Как устроен православный храм? К чему снится церковь и батюшка? К чему снится служба в церкви

На вопрос почему одни христиане признают иконы,кресты,а другие нет.вера то одна заданный автором Ирина Шинкаренко лучший ответ это Человеку естественно увековечивать того, кого он любит. Вот именн из этого возникла надобность писать портреты, а позже фотографировать.
Христиане с самых первых веков пытались оставить отпечаток своего Любимого Христа на стенах катокомб, в которых они скрывались от преследования. Это уже давно подтверждено архиологическими исследованиями
Но были и такие христиане, которые отвергали изображаемость Бога Воплощенного, основывая свое противоречие на неверно понятой второй заповеди Декалога о неизобразимости НЕВИДЕМОГО Бога. Однако Бог воплощается и становится видим, а значит и вполне изобразим!! !

Ответ от Воробей Ворч [гуру]
Одни их понимают, другие нет.И это нормально. "Всякий поступай по удостоверению своего ума".Есть и христиане, которые Библии не признают. И очень достойные при этом...

Ответ от хлебосольный [гуру]
конфесси разные; протестанты вон и Святое Причастие не признают, что уж там иконы

Ответ от Евровидение [гуру]
Бог запрещает делать какие либо изображения. Иконы и есть изображения Иисуса и т. п. Крест - орудие убийства, почему бы нам не носить на груди гильотину, например? Ведь этого никто не делает.Лучше быть послушными и не делать этого.

Ответ от спросонья [гуру]
Методы познания Бога разные. В в массе своей - методы самоуспокоения (что познают Бога).

Ответ от Ѐоссич [гуру]
Математика тоже одна, но в разных школах преподают по разным учебникам. И программа зачастую отличается (если школа специализированная) . Но тем не менее у всех одна задача - дать знания в математике. Точно также и с христианскими конфессиями: цель одна (прийти к Б-гу) , а вот пути достижения разные. И никто от этого меньше или больше христианом не становятся. Критерий для определения "христианства" не в крестах и иконах...

Ответ от #Сергей# [гуру]
Одни читают Библию и применяют, а другие поступают так как все. Не хотят выглядеть белой вороной. А ведь не поклоняться изображениям это одна из десяти заповедей Бога.

Ответ от Александр Косарев [гуру]
Да всё просто - мы, православные, молимся на иконы, у католиков икон нет, есть скульптуры святых, у протестантов (евангелическая вера, 75% в Германии) - вообще голые стены и бедный алтарь. Ну и что? Кстати, крест признают все христиане. Будьте терпимее. И все будет хорошо.

Ответ от DegAS [гуру]
Помните, в стране лилипутов, воевали из за спора, с какого конца яйцо разбивать?Примерно это и с поклонниками разных конфессий...

Ответ от Ardesk [новичек]
А люди Разные!

Ответ от Олег [гуру]
веры разные, если в церкви не так пальцы сложишь при молитве: Зубы повыбивают!

Ответ от ALEX Klavdii [гуру]
Все христьяне признают Библию, без этого талмуда это не хрестьянство. Евангелисты не признают икон и распятии так как, сам Иисус сказал их не призновать, так как являются идолопоклоничеством. Они не строят храмы, а молятся в любом углу дома. Евангелисты меня ради интереса просвятили, чем они отлечаются от православных.

Ответ от Aquarius [гуру]
Да ерунда это всё. Крест - всего лишь принадлежность к вере. А иконы - образ кого-то и все.

Ответ от Bezam [гуру]
Ikoni eto idolopoklonichestvo! Poklonyatsya nado tol"ko Vsevishnemu,a idolopoklon.-tyazhkiy greh na rovne s sotovarischami.

Ответ от Ѐырка Иванов [гуру]
Вера одна, а религий много. Вот вы, например, кто - атеист или фанатик? Верующей быть не можете: Бога не любите, Слово Его не читаете, Духа Святого не знаете. В Библии всё написано!

В Москве вновь появился храм без иконостаса

6 марта патриарх Московский и всея Руси Кирилл освятил храм св. Александра Невского при МГИМО (настоятель – прот. Игорь Фомин). Внутреннее убранство храма выглядит нетрадиционно: очень низкий иконостас, высотой менее 1 м. Да само слово «иконостас» к этой перегородке неприменимо: на ней нет икон! Как говорят сами неообновленцы, все это делается в миссионерских и учебно-просветительских целях.

Храм св. Александра Невского при МГИМО.

Нижний храм Феодоровского собора.
Нижний храм Феодоровского собора. Концерт перед Престолом

Не понятно правда, а что это даст для цели миссионерства? То, что люди смогут подсматривать, что делается в алтаре? Не вытворяют ли там священнослужители чего-то неподобающего во время совершения литургии?

Очевидно, что служение с открытым алтарем не даст никакого миссионерского эффекта. Большинство мирян и так уверены, что священник чем-то занят у Престола. Неужели для того, чтобы узнать, чем именно священник там занят, надо просто упразднить иконостас, как это практиковали в 1920-х гг., и как, по-видимому, пытается возродить практику обновленцев нынешнее церковное священноначалие?

С точки зрения обновленцев, в том числе и современных, традиционный высокий иконостас не нужен, ибо он недемократично отделяет одно священство, которое у престола в алтаре, от другого «священства», которое не у престола. Везде должно сохраняться равноправие, с которым наличие в Церкви иерархии, иконостаса, «секретных» молитв и прочего – несовместимо и недопустимо, ибо недемократично!

Если же ради туманных «миссионерских целей» изменять всё, для того чтобы всё было видно и понятно, то нужно служить, как католики мессу – без иконостаса и лицом к народу (так, кстати, в 20-х гг. ХХ века служил обновленческий епископ в Заиконоспасском монастыре). Но тогда мы лишимся того великого богословского и символического смысла всех литургических действий, который вложен в наше богослужение.

Если религиозное сознание православных верующих привыкло окружать особым благоговением то место, где совершается величайшее из таинств – святая Евхаристия, то реформаторы-обновленцы 1920-х гг. требовали открыть алтарь и даже перенести престол из алтаря на середину храма, чтобы действия священника были видны молящимся. Именно так и совершал богослужения, в частности, епископ в Заиконоспасском монастыре, выдвинув престол из алтаря на солею.

На «соборе» Союза «Церковное возрождение» Антонин говорил:

Народ также требует, чтобы он мог созерцать, видеть то, что делает священник в алтаре во время богослужения. Народу хочется не только слышать голос, но и видеть действия священника. Союз “Церковное возрождение” дает ему требуемое (Труды первого Всероссийского съезда или Собора Союза «Церковное возрождение». М., 1925, с. 25).

Антонин говорил по поводу высказывания Патриарха Тихона:

Посмотрите на сектантов всех толков. Никто не устраивает в своих молельнях скворечников. Все католичество, вся реформация держит алтари отгороженными, но открытыми. Вот эти два наших приобретения: русский язык и открытый алтарь представляют два наших разительных отличия от старого церковного уклада. Они так претят Тихону, то есть поповству, что он рад, чтобы такие церкви провалились.

Другая обновленческая организация «Свободно-трудовая церковь» – СТЦ, основанная в 1922 г. и ставившая задачу революционного преобразования внутренней и внешней сторон церковной жизни при том, что «Церковь должна принять великий смысл мировой революции, имеющей целью… создание единого бесклассового общества, что отвечает евангельскому идеалу» («Известия ВЦИК». 2.12.1922), требовала упрощения системы богослужения, ликвидации дорогого церковного убранства, а также уничтожения в храмах иконостасов.

Неообновленцы конца 1990-х гг. разделяли мнение своих духовных предшественников начала ХХ века.

Когда-то, в 20-е годы, смелый реформатор епископ Антонин Грановский пытался ввести служение литургии с престолом, поставленным посередине храма, с чтением вслух всем народом евхаристических молитв. Тогда это вызвало насмешки церковных снобов. Но может быть, это не так уж и смешно? Быть может, пройдет какое-то время, и наши потомки будут недоумевать, как могло случиться, что… миллионы христиан на много веков были отгорожены иконостасом… Очевидно настало время подумать о том, не будет ли служение литургии, подобное возобновленному епископом Антонином, способствовать более полному и сознательному участию всех находящихся в храме в Евхаристии (Побелевшие нивы, с. 175–176).

«…Я решил для себя принципиальный вопрос – как служить. Я решил: надо служить по совести. Надо мной нет никого (!), я свободен… Все, что я делал, воспринималось как само собой разумеющееся: и русский язык, и отсутствие иконостаса…» («Новая Европа». 1992, № 1, с. 79). «Клир не должен быть отделен от остального народа Божьего, как и алтарь от остальной церкви. Вероятно этому будет способствовать установление в новых храмах низких иконостасов и служение при отверстых царских вратах… Неуместны в этом контексте и “тайные” от народа Божьего молитвы… Их надо читать вслух» («Православная община». 1995, № 28, с. 46). «Когда алтарь оказался в храме отдельным помещением, когда высокий иконостас совершенно закрыл его, там стали твориться вещи, подчас непотребные» («Православная община». 1995, № 30, с. 73).

Из пророческого видения святого праведного о.Иоанна Кронштадтского о судьбах России и мира: "Идем дальше - заходим в большой храм. Я хотел перекреститься, но старец мне сказал: "Здесь мерзость и запустение". Вот вижу очень мрачный и темный храм, мрачный и темный престол. Посреди церкви иконостаса нет. Вместо икон какие-то странные портреты со звериными лицами и острыми колпаками, а на престоле не крест, а большая звезда и Евангелие со звездой, и свечи горят смоляные, - трещат, как дрова, и чаша стоит, а из чаши сильное зловоние идет, и оттуда всякие гады, жабы, скорпионы, пауки ползают, страшно смотреть на все это. Просфоры тоже со звездою; перед престолом стоит священник в ярко красной ризе и по ризе ползают зеленые жабы и пауки; лицо у него страшное и черное, как уголь, глаза красные, а изо рта дым идет и пальцы черные, как будто в золе"...
6 марта п.Кирилл освятил храм св. Александра Невского при МГИМО (настоятель – прот. Игорь Фомин). Внутреннее убранство храма выглядит нелепо - по типу еретиков-латинян: очень низкий иконостас, высотой менее 1 м. Да само слово «иконостас» к этой перегородке неприменимо: на ней нет икон! Как говорят сами неообновленцы, все это делается в миссионерских и учебно-просветительских целях.

Не понятно правда, что это даст для цели миссионерства? То, что люди смогут подсматривать, что делается в алтаре? Не вытворяют ли там священнослужители чего-то неподобающего во время совершения литургии?

Очевидно, что служение с открытым алтарем не даст никакого миссионерского эффекта. Большинство мирян и так уверены, что священник чем-то занят у Престола. Неужели для того, чтобы узнать, чем именно священник там занят, надо просто упразднить иконостас, как это практиковали обновленцы в 1920-х гг., и как, по-видимому, пытается возродить практику обновленцев нынешнее церковное священноначалие ?

Если же ради туманных «миссионерских целей» изменять всё, для того чтобы всё было видно и понятно, то нужно служить, как католики мессу – без иконостаса и лицом к народу (так, кстати, в 20-х гг. ХХ века служил обновленческий епископ Антонин Грановский в Заиконоспасском монастыре). Но тогда мы лишимся того великого богословского и символического смысла всех литургических действий, который вложен в наше богослужение.

Если религиозное сознание православных верующих привыкло окружать особым благоговением то место, где совершается величайшее из таинств – святая Евхаристия, то реформаторы-обновленцы 1920-х гг. требовали открыть алтарь и даже перенести престол из алтаря на середину храма, чтобы действия священника были видны молящимся. Именно так и совершал богослужения, в частности, епископ Антонин (Грановский) в Заиконоспасском монастыре, выдвинув престол из алтаря на солею.

На «соборе» Союза «Церковное возрождение» Антонин говорил:
«Народ также требует, чтобы он мог созерцать, видеть то, что делает священник в алтаре во время богослужения. Народу хочется не только слышать голос, но и видеть действия священника. Союз "Церковное возрождение” дает ему требуемое» (Труды первого Всероссийского съезда или Собора Союза «Церковное возрождение». М., 1925, с. 25).

Антонин (Грановский) рассказывал, как он предлагал в 1924 году верующим похлопотать у власти открытие одного храма, но с условием: принять русский язык и открыть алтарь. Верующие обратились за советом к Патриарху Тихону. Святейший Тихон ответил: пусть лучше церковь провалится, а на этих условиях не берите.

Антонин говорил по поводу высказывания Патриарха Тихона:
«Посмотрите на сектантов всех толков. Никто не устраивает в своих молельнях скворечников . Все католичество, вся реформация держит алтари отгороженными, но открытыми. Вот эти два наших приобретения: русский язык и открытый алтарь представляют два наших разительных отличия от старого церковного уклада. Они так претят Тихону, то есть поповству, что он рад, чтобы такие церкви провалились» .

Неообновленцы конца 1990-х гг. разделяли мнение своих духовных предшественников начала ХХ века.

Священник А. Борисов:
«Когда-то, в 20-е годы, смелый реформатор епископ Антонин Грановский пытался ввести служение литургии с престолом, поставленным посередине храма, с чтением вслух всем народом евхаристических молитв. Тогда это вызвало насмешки церковных снобов . Но может быть, это не так уж и смешно? Быть может, пройдет какое-то время, и наши потомки будут недоумевать, как могло случиться, что… миллионы христиан на много веков были отгорожены иконостасом… Очевидно настало время подумать о том, не будет ли служение литургии, подобное возобновленному епископом Антонином, способствовать более полному и сознательному участию всех находящихся в храме в Евхаристии» (Побелевшие нивы, с. 175–176).

Священник Г. Кочетков:
«…Я решил для себя принципиальный вопрос – как служить. Я решил: надо служить по совести. Надо мной нет никого (!), я свободен… Все, что я делал, воспринималось как само собой разумеющееся: и русский язык, и отсутствие иконостаса…» («Новая Европа». 1992, № 1, с. 79). «Клир не должен быть отделен от остального народа Божьего, как и алтарь от остальной церкви. Вероятно этому будет способствовать установление в новых храмах низких иконостасов и служение при отверстых царских вратах… Неуместны в этом контексте и "тайные” от народа Божьего молитвы… Их надо читать вслух» («Православная община». 1995, № 28, с. 46). «Когда алтарь оказался в храме отдельным помещением, когда высокий иконостас совершенно закрыл его, там стали твориться вещи, подчас непотребные» («Православная община». 1995, № 30, с. 73).

Архимандрит Зинон (Теодор) в альманахе «Хрiстiанос» (1996, V, с.146) заявлял:
«Может быть, это странно будет услышать из уст иконописца, но я бы иконостас и вовсе упразднил» (видимо без него проще служить латинские мессы с католиками, как это практиковалось в монастыре этого известного иконописца).

Церковь призывает каждого верующего, взирая на традиционный иконостас, созерцать всё домостроительство нашего спасения, начиная от времен пророческих и вплоть до раскрытия новозаветных истин после воплощения Господа нашего Иисуса Христа, и тем самым возвышать наш ум и сердце от земного к небесному. Слежение же за спиной священнослужителя и за его перемещениями в алтаре не способно оторвать ум и сердце от земных реалий к восприятию небесных откровений; и сама молитва из области внутреннего сосредоточения переходит в область обычного наблюдения, т. е. как таковая упраздняется . То же самое происходит при взирании на модернистский «иконостас» без икон.

Чтобы не потакать распространению порочной обновленческой литургической практике под видом «миссионерства», православные верующие должны благоразумно ВОЗДЕРЖИВАТЬСЯ ОТ ПОСЕЩЕНИЯ ТАКИХ ХРАМОВ. в т.ч. с низкими иконостасами, по сути своей иконоборческих (церковь св. Александра Невского при МГИМО, церковь в честь Феодоровской иконы (Феодоровский собор) в Санкт-Петербурге и др.).

С первых шагов в православном храме человек оказывается перед иконостасом. В буквальном смысле.

Диакон Павел Сержантов

Это может быть старинное пятирядное великолепное сооружение. Лики нижнего ряда находятся чуть поверх наших голов. Верхний ряд располагается так высоко, что на него и смотреть-то трудно – взгляд должен направляться почти вертикально вверх.

Но в большинстве случаев храмы имеют более скромные иконостасы. Мы видим часто только три ряда икон, сравнительно небольших, новонаписанных.

За любым иконостасом, большим и малым, скрывается святая святых – православный алтарь.

Иконостас зримо отделяет алтарь от остальной части храма. Кто-то сетует: «Из-за иконостаса плохо видно и слышно, что делается в алтаре. Заметим, священнодействия алтаря особо значимы для всех. Так, может, без иконостаса будет лучше? Люди смогут плотнее участвовать в службе».

Отделяет, но не ущемляет в правах

Особенно дорогие наши женщины чувствуют это: по храму ходить можно, а за иконостас, в алтарь, – ступить нельзя. Отделенное сакральное пространство.

Впрочем, не только женщины чувствуют, мужчины тоже. В алтарь, как мы понимаем, вхожи лишь христиане, которых благословили на это. В алтаре молятся священнослужители и те, кто им помогает прямо во время службы, – в основном их называют алтарниками.

Отсюда намечается идея, что молящиеся в храме люди делятся на два класса по принципу доступа в алтарь. Идея, правда, не вполне согласуется с церковной практикой. К примеру, лично мне доводилось читать и видеть воочию, как в храме некоторые священнослужители остаются на службе вне алтаря, от начала службы и до конца. Причины разные.

Общительные русские паломники рассказывают, что в греческих монастырях случалось наблюдать: духовенства на службу пришло много, но лишь один батюшка служит с диаконом в алтаре, другие священники тихо стоят вне алтаря; выносят чашу, они причащаются, всё это не перед престолом, а перед иконостасом.

Да мне тоже не раз доводилось проводить отпуск далеко от родных мест, в другой епархии и стоять облаченным в рясу за службой среди прихожан, где-нибудь в середине храма. И не чувствовать себя «угодившим в низший класс», временно «пораженным в правах». Мы причащаемся от одной Чаши, составляем все вместе народ Божий. Каждый из нас находится на своем месте, но ведь перед Единым Богом все мы стоим.

Еще мне известны случаи, когда священник не заходит в алтарь без нужды, хотя он и «имеет право» быть в алтаре. Такое правило себе взял, для души полезное. Можно сказать, учиться благоговению – никогда не лишне.

У великого православного догматиста протоиерея Георгия Флоровского отец служил священником. Когда сын был маленький, лет семи, ему, конечно же, хотелось вместе с отцом быть в алтаре. Однако отец мальчику по-доброму, но твердо сказал: «Тебе еще рано. Сначала научись молиться…» Перед тем как зайти в алтарь, хорошо бы подготовиться к столь значительному событию. Об этом разговор особый, а мы пока вернемся к нашему вопросу про иконостас.

Разделяет и соединяет

Историки связывают появление иконостаса с тем, что христианство поздней античности всё больше распространяется и получает статус государственной религии Римской империи. Богослужения совершаются не только по домам и в катакомбах, но и в базиликах. Службы вбирают в себя элементы древнеримских обычаев. Так сонм молящихся в базилике от епископа и священников с какого-то момента отделяет преграда, как принято, сакральное должно отделяться от профанного, люди, облеченные высоким полномочиями занимают особое место.

Здесь принципиально спорить не приходится, нужно, впрочем, сделать оговорку. Иконостас больше, чем просто преграда , которая призвана отделять. В иконостасе обязательно есть иконы, и они не только украшают иконостас. Иконы изображают святых и обращены ликами в храм, они являют нам лики святости. Святые на иконостасе явлены, соприсутствуют всем, кто не в алтаре (и тем, кто в алтаре – тоже).

Зайдем в храм и посмотрим на иконостас. Сам Спаситель, Его Пречистая Матерь, Предтеча, апостолы и пророки, ангелы, святители и преподобные. Все лики святых Божиих сияют людям, которые подошли к алтарю, но не ступили внутрь.

Иконостас не представляет собой глухую стену, отгораживающую небо от земли. Икона в иконостасе – это «окно», сквозь которое льется на землю небесный свет. Иконостас соединяет небо с землей, соединяет святое святых с общим для всех храмовым святилищем.

Когда не всё наглядно

В наши дни циркулирует множество мифов. Один из них – миф о том, что абсолютная просматриваемость ситуации, полная наглядность – самое лучшее, что можно пожелать.

Просматривая интернет-новости, я прихожу к выводу, что информация из разных стран и континентов умещает огромный мир у меня на ладошке, делает нашу планету целиком просматриваемой. И торопливые потоки новостей отчаянно пытаются меня в этом убедить.

Порой я невольно поддаюсь этому новостному внушению. Порой остро сознаю его несостоятельность. Для того, чтобы мир стал для меня по настоящему просматриваемым – мне нужно быть вездесущим. Но ведь только Бог вездесущ. Один Он всё видит и знает. Мы, люди, не вездесущи. Наш замечательный интернет никогда не станет вездесущим и всеведущим в строгом смысле слова. И окружающий мир мы видим и знаем лишь отчасти.

Даже себя мы видим и знаем отчасти. Тогда почему же некоторые люди так грустят, печалятся, что православный храм они видят отчасти, что в алтарь им не удается попасть? Как будто всё остальное в жизни у них присутствует не «отчасти», а «целиком», во всей полноте.

…И с наглядностью в нашей жизни происходит что-то похожее. Помню, как в одной богословской книге западно-христианского второстепенного автора божественная тайна Троицы была представлена столь «наглядно»… что это вышла уже профанация богословия, недопустимое упрощение мысли о Боге. Автор зашел слишком далеко в погоне за наглядностью. Неприятно было читать. Б-р-р-р!..

Единственная альтернатива, которую предлагают ревнители наглядности, – это интрига. Фаза наглядности просто чередуется с фазой заинтригованности. Интрига со всех сторон прослоена наглядностью, подчинена ей. Интрига всегда временна, всегда служит режиссерским приемом, чтобы привлечь внимание почтеннейшей публики. К богослужебной жизни всё это отношения не имеет.

Думаю, лучше уж пусть что-то по-настоящему великое окажется недосказанным, не объясненным «на пальцах». Пусть не всё будет выставлено напоказ.

За иконостасом живет великая тайна. Не «секрет», а именно тайна. Когда она сокрыта, и я к ней не могу приблизиться вплотную по своему желанию, тогда я ее лучше, острее чувствую. А без чувства превышающей наши возможности тайны нам, людям верующим, людям думающим, – нельзя. Иконостас соединяет всех в храме людей с таинственным пространством, где сугубо присутствует Сам Бог.

Бог есть Тайна, Он открывается в Своей сокрытости.

Нетрадиционные веяния затрагивают теперь не только сферу богословия, но и церковную и внутрицерковную архитектуру. В столице возведение храмов в византийском стиле и с низкими, иногда даже отсутствующими иконостасами становится уже традицией, сообщает «Благодатный огонь» .

В качестве примера рассматривается недавно освященный Патриархом Кириллом храм иконы Божией Матери «Воспитание» в московской Некрасовке. На фотографии видно, что иконостас в этой обители полностью отсутствует. В соответствии с церковной традицией, по правую сторону от Царских врат должна располагаться икона Иисуса Христа или Святой Троицы. В этом же храме по обе стороны находятся образы Богородицы и архангела Гавриила. По канонам они должны располагаться на Царских вратах. Вместо последних здесь мы видим черную металлическую решетку.

Три года назад предстоятель РПЦ освятил храм Александра Невского при МГИМО. В нем иконостас не превышает одного метра в высоту, да и сложно назвать его таковым, так как икон на нем нет.

Необновленцы подобным преследуют «миссионерские» и учебно-просветительские цели, в каком виде они, правда, проявляются, неизвестно. Если только это делается для того, чтобы подсматривать за священником. Не несет в себе ничего хорошего и служение с открытым алтарем. Тогда в соответствии с традицией обновленцев 20-х годов прошлого века можно просто упразднить иконостас, что собственно и делается.

По их представлениям высокий иконостас не дает свершаться равноправию, отделяя священство у престола в алтаре от другого, за алтарем. Демократичнее было бы, по мнению обновленцев, вообще убрать иерархию в Церкви, ликвидировать иконостас и «секретные» молитвы. Своими действиями они искажают сам смысл иконостаса, являющегося духовно-материальной границей между Господом и народом Божьим. Тогда стоит пойти дальше в иконоборчестве и подобно католикам проводить службу лицом к народу. Так кстати поступал в 20-х годах епископ Антонин Грановский в Заиконоспасском монастыре, выдвигавший престол из алтаря на солею. И все для того, чтобы народ мог видеть, что делает священник в алтаре, тем самым окончательно уничтожая символический смысл богослужений.

В 1922 году обновленческая организация «Свободно-трудовая церковь» выступала за упрощение системы богослужения, лишение церквей дорого убранства и ликвидацию иконостасов.

В конце 90-х годов XX века священник А.Борисов поддерживал идеи епископа Антонина Грановского о служении литургии с престолом, выносимом на центр храма и чтобы народ вслух читал евхаристические молитвы.

«Клир не должен быть отделен от остального народа Божьего, как и алтарь от остальной церкви. Вероятно этому будет способствовать установление в новых храмах низких иконостасов и служение при отверстых царских вратах...», - говорил другой священнослужитель Г. Кочетков.

За упразднение иконостаса ратовал и архимандрит Зинон (Теодор).

Глядя на иконостас, Церковь призывает каждого верующего вспоминать о трудном пути нашего спасения, возвышая ум и сердце от земного к небесному.

Обновленцы делают упор на то, что в древности якобы не было иконостасов или же они были низкими, и это считалось нормой. Однако здесь следует возразить. Иконостасы существовали всегда и являлись неотъемлемой традицией Русской Церкви, а разговоры об их отсутствии распускаются теми же обновленцами по примеру .