Феофан затворник о правой вере и мнимых христианах. Молитвы о детях. Православная Церковь и вера

Жизнь затворников может показаться пустой и мрачной: томные дни, проведенные взаперти, невольно подталкивают на эту мысль. Однако верующий человек смотрит на это иначе. Он знает, что подобный подвиг нужен для того, чтобы остаться наедине с Богом, получить его благодать. Поэтому многие христиане с уважением относятся к выбору затворников, всем сердцем поддерживая его.

Кто такие затворники?

Начнем, пожалуй, с самого простого. Затворник - это человек, добровольно отказавшийся от общества других людей. Правда, в отличие от отшельников, они не уходят в безлюдные земли или пустыни. Вместо этого они закрываются в некоем помещении, которое полностью или частично ограждено от влияния окружающего мира.

Существует временный и пожизненный затвор. В первом случае верующий запирается на определенный срок, например на время действия поста или церковного праздника. Во втором монах обязуется провести остаток всей своей жизни в полной изоляции от материальной реальности.

Христианские затворники

В христианстве затворник - это монах, который ищет спасения души в уединении. Для этого он затворяется от всех в своей комнате, келье или пещере. Там верующего ждет испытание тишиной, которое раскрывает суть бытия и помогает найти путь к Богу.

На протяжении всего срока затворничества монах не покидает своей комнаты. Однако в случае крайней необходимости он может выйти оттуда, но после обязан вновь вернуться. Например, причиной тому может послужить экстренный сбор всех священнослужителей или стихийное бедствие, угрожающее монастырю.

Православные традиции: Феофан Затворник и Григорий Синаит

Православные монахи довольно часто практикуют затворничество. Главной целью этого действия является «исихия» - священное безмолвие. То есть человек-затворник стремится уединиться в полной тишине. Для большего эффекта православные монахи принимают обет молчания на период отрешенности. Таким образом, христианин остается наедине со своими мыслями: он молится, говорит с Богом и пытается осознать свое место в мире.

Следует заметить, что многие монахи не просто уединяются в своих комнатах, а перебираются жить в особые пещеры или кельи. Иногда проход к ним замуровывают, оставляя лишь небольшое окошко, куда их братья могут приносить еду и книги. Демонтируются эти стены лишь в том случае, если вода и еда остается нетронутой более четырех дней. Ведь это означает, что монах достиг своей цели - он воссоединился с Отцом на небесах.

Среди всех православных затворников наибольшую славу обрели Феофан Затворник и Григорий Синаит. Первый отказался от высокого духовного сана и ушел жить в келью, где написал множество книг и духовных переводов. А второй обобщил все правила и обряды, связанные с затворничеством.

В частности, Григорий Синаит написал: «Пребывая в келье, терпеливым будь: перебирай в голове все молитвы, ибо так завещал нам апостол Павел».

Затворничество в католической церкви

Католические монахи также придерживаются обряда затворничества. В их культуре этот ритуал называется «инклузи». Его корни тянутся к первым христианам, которые отказывались от всех земных благ и запирали себя в домах. Там они вели весьма скудный образ жизни, проводя большую часть времени в молитве.

Позже эту практику переняли католические монахи. А в IX веке вышла книга Regula Solitariorum, которая описывала все правила и нормы затворнической жизни. Ее влияние было настолько сильным, что даже сегодня многие католики придерживаются тех рекомендаций, что содержатся в ней.

Другие культуры

Однако затворник - это не обязательно христианский монах. Другие религии и культуры также могут похвастаться людьми с необычайной силой воли. Например, часто ведут затворнический образ жизни, когда пытаются достичь гармонии с собой. Правда, в отличие от христианских монахов, азиатские братья никогда не принимают бессрочных обетов. Самые долгие практики проходят не более двух-трех лет, а самые короткие могут ограничиться десятью днями.

К тому же затворник - это не только верующий человек. Порой люди закрываются от всего света по личным причинам, не связанным с какой-либо религией. Причиной тому может послужить разочарование в других или попытка осознать внутреннее Я. В первом случае отрешенность скорее погубит психику человека, так как при проблемах не стоит запираться в себе. Во втором недолгое одиночество может помочь увидеть то, что человек раньше не замечал.

1. Не говорите: «Не могу». Это слово - не христианское. Христианское слово: «Вся могу». Но не сам по себе, а об укрепляющем нас Господе.

2. Угрюмая, отталкивающая жизнь не есть Божия жизнь. Когда Спаситель сказал постящимся, чтобы умывались, голову помазывали и причёсывали, то разумел именно, чтобы не угрюмничали.

3. Враг обычно подбегает и твердит: не спускай, иначе заклюют. Врет он. Лучшее охранение от заклевания - смиренная уступчивость.

4. О частом причащении ничего нельзя сказать неодобрительного. Но мера в месяц однажды или два раза - самая мерная.

5. С одним Евангелием или Новым Заветом можно целый век прожить - и все читать. Сто раз прочитай, а там всё равно всё будет недочитанное.

6. Следует о житейских делах хлопотать, как о Господнем поручении и как пред Господом. Когда так настроитесь, то ни одно дело житейское не отдалит вашей мысли от Бога, а, напротив, приблизит к Нему.

7. С весёлыми не знакомьтесь, а с богобоязненными.
8. Есть люди, кои думают, что расширяют круг свободы в неограничении своих желаний, но кои на деле походят на обезьян, самовольно запутывающих себя в сети.

9. Когда придет самовосхваление, собирайте тогда все из прежней жизни, чего, по совести, похвалить не можете и завалите этим восстающие помыслы.

10. Коль скоро молитва исправна, всё исправно.

11. Молясь Богу, лучше не воображать Его никак, а только веровать, что Он есть: есть близ и всё видит и слышит.

12. Лекари говорят: «Натощак не выходи наружу». В отношении к душе это исполняется утреннею молитвою и чтением. Напитается ими душа - и уже не тощею выходит на дела дня.

13. Главное расположение молитвы да будет покаянное, ибо мы много согрешаем все.

14. Хозяйственные дела могут извинять только недолгое стояние на молитве, а оскудение внутренней молитвы извинять не могут.

15. Бог не слышит? Бог всё слышит и видит. Только желание твое исполнить не находит полезным для тебя.

16. Как огня бойтесь действовать по страсти. Где хоть малая тень страсти, там не жди проку. Тут прячется враг и всё перепутает.

17. Не думайте, что можно позволять вольность мыслям, чувствам, словам и движениям. Надо держать всё на привязи и управлять собою.

18. Пока будете покоить тело, не ждите ничего доброго.

19. Когда пьете воду, то вынимаете и малейшую попавшую туда мушку; когда занозите палец, то будь заноза едва видна по малости, вы спешите избавиться от беспокойства, ею причиняемого; когда попадет в глаз порошинка самомалейшая и мутит глаз, вы поднимаете большие хлопоты, чтобы поскорее очистить от нее глаз. Так положите себе законом действовать и по отношению к страстям: в каком бы маленьком виде они не проявлялись, спешите выгнать их, и так безжалостно, чтобы и следа их не осталось.

20. Ока своего умного не сводите с сердца, и всё, исходящее оттуда, тотчас схватывайте и разбирайте: хорошо - пусть живёт, не хорошо - тотчас убить его надо.

21. Бойся оставаться без всякого руководства; взыщи его как первого блага.

22. То правда, что все реже и реже становятся лица, к которым можно было бы благонадежно обратиться за советами о духовной жизни. Но они всегда есть и будут. И желающий всегда находит их по милости Божией.

23. Надо молиться Богу, идя к духовнику с вопросом, и просить Бога, чтобы вложил нужную мысль духовнику.

24. Настоящее послушание слушается, не видя оснований и не смотря на своё нехотение.

25. Много на небе уготовано обителей; но все они - обители страдавших и скорбевших.

26. Извольте держать в мысли, когда находят скорби, что это вам Господь дорогу в Царствие Свое пролагает или даже более: берёт за руку и ведёт.

27. Спасительная Божественная благодать для пробуждения грешника от усыпления, направляя свою силу на разорение той опоры, на которой кто утверждается и почивает своею самостию, вот что делает: Кто связан плотоугодием, того ввергает в болезни и, ослабляя плоть, дает духу свободу и силу прийти в себя и отрезвиться. Кто прельщен своею красотою и силою, того лишает красоты и держит в постоянном изнеможении. Кто упокоевается на своей власти и силе, того подвергает рабству и унижению. Кто много полагается на богатство, у того отнимается оно. Кто высокоумничает, тот посрамляется как малосведущий. Кто опирается на прочность связей, у того они разрываются. Кто положился на вечность установившегося вокруг него порядка, у того он разоряется смертию лиц или потерею вещей нужных.

28. Кто в семье живёт, тому и спасение от семейных добродетелей.

29. Мужа Бог поставил быть блюстителем жены. И нередко он, сам того не сознавая, даёт позволения или запрещения жене такие, какие внушает ему Бог.

30. Имей жену подругою и сильной любовью заставляй её быть себе покорной.

31. Жене надобно украшать себя преимущественно добродетелями, другие же украшения иметь как нечто стороннее, средственное.

32. Нерадение о детях есть величайший из всех грехов, в нем крайняя степень нечестия.

33. Я всегда твержу матерям, заботливым о чадах: вы - причастницы мученического подвига, ждите и венца такого.

34. Нет греха больше неуважения и оскорбления матери. Благо обещано чтущим родителей. А для не чтущих - лишение благ.

35. Весьма благотворное влияние имеет на детей частое ношение их в храм, прикладывание ко святому кресту, Евангелию, также поднесение к иконам, осенение крестным знамением, окропление святой водой, осенение крестом колыбели, пищи и всего прикасающегося к детям, благословение священника, и вообще всё церковное чудным образом возгревает и питает благодатную жизнь дитяти, и всегда есть самая безопасная и непроницаемая ограда от покушения невидимых тёмных сил.

36. Здоровье - что лошадка: загонишь - ехать не на чем.

37. Всё, что городят обыкновенно юноши неудержные, после будет отзываться в старости болезнями и немощами

38. Воздержание от страстей лучше всех медикаментов, и оно даёт долгоденствие.

39. Помни, что ты, говоря, рождаешь слово, и оно никогда не умрет, но будет жить до Страшного Суда. Оно станет пред тобою и будет за тебя или против тебя.

40. Очень много зла от мысли, что смерть за горами. Извольте приблизить её и помните, что ей из-за гор ничего не стоит прискочить.

41. Поселите поглубже в себе страх Божий - и он, взяв в руки бразды правления вашего внутреннего человека, устремит вас вслед Господа.

42. Кто же это вам сказал, что трудно спастись? Стоит только захотеть и взяться за дело решительно - и спасение готово.

43. Везде можно спастись и везде погибнуть. Первый ангел между ангелами погиб. Апостол между апостолами в присутствии Самого Господа погиб. А разбойник - и на кресте спасся.

44. Станьте исправными - тогда и священник тотчас переменится. Подумает: с этими нельзя кое-как исправлять дело священное, надо благоговейно служить и назидательные вести беседы. И исправится.

45. Враг, губитель душ, чрез ревность о спасении всех оставляет в пагубе душу того, кому влагает такие мысли.

46. Веровать свойственно душе возвышенной и великой, а неверие служит признаком души неразумной и низкой.

47. Надо тебе истину знать и веровать в нее: где ты ее возьмешь помимо Церкви, которая есть «столп и утверждение истины» ()? Надо тебе благодать приять: где ты обретешь ее, кроме Церкви, хранительницы Таинств, без которых не подается благодать? Надо тебе руководство верное иметь и в деле ведения и в деле жизни: где ты его встретишь помимо Церкви, в коей единой есть богоучрежденное и Богом поставляемое пастырство? Надо тебе с Господом Иисусом Христом сочетаться: где ты его сподобишься, если не в Церкви, коей Глава есть Христос Господь?

48. Католики помутили апостольское Предание. Протестанты взялись поправить дело и ещё хуже сделали. У католиков Папа один, а у протестантов что ни протестант, то Папа.

49. Кто говорит: «Я, и молясь дома, могу привлекать к себе Небесный Дух», тот походит на человека, который надеется утолить жажду одним воображением воды.

50. Когда ослабеют или изменятся начала: Православие, Самодержавие и Народность, русский народ перестанет быть русским.

[затвор; греч. ἐγκλεισμός, от ἐγκλείω - закрывать, запирать, затворять], особый вид подвижничества, состоящий во временном или постоянном заключении себя в ограниченном пространстве (στενοχωρία, лат. clausa, recluserium). В явлении З. прослеживаются 2 центральные темы: умирание для мира, когда келья затворника переживается как могила, и добровольное заключение, подобное тюремному, с целью покаяния. 1-я отчетливо представлена в традициях и вост., и зап. монашества, 2-я более характерна для западного (см., напр.: Grimlaicus presbyter. Regula solitariorum. 14 // PL. 103. Col. 592). Уподобление З. пребыванию в тюрьме отразилось в совр. словоупотреблении: так., франц. recluse означает и монашеский затвор, и тюремное заключение, англ. cell - и келью затворника, и тюремную камеру.

Определение места З. в аскетике связано с трудностями как содержательного, так и терминологического характера. Терминологически З. часто приближается к отшельничеству (анахоретству); ἔγκλειστος не только человек, подвизающийся в затворе, но иногда пустынник, отшельник (см.: Ioan. Mosch. Prat. spirit. 45; Theoph. Chron. 195, 367). Затворническим иногда назывался отшельнический или вообще монашеский образ жизни (см., напр.: Palladius. Hist. Laus. 45; Nil. Epist. 2. 96). В совр. словоупотреблении эта двойственность отчасти сохраняется. Так, согласно словарю В. И. Даля, «затворничание - житие в затворничестве, отшельничание» (Даль В. И. Затворять // Толковый словарь живого великорусского языка. М., 1903. С. 231). В этом смысле З. является эквивалентом уединения: жить затворником означает жить одиноко, быть нелюдимым (ср. также нем. Einsiedler, франц. reclus, англ. recluse).

Терминологическая неясность связана с двойственностью отношения между отшельничеством и З. Под отшельничеством в широком смысле может подразумеваться любой монашеский подвиг, противопоставленный киновии: столпничество, З., боскизм и т. п. (подробнее о типах визант. аскезы см.: Соколов. 2003). В узком смысле отшельничество является одним из видов монашеского подвига, суть к-рого сводится к подвижнической жизни в уединении: «Подвиг св. затворничества имеет большое сходство с подвигом св. отшельничества. Уединенные пещеры служили для св. затворников тем же, чем были глубокие пустыни для св. отшельников; пещеры эти те же пустыни среди жилищ человеческих» (Ковалевский. 1905. С. 13). Знаток восточнохрист. аскетической письменности свт. Игнатий (Брянчанинов) считал, что З. относится к наиболее возвышенным видам подвижничества и стоит в одном ряду с подвигами отшельничества, молчальничества и др. (Игнатий (Брянчанинов), свт. С. 49). Подобная т. зр. присутствует и в зап. аскетической традиции (Chartier M.-Ch. Reclus. 2 // DSAMDH. T. 13. Col. 221). По мнению пресв. Гримлака (IX-X вв.), существует 2 вида подвижников, предающихся уединенной жизни: отшельники и затворники (Grimlaicus presbyter. Regula solitariorum. 14 // PL. 103. Col. 578). Т. о., во мн. случаях употребление слова «З.» отличается от употребления слова «отшельничество» только спецификой уединения.

Идеал З.- исихия, поэтому нередко в аскетической письменности в качестве аналога З. говорят об исихии (или о «священном безмолвии»). Так, З. называют безмолвием преподобные Иоанн Лествичник , Исаак Сирин , Симеон Новый Богослов (подробнее см.: Варнава (Беляев), еп. Основы искусства святости. Н. Новг., 1998. Т. 4. С. 124).

Суть подвига З.

содержит в себе положительную и отрицательную стороны. Отрицательная состоит в максимальном отречении мира: «Не любите мира, ни того, что в мире: кто любит мир, в том нет любви Отчей. Ибо всё, что в мире: похоть плоти, похоть очей и гордость житейская, не есть от Отца, но от мира сего» (1 Ин 2. 15-16). Здесь «мир» - прежде всего состояние души, а не человеческое общество или окружающая действительность; по словам прп. Никиты Стифата , «творения Божии все добры зело, по слову Самого Бога, и ничего не имеют такого, что давало бы основание к похулению создания Божия» (Nicet. Pector. Physic. I 50). Даже в глухом затворе человек может быть «мирским», если будет находиться в состоянии рассеянности ума и брожения помыслов. Такое состояние характеризуется в святоотеческой традиции как рассечение, раздробление прежде единого естества человека, к-рое влечет вражду между духом и телом: «Эту-то беспорядочность отношений между стремлениями тела и духа, вражду их, святые отцы и выражают в общем понятии «похоти»» ( С. 136). Конечной целью подвижника является восстановление иерархии человеческого естества, во главе к-рого поставляется очищенный благодатью ум, непрестанно устремленный к Богу. Пока же ум не очищен, он легко увлекается чувственностью (низшей сферой души - чувственным восприятием) и становится неспособным к созерцанию Бога. По словам прп. Никиты Стифата, вслед. повреждения внутренних душевных чувств люди «не могут встать выше ничтожных видимых вещей, но, как бы оскотинившись… привязывают ум к видимому» (Nicet. Pector. Physic. II 5). Наилучшим проводником греха в душу являются чувства с их образами и впечатлениями, поэтому действенным средством в борьбе с грехом может быть ограничение чувственного восприятия и общения с людьми вплоть до полного безмолвия. Т. о., отвержение мира для затворника заключается прежде всего в отвержении страстей и любой привязанности к этому миру - чувственной или умной,- к-рое ведет подвижника к бесстрастию (ἀπάθεια). В целом отрицательная сторона З. выражается обычно в таких понятиях, как мысленная брань (борьба с помыслами), хранение ума, трезвение и т. п.

Положительная сторона З. определяется как равноангельская жизнь в непрестанном предстоянии Богу и непрестанной молитве. Основанием З. в этом смысле являются слова Господа: «Ты же, когда молишься, войди в комнату твою и, затворив (κλείσας) дверь твою, помолись Отцу твоему, Который втайне; и Отец твой, видящий тайное, воздаст тебе явно» (Мф 6. 6). Затворник занимается «умным деланием» (νοερὰ πρᾶξις), утверждающимся на двоякой основе: творении молитвы, сосредоточивающей ум, и внутреннем непрестанном внимании, «трезвении», к-рое обеспечивает чистоту молитвы. Такое «делание» предстает как непрерывный процесс приобретения духовного опыта от покаяния и борьбы со страстями до бесстрастия и созерцания нетварного света. Правила подвижнического делания в З. обобщил прп. Григорий Синаит : «Сидя в келье своей, терпеливо пребывай в молитве во исполнение заповеди апостола Павла (Рим 12. 12; Кол 4. 2). Собери ум свой в сердце и оттуда мысленным воплем призывай на помощь Господа Иисуса, говоря: Господи Иисусе Христе, помилуй мя! Не поддавайся малодушию и разленению, но поболи сердцем и потруди себя телом, ища Господа в сердце» (Quomodo oporteat sedere hesychastam ad orationem nec cito assurgere. 1 // PG. 150. Col. 1329).

Правила и условия вступления в затвор

В правосл. Церкви не существует подробных канонических правил для затворников. Сохранилось лишь неск. документов, в общих чертах регламентирующих их образ жизни. Согласно новелле имп. св. Юстиниана I , касающейся церковной жизни, затворники живут обычно около мон-рей или в отдельной келье внутри мон-ря (Novell. Just. 123. 26). 41-е прав. Трулльского Собора определяет, что З. должен предшествовать 3-летний подготовительный период послушания в общежительном мон-ре, после к-рого кандидаты проходят испытание «от местнаго настоятеля», и только через год после этого могут удалиться в затвор, «ибо тогда они подадут совершенное удостоверение в том, яко не ради искания тщетныя славы, но ради самаго истиннаго блага, стремятся к сему безмолвию». Канонист патриарх К-польский Феодор IV Вальсамон , толкуя это правило, выражает современное ему отношение к З. и определяет временные рамки подвига: «Великое и дерзновенное дело безмолвствовать в уединении и, как умершему, затвориться в самом тесном обиталище на все время своей жизни» (Правила ВС с толк. С. 424).

Хотя подвиг З. не имеет четкой регламентации, однако предполагает ряд объективных и субъективных условий, выполнение к-рых всегда имелось в виду в святоотеческой традиции.

Основным объективным (т. е. не зависящим от человека) условием является призвание Божие на путь З. «Высокие подвиги,- по словам свт. Игнатия (Брянчанинова),- устроились не по случаю, не по произволу и разуму человеческому, но по особенному смотрению, определению и призванию и откровению Божиим» (Игнатий (Брянчанинов), свт. С. 49). Удаление в З. не может быть только индивидуальным желанием подвижника. В затвор человека призывает Сам Бог (на это указывает пример прп. Антония Великого или свт. Тихона Задонского). Те же подвижники, к-рые встали на путь З. самочинно, без призвания, «часто подвергались величайшим душевным бедствиям» (Там же. С. 50). Так, в Житии свт. Никиты , еп. Новгородского († 1109), рассказывается о том, как до поставления в епископы он подвизался в Киево-Печерском мон-ре; желая получить от Бога дар чудотворения, он стремился уйти в затвор, несмотря на неоднократные возражения игум. прп. Никона. Так и не получив благословения на З., Никита самовольно затворился в пещере, где уже через неск. дней был прельщен диаволом, явившимся ему в виде ангела. Во всем повинуясь диаволу, он перестал молиться, поучал приходивших к нему, пророчествовал и толковал Свящ. Писание по внушению искусителя. Только благодаря усилиям отцов мон-ря Никита осознал случившееся и вернулся к жизни в послушании, в котором так преуспел, что за чистоту сердца и смирение был впосл. избран епископом (Киево-Печерский патерик. М., 2007. С. 95).

С т. зр. субъективных условий З. и подобные ему высокие подвиги доступны лишь преуспевшим в духовной брани, опытным, испытанным подвижникам. При этом св. отцы делают акцент не столько на опыте, помогающем в мысленной брани, сколько на помощи Божией, которая открывается человеку только в смиренном состоянии (см., напр.: Isaac Syr. Sermones. 2). Самое главное субъективное условие - наличие смирения, осознания духовной нищеты, поскольку, во-первых, всю тяжесть З. человек не может вынести только своими естественными силами; во-вторых, только с помощью Божией человек может осуществить то, что относится к положительной стороне подвижничества (стяжание непрестанной молитвы, трезвение ума и т. п.), тогда как относящееся к отрицательной стороне доступно усилию воли самого человека (Пономарев. 1899. С. 148). По общему мнению св. отцов, смиренномудрие - единственное, что предохраняет от основной опасности в подвиге З.- прелести. Как никто другой, затворник находится в опасности прельщения (Ковалевский. 1905. С. 15). Это связано прежде всего с тем, что З. представляет собой подвиг индивидуальный (хотя и не всегда) и не предполагает духовного руководства, без к-рого подвижнику крайне трудно приобрести правильный духовный опыт, а условия подвига располагают человека к завышенной самооценке (Игнатий (Брянчанинов), свт. С. 59). Правосл. аскетическая традиция опирается на единое святоотеческое мнение, что «царским» путем подвижничества является жизнь в полном послушании под руководством опытного наставника (старца) (см.: Basil. Magn. Asc. fus. 7; Ioan. Climacus. 4. 1-10; Sym. N. Theol. Cap. theol. 15-19). Именно послушание рождает в душе человека необходимое глубокое смирение. В этом смысле нужно понимать частое в святоотеческой лит-ре утверждение, что «живущий в послушании духовному отцу своему получает большую награду, чем тот, кто по своей воле живет в пустыне отшельником» (Достопамятные сказания. 2).

История З.

первоначально складывалась из разрозненных упоминаний о конкретных подвижниках. В древней Церкви о затворниках повествуют мн. церковные писатели: Руфин Аквилейский (Rufin. Hist. mon.), Палладий (Palladius. Hist. Laus.), Феодорит , еп. Кирский (Theodoret. Hist. rel.), свт. Афанасий I Великий (Athanas. Alex. Vita Antonii), Иоанн Мосх (Ioan. Mosch. Prat. spirit.), блж. Иероним Стридонский (Hieron. Vita Hilar.), Созомен (Sozom. Hist. eccl.) и др.

Возникновение и распространение З. связаны с общим процессом развития отшельничества. Затворник, как и любой др. подвижник, удаляется от соблазнов мира, однако не во «внешнюю» пустыню, а прежде всего во «внутренний затвор» и, как следствие, избирает себе наиболее подходящий внешний образ жизни в максимальном уединении - взаперти. Примечательно, что прп. Антоний Великий, нередко называемый основателем егип. монашества (напр.: Sozom. Hist. eccl. I 13), в то же время является одним из первых известных затворников. В начале подвижнической жизни (до ухода в пустыню) преподобный поселился в заброшенной гробнице недалеко от родного с. Кома, куда ему изредка приносил пищу знакомый человек (Athanas. Alex. Vita Antonii. 8). В этой гробнице преподобный прожил более 15 лет. В старости, будучи уже известным аввой, он избрал местом нового затвора «внутреннюю гору» близ побережья Суэцкого зал., хотя и продолжал периодически посещать своих учеников.

Ранние примеры З. свидетельствуют о том, как затворники высоко ценили одиночество. Напр., упоминаемый блж. Феодоритом Симеон Древний жил, избегая любого общения с внешним миром: «Он непрерывно, в продолжение многих лет, проводил жизнь пустынную, поселившись в маленькой пещере; не видел ни одной человеческой души, потому что желал быть один, чтобы постоянно беседовать с Богом всяческих» (Theodoret. Hist. rel. 6). Его случайно нашли заблудившиеся в пустыне торговцы. Живя в полном уединении, он стяжал такую чистоту, что его слушались звери. Др. живший в затворе подвижник, Ниламон, когда его хотели поставить епископом (на этом настаивал епископ Александрии), молился, чтобы Бог даровал ему смерть, и умер в день, назначенный для хиротонии (Sozom. Hist. eccl. 8. 19).

Требование одиночества для затворников далеко не всегда означало их фактическое удаление от людей. Так, по свидетельству блж. Феодорита, подвижник Апексим 60 лет провел в келье, к к-рой мог подойти любой человек, однако все это время он никого не видел и ни с кем не разговаривал, «углубляясь в самого себя и созерцая Бога». Пищу он принимал через специальное отверстие в стене кельи, к-рое было «просверлено не совершенно прямо, но сделано несколько извилистым, дабы любопытствующие не могли заглянуть внутрь» (Theodoret. Hist. rel. 5). Известный затворник Иоанн Ликопольский был доступен всем приходящим, он не отказывал во внимании нуждающимся в наставлении и даже сам писал к имп. Феодосию I Великому (Ibid. 35). Он прожил в своей келье более 48 лет и все это время ни разу не выходил из нее. С приходящими затворник общался через окно, так что к нему можно было приблизиться и видеть его лицо (Palladius. Hist. Laus. 39).

Имея разное отношение к окружающим людям, затворники были неизменно едины в убеждении, что помощь для себя во всех искушениях тяжелого подвига они должны искать только у Бога, а не у единомышленников, братьев-монахов. Затворник отделял себя от совместного богослужения и часто не имел возможности причащаться Христовых Таин (Lozano J. M. Eremitism // Encyclopedia of Religion. Detroit (Mich.), 2005. T. 4. Col. 2825). Напр., Житие прп. Антония Великого в описании периодов его З. не содержит намека на Евхаристию.

При сохранении единого идеала подвига З. не было однотипным и могло иметь разнообразные формы. Прежде всего удаление в затвор не всегда было пожизненным. Известны примеры, когда З. использовалось как более или менее продолжительный искус или как «духовное врачество». Пресв. Филором (сер. IV в.), ставший исповедником в гонение Юлиана Отступника , после этого 18 лет провел в подвигах строгого воздержания, ношения вериг и т. п. «А когда,- говорил он,- одолела меня чрезмерная робость, так что и днем стало мне страшно, я, чтобы избавиться от этого страха, заключился на шесть лет в гробницу» (Palladius. Hist. Laus. 98). Иногда затвор понимался шире, чем стены кельи, но при этом сохранялись существенно важные черты З.: уединение, пространственное ограничение и др. Руфин рассказывает о некоем мон. Иоанне, к-рый в течение 3 лет без перерыва стоял под утесом и никогда не садился и не ложился: «Весь предавшись молитве, он спал лишь столько, сколько можно спать стоя на ногах» (Rufin. Hist. mon. 15). К нему приходил пресвитер и приносил ему Св. Дары, к-рые «служили ему единственным питанием» (Ibidem). Был и еще один вариант затвора. Затворник Феона, подвизавшийся вблизи поселения, провел «тридцать лет в своей келье в глубоком безмолвии» (Rufin. Hist. mon. 6). Народ почитал его за пророка, к нему ежедневно приходило множество больных. «Простирая к ним руку чрез оконце и возлагая на голову каждого с благословением, он исцелял их от всяких недугов» (Ibidem).

В IV-V вв. З. было распространено по всему Ближ. Востоку. Первым известным сир. затворником был прп. Евсевий , пустынник Сирийский (IV в.) (Špidlík Th. Eusèbe de Télédan // DHGE. 1963. T. 15. Col. 1476). В «Истории боголюбцев» сообщается помимо Симеона Древнего и Апексима и о неск. др. известных сир. затворниках: Палладии (Theodoret. Hist. rel. 7), Петре (Ibid. 9) и др. Один из основателей месопотамского монашества прп. Авраам Кидунский († ок. 360) также прославлен как затворник. В Сирии и Месопотамии З. часто принимало необычные формы: нек-рые подвижники затворялись не в кельях, а в дуплах, полых стволах или кронах деревьев. Фалалей Сирийский 10 лет провел в тесной хижине с такой низкой крышей, что внутри было невозможно стоять. Келья его представляла собой 2 колеса, скрепленных между собой неск. досками, и напоминала клетку. «Укрепив в земле три длинных кола и соединив верхние концы их между собой также деревянными досками, Фалалей водрузил на них свое сооружение, а сам поместился внутри него» (Ibid. 28). Варадат Сирийский (V в.) сначала затворился в тесной каменной келье, не имевшей ни окон, ни дверей. Потом он ушел в новый затвор: сшил себе кожаный чехол, закрывавший его с головы до ног, с небольшим отверстием для дыхания и так молился стоя с воздетыми к небу руками (Ibid. 27).

Сохранился ряд древних свидетельств о палестинском З. Так, Евагрий Схоластик описывает подвижников, к-рые «заключаются в своих хижинах поодиночке, а их хижины имеют такую ширину и высоту, что в них нельзя ни прямо стоять, ни без боязни склоняться» (Evagr. Schol. Hist. eccl. I 21). В мон-ре аввы Серида (возле г. Газы) духовными наставниками были преподобные Варсонофий Великий († сер. VI в.) и Иоанн Газский (VI в.). Прп. Варсонофий большую часть жизни провел в затворе и общался с братией через прп. Иоанна. В сохранившихся «Ответах» содержатся особые наставления для желающих вступить в затвор (Варсонофий Великий, прп., Иоанн, прп. Руководство к духовной жизни в ответах на вопрошения учеников. М., 1855. Ответы 1-54). Из высказываний святых видно, насколько внимательно они относились к ищущим З. Так, напр., прп. Варсонофий дал благословение на З. Иоанну Миросавскому (хотя тот и испытывал потом немалые душевные трудности), но не разрешил уйти в затвор прп. Дорофею Газскому , несмотря на его совершенную жизнь и многочисленные просьбы (Там же. Ответ 311).

В процессе упорядочения монашеской жизни, начиная с устава прп. Пахомия Великого, нормой стала считаться форма общежительного мон-ря как наиболее благоприятная для духовного совершенствования. Так полагал систематизатор вост. монашества и создатель монашеских правил свт. Василий Великий . Святитель стремился согласовать общежительный и отшельнический образ жизни, избегая при этом крайностей того и другого. В монашестве он видел воплощение идеала соборности и единства Церкви, поэтому в задачу его мон-рей входила широкая благотворительность; вместе с этим рядом с киновиями он создавал места для затворнического уединения, а внутри мон-ря призывал хранить строгое безмолвие. Взаимное влияние киновийного и келиотского уставов привело к осознанию того, что общежитие является лучшей подготовкой для З. как совершенного подвига. Лавра прп. Саввы Освященного в Палестине (нач. VI в.), являющаяся классическим примером такого соотношения, имела центральный мон-рь и множество окружавших его уединенных келий, в т. ч. келий затворников.

В Византийской империи IX-XII вв. жизнь монахов отличалась разнообразием форм подвижничества (Соколов. 2003. С. 259; Eust. Thess. Ad stylitam quemdam thessalonicensem. 47 // PG. 136. Col. 242). Колонии затворников существовали на островах Средиземного м.: Патмосе (мон-рь ап. Иоанна), Кипре (мон-рь прп. Неофита Затворника), Родосе. Селились затворники и на горе Афон. Уже из 2-го устава Лавры прп. Афанасия 971 г. следует, что на землях, принадлежавших мон-рю, находилось 5 келий затворников. Такие же исихастерии были и во владении др. мон-рей (Соколов. С. 201).

З. в Русской Церкви

Примеры З. известны с самого зарождения монашества на Руси (вероятно, не позднее 1037 - Смолич. С. 24) вплоть до XIX в. Очагами З. стали мон-ри. Известно ок. 40 святых, прославленных в чине преподобных затворников, не считая гораздо большего числа подвижников, не названных так, хотя и подвизавшихся в З. Примерно треть всех известных затворников относится к Киево-Печерскому мон-рю. Еще до основания обители прп. Антоний († 1073), вернувшись в Киев с Афона, избрал местом уединенного подвига пещеру на склоне холма, где затворился до тех пор, пока вокруг него не собралось много учеников. Устав прп. Феодосия († 1074), с введения к-рого начинается в полном смысле история Киево-Печерского мон-ря, был общежительным. Сам прп. Феодосий не поощрал чрезмерной аскезы, т. к. она не могла бы стать основой монастырской киновии, хотя и не отрицал высших степеней подвига (Там же. С. 31). Еще при жизни прп. Феодосия в затворе находился прп. Исаакий († ок. 1090). В Киево-Печерском мон-ре изначально сформировалось гармоничное сочетание общежития и пещерного З., выразителями к-рого стали преподобные Афанасий Затворник (2-я пол. XII в.), Иоанн Многострадальный († 1160), Авраамий Затворник (2-я треть XIII - нач. XIV в.), Иеремия Прозорливый († ок. 1070) и др. После того как была построена надземная часть мон-ря, пещеры стали использовать как место особенных подвигов, в т. ч. З. Оно носило разнообразные формы. В случае наиболее сурового затвора вход в пещеру подвижника замуровывался так, что оставалось лишь небольшое отверстие и прекращалось всякое общение с внешним миром. После смерти подвижника единственное окно в пещеру закладывалось, и затвор становился могилой. В др. случаях затвор мог быть временным или неоднократным (напр., прп. Исаакий Затворник). Реже затвор сочетался с духовнической деятельностью; в таком случае ищущие наставления или исцеления люди приходили к келье подвижника и общались с ним через маленькое отверстие в двери (напр., прп. Лаврентий Затворник (XII в.)).

В период развития монашества в XIV-XV вв. и продвижения его на север Руси устав мон-рей был по преимуществу общежительным. О З. в данный период сохранились лишь фрагментарные сведения, к-рые говорят только о существовании самого подвига. Напр., известно, что прп. Павел Обнорский († 1429) еще до основания своего мон-ря, подражая древним сир. затворникам, прожил 3 года в дупле старой липы, а прп. Кирилл Белозерский († 1427), уже будучи настоятелем Симонова мон-ря, на время затворился в своей келье. Косвенно о З. свидетельствует и наличие пещер во вновь образуемых обителях (напр., Печерский мон-рь в Н. Новгороде, основанный свт. Дионисием († 1623/24) 13 лет находился в келье прикованный к стене цепью и выходил только на богослужение.

Особый период развития З. совпал с расцветом рус. монашества в кон. XVIII-XIX в. Подвиг получил распространение и чрезвычайное почитание в народе благодаря широкой известности св. затворников. Прп. Серафим Саровский († 1833) провел в затворе с 1810 по 1825 г. Известно его установление жизни в этот период - прочитывать в течение недели весь НЗ, а также наизусть совершать келейное молитвенное правило и богослужения суточного круга. Нарушить затвор преподобный отказался даже ради посетившего Саров еп. Тамбовского Ионы: «Старец не отпер ему двери и ничего не отвечал» (Поселянин Е. Преподобный Серафим Саровский чудотворец. СПб., 1903. С. 77-78). Др. подвижник, Георгий Затворник († 1836), известный по многократно переиздававшимся письмам к мирским людям и почитавшийся среди народа как прозорливый старец, провел большую часть жизни в затворе в мон-ре. Под кельей он выкопал яму и для молитвы спускался в нее (см.: Добронравин К. Георгий, затворник Задонского монастыря. СПб., 1869). Очень любимы христианами были епископы затворники: святители Тихон Задонский († 1783) и Феофан Затворник († 1894), к-рые, избегая личного общения с людьми, вели обширную переписку. Свт. Феофан явил особый пример З.: он пребывал в уединении с 1866 г. до самой смерти. Первые 6 лет он принимал участие в монастырском ежедневном богослужении вместе с братией Вышенской обители, а в последующие годы ежедневно совершал литургию келейно. В затворе святитель занимался активной научной деятельностью: составлял толкования на Свящ. Писание, делал переводы святоотеческой лит-ры, писал книги нравственно-назидательного характера (см.: Георгий (Тертышников), архим. Жизнь и деятельность свт. Феофана (Говорова) Затворника. М., 2002).

З. в Западной Церкви

На Западе этот вид подвига был очень распространен. Повествования о затворниках и затворницах в большом количестве содержатся уже в сочинениях св. Григория Турского († 593/4). Значительное влияние на возникновение и развитие З. оказал перевод Жития прп. Антония Великого. Пример его жизни побудил мн. людей к подражанию. Уже во 2-й пол. IV в. многочисленные кельи затворников появились на островах, окружающих Италию (Галлинария, Монтекристо), на мысе Ноли и т. д. Свт. Григорий I Великий в «Собеседованиях» говорит о распространении З. в Центр. Италии (см.: Greg. Magn. Dial.). Св. Мартин Милостивый , еп. Турский († ок. 400), распространил уединенное отшельничество в Галлии (см.: Greg. Turon. Vit. Patr.). Приняв монашеский постриг в Милане, он избрал первым местом затвора о-в Галлинария, где постепенно вокруг него стали селиться др. затворники - его ученики и подражатели.

Наиболее распространенным видом кельи затворника в средние века была маленькая комната, встроенная в стену церкви так, чтобы одно небольшое окно выходило в храм, давая тем самым подвижнику возможность слышать богослужение, а другое - на улицу, чтобы он мог получать необходимое пропитание от жителей и поучать ищущих совета. Известны примеры «реклюзориев», установленных возле монастырей, а также на проезжих местах, дорогах и мостах. В позднее средневековье на Западе было распространено женское З.; практика уходить в затвор в конце жизни была популярна не только среди монахинь, но и среди женщин, живших в миру (Chartier M.-Ch. Reclus. 2 // DSAMDH. T. 13. Col. 221).

Затворник как в зап., так и в вост. аскетике - это прежде всего человек созерцательной жизни; однако в зап. духовной традиции, особенно после разделения Церквей, доминирующей в понимании З. стала тема божественной любви и соединения с Богом, что, по свидетельству вост. св. отцов, опасно и грозит прельщением. «Письма монахов картезианского ордена», например, содержат предписания отшельнице, где среди прочего говорится о стремлении «изнемочь в объятиях Христа» (SC. 1980. N 274. P. 51-79). Правосл. оценку подобной практике в контексте всей католич. мистики дал свт. Игнатий (Брянчанинов). В произведении «Об отшельнической жизни» он констатирует, что опыт католических святых поражен самым опасным врагом затворников - прелестью («мнением») (Игнатий (Брянчанинов), свт. С. 61-62).

Римско-католическая Церковь в отличие от Православной Церкви имеет примеры четких канонических установлений относительно З., такие как Правила пресв. Гримлака (Regula Solitariorum; IX в.) или анонимные Правила для отшельниц «Ancrene Riwle» (XIII в.). Совр. определение З. и его нормативное регулирование содержится в CIC. 603, согласно к-рому христианин может вступить в З. лишь с благословения епархиального епископа после тщательного испытания и принесения необходимых клятв. Такой подвижник должен проводить жизнь под рук. епископа, по его непосредственным указаниям.

Лит.: Пономарев П. Догматические основы христианского аскетизма: По творениям вост. писателей-аскетов IV в. Каз., 1899; Петр (Екатериновский), еп. О монашестве. Серг. П., 1904; Ковалевский И., прот. Чрезвычайные виды монашеских подвигов. М., 1905; Reclus // DSAMDH. 1988. T. 13. Col. 217-228; Феодор (Поздеевский), архиеп. Смысл христианского подвига. Серг. П., 1995Р; Смолич. История РЦ. 1997; Игнатий (Брянчанинов), свт. Приношение современному монашеству. М., 2003; Соколов И. И. Состояние монашества в Византийской Церкви с сер. IX до нач. XIII в. СПб., 2003. С. 259-260.

Д. Н. Артёмкин

Киевские духовные школы стали колыбелью для огромного количества светочей нашей Церкви, 50 из которых причислены к лику святых. Предлагаем вниманию нашего читателя главу из собрания писем свт. Феофана Затворника Вышенского (+ 1894, память 6 января, 10 января, 16 июня).

Святитель Феофан Затворник

«Был у нас хороший священник; но переведен в другой приход. На его место поступил другой, от которого скорбь на душе. В службе небрежен и скор, разговоры, когда случатся, ведет все о пустяках; о деле же Божием, если и заговорит, то все с какими-то ограничениями и урезаниями строгой истины. Как избавиться от такого соблазна?»

Сами виноваты. Плохо пользовались хорошим священником; Господь и взял его. Скажите, стали вы лучше от прежнего хорошего священника? Вот и заикнетесь сказать: да. А я издали скажу, что не стали лучше, по тому судя, что осуждаете нового священника, не умея держать своих в отношении к нему чувств, как должно. Ведь и прежде теперь отшедшего от вас хорошего священника у вас был хороший священник; и который прежде того был, был хорош. Видите, сколько вам хороших священников посылал Господь; а вы все те же неисправные.

Вот Он и положил: что на этих тратить хороших священников? Пошлю им не так исправного. И послал. Видя это, вам следовало поскорее на себя обратиться, покаяться и стать более исправными, а вы только судите да пересуждаете. Станьте исправными; тогда и священник тотчас переменится. Подумает: с этими нельзя кое-как исправлять дело священное; надо благоговейно служить и назидательные вести беседы. И исправится.

Священники если бывают небрежны и скоры в служении, а в беседах пусторечивы, то большею частию применяясь к прихожанам.

Говоря так, я не оправдываю священника. Ему нет извинения, если он не только противо-уставным действованием, но даже действованием по уставу неразумным соблазняет вверенные ему души. Но говорю только, что вам пригожее в данном случае делать. И первое я уже сказал: не судите, но на себя обратитесь и себя явите более исправными и в молитве, и в беседах, и во всем поведении. Затем молитесь всеусердно, чтоб Господь исправил священника. И Он исправит. Только молитесь как следует. Господь сказал, что если двое совещаются о некоей вещи и станут молиться, то будет им по прошению их (Мф. 18, 19 ).

Так вот соберитесь все благомыслящие прихожане, и положите молиться о священнике; к молитве присоедините пост и усугубьте милостыню; и делайте это не день, не два, а недели, месяцы, год. Трудите и томите себя всесокрушенно, пока не изменится священник. И изменится; будьте уверены, что изменится.

Я недавно слышал о подобном подвиге и плоде его. Одна старица, простая селянка, великая благоговейница, увидела, что некто, ею уважаемый, начал несколько отступать от обычной ему строгости жизни, и возболезновала о том; пришла домой, заперлась в свою каютку и стала на молитву, сказав Господу: с места не сойду, крохи хлеба не вкушу, капли воды не выпью и очам моим сна на минуту не дам, пока не услышишь меня, Господи, и опять на прежнее не воротишь этого человека. Как решила, так и делала, трудила себя в молитве и томила сокрушенными слезами, докучая Господу услышать ее. Истомилась уже, уже силы начали ее оставлять; а она все свое: хоть умру, а не отступлю, пока не услышит меня Господь. И услышал.

Пришло ей удостоверение, что тот, о ком она молилась, опять стал держать себя по-старому. – Сбегала посмотреть, увидела, что так есть, и воспраздновала. Благодарным слезам ее конца не было. Так вот какую устройте молитву, – хоть не такую по форме, потому что, может быть, для вас и неудобно так сделать, как сделала она, но такую по усердию, самопожертвованию и неотступности. И несомненно получите желаемое.

Если же вы так, мимоходом только, будете иногда дома, или в церкви, или при разговоре говорить: дай-то ему, Господи, стать хорошим, то какого плода ожидать от такой молитвы? Да это и не молитва, а простые слова.

Это я вам главное сказал. Прибавил бы и еще одно; но оно таково, что исполнить его так, чтоб оно довело до цели, весьма затруднительно. Разумею вот что! Можно вам, благомыслящим и почетным, прийти к священнику и просить его, чтоб изменил в образе своего действования то, что вас смущает и соблазняет.

Сделать это – ничего нет проще; но сделать так, чтоб это принесло плод, крайне затруднительно. Надобно, чтобы у вас и взор, и мина, и тон речи, а не только содержание, – все дышало самою искреннею и горячею любовию. Тогда можно надеяться, что это доведет до цели. А без этого лучше не браться за такой шаг: хуже выйдет, произойдет разлад самый скорбный. Написать к нему все, может быть, удобнее, но опять все дело в духе любви всепобеждающей. И этим также можно испортить дело, как и лично явясь к священнику. Вот почему я и не решаюсь безусловно рекомендовать этого приема. Я знаю, что он может увенчаться успехом, но главное – в должном выполнении.

Прийти к священнику или заочно написать ему, и все высказать самым учтивым образом, на это найдется много гожих; но для успеха требуется иное нечто, чем вежливость. Вежливость без любви – жало уязвляющее. Думается, что в иных местах так поступают и потом твердят: мы свое дело сделали! А я скажу, что лучше б было, если б не делали.

Больше этого я вам ничего не скажу; разве еще – терпите. Есть еще законные способы; но те не по моей части, и я умолчу о них.

24.02.2018

Очень интересны его письма, которых осталось несколько тысяч. Там он касается самых разных сторон духовной жизни. Я выбрал из них его краткие поучения о посте. В самых простых словах он описывает смысл поста и дает дельные и нужные советы. Вот его мысли.

«Пост одно из первых дел христианина. Жизнь наша проходит среди ветоши, которая и под ногами, и по бокам, и спереди, и сзади, и сверху, и снизу, и изнутри, и извне охватывает нас и теснит, и очень трудно и невозможно, чтобы она не прилипла и не осталась на нас и в нас, как нельзя идущему по дороге не запылиться. Вот милостивый Господь и устроил нам пост, который есть, с одной стороны, осмотр, где какие есть пылинки ветоши, с другой стороны, баня для отмытия всего ветхого, невзрачного грязноватого, чтобы, пройдя то и другое, мы являлись новенькими, чистенькими, и Богу и людям приятными, как деревце весной, вновь покрывшееся листьями и цветами» .

Ну а пища в посту? Этот вопрос беспокоил и беспокоит многих. У Феофана все просто.

«Нигде не написано без особой необходимости брать на себя большой пост. Пост внешнее дело Его нужно предпринимать по требованию внутренней жизни» .

«Смотрите, здоровья не расстройте. Не покормишь лошадку, не повезет» .

«Меньше есть, да меньше спать всегда хорошо. Но все надо в меру» .

«Неумеренный пост пагубен. Только пустую молву возбуждает вне и чирей тщеславия внутри. Не думайте, что, говоря так, я вас откормить хочу. Совсем нет. Хочу направить на умеренный пост, который держал бы вас в смиренных чувствах» .

«В посту действуйте со свободой. Когда усилить, когда облегчить, смотря по нужде». .

«О том, что пришлось прибавить в пище, не жалейте. Не надо привязываться даже к святым правилам, а распоряжаться ими разумно». .

А как быть во время болезни и лечения? Вот что говорит Феофан:

«Относительно пищи во время лечения: можно принимать ее по предписанию докторов, не в угодие плоти, а как пособие к скорейшему излечению. Строгость же можно соблюдать и при принятии скоромной пищи, именно принимать ее в меньшем количестве… Пища всякая полезна, лишь бы была не порченная, а свежая и здоровая…» .

Спрашивали святителя и о посте для детей. И вот как он отвечал:

«Пощение детей, если здоровье не позволяет, не обязательно. Но очень жаль, что, привыкнув к этому с детства, потом уже не наладят пост» .

Главное же назначение поста – войти в себя, ведь сама суть христианства состоит в настроении сердца. Пост отвлекает нас от каждодневной суеты и блуждания мыслей и помогает посмотреть в себя внутрь, что там .

Феофан показывает, как это делать:

Сначала удерживаем свои внешние чувства и пытаемся внимательно всмотреться в свой внутренний мир. Обычно люди боятся это делать, им страшно встретиться самим с собой, а потому больше предпочитают быть во вне – заниматься работой, ходить в гости, читать, смотреть телевизор, путешествовать, заниматься, чем угодно, только бы не остаться один на один с собой. Почему? Да потому, что внутри себя страшновато. Все сбито и бродит в беспорядочном смятении. Один предмет сменяет другой, его место занимает третий, его теснит четвертый и так далее. Одна мысль быстро сменяется другой и так быстро, что нет возможности дать отчет в том, что прошло через нашу голову. И так происходит даже во время молитвы в храме и дома, во время чтения и даже размышления. Это настоящее расхищение ума, рассеянность, отсутствие внимания, так необходимого для управления собой.

Ему представляются сотни дел, будто бы неизбежных. С первого пробуждения от сна забота осаждает нашу душу, не дает нам ни посидеть, ни поговорить с кем-либо спокойно, пока не свалит нас, утомленных, глубокая ночь на отдых, который тоже не будет спокойным, а сопровождается беспокойными сновидениями. Это болезнь, и имя ей многозаботливость. Она поедает душу как ржавчина железо.

«А если посмотришь дальше, то увидишь себя как пленника, связанного по рукам и ногам, которого бросает туда и сюда, а он в самообольщении думает о себе, что наслаждается полной свободой. Узы этого пленника – пристрастия к разным лицам и вещам, окружающим нас. От них нам трудно отстать самим и больно расстаться, когда другие отнимают их у нас. Мы похожи на человека, который идет по лесу и запутался руками, ногами и одеждой в прилипчивую траву. Каким бы членом не двинул, чувствует себя связанным. Так же чувствует и пристрастный к вещам, предметам и всему чувственному». Это состояние так и называется пристрастностью» .

Задача поста увидеть в себе действие этих общих закономерностей, попытаться в них разобраться, обнаружить их причины. Ведь именно их различные сочетания вызывают потом депрессии, уныние, отчаяние и разочарование в жизни.

Пост же подскажет и средство против таких гнетущих состояний. Главный вывод будет такой – без Бога не обойтись. Появится первый опыт, ощущение того, что Господь перед нами, с нами и мы с ним. «В эту мысль, - говорит Феофан, - нужно вставить весь ум и не позволять ему отступать от него». А это пробудит совесть и сознание того, что все дела, которые она обличает, без всяких извинений следует признать грешными и готовиться исповедать их .

Кто из нас во время Великого поста попробует воспользоваться этими советами святителя и применить их к себе, тот, несомненно, ощутит пользу и лучше поймет самого себя .

Примечания:

1. Не случайно, уже современники ставили его в один ряд с самыми выдающимися подвижниками благочестия:

«В появившихся после смерти преосвященного Феофана немногих жизнеописаниях и характеристиках, - отмечает автор вышедшей в 1903 году книги «Жизнь и учение святителя Феофана Затворника П. А. Смирнов, - он сравнивался со святым Тихоном Задонским по направлению своих сочинений и личной жизни, и святым Иоанном Златоустом по характеру толкований слова Божия. Но есть еще в древней христианской Церкви подвижник, к которому очень близко стоит святитель по духу своих творений, по внутреннему складу и внешнему течению жизни, писания которого он охотно изучал и перелагал на русский язык. Мы говорим о святом Иоанне Лествичнике.

Последний в своей божественной лествице начертал путь постепенного восхождения христианина до высших ступеней духовного совершенства и свое учение запечатлел 40-летним уединенным подвигом в Синайской пустыне.

Преосвященный Феофан в своем замечательном и важнейшем сочинении «Путь ко спасению» всесторонне раскрыл величайший идеал христианской нравственности, указал путь добродетелей, ведущих к достижению идеала, а в духовных подвигах 28-летнего затвора наглядно воплотил его в жизнь» (Смирнов А. П. Жизнь и учение святителя Феофана Затворника. Православный приход в честь Казанской иконы Божией Матери в Ясенево, 2002. С. 10).

«…Вид Палестины, ее холмов и долин, светлых озер и источников, - удивительно ярко воскрешают в нашем воображении библейские события.

Можно себе представить, как богато питалась душа Феофана священными воспоминаниями. Его влекло в древние обители Палестины, в знаменитую Лавру святого Саввы Освященного… Там он мог и слышать рассказы и сам наблюдать уединенную жизнь подвижников.

Так, - хорошо ознакомившись в юности с святынями русского Иерусалима – Киева, Феофан имел возможность изучить на месте и древние очаги восточного подвижничества. Писания великих аскетов восточной Церкви, духом которых он так проникся, получали для него особую жизненность при созерцании священных памятников древности.

За труды и заслуги в качестве члена духовной миссии в Иерусалиме он возведен был в 1855 году в сан архимандрита. Будучи, после возвращения в Россию, назначен ректором Олонецкой духовной семинарии, он и года не пробыл на этом посту: в мае 1855 года ему пришлось отправиться в Константинополь на должность настоятеля посольской церкви. Итак, снова Восток…За это время он мог хорошо узнать об Афоне и тамошних подвижниках…» (Хитров М. И., протоиерей. Житие святителя Феофана Затворника Вышенского. Глава 1. До затвора. М.: Репринт, 1905. С. 12-13).

«…В Иерусалиме он выучился иконописи и снабжал бедные церкви своими иконами и даже целыми иконостасами. Он прекрасно изучил греческий язык, основательно французский, занимался еврейским и арабским…

Именно к этому времени относится начало собирания будущим святителем рукописей и печатных изданий, которые он в течение своей жизни переводил с греческого и новогреческого на русский. В это время Феофан занимался переводом по частям отцов греческого Добротолюбия, причем при знакомстве и постоянном общении со многими образованными греками он настолько узнал греческий и новогреческий язык, что свободно понимал их разговорную речь и сам мог с ними объясняться на этом наречии…

В Иерусалиме отец Феофан досконально ознакомился с лютеранством, католичеством, армяно-грегорианством и другими христианскими инославными вероисповеданиями, на деле узнал, в чем заключается сила, как их пропаганды, так и слабость…

В 1853 году началась Крымская война и Русская Духовная Миссия 3-го мая 1854 года была отозвана. В связи с войной Миссия возвращалась на Родину через Европу. По пути в Россию иеромонах Феофан побывал во многих европейских городах, и везде осматривал храмы, библиотеки, музеи и другие достопримечательности, посетил некоторые учебные заведения с целью ознакомления с положением дел в западной богословской науке. В Риме архимандрит Порфирий Успенский (начальник Миссии, прекрасный знаток Востока (+1885) – В. Б.) и иеромонах Феофан имели аудиенцию у папы Пия 9-го» (Георгий (Тертышников), архимандрит. Святитель Феофан и его учение о спасении. М., 1999. С. 29-30).

Интересную оценку отношения святителя Феофана к католичеству дает иезуит священник С. Тышкевич:

«…Католичество епископ Феофан знал только по небеспристрастным книгам врагов Рима; огромный мир католического подвижничества и монашества после эпохи святого Венедикта оставался для него неведомою областью; он не замечал, что мировое безбожие всегда направляло, как и теперь направляет, свои главные удары на папство. Все внимание Феофана было обращено на Восток…» (Тышкевич С., священник. Предисловие (к книге святителя Феофана «Путь ко спасению»). Брюссель, 1962. С. 2).

3. Сохранилось описание его монастырской кельи:

«Стены деревянные без обой, несколько потемневшие от времени. Мебель и вся обстановка до последней крайности простые и ветхие. Шкаф с угольником из простого дерева, оцененный в один рубль… Комод – в два рубля…Простой стол, ветхий…Складной аналой, ветхий…Железная кровать, складная, ценою в один рубль…Диваны березового дерева, с жестяными сиденьями – все ценою три рубля серебром. Все остальное в таком же роде…Все такое ветхое простое и до крайности недорогое, а то и самодельное.

Два ящика с инструментами, токарными, столярными, переплетными, ценою все – три рубля…Палитра для красок и кисти…Фотографический аппарат; станок для выпиливания из дерева, токарные станки – все ценою в несколько рублей…

А между тем сколько лиц желали бы приобрести и хранить, как драгоценность малейшую вещь на память о подвижнике…

А какое громадное собрание книг! Всюду книги, книги, целые груды книг…Вот история России Соловьева, всемирная история Шлоссера, сочинения Гегеля, Фихте, Якоби…Но подавляющее большинство книг духовного содержания: почти все духовные журналы, творения великих отцов и учителей Церкви…Много книг богословского и церковно-исторического содержания на французском, немецком и английском языках…

Видно не даром говорил почивший: «И книги с человеческими мудростями могут питать дух. Это те, которые в природе и в истории указывают нам следы премудрости, благости, правды и многопопечительности о нас промышления Божия… Бог открывает Себя в природе и в истории так же, как и в Слове Своем. И они суть книги Божии для тех, кто умеет читать»…

Глубокое умиление проникает в душу при обзоре кельи почившего святителя, не без тихой грусти от отсутствии того, кто оживлял ее своим присутствием» (Хитров М. И. В келье затворника. Указ. соч. С. 198, 199, 200).

4. Душеспасительные поучения святителя Феофана Затворника. Издание Введенской Оптиной пустыни, 2003. С. 8-13.

«…Когда в 1866 году в Синоде было получено от Преосвященного прошение об увольнении «на покой» простым иноком в Вышенскую пустынь, члены Синода пришли в недоумение и, не зная, как поступить с этой просьбой, прежде всего просили первенствующего члена Синода Митрополита Исидора, в частной переписке с просителем узнать, что заставляет его принять такое решение. В своем ответом письме Преосвященный Феофан писал: «Я ищу покоя, чтобы покойнее предаться занятиям желаемым, с тем непременным намерением, чтобы был и плод трудов, и полезный, и нужный для Церкви Божией. Имею в мысли служить Церкви Божией только иным образом служить»

При этом святитель с полной откровенностью признался, что давно хранил в своей душе мечту посвятить себя созерцательной жизни и трудам по изучению и изъяснению Священного Писания…

Святитель Феофан до конца жизни чувствовал себя вполне счастливым на Выше. «Вы меня называете счастливым. Я и чувствую себя таковым, - и Выши не променяю не только на С.-Петербургскую митрополию, но и на патриаршество, если его восстановили у нас и меня назначили бы на него. Вышу можно променять только на Царство Небесное» (Житие святителя Феофана Затворника и служба ему. Приложение к: Созерцание и размышление. М., 1988. С. 589-590).

5. Святитель Феофан Затворник. Собрание писем. Письмо № 561. Выпуски третий и четвертый. Часть 4. Свято-Успенский Псково-Печерский монастырь, 1994. С. 24-25.

6. «Для вас какая нужда в таком чрезмерном пощении, - продолжает он, - И так понемногу кушаете. Ту меру, которую установили уже, можно бы и в посту держать. А то у вас постоянно великий пост. А тут еще целые дни проводить без пищи?! Можно бы и это, в ту неделю, когда готовились причащаться святых Таин. Весь пост-то зачем себя томить для чего? И положили бы каждый день кушать понемногу.

Мысль ваша всегда считала бы вас ядцею и пийцею, а теперь верно величает вас: и бороться надо. Под час прорвется услаждение своим подвигом, а за это наказание Божие следует, обнаруживающееся обычно умалением теплоты и собранности. В виду этого зла пощение ваше не могу назвать добрым. Приведите его в меру…Мне вас жаль; но говорю так о посте не из жалости, а по уверенности, что вам от него пользы особенной нет, а самопрельщение близко – беда великая и превеликая!» (Святитель Феофан Затворник. Собрание писем. Письмо № 721. Выпуски третий и четвертый. Часть 4. Свято-Успенский Псково-Печерский монастырь, 1994. С. 205).

7. «Конечно, - говорит он дальше, - надо желать, чтобы начатое вами никогда не изменялось и обратилось в закон жизни. Подвиги телесные тем сподручны нам, что тело ко всему может привыкнуть. Пока не привыкнет, кричит; а когда привыкнет, замолчит. Вот и предел трудов над телом.

Тело – раба послушная; но надо его вышколить. Ну, школьте, только в меру. Труд же над душою конца не имеет. Душу нельзя так закалить, как тело. Она подвижна. С самой высоты может свихнуться и полететь стремглав… Не забывайте всякий день читать слово Божие и размышлять и до чувства доводить и питать тем душу свою. Душа будто обсахарится и станет тверже и прочнее» (Святитель Феофан Затворник. Собрание писем. Письмо № 735. Выпуски третий и четвертый. Часть 4. Свято-Успенский Псково-Печерский монастырь, 1994. С. 205, 223-224).

8. «Опять повторяю: кто против поста? Но пост посту розь, а другой хоть брось. Таков и есть ваш. И таким считаю его не ради его самого, а ради того, что он вводит вас в сомнение, каким исполнено было все ваше прошлое письмо. Вот и нельзя не восставать на него, как на причину такого опасного настроения духа. Само же пощение благословенно. Меньше есть, да меньше спать – хорошее дело. Все же в меру надо. И к тому же душу надо ограждать глубоким смирением. Пиша так, как писал, имел в виду одно – возбудить в вас опасливость и зоркое смотрение за внушениями вражиими, с которыми он умеет так искусно подходить, что и не заметишь. С тоненького помышления начнет и доведет до больших дел по роду своему…» (Святитель Феофан Затворник. Собрание писем. Письмо № 723. Выпуски третий и четвертый. Часть 4. Свято-Успенский Псково-Печерский монастырь, 1994. С. 205). С. 208).

9. «…Этот постишка ваш дряной не приведет к добру… Торчит он у вас, - совсем не на месте.

Кто против поста? Пост – одно из первых дел монаха и христианина. НО против поста неумеренного нельзя не восставать. Этот пагубен. Только пустую молву возбуждает вне и тщеславие внутрь. Старицы ваши верно брюзжат: «Вот у нас подвижница какая-то; одну просфору кушает, огня не разводит». А вы все сильней и сильней. Те по пустякам болтают, а у вас зарождают червя тщеславия и высокого о себе мнения: «Я уж теперь не то». Язык ваш говорит смиренные речи, а на сердце лежит, что уж высоко взошли, и, чай, всех превзошли. Всегда так и бывает. Стань ударять на внешние подвиги, тотчас в гордыню духовную попадешь. А врагу то и нагодь. Ну, матушка, подбавь, подбавь! А матушка из всех сил! Думает, что Богу угождает, а на деле врага потешает и чирей тщеславия раздувает и расширяет. Пишу вам все это несладкое, ради опасности, в которой находитесь. Осмотритесь, и, пока время есть, поправьте дело. Вам кажется, что я откормить вас хочу. Совсем нет. Хочу направить на умеренный пост, который бы держал вас в смиренных чувствах. А то вы не знать куда залетите… Покривить свое внутреннее неразумным внешним не долго; а опять его наладить, как следует, не вдруг наладишь. Начнет у вас углубляться это дурное чувство, что вы уже не то, что прежде; станет умаляться теплота, умиление и сокрушение. Когда же охладеет сердце, тогда что? Сего опасайтесь Путь смиренного, умеренного делания есть самый надежный» (Святитель Феофан Затворник. Собрание писем. Письмо № 722. Выпуски третий и четвертый. Часть 4. Свято-Успенский Псково-Печерский монастырь, 1994. С. 207).

10. «…Относительно поста, действуйте с полной свободой, применяя все к главной цели. Когда приутяжелить, когда приоблегчить можно, смотря по нужде… Лучше не связывать себя в сем отношении неизменными постановлением, как бы узами; а когда так, когда иначе, только без льгот и саможаления; но и без жестокости, доводящей до изнеможения» (Святитель Феофан Затворник. Собрание писем. Письмо № 738. Выпуски третий и четвертый. Часть 4. Свято-Успенский Псково-Печерский монастырь, 1994. С. 228).

11. «…О том, что пришлось прибавить нечто к пище, не жалейте. Не должно привязываться даже к святым правилам, а держать себя в отношении к ним с полной свободой, распоряжаясь ими разумно. Не беда, если что и прибавите, только не в угоду плоти, а по нужде. То же и с поклонами можно делать. Умаляйте их по нездоровью или по другим каким-либо уважениям; только, чтобы не расслабиться» (Святитель Феофан Затворник. Собрание писем. Письмо № 743. Выпуски третий и четвертый. Часть 4. Свято-Успенский Псково-Печерский монастырь, 1994. С. 234).

12. И добавляет: «Воздержание от страстей – лучше всяких медикаментов; и оно дает долгоденствие…Не от одной пищи жизнь или здоровье, но от Божия благословения, которое всегда осеняет предающего себя в волю Божию, при подъятии тягот на пути исполнения заповедей Божиих» (Святитель Феофан Затворник. Собрание писем. Письмо № 447. Выпуски третий и четвертый. Часть 2. Свято-Успенский Псково-Печерский монастырь, 1994. С. 124-125).

13. Святитель Феофан Затворник. Собрание писем. Письмо № 89. Выпуски первый и второй. Часть 2. Свято-Успенский Псково-Печерский монастырь, 1994. С. 73-74.

Более подробное изложение мнений святителя Феофана о посте см: Георгий (Тертышников), архимандрит. Симфония по творениям святителя Феофана, затворника Вышенского. Книга вторая. Пост. Рязань, 2003. С. 249-260.

14. «…Средство против блуждания мыслей – внимание ума, внимание к тому, что Господь перед нами и мы перед Ним. В эту мысль надо вставить весь ум и не позволять ему отступать от сего. Внимание прикрепляется к Господу страхом Божиим и благоговением. От них происходит теплота сердечная, которая и стягивает внимание к Единому Господу. Потрудитесь расшевелить сердце, и сами увидите, как оно скует помышления. Надо принуждать себя. Без труда и напряжения умного не достигните ничего духовного. Много помогают согреянию сердца поклоны. Их и кладите почаще, и поясные и земные» (Святитель Феофан Затворник. Что есть духовная жизнь и как на неё настроиться. Письмо XXXII. М.: Репринт, 1914. С. 121).

15. Святитель Феофан Затворник. Созерцание и размышление. Самоиспытание. М., 1998. С. 95-103.

16. Святитель Феофан Затворник. Что есть духовная жизнь и как на нее настроиться. Письма XXXII, XXXIV. М.: Репринт, 1914. С. 121, 127.

Вообще пост наилучшее время для упражнений по одухотворению ума, о чем так настоятельно и убедительно говорил святитель Феофан.

«Великий наставник духовной жизни, епископ Феофан, - пишет протоиерей Сергий Четвериков, - в своей книге «Путь ко спасению» указывает пути к христианскому одухотворению ума, воли и сердца, доступные каждому христианину, и особенно заслуживающие внимания в дни Великого поста:

1. Упражнения, ведущие к одухотвореню ума.

«…Чтение и слышание слова Божия, отеческих писаний житий святых, взаимное собеседование и вопрошание людей, более опытных в духовной жизни.

Хорошо читать или слушать, лучше взаимное собеседование, еще лучше слово опытнейших. Плодоноснее слово Божие, а за ним отеческие писания и жития святых. Впрочем, надо знать, что, что жития святых лучше для начинающих, отеческие писания для средних, Божие же слово – для совершенных…

Вот правила чтения: перед чтением следует отрешить душу от всего, обратиться молитвенно к Богу, читать внимательно и все слагать в открытое сердце. Лучшее время для чтения слова Божия – утро, житий – после обеда, св. отцов – незадолго перед сном. При таких занятиях нужно постоянно иметь в уме главную цель – напечатление истин и возбуждение духа. Если это не приносится чтением или беседою то они – чесание вкуса и слуха, простое совопросничество…

2. Воля воспитывается покорением воле Божией, т. е. напечатлением в своей воле тех расположений, какие требуются Богом, и преодолением своих дурных влечений и навыков. Уясни себе всю сумму правильных действий, возможных для тебя в твоем месте, звании и обстоятельствах и рассмотри, когда, как и в какой мере и что ты можешь и должен исполнить. И твори все с рассуждением…Помни закон постепенности и непрерывности. Всегда начинай с меньшего и восходи к высшему, и, начав делать, не останавливайся. Этим ты избежишь смущения, что несовершен, ибо не вдруг; придет еще время; мысли, что все уже сделал, ибо степеням конца нет; заносчивой предприимчивости подвигов выше сил.

Хорошо избрать преимущественно одно доброделание и его держаться неуклонно, - оно будет основой, как канва; к нему и другие соединять…

3. Одухотворить сердце – значит, воспитать в нем вкус ко всему святому, Божественному, священному. Для этого, по возможности, установить возможно частое пребывание в храме, на церковных службах. Воспитывать в себе молитвенный дух. Молитвы – это и обязанность и средство. Ею и истины веры напечатлеваются в уме и добрые нравы – в воле; но преимущественно оживляется сердце в чувствах своих.

Необходимо установить постоянный порядок домашней молитвы. Избери правило молитвы – вечерней, утренней, дневной. Правило пусть будет небольшое, чтобы с непривычки не охладеть к молитве. Совершать его надо всегда со страхом, старанием и вниманием. Здесь требуется – стояние, поклоны, коленопреклонение, крестное знамение, чтение, а иногда и пение…Хорошо навыкнуть к одной какой-нибудь молитве, чтобы, начав ее, загореться духом… Принятое правило непременно всегда нужно исполнят, но это не препятствует, по требованию сердца, и прибавлять…

Таковы, вкратце, те пути, которыми, по епископу Феофану, совершается одуховление души и ее трех сил – ума, воли и сердца…» (Четвериков Сергий, протоиерей. Что дает нам Великий пост? Сергиевские листки № 3. Париж, 1930. С. 7, 8).

17. И здесь святитель Феофан советует держать в памяти несколько правил, которые помогут сохранять внутреннее внимание и вступить в общение с Богом:

- «Знай и познавай свою бедность и окаянство, - что нищ и слеп и наг и погибал бы временно и вечно, если бы не Господь.

Знай и возрастай в познании Господа Иисуса Христа, пришедшего в мир грешников спасти.

Веруй полною верою, что Господь, спасший мир весь, и тебя спасает, - и взывай к Нему с Фомою: «Господь Мой и Бог».

– Уповай быть спасенным, содержи в сердце, что опасность уже миновала, но не предавайся беспечности и неге, а ходи в делах самоотвержения, забвение которого ввергало тебя в беду столько раз.

Возгревай чувство мира с Богом. Созерцай в духе светлое благоволительное к тебе лицо Божие; но не послабляй не только страстям, но и помыслам страстным, и всякий раз, когда они прорвутся против воли твоей, спеши очищать себя слезами покаяния…

Носи в сердце убеждение, что ты – сын Божий, которому дана власть взывать: «Авва Отче»…

Созерцая Бога сокровеннейшим, непостижимым, изумляйся Ему…

Созерцая Его бесконечно великим, - падай перед Ним в уничижении, проникаясь благоговейным страхом и трепетом.

Созерцая всесовершенным, - хвали и славословь Его, вместе с хорами ангелов взывая к Нему: «Свят, свят, свят Господь Саваоф, - исполнь небо и земля славы Твоея!

Созерцая Его вездесущим, всевидящим и всеисполняющим, - ходи перед лицом Его так, как ходил бы перед царем, на тебя смотрящим.

Бог сотворил тебя и хранит, - ты весь Его…Будь Ему покорен, как Владыке жизни, в чувстве всесторонней зависимости от Него.

Бог, сотворивший тебя, и промышляет о тебе, значит, все твое – Его есть. Благодари же Его за все. Благодушествуй, терпи, если найдет на тебя что неприятное…

Бог, всем управляющий, ведет тебя к своему назначению. Следовательно, все, что будет с тобою, будет от Бога. – Итак, предай себя в волю Божию, Который лучше тебя знает, что тебе нужно, успокойся в Нем, не позволяя себе терзаться пустыми недоумениями и крушениями духа, и питая полную надежду, что Он приведет тебя к своему концу, возносись к Нему умом и сердцем – в молитве.

Ожидай… второго пришествия Господня и не только верь ему, но и желай и приготовляйся встретить Его во всякое время…Готовься к смерти, - помни суд, рай и ад, и будь как странник на земле…

Церковь есть дом спасения и сосуд благодатных средств. Итак, обращайся к ней…, все, что тебе нужно, найдешь в ней.

Тебе нужно просвещение ума. Церковь есть просветительница. Верь и содержи в сердце, что она одна есть столп и утверждение истины, и в ней ищи сей истины – в слове Божием, в отеческих писаниях, в учительстве церковном…

Ты слаб – тебе нужно подкрепление. Церковь есть подательница благодати и воспитательница духа благодатного. Семь сосцов открыты у матери нашей – семь таинств. Приступай к ним с верою – напояйся из них живоносными силами по нуждам твоим…

Ты окружен врагами. Тебе нужно ходатайство и защита. Церковь твоя ходатаица и защитница. Ходи в храмы Божии… Здесь Жертва бескровная, здесь хоры ангелов и святых…Сюда прибегай и молитвою церковною ограждай себя…

Церковь есть двор спасаемых. Все верующие – одно тело с одним духом…» (Святитель Феофан Затворник. Завещание Господа с Креста: перечень христианских чувств и расположений. Внутренняя жизнь. Слова епископа Феофана. М.: Репринт, 1893. С. 66-69).