Как живут в конго обычные люди. Голодная жизнь в конго. Плюсы Ботсваны: слон и река Окаванго, которая теряется в песках
В Конго воюют уже давно. Иногда делают перерыв.
Я не буду пересказывать полностью всю историю. Ее можно почитать .
Расскажу кратко. Война идет в провинциях Северное и Южное Киву. Причин много. Во-первых в регионе живет много национальностей. Во-вторых, во время геноцида в соседней Руанде в этот регион сначала прибыли представители народа тутси, которые спасались от геноцида, а затем и 2 миллиона представителей хуту, которые боялись, что их начнут уничтожать за учиненный геноцид. В числе этих двух миллионов прибыли многие мясники из организации "Убивающие вместе", которые своей целью ставят уничтожение народности тутси. И в-третьих, стабильность расшатывают соседние страны, такие как Руанда, так как регион богат полезными ископаемыми.
Логики в африканских войнах искать не стоит. Ее там нет. В Конго воюют все - правителсьтвенные войска, повстанцы тутси, местная милиция, которая была создана для борьбы с соседней Руандой, но уже про это забыла.
И вот на этой волне у тутси появился очень харизматичный лидер - мятежный генерал Лоран Нкунда.
Он всегда ходит с тростью, очень любит фотографироваться и давать интервью. Его цель - контроль над всей провинцией, а затем и над всей страной.
Он очень жестокий и целеустремленный.
Ему также противостоят войска ООН, которые практически ничего не делают, так как в памяти свежи воспоминания про жесточайшие убийства бельгийских миротворцев во время геноцида в Руанде. Не буду рассказывать, как их убивали, про это можно найти в сети, но тогда это шокировало мир.
Так что пока не ясно, чем все закончится, но вещи там творятся действительно страшные.
Собрал небольшую подборку фотографий. Фотографии погибших и раненых решил не брать.
Мятежный генерал Лоран Нкунда
Мятежный генерал Лоран Нкунда
Мятежный генерал Лоран Нкунда
Солдат правитильственных войск захвачен повстанцами
Маленький беженец в католической миссии
Мать кормит двух детей на территории захваченой повстанцами
Дети строят себе палатку около лагеря для беженцев
Войска ООН охраняют лагеря беженцев
Мальчик ждет свою дневную порцию молока у католического прихода
Уже с молоком
Ребенок с холерой
Ребенок убегает от места, где идет бой
Дети, которые остались без родителей
Маленькая девочка в лагере беженцев
Правительственные войска на передовой
Солдат правительственных войск
Похороны 8-месячного ребенка
Солдаты правительственных войск спят
Солдат с забавной прической
Повстанцы переходят затопленную дорогу
Правительственные войска
Беженцы
Правительственные войска
Такой солдат
Солдат открывает рыбную консерву
Беженцы
Беженцы
Патруль правительственных войск на дороге у деревни Кибати на востоке Конго
В лагере беженцев Китуку. Трехлетний Проспер показывает, какая "противомоскитная сетка" у него есть.
Мальчик несет воду в лагерь беженцев около базы войск ООН в Киванье.
В расположении отряда правительственных войск. ООН обвиняет правительственные войска Демократической Республики Конго в мародерстве и жестоком обращении с жителями.
Дети, оставшиеся без родителей, в приюте Don Bosco Ngangi около Гомы.
Солдатам правительственных войск выдали зарплату.
Обессиленный долгой дорогой человек добрался до лагеря для беженцев.
Потерявшие родителей дети у деревни Киванья.
Только ступив на просторы африканского континента, я четко осознала: когда-нибудь обязательно буду здесь жить. Эти бескрайние, живописные просторы, потрясающие, улыбчивые люди и удивительная, первозданная природа очаровали меня с первых же секунд. Подобное я видела только в журналах «Вокруг света». Как можно было не влюбиться?
Как-то так должна бы начинаться моя романтическая история с Африкой. Но нет. Скорее наоборот – когда я в первый раз оказалась в Демократической Республике Конго, то получила гипотермический шок при подъеме на вулкан и психологический от уровня жизни и круглых животов детей, рядом с которыми я однажды, будучи жутко голодной, так и не решилась съесть свой припрятанный бутерброд. Мое впечатление было одним-единственным. Никогда больше. Где моя уютная Украина (в которой, в общем-то, все не так уж и плохо!), стильные кафе и любимое дело – ателье Soulmates? Спасибо, Африка, нас и здесь неплохо кормят.
Но судьба – занятная шутница, и оказалось, что контракт моего мужчины продлевают еще на два года с повышением в должности. Так что, поразмыслив пару месяцев, я сообщила родителям о сумасбродном решении: пожить в Демократической Республике Конго полгода, «а там посмотрим». К моему счастью, всего пару человек из моей родни знают, где находится Конго, что стран с таким названием вообще две, и я еду в ту, которая раньше была Заиром. А про локальный конфликт и гуманитарную катастрофу в Северном Киву, где я сейчас живу, вообще никто не слыхал. Так что все обошлось без обмороков и драматических сцен. Самой забавной оказалась реакция парня из туристической фирмы, в которую я обратилась за визой. Он медленно поднял взгляд на мое розовое пальто, рассмотрел его внимательно и спросил: «Девушка, вы вообще понимаете, куда собираетесь?» Я закивала и заулыбалась своей самой оптимистично-лучезарной улыбкой. Он вздохнул: «Ладно, там украинцы в контингенте ООН, вертолетчики. Кто-нибудь вас да эвакуирует».
С визой в Конго вообще отдельная история. Неразвитым африканским странам зарабатывать особо не на чем, они пытаются делать деньги на визах. К тому же ближайшее консульство ДРК находится в Москве, а подготовкой документов для такой экзотической страны в Украине занимается одно-единственное агентство. Так что мой главный совет начинающим путешественникам по африканским странам: выбирать туристические направления с развитой инфраструктурой. В той же Кении прямо в аэропорту за 100 долларов вы получите трехмесячный пропуск на три страны, тогда как в Конго даже обычная одноразовая виза будет стоить дороже. Не говоря уже об экскурсиях, отелях и еде.
Благо, я приблизительно знала, чего ожидать от этой страны, и заранее запаслась всем необходимым. Быть девочкой в Африке – задача непростая. Мне пришлось везти с собой полугодовой запас косметики и шампуней, лаков для ногтей и акварельной бумаги, красок и блокнотов.
В следующий приезд закуплю в Украине семена рукколы, базилика и розмарина. И обязательно гречку – тут ее днем с огнем не отыщешь. Разве что у тех самых вертолетчиков из Украины. Эти ребята для себя даже баню умудрились оборудовать.
В ДР Конго говорят на французском и семи национальных языках (в моем регионе это суахили), но английский из местного населения здесь не знает практически никто. Нужно было найти занятие, которое помогало бы практиковать мои базовые сильвупле. Но уехать на край земли, чтобы заниматься какой-нибудь бумажной работой в офисе или фрилансить дома – это не самый увлекательный вариант. Так что, услышав о нескольких организациях, у которых есть проекты по обучению женщин закрою и шитью, я разыскала через знакомых нужные контакты и отправилась напролом – предлагать себя в качестве волонтера.
Если ты готов работать почти бесплатно, то можно легко заниматься тысячей дел своей мечты. За три месяца мне удалось организовать с коллегами детский карнавал для местной ребятни, стать соавтором новой коллекции одежды локального конголезского бренда и поруководить модным показом из-за кулис (всегда хотела оказаться на месте человека, который кричит моделям: «Ну-ка, переодевайся быстрее, скоро твой выход!»).
Да, мой французский по-прежнему очень далек от совершенства, но теперь я могу выразить практически любую из своих мыслей, а когда не знаю какого-то слова – объясняю его жестами. Иногда это выглядит очень смешно, но какая разница, если тебя понимают? Надеюсь, с таким опытом скоро можно будет стучать в дверь к большим благотворительным организациям и претендовать на официальную работу.
Но если в этот момент вы уже просматриваете на skyscanner стоимость билетов до африканских стран – погодите еще пару минут. Самое интересное – впереди.
Все мои знакомые экспаты единодушны во мнении: в Африке всегда одно и то же – сегодня ты обожаешь этот континент, а завтра тебе искренне хочется, чтобы кто-нибудь сбросил на него атомную бомбу. Потому-то ООН и отправляет своих работников в принудительный отпуск каждые три месяца. Дольше здесь могут выдержать только те, кто в Конго родился. Остальные начинают бросаться на людей.
Начнем с того, что каждый день я получаю минимум 20 предложений отдать мои деньги и личные вещи: очки, часы, вот эту симпатичную кофточку с птичками. «Дай мне, у тебя же много таких» – железный аргумент. И если на работе в ателье я еще могу отшутиться (хотя после этого местные швеи в шутку будут еще неделю называть меня эгоисткой), то когда на твою машину на перекрестке бросается голодный ребенок с криком: «Отдай мне свой бутерброд!», надо иметь достаточно неплохую нервную систему, чтобы спокойно на это реагировать. Одна моя американская коллега научила меня принципу «не давать ничего бесплатно». Хочешь газировку? Присмотри за машиной, пока я в магазине, или сбегай купи одну бутылку мне и получишь деньги на вторую. Нравится моя рубашка? Вот ткань, сшей мне другую вместо нее. Это не идеальный вариант, но надо же как-то менять местных, которые привыкли, что вот уже 20 лет к ним приезжают белые и раздают все бесплатно. Настолько бесплатно, что я лично видела, как миротворцы разбрасывали деньги из окон машины.
Второе. Одно из правил конголезцев – брать все, что плохо лежит. Нужно просто привыкнуть к тому, что ты будешь регулярно недосчитываться сдачи, сладостей и других мелочей. Это обидно, но давайте объективно: ты без этой конфеты можешь обойтись, а ребенок, который ее украл, возможно, еще месяц не попробует ничего сладкого. Приходится мириться.
И третье, самое сложное. Жизненные истории. Я, пожалуй, никогда не смогу слушать их без дрожи в коленках. Восточное Конго – мировая столица изнасилований. И это не метафора. Этот ужас пережила здесь каждая десятая женщина (а может, и пятая, далеко не все об этом заявляют). Я лично знаю двух парней, которые были рождены после изнасилования. Одного из них семья пыталась заморить голодом. Я сталкиваюсь с этими женщинами, этими ребятами, детьми, которые за всю жизнь видели только войну, каждый день. Они улыбаются, шутят и спрашивают, как у меня дела. Я тоже им улыбаюсь, но не могу избавиться от их историй. Честное слово, не могу.
Для всех медиа восточный Конго – что-то сродни Сирии и Афганистану. Мне регулярно пишут с вопросами: а как там вообще люди живут и работают, не убивают ли их каждый день? Да, Гома, конечно, не Сингапур, но, если у тебя есть голова на плечах, тут можно существовать вполне спокойно. Не стоит, конечно, оставлять на столике кафе свой айфон без присмотра, держать на улице в руках кошелек и ходить с открытой сумкой, но в светлое время суток на небольшие расстояния можно вполне передвигаться пешком. А вечером пить пиво в местных барах, где ты – единственный белый. Правда, потом тебе приходится возвращаться в дом за колючей проволокой, который будут стеречь несколько охранников. Но даже к этому со временем привыкаешь. Как привыкаешь к тому факту, что возле твоей кровати всегда стоит собранный рюкзак с запасом воды, еды, одежды и денег на три дня. Так, на всякий случай.
Демократическая Республика Конго стала домом для приблизительно ста восьмидесяти тысяч беженцев, которые живут в городах и сельской местности.
В общей сложности, около двух миллионов человек были перемещены внутри страны в результате конфликтов.
Как ни парадоксально, эта центральная африканская страна имеет большой потенциал для преуспевания, с учетом ее запасов ценных минералов и природных ресурсов.
Тем не менее, Конго также является одной из самых бедных, самых разоренных войной стран, раздираемых, беспорядками, которые, по оценкам, отняли почти три миллиона жизней в прошлом десятилетии.
Во многих районах страны, в которой царит беззаконие, лишь немногие люди имеют доступ к основным удобствам, таким, как чистая питьевая вода, электричество или медицинская помощь.
1. 20 мая 2011 года. - Мунгот, провинция Северный Кийу, Демократическая Республика Конго. Лагерь для беженцев.
2. Социально-экономическая ситуация в Конго остается напряженной и нестабильной, вопреки периодически подписываемым мирным договорам.
3. Женщина в лагере для беженцев ждет раздачи продовольствия.
4. Мать с ребенком в центре для беженцев.
5. Пациентки роддома.
6. Страдающий истощением мальчик. Голод остается одной из основных причин смертности в Конго.
7. Женщины и дети в реабилитационном центре для жертв сексуального насилия. В Конго от насилия пострадали тысячи женщин.
8. Лагерь для беженцев. Большинство этих людей покинули родные дома, спасаясь от конфликтов, военных действий и нищеты.
9. Больница в Кингасани для недоношенных детей. СПИД, плохое питание и тяжелые условия вызывают многочисленные преждевременные роды у жительниц Конго.
10. Страдающий от истощения ребенок.
11. Дети ждут раздачи продовольствия в центре питания в Дон Боско Нгани.
12. Центральная тюрьма Мунцензе. Никакие права заключенных здесь не соблюдаются. Трудно даже установить точное число заключенных.
13. Воспитанники сиротского приюта играют в настольную игру.
14. Воспитанники детского приюта слушают чтение Библии.
15. Богослужение в лагере для беженцев.
16. Больной ребенок в центре питания в Дон Боско Нгани.
* - Матади - главный порт Демократической Республики Конго (в описываемое время - "Бельгийское Конго"), на левом берегу р.Конго, в 148 км. от устья. Основан знаменитым путешественником Г.М.Стэнли в 1879 г.
** - Киншаса - на тот момент это была деревня, пригород Леопольдвилля, столицы Бельгийского Конго, к-й был основан Г.М.Стэнли как торговая фактория в 1881 г.). В 1966 г. дала имя столице независимого Конго.
*** - Стэнливилль - основан в 1883 г. понятно кем, с 1966 г. - г.Кисангани.
**** - Жёлтая лихорадка (амариллез) - острое геморрагическое трансмиссивное заболевание вирусной этиологии, распространено в Африке и Ю.Америке. Передаётся с укусами комаров, не имеет видоспецифического лечения, единственная мера борьбы - вакцинация. Вакцина была получена в 1937 г. американцем М.Тейлером.
***** - Хинин - алкалоид коры хинного дерева с сильным горьким вкусом, обладающий жаропонижающим и обезболивающим свойствами, в нач. ХХ в. оставался практически единственным средством против тропических лихорадок и малярии.
От редакции: Андрэ Влчек известен как режиссер-документалист, журналист, фотограф и автор книг в жанре non- fiction, который в течении многих лет исследует социально-экономические процессы в странах Третьего мира, описывая процессы капиталистической эксплуатации глобальной периферии. Помимо ряда документальных работ Андрэ Влчек является также автором романа "Точка невозврата", повествующем о работе военных корреспондентов. В данное время он работает над романом, суммирующем преступления колониальных держав в странах Третьего мира после 1945-го. В качестве корреспондента и участника программ ООН и ЮНЕСКО он побывал в различных зонах социального бедствия и военных конфликтов 1980-2000 годов - от Боснии и Ирака, до Перу, Шри-Ланка, Конго и Восточного Тимора. Фотографии Андрэ Влчека экспонировались в Британском Музее, а его фильмы демонстрируют последствия неолиберальной политики в самых бедных и отдаленных странах планеты. Сейчас режиссер готовится к съемкам новой документальной ленты - совместно с Ноамом Хомским.
В интервью LIVA. com. ua Андрэ Влчек рассказывает о катастрофической ситуации в Конго, о причинах массовой преступности в городах Африки, о трагических последствиях военного переворота в Индонезии, который «сломал хребет» этой стране, о ситуации в Океании, которую мы знаем только по красочным фильмам National Geographic - и о том, что антисоциальная политика бедных отсталых стран повсеместно диктуется правительствами и корпорациями «демократического» мира.
Андрэ, вы находитесь в Кении, где власти недавно уволили сразу 25 тысяч бастующих медсестер - впечатляющая цифра, особенно для Африки, где крайне не хватает медперсонала на фоне распространения эпидемий. Какими будут последствия этого инцидента, и к чему привели Кению неолиберальные реформы?
Да, здесь это серьезная проблема. Случившееся, конечно, ставит под угрозу проведение в ближайшем будущем неотложных операций в государственных больницах. Но следует также помнить, что у этих людей, по крайней мере, была работа, у них есть соответствующий опыт - и, следовательно, у них достаточно высоки шансы вновь найти аналогичную работу. В Кении периодически происходят забастовки врачей, медсестер, учителей и прочих госслужащих. Но наиболее серьезная проблема заключается здесь в условиях труда рабочих и служащих частного и особенно неформального сектора. А это - основная масса всей рабочей силы в Кении.
У этих людей вообще нет никакой социальной защиты и гарантий - с ними обращаются, как при феодализме: их могут запросто избить или даже убить, если они будут протестовать. Их семьи могут изгнать, их дома могут сжечь. А что касается госслужащих, то некоторые их категории в Кении получают подчас даже больше, чем их коллеги в относительно более богатой Юго-Восточной Азии (учителя, например). Так что, проблема в целом весьма сложная, и, если честно, меня больше беспокоит судьба рабочих «неформального сектора» - большинства кенийцев.
- Над чем вы работаете сейчас в экваториальной Африке?
Я заканчиваю здесь съемки документального фильма о Руанде и о грабеже богатств Демократической республики Конго , который производится в интересах европейских стран и США. Как вы, вероятно, знаете, с 1994 года в Конго погибли от 6 до 10 миллионов человек. В мире в основном известно о геноциде 1994-го года (народа тутси в Руанде), но у нас практически не знают о геноциде в Конго, организованном правительствами Руанды и Уганды, которые опирались при этом на поддержку западных стран. В мировой прессе мало информации о грабеже прилегающей к озеру Киву провинции, которую проводят «Руандийские Патриотические Силы».
Происходящее здесь настоящий позор - и демонстрирует полное невежество, царящее в Европе и Северной Америке относительно данной проблемы. На Западе с легкостью критикуют русских и китайцев, упрекая их в непонимании сути происходящих в этом регионе проблем. Но вы просто взгляните на Центральную Африку - величайший геноцид со времен Второй Мировой происходит прямо сейчас, и он ведется ради интересов европейского и американского бизнеса. Но люди на Западе «не знают» или делают вид, что не знают, или даже «специально уверяют себя, что они, якобы, не знают» о происходящем.
Позор! Правительства Руанды и Уганды причастны к организации геноцида (об этом детально говорится в соответствующем докладе ООН, обнародованном в октябре 2010 года). И я, совместно со своими коллегами, в течение года планирую сделать два фильма (каждый по два часа), посвященные этим событиям. Первый фильм должен быть закончен к середине 2012-го. Он будет посвящен разоблачению преступлений против человечества, совершенных правительствами Руанды и Уганды (преимущественно Руанды). В фильме также будет продемонстрирована причастность стран Запада к организации всего этого кошмара.
Также, я готовлю к выпуску свою книгу, которая должна выйти в издательстве Pluto. Ну, и кроме того, я работаю здесь на ООН. Недавно я закончил работу над 70-минутным документальным фильмом «Полет над Дадаабом» - о крупнейшем на планете лагере беженцев Дадааб. Здесь преимущественно содержатся беженцы из Сомали. Этот фильм продюсирует ЮНЕСКО, и он будет демонстрироваться в России и в Украине (разумеется, на некоммерческой основе).
Столица Кении город Найроби имеет репутацию «Найроббери» - города с высоким уровнем криминала. С чем связан высокий уровень преступности в таких капиталистических мегаполисах Африки, как Найроби, Йоханнесбург, Претория-Тсване? В ЮАР мы видели бедные гетто, и, похоже, что никто не собирается устранять подлинные, социальные причины разгула преступности, объясняя ее расистскими аргументами о «дикости» африканцев. Социальный кризис в Африке продолжает усугубляться?
Вы совершенно правы - уровень преступности здесь действительно невероятно высок (в том числе, уровень изнасилований и убийств). Найроби занимает первое место по преступности (в процентном соотношении к численности населения) в странах Африки к югу от Сахары. Причин тому - масса, но, конечно, так называемая «дикость» тут ни причем. Чтобы понять причины столь высокого уровня преступности в ЮАР и Кении, необходимо взглянуть на историю этих стран. Долгое время и при полной поддержке демократических стран в ЮАР господствовал фашистский режим апартеида. Даже Африканский Национальный Конгресс считался в Европе и США «террористической организацией». Постоянное унижение, насилие по отношению к коренному африканскому населению неизбежно вело к его маргинализации. Вряд ли где-нибудь еще можно найти столь резкий контраст между богатыми районами Йоханнесбурга, Претории, Дурбана (и особенно Кейптауна) - и трущобами, населенными коренным населением. Кейптаун - один из наиболее роскошных и элегантных городов мира, и в то же время его пригороды - это ужасные трущобы.
ЮАР кажется многим страной первого мира - благодаря современным аэропортам, шоссе, отелям, торговым центрам. Но при этом ИРЧП (Индекс Развития Человеческого Потенциала) здесь гораздо ниже, чем в Египте - который внешне производит впечатление гораздо более бедной страны. Все это благодаря огромнейшему неравенству в распределении доходов в ЮАР. После падения режима апартеида Запад сразу же постарался «заковать в кандалы» и взять под контроль экономику ЮАР и ее Центральный Банк с помощью прямого давления МВФ, США и ряда европейских правительств . Нужно учитывать, что АНК тогда не имел никакого опыта управления страной - большинство его членов (в том числе руководство) долгие годы провели в тюрьме. Как только их освободили из тюрьмы, им сразу же приставили нож к горлу: «подпишите соглашения, иначе страну заморят голодом, здесь будет литься кровь, а экономика будет разрушена - не будет никаких иностранных инвестиций, весь капитал убежит из страны, и вскоре вы сами на коленях будете молить о пощаде».
Это обычный метод мафии и империализм использует его постоянно и во всех уголках мира: «Повинуйтесь - или вам перебьют ноги». Наоми Кляйн замечательно описала эту тактику в «Доктрине шока». И учитывайте, что «подчинение» ЮАР происходило в период после развала Советского Союза и во время бойни, устроенной Ельциным в московском Белом Доме. Дело не в том, что «Южная Африка стала дичать» или российский алкоголик, страдающий нарциссизмом, продал бывших союзников СССР - это был запланированный рывок европейских и американских корпораций к глобальной власти.
Страны Запада не могли допустить успешного управления левой организации (АНК) крупнейшей экономикой Африки. Их цель очевидна: сковать возможности страны - настолько, что любая попытка осуществления серьезных социальных реформ станет невозможна. Таким образом, и вся остальная Африка не будет иметь под боком примера для подражания. И Западу это удалось.
Всеми этими процессами в странах Запада управляют очень талантливые «аппаратчики» (apparatchiks). Долгие годы в ЮАР все длилось без особых изменений, но недавно, когда президентом стал Джейкоб Зума, страна стала быстро развиваться. Южная Африка сейчас активно рвется вперед, здесь полным ходом идет борьба за права простых людей - всех без исключения. Страна недавно стала членом БРИКС. Претория пытается вырваться из хватки капитализма - и, вполне ожидаемо, что Запад предпринимает все новые и новые атаки против ЮАР, против правительства которой началась целая кампания в западных СМИ. Используется и иные методы давления, что вполне логично и предсказуемо.
Кения же страна иного рода. Ее часто описывают, как «самую капиталистическую» и «жадную до денег» страну Африки к югу от Сахары. На протяжении многих лет Запад использовал ее для показательной «конкуренции» с соседней просоциалистической Танзанией. Кения (особенно побережье, где преобладает мусульманское население) была буквально наводнена западными спецслужбами. В 2011-м Кения вторглась в Сомали. По сути же, Кения - «лоскутное государство», жестко разделенное по племенному принципу, что особенно ярко проявилось недавно во время так называемой «поствыборной вспышки насилия» 2007-2008 годов, во время которой погибло от 2000 до 3000 человек.
Великая кенийская культура (как суахили, так и мусульманская) фактически маргинализирована. Население здесь сейчас весьма озлобленно и ситуация взрывоопасна. Разрыв между богатыми и бедными здесь тоже ужасающий, коррупция глубоко въелась во все органы государства - но, в отличие от Южной Африки, здесь нет какой-либо идеологии, нет организованных левых. Кения могла бы быть «крупнейшей экономикой» Восточной Африки - но подавляющее большинство населения живет в ужасающей нищете, что и является основной причиной высокого уровня преступности.