Регент - это тот, кто управляет на самом деле. Регенты всех стран

Регент в переводе с латинского означает «правящий». Так называют руководителей (дирижеров) церковных хоров в Русской Православной Церкви.

В настоящее время спрос на музыкантов, способных организовать либо возглавить уже созданный церковный хор (клирос), весьма высок. Объясняется это постоянным ростом количества действующих храмов, приходов и епархий РПЦ. Данная статья содержит полную информацию о том, как стать регентом.

Церковное послушание

Попасть в церковный хор можно только по благословению приходского священника, либо возглавляющего епархию (митрополию) владыки.

Регенту, постоянным певчим и уставщику выплачивается заработная плата. Начинающие хористы оплату не получают. Так как ответственность за клирос несет регент, все организационные вопросы решает именно он.

Обязанности регента:

подготовка к богослужениям,
выбор репертуара,
проведение спевок (1-3 раза в неделю),
составление нотного архива,
определение численности и состава клироса по будним и воскресным дням,
распределение партий,
дирижирование во время богослужения,
подготовка к концертным выступлениям и т.д.

Если есть возможность, в помощь регенту назначают уставщика. Он отвечает непосредственно за подготовку клироса к ежедневным церковным службам, в отсутствие регента руководит хором.

Как стать регентом?

В штате любого крупного церковного хора в настоящее время всегда есть профессиональные музыканты:

выпускники хорового либо дирижерского отделения вуза,
учащиеся и преподаватели музыкального колледжа или музыкальной школы,
солисты, музыканты, актеры филармоний, театров и т.д.

Однако в силу специфики пения на клиросе, светский музыкант не может руководить церковным хором. Для этого нужны соответствующая подготовка и опыт пребывания на клиросе не менее 2-5 лет.

Специальность «Регент церковного хора» можно получить во время учебы в регентских (певческих) школах (отделениях, курсах). Ниже приводится список самых известных учебных заведений, где обучают будущих регентов.

Требования при поступлении

Наличие музыкального образования, умение читать ноты и петь с листа – не обязательное, но весьма желательное условие зачисления на учебу. В некоторых учебных заведениях это обязательный критерий (см. таблицу). В любом случае необходимо подготовиться к прослушиванию, которое определит музыкальные способности кандидата.
Требуется рекомендация священника. Иногда можно получить благословение от священника на месте.
Практически во всех духовных учебных заведениях при поступлении необходимо пройти собеседование, во время которого подтверждается знание основных православных молитв, Священного Писании (Ветхий и Новый завет).
Умение читать на церковнославянском языке, на котором составлена подавляющая часть богослужебных книг.
Приоритет при поступлении имеют певчие, псаломщики, уставщики с клиросным послушанием от 1 года.
Аттестат (диплом) об образовании (не ниже полного среднего).
Умение грамотно написать изложение.
При поступлении в некоторые учебные заведения абитуриент обязан сдать экзамен по дирижированию.

Обучение

Время учебы псаломщиков (чтецов) и певчих обычно составляет 1 год или более. Обучение регентов занимает не менее 2 лет.

Во время учебы будущие регенты получают одновременно музыкальное и духовное образование. За 2-4 года необходимо овладеть знаниями церковных канонов, литургики, церковного обихода, богослужебного устава, церковно-славянского языка.

Программа регентского обучения включает в себя как общемузыкальные предметы, так и церковные дисциплины (певческие и общие):

церковное пение,
обиход церковного пения Русской Православной Церкви,
история русской духовной музыки,
литургика,
катехизис,
богослужебный устав,
сравнительное богословие,
основы церковнославянской грамоты,
основы православного вероучения,
Библейская история,
Ветхий и Новый завет,
сольфеджио,
гармония,
дирижирование,
теория музыки,
чтение хоровых партитур,
хороведение,
фортепьяно,
аранжировка.

Во время учебы, курсанты проходят обязательную богослужебную практику на клиросе в храмах РПЦ.

Моя должность в храме называется регент (от лат. управляющий), т. е. руководитель церковного хора, который является уставщиком над певчими, задает им тон и подает знаки рукой (или руками) для согласного пения.

Раньше это место занимал головщик, который никогда не дирижировал, он первым начинал пение, задавая тем самым и тон, и темп, и характер звучания песнопения, а хор вступал со второй фразы, продолжая пение головщика.

Почему я не головщик?

Почему я не головщик? Потому, что в современной Церкви царит, к сожалению, другая система пения.

Головщики были в Православной Церкви в те времена, когда:

богослужебное пение представляло собой весьма стройную систему и включало в себя не только слышимое пение, но и знание точных законов соединения движения сердца с движением голоса;
когда богослужебное пение объявлялось особой дисциплиной тела, души, духа;
когда правильная духовная жизнь провозглашалась причиной и условием правильно построенной мелодии, а певчий должен был стать неким инструментом Святаго Духа, а пение – богословием в звуках;
когда богослужебные песнопения не сочинялись композиторами, а являлись плодами молитвенного подвига монашествующих (к примеру, многим известен нерукотворный гимн Пресвятой Богородице «Агни парфене», который пропели ангелы во сне святому Нектарию Эгинскому, записавшему мелодию и все 24 стиха этого гимна).

В результате обрыва традиций сегодня многое утеряно, а система богослужебного пения оказалась вытесненной музыкой, большей частью композиторской, что наблюдается даже во многих монастырях; да и на клирос, в церковный хор приходят люди зачастую невоцерковленные, что сказывается на качестве служб.

Что я считаю важным в церковном пении

В таких условиях меня как регента заботят три главных аспекта:

стилистика самих песнопений, которые руководитель хора свободно выбирает по своему усмотрению из огромного количества доступных сегодня нот;
характер, манера исполнения песнопений;
внутреннее состояние поющих, осознание ими мировоззренческого, исповедального, духовного содержания каждого музыкального элемента и каждого слова, осознание того, что сам процесс исполнения является следствием и проявлением определенно настроенного человеческого духа.

В подборе репертуара руководствуюсь тем, чтобы песнопения как можно меньше давали возможностей певчим демонстрировать свои голоса. У Блаженного Августина в «Исповеди» сказано: «Когда со мною случается, что меня трогает больше пение, нежели то, что поется, то я признаюсь, что я тяжело согрешаю, и тогда желал бы и не слышать поющего».

О том же говорит свт. Иоанн Златоуст в одной из своих бесед: «Слуга Христов должен петь так, чтобы приятными были слова, которые он произносит, а не голос его».
В одном из писем архимандрита Иоанна Крестьянкина к духовным чадам нашла такие строки: «…пение профессиональное редко несет в себе живой, до Господа доходящий глас. Сердце надо иметь обращенным к Богу. Только тогда никто на пение и внимание не обратит, но все устремятся за вами к Богу».

Что касается манеры исполнения, то у нас есть 75-е правило Шестого Вселенского Собора (VII в.), которое никто не отменял. Святые отцы постановили: «Желаем, чтобы приходящие в Церковь для пения не употребляли бесчинных воплей, не вынуждали из себя неестественного крика, и не вводили ничего несообразного и не свойственного церкви: но с великим вниманием и умилением приносили псалмопения Богу, назирающему сокровенное. Ибо Священное слово поучало сынов израилевых быти благоговейными».

Вот ключевое для нас слово – благоговейно всё надо петь в Церкви. Один человек недавно сказал: стоял на службе в одном из наших храмов, молился, вдруг сопрано как заверещит, хотелось убежать, молитва разрушилась. Надо помнить, что Церковь – это не концертный зал и не театр, а молитвенное собрание верующих. В храме эмоциям не место, иначе духовность заменяется душевностью. Некоторые прихожане тоже иногда грешат этим, когда во время пения «Символа веры» или «Отче наш» стараются перекричать других и даже хор.

О дисциплине в церкви

Для меня важен и вопрос о дисциплине в церкви, о благочинии певчих на хоре и клиросе. Певчие у нас зачастую считают, что их назначение не молиться, а исполнять певческую работу, во время которой можно вести себя довольно свободно, допуская во время чтения чтеца праздные разговоры, шутки, даже смех, ведя переписку или переговоры по сотовому телефону. В некоторых храмах во время Шестопсалмия даже выходят покурить. Моменты чтения воспринимаются как перерыв в работе.

В церковный хор должны идти не просто профессионалы, желающие попеть за определенное вознаграждение, но и дорожащие Церковью и чтущие её святость. Надеюсь, что в нашем храме Господь собрал именно таких людей на клиросе. Я их всех очень люблю и каждый день поминаю о здравии на утренних молитвах, заказываю за них службы по праздникам и когда болеют.

Все наши певчие периодически участвуют в таинстве исповеди, принимают Святое причастие. Перед началом каждой службы мы просим друг у друга прощения, благословения. На репетициях-спевках молитвенно обращаемся за помощью к нашим храмовым святым, к покровителю уральских певчих свщмч. Вячеславу Невьянскому, а также к покровителю всех певчих прп. Роману Сладкопевцу.

«Десять заповедей для идеальных певчих»

По дороге в храм твори молитвы (в том числе молитву идущего в церковь «Возвеселихся о рекших мне: в дом Господень пойдем…»).
Во время богослужения внимай словам молитв и Священного Писания, не допускай посторонних разговоров (кроме тех замечаний и указаний, которые необходимы по ходу службы); ум возводи на Небо.
Помни о великой ответственности певчих перед Богом и людьми – нашими устами прихожане возносят к Богу молитвы.
В основу ангелоподобного пения в храме положи для себя принцип: «Бога должно воспевать не голосом, но сердцем». Прилагай все свои силы так, будто это твоя последняя служба.
Не приступай к пению в гневе, раздражении или не простив ближнего.
Соблюдай по возможности все посты, в том числе среду и пятницу.
Приступай ко Святому Причащению не реже 4-х раз в год, т. е. в каждый из постов (а лучше раз в месяц), чтобы иметь духовное подкрепление и не стать врагом Христу.
Внешним видом соответствуй облику православного человека. Женщинам: юбка до щиколоток или ниже колен без глубоких разрезов, рукава не выше локтя, ноги прикрыты гольфами или носками.
Помни заповедь «Блажени миротворцы, яко тии сынове Божии нарекутся». Признавай достоинства других и будь снисходительным к недостаткам и немощам других.
Следуй во всех обстоятельствах совету прп. Амвросия Оптинского: никого не осуждай, никому не досаждай и всем свое почтение выражай.

С любовью ваш регент»

А вообще клирос у нас очень дружный.

Одна из певчих Анастасия Пронькина (это моя дочь) написала стихотворение .
Вот это стихотворение:

«Любимому клиросу посвящается…»

Эпиграф:
«Друзья мои, прекрасен наш союз! (Пушкин)
«Надеюсь, регент мне поставит плюс!» (автор)

Вы послушайте, ребята,
Сей папирус вам поведает
Про наш прекрасный клирос:
С чувством юмора у всех у нас в порядке,
Потому что начинаем день с зарядки.
Не с зарядки белого смартфона
И не пресловутого айфона,
А с зарядки голоса и слуха,
Чтобы не страдало чьё-то ухо,
И простим неправильную ноту,
(Если вдруг медведь вам наступил на «что-то»),
Ну, а если вдруг придется туго, —
Бережно плечо подставим другу.
Есть у нас диван, электрочайник,
Ну, а если в пении вы «чайник», —
Подливать не будем кипяточку…
Вот ещё б найти для рифмы строчку!
Ах, друзья мои, люблю вас очень!
Станислава Пронькина, короче.*

*«Сие слово зде допущено для рифмы пущей» (А.С.Пушкин)

В дальнейшем на своей страничке планирую поговорить о том, что такое богослужебное пение, что включает в себя это понятие и почему вообще в храме необходимо пение.

16.11.2016

Дмитрий Васянович уже десять лет возглавляет архиерейский хор Красноярска. В преддверии Международного съезда регентов и певчих Русской Православной Церкви мы побеседовали с ним о нюансах именно регентского мастерства. Почти полностью исчезнувшее в советский период, сегодня оно возрождается по всей России, но появляются и новые опасности. Д. Васянович делится своими размышлениями о том, насколько это искусство сегодня востребовано в Красноярской епархии и почему не следует давать в храмах «духовные концерты».

В чем главная задача церковного хора – создание «молитвенной атмосферы» в храме, эстетическое оформление пространства во время богослужения?..

– Мне кажется, что задача – в соединении того и другого. Все же одного без другого не бывает. В храм приходят разные люди: те, у кого воспитан музыкальный слух, будут отвлекаться от молитвы в случае, если хор будет петь не слаженно, если же человек простой пришел, а хор выводит помпезные рулады, он может попросту растеряться. Задача хора – совместить эстетику и молитвенность.

И еще есть одна важная деталь – это помощь священнику в совершении Таинств. Например, хору приходится просчитывать длительность молитвословия для того, чтобы не создавать паузы, которые могут вызывать недоумения у молящихся. То есть мы находимся на соединении нескольких линий – священнодействия, музыкальной эстетики и молитвы каждого находящегося в храме.

Вы регент архиерейского хора. Служба, возглавляемая митрополитом Красноярским и Ачинским Пантелеимоном, отличается чем-то от обычных богослужений?

– Да, конечно. Владыка Пантелеимон любит простое пение, монастырские распевы, распевы Киево-Печерской или Троице-Сергиевой лавры. И поэтому во время богослужений архиерейским чином я зачастую отказываюсь от композиторских молитвословий в пользу распевов монастырских.

Некоторые люди говорят, что сложно молиться, когда хор начинает давать «оперу»… Как Вы относитесь к своевременным церковным композиторам?

– Да, я согласен с этим суждением. Хор действительно может отвлекать от молитвы чрезмерной эмоциональностью при исполнении песнопений. И ведь «по-оперному» можно петь не только современные сочинения.

Церковные композиторы разные, и пишут они разную музыку. К примеру, Владимир Ковальджи – современный композитор, регент, его церковные произведения не выходят за рамки простоты и молитвословия. У него молитвенные песнопения, без премудростей, я их очень люблю. Мы исполняем его музыку наряду с монастырскими распевами, церковным обиходом, и они гармонично вливаются в богослужение.

Но от сочинений некоторых композиторов мы отказываемся. Слишком пышные «духовные концерты», или попытка внести современные «терпкие» гармонии в церковную музыку, действительно, отвлекают и вызывают, как минимум, недоумение.

Кстати, был интересный случай. Один знакомый побывал в Енисейске, помолился в храме и поделился тем, как странно стоять на службе, когда одновременно звучат протяжный знаменный распев и торжественное партесное пение. Возникло ощущение, что пение его как бы «раздваивало», выбивало из молитвенной колеи. По отдельности и то, и другое может быть благодатно, а в соединении произвело вот такой эффект.

Я думаю, что нужно составлять богослужение в едином стиле, чтобы не вносить разлад в души прихожан. К выбору исполняемых песнопений следует подходить рационально и не превращать молитвословие в пышное песнопение ради показа голосов или красивых гармоний.

В кафедральном соборе и на выездных службах Вы все контролируете? Можете ли Вы повлиять на выбор регентов в других храмах, когда богослужение совершает владыка?

– У каждого регента – свой взгляд на то, что должно звучать на богослужении. Мне кажется, многие допускают ошибку, когда думают, что раз к ним приехал архиерей, то надо блеснуть профессиональными навыками, изловчиться исполнить нечто помпезное. Я с этим не согласен, но другим регентам не могу указывать, все же это их «монастырь», и я туда со своим уставом не полезу. Если меня зовут руководить службой, я выполняю выбор исполняемых песнопений, другой регент выбирает то, что ближе именно ему. Вот владыка или настоятель вправе указать регенту всегда, что им нравится, а что – нет.

Как Вы относитесь к практике, которая сейчас все чаще встречается в наших храмах, когда всю литургию поют прихожане вместе с хором и духовенством. Или дело прихожан – вдумчиво молиться, а не следовать за хором?

– Я все же за то, чтобы прихожане пели определенные песнопения, несложные в музыкальном плане – «Отче наш», «Верую», «Честнейшую херувим…», «Тело Христово...». Конечно, если пение литургии прихожанами в традиции какого-то храма, где ведутся занятия, где это воспитывается – другое дело, я даже порадуюсь. Но это ведь не должно быть стихийно, неуправляемо, над этим действительно нужно работать.

Помню, когда я был в Псково-Печерском монастыре в праздник Крещения Господня, там вместо запричастного концерта в исполнении хора выходил иеромонах и вместе с народом разучивал тропарь Богоявления. Он повторял каждую строчку, объяснял значение, пропевал, и после уже всем приходом тропарь этот исполнялся многажды, пока в алтаре шла подготовка к Причастию.

Мне кажется, это тоже вопрос «ладности» и эстетики: люди, которые не имеют музыкального слуха и настойчиво поют вместе с хором все подряд, тоже отвлекают молящихся. Я это сравниваю с тем, как если бы человек подошел к иконе и посчитал, что он имеет право в ней что-то дорисовать. Я, приходя в другой храм, никогда не подпеваю хору. Нужно обладать большим самолюбием и самомнением, чтобы так поступать, думая, что ты украшаешь собой звучание клироса.

Бывает, священники приглашают в храм на клирос людей с музыкальным образованием, но не верующих. Как у вас с этим обстоит дело? Есть вообще такая проблема?

– Думаю, что каждый священник или регент сам принимает решение. Когда ко мне приходят новые певчие, я, конечно, разговариваю по душам, спрашиваю, крещеный ли, православный ли, согласен ли подходить ко Причастию, на помазание, участвовать в Таинствах Церкви. Я слежу за тем, чтобы мои певчие причащались.

Вспоминается ситуация, когда профессиональный музыкант захотел петь в нашем хоре, но назвал себя буддистом. Я сказал: «Извините, мы с Вами не сможем вместе трудиться, если Вы не предполагаете пересмотреть свои взгляды». Случалось даже готовить к Таинству Крещения человека, который пришел прослушиваться в хор. Ведь это просто нечестно – петь в храме и не быть причастным к происходящему в нем.

– Мы редко выступаем. Я не очень люблю концерты, для меня это исполнение духовного песнопения, лишенное места и смысла. В богослужении оно несет определенный смысл в определенном месте службы, а во время концерта молитва превращается в демонстрацию красивых созвучий и звучания голосов. Может, я не прав, но мне не очень близка концертная деятельность. Свое регентство я воспринимаю как служение. Надеюсь, что и мои хористы тоже воспринимают так свое пение на службе. Не могу за них отвечать, но мне кажется, что мы в этом единодушны.

А вообще возможно ли некое внутреннее совмещение и молитвы, и пения? У вашего хора, в частности, это гармонично происходит?

– В идеале – да, но на деле мы не всегда можем контролировать молитвенность своего состояния. Во время молитвы в храме случается поймать себя на том, что отвлекся.

И у регента такое случается, когда он собирается спеть песнопение и проследить при этом, чтобы оно легло на определенный ход священника. Это кажется чисто техническим процессом (рассчитать движения иерея и соотнести со звучанием молитвы), но я себя понуждаю и слежу за ребятами, чтобы они тоже находились в молитвенном состоянии. Меня очень радует, если мои певчие во время ектеньи крестятся, например.

Насколько мастерство регента востребовано в Красноярской епархии?

– Я точно знаю, что открывается много храмов, и туда требуются регенты. Очень часто ко мне обращаются священники с просьбой найти псаломщика или певчих, знающих службу. Я развожу руками: кадров пока дефицит. Мне кажется, можно открыть регентские курсы, и это было бы очень своевременно.

Беседовал Юрий ПАСХАЛЬСКИЙ

Материал предоставлен порталу «Приходы»
пресс-службой Красноярской епархии

Регент - руководитель церковного хора. В его обязанности входит подбирать певческий состав, обучать его, следить за ходом богослужения. Иногда церковный хор называют клиросом. Клирос - место в храме на возвышении или балконе, где располагается певческий состав. Как становятся регентами, что он должен уметь и где этому учат?

Станислав Попов

Регент Праздничного мужского хора Новоспасского ставропигиального монастыря, Москва

Я начал петь в детском саду - там готовились утренники и для этого разучивали с детьми песни, стихи. Я активно участвовал в этих мероприятиях - громко пел уже целенаправленно. После школы я закончил училище имени А. В. Свешникова при академии хорового искусства В. С. Попова, потом и саму академию сразу по двум специальностям: дирижер хора и сольный академический певец.
Мне всегда хотелось петь в мужском хоре - меня очень привлекает его звучание. Я решил попробовать свои силы в будничном хоре Данилова монастыря, и меня приняли. Это продолжалось недолго: я учился в 10 классе, и меня захлестнула с головой учеба, пришлось на два-три года оставить пение на клиросе.
В 1999 году в мужском хоре Новоспасского монастыря освободилось место. Моя супруга, узнав об этом, сказала: «Сходи, может тебя возьмут». Меня приняли в праздничный хор. Петь в таком коллективе - большая честь.
Регентом я стал после 15 лет пения в нашем хоре. Два года назад наместник Новоспасского монастыря епископ Вокресенский Савва увидел во мне потенциал и предоставил такую возможность.
Для меня регент - это профессия. Я не задумывался, должен ли нести в себе какую-нибудь миссию как руководитель хора. Да, мы должны петь красиво. Но красивое пение может быть пустым, а может быть обращено к Богу. Тогда люди, которыми ты руководишь, проникаются музыкой, богослужебным текстом, отходят от нот и просто смотрят тебе в глаза. В такие моменты у духовенства, хора и прихожан зарождается совместная молитва.
Хор объединяет молящихся, дает эмоциональный импульс. В такие моменты единения чувствуешь присутствие благодати.
Но регент не миссионер в классическом понимании - он помощник, связующее звено. Хор - своего рода усилитель, который помогает священству совершать службу, усиливает молитву.
Регент сочетает в себе множество качеств - это жесткость, требовательность (в первую очередь к самому себе) и мягкость по отношению к хору. Все, что он предлагает своим подчиненным, в первую очередь должен испытать на себе. Регенту необходимо очень тонкое чувство музыки - многие песнопения этого требуют.
Одного регентского образования недостаточно для профессионального управления церковным хором. Чтобы стать регентом, необходимо закончить любой профильный музыкальный вуз - там научат руководить хором и понимать его изнутри. Только после этого можно пойти на регентские курсы, чтобы разобраться в особенностях службы, выучить устав богослужения и распевы.
Иногда мне тяжело слушать критику - мы же уйму сил и времени тратим на подготовку к службам! Иногда наш протодьякон говорит: «Вы прекрасно спели “Великое славословие”! Я давно такого не слышал». А прихожане говорят, что нельзя молиться под эту музыку, нужно что-то менее «концертное», более мягкое, плавное. Я стараюсь постепенно воспитывать вкусы людей. В наш монастырь ходят прихожане с разным духовным опытом и музыкальным кругозором, поэтому мы используем на службах песнопения практически всех эпох и стилей: от древних распевов до авторской музыки XXI века.
Самое приятное в моей работе - чувствовать себя связующим звеном, частью богослужения и непосредственно в нем участвовать.
Вообще я не меломан. Когда-то я слушал все подряд: симфонии, хоровые опусы, мессы. Ну а потом я сам много пел в хоровом училище и академии. Когда каждый день поешь разные произведения, то уже не возникает желания что-то слушать. Зачем слушать, когда ты в этом участвуешь изнутри? Иногда могу включить какую-нибудь запись, чтобы профессионально ее оценить, а так специально, чтобы получить удовольствие, - нет. Удовольствие получаешь внутри этого исполнения, участвуя в нем.

Татьяна Щерба

Регент кафедрального собора cвятителя Николая, Вена, Австрия

Когда в конце 1980-х все ринулись ходить в храмы, я была резко против - не хотелось быть как все. Хоть я и была крещеная, дома у меня никто в храм не ходил, и тема эта вообще не поднималась. Для себя я так решила: пока Бог меня сам не позовет, не пойду. Наверное, была очень гордая.
Ну и однажды Он меня позвал. Случилось это так: моя подружка стеснялась сама зайти в храм и купить крестик, поэтому взяла меня с собой. Видимо, я задавала много вопросов, поэтому проходивший мимо батюшка заговорил со мной и пригласил прийти на службу, исповедаться, причаститься. Тут я вспомнила свое обещание «прийти, когда позовут» и вскоре уже стояла на службе. Это был храм как раз недалеко от Московской консерватории, где я училась.
В храме мне хотелось как-то поучаствовать в церковной жизни, помочь. Начала с простого - попросилась следить за подсвечниками, чистить их. Когда после службы в храме никого не было, я оставалась и пела. Меня услышали и поставили на клирос. Уставом и самой службой я начала интересоваться сразу - это же интригует, когда смотришь во все эти книги и ничего не понимаешь! Я купила «Богослужебный устав» В. Розанова, читала «Октоих» (богослужебная книга, содержит последование основных церковных служб. - Прим. ред.). Так и пошло мое обучение.
Регентовать я начала еще в Москве, потом регентовала в Германии во время учебы. Когда переехала в Вену просто пела в хоре, а потом появилась возможность организовать любительский коллектив при соборе, из которого впоследствии и вырос нынешний Соборный хор.
Каждый раз, когда я регентую, точно знаю, что Господь управляет службой. И ты можешь как угодно стараться, но, если у тебя не будет смирения, если ты не будешь понимать, что все в руках Божьих, - ничего не выйдет! И все, что ты можешь сделать, - это приложить максимум усилий, чтобы богослужение прошло чинно и на нем можно было молиться.
Тогда Господь поможет. Если будешь думать, что ты тут главный и руководишь всем: хором, песнопениями, продолжительностью службы, тебе «дадут по шапке» Сверху. Я это очень хорошо чувствую.
Меня всегда больно ранила фраза некоторых певчих: «Бесплатно только птички поют». Я это слышала, к сожалению, очень часто. Люди должны получать зарплату, если они трудятся, но я считаю, что в церковном хоре на первом месте должна быть другая мотивация. Это Господь, это вера, это община, храм, Церковь.
Мы не можем положить в основу церковного хора только материальную составляющую, потому что она губит дух.
Самое приятное в моем деле, когда приходят новые люди и говорят: «Мы услышали ваш хор и хотим научиться петь». Бывает, что из хора уходят певчие, и это больно, но если приходят новые люди и хотят учиться - это мотивирует лучшим образом. Особенно когда человек не музыкант, когда у него семья, работа с утра до ночи, но он записывает на диктофон песнопения и дома учит их только потому, что по-другому не может, – он хочет петь в хоре.
Моя цель как регента, по крайней мере в Вене, сделать так, чтобы как можно больше людей полюбили православное богослужение и стремились в нем участвовать: петь, читать, помогать в алтаре.
Чтобы руководить большим церковным хором, например, в кафедральном соборе, нужно как минимум закончить музыкальное училище. У меня за спиной лицей при Белорусской консерватории, Московская консерватория и аспирантура, Высшая школа музыки во Фрайбурге. В Австрии, в Вене, я закончила музыкальный университет по специальности «концертный органист».
В первую очередь регент должен быть хорошим певчим. Не обязательно лучшим, но надежным. Вообще лучшие регенты те, кто вырос из своего хора. Они знают возможности состава, знают характер друг друга. Взаимодействие таких регентов с коллективом гораздо лучше - они и есть этот коллектив. Для них нет внутренних противоречий: они могут сегодня регентовать, а завтра будут петь в хоре тем голосом, которым необходимо. И руководят такие люди не так авторитарно, и знают с кого что требовать. Но по отношению к хору регент в первую очередь должен быть руководителем, а потом уже другом. Вообще, быть начальником всегда тяжело.
Как-то я отдыхала в Белоруссии в сельской глубинке и пошла в храм на службу. Весь хор - это матушка и 3-4 старушки лет по 70. Я попросилась к ним попеть. Меня взяли, но я чувствую, как-то странно они на меня смотрят, подозрительно. И не могу понять почему. Так прошла половина службы. А поют они все без нот, на слух. Честно говоря, было трудно даже с моим музыкальным образованием понять логику: как дается тон, для каких голосов - выглядело это как полное народное творчество. Потом обстановка потеплела и допели мы службу на одном дыхании. После нее старушки удивленно спросили, откуда я знаю их распевы. Я ответила, что вообще с их творчеством не знакома и пела так, как показывали. И тут матушка сказала такую вещь, которую, как мне кажется, можно взять всем регентам на заметку: «Понимаете, к нам часто из города приезжают регенты или просто певчие, закончившие регентские школы. Они начинают с нами петь и говорят: вот здесь так, тут не то поете, а здесь вообще фальшивите. Это очень неприятно. Они приедут, скажут, что у нас все неправильно и плохо, побудут у нас две недели, внесут смуту и уедут. А мы-то остаемся. И получается, человек приехал, раскритиковал, как правильно петь не показал и уехал. А вы первый человек, который ни слова не сказал и пел с нами так, как будто здесь вырос. Поэтому мы удивились». Это было для меня самой большой похвалой.
Для меня регент - это не профессия, а служение. По профессии я концертный органист и музыковед, играю органные концерты, преподаю. Еще я руковожу детским хором, любительским хором, который поет литургии на немецком языке, веду кружок «Азы православия» и координирую молодежную деятельность в Соборе.

Александра Малярова

Регент молодежного хора в храме пророка Божия Илии (Крестовоздвижения) в Черкизове, Москва

Мое первое музыкальное учебное заведение - это семья. Папа и мама вокалисты, поэтому я с детства постоянно в этом деле крутилась, часто бывала за сценой и на сцене. Дома они часто пели дуэтом, и я невольно «подмяукивала». В результате меня в 5 лет отдали в подготовительную группу музыкальной школы. С этого и началось мое серьезное увлечение музыкой. В прошлом году я стала магистром в области музыкальной культуры и искусств по классу хорового дирижирования.
Желание петь в храме у меня появилось после поездки в Израиль ко Гробу Господню. До этого во мне началось какое-то борение, переходный возраст дал о себе знать - я начала бунтовать против походов в храм, заявила, что сама буду решать, куда и когда мне ходить. И тут я оказалась возле Гроба Господня и все стало на свои места. Мне было обидно, что я в какой-то момент и крестик сняла, и заявила, что не буду больше ходить в храм. После поездки пришло желание научиться церковному пению. Для этого я пошла в ближайший храм - там мне буквально на пальцах все показали, и уже через год я свободно ориентировалась в уставе и уверенно пела на клиросе. К тому моменту, когда я заканчивала дирижерско-хоровой колледж, моя педагог предложила стать руководителем молодежного хора в Черкизово. И я согласилась. Думала, что мне останется только взмахнуть рукой и все запоют. Прихожу - а там 15 девушек, из которых только одна попала в ноту. Все остальные вообще ничего не умели. Когда я начинала регентовать, думала, что я все умею только потому, что получила диплом. Пришлось горько разочароваться в своем заблуждении - началась та самая практика, которой нет ни в каких учебниках. Мы, наверное, где-то с месяц еще возились, пока не привыкли друг к другу и дело не пошло.
Иногда поешь на литургии и чувствуешь, что люди не молятся. Это сразу понятно. Значит, надо что-то менять в нашем пении: настрой певцов или тщательнее подбирать репертуар.
Самое сложное в моем деле - это работа с людьми, а не с музыкальным материалом. Бывает, приходит человек, которому сложно понять, что у него не получается - в нашем хоре поют непрофессиональные певцы. Начинаешь объяснять, в итоге мы не находим общего языка - и происходит конфликт. Но такое было за практику всего пару раз. Сначала сложно сообразить, как собрать из палитры людей, которые не умеют петь, какую-то музыкальную краску. Это тяжело, если нет опыта. Сейчас уже легче.
Регентом может стать и абсолютно светский человек, не церковный, но люди сразу будут это ощущать. Бывают регенты, которые воспринимают это как служение.
Лично я считаю, что это профессия. Я много шишек набила на том, чтобы регентовать, а не просто стоять и дирижировать. Но я не могу сказать, что воспринимаю это так: просто пришел, отработал службу и ушел. Для меня это процесс, который может сравниться с прыжком с парашютом или влюбленностью.
Суть профессии регента в том, чтобы прихожане с помощью хора почувствовали себя частью богослужения, даже если они не поют во время службы. Задача сделать так, чтобы у них пела душа, помочь человеку открыться, помолиться. Часто бывает, что мы приходим в какой-нибудь собор, и хор там замечательно поет, а человеку это совсем не близко. Я считаю, что на службе людям должно быть комфортно.
Быть регентом - это основная моя деятельность. Мне здесь хорошо. Сейчас еще работаю в детском саду музыкальным руководителем, до этого я была в Покровском женском монастыре певчим. Если у меня остается после всего на что-то время и силы, то занимаюсь спортом. Раньше бегом занималась, а теперь просто фитнес для здоровья и хорошего самочувствия. Мне кажется, что спорт, как и искусство, требует самодисциплины. Это очень важно для любого человека.

Георгий Вивдич

Регент храма Усекновения главы св. Иоанна Предтечи на Патриаршем Черниговском подворье при общецерковной аспирантуре и докторантуре им. святых Кирилла и Мефодия, Москва

Я был крещен в 4 года, но моя семья - люди невоцерковленные. Осознанно пришел в храм и ощутил Христа в своей жизни, наверное, лет в 14. Тогда у меня был трудный период в жизни, и утешение я находил только в Боге.
Вначале я посещал храм только из музыкального интереса. Я стоял на клиросе, пел, но меня увлекала только музыка, больше ничего. Но со временем я приобщился к богослужению. В то время для меня идеалом стало пение Архиерейского хора в Вознесенском соборе Алма-Аты, откуда я родом. Будучи мальчишкой, я мечтал петь именно там.
Однажды я приехал в этот собор, когда не было службы. Я сидел, молился и услышал пение хора, который репетировал где-то в дальней комнате. И я начал молиться: «Господи, дай мне возможность хоть раз в жизни спеть в этом хоре, ощутить, что это такое». В это время мимо проходил священник, я с огромным волнением подошел к нему и сказал: «Отче, я хочу петь в хоре!». Он удивился и повел меня за собой прямо на репетицию! Могу сказать, что на тот момент мне было 16, я был учеником музыкальной школы, не более того. Мы зашли в комнату, он подозвал регента и сказал: «Вот, смотрите, нашел под лестницей». Я представился: «Георгий. Я бас-баритон». И вдруг все присутствующие начинают смеяться: оказывается, во время репетиции один из певцов возмущался тем, что в басовой партии не хватает людей и петь тяжело, на что регент с улыбкой посоветовала ему помолиться, чтобы кто-нибудь пришел. И через 10 минут захожу я… Этот случай серьезно укрепил мою веру во Христа.
Жизнь сильно изменилась с приходом на клирос: я стал воцерковленным человеком, познакомился с верующими людьми, многое узнал. Уже тогда, лет 6-7 назад, у меня родилась мечта стать регентом и иметь свой коллектив.
Спустя год я переехал в Москву и поступил в музыкальное училище при Консерватории им. П.И. Чайковского. По приезде я сразу пошел в храм иконы Всех скорбящих Радость на Большой Ордынке, о хоре которого много слышал. Меня, как музыканта и любителя церковного пения, поразило звучание Московского Синодального хора за богослужением. Я не сдержал своих эмоций, подошел к регенту Александру Пузакову и попросился петь у него в хоре. После прослушивания он сказал: «Сейчас мы Вас возьмем на ученическую ставку, а дальше будет видно». И это «дальше видно» длится уже 6 лет.
Со временем я стал иногда руководить хором, и главный регент обратил на меня внимание. Когда появилась идея создать филиал Синодального хора в храме при общецерковной аспирантуре, он предложил мне взяться за создание коллектива и стать его руководителем.
Сейчас я начинающий оперный певец, а регентство - это в некотором смысле хобби и способ самовыражения, а не просто работа.
На сегодняшний день почему-то считается, что если ты верующий человек, знаешь более или менее устав, находишься в хороших отношениях с настоятелем и чуть-чуть умеешь петь, то можешь стать регентом.
Это не так. Регент - это профессия, которая требует огромной подготовки в музыкальной сфере.
Суть профессии регента я вижу в создании молитвенной атмосферы в храме, дать возможность людям прочувствовать и понять смысл тех евангельских событий, о которых вспоминает в этот день Церковь.
Во время Литургии я пытаюсь донести людям через музыку все Тайное, что происходит во время Евхаристии.

Анастасия Тимофеева

Второй регент митрополичьего архиерейского хора при Свято-Духовом кафедральном соборе, Минск, Белоруссия

Когда мне было 6 лет, двоюродная сестра привела меня первый раз в храм - просто взяла с собой за компанию. До этого момента у нас в семье тема Церкви, Бога и духовенства была под запретом: у отца была «личная обида» на Бога из-за смерти его первой жены. Но крестили меня сразу после рождения, видимо, просто по традиции.
Музыкальную школу закончить у меня не получилось - через несколько занятий родители меня оттуда забрали. Они понимали, что я попросилась туда ходить для того, чтобы впоследствии петь на клиросе - я мечтала об этом с самого детства.
Когда я подросла, стала ездить за город в женский монастырь. Матушка-игуменья сама предложила мне пойти на хор, и я с радостью согласилась. Доставала всех там без конца и края: а это что, а это зачем, а что сейчас читают, а как книга называется? Так и научилась. По началу тихонько подпевала вторым альтом и боялась сфальшивить.
Время шло, я пела как умела. В 11 классе я захотела остаться в монастыре, но сестры, учитывая мой возраст, отговорили и предложили поступить в регентскую школу. В целом я была не против, но меня очень беспокоило отсутствия базового музыкального образования: я мало что понимала в нотах, кто может взять такого человека?
Здесь на помощь снова пришла моя сестра, которая тоже училась в этой регентской школе: она помогла достать старое разбитое фортепиано «Беларусь», которое заняло половину комнаты.
Отцу осталось только вздохнуть: «Все нормальные люди поступают в вуз, а ты в регентское училище».
Интересно, что я набрала самое большое количество баллов из всех поступивших. Даже преподаватель по фортепиано мне не верила, что у меня элементарного музыкального образования.
Первый раз я регентовала в домовом храме нашего епархиального управления.Как сейчас помню, это было отдание Рождества Богородицы. Я стою, рядом со мной наша преподавательница для подстраховки. Я ей говорю: «Матушка, у меня пол из-под ног уходит, это нормально?..» Думаю, это вполне можно сравнить с первой службой священника или дьякона, они тоже очень переживают.
Самое приятное даже не тогда, когда хвалят, а когда к тебе подойдут и скажут: «Сегодня очень хорошо было молиться, когда вы пели». А когда просто говорят: «Вы так замечательно пели», это вообще не показатель - мы всегда неплохо поем.
Самое сложное - это найти золотую середину в общении с хором. Все же люди разные, тем более у нас поет много профессионалов из оперного театра. Тяжело всем одновременно быть и другом, и начальником. А другом быть необходимо, но и повышать голос иногда приходится, без этого никак.
В идеале регент должен иметь хорошее образование, петь и отлично знать церковный устав вместе со всеми распевами. Терпение, любовь к своему делу и любознательность - основа всего. Это особенно важно, если у тебя ощутимый недостаток в знаниях.
Для меня регентство - это профессия-служение. Ты можешь развиваться как духовно, так и профессионально за счет постоянной практики и изучения литературы.
Бывает тяжело: кто-то отвлекся, кто-то ходит, кто-то в телефон уставился или пошел чаю заварить. Стоишь и понимаешь, что тон задавать просто некому. Приходится давать нагоняй хористам даже несмотря на то, что некоторые мне в отцы годятся и вообще давно поют в оперном театре.
Еще я регентую в минском епархиальном управлении и работаю в канцелярии Духовной академии. Дома люблю посидеть с книгой или просто повышивать крестиком, - занятие бесхитростное, зато отлично прочищает мозги.

«Ты послушай, как поют! Словно ангелы с небес спустились!» А я и слушаю. Льется с высоты, заполняя весь храм, Херувимская… Хор саратовского храма Покрова Божией Матери сегодня по праву считается одним из лучших в епархии. В конце прошлого года регентом хора стал Михаил Толчин.

Он как сейчас помнит свою первую службу в Покровском храме — это был праздник Введения во храм Пресвятой Богородицы.

— За себя не боялся, но все-таки переживал: как хор меня примет? — вспоминает Михаил. За его плечами — высшее профессиональное музыкальное образование (дирижерско-хоровое отделение Саратовской консерватории), немалый и певческий, и регентский опыт. Петь в церковном хоре он начал еще в родном Новороссийске, в кафедральном соборе. Потом приехал в Саратов, поступил в консерваторию. Как сам признается, никогда не думал, что будет регентом — учился-то в светском заведении, видел себя руководителем большого хорового коллектива. Но вот что примечательно: в качестве дипломной работы Михаил выбрал произведение Римского-Корсакова «Сказ об Алексее, Божием человеке»… Параллельно учебе в консерватории развивалась и его православная певческо-регентская профессиональная биография. Пел в хоре храма во имя Серафима Саровского, через некоторое время его поставили там регентом. Потом перешел в храм Рождества Пресвятой Богородицы, затем пел в Архиерейском мужском хоре. После этого пригласили регентом хора в Покровский храм.

Если говорить точнее, то сегодня Михаил является регентом двух хоров храма: правый хор поет в дни церковных праздников, левый — в будни. Оба хора вместе — это 40 человек. В основном студенты областного училища искусств, консерватории, возраст достаточно молодой. Встречаются среди хористов и представители старшего поколения: как правило, это вокалисты из оперного театра. И неизвестно что сложнее: работать с молодежью, пока еще только получающей профессиональные азы, или со сформировавшимися профессионалами с устоявшейся манерой пения, тем более что концертное исполнение отличается от церковного.

— Переучиваться всегда сложнее, чем учиться, что называется, с чистого листа,— считает собеседник,— молодой ты или маститый, есть опыт или нет — хор должен петь как один человек. Вот именно такого звучания я и добиваюсь.

Я попросила Михаила конкретизировать, каким же всё-таки по его мнению должно быть в идеале пение церковного хора: по звуку, по динамике исполнения. Ведь общеизвестно, что традиция церковного пения разнится не только по городам, но даже по отдельным храмам. Где-то она ближе к концертно-академической, а, например, в Воронежской области мне довелось на литургии услышать непривычное для нашего слуха практически народное пение так называемым «белым» голосом.

— Для меня идеал церковного пения — это простота звучания,— говорит регент.— Песнопения недопустимо «украшать» вольной фразировкой, замедлениями темпа, излишней динамикой. Экспрессия, безусловно, должна присутствовать — но она должна быть внутренняя, сдержанная. Я от музыкантов хора требую исполнительской сосредоточенности и погруженности в музыкальный материал. Ну, а самое главное — я стараюсь добиться от хора молитвенности в песнопениях.

Сегодня даже не верится, что еще меньше года назад перед регентом Михаилом стояли отнюдь не задачи творческого плана. Потому что в первую очередь новому регенту пришлось привнести во вполне сформировавшийся хоровой коллектив свое видение дисциплины рабочего процесса. Его девиз: «Чтобы в хоре был порядок». Педантичный и пунктуальный сам, он не терпит недисциплинированности, необязательности. Музыканты — люди творческие, в рамки дисциплины их поставить трудно… Но уже через месяц после начала работы такое явление, как случаи опоздания на спевку, кануло в лету. Интересуюсь, что за репрессивные методы применялись — может, штрафы?

— Нет, до штрафов дело не дошло,— улыбается Михаил.— А вот предупреждения были. Оказалось, таких мер вполне достаточно. Но главное не это. Сейчас я вижу: людям интересно работать. Поначалу, помню, на спевке (а она должна длиться два часа) просили: а давайте без перерыва, в полтора часа управимся — и по домам быстрее! Ну, а теперь наоборот: просят — может, отдохнем, а потом еще позанимаемся. Никто домой пораньше уже не торопится.

Строг регент и в отношении внешнего вида своих подчиненных, неукоснительно добиваясь того, чтобы прекрасная половина хора приходила на работу только в юбках и с покрытой головой. Все разговоры новеньких хористок на тему «да нас и не видно, в чем мы там поем» Михаил прекращает на корню:

— Видно, не видно — суть-то не в этом. Я всегда в таких случаях говорю: в храм вы не ко мне приходите, а к Богу. Да и для прихожан вы уже «люди храма», так что будьте добры соответствовать! Как правило, второй раз к этой теме возвращаться не приходится. И знаете, я заметил: чем дольше человек в хоре, тем меньше в нем этой «светскости» становится. Он и внешне, и внутренне меняется. Многие приходят к вере, принимают крещение. Такие случаи есть и среди наших хористов.

Основа репертуара хора — русская церковная классика (Чесноков, Бортнянский, Калинников), монастырские напевы… Где достать ноты? Сегодня эта проблема не стоит так остро, как несколько лет назад. Регенты обмениваются музыкальной литературой между собой, с недавнего времени нотные сборники поступают на епархиальный склад. С благодарностью говорят саратовские регенты и о Владыке Лонгине, который заботится о пополнении нотных библиотек епархии.

— Я хорошо помню времена, когда такого количества и разнообразия репертуара церковной хоровой музыки просто не было,— рассказывает Михаил,— а значит, и у регентов было гораздо меньше возможностей. Ведь служба — это не просто круг определенных песнопений. Регент должен подобрать их так, чтобы они и друг к другу, и к характеру службы подходили. Праздничная литургия требует более торжественного музыкального оформления, постовая служба — аскетичности и углубленности тональных и гармонических средств выражения.

Может быть, для кого-то это окажется новостью, но музыку для церковных служб (не путать со светскими музыкальными произведениями на церковные сюжеты!) пишут и современные композиторы. Мне было интересно, как относится к современной церковной музыке собеседник. Оказалось, со своим «теоретическим» вопросом я опоздала: в практике регента Михаила Толчина уже есть опыт включения «Стихиры на освящение воды» нашего современника — московского композитора Печенкина — в крещенскую службу. Это произведение написано в традиционной манере, и вряд ли рядовые прихожане смогли выделить его из череды остальных. Те же, кто хорошо знает церковную музыку, это репертуарное приобретение хора оценили с самой положительной стороны. Если же говорить о веяниях современности в целом, то уверена: больше всего достижениям технического прогресса радуются именно регенты. Сегодня, когда есть компьютер и ксерокс, даже страшно вспомнить, как регенты прежних времен готовились к службе без этих незаменимых помощников. Ведь надо было не только переписать, но и размножить в достаточном количестве все нотные партии. Одна толстая папка с нотами — на пюпитре у регента, и еще как минимум по такой же папке нужно приготовить на хористов по партиям: бас, альт, тенор, сопрано… Как рассказал Михаил, к каждой службе сегодня он готовит как минимум девять комплектов, а для спевок их требуется еще больше.

Покровский храм — единственный, пожалуй, в Саратове, где хор поет не внизу, на клиросе, а на специальном высоком балконе на противоположной от алтаря стене — хорах. Такое местосторасположение невидимых прихожанам хористов только усиливает эффект поистине ангельского пения, льющегося с небес. Храмовая акустика творит чудеса: как рассказал Михаил, при пении на хорах «скрадываются» все исполнительские погрешности, звучание получается удивительно чистым и благородным. Кстати, именно по этой причине спевки на хорах проводить не рекомендуется, ведь во время рабочего процесса регент должен услышать и убрать все «грязные» ноты. О нотах: не сразу, но Михаилу удалось уйти от светской практики пения стихир, тропарей и ирмосов по нотам. Сегодня все хористы в Покровском знают церковные гласы наизусть.

Как я уже говорила, в хоре много студентов. Понятно, что, получив диплом, кто-то хор покидает. Становится ли это проблемой для регента?

— Да, поначалу это тормозило процесс, надо было спешно искать замену,— вспоминает Михаил.— Но сегодня такой проблемы, в общем-то, уже и нет. Бывшие студенты разъезжаются из Саратова, уходят в декрет, и это естественный процесс. Но их место недолго остается вакантным: претенденты на него сами к нам обращаются, и я уже выбираю — подходят они нам или нет. При этом для меня одинаково равны как профессиональные качества — хороший голос, умение читать хоровую партию с листа, так и человеческие — ответственность, коллективизм, доброжелательность.

Лето — пора каникул и отпусков, и церковные хоры не исключение. Что же делать, чтобы качество звучания хора не страдало? У регента Покровского храма всё под контролем: графики летних отпусков обязательно согласовываются заранее, а с 15 августа хор приступает к работе в полном составе: впереди ответственные службы в праздники Преображения и Успения.

…Хористы уже собрались на спевку, наш разговор с Михаилом пора было заканчивать. Напоследок я задала традиционный вопрос о профессиональных планах.

— В этом году хотелось бы выступить на концертной площадке,— поделился задуманным Михаил.— Еще полгода назад говорить об этом было бы преждевременно. Но сейчас, когда хор, по признанию специалистов, вышел на новый уровень исполнительства, очень бы хотелось показать широкому слушателю и наш коллектив, и красоту церковной музыки.

Маргарита Крючкова