Священник Сергей Круглов родился в 1966 г. в Красноярске. Живет в г.Минусинске Красноярского края, служит в Свято-Спасском соборе. Учился на отделении журналистики филологического факультета Красноярского государственного университета. Стихи пишет более двадцати лет. Ранние тексты публиковались в журналах "Вавилон", "Знамя", "Митин журнал" и др. В 1996г. принял крещение в лоне Русской Православной Церкви, в 1999 г. - сан священника.В 2002 г. по публикации в антологии "Нестоличная литература", суммирующей более ранние подборки, вошел в шорт-лист Премии Андрея Белого, в 2003г. вышла книга избранных стихотворений 90-х годов "Снятие змия со креста" (М., Новое Литературное обозрение).С 2006 г. стихи о. Сергея Круглова регулярно публикуются в журналы "Воздух", "Новое Литературное Обозрение","Знамя", "Зинзивер", "Фома", "Истина и жизнь", "Перформанс", "Aufgabe" и др.Автор нескольких поэтических сборников: "Приношение" (Абакан, 2007г.), "Зеркальце" (серия "Поэты русской провинции" журнала "Воздух", Москва, 2007г.), "Переписчик" (Москва, 2007) "Лазарева весна" (Самара, 2010), "Народные песни" (Москва, 2010), "Считалки с Богом" (совместно с О.Кушлиной. СПб., 2011).Лауреат премий Андрея Белого 2008г., "Московский счет" 2009г.

Колумнист интернет-изданий "Татьянин день", "Православие и мир".
Стихи переводились на английский, французский, итальянский, польский, болгарский, словацкий.

Священник Сергий КРУГЛОВ:.

Священник Сергий КРУГЛОВ: статьи

В БОЛЬНИЧНОЙ ПАЛАТЕ

Крещение я принял в возрасте 30 лет, в 1996 году. Как говорят, Господь привел в Церковь… И все то, что прежде я знал и читал о христианстве, приобрело осмысленный вид, части картины сложились в единое полотно, а главное, ростком взошло посеянное ранее семечко, утвердилось ощущение: я - наконец-то дома. Опыт молитвы, участие в Таинствах, приобщение к сокровищнице православной литературы, ранее мне неведомой, посильное участие в чтении на клиросе (пригодились некоторые университетские познания в церковнославянском языке) - думаю, эти моменты воцерковления знакомы многим новообращенным… И совсем скоро священнослужителями Спасского собора города Минусинска, где был я крещен и где ныне в меру своих слабых сил служу священником, мне было предложено готовиться к принятию сана, и я, некоторое время «потянув резину», все же согласился.

И кадровый дефицит, имевший место в 90-е годы в Церкви, и промысел Божий, ненавязчиво и незримо действующий в жизни тех, кто готов его принять, - видимо, тут сошлось многое… И грех человеческий - он тоже принимал участие в этом повороте моей биографии, куда же без него. Я понимал, конечно, насколько высоко служение священника, однако, помню, и тщеславие присутствовало: как же, мне - предложили! Умом-то я понимал, что нисколько не являюсь достойным сана, но тщеславие нашептывало свое, подвесив перед носом ослика морковку на палочке, - и ослик бежал за лакомством, вперед и вперед…

Сейчас-то я понимаю: Господь стоял и за этим тоже. Уж Он-то, как никто, умеет придумать способы нашего спасения, как мудрый и опытный Ловец, умеет для уловления грешников на уду вечной жизни использовать самую разную наживку, в том числе и наши грехи, - ведь иного-то материала у Него чаще всего просто нет! Думая об этом, понимаешь, что единственное, что можно сказать в итоге: слава Ему за все!

Не раз, после десяти лет служения, в горькую минуту думалось: вот знал бы я тогда, что такое - быть священником, никогда бы не согласился… А Господь, мнится, говорит: «Вот и хорошо, что не знал. И вообще, пустое думаешь! Я не ведаю сослагательного наклонения…» Что ж, есть хорошая поговорка: куда Господь воткнул, там и торчи. Будем пытаться делать то, что должны, - а прочее смиренно предоставим Его промыслу и Его суду.

Литургия - главное для священника. Именно этим я еще и жив - возможностью ее совершать… Евхаристический канон и Причастие - просвет чистого неба в тяжелом обложном дыму жизни, ее будней, трудов, немощей и скорбей, в дыму страстей души… Это - основное мое ощущение при служении, о прочем же - не леть и глаголати.

Иногда меня спрашивают новоначальные: «Наверное, так тяжело совершать Исповедь, выслушивать множество людей, брать на себя их тяготы?» И посматривают этак снизу вверх, как на Супермена, Человека-Паука! Смешно и горько... Да разве человек мне исповедуется? Он исповедуется - Христу, именно Христос и берет на Себя его тяготы и грехи. А священник - просто радуется, когда видит хоть малое прозябение правды и любви Божией в душе и жизни человека.

Но так спрашивают именно новички. Те, кто давно в Церкви, прекрасно знают: священник - обычный человек, с такими же точно грехами и немощами. Главное - честно ли он пытается совершать свое служение (хорошо или так себе — это уж другой вопрос), не заслоняет ли он собой Христа; по точному слову , не мешает ли человеку Христа найти…

Настоящие христиане стараются помогать батюшке молитвой и делом, понимая, что друг без друга - как и всякий по отдельности без Бога - мы ничто. «Никто из нас другим не властелин, хотя поползновения зловещи», - строчка из стихотворения Бродского… Иногда Церковь земная видится мне огромной больничной палатой, собранием калек. Ну что нам обличать и строжить друг друга, тыкать пальцем в болячки ближнего - у каждого и своих хватает!.. Мало-помалу помогать друг другу - и то хорошо, и то будет посильным исполнением Божьей заповеди о любви… Помните побасенку, как слепой да безрукий воровать ходили? Слепой безрукого посадил себе на плечи, действовали слаженно, один другому стал глазами, а тот ему - руками, так у них дело и выгорело.

Конечно, с неприязнью, изливаемой на «жеребячью породу», на поповское сословие, сталкиваться приходится нередко. Но эта неприязнь часто является не только определенной идеологией, отзвуком духовных битв и политических настроений, но и просто обидой человека, который когда-то столкнулся с непониманием, грубостью, холодностью, фарисейством священника, был введен им в соблазн…

Так что вспомним, братие-сослужители: тот, кто нас уничижает и бесчестит, - посланный Богом наш спасатель. Не вставать перед ним надо в защитную позу, но покаяться про себя, а то и вслух, если совесть обличает… А зло, по завету Апостола, побеждать надо не ответным злом, а добром.

Вообще, я и сам не люблю тех сторон церковной сословности, которые входят в язвительное и распространенное в народе понятие «фофудья»: увлечения внешним - воскрилиями риз, наградами-камилавками и прочим, павлиньего мнения о собственной важности и непогрешимости, стилизации под «святоотечество», кичения своей принадлежностью к священству… Чем уж тут кичиться, когда наш Архиерей принес в жертву - Себя Самого, и священников Своих зовет прежде всего на крест, а уж потом на брачный пир, если получится!.. На кресте вообще и так-то тяжко, на нем не шибко-то надуешься от важности, на кресте служения ты - как голый, и людям все твои неприглядности и грехи ох как хорошо видны…

Священником быть или нет - это как Бог судит. А надо прежде всего просто быть самим собой. Тем человеком, кого Бог может позвать по имени - и кто может ответить: «Вот я».

АНГЕЛ НЕДОСТОИНСТВА

Я гляжу, россияне,
Вы как бы особенно благочестивы:
Вы устроили алтарь Ангелу Недостоинства.
Не стоит ему поклоняться: он
Сам поклонится вам.
Ангел Недостоинства вечно опаздывает
На утренние разводы Небесных Чинов:
Он дворником служит
У бетонных панельных подъездов
Вашей жизни.
В старой армейской ушанке - подпалины, след от кокарды, -
В калошах на босу ногу,
Он ширкает метлой по заплеванному асфальту,
Древком с гвоздем на конце пронзает
Мусор, сует, сует
В мешок окурки, пластик,
Голосом не из звонких, с песочком,
Напевает ангельскую свою песню:
«Мы летим, ковыляя во мгле”, колет
Заледеневшую мочу на ступенях,
Зорко следит, внутрь не пропускает
Демонов воли, силы, бесов успеха,
Травит крыс удовлетворенности.
Как раб-педагог, в храм он ведет вас за ручку,
Мимо ушей пропускает ваши капризы, приколы,
В варежку ваши страхи сморкает, не позволяет
На морозе с крыш сламывать, в рот тянуть
Непокаянные ледяные угрызенья.
Там, в храме,
Когда Огонь обрушивается с неба
На вы и на предлежащия дары сия,
Он укрывает ваши серые лица
Крылом, временем траченным,
Чтобы вы не ослепли, а когда золотая
Чаша сочится небывалой жизнью,
Он складывает вам на груди трясущиеся руки,
Держит вашу сумку, шапку,
Оцепеневшие уста раздвигает,
Напоминает прохрипеть, вдруг и напрочь забывшееся, имя:
«Недостоин”. Вот еще, и еще, и еще один
Лукавый, развратный, непотребный раб Божий
Причащается, в суд и в оправдание.
Вечерами
Собирает он с пола обрывки
Механических, остывших ваших молитв, раскладывает в конверты,
Проводит языком по краю, пишет адрес.
Словно усталая мать семейства,
Сидит он с краю, подперев щеку, сам не ест, смотрит,
Как пережевываете вы скорби ушедшего дня.
Сворачивает он на ночь
Продрогшую вашу совесть в позу эмбриона,
Укрывает, как одеялом, милосердной пушистой ночью.
Ангел Недостоинства, из Ангелов единственный, знает,
Почему эта тварь спит так, словно она бессмертна.

***
Мы тут, в России, вечно,-
Молимся ли, ругаемся ли, поём,-
Говорим: «Мы».
Вместе нам легче, теснясь,
В своем окаянстве перед Тобой быть,
В своих грехах рыдать, звать,
Слепнуть
В Твоей сияющей тьме.
Мы!.. Кто такие: «Мы»?

Мы - подросток на костылях,
Пришедший в райцентре в храм
Поживиться на пиво десяткой-другой,
Да так и замерший, как муха в янтаре,
Перед раскрытыми Царскими Вратами,
В грозном светолитии Твоих икон.
12.11.2006

ЗЕРКАЛЬЦЕ

Я - Твой образ, Господи, я -
Твоё зеркальце.
Посмотрись в меня:
Эти тени под глазами,
Эти морщины,
Эта горечь, эта надежда.

Поднеси меня к губам, Господи,
Дохни на меня:
Пусть они убедятся, что Ты жив.
17.11.2006

СОВЕРШАЯ ТРЕБЫ В ДОМЕ ИНВАЛИДОВ

В прибранной комнате женщина-инвалид
Читала и не понимала Ветхий Завет:
«Что это - так сурово, так
Безвозвратно! Разве Бог жесток?»

Конечно, милая, где вам уразуметь:
У вас с мужем имеются на двоих
Три руки, и столько уютных ласк,
Нелепых, особых, - вам выпало начать
Читать с конца: Бог есть Любовь.
Ласка влюблённых инвалидов - и есть,
Собственно, весь Новый Завет.

Все слабые, больные дети читают книги с конца,
Чтобы хватило сил узнать: всё кончится хорошо.
Старшие дети - те понимают всё
(Пока жизнь не уложит в постель и их).
19.12.2003

***
Прости, что сердце не хранил я целым,
Что всё проспал, что жизнь считал я сном,
Прости добро, которого не сделал,
Прости мне грех, который мнил добром,

Прости, что не Тебе я в жизни верил,
Но той мечте, какой на свете нет,
Прости, что я в молитве лицемерил
И за Тебя додумывал ответ,

А не простишь - приму и смерть в огне я,
Но только вот сейчас не уходи!..
Дитя торгуется и в пол глядит, не смея
Глаза поднять на Свет, что впереди.
04.03.2006

В РОЖДЕСТВО БОГОРОДИЦЫ
Mein Land, nicht von lichten.
Rilke

Уж в полях картошка собрана,
Даль осенняя темна.
Мы сидим с тобою, деточка,
У осеннего окна.

Лужи чёрные, бездонные,
Слякоть-плакоть, скоро снег...
- То, что в этих лужах чёрное -
В небе светлое, как смех.

В лужах - листиков насеяно,
Грузовик плывёт по ним...
Неужели листья мёртвые
Светят золотом таким?

Разве, детка, это листики?
Блик да блик, горят во мгле:
Это свечки храмов Китежа
Отражаются в земле.

Что так густо дождик сеется,
Тихо-тихо, льёт да льёт?
- Это - слёзы Богородицы,
День рожденья у неё.

Кто же плачет в день рождения?
Там ведь гости за столом,
Там и смех, и поздравления,
И подарков полон дом!

Что же, плачут и от радости.
Век - слезам, потехе - час...
Это плачет Матерь Божия
Оттого, что видит нас.

Как с тобой сидим мы в сумерках,
А окно - синей, темней...
- Но ведь мы же - там, на празднике?
- Да, мы там. Мы тоже с Ней.
21-24.09.2006

Священник Сергий КРУГЛОВ: интервью

Священник Сергей КРУГЛОВ (род. 1966) - поэт, прозаик: | | | | | | | .

РАЗГОВОР СО СВЯЩЕННИКОМ СЕРГЕЕМ КРУГЛОВЫМ

- Как вам удобнее чтобы я к вам обращалась - отец Сергей или Сергей Геннадиевич?
- На этот счет я вспоминаю байку. Ее, по-моему, Кураев рассказывал, отец Андрей. В самом начале перестройки была такая первая встреча общественности с церковью. Церковь, по-моему, представлял митрополит Питирим. Журналисты тогда спросили: «Скажите, пожалуйста, как к вам лучше обращаться? По имени-отчеству?» Он ответил просто: «Зовите меня высокопреосвященство». Так что - как вам будет удобнее (смеется) .

- Давайте все-таки Отец Сергей. Я знаю, что Вы всегда верили в Бога.
- Да. Скажем так, я всегда жил в его ощущении, в его присутствии. Но это нельзя было назвать институциональной верой. Нерелигиозная вера была всегда. Я не был свидетелем религиозного опыта своих родителей, бабушек или дедушек. Они были людьми совершенно далекими от церкви. Но Господь ближе к нам, чем наша собственная кожа, поэтому тех, кто способен откликаться, Он как-то привлекает к себе - через что угодно. Он же хитрый рыболов. Он ловит на разные приманки, разные у Него снасти.

- Какой-то толчок произошел?
- Нет. Есть такое расхожее мнение, что когда у человека что-то случается, он приходит к Богу, в Церковь. Какая-то доля истины в этом есть - отношения Бога и человека больше, чем отношения творца и твари. Отношения управителя и управляемого им существа - это отношения семейные: Бог-отец, и люди это видят. Это отношения личные. Как матери с ребенком - мама зовет его, а он еще не наигрался и бегает, спрятался под кустом, мол ему не до нее. А потом у ребенка что-то случается - он падает, набивает синяк, собака укусила или просто проголодался, и он бежит домой, плачет, вспомнил о матери.

- Но это не ваш путь?
- Нет, нельзя даже сказать, что я сознательно пришел к Богу. Просто так получилось, Господь привел. Текла жизнь, текла и вот она притекла. Просто в один момент стало понятно - внутренне, не головой - что мимо Церкви проходить нельзя. Пришла внутренняя правда, и в 96 году я крестился. События какие-то были сопутствующие, но они не были определяющими.

- Т.е. Господь дал Вам знак и понимание того, что нужно прийти в церковь .
- Да. Вера и все что с ней связано - это такое органическое дело. Она растет. Жизнь меняется незримо, но поступательно.

- Кризис веры когда-нибудь наступал?
- Моменты были сплошь и рядом. Прежде всего, когда видел собственные немощи, много всякого наваливалось негатива. Но никогда не было мысли бросить это все. Священник, который стоит у престола и совершает евхаристию…как от этого можно отказаться?

- Мысли от лукавого часто посещают?
- (смеется) Это же его профессия - посылать такие мысли. Конечно, посещают. Они как комары - стоит только в москитной сетке завестись дырочке - сразу они налетают.

Человек, любящий Бога, не может не любить себе подобных. Получается, что он избавляется от таких грехов, как гордость, зависть, ненависть? Ведь они взаимосвязаны и появляются во взаимодействии с внешним миром .
- Да. Именно так. Представь себе двух влюбленных. Ты постараешься не делать того, что тяготит того, кого любишь.

- Часто прихожан с такой любовью к Богу встречаете?
- Да, конечно. Никто не смог бы прийти к Христу, если бы не увидел свет Христа в лице другого человека. Так и есть.

- Вот пришел к вам на исповедь убийца и сознался в своем грехе? Что делать?
- У меня такие случаи были. Все грехи однообразны.

- Вы отпустили ему грех?
- Конечно. Все дело ведь в покаяние. Разумеется, священник на то и стоит в Храме, чтобы быть свидетелем этого покаяния. Другой момент - что человеку с этим дальше делать? Если он кого-то убил, человека назад не вернешь. Есть вещи необратимые, их можно только пережить или прожить. Убийца и убитый встретятся обязательно. Все рано или поздно будет развязано. Покаяние - первый шаг к этой развязке. Человека, которому ты причинил зло, невозможно вычеркнуть из жизни. Рано или поздно ты все равно встретишь его. Но можно жить с этим в условиях прощения - в этом смысл покаяния - не отменить сделанное, но переделать его. Но если священник не знает, какой дать жизненный совет - лучше не соваться. Нужно быть очень осторожным, например, просто прочитать разрешительную молитву. Как полицейский, которому кажется, что если он надел погоны, то у него теперь власть вся, хотя он из себя ничего не представляет. Так и многим кажется - если надел рясу и крест, он теперь духовный руководитель.

- Публичная вера - это правильно? Вы к Малахову бы пошли беседовать о Боге?
- Нет единого образа веры. Он бывает разный. Тихий он, или наступательный - зависит от человека. Смотря какой человек. Есть такая сказка. Жили у сапожника кот и осел. Кота он любил, а к ослу относился немилосердно. Осел плачется коту, и спрашивает его: «Что мне делать, чтобы хозяин меня полюбил»? Кот посоветовал быть ласковым. Ну осел так себя и решил вести. Хозяин присел у очага, а осел своими лапами забрался ему на колени, стал тереться о него. Все в итоге кончилось тем, что хозяин его чуть не убил. Поэтому, если человек тихий, пусть он верует тихо. А если громкий - пусть громко свидетельствует о вере, будет Охлобыстин или Кураев. Найти себя очень важно.

- Отец Сергей, чего вы больше всего в жизни боитесь?
- Много чего. Всего… Смерти, болезни детей.

Я читала, что вам цыганка когда-то предсказала, что вы умрете на Пасху. Я знаю, что остальные ее предсказания уже сбылись. Появились какие-то странные ощущения, связанные с наступлением этого праздника?
- В этом плане нет. Смерть вещь естественная. Человек ее встречает тогда, когда это должно быть. Если Господь считает, что так должно быть, надо ему доверять. Я боюсь всего того, чего боится другой человек. Главное - зависит ли человек от своего страха, сотворяет ли он идола. Всякий, кто ставит что-то главнее Бога, сотворяет себе идола.

- Как вам кажется, власть от Бога? Например, в России?
- Мне сдается, что это необходимое зло. Это то, что необходимо человеку, чтобы выжить в данной ситуации. Есть вопросы, на которые нет ответа - почему умирают дети и т.д.

- Это один из них?
- Да. Есть замечательная фраза. Дословно не воспроизведу, но смысл таков: Бог отвечает на наши вопросы не понятным для нас языком, не в тех же ритмах и не в той тональности, в которой был задан вопрос. Он берет нас за руку и ведет в ту плоскость, в которой не даются ответы, но исчезают сами вопросы.

- То, что происходит сегодня с РПЦ - тоже необходимое зло?
- С Церковью всегда что-то происходит. И то, что сейчас происходит… нельзя сказать, что это что-то сверхъестественное. Была легкая эйфория, которая существовала по отношению к Церкви. Ветерок подул, и ее сдуло. Кто-то любит Церковь, кто-то предъявляет к ней претензии. Поэтому никакой паники быть не должно, все нормально

Нет, страшно не то, что кто-то позволяет себе неблагородно высказываться о Церкви. Пугает сращивание института Церкви с государством. Мы все видим последствия.
- Это конечно. Это не новость. В течение веков то же самое происходило. Чем это заканчивалось, мы все хорошо знаем. Церковь не должна связываться с государством. Все православные империи рано или поздно терпели крах, их всегда сносило временем. Так будет все время.

Меня очень интересует один вопрос. Я не хочу задавать его в провокационной интонации... Давайте я так сформулирую: если бы у вас появилась возможность (предложение) занять место Патриарха, вы, зная отношения между РПЦ и государством, согласились на это?
- Почему же, я отвечу. Конечно, я отказался бы, но по более банальной причине - это не мое. Я никогда не был начальником. Кто-то может посчитать, что я лукавлю, но правда, это не мое. Но осуждать человека на такой должности я тоже не могу - я знаю, насколько этот крест тяжело нести.

Я буквально час назад шла мимо монастыря Святой Матроны. Хотела было зайти, но вспомнила, что у меня с собой нет платка. Не зашла, т.к. знаю, что не пустят. Я была свидетелем ситуаций, когда корректно, или не очень, просили покинуть здание Храма. В связи с этим возникает вопрос - не происходит ли некая подмена понятий? Не важнее ли то, что у меня в душе того, во что я одета?
- А если бы вы все-таки как-то остались в этом Храме, вас бы не смогли бы оттуда вытолкать. Настолько сильным было бы желание. И, несмотря на платок, вы бы узнали усталую радость преодоленного препятствия.

- Почему я должна преодолевать эти препятствия на пути к Храму?
- Вы правы, само собой. Но здесь тоже люди. Мне очень нравится фраза: главный враг православной женщины - другая православная женщина. В Храме часто нарываешься на такие вещи. Это неприятно

- Столько атрибутов на пути к Храму - это не лишнее?
- Есть много приходов, где на это не обращают никакого внимания. Но особо ортодоксальные верующие коситься будут все равно. Просто помни, что к Богу пришла. И все. Все зависит от конкретных Храмов. Сам обычай, как вы знаете, не церковный, а народный. Он сохранился только в церкви. Многим, кстати, он нравится. Многим нравится, что есть определенное поведение в Храме. Им легче на это опереться. Внешнее создано как опора для человека. Другое дело, когда человек начинает считать, что это и есть самое главное

- Увы, это часто происходит.
- Но не у всех. Люди разные. Много замечательных христиан - свободных в этом отношение - их можно определить по тому, как они относятся к верованиям других. Если видят случай обрядоверия - например, человек долго прикладывается к иконе - они не будут вырывать икону из рук. Нужно снисходить к младшим. Где-то можно подсказать - но вопрос, как это сделать. Мы пытаемся прыгнуть на духовную ступеньку, а душевной еще не достигли. Пытаемся стать ангелоподобными, а еще даже не похожи на людей. И у нас ничего не получается

- Как Вы относитесь к вере без посредников?
- (смеется) Хороший вопрос. У меня знакомый говорил: «я так люблю наш Храм, там духовность, атмосфера, но не нравится мне, когда там много народу». А ведь Церковь - это семья. У человека выбор - либо жить одному, либо с Богом и людьми. Главное - семья. Главное в церкви - любовь. А любовь - это общение, когда пускаешь в свой мир еще кого-то. Вообще нет никаких посредников. Есть я, а есть другой. Сама идея посредничества произошла от лукавого и многие люди на нее повелись. В Храме есть братья и сестры - старшие и младшие, но их связывают отношения любви. Там, где есть отношения любви, самой идеи посредничества быть не может. Естественно, человек может сам молиться, вне церкви.

Я как-то спросила у одного очень уважаемого мной священника: что, мол, если человек ведет праведную жизнь и сердце у него светлое, а в Бога он не верит. Он тогда ответил: откуда же взяться свету в сердце без Бога. Вы с этим согласны?
- Конечно. Есть такое выражение - анонимные христиане, т.е. по каким-то обстоятельствам в жизни человек не пришел к вере. Это совершенно нормально. Бывает же, что люди говорят о Боге и имеют ввиду совершенно разные вещи. Мы даже иногда не понимаем, что спорим и говорим об одном и том же. Есть много замечательных людей, которые называют себя атеистами.

Ведь для того, чтобы знать заповеди Божьи, не обязательно читать Священное Писание, они в совести у человека. Вот голос Божий, который звучит в каждом из нас. Добрый порядочный атеист всегда придет туда, где источник добра и порядочности.

- В Рай он попадет?
- Конечно

- Ответ, внушающий надежду.
- Естественно, я за Бога говорить не могу. Он все-таки свободен поступать так, как хочет. Гарантию того, кто попадет в Рай, я дать не могу. Но есть такие слова в Новом Завете «Бог всем желает спастись и в разум истины прийти».

Одно из ваших стихотворений заканчивается словами: «И я буду стремительно двигаться, чтобы остаться с тобой». К Богу, я так понимаю, нужно постоянно идти навстречу. Вы эти слова адресуете Ему?
- Конечно. Вообще все самое лучшее, что есть у нас в жизни, мы должны адресовать Ему.

СПИСОК АВТОРОВ

Сергей Круглов

Сергей Геннадьевич Круглов родился в 1966 г. в Красноярске. Служит священником в Свято-Спасском соборе г.Минусинска Красноярского края. Учился в Красноярском государственном университете,на отделении журналистики филологического факультета. Стихи пишет более тридцати лет. Ранние тексты публиковались в жуналах "Вавилон", "Знамя", "Митин журнал" и др., участник Второго Всероссийского фестиваля молодых поэтов. В 1996г. принял крещение в лоне Русской Православной Церкви, в 1999г. - сан священника и ушел с литературной сцены. В 2002 г. по публикации в антологии "Нестоличная литература" , суммирующей более ранние подборки, вошел в шорт-лист Премии Андрея Белого, в 2003г. была издана книга избранных стихотворений 90-х годов "Снятие змия со креста" (М., Новое Литературное обозрение). С 2006 г. священник Сергей Круглов публикует новые стихи, а также эссе и статьи (журналы "Воздух", "Новое Литературное Обозрение","Знамя", "Зинзивер", "Дети Ра", "Фома", "Истина и жизнь", "Вестник РХД", "Перформанс", "Плавучий остров", "Homo legens", "Волга", "Новый Гильгамеш", "Aufgabe"(США), Bacchanales(Франция) , Poezia (Милан, Италия). Интернет-журналы "Рец", "TextOnly", антологии: "Полярная антология" (Москва, "Паулсен" 2010), "Sodobna ruska poezija" (Любляна, Словакия, 2010), "Лучшие стихи 2010" и "Лучшие стихи 2012" (издательство О.Г.И., Москва), антология памяти И.Бродского "Из не забывших меня" (Томск, 2015), "Крымские страницы русской поэзии" (СПб, Алетейя, 2015).

Книги стихов: "Приношение" (Абакан, 2007г.), "Зеркальце" (серия "Поэты русской провинции" журнала "Воздух", Москва, 2007г.,) "Переписчик"(2008г.Москва, "Новое Литературное Обозрение") "Лазарева весна" (Самара, 2010), "Народные песни" (Москва, "Русский Гулливер", 2010), "Считалки с Богом" (в соавторстве с О.Кушлиной, С.-Пб., "Красный Матрос", 2011), С.Круглов "Натан" - Б.Херсонский "В духе и истине" (Нью-Йорк, Айлурос, 2012), "Птичий двор", М.2013, "Арго-Риск", серия журнала "Воздух"), "Царица Суббота" (М. "Воймега", 2016), "МАРАНАФА" (М. Пробел, 2018)

Книги церковной публицистики, прозы: "Усилье Воскресения" (Тюмень, "Русская Неделя", 2013 г.), "Стенгазета" (изд. "Слово и дело", 2013), "Движение к небу" (М., Никея, 2015), "Про о.Филофила" (М., Новое Небо, 2018).

Лауреат премий Андрея Белого 2008г. , "Московский счет" 2009г., поэтической премии «ANTHOLOGIA» (2016 г.) за книгу "Царица Суббота".
Член жюри литературной премии "Дебют" 2010г.
Колумнист интернет-сайта "Православие и мир", "Фома", радио "Вера", сотрудничал с сайтами "Фома", "Татьянин день", "Радио "Свобода".Автор и ведущий цикла передач о современной поэзии "Движение слов" на радио "Культура".

Стихи переводились на английский, французский, итальянский, польский, болгарский, словацкий, венгерский.

Страница на сайте "Литературная карта России"
http://www.litkarta.ru/russia/krasnoyarsk/persons/kruglov-s/

Страница на сайте "Вавилон"
http://www.vavilon.ru/texts/kruglov0.html

Подборка стихотворений в журнале "Textonly":
http://www.textonly.ru/self/?issue=19&article=12915

Сайт "На середине мира".

Священник Сергий Круглов, храм Воскресения Словущего на Успенском Вражке

На Церковь и ее природу есть разные взгляды. Есть и такой: Бог – Отец. Люди – Его дети. А Церковь – место, где они собираются, чтоб быть дома и жить вместе, семьей, место, куда они могут вернуться из тягостных скитаний «на стране далече». Это – новая жизнь, в которую вступают через крещение как через порог, жизнь по новым правилам, и с новыми, личными, отношениями к Богу и друг другу. На личностность отношений указывает и главнейшая заповедь – о любви к Богу и ближнему, и слова Самого Христа, обращенные к Церкви, о том, каков критерий подлинности Церкви, ее христоцентричности: не в разговорах о Христе («не всякий, кто говорит мне: «Господи, Господи!», спасется») – а в глубине взаимопознания, в глубине личных отношений («по тому узнают, что вы Мои ученики, если будете иметь любовь между собою….»).

Мое личное знакомство с о. Александром Менем произошло, как и у многих, через его книги, и укрепилось – через воспоминания о нем разных людей, которые мне попадали в руки. Это произошло не сразу, не в первый год моего воцерковления.

* * *
Что в сентябре – астры да сухоцвет.
Сирени, воздуха, соловья!
Скоро в лодку – не в свет одет,
Не так уклюже – но взойду и я.

Батюшка, благослови, прости
За жестокую выю, за слухи, полные льсти,
Благослови, батюшка, простить
Опомнившихся в начале пути;

Батюшка! Из этой полузимы
Поплывем – небо внизу, весна впереди,
Поплывем в сосновой лодочке мы, –
Бок о бок, руки крестом на груди.

Лодочка без мотора! Волной завьет,
И пусть осень в свои силки
Уловит лишь вылетевших воробьев –
Глупые земные обиняки.

Суетна погребальная кутерьма
(лодочка причаливает к косе) —
В новой деревне, на склоне холма,
Все равно деревенские встретятся все.

Новое утро, новое пиво, новый из-за
Престола свет, из нового света фелонь,
Брада твоя Аароня, оленьи глаза –
Благослови новый храм и входящих в онь!

И тогда-то, в восьмой невечерний день,
Уже не упущу немногого своего:
Всего, что хотел свершить, да было лень,
Всего, что хотел спросить, да не было у кого.

Крестился я в 1996 году, в 1999 – уже стал священником (в «лихие 90-е», как мы помним, такая скоропалительность бывала оправдана кадровой необходимостью), и личность о. Александра спасла, помимо многого иного, очень важное во мне – мое творчество.
Дело в том, что священником я служу 14 лет, а более четверти века – занимаюсь литературным творчеством. Придя в Церковь, я открыл для себя огромный пласт православно-церковной литературы, которая до крещения мне в руки не попадала. Попросту говоря, человек, ранее читавший Бердяева и Соловьева, Льюиса и Честертона, впервые взял в руки молитвослов и учебник «Закона Божьего»… Говорят, что для неофита в Церкви все одинаково свято, что он еще не видит всей неоднозначности церковной жизни и ее реалий, он пока не способен понять, что Церковь – широка и люди в ней, исповедующие одного Христа и единый Символ веры, все –разные, от крайних ригористов до крайних либералов, а Церковь, как мать, привечает в себе всех. Будучи таким неофитом и начитавшись разных книг и брошюрок, циркулирующих в те годы в приходской среде, я встретил в них такой взгляд на творчество: человек не может быть творцом, так именовать себя суть «прелесть», творчество – оно от лукавого, оно мешает спасению, «доверишь листу – не донесешь Христу», христианину не должно интересоваться «мирским» и «во зле лежащим», и вместо романов и стихов он должен читать только акафисты и псалтырь (которая, к слову замечу, вообще-то, есть, помимо прочего, сама по себе великолепный образец поэтического языка; о большинстве же, кстати, акафистов этого, увы, не скажешь…). Чувствуя общее – что в Церкви есть Христос Спаситель, есть смысл, есть жизнь, есть правда, которых так давно искало сердце, я наивно считал тогда, что так же исполнено смысла и истины абсолютно все, бытующее под грифом «церковность», в результате чего одним из первых шагов моих было: я вынес на свалку огромное количество книг с книжных полок, ввиду оных книг «неправославности» (а годы спустя жалел: эх, вернуться бы на ту свалку!…), а также собрал и уничтожил все свои прежние стихи… И восемь лет стихов не было, не писалось, а появились они уже позднее, по явному промыслу Божию. И, уверен, по молитвенному предстательству о. Александра – процитированный выше стих, посвященный ему и написанный 9 сентября 2004 года, как раз один из первых, написанных после лет молчания…

Его книги и лекции, особенно посвященные художественному творчеству – о Библии в мировой литературе, о русских философах и писателях – буквально открыли дверь в душной комнатке, полной моих неофитских страхов и сомнений, и впустили туда свежий евангельский воздух. Терзания насчет уместности для священника заниматься «неспасительным» стихописанием снова и снова не оставляли меня:

Мчится лавой и рубится конница,
Кричит потревоженное вороньё, –
Это поэт со священником борется,
И поле битвы – сердце моё.

А Ты, Господи, поодаль, в одиночестве,
И нет улыбки, не мягок взгляд:
Какая ирония, когда, по пророчеству,
Восстал войной на брата брат!

Не будешь Ты ломать, обличая, трости,
Не будешь льна пылающего угашать,
Но Ты выжидаешь, когда просвет откроется –
Броситься между и лезвия удержать.

– и я по-детски радовался, когда узнавал об о. Александре новые и новые факты: оказывается, он любил фантастику и кино! Оказывается, он был прекрасный рисовальщик и хорошо разбирался в живописи! Оказывается, именно благодаря ему мы знаем и любим книги Клайва Льюиса! Оказывается, роман Грема Грина «Сила и слава», который совершил во мне благое потрясение в первые годы моего священства, я прочел именно в его переводе!

Дух свободы, ответственности – и творчества неотменимо присущ и самому о. Александру, и тому христианству, которое он несет людям. Нельзя сказать, чтобы о. Александр активно боролся – в духе этакого диссидентства – с тем, что мы иногда называем «охранительным православием», он был по своей конституции не подпольщиком, не революционером-разрушителем, а созидателем. Но он неустанно объяснял и подчеркивал: да, человек, особенно человек советский, нередко стремится в Церковь как в гавань спасения, в место, где можно найти защиту от того зла, которое бурлит в мире, и это вполне естественно – но это не оправдание пассивной потребительской позиции, христианин призван не застревать на первой ступени, а идти дальше и реализовывать, в духе евангельской притчи о талантах, все свои творческие дарования и способности, развиваясь и духовно возрастая сам и служа этими способностями ближним.

В послеперестроечные годы о. Александр и его слово, как мы знаем, были очень востребованы, он выступает на телевидении, в ДК, больницах и школах, встречается со студентами, учеными, врачами, педагогами, музыкантами, поэтами и художниками. И во время встреч с творческой интеллигенцией снова и снова говорит о призванности человека Богом к свободе творчества и об ответственности творящего. Вот, например, его слова из выступления тех лет, перед художниками на выставке «Метасимволизм»:
Немало людей сегодня, входя в круг христианских идей, представлений, духовной жизни, думают, что с этого момента (как будто где-то есть какая-то демаркационная линия) человек должен полностью от произведений искусства отказаться, считая творчество чем-то греховным, что оно целиком принадлежит падшему миру, что истинный христианин не должен заниматься ни живописью, ни литературой, ни любым другим видом творчества. Единственное, быть может, исключение – это целевая храмовая живопись или храмовая архитектура.

В силу того, что существует такая распространенная точка зрения, я хочу, чтобы вы имели достаточную информацию к размышлению на эту важную тему.

Вопрос первый. Что порождало искусство, кроме спонтанного внутреннего движения в душе человека, который хочет создавать свой мир, создать новый мир, как бы зреющий в его душе, сплавляя внутреннее переживание, внутреннее видение с тем, что человека окружает в его социальной, природной действительности? И это стремление всегда было органически связано с философской и религиозной жизнью человечества, что вполне естественно. Человек стоит перед вечностью и у него возникают самые острые, самые глубокие переживания, потому что на самом деле человек, который ищет Абсолют в земных ценностях, чаще всего приходит к разочарованию, к печальному выводу, что не этого он хотел, не к этому стремился. Культ искусства, культ любим, любой другой ограниченный культ потому часто приводит к кризису, что в глубине, в подсознании человек ищет абсолютного. А в земном, тварном, человеческом мире абсолютного нет, оно лишь частично воплощается.

Но когда искусство – и всякое культурное творчество – занимает свое, органичное место, тогда этого разочарования не наступает. Нет иллюзии и нет внутреннего катаклизма. И тогда мы приходим к замечательному, но на самом деле хорошо известному для всех факту, что куда бы мы ни взглянули в прошлое – нарисован ли на стенах Альтамиры зубр или мамонт, воздвигнут ли на скале акрополя Парфенон, или вьются затейливые узоры на пагодах Индии, или витражах средневековых соборов – это всегда отражение, это человеческое воплощение духовной жизни. Это всегда феномен – от глубинного религиозного ощущения. Как человек видит (внутренне) себя, вечность, окружающую природу, так он и строит свой дом, храм, картину, даже предметы обихода. Флоренский, например, говорил, что по дамским модам можно судить о сущности цивилизации.
Во всех сферах проявляется это духовное ядро.
И в сфере поэзии, добавлю я от себя, и я благодарен о. Александру за помощь в формировании моего собственного взгляда на поэтическое творчество. Взгляд этот прост и ясен: способность к словесному творчеству дана человеку Богом как часть Его образа и должна быть человеком реализована. Язык поэзии сохранил в себе черты первозданного языка, на котором человек говорил с Богом в Эдеме, разные виды поэзии несут на себе эту печать: гимнография – это воспевание хвалы Богу, «пою Богу моему дондеже есмь», эпос – отклик человека на мир и событие, лирика – обращенность человека на свою душу, на свой внутренний мир, взыскание утраченной любви, печаль о своей падшести и разъединенности с Богом и ближними и покаянная надежда на новую встречу. Поэтические строки способны дать читающему благой духовный толчок, показать ему направление к Небу из кажущейся безысходности повседневной жизни, послужить частью Благой Вести – вести о Христе Спасе и Его воскресении, о жизни вечной, уготованной Отцом всем нам. И велика ответственность поэта за тот дух, который он вкладывает в эти строки, за то, станут ли они растлевающими «цветами зла» – или формой благого служения ближнему…

Тема творчества в контексте христианства – бесконечна и, конечно, не может быть объята в небольшом сообщении. Однако вот какой ее аспект мне кажется очень важным, и я должен его подчеркнуть: проблема творчества касается всего, что есть в мире, и всего, что есть в Церкви. Творчество христианина, а если быть точным – со-творчество, синергия с Богом – это творчество и по взращиванию в себе «новой твари» во Христе, и по устроению церковной жизни в духе свободы и ответственности верующего за свою веру и свою Церковь (последнее становится особенно важно сегодня, в свете обнажения острых сторон отношений Церкви и общества и новых вызовов времени, на которые общество ждет от Церкви ответа). Именно это и было важным предметом раздумий и приложения сил о. Александра Меня. И его опыт в этой области, то, что мы называем его «наследием», не должен стать приложением интересов одних только архивистов и каталогизаторов, занять свое место не только и не столько на стендах музеев – это наследие должно стать для нас сегодня живым подспорьем в творческом труде по устроению Церкви. А в таком устроении и таких наших трудах Церковь нуждается ежедневно, потому, что она – живой, постоянно растущий и меняющийся, подверженный болезням роста и обновляющийся Богочеловеческий организм, живущий и действующий в непростом, бурном мире.

ПРИНОШЕНИЕ

Так свищет март! Усердствует весна,
Чтобы в кадиле угли не угасли,
А в эпицентре ветра – тишина,
Сочится свет на маленькие ясли.

Собор – как шлюз, отверстый в высоте.
«Покрый, владыко!» – дьякон возглашает,
И тишину Твою, Царю Христе,
Латунная звездица накрывает.

И глас, часы читающий, дрожит,
И хоры ангелов немеют в удивленьи,
А у амвона – Церковь предстоит,
Участвуя в Христовом приношеньи.

Цари и воины, оратаи, купцы,
Омфалопсихи, книжники, юроды,
Молчальники, певцы и простецы –
Все чают этой смерти и свободы.

Вино и миро, ладан и елей,
И плоти вкус, и цвет души нестыдный,
И хлеб с волчцом израненных полей,
И яспис принесли кристалловидный.

И девы пеннобедрые свою
Печаль приносят, ставят на амвоне,
И погребальную и брачную струю
Их горла точат в тонкие ладони.

В рубашках стираных, неловки и чисты,
Стоят нахлебники – общинные сироты,
Пришли по праву, руки не пусты:
В ладонях ковшиком – вода из водомета.

А вот поэт – сторонен, дик, как встарь.
Он знает, что минуло время теней,
Но две эклоги, оду и тропарь
Неловко он пристроил на ступени.

И вот – «Свершилось!» – рвется тишина,
И ветер злой не сдерживает свиста,
И без Тебя любовь не солона,
И ни одна свирель не голосиста!

Вступая в круг огня неторопливо,
Крещением креститься, чашу пить
Идет приход, чтобы с Тобою быть,
И закалается, чтоб мир благословить
Неосвященный, косный и блядивый.

«Долой охранительное православие! – воскликнут многие. – Долой посредников между нами и Богом! Бог близок нам, вот сейчас как раз Рождество – Он пришел в мир, лежит в яслях, пропустите, пропустите меня к Нему, я хочу видеть этого Человека!» Погоди, брат, погоди, не торопись…

7 Янв 2012 | Священник Сергий Круглов |

Украшенная ёлка, символ Рождества, не раз участвовала в бурной политической истории России. Вслед за Ахматовой елка, если б имела дар речи, вполне могла бы повторить: «Я была всегда с моим народом Там, где мой народ, к несчастью, был…»

28 Дек 2011 | Священник Сергий Круглов |

Так-то в хате вечно сифак был, тетка была лихая, стрелочница на станции, пила, мужиков водила, а вот фотки эти – берегла. И молилась всегда по ночам на коленях перед ними. Муж ее тоже был Николай. Не пойми, кому и молилась – то ли тому Николаю, то ли этому…

19 Дек 2011 | Священник Сергий Круглов |

О важных событиях слухи в народе разносятся мгновенно, о том, что привезли Пояс Богородицы, люди узнавали помимо всяких объявлений, передавали эту весть из уст в уста. Передают ли из уст в уста весть о новом переводе Книги Книг на всем понятный современный язык?

14 Дек 2011 | Священник Сергий Круглов |

Вот у человека целый «букет Абхазии», набор: язва желудка, панкреатит, диабет. Такие люди приходят к батюшке (с которым, тем более, давно знакомы) и говорят: «Батюшка! Я согрешила! Благословите на молоко на пост!»

28 Ноя 2011 | Священник Сергий Круглов |

Я гляжу, россияне, Вы как бы особенно благочестивы: Вы устроили алтарь Ангелу Недостоинства. Не стоит ему поклоняться: он Сам поклонится вам. Ангел Недостоинства вечно опаздывает На утренние разводы Небесных Чинов: Он дворником служит У бетонных панельных подъездов…

11 Ноя 2011 | Священник Сергий Круглов |

То, что священник пишет в блоге, – что это? Нарочито миссионерский посыл? Проповедь ли церковная? Или просто человеческие размышления, в которых есть место и несовершенству, и сомнениям, а значит – место возможности в диалоге попросить прощения и сказать «я был не прав»?..

28 Окт 2011 | Священник Сергий Круглов |

Страсть до чего цыгане любят клятвы давать. Клянутся – а потом, не в состоянии исполнить, в ужасе в храм идут, мол, снимите с меня клятву. На днях женщина пришла, плачет. Чего, говорю? – «А я не знаю, что делать! А я поклялась на могиле!…» — На какой могиле, что такое?! – «А на могиле поклялась, что его зарежу! Вот ребенком этим поклялась!..»

5 Окт 2011 | Священник Сергий Круглов |

Ну не могу я больше, батюшка, видя все это, продолжать заодно с монотонным хором повторять: дети наши страдают за грехи человечества, зато Господь, прибрав их к Себе, ангелами делает… Потому что есть сиюминутная мука за свое дитя, которое летит бездыханным в ров. И эта сиюминутная мука растягивается на вечность.

30 Сен 2011 | Священник Сергий Круглов |

Пришел с утра в храм мужик. Вид опознаваемый: синеватая одутловатость, небольшая небритость, пиджачная помятость. - Вот вы тут Богу служите… А вот например как человеку бухать бросить? Там, молитвы какие-то у вас есть, или как-то вы лечите?

19 Авг 2011 | Священник Сергий Круглов |

Пришла недавно одна тетенька на исповедь. Говорит: я к причастию приготовилась, но на вечерней службе не была, я Всенощную вчера просмотрела по каналу «Союз», спаси Господи, так удобно…

10 Авг 2011 | Священник Сергий Круглов |

Домашние животные, наши любимцы, коты и кошки, собаки и хомячки, попугайчики и вуалехвостки, братья наши меньшие – насколько вы меньшие по сравнении с нами, великими?..

13 Июл 2011 | Священник Сергий Круглов |

Слышу разговор: — Бабуль, а почему ты говоришь – Петров пост? Опять что ли пост? Пост же был уже, весной, когда Пасха? — А то был пост Божественный, а это – человеческий…

20 Июн 2011 | Священник Сергий Круглов |

— Да я не против, я рада, что дагестанец, там хорошая крепкая семья!.. И он сам никакой не фанатик, к исламу относится постольку-поскольку. А вот дочь… Она себе места не находит. Казалось бы, какая разница, пустая формальность, ради любимого человека, ради будущего, ведь это самое важное в жизни! Ну, неужели Бог не простит?!

12 мая 2011 | Священник Сергий Круглов |

Мне пришел отклик на статью «Крестная логика любви»: «Почему у всех людей, кого любил Бог, в лучшем случае – печальная, а в худшем – совершенно жуткая судьба?» В самом ли деле, как говорит христианство, Бог есть любовь? Что на это вопрошание могут ответить верующие, и — чем? Какими словами?

28 Апр 2011 | Священник Сергий Круглов |

Восклицая в дни Пасхи «Христос воскресе!», мы искренне радуемся, но при этом – не можем не чувствовать и острой тревоги: Он воскрес, а мы?.. Снова и снова, отводя взор от воскресшего и прославленного Господа и глядя окрест, мы бываем уязвлены в самое сердце: как на этом фоне ужасны мы сами, как жалка, несчастна, полумертва данная нам когда-то во владение природа и мир вокруг нас…

25 Апр 2011 | Священник Сергий Круглов |

Когда мы в Великий Пяток стоим в храме перед распятием и внимаем погребальному пению, не зря чувствуем тоску и пустоту внутри, не зря стыдимся поднять глаза на Распятого: вспоминаем любовь, которой мы причинили боль – своим эгоизмом, равнодушием, невниманием. Любовь к ближнему – не к «вообще» ближнему, не к «человечеству», а к ближнему, который рядом: муж, жена, дети, друг, подруга, теща, бабушка.

22 Апр 2011 | Священник Сергий Круглов |

Страшные катаклизмы в природе – отражение греховных катаклизмов в человеке. Тварный мир идет к концу – но именно мы с вами в ответе за то, что он умирает в мучительных корчах, истощенный, израненный и растленный нами; в ответе за построенный для нас Богом дом, в котором мы, его хозяева, живем подчас так бездарно и хищнически…

22 Мар 2011 | Священник Сергий Круглов |

Критики церковной жизни укоряют нас тем, что вот де, православные нарочно напридумывали лишнего, что когда-то никакого Великого поста не было, а первые христиане просто и радостно встречали Пасху…

16 Мар 2011 | Священник Сергий Круглов |

Ежегодно какой-нибудь строгий и благоутробный батюшка, воздев перст горе, сурово обличает, с амвона ли, с телеэкрана, со страниц церковной прессы, нечестивый международный женский день, а за ним и не менее суровые приходские активистки, начитавшиеся небезызвестных брошюр, поджав губы и потуже затянув узлы черных косынок, предают анафеме Клару Цеткин…

Стихи Сергея Круглова многие называют одним из значительнейших явлений, произошедших в русской поэзии за последние годы. Недавно поэт впервые за 14 лет приехал в Москву из Минусинска, где живет и работает священником, и провел авторский вечер при большом стечении публики. МАРИЯ СТЕПАНОВА и СТАНИСЛАВ ЛЬВОВСКИЙ воспользовались случаем, чтобы расспросить редкого гостя о «новом эпосе», политически ангажированной поэзии и профессиональных рисках.

Станислав Львовский: Ваше выступление в клубе «Улица ОГИ» собрало очень много публики. Я в последний раз видел столько народу на сольном выступлении Айзенберга и Гандлевского в начале двухтысячных. Только что у вас вышла книга ["Переписчик". М.: НЛО, 2008]. Появились доброжелательные рецензии на предыдущую вашу книгу; видимо, появятся и на новую. Как вы себя в связи со всем этим чувствуете?

- Замечательно. Я очень благодарен всем людям, которые смогли меня сюда привезти, потому что служба моя не позволяет часто ездить. Впечатлений множество, они будут рассортированы, и какие-то из них в переработанном виде вернутся потом к дорогому читателю, в Живом Журнале например. Я очень благодарен и петербургской, и московской публике. Вчера я встретил много интересных людей, часть из них я знал по общению в интернете, других встретил впервые. Но люди все замечательные. Что касается города, обстояния, антуража - это уже другой вопрос.

С. Л.: Вот об обстоянии и антураже я хотел спросить отдельно. Сколько лет вы не были в Москве?

Я был здесь в 1994 году. 14 лет прошло.

С. Л.: И каковы впечатления, как все изменилось?

Мне очень жалко москвичей, потому что они ведь тоже заняты выживанием - выживают не только люди в деревне или бомжи, выживают все, «офисный планктон» тоже выживает. Очень жаль, что люди меньше общаются. Что редко просто садятся за стол и три часа разговаривают, никуда не торопясь. Это одна из тех ценностей, которые уходят и которых жаль. Но поэзия, если она останется поэзией, а не перейдет в другое какое-то качество, - она остается. И вчерашний вечер это доказал.

С. Л.: Вы ведь довольно пристально следите за тем, что сейчас происходит в поэзии. Я был вчера немало изумлен, прочтя в предисловии к очередному номеру журнала «РЕЦ», написанном Павлом Гольдиным, что, когда поэт пишет о самом себе, его читатель не узнает ничего нового о мире. Разговор, естественно, шел о том, что называют «новым эпосом », и о возвращении нарратива.

Это надо Федора Сваровского спрашивать, он породил термин «новый эпос»... Не могу не упомянуть, скажем, Бориса Херсонского. Мне нравится этот человек, он из тех, кто в стихах интересуется не только собой. Но это условное деление: будто бы лирика - это о себе, а новый эпос - это о мире. Поэзия всегда что-то новое открывает о мире, просто в силу своей природы. Конкретнее мне трудно об этом говорить, я специально об этом не думал. Людям нужна кровь. Для того чтобы жить, нужны воздух, кровь, мясо. Вот чем люди интересуются. Мне это напоминает библейские слова о том, что наступят времена, когда золото будет валяться на дороге, а люди будут искать хлеба. Насущные вещи. Реализм. И вот то, что Федор заявил как «новый эпос», может быть, это оно и есть.

Мария Степанова: Но все-таки когда Сваровский говорит о новом эпосе, он перечисляет несколько имен, в том числе и ваше. Как вы себя около «нового эпоса» размещаете? И размещаете ли?

Значит, мы договорились, что он есть? Хорошо!.. С симпатией, как раз по той причине, о которой мы говорили. Потому что с симпатией отношусь к людям, которые там находятся, к тому, что они делают. Пожалуйста, я не против. Но если вдруг возникнет надобность участвовать в какой-то манифестации, то это вряд ли. Мне очень близки замечательные слова митрополита Антония Сурожского о том, что в церкви надо быть частным лицом, человеком, не принадлежащим ни к одной партии. Я прекрасно понимаю, что можно по этому поводу возразить. Позиция частного лица не подразумевает эгоизма, это позиция свободного человека. Конечно, никакой человек абсолютно свободным не бывает, но я все-таки хотел бы быть свободным человеком - оставаясь привязанным к людям. Любовь и свобода. На этих вещах и построен мир. Но к «новому эпосу», пожалуйста, могу принадлежать, хоть куда приписывайте, ну... это все-таки не НБП, поэтому ладно.

С. Л.: Говоря о позиции частного лица и о всплывшем вдруг термине «партийность». Настоящая поэзия может быть политически ангажированной, в широком смысле? Не в смысле выполнять задачи, которые ей кто-то ставит, а при выполнении собственных задач?

- «Пасха 16 года» У.Б. Йейтса - об ирландском восстании, предельно политическое стихотворение. Стихотворение ли это? Да, и замечательное. Я не знаю, можно или нельзя, но такие стихи есть. Дальше встает вопрос: могут ли быть стихи хороши технически, с точки зрения поэзии, как угодно, - но плохи с точки зрения морали. Но это отдельный вопрос.

С. Л.: Может ли хорошее стихотворение быть аморальным?

Нет, не может.

С. Л.: Что такое вообще аморальное стихотворение? Есть ли примеры плохого аморального стихотворения, но имеющего репутацию хорошего?

Даже репутацию не может иметь. Нет. Мне неизвестны такие примеры. Поэзия ведь - божественного происхождения. Как только человек задумывает аморальное стихотворение, у него ничего не получается, красота не сочетается со злом, хотя и бывает им покалечена... И тут мы постепенно подходим к вопросу о критериях. Хорошим ли поэтом был Паунд, хорошо ли писал Гамсун, как им это удалось - в аморальной ситуации оставаться моральными людьми и замечательными поэтами. Многие говорят: они не понимали, что делали. И да, можно находиться в аморальной системе, пользоваться аморальными символами, но что-то (Кто-то) человека оставляет моральным. В конце концов он выпадает и из одной системы, и из второй, и из третьей. А остается самим собой. Как Эзра Паунд, сидя в клетке, оставался собой.

С. Л.: Это связано как-то с даром, с талантом?

- Да. Это связано с даром. И с Тем, кто подарил дар.

С. Л.: Тогда выходит, что дар - это своего рода страховка?

- Дар должен быть использован. Но жизнь рискованная штука. Ни гарантий, ни страховок на самом деле ни у кого нет. Никаких и ни от чего, это один из побочных эффектов свободы.

С. Л.: Вы везде декларируете, что ваши тексты написаны в самых разных поэтических традициях. Часть - в рамках традиционной просодии, часть верлибром. Каким образом это внутри вас сочетается?

- Я не знаю. Дело в том, что я дилетант - и в поэзии, и как священник. Систематически я не учился ни тому, ни другому. Так что ответа я не знаю. Знаете, то такая музыка, ритм строки, то этакая... поэтому и стихи разные.

М. С.: Вы говорили о том, что стихи всегда этически ангажированы. Стихи, которые пишет священник, ангажированы, видимо, в квадрате?

Не обязательно, совсем нет.

М. С.: Этим летом я показала большую подборку ваших стихов одному важному для меня собеседнику и получила ответ такого свойства: да, это прекрасные стихи, но это стихи со страховкой. Акробат делает рискованный прыжок, но заранее знает, что всегда сможет приземлиться, у него есть страховочная сетка, это уравнение с заранее известным ответом. То есть какой бы степени отчаянности вопрос ни стоял вначале, мы всегда знаем, что у сказки счастливый конец.

Это трудно объяснить. Вера тоже рискованная вещь. Бога нельзя обусловить. И нельзя обусловить человека. Вера - это не позиция, тем более не идеология, это орган у нас внутри, который может быть развит, а может быть не развит. То же самое и с надеждой, и с любовью, с основными добродетелями. Есть прекрасные слова преподобного Нила Синайского: «Оттого и падали падавшие, потому что не уразумевали: как в одном и том же сердце находятся и грех, и благодать». А они там находятся одновременно. Когда у человека вообще нет страховки - он и стихи писать не может, и вообще жить. Каждый на чем-то стоит: человек, которому не на чем стоять, он вообще ничего не может: не может вскопать огород, воспитать ребенка, поджарить яичницу. И даже в самых лихих и отчаянных случаях. Вот сейчас про Веничку Ерофеева зашла речь - уж, казалось бы, ничего у него не было, пил, по электричкам мотался, рукописи терял... Ничего подобного. На камне веры стоял человек.

М. С.: Тот же Ерофеев сказал как-то Ольге Седаковой: как это у тебя получается, - вот Рождество, и за ним сразу Пасха. А Страстной недели как бы и нет. Что для вас важнее - Рождество-Пасха или Страстная?

- Все важно в своем месте... Как объять необъятное? И грех, и благодать пребывают в одном сердце.

С. Л.: Вы, вероятно, следили за полемикой вокруг последних стихов Елены Фанайловой , которая «Балтийским дневником» навлекла на себя в публичном пространстве обвинения самого удивительного рода. Как вы к этому относитесь?

Как отношусь? Хорошо отношусь, замечательные стихи. Надо же в каждом человеке видеть ангела - веселого, мрачного, но ведь ангела все-таки. Достаточно перечитать текст - там же все написано, и написанного совершенно достаточно, чтобы увидеть не беспристрастное - горячее отношение к человеку.

М. С.: Был такой смешной советский термин - «внутренний редактор». Есть ли у вас стихи настолько горячие, что вы по каким-то причинам поставили для себя запрет на это высказывание?

Есть. Есть такие стихи, которые я просто выкинул. Написал - и внутри нехорошо становится, возникает ощущение зарвавшегося человека

М. С.: Не догматические расхождения?

- Нет, просто нравственный неуют.

М. С.: Но вы рассматриваете свои стихи как проповедь?

- Так получается иногда. Я надеюсь, что это ненамеренно.