Обитель особого назначения. Свято-георгиевский женский монастырь, северный кавказ
Паломнические заметки протоиерея Сергия Гусельникова.
Православный человек, куда бы его ни занесла судьба, старается посетить святые места, которые расположены поблизости. В августе этого года я побывал в городе-курорте Кисловодске, в одном из его санаториев. Прекрасный горный воздух, нарзанная галерея и санаторное лечение помогли забыть о хлопотах и суете в огромном промышленном мегаполисе. Однако не пропало желание припасть к источникам духовной благодати, обретающихся в храмах и монастырях.
В центре Кисловодска на возвышенности стоит собор в честь Святителя Николая Чудотворца. Там я молился на праздничных службах. Внутри храм красиво расписан и украшен. Всё в нем дышит благолепием. Особо приятно было мне увидеть в центральном иконостасе икону святых равноапостольных Кирилла и Мефодия, во имя которых освящен собор, в котором я служу. Понравилось мне и то, что во время Богослужения диаконы поют с народом не только «Символ веры», «Отче наш» и другие молитвы, но и ектеньи («Господи, помилуй!»), тем самым глубже вовлекая молящихся в соборную молитву. Это возвращение к канонам древней Литургии, когда в пении участвовали все христиане, находящиеся в храме. Церковные хоры появились позднее. Такого соборного пения ектений мне не приходилось слышать ни в России, ни за границей.
«Гонимый миром странник»
С водителем главврача санатория Назимом, любезно согласившимся провезти меня по близлежащим монастырям и храмам, через город Пятигорск мы подъезжаем к величественной горе Бештау, воспетой наряду с другими красотами Кавказа Михаилом Юрьевичем Лермонтовым.
Именно в Пятигорске гениальный русский поэт провел два последних месяца своей короткой жизни и погиб у подножия горы Машук на безсмысленной дуэли. Позднее я побывал и в домике с камышовой крышей, где они с Алексеем Аркадьевичем Столыпиным снимали квартиру, и постоял на балконе-веранде, где по утрам любил работать Лермонтов, глядя на вершины Бештау, и погрустил на месте его гибели.
Кстати, в литературной традиции принято называть Лермонтова поэтом, хотя его прекрасный роман «Герой нашего времени» выдает в нем не менее гениального прозаика. Да и тот же Пушкин не только поэт, но и прозаик, литературный критик, историк. Об этом как-то забывают.
Еще несколько слов о Михаиле Юрьевиче. До сих пор не совсем понятна причина вспышки внезапной ненависти Мартынова к своему товарищу. Ведь они были однокашниками по школе юнкеров и нередко в Пятигорске по вечерам сиживали за дружеской беседой. Насмешливые слова, сказанные Лермонтовым на вечере в доме казачьего генерала П.С. Верзилина по отношению к Мартынову, носили характер дружеской шутки, и поэт даже не предполагал, что они могут вызвать такую реакцию. Если рассуждать с духовной точки зрения, то Мартыновым двигала гордыня. Ведь и его черкесский костюм с длинным кинжалом - стремление внешне выделиться среди других, быть не таким, как все. Лермонтов как Православный человек не мог понять такого неестественного приступа злобы и не мог стрелять в своего товарища. Боевой офицер и отличный стрелок, он поднял свой пистолет вверх, проявив великодушие и дав последний шанс Мартынову одуматься. Однако того ослепила нечеловеческая ненависть, и он почти в упор стреляет в Лермонтова. Это можно объяснить только состоянием одержимости, в которое впал Мартынов.
«В нашу поэзию стреляют удачнее, нежели в Людвига-Филиппа. Второй раз не дают промаха. Грустно!.… Да, сердечно жаль Лермонтова, особенно узнавши, что он был так безчеловечно убит. На Пушкина целила, по крайней мере, французская рука, а русской руке грешно было целить в Лермонтова », - писал П.А. Вяземский в письме к А.Я. Булгакову (выделено мной - о. С. Г. ).
Еще в советские времена я побывал в Тарханах, в усадьбе Лермонтовых, был в их семейной церкви на берегу красивого пруда. Там, в родовом склепе, он и похоронен рядом со своей матерью, урожденной Арсеньевой. В церкви было пусто, конечно, в ней никто не служил. Тем не менее, и в храме, и во всей усадьбе ощущались какая-то умиротворенность и благодать.
В музее-заповеднике М.Ю. Лермонтова в Пятигорске хранится старинное домотканое полотенце с вышитым на нем гербом лермонтовского рода. Под гербом вышита надпись на латинском языке: «Судьба моя Иисус» . Это говорит о многом. Страдавший с детства от людской злобы и зависти, Лермонтов претерпел всё до конца, даже до смерти.
Погибший на нелепой дуэли раб Божий Михаил своей кровью искупил последний грех, всё же был отпет по Православным канонам и, верю, тоже молится за многострадальную Россию. Он был на этой земле, как сам писал, «гонимый миром странник, но только с русскою душой».
Говоря о Пятигорске, просто невозможно было не упомянуть о Михаиле Юрьевиче Лермонтове.
Второафонский монастырь
И вот мы с Назимом подъезжаем к подножию пятиглавого Бештау и через тенистый лес по асфальтовой дороге едем к Второафонскому монастырю. Не прошло и десяти минут, как наша машина поравнялась с бодро шагающим человеком в черном подряснике. Назим притормозил и, обращаясь к нему, предложил подвезти. Молодой стройный монах с красивым, обрамленным черной бородой лицом повернулся к нам и, мягко улыбнувшись, отказался.
Петляя по лесному серпантину, мы подъезжаем к воротам обители. С небольшой площадки открывается великолепный вид на лежащее внизу плоскогорье, покрытое легкой сероватой дымкой.
Сам монастырь расположен на юго-западном склоне горы Бештау. Она является самой высокой вершиной Кавказских Минеральных Вод и напоминает гору Афон.
Первыми встретившимися мне людьми оказались две женщины в белых халатах. Они сидели на лавочке под сенью большого раскидистого дерева и, завидев меня, дружно встали и подошли под благословение. Из разговора выяснилось, что обе они носят одно и то же имя - Фотиния - и трудятся в трапезной монастыря. Женщины показали мне, как пройти к храму, и снова уселись на лавочку.
Свято-Успенский Второафонский Бештаугорский мужской монастырь был основан в 1904 году афонскими монахами по благословению праведного Иоанна Кронштадтского. Во времена древнего государства Алания (IX-X вв.) на этом месте располагался греческий монастырь, остатки которого сохранялись вплоть до начала XX века. Всероссийскому батюшке привезли фотографии с видами окрестностей горы Бештау. Он посмотрел их и крестом обозначил место для строительства храма. Храм построили, и 28 ноября 1904 года состоялось торжественное освящение Второафонского монастыря. К сожалению, в январе 1906 года во время пожара первая церковь сгорела. Но уже в августе 1906 года храм был восстановлен на добровольные пожертвования. Со строительством монастыря увеличивается число его насельников и, самое главное, возрастает духовная жизнь. Вскоре обитель становится одним из духовно образцовых монастырей России, куда стекаются жаждущие спасения души паломники.
После революции и гражданской войны Второафонский Бештаугорский монастырь закрыли и устроили там Дом туриста. После Отечественной войны строения монастыря постепенно полностью разрушили, а святой источник, который находился рядом и источал целительную воду, тоже был закрыт. Однако верующие люди всегда помнили об этом святом месте и приходили сюда молиться.
Первым наместником обители был игумен Силуан (Хараим), постриженный в монашество в честь преподобного Силуана Афонского. Он много потрудился для строительства и украшения монастыря, по устройству в нем монашеской жизни. Большое внимание наместник и братия уделяли миссионерской работе среди окрестного населения. Отец Силуан почил в сане архимандрита 6 июня 2011 года.
Сейчас священноархимандритом монастыря является Епископ Пятигорский и Черкесский Феофилакт, который здесь же и живет. Монахам и послушникам есть где трудиться. В обители обустроены пасека, птичий двор, разводится фруктовый сад. Действует Православный летний оздоровительный лагерь «Зеленый Афон».
В небольшом храме Великомученика Георгия Победоносца ощущаются молитвенный дух и Божия благодать, хотя он не расписан, на стенах висят иконы в окладах и рамках. Прикладываюсь к святым образам, к частицам мощей угодников Божиих. Затем прохожу в отдельно стоящую церковную лавку, чтобы купить буклет о монастыре. Выбор здесь, конечно, небольшой, но главное не в этом, а в том, что можно подать записки для монастырского поминовения. Молодой послушник объясняет мне, как пройти к летнему храму в честь Успения Божией Матери. Собственно, храма как такового там нет. Под открытым небом возвышаются бетонная площадка и солея, выложенные плиткой, а за ними на полукруглой стене из природного камня висят большие репродукции икон. Для Богослужения на солее над переносным престолом ставится сень, сделанная из материи.
В Бештаугорской обители такая благодатная тишина и такой покой, что невольно подумалось: «Вот это и есть главное, что нужно для сосредоточенной молитвы и спасения души».
По дорожке вдоль аллеи деревьев спускаюсь ко входу в монастырь и вижу встретившегося нам монаха в подряснике. Обе Фотинии, сидевшие на лавке, бодро вскакивают и подходят к нему под благословение. «Значит, иеромонах», - думаю я.
Вот вы уже и дошли! - приветствую монаха, удивляясь быстроте его ходьбы. - Вы отсюда, из монастыря?
Епископ Пятигорский и Черкесский Феофилакт, - слышу в ответ.
Немного растерявшись от неожиданности, тут же прихожу в себя:
Владыко, благословите!
Владыка Феофилакт благословляет меня и, в свою очередь, спрашивает, откуда я. Рассказываю, а потом интересуюсь, трудно ли быть архиереем на Северном Кавказе.
Нет, я местный, здесь вырос, для меня здесь всё родное. Несколько лет служил священником в Грозном, - ответил он.
На прощание Владыка Феофилакт пригласил меня в монастырь помолиться, послужить, когда будет время. К сожалению, короткий срок моего пребывания в санатории не позволил мне воспользоваться его приглашением. Но эта неожиданная встреча оставила в моей душе приятные впечатления.
Зато две Фотинии из монастырской трапезной попросили меня подождать и принесли целый пакет освященных фруктов, так как в этот день был праздник Преображения Господня, Яблочный Спас. В санатории его отметили тем, что в столовой к обеду подали яблоки, а я поделился со своими соседями по столу угощением из Второафонского монастыря.
Минеральные Воды. Покровский собор
Из Второафонского Бештаугорского монастыря мы с Назимом едем в город Минеральные Воды, в собор Покрова Пресвятой Богородицы. В нем хранятся мощи великого русского подвижника XX века - преподобного Феодосия Кавказского.
Храм был построен всего за пять лет (1992-1997 гг.) и освящён 14 октября 1997 года Митрополитом Ставропольским и Владикавказским Гедеоном. Место под строительство выбрал ныне покойный глава города Сергей Александрович Шиянов в день памяти своего Небесного покровителя Преподобного Сергия Радонежского. Поэтому северный придел храма освящён в честь Игумена земли Русской. Южный придел освящён в честь мученика Иоанна Воина. Нижний придел собора освящён в честь чудотворной Тихвинской иконы Божией Матери, что связано с промыслительным событием в истории Покровского храма. Однажды женщины, шедшие утром через лесопосадку в храм, увидели под одним деревом старинную Тихвинскую икону Божией Матери. В этом усмотрели благословение Пресвятой Богородицы еще один из приделов собора посвятить Ей.
Мощи преподобного Феодосия 8 августа 1998 года торжественным Крестным ходом перенесли из Михаило-Архангельского храма. С тех пор в Покровский собор приезжают поклониться великому угоднику Божьему со всех концов России.
Когда-то я побывал в пустыньке батюшки Феодосия у поселка Горный под Новороссийском. Там ему явилась Матерь Божия, и на том месте с той поры растет удивительная трава барвинок с листиками в виде креста. Там же течет святой источник, появившийся по молитве святого. В пустыньке очень благодатно. Под сенью высоких платанов ощущается необычайная умиротворенность. На холме над источником стоит деревянная часовня, где можно помолиться и прочитать акафист. Неподалеку начиналось строительство церкви. Теперь в пустыньке, наверное, уже действует монастырь.
Я много читал о преподобном Феодосии, смотрел фильм о его прославлении в лике святых и всегда почитал как великого русского святого. И вот теперь я стою в Покровском соборе у раки с его мощами: «Преподобный отче Феодосие, моли Бога о мне грешном!».
На Кавказе батюшку Феодосия почитают особо. В этом я наглядно убеждаюсь, когда вижу, как семья кавказцев горячо молится ему перед сенью с его мощами. Молодой мужчина на коленях со свечами в руках так слезно молится святому, как нищий слезно молит подать ему кусочек хлеба. Разве возможно не услышать такую молитву? Несомненно, преподобный Феодосий поможет молодому кавказцу.
Людей в храме немного, на клиросе - девушки-певчие, и видно, что все они по-настоящему верующие, церковные, они подходят ко мне и, как положено, берут благословение.
Кстати, в том же 1998 году по благословению Митрополита Гедеона и стараниями настоятеля собора протоиерея Илии Агеева была основана общеобразовательная десятилетняя школа Православной направленности, в перспективе - классическая Православная гимназия. Педагогический коллектив школы совместно со священнослужителями собора поставили перед собой задачу возродить русскую Православную образовательную традицию, которая предполагает раскрытие в человеке образа Божия и воспитание его в духе христианской нравственности. При создании и становлении школы произошел интересный случай. Школа открылась по инициативе заместителя главы администрации города Анатолия Леонидовича Роткина. А потом он оставил этот ответственный пост и стал священником. У нас среди священнослужителей есть представители разных профессий, но чтобы в священники пошел чиновник - редкий случай.
Свято-Георгиевский монастырь. Ессентуки
К вечеру Назим привозит меня в Свято-Георгиевский женский монастырь, расположенный на зеленой горе Дубровка, напомнившей мне гору Фавор. Вообще-то от монастыря до Кисловодска ближе, чем до Ессентуков, но тем не менее он относится к Ессентукам.
Белый храм с золотыми куполами на вершине горы виден отовсюду, потому что вокруг равнинный Предгорный район. Свято-Георгиевский монастырь можно смело назвать жемчужиной Северного Кавказа. Это единственная пока женская обитель на территории Кавказских Минеральных Вод.
Свято-Георгиевский женский монастырь был заложен 6 мая 2004 года, на весенний праздник Великомученика Георгия Победоносца. Его настоятельницей стала направленная сюда с двумя сестрами насельница Свято-Никольского Черноостровского женского монастыря города Малоярославца. Кстати, там давно существует большой приют для девочек-сирот. Теперь эти две обители связывает тесная духовная дружба.
Первые два года сестры жили в вагончике, претерпели много трудностей, но дождались того дня, когда в храме стали совершаться регулярные Богослужения и обустроилась обитель.
В обители хранится старинный деревянный крест с запечатанными в его тыльной стороне частицами святых мощей. Когда-то он находился в Тебердинском Сентинском Спасо-Преображенском монастыре, а в годы гонений бережно хранился его насельницами матушкой Серафимой (Москаленко) и Анной Ивановой. Они завещали передать святой крест в Православный храм. По Божьему промыслу он попал к священнику Пантелеимоновского собора города Ессентуки. Отец Александр передал крест в дар Свято-Георгиевскому монастырю.
Важным делом сестер обители является забота о девочках-сиротах, воспитывающихся в приюте, который открылся в январе 2009 года. Сначала девочек было три, потом стало семь. В помещении приюта устроены спальни, комнаты для игр и отдыха, светлые классы, медицинский кабинет. Девочки живут по своему распорядку дня, но участвуют и в жизни обители: учатся петь на клиросе, помогают украшать пасхальные куличи. Любят общаться с матушкой-игуменьей и сестрами, которые относятся к ним с любовью и лаской, искренне молятся за них. Может быть, кто-то из этих девочек останется в обители навсегда.
Каждое лето монастырь организует на своей территории детский Православный лагерь. Сюда приезжают девочки из разных городов и поселков Кавказских Минеральных Вод. Они помогают сестрам на послушаниях, поют в церковном хоре, смотрят Православные фильмы, собирают душистые травы в окрестностях монастыря. Здесь укрепляется их вера и воспитывается любовь к Богу и людям.
Ученица пятигорского лицея Ольга Свистельникова под впечатлением от посещения обители написала замечательные стихи, напечатанные в буклете о Свято-Георгиевском монастыре:
Среди полей, среди цветов,
Среди холмов, среди лесов,
Под небом ярко-голубым,
С крестом, как солнце золотым,
Как птица белая парит -
Храм на верху горы стоит.
Звон колокольный раздаётся
И вдаль по воздуху несётся.
Под ним в небесной синеве
Святой Георгий на коне
Летит, благословляя нас,
И молится за весь Кавказ…
Святое место и земля
Вокруг того монастыря.
Получим в нём грехов прощенье -
Найдёт здесь каждый утешенье.
Здесь труд монахинь, и смиренье,
И Богу тёплое моленье.
В их лицах - мир и доброта.
В глазах - любовь и чистота.
Увидев эту красоту,
Забыть её я не смогу!
Душа трепещет и горит
И Господа благодарит.
… Назим подвозит меня ко входу в монастырь. По каменным ступеням поднимаюсь на площадку перед храмом. Оттуда открывается прекрасный вид на Предгорный район. На десятки километров вокруг видны зеленые долины и очертания далеких гор.
Белокаменный храм Георгия Победоносца небольшой, но в нем чувствуется благодать. И не только потому, что в храме много святынь, а потому, что он намолен сестрами обители и паломниками, которые приезжают сюда со всей России.
Две трудницы среднего возраста мыли полы. Оказывается, помогают сестрам женщины как из близлежащих населенных пунктов, так и издалека. Одна трудница приехала в обитель аж с Урала. Чтобы не мешать женщинам, старательно выполняющим свое послушание, приложившись к иконам и мощам, я выхожу на церковную паперть и беседую там с монахиней, дежурившей в храме. Она немногословна, и это правильно. Монашеский удел - молитва к Богу, смирение и послушание.
Я сетую Назиму на то, что к ужину мы опоздали. Но он утешает меня: «Я позвоню в столовую и попрошу, чтобы вам оставили ужин». А после телефонного звонка и вообще говорит с радостью: «Никуда мы не опоздали! В санатории отключали свет, и ужин задерживается на час. Так что мы везде успели!».
Вот так. Мы предполагаем, а Господь располагает! Преображение Господне! Мы посетили несколько святых мест. И в конце праздничного дня неожиданный подарок - задержавшийся ужин. Когда мы вернулись в санаторий, мне пришлось еще полчаса ждать, пока открылась столовая. Слава Богу за всё!
Архыз. Лик Спасителя. Столица Алании
В Карачаево-Черкесской республике есть уникальный уголок природы - Архыз. Там чистейший горный воздух, самое высокое в мире содержание озона, семьдесят пять горных озер, несколько рек, водопады, ледники, густые леса, изобилующие ягодами, грибами и целебными растениями. В Архызе водится множество видов птиц и животных, в реках горная форель. Только там можно встретить грифа-ягнятника с размахом крыльев до пяти метров.
Но Архыз также уникален и своей историей. Здесь проходил знаменитый шелковый путь. В разные времена здесь жили скифы, меоты, сарматы, аланы. Наконец, именно Архыз является колыбелью Христианства на Северном Кавказе, потому что в этом прекрасном месте находилась столица могущественного государства Алания, принявшего Христианство гораздо раньше Киевской Руси. Об этом свидетельствуют сохранившиеся древние храмы начала X века и хорошо известный ныне Архызский лик.
В Архызе, на одном из северных отрогов горы Пастухова, на высоте 2070 метров над уровнем моря, расположена Специальная астрофизическая обсерватория Российской академии наук (САО РАН), основанная в 1966 году. В 1975 году в ней начал работать самый большой на планете оптический шестиметровый телескоп весом 850 тонн. Вплоть до начала 90-х годов он сохранял мировое первенство, но и сейчас остается самым большим в Европе и Азии.
В Архыз я ездил с экскурсией, организованной туристическим бюро. У нас был замечательный гид Михаил, который поведал нам столько познавательного, что не прочитаешь ни в одной книге.
Для Православного человека наибольший интерес представляет Нижний Архыз, где на склоне хребта Мцешта, на отвесной скале написан лик Спаса Нерукотворного, а в долине реки Большой Зеленчук расположены сохранившиеся 14 древних храмов.
Лик Христа, или Архызский лик, был обнаружен 19 мая 1999 года, в канун 2000-летия Христианства. Братья Сергей и Анатолий Варченко из казачьей станицы Зеленчукской охотились в этот день в горах и случайно (хотя в духовном плане, конечно же, по Промыслу Божию) увидели на скале изумительный Лик. Спустившись с хребта, они сказали работавшим в селении археологам, что «на скале нарисовано лицо Человека». Археологи поднялись на хребет, весь день ходили по нему, но ничего не обнаружили. И уже к вечеру, когда солнце стало садиться за горы, они, спускаясь вниз по той же дороге, наконец увидели наскальный рисунок. Ученые поняли, что днем Лик был не виден, потому что на него падали солнечные лучи, а теперь он открылся их взорам. И еще археологи поняли, что это не просто человеческое лицо, а икона Христа Спасителя.
Через некоторое время обнаруженный братьями Варченко образ осмотрели историк Алексей Демков и протоиерей Виктор Плотников. Наскальная икона размером примерно 140 на 80 сантиметров находится на высоте около ста метров выше уровня реки и обращена почти строго на восток. Размеры образа говорят о принадлежности его к монументальной церковной живописи. Написан он приблизительно тысячу лет назад в византийском стиле двумя красками - темно-коричневым суриком и белилами. Архызский лик относится к иконописному канону «Спас Нерукотворный» IX-XI веков. Огромные глаза с пронизывающим взором и очертания Лика напоминают известную икону «Спас Синайский», которая зрительно выражает два естества Христа - Божественное и человеческое.
Доктор исторических наук В.А. Кузнецов, исследовавший Архызский лик, придерживается той точки зрения, что образ хронологически относится ко времени строительства храмов и создания Аланской епархии, то есть к X-XII векам. «Столица Алании, название которой ныне неизвестно, располагалась как раз напротив хребта Мцешта, поэтому вполне вероятно, что древний мастер, хорошо знавший технику фресковой росписи и расписывавший храмы в городе, поднялся в гору и написал на скале лик Спасителя».
«Лик Нижнего Архыза может оказаться наиболее древним архетипом Спаса Нерукотворного в России», - считает В.А. Кузнецов.
Это какую же надо было иметь любовь к Богу, чтобы на отвесной скале (скорее всего, укрепившись на ней с помощью веревки) написать икону Христа!
Мы приехали в Архыз в воскресенье, я переживал, что не попаду из-за экскурсии на Литургию, но Господь меня утешил. У подножья хребта Мцешта красовался небольшой каменный храм. Построен он был недавно. Недалеко от него начиналась металлическая лестница, ведущая к Лику. Раньше ее, как и храма, здесь не было, паломники, в том числе и наши стойкие бабушки, поднимались в гору по тропинке, держась за веревку, а спускались зачастую не ногами, а другим способом - как в детстве с ледяной горки.
Зайдя в храм и помолившись, мы с передышками по металлической лестнице поднимаемся к святыне. С площадки перед скалой открывается изумительный вид на Архызское ущелье. На противоположной стороне, на горе Пастухова, виден купол Зеленчукской обсерватории.
К самому Лику вплотную подняться уже нельзя, доступ к нему закрывает металлическая оградка, а сам он закрыт толстым стеклом. Зачем такие предосторожности? «За последние десять лет Лик пострадал больше, чем за тысячелетие, - объяснил нам Михаил. - Горе-туристы и такие же паломники то камешек на память откалывали, то краску соскребали. Пришлось закрыть доступ к Лику». Свечи теперь ставят и зажигают в нише под скалой.
По отвесным уступам я поднялся к лику Христа насколько возможно ближе, но решетка надежно преграждала путь, и мне пришлось спуститься обратно.
На площадке стоят щиты, на одном написана краткая история обретения образа на русском и английском языках, на другом - тропарь и молитва Спасу Нерукотворному.
Когда мы спустились вниз, в храме началась Литургия, и я с радостью, насколько позволяло время, помолился Богу на воскресной службе…
Место, где располагалась столица древнего государства Алания, сейчас называется Городище. Там находится самый древний на сегодняшний день действующий храм России. Построен он в начале X века, еще до крещения Руси, и освящён во имя пророка Божия Илии.
По историческим свидетельствам, Христианство пришло в Аланию из Византии в VII веке. Причиной этому явилось то, что арабы огнем и мечом начали насаждать принятое ими магометанство. В такой непростой ситуации аланы нуждались в мощном союзнике, которым могла выступить только Византийская империя. Поэтому аланские князья, пусть в том числе и в политических целях, но принимали Христианство.
Завидев большую группу и знакомого гида, к Ильинской церкви подошел один из служителей Городища и открыл двери. Храм, конечно, оказался очень маленьким, максимум на тридцать молящихся, зато за тысячу с лишним лет он был так намолен, что в нем чувствовалась неизъяснимая благодать. Да и немало в храме висело старинных икон.
Кроме Ильинского (называемого южным), в Городище можно посетить два пока не действующих храма - Святой Троицы (средний) и Великомученика Георгия (северный). Они частично отреставрированы. Все храмы построены в византийском стиле, а самый большой из них - Георгиевский. Видимо, он был предназначен для столичной знати.
В конце XIX века в Нижний Архыз пришли афонские монахи. На месте Городища они построили Александро-Афонский Зеленчукский монастырь. Монахи здесь не только молились и имели обширное хозяйство, но и занимались просветительской деятельностью. Напротив Ильинской церкви стоит двухэтажное здание. Когда-то в нем находилась школа, куда привозили на занятия детей из станицы Зеленчукской. Монахи посадили в монастыре фруктовый сад, и что удивительно: посаженные в XIX веке яблони до сих пор плодоносят. Михаил забрался на высокую развесистую яблоню и натряс нам яблок. Они, конечно, за сто с лишним лет одичали, но всё равно сладкие и ароматные.
Сейчас монастырь потихоньку возрождается, там есть настоятель, ведутся службы.
Вход в Городище охраняет гриф Гоша. Его нашли в лесу с раненым крылом, выходили и оставили у себя. Теперь Гоша сидит на длинной цепи рядом со своим вольером. Он привык к людям и позволяет им снимать себя на видео и фотографировать с близкого расстояния. Впрочем, когда ему это надоедает, он расправляет свои огромные крылья и бегает за фотографами. Вот так и мы сидим на цепи своих грехов, которые не дают нам подняться в небо и устремиться к Богу…
Хорошо побывать на Северном Кавказе, хорошо отдохнуть на Кавказских Минеральных Водах. Но еще лучше отдохнуть душой на святых местах и помолиться о здравии и спасении своих родных и близких.
Один за другим в разных концах России восстанавливаются десятки разоренных в атеистические времена монастырей. А вот возведение новых обителей – явление не такое частое. Поэтому так интересен и важен рассказ о Свято-Георгиевском женском монастыре, который находится близ города Ессентуки, на 35-м километре федеральной трассы Минеральные Воды – Кисловодск. Золотые купола храма и его белоснежные строения видны издалека – ведь обитель построена на самой вершине горы Дубровка, которая, по мнению некоторых специалистов, своими очертаниями напоминает известную библейскую гору Фавор .
Святой Георгий повелел
Весьма необычна история возникновения православного женского монастыря в таком нестабильном месте, как Северный Кавказ. Однако можно сказать, что беспокойный нрав некоторых местных жителей несколько уравновешивается традиционной религиозностью православных греков. Понтийские греки издревле заселяли юг Черноморья, еще в XVII веке перебирались в Грузию, а оттуда – на Северный Кавказ. В Пятигорье, территории нынешних Кавказских Минеральных Вод, сегодня есть целые греческие станицы, жители которых хранят многие обычаи своей исторической родины. Один из таких обычаев – возведение храмов по обету. Об этом и пойдет речь.
В 1998 году двоюродные братья-греки Павел Музенитов и Константин Асланов задумали построить на вершине горы Дубровка православный храм во имя . Получив благословение митрополита Ставропольского и Владикавказского Гедеона, они приступили к строительству церкви. Братья вложили немало личных средств, а еще больше отдали сил сооружению храма во имя Георгия Победоносца. Огромную поддержку оказали их родственники, многие окрестные жители и местная администрация.
«Монастырю здесь быть с приютом для девочек»
Осмотреть строящийся храм приехал в мае 2003 года , сменивший на этой кафедре почившего митрополита Гедеона. Владыке храм очень понравился, да только вызвало сомнение его использование в качестве приходского.
И вот через несколько лет на горе Дубровка уже высился величественный храм в византийском стиле. Рядом с церковью красовалась белоснежная колокольня, ажурная, необыкновенно воздушная, похожая на хрупкую фарфоровую статуэтку. Вслед за этим началось строительство большого четырехэтажного корпуса, в котором предусмотрели сестринские кельи, помещения для приюта (в том числе спальни, классы для занятий, домовый храм и др.), а также две трапезные и подсобные помещения.
Владыка Феофан, опытный практик и устроитель церковной жизни, все годы своего пребывания на Кавказских Минеральных Водах уделял особое внимание созданию и становлению Свято-Георгиевской обители. Можно сказать, что этот монастырь стал его любимым детищем, ведь даже после возведения в сан митрополита и назначения главой Татарстанской митрополии он не оставляет о нем своего попечения, по-прежнему считает сестер своими духовными чадами и в ответ получает их почтительную любовь.
В отличие от большинства других монастырских приютов, где роль воспитателей выполняют монахини, в Свято-Георгиевском монастыре детьми занимаются профессиональные педагоги. Именно таким специалистом является Ольга Голощапова, которой матушка игумения доверила пост директора приюта. Девочки каждый день ездят в город не только в обычную школу, но и в музыкальную, а учителя по хореографии и живописи приходят заниматься прямо в монастырь. Хореографический зал – как в балетном училище, с зеркалами и станком. Дошкольниц отвозят в городской детский сад. Интересно, что в одной комнате живут девочки разных возрастов, чтобы старшие могли присматривать за младшими, играть с ними, помогать делать уроки.
Не прерывается молитва
– главное монашеское делание, и в любом монастыре основное внимание уделяется богослужениям и молитвенному правилу его обитателей. Они молятся за весь мир, за Церковь, за страну, за народ, за всех, кто просит их молиться, и исполняют это послушание тщательно, с любовью к Богу и людям.
У Георгиевского монастыря особое предназначение – молиться о многих тысячах болящих
Но у Георгиевской обители есть еще своя особая миссия. Здесь молятся не только обо всех, живущих на Кавказе, но и о тех, кто приехал сюда поправить здоровье, подлечиться от болезней разной степени тяжести. В санатории Кавказских Минеральных Вод ежемесячно приезжают тысячи людей со всех концов страны, и практически все они посещают Свято-Георгиевский монастырь. Кто-то делает это вполне осознанно, с желанием помолиться о здоровье, своем и своих близких, многие просто из чистого любопытства отправляются на экскурсию после лечебных процедур. Но даже такие «экскурсанты», пусть даже за компанию, но непременно в церковной лавке покупают свечи и пишут записки о здравии живущих родных и близких и об упокоении ушедших в мир иной. Иной человек уехал и забыл об этом. Но не забыли его сестры и поминают в своих молитвах. Так и получается, что у Георгиевского монастыря особое, ответственное предназначение – молиться о многих тысячах болящих и страждущих, приезжающих в эти края в надежде получить исцеление души и тела.
Обители – десять лет
Несмотря на молодой возраст монастыря, в нем уже собрано немало святынь. Это чудотворные иконы Пресвятой Богородицы «Всецарица» и «Феодоровская», частицы святых мощей великомученика Георгия Победоносца, преподобного Серафима Саровского, преподобного Ионы Киевского, всех преподобных жен Дивеевских. Тысячи людей смогли уже поклониться этим святыням и получить поддержку и утешение. Сестры обители тщательно записывают все случаи чудесных исцелений и благодатной помощи, о которых им сообщают верующие.
Сердце монастыря – храм во имя святого великомученика Георгия Победоносца. Его интерьер поражает необычайным сочетанием изысканности и великолепия. Белоснежные колонны из уральского мрамора, гранитный пол с вмонтированной мозаикой в виде Вифлеемской звезды, излучающие золотой свет иконы – все это создает благоговейное ощущение покоя и гармонии и располагает к сердечной молитве Богу. Этот духовный настрой поддерживают и усиливают росписи стен в византийском стиле, мастерски выполненные местными иконописцами Андреем Бухникашвили и Вячеславом Симаковым.
Свой десятилетний юбилей обитель отметила особенным образом: 9 июня 2016 года, в праздник Вознесения Господня, архиепископ Пятигорский и Черкесский Феофилакт торжественно освятил место под строительство нового собора – конечно, Вознесенского. Кстати, первого в епархии, посвященного этому великому для всех христиан событию.
Сегодня в монастырский комплекс входят еще две часовни – Архангельская, где совершается Таинство Крещения, и водосвятная – в честь иконы Божией Матери «Живоносный источник», купальня в честь Крещения Господня; современный жилой корпус, просторная церковная лавка, помещения для паломников и, конечно, хозяйственные постройки. А хозяйство в обители большое: сестры содержат коров, кур, пасеку, обеспечивая обитель молочными продуктами, яйцами и медом. Радует урожаями фруктовый сад, плантации малины и клубники. Есть, конечно, и огород – помидоры и огурцы, свекла, картофель и морковь, лук, фасоль, капуста и зелень по мере созревания украшают монастырскую трапезу. Всех этих плодов хватает и для заготовок на зиму, так что сестры и детишки не страдают от недостатка витаминов.
Территория веры и надежды
Расставаясь с гостеприимной обителью и матушкой игуменией Варварой, задерживаюсь на соборной площади, выложенной узорчатой плиткой и огороженной ажурной кованой оградой с круглыми декоративными светильниками. Вдоль ограды тянутся чудесные цветочные композиции, нарядные альпийские горки, необычного вида хвойные кустарники. С этой великолепной смотровой площадки, находящейся на высоте семисот метров, открывается живописная панорама Кавказских Минеральных Вод – многочисленные поселки, разбросанные по зеленым долинам вдоль русла реки, голубые пятнышки озер, крыши городских кварталов Пятигорска и Ессентуков, горы Машук и Бештау. А с северной стороны при ясной погоде хорошо просматривается снежная шапка Эльбруса и отроги Кавказского хребта.
В подтверждение моего восторженного отношения к этой действительно особенной обители приведу слова одного из паломников: «Свято-Георгиевский женский монастырь в Ессентуках – особая рукотворная достопримечательность. Это не просто место отшельников, это мощная энергетика добра и позитива, богатые возможности исцеления прихожан и паломников, территория веры и надежды на исполнение любой мечты!»
Завершу свой рассказ стихотворением шестиклассницы из Пятигорска Ольги Свистельниковой:
Среди полей, среди цветов,
Среди холмов, среди лесов,
Под небом ярко-голубым,
С крестом, как солнце золотым,
Как птица белая парит –
Храм на верху горы стоит.
Звон колокольный раздается
И вдоль по воздуху несется,
Под ним в небесной синеве
Святой Георгий на коне
Летит, благословляя нас,
И молится за весь Кавказ.
Здесь труд монахинь и смиренье,
И Богу теплое моленье.
В их лицах – мир и доброта.
В глазах любовь и чистота.
Увидев эту красоту,
Забыть ее я не смогу!
Душа трепещет и горит,
И Господа благодарит.
Далеко всё-таки продвинулся прогресс – в прошедшие века паломники добирались до святых мест целыми месяцами, а мне вот потребовалось всего 12 часов, чтобы доехать из Калача до Свято-Михайло-Афонского монастыря в Адыгее. Это учитывая задержку, приключившуюся в дороге из-за небольшой поломки нашего паломнического микроавтобуса. По случаю этой поломки мы прибыли в монастырь вместо запланированных шести утра в начале восьмого, и оттого попали сразу «с корабля на бал», сиречь на утреннюю службу. 
Я бы не сказал, чтобы убранство монастырского храма было хоть сколько-либо богаче или красивее, чем в калачёвской церкви, но в плане торжественности и величественности богослужений монастырь, наверное, может дать фору любому рядовому приходу. Что совсем неудивительно, ввиду того, что, например, в нашем Свято-Никольском храме два священника – отец Димитрий и отец Валерий, а в Свято-Михайло-Афонском монастыре – полтора десятка монахов, все они являются священнослужителями и проводят службы гурьбой.
Почти всю литургию мне почему-то вспоминалась другая церковь – совсем, маленькая и скромная, в Москве, на берегу Яузы, куда я заходил почти год назад, постоять и поставить свечку. Совсем непохожая на монастырский храм, даже не знаю, почему у меня возникли эти ассоциации и параллели, атмосфера, что ли, такая же там была, по ощущениям.
По завершении службы мы отправились в монастырскую трапезную. Это немного мрачноватое помещение, со стенами из грубо отёсанного камня, нависающими сводами и витражом в маленьком окошке, значительно больше напоминает декорации к фильмам про средневековье, чем обыкновенную столовую. Впечатление дополняют простые, грубо сколоченные столы со скамьями, выстроенные рядами у стен.
Перед тем, как сесть за эти столы, все мы прочитали хором молитвы «Отче наш» и «Богородице Дево, радуйся». Несмотря на то, что до начала Великого поста оставалось ещё два дня, мясное в монастырском рационе отсутствовало напрочь – только картофельно-капустный суп, который, несмотря на постность, оказался необыкновенно вкусным, гречка на второе и хлеб монастырской выпечки. Завершилась трапеза тоже молитвой, на сей раз благодарственной.
После того, как мы насытились материальной пищей, настал черёд пищи духовной – наша группа отправилась на экскурсию по монастырю. Гидом у нас был интеллигентный молодой монах, которого звали так же, как небесного покровителя сей обители – отец Михаил. Он начал с рассказа об истории Свято-Михайло-Афонской Закубанской мужской общежительной пустыни – таково полное наименование этого места.
Наш гид, иеромонах Михаил
История эта весьма богата, и берёт своё начало ещё со времён Византийской империи и Тьмутараканскго княжества. Это живописное уединённое место издавна облюбовали христианские отшельники и схимники, первые пещерные кельи здесь были вырыты ими ещё в VI веке. Но с течением времени регион всё более исламизировался, и к XIV веку на Кавказе остались лишь редкие последние очаги христианства, и те вскоре прекратили своё существование. Здесь как нельзя лучше пригодились подземные катакомбы и пещерные храмы, в которых последние средневековые христиане этих мест, подобно своим предшественникам времён Нерона и Диоклетиана, скрывались от своих гонителей.
Православие вернулось на эти земли лишь спустя полтысячелетия – в результате экспансии России на Кавказ. По окончании Кавказской войны, после заселения Кубани казаками, встал вопрос о создании в этих местах своего монастыря, ибо монашеские обители тогда являлись важнейшей составляющей не только духовной и религиозной, ни и культурной жизни тогдашнего социума. И в 1877 году монастырь, наконец, появился. Его основателем стал афонский монах, выходец из России, отец Мартирий (в миру – Мартин Островых), который ради этого подвига вернулся на свою историческую родину с несколькими своими афонскими братьями. Они принесли с собой так называемый афонский устав, по которому братия обители живёт до сих пор (а афонский устав – это вам не плюшки лопать, он является одним из самых суровых и жёстких монашеских уставов, и требует максимальной самоотдачи и полного посвящения себя «монашескому деланию»).
Новый монастырь был назван Свято-Михайловским, в честь небесного покровителя великого князя Михаила Николаевича Романова, сына императора Николая I, который принимал самое деятельное участие в создании монастыря и стал его ктитором (официальным основателем). За короткое время насельниками пустыни было возведено пять храмов, а помимо того - странноприимный дом, больница, а также два десятка корпусов-«общежитий» с кельями для монахов и послушников. И уже через считанные годы Свято-Михайло-Афонская обитель стала крупнейшим монастырём на Кавказе и паломническим центром. Её ежегодно посещали более 100 тысяч паломников. Вторым, неофициальным названием обители было «Казачья лавра».
Памятник ктитору монастыря Михаилу Романову
Но с 1917 года в России настали новые времена, ставшие для Свято-Михайловского монастыря не менее враждебными, чем XIV век для тогдашних насельников этого места. Архистратиг Михаил так и не смог защитить свою обитель, хотя когда-то поверг самого Люцифера. Большевистские комиссары оказались противниками серьёзнее и страшнее, чем Князь тьмы. И Казачья лавра разделила судьбу сотен других обителей и храмов – в двадцатых годах монастырь был закрыт, монахи распущены, а на его территории создан санаторий ГПУ. Уже после войны, в 1946 году, часть храмов на месте бывшей монашеской обители была взорвана, в том числе основной, самый большой из них – Успенский собор.
Только в начале двухтысячных то, что осталось от когда-то великого монастыря, было вновь передано Православной церкви. И вот возрождённая пустынь снова действует и принимает паломников.
Отец Михаил показал нам усыпальницу создателя монастыря, архимандрита Мартирия. С его мощами связана целая история. Отец Мартирий, ввиду зачастую свойственного многим христианским подвижникам самоуничижения, считал себя настолько грешным человеком, что завещал похоронить себя под порогом Успенского собора, дабы все посетители храма попирали его прах ногами. Много лет спустя, уже после того, как собор был в 1946 году разрушен, местные жители выгребли из развалин всё, что могло представлять какую-либо ценность, а останки бывшего архимандрита просто выбросили, за ненадобностью. И они так и были бы утрачены, если бы не одна женщина, которая захоронила мощи подвижника на краю городского кладбища, и, дожив до того момента, когда обитель начала восстанавливаться, указала то место. Сейчас идёт процесс канонизации архимандрита Мартирия. Скоро он будет причислен к лику святых.
Усыпальница архимандрита Мартирия
Отец Михаил провёл нас по всем монастырским храмам и вкратце рассказал их историю. В одном из них я увидел икону Николая Угодника из числа тех, что побывали в космосе, на МКС, о чём имеется соответствующий сертификат, подтверждающий этот факт. Впрочем, помимо этой реликвии в обители имеются и другие, неизмеримо более древние и почтенные. В частности - частички мощей святого Тихона Задонского, равноапостольной Марии Магдалины, великомученика Пантелеимона, Георгия Победоносца, Иоанна Крестителя, Феофана Затворника, Максима Грека, двенадцати Оптинских Старцев и многих других почитаемых святых, а также гордость монастыря – частичка Честного и Животворящего Креста Господня, другими словами – креста, на котором был распят Иисус Христос. Всё это богатство, во всяком случае, большая его часть, было привезено на Кавказ с Афона, ещё отцом Мартирием. 
Но самой большой неожиданностью для меня было увидеть в стенах монастыря… палеонтологический музей! В специально отведённом для этого помещении собрано огромное количество окаменелостей времён мезозойской эры, когда территория современной Адыгеи была дном моря, в основном – раковины огромных морских моллюсков.
Тут я не удержался и спросил у отца Михаила, а как, собственно, окаменелости многомиллионолетней давности согласуются с библейским Шестодневом?
- Сказано, что у Господа один день как тысяча лет, и тысяча лет как один день – улыбнулся в ответ отец Михаил. – Так что противоречия нет. 
Посещение музея было заключительной частью экскурсии. После этого наш монастырский Вергилий оставил нас, и наша группа уже самостоятельно отправилась в направлении целебного источника, который находится на склоне соседней горы Физиабго (что с языка адыгов переводится как «Злая женщина»), в 25 минутах ходьбы от монастыря, если верить указателям. Так ли это действительно – проверить не удалось, потому что наш путь к источнику получился весьма извилистым.
Сначала нашу группу в полном составе занесло в монастырскую блинную, где мы подкрепились перед восхождением вкуснейшими блинами с вареньем (даже я признал их кулинарные достоинства, хотя вообще-то блины не люблю), а затем мы решили свернуть в сторону пещер.
Рассказать про монастырские катакомбы ничего не могу, потому как там не был – отказался от экскурсии по причине клаустрофобии, и остался у входа, полюбоваться в одиночестве горными красотами. Оказалось, что я такой не один – минуты через две из входа в пещеры появилась ещё одна женщина из нашей группы, со словами: «Не могу! Давит, воздуха не хватает, и с сердцем плохо». Жаль, конечно, но никогда не познать нам, клаустрофобам, привлекательности и эстетики древних подземелий.
По словам экскурсовода, раньше сеть подземных ходов была несравненно более широкой – они соединяли между собой все монастырские храмы, и даже выводили к соседнему казачьему посёлку, но сейчас доступна только небольшая их часть. Разумеется, сами ходы никуда не делись, они продолжают существовать, но входы в них замуровали после того, как в подземельях пропали несколько воспитанников колонии для «трудных» подростков, которая была открыта на территории монастыря после войны (имеется в богатой истории обители и такая страница).
Дальше наш путь лежал на смотровую площадку на вершине Физиабго, на которой стоит возрождённый храм Преображения Господня и открывается потрясающий вид на окрестности и далёкие, в голубой дымке, заснеженные вершины Кавказских гор. Правда, дойти до неё было делом не из лёгких. К концу восхождения «нас оставалось только трое из восемнадцати ребят» - до вершины добрались лишь наш организатор Светлана, я и ещё один калачёвец из нашей группы, Павел. Остальные сошли с дистанции. Впрочем, впоследствии выяснилось, что существует и значительно более лёгкий маршрут. Но настоящие русские паломники трудностей не боятся и преград для них не существует! Так что я честно добился награды, которой удостаивается каждый, у кого хватило сил и упорства подняться на эту вершину – позвонить в колокола строящейся колокольни храма, адресовав Всевышнему свою самую главную мечту. 
Вид на монастырь с вершины Физиабго
И только спускаясь с вершины, по другому склону горы, мы, наконец, попали к изначальной цели нашего похода - источнику Святого Великомученика и Целителя Пантелеимона. Про этот источник рассказывают, что его воды помогают в исцелении от различных заболеваний, и даже дурных привычек. При источнике имеется купель, и кто-то из паломников как раз из неё выходил, так что у меня на секунду мелькнула мысль тоже окунуться. Но потом я рассудил, что купаться в первый день весны в воде, температура которой всего +4 градуса – значит искушать почём зря Господа, и от затеи отказался, благоразумно ограничившись простым умыванием.
После обеда, который являлся одновременно ужином (в монастыре принимают пищу только два раза в день), такого же постного, как и завтрак, состоялось вечернее богослужение. Затем я ещё прошёлся по обители, пытаясь запечатлеть в памяти эти храмы, деревья и влажный горный воздух, зная, что ещё не раз вспомню эти места с ностальгией (почему-то во время прогулки мне, снова не к месту, как утром московская церковка, вспомнился Елагин остров), и отправился восвояси, в свою паломничью гостиницу. За этот день я получил, наверное, двухнедельную норму ощущений и впечатлений. 
А на следующее утро нас ждала ещё одна служба (начало которой, в 7 часов, я, каюсь, проспал, хотя и улёгся накануне совсем рано), после которой состоялся короткий крестный ход, завершившийся открытием на территории монастыря мемориальных досок казакам – полным георгиевским кавалерам, бывших уроженцами местных станиц, с участием специально приехавших на это мероприятие представителей казачества. Кубанцы были при полном параде – в черкесках с газырями и кинжалами, я невольно залюбовался таким великолепием.
После этой, «бонусной», части программы мы напоследок потрапезничали и отбыли обратно. Выехали, конечно, с большим опозданием, вследствие чего я оказался дома только в половине первого ночи (моё почтение волгоградцам, которым предстояло добираться ещё часа полтора) и сразу свалился на диван, не добредя даже до душа.
Игумения Варвара (Шурыгина)
12 апреля 2018 года Свято-Георгиевскому женскому монастырю Пятигорской и Черкесской епархии исполняется 12 лет. На вопросы «Монастырского вестника» о том, как живет обитель, согласилась ответить его настоятельница игумения Варвара (Шурыгина)
Матушка Варвара, расскажите, пожалуйста, о своем монастыре. Его история, насколько мы знаем, началась совсем недавно. Какими были первые годы жизни обители?
Наш монастырь, действительно, молодой. В 2018 году исполнится двадцать лет со дня основания храма в честь Георгия Победоносца, который в 1998 году по благословению митрополита Ставропольского и Владикавказского Гедеона начали строить здесь двоюродные братья-греки Павел Музенитов и Константин Асланов. Прежде на этом месте даже церкви никогда не было.
В 2003 году на Пятигорскую кафедру был назначен епископ Феофан. Приехав сюда, владыка сказал, что для приходского храма место это достаточно отдаленное, а вот для монастыря очень даже подходит: оно расположено в стороне от города, но в то же время не слишком далеко, чтобы до него могли добраться прихожане, и благословил строить женский монастырь с детским приютом, поскольку тогда это было насущной необходимостью.
Тогда же, в 2003 году владыка благословил расширить храм, возвести большой сестринский корпус и начал искать благодетелей, которые могли бы финансово поддержать строительство. В 2006 году 3 февраля сюда приехали мы, я – монахиня, вместе со мной инокиня и еще одна девушка-мирянка, и уже 12 апреля монастырь был открыт.
Мы, конечно, боялись ехать на Северный Кавказ, но милостью Божией, Кавказ встретил нас добром, солнышком ясным... Помню, что в день нашего приезда нас встречал нынешний архиепископ Пятигорский и Черкесский Феофилакт, который в те годы был секретарем епископа Феофана. И когда мы вместе пошли осматривать корпус, он спросил: «Матушка, какие ваши первые впечатления от Северного Кавказа?» А мы в тот день выехали из Черноостровского монастыря в пять часов утра, мороз стоял страшный, градусов 35, если не ошибаюсь, тучи, небо серое… На вокзале мы продрогли, казалось, до самых костей, а тут – солнышко весеннее, воздух теплый, капель и даже цветочки сквозь подтаявший снежок пробиваются... И так радостно было на душе! «Знаете, – говорю, – такое ощущение, что уже Пасха!»
Постепенно мы стали обустраиваться, молиться, трудиться... Корпус был не достроен, поэтому полгода мы прожили в Кисловодске, там ходили в Свято-Никольский собор к отцу Иоанну Знаменскому. Позже переехали в город Ессентуки, где находилось епархиальное управление, а на территории монастыря попросили поставить вагончик, чтобы можно было каждый день приезжать сюда, чтобы исполнять монашеское правило и потихоньку расчищать территорию. Помню, даже картошку мы здесь посадили. Ну, а на следующий год уже переехали в корпус, хотя стройка продолжалась еще много лет.
Вы приехали из Свято-Никольского Черноостровского монастыря в Малоярославце Калужской епархии. Правильно?
Да. Поскольку владыка Феофан видел на этом месте женский монастырь с детским приютом, он попросил священноначалие прислать сюда сестер из Свято-Никольского Черноостровского монастыря, у которого был необходимый опыт. Есть мнение, что приюты при монастырях – дело весьма сложное, но, слава Богу, оно у нас получилось, и какую-то пользу мы все-таки приносим. Девочки стали попадать к нам практически с первого года существования монастыря, но поначалу они часто менялись. К нам приводили из неблагополучных семей то одних, то других детей, но вскоре родители забирали их обратно, и только на второй год появились постоянные обитатели приюта.
Помню, мы тогда стали жаловаться владыке Феофану, что как же так, мол, вкладываешь-вкладываешь в ребенка, только какие-то результаты начинают появляться, а его забирают. Просто руки опускаются. А он и говорит нам: «Значит, будете выполнять роль “скорой помощи”». Позже Министерство образования помогло нам выбрать юридическую форму, которая закрепляла за приютом право на содержание детей из трудных семей. Их родители не лишены прав. Мы хорошо понимаем, что как бы ни старались, заменить ребенку семью мы не сможем. Ему нужны мама и папа, но, к сожалению, не все семьи имеют возможность заботиться о своих детях.
Изъявляют ли родители желание общаться со своими детьми?
Кто-то изъявляет… Одной маме мы сказали, когда она навещала ребенка, что у ее дочки проблема – она очень хочет домой. Так мама стала возмущаться: куда, мол, я ее возьму! А не так давно другая наша воспитанница, достигнув переходного возраста, сама решила вернуться к родителям. Мы позвали маму, поговорили с нею как могли, и разрешили девочке оставить приют и уйти к маме. Но уже через 15 минут она позвонила и попросила забрать ее поскорее обратно. Теперь милостью Божией Аня (имя изменено) продолжает жить, учится, трудится в монастырском приюте и не пытается нас больше покинуть. Даже наоборот. Как-то я говорю ей: «У тебя ведь есть куда вернуться – есть мама, есть бабушка, есть квартира». А она мне отвечает: «Вы только не вздумайте меня никуда отдавать!» С характером девчонка.
Каким Вы хотели бы видеть отношение девочек к родителям? Ведь у Ваших воспитанниц могут быть вполне обоснованные обиды на людей, которые обязаны их растить, но по разным причинам не делают этого.
Воспитанники детских домов – это люди особенные, их души изранены с самого детства. Ведь у человека должна быть семья, а ее нет. Мама хотя бы должна быть, а и мамы часто нет. Но я всегда говорю им: «Девчонки, вы изо всех сил должны стараться получить хорошую профессию, устроиться на работу и стать квалифицированными специалистами. Если вы будете работать, у вас обязательно появится возможность жить самостоятельно и помогать своим родителям. А уж мы в свою очередь вам обязательно поможем. Но связь эту терять нельзя».
Во время экскурсии по монастырю мы смогли убедиться, как много монастырь делает для своих детей. Девочки занимаются музыкой, танцами, рисованием, судя по фотографиям, летом отдыхают на море. Не каждая семья в наше время может предоставить детям такие возможности, какие дает монастырский приют. Расскажите, как выглядит духовная составляющая воспитательного процесса?
Мы преподаем девочкам Закон Божий. По воскресеньям дети ходят в храм, сами поют Литургию. Малышей водим в храм по субботам, когда народа бывает не так много. Дошколята тоже поют на клиросе. Больше стараемся воспитывать их личным примером.
Кто-нибудь из девочек говорит, что хочет стать монахиней?
Все хотят, пока маленькие, а потом взрослеют, и у них появляются другие желания. На монашество должна быть воля Божия, Господь Сам открывает сердце человека. Но ведь может быть и так, что поживут-поживут наши девочки в миру и, Бог даст, вернутся в свой монастырь.
Кроме детского приюта, какие еще в монастыре есть послушания?
У нас есть небольшая швейная мастерская, иконописная. Есть заказы на иконы, но и для своего храма все иконы мы писали сами. Понемногу стали заниматься мозаикой, но пока это дело идет сложно. Также монастырь принимает паломников. Заканчивается строительство нового корпуса, на первом этаже которого можно будет размещать девочек, приезжающих к нам на лето потрудиться и помолиться. На втором этаже этого здания уже действует небольшой домовый храм в честь Пресвятой Богородицы Игумении Горы Афонской. Не так давно его освятил архиепископ Феофилакт, и раз в неделю там совершаются ночные службы.
На летние каникулы к нам приедут старшеклассницы из детского дома. Надеемся, что к их приезду мы закончим строительство и ремонт помещений, предназначенных для паломниц.
Читая монастырский сайт, можно сделать вывод о том, что обитель все эти годы пользовалась поддержкой правящих архиереев. По Вашему мнению, насколько это важно для женских монастырей? Могут ли они сами справляться со всеми своими трудностями?
Думаю, что мы бы не справились без поддержки владык, хотя бы потому, что Северный Кавказ имеет свою специфику. Это в России мы могли сесть на машину, поехать к более опытным людям, посоветоваться, поплакаться... Здесь не так. Милостью Божией нас привез сюда епископ Феофан, и надо сказать, что владыка никогда не оставлял нас своим вниманием. Он бывал в нашем монастыре, наверное, чаще, чем на каком-нибудь приходе. Конечно, еще и потому, что неподалеку от монастыря находится аэропорт Минеральных вод, две республики по разным сторонам от города. Когда владыка ехал из какой-то республики, обязательно заезжал к нам. И всегда старался привозить людей, которые готовы были помогать монастырю. После владыки Феофана правящим архиереем стал архиепископ Феофилакт. Именно он, как я уже говорила, встретил нас в день нашего приезда на Северный Кавказ. И в бытность правления Его Высокопреосвященства мы снова не чувствуем себя оставленными. Владыка очень чуткий и внимательный человек, знает всех насельниц монастыря, лично постригает сестер.
Есть ли у сестер Вашей обители духовник? Во время обсуждения проекта «Положения о монастырях и монашествующих» на пленуме Межсоборного присутствия вопрос об окормлении женских монастырей стал предметом оживленной дискуссии.
Духовником сестер назначен настоятель Кресто-Воздвиженского храма в Кисловодске митрофорный протоиерей Гермоген Лиманов. Батюшке 64 года, он довольно рано овдовел. Мы считаем отца Гермогена монахолюбивым священником. Каждый свой отпуск он проводит в Тверском монастыре на Орше, также окормляет братию Успенского Второ-Афонского Бештаугорского мужского монастыря; исполняет послушание председателя епархиального суда.
Отец Гермоген с большой любовью относится к сестрам, понимает нас. В монастырях, исторически расположенных вблизи от мужских обителей, как, например, в Шамордино, что рядом с Оптиной пустынью, сестер окормляли монашествующие священники. Наверное, в этих монастырях сестры привыкли к такого рода духовному руководству и поддерживают эту традицию. Так было заложено изначально, и, раз так сложилось, не нужно, я думаю, ничего менять. Нам тоже нравилось, когда наш монастырь окормляли монахи Бештаугорского монастыря. Но, с другой стороны, монах есть монах, он призван к уединению, и если есть возможность оградить его от лишних соблазнов, то почему бы этого не сделать? Опытный, знающий женскую душу священник тоже может принести большую духовную пользу монахиням.
Матушка, что, по-Вашему, является самым сложным в игуменском послушании?
Для меня очень трудно совмещать духовную жизнь с административной нагрузкой. У нас довольно строгий устав в монастыре, и мне очень хотелось бы уделять больше времени молитве, больше заниматься с сестрами, но пока, к сожалению, это дается с трудом. У нас всегда есть перед глазами пример владыки Феофилакта, который ежедневно служит Литургию, старается удержаться на определенной высоте духовной жизни и сам подает пример братии, которая следует за ним по пути спасения.
Я в свою очередь тоже стараюсь всегда помнить о том, что мы пришли в монастырь, чтобы молиться, отсекать свою волю, терпеть и любить друг друга, а главное – любить Бога. И Господь Сам подаст нам всё, в чем мы нуждаемся. Наше дело – выполнять то, что нам заповедано. Я и сестрам говорю, когда они открывают мне помыслы о том, что считают себя плохими монахинями: Богу ничего не стоит нас изменить, но раз мы такие, значит, такими и должны принести себя Христу, работать настолько, насколько можем, и со смирением следовать за Ним.
Проводите ли Вы беседы с сестрами?
Да, мы собираемся здесь, в библиотеке, когда у нас появляется какая-то тема для беседы, или когда я, возвращаясь с монашеской конференции, хочу рассказать сестрам о том, что услышала и что считаю важным. Иногда мы остаемся после трапезы, чтобы побеседовать, иногда во время трапезы я рассказываю сестрам о прочитанном у святых отцов. Теперь еще читаем и обсуждаем материалы докладов и статьи журнала – издания Синодального отдела по монастырям и монашеству, и тоже находим это очень полезным. В какой-то момент даже решили на первой трапезе читать святых отцов, а на второй материалы собраний и конференций. И теперь уже сестры сами приходят ко мне и спрашивают: «Матушка, почему у нас такого-то сборника до сих пор нет?» Эти книги расходятся по кельям, и сестры их перечитывают уже самостоятельно.
Матушка, сегодня Ваша обитель выглядит процветающей и благоустроенной. Что бы Вы могли сказать в утешение молодым игумениям, которые недавно приняли на себя труды по возрождению закрытых в советские годы монастырей или строительству новых?
Хотелось бы пожелать матушкам никогда не забывать о том, что самое главное в монастыре – это молитва. Мы должны выполнять монашеское правило, бывать на службах, не отчаиваться, ведь Господь и Матерь Божия никогда не оставят нас. В нашем монастыре целых три года не было служб, и мы ездили в приходской храм, чтобы исповедоваться, причащаться, бывать на богослужениях, а в монастыре вычитывали правило. И нам было очень приятно, когда люди, приходя к нам, говорили: «У вас здесь такая благодать, наверно, здесь много служб бывает». Конечно, хорошо, когда архиереи поддерживают монастыри вверенных их попечению епархий, но и мы, в свою очередь, должны молиться за наших владык, ведь им во много раз труднее, чем нам. Если мы будем молиться за наших архиереев, то им будет гораздо легче нам помогать.
Ну, а Северный Кавказ за эти годы проявил ли себя как место неспокойное? Оправдались ли опасения, о которых Вы рассказывали в начале нашей беседы?
Нет, мои опасения не оправдались, у нас спокойно. В крае бывает довольно много курортников, и все они уезжают от нас утешенными. Мнение о напряженности обстановки на Северном Кавказе, я знаю, продолжает бытовать, но могу сказать, что Бог – Он везде. Иногда я и сама удивляюсь сестрам, которые приехали к нам из Москвы и Подмосковья, чтобы остаться здесь. Спрашиваю их, почему именно к нам захотели приехать? А они отвечают: «Мы прочли о монастыре на сайте, нам всё понравилось». Значит, Господь их привел. Православные монастыри должны ведь быть и на Северном Кавказе! До революции в горах Кавказа было довольно много обителей, в которых жили аскеты-отшельники. Мы надеемся, что наши православные храмы и монастыри будут возвращены Церкви, восстановлены, и в них снова затеплится монашеская жизнь.
Беседовала Екатерина Орлова