Шесть причин, почему мирским людям не нравятся христиане. Христианство – религия смерти? или За что я не люблю христианство. "рпюенх итйуфйбое ойлпнх ое отбчсфус" ймй "ртбчпумбчойе - оехдпвобс темйзйс бц ццефус"
Верующему человеку такая постановка вопроса покажется странной. Однако есть люди, которые действительно не только не любят Церковь, но и восстают против нее, видят в ней своего врага, а на деле сами являются ее непримиримыми врагами… Нелюбовь может иметь разные объекты и разные проявления. Кто-то не любит чай с лимоном — и не пьет его. Кто-то не любит Моцарта — и не слушает его произведения. Кто-то не любит, подобно поэту Владиславу Ходасевичу, гулять — и не гуляет. Ну а кто-то не любит Церковь. Что ж, можно тогда просто в нее не ходить. Но нет! Нелюбовь эта обязательно находит свои проявления в непрестанных обвинениях, клевете, требованиях «запретить», «упразднить», «не пущать». И это — в нашем, ко многим по-настоящему страшным явлениям совершенно равнодушном, обществе! Что же так раздражает, что внушает такую обеспокоенность, вынуждает «действовать»? Существующие на сегодняшний день претензии к Церкви более или менее известны: они регулярно предъявляются ей на страницах периодических печатных изданий, в теле- и радиоэфире. Попытаемся вкратце разобрать наиболее распространенные из них, а вместе с тем предложить свой вариант ответа, кто же и за что на самом деле питает к Церкви такую активную неприязнь.
«Господствующая религия»,
или «Продолжение традиций тоталитаризма»
Мы живем сегодня в стране, в которой очень многое построено на критике и отрицании, так что до сих пор процессы деструктивные парадоксальным образом преобладают над созидательными. Сознание определенной части наших соотечественников формировалось в условиях деятельного «демонтажа» советской системы и какого-то совершенно неудержимого порыва (или прорыва) к свободе в самом широком смысле этого слова. Система действительно была страшной, «шаг влево, шаг вправо» расценивался как попытка бунта, о свободе — особенно совести, веры — говорить не приходилось. Но вот система демонтирована, идеологический отдел ЦК КПСС вкупе с аналогичным управлением КГБ СССР больше никому не приказывают, как жить, о чем думать, во что верить. Однако люди, главным содержанием жизни которых стала ожесточенная «борьба против…», а жизненным кредо — либерализм, так и остались заложниками уже сложившейся психологии.
На каком-то внутреннем, почти подсознательном, уровне они ищут нового противника, нового «ограничителя свобод». И находят его — в лице Церкви. Дело в том, что в современном хаосе вседозволенности, «толерантности», доходящей до беспринципности, Церковь практически одна выступает как институт предельно консервативный (то есть — верный своим традициям), постоянно заявляющий о наличии такого понятия, как нравственность, и, как следствие,— о безнравственности образа жизни, уже ставшего сегодня преобладающим. Так Церковь автоматически становится врагом, которому предъявляется целый комплекс тяжких обвинений.
Православие в России (как, например, в Болгарии, Сербии, современной Греции) традиционно являлось государственной, а первоначально и «государствообразующей» религией. И, несмотря на семидесятилетнее истребление веры в Советском Союзе, большинство наших соотечественников до сего дня говорят о себе именно как о православных. В числе их — и многие современные государственные деятели, и военные, и люди науки, и состоятельные предприниматели. Благодаря этому, а в большей степени в силу того влияния и доверия, которыми пользуется в обществе Церковь, государство все чаще прибегает к ее помощи (так что даже возникло такое выражение, как «социальное партнерство» между государством и Церковью).
Более того, уже добрый десяток лет в нашей стране звучат — достаточно беспомощные — слова о том, что Россия — государство без идеологии, а идеологии между тем как не было, так и нет. И кое-кто уже всерьез начинает поговаривать, что такой идеологией должно стать Православие (что, конечно, не совсем правильно: религия не может быть идеологией, просто в основу идеологии могут быть положены принятые Православием принципы отношения к государству, человеку, нравственным проблемам и т.п.). Закономерно также, что государственные структуры прибегают сегодня к услугам православных экспертов, когда речь идет о нейтрализации деструктивной деятельности на территории России тоталитарных сект, уже давно воспринимающихся мировой общественностью в качестве одной из наиболее серьезных угроз современности.
Все это вкупе вызывает немалое раздражение и у тех, кто воспринимает свободу исключительно как независимость от «сковывающих» нравственных устоев, и у тех, кому чужды стремления некоторых сегодняшних политиков к созданию сильного, сплоченного государства. Раздражение приводит к формулированию целого комплекса «политических обвинений».
Наиболее распространенные из них такие: «Православие стремится к господству в России за счет приобретения статуса государственной религии», «РПЦ занимает в стране место ушедшего в небытие идеологического отдела ЦК», «Церковь преследует инакомыслящих» (последнее — о сектантах).
О первом говорить просто странно. Разве Церковь — партия, общественная организация, «ложа»? Нет. Никаких политических целей она не преследует; более того, в отличие от советских времен, священнослужители Русской Православной Церкви, согласно ее Уставу, не имеют права на участие в выборах, не могут являться представителями как законодательной, так, тем более, и исполнительной ветвей власти.
Есть такое выражение, как «восстановление исторической справедливости». Ее добивались и добиваются граждане государства Израиль (само образование этого государства уже явилось актом восстановления такой справедливости), представители армянской диаспоры, репрессированных народов Кавказа. К этой же справедливости, хотя бы частичной, стремится сегодня и Русская Церковь. Большинство ее веками созидавшихся храмов было разрушено, «культурные ценности» (церковная утварь, иконы, облачения и т.д.) изъяты, движимое и недвижимое имущество в стране и за рубежом незаконно отторгнуто. За это прощения у Церкви официально никто не просил — ни гонители, ни государственная власть. Но это не самое страшное. Гораздо страшнее — сотни тысяч верующих людей, убитых, замученных, доведенных до смерти в лагерях только лишь за то, что они не пожелали отречься от Христа. И за это перед Церковью также никто не каялся.
По всему миру действуют израильские «центры памяти о Холокосте», вся планета призывается к памятованию о трагедии еврейского народа. Армяне год за годом точно так же напоминают миру о совершенном в их отношении турками геноциде. Об этом пишут и говорят с сочувствием, такая историческая память вызывает уважение. Но почему же так раздражает любое напоминание о той трагедии, которую пережила в ХХ столетии Русская Церковь, почему кровь ее чад не имеет никакой цены, почему она, в конце концов, не имеет права требовать «справедливости», а если и осмеливается хоть как-то «бороться» за нее, то слышит в свой адрес такие горькие и несправедливые упреки?
Совсем непонятно, какая связь между Церковью и КПСС. Идеология последней (в том числе и в ее моментах, касающихся Церкви) хорошо известна. Родственно ли ей нравственное и богословское учение Православия? Кажется, на этот вопрос любой, даже самый предвзятый, человек ответит отрицательно. А если кому-то из нынешних политиков оказывается близка та система духовных и моральных ценностей, которая десять веков была для России традиционной, то что же в этом худого?
И уж совсем абсурдно обвинение в преследовании инакомыслящих. Церковь не имеет репрессивного аппарата (и государство для нее таковым совершенно объективно не является). В наши храмы, центры реабилитации жертв тоталитарных культов приходят люди (или их близкие), искалеченные сектами, в которых они оказались, зачастую — совершенно утратившие способность к социальной адаптации. Не свидетельствовать об этом, не предупреждать своих сограждан об опасности мы не можем. Почему же это воспринимается как «борьба за власть», «преследование» и т.п.? Разве не уместнее здесь говорить просто о том, что мы поступаем в соответствии с тем, чего требует христианская совесть: видим угрозу и заявляем о ней?
«Современные мракобесы»
Еще одно традиционное обвинение — в отсталости, непроходимой «дремучести», мракобесии. Дескать, сама Церковь безнадежно отстала от времени и старается других утянуть назад, в прошлое, выступает этаким «тормозом прогресса». Да и то самое, что можно верить в «чудеса», уже представляется признаком некой ограниченности, ущербности сознания («Как можно всерьез говорить об этом?», «Бросьте вы свои сказки!»).
Мы не будем в ответ на это напоминать о том, что в свое время именно Церковь была весьма действенным «двигателем культуры и прогресса». Разговор о дне сегодняшнем. А он со всей наглядностью показывает, что и духовенство, и верующие миряне — люди в высшей степени современные… к сожалению. Да, действительно, мне, например, жаль, что в силу необходимости нам приходится входить в проблематику сегодняшней политической и экономической жизни общества. Приходится пользоваться современными техническими средствами, без чего мы просто «выпали» бы из мира, в котором нам нужно служить и действовать. Кем только сегодня не становится «по совместительству» настоятель прихода! И строителем, и юристом, и, конечно, администратором, и «блюстителем порядка». Положение и необходимость обязывают: и захочешь остаться мракобесом и «тормозом», «отсидеться в тиши», да сама жизнь не даст, всему научит…
Следующий упрек, по сути,— диаметрально противоположен предыдущему. Если одни видит в Церкви «политическую организацию», другие — сборище мракобесов, то третьи — «бизнес-корпорацию». Священники представляются людьми, стремящимися получить за оказанные «услуги» максимально высокую оплату, церковная торговля — едва ли не святотатством.
Кажется, основа подобного отношения — характерная для определенного склада людей привычка считать не принадлежащие им деньги, изучать содержимое чужих карманов и при этом ни в коем случае не замечать чьих бы то ни было проблем. Послушать да почитать иных журналистов, так складывается впечатление, что сегодня лучший способ поправить свое материальное положение — это «пойти работать священником». И будто бы во многих случаях именно такое рассуждение определяет выбор молодого человека, решившего поступить в семинарию.
Когда-то в журналистике был популярен такой прием: журналист получил задание стать… (и далее указывалось, кем именно стать ему поручили и что из этого он вынес). И наверное, неплохо было бы, если бы журналист, пишущий о священниках-миллионерах, получил как-нибудь задание стать приходским пастырем — причем не в храме, который кто-то уже восстановил, положив на это свои силы и здоровье, а в храме только открывающемся, в котором еще нет ни штата, ни певчих, ни прихода как такового, а только лишь один расход. И пусть он поживет так (да не один, а с семьей, да еще не в городе, а в сельской местности — как и большинство) и уже после этого пишет о «легких церковных деньгах».
Получает священник храм, в котором крыша есть, но она течет, стены целы, но штукатурка с них осыпается, полы не проваливаются, однако протерлись до неприличия. И что ему делать? Махнуть рукой и сказать: «Ладно, так сойдет!»? Да ведь это храм Божий, в него приходят молиться люди, и выглядеть он должен достойно. Продать свою квартиру? Объявить голодовку на центральной площади города (села)? Выход напрашивается, да и есть, только один: искать деньги. И приходится бедному батюшке день за днем обивать пороги разных кабинетов, ходить в полном смысле с протянутой рукой и — пытаться «правильно организовать» храмовую торговлю. Вряд ли ради этого только он принимал сан. И тем более не для того, чтобы называли его за это сребролюбцем. А просто есть такая вещь, как долг служения Богу, Церкви и людям, и именно ради него приходится и просить деньги, и зарабатывать их, и напраслину терпеть.
Да, такой сферы, в которой не находилось бы места злоупотреблениям, нет. Случаются они и в Церкви. И действительно, не на нищих, разоренных приходах, а там, где есть «чем поживиться». Но только почему же именно эти негативные примеры становятся определяющими при оценке православного духовенства? И почему чье-то рвачество дает право обвинять озабоченного поиском необходимых средств настоятеля в грехе сребролюбия?
И еще маленькое дополнение: те же самые люди, которые с такой легкостью и вместе с тем резкостью судят о «попах-корыстолюбцах», совершенно спокойно (толерантно) относятся к представителям западных сект, действующих на территории нашей страны. Сект, которые представляют собой баснословно богатые транснациональные финансовые корпорации, первоначальную материальную базу которых составили (да и постоянно продолжают питать) средства рядовых членов этих культов, продававших из «послушания» своим лидерам как собственные дома и квартиры, так порой и самих себя — в самое настоящее, реальное рабство. Почему все это покрывается любовью и снисхождением, хотя нет у этих сект ни разрушенных храмов, ни разоренных монастырей, которые надо возвращать к жизни из небытия? Трудно сказать…
«Моральный облик»
Парадоксально: авторы, которых, судя по другим их публикациям, уже совершенно не интересуют какие бы то ни было вопросы нравственного характера (существовавшие в советские времена в органах печати отделы морали давно упразднены), в высшей степени придирчиво исследуют «моральный облик» современного духовенства. Периодически в печати и на ТВ появляются «жареные» материалы, которые, с точки зрения их создателей, должны свидетельствовать о нравственном разложении клириков Русской Православной Церкви. Иногда речь в них идет о «крутых иномарках», на которых ездит тот или иной священник, иногда — о «злоупотреблении служебным положением» (варианты злоупотреблений могут предлагаться различные), иногда — о том, что в православной традиции именуется падением, то есть о различных грехах против целомудрия.
Каждая такая публикация — выстрел в Церковь, в Тело Христово, энергия этого выстрела — порой ненависть, порой подлость, порой смешанное с честолюбием невежество. «Стреляющие» так или иначе достигают своей цели. Подобные сюжеты и публикации способствуют формированию в кругах людей, не живущих церковной жизнью, совершенно ложного отношения к духовенству как к некой корпорации, внутри которой творятся темные, греховные дела, тщательно скрываемые от постороннего взора.
Больно ранят такие материалы и людей церковных: порой и в их души закрадывается змейка неоправданной подозрительности, недоверия по отношению к своим (или «чужим») пастырям. Но чаще происходит другое: верующие люди воспринимают (и в какой-то мере вполне справедливо) подобный «черный пиар» как вражду против Православия и, следовательно, против них самих и очень неуютно чувствуют себя в стране, где такая вражда оказывается допустимой.
Однако главное «противоядие» здесь одно: трезвое отношение ко всему, что пишут в газетах и показывают по телевизору, и ясное понимание того, что, к сожалению, и там, и там очень много самой низкопробной лжи. (Один склонный к афористичным высказываниям писатель — последний начальник советской разведки Леонид Владимирович Шебаршин — как-то назвал телевидение средством общения мошенников с простаками. Жестко, но поразительно точно.)
На наших глазах в прессе и на телеэкране различные политические и финансовые группы выливают друг на друга целые потоки грязи, предъявляют друг другу самые страшные обвинения. Тратят на это колоссальные средства. И не меньшие — чтобы доказать потом электорату или потребителям свою собственную невиновность (либо хотя бы виновность не во всем), или, как это сегодня называют, «отмыться». Оправдано ли будет, если и Церковь частично включится в этот процесс, то есть начнет так же оправдываться, доказывать свою чистоту и невинность, отстаивать ту истину, что очередное обвинение — ложь, «компромат», сфабрикованный из несуществующих фактов? Думаю, что в полной мере это невозможно по двум причинам: во-первых, это все-таки ниже ее ни с чем в этом мире не сравнимого достоинства. Во-вторых, чтобы выступать в этой игре со своими противниками на равных, у нее просто-напросто нет необходимых для этого денежных средств.
Ложь и клевета — орудия врага рода человеческого, клеветника и лжеца искони (см.: Откр. 12, 10; Ин. 8, 44). Этими орудиями он пользовался в борьбе против христианства еще на самой заре его истории: и древних христиан в чем только ни обвиняли: и в разврате, и в совершении кровавых жертв… Так что по сути то «новое», с чем мы сталкиваемся сегодня,— еще не забытое старое.
Правды ради следует, впрочем, сказать и о том, что, согласно верной народной пословице, в любой, даже самой доброй семье, а тем более такой большой, как Церковь, обязательно бывают свои «уроды». Бывают люди, в том числе и священники, которые не понимают сути своего служения или забыли ее и живут и поступают недостойно своего сана. Трудно этому удивляться: в Церковь люди приходят из мира очень испорченного, развращенного, посреди того же мира они совершают и самое свое служение. И если кто-то оступается и падает, то отношение Церкви к таким людям — сострадание и милосердие, она увещевает их покаяться и исправиться. Если же болезнь оказывается неисцельной, то рано или поздно подобные священники запрещаются в служении, к ним применяются слова апостола Иоанна Богослова: «Они вышли от нас, но не были наши» (1 Ин. 2, 19).
Однако разве эти немногие отрицательные примеры могут свидетельствовать о «моральном облике» клира в целом? Если какой-нибудь душевнобольной парикмахер вдруг зарежет своего клиента, то вряд ли из-за этого люди начнут обходить парикмахерские стороной и стричься дома. Но если использовать этот отдельный факт для нагнетания массовой истерии в прессе, то вполне возможно, что стрижка на дому станет для многих предпочтительной. Пример примитивный, но так же примитивен и «ход против Церкви»: «если среди «них» встречаются подобные люди, то значит, и все они такие!».
Что противопоставить этому напору и этой так явно звучащей в хоре антицерковных голосов фальши? Опять-таки — элементарную трезвость и логику, которые чаще всего помогут отличить истину от вымысла. Или хотя бы заставят задуматься, насколько «качественный» продукт предлагают в данном случае СМИ своему столь доверчивому «простаку»-потребителю.
«Ханжи в черных рясах»
Церковь подвергается нареканиям за свою «несовременность» и еще в одном отношении. Несовременным сегодня некоторым очень «продвинутым» людям представляется нравственное учение Церкви, в первую очередь — о взаимоотношениях между мужчиной и женщиной, о добродетели целомудрия. Кажется, мы живем уже даже не в тот век, когда масскультура посредством своих глашатаев призывала «стряхнуть с себя оковы предрассудков», «освободиться от условностей», делать то, что хочется, «прямо здесь и сейчас». Если прежде люди стеснялись говорить об «определенных» сторонах своей жизни, грехи против целомудрия считались чем-то постыдным, то в наши дни ситуация кардинально изменилась, изменилась настолько, что нормы той, ушедшей в прошлое, жизни даже и припоминаются-то с трудом. Сейчас наоборот: человек, каким-то чудом сохранивший целомудрие, стесняется этого факта, боясь, что его осмеют или сочтут неполноценным более «раскрепощенные» знакомые.
Право на близкие отношения без ответственности, на отсутствие нравственного самоконтроля, а тем более контроля с чьей бы то ни было стороны, и иные подобные права становятся сейчас очень значимой составляющей той «свободы», которую ее ревнители почитают чем-то безусловно священным. И потому разве удивительно, что Церковь, так или иначе, но постоянно напоминающая о том, что подобная свобода именуется малопривлекательным словом «блуд» и что конец ее таков же, как и конец ничуть не менее свободных Содома и Гоморры, вызывает доходящее порой до ненависти раздражение, а ее служители именуются «ханжам» и «фанатиками»? Но очевидно и другое: вины Церкви тут нет никакой, она просто называет вещи своими именами.
«Фарисеи и лицемеры»
«А вы сами-то верите в то, чему учите?» — такой вопрос в разных вариантах нередко звучит в адрес представителей православного духовенства. Что вызывает подобное сомнение? То простое обстоятельство, что, по слову апостола Павла, для того, чтобы верить, надо «обезуметь», утратить «мудрость» этого мира? И может быть, самим вопрошающим не под силу подвиг такой веры? Но самое главное — чему мы учим. Сможет ли кто-то сказать, что в Евангелии есть что-то «античеловеческое»? Нет, его содержание — любовь: Бога к человеку, человека к Богу и людей друг ко другу. Невероятной представляется история Церкви, особенно в той своей части, которая относится к жизни святых, повествует об удивительных ее обстоятельствах, о совершавшихся ими силой благодати Божией чудесах? Но если бы знали Фомы неверующие, насколько достоверными должны быть представленные в соответствующую комиссию сведения о чудесах, чтобы они действительно были приняты Церковью за чудеса Божии и чтобы святые были прославлены! История Церкви — такой же (а зачастую и гораздо более достоверный) документ, как история государства. Нельзя игнорировать ее — будь то дошедшие до нас из древности мученические акты, или бесчисленные свидетельства о чудесах святителя Николая, или беседа Мотовилова с преподобным Серафимом Саровским о цели христианской жизни. Нельзя игнорировать ее, поскольку она реальна и подтверждена многочисленными свидетельствами верующих людей, в том числе и тех, что заплатили за право такого свидетельства своей мученической кровью.
И мы действительно верим в то, чему учим. А если кому-то все равно кажется, что это не так, то пусть он вспомнит слова Спасителя, убеждающего Своих учеников поступать не по делам, но по учению фарисеев и книжников, поскольку учение их было верным, а жизнь — плохой (см.: Мф. 23, 2-7). И наше учение о любви к Богу и к ближнему верно и весьма хорошо. И за то, что мы несмотря ни на что стараемся нести это учение людям, кажется, совсем не стоит нас так строго судить.
И все-таки: за что?
И после всего выше разобранного и сказанного, а точнее, именно вследствие этого хочется задать все тот же вопрос: «И все-таки: за что?». И ответ невольно напрашивается очень простой: да по сути — ни за что.
Кто-то не любит по инерции, не будучи способен преодолеть власти стереотипов, навязанных еще советской идеологией. Кто-то — по причине того, что его жизнь превратилась в постоянное противление Богу, а содержанием бытия стала ненависть к Нему и всему, связанному с именем Его. Кто-то — потому, что Церковь — пусть даже невольно — становится обличительницей его недобрых дел. Ну а кто-то — оттого, что видит в ней помеху в своей борьбе за власть над человеческими душами (не потому, что Церковь выступает как конкурент и участвует в этой борьбе, а в силу того, что она освобождает людей от уз лжи и ими становится уже не так просто манипулировать).
Но разве во всем этом есть хоть какая-то вина Церкви? И разве оказываются состоятельными те обвинения, которые предъявляются ей?..
Вот, пожалуй, самое главное: Церковь невозможно любить, не узнав, что же она такое есть, а узнав — также невозможно не полюбить ее. И можно, наверное, сказать одну парадоксальную, требующую от «внешнего» человека глубокого осмысления вещь: мы, «люди Церкви», знаем действительные недостатки той жизни, которой мы живем,— наши собственные недостатки, очевидные по-настоящему порой только для нас самих. И это совсем не препятствует нашей любви к Церкви. Почему? Потому что только она и может помочь человеку избавиться от своих недостатков и стать другим — лучшим и достойным ее бесконечной святости и чистоты.
Причина № 1: Тора
Итак, мы знаем, что в библии есть два завета: старый и новый. Изначально христианство было сектой иудаизма, которая признавала не только тору, но и новый завет. И тора как раз в христианстве называется старым заветом. Тогда получается, что все христиане - иудеи, раз признают еврейского бога, описанного в старом завете? Или христиане просто не прочитав «лицензионного соглашения» поставили подпись, что они признают еврейского бога? То есть вы, христиане, которые не любите евреев и их религию, сами того не зная придерживаетесь ее правил и уставов. Соответственно, вы получаетесь потенциальными иудеями...
Причина № 2: Эгрегор
Так как христианство, как мы уже разобрались, является сектой иудаизма, хотите ли вы быть подцеплены на энергетическом уровне к еврейскому эгрегору, который будет взымать с вас плату в виде жизненной энергии? Если да, что ж, флаг вам в руки...
Причина № 3: Апокрифы
Апокрифы - грубо говоря, это вырванные страницы из изначального писания библии, которые нерекомендованны христианам к прочтению. Вопрос: А хотите ли вы, читать только то, что угодно РПЦ чтобы вы читали, или все же вы хотите видеть изначально никем не отредактированный текст? Если вы уж христианин, который осознанно себя им считает, а не тот, которому сказали «правильно вот так, а не как иначе, то потрудитесь прочитать эти самые апокрифы прежде чем делать какие-либо выводы для себя...
Причина № 4: Крещение Руси
Итак, насколько мы знаем, Русь крестил князь Владимир в 988 году. И, как нам преподают в церквях, это крещение славяне приняли со слезами умиления на глазах. Давайте представим ситуацию: К вам домой приходит какой-то придурок, и говорит вам, что вы неправильно живете, что вы почитаете не того бога или богов, и надо почитать этого, и никак иначе. Вопрос: что же сделаете вы? Ответ очевиден: пошлете его на другой конец России попариться в баньке… Из этого домысла, разве вам не приходит в голову мысль, что с этим самым крещением дела обстоят не так хорошо, как вам кажется… И скорее всего Русь все-таки крестили „огнем и мечем“
Причина №5: Двоеверие
Если уж никто так особо не спешил принимать христианство, значит народ стал как-то прикрывать себя от церкви продолжая славить родных богов, а не навязанных извне. Соответственно у нас получился синтез двух верований - христианства и родной веры. И между прочим, этот синтез сохранился и по сей день: христиане до сих пор празднуют языческие праздники, а именно рождество (бывш. Коляда), Купала, которое впоследствии стало Иваном Купалой, а почему Иваном, да потому что в этот день православная церковь „празднует“ день рождества пророка Иоанна, и еще так же очень много всего… Да и вообще, русское христианство впитала в себя очень многое из родной веры предков. А не хотите ли вы, христиане, очиститься от этой мутной смеси недохристианства и язычества и предстать в полной мере пред родной традицией?...
Причина № 6: „Православная инквизиция“
Мы знаем, что в средневековье в Европе повсюду горели костры на которых сжигались сотни, тысячи людей, неверных христианству. Вы скажете: „так это ж в Европе… У нас такого никогда не было...“ Вот тут загвоздка. Давайте обратимся к летописям: первыми задокументированными жертвами церковного террора были четыре волхва в 1227 году, которые были приговорены к казни через сожжение. Далее, вплоть до 18 века история имеет массу примеров церковного террора. Цитирую один из них: „В 1743 году сенат приговорил к сожжению вероотступника Несмеяна Кривого. Последний не только отрекся от православной веры и снял с себя крест, но и расколол икону...“ (ссылка на приговор сената в истории С. Соловьева под 1743 годом). Вот-те и добродушная церковь...
Причина № 7: Магия Вуду в церкви
Практически все обряды, которые происходят в церкви, основаны на магии. Важно понимать это. Взять например обряд причащения: человеку дают хлебец - плоть Христа и красное вино - его кровь. И важно не то, что человек это пьёт и ест. Важно то, что он сознательно настраивается на то, что поедает плоть Христа и пьёт его кровь.
В магии Вуду - самой страшной из магий - это самый чёрный обряд: съесть плоть своего поверженного врага и выпить его кровь, чтобы сделать его сущность своим рабом навсегда. В обряде причащения используется принцип отождествления. Отождествление означает перенос астрально-ментальных свойств с одной сущности на другую. То есть человек, отождествляя себя с Христом, принимает на себя свойства уже умершего человека, присоединяясь тем самым к миру мёртвых. То же самое и с обрядом крещения, который тоже полностью построен на принципе магии Вуду, но об этом уже сами читайте...
Причина № 8:
«И спросил Андрей Ионин, ученик Его: «Равви! каким народам нести благую весть о Царствии Небесном? » И ответил ему Иисус: «Идите к народам восточным, к народам западным и к народам южным, туда где живут сыны дома Израилева. К язычникам севера не ходите, ибо безгрешны они и не знают пороков и грехов дома Израилева» (Евангелие от Андрея (апокриф) гл. 5 ст. 1-3) Ну, тут и так ясно, что язычники севера, это как раз-таки славяне, так что я думаю, что тут комментарии излишни…
Причина № 9:
Иисус для Евреев «Я (Иисус) послан лишь к заблудшим овцам дома Израилева» (Евангелие от Матфея, 15: 24). Понятно? К евреям, а не к Славянам!!!
Причина № 10:
Иисус против гоев. Евангелие от Матфея Иисус отвечая женщине Хананеянке, которая попросила у него хлеба, потому что ее дети умирали произнес: «Негоже отнять хлеб у людей (евреев) и бросить псам (гоям) » (Евангелие от Матфея,). Псы, теперь вам понятно?
НПК ХН ФБЛЙИ ЙУФЙО ПФЛТЩЧБФШ ОЕ ХНЕЕФ, РПЬФПНХ ХУФХРБА УМПЧП йХУФЙОХ нХЮЕОЙЛХ.
ч УЧПЕН "рПУМБОЙЙ Л дЙПЗОЕФХ" ПО ПЮЕОШ ЮЕФЛП ПФЧЕФЙМ ОБ РТПВМЕНХ "РПЮЕНХ ИТЙУФЙБОЕ Й ИТЙУФЙБОУФЧП ФБЛ ОЕМАВЙНП НЙТПН".
1. чЙЦХ, РТЕЧПУИПДОЕКЫЙК дЙПЗОЕФ, ФЧПЕ УЙМШОПЕ ЦЕМБОЙЕ ХЪОБФШ ИТЙУФЙБОУЛХА ЧЕТХ. фЩ ЧЕУШНБ ПРТЕДЕМЕООП Й СУОП УРТБЫЙЧБЕЫШ П ИТЙУФЙБОБИ; ОБ ЛБЛПЗП вПЗБ ПОЙ ХРПЧБАФ Й ЛБЛПЕ УМХЦЕОЙЕ еНХ ЧПЪДБАФ? юФП ЧППДХЫЕЧМСЕФ ЙИ ЧУЕИ РТЕЪЙТБФШ УБНЩК НЙТ Й РТЕОЕВТЕЗБФШ УНЕТФШ? рПЮЕНХ ПОЙ ОЕ ЧУЕИ РТЙЪОБАФ ВПЗПЧ, ЮФЙНЩИ СЪЩЮОЙЛБНЙ Й ОЕ УПВМАДБАФ ЙХДЕКУЛПЗП ВПЗПРПЮЙФБОЙС? пФЛХДБ Х ОЙИ МАВПЧШ, ЛПФПТХА ПОЙ РЙФБАФ ДТХЗ Л ДТХЗХ? рПЮЕНХ, ОБЛПОЕГ, ЬФПФ ОПЧЩК ТПД Й ЬФПФ ПВТБЪ ЦЙЪОЙ СЧЙМЙУШ Ч ОБУФПСЭЕЕ ЧТЕНС, Б ОЕ ТБОШЫЕ. пДПВТСА ЬФП ЦЕМБОЙЕ ФЧПЕ Й НПМА вПЗБ, ДБАЭЕЗП ОБН УРПУПВОПУФШ ЗПЧПТЙФШ Й УМЩЫБФШ, ДБФШ НОЕ УЛБЪБФШ ФБЛ, ЮФПВЩ, ХУМЩЫБЧ НЕОС, ФЩ УДЕМБМУС МХЮЫЕ Й ОЕ ПРЕЮБМЙМУС ПФ ФПЗП, ЮФП С ФЕВЕ УЛБЦХ.
2. лПЗДБ ФЩ ПЮЙУФЙЫШ УЕВС ПФ ЧУЕИ РТЕДХВЕЦДЕОЙК, ЧМБДЩЮЕУФЧХАЭЙИ ОБД ФЧПЙН ХНПН, Й ПФЧЕТЗОЕЫШ ПВПМШЭБАЭЙЕ ФЕВС РТЙЧЩЮЛЙ, ЛПЗДБ ФЩ ПВОПЧЙЫШУС РПДПВОП ОПЧПТПЦДЕООПНХ, ЙВП Й УБНПЕ ХЮЕОЙЕ, ЛПФПТПЕ ФЩ ВХДЕЫШ УМХЫБФШ, ДБЦЕ РП ФЧПЕНХ РТЙЪОБОЙА, ОПЧП; ФПЗДБ ТБУУХДЙ, ОЕ ЗМБЪБНЙ ФПМШЛП, ОП Й ТБЪХНПН, ЙЪ ЛБЛПЗП ЧЕЭЕУФЧБ Й ЛБЛПК ЖПТНЩ ФЕ, ЛПЗП ЧЩ ОБЪЩЧБЕФЕ Й РПЮЙФБЕФЕ ВПЗБНЙ. оЕ ЕУФШ МЙ ПДЙО ЙЪ ОЙИ ЛБНЕОПРПДПВОЩК ФЕН, ЛПФПТЩЕ ЧЩ РПРЙТБЕФЕ ОПЗБНЙ; ДТХЗПК НЕДШ, ОЕ МХЮЫЕ УПУХДПЧ, УДЕМБООЩИ ЙЪ ОЕЕ ДМС ЧБЫЕЗП ХРПФТЕВМЕОЙС; ЬФПФ - ДЕТЕЧП, Л ФПНХ ЦЕ УЗОЙЧЫЕЕ; ФПФ - УЕТЕВТП, ЛПФПТПЕ ФТЕВХЕФ УФПТПЦБ, ЮФПВЩ ЕЗП ОЕ ХЛТБМЙ; ДТХЗПК - ЦЕМЕЪП, ЙЪЯЕДЕООПЕ ТЦБЧЮЙОПА ЙМЙ ЦЕ - ЗМЙОБ, ЛПФПТБС ОЙУЛПМШЛП ОЕ МХЮЫЕ ФПК, ЮФП ХРПФТЕВМСЕФУС ОБ ЙЪДЕМЙС ДМС УБНЩИ ОЙЪЛЙИ РПФТЕВОПУФЕК. оЕ УДЕМБОП МЙ ЧУЕ ЬФП ЙЪ ФМЕООПЗП ЧЕЭЕУФЧБ? оЕ ЙЪЗПФПЧМЕОП МЙ РПУТЕДУФЧПН ЦЕМЕЪОЩИ ПТХДЙК Й ПЗОС? оЕ УДЕМБОП МЙ ПДОП ЛБНЕОЭЙЛПН, Б ДТХЗПЕ НЕДОЙЛПН, ФП - УЕТЕВТЕООЙЛПН, Б ЙОПЕ ЗПТЫЕЮОЙЛПН? лБЦДПЕ ЙЪ ЬФЙИ ЧЕЭЕУФЧ ОЕ ВЩМП МЙ ПВТБВПФБОП ФЕН ЙМЙ ЙОЩН ИХДПЦОЙЛПН, ЛБЛ ЬФП Й ФЕРЕТШ ВЩЧБЕФ, РТЕЦДЕ ЮЕН ПОП, ВМБЗПДБТС ЙИ ЙУЛХУУФЧХ, ОЕ РПМХЮЙМП ПВТБЪ ВПЗПЧ? фЕРЕТЕЫОЙЕ УПУХДЩ ЙЪ ФПЗП ЦЕ ЧЕЭЕУФЧБ ОЕ НПЗХФ МЙ ВЩФШ РЕТЕДЕМБОЩ Ч ЙЪПВТБЦЕОЙС ВПЗПЧ, ЕУМЙ РПРБДХФ Ч ТХЛЙ ФЕИ ИХДПЦОЙЛПЧ? й ОБПВПТПФ, ВПЗЙ, ЛПФПТЩН РПЛМПОСАФУС ОЩОЕ, ОЕ НПЗХФ МЙ ВЩФШ РЕТЕДЕМБОЩ МАДШНЙ Ч УПУХДЩ, РПДПВОЩЕ РТПЮЙН? оЕ ЧУЕ МЙ ПОЙ ЗМХИЙ, УМЕРЩ, ВЕЪДХЫОЩ, ВЕЪ ЮХЧУФЧ Й ОЕ УРПУПВОЩ ДЧЙЗБФШУС? оЕ ЧУЕ МЙ ПОЙ РПДЧЕТЦЕОЩ ЗОЙЕОЙА Й РПТЮЕ? чПФ ЮФП ЧЩ ОБЪЩЧБЕФЕ ВПЗБНЙ, ЧПФ ЮЕНХ УМХЦЙФЕ Й ЮЕНХ РПЛМБОСЕФЕУШ; Й УБНЙ ЧЩ, ЛПОЕЮОП, ДЕМБЕФЕУШ РПДПВОЩНЙ ЙН. ъБ ФП ЧЩ Й ОЕОБЧЙДЙФЕ ИТЙУФЙБО, ЮФП ПОЙ ОЕ РТЙЪОБАФ ЬФЙИ ВПЗПЧ. оП ЧЩ, ЛПФПТЩЕ ЙИ ОЩОЕ РПЮЙФБЕФЕ ЪБ ВПЗПЧ, ОЕ ВПМШЫЕ МЙ ПЛБЪЩЧБЕФЕ Л ОЙН РТЕОЕВТЕЦЕОЙС, ЮЕН ИТЙУФЙБОЕ? оЕ ВПМШЫЕ МЙ ЧЩ УНЕЕФЕУШ ОБД ОЙНЙ Й ПУЛПТВМСЕФЕ ЙИ, ЛПЗДБ, ЮФС ВПЗПЧ ЙЪ ЛБНОС Й ЗМЙОЩ, ПУФБЧМСЕФЕ ЙИ ВЕЪ УФТБЦЙ, Б ВПЗПЧ ЙЪ УЕТЕВТБ Й ЪПМПФБ ЪБРЙТБЕФЕ ОБ ОПЮШ Й РТЙУФБЧМСЕФЕ Л ОЙН ДОЕН УФПТПЦЕК, ЮФПВЩ ЙИ ОЕ РПИЙФЙМЙ? уБНЩЕ РПЮЕУФЙ, ЛПФПТЩЕ ЧЩ ЙН ЧПЪДБЕФЕ, УМХЦБФ ВПМШЫЕ ОБЛБЪБОЙЕН ДМС ОЙИ, ЕУМЙ ФПМШЛП ПОЙ ЮХЧУФЧХАФ; ЕУМЙ ЦЕ ПОЙ МЙЫЕОЩ ЮХЧУФЧБ, ФП ЧЩ ПВМЙЮБЕФЕ ЙИ Ч ЬФПН, УМХЦБ ЙН ЛТПЧША Й ЪБРБИПН РТЙОПУЙНЩИ ЦЕТФЧ. рХУФШ ЛФП-ОЙВХДШ ЙЪ ЧБУ ЙУРЩФБЕФ ЬФП ЦЕ ОБ УЕВЕ. оЙ ПДЙО ЮЕМПЧЕЛ ОЕ РПФЕТРЙФ ДПВТПЧПМШОП ФБЛПЗП ОБЛБЪБОЙС, РПФПНХ ЮФП ЙНЕЕФ ЮХЧУФЧП Й ТБЪХН; ЛБНЕОШ ФЕТРЙФ ЬФП, Ф.Л. ПО ВЕЪЮХЧУФЧЕО, Б ЧЩ ОЕ ДПЛБЪЩЧБЕФЕ ЮХЧУФЧЙФЕМШОПУФЙ ЕЗП. юФП ИТЙУФЙБОЕ ОЕ ТБВУФЧХАФ ФБЛЙН ВПЗБН, ПВ ЬФПН НПЦОП УЛБЪБФШ Й НОПЗПЕ ДТХЗПЕ; ОП ИПФС ВЩ УЛБЪБООПЗП РПЛБЪБМПУШ ОЕДПУФБФПЮОЩН, С ЧУЕ ЦЕ УЮЙФБА ЙЪМЙЫОЙН ЗПЧПТЙФШ ВПМШЫЕ.
3. фЕРЕТШ, С ДХНБА, ФЩ ИПЮЕЫШ ХУМЩЫБФШ, РПЮЕНХ ИТЙУФЙБОЕ ОЕ ЮФХФ вПЗБ ФБЛЦЕ, ЛБЛ Й ЙХДЕЙ. ьФЙ РПУМЕДОЙЕ, РТБЧДБ, ПФЧЕТЗБАФ ЙДПМПУМХЦЕОЙЕ, П ЛПФПТПН ФПМШЛП ЮФП ВЩМП УЛБЪБОП Й РПЮЙФБАФ еДЙОПЗП вПЗБ, лПФПТПЗП Й РТЙЪОБАФ ЧМБДЩЛПА ЧУЕМЕООПК; ОП ЛПМШ УЛПТП ПОЙ ЧПЪДБАФ еНХ ФБЛПЕ ЦЕ УМХЦЕОЙЕ, ЮФП Й СЪЩЮОЙЛЙ, ФП РПЗТЕЫБАФ. йВП СЪЩЮОЙЛЙ, РТЙОПУС ЦЕТФЧЩ ВЕЪЮХЧУФЧЕООЩН Й ЗМХИЙН ЙДПМБН, РПЛБЪЩЧБАФ ЪОБЛ ОЕТБЪХНЙС, ФПЗДБ ЛБЛ ЙХДЕЙ, ДХНБС РПЮФЙФШ вПЗБ ФЕНЙ ЦЕ ЦЕТФЧБНЙ, ЛБЛ ВХДФП пО ЙНЕЕФ Ч ФПН ОХЦДХ, РПЛБЪЩЧБАФ УЛПТЕЕ УЧПА ЗМХРПУФШ, ЮЕН ВМБЗПЮЕУФЙЕ. фПФ, ЛФП УПФЧПТЙМ ОЕВП, ЪЕНМА Й ЧУЕ ЮФП Ч ОЙИ, Й ЧУЕН ОБН РПДБЕФ ЧУЕ ОЕПВИПДЙНПЕ, ОЕ НПЦЕФ, ЛПОЕЮОП, ЙНЕФШ ОХЦДЩ ОЙ Ч ЮЕН, ЮФП уБН ДБТХЕФ ФЕН, ЛФП ДХНБЕФ ЮФП-МЙВП ДБФШ еНХ. й ЕУМЙ ПОЙ, РТЙОПУС ВПЗХ ЦЕТФЧЩ ЛТПЧЙ, ЛХТЕОЙС Й ЧУЕУПЦЦЕОЙЙ, ДХНБАФ ФБЛЙНЙ РПЮЕУФСНЙ РТПУМБЧЙФШ еЗП Й ЮФП-МЙВП ДПУФБЧЙФШ фПНХ, лПФПТЩК ОЙ Ч ЮЕН ОЕ ЙНЕЕФ ОХЦДЩ, ФП НОЕ ЛБЦЕФУС, ПОЙ ОЙЮЕН ОЕ ТБЪМЙЮБАФУС ПФ ФЕИ, ЛПФПТЩЕ ПЛБЪЩЧБАФ ФБЛПЕ ЦЕ РПЮЙФБОЙЕ ВПЗБН ВЕЪЮХЧУФЧЕООЩН, ОЕ НПЗХЭЙН РТЙОЙНБФШ ФБЛПК ЮЕУФЙ.
4. юФП ЦЕ ЛБУБЕФУС ДП ЮТЕЪНЕТОПК ТБЪВПТЮЙЧПУФЙ ЙХДЕЕЧ Ч РЙЭЕ, ЙИ УХЕЧЕТЙК Ч УПВМАДЕОЙЙ УХВВПФЩ, ФЭЕУМБЧЙС УЧПЙН ПВТЕЪБОЙЕН, МЙГЕНЕТЙС Ч РПУФБИ Й Ч ОПЧПНЕУСЮЙСИ, ФП ЧУЕ ЬФП ФБЛ УНЕЫОП Й ОЕ УФПЙФ УМПЧБ, ЮФП, ЛБЛ НОЕ ЛБЦЕФУС, ОЕФ ОХЦДЩ ФЕВЕ ХЪОБЧБФШ ПВ ЬФПН ПФ НЕОС. йВП ЙЪ ЧУЕЗП ФПЗП, ЮФП вПЗ УПФЧПТЙМ ДМС РПМШЪЩ ЮЕМПЧЕЛБ, РТЙМЙЮОП МЙ ПДОП РТЙОЙНБФШ, ЛБЛ ИПТПЫЕЕ, Б ДТХЗПЕ ПФЧЕТЗБФШ, ЛБЛ ВЕЪРПМЕЪОПЕ Й ЙЪМЙЫОЕЕ? оЕ ОЕЮЕУФОП МЙ ЛМЕЧЕФБФШ ОБ вПЗБ, ВХДФП пО ЪБРТЕЭБЕФ Ч УХВВПФХ ДЕМБФШ ЮФП-МЙВП ДПВТПЕ? оЕ ДПУФПКОП МЙ ФБЛЦЕ ПУНЕСОЙС ЗПТДЙФШУС ПВТЕЪБОЙЕН, ЛБЛ УЧЙДЕФЕМШУФЧПН ПУПВПЗП ЙЪВТБОЙС, ЛБЛ ВХДФП ЪБ ЬФП ПОЙ ПУПВМЙЧП ЧПЪМАВМЕОЩ вПЗПН? фПЮОП ФБЛЦЕ Й ФП, ЮФП ПОЙ ОБВМАДБАФ ФЕЮЕОЙЕ ЪЧЕЪД Й МХОЩ, ЮФПВЩ ПФНЕЮБФШ НЕУСГЩ Й ДОЙ, Б ВПЦЕУФЧЕООПЕ РТПНЩЫМЕОЙЕ Й УНЕОЩ ЧТЕНЕО ТБУРТЕДЕМСАФ РП УЧПЙН УПВУФЧЕООЩН ЦЕМБОЙСН, ЙОПЕ ПВТБЭБС Ч РТБЪДОЙЛЙ, Б ДТХЗПЕ Ч ДОЙ РМБЮБ, - ЛФП ЦЕ ОЕ РПЮФЕФ ЬФП ЧУЕ УЛПТЕЕ РТЙЪОБЛБН ВЕЪХНЙС, ОЕЦЕМЙ ВМБЗПЮЕУФЙС? дХНБА, ЮФП ФЕВЕ СУОП ФЕРЕТШ, ЮФП ИТЙУФЙБОЕ РТБЧЙМШОП РПУФХРБАФ, ХДБМССУШ ПФ ЧУЕПВЭЕЗП УХЕЧЕТЙС Й ПВПМШЭЕОЙС, ЛБЛ Й ПФ ЙХДЕКУЛПК УХЕФОПК ЪБВПФМЙЧПУФЙ Й ФЭЕУМБЧЙС. юФП ЦЕ ЛБУБЕФУС ДП ЙИ ВМБЗПЮЕУФЙС, ФП ЬФП ФБКОБ, ОБХЮЙФШУС ЛПФПТПК ОЕ ОБДЕКУС ПФ ЮЕМПЧЕЛБ.
5. иТЙУФЙБОЕ ОЕ ПФМЙЮБАФУС ПФ ДТХЗЙИ МАДЕК ОЙ УФТБОПА, ОЙ СЪЩЛПН, ОЙ ЦЙФЕКУЛЙНЙ ПВЩЮБСНЙ. пОЙ ОЕ ОБУЕМСАФ ЗДЕ-МЙВП ПУПВЩИ ЗПТПДПЧ, ОЕ ХРПФТЕВМСАФ ЛБЛПЗП-МЙВП ОЕПВЩЛОПЧЕООПЗП ОБТЕЮЙС, Й ЧЕДХФ ЦЙЪОШ, ОЙЮЕН ОЕ ПФМЙЮОХА ПФ ДТХЗЙИ МАДЕК. фПМШЛП ЙИ ХЮЕОЙЕ ОЕ ЕУФШ РМПД НЩУМЙ ЙМЙ ЙЪПВТЕФЕОЙЕ МАДЕК, ЙЭХЭЙИ ОПЧЙЪОЩ. пОЙ ОЕ РТЙЧЕТЦЕОЩ Л ЛБЛПНХ-МЙВП ХЮЕОЙА ЮЕМПЧЕЮЕУЛПНХ, ЛБЛ ДТХЗЙЕ. оП ПВЙФБС Ч ЬММЙОУЛЙИ Й ЧБТЧБТУЛЙИ ЗПТПДБИ, - ЗДЕ ЛПНХ ДПУФБМПУШ, Й УМЕДХС ПВЩЮБСН ФЕИ ЦЙФЕМЕК Ч ПДЕЦДЕ, РЙЭЕ Й ЧП ЧУЕН ДТХЗПН, ПОЙ РТЕДУФБЧМСАФ ХДЙЧЙФЕМШОЩК Й РПЙУФЙОЕ ОЕЧЕТПСФОЩК ПВТБЪ ЦЙЪОЙ. цЙЧХФ ПОЙ Ч УЧПЕН ПФЕЮЕУФЧЕ, ОП ЛБЛ РТЙЫЕМШГЩ; ХЮБУФЧХАФ ЧП ЧУЕН, ЛБЛ ЗТБЦДБОЕ, ОП ЧУЕ ФЕТРСФ, ЛБЛ ЮХЦЕУФТБОГЩ. дМС ОЙИ ЧУСЛБС ЮХЦБС УФТБОБ ЕУФШ ПФЕЮЕУФЧП Й ЧУСЛПЕ ПФЕЮЕУФЧП - ЮХЦБС УФТБОБ. пОЙ ЧУФХРБАФ Ч ВТБЛ, ЛБЛ Й ЧУЕ, ТПЦДБАФ ДЕФЕК, ОП ФПМШЛП ОЕ ВТПУБАФ ЙИ. х ОЙИ ПВЭБС ФТБРЕЪБ, ОП ОЕ ПВЭЕЕ МПЦЕ. пОЙ ЧП РМПФЙ, ОП ЦЙЧХФ ОЕ РП РМПФЙ. оБИПДСФУС ОБ ЪЕНМЕ, ОП УХФШ ЗТБЦДБОЕ ОЕВЕУОЩЕ. рПЧЙОХАФУС РПУФБОПЧМЕООЩН ЪБЛПОБН, ОП УЧПЕА ЦЙЪОША РТЕЧПУИПДСФ УБНЩЕ ЪБЛПОЩ. пОЙ МАВСФ ЧУЕИ, ОП ЧУЕНЙ ВЩЧБАФ РТЕУМЕДХЕНЩ. йИ ОЕ ЪОБАФ, ОП ПУХЦДБАФ. йИ ХНЕТЭЧМСАФ, ОП ПОЙ ЦЙЧПФЧПТСФУС. пОЙ ВЕДОЩ, ОП ЧУЕИ ПВПЗБЭБАФ. чУЕЗП МЙЫЕОЩ, Й ЧП ЧУЕН ЙЪПВЙМХАФ. вЕЪЮЕУФСФ ЙИ, ОП ПОЙ ФЕН РТПУМБЧМСАФУС. оБ ОЙИ ЛМЕЧЕЭХФ, ОП ПОЙ ПЛБЪЩЧБАФУС РТБЧЩНЙ. йИ ЪМПУМПЧСФ, Б ПОЙ ВМБЗПУМПЧМСАФ; ЪБ ПУЛПТВМЕОЙС ПОЙ ЧПЪДБАФ РПЮФЕОЙЕ; ПОЙ ДЕМБАФ ДПВТП, ОП ЙИ ОБЛБЪЩЧБАФ, ЛБЛ ЪМПДЕЕЧ; ПОЙ ТБДХАФУС ОБЛБЪБОЙЕН, ЛБЛ ВХДФП ВЩ ЙН ДБЧБМЙ ЦЙЪОШ. йХДЕЙ ЧПААФ РТПФЙЧ ОЙИ, ЛБЛ РТПФЙЧ ЙОПРМЕНЕООЙЛПЧ. сЪЩЮОЙЛЙ ЙИ РТЕУМЕДХАФ, ОП ЧТБЗЙ ЙИ ОЕ НПЗХФ УЛБЪБФШ, ЪБ ЮФП ЙИ ОЕОБЧЙДСФ.
6. пДОЙН УМПЧПН: ЮФП Ч ФЕМЕ ДХЫБ, ФП Ч НЙТЕ ИТЙУФЙБОЕ. дХЫБ ТБУРТПУФТБОЕОБ РП ЧУЕН ЮМЕОБН ФЕМБ, ЛБЛ ИТЙУФЙБОЕ РП ЧУЕН ЗПУХДБТУФЧБН НЙТБ. дХЫБ, ИПФС Й ПВЙФБЕФ Ч ФЕМЕ, ОП УБНБ ВЕУРМПФОБ; Й ИТЙУФЙБОЕ ЦЙЧХФ Ч НЙТЕ, ОП ОЕ УХФШ ПФ НЙТБ. оЕЧЙДЙНБС ДХЫБ ЪБЛМАЮЕОБ Ч ЧЙДЙНПН ФЕМЕ; ФБЛ Й ИТЙУФЙБОЕ, ОБИПДСУШ Ч НЙТЕ, ЧЙДЙНЩ, ОП ВПЗПРПЮФЕОЙЕ ЙИ ПУФБЕФУС ОЕЧЙДЙНЩН. рМПФШ ОЕОБЧЙДЙФ ДХЫХ Й ЧПАЕФ РТПФЙЧ ОЕЕ, ОЙЮЕН ОЕ ВХДХЮЙ ЕА ПВЙЦЕОБ, РПФПНХ ЮФП ДХЫБ ЪБРТЕЭБЕФ ЕК РТЕДБЧБФШУС ХДПЧПМШУФЧЙСН. фПЮОП ФБЛЦЕ Й НЙТ ОЕОБЧЙДЙФ ИТЙУФЙБО, ПФ ЛПФПТЩИ ПО ОЕ ФЕТРЙФ ОЙЛБЛПК ПВЙДЩ, ЪБ ФП, ЮФП ПОЙ ЧППТХЦБАФУС РТПФЙЧ ЕЗП ХДПЧПМШУФЧЙК. дХЫБ МАВЙФ РМПФШ УЧПА Й ЮМЕОЩ, ОЕУНПФТС ОБ ФП, ЮФП ПОЙ ОЕОБЧЙДСФ ЕЕ, Й ИТЙУФЙБОЕ МАВСФ ФЕИ, ЛФП ЙИ ОЕОБЧЙДЙФ. дХЫБ ЪБЛМАЮЕОБ Ч ФЕМЕ, ОП Ч УХЭОПУФЙ ПОБ УБНБ УПДЕТЦЙФ ФЕМП. фБЛ Й ИТЙУФЙБОЕ, ЪБЛМАЮЕООЩЕ Ч НЙТЕ, ЛБЛ ВЩ Ч ФЕНОЙГЕ, УБНЙ УПИТБОСАФ НЙТ. вЕУУНЕТФОБС ДХЫБ ПВЙФБЕФ Ч УНЕТФОПН ЦЙМЙЭЕ; ФБЛ Й ИТЙУФЙБОЕ ПВЙФБАФ, ЛБЛ РТЙЫЕМШГЩ Ч ФМЕООПН НЙТЕ, ПЦЙДБС ОЕФМЕОЙС ОБ ОЕВЕУБИ. дХЫБ, РТЕФЕТРЕЧБС ЗПМПД Й ЦБЦДХ, УФБОПЧЙФУС МХЮЫЕ; Й ИТЙУФЙБОЕ, Ч УЧПЙИ ОБЛБЪБОЙСИ, ЧУЕ ВПМШЫЕ ХНОПЦБАФУС У ЛБЦДЩН ДОЕН. чПФ ЛБЛПЕ УМБЧОПЕ РПМПЦЕОЙЕ ПРТЕДЕМЙМ ЙН вПЗ, Й ПФ ОЕЗП ЙН ОЕМШЪС ПФЛБЪБФШУС.
7. йВП, ЛБЛ С УЛБЪБМ, ОЕ ЪЕНОПЕ ЙЪПВТЕФЕОЙЕ РТЕДБОП ЙН, ОЕ ЧЩНЩУЕМ ЛПЗП-МЙВП ЙЪ УНЕТФОЩИ ПОЙ УФБТБАФУС ФЭБФЕМШОП УПИТБОЙФШ, Й ОЕ ТБУРПТСЦЕОЙЕ ЮЕМПЧЕЮЕУЛЙНЙ ФБКОБНЙ ЧЧЕТЕОП ЙН. оП уБН, РПЙУФЙОЕ чУЕДЕТЦЙФЕМШ Й фЧПТЕГ ЧУЕЗП, ОЕЧЙДЙНЩК вПЗ уБН ЧУЕМЙМ Ч МАДЕК Й ОБРЕЮБФМЕМ Ч ЙИ УЕТДГБИ ОЕВЕУОХА ЙУФЙОХ Й УЧСФПЕ уЧПЕ Й ОЕРПУФЙЦЙНПЕ уМПЧП. пО ОЕ РПУМБМ Л МАДСН, ЛБЛ ЬФП НПЦОП ВЩМП ВЩ РТЕДРПМПЦЙФШ, ЛПЗП-МЙВП ЙЪ УМХЗ уЧПЙИ, БОЗЕМБ ЙМЙ ОБЮБМШОЙЛБ, РТБЧСЭЕЗП ЪЕНОЩН ЙМЙ ОБЮБМШУФЧХАЭЕЗП ОЕВЕУОЩН, ОП РПУМБМ пО уБНПЗП иХДПЦОЙЛБ Й уПЪДБФЕМС ЧУЕЗП, лПФПТЩН пО УПФЧПТЙМ ОЕВЕУБ, лПФПТЩН ЪБЛМАЮЙМ НПТЕ Ч УЧПЙИ РТЕДЕМБИ, лПФПТПЗП ФБКОЩ ЧЕТОП ПИТБОСАФ ОЕВЕУОЩЕ УФЙИЙЙ, ПФ лПФПТПЗП УПМОГЕ РПМХЮЙМП ПРТЕДЕМЕООЩЕ НЕТЩ ДОЕЧОЩИ ФЕЮЕОЙК УЧПЙИ, Б МХОБ РПЧЙОХЕФУС еЗП РПЧЕМЕОЙА УЧЕФЙФШ ОПЮША, лПФПТПНХ РПУМХЫОЩ ЪЧЕЪДЩ, УМЕДХС ФЕЮЕОЙА, лПФПТЩН ЧУЕ ХУФТПЕОП, ПРТЕДЕМЕОП Й РПДЮЙОЕОП: ОЕВЕУБ Й ЧУЕ, ЮФП ОБ ОЕВЕУБИ, ЪЕНМС Й ЧУЕ ЪЕНОПЕ, НПТЕ Й ЧУЕ, ЮФП Ч НПТЕ, ПЗПОШ, ЧПЪДХИ, ВЕЪДОБ Й ЧУЕ, ЮФП Ч ЧЩУПФЕ, Ч ЗМХВЙОЕ Й Ч УЕТЕДЙОЕ. чПФ лПЗП РПУМБМ пО Л МАДСН! оП ОЕ ДМС ФПЗП, ЛБЛ НПЗМБ ВЩ РТЕДРПМПЦЙФШ ЮЕМПЧЕЮЕУЛБС НЩУМШ, ЮФПВЩ РПЛБЪБФШ уЧПА ЧМБУФШ, ХУФТБЫЙФШ Й РПФТСУФЙ. оЙЛБЛ! оП пО РПУМБМ еЗП У ВМБЗПУФША Й ЛТПФПУФША. пО РПУМБМ, ЛБЛ ГБТШ, РПУЩМБАЭЙК ГБТУЛПЗП УЩОБ, пО РПУМБМ вПЗБ, ЛБЛ ОБДП ВЩМП РПУМБФШ Л МАДСН, Ф.Е. ДМС УРБУЕОЙС, ДМС ХВЕЦДЕОЙС, Б ОЕ ДМС РТЙОХЦДЕОЙС, Ф.Л. ПОП ОЕ УЧПКУФЧЕООП вПЗХ. пО РПУМБМ, ЛБЛ РТЙЪЩЧБАЭЙК, ОП ОЕ ЛБЛ РТЕУМЕДХАЭЙК; ЛБЛ МАВСЭЙК, ОП ОЕ ЛБЛ УХДСЭЙК. оЕЛПЗДБ РПЫМЕФ пО еЗП Й ЛБЛ УХДША, Й ЛФП УФЕТРЙФ ФПЗДБ еЗП РТЙЫЕУФЧЙЕ? оЕ ЧЙДЙЫШ МЙ ФЩ, ЮФП ИТЙУФЙБО ВТПУБАФ ОБ УЯЕДЕОЙЕ ЪЧЕТСН ДМС ФПЗП, ЮФПВЩ ПОЙ ПФТЕЛМЙУШ ПФ зПУРПДБ, ОП ПОЙ ПУФБАФУС ОЕРПВЕДЙНЩНЙ? оЕ ЧЙДЙЫШ МЙ, ЮФП ЮЕН ВПМШЫЕЕ ЮЙУМП ЙИ РПДЧЕТЗБЕФУС ЛБЪОСН, ФЕН ВПМЕЕ ХЧЕМЙЮЙЧБЕФУС ЮЙУМП ДТХЗЙИ? ьФП ОЕ ДЕМП ЮЕМПЧЕЮЕУЛПЕ, Б УЙМБ вПЦЙС Й ДПЛБЪБФЕМШУФЧП еЗП РТЙЫЕУФЧЙС.
8. лФП ЙЪ МАДЕК ЪОБМ, ЮФП ФБЛПЕ вПЗ, РТЕЦДЕ РТЙЫЕУФЧЙС еЗП уБНПЗП? йМЙ ФЩ ПДПВТЙЫШ РХУФЩЕ Й ЧЪДПТОЩЕ УМПЧБ ФЕИ, СЛПВЩ ДПУФПКОЩИ ДПЧЕТЙС ЖЙМПУПЖПЧ, ЛПФПТЩЕ ОБЪЩЧБМЙ вПЗПН ЧУЕ ФП, ЮФП ОЙ ЪБИПФСФ: ПДОЙ - ПЗПОШ, ДТХЗЙЕ - ЧПДХ ЙМЙ ЛБЛХА-МЙВП ЙЪ УФЙИЙК, УПФЧПТЕООЩИ вПЗПН? оП ЕУМЙ ЛБЛПЕ-МЙВП ЙЪ ЬФЙИ НОЕОЙК ДПУФПКОП ПДПВТЕОЙС, ФП Й ЧУСЛБС ДТХЗБС УПФЧПТЕООБС ЧЕЭШ НПЦЕФ РПДПВОЩН ПВТБЪПН ВЩФШ ОБЪЧБОБ вПЗПН. оП ЧУЕ ЬФП - ФПМШЛП МПЦШ Й ПВПМШЭЕОЙЕ ЬФЙИ ПВНБОЭЙЛПЧ. оЙЛФП ЙЪ МАДЕК ОЕ ЧЙДЕМ Й ОЕ РПЪОБМ вПЗБ, ОП уБН пО уЕВС СЧЙМ МАДСН. й СЧЙМ уЕВС ЮЕТЕЪ ЧЕТХ, ЛПФПТПК ПДОПК ФПМШЛП Й ДБТПЧБОП ЧЙДЕФШ вПЗБ. ч УБНПН ДЕМЕ, зПУРПДШ Й уПЪДБФЕМШ ЧУЕЗП, вПЗ, лПФПТЩК ЧУЕ УПФЧПТЙМ Ч РПТСДЛЕ, РПЛБЪБМ МАДСН ОЕ ФПМШЛП УЧПА МАВПЧШ, ОП Й ДПМЗПФЕТРЕОЙЕ. фБЛПЧ пО ВЩМ ЧУЕЗДБ, ФБЛПЧ Й ЕУФШ Й ВХДЕФ: НЙМПУФЙЧ, ВМБЗ, ОЕЪМПВЙЧ Й ЙУФЙОЕО. пО ПДЙО ФПМШЛП ВМБЗ. фП ЧЕМЙЛПЕ Й ОЕЙЪТЕЮЕООПЕ ОБНЕТЕОЙЕ, ЛПФПТПЕ ВЩМП Ч еЗП НЩУМЙ, пО УППВЭЙМ ПДОПНХ ФПМШЛП уЩОХ уЧПЕНХ. дПЛПМЕ пО ДЕТЦБМ Й УПИТБОСМ Ч ФБКОЕ РТЕНХДТЩК УПЧЕФ уЧПК, ЛБЪБМПУШ, ЮФП пО ПУФБЧЙМ ОБУ, ПФМПЦЙЧ П ОБУ РПРЕЮЕОЙЕ. оП МЙЫШ ФПМШЛП пО ПФЛТЩМ ЮЕТЕЪ уЧПЕЗП ЧПЪМАВМЕООПЗП уЩОБ ХФБЕООПЕ ПФ ЧЕЛБ ОБНЕТЕОЙЕ, пО ДБТПЧБМ ОБН ЧУЕ УТБЪХ, Ф.Е. РТЙЮБЭБФШУС еЗП ВМБЗПДЕСОЙК, ЧЙДЕФШ Й РПОЙНБФШ ФП, ЮЕЗП ОЙЛФП ОЕ ПЦЙДБМ.
9. йФБЛ, ЧУЕ ЬФП ДПНПУФТПЙФЕМШУФЧП ВЩМП ЧЕДПНП еНХ ЧНЕУФЕ У уЩОПН, ОП пО РПРХУФЙМ ОБН Ч РТЕЦОЕЕ ЧТЕНС УМЕДПЧБФШ РП УПВУФЧЕООПНХ ОБЫЕНХ РТПЙЪЧПМХ ВЕЪРПТСДПЮОЩН УФТБУФСН, ХЧМЕЛБФШУС ХДПЧПМШУФЧЙСНЙ Й РПИПФШНЙ, ОП ЧПЧУЕ ОЕ РПФПНХ, ЮФП пО ХЧЕУЕМСМУС ОБЫЙНЙ ЗТЕИБНЙ. пО ФПМШЛП ФЕТРЕМ ЬФП Й ОЕ ВМБЗПЧПМЙМ П ФПН ОЕРТБЧЕДОПК ЧТЕНЕОЙ, ОП РТЙЗПФПЧМСМ ОБУФПСЭЕЕ ЧТЕНС РТБЧЕДОПУФЙ, ДБВЩ ХВЕДЙЧЫЙУШ Ч РТЕЦОЕЕ ЧТЕНС ЙЪ УПВУФЧЕООЩИ ОБЫЙИ ДЕМ, ЮФП НЩ, ОЕДПУФПКОЩЕ ЦЙЪОЙ, ХДПУФПЙМЙУШ ФЕРЕТШ ЕЕ РП ВМБЗПУФЙ вПЦЙЕК Й, РПЛБЪБЧЫЙ, ЮФП НЩ УБНЙ УПВПА ОЕ НПЦЕН ЧПКФЙ Ч ГБТУФЧЙЕ вПЦЙЕ, ОП РПМХЮЙМЙ ЬФХ ЧПЪНПЦОПУФШ ПФ УЙМЩ вПЦЙЕК. лПЗДБ ЦЕ ЙУРПМОЙМБУШ НЕТБ ОБЫЕК ОЕРТБЧДЩ Й УПЧЕТЫЕООП ПВОБТХЦЙМПУШ, ЮФП Ч ЧПЪДБСОЙЕ ЪБ ЬФП УМЕДХЕФ ПЦЙДБФШ ОБЛБЪБОЙС Й УНЕТФЙ, ЛПЗДБ РТЙЫМП ЧТЕНС, Ч ЛПФПТПЕ вПЗ РП ВЕУРТЕДЕМШОПНХ ЮЕМПЧЕЛПМАВЙА Й РП МАВЧЙ уЧПЕК РТЕДРПМПЦЙМ СЧЙФШ ОБЛПОЕГ уЧПА ВМБЗПУФШ Й УЙМХ, ФПЗДБ пО ОЕ ЧПЪОЕОБЧЙДЕМ ОБУ, ОЕ ПФЧЕТЗ, ОП ВЕЪ ЪМПРБНСФУФЧБ, Б У ДПМЗПФЕТРЕОЙЕН УОЕУ ЕЗП (РП ЧЙДЙНПНХ - НЕТХ ОЕРТБЧДЩ, - ТЕД.), Й уБН РТЙОСМ ОБ уЕВС ОБЫЙ ЗТЕИЙ. пО ПФДБМ уЩОБ уЧПЕЗП Ч ЙУЛХРМЕОЙЕ ЪБ ОБУ. уЧСФПЗП ЪБ ВЕЪЪБЛПООЩИ, оЕЧЙООПЗП ЪБ ЧЙОПЧОЩИ, рТБЧЕДОПЗП ЪБ ОЕРТБЧЕДОЩИ, оЕФМЕООПЗП ЪБ ФМЕООЩИ, вЕУУНЕТФОПЗП ЪБ УНЕТФОЩИ. юФП ЦЕ Ч УБНПН ДЕМЕ ДТХЗПЕ НПЗМП РПЛТЩФШ ОБЫЙ ЗТЕИЙ, ЛБЛ ОЕ еЗП РТБЧЕДОПУФШ? юЕТЕЪ ЛПЗП НЩ ВЕЪЪБЛПООЩЕ Й ОЕЮЕУФЙЧЩЕ НПЗМЙ ПРТБЧДБФШУС, ЛБЛ ОЕ ЮЕТЕЪ уЩОБ вПЦЙС? п УМБДПУФОБС ТБУРМБФБ! п ОЕЙЪУМЕДЙНПЕ УФТПЙФЕМШУФЧП! п ОЕПЦЙДБООЩЕ ВМБЗПДЕСОЙС! вЕЪЪБЛПОЙЕ НОПЗЙИ РПЛТЩЧБЕФУС ПДОЙН рТБЧЕДОЙЛПН Й РТБЧЕДОПУФШ пДОПЗП ПРТБЧДЩЧБЕФ НОПЗЙИ ВЕЪЪБЛПООЙЛПЧ. пВОБТХЦЙЧ ФБЛЙН ПВТБЪПН Ч РТЕЦОЙЕ ЧТЕНЕОБ ВЕЪУЙМЙЕ ОБЫЕК РТЙТПДЩ ДМС ДПУФЙЦЕОЙС ЦЙЪОЙ, Б ФЕРЕТШ РПЛБЪБЧ ОБН уРБУЙФЕМС, НПЗХЭЕЗП УРБУФЙ ФП, ЮФП ОЕ НПЗМП УРБУФЙУШ; вПЗ ФЕН Й ДТХЗЙН ИПФЕМ ТБУРПМПЦЙФШ ОБУ Л ФПНХ, ЮФПВЩ НЩ ЧЕТПЧБМЙ Ч еЗП ВМБЗПУФШ, РПЮЙФБМЙ еЗП рЙФБФЕМЕН, пФГПН, хЮЙФЕМЕН, оБУФБЧОЙЛПН, чТБЮПН, нХДТПУФША, уЧЕФПН, юЕУФША, уМБЧПА, цЙЪОША, ОЕ ЪБВПФСУШ ПВ ПДЕЦДЕ Й РЙЭЕ.
10. еУМЙ ЦЕ Й ФЩ ЧПЪЦЕМБЕЫШ РТЕЦДЕ ЧУЕЗП ЬФХ ЧЕТХ Й РТЙНЕЫШ ЕЕ, ФП ФПЗДБ ФЩ РПЪОБЕЫШ пФГБ. вПЗ ЧПЪМАВЙМ МАДЕК, ДМС ЛПФПТЩИ пО УПФЧПТЙМ НЙТ, ЛПФПТЩН РПЛПТЙМ ЧУЕ ОБ ЪЕНМЕ; ДБМ ЙН ТБЪХН Й РПОЙНБОЙЕ; ЙН ПДОЙН ФПМШЛП РПЪЧПМЙМ пО ПВТБЭБФШ ЧЪПТ Л ОЕВХ; УПЪДБМ ЙИ РП УПВУФЧЕООПНХ уЧПЕНХ ПВТБЪХ, Л ОЙН РПУМБМ уЧПЕЗП ЕДЙОПТПДОПЗП уЩОБ Й ПВЕЭБМ ЙН ГБТУФЧП ОЕВЕУОПЕ, ЛПФПТПЕ Й ДБУФ ФЕН, ЛФП ЧПЪМАВЙФ еЗП. рПДХНБК, ЛБЛПК ТБДПУФЙ ФЩ ЙУРПМОЙЫШУС, ЛПЗДБ РПЪОБЕЫШ пФГБ! лБЛ ФЩ ЧПЪМАВЙЫШ фПЗП, лФП РЕТЧЩК ЧПЪМАВЙМ ФЕВС! лПЗДБ ЦЕ ЧПЪМАВЙЫШ еЗП, ФП УДЕМБЕЫШУС РПДТБЦБФЕМЕН еЗП ВМБЗПУФЙ. оЕ ХДЙЧМСКУС, ЮФП ЮЕМПЧЕЛ НПЦЕФ УФБФШ РПДТБЦБФЕМЕН вПЦЙЙН. юЕМПЧЕЛ НПЦЕФ, ЕУМЙ вПЗ ЬФПЗП ИПЮЕФ. чЕДШ ОЕ Ч ФПН УПУФПЙФ ВМБЦЕОУФЧП, ЮФПВЩ ЙНЕФШ ЧМБУФШ ОБД ДТХЗЙН, ЙМЙ ВЩФШ УЙМШОЕЕ ОЕНПЭОЩИ. оЕ Ч ФПН, ЮФПВЩ ВЩФШ ВПЗБФЩН ЙМЙ РТЙФЕУОСФШ РПДЮЙОЕООЩИ. оЕ Ч ЬФПН УПУФПЙФ РПДТБЦБОЙЕ вПЗХ. ьФП ЧУЕ ЮХЦДП ЧЕМЙЮЙА вПЦЙА. оП ФПФ, ЛФП РТЙОЙНБЕФ ОБ УЕВС ВТЕНС ВМЙЦОЕЗП, ЛФП, ЙНЕС Ч ЮЕН-МЙВП РТЕЧПУИПДУФЧП, ВМБЗПДЕФЕМШУФЧХЕФ НЕОШЫЙН, ЛФП ТБЪДБЕФ ОХЦДБАЭЙНУС РПМХЮЕООЩЕ ЙН ПФ вПЗБ ДБТЩ, Й УМПЧОП УФБОПЧЙФУС вПЗПН ДМС РПМХЮБАЭЙИ ПФ ЕЗП ТХЛ, - ФПФ ЕУФШ РПДТБЦБФЕМШ вПЗХ. фПЗДБ ФЩ, ОБИПДСУШ ОБ ЪЕНМЕ, ХЧЙДЙЫШ, ЮФП ЕУФШ вПЗ, ЦЙЧХЭЙК ОБ ОЕВЕУБИ, ФПЗДБ ОБЮОЕЫШ ЧЕЭБФШ ФБКОЩ вПЦЙЙ. фПЗДБ ЧПЪМАВЙЫШ ФЩ Й ХДЙЧЙЫШУС ФЕН, ЛФП ФЕТРЙФ НХЮЕОЙЕ Й ЪБВМХЦДЕОЙЕ НЙТБ, ЛПЗДБ ОБ УБНПН ДЕМЕ ОБХЮЙЫШУС ЦЙФЕМШУФЧПЧБФШ ОБ ОЕВЕ, ЛПЗДБ ВХДЕЫШ РТЕЪЙТБФШ ЪДЕЫОАА НОЙНХА УНЕТФШ, Б ВПСФШУС ДЕКУФЧЙФЕМШОПК УНЕТФЙ, ХЗПФПЧБООПК ФЕН, ЛФП ВХДЕФ ПУХЦДЕО ОБ ЧЕЮОЩК ПЗПОШ ПЛПОЮБФЕМШОП ЕНХ ХЗПФПЧБООЩК. фПЗДБ ФЩ ХДЙЧЙЫШУС ФЕН, ЛФП ЪБ РТБЧДХ ФЕТРЙФ ПЗПОШ ЧТЕНЕООЩК Й РПЮФЕЫШ ЙИ ВМБЦЕООЩНЙ, ЛПЗДБ ХЪОБЕЫШ ФПФ ПЗПОШ.
11. с ОЕ ЗПЧПТА ЮЕЗП-МЙВП УФТБООПЗП Й ОЕ ЙЭХ ОБРТБУОП ХВЕДЙФШ ДТХЗЙИ, ОП, ВХДХЮЙ, ХЮЕОЙЛПН бРПУФПМПЧ, С УДЕМБМУС ХЮЙФЕМЕН СЪЩЮОЙЛПЧ. фП, ЮФП РТЕДБОП НОЕ, С УФБТБАУШ УППВЭЙФШ ХЮЕОЙЛБН, ДПУФПКОЩН ЙУФЙОЩ. лФП ЦЕ Ч УБНПН ДЕМЕ, ВХДХЮЙ РТБЧЙМШОП ОБХЮЕО Й ТПЦДЕО ВМБЗПУФША уМПЧБ, ОЕ РПУФБТБЕФУС ФЭБФЕМШОП ЙЪХЮЙФШ ФП, ЮФП уМПЧП СУОП РТЕРПДБМП уЧПЙН ХЮЕОЙЛБН? уБНП уМПЧП, СЧЙЧЫЕЕУС ЙН, ПФЛТЩЧБМП Й УЧПВПДОП ЗПЧПТЙМП ФП, ЮФП ВЩМП ОЕРПОСФОП ОЕЧЕТХАЭЙН, Й ЮФП пОП ПВЯСУОСМП ХЮЕОЙЛБН, Й ФЕ, ЛПЗП пОП УПЮМП ЧЕТОЩНЙ, РПЪОБМЙ ФБЙОУФЧБ пФГБ. дМС ЬФПЗП-ФП пО Й РПУМБМ уМПЧП, ЮФПВЩ пОП СЧЙМПУШ НЙТХ. пФЧЕТЗОХФПЕ ОБТПДПН ЙХДЕКУЛЙН, пОП ВЩМП РТПРПЧЕДБОП БРПУФПМБНЙ Й Ч оЕЗП ХЧЕТПЧБМЙ СЪЩЮОЙЛЙ. пОП ВЩМП ЙУЛПОЙ, ОП СЧЙМПУШ Ч РПУМЕДОЕЕ ЧТЕНС. пЛБЪБЧЫЕЕУС ДТЕЧОЙН, пОП ЧУЕЗДБ ЧОПЧШ ТПЦДБЕФУС Ч УЕТДГБИ УЧСФЩИ. чЕЮОП уХЭЙК ОЩОЕ РТЙЪОБО уЩОПН. юТЕЪ оЕЗП ПВПЗБЭБЕФУС гЕТЛПЧШ Й ВМБЗПДБФШ, ТБУРТПУФТБОССУШ, НОПЦЙФУС ЧП УЧСФЩИ, ДБТХЕФ ТБЪХН, ПФЛТЩЧБЕФ ФБКОЩ, ЧПЪЧЕЭБЕФ ЧТЕНЕОБ, ТБДХЕФУС П ЧЕТОЩИ, ДБТХЕФУС ЙЭХЭЙН Й ОЕ ОБТХЫБАЭЙН РТЕДЕМПЧ ЧЕТЩ, Й ОЕ РТЕУФХРБАЭЙН РТЕДБОЙК ПФГПЧ. фБЛЙН ПВТБЪПН ЧПУИЧБМСЕФУС УФТБИ ЪБЛПОБ, РПЪОБЕФУС ВМБЗПДБФШ, ДБООБС РТПТПЛБН, ХФЧЕТЦДБЕФУС ЧЕТБ еЧБОЗЕМЙК, УПВМАДБЕФУС РТЕДБОЙЕ бРПУФПМПЧ Й ЧЕУЕМЙФУС ВМБЗПДБФШ гЕТЛЧЙ. оЕ ПУЛПТВМСС ЬФПК ВМБЗПДБФЙ, ФЩ РПЪОБЕЫШ ФП, П ЮЕН ЗПЧПТЙФ уМПЧП, ЮТЕЪ ЛПЗП Й ЛПНХ еНХ ХЗПДОП. фП, ЮФП РПЧЕМЕЧБЕФ ОБН ЧПМС уМПЧБ, РПВХЦДБЕФ ОБУ ЧЩУЛБЪБФШ ЧБН У ТЕЧОПУФША Й НЩ РТЙПВЭБЕНУС ЧБН ЮЕТЕЪ МАВПЧШ Л ПФЛТЩФЩН ОБН ЙУФЙОБН.
12. чОЙНБС Й РТЙМЕЦОП УМХЫБС ЬФП, ЧЩ ТБЪХНЕЕФЕ ФП, ЮФП вПЗ ДБТХЕФ ЙУФЙООП МАВСЭЙН еЗП, УДЕМБЕФЕУШ ТБЕН ХФЕЫЕОЙК, РМПДПЧЙФЩН ЪЕМЕОЕАЭЙН ДЕТЕЧПН, ЧПЪТБУФБС ЧОХФТШ УБНЙИ УЕВС Й ХЛТБЫБСУШ ТБЪМЙЮОЩНЙ РМПДБНЙ. фБЛ ЛБЛ ЪДЕУШ ВЩМП РПУБЦЕОП ДТЕЧП РПЪОБОЙС Й ДТЕЧП ЦЙЪОЙ. оП ОЕ ДТЕЧП РПЪОБОЙС ЗХВЙФ, Б РТЕУМХЫБОЙЕ: сУОП ФП, ЮФП ОБРЙУБОП, Б ЙНЕООП, ЮФП вПЗ ЙУЛПОЙ РПУБДЙМ РПУТЕДЙ ТБС ДТЕЧП ЦЙЪОЙ. оП РЕТЧЩЕ МАДЙ ЧПУРПМШЪПЧБМЙУШ ЙН ОЕЮЙУФП Й ПВОБЦЙМЙУШ ЛПЧБТУФЧПН ЪНЕС.
оЙ ЦЙЪОШ ВЕЪ РПЪОБОЙС, ОЙ РПЪОБОЙЕ ВЕЪ ЙУФЙООПК ЦЙЪОЙ ОЕРТПЮОП. рПФПНХ-ФП ПВБ ДЕТЕЧБ Й ВЩМЙ РПУБЦЕОЩ ДТХЗ РПДМЕ ДТХЗБ. хУНПФТЕЧ УНЩУМ ЬФПЗП, бРПУФПМ РПФПНХ Й ХЛПТСЕФ ЧЕДЕОЙЕ, ПУХЭЕУФЧМСЕНПЕ Ч ЦЙЪОЙ ВЕЪ ЙУФЙООПК ЪБРПЧЕДЙ, ЗПЧПТС: "ТБЪХН ЛЙЮЙФ, МАВПЧШ УПЪЙДБЕФ". (1лПТ.8:1.). лФП ДХНБЕФ ЪОБФШ ЮФП-МЙВП ВЕЪ ЙУФЙООПЗП ЧЕДЕОЙС, ОЕ ЪБУЧЙДЕФЕМШУФЧПЧБООПЗП ЦЙЪОША, ФПФ ОЙЮЕЗП ОЕ ЪОБЕФ, ФПФ ПВПМШЭБЕФУС ЪНЙЕН, РПФПНХ, ЮФП ОЕ ЧПЪМАВЙМ ЦЙЪОЙ. оП ЛФП РПМХЮЙМ ЧЕДЕОЙЕ УП УФТБИПН Й ЙЭЕФ ЦЙЪОЙ, ФПФ У ОБДЕЦДПА ОБУБЦДБЕФ, ПЦЙДБС РМПДБ.
дБ ВХДЕФ ЧЕДЕОЙЕ УЕТДГЕН ФЧПЙН; ЦЙЪОША ЦЕ ЙУФЙООПЕ УМПЧП, ФПВПА РТЙЕНМЕНПЕ. оБУБДЙЧ ЬФП ДТЕЧП Й РТЙОПУС РМПД, ФЩ ЧУЕЗДБ ВХДЕЫШ РПМХЮБФШ ПФ вПЗБ ФП, ЮЕЗП ЦЕМБЕЫШ, Л ЮЕНХ ЪНЕК ОЕ РТЙЛБУБЕФУС Й ЧП ЮФП ПВПМШЭЕОЙЕ ОЕ РТПОЙЛБЕФ. фПЗДБ Й еЧБ ОЕ ТБУФМЕЧБЕФУС, ОП ПУФБЕФУС ДЕЧПА. фПЗДБ Й УРБУЕОЙЕ СЧМСЕФУС Й БРПУФПМЩ ЙУРПМОСАФУС ТБЪХНЕОЙС, рБУИБ зПУРПДОС УПЧЕТЫБЕФУС, УИПДСФУС МЙЛЙ Й ХУФБОПЧМСАФУС Ч УФТПКОПН ЮЙОЕ.
фПЗДБ уМПЧП РПХЮБЕФ УЧСФЩИ Й ФПТЦЕУФЧХЕФ, Й пФЕГ ЮТЕЪ оЕЗП РТПУМБЧМСЕФУС. уМБЧБ еНХ ЧП ЧЕЛЙ, БНЙОШ.
В данный момент очень многие задают мне вопрос: за что вы не любите христианство ? Поскольку ответить всем лично становится затруднительным, я решил добавить этот пост, и те, кто хочет задать мне вопросы по сказанному, имеет здесь эту возможность.
Как правило, вопросы начинаются со слов: «Как вы смеете!», поэтому заранее говорю: «Смею», или, как вариант: «Кто дал вам право!» Отвечаю: конституция РФ, в которой закреплены мои права на свободу совести и свободу слова.
Итак, начну я с двух утверждений:
1. Для того, чтобы быть порядочным человеком, необязательно быть верующим.
2. От отсутствия совести не спасает никакая религия.
Претензий к христианству у меня много. И к вере, и к церкви. В букваре, по которому я учился читать, было написано: "Мы не рабы". А еще в школе я изучил мысль: «Человек – это звучит гордо».
Самым порочным в христианстве я считаю идею загробного воздаяния. Эта идея о высшей справедливости после смерти позволяет человеку мириться с существующим укладом жизни, снимает с него ответственность за то, что вокруг него происходит. Мне не хочется углубляться в психологические дебри, но 9 из 10 человек, с которыми я говорил об этом, не готовы психологически признать, что после смерти зло будет наказано. Я думаю, зло наказано не будет. Это нелогично. Христианство дает слабому человеку убежище от ответственности, надежду, которая позволяет ему спокойно спать, когда вокруг творится несправедливость (с его точки зрения).
Христианство освобождает человека от рассуждений, давая четкие инструкции без права их осмысления. То есть, осмыслять можно, но только с одной целью – прийти к выводу об их правильности и необходимости исполнения. Христианство освобождает совесть человека от бремени принятия решений, четко разделив понятия добра и зла.
А теперь представьте человека частью мира. Мира, в котором растет трава и светят звезды. Как перевернется ваше представление о добре и зле, как исказятся эти понятия! Вам нужно будет сначала понять место человека в этом мире, а потом осознать, как тот или иной ваш поступок отзовется на вашей же жизни. В масштабе мира и на долговременном промежутке. Вам придется честно ответить на множество вопросов. Вам придется срубить дерево (совершить убийство в глазах язычника) и застрелить зверя (и это тоже убийство). Вам придется отдать себе отчет в том, что для выживания вам необходимо творить зло. И определить меру зла, которую вы можете себе позволить. И свести это зло к минимуму. Можно отказаться от мяса, но это приведет в конечном итоге к неполноценности ваших детей на генетическом уровне, потому что растительный белок не обеспечивает необходимого для строительства организма аминокислот. Можно отказаться от дров в печи, но тогда вы умрете от холода.
С христианина снята ответственность за зло, которое он причиняет миру – богом. Если он не нарушает заповедей, его совесть спит спокойно, ему не надо мерить свои поступки. Если же он нарушает заповеди, то его ответственность лежит не перед теми, кому он чинит зло, а перед богом. И формальное отпущение грехов, и истинное покаяние очищают его совесть без всякой попытки исправить содеянное. Вот грохнул Раскольников старушку, покаялся, вроде как и чист перед богом. А старушку кто вернет? Никто не вернет старушку, необратимую вещь совершил, подлец, и думает, что молитвой это исправит. Не исправит.
Я не хочу сказать, что язычество – панацея от слабости, и только оно сделает человека смелым и честным. Но христианство убивает в человеке честность и смелость (а так же ряд других качеств, которые я ценю в людях и особенно в мужчинах). Убивает подспудно, на очень глубоком подсознательном уровне. Вряд ли язычник рассуждает, подобно мне, отдавая в жертву за срубленное дерево кусок хлеба. Нет, он впитывает мораль с рождения, в молоком матери. Так же как и христианин впитывает свое.
Изложив первую претензию, можно переходить ко второй: гордость. Самоуважение. Осознание возможности расти и достигать немыслимых высот. Дорасти до богов и подняться еще выше. Что мне скажет на это христианство? Что я – червяк. Что человек должен осознать свою греховную природу, греховную от рождения. Низость свою осознать.
Тому, кто желает осознать свою низость, я могу пожелать только удачи в этом начинании.
А я – тот самый человек, который звучит гордо. И предпочту умереть стоя, чем жить на коленях.
Я уважаю себя. И это позволяет мне уважать других. И тех, кто в чем-то стоит ниже меня, и тех, кто летает неизмеримо выше. Я кланяюсь в пояс своим богам, как родителям.
Христианство – религия смерти. Все, что происходит с христианином, измеряется одной меркой: что с ним будет, когда он умрет.
Ну а теперь, по пунктам, претензии к церкви. И церковь неотделима от веры, как бы против этого не выступали 9/10 тех, кто называет себя «православными».
1. Христианство – религия управления народами. Все вышесказанное дает церкви в руки потрясающие козыри: превращение людей в покорное стадо, которым удобно управлять.
2. Церковь во все времена стремилась к власти и к деньгам. И православная церковь – не исключение.
3. Церковь – это мракобесие. Это тормоз науки и процесса познания. И сейчас, и сейчас тоже, хотя, казалось бы…
4. Церковь – это обман. Это замалчивание истории, или прямое вранье в пользу церкви.
5. Церковь – это пи-ар, мощный, на государственном уровне. Это манипуляция сознанием миллионов людей. И у этих манипуляций две цели: деньги – сегодня, и управляемый народ – завтра.
Новости часто описывают людей веры как безнадежно отсталых от жизни фанатиков, пикетирующих похороны, инициирующих антинаучные компании. Внецерковные люди – такие как я, детство которых не проходило в церковной среде – верят во все эти россказни масс-медиа. Когда же я вручил свою жизнь Христу, то увидел подлинную красоту Христа и понял, что многие мои представления о христианах были ошибочными.
Ниже представлены шесть самых распространенных стереотипов о христианах. Моя молитва – чтобы мы любили неверующих, несмотря на их превратные суждения о нас, и старались своею жизнью показать ошибочность их ложных представлений о последователях Христа.
1. Христиане – скучный народ
Не очень весело проводить время с теми, кто отказывается от алкоголя, курения и азартных игр – так считают неверующие. То, что мы называем святостью, они считают “лишением себя радостей жизни” . На христиан навешивают ярлык “нудных” по той причине, что ни не смотрят некоторые жанры фильмов, не слушают некоторые стили музыки и не посещают увеселительных мест, где обычно собирается честной народ – бары, ночные клубы и т.д. Именно такими (нудными) я считал христиан до своего обращения.
2. Христиане постоянно осуждают других
Людям не нравится, когда им указывают на их аморальный образ жизни. Внецерковные люди росли в обществе, где их не учили, что пьянство, нескромная одежда и беспорядочные половые связи – это плохо. Наоборот, они привыкли к тому, что все это, по сути, поощряется. Поэтому, кода они слышат, как христиане называют все эти вещи греховными, за которые “их, неверующих, ждет ад” , они объясняют это склонностью верующих осуждать других, придумывать и навязывать никому не нужные правила.
3. Христиане – лицемеры
Нередко все, что я слышал ранее о христианах, – это были какие-то последние скандальные новости. Очередной пастырь был пойман в прелюбодеянии или на краже денег; и сразу же все начинали говорить о лицемерии христиан. Мир ожидает от нас, верующих, соблюдения высоких моральных стандартов, поэтому пока наши слова не перестанут расходиться с делом, у неверующих будет предостаточно поводов считать, что все христиане – не более чем лицемеры. Достаточно одного морального падения, чтобы пятно легло на всех верующих.
4. Христиане слишком замкнуты
Если христиане не занимаются евангелизмом, у них, как правило, очень мало или совсем нет неверующих друзей. Нам постоянно твердят с кафедры, что “дружба с миром – вражда против Бога” . Однако, отвергая мирские ценности, ми нередко отвергаем и самих мирских людей. Когда неверующие видят, что мы дружим лишь с “единоверцами”, они воспринимают нас как замкнутую, гордую “касту святых”.
5. Христиане живут на другой планете
Обычные “нормальные” люди не понимают фраз типа: “Я был освящен и омыт кровью Агнца” . У некоторых от этих слов кровь стынет в жилах. Когда люди слышат такие специфические церковные фразы, им кажется, что христиане живут на другой планете. Они переживают культурный шок, слыша наши слова, музыку, христианские “остроты”, смотря наши фильмы и наблюдая наши традиции.
6. Христиане – враги в духовном смысле
Писание содержит риторический вопрос в 2 Кор. 6:14: “Какое общение праведности с беззаконием? Что общего у света с тьмою?” Иногда христиан ненавидят просто за то, что они несут свет. Христиан критикуют за плохие поступки и нередко ненавидят их за хорошие поступки. Сколько бы мы ни делали добра, сколько бы ни проявляли любви – даже если бы мы стали идеальными, – мы все равно будем врагами миру, поскольку в нас обитает Дух Святой.
Подписывайтесь:
Какой вывод?
Этот короткий список поможет вам взглянуть на себя глазами внецерковных людей. Считаю, что в деле евангелизации наилучшая стратегия должна быть следующая: своим образом жизни опровергать многие негативные представления неверующих о нас. Если мы покажем неверующим людям, что мы в действительности лучше, чем тот имидж, который у них сформировался о нас, у многих может возникнуть мысль, что и Бог в действительности намного лучше того представления о Нем, которое у них до этого было. Так оно и есть: Бог несравненно лучше!