Палермо, кафедральный собор. Описание Кафедрального собора в г. Палермо. Другие внутренние достопримечательности собора

ПАЛЕРМО — главный город итальянского региона Сицилия, административный центр одноимённой провинции, не просто красивый цветок, а настоящий букет – букет культур, стилей, народов, языков – всего того, что придает ему яркость красок, живость атмосферы и формирует то, что мы и называем для себя итальянским колоритом, итальянской классикой… Город стал одним из процветающих городов Средиземноморья и Европы. Жители Италии называют свой уютный уголок «городом прелести», потому что только здесь вы можете увидеть подаренные древнейшими цивилизациями стамбульские улочки, арабские мечети, переделанные в церкви и дворцы норманнских королей.
КАФЕДРАЛЬНЫЙ СОБОР УСПЕНИЯ ПРЕСВЯТОЙ БОГОРОДИЦЫ (Cattedrale di Vergine Assunta)
Собор Успения Пресвятой Богородицы представляет собой достаточной большой комплекс, сочетающий элементы разных стилей и эпох.
Неоднократно перестроен в течение XII-XVIII веков, соединяет в себе черты арабо-норманнской архитектуры, готического стиля и классицизма. Известен уникальными гробницами сицилийских королей и германских императоров.

Кафедральный собор Палермо был построен на месте византийской базилики. Его полное название Санта-Мария-Ассунта. В 831 году, когда Палермо завоевали сарацины, византийский храм был переоборудован в мечеть. В 1072 году мечеть снова стала христианской церковью.
Колокольня собора


Современный собор на протяжении многих веков неоднократно перестраивался и от оригинальной постройки практически ничего не осталось. В 18 веке фасад собора был отреставрирован в неоготическом стиле.


В соборе находится капелла, которая служила местом захоронения норманнских королей. Здесь похоронены король Рожер Второй и другие властители Сицилии.

х

Внутренннее убранство собора


Потолок собора

х


Самой известной и почитаемой святыней собора являются мощи святой Розалии - покровительницы Палермо и всей Сицилии. Могила отшельницы оставалась неизвестной на протяжении последующих четырёх столетий. В 1624 году во время эпидемии чумы Розалия, по местному преданию, явившись сначала больной женщине, а затем охотнику, открыла им место своего погребения и указала перенести свои мощи в Палермо.


Перенесение обретённых в указанном месте мощей из Монте-Пеллегрино в Палермо было совершено 15 июля 1624 года, после чего эпидемия прекратилась. В 1630 году святая Розалия была канонизирована папой Урбаном VIII, а в 1635 году её мощи были помещены в массивную серебряную раку, изготовленную Мариано Смерилио.

х

х


ЦЕРКОВЬ СВЯТОЙ ТРОИЦЫ (Chiesa della Magione)
Храм был построен на средства Маттео д’Аджелло, видного государственного деятеля Сицилийского королевства при Вильгельме I Злом, Вильгельме II Добром и Танкреде. Различные источники называют дату закладки храма в промежутке между 1150 и 1190 годами.


В ходе реставрации были удалены многочисленные барочные элементы, в результате чего Маджионе оказался одним из немногих образцов позднего сицилийско-норманнской архитектуры, освободившейся к концу XII века от арабского влияния.

Узкие боковые нефы отделяются от главного двумя рядами мраморных колонн, на которые опираются стрельчатые арки. Строгий интерьер практически лишён украшений. В северном (левом) нефе сохранились несколько надгробий рыцарей Тевтонского ордена.


К северной стене Маджионе примыкает клуатр - внутренний двор бывшего монастыря. Периметр клуатра образован рядами сдвоенных колонн с изящными капителями и стрельчатыми арками.

х


МОНАСТЫРСКАЯ ИТАЛО-АЛБАНСКАЯ ЦЕРКОВЬ МАРТОРАНА (La Martorana)
Церковь построена в XII веке в арабо-норманнском стиле. Несмотря на многочисленные перестройки и поновления, Марторана известна преимущественно своими византийскими мозаиками XII века, одними из самых древних на Сицилии.


В XVI-XVIII веках новые владелицы церкви существенно изменили первоначальный вид храма. В 1588 году прежняя западная стена была снесена, а в основное пространство церкви были включены прежние притвор и двор. Ранее отдельно стоявшая романская колокольня в результате оказалась частью основного здания, и через неё был обустроен основной вход.
Кампанила Мартораны

После упразднения монастыря (1866 год) церковь Марторана стала обычным приходским храмом. В 1935 году Муссолини передал церковь албанской общине — потомкам албанцев, бежавших в XV веке на Сицилию от османского завоевания

Украшение церкви мозаиками было выполнено по хорошо продуманной программе: среди них много смысловых и композиционных пар; ось «запад-восток», проходящая через центр средокрестия, является в определённом смысле осью симметрии.

х

х

х

х

х

х

х

х


В куполе Мартораны находится мозаика в форме медальона, изображающая Христа Вседержителя в окружении четырёх архангелов - Михаила, Гавриила, Рафаила и Уриила. Следуя иконографическому образцу, мозаичисты изобразили Христа в царских одеждах сидящим на престоле, его левая рука держит закрытое Евангелие, а правой рукой Спаситель благословляет молящихся. По краю медальона идёт греческая цитата из Евангелия: «Я свет миру; кто последует за Мною, тот не будет ходить во тьме, но будет иметь свет жизни»


В Марторане мозаичисты изобразили архангелов предстоящими Христу, а не коленопреклонёнными. С учётом реального размера купола фигуры архангелов оказались недопустимо коротконогими. Подобный промах показывает, что мозаичисты Мартораны необдуманно копировали знакомые им византийские образцы без учёта иного иконографического контекста.
С другой стороны, благодаря этому промаху, Христос Вседержитель с архангелами, представленный в Марторане, является уникальным и легко узнаваемым.
ДВОРЦОВАЯ ЧАСОВНЯ (Cappella Palatina)
Капелла Норманнского дворца в Палермо, личная капелла сицилийских королей и вице-королей. Является одним из важнейших памятников арабо-норманнского стиля, содержит выполненные византийскими и местными мастерами мозаики XII века (дополнялись вплоть до конца XVIII века) , а также редчайший для Европы арабский резной потолок.


Палатинская капелла расположена на втором этаже Норманнского дворца, вход в неё организован с пьяцца Индепенденца. Является музеем, но с ежедневным совершением мессы.


В зависимости от времени заседаний Региональной ассамблеи посетителям Палатинской капеллы разрешают увидеть некоторые парадные залы двора, в том числе зал Рожера, содержащий редкие для норманнской Сицилии мозаики XII века

Первый король Сицилии Рожер II начал строительство капеллы в своей резиденции в 1130 году. Палатинская капелла представляет собой классическую трёхнефную базилику с тремя апсидами. Поскольку храм задумывался как частная капелла, предназначенная для узкого круга лиц, размеры его невелики: 33 метра в длину и 13 в ширину. Интерьер капеллы поражает не стремительностью пространственного размаха и многоплановостью замысла, а общей гармонией основных элементов, продуманностью целого и мелочей

Каждый из боковых нефов отделен от широкого главного пятью колоннами из египетского гранита и зелёного мрамора с позолоченными коринфскими капителями.
Потолок центрального нефа представляет собой редкий для Европы и свойственный мечетям фатимидского Египта и Магриба деревянный сталактитовый плафон. Он украшен куфическими надписями и фигурами пирующих, музыкантов и плясунов, которые воплощают относящиеся к царской власти понятия победы, власти и щедрости

Пол капеллы, украшенный инкрустацией из мрамора, гранита и порфира, выполнен в стиле Космати, обогащённом местными арабскими мотивами. Это один из самых полно сохранившихся полов XII века, выполненных в технике штучной мозаики

х

х

х

х

х

х

х

х

х


ЦЕРКОВЬ ИОАННА КРЕСТИТЕЛЯ (San Giovanni dei Lebbrosi)
Церковь основана Рожером I в 1070 году на месте взятой им арабской крепости, прикрывавшей с юга подступы к Палермо, и была освящена в честь Иоанна Крестителя. Уже в конце XI века к церкви был пристроен госпиталь для прокаженных, отчего храм и получил своё нынешнее название. В конце XX века были удалены последующие барочные наслоения, и на сегодня Сан-Джованни-деи-Леббрози вновь является одним из наиболее характерных строений арабо-норманнского стиля.


Церковь представляет собой трёхнефную базилику с двускатной кровлей и тремя апсидами. Внешний вид строг и оживляется только арочными арабскими окнами. Пристроенная веком позже двухъярусная колокольня также имеет типично арабский вид - арочные оконные проёмы, вписанные в скупой резной узор из ложных арок, красный полусферический купол. Интерьер церкви, разделённый на нефы рядом колонн, также практически лишён убранства.


ЦЕРКОВЬ СВЯТОГО ИОАННА-ОТШЕЛЬНИКА (San Giovanni degli Eremiti)
По местному преданию, до IV века на этом месте находился языческий храм Меркурия (Гермеса). Впоследствии территория перешла в руки знатной семьи, из которой происходил будущий папа Григорий Великий. В конце VI века папа Григорий I основал в своих владениях бенедиктинский мужской монастырь и освятил его в честь апостола от 70 Ермия (Hermes), переосмыслив тем самым устоявшееся языческое название.


Церковь монастыря является одним из образцов арабо-норманнского стиля. Арабское влияние наиболее очевидно проявляется в пяти красных полусферических куполах храма, приподнятых на цилиндрических барабанах, причём барабаны не видны снаружи. Такие купола являются характерными для мечетей фатимидского периода в Египте и Магрибе.


В плане церковь Сан-Джованни-дельи-Эремити представляет собой усечённый латинский крест, то есть букву Т, соединённый с византийской трёхапсидной структурой. Такой план является распространённым в норманнской Сицилии. Длинный единственный неф, разделённый арками на три равных участка, пересечён коротким трансептом.
Главная ось храма ориентирована по византийскому обычаю по линии запад-восток. Главная апсида выступает за контуры здания, две другие (диаконник и жертвенник) устроены в ветвях трансепта и не видны снаружи. Интерьер трехнефной церкви строг и почти лишён орнаментики. Следов мозаик и фресок не обнаружено.
Колоннада клуатра


Капители колонн клуатра


Интерьер трапезной


ЦЕРКОВЬ СВЯТОГО ИОСИФА ТЕАТИНСКОГО (Chiesa di San Giuseppe dei Teatini)
Церковь была построена в начале 17 века по проекту Джакомо Безио из Генуи, члена католического ордена театинцев. В центре фасада здания располагается ниша со статуей Каетана Тиенского, основателя ордена театинцев. Еще одной характерной чертой является большой купол с синим и жёлтым покрытием из майолики. Тамбур украшенный двумя двойными колоннами разработал Джузеппе Мариани. Колокольню разработал Паоло Амато.


Левая часть фасада здания церкви выполнена как юго-западная часть архитектурного ансамбля площади Кватро Канти.
Внутренняя часть церкви имеет вид латинского креста с нефом и двумя проходами, разделённая мраморными колоннами переменной высоты. Внутренняя отделка являет собой потрясающий образец искусства барокко мастеров Паоло Корсо и Джузеппе Серпотта. Большие фрески можно увидеть в нефе и в своде трансепта, их авторы Филиппе Танкреди, Гульельмо Борреманз и Джузеппе Веласкес


Фрески были сильно повреждены во время Второй мировой войны, но были точно восстановлены. Наиболее важным произведением искусства церкви является деревянное распятие, созданное мастером Фра Умиле из Петралии.
Крипта церкви содержит остатки древней античной церкви.

х

х


ЦЕРКОВЬ СВЯТОГО КАТАЛЬДО (Chiesa di San Cataldo)
Здание Сан-Катальдо представляет собой почти правильный параллелепипед, на который водружён ещё параллелепипед меньшего размера, украшенный тремя полусферическими куполами. Эта церковь не похожа ни на один памятник в Палермо


Чтобы компенсировать недостаток освещения, являющийся следствием размещения церкви во внутреннем дворе, архитекторы осветили объём храма 32 окнами, расположенными преимущественно в верхней части здания.


Главный неф накрыт протяжённым (на всю длину нефа) барабаном в форме параллелепипеда, на котором основаны три купола. Боковые нефы перекрыты крестовыми сводами. На внутренних стенах Сан-Катальдо исследователи не обнаружили никаких следов мозаик или фресок, что заставило предположить изначальное отсутствие этих украшений в интерьере. Вероятно, стены были изначально покрыты белой штукатуркой. От XII века сохранились главный алтарь и инкрустированный пол.


Ещё одной деталью, сохранившейся с XII века, является настенная плита с эпитафией в честь Матильды, дочери графа Сильвестро Марсико. В оригинале она представляет собой латинское стихотворение: «Матильда, дочь графа Сильвестро, родилась во вторник и во вторник умерла, прожила девять месяцев, отдала душу небу, а тело - земле, почивает здесь с 1161 года» Дату на плите (1161 год) исследователи называют датой окончания строительства церкви.

МОНАСТЫРСКАЯ ЦЕРКОВЬ СВЯТОЙ МАРИИ СТРАЖДУЩЕЙ
Церковь Санта-Мария-делло-Спазимо находится в Кальсе, одном из четырёх исторических кварталов Палермо. В 1506 году палермский юрист Джакомо Базилико, почитавший образ Страдающей Богородицы, подарил монахам из Монте-Оливето земельный участок в Палермо для основания монастыря и церкви в честь этого образа.


ЦЕРКОВЬ СВЯТОГО ДУХА (Chiesa dello Spirito Santo)
Церковь, ранее относившаяся к цистерцианскому монастырю, была построена вместе с ним между 1173 и 1178 годом в арабо-норманнском стиле. Инициатором его строительства был архиепископ Палермо Уолтер Милль, а после возведения он был передан монахам аббатства Самбучина. Значительные пожертвования монастырю делали король Сицилии Вильгельм II Добрый и его мать Маргарита Наваррская.

Кафедральный собор столицы Сицилии, как и другие значимые памятники архитектуры острова, является совместным творением восточных и западных мастеров. Собор с разнообразными стилевыми элементами, характерными для разных столетий (арабо-норманнский, готика, классицизм), выглядит причудливо, но при этом очень органично и монументально. Здесь происходила коронация королей Сицилии, здесь же покоятся их останки в саркофагах из мрамора и порфира с резьбой и инкрустацией из жемчуга, драгоценных камней, золота.

В соборе можно увидеть саркофаги Роджера II, Констанции Норманнской, Генриха VI, Фридриха II, Констанции Арагонской, Педро II. Большой интерес для туристов представляет сокровищница с церковной утварью, ценными церковными и королевскими экспонатами. Собор украшен многочисленными росписями, мозаикой, фресками, великолепными скульптурами. Особая ценность главного столичного собора для прихожан – это мощи святой Розалии, перенесенные в храм в 1624 г. Святая Розалия, жившая в 12 столетии, известна как покровительница Палермо. Ее скульптурный силуэт венчает фонтан на соборной площади. Палермцы верят, что мощи святой спасли город от надвигающейся эпидемии чумы.

История собора уходит корнями далеко в прошлое. Еще в 4 веке жители Палермо построили раннехристианскую базилику. Место для церкви было выбрано не случайно именно там, где проводились первые службы епископом Мамилианом. На том месте, где сам епископ и множество христиан приняли мученическую смерть. Строительство церкви стало возможным после прекращения гонений на христиан согласно положениям Миланского эдикта в 313 году. Благодаря этому документу императора Константина все религии уравнивались, и предоставлялась свобода вероисповедания. Как это часто бывает, первоначальное здание было разрушено. Над церковью надругались вандалы.

Позднее, в 6 веке, уже при византийцах была построена новая церковь в честь Девы Марии. На сегодняшний день сохранилась только часть так называемой «нижней» церкви – крипта, по форме базилики. В 831 году сарацины, захватившие Палермо, переделали храм в мечеть. Но наибольшую известность и главенствующую роль храм получил при норманнах, которые в первый же день празднования своей победы (6 января 1072) освятили арабскую мечеть, вернув ей статус христианского собора.

На протяжении следующего столетия были проведены все работы по перестройке собора, фактически возводимого заново. От мечети осталась лишь колонна южного портика. На колонне можно увидеть цитаты из Корана. По завершении работ храм освятили в честь Успения Пресвятой Богородицы (1185). Примечательно, что восточная часть собора и сегодня сохранила свой арабо-норманнский облик. Узнаваемые элементы которого – ложные арки, стрельчатые, узкие окна, инкрустации из лавового камня, растительные орнаменты.

Но и на этом не закончились архитектурные изменения. Храм достраивали и дополняли новыми помещениями и элементами на протяжении всех последующих эпох:

· ризницы (13 в);

· западный портал, дополненный башнями, все в готическом стиле (14-15 вв.);

· колоннада южного входа;

· деревянные хоры и купол (15 в);

· мраморное ретабло – заалтарный образ, достигающий потолка со скульптурами (16 в);

· колоннада северного входа и новая ризница (16 в).

Испанские мастера также установили часы на одной из башен, окружили соборную площадь мраморной балюстрадой и украсили фонтаном и статуями святых.

Значительные изменения внешности собора произошли в 18-19 вв. – реконструкция флорентийского архитектора Фердинандо Фуга. Внутренние помещения были переделаны в неоклассическом стиле, боковые нефы расширили и построили 14 капелл, куда перенесли королевские захоронения. Капеллы значительно изменили размеры собора, здание перестало напоминать классический вид базилики. Над капеллами возвели маленькие купола и один большой над центральным нефом, что значительно изменило характерный норманнский стиль.

Переделки коснулись и двух входов в храм, северный вход убрали, а южный перенесли, что придало собору классический, более сдержанный вид. Деревянный резной потолок заменили каменным низким сводом. Нельзя посмотреть сегодня и мраморное ретаболо Гаджини, его полностью разобрали, остались только статуи, которые разместили перед пилонами. Последний штрих в архитектурно-стилевое решение храма внес Эммануэле Палаццотто. Его проект – главная колокольня собора. Некоторые исследователи назвали такую реконструкцию «разрушительной». В середине 20 века колокольную башню украсила скульптура Мадонны, пол храма облицевали мрамором.

Посмотреть все великолепие собора можно с 8:30 до 18:00 в будние дни, с 11:00 до 18:00 в выходные. В 7:30 и 18:00 в соборе проходит месса, в это время доступ туристам в храм запрещен. Вход в крипты, сокровищницу, гробницу платный – 3 евро.

Собор расположен в 20 минут пешей прогулки от вокзала на Corso Vittorio Emanuele. Необходимо следовать по улице Via Maqueda, далее по Via Vittorio. От Палатинской капеллы можно пройти по ул. Via del Bastione, свернуть налево на Via Bonanno, далее направо по улице Via Vittorio Emanuele.

Собор Успения Пресвятой Богородицы (итал. Cattedrale di Vergine Assunta; Madre Chiesa) - кафедральный собор Палермо (Сицилия). Является местом пребывания мощей покровительницы города святой Розалии, и центром исключительно сицилийского культа данной святой, известного с XVII века. В течение XII-XVIII веков неоднократно перестраивался, соединяет в себе черты арабо-норманнской архитектуры, готического стиля и классицизма. Известен уникальными гробницами сицилийских королей и германских императоров, в правление которых Сицилийское королевство достигло своего расцвета.

В IV веке на месте нынешнего собора была построена церковь в честь местного мученика Мамилиана, разрушенная впоследствии вандалами. При византийцах в 604 году на том же месте был построен новый собор в честь Пресвятой Богородицы, освящённый, по местной легенде, папой Григорием Великим. В 831 году Палермо был захвачен арабами, которые превратили собор в Пятничную мечеть.

6 января 1072 года норманны во главе с Робертом Гвискаром и его младшим братом Рожером взяли Палермо. В тот же день Пятничная мечеть была вновь освящена в честь Богородицы, и здесь палермский архиепископ Никодим совершил первую литургию по греческому обряду и благодарственный молебен в честь победителей. После смерти Никодима (в том же 1072 году) палермская кафедра была передана латинскому духовенству. После переезда в Палермо Аделаиды Савонской, матери Рожера II и регентши в годы его несовершеннолетия, (не позднее 1112 года) собор Палермо становится главным в норманнской Сицилии. 25 декабря 1130 года Рожер II был коронован в соборе в качестве первого монарха Сицилийского королевства. Здесь же впоследствии были коронованы его преемники Вильгельм I Злой (4 апреля 1154 года) и Вильгельм II Добрый (10 мая 1166 года). В 1154 году в соборе был погребён Рожер II.

От здания собора VII-XII века до нашего времени дошли лишь крипта, по форме которой и можно судить о первоначальном строении, и левая из четырёх колонн южного портика, на стволе которой вырезана цитата из Корана.

В 1179 - 1186 годах на месте старого собора амбициозный и влиятельный архиепископ Палермо Гуальтеро Оффамилио (Уолтер Милль) построил новый кафедральный собор. Сооружение нового собора было вызвано стремлением Уолтера Милля подчеркнуть столичный статус его епархии в противовес построенному Вильгельмом II Добрым собору Монреале, который стал центром нового архиепископства. Так как возможности архиепископа значительно уступали возможностям короля, базилика Гуальтеро значительно уступала своему конкуренту из Монреале по пышности убранства.

Собор Палермо представлял собой трёхнефную базилику с тремя апсидами. В 1250 году четыре угла собора были увенчаны изящными башнями, а в 1260 году к юго-восточной части собора была пристроена ризница. О внешнем виде базилики Гуальтеро можно судить по восточной части современного собора, сохранившей свой первоначальный арабо-норманнский вид - узкие стрельчатые окна, многочисленные переплетающиеся ложные арки, утончённые инкрустации, растительные орнаменты.

В эту же эпоху в соборе нашли последнее пристанище императоры и сицилийские короли из дома Гогенштауфенов - Генрих VI и Фридрих II, а также их супруги - Констанция Норманнская и Констанция Арагонская. В новую базилику из старого собора было перенесено и тело Рожера II. Эти саркофаги, собранные в одной из боковых капелл в ходе последней крупной перестройки XVIII века, являются единственными следами норманнского периода в интерьере собора.

В течение XII - XIII веков в соборе Палермо короновались все короли Сицилии, начиная с Рожера II. В числе исторически значимых коронаций следует отметить следующие:

• коронация Танкреда (январь 1190 года), избранного королём после пресечения мужской линии Отвилей, вопреки законным правам Констанции Норманнской и её мужа Генриха Гогенштауфена,
• коронация Генриха VI (25 декабря 1194 года), первого сицилийского короля из дома Гогенштауфенов, свергнувшего последнего норманнского короля Вильгельма III и вскоре истребившего большую часть норманнской знати,
• коронация Федериго I (май 1198 года), будущего императора Фридриха II, превратившего Палермо в имперскую столицу,
• коронация Манфреда (10 августа 1258 года), вопреки воле папы римского, послужившая поводом для крестового похода Карла Анжуйского против Сицилийского королевства и свержения династии Гогенштауфенов,
• коронация Педро III Арагонского (4 сентября 1282 года) - результат Сицилийской вечерни, переход Сицилии под власть Арагонского дома, начало продолжавшейся более столетия борьбы Арагонского и Анжу-Сицилийского дома за власть в Сицилии,
• коронация Федериго II (25 марта 1286 года) - отказ Сицилии от исполнения одобренного папой договора Ананьи, по которому Сицилия должна была быть возвращена Анжу-Сицилийскому дому.

После Федериго II власть королей Арагонской династии значительно ослабла, они уже не контролировали Палермо, который перешёл под власть феодального дома Кьярамонте. Сломить могущественных Кьярамонте и вернуть Палермо под непосредственный контроль центральной власти удалось только Мартину I Младшему (1396 год) при поддержке отца - арагонского короля Мартина Старшего (в 1409 году наследовал сыну на Сицилии под именем Мартина II). Таким образом, возвращение Палермо под непосредственную власть короля совпало по времени с пресечением собственной линии сицилийских королей (1409 год) и переходу власти над Сицилией непосредственно королям Арагона. В течение последующих трёх столетий Сицилия являлась частью арагонских, а затем испанских владений и управлялась вице-королями. В связи с этим значение собора Палермо как кафедрального столичного собора падает, а из всех сицилийских королей Арагонского дома в соборе Палермо погребён только Педро II.

В XIV-XVI веках сооружение собора Палермо продолжилось. В 1342 году были завершены четыре угловые башни собора, а в 1352 году сооружён главный (западный) портал собора в готическом стиле. В период с 1426 по 1430 годы по проекту Антонио Гамбара был сооружён южный портик собора с тремя стрельчатыми арками, выдержанный в стиле каталанской готики. В это же время над южным порталом собора тем же Антонио Гамбара была помещена мозаичная икона Богородицы на Троне. Позднее, в том же XV столетии, на примыкающей к южному фасаду собора площади (Соборная площадь - Piazza Cattedrale) по повелению архиепископа Симоне да Болонья был разбит сад. В это время собор обрёл свои наиболее известные святыни: статую Madonna Libera Inferni (1469 год) и мощи святой Розалии (1624 год).

Развитие собора в XVI веке связано с семьёй сицилийских архитекторов и скульпторов Гаджини. В 1510 году по проекту Антонелло Гаджини алтарная часть собора была украшена мраморным ретабло со статуями святых (утрачено в результате реконструкции Фердинандо Фуга в XVIII веке). В 1536 году Винченцо Гаджини и Фабио Гаджини пристроили к собору северный портик. В 1575 году по проекту Винченцо Гаджини Соборная площадь была ограждена мраморной балюстрадой со статуями святых. В 1685 году посреди площади был установлен фонтан, увенчанный в 1744 году статуей святой Розалии, поражающей чуму, работы Винченцо Витталиано.

В XVIII веке в результате двух общеевропейских войн (за Испанское и Польское наследство) Сицилийское королевство вновь обрело независимость, и кафедральный собор Палермо (впервые более чем за три столетия) стал местом двух коронаций: Виктора Амадея Савойского (24 декабря 1713 года) и Карла Бурбонского (июль 1734 года). Соответственно с новым статусом собора в 1781 году в царствование Фердинанда III началась грандиозная реконструкция под руководством флорентийского архитектора Фердинандо Фуга.

Завершившаяся в 1801 году реконструкция существенным образом изменила облик собора. Здание было увенчано классическим куполом, помещённым над пересечением осей главного нефа и трансепта, в результате чего здание потеряло характерный для норманнских соборов Сицилии внешний вид. К боковым нефам были пристроены четырнадцать капелл, в результате чего здание расширилось в поперечнике и перестало соответствовать классическому типу базилики. Новые северный и южный фасады собора приобрели ряд мини-куполов, помещённых над капеллами. Ранее оживлявший северный фасад портик работы Гаджини оказался в результате присоединения дополнительных капелл встроенным в общую массу собора.

Ещё большие изменения претерпел интерьер собора. Характерный для норманнской Сицилии резной деревянный потолок был заменён низким сводом. Ретабло Гаджини было разобрано, а его составные части (главным образом статуи святых) разнесены по пространству собора. Королевские и императорские саркофаги собраны в двух соседних капеллах, что создало в соборе особую «мемориальную» зону. В целом, интерьер приобрёл свойственный неоклассицизму холодный сдержанный вид.

Реконструкция Фуга была последней, самой крупной и знаменательной перестройкой собора, так что в 1801 году здание приобрело в целом современный вид. Последним штрихом в архитектурном решении собора стало завершение в 1805 году по проекту Эммануэле Палаццотто главной колокольни собора.

В результате неоднократных перестроек и реконструкций собора, растянувшихся на семь веков, здание собора приобрело причудливый эклектичный вид. Характерные особенности разных эпох и архитектурных стилей накладываются друг на друга. Тем не менее, во внешнем виде собора выделяются ярко выраженные арабо-норманнские (особенно в восточной части), готические (западный фасад и южный портик), неоклассические черты (купол).

Главный западный фасад собора выходит на узкую улицу Виа Бонелло, отделяющую его от здания Архиепископского дворца. Колокольня собора в результате такого решения пристроена не к собственно собору, а ко дворцу. Для соединения колокольни с основным объёмом собора через виа Бонелло перекинуты две высокие стрельчатые арки.

Строгая массивная нижняя часть колокольни (примерно в высоту основной части собора) относится к норманнскому периоду. Как и большинство церковных строений этой эпохи, колокольня скорее напоминает укреплённую крепость. Весной 1168 года в колокольне собора был осаждён своими врагами Стефан дю Перш, архиепископ Палермо и канцлер королевы-регентши Маргариты Наваррской.

Верхняя часть колокольни была значительно перестроена в начале XIX века архитектором Эммануэле Палаццотто в неоготическом стиле. Таким образом, стилистически колокольня была связана с западным готическим фасадом собора. В результате современная колокольня собора состоит из двух совершенно несхожих частей - нижнего массивного норманнского основания и лёгкой неоготической башни. Колокольня, являющаяся основной доминантой исторического Палермо, была увенчана в 1954 году статуей Мадонны делла Конко-д"Оро работы скульптора Нино Джерачи.
Западный портал

Западный портал собора был сооружён в 1352 году в готическом стиле, а обрамлён двумя малыми башнями-колокольнями, построенными между 1250 и 1342 годами. Башни украшены тонкой скульптурной лепниной, напоминающей исламские абстрактные и растительные мотивы. Четыре яруса башен украшены типично арабо-норманнскими арками и окнами-бифорами (то есть окнами, разделёнными пополам по вертикали узкой колонной).

Западный портал собора имел первоначально деревянные створки, но в 1961 году они были заменены на бронзовые, работы Филиппо Сгарлата. В табернакле над порталом помещена ценная статуя Мадонны XV века.

К северу от западного входа в собор находится отдельно стоящая Лоджия коронации (итал. Loggia dell"Incoronazione). Тематически Лоджия, хоть и пространственно отделена от собора боковым проездом, тесно связана с основным зданием. В этой Лоджии показывались народу вновь венчанные на царство сицилийские монархи.

Южный фасад, выходящий на просторную площадь Пьяцца Дуомо, в полной мере воплотил в себе всю сложную эклектическую архитектуру здания.

Правая (юго-восточная) часть несёт в себе многочисленные черты арабо-норманнского стиля: мотив из ложных арок (трансепт, ризница, наружная стена главного нефа), сложный многоярусный рисунок из зубцов по карнизу, узкие окна-бойницы ризницы.

Во время последней реконструкции (1781-1801 годы) Фердинандо Фуга привнёс в южный фасад черты классицизма. Прежде всего, на пересечении осей главного нефа и трансепта был надстроен купол, входящий в стилистическое противоречие с основной частью здания. Первоначальная стена южного нефа была разобрана и выдвинута ещё больше на юг. Пристроенное к собору пространство решено в виде семи боковых капелл, каждая из которых завершается мини-куполом. Небольшие в основании и вытянутые вверх купола боковых капелл оказываются стилистически не связанными с основным куполом и вносят диссонанс в строгую последовательность ложных арок по наружной стене главного нефа.

На фоне противоречащих друг другу норманнских и классических элементов южного фасада выделяется южный портик собора, решённый в стиле каталанской готики. Портик с тремя стрельчатыми арками был сооружён в 1426-1430 годах архитектором Антонио Гамбара. Первая слева колонна портика, на которой вырезана цитата из Корана, принадлежала ещё византийскому храму, превращённому арабами в Пятничную мечеть и вновь обращённому в церковь победоносными норманнами в 1072 году. Средняя часть тимпана представляет собой барельеф со сценой Благовещения, в центр которой помещён резной образ Христа Пантократора. Оставшаяся поверхность тимпана богато украшена растительными орнаментами.

Внутри портика доминирует сооружённый тем же Гамбара готический портал. Над порталом Гамбара поместил мозаичный образ Богородицы на троне, выполненный в византийском стиле и, возможно, относящийся к норманнской эпохе. Среди многочисленных мраморных мемориальных досок, украшающих внутреннюю часть портика, выделяются два барельефа, изображающие знаковые для Сицилийского королевства коронации Виктора Амадея Савойского и Карла Бурбонского.

Северный фасад воплотил в себе всю сложность строительной истории здания. Так же как и в южной части Фердинандо Фуга выдвинул вперёд северную стену собора, пристроив семь боковых капелл с мини-куполами. При этом первоначально (в 1536 году) пристроенный Винченцо и Фабио Гаджини северный портик был встроен в общую массу собора и потерял своё первоначальное назначение.

Восточная часть собора в значительной степени сохранила свой арабо-норманнский вид. Три апсиды собора богато украшены типичными для арабо-норманнской архитектуры ложными арками, утончёнными абстрактными инкрустациями из лавы и туфа, зубцами, растительными орнаментами. Две башни-колокольни, обрамляющие восточный фасад собора, являются парными к башням западного фасада. Таким образом, четыре одинаковых башни по углам собора связывают вытянутое по оси запад-восток здание собора в единое целое.

Пристроенное в 1260 году к юго-восточному углу собора помещение ризницы также тщательно выдержано в арабо-норманнском стиле. Верхний ярус ризницы представляет собой череду строгих арок (глухих или с окнами-бойницами), поверх которых следует ряд зубцов, что делает ризницу похожей на крепость.

Окончательный вид интерьер собора приобрёл в 1801 году в результате реконструкции Фердинандо Фуга. Первоначальный базиликальный план собора был модифицирован: боковые нефы расширены, к ним пристроены боковые капеллы (по семь с северной и южной стороны), мозаики норманнского периода и ретабло Гаджини ликвидированы, деревянный резной потолок заменён каменным сводом, на пересечении главного нефа и трансепта надстроен купол. В результате интерьер собора приобрёл сдержанную и даже холодноватую неоклассическую гармонию.

Поверхность главной апсиды украшена двумя фресками конца XVIII века, изображающими Вознесение Богородицы и освобождение храма от арабов Робертом Гвискаром и Рожером I. Выполненные в свойственной своему времени манере фрески наполнены фигурами розовощёких пухлых ангелов и облачённых в классические древнеримские тоги и шлемы архангелов и христианских воинов. Этими фресками заменили по решению Фуга мозаики норманнского периода и ретабло Гаджини. Статуи святых из уничтоженного ретабло были, тем не менее, сохранены и установлены перед пилонами, делящими пространство собора на нефы.

В левой апсиде расположена капелла Святых Таин с ценным алтарём из лазурита, в правой - капелла святой Розалии, покровительницы Палермо. Из четырнадцати пристроенных Фуга боковых капелл выделяются находящиеся в южной части собора капелла Реликвий и две капеллы, расположенные справа от западных врат, в которых собраны королевские гробницы.

Самой известной и почитаемой святыней собора являются мощи святой Розалии - покровительницы Палермо и всей Сицилии. История этой святой, жившей в XII веке, носит легендарный характер, а первое письменное упоминание о ней относится к 1590 году. Местная традиция указывает, что Розалия

Была представительницей знатного норманнского рода, состоявшего в родстве с Отвилями (иногда утверждается, что она была племянницей или внучкой Вильгельма II Доброго, хотя это представляется совершенно невероятным),

Отказалась от мира и провела жизнь в строгой аскезе в пещере на Монте-Пеллегрино (гора, господствующая над Палермо).

Могила отшельницы оставалась неизвестной на протяжении последующих четырёх столетий. В 1624 году во время эпидемии чумы Розалия, по местному преданию, явившись сначала больной женщине, а затем охотнику, открыла им место своего погребения и указала перенести свои мощи в Палермо. Перенесение обретённых в указанном месте мощей из Монте-Пеллегрино в Палермо было совершено 15 июля 1624 года, после чего эпидемия прекратилась. В 1630 году святая Розалия была канонизирована папой Урбаном VIII, а в 1635 году её мощи были помещены в массивную серебряную раку, изготовленную Мариано Смерилио.
Мощи св. Розалии, вынесенные для крестного хода 15 июля

Рака с мощами святой Розалии находится за алтарём в южной (правой) апсиде собора. Первоначально доступ в капеллу был закрыт массивными бронзовыми воротами, но в настоящее время они постоянно открыты. Статуя, венчающая раку, и заалтарный образ изображают святую в виде юной девушки с венком из роз. Эти изображения являются в значительной степени условными, так как никаких сведений о внешности святой не сохранилось. Стены капеллы увешаны многочисленными вотивными приношениями благодарных верующих.

Ежегодно 15 июля собор становится центром грандиозного праздника, посвящённого святой Розалии. Накануне рака с мощами святой выносится на середину храма для поклонения верующих, а вечером праздничного дня рака проносится крестным ходом по центральным улицам Палермо. На близлежащей площади Пьяцца Вилльена (Кватро Канти) процессию встречают городские власти Палермо, преподносящие святой венок из роз. Эта символическая встреча города со своей покровительницей проходит под возгласы: Viva Palermo! Viva Santa Rosalia!

Начиная с XVII века, святая Розалия наряду со святой Агатой, патронессой Катании, и святой Лючией, патронессой Сиракуз, почитается в качестве покровительницы всей Сицилии. Это делает собор Палермо центром паломничества как собственно сицилийцев, так и многочисленных эмигрантов сицилийского происхождения.

Паломнические поездки к Кафедральному собору в г. Палермо

Визитной карточкой Палермо являются его церкви, которых здесь почти три сотни

Кафедральный Собор Успения Богоматери (Cattedrale di Santa Maria L"Assunta)

Кафедральный собор архиепархии Палермо (Сицилия) является местом пребывания мощей покровительницы города святой Розалии, и центром исключительно сицилийского культа данной святой, известного с XVII века.

В начале XI века в Южной Италии стали оседать нормандцы. Взяв власть в свои руки, сразу же позаботились о том, чтобы заменить мусульманскую мечеть христианской церковью. В 1184 году архиепископ Палермо Гвалтьеро Оффамилио приказал снести здание и построить на его месте новый величественный собор, который стал бы символом религиозной власти в городе. Уже через год собор был освящен, а в последующие столетия неоднократно изменял свой облик.

В результате неоднократных перестроек и реконструкций собора, растянувшихся на семь веков, характерные особенности разных эпох и архитектурных стилей накладываются друг на друга. Тем не менее, во внешнем виде собора выделяются ярко выраженные арабо-норманнские (особенно в восточной части), готические (западный фасад и южный портик), неоклассические черты (купол).

Восточная часть Собора

Вид на купол собора и статую святой Розалии

Статуя святой Розалии, поражающей чуму, работа Винченцо Витталиано

В 1250 году четыре угла собора были увенчаны изящными башнями, с двойными окнами и колоннами (слева - южная башня, справа - восточная)

Вид на колокольню и западную башню

Южный фасад собора

Один из куполов боковых капелл

Южный портик с тремя стрельчатыми арками, выдержанный в стиле каталанской готики (по проекту Антонио Гамбара)

Мозаичная икона Богородицы на Троне над входом южного портика (также работа Антонио Гамбара)

В соборе - три нефа. По стенам установлены гигантские мраморные статуи, изображающие святых, полотна художников, часть из них - дары и жертвоприношения прихожан. В течение XII - XIII веков в соборе Палермо короновались все короли Сицилии. В первой и второй капелле правого нефа находятся гробницы сицилийских королей и германских императоров, в правление которых Сицилийское королевство достигло своего расцвета. Заслуживает внимания сокровищница, содержащая драгоценности и вышивки, найденные в королевских и императорских гробницах, церковное облачение и различные кубки.

Главный неф собора

Купол над капеллой Святой Розалии

Часть свода над капеллой Святой Розалии

Капелла Святой Розалии, где в серебряной урне 1631 года хранится прах покровительницы Палермо.

"Вознесение Богородицы" (слева); справа - "Распятие"

Капелла Реликвий

Madonna Libera Inferni

И центром исключительно сицилийского культа данной святой, известного с XVII века . В течение XII -XVIII веков неоднократно перестраивался, соединяет в себе черты арабо-норманнской архитектуры , готического стиля и классицизма . Известен уникальными гробницами сицилийских королей и германских императоров, в правление которых Сицилийское королевство достигло своего расцвета. 3 июля 2015 года внесен ЮНЕСКО в список объектов всемирного культурного наследия .

История собора

Предыстория ( -XII века)

В IV веке на месте нынешнего собора была построена церковь в честь местного мученика Мамилиана , разрушенная впоследствии вандалами . При византийцах в 604 году на том же месте был построен новый собор в честь Пресвятой Богородицы , освящённый, по местной легенде, папой Григорием Великим . В 831 году Палермо был захвачен арабами , которые превратили собор в Пятничную мечеть .

Норманнский собор XII-XIII веков (базилика Гуальтеро)

Собор Палермо представлял собой трёхнефную базилику с тремя апсидами . В 1250 году четыре угла собора были увенчаны изящными башнями , а в 1260 году к юго-восточной части собора была пристроена ризница . О внешнем виде базилики Гуальтеро можно судить по восточной части современного собора, сохранившей свой первоначальный арабо-норманнский вид - узкие стрельчатые окна, многочисленные переплетающиеся ложные арки , утончённые инкрустации , растительные орнаменты .

В эту же эпоху в соборе нашли последнее пристанище императоры и сицилийские короли из дома Гогенштауфенов - Генрих VI и Фридрих II , а также их супруги - Констанция Норманнская и Констанция Арагонская . В новую базилику из старого собора было перенесено и тело Рожера II . Эти саркофаги , собранные в одной из боковых капелл в ходе последней крупной перестройки XVIII века , являются единственными следами норманнского периода в интерьере собора.

Развитие собора в XVI веке связано с семьёй сицилийских архитекторов и скульпторов Гаджини , в частности с именем наиболее известного представителя этого рода Доменико Гаджини . В 1510 году по проекту Антонелло Гаджини алтарная часть собора была украшена мраморным ретабло со статуями святых (утрачено в результате реконструкции Фердинандо Фуга в XVIII веке) . В 1536 году Винченцо Гаджини и Фабио Гаджини пристроили к собору северный портик. В 1575 году по проекту Винченцо Гаджини Соборная площадь была ограждена мраморной балюстрадой со статуями святых . В 1685 году посреди площади был установлен фонтан , увенчанный в 1744 году статуей святой Розалии, поражающей чуму , работы Винченцо Витталиано .

Собор в XVIII веке и реконструкция Фердинандо Фуга

Ещё большие изменения претерпел интерьер собора. Характерный для норманнской Сицилии резной деревянный потолок был заменён низким сводом. Ретабло Гаджини было разобрано, а его составные части (главным образом статуи святых) разнесены по пространству собора. Королевские и императорские саркофаги собраны в двух соседних капеллах, что создало в соборе особую «мемориальную» зону. В целом, интерьер приобрёл свойственный неоклассицизму холодный сдержанный вид .

Реконструкция Фуга была последней, самой крупной и знаменательной перестройкой собора, так что в 1801 году здание приобрело в целом современный вид. Последним штрихом в архитектурном решении собора стало завершение в 1805 году по проекту Эммануэле Палаццотто главной колокольни собора .

Внешний вид собора

В результате неоднократных перестроек и реконструкций собора, растянувшихся на семь веков, здание собора приобрело причудливый эклектичный вид. Характерные особенности разных эпох и архитектурных стилей накладываются друг на друга. Тем не менее, во внешнем виде собора выделяются ярко выраженные арабо-норманнские (особенно в восточной части), готические (западный фасад и южный портик), неоклассические черты (купол).

Западный фасад и колокольня

Главный западный фасад собора выходит на узкую улицу Виа Бонелло , отделяющую его от здания Архиепископского дворца. Колокольня собора в результате такого решения пристроена не к собственно собору, а ко дворцу. Для соединения колокольни с основным объёмом собора через виа Бонелло перекинуты две высокие стрельчатые арки .

Строгая массивная нижняя часть колокольни (примерно в высоту основной части собора) относится к норманнскому периоду. Как и большинство церковных строений этой эпохи, колокольня скорее напоминает укреплённую крепость. Весной 1168 года в колокольне собора был осаждён своими врагами Стефан дю Перш , архиепископ Палермо и канцлер королевы-регентши Маргариты Наваррской .

Верхняя часть колокольни была значительно перестроена в начале XIX века архитектором Эммануэле Палаццотто в неоготическом стиле. Таким образом, стилистически колокольня была связана с западным готическим фасадом собора. В результате современная колокольня собора состоит из двух совершенно несхожих частей - нижнего массивного норманнского основания и лёгкой неоготической башни . Колокольня, являющаяся основной доминантой исторического Палермо, была увенчана в 1954 году статуей Мадонны делла Конко-д’Оро работы скульптора Нино Джерачи .

Западный портал собора был сооружён в 1352 году в готическом стиле, а обрамлён двумя малыми башнями-колокольнями, построенными между и 1342 годами . Башни украшены тонкой скульптурной лепниной, напоминающей исламские абстрактные и растительные мотивы. Четыре яруса башен украшены типично арабо-норманнскими арками и окнами-бифориями (то есть окнами, разделёнными пополам по вертикали узкой колонной) .

Западный портал собора имел первоначально деревянные створки, но в 1961 году они были заменены на бронзовые, работы Филиппо Сгарлата . В табернакле над порталом помещена ценная статуя Мадонны XV века .

К северу от западного входа в собор находится отдельно стоящая Лоджия коронации (итал. Loggia dell"Incoronazione ). Тематически Лоджия, хоть и пространственно отделена от собора боковым проездом, тесно связана с основным зданием. В этой Лоджии показывались народу вновь венчанные на царство сицилийские монархи.

Южный и северный фасады

Южный фасад, выходящий на просторную площадь Пьяцца Дуомо , в полной мере воплотил в себе всю сложную эклектическую архитектуру здания.

Правая (юго-восточная) часть несёт в себе многочисленные черты арабо-норманнского стиля : мотив из ложных арок (трансепт , ризница , наружная стена главного нефа), сложный многоярусный рисунок из зубцов по карнизу , узкие окна-бойницы ризницы.

Во время последней реконструкции ( -1801 годы) Фердинандо Фуга привнёс в южный фасад черты классицизма . Прежде всего, на пересечении осей главного нефа и трансепта был надстроен купол , входящий в стилистическое противоречие с основной частью здания. Первоначальная стена южного нефа была разобрана и выдвинута ещё больше на юг. Пристроенное к собору пространство решено в виде семи боковых капелл , каждая из которых завершается мини-куполом. Небольшие в основании и вытянутые вверх купола боковых капелл оказываются стилистически не связанными с основным куполом и вносят диссонанс в строгую последовательность ложных арок по наружной стене главного нефа .

На фоне противоречащих друг другу норманнских и классических элементов южного фасада выделяется южный портик собора, решённый в стиле каталанской готики . Портик с тремя стрельчатыми арками был сооружён в -1430 годах архитектором Антонио Гамбара . Первая слева колонна портика, на которой вырезана цитата из Корана , принадлежала ещё византийскому храму, превращённому арабами в Пятничную мечеть и вновь обращённому в церковь победоносными норманнами в 1072 году . Средняя часть тимпана представляет собой барельеф со сценой Благовещения , в центр которой помещён резной образ Христа Пантократора . Оставшаяся поверхность тимпана богато украшена растительными орнаментами .

Внутри портика доминирует сооружённый тем же Гамбара готический портал . Над порталом Гамбара поместил мозаичный образ Богородицы на троне, выполненный в византийском стиле и, возможно, относящийся к норманнской эпохе . Среди многочисленных мраморных мемориальных досок, украшающих внутреннюю часть портика, выделяются два барельефа, изображающие знаковые для Сицилийского королевства коронации Виктора Амадея Савойского и Карла Бурбонского .

Mosaic of Madonna and Child - Cathedral of Palermo - Italy 2015.JPG

Богородица на троне - мозаика над южным порталом

Vittore Amadeo di Savoia"s coronation in Palermo.jpg

Коронация Виктора Амадея Савойского - барельеф в южном портике

Carlo de Bourbon"s coronation in Palermo Cathedral.jpg

Коронация Карла Бурбонского - барельеф южного портика

Северный фасад воплотил в себе всю сложность строительной истории здания. Так же как и в южной части Фердинандо Фуга выдвинул вперёд северную стену собора, пристроив семь боковых капелл с мини-куполами. При этом первоначально (в 1536 году) пристроенный Винченцо и Фабио Гаджини северный портик был встроен в общую массу собора и потерял своё первоначальное назначение .

Восточный (арабо-норманнский) фасад

Восточная часть собора в значительной степени сохранила свой арабо-норманнский вид. Три апсиды собора богато украшены типичными для арабо-норманнской архитектуры ложными арками, утончёнными абстрактными инкрустациями из лавы и туфа , зубцами, растительными орнаментами . Две башни-колокольни, обрамляющие восточный фасад собора, являются парными к башням западного фасада. Таким образом, четыре одинаковых башни по углам собора связывают вытянутое по оси запад-восток здание собора в единое целое.

В левой апсиде расположена капелла Святых Таин с ценным алтарём из лазурита , в правой - капелла святой Розалии , покровительницы Палермо. Из четырнадцати пристроенных Фуга боковых капелл выделяются находящиеся в южной части собора капелла Реликвий и две капеллы, расположенные справа от западных врат, в которых собраны королевские гробницы.

Cathedral of Palermo 5.JPG

Роберт Гвискар и Рожер I освобождают собор Палермо от арабов

Ascension of Mary fresco - Cathedral of Palermo - Italy 2015.JPG

Вознесение Богородицы

Святыни собора

Madonna Libera Inferni

Статуя Богородицы с Младенцем, называемая Madonna Libera Inferni (буквально, «избавляющая из ада»), находится в одной из боковых капелл северного (левого) нефа. Эта статуя принадлежит резцу Франческо Лаурана (1469 год) и предназначалась изначально для церкви Монте-Сан-Джулиано в Трапани . Вопреки желаниям заказчиков, статуя была помещена в соборе Палермо, где стала предметом восторженного почитания. В 1576 году папа Григорий XIII постановил, что заупокойная месса , совершённая на алтаре , освящённом в честь этого образа, может служить одним из условий получения индульгенции . Благодаря этому, статуя приобрела своё нынешнее название (хотя и не совсем строгое с богословской точки зрения, так как индульгенция относится не к мучимым в аду , а лишь временно находящимся в чистилище) .

Капелла Реликвий

После реконструкции Фердинандо Фуга большая часть реликвий собора была собрана в особой боковой капелле в южном (правом) нефе собора. В числе реликвий находятся мощи или частицы мощей мучениц Агаты , Кристины , Нинфы и Оливы , до XVII века почитавшихся в качестве покровительниц города, а также часть мощей равноапостольной Марии Магдалины . Доступ в капеллу закрыт массивной решёткой, реликвии выносятся для поклонения верующим в определённые местным обычаем дни .

Капелла святой Розалии

Самой известной и почитаемой святыней собора являются мощи святой Розалии - покровительницы Палермо и всей Сицилии. История этой святой, жившей в XII веке , носит легендарный характер, а первое письменное упоминание о ней относится к 1590 году . Местная традиция указывает, что Розалия

Была представительницей знатного норманнского рода, состоявшего в родстве с Отвилями (иногда утверждается, что она была племянницей или внучкой Вильгельма II Доброго , хотя это представляется совершенно невероятным ),

Отказалась от мира и провела жизнь в строгой аскезе в пещере на Монте-Пеллегрино (гора, господствующая над Палермо).

Могила отшельницы оставалась неизвестной на протяжении последующих четырёх столетий. В 1624 году во время эпидемии чумы Розалия, по местному преданию, явившись сначала больной женщине, а затем охотнику, открыла им место своего погребения и указала перенести свои мощи в Палермо. Перенесение обретённых в указанном месте мощей из Монте-Пеллегрино в Палермо было совершено 15 июля 1624 года, после чего эпидемия прекратилась. В 1630 году святая Розалия была канонизирована папой Урбаном VIII , а в 1635 году её мощи были помещены в массивную серебряную раку , изготовленную Мариано Смерилио .

Рака с мощами святой Розалии находится за алтарём в южной (правой) апсиде собора. Первоначально доступ в капеллу был закрыт массивными бронзовыми воротами, но в настоящее время они постоянно открыты. Статуя, венчающая раку, и заалтарный образ изображают святую в виде юной девушки с венком из роз . Эти изображения являются в значительной степени условными, так как никаких сведений о внешности святой не сохранилось. Стены капеллы увешаны многочисленными вотивными приношениями благодарных верующих.

Ежегодно 15 июля собор становится центром грандиозного праздника, посвящённого святой Розалии. Накануне рака с мощами святой выносится на середину храма для поклонения верующих, а вечером праздничного дня рака проносится крестным ходом по центральным улицам Палермо. На близлежащей площади Пьяцца Вилльена (Кватро Канти) процессию встречают городские власти Палермо, преподносящие святой венок из роз. Эта символическая встреча города со своей покровительницей проходит под возгласы: Viva Palermo! Viva Santa Rosalia!

Непроста история этих захоронений. Рожер II в своём завещании указал местом своего погребения собор Чефалу , куда заблаговременно в 1145 году были помещены два массивных порфировых саркофага, богато украшенных резьбой. Тем не менее, после кончины Рожера II его наследник принял решение похоронить отца в столичном соборе, а не в провинциальном Чефалу . Изготовленный для Рожера II палермитанский саркофаг значительно проще надгробий Чефалу, его единственным украшением являются опоры из белого мрамора в виде коленнопреклонённых юношей. После внезапной кончины Генриха VI его вдова Констанция заказала для покойного супруга надгробие по образцу находящихся в Чефалу, но изготовленный поспешно в 1197 году саркофаг был не цельным, а склеенным из четырнадцати отдельных частей. Наконец в 1215 году сын Генриха VI и Констанции Фридрих II приказал перевести из Чефалу в Палермо остававшиеся пустыми саркофаги 1145 года, в один из них он перенёс останки своего отца, а в другом завещал похоронить собственную особу (последнее и было выполнено в 1250 году). В «освободившуюся» при этом гробницу 1197 года было помещено тело матери Фридриха II. В завершение этой чехарды после внезапной кончины короля Педро II его тело было помещено в усыпальницу Фридриха II, так что останки Фридриха II и его праправнука покоятся в одном саркофаге. При вскрытии саркофага Фридриха II в XIX веке выяснилось, что помимо Фридриха II и Педро II здесь находятся кости третьей персоны - женщины, причём принадлежность этих останков остаётся невыясненной до сих пор .

Tomb of Constance of Aragon - Cathedral of Palermo - Italy 2015.JPG

Гробница Констанции Арагонской

Crown of Constance of Aragon - Cathedral of Palermo - Italy 2015.JPG

Тиара Констанции Арагонской

William Duke of Athens" tomb.jpg

Гробница Вильгельма, герцога Афинского

Крипта

События в новое время

В науке

В культуре

См. также

• Кардиле, Винченцо - каноник собора

Напишите отзыв о статье "Кафедральный собор Палермо"

Примечания и ссылки

2. Норвич, Джон. «Нормандцы в Сицилии. Второе нормандское завоевание 1016-1130». М. 2005. ISBN 5-9524-1751-5
3. Норвич, Джон. «Расцвет и закат Сицилийского королевства. Нормандцы в Сицилии. 1130-1194». М. 2005. ISBN 5-9524-1752-3
6. Рыжов К. В. «Все монархи мира». Западная Европа. М. 2001. ISBN 5-7838-0728-1
7. "Искусство и история Палермо и Монреале. Флоренция, 2007. ISBN 88-476-0207-6
8. Вильгельм II Добрый умер бездетным, а его братья скончались в детском возрасте
11. Goethe J.W. Italienische ReiseArtemis-Verlags, Zürich, C. 290.

Использованные источники

1. Норвич, Джон Расцвет и закат Сицилийского королевства. Нормандцы в Сицилии: 1130-1194. - М., 2005. ISBN 5-9524-1752-3
2. «Искусство и история Палермо и Монреале» Флоренция, 2007. ISBN 88-476-0207-6/
3. «Золотая книга Сицилия» Флоренция, 2004. ISBN 88-8029-758-9

Просмотр этого шаблона Кафедральные соборы Норманнские церкви Церкви эпохи барокко Норманнские дворцы Площади Кладбища Другие церкви

Отрывок, характеризующий Кафедральный собор Палермо

Вэя кивнула. Вдруг её хрупкая фигурка ярко вспыхнула... и я осталась одна – «звёздная» девочка исчезла. Это было очень и очень нечестно!.. Она не могла так просто взять и уйти!!! Такого никак не должно было произойти!.. Во мне бушевала самая настоящая обида ребёнка, у которого вдруг отняли самую любимую игрушку... Но Вэя не была игрушкой, и, если честно, то я должна была быть ей благодарна уже за то, что она вообще ко мне пришла. Но в моей «исстрадавшейся» душе в тот момент крушил оставшиеся крупицы логики настоящий «эмоциональный шторм», а в голове царил полный сумбур... Поэтому ни о каком «логическом» мышлении в данный момент речи идти не могло, и я, «убитая горем» своей страшной потери, полностью «окунулась» в океан «чёрного отчаяния», думая, что моя «звёздная» гостья больше уже никогда ко мне не вернётся... Мне о скольком ещё хотелось её спросить! А она так неожиданно взяла и исчезла... И тут вдруг мне стало очень стыдно... Если бы все желающие спрашивали её столько же, сколько хотела спросить я, у неё, чего доброго, не оставалось бы время жить!.. Эта мысль как-то сразу меня успокоила. Надо было просто с благодарностью принимать всё то чудесное, что она успела мне показать (даже если я ещё и не всё поняла), а не роптать на судьбу за недостаточность желаемого «готовенького», вместо того, чтобы просто пошевелить своими обленившимися «извилинами» и самой найти ответы на мучившие меня вопросы. Я вспомнила бабушку Стеллы и подумала, что она была абсолютно права, говоря о вреде получения чего-то даром, потому что ничего не может быть хуже, чем привыкший всё время только брать человек. К тому же, сколько бы он ни брал, он никогда не получит радости того, что он сам чего то достиг, и никогда не испытает чувства неповторимого удовлетворения оттого, что сам что-либо создал.
Я ещё долго сидела одна, медленно «пережёвывая» данную мне пищу для размышлений, с благодарностью думая об удивительной фиолетовоглазой «звёздной» девчушке. И улыбалась, зная, что теперь уже точно ни за что не остановлюсь, пока не узнаю, что же это за друзья, которых я не знаю, и от какого такого сна они должны меня разбудить... Тогда я не могла ещё даже представить, что, как бы я не старалась, и как бы упорно не пробовала, это произойдёт только лишь через много, много лет, и меня правда разбудят мои «друзья»... Только это будет совсем не то, о чём я могла когда-либо даже предположить...
Но тогда всё казалось мне по-детски возможным, и я со всем своим не сгорающим пылом и «железным» упорством решила пробовать...
Как бы мне ни хотелось прислушаться к разумному голосу логики, мой непослушный мозг верил, что, несмотря на то, что Вэя видимо совершенно точно знала, о чём говорила, я всё же добьюсь своего, и найду раньше, чем мне было обещано, тех людей (или существ), которые должны были мне помочь избавиться от какой-то там моей непонятной «медвежьей спячки». Сперва я решила опять попробовать выйти за пределы Земли, и посмотреть, кто там ко мне придёт... Ничего глупее, естественно, невозможно было придумать, но так как я упорно верила, что чего-то всё-таки добьюсь – приходилось снова с головой окунаться в новые, возможно даже очень опасные «эксперименты»...
Моя добрая Стелла в то время почему-то «гулять» почти перестала, и, непонятно почему, «хандрила» в своём красочном мире, не желая открыть мне настоящую причину своей грусти. Но мне всё-таки как-то удалось уговорить её на этот раз пойти со мной «прогуляться», заинтересовав опасностью планируемого мною приключения, и ещё тем, что одна я всё же ещё чуточку боялась пробовать такие, «далеко идущие», эксперименты.
Я предупредила бабушку, что иду пробовать что-то «очень серьёзное», на что она лишь спокойно кивнула головой и пожелала удачи (!)... Конечно же, это меня «до косточек» возмутило, но решив не показывать ей своей обиды, и надувшись, как рождественский индюк, я поклялась себе, что, чего бы мне это не стоило, а сегодня что-то да произойдёт!... Ну и конечно же – оно произошло... только не совсем то, чего я ожидала.
Стелла уже ждала меня, готовая на «самые страшные подвиги», и мы, дружно и собранно устремились «за предел»...
На этот раз у меня получилось намного проще, может быть потому, что это был уже не первый раз, а может ещё и потому, что был «открыт» тот же самый фиолетовый кристалл... Меня пулей вынесло за предел ментального уровня Земли, и вот тут-то я поняла, что чуточку перестаралась... Стелла, по общему договору, ждала на «рубеже», чтобы меня подстраховать, если увидит, что что-то пошло не так... Но «не так» пошло уже с самого начала, и там, где я в данный момент находилась, она, к моему великому сожалению, уже не могла меня достать.
Вокруг холодом ночи дышал чёрный, зловещий космос, о котором я мечтала столько лет, и который пугал теперь своей дикой, неповторимой тишиной... Я была совсем одна, без надёжной защиты своих «звёздных друзей», и без тёплой поддержки своей верной подружки Стеллы... И, несмотря на то, что я видела всё это уже не в первый раз, я вдруг почувствовала себя совсем маленькой и одинокой в этом незнакомом, окружающем меня мире далёких звёзд, которые здесь выглядели совсем не такими же дружелюбными и знакомыми, как с Земли, и меня понемногу стала предательски охватывать подленькая, трусливо пищащая от неприкрытого ужаса, паника... Но так как человечком я всё ещё была весьма и весьма упёртым, то решила, что нечего раскисать, и начала осматриваться, куда же это всё-таки меня занесло...
Я висела в чёрной, почти физически ощутимой пустоте, а вокруг лишь иногда мелькали какие-то «падающие звёзды», оставляя на миг ослепительные хвосты. И тут же, вроде бы, совсем рядом, мерцала голубым сиянием такая родная и знакомая Земля. Но она, к моему великому сожалению, только казалась близкой, а на самом деле была очень и очень далеко... И мне вдруг дико захотелось обратно!!!.. Уже не хотелось больше «геройски преодолевать» незнакомые препятствия, а просто очень захотелось вернуться домой, где всё было таким родным и привычным (к тёплым бабушкиным пирогам и любимым книгам!), а не висеть замороженной в каком то чёрном, холодном «безмирье», не зная, как из всего этого выбраться, да притом, желательно без каких-либо «ужасающих и непоправимых» последствий... Я попробовала представить единственное, что первое пришло в голову – фиолетовоглазую девочку Вэю. Почему-то не срабатывало – она не появлялась. Тогда попыталась развернуть её кристалл... И тут же, всё вокруг засверкало, засияло и закружилось в бешеном водовороте каких-то невиданных материй, я почувствовала будто меня резко, как большим пылесосом, куда-то втянуло, и тут же передо мной «развернулся» во всей красе уже знакомый, загадочный и прекрасный Вэйин мир.... Как я слишком поздно поняла – ключом в который и являлся мой открытый фиолетовый кристалл...
Я не знала, как далеко был этот незнакомый мир... Был ли он на этот раз реальным? И уж совершенно не знала, как из него вернуться домой... И не было никого вокруг, у кого я могла бы хоть что-либо спросить...
Передо мной простиралась дивная изумрудная долина, залитая очень ярким, золотисто-фиолетовым светом. По чужому розоватому небу, искрясь и сверкая, медленно плыли золотистые, облака, почти закрывая одно из солнц. Вдалеке виднелись очень высокие, остроконечные, блестящие тяжёлым золотом, чужие горы... А прямо у моих ног, почти по-земному, журчал маленький, весёлый ручеек, только вода в нём была совсем не земная – «густая» и фиолетовая, и ни чуточки не прозрачная... Я осторожно окунула руку – ощущение было потрясающим и очень неожиданным – будто коснулась мягкого плюшевого мишки... Тёплое и приятное, но уж никак не «свежее и влажное», как мы привыкли ощущать на Земле. Я даже усомнилась, было ли это тем, что на Земле называлось – «вода»?..
Дальше «плюшевый» ручеек убегал прямо в зелёный туннель, который образовывали, сплетаясь между собой, «пушистые» и прозрачные, серебристо-зелёные «лианы», тысячами висевшие над фиолетовой «водой». Они «вязали» над ней причудливый рисунок, который украшали малюсенькие «звёздочки» белых, сильно пахнувших, невиданных цветов.
Да, этот мир был необычайно красив... Но в тот момент я бы многое отдала, чтобы оказаться в своём, может и не таком красивом, но за то таком знакомом и родном, земном мире!.. Мне впервые было так страшно, и я не боялась себе честно это признать... Я была совершенно одна, и некому было дружески посоветовать, что же делать дальше. Поэтому, не имея другого выбора, и как-то собрав всю свою «дрожавшую» волю в кулак, я решилась двинуться куда-нибудь дальше, чтобы только не стоять на месте и не ждать, когда что-то жуткое (хотя и в таком красивом мире!) произойдёт.
– Как ты сюда попала? – послышался, в моём измученном страхом мозгу, ласковый голосок.
Я резко обернулась... и опять столкнулась с прекрасными фиолетовыми глазами – позади меня стояла Вэя...
– Ой, неужели это ты?!!.. – от неожиданного счастья, чуть ли не завизжала я.
– Я видела, что ты развернула кристалл, я пришла помочь, – совершенно спокойно ответила девочка.
Только её большие глаза опять очень внимательно всматривались в моё перепуганное лицо, и в них теплилось глубокое, «взрослое» понимание.
– Ты должна верить мне, – тихо прошептала «звёздная» девочка.
И мне очень захотелось ей сказать, что, конечно же – я верю!.. И что это просто мой дурной характер, который всю жизнь заставляет меня «биться головой об стенку», и этими же, собственноручно набитыми шишками, постигать окружающий мир... Но Вэя видимо всё прекрасно поняла, и, улыбнувшись своей удивительной улыбкой, приветливо сказала:
– Хочешь, покажу тебе свой мир, раз ты уже здесь?..
Я только радостно закивала головой, уже снова полностью воспрянув духом и готовая на любые «подвиги», только лишь потому, что я уже была не одна, и этого было достаточно, чтобы всё плохое мгновенно забылось и мир опять казался увлекательным и прекрасным.
– Но ты ведь говорила, что никогда здесь не была? – расхрабрившись, спросила я.
– А я и сейчас не здесь, – спокойно ответила девочка. – С тобой моя сущность, но моё тело никогда не жило там. Я никогда не знала свой настоящий дом... – её огромные глаза наполнились глубокой, совсем не детской печалью.
– А можно тебя спросить – сколько тебе лет?.. Конечно, если не хочешь – не отвечай, – чуть смутившись, спросила я.
– По земному исчислению, наверное это будет около двух миллионов лет, – задумчиво ответила «малышка».
У меня от этого ответа ноги почему-то вдруг стали абсолютно ватными... Этого просто не могло быть!.. Никакое существо не в состоянии жить так долго! Или, смотря какое существо?..
– А почему же тогда ты выглядишь такой маленькой?! У нас такими бывают только дети... Но ты это знаешь, конечно же.
– Такой я себя помню. И чувствую – это правильно. Значит так и должно быть. У нас живут очень долго. Я, наверное, и есть маленькая...
У меня от всех этих новостей закружилась голова... Но Вея, как обычно, была удивительно спокойна, и это придало мне сил спрашивать дальше.
– А кто же у вас зовётся взрослым?.. Если такие есть, конечно же.
– Ну, разумеется! – искренне рассмеялась девочка. – Хочешь увидеть?
Я только кивнула, так как у меня вдруг с перепугу полностью перехватило горло, и куда-то потерялся мои «трепыхавшийся» разговорный дар... Я прекрасно понимала, что вот прямо сейчас увижу настоящее «звёздное» существо!.. И, несмотря на то, что, сколько я себя помнила, я всю свою сознательную жизнь этого ждала, теперь вдруг вся моя храбрость почему-то быстренько «ушла в пятки»...
Вея махнула ладошкой – местность изменилась. Вместо золотых гор и ручья, мы оказались в дивном, движущемся, прозрачном «городе» (во всяком случае, это было похоже на город). А прямо к нам, по широкой, мокро-блестящей серебром «дороге», медленно шёл потрясающий человек... Это был высокий гордый старец, которого нельзя было по-другому назвать, кроме как – величественный!.. Всё в нём было каким-то очень правильным и мудрым – и чистые, как хрусталь, мысли (которые я почему-то очень чётко слышала); и длинные, покрывающие его мерцающим плащом, серебристые волосы; и те же, удивительно добрые, огромные фиолетовые «Вэины» глаза... И на его высоком лбу сиявшая, дивно сверкающая золотом, бриллиантовая «звезда».
– Покоя тебе, Отец, – коснувшись пальчиками своего лба, тихо произнесла Вея.
– И тебе, ушедшая, – печально ответил старец.
От него веяло бесконечным добром и лаской. И мне вдруг очень захотелось, как маленькому ребёнку, уткнуться ему в колени и, спрятаться от всего хотя бы на несколько секунд, вдыхая исходящий от него глубокий покой, и не думать о том, что мне страшно... что я не знаю, где мой дом... и, что я вообще не знаю – где я, и что со мной в данный момент по-настоящему происходит...
– Кто ты, создание?.. – мысленно услышала я его ласковый голос.
– Я человек, – ответила я. – Простите, что потревожила ваш покой. Меня зовут Светлана.
Старец тепло и внимательно смотрел на меня своими мудрыми глазами, и в них почему-то светилось одобрение.
– Ты хотела увидеть Мудрого – ты его видишь, – тихо произнесла Вея. – Ты хочешь что-то спросить?
– Скажите пожалуйста, в вашем чудесном мире существует зло? – хотя и стыдясь своего вопроса, всё же решилась спросить я.
– Что ты называешь «злом», Человек-Светлана? – спросил мудрец.
– Ложь, убийство, предательство... Разве нет у вас таких слов?..
– Это было давно... уже никто не помнит. Только я. Но мы знаем, что это было. Это заложено в нашу «древнюю память», чтобы никогда не забыть. Ты пришла оттуда, где живёт зло?
Я грустно кивнула. Мне было очень обидно за свою родную Землю, и за то, что жизнь на ней была так дико несовершенна, что заставляла спрашивать подобные вопросы... Но, в то же время, мне очень хотелось, чтобы Зло ушло из нашего Дома навсегда, потому что я этот дом всем своим сердцем любила, и очень часто мечтала о том, что когда-нибудь всё-таки придёт такой чудесный день, когда:
человек будет с радостью улыбаться, зная, что люди могут принести ему только добро...
когда одинокой девушке не страшно будет вечером проходить самую тёмную улицу, не боясь, что кто-то её обидит...
когда можно будет с радостью открыть своё сердце, не боясь, что предаст самый лучший друг...
когда можно будет оставить что-то очень дорогое прямо на улице, не боясь, что стоит тебе отвернуться – и это сразу же украдут...
И я искренне, всем сердцем верила, что где-то и вправду существует такой чудесный мир, где нет зла и страха, а есть простая радость жизни и красоты... Именно поэтому, следуя своей наивной мечте, я и пользовалась малейшей возможностью, чтобы хоть что-то узнать о том, как же возможно уничтожить это же самое, такое живучее и такое неистребимое, наше земное Зло... И ещё – чтобы уже никогда не было стыдно кому-то где-то сказать, что я – Человек...
Конечно же, это были наивные детские мечты... Но ведь и я тогда была ещё всего лишь ребёнком.
– Меня зовут Атис, Человек-Светлана. Я живу здесь с самого начала, я видел Зло... Много зла...
– А как же вы от него избавились, мудрый Атис?! Вам кто-то помог?.. – с надеждой спросила я. – Можете ли вы помочь нам?.. Дать хотя бы совет?
– Мы нашли причину... И убили её. Но ваше зло неподвластно нам. Оно другое... Так же, как другие и вы. И не всегда чужое добро может оказаться добром для вас. Вы должны найти сами свою причину. И уничтожить её, – он мягко положил руку мне на голову и в меня заструился чудесный покой... – Прощай, Человек-Светлана... Ты найдёшь ответ на свой вопрос. Покоя тебе...
Я стояла глубоко задумавшись, и не обратила внимания, что реальность меня окружавшая, уже давно изменилась, и вместо странного, прозрачного города, мы теперь «плыли» по плотной фиолетовой «воде» на каком-то необычном, плоском и прозрачном приспособлении, у которого не было ни ручек, ни вёсел – вообще ничего, как если бы мы стояли на большом, тонком, движущемся прозрачном стекле. Хотя никакого движения или качки совершенно не чувствовалось. Оно скользило по поверхности на удивление плавно и спокойно, заставляя забыть, что двигалось вообще...
– Что это?.. Куда мы плывём? – удивлённо спросила я.
– Забрать твою маленькую подружку, – спокойно ответила Вэя.
– Но – как?!. Она ведь не сможет?..
– Сможет. У неё такой же кристалл, как у тебя, – был ответ. – Мы её встретим у «моста», – и ничего более не объяснив, она вскоре остановила нашу странную «лодку».
Теперь мы уже находились у подножья какой-то блестящей «отполированной» чёрной, как ночь, стены, которая резко отличалась от всего светлого и сверкающего вокруг, и казалась искусственно созданной и чужеродной. Неожиданно стена «расступилась», как будто в том месте состояла из плотного тумана, и в золотистом «коконе» появилась... Стелла. Свеженькая и здоровенькая, будто только что вышла на приятную прогулку... И, конечно же – дико довольная происходящим... Увидев меня, её милая мордашка счастливо засияла и по-привычке она сразу же затараторила:
– А ты тоже здесь?!... Ой, как хорошо!!! А я так волновалась!.. Так волновалась!.. Я думала, с тобой обязательно что-то случилось. А как же ты сюда попала?.. – ошарашено уставилась на меня малышка.
– Думаю так же, как и ты, – улыбнулась я.
– А я, как увидела, что тебя унесло, сразу попробовала тебя догнать! Но я пробовала, пробовала и ничего не получалось... пока вот не пришла она. – Стелла показала ручкой на Вэю. – Я тебе очень за это благодарна, девочка Вэя! – по своей забавной привычке обращаться сразу к двоим, мило поблагодарила она.
– Этой «девочке» два миллиона лет... – прошептала своей подружке на ушко я.
Стеллины глаза округлились от неожиданности, а сама она так и осталась стоять в тихом столбняке, медленно переваривая ошеломляющую новость...
– Ка-а-ак – два миллиона?.. А что же она такая маленькая?.. – выдохнула обалдевшая Стелла.
– Да вот она говорит, что у них долго живут... Может и твоя сущность оттуда же? – пошутила я. Но Стелле моя шутка, видимо, совсем не понравилась, потому, что она тут же возмутилась:
– Как же ты можешь?!.. Я ведь такая же, как ты! Я же совсем не «фиолетовая»!..
Мне стало смешно, и чуточку совестно – малышка была настоящим патриотом...
Как только Стелла здесь появилась, я сразу же почувствовала себя счастливой и сильной. Видимо наши общие, иногда опасные, «этажные прогулки» положительно сказывались на моём настроении, и это сразу же ставило всё на свои места.
Стелла в восторге озиралась по сторонам, и было видно, что ей не терпится завалить нашего «гида» тысячей вопросов. Но малышка геройски сдерживалась, стараясь казаться более серьёзной и взрослой, чем она на самом деле была...
– Скажи пожалуйста, девочка Вэя, а куда нам можно пойти? – очень вежливо спросила Стелла. По всей видимости, она так и не смогла «уложить» в своей головке мысль о том, что Вэя может быть такой «старой»...
– Куда желаете, раз уж вы здесь, – спокойно ответила «звёздная» девочка.
Мы огляделись вокруг – нас тянуло во все стороны сразу!.. Было невероятно интересно и хотелось посмотреть всё, но мы прекрасно понимали, что не можем находиться здесь вечно. Поэтому, видя, как Стелла ёрзает на месте от нетерпения, я предложила ей выбирать, куда бы нам пойти.
– Ой, пожалуйста, а можно нам посмотреть, какая у вас здесь «живность»? – неожиданно для меня, спросила Стелла.
Конечно же, я бы хотела посмотреть что-то другое, но деваться было некуда – сама предложила ей выбирать...
Мы очутились в подобии очень яркого, бушующего красками леса. Это было совершенно потрясающе!.. Но я вдруг почему-то подумала, что долго я в таком лесу оставаться не пожелала бы... Он был, опять же, слишком красивым и ярким, немного давящим, совсем не таким, как наш успокаивающий и свежий, зелёный и светлый земной лес.
Наверное, это правда, что каждый должен находиться там, чему он по-настоящему принадлежит. И я тут же подумала о нашей милой «звёздной» малышке... Как же ей должно было не хватать своего дома и своей родной и знакомой среды!.. Только теперь я смогла хотя бы чуточку понять, как одиноко ей должно было быть на нашей несовершенной и временами опасной Земле...
– Скажи пожалуйста, Вэя, а почему Атис назвал тебя ушедшей? – наконец-то спросила назойливо кружившейся в голове вопрос я.
– О, это потому, что когда-то очень давно, моя семья добровольно ушла помогать другим существам, которым нужна была наша помощь. Это у нас происходит часто. А ушедшие уже не возвращаются в свой дом никогда... Это право свободного выбора, поэтому они знают, на что идут. Вот потому Атис меня и пожалел...
– А кто же уходит, если нельзя вернуться обратно? – удивилась Стелла.
– Очень многие... Иногда даже больше чем нужно, – погрустнела Вэя. – Однажды наши «мудрые» даже испугались, что у нас недостаточно останется виилисов, чтобы нормально обживать нашу планету...
– А что такое – виилис? – заинтересовалась Стелла.
– Это мы. Так же, как вы – люди, мы – виилисы. А наша планета зовётся – Виилис. – ответила Вэя.
И тут только я вдруг поняла, что мы почему-то даже не додумались спросить об этом раньше!.. А ведь это первое, о чём мы должны были спросить!
– А вы менялись, или были такими всегда? – опять спросила я.
– Менялись, но только внутри, если ты это имела в виду, – ответила Вэя.
Над нашими головами пролетела огромная, сумасшедше яркая, разноцветная птица... На её голове сверкала корона из блестящих оранжевых «перьев», а крылья были длинные и пушистые, как будто она носила на себе разноцветное облако. Птица села на камень и очень серьёзно уставилась в нашу сторону...
– А что это она нас так внимательно рассматривает? – поёжившись, спросила Стелла, и мне показалось, что у неё в голове сидел другой вопрос – «обедала ли уже эта «птичка» сегодня?»...
Птица осторожно прыгнула ближе. Стелла пискнула и отскочила. Птица сделала ещё шаг... Она была раза в три крупнее Стеллы, но не казалась агрессивной, а скорее уж любопытной.
– Я что, ей понравилась, что ли? – надула губки Стелла. – Почему она не идёт к вам? Что она от меня хочет?..
Было смешно наблюдать, как малышка еле сдерживается, чтобы не пуститься пулей отсюда подальше. Видимо красивая птица не вызывала у неё особых симпатий...
Вдруг птица развернула крылья и от них пошло слепящее сияние. Медленно-медленно над крыльями начал клубиться туман, похожий на тот, который развевался над Вэйей, когда мы увидели её первый раз. Туман всё больше клубился и сгущался, становясь похожим на плотный занавес, а из этого занавеса на нас смотрели огромные, почти человеческие глаза...
– Ой, она что – в кого-то превращается?!.. – взвизгнула Стелла. – Смотрите, смотрите!..
Смотреть и правда было на что, так как «птица» вдруг стала «деформироваться», превращаясь то ли в зверя, с человеческими глазами, то ли в человека, со звериным телом...
– Что-о это? – удивлённо выпучила свои карие глазки моя подружка. – Что это с ней происходит?..
А «птица» уже выскользнула из своих крыльев, и перед нами стояло очень необычное существо. Оно было похоже на полуптицу-получеловека, с крупным клювом и треугольным человеческим лицом, очень гибким, как у гепарда, телом и хищными, дикими движениями... Она была очень красивой и, в то же время, очень страшной.
– Это Миард. – представила существо Вэя. – Если хотите, он покажет вам «живность», как вы говорите.
У существа, по имени Миард, снова начали появляться сказочные крылья. И он ими приглашающе махнул в нашу сторону.
– А почему именно он? Разве ты очень занята, «звёздная» Вэя?
У Стеллы было очень несчастное лицо, потому что она явно боялась это странное «красивое страшилище», но признаться в этом ей, по-видимому, не хватало духу. Думаю, она скорее бы пошла с ним, чем смогла бы признаться, что ей было просто-напросто страшно... Вэя, явно прочитав Стеллины мысли, тут же успокоила:
– Он очень ласковый и добрый, он понравится вам. Вы ведь хотели посмотреть живое, а именно он и знает это лучше всех.
Миард осторожно приблизился, как будто чувствуя, что Стелла его боится... А мне на этот раз почему-то совершенно не было страшно, скорее наоборот – он меня дико заинтересовал.
Он подошёл в плотную к Стелле, в тот момент уже почти пищавшей внутри от ужаса, и осторожно коснулся её щеки своим мягким, пушистым крылом... Над рыжей Стеллиной головкой заклубился фиолетовый туман.
– Ой, смотри – у меня так же, как у Вэйи!.. – восторженно воскликнула удивлённая малышка. – А как же это получилось?.. О-о-ой, как красиво!.. – это уже относилось к появившейся перед нашим взором новой местности с совершенно невероятными животными.
Мы стояли на холмистом берегу широкой, зеркальной реки, вода в которой была странно «застывшей» и, казалось, по ней можно было спокойно ходить – она совершенно не двигалась. Над речной поверхностью, как нежный прозрачный дымок, клубился искрящийся туман.
Как я наконец-то догадалась, этот «туман, который мы здесь видели повсюду, каким-то образом усиливал любые действия живущих здесь существ: открывал для них яркость видения, служил надёжным средством телепортации, вообще – помогал во всём, чем бы в тот момент эти существа не занимались. И думаю, что использовался для чего-то ещё, намного, намного большего, чего мы пока ещё не могли понять...
Река извивалась красивой широкой «змеёй» и, плавно уходя в даль, пропадала где-то между сочно-зелёными холмами. А по обоим её берегам гуляли, лежали и летали удивительные звери... Это было настолько красиво, что мы буквально застыли, поражённые этим потрясающим зрелищем...
Животные были очень похожи на невиданных царственных драконов, очень ярких и гордых, как будто знающих, насколько они были красивыми... Их длиннющие, изогнутые шеи сверкали оранжевым золотом, а на головах красными зубцами алели шипастые короны. Царские звери двигались медленно и величественно, при каждом движении блистая своими чешуйчатыми, перламутрово-голубыми телами, которые буквально вспыхивали пламенем, попадая под золотисто-голубые солнечные лучи.
– Красоти-и-и-ще!!! – в восторге еле выдохнула Стелла. – А они очень опасные?
– Здесь не живут опасные, у нас их уже давно нет. Я уже не помню, как давно... – прозвучал ответ, и тут только мы заметили, что Вэйи с нами нет, а обращается к нам Миард...
Стелла испуганно огляделась, видимо не чувствуя себя слишком комфортно с нашим новым знакомым...
– Значит опасности у вас вообще нет? – удивилась я.
– Только внешняя, – прозвучал ответ. – Если нападут.
– А такое тоже бывает?
– Последний раз это было ещё до меня, – серьёзно ответил Миард.
Его голос звучал у нас в мозгу мягко и глубоко, как бархат, и было очень непривычно думать, что это общается с нами на нашем же «языке» такое странное получеловеческое существо... Но мы наверное уже слишком привыкли к разным-преразным чудесам, потому что уже через минуту свободно с ним общались, полностью забыв, что это не человек.
– И что – у вас никогда не бывает никаких-никаких неприятностей?!. – недоверчиво покачала головкой малышка. – Но тогда вам ведь совсем не интересно здесь жить!..
В ней говорила настоящая, неугасающая Земная «тяга к приключениям». И я её прекрасно понимала. Но вот Миарду, думаю, было бы очень сложно это объяснить...
– Почему – не интересно? – удивился наш «проводник», и вдруг, сам себя прервав, показал в верх. – Смотрите – Савии!!!
Мы взглянули на верх и остолбенели.... В светло-розовом небе плавно парили сказочные существа!.. Они были совершенно прозрачны и, как и всё остальное на этой планете, невероятно красочны. Казалось, что по небу летели дивные, сверкающие цветы, только были они невероятно большими... И у каждого из них было другое, фантастически красивое, неземное лицо.
– О-ой.... Смотри-и-те... Ох, диво како-о-е... – почему-то шёпотом произнесла, совершенно ошалевшая Стелла.
По-моему, я никогда не видела её настолько потрясённой. Но удивиться и правда было чему... Ни в какой, даже самой буйной фантазии, невозможно было представить таких существ!.. Они были настолько воздушными, что казалось, их тела были сотканы из блистающего тумана... Огромные крылья-лепестки плавно колыхались, распыляя за собой сверкающую золотую пыль... Миард что-то странно «свистнул», и сказочные существа вдруг начали плавно спускаться, образуя над нами сплошной, вспыхивающий всеми цветами их сумасшедшей радуги, огромный «зонт»... Это было так красиво, что захватывало дух!..
Первой к нам «приземлилась» перламутрово-голубая, розовокрылая Савия, которая сложив свои сверкающие крылья-лепестки в «букет», начала с огромным любопытством, но безо всякой боязни, нас разглядывать... Невозможно было спокойно смотреть на её причудливую красоту, которая притягивала, как магнит и хотелось любоваться ею без конца...
– Не смотрите долго – Савии завораживают. Вам не захочется отсюда уходить. Их красота опасна, если не хотите себя потерять, – тихо сказал Миард.
– А как же ты говорил, что здесь ничего опасного нет? Значит это не правда? – тут же возмутилась Стелла.
– Но это же не та опасность, которую нужно бояться или с которой нужно воевать. Я думал вы именно это имели в виду, когда спросили, – огорчился Миард.
– Да ладно! У нас, видимо, о многом понятия будут разными. Это нормально, правда ведь? – «благородно» успокоила его малышка. – А можно с ними поговорить?
– Говорите, если сможете услышать. – Миард повернулся к спустившейся к нам, чудо-Савии, и что-то показал.
Дивное существо заулыбалось и подошло к нам ближе, остальные же его (или её?..) друзья всё также легко парили прямо над нами, сверкая и переливаясь в ярких солнечных лучах.
– Я Лилис...лис...ис...– эхом прошелестел изумительный голос. Он был очень мягким, и в то же время очень звонким (если можно соединить в одно такие противоположные понятия).
– Здравствуй, красивая Лилис. – радостно приветствовала существо Стелла. – Я – Стелла. А вот она – Светлана. Мы – люди. А ты, мы знаем, Савия. Ты откуда прилетела? И что такое Савия? – вопросы опять сыпались градом, но я даже не попыталась её остановить, так как это было совершенно бесполезно... Стелла просто «хотела всё знать!». И всегда такой оставалась.
Лилис подошла к ней совсем близко и начала рассматривать Стеллу своими причудливыми, огромными глазами. Они были ярко малиновые, с золотыми крапинками внутри, и сверкали, как драгоценные камни. Лицо этого чудо-существа выглядело удивительно нежным и хрупким, и имело форму лепестка нашей земной лилии. «Говорила» она, не раскрывая рта, в то же время улыбаясь нам своими маленькими, круглыми губами... Но, наверное, самыми удивительными у них были волосы... Они были очень длинными, почти достигали края прозрачного крыла, абсолютно невесомыми и, не имея постоянного цвета, всё время вспыхивали самыми разными и самыми неожиданными блестящими радугами... Прозрачные тела Савий были бесполы (как тело маленького земного ребёнка), и со спины переходили в «лепестки-крылья», что и вправду делало их похожими на огромные яркие цветы...
– Мы прилетели с гор-ор... – опять прозвучало странное эхо.
– А может ты нам быстрее расскажешь? – попросила Миарда нетерпеливая Стелла. – Кто они?
– Их привезли из другого мира когда-то. Их мир умирал, и мы хотели их спасти. Сперва думали – они смогут жить со всеми, но не смогли. Они живут очень высоко в горах, туда никто не может попасть. Но если долго смотреть им в глаза – они заберут с собой... И будешь жить с ними.
Стелла поёжилась и чуть отодвинулась от стоявшей рядом Лилис... – А что они делают, когда забирают?
– Ничего. Просто живут с теми, кого забирают. Наверно у них в мире было по-другому, а сейчас они делают это просто по-привычке. Но для нас они очень ценны – они «чистят» планету. Никто никогда не болел после того, как они пришли.
– Значит, вы их спасли не потому, что жалели, а потому, что они вам были нужны?!.. А разве это хорошо – использовать? – я испугалась, что Миард обидится (как говорится – в чужую хату с сапогами не лезь...) и сильно толкнула Стеллу в бок, но она не обратила на меня ни какого внимания, и теперь уже повернулась к Савии. – А вам нравится здесь жить? Вы грустите по своей планете?
– Нет-ет... Здесь красиво-сиво-иво...– прошелестел тот же мягкий голос. – И хорошо-ошо...
Лилис неожиданно подняла один из своих сверкающих «лепестков» и нежно погладила Стеллу по щеке.
– Малыш-ка... Хорошая-шая-ая... Стелла-ла-а... – и у Стеллы над головой второй раз засверкал туман, но на этот раз он был разноцветным...
Лилис плавно махнула прозрачными крыльями-лепестками и начала медленно подниматься, пока не присоединилась к своим. Савии заволновались, и вдруг, очень ярко вспыхнув, исчезли...
– А куда они делись? – удивилась малышка.
– Они ушли. Вот, посмотри... – и Миард показал на уже очень далеко, в стороне гор, плавно паривших в розовом небе, освещённых солнцем дивных существ. – Они пошли домой...
Неожиданно появилась Вэя...
– Вам пора, – грустно сказала «звёздная» девочка. – Вам нельзя так долго здесь находиться. Это тяжело.
– Ой, но мы же ещё ничего ничего не успели увидеть! – огорчилась Стелла. – А мы можем ещё сюда вернуться, милая Вэя? Прощай добрый Миард! Ты хороший. Я к тебе обязательно вернусь! – как всегда, обращаясь ко всем сразу, попрощалась Стелла.
Вэя взмахнула ручкой, и мы снова закружились в бешеном водовороте сверкающих материй, через короткое (а может только казалось коротким?) мгновение «вышвырнувших» нас на наш привычный Ментальный «этаж»...
– Ох, как же там интересно!.. – в восторге запищала Стелла.
Казалось, она готова была переносить самые тяжёлые нагрузки, только бы ещё раз вернуться в так полюбившийся ей красочный Вэйин мир. Вдруг я подумала, что он и вправду должен был ей нравиться, так как был очень похож на её же собственный, который она любила себе создавать здесь, на «этажах»...
У меня же энтузиазма чуточку поубавилось, потому что я уже увидела для себя эту красивую планету, и теперь мне зверски хотелось что-нибудь ещё!.. Я почувствовала тот головокружительный «вкус неизвестного», и мне очень захотелось это повторить... Я уже знала, что этот «голод» отравит моё дальнейшее существование, и что мне всё время будет этого не хватать. Таким образом, желая в дальнейшем оставаться хоть чуточку счастливым человеком, я должна была найти какой-то способ, чтобы «открыть» для себя дверь в другие миры... Но тогда я ещё едва ли понимала, что открыть такую дверь не так-то просто... И, что пройдёт ещё много зим, пока я буду свободно «гулять», куда захочу, и что откроет для меня эту дверь кто-то другой... И этим другим будет мой удивительный муж.