Друзья мои, сейчас все мы с вами находимся в такой жизненной ситуации, когда уже никоим образом не можем себя отделить никакими стенами от окружающего мира. Правда, пытаемся, и особенно пытаются это сделать в тех общинах, которые хотят вести монастырский образ жизни. Но, увы, даже при всём усилии мы не можем окончательно отгородиться от мира. Возникает вопрос: можно ли сейчас это делать? Какова ситуация вокруг нас?

Одна из тех реальностей, которая нам наиболее близка, – то есть вам, слушателям духовной школы, – такова, что мы оказались сейчас в море религиозного плюрализма. Когда-то Петр пробил окно в Европу – это было всего окно. Теперь, – всем известно – кто, – разрушил стену. Теперь просто дом открыт, теперь прошеные и непрошеные гости, заезжие и залётные, наполняют нашу землю.

Мы с вами оказались перед лицом такого множества людей, каждый из которых предлагает нам свои идеалы, нормы жизни, религиозные воззрения, что, пожалуй, предыдущее поколение, – даже мое поколение – не позавидует вам – у нас было проще. Были разные религии, но всё было приглушено. Основная проблема, которая стояла перед нашим поколением – это была проблема религии и атеизма. У вас появилось нечто гораздо большее и сложное.

Это только первая ступень – есть Бог или нет Бога. Хорошо, человек убедился, что есть Бог. А дальше? А кем ему быть? Почему ему нужно быть христианином? А почему не мусульманином? Почему не буддистом или кришнаитом? Сейчас их много – вы лучше меня знаете. Ну, ладно: пройдя сквозь джунгли и дебри этого религиозного леса, он становится христианином: «Я понял: христианство – лучшая религия, правильная». И здесь, к своему изумлению, когда, кажется, он нашёл уже истинное пристанище, пристань спасения, вдруг видит: а христианство – какое? Кем мне быть? Православным, католиком, пятидесятником, лютеранином? Опять – несть числа.

Вот перед какой ситуацией оказалась наша современная молодёжь. Конечно, это всегда было, но степень совсем не та. Если когда-то это было так просто, под сурдинку, то сейчас – с полной силой. Каждый из представителей старых и новых религий, из представителей неправославных конфессий гораздо больше трубит о себе и имеет гораздо больше возможностей, благодаря средствам массовой информации, чем даже мы, православные.

Итак, первое, перед чем мы останавливаемся – перед этим плюрализмом. Попробуем кратко, конспективно пройтись по этой лесенке, которая стоит перед каждым человеком, и посмотреть в самых общих, но принципиальных чертах, почему, всё-таки, человек, если он разумный, должен стать не только христианином, но и православным. Вопрос очень важный.

Напомню, что у нас за дисциплина. Основное богословие имеет своей целью обоснование главных религиозных истин. Конечно, если можно – и не главных, смотря, сколько времени отводится. Главное – это обоснование христианских истин, православных. Здесь тоже целый ступенчатый ряд. Перед чем же мы стоим сейчас?

Первая проблема: самая, кажется, простая для нашего времени, но не столь простая для прежнего поколения: между религией и атеизмом. Приходится встречаться на конференциях значительных с людьми, которые действительно образованные, не по поверхности проскочили, люди учёные, не верхогляды, и приходится сталкиваться всё с тем же вопросом: кто такой Бог, почему вы считаете, что Он есть? Даже: зачем Он нужен? Если есть Бог, то почему Он не выступит с трибуны Объединённых Наций и не объявит о Себе?.. Даже такие вещи предлагаются сейчас.

Что можно сказать по такому вопросу? Это не тонкий вопрос – толстый, с ним проще, всё-таки, но и он сам по себе заслуживает внимания. Это вопрос, на который нельзя дать однозначный ответ: так и только так. Это будут более или менее обоснованные точки зрения, мнения, – привыкайте к этому. Не считайте, что по всем вопросам есть абсолютные решения. Есть много мнений, которые излагают позитивную точку зрения, но в то же время не охватывают всей проблематики данного вопроса.

На что надо обратить внимание, когда ставится вопрос о вере в Бога или в бытие-небытие Бога?

Этот вопрос в наилучшей степени решается с позиции современной главной философской мысли, которую легче всего выразить понятием экзистенциальности . Существование человека, смысл человечности – подумайте, в чём он может быть? Конечно, только в жизни, а в чём же ещё? Если у меня что-то заканчивается: какой смысл моего дела, если, в конечном счёте, я не могу воспользоваться этим, получить плоды своего дела? Смысл жизни может быть только в жизни, ещё никто и никогда не утверждал, что смысл жизни может быть в вечной и окончательной смерти.

А что утверждают атеизм и христианство? Два, взаимоисключающих совершенно, тезиса: христианство говорит: человек, тебя ожидает вечная жизнь, готовься, эта жизнь является условием и средством подготовки к вечности – вот что необходимо для этого сделать, вот необходимо каким быть, чтобы вступить туда.

Что утверждает атеизм? – Верь, человек, тебя ожидает вечная смерть.

Как, мороз по коже не проходит? Какой ужас! Какой пессимизм, какое отчаяние. Какие обоснования приводятся при этом? Если одно это утверждение заставляет содрогаться душу: избавьте меня от такого мировоззрения! Когда человек заблудился в лесу, ищет путь домой и вдруг, встретив кого-то, спрашивает: «Есть ли отсюда выход?» – А тот говорит: «Нет выхода, и не ищи! Всё, оставайся здесь и устраивайся, как можешь». Поверит ли он ему? Сомнительно. Когда он найдёт другого человека, и тот скажет ему: «Да, есть выход, и я тебе укажу признаки, приметы, по которым ты можешь отсюда выйти». Кому он поверит? Совершенно ясно.

Покуда у человека сохраняется искра искания истины, искра искания смысла жизни, до тех пор он не может психологически принять концепты, утверждающие, что человека как личность, всех людей ожидает вечная смерть.

Я вам указал на одну сторону, психологическую, очень существенную, достаточную для каждого человека с живой душой, чтобы понять, что здесь ни о каком гадании нет и речи. Ясно, что только при религиозном мировоззрении, которое принимает за свою основу и смысл жизни, и Того, кого мы называем Богом, только при этом условии я могу говорить и о смысле жизни, и о понимании и твёрдой цели жизни, к которой я могу идти.

Поэтому давайте закроем этот вопрос: всё, я верю в Бога. Будем считать, что первую комнату прошли.

Поверив в Бога, я вхожу во вторую – кому же верить? Народа полно, и каждый кричит: я есть истина. Вот задача: и мусульмане, и конфуциане, и буддисты, и иудеи, – кого только нет. Один журналист как-то взялся считать религии в мире: насчитал тысячу, не меньше. Не знаю, я никогда не считал. Тут непростая вещь: по какой классификации распределять. Ну, пусть тысяча, неважно. Думаю, меньше, значительно меньше. Обычно это разветвления от религий, а, как правило, эти ответвления составляют всю суть этого корня: ответвлений множество, а корень, суть сохраняется.

Если вы займётесь сравнительно-историческим и сравнительно-богословским анализом религий в их вариациях, то сведёте их к весьма немногим. Это христианство, ислам, иудаизм, индуизм – он очень многообразен, конечно, но сохраняет одну идею, которая налагает печать на все эти варианты, – это китайские религии; может быть, можно выделить в отдельную категорию шаманские, магические религии, которые имеют своеобразие по существу. Но дело не в этом, мы видим, что их много.

Христианский проповедник стоит среди других. А я ищу: кто прав, кто виноват. Есть тут два подхода (их может быть больше): один из этих путей, который даст человеку возможность выбрать, убедиться и понять, что христианство есть правильная религия, истинная – то есть то, что она утверждает, объективно соответствует человеческой природе, исканиям, пониманию смысла жизни.

Есть метод сравнительно-богословского анализа – довольно долгий путь, тут важно хорошо изучить каждую религию. Отец Серафим (Роуз) прошёл этим путём – надеюсь, вы его читали, замечательный человек нашего времени, замечательный подвижник, редчайший человек. Из состояния неверия, агностицизма он пришёл к христианству, а затем к Православию. Но далеко не каждый может пройти этим путём – требуется много времени, сил, способностей для того, чтобы изучить всё это, – а тем более изучить в подлинниках, как это пытался сделать отец Серафим, он и языки учил. Окунувшись туда, нескоро и вылезешь, можно и запутаться. Но этот метод вполне реальный, этот метод научный, он приемлем.

Зацепка вот в чём состоит: каждая религия, в конце концов, обращена к человеку, ему она утверждает, что такова истина. Существо каждой религии, всех религий, даже всех мировоззрений заключается в идее спасения. Все религии и мировоззрения утверждают одну простую вещь: то, что сейчас есть, – меня не устраивает. Даже если меня лично устраивает – не устраивает множество людей, они ищут чего-то другого, большего, стремятся куда-то.

Настоящее положение вещей никого не устраивает. Студенты вечно ругают ректора, профессоров, администрацию – не было и не будет ни одного института или университета, где бы этого не было. Всегда всё не так. Проходит время, говорят: эх, золотые годы были!.. Деревяшка в золото обращается.

Итак, существо каждой религии – идея спасения. Христианство, в отличие от всех иных религий, утверждает нечто, что другие религии просто не знают, даже с негодованием отвергают это. Это утверждение – понятие греха.

Все религии, мировоззрения, даже идеологии говорят о грехе. Называется это по-разному, но это неважно. Христианство утверждает, что то состояние, в котором мы с вами находимся: в котором родились, растём, воспитываемся, мужаем, развлекаемся, учимся, делаем открытия и так далее, – это состояние глубокой болезни, глубокого повреждения. Мы больны. Речь не о гриппе или бронхите, не о психическом заболевании, но мы больны. Наше состояние человеческое нынешнее – это ненормальное состояние, глубочайшее отступление от нормы.

В чём эта ненормальность? Произошло какое-то странное, трагическое расщепление единого человеческого существа на противоборствующие (очень часто), автономно существующие ум, сердце и тело. Щука, рак да лебедь. Какой абсурд! Все возмущаются: «Я ненормальный?! Вокруг меня – может быть, но не я!» Вот это ощущение своей цельности, своей здравости – это глубочайшее чувство, присущее каждому человеку.

Христианство говорит, что вот здесь-то и заключён тот корень, тот источник, из-за которого человеческая жизнь как индивидуально, так и во всечеловеческом плане развивается таким образом, что мы приходим к одной трагедии за другой. Особенно яркой иллюстрацией является, конечно, человечество в целом.

Другие религии не признают этого, отвергают: да, человек – это семечко, но здоровое, оно может нормально развиваться, может ненормально – верно. Это развитие может быть обусловлено социальной средой, экономическими, психологическими факторами, поэтому человек может быть хорошим или плохим, но сам человек по своей природе – это то, что и есть. Вот есть – и есть. Это главный тезис нехристианского сознания, не только нерелигиозного, – там и говорить нечего, там – «человек – это звучит гордо».

Только христианство говорит, что наше состояние – это состояние глубокой повреждённости, причём такой повреждённости, что никто в индивидуальном, личном плане сам не может исцелить её. На этом утверждении строится величайший христианский догмат – догмат о Христе как Спасителе. Вот это понимание греха и Христос – вот тот водораздел, который отделяет христианство от всех прочих религий. Здесь мы можем увидеть: какая сторона ошибается, а какая права.

Я попытаюсь сейчас показать, что христианство верно говорит, что есть такой грех, что действительно мы ненормальны, больны, и поэтому нужен Бог, Спаситель, – и если это так, то христианство право, а не какие-то другие религии.

Давайте обратимся с вами к истории человечества, посмотрим, чем оно, человечество, живёт всю историю, доступную нашему взору, какими целями? Конечно же, все хотят построить Царство Божье на земле, построить рай. Все понимают, что невозможен этот рай, это царство без элементарных вещей: без мира (война – это ад); без справедливости, – само собой понятно, иначе какое же это царство без справедливости? – без уважения друг к другу. Невозможно. Все прекрасно понимают, что без этих основополагающих нравственных ценностей, без их осуществления невозможно достичь человечеству никакого благоденствия на земле. Всем понятно? – Всем. Все умные люди? – Все умные. Что мы делаем всю историю человечества? – Эрих Фромм хорошо сказал: «История человечества наполнена кровью». Точно.

Военные историки лучше всех могли бы нам проиллюстрировать, чем наполнена эта история: войны, кровопролития, насилие, жестокости, – всё то, что противоречит той идее, той цели, мысли, к которой, кажется, направлены все: когда же оно, царство, будет? Всё делается точно наоборот.

ХХ век – век такого гуманизма, которого сами гуманисты не предполагали, не могли ждать. Всё, кажется, – мы дошли уже до верха человеческого совершенства. И показали этот верх. Если бы предыдущее человечество могло посмотреть на то, что произошло в ХХ веке, так они бы содрогнулись, наверно. Каковы масштабы всего: и количественные, и качественные той несправедливости, той жестокости, того обмана, – политика стала обманом, – который творится в мире.

Может так себя вести умное существо? Это ум? Когда он режет и губит себя? Если бы человечество действительно было умно, здраво, разумно – сделали бы всё возможное, чтобы никогда никаких войн не было. Уничтожить всякую ловушку, всякую зацепку для несправедливости. История опровергает наш ум, издевается над ним, иронизирует: посмотрите, люди, вы – умные? Здравые? Вы не душевнобольные, поэтому вы творите хуже и больше, чем в сумасшедших домах.

Это очень сильный факт, от которого никто и никуда уйти не может. Он показывает, что не единицы какие-то в человечестве заблуждаются – нет, это массовое сумасшествие, это всечеловеческая ненормальность.

Если мы обратимся в плане личном, если у человека хватит честности к себе обратиться, взять зеркало и посмотреть на себя – правда, на себя очень трудно смотреть. Давайте на соседа посмотрим – вот тут легко, тут такой простор! Красота, просто замечательно – вокруг меня я вижу: все нехороши, от верху до низу, один я хороший!

Недаром апостол Павел сказал золотые слова: «Бедный я человек, я делаю не то доброе, что хочу, а то злое, что ненавижу». Каждый, кто хоть немножко соприкоснётся с самим собой, увидит, что такое – действие страсти. Я знаю, что это плохо – и делаю. А что ж ты, голубчик, делаешь? Зачем же ты отрезаешь себе что-то, рубишь себя, колешь? Ты же знаешь – это вредно, это плохо – плохо тебе, плохо другим.

Что показывает личный опыт? Действительно, мы находимся в каком-то порабощении. Здесь, в глубине души, каждый человек увидит, что с ним происходит и что он делает. Если человек внимательно присмотрится к себе, то увидит, что не вокруг меня все плохие, а я плохой. Как при этом психология человека может меняться? Обратите внимание: святые отцы, подвижники, те, которые приобрели особые дарования Духа Святого, очистились, – в святцах у нас много мучеников и других, которые не достигали этой степени обожения, – которые стяжали Духа Святого, – к чему они приходили? Они видели всех лучше себя. А себя – худшими всех. Парадоксальная вещь. Странно: они, которые боялись даже в мыслях согрешить, – и вдруг заявляют, что они хуже, грешнее всех.

Что это – лицемерие какое-то? Смиренничание какое-то противное? Да избавит Бог. Даже мы, грешные, начнём плеваться, если увидим, что человек начнёт смиренничать, да и самому себе противно станет. А здесь люди, которые даже в мыслях боялись допустить ложь, не могли такого говорить. Когда Пимен Великий говорил, что, «поверьте, братие, куда будет ввержен сатана, туда буду ввержен и я», – не лицемерил он, а говорил от всей сути своей души, говорил то, что действительно он видел.

Когда Сисой Великий умирал, а его лицо просветилось как солнце, на него невозможно смотреть было, а он умолял Бога дать ему хоть немного времени на покаяние. Поразительно. Не лицемерил человек, а говорил от всей души.

Что ж это такое с человеком происходит? Мы, кажется, переполнены всякой грязью, но чувствуем себя хорошими людьми. Я – хороший человек, если делаю что-то плохо, то только по той причине, что виноват он, виновата она, они – все вокруг виноваты, один я хороший. Тут святые говорят: никто не виноват – я виноват. Даже виноват в том, что он, кажется, не делал: по моей небрежности, по моему отсутствию молитвы, по моим грехам эта духовная атмосфера устанавливается, что даже люди другие впадают в согрешения. Поразительно.

На что я обращаю внимание: человек в своём настоящем состоянии глубоко повреждён, это повреждение, к сожалению, мы не видим. Самая страшная слепота в нас – это невидение своей болезни. Самая страшная болезнь – когда человек не видит своей болезни. Когда человек увидит – он идёт лечиться, он идёт к врачам, ищет помощи: помогите мне! А когда я вижу себя здоровым? – Я вас отправлю туда.

Вот, на что указывает христианство. Вот корень этой повреждённости в нас, а что она есть, эта повреждённость, – об этом со всей силой и яркостью свидетельствуют как история человечества, так и история жизни каждого человека в отдельности.

Утверждение христианства о повреждённости нашей природы является не какой-то метафизической истиной – философ где-то там из пальца высосал, – нет, это объективное доказательство. Об этом говорит только христианство. Оно указывает причину: не вне нас – мы всегда ищет причину: дурные политики, дурные цари и вельможи, дурные патриархи и епископы – все дурные. Забыли только слона – свою собственную душу.

Христианские истины выражают, отражают подлинное состояние человека. Констатация одного этого факта, этого утверждения христианства уже показывает мне, к какой религии я должен обратиться. К той, которая вскрывает мои болезни и указывает средства их излечения. А не к той, которая замазывает их, говорит: ничего подобного, всё здраво и хорошо, вам нечего лечиться. Только создать лучшие условия: экономические, социальные, политические, культурные, и всё будет о’кей: завтра помрёте, вас отнесём на кладбище. Вот аргумент, почему я должен избрать христианство, а не другие религии.

Итак, мы с вами прошли две ступени: религия и атеизм. Там бессмыслица – а здесь смысл. Христианство: здесь прямо говорится, что у человека есть и с чем надо бороться, предлагаются средства. Другие религии в лучшем случае предлагают этику, а правильно кем-то сказано: этика – это гигиена, а не терапия души. Терапия – это аскетика.

Знаете, что самое главное для врача? – Найти болезнь и её причину. До тех пор, пока мы не выявили надлежащую причину болезни и саму болезнь, мы не можем применить никаких правильных средств. Христианство указывает на основу болезни, указывает пути её исцеления, поэтому я выбираю христианство, а не те религии, которые льстят моему самолюбию, говорят: ты хорош, лучше всех на свете.

Ну, хорошо, дошли до христианства. Входим в следующую комнату, а там опять полно. Вот искушение: католик кричит: самая лучшая вера! Лучшая в мире, если не веришь, – посмотри, сколько за мной стоит. А вон православные, видишь, сколько стоит? Всего сто семьдесят миллионов каких-то. Протестанты – 350 миллионов. А нас, католиков, миллиард сорок пять миллионов. Уже это является сильнейшим доказательством, что мы и есть – истиннейшее христианство. Кто-то говорит, что истина не в количестве, но, в общем-то, ситуация серьёзная.

Где же оно, истинное христианство? Здесь тоже есть несколько методов анализа. В нашем академическом богословии – я учился в семинарии, в академии, так же, как вы, – нам всегда предлагали метод сравнительного изучения догматических систем: католицизма, протестантизма и Православия. Это метод, заслуживающий внимания, доверия, но мне он представляется недостаточно хорошим и точным.

Возьмите то, о чём мы с католиком спорим, ну, вот примат Папы возьмите. Мы собрались, православные, и говорим: да-да, это никуда не годится. А вы попробуйте, когда перед вами сидят католические богословы, – там дискуссии вести посложнее. Там просто так вы не закидаете шапками, а надо говорить по существу: надо хорошо знать историю, фактическую сторону. Этот примат является действительно выражением христианского сознания или это болезнь, которая возникла на древе христианства?

Филиокве – действительно отражает веру Церкви, является допустимым вариантом веры или это есть ложь? То же касательно и всех прочих догматических католических утверждений, отличающих его от Православия, – то же чистилище, непорочное зачатие и прочее.

Не так всё просто. Мы не раз проводили такие встречи: Русская Православная Церковь долгое время вела диалог с католиками, я во многих заседаниях этих участвовал, причём со стороны Римской Католической Церкви всегда была делегация Ватикана. Не какой-либо Поместной, национальной, – Французской, Немецкой, Итальянской, – нет-нет, именно Ватикан.

Для человека, не имеющего хорошего образования, достаточных познаний, трудно будет разобраться, кто прав, кто виноват. Там используются подчас такие психологические сильные методы, что вы себе и представить не можете.

Вот я в Ватикане. Мне иезуит, не моргнув глазом, говорит: «Папа? Ой, такая чепуха этот примат Папы, такая чушь! Что вы! Это всё равно, что ваш патриарх!» – говорят так в тех случаях, когда чувствуют, что доказать очень трудно. Вот такая атмосфера.

Поэтому сравнительный метод догматических исследований очень непрост. Особенно, когда вы будете поставлены перед лицом людей, не только знающих, но и – назовём старым русским словом, – хитроумных. Сама наша русская история порой показывает, как люди, недостаточно знакомые с Православием, не утверждённые в нём, спотыкались и даже переходили в католичество. Если не переходили, то очень симпатизировали. Возьмите хотя бы книгу Владимира Соловьёва: «Россия и Вселенская Церковь» – прочитает человек так и неизвестно, что начнёт думать. Не побежит ли к Папе Римскому. Казалось бы: Соловьёв – сильнейший мыслитель, талантливейший, образованнейший человек, а посмотрите, что только писал.

Сравнительный метод страдает вот этим изъяном: он требует очень тщательного, хорошего изучения, хороших познаний, прежде чем человек сможет сам не поверить кому-то, каким-то профессорам и прочее, а убедиться: да, здесь я вижу – ошибаются, заблуждаются.

Есть другой вариант, другой путь, который однозначно говорит о том, что католицизм – это действительно религия заблуждения. Неправ католицизм, ведёт человека не туда. Этот метод – исследование, изучение католической духовности и её сопоставление с православной духовностью. Здесь со всей яркостью, подчас убийственной, обнаруживается всё безумие, выражаясь аскетическим языком, вся прЕлестность (не прелЕстность) католической духовности, которая чревата колоссальными повреждениями для человека, вставшего на этот путь жизни.

Я часто читаю общественные лекции, и туда приходят разные люди: ну, кто придёт – тот придёт. И там иногда задают вопрос: чем отличается католичество, как узнать, что оно неверно? И я убеждался, что достаточно привести несколько высказываний католических мистиков, несколько фактов, то сразу говорят: спасибо, нам всё ясно.

Действительно: по святым оценивается Церковь. Скажите мне – кто ваши святые, и я скажу вам – кто ваша Церковь. Святые – это идеал, это норма жизни, на которую мы должны ориентироваться. Это не чин и не звание, а норма жизни. Это те люди, которые осуществили и показали, что разумеется под святостью в данной Церкви.

Буду краток: здесь факты вопиющие, мы можем показать их. Возьмите, например, книжонку: «Откровения блаженной Анжелы». Есть ли в библиотеке? А то надо – стоит просветить учащихся. Возьмите эту книжонку: что там творится с этой блаженной Анжелой! До каких вещей она доходит, какие диалоги ведёт с Христом и со Святым Духом! В какой любви ей объясняются эти Лица Святой Троицы! «Любим мы и апостолов, и всех, но никого не любим, как тебя! Были и в апостолах, и во всех, но не так, как в тебе».

И видит она себя во мраке Святой Троицы, в самой середине. Чего там только нет: то она видит себя припавшей к ребру Христову и пьющей кровь Его; когда отходит Христос, она начинает вопить и кричать, её другие монахини хватают за руки, за ноги, уносят из костёла – срам! Монахиня – а вопит: «Куда Ты ушёл, Христе, когда я ещё не насладилась с Тобой!» Ужасы какие!

У Алексея Федоровича Лосева есть блестящая страница, где он подводит итог своего изучения – собственно, он специально не изучал, – даёт свой итоговый взгляд на католическую мистику. Замечательные, сильные строки, где он противопоставляет строгую московско-византийскую духовность католической сладостности, выражусь современным языком, сексуальности.

Возьмите только эту великую Терезу – что там происходит. Есть интересная книжка Дмитрия Мережковского «Испанские мистики», я бы советовал вам посмотреть, там есть много чепухи, конечно, но что же делать. А многие факты, которые он там сообщает из жизни католических святых, они просто поразительны. Когда Христос является к Терезе и говорит, после многих явлений: «До этого Я был Бог твой, отныне Я и супруг твой». А Тереза закатывает глаза и падает в обморок от восторга.

Знаете ли, это какой-то кошмар и мороз по коже, когда она восклицает: «О, Бог мой, супруг мой!» – что это такое? Когда она о Христе говорит: «возлюбленный», зовёт пронзительным свистом, что не услышать этого невозможно, и «душа моя изнемогает от желания», – не знаешь, куда и деваться. Когда она, игуменья Тереза любит петь и плясать с кастаньетами – я обращаюсь к нашему игумену: вы почему отстаёте, в конце концов?

Этих фактов множество. Эта великая Тереза Папой Павлом VI возведена в достоинство Учителя Церкви. Учитель Церкви – это высшая ступень канонизации в Католической Церкви. То есть она равна Василию Великому, Иоанну Златоусту, Григорию Богослову – тем, кого мы называем великими.

Такая же Катарина Сиенская, ей 20 лет, она чувствует, что с ней должно что-то произойти, ходит по садовой дорожке, часами разговаривает с Иисусом, который объясняет и толкует ей Псалтирь и прочие вещи. Что бы мы сделали с этой бедной девушкой, которая одна ходит и часами разговаривает с Иисусом? Которая непрестанно творит молитву… Вы, небось, думаете, молитву Иисусову? – Отсталые люди! Есть, оказывается, молитва получше, учитесь у великой Катарины – тоже Учитель Церкви, тоже возведённая Павлом VI в это достоинство: «Соединись со мною браком в вере». Больше ничего не нужно.

Когда посмотришь на вот этих святых – чем они живут, – то сразу поймёшь, с какой религией мы соприкасаемся. Папа Иоанн Павел II возвёл в достоинство Учителя Церкви Терезу Маленькую. Француженку, потому что, когда он был в Париже в предыдущем году, молодёжь кричала: «Терезу, Терезу!» Всё, в следующем году он возводит её в Учители Церкви. Кого? – От роду 22 года прожила. Чем занималась? – Украшала цветочками младенца Иисуса, и она его любила больше всех на свете – этим она прославилась. А уж какие перлы есть в её книге: является ей Иисус-младенец: «Мы посмотрели с Ним друг на друга и всё поняли».

Вы подумайте, как прав был тот помещик, о котором пишет святитель Игнатий (Брянчанинов), который увидел в руках своей дочери книжку «Подражание Христу» Фомы Кемпийского, вырвал у неё из рук и сказал: «Прекрати играть с Богом романы!» Неосуществлённые природные склонности суррогатом могут проявлять себя, боком выходить. Вот это выхождение боком и проявляется там.

Католическая мистика – это громадная тема, тут можно говорить много и долго. Когда мы соприкоснёмся с католической духовностью и с православной, то нужно быть или человеком, ничего не понимающим или не желающим видеть, чтобы не отшатнуться в ужасе от этой католической мистики.

Я иногда лезу на рожон – такое свойство натуры, – я пытался на русско-католических диалогах иногда проделывать такие штуки. В Минске 2 года тому назад я специально в свой доклад вставил резкую цитату из святителя Игнатия (Брянчанинова), где он называет этих католических святых сумасшедшими, ни больше ни меньше. Делегацию возглавлял кардинал, всё, как положено, – епископы, богословы. Я думал, сейчас возбудятся и набросятся на меня, а мне только этого и нужно. И что думаете? Я был поражён: о чём только ни спорили – уходят от этого вопроса.

И я понял – они погрешают против истины. Видя ложь этого, не могут на это ответить, понимают, что это прелесть, и уходят от этого. А это уже беда, это сознательный шаг, не просто заблуждение, каждый из нас может ошибаться. Это то, что касается католицизма.

С протестантизмом, мне кажется, ещё проще, тут достаточно догматики, не переходя к мистике. Достаточно одного утверждения, одной мысли, чтобы сразу увидеть, что такое протестантизм: «верующему грех не вменяется в грех». Я всегда кричу: всё, перехожу в протестантизм. Какая красота! Человек спасается только верой. Когда им говоришь: ну, простите: и бесы же веруют и трепещут, пишет ведь апостол об этом. Что же вы говорите?

Тут вопрос, который они перепутали. Они десятый этаж назвали первым или наоборот. Зашли в первый и кричат: мы уже на десятом, а на самом деле еще на бренной земле. Они забыли, какая вера спасает человека. Не вера в то, что Христос две тысячи лет назад пришёл и всё сделал за нас, и теперь, если я верую, то грех мне автоматически не вменяется. Перепутали.

Православие заявляет решительно: да, спасает человека вера, но какая? Не вера умовая, как говорит святитель Феофан, не вера в то, что что-то было или есть, или будет, а это то состояние человека, которое приобретается правильной, – я подчёркиваю, – христианской жизнью, благодаря которой человек убеждается, что ни одну страсть он не может искоренить в себе сам. С Богом можно, сам – не может.

Основополагающая христианская истина – синергия. Не идея предопределения, когда Бог всё творит, – что хочет, то и делает. Не пелагианство человеческое, когда я могу всё делать. Синергия: нормальное человеческое состояние – это со-божество, богочеловечество – вот нормальное состояние. С Богом я побеждаю, без Бога – ничего не могу сделать.

Вот когда человек эту истину увидит, тогда и начинается у него спасительная вера. Только когда я тону – мне нужен Спаситель, а когда я на берегу – мне никого не надо. Православная – правильная христианская – жизнь обнаруживает, показывает человеку те болезни, которые в каждом из нас присутствуют. Показывает, что сам он, без Бога, не может их исцелить. Видя себя тонущим, он обращается ко Христу. Христос приходит, помогает ему – вот откуда начинается живая спасительная вера. Так для человека начинается христианство уже, а не просто религия, не просто вера в Бога.

Я вам сказал всё, больше ничего не знаю. Спасибо.

Вопросы аудитории:

– Замечательный вопрос, я радуюсь, что здесь такая атмосфера. Мой духовный отец, игумен Никон (Воробьёв), надписал мне первый том в свое время: «Сейчас, в наше время, когда оскудели такие духовные наставники, которые видели душу человека и могли без слов сказать то, что нужно человеку, нет лучшего духовного руководителя, чем творения святителя Игнатия (Брянчанинова). Он переложил древних отцов применительно (как важно!) для нашего времени, для нашего состояния, для нашего понимания. Поэтому его сочинениями руководствуйся, их изучай». Вот, что он написал мне.

Спасибо за этот вопрос, я действительно считаю, что святитель Игнатий – бесценное сокровище для нашего времени. Спасибо вам за издание его, жду, когда письма выйдут.

– Католическая духовность и православная: Вы говорили про этот метод сравнения, но ведь и у православных, у святителя Димитрия Ростовского, тоже есть всякие перегибы, апокрифы просто… Или цензуру какую-то нужно вводить?

– Правильный вопрос, очень верный. Относительно житий Димитрия Ростовского: не секрет, – и вы будете учиться, и узнаете более подробно, – что святитель Димитрий, к сожалению, брал католические материалы и без достаточной цензуры, некритически их использовал.

Эпоха Димитрия Ростовского – это была эпоха засилья католического. Киево-Могилянская академия – начало XVII века, Московская духовная академия – конец XVII века – посмотрите, что там было. Вы даже не представляете, под каким сильнейшим влиянием – католическим, а затем и протестантским, – развивалась вся наша богословская мысль, наши духовные заведения. Почему они носят такой схоластический характер? Школы должны быть все в монастыре, сквозь монастырь пройти, чтобы хоть немного познакомиться с духовной жизнью, а не заниматься только этой внешней, умовой деятельностью, умовой практикой.

Поэтому, действительно, Димитрий Ростовский некритически использовал католические материалы, но если бы католики сейчас на это указали, то я бы ответил, что мы от этих вещей сейчас открещиваемся, а вы открещиваетесь от того, что делала Тереза или нет? А я – нет, не принимаю. Если говорят, что Матронушка сказала, что причастие надо выплюнуть, чтобы бес вышел, – я думаю, что каждый скажет: извините, нет, – это или фальшь, или ей приписали, или с ней что-то не так, если не приписали. Вот так мы скажем. Для нас истина дороже всего, а там нет.

Относительно этого отец Серафим (Роуз) хорошо писал, что все, к сожалению, католические источники житийные, агиографические оказались крайне повреждёнными и испорченными, которые после XI столетия. Мы скажем: и у нас есть сумасшедшие, которые мнят себя и Святой Троицей, но мы их называем сумасшедшими, а вы – Учителем Церкви. Вот в чём разница между нами и ими.

– Есть много религий, Вы сказали, что главное отличие христианства – это понятие о грехе…

– Речь идёт, конечно же, о первородном грехе, да.

– А вот в буддизме восьмеричный путь, очищение – у них основное остаётся? Ты здоров – только очистись?..

– Да, у них такие иллюзии присутствуют, их надо отбросить. В веданте, этой основной ортодоксальной системе вишнуизма, когда ученик достигает уже достаточной меры духовного развития, приходит к нему учитель и говорит: ты – брахман. Тот слушает, несколько лет потом ходит, возвращается к учителю: да, я – брахман. Правда, здорово? Чувствуете, какой корень лежит там? – Будете, как боги. Вот куда ведёт путь буддистского, индуистского аскетизма: к культу своего Я, культу гордыни.

А если бы вы почитали строки, как Будда о самом себе пишет: учитесь у меня, у меня не было учителя, я сам себе учитель, я сам всего достиг, я сам всё понял, я – он. Достаточно одной такой фразы, чтобы мы с вами могли сказать бесстрастно, без всякого осуждения о его духовном состоянии.

– Вы согласны с утверждением, что в русском человеке, в русском народе генетически заложена православная вера?

– Тут надо расшифровывать, что значит «генетически заложено». Я бы иначе выразился: русский человек по своей природе наиболее соответствует усвоению православной веры. Каждый народ подобен своей породе цветов, например, животных, птиц, чего угодно. Каждый народ обладает своей спецификой, своей особенностью. У русского народа, даже шире – у славян – природа, наиболее соответствующая глубокому восприятию христианства.

Христос рождается среди еврейского народа. Кто Он, Христос? – Спаситель. Если перевести на медицинский язык – величайший Врач. А куда приходит величайший Врач? Когда кто обрезал пальчик – он пососёт и выплюнет. Когда голова очень болит – он пойдёт к медсестре, таблетку взять. Когда аппендикс воспалился – нужно к хирургу идти, операция простая. Когда с сердцем что-то: ой, нужен консилиум. Чем сложнее болезнь, тем более высокого уровня знаний, специализации, опыта требуется врач. Христос пришёл туда – это является очевидным фактом, что там оказалось наиболее больное место в человечестве. Он есть Любовь, а мать к кому проявляет больше внимания? К больному ребёнку, совершенно очевидно.

Святитель Игнатий (Брянчанинов) высказывает интереснейшую мысль, которая для нас приобретает всё большую значимость: антихрист должен родиться в России. Значит, здесь народ наиболее восприимчив к правильному отношению к Богу, наиболее здоровый дух, целостность. Антихрист по своей функции должен делать прямо противоположное тому, что делал Христос. Вот эта мысль, что антихрист должен родиться в России, мне как-то близка. Ибо здесь надо разрушить самое святое, как там исцелить самое больное. Итак, будем ждать царя в России. Только будьте осторожны, чтобы не ошибиться.

– Где-то в 60-70 годы, когда мне приходилось работать в Латинской Америке, я наблюдал там элементы раскола среди высшего католического духовенства – у них же ровная, единая Церковь. Приходилось встречаться с епископами католическими, чтобы понять сущность их воззрений. И один из основных постулатов, на который они указывали, была попытка конвергировать, свести вместе учение о социализме и учение христианское. Выбирая из Евангелия очень многие положения, они их сопоставляли с социалистической доктриной, говоря, что это одно и то же. Правомерны ли были такие воззрения прелатов или это была очередная мистика и заблуждение?

– Вы говорите о вещах, которые и сейчас, и тогда именуются «теологией освобождения», «теологией революции». Это идея очень старая, которая свои корни имеет в идее хилиазма. Хилиазм (от слова хилио – тысячелетие) – это такое значительное верование, которое возникло ещё в среде первых христиан, в связи с апокалипсическими чаяниями, что Христос придёт и устроит тысячелетнее царство на земле. Это благоденствие будет не обязательно тысячу астрономических лет, может, и десять или сто тысяч, сколько угодно.

Идея такова, что Христос является не Тем, который пришёл исцелить человека от всех духовных, душевных и, естественно, затем телесных страстей и самой смерти, а Тем, который принёс новую идеологию, дал новую мораль, новые принципы, благодаря которым мы можем здесь, на земле, устроить Царство Божие.

Вот эта идея Царства Божия на земле в том состоянии, в котором мы находимся, – хоть это будут, конечно, и праведники, – но здесь, в этом бренном теле, устроить Царство Божие. Вот в чём заключается социалистическая идея. Она очень живуча. В нашем русском богословии, например, у Владимира Соловьёва она очень сильно развивается. У протоиерея Павла Светлова, это профессор Киевской академии, университета, у него есть даже целое исследование на эту тему, где он пытается защитить эту идею.

В Латинской Америке, как вы знаете, это люди, которые ориентированы, при всём их католическом мировоззрении, именно на эту жизнь, прежде всего. Об этом лучше всего свидетельствует, когда у них происходят футбольные и прочие сражения: тут и Бог, и никто не нужен: только кто победит – и всё! Это народ горячий, который охвачен земными и только земными интересами. Какие-то духовности, какое-то смирение, кротость, любовь, какое-то молчание, внутренние радость и переживание – о чём вы говорите? Какое-то «Царство Божие внутрь вас есть» – это невозможно.

Хорошие богословы – искусные люди. Нужно вам – они докажут, что слон произошёл из гвоздя. На то их и учат всё-таки. А здесь тем более было просто показать, что только путём освобождения, включая революцию, включая насилия, убийство и кровь, можно создать общество справедливости на земле. Забыли, что источник несправедливости не вне нас находится, а в моей душе. Во всех этих революциях тирана сменяет тот, кто сам хочет быть тираном. И начинает сам быть таковым – почти без исключений.

У Шафаревича так великолепно показано в его книге о социализме это явление, прекрасный материал, иллюстрирующий данную идею. Все эти восстания, революции происходят вовсе не из глубокой идеи мира, справедливости и любви, а из зависти, ненависти и желания самому стать таким же богатым, самому приобрести власть. Сердце, которое не очищено от страстей, оно обязательно придёт к этому, получив власть. Вот нормальный человек, и вдруг ему дают лычку – ефрейтор: всё, был человек – стал скотина. Нельзя повысить человека – начинает с ума сходить, он же поднялся на одну ступень.

Богословы революции и освобождения забыли о цели христианства. Забыли о великой истине, что дух творит себе формы. Неочищенное сердце, то, в котором не побеждены страсти, оно не может сотворить ни справедливости, ни мира.

– Можно ли назвать монашество особым путём, ведь много святых, но мы только монахов называем преподобными?..

– Это глубокое заблуждение, когда думают, что христианство только для монахов. Все заповеди даны для всех христиан. Монах или мирянин, патриарх или диакон – заповеди одни и те же. Отличаются монашество от немонашества условиями жизни, которые человек принимает для лучшего осуществления заповедей. Монашество – это особые условия жизни, когда монахи отрекаются от некоторых вещей, чтобы освободить себе больше времени, больше души для правильного, более точного исполнения заповедей Евангелия.

Ведь когда удобнее помолиться? Когда вокруг столько суеты у мирского человека – монаху удобнее. Вот монахи и освобождают себя, насколько возможно, от лишнего. Эти лучшие условия позволяют человеку достигать большего очищения души. Того, что на аскетическом языке называется – достичь христианского совершенства, достичь бесстрастия.

Только этим монашество и отличается, почему и именуются преподобными – там, по слову святителя Игнатия (Брянчанинова), оранжерея. Монашество – это оранжерея, в которой можно вырастить великолепные цветы, которые в обычной среде не вырастишь. Потому и преподобные. А здесь – праведные. А кто выше? К кому был послан Макарий Великий? – К двум женщинам, замужним, поучиться. К кому Антоний Великий был послан? – К сапожнику. И в том, и в другом случае оба ушли с великим назиданием.

Какой вывод делают все древние отцы? Оказывается, мерой смирения измеряется благодать, а не мерою подвигов. Почему их Бог послал туда: к этим жёнам, к сапожнику? Потому что у них возникала мысль, что они – подвижники. А там, в миру?.. Вот эти мысли, эти тени появлялись в их душе, и Господь послал и научил их, и для них это явилось прекрасным средством для более высокого духовного развития. Все должны исполнять, а не только одни монахи. Это большая беда, когда думают, что только монахам надо молиться, трудиться, а другим ничего не надо. Это полное искажение христианства.

– Мы сейчас издаём «Жития святых» архиепископа Филарета (Гумилёвского) – каково Ваше отношение к этому автору?

– К нему самое положительное отношение, а вот Димитрия Ростовского – его надо бы переложить.

Фото Владимира Ходакова

Аудио предоставлено

Позн а ете истину,
и истина сделает
вас свободными.
Ин. 8:32

Христианство в своей истории, как и все мировые религии, претерпело расколы и разделения, которые образовывали новые формации, подчас существенно искажавшие изначальную веру. Наиболее серьезными и известными среди них явились католицизм, отколовшийся от Православных Церквей в XI веке, и протестантизм XVI-го столетия, возникший в Католической Церкви. Церкви Византийской империи (Константинопольская, Александрийская, Антиохийская, Иерусалимская), в Грузии, на Балканах и в России традиционно называются Православными.

Что по существу отличает Православие от других христианских конфессий?

1. Святоотеческий фундамент

Главнейшей характеристикой Православия является его вера, что истинное понимание Священного Писания и любой истины веры и духовной жизни возможно только при условии строгого следования учению святых Отцов. О значении святоотеческого учения для понимания Писания прекрасно сказал святитель Игнатий (Брянчанинов): «Не сочти для себя достаточным чтения одного Евангелия, без чтения святых Отцов ! Это – мысль гордая, опасная. Лучше пусть приведут тебя к Евангелию святые Отцы: чтение писаний отеческих – родитель и царь всех добродетелей. Из чтения отеческих писаний научаемся истинному разумению Священного Писания, вере правой, жительству по заповедям евангельским 1 ». Это положение рассматривается в Православии как основополагающий критерий и в оценке истинности любой церкви, называющей себя христианской. Твердость в сохранении верности святым Отцам дала возможность Православию сохранить неповрежденным изначальное христианство на протяжении двух тысячелетий.

Иная картина наблюдается в инославных исповеданиях.

2. Католицизм

В католичестве с самого его отпадения от Православия и до настоящего времени истиной в последней инстанции являются определения Римского папы ex cathedra 2 , которые «сами по себе, а не с согласия церкви неизменны» (то есть истинны). Папа наместник Христа на земле, и несмотря на то, что Христос прямо отказался от какой-либо власти, папы всю историю боролись за политическую власть в Европе, и по настоящее время являются абсолютными монархами в государстве Ватикан. Личность папы по католическому вероучению стоит над всеми: над соборами, над Церковью, и он по своему усмотрению может изменять в ней всё, что угодно.

Ясно, какую огромную опасность таит в себе такой вероучительный догмат, когда любые истины веры, принципы духовной, нравственной и канонической жизни Церкви во всей полноте ее состава определяются, в конечном счете, одним человеком, независимо от его духовного и нравственного состояния. Это уже не святая и соборная Церковь, но светская абсолютистская монархия, которая и породила соответствующие плоды своей омирщённости: материализм и атеизм, приведя Европу в настоящее время к полной дехристианизации и возвращению к язычеству.

Насколько глубоко поразила сознание верующих эта ложная идея непогрешимости папы, можно судить хотя бы по следующим высказываниям.

«Учитель Церкви» (высший разряд святых) Катарина Сиенская (XIV в.), заявляет правителю Милана о папе: «Даже если бы он был дьяволом во плоти, я не должна возносить главу против него» 3 .

Знаменитый богослов ХVI века кардинал Баллармин откровенно разъясняет роль папы в Церкви: «Если бы даже папа впал в заблуждение, предписывая пороки и запрещая добродетели, Церковь, если она не желает погрешить против совести, обязана была бы верить, что пороки – добро, а добродетели – зло. Она обязана считать за добро то, что он приказывает, за зло – то, что он запрещает» 4 .

Подмена в католицизме верности Отцам верностью папе привело к искажению учения Церкви не только в догмате о папе, но и в целом ряде других важнейших вероучительных истин: в учении о Боге, о Церкви, грехопадении человека, первородном грехе, о Боговоплощении, Искуплении, оправдании, о Деве Марии, сверхдолжных заслугах, чистилище, о всех таинствах 5 и т. д.

Но если эти догматические отступления Католической церкви для многих верующих малопонятны, и потому менее влияют на их духовную жизнь, то искажение католицизмом учения об основах духовной жизни и понимания святости, принесло уже непоправимый вред всем искренним верующим, которые хотят спасения и попадают на путь прелести.

1 Свт. Игнатий (Брянчанинов). Аскетические опыты. Т. 1.
2 Когда папа выступает как верховный пастырь церкви.
3 Антонио Сикари. Портреты святых. – Милан, 1991. – С. 11.
4 Огицкий Д. П., свящ. Максим Козлов. Православие и западное христианство. – М., 1999. – С. 69–70.
5 Епифанович Л. Записки по Обличительному богословию. – Новочеркасск, 1904. – С. 6–98.

Достаточно несколько примеров из жизни великих католических святых, чтобы увидеть, к чему приводят эти искажения.

Одним из самых почитаемых в католицизме является Франциск Ассизский (XIII в.). Его духовное самосознание хорошо открывается из следующих фактов. Однажды Франциск усиленно молился «о двух милостях»: «Первая - это чтобы я... мог... пережить все те страдания, которые Ты, Сладчайший Иисусе, испытал в Твоих мучительных страстях. И вторая милость... - это, чтобы... я мог почувствовать... ту неограниченную любовь, которою горел Ты, Сын Божий».

Невольно обращает на себя внимание сам мотив молитвы Франциска. Не чувство своего недостоинства и покаяния, а откровенные претензии на равенство с Христом движут им: все те страдания, ту неограниченную любовь, которою горел Ты, Сын Божий. Закономерен и результат этой молитвы: Франциск «почувствовал себя совершенно превращенным в Иисуса»! Едва ли нужны комментарии по этому поводу. При этом у Франциска появились кровоточащие раны (стигматы) - следы «страданий Иисусовых» 6 .

Подобного в более, чем тысячелетней истории Церкви, у величайших святых не было. Само по себе это превращение достаточно свидетельствует об очевидной психической аномалии. О природе же стигмат хорошо известно в психиатрии. «Под влиянием болезненного самовнушения, - пишет психиатр А.А. Кирпиченко, - у религиозных экстатиков, живо переживающих в своем воображении казнь Христа, появлялись кровавые раны на руках, ногах, голове” 7 . Это явление чисто нервно-психического возбуждения, которое с действием благодати никак не связано. И очень печально, что Католическая Церковь принимает стигматы за что-то чудесное и божественное, обманываясь и вводя в заблуждение своих верующих. В таком сострадании (сompassio) Христу нет той истинной любви, о которой Господь сказал: Кто имеет заповеди Мои и соблюдает их, тот любит Меня (Ин. 14, 21).

Подмена заповеданной Спасителем борьбы со своими страстями переживаниями мечтательной любви к Иисусу Христу, «состраданием» к Его мучениям является одной из тяжелейших ошибок в духовной жизни. Такое направление вместо познания своей греховности и покаяния приводила и приводит католических подвижников к самомнению – к прелести, нередко связанной с прямыми психическими расстройствами (ср. проповеди Франциска птицам, волку, горлицам, змеям, цветам, его благоговение перед огнем, камнями, червями).

А вот, что «Дух Святой» говорит блаженной Анжеле (†1309) 8: «Дочь Моя, сладостная Моя,.. очень Я люблю тебя»: «Был я с апостолами, и видели они Меня очами телесными, но не чувствовали Меня так, как чувствуешь ты». И такое открывает о себе Анжела: «Вижу я во мраке Святую Троицу, и в самой Троице, Которую вижу я во мраке, кажется мне, что стою я и пребываю в середине Ее». Свое отношение к Иисусу Христу она выражает, например, в таких словах: «могла я всю себя ввести внутрь Иисуса Христа». Или: «Я же от сладости Его и от скорби об отшествии Его кричала и хотела умереть» - при этом она так начинала бить себя, что монахини вынуждены были уносить ее из костела 9 .

Не менее ярким примером глубокого искажения в католицизме понятия о христианской святости является «Учитель Церкви» Катарина Сиенская (†1380). Вот несколько цитат из ее биографии, говорящих сами за себя. Ей около 20 лет. «Она чувствовала, что в ее жизни должен произойти решающий перелом, и продолжала истово молиться Своему Господу Иисусу, повторяя ту прекрасную, нежнейшую формулу, которая стала для нее привычной: “Сочетайся со мной браком в вере!”»

«Однажды Екатерина увидела видение: ее божественный Жених, обнимая, привлекал ее к Себе, но потом взял из ее груди сердце, чтобы дать ей другое сердце, более похожее на Его собственное». «И смиренная девушка начала рассылать по всему свету свои послания, длинные письма, которые она диктовала с поразительной быстротой, часто по три или по четыре одновременно и по разным поводам, не сбиваясь и опережая секретарей 10 .

«В письмах Екатерины бросается в глаза прежде всего частое и настойчивое повторение слов: “Я хочу”». «Некоторые говорят, что решительные слова “я хочу” она в состоянии экстаза обращала даже ко Христу».

К папе Григорию ХI она пишет: «Говорю вам от имени Христа... Ответьте на зов Святого Духа, к вам обращенный». «А к королю Франции обращается со словами: “Творите волю Божию и мою”» 11 .

Еще одному «Учителю Церкви» Терезе Авильской (XVI в.) «христос» после многочисленных своих явлений говорит: «С этого дня ты будешь супругой Моей... Я отныне не только Творец твой, Бог, но и Супруг». Тереза признается: «Душу зовет Возлюбленный таким пронзительным свистом, что нельзя этого не услышать. Этот зов действует на душу так, что она изнемогает от желания». Перед смертью она восклицает: «О, Бог мой, Супруг мой, наконец-то я Тебя увижу!» 12 . Не случайно, известный американский психолог Вильям Джеймс, оценивая ее мистический опыт, писал: «…ее представления о религии сводились, если можно так выразиться, к бесконечному любовному флирту между поклонником и его божеством» 13 .

Яркой иллюстрацией ложного в католицизме представления о христианской любви и святости является ещё один «Учитель Вселенской Церкви» Тереза из Лизье (Тереза Маленькая, или Тереза Младенца Иисуса), скончавшаяся в 23-летнем возрасте. Вот несколько цитат из ее духовной автобиографии «Повесть об одной душе».

6 Лодыженский М. В. Свет Незримый. – Прг., 1915. – С. 109.
7 А.А.Кирпиченко. //Психиатрия. Минск. “Вышайшая школа”.1989.
8 Откровения блаженной Анжелы. – М., 1918. – С. 95–117.
9 Там же.
10 Подобная же сверхспособность проявилась у оккультистки Елены Рерих, которой диктовал некто сверху.
11 Антонио Сикари. Портреты святых. Т. II. – Милан, 1991. – С. 11–14.
12 Мережковский Д. С. Испанские мистики. – Брюссель, 1988. – С. 69–88.
13 Джеймс В. Многообразие религиозного опыта /Пер. с англ. – М., 1910. – С. 337.

«Я неизменно храню дерзновенное упование на то, что стану великой святой... Я думала, что рождена для славы и искала путей к ее достижению. И вот Господь Бог открыл мне, что моя слава не будет явлена смертному взору, и суть ее в том, что я стану великой святой! » «В сердце моей Матери-Церкви я буду Любовью... тогда я буду всем... и через это моя мечта осуществится !»

Что это за любовь, об этом Тереза говорит откровенно: «Это было лобзание любви. Я чувствовала себя любимой и говорила: “Я люблю Тебя и вверяю Тебе себя навеки”. Не было ни прошений, ни борьбы, ни жертв; уже давно Иисус и маленькая бедная Тереза, взглянув друг на друга, поняли все... Этот день принес не обмен взглядами, а слияние, когда больше не было двух, и Тереза исчезла, словно капля воды, потерявшаяся в океанских глубинах » 14 .

Едва ли требуются комментарии к этому сладкому роману бедной девушки – Учителю (!) Католической церкви. Не она, как и ее многочисленные предшественницы, перепутала естественную, влекущую, возникающую безо всякого труда и присущую по природе всем тварям земным любовь с той, которая приобретается подвигом борьбы со страстями, падениями и восстаниями, происходящим отсюда сердечным покаянием и смирением – единственным непогрешимым основанием богоподобной, духовной любви, которая полностью замещает любовь душевно-телесную, биологическую. Как говорили все святые: «Дай кровь и прими дух »!

В этой беде виновата та церковь, которая воспитала ее в таком искаженном понимании высшей христианской добродетели, являющейся только плодом очищения души от всех страстей. Святой Исаак Сирин в таких словах выразил эту мысль Отцов: «Нет способа возбудиться в душе Божественной любви ... если она не препобедила страстей… Но скажешь: не говорил я “люблю”, но “возлюбил любовь”. И это не имеет места, если душа не достигла чистоты… и всякий говорит, что желает любить Бога ... И слово это всякий произносит, как свое собственное, однако же, при произнесении таких слов движется только язык, душа же не ощущает, что говорит » 15 . Потому свт. Игнатий (Брянчанинов) предупреждал: «Многие подвижники , приняв естественную любовь за Божественную, разгорячили кровь свою, разгорячили и мечтательность... Много было таких подвижников в Западной Церкви с того времени, как она впала в папизм, в котором богохульно приписываются человеку (папе - А.О. ) Божеские свойства ».

3. Протестантизм

Другую крайность, не менее разрушительную, можно видеть в протестантизме. Отвергнув святоотеческое предание, как безусловное требование сохранения истинного учения Церкви, и провозгласив основным критерием веры только Писание (sola Scriptura), протестантизм вверг себя в хаос беспредельного субъективизма в понимании, как Писания, так и любой христианской истины веры и жизни. Лютер отчетливо выразил этот догмат протестантизма: «Я не возношусь и не считаю себя лучше докторов и соборов, но я ставлю моего Христа выше всякой догмы и собора». Он не увидел, что Библия, предоставленная произвольному толкованию любого отдельного человека или отдельной общины, полностью утратит свою идентичность.

Отвергнув Священное Предание Церкви, то есть учение святых Отцов, и утверждаясь исключительно на личном понимании Писания, протестантизм с самого своего возникновения и до настоящего времени непрерывно распадается на десятки и сотни различных ветвей, каждое из которых ставит своего Христа выше всякой догмы и собора. В результате, видим, как всё чаще протестантские общины доходят до полного отрицания основополагающих истин христианства.

И закономерным следствием этого стало утверждение протестантизмом учения о спасении только верой (sola fide). Лютер, поставив свое истолкование этих слов апостола Павла (Гал. 2:16) выше всякой догмы и собора, открыто провозгласил: «Грехи верующего – настоящие, будущие, а также прошлые, прощаются, потому что покрываются или сокрываются от Бога совершенной праведностью Христа и поэтому не используются против грешника. Бог не хочет вменять, записывать наши грехи на наш счет, а вместо этого рассматривает как нашу собственную праведность праведность Другого, в Которого мы верим», то есть Христа.

Так, протестантская община, созданная спустя 1500 лет после возникновения христианства, исключив, фактически, основную мысль Евангелия: не всякий, говорящий Мне: "Господи! Господи!", войдет в Царство Небесное, но исполняющий волю Отца Моего Небесного (Мф.7:21), полностью утратила основы духовной жизни.

Что дает Православие человеку?

Плод же духа: любовь, радость, мир…
Гал. 5:22

Обвинение, что православная вера, обещая человеку будущие небесные блага, в то же время отнимает у него эту жизнь, не имеет под собой никаких оснований и проистекает из полного непонимания Православия. Достаточно обратить внимание лишь на некоторые стороны его учения, чтобы убедиться, какое оно имеет значение для верующего в решении самых серьезных проблем его жизни.

14 Там же
15 Исаак Сирин, св. Слова подвижнические. М. 1858. Сл. 55.

1. Человек перед Богом

Вера в то, что Бог – это любовь, что Он является не наказывающим Судьей, а неизменно любвеобильным Врачом, всегда готовым в ответ на покаяние оказать помощь, дает христианину совсем иное, по сравнению с неверием, самоощущение в окружающем мире, дает твердость и утешение даже в самых трудных обстоятельствах жизни, при самых тяжелых нравственных падениях.

Эта вера избавляет верующего от разочарования в жизни, тоски, отчаяния, от ощущения своей обреченности и гибели, от самоубийства. Христианин знает, что в жизни нет случайностей, что всё происходит по премудрому Закону любви, а не по компьютерной справедливости. Святой Исаак Сирин писал: “Не называй Бога правосудным, ибо правосудие Его не познаётся на твоих делах…паче Он благ и благостен. Ибо говорит: благ есть к лукавым и нечестивым” (Лук. 6, 35)” 16 . Поэтому и тяжелые страдания оцениваются верующим не как рок, неизбежность судьбы или следствие чьих-то происков, зависти, злобы и т.д., но как действие промысла Божия, всегда действующего во благо человека - и вечное, и земное.

Вера, что Бог повелевает солнцу Своему восходить над злыми и добрыми и посылает дождь на праведных и неправедных (Мф. 1:45), и что Бог всё видит и всех равно любит, помогает верующему избавляться от осуждения, высокомерия, зависти, вражды, от преступных замыслов и поступков.

Такая вера чрезвычайно помогает и сохраняет мир в семейной жизни своим призывом к снисхождению и великодушному терпению недостатков друг друга, и учением о том, что супруги - это единый организм, освященный Самим Богом.

Даже это немногое уже показывает, какую психологически твердую основу в жизни получает человек, имеющий православную веру.

2. Идеальный Человек

В отличие от всех создаваемых в литературе, философии и психологии мечтательных образов идеального человека, христианство предлагает реального и совершенного Человека – Христа. История показала, что этот Образ оказался в высшей степени благотворным для множества людей, следующих Ему в своей жизни. Дерево узнается по плодам. И искренно принявшие Православие, особенно достигшие высокого духовного очищения, лучше всяких слов засвидетельствовали своим примером, что́ оно делает с человеком, как изменяет его душу и тело, ум и сердце, как делает его носителем действительной любви, выше и прекраснее которой в мире временном и вечном ничего не существует. Они открыли миру эту богоподобную красоту души человеческой и показали, кто есть человек, в чем заключается его истинное величие и духовное совершенство.

Вот, например, как написал об этом святой Исаак Сирин. Будучи спрошен: «Что такое сердце милующее?», он сказал: «Возгорение сердца человека о всем творении, о человеках, о птицах, о животных, о демонах и о всякой твари… и не может оно вынести или слышать, или видеть какого-либо вреда или малой печали, претерпеваемых тварью. А посему и о бессловесных, и о врагах истины, и о делающих ему вред ежечасно со слезами приносит молитву… с великою жалостью, какая без меры возбуждается в сердце его до уподобления в сем Богу… Достигших же совершенства признак таков: если десятикратно в день преданы будут на сожжение за любовь к людям, не удовлетворятся сим» 17 .

3. Свобода

Как много и настойчиво говорят и пишут сейчас о страданиях человека от социального рабства, классового неравенства, тирании транснациональных корпораций, религиозных притеснений и т.д. Все ищут свобод политических, социальных, экономических, ищут справедливости и никак не могут найти. И так всю историю без конца.

Причина этой дурной бесконечности заключается в том, что свободу ищут совсем не там, где она есть.

Что более всего мучает человека? Рабство своим собственным страстям: объедению, самолюбию, гордыни, зависти, алчности и т. д. Сколько приходится страдать человеку от них: они нарушают мир, заставляют совершать преступления, калечат самого человека и, тем не менее, о них меньше всего говорят и думают. Примеров такого рабства бесконечное множество. Сколько семей распадается из-за несчастного самолюбия, сколько погибает наркоманов и алкоголиков, на какие преступления толкает алчность, до каких зверств доводит злоба. А сколькими болезнями, награждает себя множество людей своей неумеренностью в пище. И, тем не менее, человек, фактически, не в состоянии избавиться от этих внутри его живущих и господствующих над ним тиранов.

Православное понимание свободы исходит, прежде всего, из того, что главным и первичным достоинством человеческой личности являются не его права писать, кричать и плясать, но его духовная свобода от рабства эгоизму, зависти, лукавству, стяжательству и проч. Тогда только человек сможет достойно и говорить, и писать, и отдыхать, может нравственно жить, справедливо управлять, честно работать. Свобода от страстей означает приобретение им того, что составляет самую сущность человеческой жизни – способность любить другого человека. Без нее, по православному учению, все прочие достоинства человека, в том числе и все его права не только обесцениваются, но и могут становиться орудием эгоистического произвола, безответственности, аморальности, ибо эгоизм и любовь несовместимы.
16 Преподобного отца нашего Исаака Сирина Слова подвижнические. – Москва. 1858. Слово №90.
17 Там же. Сл. 48, с. 299, 300.

Свобода по закону любви, а не сами по себе права, может быть источником истинного блага человека и общества. Апостол Петр, обличая проповедников внешней свободы, очень точно указал на ее подлинное содержание: «Ибо, произнося надутое пустословие, они уловляют в плотские похоти и разврат тех, которые едва отстали от находящихся в заблуждении. Обещают им свободу, будучи сами рабы тления, ибо, кто кем побежден, тот тому и раб» (2Пет.2;18-19).

Глубокий мыслитель шестого столетия святой Исаак Сирин называл внешнюю свободу невежественной, поскольку она не только не делает человека святее, не только не освобождает его от гордыни, зависти, лицемерия, алчности и прочих безобразных страстей, но и становится эффективным инструментом развития в нем неискоренимого эгоизма. Он писал: «Невежественная (необузданная) свобода… есть матерь страстей». И потому «неуместной этой свободы конец – жестокое рабство» 18 .

Православие указывает средства освобождения от такой «свободы» и приобщения к свободе истинной. Достижение такой свободы возможно только на пути очищения сердца от господства страстей через жизнь по заповедям Евангелия и его духовным законам. Ибо где Дух Господень, там свобода (2 Кор. 3:17). Этот путь проверен бесчисленное множество раз, и не доверять ему - равносильно искать дорогу, закрыв глаза.

4. Законы жизни

Какие премии, ордена, звания и славу получают физики, биологи, астрономы и прочие исследователи материи за открытые ими законы, многие из которых не имеют никакого практического значения в жизни человека. А вот законы духовные, которые ежечасно и ежеминутно влияют на все стороны человеческой жизни, большей частью остаются или неизвестными, или где то на задворках сознания, хотя нарушение их имеет неизмеримо более серьезные последствия, нежели законов физических.

Духовные законы – это не заповеди, хотя они и тесно взаимосвязаны. Законы говорят о самих принципах духовной жизни человека, заповеди же указывают на конкретные дела и поступки.

Вот некоторые из законов, о которых сообщает Священное Писание и святоотеческий опыт.

«Ищите прежде Царства Божия и правды Его, и это все приложится вам» (Мф. 6:33). Эти слова Христа говорят о первом и важнейшем духовном законе жизни - о необходимости для человека поиска ее смысла и следования ему. Смыслы могут быть разными. Однако, основной выбор у человека происходит между двумя. Первый – вера в Бога, в неуничтожимость личности и, следовательно, необходимости стремления к достижению вечной жизни. Второй – вера, что со смертью тела наступает вечная смерть личности и, следовательно, весь смысл жизни сводится к достижению максимума благ, которые не только в любой момент, но и непременно, как и сама личность, будут уничтожены.

Христос призывает искать Царства Божия - того, что не зависит ни от каких треволнений этого мира, поскольку вечно. Оно находится внутри, в сердце человека (Лк.7:21), и приобретается, прежде всего, чистотой совести в соответствии с заповедями Евангелия. Такая жизнь открывает человеку вечное Царство Божие, о котором так писал переживший его апостол Павел: не видел того глаз, не слышало ухо, и не приходило то на сердце человеку, что приготовил Бог любящим Его (1Кор.2:9). Так познается и приобретается тот совершенный смысл жизни, который именуется Царством Самого Бога.

Итак, во всем, как хотите, чтобы с вами поступали люди, так поступайте и вы с ними, ибо в этом закон и пророки (Мф.7:12). Это один из самых насущных законов, касающийся повседневной жизни каждого человека. Христос разъясняет его: Не судите, и не будете судимы; не осуждайте, и не будете осуждены; прощайте, и прощены будете; давайте, и дастся вам: мерою доброю, утрясенною, нагнетенною и переполненною отсыплют вам в лоно ваше; ибо, какою мерою мерите, такою же отмерится и вам (Лк. 6, 37, 38). Понятно, какое огромное нравственное значение имеет этот закон. Но важно и другое, что это не просто призыв к проявлению человеколюбия, но именно закон человеческого бытия, исполнение или нарушение которого, как и любого закона природы, влечет за собой соответствующие последствия. Апостол Иаков предупреждает: суд без милости не оказавшему милости (Иак.2:13). Апостол Павел пишет: кто сеет скупо, тот скупо и пожнет; а кто сеет щедро, тот щедро и пожнет. Потому свт. Иоанн Златоуст, призывая к неуклонному исполнению этого закона любви, произнес замечательные слова: «Наше только то, что мы дали другим».

«По причине умножения беззакония, во многих охладеет любовь» (Мф. 24:12) – закон, которым утверждается прямая зависимость силы любви в человеке, а, следовательно, и его счастья, от его нравственного состояния. Безнравственность уничтожает в человеке чувство любви, сострадания, великодушия к другим людям. Но не только это происходит в таком человеке. К. Юнг писал: «Сознание не может безнаказанно мириться с торжеством аморального, и возникают самые темные, подлые, низменные инстинкты, не только уродующие человека, но и приводящие к психическим патологиям» 19 . Подобное же происходит и с обществом, в котором под флагом свободы и прав человека сатанистами пропагандируется аморальность, жестокость, алчность и тому подобное. Развращенность и утрата идеи любви в общественной жизни привела многие цивилизации, гордящихся своим могуществом и богатством, к полному разрушению и исчезновению с лица земли. Происходило то, о чем страдал еще праведный Иов: Когда я чаял добра, пришло зло; когда ожидал света, пришла тьма (Иов. 30:26). Эта участь грозит и современной американизированной культуре, о которой замечательный современный подвижник о. Серафим (Роуз,+1982) писал: «Мы же на Западе живем в «райском заповеднике» для «идиотов», которому вот-вот придет конец» 20 .

18 Исаак Сирин, св. Слова подвижнические. М. 1858. Слово 71, с.519-520.
19 Юнг К. Психология бессознательного. – М., 2003. (См. с. 24–34).
20 Иером. Дамаскин Христенсен. Не от мира сего. М. 1995. С. 867.

Кто возвышает себя, тот унижен будет, а кто унижает себя, тот возвысится (Мф. 23:12). По этому закону, хвалящийся своими достоинствами и успехами, жаждущий славы, власти, почета и проч., видящий себя лучше других, непременно будет унижен. Свт. Григорий Палама в следующих словах выражает эту мысль: «… искатели человеческой славы и всё ради неё делающие получают скорее бесславие, чем славу, потому что всем не угодишь» 21 . Схиигумен Иоанн Валаамский писал: «Всегда так бывает, что кто сделает с тщеславием, жди бесславия» 22 . Напротив, скромность всегда вызывает уважение к человеку и уже этим возвышает его.

Как вы можете веровать, когда друг от друга принимаете славу? (Ин. 5:44), - говорит Господь. Этот закон утверждает, что человек, принимающий славу из уст льстивых, жаждущий ее, теряет веру.

В настоящее время в церковной среде публичные восхваления друг друга, особенно священноначалия, становятся, своего рода, нормой. Это откровенно антиевангельское явление расползается как рак, ему не ставится, фактически, никакой преграды. Но, по слову Самого Христа, оно убивает веру. Прп. Иоанн в своей знаменитой Лествице пишет, что только равноангельный может без вреда для себя вынести похвалу человеческую. Принятие ее парализует духовную жизнь человека. Его сердце, по слову прп. Иоанна, впадает в окамененное нечувствие, которое проявляется в охлаждении и рассеянности в молитве, потере интереса к изучению святоотеческих творений, молчании совести при совершении греха, пренебрежении к заповедям Евангелия. Такое состояние может вообще уничтожить веру в христианине, оставив в нем лишь одну пустую обрядность и лицемерие.

Свт. Игнатий (Брянчанинов) формулирует один из важнейших законов христианской аскетики: “По непреложному закону подвижничества обильное сознание и ощущение своей греховности, даруемое Божественной благодатью, предшествует всем прочим благодатным дарам 23 .

Для христианина, особенно решившегося вести более строгую жизнь, знание данного закона имеет первостепенное значение. Многие, не понимая его, думают, что главным зна́ком духовности является всё большее переживание благодатных ощущений и приобретение христианином даров прозрения, чудотворения. Но это, оказывается, глубокое заблуждение. «…первое духовное видение есть видение своих согрешений, доселе прикрывавшихся забвением и неведением»” 24 . Прп. Петр Дамаскин объясняет, что при правильной духовной жизни “ум начинает видеть свои согрешения - как песок морской, и это есть начало просвещения души и знак ее здоровья” 25 . Св. Исаак Сирин подчеркивает: «Блажен человек, который позна́ет немощь свою, потому что это познание делается для него основанием, корнем и началом всякой благостыни» 26 , то есть всех прочих благодатных даров. Отсутствие же сознания своей греховности и искание благодатных наслаждений неминуемо приводит верующего к самомнению и бесовской прелести. «Смрадное море между нами и духовным раем, - пишет св. Исаак, - можем переплыть только на ладьи покаяния» 27 .

Св. Исаак Сирин, говоря об условии достижения человеком высшего состояния – любви, указывает на еще один закон аскетики. «Нет способа, - говорит он, - возбудиться в душе Божественной любви... если она не препобедила страстей. Кто говорит, что не препобедил страстей, и возлюбил любовь к Богу, о том не знаю, что он говорит» 28 . «Не могут приобрести любви к человекам те, которые любят мiр сей» 29 .

Речь здесь идет не о естественной любви, которую может иметь и переживать любой человек, но об особом богоподобном состоянии, которое пробуждается только при очищении души от греховных страстей. Св. Исаак описывает ее в таких словах: это «возгорение сердца человека о всем творении, о человеках, о птицах, о животных, о демонах и о всякой твари… и не может оно вынести или слышать, или видеть какого-либо вреда или малой печали, претерпеваемых тварью. А посему и о бессловесных, и о врагах истины, и о делающих ему вред ежечасно со слезами приносит молитву… с великою жалостью, какая без меры возбуждается в сердце его до уподобления в сем Богу… Достигших же совершенства признак таков: если десятикратно в день преданы будут на сожжение за любовь к людям, не удовлетворятся сим» 30 .

Незнание этого закона приобретения любви приводило и приводит многих подвижников к самым печальным последствиям. Многие из аскетов, не увидев своей греховности и поврежденности человеческой природы и не смирившись, возбуждали в себе мечтательную, кровяную, естественную любовь к Христу, не имеющую ничего общего с Божественной любовью, даруемой Духом Святым только достигшим чистоты сердца и истинного смирения 31 . Возомнив о своей святости, они впадали в самомнение, гордость и нередко психически повреждались. Им начинались видения «христа», «богоматери», «святых». Иным «ангелы» предлагали нести их на своих руках и они падали в пропасти, колодцы, проваливались под лед и погибали. Печальным примером последствий нарушения этого закона о любви являются многие католические аскеты, которые оставив опыт великих святых, доводили себя до настоящих романов с «христом».

21 Свт. Григорий Палама. Триады… М. Изд. «Канон». 1995. С. 8.
22 Письма Валаамского старца схиигумена Иоанна. – Клин. 2004. – С. 206.
23 Еп. Игнатий (Брянчанинов). Соч. Т. 2. С. 334.
24 Там же.
25 Преп. Петр Дамаскин. Творения. Кн. 1. Киев. 1902. С. 33.
26 Св. Исаак Сирин. Слова подвижнические. – М., 1858. – Слово №61.
27 Там же. - Слово №83.
28 Св. Исаак Сирин. Слова подвижнические. – М., 1858. - Слово №55.
29 Там же. - Слово №48.
30 Там же. Слово №55.

31 См., напр., свт. Игнатий (Брянчанинов). О прелести. Слово о страхе Божием и о любви Божией. О любви к Богу. Творения. М. 2014. Т.1.

Откуда возникают у человека радости и скорби? Посылает ли их каждый раз Бог или это происходит иначе? Отвечает на эти волнующие вопросы еще один духовный закон жизни. Его отчетливо выразил прп. Марк Подвижник: «Господь положил, чтобы за каждым делом, добрым или злым, приличное ему воздаяние следовало естественно, а не по особенному назначению [от Бога], как думают некоторые, не знающие духовного закона».

По этому закону всё происходящее с человеком (народом, человечеством) является естественным следствием его добрых или злых дел, а не посылаемых каждый раз Богом по особенному назначению наградами или наказаниями, как думают некоторые, не знающие духовного закона 32 .

Что значит «естественным следствием»? Духовно-телесная природа человека, как и всего сотворенного Богом, устроена совершенным образом, и правильное отношение к ней человека дает ему благоденствие и радость. Грехом же человек ранит свою природу и естественно «награждает» себя различными болезнями и скорбями. То есть не Бог за каждый грех наказывает человека, посылая ему разные беды, но сам человек грехом ранит свою душу и тело. Господь же предупреждает его об этой опасности и предлагает Свои заповеди для исцеления от нанесенных ран. Святой Исаак Сирин, поэтому и называет заповеди лекарством: «Что врачевства для больного тела, то заповеди для страстной души» 33 . Таким образом, исполнение заповедей оказывается естественным средством исцеления человека – и, напротив, их нарушение также естественно влечет за собой болезни, скорби, страдания.

Этот закон объясняет, что при бесконечном множестве совершаемых людьми разнообразных поступков не Бог каждый раз специально посылает им наказания и награды, но что это по установленному Богом закону является естественным следствием дел самого человека.

Апостол Иаков прямо пишет о обвиняющих Бога, что Он посылает скорби человеку: в искушении никто не говори: Бог меня искушает; потому что Бог не искушается злом и Сам не искушает никого, но каждый искушается, увлекаясь и обольщаясь собственною похотью (Иак. 1:13, 14). Многие святые, например, преподобные Антоний Великий, Иоанн Кассиан Римлянин, святитель Григорий Нисский и др. подробно изъясняют это.
32 Прп. Марк Подвижник. Нравственно-подвижнические слова. М. 1858. Сл.5. С.190.
33 Исаак Сирин, св. Слова подвижнические. Слово 55.

Православие - Правильно славить Бога

Откуда много вер в мире?

Враг нашего спасения диавол породил и порождает безчисленные ложные учения, ереси, секты и расколы, через которые разлучает навеки людей от Бога (прав. Иоанн Кронштадтский).

Как наша Церковь относится к католикам?

Наша Православная Церковь считает католиков еретиками (преп. Макарий Оптинский).

Можно ли думать, что добрые неверующие или магометане спасутся?

Ошибочно думать и говорить, что добрые люди между магометанами и неверующими спасутся, то есть вступят в общение с Богом. Церковь всегда признавала, что одно средство спасения - Искупитель, Спаситель (свт. Игнатий Брянчанинов).

Можно ли думать, что католики спасутся?

Преподобный Пафнутий Боровский видел в аду князя литовского Витовта, попавшего туда ради ложной католической веры.

Как показать сектантам, что их вера не спасительная?

Спросите сектантов: где их святые угодники, чудотворцы, преподобные? Их нет у них и быть не может: сектанты не признают их и тем самым доказывают, что их вера не есть святая, если не являет святых угодников, не освящает людей; не чудотворная, если не имеет своих чудотворцев; не спасительная, так как никого не свершила преподобным; не Христова, потому что не на кресте Христовом основана. Все эти сектантские веры появились от противления Церкви Христовой, от гордости ума: люди в заблуждении своем воображают, что понимают и объясняют Евангелие Христово правильнее и лучше, чем сама Церковь Христова.

Спасутся ли еретики, как например, католики, лютеране, протестанты?

Вселенская Православная Церковь признавала ересь смертным грехом, всегда признавала, что человек, зараженный страшным недугом ереси, мертв душою, чужд благодати и спасения, находясь в общении с диаволом и его погибелью... При недостаточном знании христианства можно принять мысль ложную, богохульную за истинную, усвоить ее себе, а вместе с ней усвоить и вечную погибель! А посему ныне, более чем когда-либо, настала крайняя нужда в изучении христианства.

Снимается ли вина с отступников, еретиков и раскольников?

Отступники от Церкви Православной хотя бы предали себя смерти за исповедание имени Христова, грех их не смоется и самой кровью: неизгладимая и тяжкая вина разделения не очищается даже и страданиями {сщмч. Ириней Лионский).

Читал, что некоторые инаковерующие (мусульмане, буддисты и пр.) обладали даром предсказывать различные события. Не значит ли это, что и их вера правильная?

Враг отчасти знает будущие события, так как подслушивает предсказания святых людей, но сроки исполнения событий не знает. Правильна только Православная вера, потому что она от Самого Господа Иисуса Христа, а другие веры имеют начало человеческое. Только в Православной Церкви пребывает Дух Святой, чему мы имеем множество доказательств.

Почему Бог сразу не уничтожил и так долго не уничтожает диавола? Зачем немощным людям такая тяжелая жизнь и на земле в теле и душе по исходе из тела? Ведь если бы не было зла (диавола), то и Ева не соблазнилась бы. И люди бы все были добрые и негордые, всем бы жилось легко и радостно, не нужна бы была и такая жертва как страдания и смерть (хоть потом и Воскресение) Сына Божия.

На этот вопрос полностью может ответить только Бог. Бог действительно создал и Ангелов и людей, наделив их свободой воли, которую Он не может уничтожить. Если бы эта свобода была лишена выбора реального, тогда она была бы не нужна. Мы никогда бы не узнали, что такое день, если бы не знали, что такое ночь; мы никогда бы не узнали, что такое добро, если бы не знали, что такое зло. Ведь диавол был «Денницей» - первым ангелом у Бога, но выбор им сделан в пользу зла. Уничтожение диавола ничего бы не изменило. У Ф. М. Достоевского есть на эту тему рассказ «Сон смешного человека», как без сатаны возможно совращение человека, если воля не воспитана. В том и красота, что Царствие Бога, Его любовь человек выбирает добровольно, хотя кругом и много соблазнов. Все, что совершается насильно, лишено подлинной радости и счастья.

Человек не крещен, можно и нужно ли это сделать? Если нет, что будет?

В Священном Писании сказано: «Кто не родится водою и Духом, не может войти в Царствие Небесное». Крещение есть Таинство, в котором человек умирает для жизни плотской, греховной и рождается для жизни вечной, духовной. Так что, если человек верит в Бога и в вечную жизнь после смерти, Крещение просто необходимо, а некрещеных ожидает вечная мука.

Как избавиться от вечных мук?

Кто хочет избавиться вечных страшных мук, тому надобно с благодарностью претерпевать здешние скорби и тесноту и всякую болезнь и злострадание, какими бы Господь ни наказал по премудрости Своей ради нашего спасения.

О католичестве и протестантизме. Алексей Ильич Осипов

Что такое Православие?

С вятитель Анастасий Синаит, один из ранних отцов Церкви, сказал: "Православие - это истинное представление о Боге и творении", то есть Православие - это правая вера, это - сама истина. Иисус Христос сказал: Я есмъ путь и истина и жизнь (Ин. 14,6), Он - воплощенная Истина. Мы можем найти и познать истину только во Христе, следовательно, мы можем быть спасены только во Христе.

Согласно вышесказанному, Православие - Истина отождествляются со Христом, Который есть Вечная Истина. Бог Троица есть источник Истины, и то, как Он выражает Свое существование - фундаментальным и вечным Православием, к которому призываются люди - тоже является Истиной.

Спасение, которое Христос даровал нам через Свое распятие на Кресте и Воскресение, продолжается в Церкви. Поэтому блаженный Августин назвал Церковь "Христом, простирающимся в веках". Это означает, что Церковь есть Христос, Который даже после Своего Воскресения и Вознесения продолжает спасение мира в Святом Духе.

Христос, как Вечная Истина - Православие, ведет нас к спасению через Свою Церковь. Поэтому Церковь - это основание истины.

Церковь, по утверждению одного из святых отцов, есть "собрание православных людей". Церковь живет в веках и живет как Православие и немыслима без Православия.

«Православие и миражи протестантизма». Священник Димитрий Беженарь

Истинно ли учение Православной Церкви?

( Слово праведного Иоанна Кронштадтского)

Сознают ли лица, бывшие по рождению, крещению и воспитанию в Церкви Православной и уходящие, или ушедшие, в какое-либо неправославное вероисповедание или же в секты, все то, что они оставляют и до какой крайности, и до какого лишения они доходят?

Что же? Неужели Церковь и вера православная есть одно только название без исторического значения и без полной силы истины и жизненности, - или же это есть твердое и непоколебимое здание Небесного, Вечного, Премудрого и Всемогущего Архитектора Бога, как гора великая и чудная, на которой и в которой живет и действует непрестанно ко спасению всех верных Сам Господь и Глава Церкви - Иисус Христос?

Имя ли одно - Церковь Православная, разве она без действительного "православия" и без величайшей, неописуемой силы, не побежденной никакими силами ада? Разве ей не присуще непрестанное торжество над всеми кознями видимых и невидимых врагов и над человеческими ухищрениями и нелепыми баснями?

Разве Церковь Православная одиноко стоит в мире, без славных и громких свидетелей ее истины и Православия, ее чудной животворности и спасительности, даже до нашего времени?

Разве не за нас непрестанно стоит Сам Всеистинный и Всемогущий, Всеспасающий Глава Церкви - Христос, исполняющий ее славой и спасением и непобедимой силой Своей?

Разве не с нами всегда Пресвятая Владычица Богородица, источающая непрестанно чудеса милости православно верующим и усердно молящимся?

Разве не за нас и не с нами все апостолы и пророки со своими Боговдохновенными писаниями, чистого смысла коих мы не нарушили ни на йоту?

Разве не с нами и не за нас все мученики, добре веру сохранившие и увенчанные от Подвигоположника Христа венцами славы и нетления...

Знают ли лица, отрекающиеся от Православия, и те лжемудрецы наши, которые считают безразличной всякую веру, даже магометанскую и буддийскую, - знают ли они, каковы были столпы Православия, наши благоверные святые князья: равноапостольный Владимир, избравший из всех христианских вер православную, особенно же святой благоверный князь Александр Невский, обличитель латинства, Даниил и Роман Галицкие, святой Михаил Черниговский и Михаил, благоверный князь Тверской?

Разве не славны доселе у Бога и у людей нетленно почивающие святители Петр, Алексий, Иона, Филипп и Ермоген, Московские и всея России чудотворцы, и множество прославленных Богом русских святителей и угодников: Никита, Иоанн, Моисей и Евфимий Новгородские, Димитрий Ростовский, Митрофан и Тихон Воронежские и прочие? А Серафим Саровский, прославленный Богом еще при жизни явлениями Господа и Богоматери, стоящий на очереди к открытому прославлению - разве он не свидетель о истине и спасительности нашей веры и Церкви?

Наконец, скажу: разве не за нас вся история Церкви от начала и доныне? Какая иная вера может похвалиться столь многочисленными свидетелями истины?..

Только одна истинная и всеспасительная в мире вера - вера православная: она такова по истории, по своей истине, по самому существу, полному света и жизненной силы, чего о других вероисповеданиях сказать нельзя: ибо в них истина перемешана с ложными человеческими мудрованиями, установлениями и правилами, противными Откровению и сильно затрудняющими спасение душ. Небо и земля прейдут, словеса же Моя не прейдут, - говорит Господь (Мк. 13, 31). Между тем в инославных вероисповеданиях многие слова Господни извращены (о Духе Святом; об обоих видах причащения; о главенстве Церкви)

Будем же твердо держаться своей православной веры. Только Православная Церковь есть столп и утверждение истины, ибо в ней почивает вечно Дух истины, свидетельствующий непрестанно и громко всему миру о истине ее.

Сектоведение. Протестанты, Свидетели Иеговы, НРД

О ВЕРОТЕРПИМОСТИ

Можно ли считать, что католики, лютеране и верующие из числа других инославных исповеданий также находятся в Церкви? Вопрос получит ответ, если будет решен другой вопрос - дышит ли Дух Святой в иноверцах. По заповеди Господа о дереве надо судить по плодам. Каковы же «плоды Духа Святого» у иноверцев?

У лютеран не было и нет прославленных святых, т.е. христиан, овладевших высокими дарами Духа Святого Божия. Ни в католичестве, ни, конечно, в протестантстве нет той степени чистоты в познании истины и пути спасения, которые есть в православии.

Судить Господь их будет менее строго, чем христиан из православных, для которых более открыта истина и указан более прямой путь ко спасению. Надо помнить, что «кому много вверено, с того больше взыщут» (Лк. 12, 48).

По отношению к верующим из инославных исповеданий у христианина не должно быть отчуждения. К ним надо относиться как к братьям во Христе. Это не исключает, однако, опасений перед заимствованием от них неправильных взглядов и суждений в вероучении.

Истинный христианин не пробует переубедить их одними спорами. Он изливает на них свою любовь, ласку и внимание и через это овладевает их сердцем. А через последнее он легко может изменить и их ложные воззрения.

Нельзя осуждать и тех, кто не имеет вообще веры во Христа, которая есть дар Божий человеку. Старец о. Алексей Зосимовский говорит так о способности к вере: «Нельзя никого судить за то, что он не может верить в Бога, так как и это бывает зачастую промыслительно. Христос может сделать чудо мгновенно. Он может в один миг сделать из гонителя ревнителя».

Вот один из примеров терпимости в этом отношении, который показал преп. Макарий Великий.

Он шел по дороге со своим учеником. Последний шел много впереди Преподобного. Повстречав языческого жреца, несшего бревно, ученик оскорбил его. Жрец избил ученика.

После этого жрец встретил преподобного Макария. Последний сердечно обратился к нему со словами: «Привет тебе, трудолюбец». Подобное отношение великого христианина, известного жрецу, произвело на последнего такое впечатление, что он пал перед старцем и стал затем христианином.

Веротерпимость и любовь к истинным христианам из инославных вероисповеданий не должна, однако, закрывать глаза наши на заблуждения в неправославных конфессиях.

ПОЧЕМУ ПРАВОСЛАВИЕ ЕСТЬ ИСТИННАЯ ВЕРА

В настоящее время все мы находимся в такой жизненной ситуации, когда уже никоим образом и никакими стенами не можем отделить себя от окружающего мира. Какова она? Мы живем в мире религиозного плюрализма. Мы оказались перед лицом такого множества проповедников, каждый из которых предлагает нам свои идеалы, свои нормы жизни, свои религиозные воззрения, что предыдущее поколение, или мое поколение, пожалуй, не позавидует вам. У нас было проще. Основная проблема, перед которой мы стояли, была проблема религии и атеизма.

У вас, если хотите, появилось нечто гораздо большее и гораздо худшее. Есть Бог или нет Бога - это только первая ступень. Ну хорошо, человек убедился, что есть Бог. А дальше? Вер много, кем ему стать? Христианином, а почему не мусульманином? А почему не буддистом? А почему не кришнаитом? Я не хочу перечислять далее, сейчас так много религий, вы их лучше меня знаете. Почему, почему, и почему? Ну ладно, пройдя сквозь дебри и джунгли этого многорелигиозного древа, человек стал христианином. Все понял, христианство - это лучшая религия, правильная.

Но какое христианство? Оно столь многолико. Кем быть? Православным, католиком, пятидесятником, лютеранином? Опять несть числа. Вот перед какой ситуацией оказалась сейчас современная молодежь. При этом представители новых и старых религий, представители неправославных конфессий, как правило, гораздо больше заявляют о себе, и имеют значительно большие возможности пропаганды в средствах массовой информации, чем мы, православные.

Итак, первое, перед чем останавливается современный человек - это множество вер, религий, мировоззрений. Поэтому сегодня мне бы хотелось по скору, очень конспективно пройтись по этой анфиладе комнат, которая открывается перед множеством современных людей, ищущих истину, и посмотреть хотя бы в самых общих, но принципиальных чертах, почему все-таки человек должен, не только может, а действительно должен на разумных основаниях стать не просто христианином, но христианином православным.

Итак, первая проблема: "Религия и атеизм". Приходится встречаться на конференциях, очень значительных, с людьми, которые действительно образованы, действительно ученые, не верхогляды, и приходится сталкиваться постоянно с одними и теми же вопросами. Кто такой Бог? Есть ли Он? Даже: зачем Он нужен? Или, если Бог есть, то почему Он не выступит с трибуны Объединенных Наций и не объявит о Себе? И такие вещи можно услышать. Что можно сказать на это?

Этот вопрос, как мне кажется, решается с позиции центральной современной философской мысли, которую легче всего выразить понятием экзистенциальности. Существование человека, смысл человеческой жизни - в чем основное ее содержание? Ну, конечно, прежде всего в жизни . А как же иначе? Какой смысл я переживаю, когда сплю? Смысл жизни может быть только в осознании, "вкушении" плодов своей жизни и деятельности. И еще никто никогда не мог и во веки веков не будет считать и утверждать, что конечный смысл жизни человека может быть в смерти. Здесь и лежит непроходимый водораздел между религией и атеизмом. Христианство утверждает: человек, эта земная жизнь является только началом, условием и средством подготовки к вечности, готовься, тебя ожидает вечная жизнь. Оно говорит: вот, что необходимо для этого сделать, вот каким необходимо быть, чтобы вступить туда. А что утверждает атеизм? Нет Бога, нет души, нет вечности и потому верь, человек, тебя ожидает вечная смерть! Какой ужас, какой пессимизм, какое отчаяние - мороз по коже от этих страшных слов: человек, тебя ожидает вечная смерть. Я уже не говорю о тех, скажу мягко, странных обоснованиях, которые приводятся при этом. Одно это утверждение заставляет содрогнуться человеческую душу. - Нет, избавьте меня от такой веры.

Когда человек заблудится в лесу, ищет дорогу, ищет путь домой и вдруг, находя кого-то, спрашивает: "Есть ли отсюда выход?" А тот ему отвечает: "Нет и не ищи, устраивайся здесь, как можешь", - то поверит ли он ему? Сомнительно. Не начнет ли искать далее? И найдя другого человека, который скажет ему: "Да, выход есть, и я тебе укажу признаки, приметы, по которым ты сможешь отсюда выйти", - то не ему ли он поверит? То же самое происходит и в области мировоззренческого выбора, когда человек оказывается перед лицом религии и атеизма. Пока у человека еще сохраняется искра искания истины, искра искания смысла жизни, до тех пор он не может, психологически не может принять концепции, утверждающей, что его как личность, и, следовательно, всех людей ожидает вечная смерть, для "достижения" которой, оказывается, необходимо создавать лучшие экономические, социальные, политические, культурные условия жизни. А далее все будет о,кэй - завтра вы помрете и вас отнесем на кладбище. Просто "замечательно"!

Я сейчас указал вам только на одну сторону, психологически очень существенную, которой, как мне кажется, уже достаточно для каждого человека с живой душой, чтобы понять, что только религиозное мировоззрение, только мировоззрение, которое принимает за свою основу Того, Кого мы называем Богом, позволяет говорить о смысле жизни.

Итак, я верю в Бога. Будем считать, что мы первую комнату прошли. И, поверив в Бога, я вхожу во вторую… Боже мой, что здесь я вижу и слышу? Народу полно, и каждый кричит: "Только у меня истина". Вот задача-то… И мусульмане, и конфуциане, и буддисты, и иудеи и кого только нет. Много тех, среди которых находится теперь христианство. Вот стоит и он, христианский проповедник, посреди других, а я ищу, кто же прав-то здесь, кому же верить?

Тут имеются два подхода, может быть их и больше, но я назову два. Один из них, который может дать человеку возможность убедиться, какая религия есть истинная (то есть объективно соответствует человеческой природе, человеческим исканиям, человеческому пониманию смысла жизни) заключается в методе сравнительно-богословского анализа. Довольно долгий путь, тут нужно хорошо изучить каждую религию. Но далеко не каждый может пройти этим путем, нужно большое время, большие силы, если хотите, соответствующие способности для того, чтобы изучить все это - тем более, что это отнимет столько сил души…

Но есть и другой метод. В конце концов, каждая религия обращена к человеку, ему она говорит: истина вот какова, а не что-то другое. При этом все мировоззрения и все религии утверждают одну простую вещь: то, что сейчас есть, в каких политических, социальных, экономических, с одной стороны, и духовных, моральных, культурных и т.д. условиях - с другой, живет человек - это ненормально, это не может его устроить и даже если кого-то лично это и удовлетворяет, то подавляющее число людей в той или иной степени от этого страдает. Это не устраивает человечество в целом, оно ищет чего-то другого, большего. Стремится куда-то, в неизведанное будущее, ждет "золотого века" - настоящее положение вещей никого не устраивает.

Отсюда становится понятным, почему существо каждой религии, всех мировоззрений сводится к учению о спасении. И вот здесь-то мы и сталкиваемся с тем, что уже дает возможность, как мне кажется, сделать обоснованный выбор, когда мы оказываемся перед лицом религиозного многообразия. Христианство в отличие от всех других религий утверждает нечто, чего другие религии (и тем более мировоззрения нерелигиозные) просто не знают. И не только не знают, но когда сталкиваются с этим, то с негодованием отвергают. Это утверждение заключается в понятии т. н. первородного греха. Все религии, если хотите даже все мировоззрения, все идеологии говорят о грехе. Называя, правда, это по-разному, но это неважно. Но ни одно из них не считает, что природа человека в настоящем его состоянии больна. Христианство же утверждает, что то состояние, в котором все мы, люди, родились, находимся, растем, воспитываемся, мужаем, созреваем, - состояние, в котором мы наслаждаемся, развлекаемся, учимся, делаем открытия и так далее - это есть состояние глубокой болезни, глубокого повреждения. Мы больны. Речь идет не о гриппе и не о бронхите и не о психическом заболевании. Нет, нет, мы психически здоровы, и физически здоровы - можем задачи решать и в космос летать - мы глубоко больны с другой стороны. В начале бытия человеческого произошло какое-то странное трагическое расщепление единого человеческого существа на как бы автономно существующие и часто противоборствующие между собой ум, сердце и тело - "щука, рак да лебедь"… Какой абсурд утверждает христианство, не правда ли? Все возмущаются: "Я ненормальный? Извините, другие может быть, но не я". И вот здесь-то, если христианство право, и заключен самый корень, источник, того, что человеческая жизнь как в индивидуальном, так и во всечеловеческом масштабе, ведет к одной трагедии за другой. Ибо если человек серьезно болен, а он ее не видит и потому не лечит, то она погубит его.

Другие религии не признают этой болезни в человеке. Отвергают ее. Они считают, что человек - это здоровое семечко, но которое может развиваться и нормально и ненормально. Его развитие обусловлено социальной средой, экономическими условиями, психологическими факторами, обусловлено многими вещами. Поэтому человек может быть и хорошим и плохим, но сам он по своей природе хорош. Вот главный антитезис нехристианского сознания. Я не говорю нерелигиозного, там и говорить нечего, там вообще: "человек - это звучит гордо". Только христианство утверждает, что настоящее наше состояние - это состояние глубокой поврежденности, причем такой поврежденности, что в личном плане человек сам не может исцелить его. На этом утверждении строится величайший христианский догмат о Христе как Спасителе.

Эта идея является принципиальным водоразделом между христианством и всеми прочими религиями.

Теперь я попытаюсь показать, что христианство в отличие от других религий имеет объективное подтверждение данного своего утверждения. Давайте обратимся к истории человечества. Посмотрим, чем оно живет всю доступную нашему человеческому взору историю? Какими целями? Конечно же, оно хочет построить Царство Божие на земле, создать рай. Одни с помощью Бога. И в этом случае Он рассматривается не более как средство к благу на земле, но не как высшая цель жизни. Другие - вообще без Бога. Но важно другое. Все понимают, что невозможно это Царство на земле без таких элементарных вещей, как: мир, справедливость, любовь (само собой понятно, какой может быть рай, где идет война, царит несправедливость, злоба и т.д.?), если хотите, уважение к друг другу, снизойдем и до этого. То есть все прекрасно понимают, что без таких основополагающих нравственных ценностей, без их осуществления невозможно достичь никакого благоденствия на земле. Всем понятно? Всем. А что делает человечество всю историю? Что делаем? Эрих Фромм хорошо сказал: "История человечества написана кровью. Это история никогда не прекращающегося насилия". Точно.

Историки, особенно военные, могли бы, думаю, прекрасно проиллюстрировать нам, чем наполнена вся история человечества: войны, кровопролития, насилия, жестокости. Двадцатый век - по идее, век высшего гуманизма. И он показал этот верх "совершенства", превзойдя пролитой кровью все предыдущие века человечества вместе взятые. Если бы наши предки смогли посмотреть на то, что произошло в двадцатом веке, они содрогнулись бы от масштабов жестокости, несправедливости, обмана. Какой-то непостижимый парадокс заключается в том, что человечество по мере развития своей истории делает все точно наоборот основной своей идее, цели и мысли, к которой изначала были направлены все его усилия.

Я задаю риторический вопрос: "Может ли вести себя так умное существо?" История просто издевается над нами, иронизирует: "Человечество, поистине, умно и здраво. Оно не душевнобольное, нет, нет. Оно просто творит немножко больше и чуть-чуть хуже, чем это делают в сумасшедших домах".

Увы, это факт, от которого никуда не уйти. И он показывает, что не отдельные единицы в человечестве заблуждаются, нет и нет (к сожалению, только единицы не заблуждаются), а это какое-то парадоксальное всечеловеческое свойство.

Если посмотрим теперь на отдельного человека, точнее, если у человека хватит нравственных сил "к себе оборотиться", на себя посмотреть, то он увидит картину не менее впечатляющую. Апостол Павел точно ее охарактеризовал: "Бедный я человек, делаю не то доброе, что хочу, а то злое, что ненавижу". И действительно, каждый, кто хотя немного обратит внимание на то, что происходит в его душе, соприкоснется с самим собой, то не может не увидеть, насколько он духовно болен, насколько подвержен действию различных страстей, порабощен им. Бессмысленно спрашивать: "Зачем ты, бедный человек, объедаешься, опиваешься, лжешь, завидуешь, блудишь и т. д.? Ты же этим убиваешь самого себя, разрушаешь семью, калечишь своих детей, отравляешь всю атмосферу вокруг себя. Зачем бьешь себя, режешь, колешь, зачем губишь свои нервы, психику, само тело? Ты понимаешь, что это губительно для тебя?" Да, понимаю, но не могу этого не делать. Василий Великий как-то воскликнул: "И не зарождалось в душах человеческих более пагубной страсти, нежели зависть". И, как правило, человек, страдая, не может справиться с собой. Здесь, в глубине своей души каждый разумный человек постигает то, о чем говорит христианство: "Делаю не то доброе, что хочу, а то злое, что ненавижу". Это здоровье или болезнь?!

В то же время для сравнения посмотрите, как может меняться человек при правильной христианской жизни. Те, которые очистились от страстей, приобрели смирение, "стяжали, - по слову преподобного Серафима Саровского, - Духа Святого", приходили к любопытнейшему с психологической точки зрения состоянию: они начинали видеть себя худшими всех. Пимен Великий говорил: "Поверьте, братие, куда будет ввержен сатана, туда буду ввержен я"; Сисой Великий умирал, и лицо его просветилось, как солнце, так что на него невозможно было смотреть, а он умолял Бога дать ему еще немного времени на покаяние. Что это? Лицемерие какое-то, смиренничание? Да избавит Бог. Они, даже в мыслях боялись согрешить, потому говорили от всей своей души, говорили то, что действительно переживали. Мы же этого совсем не чувствуем. Я переполнен всякой грязью, а вижу и чувствую себя очень хорошим человеком. Я хороший человек! Но если что-то и сделаю плохо, то кто без греха, другие не лучше меня, да и виноват не столько я, сколько другой, другая, другие. Мы не видим души своей и потому столь хороши в своих глазах. Как разительно отличается духовное зрение человека святого от нашего!

Так вот, повторяю. Христианство утверждает, что человек по своей природе, в его настоящем, так называемом нормальном, состоянии глубоко поврежден. Этого повреждения, к сожалению, мы почти не видим. Странная слепота, самая страшная, самая главная, которая присутствует в нас, - это есть невидение своей болезни. Это действительно самое опасное, потому что когда человек увидит свою болезнь, он лечится, идет к врачам, ищет помощи. А когда видит себя здоровым, то отправит к ним того, кто говорит ему, что он болен. Вот тяжелейший симптом той самой поврежденности, которая присутствует в нас. А что она есть, об этом однозначно со всей силой и яркостью свидетельствует как история человечества, так и история жизни каждого человека в отдельности, и в первую очередь каждому человеку его личная жизнь. Вот на что указывает христианство.

Скажу, что объективное подтверждение только одного этого факта, одной этой истины христианской веры - о поврежденности человеческой природы - уже показывает мне, к какой религии я должен обратиться. К той, которая вскрывает мои болезни и указывает средства их излечения, или к религии, которая замазывает их, питает человеческое самолюбие, говорит: все хорошо, все прекрасно, нужно не лечиться, а лечить окружающий мир, нужно развиваться и совершенствоваться? Исторический опыт показал, что значит не лечиться .

Ну, хорошо, дошли до христианства. Слава Тебе, Господи, нашел истинную веру, наконец-то. Вхожу в следующую комнату, а там опять народу полно и вновь крики: моя христианская вера самая лучшая. Католик призывает: посмотри сколько за мной стоит - 1 миллиард 45 миллионов. Протестанты самых различных деноминаций указывают, что их 350 миллионов. Православных меньше всех, всего 170 миллионов. Правда, кто-то подсказывает: истина не в количестве, а в качестве. Но вопрос в высшей степени серьезный: "Где же оно, истинное христианство?"

К решению этого вопроса также возможны разные подходы. Нам в семинарии всегда предлагали метод сравнительного изучения догматических систем католицизма и протестантизма с православием. Это - метод, заслуживающий внимания и доверия, но мне он все же представляется недостаточно хорошим и недостаточно полным, потому что человеку, не имеющему хорошего образования, достаточных познаний, совсем не легко разобраться в дебрях догматических дискуссий и решить кто прав, а кто виноват. К тому же там используются подчас такие сильные психологические приемы, которые легко могут сбить человека с толку. Вот, к примеру, обсуждаем с католиками проблему примата папы, а они говорят: "Папа? Ой, такая чепуха эти примат и непогрешимость папы, ну что вы!? Это то же самое, что у вас авторитет патриарха. Непогрешимость и власть папы, практически, ничем не отличаются от авторитетности заявлений и власти любого предстоятеля Православной Поместной Церкви". Хотя в действительности здесь принципиально различные догматические и канонические уровни. Так что сравнительно-догматический метод очень не прост. Особенно когда вы будете поставлены перед лицом людей, не только знающих, но и стремящихся во что бы то ни стало убедить вас.

Но есть другой путь, который со всей очевидностью покажет, что есть католицизм и куда он ведет человека. Это метод тоже сравнительного исследования, но исследования уже духовной области жизни, наглядно проявляющей себя в жизни святых. Именно здесь во всей силе и яркости обнаруживается вся, выражаясь аскетическим языком, "прелестность" католической духовности, - та прелестность, которая чревата тяжелейшими последствиями для аскета, ставшего на этот путь жизни. Вы знаете, что иногда я выступаю с общественными лекциями, и на них собираются разные люди. И вот нередко задают вопрос: "Ну, а чем католичество отличается от православия, в чем его ошибка? Не является ли оно просто другим путем ко Христу?" И много раз я убеждался, что достаточно привести несколько примеров из жизни католических мистиков, чтобы спрашивающие просто сказали: "Спасибо, теперь все ясно. Больше ничего не нужно".

Действительно, по своим святым оценивается любая Поместная Православная Церковь или инославная. Скажите мне, кто ваши святые, и я скажу вам, какова ваша Церковь. Ибо любая Церковь объявляет святыми лишь тех, которые воплотили в своей жизни христианский идеал, как он видится данной Церковью. Поэтому прославление кого-то является не только свидетельством Церкви о христианине, который по ее суждению достоин славы и предлагается ею в качестве примера для подражания, но и прежде всего свидетельством Церкви о самой себе. По святым мы лучше всего можем судить о действительной или мнимой святости самой Церкви.

Приведу несколько иллюстраций, свидетельствующих о понимании святости в католической церкви.

Одним из великих католических святых является Франциск Ассизский (XIII в.). Его духовное самосознание хорошо открывается из следующих фактов. Однажды Франциск долго молился (чрезвычайно показателен при этом предмет молитвы) "о двух милостях": "Первая - это чтобы я... мог... пережить все те страдания, которые, Ты, Сладчайший Иисусе, испытал в Твоих мучительных страстях. И вторая милость... - это, чтобы... я мог почувствовать... ту неограниченную любовь, которою горел Ты, Сын Божий". Как видим, не чувства своей греховности беспокоили Франциска, а откровенные претензии на равенство с Христом ! Во время этой молитвы Франциск "почувствовал себя совершенно превращенным в Иисуса ", Которого он тут же и увидел в образе шестикрылого серафима, поразившего его огненными стрелами в места крестных язв Иисуса Христа (руки, ноги и правый бок). После этого видения у Франциска появились болезненные кровоточащие раны (стигмы) - следы "страданий Иисусовых" (Лодыженский М.В. Свет Незримый. - Пг. 1915. - С. 109.)

Природа этих стигм хорошо известна в психиатрии: непрерывная концентрация внимания на крестных страданиях Христа чрезвычайно возбуждает нервы и психику человека и при длительных упражнениях может вызывать это явление. Ничего благодатного здесь нет, ибо в таком сострадании (сompassio) Христу нет той истинной любви, о существе которой Господь прямо сказал: кто соблюдает заповеди Мои, тот любит Меня (Ин. 14;21). Потому подмена борьбы с своим ветхим человеком мечтательными переживаниями "сострадания" является одной из тяжелейших ошибок в духовной жизни, которая приводила и приводит многих подвижников к самомнению, гордыне - очевидной прелести, нередко связанной с прямыми психическими расстройствами (ср. "проповеди" Франциска птицам, волку, горлицам, змеям... цветам, его благоговение перед огнем, камнями, червями).

Очень показательна и цель жизни, которую поставил перед собой Франциск: "Я трудился и хочу трудиться... потому что это приносит честь " (Святой Франциск Ассизский. Сочинения. - М., Изд. Францисканцев, 1995. - С.145). Франциск желает пострадать за других и искупить чужие грехи (С.20). Не потому ли в конце жизни он откровенно сказал: "Я не сознаю за собой никакого прегрешения, которое не искупил бы исповедью и покаянием" (Лодыженский. - С. 129.). Все это свидетельствует о невидении им своих грехов, своего падения, то есть о полной духовной слепоте.

Для сравнения приведем предсмертный момент из жизни преподобного Сисоя Великого (V в.). "Окруженный в момент своей смерти братией, в ту минуту, когда он как бы беседовал с невидимыми лицами, Сисой на вопрос братии: "Отче, скажи нам, с кем ты ведешь беседу?" - отвечал: "Это ангелы пришли взять меня, но я молюсь им, чтобы они оставили меня на короткое время, чтобы покаяться". Когда же на это братия, зная, что Сисой совершен в добродетелях, возразила ему: "Тебе нет нужды в покаянии, отче", - то Сисой ответил так: "Поистине я не знаю, сотворил ли я хоть начало покаяния моего" (Лодыженский. - С. 133.) Это глубокое понимание, видение своего несовершенства является главной отличительной чертой всех истинных святых.

А вот выдержки из "Откровений блаженной Анжелы" (†1309 г.) (Откровения блаженной Анжелы. - М., 1918.).

Дух Святой, - пишет она, - говорит ей: "Дочь Моя, сладостная Моя,.. очень Я люблю тебя" (с. 95): "Был я с апостолами, и видели они Меня очами телесными, но не чувствовали Меня так, как чувствуешь ты" (с. 96). И такое открывает о себе Анжела: "Вижу я во мраке Святую Троицу, и в самой Троице, Которую вижу я во мраке, кажется мне, что стою я и пребываю в середине Ее" (с. 117). Свое отношение к Иисусу Христу она выражает, например, в таких словах: "могла я всю себя ввести внутрь Иисуса Христа" (с. 176). Или: "Я же от сладости Его и от скорби об отшествии Его кричала и хотела умереть" (с. 101) - при этом она в ярости так начинала бить себя, что монахини вынуждены были уносить ее из костела (с. 83).

Резкую, но верную оценку "откровений" Анжелы дает один из крупнейших русских религиозных мыслителей XX-го века А.Ф. Лосев. Он пишет, в частности: "Соблазненность и прельщенность плотью приводит к тому, что Святой Дух является блаженной Анжеле и нашептывает ей такие влюбленные речи: "Дочь Моя, сладостная Моя, дочь Моя, храм Мой, дочь Моя, услаждение Мое, люби Меня, ибо очень люблю Я тебя, много больше, чем ты любишь Меня". Святая находится в сладкой истоме, не может найти себе места от любовных томлений. А возлюбленный все является и является и все больше разжигает ее тело, ее сердце, ее кровь. Крест Христов представляется ей брачным ложем... Что может быть более противоположно византийско-московскому суровому и целомудренному подвижничеству, как не эти постоянные кощунственные заявления: "Душа моя была принята в несотворенный свет и вознесена", - эти страстные взирания на Крест Христов, на раны Христа и на отдельные члены Его Тела, это насильственное вызывание кровавых пятен на собственном теле и т.д. и т.п.? В довершение всего Христос обнимает Анжелу рукою, которая пригвождена ко Кресту, а она, вся исходя от томления, муки и счастья, говорит: "Иногда от теснейшего этого объятия кажется душе, что входит она в бок Христов. И ту радость, которую приемлет она там, и озарение рассказать невозможно. Ведь так они велики, что иногда я не могла стоять на ногах, но лежала и отнимался у меня язык... И лежала я, и отнялись у меня язык и члены тела" (Лосев А.Ф. Очерки античного символизма и мифологии. - М., 1930. - Т. 1. - С. 867-868.).

Ярким свидетельством католической святости является Катарина Сиенская (+1380), возведенная папой Павлом VI в высший разряд святых - в "Учители Церкви". Зачитаю несколько выписок из католической книги Антонио Сикари "Портреты святых". Цитаты, по-моему, не потребуют комментарий.

Екатерине было около 20 лет. "Она чувствовала, что в ее жизни должен произойти решающий перелом, и продолжала истово молиться Своему Господу Иисусу, повторяя ту прекрасную, нежнейшую формулу, которая стала для нее привычной: "Сочетайся со мной браком в вере!" (Антонио Сикари. Портреты святых. Т. II. - Милан, 1991. - С.11.).

"Однажды Екатерина увидела видение: ее божественный Жених, обнимая, привлекал ее к Себе, но потом взял из ее груди сердце, чтобы дать ей другое сердце, более похожее на Его собственное"(с.12).

Однажды сказали, что она умерла. "Она сама говорила впоследствии, что ее сердце было растерзано силой божественной любви и что она прошла через смерть, "узрев райские врата". Но "вернись, дитя Мое, - сказал мне Господь, тебе нужно вернуться... Я приведу тебя к князьям и властителям Церкви." "И смиренная девушка начала рассылать по всему свету свои послания, длинные письма, которые она диктовала с поразительной быстротой, часто по три или по четыре одновременно и по разным поводам, не сбиваясь и опережая секретарей. Все эти письма завершаются страстной формулой: "Иисус сладчайший, Иисус Любовь" и часто начинаются словами...: "Я, Екатерина, служанка и раба рабов Иисуса, пишу вам в драгоценнейшей Крови Его..." (12).

"В письмах Екатерины бросается в глаза прежде всего частое и настойчивое повторение слов: "Я хочу" (12).

"Некоторые говорят, что решительные слова "я хочу" она в состоянии экстаза обращала даже ко Христу" (13).

Из переписки с Григорием Х1, которого она убеждала вернуться из Авиньона в Рим: "Говорю вам от имени Христа... Я говорю вам, отче, в Иисусе Христе... Ответьте на зов Святого Духа, к вам обращенный" (13).

"А к королю Франции обращается со словами: "Творите волю Божию и мою" (14).

Не менее показательны "откровения" и возведенной также папой Павлом VI в "Учители Церкви" Терезы Авильской (XVI в.). Перед смертью она восклицает: "О, Бог мой, Супруг мой, наконец-то я Тебя увижу!". Этот в высшей степени странный возглас не случаен. Он - закономерное следствие всего "духовного" подвига Терезы, существо которого открывается хотя бы в следующем факте.

После многочисленных своих явлений "христос" говорит Терезе: "С этого дня ты будешь супругой Моей... Я отныне не только Творец твой, Бог, но и Супруг" (Мережковский Д.С. Испанские мистики. - Брюссель, 1988. - С. 88.) "Господи, или страдать с Тобой, или умереть за Тебя!" - молится Тереза и падает в изнеможении под этими ласками...", - пишет Д. Мережковский. Не приходится поэтому удивляться, когда Тереза признается: "Душу зовет Возлюбленный таким пронзительным свистом, что нельзя этого не услышать. Этот зов действует на душу так, что она изнемогает от желания". Не случайно поэтому известный американский психолог Вильям Джеймс, оценивая ее мистический опыт, писал, что "ее представления о религии сводились, если можно так выразиться, к бесконечному любовному флирту между поклонником и его божеством" (Джемс В. Многообразие религиозного опыта. /Пер. с англ. - М., 1910. - С. 337).

Еще одной иллюстрацией представления о святости в католицизме является Тереза из Лизье (Тереза Маленькая, или Тереза Младенца Иисуса), которая, прожив 23 года от роду, в 1997 году, в связи с столетием со дня кончины, "непогрешимым" решением папы Иоанна Павла II была объявлена еще одним Учителем Вселенской Церкви. Вот несколько цитат из духовной автобиографии Терезы "Повесть об одной душе", красноречиво свидетельствующие о ее духовном состоянии (Повесть об одной душе // Символ. 1996. №36. - Париж. - С.151.)

"Во время собеседования, предварившего мой постриг, я поведала о делании, которое намеревалась совершить в Кармеле: "Я пришла спасать души и прежде всего - молиться за священников " (Не себя спасать, но других!).

Говоря о своем недостоинстве, она тут же пишет: "Я неизменно храню дерзновенное упование на то, что стану великой святой ... Я думала, что рождена для славы и искала путей к ее достижению. И вот Господь Бог... открыл мне, что моя слава не будет явлена смертному взору, и суть ее в том, что я стану великой святой !!!" (ср.: Макарий Великий, которого сподвижники за редкую высоту жизни называли "земным богом", лишь молился: "Боже, очисти мя грешного, яко николиже сотворих благое пред Тобою"). Позднее Тереза напишет еще более откровенно: "В сердце моей Матери-Церкви я буду Любовью... тогда я буду всем... и через это моя мечта осуществится!!!"

В высшей степени "замечательно" учение Терезы о духовной любви: "Это было лобзание любви. Я чувствовала себя любимой и говорила: "Я люблю Тебя и вверяю Тебе себя навеки". Не было ни прошений, ни борьбы, ни жертв; уже давно Иисус и маленькая бедная Тереза, взглянув друг на друга, поняли все... Этот день принес не обмен взглядами, а слияние, когда больше не было двух, и Тереза исчезла, словно капля воды, потерявшаяся в океанских глубинах". Едва ли требуются здесь какие комментарии к этому мечтательному роману бедной девушки - Учителю католической церкви.

На методическом развитии воображения основывается мистический опыт одного из столпов католической мистики, родоначальника ордена иезуитов Игнатия Лойолы (XVI в.).

Его книга "Духовные упражнения", пользующаяся огромным авторитетом в католичестве, непрерывно призывает христианина к тому, чтобы представить себе, вообразить, созерцать и Святую Троицу, и Христа, и Богоматерь, и ангелов и т. д. Все это принципиально противоречит основам духовного подвига святых Вселенской Церкви, поскольку приводит верующего к полному духовному и душевному расстройству.

Преподобный Нил Синайский (V в.) предупреждает: "Не желай видеть чувственно Ангелов или Силы, или Христа, чтоб с ума не сойти, приняв волка за пастыря, и поклонившись врагам-демонам" (Преп. Нил Синайский. 153 главы о молитве. Гл. 115 // Добротолюбие: В 5 т. Т. 2. 2-е изд. - М., 1884. - С. 237).

Преподобный Симеон Новый Богослов (XI в.), рассуждая о тех, кто на молитве "воображает блага небесные, чины ангелов и обители святых", прямо говорит, что "это есть знак прелести". "На этом пути стоя, прельщаются и те, которые видят свет телесными очами своими, обоняют благовония обонянием своим, слышат гласы ушами своими и подобное" (Преп. Симеон Новый Богослов. О трех образах молитвы // Добротолюбие. Т. 5. М., 1900. С. 463-464).

Преподобный Григорий Синаит (XIV в.) напоминает: "Никогда не принимай, если что увидишь чувственное или духовное, вне или внутри, хотя бы то был образ Христа, или ангела, или святого какого... Приемлющий то... легко прельщается... Бог не негодует на того, кто тщательно внимает себе, если он из опасения прельщения не примет того, что от Него есть,.. но паче похваляет его, как мудрого" (Преп. Григорий Синаит. Наставление безмолвствующим // Там же. - С. 224).

Как прав был тот помещик (об этом пишет свт. Игнатий Брянчанинов), который, увидев в руках своей дочери католическую книжку "Подражание Иисусу Христу" Фомы Кемпийского (XV в.), вырвал у нее из рук, и сказал: "Прекрати играть с Богом в роман". Вышеприведенные примеры не оставляют сомнений в справедливости этих слов. К великому сожалению, в католической церкви уже перестали, видимо, отличать духовное от душевного и святость от мечтательности, а следовательно, и христианство от язычества.

Это, что касается католицизма.

С протестантизмом, мне кажется, достаточно и догматики. Чтобы увидеть его существо, я ограничусь сейчас только одним и главным утверждением протестантизма: "Человек спасается только верою, а не делами, потому верующему грех не вменяется в грех". Вот основной вопрос, в котором протестанты запутались. Они начинают строить дом спасения с десятого этажа, забыв (если помнили?) учение древней Церкви о том, какая вера спасает человека. Не вера же в то, что Христос 2000 лет тому назад пришел и все сделал за нас?!

В чем же отличие в понимании веры в православии от протестантизма? Православие тоже говорит, что спасает человека вера, но верующему грех вменяется в грех. Какая это вера? - Не "умовая", по свт. Феофану, то есть рассудочная, но то состояние , которое приобретается при правильной, я подчеркиваю, правильной христианской жизни человека, благодаря лишь которой он убеждается, что только Христос может его спасти от рабства и мучительства страстей. Как достигается эта вера-состояние? Понуждением к исполнению заповедей Евангелия и искренним покаянием. Преп. Симеон Новый Богослов говорит: "Тщательное исполнение заповедей Христовых научает человека его немощи", то есть открывает ему его бессилие самому без помощи Божией искоренить в себе страсти. Сам, один человек не может - с Богом же, "вдвоем", оказывается, все может. Правильная христианская жизнь как раз и открывает человеку, во-первых, его страсти-болезни, во-вторых - что Господь близ каждого из нас есть, наконец, что Он готов в любое мгновение придти на помощь и спасти от греха. Но спасает Он нас не без нас, не без наших усилий и борьбы. Необходим подвиг, который делает нас способными к принятию Христа, ибо показывают нам, что сами без Бога не можем себя исцелить. Только когда я тону, убеждаюсь, что мне нужен Спаситель, а когда на берегу мне никого не надо, только видя себя тонущим в мучительстве страстей, я обращаюсь ко Христу. И Он приходит, помогает. Отсюда и начинается живая спасительная вера. Православие учит о свободе и достоинстве человека как соработника Бога в своем спасении, а не как "соляном столпе", по словам Лютера, который ничего не может. Отсюда становится понятным значение всех заповедей Евангелия, а не одной только веры в деле спасения христианина, становится очевидной истинность православия.

Так для человека начинается православие, а не просто христианство, не просто религия, не просто вера в Бога.

А.И. Осипов

Веровать в Бога - значит иметь живую уверенность в Его бытии, свойствах и действиях и всем сердцем принимать откровенное слово Его о спасении рода человеческого. Бог есть един по существу, но троичен в Лицах: Отец, Сын и Святой Дух, Троица единосущная и нераздельная. В Символе веры Бог называется Вседержителем, потому что все, что ни есть, Он содержит в Своей силе и Своей воле. Слова Творца небу и земли, видимым же всем и невидимымозначает, что все сотворено Богом и ничто не может быть без Бога. Слово невидимым указывает, что Бог сотворил невидимый, или духовный, мир, к которому принадлежат Ангелы.

День рождения Церкви - Святая Пятидесятница

Сыном Божиим называется второе Лицо Святой Троицы по Своему Божеству. Он назван Господом, потому что Он есть истинный Бог, ибо имя Господь есть одно из имен Божиих. Сын Божий назван Иисусом, то есть Спасителем, это имя наречено самим Архангелом Гавриилом. Христом, то есть Помазанником, назвали Его пророки - так издавна называли царей, первосвященников и пророков. Иисус, Сын Божий, назван так потому, что Его человечеству безмерно сообщены все дары Духа Святого и, таким образом, Ему в высочайшей степени принадлежат ведение пророка, святость первосвященника и могущество царя. Иисус Христос называется Сыном Божиим Единородным, потому что Он только один есть Сын Божий, рожденный из существа Бога Отца, и потому Он - единого существа с Богом Отцом. В Символе веры сказано, что Он рожден от Отца, и этим изображается то личное свойство, которым Он отличается от других Лиц Святой Троицы. Сказано прежде всех век, чтобы никто не думал, что было время, когда Его не было. Слова Света от Света некоторым образом изъясняют непостижимое рождение Сына Божия от Отца. Бог Отец есть вечный Свет, от Него рождается Сын Божий, Который также есть вечный Свет; но Бог Отец и Сын Божий есть единый вечный Свет, нераздельный, единого Божеского естества. Слова Бога истинна от Бога истинна взяты из Священного Писания: Знаем также, что Сын Божий пришел и дал нам свет и разум, да познаем Бога истинного и да будем в истинном Сыне Его Иисусе Христе. Сей есть истинный Бог и жизнь вечная (1 Ин. 5, 20). Слова рожденна, несотворенна прибавлены святыми отцами Вселенского собора для обличения Ария, который нечестиво учил, что Сын Божий сотворен. Слова единосущна Отцу означают, что Сын Божий есть одного и того же Божественного существа с Богом Отцом. Слова Имже вся быша показывают, что Бог Отец все сотворил Сыном Своим как вечною премудростию Своею и вечным Словом Своим. Нас ради человек и нашего ради спасения - Сын Божий, по обещанию Своему, пришел на землю не для одного какого-либо народа, а вообще для всего рода людского. Сшедшаго с небес - как Сам о Себе говорит: Никто не восходил на небо, как только сшедший с небес Сын Человеческий, сущий на небесах (Ин. 3, 13). Сын Божий вездесущ и потому всегда был на небе и на земле, но на земле Он прежде был невидим и стал видим лишь когда явился во плоти, воплотился, то есть принял на Себя плоть человеческую, кроме греха, и сделался человеком, не переставая быть Богом. Воплощение Христово совершилось содействием Святого Духа, так что Святая Дева как была Девою прежде зачатия, так и в зачатии, и после зачатия, и в самом рождении пребыла Девой. Слово вочеловечшася прибавлено, чтобы никто не подумал, что Сын Божий принял одну плоть или тело, но чтобы в Нем признавали совершенного человека, состоящего из тела и души. Иисус Христос был распят за нас - Он крестною смертию Своею избавил нас от греха, проклятий и смерти. Слова при Понтийстем Пилате указывают на время, когда Он был распят. Понтий Пилат - римский правитель Иудеи, которая была покорена римлянами. Слово страдавша прибавлено, чтобы показать, что распятие Его было не одним видом страдания и смерти, как говорили некоторые лжеучителя, но подлинное страдание и смерть. Он страдал и умер не Божеством, а человечеством, и не потому, что не мог избежать страдания, а потому, что восхотел пострадать. Слово погребенна удостоверяет, что Он действительно умер и воскрес, ибо враги Его приставили даже стражу ко гробу и запечатали гроб. И воскресшаго в третий день по Писанием - пятый член Символа веры учит, что Господь наш Иисус Христос силою Божества Своего воскрес из мертвых, как написано о Нем у пророков и в псалмах, и что Он воскрес в том же теле, в котором родился и умер. Слова по Писанию означают, что Иисус Христос умер и воскрес точно так, как о том пророчески написано в книгах Ветхого Завета.

И возшедшаго на небеса, и седяща одесную Отца - эти слова заимствованы из Священного Писания: Нисшедший, Он же есть и восшедший превыше всех небес, дабы наполнить все (Еф. 4, 10). Мы имеем такого Первосвященника, Который воссел одесную престола величия на небесах (Евр. 8, 1). Слова седяща одесную, то есть сидящего с правой стороны, надо понимать духовно. Они значат, что Иисус Христос имеет одинаковое могущество и славу с Богом Отцом. И паки грядущаго со славою судити живым и мертвым, Егоже Царствию не будет конца - Священное Писание так говорит о будущем пришествии Христовом: Сей Иисус, вознесшийся от вас на небо, придет таким же образом, как вы видели Его восходящим на небо (Деян. 1, 11).

Дух Святой называется Господом, потому что он, как и Сын Божий, - истинный Бог. Дух Святой называется Животворящим, потому что Он вместе с Богом Отцом и Сыном дает тварям жизнь, особенно духовную людям: если кто не родится от воды и Духа, не может войти в Царствие Божие (Ин. 3, 5). Дух Святой исходит от Отца, как говорит об этом Сам Иисус Христос: Когда же приидет Утешитель, Которого Я пошлю вам от Отца, Дух истины, Который от Отца исходит, Он будет свидетельствовать о Мне (Ин. 15, 26). Духу Святому приличествует поклонение и прославление, равное со Отцом и Сыном - ибо Сам Иисус Христос повелел крестить во имя Отца и Сына и Святаго Духа (Мф. 28, 19). В Символе веры сказано, что Дух Святой глаголал через пророков - это основано на словах апостола Петра: никогда пророчество не было произносимо по воле человеческой, но изрекали его святые Божии человеки, будучи движимы Духом Святым (2 Пет. 1,21). Причастным Духа Святого можно сделаться через таинства и усердную молитву: если вы, будучи злы, умеете даяния благие давать детям вашим, тем более Отец Небесный даст Духа Святаго просящим у Него (Лк. 11, 13).

Церковь едина, потому что она есть одно духовное тело, имеет одну Главу Христа, и одушевляется одним Духом Божиим. Церковь Святая, потому что Христос возлюбил Церковь и предал Себя за нее, чтобы освятить ее, очистив банею водною посредством слова; чтобы представить ее Себе славною Церковью, не имеющею пятна, или порока, или чего-либо подобного, но дабы она была свята и непорочна (Еф. 5, 25-27). Церковь Соборная, или, что то же, кафолическая, или Вселенская, потому что она не ограничивается никаким местом, ни временем, ни народом, но включает в себя истинно верующих всех мест, времен и народов. Церковь Апостольская, потому что она непрерывно и неизменно от апостолов сохраняет и учение, и преемство даров Святого Духа через священное рукоположение. Истинная Церковь называется также Православной, или Правоверующей.

Крещение - это Таинство, в котором верующий, при троекратном погружении тела в воду, с призыванием Бога Отца, и Сына, и Святого Духа умирает для жизни плотской, греховной и возрождается от Духа Святого в жизнь духовную, святую. Крещение едино, потому что оно есть духовное рождение, а родится человек однажды, потому и крестится однажды.

Воскресение мертвых - это действие всемогущества Божия, по которому все тела умерших людей, соединясь снова с их душами, оживут и будут духовны и бессмертны.

Жизнь будущаго века - это жизнь, которая будет после Воскресения мертвых и Всеобщего суда Христова.

Слово Аминь, завершающее Символ веры, означает «Истинно так». Церковь хранит Символ веры с апостольских времен и будет хранить его вечно. Никому и никогда нельзя ни убавить, ни добавить что-либо к этому Символу.

Профессор МДА Алексей Осипов

Почему вы считаете, что только Православие - истинная вера? Почему вы не допускаете, что разные религии ведут к одному Богу, но своими путями?

Дело в том, что истинностью Православия исключается истинность других религий. Иными словами, нельзя, оставаясь православным, поклоняться Аллаху и Будде или верить в переселение душ. Либо ты – православный христианин, либо – нет, третьего не дано. Именно поэтому все попытки объединить религии, создать некую общую всемирную веру являются своего рода обманом. В результате такого объединения с другими религиями Православие неизбежно потеряет всю свою суть. Да, действительно, на первый взгляд, все религии мира похожи и отличаются лишь частностями, так как все они учат тому, что существует духовный мир, что душа бессмертна, что жить необходимо по определённым нравственным законам. Но христианство этим отнюдь не исчерпывается. Его суть в том, что Сам Творец Вселенной ради спасения каждого из нас стал Человеком и, приняв Крестную Смерть, воскрес, открыв нам путь в Царствие Небесное. И если мы признаем, что истинными являются и другие религии, и что достичь вечной жизни можно и без Христа (например, путём определённых техник самоконтроля и медитации), то для нас Крестные Страдания и Воскресение Христово становятся просто ненужными, и мы перестаём быть христианами. И неслучайно первые христиане считали для себя лучшим умереть верным Христу, нежели признать истинность иных богов и вероучений. Ведь Сам Христос говорит: Я есмь путь и истина и жизнь; никто не приходит к Отцу, как только через Меня (Ин. 14, 6).

ВОПРОС :

Почему человеку следует быть именно православным христианином - мне кажется, что если человек не православный, а тем более не христианин - то он здесь часто подозревается в какой-то внутренней нечистоплотности, нечестности.

Какие существуют аргументы, причины того что единственный правильный выбор на своём духовном пути человек должен сделать в пользу Православия?

Хотелось бы, чтобы Вы приняли во внимание позицию человека, который не является православным - т.е. нужны аргументы именно в пользу ПРИНЯТИЯ православия. Например, это означает, что ссылки на христианские писания и православное предание само по себе для него авторитетом не является или может не являться.

ОТВЕТ :

У каждого свой путь к Православию, Единственной Истинной Вере. Постараюсь не утомлять тебя догматикой, в коей и сам не силен, а представлю свой набор логических аргументов.

1. Ты обладаешь тем набором рецессивных (к сожалению) генов, коими обладали и твои деды, прадеды и т.д. И все они, (не менее чем 99%) были православными. Следовательно, для русского это вполне обусловлено исторически.

2. Только наш Символ Веры юридически и хронологически непоколебим. Только он законен. Все остальные - ереси, не выдерживающие элементарной проверки на законность.

3. Институт прозелитизма, т.е. пропаганда и маркетинг в Православии не приветсвуются, поскольку невозможно рекламировать Истину . Все остальные еретики (католики, протестанты и проч.) только этим и занимаются, ибо знают насколько они исторически и юридически несостоятельны, вот и впаривают неликвиды бедным неграм да индейцам.

4. Чисто эстетически. Ну посмотри на православного батюшку или митрополита. Статного, с бородой, в черном, почтенный, красивый, и сравни его с каким -нибудь берлинским викарием в смешной шапченке и в очках. А уж папина разлетайка - вообще смех вызывает, а не уважение к сану.

ВОПРОС:

Батюшка, ответьте пожалуйста, в чём концептуальные отличия нашей веры и католической и их следствия в каноне православной жизни, молитвы и дел? Спасибо!

ОТВЕТ :

Догматические отступления римо-католиков:

а) Учение о Святом Духе:

И в Духа Святаго, Господа Животворящаго, Иже от Отца исходящаго, - так преподал нам, Церкви Своей, Сам Христос, так засвидетельствовали самовидцы Слова, Апостолы, утвердили Вселенские Соборы.

Начиная с XI века римо-католическая Церковь исповедует, что Святой Дух "от Отца и Сына исходит": в Никео-Цареградский Символ Веры, даже не обсудив вопроса на Вселенском Соборе, односторонне , римский епископ внес добавку "и от Сына".

б) Учение о первородном грехе:

Извратили римо-католики и учение о первородном грехе. В то время, как Православная Кафолическая Церковь искони УЧИТ, ЧТО - "Бог сотворил человека безгрешным по естеству и свободным по воле; безгрешным не потому, что он был недоступен для греха, ибо одно лишь Божество грешить не может; но потому, что согрешить зависело не от его природы, а от его свободной воли. При содействии благодати Божией, он мог быть и преуспевать в добре; при своей свободной воле, при попущении Божием, мог отвратиться от добра и быть во зле" (преп.Иоанн Дамаскин), а РИМО-КАТОЛИКИ учат, ЧТО Бог, создав человека из двух противоположных и потому не могущих не противоборствовать одна другой частей (из души и тела, разума и чувственности), устранил этот дуализм тем, что, особым от творения актом, сообщил праотцам сверхъестественный дар "благодатной праведности", который, до падения, и удерживал душу и тело в их гармонии, устраняя между ними естественный раздор.

в) Непорочное зачатие Пресвятой Девы Марии:

Учение о первородном грехе, сказавшемся в отнятии у прародителей и всего человечества "сверхъестественного дара благодати", привело к догмату о "непорочном зачатии Девы Марии". Этот догмат был провозглашен во второй половине XIX века. Римо-католики учат: - чтобы быть достойной стать Матерью Христа Спасителя, Пресвятая Дева Мария, в виде исключения - "привилегии", была освобождена, при зачатии Своем, от первородного греха: получила сверхъестественный дар благодати, дар "первобытной праведности", и была тем уподоблена Еве до ее грехопадения. Будучи всецело, и душою и телом, дщерью Адама, оставаясь причастной первородному греху, - ибо он неотделим от природы человеческой, - Дева Мария сделала первородный грех в Себе лично бесплодным, чем и посрамила дьявола. Возможность оснований для догмата "непорочного зачатия" отвергается и словами апостола Павла: - "единым человеком грех в мир вниде и грехом смерть, тако смерть во вся человеки вниде, в нем бо вси согрешиша" (Рим.V,12). Не имеет оснований этот догмат и в тех местах Священного Писания, на которые ссылаются римо-католики.

г) Римское учение о папе и о Церкви:

Особое ударение вкладывается римскими богословами в учение о папе и о папской власти. Здесь с особой силой выявлена печать законнического понимания, понимания юридического, благодати и сущности Церкви. Извращение Христова, Апостольского, Вселенских Соборов и святоотеческого учения о Церкви особенно отчетливо и решительно отделяет Рим от Православного вероучения.
Учение о папской власти, о видимом главе Церкви, "заместителе и наместнике Христа", подчас заслоняющем невидимого Главу - Христа, является фундаментом всего учения, всей догматики римо-католичества. Но это учение противоречит основам Евангельского и Апостольского учения и о Церкви, и о жизни Ее, и о познании Истины. Допущены Римской Церковью отступления от древней традиции и в совершении таинств, в частности: Крещения, Миропомазания, Евхаристии, Елеосвящения.

(Из книги Протоиерея Митрофана Зноско-Боровского "Православие, римо-католичество, протестантизм и сектантство" Издание Свято-Троицкой Сергиевой Лавры 1992 года.)

Следствия или, скорее, последствия явились в жизни не Православной Церкви, а в Католической, так как Православная Церковь сохраняет неизменно Священное писание и Священное предание. Об этих последствиях подробно можно прочитать в книге священномученика архиепископа Илариона (Троицкого) "Без Церкви нет спасения" (Издание Сретенского монастыря 1999г.) в статье "Покаяние в Церкви и покаяние в католичестве", где он для сравнения психологии католика и члена Церкви избрал покаяние - сущность христианской жизни.

ВОПРОС:

А как следует относиться к святым, признаваемым таковыми в других религиях?

ОТВЕТ :

Думается, что прежде всего мы должны разобраться с термином святости. Ведь для православных святой - это не просто достойный, героический человек. Таковыми могут быть самые разные люди, даже не принадлежащие ни к одной из разнообразных религиозных конфессий. Много примеров верности, героизма, любви к Отечеству, самопожертвования дает нам античная цивилизация. Не случайно все эти добрые нравственные опыты были адаптированы и восприняты христианским миром. И византийская школа, а впоследствии и западная, а потом и наша российская, начиная с XVIII века, не чурались тех высоких этических образцов, которые даны миру языческой античностью. Но мы не назовем ни Перикла, ни Одиссея, ни Октавиана Августа cвятыми. Потому что cвятость - это причастность человека миру горнему, это его воцерковление, его вхождение в бытие Бога вне тех преград, которые существуют в отделении от Церкви, а с полной открытостью, данной нам через крещение и последующие церковные таинства.

Святой - это не тот, кто был лучше по нравственным качествам, чем тот, кто пребывал вне ограды Церкви. Это тот, кто обрел этот бесконечно тяжелый, бесконечно счастливый и возвышенный путь жизни во Христе. И для нас есть только одна cвятость - Христова, и за ее проявление мы называем человека cвятым как причастника этого света. Поэтому никого, кто в собственном смысле слова не пребывает в церковной ограде, нельзя именовать святым.

ВОПРОС :

Многие считают, что Православная Церковь узурпировала спасение, так как со всей категоричностью утверждает, что только православные спасутся, а другие, даже искренне верующие, нет.

ОТВЕТ :

Может ли клетка тела жить отдельно от организма? Может ли ветка дерева, отломившаяся от него, плодоносить и существовать сколько-нибудь долго? Конечно, если в баночку поставить, листья могут и распуститься, но долго жить она все равно не будет. Нельзя забывать, что Церковь - это не человеческий институт и не товарищество, дающее исключительное право на спасение. Это Тело Христово, то есть сообщество людей, соединенных в Церкви невидимым, мистическим единством во Христе. Евангелие свидетельствует, что верующий спасен будет, а неверующий - осужден, что те, кто будут участвовать в евхаристии, причащаться Тела и Крови Сына Божия, будут наследниками Царства Небесного. Те, кто утверждают, что вне Православия нет спасения, лишь свидетельствуют о том, во что верили изначально всегда и везде православные христиане - члены древней неразделенной Церкви. Теперь встает вопрос о границах Церкви. Историческое бытие церковного христианства подводит нас к признанию важной двуединой истины: с одной стороны, Церковь признает источником спасения только себя и зовет всех в свою ограду; с другой стороны, она не смотрит на окружающий христианский мир как на нечто, одинаково пoгpуженное во тьму. Об этом на протяжении более чем полутора тысячелетий церковной практики свидетельствует наличие трех чинов приема в Церковь инославных людей: 1) через крещение - для признаваемых ложно носящими имя христиан (например, для "Свидетелей Иеговы", "Церкви Христа" и др.); 2) через миропомазание - для тех, у кого сохранились основы древней церковной веры, но многое утрачено, в первую очередь священство, идущее от апостолов (лютеране, кальвинисты и другие традиционные протестанты); 3) через покаяние - для тех, у кого большинство церковных таинств признаются действительно совершившимися (католики и представители древних восточных церквей). Так что нельзя говорить о католиках, армяно-григорианах, коптах, даже о традиционных протестантах как о людях, полностью чуждых Церкви и, значит, пути к спасению. Однако их свидетельство о себе как об истинной Церкви Христовой не может быть нами принято.

ВОПРОС :

А если человек родился в неправославной стране, не получил православного воспитания и некрещеным умер - что же, для него нет спасения?

ОТВЕТ :
С нашей стороны было бы немыслимой дерзостью брать на себя роль того единого Судии, в руке Которого находятся души всех людей. Поэтому нам стоит помнить о другом: что если кто из нас, православных, уйдет вдруг "на страну далече" и начнет искать какой-то новой духовности или в эре Водолея, или в очередном сектантстве, то уж точно уйдет от пути к спасению. В прошлом веке святитель Феофан Затворник на вопрос одной дамы, спасутся ли католики, отвечал: "Не знаю, спасутся ли католики, знаю только, что я без Православия не спасусь". И в нашем сердце должно быть не осуждение других, но искреннее желание, говоря словами одного древнего церковного учителя, "возвращения братьев, разлука с которыми терзает нас". И если нет этого желания, но есть некое самодовольство, что, мол, только мы спасемся, а миллионы людей в этом мире, лежащем во зле, погибнут, - это уже верный признак сектантской психологии.

ВОПРОС :

Почему сегодня Православная Церковь так нетерпима в отношении других религий?

ОТВЕТ :

Церковь не только сегодня, но и всегда проповедовала о едином на потребу и предостерегала от религиозного индифферентизма. Сейчас ей приходится еще и объяснять, почему непросто спастись одним сбором гуманитарной помощи и отчислением религиозного налога, как то происходит в благоустроенных европейских государствах. Иисус Христос говорил: Не всякий, говорящий Мне: "Господи! Господи!", войдет в Царство Небесное, но исполняющий волю Отца Моего Небесного (Мф. 7, 21). Я думаю, для того, чтобы не смущаться так называемой религиозной нетерпимостью Православной Церкви, прежде всего необходимо честно ответить себе, веришь ли ты в единственный предложенный Господом путь спасения, и если да, то соотносишь ли ты свою жизнь с изначальным опытом христианской церковности, а потом уже и решать, можно или нельзя прилепляться душой к другого рода традиционным или нетрадиционным религиозным воззрениям. Теперь верность в вере объявляется нетерпимостью. Скорее всего, это связано с тем, что в последние годы утвердившееся в нашей стране общественное мировоззрение все больше ориентируется на образцы западного секуляризованного гуманизма, одним из главных постулатов которого является то, что человек не имеет права настаивать ни на каких своих взглядах и не должен быть ни в чем до конца уверенным. Ему может лишь казаться, что так нужно жить, так чего-то нельзя делать, а так хорошо бы верить. Но упаси Бог ему на этом настаивать. Такое размывание ощущения абсолютного и единого, свойственное западному сознанию, сейчас начинает прививаться и у нас. И Церковь этому противостоит. Это верно.

О ПРАВОСЛАВИИ И КАТОЛИЦИЗМЕ.

Слыхал ли ты, возлюбленный, как люди, небрежные и холодные в делах веры, любят повторять ходячую и легкомысленную фразу, что разницы христианских исповеданий мало значат в деле спасения, якобы все верующие во Христа имеют одинаковую надежду спасения о Христе Иисусе. Что сказать? Правда, что Христос Спаситель есть единая надежда и причина спасения всех людей, верующих в Него; но неправда, будто бы все равно, содержать ли Его учение во всей чистоте и неприкосновенности или в неполном, неточном и искаженном виде. Конечно, и в позолоченной вещи есть нечто золотое, но все же она не золотая; и не обделанный бриллиант имеет свою относительную ценность, и в заблуждениях и ошибках бывает своя доля правды, которой не пренебрегают люди умные и благородные. Но справедливо ли отождествлять все эти вещи и придавать им одинаковую ценность? А если нет, то и выходит, что выбирать нужно более ценное и лучшее.

Не все христианские вероисповедания в одинаковой степени владеют истиной и значит не все равно, к тому или иному принадлежать вероисповеданию.

Все христиане, как известно, веруют во Святую Троицу - Отца и Сына и Святого Духа; но после того, как Спаситель наш столь ясно и определенно сказал о Духе Святом, что Он «от Отца исходит» (Ин. 15, 26), не правда ли, что неприятно как-то и больно за своевольное и прямое искажение этих Божественных слов Спасителя римскими христианами, будто Дух Святый исходит еще и от Сына?! Еще Господь постоянно внушал Своим ученикам и апостолам, что между ними не должно быть никакого преобладания, как это бывает у людей мирских (Мф. 20, 25-27), что, не умалившись и не смирившись подобно детям, никому нельзя войти в Царствие Небесное (Мф. 18, 1-4), а римские христиане утверждают, напротив, будто Господь поставил апостола Петра князем и начальником всех прочих апостолов, и Своим наставником после Себя. Священное Писание ясно и определенно говорит, что для Церкви, как для здания Божия, «никто не может положить другого основания, кроме положенного, которое есть Иисус Христос» (1 Кор. 3, 11); а по учению католицизма, Господь основал Свою Церковь, как на камени краеугольном, на апостоле Петре, от которого права верховного вла-стительства в Церкви перешли будто бы всецело к римским епископам; а эти епископы в своей самомнительности дошли до того, что дерзнули провозгласить себя непогрешимыми, т.е. присвоили лично себе то, что может принадлежать, по обетованию Господнему, лишь всей Вселенской Церкви. Неужели и эта грубая фальшь должна ничего не значить для ревнителя христианской истины?

Или опять: Господь в Евангельской притче о богатом и Лазаре открыл нам, что между осужденными грешниками и спасенными избранниками утверждена непроходимая бездна (Лк. 16, 26), на ослабление же безотрадного положения грешников имеют влияние, по учению древней Вселенской Церкви, единственно заслуги Иисуса Христа, а в католической догматике измышлено какое-то среднее состояние умерших душ, какое-то чистилище, где грешные души, как металл какой-нибудь, огнем очищаются.

Еще пример: Священное Писание ясно и определенно говорит, что, «как одним человеком грех вошел в мир, и грехом смерть, так и смерть перешла во всех человеков, потому что в нем все согрешили» (Рим. 5, 12), и тем дает нам заметить, что все человечество без исключения подчинено первородному греху, кроме безгрешного и сверхъестественно зачатого и рожденного Христа Спасителя; а католики самовольно приписывают сверхъестественность зачатия и рождения еще и святой Марии Деве, Которая испытала, однако же, естественную смерть и Сама Своими собственными устами называет Господа Бога Своим Спасителем (Лк. 1, 47) и тем прямо дает заметить Свою причастность первородному греху по Своему рождению. Уместно ли такое своеволие в догматах веры?

Заповедал, например, Господь совершать крещение через погружение в воду, так что апостолы прямо называют крещение погребением во Христа Иисуса (Рим. 6, 3-4); зачем же погружение заменять окроплением, как это обычно делается в западном неправославном мире?

Сказал Господь о чаше Крови Своей Нового Завета: «Пийте от нея вси» (Мф. 26, 27), а католики говорят: нет, не все, а только священнослужащие, а миряне пусть причащаются только одним Телом Господним. Не дерзновенно ли это и противозаконно? Уполномочил Господь пастырей Церкви прощать людям содеянные ими грехи, но только в прошедшем времени; а папа римский святотатственно и богохульно присвояет себе Божескую власть прощать людям и будущие грехи: можно ли сочувствовать сему, или равнодушно относиться к сему?

В католицизме Таинство елеосвящения именуется «последним помазанием» и совершается в виде провождения на тот свет. Не значит ли это извращать смысл Таинства и придавать ему совершенно не апостольский характер?

Священник Александр Ельчанинов . Беседа о Католичестве и Православии (С юношей М. по просьбе его отца)

Понимание вещей дается очищенному сердцу, и это понимание вырастает по мере нашего духовного роста. Но сейчас я буду говорить, главным образом, о католическом официальном учении в Церкви.

Для начала же хочу сказать, что, несмотря на все различия с нашей Православной Церковью, в Католической Церкви были великие святые, и есть настоящая вера и в служителях Церкви, и в отдельных людях. Мы же, несмотря на полноту Истины, которою обладает наша Православная Церковь, во многом недостойны Ее и должны учиться у тех же католиков - их церковной и педагогической работе, хотя бы.

Не надо также забывать, что, в самом центральном, в самом основном, что составляет сущность христианства, мы с католиками объединены, несмотря на все наши различия. Это основное - вера в святую Троицу и в Христа как Богочеловека.

Что же в Католической Церкви является искажением Истины, в чем она отошла от полноты христианского вероучения?

Различия формальные: Filioque. Ватиканский догмат о примате и непогрешимости Папы, Immaculata conceptio (догмат о непорочном зачатии Божией Матери), чистилище, индульгенции, учение о человеке.

Корни этого различия: "Латинство", унаследованное от формально и юридически мыслящего древнего Рима, с его идеей "ordo" - прежде всего. Эта идея порядка, единовластное юридическое понимание структуры общества отразилось прежде всего на том, что нас с католиками больше всего разделяет - на учении о Церкви.

В католичестве Церковь мистически обоснована и переживается верующими прежде всего как организация, а не как Организм. Организация во главе с Папой - монархом. Это учение, введенное в III веке, и догмат о примате и непогрешимости Папы как Викария Христа (утвержденный на Ватиканском Соборе в 1870 г.), абсолютно чужды букве и духу Евангелия. Все евангельские тексты относятся к первенству Ал. Петра среди Апостолов. Епископом он никогда не был. И никакой связи между первенством Петра в апостольские времена и первенством и непогрешимостью Папы в католической церкви во все последующие века нет.

Исторически же власть Папы возникла вследствие первенственного места Римского Епископа как Епископа столицы Римской Империя. Это первенство чести, а не власти. Римский Епископ мог бы считаться первым среди равных (primus inter pares), т.е. среди других епископов. Таким же, и с большим основанием, мог бы быть и Епископ Иерусалимский.

Сила власти, стройность структуры, рациональная ясность в богословии, юридизм в морали и церковных правилах, могущество Рима - все это создавалось и создается за счет соборной природы Церкви, где внутренняя свобода и любовь являются основными созидательными силами Церкви.

Такое формально-юридическое понимание далеко от евангельского первохристианского и православного учения о Церкви как Организме, где соборное начало не отрицает иерархической структуры Церкви, но дает этой структуре надлежащее, а не первенствующее место.

Конечно, у нас в Православной Церкви много "нестроений", которые почти немыслимы в католичестве, где централизация власти в руках Папы (через голову епископов) делает такие "нестроения" почти невозможными.

Но не надо забывать, что "нестроения" были и в древней Церкви и что побеждались они не через подчинение авторитету Римского первосвященника, а изживались и изживаются изнутри. И такое повиновение авторитету бывает часто внешним подчинением, не означающим внутреннего единства. Надо заметить, что многие католики и даже католические богословы часто внутренне не принимают это формально - юридическое подчинение Церкви.

Католическое учение об Immaculata conceplio Божией Матери, принятое Католической Церковью в 1845 г., лишает Ее, а также самого Христа полноты человеческой природы. По православному учению, согласному с Евангелием, Божья Матерь имела по своей природе и рождению человеческое естество, но не имела личного греха. Приписывая Божией Матери сверхнатуральное рождение и изымая Ее этим их всего человеческого рода. Католическая Церковь этим самым не признает в Христе Богочеловечества, т.е. искажает самую сущность христианства.

Filioque - было прибавлено в 589 году к Символу Веры в местной церкви в Toledo (Испания). Император Карл Великий своим авторитетом ввел эту прибавку в Риме - только в XI веке. Эта прибавка была внесена в католический Символ Веры, без созыва Вселенского Собора, что противоречит всем правилам Церкви, т.к. всякое добавление к Символу Веры может быть сделано только Вселенским Собором.

Этот догмат Католической Церкви против слова Божия, т.к. Ап. Иоанн (15, 26) приводит слова Христа: "Когда же придет Утешитель, которого Я пошлю вам от Отца, Дух истины, который от Отца исходит. Он будет свидетельствовать о Мне".

Таким образом, мы видим, в главных чертах, что именно Православная Церковь сохранила неизменно и полностью чистоту Христова учения.

Также читаем:

Протоиерей Митрофан Зноско-Боровский. Православие, римо-католичество, протестантизм, сектантство. Сравнительное богословие

Почему православие - истинная религия.

Религия - это вид человеческой деятельности. У любой деятельности есть свои особые цели. У религии таких целей две: преодоление смерти и «организация» общения человека - уже здесь в земной жизни - с надчеловеческим духовным миром (обратите внимание: эти цели лежат за пределами материальной жизни). У разных религий представления об устроении невидимого духовного мира различаются, но реальность его существования не отрицает никто. Даже атеисты, которых сегодня осталось совсем немного. (Человека, верящего, например, в гороскопы, атеистом считать уже сложно). «Что-то там, конечно, есть» с этим тезисом согласится большинство человечества. Но вряд ли такое неопределенное утверждение как-то повлияет на повседневную жизнь человека.

Духовный мир, охватывающий и пронизывающий нашу земную жизнь, безусловно, един. Не может его источником одновременно быть и безличный Абсолют религий Востока и личностный Бог христианства. И Бог иудеев, олицетворяющий Закон, «не уживется» с православным Богом, который «есть Любовь». Из нескольких утверждений, противоречащих друг другу, только одно может быть истинно, остальные - ложны.

Человеку, размышляющему о своем религиозном самоопределении, нужно делать выбор. Именно выбор. Потому что тезис экуменистов - все религии ведут к одному Богу, только разными путями - ложный тезис.

Мы выбираем православие. Почему? Мировые религии можно разделить на два класса. Первый - восточные религии - индуизм, буддизм, сикхизм, в которых нет Бога-Творца. Основой мира в них считается духовно-космическая безличная субстанция, «мировой дух», брахман. Вселенная представляется как огромный механизм, действующий по жестко заданным (кем?) законам кармы. Законы работают безоговорочно, им вынуждены подчиняться даже «второстепенные» боги, «сделанные» (кем?) из брахмана.

Подобные религиозные воззрения гениально опроверг Ньютон. Когда его коллега отстаивал идею о том, что мир мог появиться сам собой, без участия разума, Ньютон, вместо возражений, показал ему изящную модель солнечной системы, состоящей из лампочки в центре и шариков на проволочках вокруг нее. Коллега был очарован и попросил у Ньютона адрес мастера, изготовившего модель. Ньютон ответил: «Простите, какой мастер? Вы о чём? Это случайно получилось, здесь у меня валялся всякий хлам, а потом случайно шарики накатились на проволоки, вот так вот завинтились, и вот случайно сложилась эта модель». Абсурдность ответа понятна всем. Еще куда более нелепым выглядит аналогичный способ возникновения самой солнечной системы. Разум - необходимое условие любого творения, а разум всегда принадлежит личности.

Второй класс мировых религий - Авраамические, признающие единого личностного Бога , Творца мира и человека - это иудаизм, христианство и ислам. Яхве иудаизма и Аллах ислама отличаются от обычного человека только неограниченными возможностями как в мире материальном, так и в мире духовном. Бог христианства принципиально иной. Он Троичен: Три Личности - Бог Отец, Бог Сын (Богочеловек Иисус Христос) и Бог Дух Святой - имеют единую Божественную природу. Троичность Бога недоступна рациональному пониманию человека - а это означает, что человек не мог ее «придумать». Только Сам Бог мог открыть человеку это знание о Самом Себе. Троичность христианского Бога - это богооткровенная Истина.

Христианский мир составляют сегодня три конфессии: православие, католичество и протестантство.

Все христианские конфессии принимают и Троический догмат и Богочеловечество Иисуса Христа. Но Бог непостижим в Своей сущности, мы видим Его «как бы сквозь тусклое стекло, гадательно» (1Кор.13:12), и поэтому не удивительно, что в каждой конфессии формируется свое, отличное от других, вИдение Господа.

Православие эту непостижимость признает полностью, слова: «Мои мысли - не ваши мысли, ни ваши пути - пути Мои, говорит Господь» (Ис.55:8) расценивает как наставление на пути богопознания и не пытается самостоятельно представить себе Бога. Мы помним, что: «Бог есть дух, и поклоняющиеся Ему должны поклоняться в духе и истине (Иоан.4:24). Православный в молитве и покаянии очищает свое сердце, потому что сказано: Бога узрят чистые сердцем (Мф.5:8). Мы смиренно ожидаем Божественного посещения и опознаем его по абсолютной новизне: «Не видел того глаз, не слышало ухо, и не приходило то на сердце человеку, что приготовил Бог любящим Его» (1Кор.2:9).

Католичество избрало рациональный путь познания Бога. Католики стремятся зримо вообразить Бога - а прообразом им может послужить только человек. И строй мышления, и действия, которые они приписывают Богу, тоже свойственны человеку. Такой бог сурово карает за прегрешения, прощение грехов у него можно купить (индульгенции), иначе придется отбывать «тюремное заключение» (чистилище). Очень человеческий бог у католиков.

Протестантство еще сильнее упростило свое вероучение. Бог у них - автомат для раздаяния земных благ и одновременно гарант спасения. Вставил в автомат карточку с надписью: «Бог, я верю в Тебя» - и Господь обязан предоставить тебе успешную земную жизнь и забронировать место в Небесной Обители. Не надо бороться с грехами, восстанавливать в себе падшую человеческую природу, ведь раз ты уверовал - ты уже святой.

Даже само представление о том, кто может обладать истиной, принципиально различается в разных христианских конфессиях. В Православии истина дана Церкви, соборному единству верующих. Католическая Церковь отдает истину на откуп Папе, который сам заведует спасением адептов. А в протестантстве истина открыта всякой отдельной личности независимо от церкви. Эта идеология, кстати, породила и множество протестантских деноминаций (лютеранство, кальвинизм, англиканство…) и сект (баптисты, пятидесятники, адвентисты…) и модные ныне индивидуальные верования в того бога, который «у меня в душе».

Веками слышится вопрос:
Скажите, что есть истина?
Я - Истина, - сказал Христос,
И это слово истинно!
Раз шел в претории допрос,
Народ кричал неистово.
Глас слышит Мой, - сказал Христос,
Тот, кто есть сам от Истины.
Такой ответ как будто прост,
Пилат в нем видит искренность,
И все же задает вопрос:
А что такое истина?
Так, глядя Истине в глаза,
Мы гоним ее истово,
Забыв, что Сам Христос сказал:
Я - Путь и Жизнь и Истина!

Так что никакой религиозной толерантности быть не может. Есть только одна истинная религия - Православие. Все остальные - ложны.

Аноним: Вера зиждется на доказательствах.

о.Серафим: Любые доказательства можно опровергнуь другими доказательствами. И так люди до бесконечности доказывают и не могут друг другу доказать.

Вот я вам доказывал, а толку-то от этого. Для вас мои доказательства не являются доказательствами. А для меня ваши доказательства абсурдны.

И мы так можем до бесконечности друг другу доказывать. И в конечном итоге каждый все равно останется при своем мнении. Почему? Потому что в основе всего стоит вера.

И что для одного кажется разумным доказательством, то для другого безумным. Но каждый при этом остается при своем. Почему? Потому что вначале вера, а потом уже доказательства этой веры.

Вот вы верите, что Мессию Богом не считали, а я вам могу привести и библейские доказательства и слова Самого Христа. Но это все будет бесполезно. Вы все равно останетесь при своем мнении. И я могу вам доказывать и доказывать, а вы все равно скажете, нет это не так. Почему для меня мои доказательства являются доказательствами, а для вас нет? – Потому что я так верю.

Почему ваши доказательства являются для вас доказательствами, а для меня нет? – Потому что вы так верите, а я нет.

Вот почему в основании всего стоит чувство веры. И в зависимости от его чистоты от примеси самостно-гордостного духа и образуется чистота душевного ока. А отсюда и истинность духовного вИдения.

Разум не может являться критерием Истины. Природа рассудочных доводов подобна лабиринту и не позволяет мысли утвердиться на каком-либо основании (св.Златоуст).

Аноним: Батюшка, интересно получается. Послушал беседу, где вы говорите про Адаму и Еву, про рай и т.д… Получается, что люди, когда их сатана обманул, потеряли веру в Бога. А теперь, им снова, так всё устроено, что необходимо верить и через веру вернуться к Нему?
То есть, людям не нужно всё знать, в этом нет необходимости, хотя наука и пытается всё разузнать, до всего докапывается, но для спасения это не важно, - то чем живёт временный мир, как бы удовлетворяя потребности страстям и грехопадению?
А без веры нет и надежды, нет и любви. Их не может быть без веры, хотя и говорят, что надежда умирает последней.
Интересно в этом плане, каким образом дух самости и грех мешают человеку верить, дают повод всё осмысливать в материальном научном плане?
Не зря же говорится, что Богу нужна вера, вот интересно получается. В раю жили верой, и вернуться в рай можно только через веру и к вере.

О.Серафим: Верить в Бога и верить Богу, для того, чтобы последовать Его заповедям, исполнением которых и входим в общение с Богом и попадаем в Рай.

Последование самостно-гордостному духу уничтожает веру в Бога и веру Богу, в человеке, омрачает сознание и ум, зацикливает на себе.

Знание окружающего нас мира, наука - это все несущественные вопросы, второстепенные в жизни человека. Главный вопрос - это спасение души.

Так как люди живут на земле, в материальном мире, то вера в Бога не отвергает всех этих знаний и наук. Последуя всем этим знаниям и наукам люди должны созидать на благо человечества, занимаясь при этом спасением своих душ. То есть, приобретая знания, занимаясь наукой, исполняя свои труды, одновременно с этим можно заниматься и спасением своей души.

Так как спасение относится к внутреннему душевному состоянию человека, то заниматься им можно и нужно при всех этих занятиях и трудах человека.

Поэтому без разницы чем будет внешне заниматься человек (лишь бы это не было явно греховным), но при всем этом он может иметь глубокую веру и исполнять заповеди Божии: «Ибо это есть любовь к Богу, чтобы мы соблюдали заповеди Его; и заповеди Его нетяжки» (1Иоан.5: 3).

Надо возрождать истинную христианскую нравственность в людях, любой национальности и стран. А без этого - всё, в конечном итоге, обречено на уничтожение.

Аноним: Ведь без правильной христианской веры не может быть и нравственности. И даже если поставить нравственность впереди веры, не уделяя ей должного первостепенного внимания, тогда опять выйдет не то, что нужно?

О.Серафим: Поэтому и говорится об ИСТИННОЙ и ХРИСТИАНСКОЙ нравственности. А не просто о нравственности.

Точно так же и чувство веры входит в это определение нравственности. Так как чувство веры может быть истинным или ложным.

Если чувство веры соединяется с чувством сокрушенным и смиренным перед Богом, тогда и получается вера истинная, в чувствах и ощущениях. А внешне она может выражаться в зависимости от искушений и обстоятельств.

А если чувство веры соединяется с духом самости, тогда и получается дух самоуверенности, который искажает чувство веры, делая его ложным. Отсюда и рождаются ложные понятия в нравственности и исповедании веры.

Заповеди Божии как раз и относятся к христианской нравственности. Только их надо правильно понимать и верно применять в своей личной жизни, чтобы изменять свои чувства с греховных, страстных на богоугодные, спасительные для души.

Чувство смирения, веры, надежды, любви - это все относится к христианской нравственности.

А исходя из внутренних чувств - и внешняя деятельность человека.

Аноним: Нравственность - это настрой духа? То есть верный спасительный душевный настрой?

О.Серафим: Настрой духа из чего состоит? - из душевных чувств. Они и определяют каков настрой духа.

Если преобладают страстные чувства, - то настрой духа греховный, погибельный.

А если преобладают добродетельные, спасительные чувства, - то настрой духа добродетельный, спасительный, богоугодный.

Это все и относится к нравственности, которая может быть истинной или ложной, в зависимости от того, какие чувства преобладают в человеке.

Преобладающие чувства в человеке являются плодами его духа. Они и определяют каков человек по духу. А из этого уже и истекает его внешняя деятельность и поступки.

Аноним: А каким образом Адам и Ева могли потерять веру в Бога?

О.Серафим: Адам и Ева должны были верить тому, что Бог им повелел, - не вкушать от древа познания добра и зла. Но они поверили дьяволу, который оклеветал Бога, и поступили так, как дьявол им сказал. Вот она первая самость и гордыня, которые осквернили чувство веры, соделав его духом самоуверенности. Так чувство веры Богу у Адама и Евы исказилось. И в дальнейшем им надо было оплакивать этот грех, чтобы очистить свое чувство веры от духа самости и гордыни. И потому то, что от них зависело по естеству, - они делали. А избавление от этого уже пришло по дару Благодати через Спасителя Иисуса Христа, когда Он вывел души ветхозаветных праведников из ада в Рай.

Все знания и доказательства, которые каждый преподносит должны восприниматься другими на веру.

Так как на одни знания есть другие, противоположные. И так можно до бесконечности.

Здесь проблема не в наличии или отсутствии знаний, информации, а в духе.

Для кого-то знания и информация является средством для духа самоутверждения. В таком случае, рано или поздно, человек все равно заблудится.

Когда для человека целью является дух самоутверждения, тогда он будет знания и информацию использовать только лишь как средство для возгревания этого духа.

И это относится к любым знаниям, до противоположности.

Аноним: Как доказываются случаи спасения людей? Например, Адама и Евы, всех старозаветных? Каковы источники? Пишется много. Вот вам и ещё один пример веры, верьте или старайтесь выяснить?

О.Серафим: Даже все доказательства мы все равно принимаем на веру, так как не можем сами точно знать насколько они верны. Мы просто верим исследователям или верим тому, что было написано когда-то. Но сами-то мы все равно не присутствовали непосредственно при этом и не исследовали этого.

К примеру, книга Бытие написана Моисеем много веков спустя после всемирного потопа. В книге Бытие описывается сотворение мира, Адама, жизнь Адама в Раю, его грехопадение и изгнание из Рая, жизнь человечества и последовательность его рождения на земле до Всемирного потопа, как происходил Всемирный потоп и как он закончился; жизнь Авраама и других праведников. Моисей при всем этом не присутствовал, так как жил уже много веков спустя после всего этого. И потому писал он все это из частично сохранившегося предания, идущего от Ноя и других источников его времени, и из откровения Божия.

А мы все это уже воспринимаем на веру Моисею и всем последующим поколениям праведных, пророков и святых, которые так же воспринимали все, что написал Моисей на веру.

На каком основании мы верим тому, что написано в книге Апокалипсис? Ведь многое из того, что там написано не произошло. На каком основании мы воспринимаем за библейский канон те книги Библии, которые в ней есть, а не другие? Мы верим всему этому потому, что Церковь в лице всех христиан и всех святых, последующих поколений, приняла это и так содержала на протяжении всех веков ее существования.

Точно так же и вопросы по многим таким библейским моментам мы воспринимаем на веру. Потому что последующие поколения праведных христиан и святых, во всех прошедших веках, не подвергали этого сомнению, а веровали именно так.

«В самой же вселенской Церкви – всеми мерами надобно держаться того, во что верили повсюду, во что верили всегда, во что верили все: потому что, то только в действительности и в собственном смысле есть вселенское, как показывает и самое значение этого слова, что, сколько возможно, вообще все обнимает. А этому правилу мы будем наконец верны при том единственно условии, если будем следовать всеобщности, древности, согласию» (Преп. Викентий Лиринский, «Памятные записки»).

О том, что Христос, после своего распятия, сошел в ад и вывел праведников из ада в Рай, - это является церковным преданием, на протяжении всех веков христианства. Об этом упоминается в Новом Завете, об этом пишут Святые Отцы, об этом говорится в церковном богослужении; об этом свидетельствуют иконы, на которых изображен Христос, сходящий в ад и берущий за руки Адама и Еву, чтобы вывести всех ветхозаветных праведников из ада в Рай. На протяжении всех веков христианства так веровали.

О том, что спасались люди есть великое множество свидетельств - в Новом Завете, в творениях Святых Отцов, в Отечниках, Патериках и Житиях Святых.

Спасение души человека - это христианский догмат, одно из основных положений христианской веры. Если его убрать, то все христианство становится ненужным и бессмысленным.

Аноним: Уверен - вам спокойно на душе, что вы соблюдаете то, что кто-то написал.
«Знаете, когда-то Библия была написана, затем переписана, затем пару раз отредактирована, потом переведена с мёртвых языков, затем ещё пару раз переведена, опять отредактирована, потом ещё пере-перередактирована, и ещё раз переведена, потом короли выбрали из неё свои любимые отрывки, и она была ещё раз отредактирована, и ещё переведена, затем Папа решал, что нужно оставить, а что убрать, потом она была ещё раз переведена, пере-перередактирована и перепереписана, и ещё разок переведена, и затем, её ещё редактировали, и всё это на основе историй, передававшихся из уст в уста на протяжении 30-90 лет, произошедших с людьми, которые не умели писать..» (с) David Cross.
Не заметили ли вы, что религия с каждым годом и поколением всё менее популярна? Что её попросту вытесняет информационный век и когда-то наступит тот момент, когда религия будет так же популярна, как монахи в Тибете. Тогда Богу наверное нужно будет снова спуститься и напомнить о себе, я нахожу это забавным) Вы никогда не задумывались об этом? Это довольно интересный и забавный вопрос).
А по поводу последнего - вы не правы. Рай на Земле себе богатые люди запросто создают и чувствуют себя в блаженстве. Карма у них чиста. Они вносят деньги в благотворительные фонды, чем помогают тысячам людей и спасают тысячи жизней. Они чувствуют себя в Раю тут, вполне заслуженно. Деградации и пути к провалу я тут не вижу.

О.Серафим: То, что вы привели из написанного про Библию, так это рассчитано на невежество и темноту людей, которые просто на веру примут слова человека, одержимого самомнением и духом самоуверенности. Который не удосужился исследовать досконально этот вопрос. А написал от фонаря, что он думает. А остальные воспринимают как сектанты на веру.

Папа вообще там не при делах. И разные списки Библии существовали в разных частях света, независимо вообще ни от каких пап. И все они сохранились в разных местах, не имевших друг с другом подчас никакого даже общения. И люди, писавшие в разное время, на протяжении веков и тысячелетий, в разные эпохи и разных местах, приводили одни и те же библейские тексты.

Это просто какая-то написанная ахинея, которую адепты секты атеистов должны воспринимать на веру. И свято верить тому, что говорят подобные фанатики, выдумывая очередные бредни для поддержания атеистической веры.

Религия не исчезнет никогда. Она просто может заменяться одна на другую. К примеру, при советской власти христианскую религию заменили на атеистическую.

Вера естественна человеку по природе. И человек будет веровать во что-то всегда. Кто-то верует что Бог есть, а кто-то верует в то, что Его нет. И то и другое вера, имеющая только противоположное направление. А кто-то верует в себя.

Кто-то верует в науку, обожествляет ее и делает из нее идола. И свято верит во все то, что говорится кем-либо от лица как-бы науки. Но одни веровали в высказывания одних ученых; проходит время, появляются другие ученые, которые опровергают прежних ученых. И появляются люди, которые не верят уже прежним ученым, а верят уже новым ученым. Некоторые старые научные догматы (основные положения), в которые веровали раньше люди, со временем ниспровергаются новыми учеными. И появляются новые научные догматы.

Ведь все, что говорят ученые от имени науки воспринимается основной массой, за исключением единиц, на веру. Так как никто не проверяет научные выводы этих ученых, а просто верит тому, что они говорят. К примеру, вы привели высказывание о Библии того, кого может быть кто-то считает за ученого или это высказывание за научное. Но его выводы вы не проверяли научно. То есть, вы восприняли на веру то, что он сказал. И возможно, фанатично и истово будете доказывать, что это именно так. Вот она ваша бездумная вера в сказки, выдуманные фанатиком, который фанатично веровал в иллюзию, нарисованную в его голове.

Конечно есть нормальная наука и ученые. А есть и шарлатаны от науки, подобные тому, что вы приводите. А есть и фанатики верующие в науку, то есть в то, что говорится любыми учеными их периода времени, от имени науки. Они свято верят в это, хотя может проходить какой-то период времени и это может уже опровергаться той же самой наукой, от имени других ученых. Поэтому, - это тоже вера, но только вера в науку.