, что она изнемогает от желания». Не случайно поэтому известный американский психолог Вильям Джеймс, оценивая ее мистический опыт, писал, что «ее представления о религии сводились, если можно так выразиться, к бесконечному любовному флирту между поклонником и его божеством» (Джемс В. Многообразие религиозного опыта. /Пер. с англ. – М., 1910. – С. 337).

Еще одной иллюстрацией представления о святости в католицизме является Тереза из Лизье (Тереза Маленькая, или Тереза Младенца Иисуса), которая, прожив 23 года от роду, в 1997 году, в связи со столетием со дня кончины, «непогрешимым» решением папы Иоанна Павла II была объявлена еще одним Учителем Вселенской Церкви. Вот несколько цитат из духовной автобиографии Терезы «Повесть об одной душе», красноречиво свидетельствующие о ее духовном состоянии (Повесть об одной душе // Символ. 1996. №36. – Париж. – С.151.) «Во время собеседования, предварившего мой постриг, я поведала о делании, которое намеревалась совершить в Кармеле: «Я пришла спасать души и прежде всего – молиться за священников» (Не себя спасать, но других!). Говоря о своем недостоинстве, она тут же пишет: «Я неизменно храню дерзновенное упование на то, что стану великой святой… Я думала, что рождена для славы и искала путей к ее достижению. И вот Господь Бог … открыл мне, что моя слава не будет явлена смертному взору, и суть ее в том, что я стану великой святой!!!» (ср.: , которого сподвижники за редкую высоту жизни называли «земным богом», лишь молился: «Боже, очисти мя грешного, яко николиже сотворих благое пред Тобою»).

На методическом развитии воображения основывается мистический опыт одного из столпов католической мистики, родоначальника ордена иезуитов Игнатия Лойолы (XVI в.).Его книга «Духовные упражнения», пользующаяся огромным авторитетом в католичестве, непрерывно призывает христианина к тому, чтобы представить себе, вообразить, созерцать и Святую Троицу, и Христа, и Богоматерь, и ангелов и т. д. Все это принципиально противоречит основам духовного подвига святых Вселенской Церкви, поскольку приводит верующего к полному духовному и душевному расстройству. Авторитетный сборник аскетических писаний древней Церкви «Добротолюбие» решительно запрещает такого рода «духовные упражнения». Вот несколько высказываний оттуда.
Преподобный (V в.) предупреждает: «Не желай видеть чувственно Ангелов или Силы, или Христа, чтоб с ума не сойти, приняв волка за пастыря, и поклонившись врагам-демонам» (Преп. Нил Синайский. 153 главы о молитве. Гл. 115 // Добротолюбие: В 5 т. Т. 2. 2-е изд. – М., 1884. – С. 237).
Преподобный (XI в.), рассуждая о тех, кто на молитве «воображает блага небесные, чины ангелов и обители святых», прямо говорит, что «это есть знак прелести». «На этом пути стоя, прельщаются и те, которые видят свет телесными очами своими, обоняют благовония обонянием своим, слышат гласы ушами своими и подобное» (Преп. Симеон Новый Богослов. О трех образах молитвы // Добротолюбие. Т. 5. М., 1900. С. 463-464).
Преподобный (XIV в.) напоминает: «Никогда не принимай, если что увидишь чувственное или духовное, вне или внутри, хотя бы то был образ Христа, или ангела, или святого какого… Приемлющий то… легко прельщается… Бог не негодует на того, кто тщательно внимает себе, если он из опасения прельщения не примет того, что от Него есть,.. но паче похваляет его, как мудрого» (Преп. Григорий Синаит. Наставление безмолвствующим // Там же. – С. 224).
Как прав был тот помещик (об этом пишет свт. , который, увидев в руках своей дочери католическую книжку «Подражание Иисусу Христу» Фомы Кемпийского (XV в.), вырвал у нее из рук, и сказал: «Прекрати играть с Богом в роман». Вышеприведенные примеры не оставляют сомнений в справедливости этих слов. К великому сожалению, в католической церкви уже перестали, видимо, отличать духовное от душевного и святость от мечтательности, а следовательно, и христианство от язычества. Это, что касается католицизма.

С протестантизмом, мне кажется, достаточно и догматики. Чтобы увидеть его существо, я ограничусь сейчас только одним и главным утверждением протестантизма: «Человек спасается только верою, а не делами, потому верующему грех не вменяется в грех». Вот основной вопрос, в котором протестанты запутались. Они начинают строить дом спасения с десятого этажа, забыв (если помнили?) учение древней Церкви о том, какая вера спасает человека. Не вера же в то, что Христос 2000 лет тому назад пришел и все сделал за нас?! В чем же отличие в понимании веры в православии от протестантизма? Православие тоже говорит, что спасает человека вера, но верующему грех вменяется в грех. Какая это вера? – Не «умовая», по свт. Феофану, то есть рассудочная, но то состояние, которое приобретается при правильной, я подчеркиваю, правильной христианской жизни человека, благодаря лишь которой он убеждается, что только Христос может его спасти от рабства и мучительства страстей. Как достигается эта вера-состояние? Понуждением к исполнению заповедей Евангелия и искренним покаянием. Преп. говорит: «Тщательное исполнение заповедей Христовых научает человека его немощи», то есть открывает ему его бессилие самому без помощи Божией искоренить в себе страсти. Сам, один человек не может – с Богом же, «вдвоем», оказывается, все может. Правильная христианская жизнь как раз и открывает человеку, во-первых, его страсти-болезни, во-вторых – что Господь близ каждого из нас есть, наконец, что Он готов в любое мгновение придти на помощь и спасти от греха. Но спасает Он нас не без нас, не без наших усилий и борьбы. Необходим подвиг, который делает нас способными к принятию Христа, ибо показывают нам, что сами без Бога не можем себя исцелить. Только когда я тону, убеждаюсь, что мне нужен Спаситель, а когда на берегу мне никого не надо, только видя себя тонущим в мучительстве страстей, я обращаюсь ко Христу. И Он приходит, помогает. Отсюда и начинается живая спасительная вера. Православие учит о свободе и достоинстве человека как соработника Бога в своем спасении, а не как «соляном столпе», по словам Лютера, который ничего не может. Отсюда становится понятным значение всех заповедей Евангелия, а не одной только веры в деле спасения христианина, становится очевидной истинность православия.

Так для человека начинается православие, а не просто христианство, не просто религия, не просто вера в Бога. Я все вам сказал, больше ничего не знаю. Впрочем, можете задавать вопросы, но лишь те, на которые я могу ответить.

– В спорах с католиками, используя сравнительный метод, мы приводим разные аргументы, но ведь и в Житиях свт. иногда находят явления, как будто напоминающие католическую мистику. А сейчас порой просто апокрифы пишутся.

– Хороший вопрос, на это отвечу следующее.

Во-первых, относительно Житий святителя Дмитрия Ростовского. Не секрет, что свт. Дмитрий Ростовский без достаточной проверки, не критически, использовал, к сожалению, католические агиографические источники после XI столетия. А они, по исследованиям, например, иеромонаха являются очень недостоверными. Эпоха, в которую жил Дмитрий Ростовский, была у нас эпохой очень сильного католического влияния. Вы же знаете: Киево-Могилянская Академия в начале XVII века, Московская Духовная Академия конца XVII века, вся наша богословская мысль, наши духовные учебные заведения до самого конца XIX века развивались под сильнейшим влиянием католического и протестантского богословия. И сейчас инославное влияние очень ощутимо, учебники-то почти все старые, а по ним нередко и новые составляются, почему наши духовные школы имели и имеют значительный схоластический характер. Школы должны быть в монастыре, сквозь монастырь должны пройти все учащиеся духовных школ, независимо от того, какой они впоследствии изберут путь – монашеский или семейный. Итак, действительно, в Житиях святителя встречаются материалы непроверенные.

– Алексей Ильич, вот мы сейчас издаем Жития святых архиепископа , как Вы именно к этому автору относитесь?

– К нему самое положительное отношение. Слава Богу, что вы взялись за это издание. Архиепископ Филарет (Гумилевский) – авторитет и в исторической, и в богословской науке. Его Жития, с их выверенностью, ясностью изложения, отсутствием экзальтированности, как мне кажется, лучше всего подходят современному человеку, привыкшему на все смотреть критически. Я думаю, что ваше издательство сделает большой подарок как ученым, так и рядовым читателям.

Истоки жизни

Перед нами стоит вопрос: каковы основания доверять христианству и почему оно истинно? Есть ли какие-либо факты, которые подтверждают веру, предложена ли какая-то безусловная аргументация, положены ли действительно серьезные основания? Мне кажется, что есть несколько фактов, которые, безусловно, заставят задуматься каждого человека, ищущего (хотя сейчас это и несколько старомодно) истину, человека, который не может относиться к христианству так, как, например, относятся очень многие простые верующие.

Начну с самых простых. Как происходили и развивались мировые религии? Например, буддизм. Его основатель – царевич высокого происхождения, пользующийся авторитетом, влиянием. Этот образованнейший человек, окруженный уважением и почетом, получает некое озарение. За редчайшими, может быть, исключениями, его встречают в том достоинстве, в котором он родился. Он умирает, окруженный любовью, благоговением, стремлением к подражанию и распространению учения. Налицо почет, уважение и – определенная слава.

Или ислам, другая мировая религия. Как он возник и как распространился? Очень драматическая история. По крайней мере, там сила оружия имела огромнейшее, если не первостепенное значение, в его, как говорят, «популярности в мире». Возьмем так называемые «естественные религии». Они возникали спонтанно у разных народов. Выявляли в различных мифах и сказаниях свое интуитивное ощущение иного мира или Бога. Опять-таки, это был процесс естественный и спокойный.

Присмотритесь на этом фоне к христианству. Мы видим картину не только уникальную в истории религиозных движений, но картину, в которую, если бы не остались достоверные свидетельства, невозможно было бы поверить. С самого начала его возникновения, начиная с проповеди Христа, – непрерывные заговоры против Него, в конце концов заканчивающиеся страшной казнью, затем издание в Римской Империи закона (!), по которому предается смертной казни каждый, кто будет исповедовать эту религию. Многие бы сейчас остались христианами, если бы вдруг такой закон издали в нашей стране? Вдумайтесь: каждый, кто будет исповедовать христианство, предается смертной казни и не какой-нибудь… Почитайте Тацита, когда он пишет, что в садах Нерона христиан привязывали к столбам, осмаливали их и зажигали в виде факела! Какое развлечение! «Христиан – ко львам!», и это продолжалось в течение 300 лет, если не считать некоторых передышек.

Скажите, как могло христианство в таких условиях существовать?! Вообще, как оно могло даже просто сохраниться, как оно не было уничтожено тут же? Вспомните Книгу Деяний Апостолов: ученики сидели в доме, «страха ради иудейского» закрыв замки и двери. Вот в каком они находились состоянии. Но что видим потом? Совершенно поразительное явление: эти робкие люди, которые еще недавно пребывали в страхе, а один из них (Петр) даже отрекся («Нет, нет, я Его не знаю!»), вдруг выходят и начинают проповедовать. И не один – все! А когда их арестовывают, они сами заявляют: «Скажите вы сами, что вы считаете справедливым: кого больше слушаться – людей или Бога?» Смотрят на них люди и удивляются: рыбаки, простецкие люди и – такая смелость!

Потрясающее явление – в самом факте распространения христианства. По всем законам социальной жизни (я настаиваю на этом) оно должно было быть уничтожено в корне. 300 лет – это не малость. А христианство не только становится государственной религией, но и распространяется на другие страны. За счет чего? Вот тут давайте подумаем. Ведь в естественном порядке невозможно предположить подобное. В настоящее время историческая наука, независимо от ее мировоззренческой направленности, признает факт историчности Христа и историчность многих документально подтвержденных совершенно необычайных событий. Это то, с чего мы начали наш разговор. Я не утверждаю, что первые христиане проходили через закрытые двери, но они творили такие чудеса, которые поражали всех.

Могут сказать: это сказки двухтысячелетней давности. Давайте обратимся к нашему столетию. Еще, наверное, живы люди, которые видели многочисленные чудеса святого праведного . Это уже не мифическая фигура, это реальная личность нашего времени. Осталась масса свидетельств, горы книг: ведь не писали же о «чудесах» Распутина, не писали же о Толстом, что он чудеса творил. Писали об Иоанне Кронштадтском и писали поразительные вещи. А преп. ? Какие мыслители, какие писатели, какие деятели науки и искусства шли к нему! Причем не просто шли. Почитайте, что совершалось при этом. Оказывается, сквозь двери проходили не только две тысячи лет тому назад, а на протяжении всей истории христианства, более того, и до настоящего времени.

Это действительно факты, а не фантазии. Как мы должны к ним относиться? Во всяком случае, не так, как относились известные академики бессмертной Французской Академии наук. Ведь один из них прямо зажил: «Если даже метеорит упадет у меня перед глазами, я лучше буду отвергать этот факт, нежели верить». Почему, вы спросите? Причина была простая. В конце ХVII века все были убеждены, что камни с неба может бросать только Бог, а поскольку Бога нет, метеоритов быть не может! Очень логично, ничего не скажешь. Так как мы должны относиться к этим фактам?

Первое , что нужно комментировать, – чудо распространения христианства. Я другого слова не нахожу – чудо!

Второе . Поразительные факты чудес, которые совершались! в течение всей двухтысячелетней истории христианства.

Третье . Я бы хотел обратить внимание и на факты духовного изменения людей, искренне принимавших христианство. Я утверждаю это не потому, что я родился православным и меня повела в церковь бабушка. Я говорю о людях, которые выстрадали христианство, которые прошли даже через отрицание (как Достоевский: «через горнило сомнений» прошла его вера, как современник американец Евгений Роуз, которые впоследствии стал иеромонахом Серафимом. Человек, который проклинал Бога, который прошел через изучение индийских, китайских философских и религиозных систем, который искал, а не просто рассуждал!).

Я полагаю, что даже только что приведенные факты ставят человека перед серьезнейшим вопросом: может быть, христианство указывает на реальности, которых мы не замечаем? Может быть, христианство говорит о том, о чем мы обычно не думаем – ведь христианство не могло возникнуть естественным путем. Даже Энгельс это понимал, когда говорил, что возникшее христианство вступило в резкое противоречие со всеми окружающими религиями. И верно: разве не безумие – проповедовать Спасителя мира, распятого как разбойника, как негодяя, среди двух негодяев? Апостол Павел великолепно это понимал, когда сказал, что «мы проповедуем Христа распятого – иудеям соблазн…» Почему соблазн? Они ждали Мессию, покорителя мира. «…а эллинам – безумие». Ещё бы: преступник – Спаситель мира!

Христианство не выросло, оказывается, естественным путем, из естественных надежд, стремлений, религиозных исканий. Нет, оно утвердило что-то такое, что являлось для людского взора безумием, абсурдом. И победа христианства могла иметь место только в одном случае: если было дано действительно сверхъестественное откровение. Для многих это остается безумием до сих пор. Почему Христос не родился императором, тогда бы все в Него поверили? Какой это Спаситель мира? Что Он сделал, скажите: от смерти освободил? Но все умирают. Накормил? Пять тысяч – и только. А всех прочих? Исцелил бесноватых? Так лучше бы создал систему здравоохранения мирового масштаба. Может, Он кого-то освободил от социальной несправедливости? Даже свой народ еврейский оставил, и в каком положении – в покоренном положении у Рима! Рабства даже не отменил, и это – Спаситель?! Я сомневаюсь, что кто-то может говорить о естественном происхождении христианства перед лицом таких вопиющих фактов.

Вопрос, по-моему, ясен. Источник его происхождения совершенно иной. Только как понять это иное? Почему Он не император и почему Он Спаситель, если никого не накормил и не освободил – это отдельный вопрос. Я сейчас не об этом говорю, я говорю о другом: естественное происхождение христианства немыслимо в рамках логики, которой мы оперируем. Но лишь поняв источник происхождения христианства, можно понять и источники жизни, о которой мы сегодня говорим. Жизнь, конечно, это не просто существование. Какая же это жизнь, когда человек страдает. Он говорит: нет, скорее, я лучше умру. Жизнь – это некое целостное восприятие и переживание блага. Нет блага – нет жизни! Прочее не жизнь, а форма существования.

Поэтому вопрос заключается в том, что такое это благо. Во-первых, если мы говорим по существу, оно должно быть непрекращающимся благом. А если оно то дается, то отбирается, извините, это только в средневековье у католиков была такая пытка надеждой. Узник вдруг замечает после того, как ему принесли кусок хлеба и кружку воды, – дверь камеры осталась незакрытой. Выходит, идет по коридору, никого нет. Видит щель, открывает дверь – сад! Входит крадучись – никого нет. Подходит к стене – стоит, оказывается, лестница. Все, ступил! И вдруг: «Сын, куда же ты уходишь от спасения души своей?» В последнюю минуту этого сына блудного «спасают». Говорят, эта пытка была самая жуткая из всех.

Жизнь – это благо. Благо, конечно же, непрекращающееся. Иначе какое же это благо? Конфетка перед смертной казнью – благо? Едва ли кто согласится с этим. Благо также должно быть всецелым, охватывать все существо человеческое – и духовное, и телесное. Нельзя же, сидя на колу, слушать ораторию «Сотворение мира» Гайдна! Так где оно, это всецелое, непрекращающееся, вечное? Христиане говорят: «Не имамы зде пребывающего града, но грядущего взыскуем». Это не идеализм, не фантазерство. Перед лицом того, что я сказал о христианстве, это реальность. Да, христианство говорит, что нынешняя жизнь дана как возможность воспитания, духовного роста, а главное, самоопределения человека. Жизнь скоротечна: корабль наш тонет, это я начинаю подозревать, как только я родился. А что, пока он тонет, я захвачу у кого-нибудь побольше богатства? Захватил, и, как у Тургенева (помните, в «Записках охотника»), – «наша лодка торжественно пошла ко дну».

Благо возможно только при условии, что личность имеет возможность вечного существования, если она не прекращает свое бытие. Более того, не растворяется и не умирает. Христианство говорит именно о том, что смерть – это не конец существования человека, это момент, когда из куколки вдруг появляется необыкновенный махаон. Человеческая личность бессмертна. Бог есть благо величайшее, и единение с Ним, Источником этого блага, дает человеку жизнь.

Почему Христос сказал о себе: «Я есть Путь, Истина и Жизнь»? Именно по причине возможного единения человека с Богом. Но обратите особое внимание на отличие христианской от многих других точек зрения: какое единение с Богом? В 451 году состоялся Собор епископов всех Православных Церквей. На нем была выработана уникальная формула понимания того, что же произошло с явлением Христа. Было сказано, что произошло единение Божества и человечества. Какое?

Во-первых, неслитное: две природы – Божественная и человеческая не слились в нечто среднее. Во-вторых, неизменное: остался человек. Неслитно, неизменно, нераздельно отныне и неразлучно. То есть, произошло такое единение Бога с человеком, которое явило собой вершину возможного единения для каждой человеческой личности, при котором она приобретает полноценное развитие и раскрытие. То есть, наступает полноценная жизнь. В программе написано: «Истоки жизни». По христианскому учению, истоки жизни представляют собой совсем не философию, совсем не мнения (за мнения никто бы не пошел на костер и в пасть ко львам). Конечно, и у приверженцев других вер всегда найдутся отдельные единицы. Но у христианства – масштабы, превосходящие человеческое разумение!

Я помню, при посещении римских катакомб мне говорили: здесь погребено около пяти миллионов. Видимо, свозили со всей империи. Но важно по существу: миллионы и миллионы людей шли на смерть, когда было достаточно сказать: «Ни в какого я Христа не верю!» Все – иди, живи спокойно, процветай! Нет. Не за мнения страдали люди, не за предположения, а за веру, проистекающую из непосредственного видения человека, переживания человеком того блага, к которому он стремился. При этом вера во Христа – каким делала человека? Эти христиане были действительно светочами, к ним шли люди, от них получали духовное утешение, они оздоровляли общество вокруг себя, были очагами здоровья и света. Это были не мечтатели и фантазеры, не сумасшедшие, которые на одной идее застряли. Нет, это были здравые люди, подчас широчайше образованные, но которые своей святостью засвидетельствовали, что они прикоснулись к Истоку жизни.

Рекомендуем почитать

Дерматология

Ягодный мусс на манке Как приготовить мусс из замороженных ягод

Финансы

Причины, симптомы и лечение патологии

Hi-Tech

Что такое сложение сил. Измерение силы. Сила. Сложение сил

Хобби

Cмертные грехи в православии: сколько их?

Десерты

Рецепты витаминных салатов из крапивы

Фармакология

Ароматная и сочная курица в фольге в духовке – быстро, просто и вкусно