План барбаросса где была битва. Нападение гитлеровской германии на ссср

ПЛАН «БАРБАРОССА» Наступит победный 1945 год, и многие исследователи назовут план «Барбаросса» крупнейшей авантюрой и грубейшей ошибкой военно-политического руководства гитлеровской Германии. Здесь нужно отделять две составляющие: политическое решение о нападении на

Глава 23

Однако Гитлер держал в строгом секрете свое решение напасть на СССР, заставляя военных считать, что Англия остается его главной целью. В день прибытия Молотова в Берлин фюрер наметил новую стратегию. Отменив форсирование Ла-Манша, он решил захватить Гибралтар, Канарские острова, Мадейру и часть Марокко, что должно было отрезать Британские острова от остальной части империи и заставить ее капитулировать.

Это был стратегически точный, но нереальный план, поскольку он предполагал военное сотрудничество с нерешительными союзниками. Никто не осознавал трудности этой сложной операции лучше, чем сам ее автор, но, несмотря на последние неудачи, он был уверен в способности совладать с Петэном, Муссолини и Франко. Фюрер начал с каудильо и 18 ноября сообщил его министру Серрано Суньеру: «Я решил атаковать Гибралтар. Нужен лишь сигнал к началу операции».

Убежденный в том, что в конце концов Франко вступит в войну, в начале декабря фюрер провел совещание по захвату Гибралтара. Он сообщил генералам, что в ближайшем будущем получит согласие Франко, а затем послал к нему своего личного представителя. Но выбор фюрера оказался катастрофическим: это был адмирал Канарис, работавший против Гитлера с 1938 года. Он изложил Франко официальные аргументы Гитлера, а затем неофициально посоветовал ему не ввязываться в войну, которую «ось» неизбежно проиграет.

Канарис доложил, что Франко вступит в войну тогда, «когда Англия окажется на грани краха». Гитлер потерял терпение и 10 декабря распорядился отменить операцию «Феликс» – такое кодовое название получил план захвата Гибралтара. Но через несколько недель фюрер направил пространное послание Франко, в котором обещал немедленно поставить Испании обещанное зерно, если каудильо согласится участвовать в атаке на Гибралтар. В своем ответе Франко не скупился на обещания, но практически ничего не предпринял для их реализации. Это привело к срыву операции «Феликс». Если бы Гибралтар пал, возможно, что вся Северная Африка и Ближний Восток были захвачены Гитлером. Арабский мир с энтузиазмом поддержал бы немецкую экспансию из-за своей ненависти к евреям. Помимо тяжелого экономического положения Испании и опасений оказаться в стане проигравшего, у Франко был и личный мотив, побуждавший его отказаться от союза с Гитлером: в жилах каудильо была примесь еврейской крови.

Сталин медлил почти две недели, прежде чем сообщить немцам, что готов присоединиться к предложенному Гитлером четырехстороннему пакту, но на определенных условиях, одним из которых был вывод немецких войск из Финляндии. Требования не казались чрезмерными, но, к удивлению министерства иностранных дел Гитлер даже не захотел их обсуждать и, более того, не удосужился ответить Москве.

Фюрер взял курс на войну, и в конце ноября его генералы начали серию штабных учений, связанных с нападением на Россию. 5 декабря начальники штабов трех групп армий, участвовавших в этих учениях, встретились с Гитлером, Браухичем и Гальдером. Одобрив в принципе предложенный Гальдером план операции, фюрер заметил, однако, что не следует подражать Наполеону и считать главной целью Москву. Взятие столицы, сказал он, «не столь важно для нас». Браухич возразил, что Москва имеет большое значение не только как центр советской сети коммуникаций, но и как центр военной промышленности. На это Гитлер раздраженно ответил: «Только полностью закостеневшие мозги, воспитанные на идеях прошлых веков, ни о чем не думают, кроме как о захвате столицы». Его больше интересовали Ленинград и Сталинград, эти рассадники большевизма. После их уничтожения большевизм будет мертв, а это главная цель предстоящей кампании. «Господство над Европой, – продолжал Гитлер, – будет достигнуто в битве с Россией».

Через пять дней Гитлер начал готовить свой народ к крестовому походу. Он произнес в Берлине страстную речь о несправедливости в распределении природных богатств. «Разве это справедливо, – спрашивал он, обращаясь к залу, – когда на одном квадратном километре живут 150 немцев? Мы должны решить эти проблемы, и мы их решим».

Одновременно Геббельс готовил Германию к новым испытаниям. Выступая перед своими сотрудниками, он заявил, что предстоящие рождественские праздники должны быть ограничены двумя днями и отмечать их надо скромно, в соответствии с требованиями текущего момента и боевым духом немецкого народа.

17 декабря Гитлеру был представлен разработанный генштабом план нападения на Россию. Фюрер внес в него некоторые изменения, которые предусматривали задержку наступления на Москву, пока не будут очищены балтийские государства и взят Ленинград. Фюрер также присвоил предстоящей операции, которая прежде называлась «Отто», новое название – «Барбаросса» («Рыжая борода»). Так называли императора Священной Римской империи Фридриха I, который в 1190 году начал крестовый поход на Восток. Главные силы Красной Армии, сосредоточенные на западной границе, указал фюрер, «будут уничтожены в результате сокрушительных ударов глубоко проникающими танковыми клиньями». Сохранившие боеспособность войска, будут окружены с тем, чтобы они не смогли отступить в глубь страны. «Окончательная цель операции – воздвигнуть барьер против азиатской части России по общей линии Волга – Архангельск. Последний оплот СССР на Урале затем при необходимости может быть ликвидирован авиацией».

Гальдер считал, что Гитлер блефует, и спросил Энгеля, насколько серьезен этот план. Адъютант фюрера ответил, что Гитлер сам еще, по-видимому, не уверен в точности своих прогнозов. Но жребий был брошен. Гитлер не терпел тех, кто призывал к умеренности. Большая часть Европы под властью Германии, утверждали они, и если немного подождать, Англия признает немецкую гегемонию. Но для Адольфа Гитлера такая пассивная политика была неприемлемой. Целью национал-социализма было уничтожение большевизма. Мог ли он, избранник судьбы, изменить своей великой миссии?

Оригинал плана "Барбаросса"

Внешне ничто не омрачало отношения между двумя соперничающими союзниками. Вскоре после утверждения плана «Барбаросса», 10 января 1941 года, Гитлер утвердил два соглашения с Москвой: одно экономическое – о взаимных поставках товаров, другое – секретный протокол, по которому Германия отказывалась от своих претензий на полосу литовской территории за 7,5 миллиона долларов золотом.

Однако за фасадом дружбы усилились раздоры между союзниками. Сырье из Советского Союза поступало в Германию строго по графику, а немецкие поставки постоянно срывались. Бывали случаи, когда станки для России были уже готовы, но появлялся какой-нибудь инспектор из военного ведомства, хвалил изделие и затем «по соображениям обороны» увозил станки. Такая практика распространилась и на корабли. Сам Гитлер распорядился приостановить работы над предназначенным для Советов тяжелым крейсером: Германии нужно было ускорить производство подводных лодок. Немцы предложили отбуксировать корпус корабля в Ленинград и вооружить его 380-миллиметровыми пушками Круппа, но стороны разошлись в вопросе о цене, и корабль так и оставался в Вильгельмсхафене.

В это время как Сталин стремился к миру, – по крайней мере, пока Красная Армия не будет доведена до боеспособного уровня, Гитлер продолжал готовить свой народ к войне. Зловещим было его выступление 30 января во Дворце спорта: «Я убежден, что 1941 год будет началом великого нового порядка в Европе». Но противником он назвал лишь Англию, лидера «плутодемократий», которые, утверждал Гитлер, находятся под контролем международной еврейской клики. Антибританские выпады служили прикрытием для планов нападения на Советский Союз.

Спустя четыре дня, выслушав сообщение Гальдера о том, что численность немецких войск скоро сравняется с русской, а по оснащенности они превзойдут любого противника, Гитлер воскликнул: «Когда начнется «Барбаросса», мир затаит дыхание!» Аппетиты фюрера распространялись за пределы континента, и 17 февраля он дал распоряжение готовить план вторжения в сердце Британской империи – Индию. Затем должно было последовать завоевание Среднего и Ближнего Востока охватывающим маневром: слева – из России через Иран и справа – из Северной Африки к Суэцкому каналу. Хотя эти грандиозные планы были прежде всего направлены на то, чтобы заставить Англию уступить Германии, они свидетельствовали об утрате Гитлером чувства реальности. В его воображении Россия была уже покорена, и он искал для завоевания новые миры, новых врагов, которых надо было поставить на колени.

Поражение итальянских войск в Албании и Греции, по словам Гитлера, «нанесло удар по вере в нашу непобедимость как среди друзей, так и среди врагов». И потому, прежде чем начать операцию «Барбаросса», надо было сокрушить Грецию и восстановить порядок на Балканах. Гитлер считал, что поражение итальянцев на Балканах расчищало ему путь к завоеванию новых территорий и приобретению экономических выгод.

Задача Гитлера усложнялась географическими условиями. Между Германией и Грецией лежали четыре страны – Венгрия, Румыния, Болгария и Югославия. В первых двух, ставших германскими сателлитами, уже несколько месяцев находились немецкие войска. Третья под сильным давлением присоединилась 1 марта к трехстороннему пакту. Хотя это открывало немецким войскам прямой путь в Грецию, Гитлера не оставляла в покое стратегически важная Югославия. Ее лидеры не желали ни немецкого, ни русского военного присутствия на Балканах, и после того как скрытые угрозы и туманные обещания не помогли добиться присоединения непокорных югославов к «оси», Гитлер пригласил главу государства князя Павла в Бергхоф.

Хотя югославского регента соблазняло обещание Гитлера гарантировать территориальную целостность страны, он сказал, что решение о присоединении к «оси» представляет для него личную трудность: его жена – гречанка, симпатизирующая Англии, а ему очень неприятен Муссолини. Князь уехал, не дав ответа, но через три дня – бесконечно долгий срок для Гитлера – сообщил о готовности Югославии присоединиться к трехстороннему пакту при условии, что он получит право воздерживаться от оказания военной помощи кому бы то ни было и не будет обязан пропускать немецкие войска через территорию своей страны. С трудом сдерживая раздражение, Гитлер сообщил, что принимает условия. Этот примирительный жест неожиданно натолкнулся на решительный отпор: югославы заявили о нежелании предпринять какие-либо действия, которые могут вовлечь их в войну. Но 17 марта положение в Югославии внезапно изменилось. Королевский совет согласился на присоединение к трехстороннему пакту. Это вызвало бурю протестов, и после отставки трех министров высокопоставленные офицеры военно-воздушных сил подняли мятеж. 27 марта повстанцы свергли правительство, и малолетний наследник престола Петр был провозглашен королем.

В Берлине в то утро Гитлер поздравлял себя с благополучным завершением югославского эпизода: он только что получил сообщение о том, что местное население «в основном одобряет» присоединение Югославии к пакту и что правительство «полностью владеет ситуацией». Без пяти минут двенадцать, когда фюрер готовился принять министра иностранных дел Японии Мацуоку, из Белграда поступила новая телеграмма: бывшие члены югославского правительства арестованы. Вначале фюрер подумал, что это шутка. Но затем его охватило негодование. Мысль о том, что в последний момент у него отобрали победу, была невыносимой. Он считал, что ему нанесли личное оскорбление. Гитлер потребовал немедленно вызвать Риббентропа, который в это время беседовал с Мацуокой, ворвался в зал совещаний, где ждали приема Кейтель и Йодль, и, размахивая телеграммой, орал, что уничтожит Югославию раз и навсегда. Фюрер поклялся, что отдаст войскам приказ немедленно вторгнуться в Югославию. Кейтель возразил, что такая операция сейчас вряд ли возможна: срок начала «Барбароссы» близок, переброска войск на восток проходит в соответствии с максимальной пропускной способностью железных дорог. Кроме того, армия Листа в Болгарии слишком слаба, а на помощь венгров трудно надеяться.

«Вот поэтому я вызвал Браухича и Гальдера, – раздраженно ответил Гитлер. – Они должны найти какое-то решение. Теперь я намерен очистить Балканы».

Вскоре прибыли Браухич, Гальдер, Геринг, Риббетроп и их адъютанты. Гитлер резко заявил, что уничтожит Югославию как государство. На замечание Риббентропа, что, возможно, лучше сначала направить югославам ультиматум, Гитлер ответил ледяным тоном: «Так вы оцениваете ситуацию? Да югославы поклянутся, что черное – это белое. Конечно, они говорят, что у них нет агрессивных намерений, а когда мы войдем в Грецию, они всадят нам нож в спину». Нападение, воскликнул он, начнется немедленно. Удар по Югославии должен быть нанесен безжалостно, в стиле блицкрига. Это напугает турок и греков. Герингу фюрер поручил уничтожить югославскую авиацию на аэродромах, а потом разбомбить их столицу «волновыми налетами». Срочно были вызваны венгерский и болгарский посланники. Первому Гитлер обещал, что если Венгрия поможет ему в решении югославского вопроса, она получит спорные территории, на которые претендовали соседи-румыны. Второму фюрер посулил Македонию.

Отдав приказы о нападении и заполучив двух союзников, Гитлер наконец нашел время принять японского министра. Фюрер выразил надежду, что Америку можно будет удержать от вступления в войну, и лучше всего это сделать путем захвата Японией Сингапура. Такого шанса, заключил Гитлер, в будущем может не представиться. Японии, добавил он, нечего опасаться, что Красная Армия вторгнется в Маньчжурию: ей противостоит мощь немецкой армии.

После встречи с японским министром Гитлер подписал директиву об одновременном нападении на Югославию и Грецию и в полночь стал готовить послание Муссолини. Фюрер сообщил ему, что принял все необходимые меры по разрешению кризиса в Югославии. Гитлер советовал дуче не проводить в Албании в ближайшие дни дальнейших операций, предостерегая его от новых авантюр.

К этому времени изменился характер взаимоотношений между двумя диктаторами. После неудачных действий в Греции и Африке Муссолини больше не был «старшим партнером». В глазах фюрера он был просто неудачником. Поражение итальянцев в Греции не только вдохновило англичан на успешное наступление в Ливии и отбило охоту у Франко поддержать операцию по захвату Гибралтара, но и вынудило Германию заняться непослушной Югославией в самый неподходящий для этого момент. Операцию «Барбаросса» пришлось отложить по крайней мере на месяц.

Хотя Гитлер объяснял отсрочку «Барбароссы» кампанией в Югославии, решающим фактором, очевидно, была нехватка вооружений для вермахта. Фюрера постоянно преследовала навязчивая мысль, что русские могут напасть первыми. Но когда 30 марта в рейхсканцелярию были приглашены командиры, причастные к «Барбароссе», он казался спокойным. Америка, рассуждал фюрер, достигнет пика военной мощи не раньше, чем через четыре года. За это время надо очистить Европу. Война с Россией неизбежна, и бездействие было бы катастрофой. Боевые действия должны начаться 22 июня.

Откладывать нельзя, продолжал Гитлер, так как никто из его преемников не обладает достаточным авторитетом, чтобы взять на себя ответственность за эту операцию. Только он один может остановить большевицкий каток, прежде чем тот пройдет по всей Европе. Гитлер призвал к уничтожению большевицкого государства и Красной Армии, заверив слушателей, что победа будет быстрой и эффективной. Единственная проблема, зловеще добавил он, – это способ обращения с военнопленными и гражданским населением.

Военные слушали фюрера в напряжении. Их коробили жестокие методы Гитлера после завоевания Польши в отношении польских евреев, интеллигенции, духовенства и аристократии. А фюрер продолжал: «Война против России – это борьба идеологий и расовых различий, и ее нужно будет вести с беспрецедентной, безжалостной и непреклонной жестокостью». Протестов не последовало.

Между тем подготовка к вторжению в Югославию и Грецию была завершена. В Белграде ежедневно проходили патриотические демонстрации, некоторые из них были инспирированы просоветски настроенными местными коммунистами. Россия действительно стремилась поддержать югославов перед лицом угрозы немецкого вторжения и 5 апреля подписала договор с новым правительством. Однако это не смутило Гитлера. На следующее утро значительные силы немецких войск перешли югославскую границу. В ходе операции, которой фюрер дал многозначительное название «Наказание», бомбардировщики начали методично уничтожать Белград. Советские лидеры, только что подписавшие договор с Югославией, реагировали на это с удивительным безразличием, поместив сообщение о нападении на Югославию и Грецию на последней странице «Правды». Лишь мимоходом упоминалось о разрушительных воздушных налетах на Белград, которые продолжались круглые сутки.

Гитлер предупредил Геббельса, что вся кампания продлится максимум два месяца, и эта информация была опубликована. Однако уже через неделю немецкие и венгерские войска вошли в разрушенный Белград. Погибло 17 тысяч мирных жителей. 17 апреля остатки югославской армии капитулировали. Десять дней спустя, когда немецкие танки вошли в Афины, кампания в Греции фактически завершилась. В зоны боев с громадными расходами энергии, топлива и времени было переброшено 29 немецких дивизий. Из этих дивизий в боевых действиях на протяжении шести дней участвовало лишь десять.

Издержки операции на Балканах был смягчены неожиданным развитием событий в Северной Африке. Имея лишь три дивизии, генерал Эрвин Роммель прошел через пустыню почти до египетской границы. Эта победа была для Гитлера не меньшей неожиданностью, чем для противника. Англия теряла контроль над восточной частью Средиземного моря. Это нанесло ущерб английскому престижу и убедило Сталина в необходимости сохранения прежних отношений с немцами, несмотря на их постоянные провокации. Советский руководитель упорно игнорировал усиливающиеся слухи о планах Гитлера напасть на его страну. Предупреждения поступали из многочисленных источников, в том числе из государственного департамента США. Иностранные дипломаты в Москве открыто говорили о предстоящей схватке.

Советская разведка в последние месяцы тоже неоднократно предупреждала свое руководство о готовящемся нападении на СССР. Но Сталин не доверял никому. Убежденный в том, что Гитлер не настолько глуп, чтобы напасть на Россию до нейтрализации Англии, он считал, что это слухи, фабрикуемые капиталистическим Западом, который стремится спровоцировать войну между ним и Гитлером. На одном таком предупреждении агента-чеха он написал красным карандашом: «Это английская провокация. Найти, откуда поступило сообщение, и наказать виновного».

Сталин стремился умиротворить Японию. Как почетного гостя он принимал министра иностранных дел Мацуоку, только что побывавшего в Берлине, и не скрывал своей радости, когда был подписан договор о нейтралитете. На банкете в Кремле в день, когда пал Белград, Сталин подносил японским гостям тарелки с угощениями, обнимался и целовался с ними и даже сплясал. Договор был победой егр дипломатии, убедительным доказательством того, что слухи о немецком нападении на Россию следует игнорировать. Разумеется, рассуждал советский руководитель, Гитлер никогда не позволил бы Японии заключить этот договор, если бы собирался напасть на Росиию...

Министр иностранных дел Японии Мацуока подписывает Пакт о нейтралитете с СССР. Позади - Молотов и Сталин

Захмелевший Сталин был в таком приподнятом настроении, что даже поехал на вокзал проводить японскую делегацию. Он расцеловал генерала Нагаи, затем сжал в медвежьих объятиях маленького Мацуоку, поцеловал его и сказал: «Теперь, когда есть советско-японский договор о нейтралитете, Европе нечего бояться».

Когда поезд с японцами тронулся, он обхватил рукой германского посла фон Шуленбурга и сказал: «Мы должны оставаться друзьями, и вам надо все сделать для этого».

А между тем немецкие самолеты совершали многочисленные нарушения границы, летая над западными районами СССР. Лишь за последние две недели число таких нарушений достигло 50. Вскоре на советской территории, почти в 150 километрах от границы, совершил вынужденную посадку немецкий самолет, на борту которого оказалась фотокамера, непроявленные ролики пленки и карта этого района СССР. Москва направила официальный протест Берлину, посетовав на то, что с конца марта было совершено 80 других нарушений советского воздушного пространства. Но протест был составлен в довольно мягкой форме, и Сталин продолжал упорно игнорировать новый поток предупреждений, в том числе от английского посла Криппса, который предсказал, что Гитлер нападет на СССР 22 июня.

Хотя в германском министерстве иностранных дел все подозревали, что день нападения на Россию близок, только в середине апреля Гитлер посвятил Риббентропа в план «Барбаросса». Удрученный министр хотел предпринять еще один дипломатический демарш в Москве, но Гитлер запретил ему это. А Шуленбурга фюрер заверил: «Я не планирую войны с Россией».

Несомненно, Германия вступала в схватку с сильнейшей военной силой в мире без надежных союзников. Япония находилась на другом конце континента. Италия была скорее обузой, чем помощницей, Испания уклонялась от каких-либо конкретных обязательств, так же вело себя и вишист-ское правительство Франции. Завоевания Гитлера пугали всех его друзей, в том числе малые страны, такие как Югославия, Венгрия и Румыния. Его единственная сила заключалась в вермахте, а ставка только на силу погубила не одного завоевателя.

Единственным шансом Гитлера выиграть войну на Востоке мог быть союз с миллионами потенциальных противников сталинского режима. Именно к этому призывал Розенберг, но фюрер проигнорировал его доводы. Это имело для нацистского диктатора фатальные последствия.

Полет Гесса в Англию

Хотя вначале руководители вермахта отвергали саму мысль о нападении на Россию, теперь они почти единодушно разделяли уверенность фюрера в быстрой победе. Общее мнение сводилось к тому, что кампания будет успешно завершена в течение трех месяцев, а фельдмаршал фон Браухич предсказывал, что крупные сражения закончатся через четыре недели и война превратится в бои местного значения при «незначительном сопротивлении». Твердолобый Йодль оборвал Варлимонта, который поставил под сомнение его категорическое заявление о том, что «русский колосс окажется мочевым пузырем свиньи: проткнешь – и он брызнет».

По словам генерала Гудериана, фюреру удалось заразить свое ближайшее военное окружение необоснованным оптимизмом. Командование было уверено, что кампания закончится до наступления зимы. Теплое обмундирование имел лишь каждый пятый солдат. В высших кругах, конечно, оставалось немало скептиков. С самого начала против плана «Барбаросса» высказывались Риббентроп и адмирал Редер. У Кейтеля тоже были серьезные сомнения, но он держал их при себе. Была оппозиция и в «семейном кругу» Гитлера.

Рудольф Гесс – второй после Геринга преемник фюрера – всецело одобрял теорию расширения «жизненного пространства», но он был против нападения на Россию, пока продолжалась война с Англией. Он считал, что только большевики извлекут выгоды из этого конфликта. Встретившись с геополитиком профессором Карлом Хаусхофером, Гесс загорелся идеей тайной встречи с каким-нибудь влиятельным англичанином в нейтральном городе. Это, по мнению Хаусхофера, могло бы способствовать заключению мира с Англией.

Взволнованный перспективой секретной миссии, Гесс изложил план Гитлеру в надежде на то, что это восстановит его пошатнувшееся положение в нацистской иерархии. Гитлер нехотя согласился с предложением Гесса поговорить на эту тему со старшим сыном профессора Хаусхофера Альбрехтом, работавшим в министерстве иностранных дел.

Молодой Хаусхофер, в течение ряда лет входивший в тайную антигитлеровскую группу, сказал Гессу, что, возможно, лучше всего организовать встречу с его хорошим английским другом герцогом Гамильтоном, имеющим тесные связи с Черчиллем и королем. Гесс ушел воодушевленный, но Альбрехт написал отцу, что «это дело – глупая затея».

В то же время как немец-патриот он решил сделать все, что может, и написал письмо Гамильтону с предложением организовать встречу с Гессом в Лиссабоне. Он подписался «А» и послал письмо некоей миссис Роберте в Лиссабоне, переславшей его в Англию, но письмо было перехвачено английским цензором и передано разведке. Время шло, никакого ответа не поступало, и Гесс решил действовать самостоятельно, без ведома Хаусхоферов и Гитлера. Он решил, что прилетит к имению герцога Гамильтона, выбросится на «парашюте и под вымышленной фамилией проведет переговоры. Это был опытный летчик, летавший на фронтах первой мировой войны, победитель опасных соревнований 1934 года по облетам высочайшего пика Германии Цугшпитце. Одиночный полет через вражескую территорию в отдаленный уголок Шотландии, думал он, определенно произведет впечатление на молодого Гамильтона, такого же азартного летчика-спортсмена, первым поднявшегося над высочайшей вершиной мира Эверестом. «Я столкнулся с очень трудным решением, – признавался позднее Гесс на допросе. – Не думаю, что я отважился бы на это, если бы передо мной не представала картина бесконечного ряда детских гробов и плачущих матерей». Гесс был убежден, что только таким оригинальным способом он мог воплотить в жизнь мечту фюрера о коалиции Германии и Англии. Если это не удастся, он не втянет в сомнительное дело Гитлера, а если удастся, то все заслуги будут отнесены на счет фюрера. Он отдавал себе отчет в том, что шансов на успех мало, но игра стоила свеч.

Карл Хаусхофер (слева) и Рудольф Гесс

Гесс был уверен, что Гитлер одобрил бы такую своеобразную попытку разрешения конфликта, но никогда не позволил бы ему так рисковать. Поэтому очень важно было соблюсти секретность. Так думал наивный, не слишком умный наци, который, по словам адъютанта Видемана, был «самым преданным приверженцем» Гитлера.

Гесс тщательно готовился к осуществлению своего замысла. Он уговорил авиаконструктора Вилли Мессершмитта дать ему на. время двухместный истребитель «Ме-110». Но у этого самолета был небольшой радиус действия. На каждое крыло, согласно желанию Гесса, было установлено по одному дополнительному бензобаку объемом в 100 литров. Затем он попросил конструктора установить специальную радиостанцию. Совершив двадцать пробных полетов, Гесс решил, что освоил переоборудованный самолет. В нарушение правил военного времени он приобрел новую кожаную куртку и уговорил личного пилота фюрера Баура дать ему секретную карту запретных воздушных зон.

Вполне возможно, писал он позднее жене из тюрьмы, «я не совсем нормальный. Полет и его цель захватили меня, как навязчивая идея. Все остальное отошло на задний план».

Рано утром 10 мая, прослушав прогноз погоды, который оказался благоприятным, Гесс начал собираться в полет. Никогда прежде он не был так нежен с женой. После завтрака он поцеловал ей руку и остановился в дверях детской с задумчивым выражением лица. Жена спросила, когда его ждать, предполагая, что муж летит на встречу с кем-нибудь вроде Петэна. «Самое позднее – в понедельник», – был ответ.

Жена выразила сомнение: «Не верю. Так скоро ты не вернешься». Гесс подумал, что она, очевидно, обо всем догадывается, в последний раз посмотрел на спящего сына и вышел.

В 18.00, передав адъютанту письмо для фюрера, он взлетел с аэродрома в Аугсбурге и взял курс на Северное море. Англия была покрыта дымкой. Маскируясь, Гесс резко пошел вниз, не зная, что на хвосте у него висит «Спитфайр», Но преимущество в скорости помогло – английский истребитель отстал. Гесс летел очень низко над землей со скоростью до 700 километров в час, едва не задевая за деревья и дома. Впереди появилась гора. Это был его ориентир. Около 23.00 пилот повернулся на восток и увидел железнодорожное полотно и небольшое озеро, которое, как он помнил, должно было находиться чуть южнее имения герцога. Поднявшись на высоту 1800 метров, Гесс выключил двигатель и открыл кабину. Он вдруг вспомнил, что никогда не прыгал с парашютом, полагая, что это легко. Когда истребитель начал терять высоту, Гесс вспомнил слова одного приятеля, что лучше всего прыгать, когда самолет перевернут. Он перевернул машину. Пилота прижало к сиденью, и он начал терять сознание. Последним усилием выдавив себя из кабины, дернул за кольцо парашюта и, к своему удивлению, медленно начал опускаться вниз.

При столкновении с землей Гесс потерял сознание. Его обнаружил фермер и отвел к ополченцам, которые доставили пленного летчика в Глазго. Назвав себя обер-лейтенантом Альфредом Хорном, он попросил встречи с герцогом Гамильтоном.

Его письмо было доставлено Гитлеру в Бергхоф утром в воскресенье 11 мая. Во время доклада Энгеля вошел брат Мартина Бормана Альберт и сообщил, что адъютант Гесса хочет видеть фюрера по очень срочному делу. «Вы что, не видите, что я занят? Я же слушаю военную сводку!»– вспылил Гитлер. Но через минуту Альберт появился снова, сказав, что дело очень серьезное, и подал Гитлеру письмо Гесса. Тот надел очки и начал безразлично читать, но первая же строчка ошеломила его: «Мой фюрер, когда Вы получите это письмо, я буду в Англии». Гитлер упал в кресло с криком: «О Боже, о Боже! Он улетел в Англию!» Цель Гесса, читал Гитлер, – помочь фюреру добиться союза с Англией, но он держал полет в секрете, так как знал, что фюрер не даст на него согласия. «И если, мой фюрер, этот проект, который, япризнаю, имеет мало шансов на успех, закончится неудачей и судьба отвернется от меня, это не будет иметь губительных последствий для Вас или Германии; всегда вы можете отказаться от любой ответственности. Просто заявите, что я сошел с ума».

Фюрер, белый как мел, приказал соединить его с рейхсмаршалом. «Геринг, немедленно приезжайте сюда!»– прокричал он в трубку. Затем приказал Альберту найти и вызвать своего брата и Риббентропа. Тут же распорядился арестовать несчастного адъютанта Гесса и начал возбужденно вышагивать по комнате. Когда вбежал запыхавшийся Мартин Борман, Гитлер потребовал узнать, мог ли Гесс долететь до Англии на «Me-110». Ответ на этот вопрос дал знаменитый ас первой мировой войны генерал люфтваффе Удет. «Никогда!»– воскликнул он. «Надеюсь, он упал в море», – пробормотал фюрер.

Гнев Гитлера усиливался. Как эту историю преподнести миру? А если японцы и итальянцы заподозрят, что Германия замышляет сепаратный мир? Не скажется ли это сообщение на боевом духе солдат? Хуже всего, не выдал ли Гесс план «Барбаросса»? После рассмотрения разных версий было наконец составлено сообщение для печати, в котором говорилось, что Гесс самовольно отправился в полет и исчез. Предполагается, что он разбился. Указывалось также, что оставленное им письмо, «к сожалению, свидетельствует о признаках умственного расстройства и вызывает опасение, что Гесс стал жертвой галлюцинаций».

Фрау Гесс смотрела кино, когда ее вызвали из зала. Узнав, что по радио передали сообщение о гибели ее мужа, она сердито ответила: «Чепуха!» – и позвонила в Бергхоф, надеясь поговорить с фюрером. Ей ответил Борман, сказавший, что у него нет абсолютно никакой информации по этому вопросу. Хорошо зная помощника своего мужа, она ему не поверила. Затем позвонила в Берлин брату мужа Альфреду Гессу – он тоже не верил, что Рудольф погиб.

Из Англии не поступало никаких сообщений, хотя Гесс, признавшийся, кто он на самом деле, рассказал герцогу Гамильтону о своей миротворческой миссии и о том, как он с Альбрехтом Хаусхофером пытался организовать встречу в Лиссабоне. Гамильтон поспешил к Черчиллю, но тот сказал: «Ну, Гесс или не Гесс, а я иду смотреть фильм с братьями Марксами». (Братья Маркс были популярными в то время комическими актерами американского кино).

Через несколько часов после немецкого сообщения об исчезновении Гесса англичане наконец сообщили о его прилете в Англию. Не указывалось никаких подробностей. Но эта новость заставила немцев уточнить официальную версию невероятного поступка ближайшего сподвижника Гитлера.

13 мая было опубликовано коммюнике, в котором признавался факт перелета Гесса в Англию. Дальше говорилось: «Как было хорошо известно в партийных кругах, в течение ряда лет Гесс страдал серьезным физическим недомоганием. В последнее время он искал облегчения с помощью различных методов, практикуемых экстрасенсами, астрологами и т.п. Принимаются меры к установлению факта, в какой мере эти лица несут ответственность за создание условий для умственного расстройства, которое побудило его решиться на столь необдуманный шаг».

Эта версия вызвала всеобщее недоумение. Геббельс заявил сотрудникам своего аппарата: «В настоящее время наше дело – держать язык за зубами, никому ничего не объяснять, ни с кем не вступать в полемику. Это дело прояснится в течении дня, и я дам соответствующие указания». Он пытался заверить своих подчиненных, что полет Гесса в будущем будет рассматриваться как незначительный эпизод.

На чрезвычайном совещании гауляйтеров и рейхсляйтеров Гитлер сказал, что полет Гесса – чистое безумие: «Гесс прежде всего дезертир, и если он мне попадется, он заплатит за это как обычный предатель. Мне кажется, к этому шагу его подтолкнули астрологи, которых Гесс собрал вокруг себя. Поэтому пора покончить с этими звездочетами». Слушатели знали об интересе Гесса к гомеопатической медицине и астрологии и были готовы поверить в его умственное расстройство. Однако они задавались вопросом: почему же Гитлер столь долго держал его на таком высоком посту?

На совещании фюрер ни слова не сказал о предстоящем нападении на Россию и своем опасении, что Гесс выдал этот секрет англичанам. Ему нечего было беспокоиться. На допросе Гесс утверждал, что нет «никаких оснований для слухов о том, что Гитлер собирается напасть на Россию». Он хотел говорить о мире с Англией. Он прибыл без согласия Гитлера, чтобы «убедить ответственных людей: самым разумным курсом было бы заключение мира».

Как только Альбрехт Хаусхофер узнал о перелете Гесса в Англию, он поспешил к отцу. «И с такими дураками мы делаем политику!»– воскликнул он. Отец печально согласился, что «эта ужасная жертва была принесена напрасно». Молодой Хаусхофер был вызван в Бергхоф, взят под стражу и получил приказ написать сообщение для фюрера, который отказался принять его. Он написал все, что знал, но не упомянул о своих друзьях по антигитлеровской группе. Альбрехт Хаусхофер сообщил о своих связях с герцогом Гамильтоном, о письме, написанном им по просьбе Гесса, добавив, что сам он был бы очень полезен для дальнейших контактов с англичанами. Прочитав бумагу, Гитлер решил не спешить. Он приказал передать Хаусхофера гестапо для дальнейших допросов. Отца преступника фюрер пощадил, гневно сказав о нем: «Гесс – на совести этого связанного с евреями профессора».

Были арестованы и другие люди из окружения Гесса – его брат Альфред, адъютанты, ординарцы, секретари и шоферы. Ильза Гесс осталась на свободе, но Мартин Борман всячески старался ее унизить. Став преемником Гесса, он сделал все, чтобы стереть о нем память: были уничтожены все фотоснимки с Гессом, литература с его фотографиями. Он даже попытался конфисковать дом Гесса, но Гитлер не подписал это распоряжение.

Английское правительство решило не публиковать материалы допроса Гесса, чтобы сбить немцев с толку. Ночью 16 мая его тайно перевезли в лондонский Тауэр, где он оставался на положении военнопленного до конца войны.

Перелет Гесса очень встревожил Сталина, который в свете слухов о готовящемся нападении на СССР со стороны ненадежных союзников заподозрил, что англичане вступили в сговор с Гитлером.

Как ни был расстроен и зол Гитлер, он как-то признался в узком кругу, что уважает Гесса за такое самопожертвование. Гитлер не верил, что Гесс свихнулся, он считал, что тот был просто недостаточно умен и не осознавал катастрофических последствий своей ошибки.

Из Тауэра Гесс писал жене, что не жалеет о своем поступке: «Правда, я ничего не добился. Я не смог остановить эту безумную войну. Я не смог спасти людей, но я счастлив, что попытался это сделать».

12 мая Гитлер издал два репрессивных приказа. В одном объявлялось, что русские гражданские лица, которые применят оружие против вермахта в предстоящей войне, должны расстреливаться без суда. Другой уполномочивал Гиммлера выполнять «специальные задания, вытекающие из борьбы между двумя противоположными политическими системами». Шеф СС должен был действовать независимо от вермахта «под свою собственную ответственность». Никто не имел право вмешиваться в его деятельность на оккупированной русской территории, которая должна быть «очищена» от евреев и смутьянов специальными эсэсовскими подразделениями «айнзацгруппен» («войска специального назначения»).

Обе директивы обеспокоили Альфреда Розенберга, который незадолго до этого был назначен «имперским комиссаром по контролю над восточноевропейскими территориями». Выходец из Прибалтики, он считал, что к советским людям надо относиться лояльно. Он уверял Гитлера, что население встретит немцев как освободителей от большевицко-сталинской тирании, и на оккупированных территориях бывшего СССР можно будет в известных пределах разрешить самоуправление. При этом каждый регион требует избирательного подхода. Например, Украина могла бы быть «независимым государством в союзе с Германией», но Кавказ должен управляться германским «уполномоченным».

Убежденный в том, что жесткая политика на Востоке помешает освоению «жизненного пространства», Розенберг представил Гитлеру меморандум с возражениями против обеих директив. Как можно создавать гражданскую администрацию на оккупированных территориях, доказывал он, без использования советских комиссаров и должностных лиц, управляющих ими в настоящее время? Розенберг рекомендовал «ликвидировать» только высокопоставленных деятелей. Гитлер не дал определенного ответа. Он привык к тому, что Розенберг соперничал с Гиммлером в борьбе за влияние на фюрера.

Между тем продолжались последние приготовления к реализации плана «Барбаросса». 22 мая Редер сообщил Гитлеру, что он прекращает поставки в Россию стратегических материалов, хотя поставки с Востока шли регулярно. Помимо 1 500 000 тонн зерна, Советский Союз поставил Германии 100 000 тонн хлопка, 2 000 000 тонн нефтепродуктов, 1 500 000 тонн древесины, 140 000 тонн марганца и 25 000 тонн хрома. Несмотря на подозрения, вызванные перелетом Гесса, Сталин так старался умиротворить Гитлера, что распорядился дать «зеленую улицу» поездам, доставляющим в Германию важные сырьевые материалы.

Состоявшаяся в тот же день встреча фон Шуленбурга с Молотовым убедила германского посла в том, что недавнее сосредоточение власти в руках Сталина укрепило его контроль над внешней политикой Советского Союза. В надежде помешать осуществлению «Барбароссы» Шуленбург сообщил в Берлин, что за последние недели отношение СССР к Германии заметно улучшилось. А 30 мая, три дня спустя после захвата немецкими парашютистами стратегически важного для англичан острова Крит, адмирал Редер попытался отвлечь внимание Гитлера от Востока, посоветовав ему организовать крупное наступление на Египет с целью захвата Суэцкого канала. Именно теперь, утверждал он, наступил хороший момент для удара. После получения подкреплений генерал Роммель может одержать решающую победу. Но Гитлера уже ничто не могло остановить: план «Барбаросса» был приведен в действие. Встретившись с Муссолини на Бреннерском перевале 2 июня, Гитлер говорил обо всем – о подводной войне против Англии, о Гессе и ситуации на Балканах. Но ни слова не сказал он о «Барбароссе». И не только из соображений секретности: дуче в недвусмысленных выражениях предостерегал его от нападения на Россию.

Автомобильные и железные дороги работали на полную мощность. 6 июня Гитлер вызвал в Бергхоф японского посла Осиму и сообщил ему, что из-за советских нарушений границы на Восток перебрасывается значительное количество войск. «При таких обстоятельствах война между нами может оказаться неизбежной», – уверенно сказал он. Для Осимы это означало объявление войны, и он немедленно предупредил Токио, что в ближайшее время произойдет нападение на Россию.

14 июня советский агент Зорге послал предупреждение из Токио: «Война начнется 22 июня». Но Сталин продолжал упрямо игнорировать тревожные сообщения. Он внушил себе, что война не может начаться раньше 1942 года, и в тот же день приказал опубликовать сообщение ТАСС, опровергающее многочисленные слухи о войне. Это авторитетное сообщение успокоило в армию.

17 июня был утвержден час «зет» – 3 часа утра 22 июня. В этот день немецкий унтер-офицер, которому грозил расстрел за драку с офицером, перебежал к русским. Он сообщил, что немецкое наступление начнется на рассвете 22 июня. Это встревожило военных, но их успокоили: «Нечего паниковать».

В Лондоне прибывший из Москвы для консультаций посол Криппс сделал очередное предупреждение о предстоящем нападении гитлеровской Германии на СССР. «Мы располагаем надежной информацией, что оно состоится завтра, 22 июня, или самое позднее – 29 июня», – сказал он советскому послу Майскому. Тот послал срочную шифровку в Москву.

Наконец Сталин санкционировал приведение войск в боевую готовность. Он также дал указание своему послу в Берлине вручить ноту Риббентропу с решительным протестом против 180 нарушений советского воздушного пространства немецкими самолетами, которые «приняли систематический и преднамеренный характер».

Врейхсканцелярии Гитлер готовил письмо Муссолини, пытаясь объяснить причину нападения на Россию. Советы сконцентрировали вдоль границ рейха громадное количество войск, утверждал он, и время работает на противника. «Поэтому после долгих мучительных размышлений я наконец принял решение разорвать петлю, прежде чем она затянется».

В Москве Молотов срочно вызвал германского посла Шуленбурга, чтобы придать вес ноте протеста, которую его посол в Берлине так и не смог пока вручить Риббентропу. «Есть ряд признаков, – сказал он Шуленбургу, – что германское правительство недовольно нашими действиями. Ходят даже слухи, что Германия и Советский Союз близки к войне».

Все, что Шуленбург мог сделать, – это обещать передать в Берлин заявление советского правительства. Он вернулся в посольство, не зная, как и Молотов, что через несколько часов начнется война.

Командиры зачитывали обращение Гитлера к войскам. «Обремененный многие месяцы тревогой, вынужденный хранить молчание, я наконец могу открыто говорить с вами, мои солдаты». Фюрер утверждал, что русские готовятся к нападению на Германию и повинны в многочисленных нарушениях ее границы. «Немецкие солдаты!– обращался к ним Гитлер. – Вам предстоит вступить в битву, тяжелую и важную битву. Судьба Европы и будущее германского рейха, существование нашей страны находятся теперь только в ваших руках». Вдоль всей извилистой линии фронта протяженностью в 1500 километров, от Балтийского до Черного моря, три миллиона человек слушали фюрера и верили ему.

Это была самая короткая ночь года, пора летнего солнцестояния. Но для тех, кто ждал бледного рассвета, чтобы ринуться в наступление, она казалась бесконечной. В полночь по пограничному мосту на немецкую территорию прогрохотал экспресс «Москва–Берлин». За ним проследовал длинный грузовой состав, груженный зерном, – это была последняя поставка Сталина своему союзнику Адольфу Гитлеру.

В Берлине в этот вечер царила атмосфера ожидания. В зале для представителей иностранной прессы собрались зарубежные журналисты в надежде получить информацию от группы сотрудников министерства иностранных дел, но, поскольку к полуночи не поступило никакого официального сообщения, все начали расходиться по домам. А в рейхсканцелярии наблюдалась такая необычная активность, что даже пресс-секретарь Гитлера Дитрих, который ничего не знал о плане «Барбаросса», был уверен, что «готовится какая-то грандиозная акция против России». Гитлер не сомневался в успехе. «Самое позднее через три месяца, – сказал он адъютанту, – Россию постигнет такой крах, какого мир никого прежде не видел». Тем не менее в эту ночь он не смог сомкнуть глаз.

В 3 часа утра 22 июня, ровно через год после капитуляции Франции в Компьене, немецкая пехота двинулась вперед. Через пятнадцать минут по всей линии фронта заполыхали пожарища. От вспышек орудий бледное ночное небо стало светлым, как днем: операция «Барбаросса» началась.

За пятнадцать минут до часа «зет» германский посол в Италии фон Бисмарк передал Чиано пространное письмо Гитлера. Чиано немедленно позвонил Муссолини. Дуче был рассержен и тем, что его потревожили в столь поздний час, и тем, что его проинформировали с таким опозданием. «Я по ночам не беспокою даже слуг, – ворчливо сказал он своему зятю, – а немцы заставляют меня вскакивать в любое время».

В Москве Шуленбург отправился в Кремль, чтобы сообщить, что в ответ на намерение Советского Союза «ударить Германии в спину» фюрер приказал вермахту «противостоять этой угрозе всеми средствами». Молотов молча выслушал германского посла и с горечью в голосе произнес: «Это война. Ваши самолеты только что бомбили около десяти наших городов. Неужели вы считаете, что мы этого заслуживаем?»

В Берлине Риббентроп приказал вызвать советского посла к 4.00. Никогда раньше переводчик Шмидт не видел министра иностранных дел таким взволнованным. Расхаживая по комнате, как зверь в клетке, Риббентроп повторял: «Фюрер абсолютно прав, напав на Россию сейчас». Казалось, он убеждал самого себя: «Русские сами напали бы на нас, если бы мы не опередили их».

Ровно в 4.00 вошел советский посол Деканозов. Едва он начал излагать советские претензии, Риббентроп перебил его, объявив, что враждебная позиция СССР вынудила рейх принять военные контрмеры. «Я сожалею, что ничего больше не могу сказать, – заявил Риббентроп. – Несмотря на серьезные усилия, мне не удалось установить разумные отношения между нашими странами».

Овладев собой, Деканозов выразил сожаление по поводу случившегося, возложив ответственность за последствия на немецкую сторону. Он встал, небрежно кивнул и вышел, не протянув Риббентропу руки.

Разрабатывая масштабную секретную военную операцию, получившую кодовое название “План “Барбаросса”, генеральный штаб нацистской Германии и лично Адольф Гитлер главной целью ставили разгром армии Советского Союза и захват Москвы в максимально короткие сроки. Планировалось, что операция “Барбаросса” должна успешно завершиться еще до наступления суровых русских морозов и полностью реализоваться за 2-2,5 месяца. Но этому амбициозному плану не суждено было сбыться. Наоборот, он привел к полному краху фашистской Германии и кардинальным геополитическим изменениям во всем мире.

Предпосылки к возникновению

Несмотря на то, что между Германией и СССР был заключен пакт о ненападении, Гитлер продолжал вынашивать планы по захвату “восточных земель”, под которыми он подразумевал западную половину Советского Союза. Это являлось необходимым средством достижения мирового господства и устранения сильного конкурента с мировой карты. Что, в свою очередь, развязывало ему руки в борьбе с США и Великобританией.

Надеяться на быстрое завоевание русских генштабу Гитлера позволяли следующие обстоятельства:

• мощная германская военная машина;
• богатый боевой опыт, полученный на европейском театре военных действий;
• передовые оружейные технологии и безупречная дисциплина в войсках.

Поскольку под ударами стального немецкого кулака очень быстро пали мощная Франция и крепкая Польша, Гитлер был уверен, что нападение на территорию Советского Союза также принесет стремительный успех. Тем более, что постоянно проводимая глубинная многоэшелонированная разведка практически на всех уровнях показывала, что СССР значительно проигрывает в главнейших военных аспектах:

• качество вооружения, оснащения и экипировки;
• возможности стратегического и оперативно-тактического управления войсками и резервами;
• снабжение и материально-техническое обеспечение.

Помимо этого, рассчитывали немецкие милитаристы и на своеобразную “пятую колонну” – людей, недовольных советской властью, националистов различного толка, предателей и так далее. Еще одним доводом в пользу скорейшего нападения на СССР послужил длительный процесс перевооружения, проводимый в то время в Красной Армии. Сыграли свою роль в решении Гитлера и известные репрессии, практически обезглавившие высший и средний командный состав РККА. Итак, все предпосылки для разработки плана нападения на Советский Союз у Германии имелись в наличии.

Описание плана

Суть

Как совершенно справедливо указывает Википедия, разработка масштабной операции по нападению на Страну Советов началась в 1940-м году, в июле. Основная ставка была сделана на силу, скорость и эффект неожиданности. Используя массированное применение авиации, танковых и механизированных соединений , планировалось разгромить и уничтожить основной костяк русской армии, сосредоточенной тогда на территории Белоруссии.

Разбив пограничные гарнизоны, быстроходные танковые клинья должны были планомерно охватывать, окружать и уничтожать крупные части и соединения советских войск, после чего быстро следовать далее согласно утвержденному плану. Добиванием оставшихся разрозненных групп, не прекративших сопротивление, должны были заниматься регулярные пехотные части.

Для завоевания неоспоримого господства в воздухе в первые же часы войны планировалось уничтожить советские самолеты еще на земле, пока из-за замешательства они не успели взлететь. Крупные укрепленные районы и гарнизоны, оказывающие сопротивление передовым штурмовым группам и дивизиям, предписывалось просто-напросто обходить, продолжая быстрое продвижение вперед.

В выборе направления ударов германское командование было несколько стеснено, поскольку сеть качественных автомобильных дорог в СССР была развита слабо, а железнодорожная инфраструктура, в силу разницы стандартов, для возможности использования ее немцами должна была подвергнуться определенной модернизации. В итоге выбор был остановлен на следующих основных генеральных направлениях (разумеется, с возможностью определенных корректировок):

• северное, в задачу которого входило наступление из Восточной Пруссии через Прибалтику на Ленинград;
• центральное (основное и самое мощное), призванное наступать через Белоруссию на Москву;
• южное, в задачи которого входили захват Правобережной Украины и дальнейшее продвижение в сторону богатого нефтью Кавказа.

Первоначальные сроки реализации выпадали на март 1941-го года , с прекращением в России весенней распутицы. Вот в чем заключался план “Барбаросса” кратко. Окончательно он был утвержден на высшем уровне 18 декабря 1940-го года и вошел в историю под названием “Директива верховного главнокомандования №21”.

Подготовка и реализация

Практически сразу началась подготовка к нападению. Помимо постепенного и хорошо замаскированного перемещения огромной массы войск к образовавшейся после раздела Польши общей границы между Германией и СССР, она включала в себя множество других шагов и действий:

• постоянные вбросы дезинформации о якобы проводимых учениях, маневрах, передислокациях и так далее;
• дипломатические маневры с целью убедить высшее руководство СССР в самых мирных и дружеских намерениях;
• заброска на территорию Советского Союза, помимо дополнительной армии шпионов и разведчиков, диверсионных групп.

Все эти и множество других разнообразных мероприятий привели к тому, что сроки нападения несколько раз переносились. К маю 1941-го года на границе с Советским Союзом скопилась невероятная по количеству и мощи группировка войск, невиданная во всей мировой истории. Общая ее численность превышала 4 млн человек (хотя Википедия указывает цифру в два раза больше). 22 июня операция “Барбаросса” началась фактически. В связи с переносом начала полномасштабных военных действий крайний срок окончания операции был назначен на ноябрь, а захват Москвы должен был произойти не позже конца августа.

Гладко было на бумаге, да забыли про овраги

Первоначально задуманный немецкими главнокомандующими план реализовывался достаточно успешно. Срабатывало превосходство в качестве техники и вооружения, передовая тактика и пресловутый эффект неожиданности. Скорость продвижения войск, за редкими исключениями, соответствовала намеченному графику и шла в привычном немцам и обескураживающем противника темпе “Блицкриг” (молниеносная война).

Однако очень скоро операция “Барбаросса” начала заметно буксовать и давать серьезные сбои. К ожесточенному сопротивлению советской армии добавлялась незнакомая сложная местность, трудности со снабжением, действия партизан, раскисшие дороги, непроходимые леса, измотанность передовых частей и соединений, постоянно подвергавшихся нападениям и попадавших в засады, а также множество других самых разнообразных факторов и причин.

Практически через 2 месяца проведения боевых действий большинству представителей германского генералитета (а потом и самому Гитлеру) стало ясно, что план “Барбаросса” оказался несостоятельным. Блестящая операция, разработанная кабинетными генералами, натолкнулась на жестокую реальность. И хотя немцы пытались реанимировать этот план, внося различные изменения и поправки, уже к ноябрю 1941-го года от него практически полностью отказались.

Немцы действительно дошли до Москвы, но для того, чтобы взять ее, у них не было ни сил, ни энергии, ни ресурсов. Ленинград хоть и был в осаде, но ни разбомбить его, ни уморить жителей голодом также не получилось. На юге немецкие войска увязли в бескрайних степях. В итоге армия Германии перешла к зимней обороне, возложив надежду на летнюю кампанию 1942-го года. Как известно, вместо “блицкрига”, на котором базировался план “Барбаросса”, немцы получили длительную, изматывающую 4-летнюю войну, окончившуюся их полным поражением, катастрофой для страны и чуть ли не полной перекройкой карты мира…

Главные причины провала

Среди всего прочего, причины провала плана “Барбаросса” заключаются еще и в самонадеянности и напыщенности немецких генералов и самого фюрера. После ряда побед они, как и вся армия, уверовали в собственную непобедимость, что и привело к полному фиаско фашистской Германии.

Любопытный факт: средневековый германский король и император Священной Римской Империи Фридрих I Барбаросса, в честь которого была названа операция по стремительному захвату СССР, прославился военными подвигами, но банально утонул в реке в одном из Крестовых походов.

Если бы Гитлер и его ближайшее окружение хоть чуть-чуть знали историю, они бы лишний раз подумали, стоит ли называть столь судьбоносную кампанию именем “Красной бороды”. В итоге все они повторили плачевную судьбу легендарного персонажа.

Впрочем, мистика здесь, конечно же, ни при чем. Отвечая на вопрос, каковы причины провала плана молниеносной войны, необходимо выделить следующие моменты:

И это далеко не полный список причин, повлекших за собой абсолютный провал операции.

План “Барбаросса”, задуманный как очередной победный блицкриг с целью расширения “жизненного пространства для немцев”, обернулся для них фатальной катастрофой. Немцы не смогли извлечь из этой авантюры никакой выгоды для себя, принеся смерть, горе и страдания огромному количеству народов, в том числе и самим себе. Именно после провала “блицкрига” в сознание некоторых представителей германского генералитета закралась червоточинка сомнения в скорой победе и успехе кампании вообще. Впрочем, до настоящей паники и морального разложения немецкой армии и ее руководства было еще далеко…

Излагала лишь общий замысел и исходные указания о ведении войны против СССР и не представляла собой законченного плана войны. План войны против СССР - это целый комплекс политических, экономических и стратегических мероприятий гитлеровского руководства. Помимо директивы N21 план включал в себя директивы и распоряжения верховного главнокомандования и главных командований видов вооруженных сил по стратегическому сосредоточению и развертыванию, материально-техническому обеспечению, подготовке театра военных действий, маскировке, дезинформации и другие документы . Среди этих документов особо важной была директива по стратегическому сосредоточению и развертыванию сухопутных войск от 31 января 1941 г . Она конкретизировала и уточняла задачи и способы действий вооруженных сил, изложенные в директиве N21.
Планом "Барбаросса " предусматривался разгром Советского Союза в ходе одной кратковременной кампании еще до того, как будет закончена война против Англии. Главными стратегическими объектами были признаны Ленинград, Москва, Центральный промышленный район и Донецкий бассейн. Особое место в плане отводилось Москве . Предполагалось, что ее захват будет иметь решающее значение для победоносного исхода всей войны. "Конечной целью операции , - говорилось в директиве N21, -является создание защитного барьера против азиатской России по общей линии Волга-Архангельск. Таким образом, в случае необходимости, последний индустриальный район, оставшийся у русских на Урале, можно будет парализовать с помощью авиации ". Для разгрома Советского Союза планировалось использовать все сухопутные силы Германии, исключая лишь соединения и части, необходимые для ведения оккупационной службы в порабощенных странах. Германским ВВС ставилась задача "высвободить такие силы для поддержки сухопутных войск при проведении восточной компании, чтобы можно было рассчитывать на быстрое завершение наземных операций и вместе с тем ограничить до минимума разрушение восточных областей Германии вражеской авиацией". Для боевых действий на море против трех советских флотов Северного, Балтийского и Черноморского - предусматривалось выделить значительную часть боевых кораблей германского ВМФ и военно-морских сил Финляндии и Румынии. По плану "Барбаросса " для нападения на СССР выделялось 152 дивизии (в том числе 19 танковых и 14 моторизованных) и две бригады. Союзники Германии выставляли 29 пехотных дивизий и 16 бригад. Таким образом, если принять две бригады за одну дивизию, всего выделялось 190 дивизий. Кроме того, к войне против СССР привлекалось две трети имевшихся в Германии ВВС и значительные силы флота. Сухопутные войска, предназначенные для нападения на Советский Союз, сводились в три группы армий: "Юг " - 11-я, 17-я и 6-я полевые армии и 1-я танковая группа; "Центр " - 4-я и 9-я полевые армии, 2-я и 3-я танковые группы; "Север " - 16-я и 18-я и 4-я танковая группа. 2-я отдельная полевая армия оставалась в резерве ОКХ, армия "Норвегия " получила задачу действовать самостоятельно на мурманском и кандалашском направлениях.
План "Барбаросса " содержал несколько утонченную оценку Вооруженных Сил СССР. Согласно немецким данным, к началу германского вторжения (на 20 июня 1941 г.) в Советских Вооруженных Силах имелось 170 стрелковых, 33.5 кавалерийских дивизий и 46 механизированных и танковых бригад . Из них, как излагало фашистское командование, 118 стрелковых, 20 кавалерийских дивизий и 40 бригад дислоцировались в западных приграничных округах, 27 стрелковых, 5.5 кавалерийских дивизий и 1 бригада на остальной европейской части СССР, а 33 дивизии и 5 бригад на Дальнем Востоке. Предполагалось, что советская авиация насчитывает 8 тыс. боевых самолетов (в том числе около 1100 современных) , из которых 6 тыс. находилось в европейской части СССР. Гитлеровское командование предполагало, что советские войска, развернутые на западе, используют для обороны полевые укрепления на новой и старой государственных границах, а так же многочисленные водные преграды, вступят в бой крупными соединениями западнее рек Днепр и Западная Двина. При этом советское командование будет стремиться удержать авиационные и морские базы в Прибалтике, а южным крылом фронта опираться на побережье Черного моря. "При неблагоприятном развитии операций южнее и севернее Припятских болот , -отмечалось в плане "Барбаросса ", - русские будут пытаться остановить немец кое наступление на линии рек Днепр, Западная Двина.При попытках ликвидации немецких прорывов, а так же при возможных попытках отвести находящиеся под угрозой войска за линию Днепр, Западная Двина следует считаться с возможностью наступательных действий со стороны крупных русских соединений с использованием танков ".






Согласно пану "Барбаросса " крупные танковые и моторизованные силы, используя поддержку авиации, должны были нанести стремительный удар на большую глубину севернее и южнее Припятских болот, прорвать оборону главных сил Советской Армии, предположительно сосредоточенных в западной части СССР, и уничтожить разобщенные группировки советских войск. Севернее Припятских болот планировалось наступление двух групп армий: "Центр Ф. Бок ) и "Север " (командующий генерал-фельдмаршал В. Лееб ) . Группа Армий "Центр " наносила главный удар и должна была, сосредоточивая основные усилия на флангах, где развертывались 2-я и 3-я танковые группы, осуществить глубокий прорыв этими объединениями севернее и южнее Минска, выйти в район Смоленска, намеченный для соединения танковых групп. Предполагалось, что с выходом танковых соединений в район Смоленска будут созданы предпосылки для уничтожения полевыми армиями советских войск, оставшихся между Белостоком и Минском. В последующем, по достижении основными силами рубежа Рославль, Смоленск, Витебск, группе армий "Центр " предстояло действовать в зависимости от обстановки, складывающейся на ее левом крыле. Если соседу слева не удастся быстро разгромить обороняющиеся перед ним войска, группа армий должна была повернуть танковые соединения на север, а наступление в восточном направлении на Москву вести полевыми армиями. Если же группа армий "Север " сможет осуществить разгром Советской Армии в своей полосе наступления, группе армий "Цетр " надлежало немедленно нанести удар на Москву. Группа армий "Север " получила задачу, наступая из восточной Пруссии, нанести главный удар в направлении Даугавпилс, Ленинград, уничтожить оборонявшиеся в Прибалтике войска Советской Армии и, захватив порты на Балтийском море, включая Ленинград и Кронштадт, лишить советский Балтийский флот его баз. Если же этой группе армий окажется не под силу разгром группировки советских войск в Прибалтике, ей на помощь должны были прийти подвижные войска группы армий "Центр ", финская армия и переброшенные из Норвегии соединения. Усиленной таким образом группе армий "Север " предстояло добиться уничтожения противостоящих ей советских войск. По замыслу немецкого командования, операция усиленной группы армий "Север " обеспечивала группе армий "Центр " свободу маневра для захвата Москвы и решение оперативно-стратегических задач во взаимодействии с группой армий "Юг ".
Южнее Припятских болот планировалось наступление группы армий "Юг " (командующий генерал- фельдмаршал Г. Рундштедт ) . Она наносила один сильный удар из района Люблина в общем направлении на Киев и далее на юг вдоль излучины Днепра. В результате удара, в котором главную роль должны были сыграть мощные танковые соединения, она должна была отрезать советские войска, находившиеся в Западной Ук- раине, от их коммуникаций на Днепре, захватить переправы через Днепр в районе Киева и южнее его. Этим она обеспечивала свободу маневра для развития наступления в восточном направлении во взаимодействии с войсками, продвигавшимися севернее, или для наступления на юг Советского Союза с целью захвата важных экономических районов. Войска правого крыла группы армий "Юг " (11-я армия) должны были, создавая ложное впечатление о развертывании крупных сил на территории Румынии, сковать противостоящие войска Советской Армии, а в дальнейшем, по мере развития наступления на советско- германском фронте, препятствовать организованному отходу советских соединений за Днестр.
В плане "Барбаросса " намечалось использовать принципы боевых действий, оправдавшие себя в польской и западноевропейских кампаниях. Однако подчеркивалось, что в отличие от действий на Западе, наступление против советских войск необходимо вести одновременно на всем фронте: как на направлении главных ударов, так и на второстепенных участках . "Только таким образом , - говорилось в директиве от 31 января 1941г., -можно будет воспрепятствовать своевременному отходу боеспособных сил противника и уничтожить их западнее линии Днепр, Двина ".






План "Барбаросса " учитывал возможность активного противодействия советской авиации наступлению немецких сухопутных войск. Германским ВВС ставилась задача с самого начала боевых действий подавить советские ВВС и поддерживать наступление сухопутных сил на направлениях главных ударов. Для решения этих задач на первом этапе войны предусматривалось использование почти всей немецкой авиации, выделенной для действий против Советского Союза . Удары по тыловым промышленным центрам СССР планировалось начать только после того, как войска Советской Армии будут разгромлены в Белоруссии, Прибалтике и на Украине. Наступление группы армий "Центр " намечалось поддержать 2-м воздушным флотом, "Юг " - 4-м воздушным флотом, "Север " - 1-м воздушным флотом.
Военно-Морской Флот фашистской Германии должен был вести оборону своего побережья и не допустить прорыва кораблей советского Военно-Морского Флота из Балтийского моря. При этом предусматривалось избегать крупных морских операций до овладения сухопутными войсками Ленинградом как последней военно-морской базой советского Балтийского флота. В дальнейшем перед военно-морскими силами фашистской Германии ставились задачи обеспечить свободу плавания по Балтийскому морю и снабжение войск северного крыла сухопутных сил. Нападение на СССР намечалось осуществить 15 мая 1941г.
Таким образом, согласно плану "Барбаросса " ближайшей стратегической целью гитлеровцев в войне против СССР был разгром войск Советской Армии в Прибалтике, Белоруссии и на Правобережной Украине. Последующая цель заключалась в том, чтобы на севере овладеть Ленинградом, в центре- Центральным промышленным районом и столицей Советского Союза, на юге- как можно быстрее захватить всю Украину и Донецкий бассейн. Конечной целью восточной кампании являлся выход немецко-фашистских войск на Волгу и Северную Двину .
3 февраля 1941 г . на совещании в Берхтесгадене Гитлер в присутствии Кейтеля и Иодля заслушал подробный доклад Браухича и Гайдера о плане войны против СССР. Фюрер одобрил доклад и заверил генералов, что план будет успешно выполнен: "Когда начнется осуществление плана "Барбаросса" мир затаит дыхание и замрет ". Вооруженные силы Румынии, Венгрии и Финляндии- союзников фашистской Германии - должны были получить конкретные задачи непосредственно перед началом войны . Использование Румынских войск определялось планом "Мюнхен ", разработанным командованием германских войск в Румынии. В середине июня этот план был доведен до сведения румынского руководства. 20 июне румынский диктатор Антонеску отдал на его основе приказ вооруженным силам Румынии, в котором излагались задачи румынских войск. Румынские сухопутные силы до начала боевых действий должны были прикрывать сосредоточение и развертывание германских войск в Румынии, а с началом войны сковать группировку советских войск, располагавшуюся на границе с Румынией. С отходом советских войск с рубежа реки Прут, который, как полагали, последует в результате наступления немецкой группы армий "Юг ", румынским войскам надлежало перейти к энергичному преследованию частей Советской Армии. Если бы советским войскам удалось удержать свои позиции по реке Прут, Румынским соединениям предстояло осуществить прорыв советской обороны на участке Цуцора, Новый Бедраж. Задачи финским и немецким войскам, развертывавшимся в Северной и Центральной Финляндии, были определены директивой ОКВ от 7 апреля 1941 г . и объявлены оперативными директивами Финского генерального штаба, а так же директивой командующего армией "Норвегия " от 20 апреля. Директива ОКВ предусматривала, что вооруженные силы Финляндии до наступления гитлеровских войск должны были прикрыть развертывание германских соединений в Финляндии, а с переходом вермахта в наступление- сковать советские группировки на карельском и петрозаводском направлениях. С выходом группы армий "Север " на рубеж реки Луга финским войскам предстояло перейти в решительное наступление на Карельском перешейке, а так же между Онежским и Ладожским озерами, чтобы соединиться с немецкими армиями на реке Свирь и в районе Ленинграда. Немецким войскам, развернутым на территории Финляндии, согласно директиве командующего армией "Норвегия" ставилась задача наступать двумя группировками (каждая состояла из усиленного корпуса) : одной -на Мурманск, другой -на Кандалакшу. Южная группировка, прорвав оборону, должна была выйти к Белому морю в районе Кандалакшии затем наступать вдоль Мурманской железной дороги на север, чтобы во взаимодействии с северной группировкой уничтожить советские войска, находившиеся на Кольском полуострове, и захватить Мурманск и Полярное. Авиационное обеспечение финских и немецких войск, наступавших из Финляндии, возлагалось на 5-й воздушный флот Германии и ВВС Финляндии.
В конце апреля политическое и военное руководство фашистской Германии окончательно установило дату нападения на СССР: воскресенье 22 июня 1941 г. Перенесение сроков с мая на июнь было вызвано с необходимостью передислоцировать к границам СССР силы, участвовавшие в агрессии против Югославии и Греции.
Готовя войну против СССР, Гитлеровское руководство наметило крупные мероприятия по перестройке своих вооруженных сил. Они касались в первую очередь сухопутных войск. Планировалось довести количество дивизий действующей армии до 180 и увеличить армию резерва. К началу войны против СССР вермахт, включая армию резерва и войска СС, должен был иметь около 250 полностью укомплектованных дивизий. Особое внимание обращалось на усиление подвижных войск. Намечалось развернуть 20 танковых дивизий вместо имевшихся 10 и повысить уровень моторизации пехоты. С этой целью предусматривалось дополнительно выделить на производство военных грузовиков, вездеходов и бронемашин 130 тыс. тонн стали за счет флота и авиации. Большие изменения планировались в производстве вооружений. Согласно намеченной программе важнейшей задачей стал выпуск новейших образцов танков и противотанковой артиллерии. Предусматривалось и значительное увеличение производства самолетов тех конструкций, которые выдержали испытания в ходе боев на Западе. Огромное значение придавалось подготовке театра военных действий. В директиве от 9 августа 1940 г. , получившей условное наименование "Ауфбау Ост " ("Строительство на Востоке ") , намечались перевод с запада на восток баз снабжения, строительство в восточных районах новых железных и шоссейных дорог, полигонов, казарм и т.д., расширение и усовершенствование аэродромов, сети связи.
В приготовлениях к агрессии против СССР гитлеровское руководство отвело важнейшее место обеспечению внезапности нападения и скрытности проведения каждого мероприятия подготовительного характера, касалось ли оно перестройки экономики, стратегического планирования, подготовки театра военных действий или развертывания вооруженных сил и т.п. Все документы, связанные с планированием войны на Востоке, готовились с соблюдением особой секретности. К их разработке допускался предельно узкий круг лиц. Сосредоточение и оперативное развертывание войск намечалось осуществлять с соблюдением всех мер маскировки. Однако гитлеровское руководство понимало, что невозможно полностью скрыть сосредоточение и развертывание у советских границ многомиллионной армии с огромным количеством боевой техники. Поэтому оно прибегло к широко задуманной политической и оперативно-стратегической маскировке готовящейся агрессии, признав задачей номер один введение правительства Советского Союза и командования Советской Армии в заблуждение о плане, масштабах и времени начала агрессии.


В разработке мероприятий по маскировке сосредоточения войск вермахта на востоке принимали участие как органы оперативно-стратегического руководства, так и Абвер(разведка и контрразведка) . Абвер разработал директиву, подписанную 6 сентября 1940 г. Иодлем , в которой конкретно излагались цели и задачи дезинформации. Указания о скрытности приготовлений к агрессии содержала и директива N21 -вариант "Барбаросса ". Но пожалуй, наиболее полно вероломную тактику гитлеровцев раскрывает директива по дезинформации противника, изданная ОКВ 15 февраля 1941 г. "Цель дезинформации заключается в том , - указывалось в директиве, -чтобы скрыть подготовку к операции "Барбаросса ". Эта главная цель и должна лечь в основу всех мероприятий по дезинформации противника ". Маскировочные мероприятия планировалось осуществить в два этапа. Первый этап - приблизительно до середины апреля 1941 г. - включал маскировку общих военных приготовлений, не связанных с массовой перегруппировкой войск. Второй - с апреля по июнь 1941 г. -маскировку сосредоточения и оперативного развертывания войск у границ СССР. На первом этапе предусматривалось создать ложное представление относительно истинных намерений немецкого командования, используя различного рода приготовления к вторжению в Англию, а так же к операции "Марита " (против Греции) и "Зонненблюме " (в Северной Африке) . Первоначальное развертывание войск для нападения на СССР планировалось проводить под видом обычных для армии перемещений. При этом ставились задачи создать впечатление, что центр концентрации вооруженных сил находится на юге Польши, в Чехословакии и Австрии и что скопление войск на севере сравнительно невелико. На втором этапе, когда, как отмечалось в директиве, скрыть подготовку к нападению на Советский Союз станет уже невозможно, сосредоточение и развертывание сил для восточной кампании планировалось представить в виде ложных мероприятий, проводимых якобы с целью отвлечения внимания от намеченного вторжения в Англию. Этот отвлекающий маневр гитлеровское командование выдавало за "величайший в истории войн". В то же время проводилась работа, направленная на сохранение у личного состава немецких вооруженных сил впечатления, будто подготовка к высадке в Англии продолжается, но в другой форме- выделенные для этой цели войска отводятся в тыл до определенного момента. "Необходимо , -говорилось в директиве, - как можно дольше держать в заблуждении относительно действительных планов даже те войска, которые предназначены для действия непосредственно на востоке ". Важное значение придавалось, в частности, распространению дезинформационных сведений о несуществующих авиадесантных корпусах, предназначавшихся якобы для вторжения в Англию. О предстоящей высадке на Британские острова должны были свидетельствовать такие факты, как прикомандирование к войсковым частям переводчиков с английского языка, выпуск новых английских топографических карт, справочников и т.п. Среди офицеров группы армий "Юг " распространялись слухи, что германские войска будут якобы переброшены в Иран для ведения войны за захват английских колоний. Директива ОКВ по дезинформации противника указывала, что, чем больше будет сосредоточено сил на востоке, тем больше усилий необходимо прилагать, чтобы держать общественное мнение в заблуждении относительно германских планов. В указаниях начальника штаба ОКВ от 9 марта рекомендовалось представлять развертывание вермахта на востоке и как оборонительные мероприятия по обеспечению тыла Германии на время высадки в Англии и операций на Балканах.


Гитлеровское руководство было настолько уверено в успешном осуществлении плана "Барбаросса ", что примерно с весны 1941 г. приступило к детальной разработке дальнейших замыслов завоевания мирового господства. В служебном дневнике верховного главнокомандования немецко-фашистских вооруженных сил за 17 февраля 1941 г. было изложено требование Гитлера о том, что "после окончания восточной кампании необходимо предусмотреть захват Афганистана и организацию наступления на Индию ". Исходя из этих указаний, штаб ОКВ начал планирование операций вермахта на будущее. Эти операции намечалось про вести поздней осенью 1941 г. и зимой 1941/42 г. Замысел их был изложен в проекте директивы N32 "Подготовка к периоду после осуществления плана "Барбаросса ", разосланном сухопутным войскам, ВВС и ВМС 11 июня 1941 г. Проект предусматривал, что после разгрома Советских Вооруженных Сил вермахту предстоит захват английских колониальных владений и некоторых независимых стран в бассейне Средиземного моря , Африке, на Ближнем и Среднем Востоке, вторжение на Британские острова, развертывание военных действий против Америки. Гитлеровские стратеги рассчитывали уже с осени 1941 г. приступить к завоеванию Ирана, Ирака, Египта, района Суэцкого канала, а затем Индии, где планировалось соединиться с японскими войсками. Немецко-фашистское руководство надеялось, присоединив к Германии Испанию и Португалию, быстро принять осаду островов . Разработка директивы N32 и других документов свидетельствует, что после разгрома СССР и решения "английской проблемы " гитлеровцы намеревались в союзе с Японией "устранить влияние англосаксов в Северной Америке ". Захват Канады и Соединенных Штатов Америки предполагалось осуществить, произведя высадку крупных морских десантов с баз в Гренландии, Исландии, на Азорских островах и в Бразилии - на восточное побережье Северной Америки и с Алеутских и Гавайских островов - на западное. В апреле- июне 1941 г. эти вопросы неоднократно обсуждались в высших штабах германских вооруженных сил. Таким образом, немецко-фашистское руководство еще до агрессии против СССР наметило Далеко идущие планы завоевания мирового господства. Ключевые позиции для их осуществления, как представлялось гитлеровскому командованию, давал поход против СССР.
В отличие от подготовки кампаний против Польши, Франции и балканских государств война против СССР готовилась гитлеровским командованием с особой тщательностью и в течение более длительного времени. Агрессия против СССР по плану "Барбаросса " намечалась как скоротечная кампания, конечную цель которой - разгром Советских Вооруженных Сил и уничтожение Советского Союза - предполагалось достигнуть уже осенью 1941 г .
Боевые действия вооруженных сил предполагалось вести в форме блицкрига. При этом наступление основных стратегических группировок представлялось в виде непрерывного наступления в быстрых темпах. Короткие паузы допускались лишь для перегруппировки войск и подтягивания отстающих тылов. Возможность остановить наступление из-за сопротивления Советской Армии исключалась. Чрезмерная уверенность в непогрешимости своих замыслов и планов "загипнотизировала " фашистский генералитет. Гитлеровская машина набирала разгон для завоевания победы, которая руководителям "третьего рейха" казалась такой легкой и близкой.

Рекомендуем почитать

Дерматология

Ягодный мусс на манке Как приготовить мусс из замороженных ягод

Финансы

Причины, симптомы и лечение патологии

Hi-Tech

Что такое сложение сил. Измерение силы. Сила. Сложение сил

Хобби

Cмертные грехи в православии: сколько их?

Десерты

Рецепты витаминных салатов из крапивы

Фармакология

Ароматная и сочная курица в фольге в духовке – быстро, просто и вкусно