В.В. Виноградов

ОБ ОМОНИМИИ В РУССКОЙ ЛЕКСИКОГРАФИЧЕСКОЙ ТРАДИЦИИ

(Виноградов В.В. Избранные труды. Лексикология и лексикография. - М., 1977.- С. 288-294)

В толковых словарях русского литературного языка, начиная с академического"Словаря русского и церковнославянского языка" 1847 г., вопросы омонимииразрешаются произвольно. Впрочем, этот произвол определяется тремя основнымитенденциями. В одних словарях, как, например, в указанном словаре 1847 г. (переизданномв 1867-1868 гг.), в "Толковом словаре живого великорусского языка"В.И. Даля, а также в академическом "Словаре русского языка", составленнымВторым отделением Академии наук под редакцией акад. А.А. Шахматова и его преемников(т.е. после смерти акад. Я.К. Грота, начиная со II тома на буквы Е, Ж, З и впоследующих выпусках на буквы И, К, Л, М, Н, О), проблема омонимии целиком снимаетсятем, что за основу слияния и разграничения слов принимается внешнее фонетическоеили графическое "единство" формы слова, чаще всего совпадение егозвуковой оболочки. Следовательно, все те слова, которые объединяются общностьюзвукового состава (или звукового комплекса), рассматриваются как одно слово,как единая лексическая единица русского языка (и в историческом, и в диалектологическомразрезе). В других словарях (как, например, в однотомном "Словаре русского языка",составленном С.И. Ожеговым) наблюдается тенденция к дроблению многозначных словна омонимы, главным образом на основе различия предметов, действий и т.п., т.е.реалий или понятий, обозначаемых словом или словами. Таким образом, здесь происходитсмешение явлений исторической "действительности" в широком, философскомпонимании этого слова с семантической системой языка. Если первая тенденция, сводящаяся в основном к отождествлению слова с еговнешней формой, вела к искусственному сокращению количественного состава словаря,то вторая, состоявшая в незаконном умножении числа мнимых омонимов (путем уравненияколичества слов с количеством обозначаемых ими "предметов" или явлений),приводила к необоснованному расширению объема словарного состава языка и к искажениюсемантической перспективы его развития. Умеренная или средняя, компромиссная позиция в отношении омонимов, типичнаядля академического "Словаря русского языка", составленного Вторымотделением Академии наук под редакцией акад. Я.К Грота, или для "Толковогословаря русского языка" под редакцией Д.Н. Ушакова, хотя и не связаннаяс резкими отклонениями от средней количественной словарной нормы русского литературногословаря, нисколько не содействовала выяснению принципиальных основ омонимии.Она является скорее результатом практического отношения к словарной работе,продуктом лексикографического такта, чем плодом глубокого, теоретически обобщенноголингвистического опыта. Таким образом, проблема омонимии должна быть признана одной из самых неотложныхи вместе с тем запутанных, очень далеких от решения проблем нашей теории лексикографиии общей семасиологии. Выяснение понятия омонима тесно связано с исследованиемструктурно-семантических типов омонимии в разных языках и с раскрытием общихоснов и признаков омонимии как характерного явления лексического строя языка,в отличие от полисемии, т.е. синхронной или последовательной совместимости разныхзначений в смысловой структуре одного и того же слова. Омонимия и полисемия часто смешиваются. Так, в "Словаре русского языка"С.И. Ожегова полисемия нередко не отличается от омонимии, отождествляется сней. Например, рассматриваются в аспекте омонимии разные значения таких слов:ясли "кормушка для скота" и "воспитательное учреждениедля маленьких", шкурка "оболочка, кожица" и "наждачнаябумага для полировки", шатун "кто шатается" и "деталь,соединяющая поршень с валом двигателя", черенок "рукоятка"и "стебелек", чело "лоб" и "наружное отверстиерусской печи", червяк "червь" и "винт с особой нарезкойдля передачи движения" и т.д. Таким образом, отождествляются различия "предметнойотнесенности" слова и различия значений слова. Своей семантической, а иногда и фономорфологической структурой, а также соотношениемсистем своих форм омонимы резко обособлены один из другого. Их значения качественноотличны от взаимосвязанных значений, например, основного и производного, прямогои переносного одного и того же слова. В них нет также общих или единых внутреннихструктурных признаков называния предмета или явления. Этими качествами омонимияпротивопоставлена полисемии. Так, едва ли можно считать омонимами различныезначения одного и того же слова опушка в значении "меховая обшивкапо краям одежды" и опушка - "край леса" (но ср. "Словарьрусского языка" С.И. Ожегова, изд. 2; ниже сокращение - Ожегов), шпилька шпилька "язвительное замечание"(ср. дамские шпильки, подпускать шпильку ), шмыгать (ногами, щеткой)и шмыгать (носом), шляпка (женская шляпа) и шляпка (гвоздя,гриба), чугун "выплавленное из руды железо с примесью углерода"и чугун "сосуд округлой формы, горшок, обычно из чугуна", хмель "растение" и хмель "состояние опьянения" (ср. хмельной,охмелеть, похмелье, опохмелиться ), хаос (первозданный) и хаос (всякий вообще беспорядок, неразбериха), и т.п. Но при разграничении омонимов особенно важна в общей системе языка семантическаянеобъединимость, несближаемость и даже несопоставимость основных номинативных,предметных значений слов. Например, проказа "шалость" и проказа "болезнь", ферма "сельскохозяйственная ферма" и ферма "сооружение из скрепленных брусьев", парк "сад" ипарк "трамвайный, вагонный", образование "просвещение,совокупность знаний" (ср. образованный, образовательный ) и образование (ср. новообразование, образовать, образоваться ) и т.п. Принципы выделения и определения омонимов в системе живого, функционирующегоязыка резко отличаются от приемов исторического и сравнительно-историческогоизучения омонимов. Если при историческом изучении процессов омонимического совпадениясвоих, коренных, и заимствованных слов, а также процессов распадения когда-тоодного слова на омонимы особенно существенная роль выпадает на долю проблемгенетического тождества слова, тождества морфем, исторической непрерывностиразвития слова, проблем контаминации слов, их семантического слияния, а такжеразделения социальных и географических границ их распространения и других подобныхпроблем и задач, то при изучении омонимии в системе живого языка центральнымивопросами являются - вопрос об основных законах и правилах объединения и сцеплениязначений в смысловой структуре слов разных типов, слов разных грамматико-семантическихкатегорий и вопрос о закономерности взаимодействий и соотношений активных семантическихгрупп ("рядов", "полей") словарного состава общенациональногоязыка с разными системами профессиональной и научно-технической терминологии,а также областной и жаргонной лексики. Лексика национального языка представляет собой не столько систему, сколькусистему систем. Конечно, исторические традиции развития языка находят во многомсвое существенное отражение и выражение в области современной омонимии. Град "город" и град "атмосферное явление" - омонимы нетолько в силу резкого различия значений, не умещающихся в единой смысловой структуреслова, но и в силу лексико-стилистической соотносительности официально-параднойи архаической формы град (ср. в сложных словах Ленинград, Калининград,Волгоград, Кировоград и т.п.) с общенародной формой город . Точнотак же, помещая в словаре современного русского языка как омонимы язык в значении "орган в полости рта", язык в значении "средствообщения", персонифицированное язык в военном жаргоне - "солдатили офицер неприятельской армии, захватываемый в плен специально для получениянужных сведений" и архаически-книжное язык "народ" (Ожегов),мы отчасти отдает дань традиции, руководствуемся своими представлениями о церковно-книжныхили церковнославянских и народно-разговорных омонимах в их развитии. Ведь язык в значении "народ" в современной речи - слово неупотребительное (ср.церковно-архаическое выражение нашествие галлов и с ними двунадесяти язык ),военно-жаргонное язык как обозначение лица имеет форму винительного падежа- языка и, по-видимому, очень малоупотребительно или даже совсем не употребительново множественном числе; оно встречается за пределами военно-профессиональногословаря лишь в языке художественной литературы. Что касается значений "органв полости рта" и "средство общения", то это еще большой вопрос,принадлежат ли они разным словам или по-прежнему объединяются в смысловой структуреодного слова. В "Толковом словаре русского языка" под редакцией Д.Н. Ушакова (т.IV, 1956-1958) все эти значения рассматриваются как элементы смысловой структурыодного и того же слова, причем значение "народ", "народность"признается старинным, а значение "пленный" - устарелым. Вместе с темуказывается переходное звено от значения "орган в полости рта... у человека,способствующий также образованию звуков речи" к значению "системасловесного выражения мыслей", "средство общения". Таким переходнымзвеном признается значение "способность говорить, выражать словесно своимысли, речь". Это значение иллюстрируется такими примерами, в которых связьмежду значением "орган в полости рта" и значением "способностьговорить" выступает очень явственно: "Голос мой не задрожит, и языкне отнялся" (Пушкин), "Она без языка лежит, руками объясняется"(Тургенев). Ср. у Пушкина в "Пророке": "и... вырвал грешный мойязык и празднославный и лукавый" и др. Поэтому открытие в слове язык четырех омонимов, сделанное в "Словаре русского языка" С.И. Ожегова,представляется внутренне не мотивированным. В самом деле, если выделение словаязык "народ" исторически оправдано, а слова язык "пленный"грамматически и фразеологически весомо, то дальнейшее дробление слова язык и его значений на омонимы связано с механическим рассечением живой ткани языка.Так, к "омониму" язык "орган в полости рта" отнесенався фразеология, характеризующая этот орган именно как орган речи: держатьязык за зубами (перен.: молчать, когда это нужно), длинный язык илиязык без костей у кого-либо (перен.: о болтливом человеке); злые языки (перен.: сплетники, клеветники); остер на язык (остер в своей речи);вопрос был на языке у кого-нибудь (кто-нибудь был готов задать вопрос);что на уме, то и на языке; придержать язык, развязать язык, распустить язык,прикусить язык; язык чешется у кого-нибудь; язык не повернется сказать что-нибудь и т.п. ("Словарь русского языка", составленный С.И. Ожеговым, подред. С.П. Обнорского. М., 1952). Тем страннее кажется, что значение "речь","способность говорить" выделяется и включается в омоним язык ,у которого в качестве семантической базы выдвигается значение "система"звуковых и словарно-грамматических средств, закрепляющих результаты работы мышленияи являющихся оружием общения людей, обмена мыслями и взаимного понимания в обществе". Таким образом, ошибки как в разграничении омонимов, связанных со звуковымкомплексом язык (в "Словаре русского языка" С.И. Ожегова),так и в слиянии их (в "Толковом словаре русского языка" под ред. Д.Н.Ушакова) объясняются, с одной стороны, различным отношением к историческим напластованиямв лексике или к архаизмам и жаргонизмам в современном словарном составе, но,с другой стороны - и это самое главное - отсутствием ясного понимания свойственныхданному языку правил и принципов сочетания, слияния и объединения значений всмысловой структуре одного слова, иначе говоря, "законов семантики"в их историческом развитии и современном, актуальном, очень сложном и диалектическимногообразном воплощении. Только всесторонее изучение свойственных языку в его современном состояниизаконов сочетания и объединения значений в структуре одного и того же словаможет привести к правильному и глубокому пониманию как системы соотношений омонимовв современном языке и правил функционирования разных их типов, так и закономерностейактивного производства и воспроизводства некоторых категорий омонимов, а такжеусловий отмирания отдельных омонимов. В самом деле, именно вследствие отсутствия ясных представлений о способахи видах связи значений в слове могли быть отнесены к омонимам гвоздь в прямом конкретном значении и гвозь чего-нибудь в фразеологически связанномзначении "самое острое, интересное, значительное в чем-нибудь" - переводфранцузского clou (Ожегов). Несмотря на заимствованно-переводной (калькированный)характер выражений гвоздь сезона, гвоздь выставки, гвоздь выступления и т.п. употребление слова гвоздь в них, в общем, семантически притягиваетсяк ранее определившимся тенденциям конструктивного развития семантики этого словаи производных от него (ср. гвоздить ), хотя и направляет их в новую сторону.Ср. у Гоголя в "Вие": "Какая-то темная мысль, как гвоздь, сиделав голове его"; в "Мертвых душах": "А солдатскую шинель,- говорит капитан-исправник, загвоздивши тебе опять в придачу кое-какое крепкоесловцо, - зачем стащил?"; у Глеба Успенского в очерке "Из деревенскогодневника": "Начнут загвазживать разные вопросы, один хитрей другого"и т.д. Переносное значение слова гвоздь еще до сих пор иногда подчеркиваетсякавычками, например, в книжке А.Н. Румянцева "На арене советского цирка"("Искусство", 1954, с. 55): "Все же это был крупный "афишныйномер", своего рода "гвоздь". Точно так же нет никаких оснований, несмотря на происхождение от французскогоcanard посредством калькирования соответствующего французского выражения, газетнуюутку (или просто утку ) для обозначения лживой сенсации, ложного слуха,обособлять в качестве омонима от слова утка в прямом, предметно-конкретномзначении (ср: пустить утку ). Дело в том, что никакого отдельного словаутка со значением "ложный слух, газетная сенсация, не основаннаяна фактах" в русском языке нет. Контекст употребления слова утка в этом значении очень ограничен. За пределами соответствующей ситуации или тематикиэто значение предполагает строго определенные формы его фразеологического воплощения,причем ни одного выражения, соответствующего прямому, предметному значению утка ,в смысловой функции газетная утка образовать по законам семантики русскогоязыка нельзя (ср. некорректность выражений типа сочинить утку, злостно распространитьутку и т.п.). Исторические связи и отношения в словарном составе языка взаимодействуют сживыми, активными или актуальными современными грамматическими и семантическимиотношениями, охватываются ими и влияют на них. Из того факта, что язык представляетсобой ряды в синхронном плане не всегда достаточно ясно и точно объединенныхи согласованных, внутренне слитных напластований, вытекает историчность и традиционностьмногих типов и систем словесных сцеплений и группировок в современной лексике.Например, клуб (английское club) и клуб "шарообразная масса"являются омонимами и в силу несоединимости, разобщенности значений, т.е. отчастив силу разной этимологии, и в силу резкой разницы образуемых ими словопроизводных"гнезд" (ср. клубный , устар. клубмэн и клубить, клубиться ,но клубок - обособилось), и в силу далекости фразеологических связей(ср. рабочий клуб, заводской клуб и устар. английский клуб , содной стороны, и с другой: клубы дыма, валить, нестись клубами и т.п.),и в силу несовпадения грамматических форм (клу"бов, клу"бами и т.п.,но клубы", клубо"в, клуба"м и т.п.). Большая часть этих различий унаследованаот прошлого и в своих противопоставлениях установилась вскоре после освоениярусским языком английского слова club (клуб), т.е. около полутораста лет томуназад. Непосредственный исторический подход отчасти выражается и в том, что при анализеи квалификации омонимов в кругу терминов разных профессий, а также разных областейнауки и техники уже заранее более или менее постулируются или предполагаютсякультурно-исторические отношения между системами терминов и объектами соответствующихвидов профессиональной, технической деятельности. Например, бак (передняячасть палубы корабля - из голландского Bak) и бак (сосуд - из французскогоbac); кран (затвор в виде трубки для выпуска жидкостей или газов - изголландского Kraan) и кран (подъемный механизм - из немецкого Krahn)и т.п. Иностранные слова могут заимствоваться в разное время как омонимы: нота (в музыке) и нота (дипломатическая); реакция (в химии, в физиологии,а также действие по глаголу реагировать ) и реакция (в общественно-политическомзначении); дисциплина (ср. дисциплинированность, дисциплинарный )и дисциплина (отрасть науки); радикал (лицо) и радикал (в математике и физике); индукция (в логике, ср. индуктивный )и индукция (в естественных науках) и др. Влияние исторической традиции развития языка особенно остро сказывается вразграничении омонимов по их фразеологическим связям. Например: лихой наездник,лихая песня и лихая беда, лихое горе, лихой недуг и т.п. Само собой разумеется, что неменьшую роль в разграничении как разных значенийслов, так и слов-омонимов играют словообразовательные связи и формы синтаксическойсочетаемости, в основном унаследованные современным национальным языком от далекогопрошлого, например: кабачок (овощ) и кабачок (уменьшительное ккабак); проказы шалуна, проказы юных лет и заболеть проказой и т.п. Необходимо помнить также о том, что в ряде случаев условия омонимическогоделения только намечаются, омонимия находится еще в процессе становления и формирования,что язык представляет большое количество явлений переходных, колеблющихся. Таким образом, нельзя рассматривать омонимические отношения в системе современногоязыка оторванно от исторических законов его развития, от его предшествующейистории, в особенности если связать состояние омонимии и условия ее развитияс внутренними закономерностями структур разных классов слов и их взаимодейсствиймежду собой. Ср. отраженную омонимию прилагательных, произведенных от слов-омонимовштоф : "харчевни, ресторации, десятки штофных лавочек"(Некрасов) и "В гостиной штофные обои" (Пушкин); ср. омонимиюсоюзов и частиц же, и и т.д. Вполне понятно, что созвучные слова с непроизводной основой должны быть признаныомонимами, если их прямые, номинативные значения не находятся ни в какой, дажепереносной, смысловой связи. В таких случаях этимология слов оказывается безразличнойк их современным функциям. Например, слова горн (кузнечный мех, сюдапримыкают этимологически гореть, горшок, гончар и др. под.) и горн (духовой инструмент, немецкое Horn) омонимичны, так как их номинативные значенияне соединимы, не связаны никакими семантическими отношениями. Ср. филе (вышивка, французское file) и филе (сорт мяса, французское filet); узел (место, где связаны концы чего-нибудь) и узел (мера скорости движениякорабля, калька английского knot) и т.п. В словах с производной основой омонимия определяется не только резкими различиямиосновных, предметных значений, но и общими закономерностями образования омонимов,присущими данному языку, а также законами связи и соотношения разных словообразовательныхи семантических категорий и омоморфемностью композиционных элементов. Ср., например,коновод (с основой первой части конь ) и коновод (он кон "зачинщик, вожак"), сплавить (сплав, плавить, плавка )и сплавить (лес, товар; ср. сплав, плавуны и т.д.), русак (исконно русский человек) и русак (заяц) и т.п. Необходимо различать в кругу образований с производными словами омонимию неосредственную и омонимию отраженную . Например, в тех случаях, когда то или иное словообразовано от общей основы и разных, хотя и омоморфемных аффиксов, омонимиянепосредственно заложена в структуре производного слова, в характере его морфологическихэлементов или слагаемых: сложить вместе все вещи и сложить с себято или иное звание .

При изучении омонимов с грамматической и структурно-семантической точек зренияярко выступает своеобразие и индивидуальные свойства разных частей речи в отношениик омоформии и к омонимии, в значительной степени уясняются и внутренние законыомонимического словообразования в системе разных частей речи. Картина движенияи соотношения всех типов омонимов в русском языке целиком раскроется лишь тогда,когда будет всесторонне исследовано распределение полных (а не только частичных)лексических омонимов по частям речи. Впрочем, и среди разных типов частичнойомонимии есть такие разновидности, которые очень близки к полным лексическимомонимам. Среди полных лексических омонимов необходимо различать две категориислов: 1) омонимы, относящиеся к разряду так называемых неизменяемых слов, лишенныхсложного аппарата формообразования и словоизменения; 2) омонимы, принадлежащие к таким частям речи, в пределах которых слово обладаетразветвленной системой грамматических форм и словообразовательных отростков. В кругу тех категорий знаменательных слов, которые имеют сложные системы формсловоизменения и словообразования, в русском языке по своей численности и своемусемантическому весу особенно выделяются два разряда омонимов: а) омонимы-существительныеи б) омонимы-глаголы. Именно внутри этих двух частей речи особенно широко развитаомонимия. Этого, впрочем, естественно и ожидать, так как большая часть русскойлексики замкнута в пределах классов имени существительного и глагола. Менееразвита омонимия в системе имен прилагательных. Здесь омонимия носит почти исключительноотраженный характер. Почти нет омонимии внутри таких частей речи, как местоименияи имена числительные. Относительно немногочисленны омонимы "отраженного"типа в кругу наречий и слов категории состояния. Здесь гораздо ярче и шире обнаруживаетсямеждуклассовая и межкатегориальная омонимия. Предметом специального исследованиядолжно быть изучение специфических особенностей омонимии в кругу формальныхи служебных слов и частиц.

Глава 5 Внутренние и внешние элементы языка

Глава 1 Природа языкового знака

§ 1. Знак, означаемое, означающее

§ 2. Первый принцип: произвольность знака

§ 3. Второй принцип: линейный характер означающего

Глава 2 Неизменчивость и изменчивость знака

§ 1. Неизменчивость знака

§ 2. Изменчивость знака

Глава 3 Статическая лингвистика и эволюционная лингвистика

§ 1. Внутренняя двойственность всех наук, оперирующих понятием значимости

§ 3. Внутренняя двойственность лингвистики, показанная на примерах

§ 4. Различие синхронии и диахронии, показанное на сравнениях

§ 5. Противопоставление синхронической

§ 6. Синхронический закон и закон диахронический

Глава 5

§ 1. Определения

§ 2. Синтагматические отношения

§ 3. Ассоциативные отношения

И. А. Бодуэн де Куртенэ. Об одной из сторон постепенного человечения языка в области произношения, в связи с антропологией*

Э. Бенвенист. Уровни лингвистического анализа*

С. О. Карцевский. Об асимметричном дуализме лингвистического знака*

Ч. Ф. Хоккетт. Проблема языковых универсалий*

4. Грамматические универсалии

5. Фонологические универсалии

II Фонология н. С. Трубецкой. Основы фонологии*

(Дистинктивная, или смыслоразличительная, функция звука)

I. Основные понятия

1. Фонологическая (смыслоразличительная) оппозиция

2. Фонологическая (смыслоразличителъная) единица.

II. Правила выделения фонем

1. Различение фонем и вариантов

3. Отдельная фонема и сочетание фонем

4. Ошибки при определении однофонемной и многофонемной значимости звуков чужого языка

III. Логическая классификация смыслоразличительных оппозиций

1. Содержание фонемы и система фонем

2.Классификация оппозиций

Г. Глисон Введение в дескриптивную лингвистику*

Глава XII Фонема

III Морфология и синтаксис ф. Ф. Фортунатов. Сравнительное языковедение. Общий курс* задачи языковедения и связь его с другими науками

Отдельные слова языка

Полные слова

Формы отдельных полных слов

Морфологическая классификация языков

Грамматические словосочетания с грамматическим сочетанием их частей

Г. Глисон Введение в дескриптивную лингвистику*

Глава V Морфема

Л.В. Щерба о частях речи в русском языке*

В.В. Виноградов Основные вопросы синтаксиса предложения (на материале русского языка)*

Г. Глисон Введение в дескриптивную лингвистику*

Синтаксис

В. Матезиус о так называемом актуальном членении предложения*

IV Лексикология в. В. Виноградов Об омонимии и смежных явлениях*

VПисьмо и. Е. Гельб Опыт изучения письма (основы грамматологии)*

Глава I письмо как система знаков

Й. Вахек к проблеме письменного языка*

VI Сравнительно-историческое и типологическое языкознание л. Мейе Введение в сравнительное изучение индоевропейских языков*

Метод Что такое индоевропейские языки

I. Принципы

1.Единичность языковых явлений

2.Лингвистическая непрерывность

3. О закономерности развития языков

II. Приложение общих принципов к определению индоевропейских языков

1.Определение понятия «индоевропейские языки»

2.«Восстановление» индоевропейского языка

Э. Сепир Язык. Введение в изучение речи*

Глава VI типы языковой структуры

Р. О. Якобсон Типологические исследования и их вклад в сравнительно-историческое языкознание*

IV Лексикология в. В. Виноградов Об омонимии и смежных явлениях*

<...> Термин «омонимия» иногда <...> применяется как сино­ним слова «омофония». <...>

Омофония - понятие гораздо более широкое, чем омонимия. Оно охватывает все виды единозвучий или созвучий - и в целых конструкциях, и в сцеплениях слов или их частей, в отдельных отрезках речи, в отдельных морфемах, даже в смежных звукосоче­таниях. Термин «омонимия» следует применять к разным словам, к разным лексическим единицам, совпадающим по звуковой струк­туре во всех своих формах. <...>

* Виноградов В. В. Избранные труды. Исследования по русской грамматике. М., 1975. С. 295-312.

Омонимы - это разные по своей семантической структуре, а иногда и по морфологическому составу, но тождественные по зву­ковому строю во всех своих формах слова. <...> омонимы следует отличать не только от созвучных омофонных или совпадающих по звукам речевых цепей либо синтаксических отрезков иного каче­ства,* но и от омофонных морфем. <...>

* Например:

Кузнец, на кузнице тоскуя, «Задам вам, дети, таску я

Сказал раз детям, таз куя: И разгоню тоску я».

Не вы, но Сима Смотрю не прямо,

Страдала невыносимо, А из подлобия

Водой Невы носима. В тоске и злобе я

На суп из лобия...

Омофонные морфемы можно называть омоморфемами. <...> Омоморфемность омофонных словообразовательных элементов определяется коренным различием функций существующих морфем и разнородностью правил или законов их сочетаемости с дру­гими морфемами в структуре слова. Само собой разумеется, что омоморфемность словообразовательных элементов легче выделить в сло­вах, относящихся к разным грамматическим или лексико-семантическим категориям. Так, невозможно сомневаться в том, что со структурной точки зрения аффиксы -л- - в русских существитель­ных среднего рода (шило, мыло, било, точило и т.п.) и в форме прошед­шего времени глагола (мы-л-а, ши-л-а, би-л-о (било два чиса ) и т.д.] - являются омоморфемами. Точно так же омоморфемами, несмотря на генетическую общность, должны быть признаны тот же формообразующий аффикс-л в формах прошедшего времени (учи-л, люби-л и т.п.) и словообразующий суффикс-л- прилага­тельных, производимых или произведенных от глагольных основ со значением состояния(облезлый, поседелый, залежалый и т.п.).

Никто не будет сомневаться в омоморфемности суффиксов -ин- имен существительных в следующих сериях слов, оканчиваю­щихся на-а : хворост - хворост-ин-а; изюм - изюм-ин-а; свинья - свин-ин-а; олень - олен-ин-а; глубокий - глуб-ин-а - глуб-ин-ы; велич-ин-а - велич-ин-ы; дурак - дурач-ин-а; урод - урод-ин-а и т.д. <...>

В производных глаголах наблюдаются строгие правила и зако­ны развития омонимии, обусловленные в значительной степени омоморфемностью приставок. Ср. на- в количественном и простран­ственном значениях:наколоть (дров, свиней, узор ) инаколоть (руку, значок на пальто ); напасть (наброситься ) инапасть (то же, чтонапáдать ), напороть (вздору, дичи ) инапороть (руку ); насадить (на­саживать ) инасадить (насаждать ); настроить (струны, кого-ни­будь на что-нибудь ) инастроить (домов ); наступить (на кого-ни­будь ) инаступить (о чем-нибудь ) и т.п.

Одна и та же приставка, присоединенная к одному и тому же глаголу, нередко приводит к образованию разных слов, значения которых могут быть прямо противоположны. Например, просмот­реть в значениях: 1) "пересмотреть до конца", "быстро проглядеть" и 2) "не разглядеть" ; прослушать (до конца всю пьесу) ипрослушать "не услышать";отказать в значениях: 1) "оставить в наследство", "отдать по завещанию" и 2) "отвергнуть просьбу", "не согласиться на что-нибудь";отойти в значениях: 1) "опомниться, приходить в себя" и 2) "умереть" и др. под.

Так формируются своеобразные омоантонимы. <...>

По-видимому, среди существительных с непроизводными ос­новами преобладающая часть омонимов или принадлежит к за­имствованным словам, или возникает вследствие совпадения за­имствований [горн (на кузнице) игорн "рог" - нем.Но rn ; клуб (дыма) иклуб - англ.club и т.п.] с исконно русскими и книжно-славянс­кими словами. Совсем мало омонимов образовалось в результате фонетического совпадения этимологически разных славянских слов с непроизводной основой типа:лук "растение" илук (для стрелы);мир "вселенная" имир "покой";пар "газ, воздух" ипар "незасеянное поле" и т.п. Еще меньше омонимов обязано своим образованием, семантическому распаду единой лексемы на несколько омонимич­ных лексических единиц (типасвет "вселенная" исвет "освеще­ние"). <...>

Омоморфемность флексий целесообразно отграничить от омо­морфемности словообразовательных элементов и от омоморфем­ности основ. Быть может, ей лучше бы пристало название омоформии. Ведь и омофонные формы одних и тех же и разных слов долж­ны называться омоформами (вожу отвозить ивожу отводить; живой - формы им. падежа мужского рода, род., дат. и предл.; падежей женского рода и т.п.). <...> Ср. использование омоформ разных слов в рифмах у Пушкина:

Защитник вольности и прав

В сем случае совсем не прав

(«Евгений Онегин»);

А что же делает супруга,

Одна в отсутствии супруга?

(«Граф Нулин»).

У.Д. Минаева:

Не ходи, как. все разини,

Без подарка ты к Разине,

Но, ей делая визиты,

Каждый раз букет вези ты.

У В. Брюсова:

Ты белых лебедей кормила,

Откинув тяжесть черных кос,

Я рядом плыл, сошлись кормила,

Закатный луч был странно кос.

<...> Омонимами - в отличие от омоформ - могут быть назва­ны лишь такие лексические единицы, которые совпадают по сво­ему внешнему звуковому облику во всех своих формах. Впрочем, само собой разумеется, что здесь возможны переходные и сме­шанные типы. По отношению к ним можно применить термин «частичная омонимия». <...>

От омоформии необходимо резко отличать явления частичной лексической омонимии. Сюда принадлежат такие случаи, когда одно из созвучных слов целиком (во всех своих формах или в единствен­ной своей форме) совпадает по фонетической структуре с частью морфологических видоизменений другого слова, с частью его па­радигмы или даже с той или иной отдельной его формой. Следова­тельно, одно из таких слов выступает как «омоним» по отноше­нию к отдельной форме или отдельным формам другого слова.

В качестве примера можно указать на звуковое совпадение бес­суффиксальных отглагольных существительных народной окраски с так называемыми «междометными формами глагола»: топ (кон­ский) итоп (тонул);чих ичих; стук (звук) истук (стукнул); скрип искрип (скрипнул); скок (скок по камню тяжко звóнок) искок (скак­нул) и т.д. Правда, здесь омонимия разрушается различиями в ин­тонации слов. Ср.тюк «сверток» итюк от глаголатюкнуть; толк «мнение, толкование» итолк (толкнул) и т.п.

Гораздо более показательны явления производной частичной омонимии. Так, наречное или модальное слово, образовавшееся от формы другого слова, становится «омонимом» этой формы. Та­ковы наречия смерть, страх в значении "очень, сильно, ужасно" соотносительно с формами им. падежасмерть, страх; таковы на­речиячудом, рядом, градом, даром, разом, шагом, битком и т.п. по отно­шению к формам твор. падежа ед. числа имен существительныхчудо, ряд, град, дар, раз, шаг, биток и т.п.; таковы наречиямолча, шутя, стоя и т.п., соотносительные с деепричастными формами соответству­ющих глаголов и т.п. <...>

В системе видовых образований русского глагола наблюдается несколько типических фактов совпадения форм несовершенного вида у разных групп глаголов. <...>

Например: стирать (несов.) квыстирать истереть; уты­каться ) (несов.) куткнуть(ся) иутыкать(ся); передыхать (не­сов.) кпередохнуть и кпередохнуть; перерывать (несов.) кпере­рвать иперерыть; пересыпáть (несов.) кпересыпать и кпереспать и т.п. <...>

Значительную группу частичных глагольных омонимов пред­ставляют образования несов. вида с аффиксом -ся, соотноситель­ные с глаголами действительного залога, так как их лексико-грамматические функции двоятся: они могут быть и залоговой страда­тельной параллелью к действительным формам несов. вида (без-ся ), и соотносительными видовыми формами к возвратным гла­голам сов. вида (т.е. уже включающим в себя морфему-ся ).

Например: ссылаться - сослаться и (страдат.) кссылать; сры­ваться (несов.) ксорваться, (страдат.) ксрывать, сорвать и (страдат.) ксрывать, срыть; срезаться (несов.) ксрезаться (срезаться на экзамене) и (страдат.) ксрезать (кожа срезается бритвой); сжи­ваться (несов.) ксжиться и (страдат.) ксживать; садиться (не­сов.) ксесть и (страдат.) ксадить; сгружаться (несов.) ксгру­зиться и (страдат.) ксгружать; мешаться "служить помехой", (стра­дат.) кмешать (что) и "путаться, смешиваться";мотаться (с утра до ночи; мотаться по свету) и (страдат.) кмотать; накалываться (несов.) кнаколоться и (страдат.) кнакалывать; нарезáться (не­сов.) кнарезаться и (возвр.-страдат.) кнарезать и др. под. <...>

Менее разнообразны и многочисленны типы частичной омо­нимии в системе совершенного вида. Так, не очень многочислен­ную группу частичных омонимов можно наблюдать в производных глаголах сов. вида с приставкой от-, у одних глаголов - с финитивным значением, у других - с результативным и пространствен­но-отделительным. При этом один ряд соответствующих глаголов имеет соотносительные формы несов. вида, другой - с финитивным значением приставки - лишен их.Отработать "перестать работать" иотработать - отрабатывать (что);отучиться "пере­стать учиться" иотучиться - отучиваться (от чего-нибудь) и др. под. <...>

Омонимы как однозвучные, фонетически тождественные, но семантически обособленные, разобщенные и разные лексические единицы выступают лишь на фоне языкового целого, в целостной структуре языка. Их типы, состав и их взаимоотношения определя­ются грамматическим и лексико-семантическим строем языка и законами его исторического развития. <...>

ОМОНИМИЯ

В.В.Виноградов

ОБ ОМОНИМИИ И СМЕЖНЫХ ЯВЛЕНИЯХ

Вопрос об омонимии издавна привлекал к себе внимание как лингвистов, так и философов. Иногда отмечалось, что наличие омонимии противоречит логичности языка и рациональной целенаправленности языкового знака, единству знака и значения, основному «закону языкового знака». Интерес к изучению омонимов, их происхождения и развития в отдельных языках, а также в семьях и группах родственных языков, к изучению функций омонимов, их типов и условий их сохранения и употребления в том или ином языке то разгорался, то ослабевал и даже погасал в разные периоды истории науки о языке. В настоящее время

проблеме омонимии придается очень большое значение в самых разнообразных лингвистических концепциях и в самых различных областях лингвистического исследования. Круг вопросов, связанных с омонимией, очень широк: способы разграничения и выделения омонимов - семантические, морфологические, словообразовательные, синтаксические - на основе различий в формах сочетаемости, реакция языка на омонимию, утрата слов в силу омонимии, устранение омонимии путем лексических заимствовании, нерегулярные, обусловленные омонимией изменения звуковой формы слов, преобразования морфологического состава слов для избежания омонимии, новообразования в приемах сочетания морфем и слов, порожденные «борьбой» омонимов, задерживающее действие фразеологических выражении при отмирании омонимов, степень «терпимости» разных языков к омонимии, явления аттракции или контаминации при омонимии, дифференциация значений у омонимов и омонимических форм, структурные различия между омонимией и полисемией, пределы и возможности омонимии в системе знаков и многое другое.

В нашем отечественном языкознании изучение проблемы омонимии, начатое еще в эпоху позднего средневековья (в XVI и XVII вв.), велось не только с лексико-семантической, но и со структурно-грамматической, а также словообразовательной точек зрения. Еще в первой четверти XIX в. И. Ф. Калайдович в своем «Опыте правил для составления русского производного словаря» выдвигал как основу разграничения омонимов (наряду с признаками семантической разъединенности или несоединимости значений) различия в формах синтаксической сочетаемости (например, для глаголов – в управлении) и в способах образования производных слов. Так, предлагалось считать разными словами – вследствие противопоставленности их грамматических свойств – такие три глагола заговорить : «I. Заговорить ‘начать говорить‘ – требует вин. вещи и не имеет страдат.причаст. II. Заговорить ‘разговором утомить‘ – требует вин. лица и род. с предлогом до (заговорил его до обмороку ). III. Заговорить ‘заворожить‘ – требует или вин. вещи и род. с предлогом от, или вин. лица и употребляется в страдат. причастии (заговорить ружье; заговорить кого от чего; ружье заговорено )».

Общие закономерности развития омонимии в системе языков разного строя и даже в системе русского языка, а также критерии разграничения разных типов омонимов до сих пор остаются совершенно невыясненными.

В русской и западноевропейской литературе термин «омонимия» иногда употребляется в очень широком смысле. Он применяется как синоним слова «омофония». Смысловые явления («значения») в языке образуют внутренне связанные ряды, основанные на общем элементе или признаке, и прежде всего соотносятся внутри этих рядов. Эти ряды - в свою очередь и следуя тому же принципу - являются членами рядов высшего порядка и так далее. Само собой разумеется, что «все эти ряды» не только соотноснтельны, но и взаимосвязаны и взаимозависимы. Они находятся в сложных взаимодействиях и взаимоотношениях друг с другом. Так формируется и так проявляется языковая система. В этой системе возможны разные виды омофонии, когда два значения, принадлежащие двум различным, иногда отдаленным рядам. имеют один и тот же звуковой облик.

Омофония - понятие гораздо более широкое, чем омонимия. Оно охватывает все виды единозвучий или созвучий - и в целых конструкциях, и в сцеплениях слов или их частей, в отдельных отрезках речи, в отдельных морфемах, даже в смежных звукосочетаниях. «Термин «омонимия» следует применять к разным словам, к разным лексическим единицам, совпадающим по звуковой структуре во всех своих формах. Поэтому таких выражений, нередко встречающихся и в русской, и западноевропейской лингвистике, как «синтаксическая омонимия», «морфологические омонимы» и т. п., лучше всего избегать. Нельзя также смешивать

с омонимами разные виды речевых созвучий. Созвучия и подобозвучия в разных стилях речи могут выполнять очень разнообразные функции. Эти функции до сих пор мало изучены как в стилистике литературной и народно-разговорной речи, так и в стилистике художественной литературы и устно-поэтического творчества. Больше всего внимания уделялось эвфонии стихотворного языка и рифмическим созвучиям. Из других типов разнозначных созвучий особый интерес у ряда писателей вызывали каламбуры, в образовании которых омонимы нередко играют основную роль.

Например, слово городище может быть увеличительным к город , а омоним городище обозначает место, где был прежде город (ср. пепелище , пожарище ). А.Н. Толстой в рассказе «Актриса» и воспользовался этим случаем омонимии для каламбурной игры слов: «Все, о чем здесь идет речь, случилось в нашем уездном городишке, который в давние времена, быть может, и назывался городом, но теперь, когда в нем живет не более двух тысяч захудалых обывателей, кличется, по непонятной игре русского языка, - городищем, что более подходило бы, конечно, какой-нибудь столице».

Одно и то же слово, проходя через разные социальные круги, получает иногда настолько различное осмысление и фразеологическое окружение и настолько различную экспрессивную окраску, что семантические разновидности этого слова при столкновении уже воспринимаются как омонимы.

Яркую иллюстрацию такого каламбурного столкновения можно извлечь из пьесы А.Островского «На всякого мудреца довольно простоты»:

«[Турусина] Пусть я ошибаюсь в людях. Пусть меня обманывают. Но помогать людям, хлопотать о несчастных - для меня единственное блаженство. [Городулин] Блаженство - дело не шуточное. Нынче так редко можно встретить блаженного человека (Григорий входит). [Григорий] Блаженный человек пришел. [Городулин] Неужели? [Турусина] Кто он такой? [Григорий] Надо полагать, из азиатцев-с. [Городулин] И я тоже полагаю. [Турусина] Почему ты думаешь, что азнатец? [Григорий] Уж очень страшен-с. Так даже жутко глядеть-с...».

Точно так же омонимами должны быть признаны и два таких употребления глагола держать (англ. k еер ) в диалоге из «Записок Пиквикского клуба»:

« - Вероятно, он человек порядочный: он держит (keeps) слугу, - сказала мисс Томкинс учительнице чистописания и арифметики. - По моему мнению, мисс Томкинс, - сказала учительница чистописания и арифметики, - слуга держит (keeps) его. Я думаю, что он сумасшедший, мисс Томкинс, а тот при нем сторожит».

В романе Д. Гранина «Искатели» интересна каламбурная игра омонимией слов приключение (происшествие) и приключение (действие по глаголу приключить в отношении электрических приборов). «Здесь, в Управлении [энергосистемы], находился мозг всех станций, сетей, строительств, ремонтных заводов - всего сложного гигантского хозяйства системы. Сюда приезжали директора предприятий договориться о подключении нового цеха, нового дома. Домашние хозяйки хлопотали о своих счетчиках. Управхозы приходили с жалобами на плохое напряжение… Разговор происходил у дверей с надписью «Отдел приключений». Андрей понимал истинный смысл этих слов, но, посмотрев на унылого сотрудника этого отдела, улыбнулся. А жаль, что действительно не существует на свете такого отдела увлекательных, волнующих приключений!.. И вдруг эта смешная надпись как то по-новому осветила и его приход в лабораторию и путешествие по заданию Управления. Начинались удивительные события в его жизни».

Каламбур может состоять не только в слиянии омонимов или в подмене одного омонима другим, но и в новой этимологизации слова по созвучию или в образовании нового индивидуально-речевого омонима от созвучного корня.

Например П.А.Вяземский - известный остряк пушкинской эпохи - писал великому поэту 26 июня 1828 г.: «Шутки в сторону, приезжай. Что тебе стоит прокатиться? А лучше всего приезжай в конце августа в Нижний на я р м а р к у и [ли] я р м о н к у (как лучше?), и возвратимся вместе в Пензу. Что тебе сиднем прирости к гранитам Петербургским?.. Я всю зиму проведу в здешнем краю. Я говорю, что я о с т е п е н и л с я, потому что зарылся в степь». Ср. в современном жаргоне научных работников шутливое остепениться в смысле: "получить ученую степень кандидата наук".

Не подлежит сомнению, что созвучие слов, близость их фонетического строя отражается на их понимании, на их семантических связях.

Любопытно в связи с этим вспомнить комический рассказ Гончарова в его очерках «Слуги старого века» о том, как его слуга Валентин заносил созвучные иностранные слова в тетрадку с кривою надписью «Сенонимы». «Под этой надписью, попарно, иногда по три слова тем же кривым, вероятно, его почерком, написаны были однозвучные слова. Например, рядом стояли: «эмансипация и констипация», далее - «конституция и проституция», потом «тлетворный н нерукотворный», «нумизмат и кастрат» и так без конца».

Таким образом, с омонимией в собственном смысле этого слова нельзя смешивать и даже сближать разнообразные типы омофонии, созвучий и подобозвучий слов, возникающие в речи или даже встречающиеся в системе языка.

Вопрос о контаминации сближающихся по звуковому составу форм и слов как об одном из процессов развития языка может рассматриваться и в более широком историческом плане. Прежде чем приступать к анализу омонимов и к дифференциации разных их типов, необходимо уточнить понятие омонима и отграничить его от ряда смежных явлений, с которыми это понятие нередко смешивается. В самом деле, если мы обратимся хотя бы к «очеркам по стилистике русского языка» А.Н. Гвоздева, то здесь сначала к омонимам относятся не только брак "супружество" и брак "испорченная продукция", но и пила "инструмент" и пила (прощ. время от пить ). Далее подчеркивается, что «важно учитывать различия между омофонами и омографами». Перед этими различиями, по мнению А. Н. Гвоздева, «на второй план отходит подразделение омонимов на полные омонимы (типа ключ : 1) источник, 2) ключ от замка) и омоформы» (типа пила – сущ. и пила - прош.вр.). Вслед за этим заявляется, что «понятие омонимии как явления, обусловливающего возможность двусмыслицы, допускает

расширенное понимание. Так, к собственно омонимам, или лексическим омонимам, примыкают случаи, когда в произношении совпадают, с одной стороны, слово, с другой стороны, сочетание слов (мокли - мог ли, сутками - с утками, стройка - строй-ка )».

Во всем этом много противоречивого и просто неверного. А между тем и в других наших лингвистических сочинениях вопрос об омонимии часто освещается очень неясно, например, к омонимии относится даже игра созвучиями в юмористических стихотворениях Курочкина, Минского и т.д.

Если омонимы - это разные по своей семантической структуре, а иногда и по морфологическому составу, но тождественные по звуковому строю во всех своих формах слова, то омонимы следует отличать не только от созвучных омофонных или совпадающих по звукам речевых цепей либо синтаксических отрезков иного качества, но и от омофонных морфем.

Нередко понятие «омонима» распространяется и на аффиксы (что, во всяком случае, неправомерно и необоснованно). Так, проф. А. И. Смирницкий пишет о конверсии в английском языке: «Нулевой суффикс в ляг отличается от такого же суффикса в лег по значению: это, собственно, суффиксы-омонимы. Отчетливо это можно видеть из того, что -() в ляг синонимичен, например, с -и в беги и пр., а -() в лег - с -л- в легла, был, была и т. п.». («Может быть, даже правильнее будет сказать, что - () в лег и т п есть „нулевой вариант" суффикса прош. вр. -л-/-л"- »). «Следовательно, словоформы ляг и лег (а не морфемы!) несомненно различаются семантикой их (нулевых) с у ф ф и к с о в, что совершенно материально проявляется в принадлежности их к разным рядам: 1) ляг - лягте , беги - бегите и т.п., 2) лег - легла, был - была и пр.». Ср. далее: «Омонимия суффиксов в такой паре, как ляг - лег не меняет существа дела: как всякая омонимия, она представляет собой второстепенную частность в общем строении языка, так как вообще язык, как средство общения, должен внешне дифференцировать разные по значению единицы, и омонимия всегда может быть лишь исключением». Точно так же понятие «омонима» применяется к созвучным формам разных слов (особенно к основным, исходным формам), отличающихся друг от друга другими формами.

Такое смешение разных явлений недопустимо. Необходимо создать или выработать иные термины для обозначения, с одной стороны, омофонных (или омографных) морфем, а с другой - омофонных или совпадающих по звуковому составу форм слов. Омофонные морфемы можно называть омоморфемами. Но тут, естественно, выступает вопрос о разных типах морфем в системе языка: морфем основообразующих или корневых, морфем аффиксальных - словообразующих и формообразующих. Таким образом, следует различать омоморфемность основ и омоморфемность аффиксов, выделив из этой последней категории - применительно к языкам флективным, языкам синтетического строя - омоморфемность флексий. Омоморфемность омофонных словообразовательных элементов определяется коренным различием функций существующих морфем и разнородностью правил или законов их сочетаемости с другими морфемами в структуре слова. Само собой разумеется, что омоморфемность словообразовательных элементов легче выделить в словах, относящихся к разным грамматическим или лексико-семантическим категориям. Так, невозможно сомневаться в том, что со структурной точки зрения аффиксы -л- - в русских существительных среднего рода (шило, мыло, било, точило и т.п.) и в форме прошедшего времени глагола [мы-л-а, ши-л-а, би-л-о (било два часа) и т. д.] - являются омоморфемами. Точно так же омоморфемами, несмотря на генетическую общность, должны быть признаны тот же формообразующий аффикс –л- в формах прошедшего времени (учи-л, люби-л и т.п.) и словообразующий суффикс -л- прилагательных, производимых или произведенных от глагольных основ со значением состояния (облезлый, поседелый, залежалый и т.п.).

Никто не будет сомневаться в омоморфемности суффиксов -ин - имен существительных в следующих сериях слов, оканчивающихся на –а : хворост - хворост-ин-а, изюм - изюм-ин-а, урод - урод-ин-а и т. д.

Гораздо более трудным является вопрос об омоморфемности глагольных приставок в русском языке. Относительно глагольных приставок (так же как и относительно предлогов) можно ставить вопрос: у всех ли глагольных приставок в современном русском языке сохраняется смысловое единство? Не произошло ли в некоторых приставках - в силу сочетания их с разнообразными семантическими группами основ - разделения на омоморфемы (например, у с-, по-, о, об-, на-, пере- в значении пространственном и для обозначения совместности или превосходства и др.)? Во всяком случае здесь в производных глаголах наблюдаются строгие правила и законы развития омонимии, обусловленные в значительной степени омоморфемностью приставок. Ср. на- в количественном и пространственном значениях: наколоть (дров, свиней, узор) и наколоть (руки. значок на пальто), напасть (наброситься) и напасть (то же, что нападать), настроить (струны, кого-нибудь на что-нибудь) и настроить (домов) и т.п.

Одна и та же приставка, присоединенная к одному и тому же глаголу, нередко приводит к образованию разных слов, значения которых могут быть прямо противоположны. Например, просмотреть в значениях: 1) "пересмотреть до конца", "быстро проглядеть" и 2) "не разглядеть" ; прослушать (до конца всю пьесу) и прослушать "не услышать" отойти в значениях: 1) "опомниться, приходить в себя" и 2) "умереть" " и др. по

Так формируются своеобразные омоантонимы. Изучение омоморфемности глагольных приставок связано с общим исследованием закономерностей образования омонимов (в кругу производных глаголов в результате сочетаний одной и той же основы или одного и того же глагола, но в разных значениях, с одной и той же приставкой, тоже с разными значениями. Например, под словом сдать - сдавать в словаре Д.Н. Ушакова объединено два омонима. Один обнимает такое употребление, как сдать документы в архив , сдать квартиру, сдать с рубля мелочью, сдать карты, сдать экзамен ; под другой подводятся такие значения, как зима уже сдала, мотор сдал, он очень сдал после болезни и т.п.

Вообще омонимия в классах производных глаголов больше всего умножается способами префиксального словообразования Ведь глагольная приставка нередко видоизменяет значения одной и той же основы глагола в таких разных направлениях, что между ними уже невозможно установить внутреннее семантическое соприкосновение, настолько эти значения расходятся. Правда, это разнообразие функций приставки иногда преодолевается семантической емкостью глагола, его способностью объединить множество лексических значений (ср. значения глаголов заложить, замести, забить, обвести, обернуть и т.п.) Однако едва ли не чаще под влиянием разных значений приставки и вариаций значений основы глагола происходит распад глагольного слова на омонимы. Эта омонимия поддерживается и различием синтаксического управления глаголов, а также различиями значений глагольных основ. Например, замолчать "начать молчать, замолкнуть" и замолчать (что-нибудь) "преднамеренным молчанием скрыть от общества, не дать узнать"; зажить "начать жить" и зажить (о ране) и др.под.

Вот серия омонимических глаголов с приставкой за- в значениях начала действия, завершенности, результата действия и последующего действия, а также попутного действия: забрызгать "начать брызгать" и забрызгать "покрыть брызгами"; задуть "начать дуть" и задуть "дунув, погасить", заговорить "начать говорить и заговорить "утомить", ср. также: заговорить (соотносительно с заговор) и т.п.

Ср. серию омонимов с приставкой пере- : перевесить (продукты), перевесить (картину) и перевесить "получить перевес"; перевести "переместить, передвинуть, сделать перевод" и перевести "извести уничтожить до конца"; переговорить (с кем-нибудь) и переговорить (кого что); передать "вручить, сообщить направить, отдать" и передать "дать лишнего" и т.п.

Еще более сложен вопрос об омоморфемности основ слов Этот вопрос сравнительно легко решается по отношению к непроизводным основам. В сущности и самый термин «омоморфемность основ» получает свое прямое значение и применение лишь в сфере непроизводных основ. Например: прав- (право, правда, правосудие, прав и т.п.) и прав - (вправо , правый [левый] и т.п.), такс-а "расценка товаров" и такса "собака особой породы" – нем. Dachshund и т.п. В этой сфере уже непосредственно возникают обобщения широкого характера Так, очевидно, что омоморфемных непроизводных основ в русском языке больше всего среди имен существительных; их немного в области глаголов, и они совсем единичны в системе так называемых «первообразных» имен прилагательных (прав, лих-, худ- и т.п.).

По-видимому, среди существительных с непроизводными основами преобладающая часть омонимов или принадлежит к заимствованным словам, или возникает вследствие совпадения заимствований [горн (на кузнице) и горн "рог" – нем. Horn; клуб (дыма) и клуб – англ. club. и т п ] с исконно русскими и книжно-славянскими словами. Совсем мало омонимов образовалось в результате фонетического совпадения этимологически разных славянских слов с непроизводной основой типа: лук "растение" и лук (для стрелы); мир "вселенная" и мир "покой"; пар "газ, воздух" и пар "незасеянное поле" и т.п. Еще меньше омонимов обязано своим образованием семантическому распаду единой лексемы на несколько омонимных лексических единиц (типа свет "вселенная" и свет "освещение") .

Этимологическое разграничение омонимии по признаку заимствования или звукового совпадения исконно-народных, своих слов, а также исторические наблюдения над семантическим распадом некогда единых слов на ряд обособленных лексем - все это важные задачи исторической лексикологии. Освоение заимствования нередко сводится к слиянию чужого слова с родным, которое кажется близким по внешней звуковой форме и по смыслу. Этот процесс скрещения туземных и чужих синонимов однородного звукового состава уже привлекал внимание многих лингвистов. Указывались соответствующие явления и в истории славянских и балтийских языков.

Изучение словарного состава как системы не может обойтись без раскрытия внутренних закономерностей, управляющих развитием основ и историческими изменениями в соотношении и взаимодействии между основами производными и непроизводными. В истории словаря очень активны процессы возникновения и утраты омоморфемности основ, явления омонимической контаминации в кругу основ, явления дифференциации и вытеснения основ-омоморфем.

В.Вундт, затем М.Р.Фасмер, Я.Кильерон и другие ученые подчеркивали громадную роль звуковых совпадений в истории слов и их значений. М.Р.Фасмер был готов сводить главные виды семасиологических изменений к трем основным: а) спонтанеическим, т.е. про-

исходящим «исключительно вследствие каких-либо экономических, этнографических и тому подобных (так сказать, «внеязыковых») причин»; б) комбинаторным (или контаминационным). Комбинаторные изменения значения - те, которые происходят «вследствие контаминации неродственных первоначально этимологических групп - контаминации, вызванной звуковой близостью двух групп или народным осмыслением» (ср. сближение в говорах слов кадка и кадык , вследствие чего кадка "горло"); в) ф р а з е о л о г и ч е с к и м (или «сандхическим»), возникающим «в силу положения [слова] в предложении, вследствие постоянного повторения в одном и том же сочетании».

Что же касается специально омоморфемности производных основ, то здесь, наблюдаются очень далекие и очень разные структурные типы. По отношению к некоторым из них применение термина «омоморфемность» оказывается несколько двусмысленным. В самом деле, здесь возможны четыре основные типические разновидности.

1. Омофонные производные основы состоят каждая из двух (или нескольких) однотипных омоморфем. Например, толст-овк-а "последовательница учения Л. Толстого", ср. толстовец и толст-овк-а "рубашка особого покроя"; финк-а (финн) и финк-а "нож" и др. под.

2. Омофонные производные основы состоят из морфем, не совпадающих вполне по своей звуковой структуре, так как грань между корневой основой и аффиксом проходит у них в разных местах. Например: бумажн-ик "рабочий бумажной промышленности" и бумаж-ник "кошелек"; ср. коровн-ик и коров-ник; молочн-ик и молоч-ник; птичн-ик и птич-ник и т. д.; ударн-ик и удар-ник "часть затвора" и т. п.

3. Омофонные производные основы таковы, что лишь в одной из них сложность морфологического состава оказывается живой и активной, в другой же произошел или происходит процесс опрощения. Например: жилка (уменьшит.-ласкат. к жила) и жилк-а (артистическая жилка); осадить "подвергнуть осаде", осадить "остановить, заставить замедлить ход" и осадить "заставить опуститься в виде осадка" и др.

4. Лишь одна из омофонных основ является производной, непроизводный же характер другой не вызывает никаких сомнений и колебаний. Нор-к-а (к нора) и норка "животное" и "шкурка"; ср. лейка (от лить ) и лейка "фотоаппарат" и т. д.

Глагольная омонимия часто возникает в таких случаях, когда у одного глагола приставка сливается с основой, теряя свою морфологическую выделяемость или отделяемость, а у другого, омонимичного с первым, она сохраняет свои смысловые функции отдельной морфемы. Например: назвать "называть кого-чем" (ср. название ) и назвать (много кого); заговорить "заговаривать зубы" (ср. заговор ) и заговорить (заговаривать, «начать говорить»); ср. также заговорить (заговаривать собеседники); донести (доносить на кого) (ср. донос, донесение) и донести (доносить что до чего-кого) и т. д.

Среди глаголов с производной основой - как бесприставочных, так и приставочных - омонимия наблюдается и у отыменных, и у отглагольных образований. Например: чертить (переходи.) "проводить черту" или "изготовлять чертеж" и чертить (в фамильярном просторечии, непереходн.) "кутить, безобразничать, дебоширничать"; запустить (дом) и запустить (камень); перечесть (книгу) и перечесть "снова сосчитать" и т. д.

Таким образом, омоморфемность производных основ может быть связана не только с лексико-семантической, но и с чисто звуковой, фонетической разноморфемностью. Глубокое и всестороннее исследование структуры слов и основ слов в том или ином языке поможет здесь обнаружить множество переходных форм. Ср. зарядить (к заряд) и зарядить "часто, подряд делать что-нибудь"; закусить (ср. закуска) и закусить (удила); но все это область очень мало или почти неисследованных проблем.

Омоморфемность флексий целесообразно отграничить от омоморфемности словообразовательных элементов и от омоморфемности основ. Быть может, ей лучше бы пристало название о м о ф о р м и и. Ведь и омофонные формы одних и тех же и разных слов должны называться о м о ф о р м а м и (вожу от возить и вожу от водить ; живой - формы им. падежа мужского рода, род., дат. и предл. падежей женского рода и т. п.). Проблема омоформии и омоформ, закономерностей развития и функционирования этих явлений в разных языках, связи этих процессов с аналитическими и синтетическими свойствами структуры языка- одна из важных проблем теории грамматики. В русском языке явления омоформии подчинены строго определенным законам и правилам. К сожалению, во многих работах по славянскому языкознанию омоформия смешивается с омонимней.

Ср. использование омоформ разных слов в рифмах у Пушкина:
Защитник вольности и прав

В сем случае совсем не прав.
У Д. Минаева:

Не ходи, как все разини,

Без подарка ты к Розине.

Но, ей делая визиты,

Каждый раз букет вези ты.

У В. Брюсова:
Ты белых лебедей кормила,

Откинув тяжесть черных кос,

Я рядом плыл, сошлись кормила,

Закатный луч был странно кос.
Звуковое совпадение возможно и в отдельных формах разных слов, принадлежащих к одной и той же части речи. Наибольшее количество таких омоформ в современном русском языке наблюдается в кругу глаголов. При этом необходимо различать в глагольной системе совпадения единичных форм у разных слов от последовательной или развернутой омоформии в некоторых звеньях или рядах парадигмы спряжения.

Итак, омонимами - в отличие от омоформ - могут быть названы лишь такие лексические единицы, которые совпадают по своему внешнему звуковому облику во всех своих формах. Впрочем, само собой разумеется, что здесь возможны переходные и смешанные типы. По отношению к ним можно применить термин «частичная омонимия». Но и тут необходима точная и ясная дифференциация разных явлений. Например, едва ли целесообразно относить к фактам омонимии, хотя бы и частичной, совпадения разных слов в так называемых «основных» формах, т. е. в тех, в которых соответствующие слова помещаются в словарях (общий или им. падеж, инфинитив и т. п.). Особую роль таких «основных» форм подчеркивал А. И. Смирницкий. Он писал: «„ Основные" формы обладают наиболее общим и наименее относительным значением: в них то, что обозначается данными словами, представляется по возможности отвлеченным от тех или иных отношений к чему-либо другому - к предмету, времени, признаку и пр. Поэтому, естественно, что при изоляции слова, когда обозначаемое им рассматривается по возможности отвлеченно, вне определенной ситуации и связанных с ней отношений, слово берется в его „основной" форме, и эта форма оказывается по существу наиболее подходящим представителем всего слова как такового. Так, например,

общий падеж не имеет в виду никакого специфического отношения данного предмета к чему-либо другому, а грамматическое единственное число не настаивает на отнесении данного существительного именно к одному предмету, так как существительным в единственном числе может обозначаться любой предмет данного класса и весь класс в целом (а dog is an animal, man is mortal). Поэтому понятно, что общий падеж единственного числа, как правило, выделяется в качестве „основной" формы, т. е. в качестве формы слова, являющейся по существу наиболее „полноправным" его представителем: в этой форме специфическая грамматическая модификация слова - существительного наименее осложняет его лексическое существо».

И все же было бы странным и неоправданным отнесение к явлениям частичной омонимии, например, случаев совпадения звукового состава инфинитива и формы им. падежа: пасть (зверя) и пасть (в бою); напасть и напасть ; печь и печь и т. д. Ведь системы форм склонения и спряжения не совпадают и не соприкасаются ни в каких точках.

Таким образом, совершенно очевидно, что прежде чем углубляться, например, в область типологии современных русских омонимов, в сферу законов их образования и развития, а также правил их сосуществования и взаимоотношения, необходимо тщательно осветить типичные процессы омоморфемности и омоморфии в русском языке.

От омоформии необходимо резко отличить явления частичной лексической омонимии. Сюда принадлежат такие случаи, когда одно из созвучных слов целиком (во всех своих формах или в единственной своей форме) совпадает по фонетической структуре с частью морфологических видоизменений другого слова, с частью его парадигмы или даже с той или иной отдельной его формой. Следовательно, одно из таких слов выступает как «омоним» по отношению к отдельной форме или отдельным формам другого слова.

В качестве примера можно указать на звуковое совпадение бессуффиксальных отглагольных существительных народной окраски с так называемыми «междометными формами глагола»: топ (конский) и топ (тонул); чих и чих ; стук (звук) и стук (стукнул) и т. д. Правда, здесь омонимия разрушается различиями в интонации слов. Ср. тюк "сверток" и тюк от глагола тюкнуть; толк "мнение, толкование" и толк (толкнул) и т. п.

Гораздо более показательны явления производной частичной омонимии. Так, наречное или модальное слово, образовавшееся от формы другого слова, становится «омонимом» этой формы. Таковы наречия смерть , страх в значении "очень, сильно, ужасно" соотносительно с формами им. падежа смерть, страх ; таковы наречия чудом, рядом, градом, даром,

разом, шагом и т. п. по отношению к формам твор. падежа ед. числа имен существительных чудо, ряд, град, дар, раз, шаг и т, п.; таковы наречия молча, шутя, стоя и т. п., соотносительные с леепричастными формами соответствующих глаголов и т. п.

Явления частичной омонимии в русском языке очень разнообразны. И все же они укладываются в преобладающем количестве фактов в строго определенные правила. Естественно, что в ряду этих явлений прежде всего необходимо выделить те типы или виды частичной омонимии, которые наблюдаются в кругу частей речи, с сложным аппаратом словоизменения, т.е. в системе глаголов, имен существительных и прилагательных. Совершенно очевидно, что – при относительной малочисленности слов, относимых к классам имен числительных и местоимений – здесь явления частичной омонимии (если пока оставить в стороне так называемые «неизменяемые» слова) могут быть лишь единичными и обычно избегаются или преодолеваются (ср. числительное много, многих и т.п. и прилагательное многие ); ср. масса "много" и масса (массы ) и т.п.

В системе изменяемых слов можно разграничить типы частичной омонимии в пределах одной и той же части речи и типы частичной омонимии в кругу слов, принадлежащих разным частям речи. Больше всего фактов частичной омонимии наблюдается у имен существительных, с одной стороны, и глаголов – с другой. Одним из средств образования частичной омонимии в классе имен существительных является, с одной стороны, обособление семантически производных pluralia tantum от производящего, основного слова [типа: задатки (от задаток ) – задатки ; часы (от час ) – часы и т.п.], а с другой стороны, вообще дифференциация однозвучных, но генетически далеких слов в отношении форм числа. Например: рысь "бег лошади" – только ед.число и рысь – рыси "животное"; полка (действие по глаголу полоть ) и полка "горизонтальная доска"; побег "бегство" и побег "молодая ветвь, ответвление". В последнем случае мы имеем дело с такими фактами частичной лексической омонимии, которые близки к полным омонимам.

Частота употребления форм единственного и множественного числа неодинакова у разных слов. При совпадении всех форм единственного числа у омонимов особенно наглядно и остро выступает их семантическая разъединенность, а иногда и словообразовательная разнотипность [например, точка (бритвы) и точка –точки ]. Гораздо менее выразительны и определенны в классе имен существительных разновидности частичной омонимии, связанные с родовыми различиями. Например: ханжа – женск. род "китайская водка" и ханжа "человек" (ср. ханжеский, ханжить ) и т.д. В этих видах частичной омонимии, относящихся к именам существительным, у разных слов совпадает по своему фонетическому облику по крайней мере половина, а иногда и большая часть форм, в том числе и основные формы им.падежа. Несколько иной, хотя и близкий тип частичной омонимии наблюдается в системе русского глагола, где он связан со специфическими законами и правилами образования двух рядов видовой корреляции.

В системе видовых образований русского глагола наблюдается несколько типических фактов совпадения форм несовершенного вида у разных групп глагола. Эти совпадения, во-первых, вызываются строго определенными правилами морфологических чередований в глагольной основе звуков о – а.

Например: засаливать к засалить и засолить ; спаивать к спаять и споить и т.п.

Совпадения форм несовершенного вида могут также вызываться другими уже непродуктивными видами исторических чередований гласных.

Например: стирать (несов.) к выстирать и стереть ; пересыпать (несов.) к пересыпать и к переспать и т..п.

Третью разновидность частичной лексической омонимии, связанной с законами и правилами русского видообразования, составляют формы несовершенного вида глаголов, в которых фонетическое тождество возникает вследствие чередования согласных.

Например: навешивать (несов.) к навешать и к навесить ; перекрашивать к перекрошить и перекрасить и т.п.

Четвертая разновидность частичной лексической омонимии, связанной с глагольным видообразованием, образуется формами несовершенного вида, соотносительными с формами совершенного вида разных оттенков кратности.

Например: переваливать (несов.) к перевалить и перевалять ; набрасывать (несов.) к набросить и набросать и др. под.

Следующую, пятую группу частичных омонимов в кругу видовых вариаций глагола представляют разнотипные образования несовершенного вида, особенно с приставками раз-, под- и при- с непереходным и переходным значениями.

Например: разгуливать (непереходн.) и разгуливать разгулять кого-что); приговаривать и приговаривать – приговорить и т.п.

Отдельно должны быть рассмотрены типы частичной лексической омонимии в кругу форм несов. вида у глаголов с аффиксом –ся. Тут явления частичной омонимии тесно соприкасаются, а иногда и сливаются с фактами полно лексической омонимии. Это – специальная и очень важная проблема в сфере исследования разных видов словообразования глаголов на -ся . Значительную группу частичных глагольных омонимов представляют образования несов. вида с аффиксом -ся , соотносительные с глаголами действительного залога, так как их лексико-грамматические функции двоятся: они могут быть и залоговой страдательной параллелью к действительным формам несов. вида (без -ся ), и соотносительными видовыми формами к возвратным глаголам сов. вида (т. е. уже включающим в себя морфему -ся).

Например: ссылаться - сослаться и (страдат.) к ссылать ; садиться (несов.) к сесть и (страдат.) к садить ; мотаться (c утра до ночи; мотаться по свету ) и (страдат.) к мотать и др. под.

Значительную группу частичных омонимов составляют глагольные образования несов. вида с подставкой пере- , из которых одни являются формами страдательного залога к соответствующим глаголам действительного залога, а другие обозначают прерывистое, взаимно чередующееся действие.

Например: переваливаться "валиться то на одну, то на другую сторону" и переваливаться (страдат.) к переваливать, перевалять ; переминаться (с ноги на ногу) и переминаться (страдат.) к переминать и др. под.

Менее разнообразны и многочисленны типы частичной омонимии в системе совершенного вида. Так не очень многочисленную группу частичных омонимов можно наблюдать в производных глаголах сов. вида с приставкой от- , у одних глаголов - с финитивным значением, у других - с результативным и пространственно-отделительным. При этом один ряд соответствующих глаголов имеет соотносительные формы несов. вида, другой - с финитивным значением приставки - лишен их. Отработать "перестать работать" и отработать - отрабатывать (что); отучиться "перестать учиться" и отучиться - отучиваться (от чего-нибудь) и др. под. Гораздо больше разновидовых типов частичной лексической омонимии.

Своеобразную замкнутую группу частичных омонимов представляют различные по видовым значениям глагольные образования с приставками от глаголов носить , водить, возить, ходить : заносить (несов.) к занести и заносить (coв.) к занашивать ; ср. заноситься - занестись и заноситься - занашиваться ; уходить к уйти и уходить "довести до тяжелого состояния, до гибели; измучить, уничтожить" и т. д.

Среди глаголов иного структурного типа, но также связанных с основами, не сочетающимися с суффиксами несов. вида -ыва, -ива, в образованиях с приставками на - и пере - возникают омонимические совпадения форм несов. вида (иногда только форм инфинитива и прошедшего времени) с однозвучными глаголами сов. вида, но с иными (результативными) значениями приставок.

Например: перекупать к перекупить и перекупать "выкупать всех или, купая, продержать слишком долго в воде", перерешать к перерешить и перерешать (сов.); передавать к передать и передавать (сов.) и т. п.

Можно было бы наметить еще несколько групп подобной же частичной омонимии, отчасти связанных с законами русского словообразования в разных лексико-семантических разрядах, отчасти же сохраняющих следы былых лексико-морфологических звуковых совпадений. Но все это должно стать предметом специального лексико-грамматического исследования, которое должно охватить и живые структурные типы частичной омонимии, образуемые переходом слов и форм слов из одной части речи в другую (например, явления субстантивации прилагательных, адъективации причастий и т. д.).

Таким образом, частичные омонимы разными своими сторонами обращены и к грамматике, и к лексикологии. Среди них по степени близости к полной лексической омонимии должны быть разграничены разные типы. Именно морфология должна включать в себя учение о живых и продуктивных типах как омоформии, так и частичной, а также производной омонимии. Грамматика должна ответить на вопрос, почему в данной языковой системе не осуществляются, не реализуются те или иные виды омоформии, частичной и производной омонимии и что и почему выступает в качестве их замены. К грамматике же относится, наконец, изучение условий сосуществования активных омоформ и омонимов в производных словах, а также условий их столкновения, их контаминации или вытеснения одних омоформ, или омонимов, образованиями по аналогии.

Лексикология, со своей стороны, исследует этимологические, предметно-смысловые, лексико-семантические и словообразовательные основы омонимии, культурно-исторические и внутренние семантические закономерности и причины их возникновения и бытования, принципы их группировки по разным семантическим классам и рядам, их стилистическое, профессионально-диалектное или жанровое расслоение в пределах общей языковой системы, разные виды их взаимодействий, борьбы и дифференциации. Учение об омоморфемности основ и словообразовательных элементов с разных точек зрения должно разрабатываться и в грамматике, и в лексикологии.

Омонимы как однозвучные, фонетически тождественные, но семантически обособленные, разобщенные и разные лексические единицы выступают лишь на фоне языкового целого, в целостной структуре языка. Их типы, состав и их взаимоотношения определяются грамматическим и лексико-семантическим строем языка и законами его исторического развития. Только здесь можно найти ответ на вопрос, в каких случаях и почему допускается фонологическое тождество разнозначных слов однотипной и разнотипной структуры, почему и какими средствами в тех или иных типах омонимов нейтрализуется смысловая функция одинаковой внешней звуковой формы.
^

В. В. Виноградов ОБ ОМОНИМИИ И СМЕЖНЫХ ЯВЛЕНИЯХ

Вопрос об омонимии издавна привлекал к себе внимание как лингвистов, так и философов. Иногда отмечалось, что наличие омонимии противоречит логичности языка и рациональной целенаправленности языкового знака, единству знака и значения, основному «закону языкового знака». Интерес к изучению омонимов, их происхождению и развитию в отдельных языках, а также в семьях и группах родственных языков, к изучению функций омонимов, их типов и условий их сохранения и употребления в том или ином языке то разгорался, то ослабевал и даже погасал в разные периоды истории науки о языке. В настоящее время

проблеме омонимии придается очень большое значение в самых разнообразных лингвистических концепциях и в самых различных областях лингвистического исследования. Круг вопросов, связанных с омонимией, очень широк: способы разграничения и выделения омонимов - семантические, морфологические, словообразовательные, синтаксические - на основе различий в формах сочетаемости; реакция языка на омонимию; утрата слов в силу омонимии; устранение омонимии путем лексических заимствований; нерегулярные, обусловленные омонимией изменения звуковой формы слов; преобразования морфологического состава слов для избежания омонимии; новообразования в приемах сочетания морфем и слов, порожденные «борьбой» омонимов; задерживающее действие фразеологических выражений при отмирании омонимов; степень «терпимости» разных языков к омонимии; явления аттракции или контаминации при омонимии; дифференциация значений у омонимов и омонимических форм; структурные различия между омонимией и полисемией; пределы и возможности омонимии в системе знаков и многое другое. <…>.

Общие закономерности развития омонимии в системе языков разного строя и даже в системе русского языка, а также критерии разграничения разных типов омонимов до сих пор остаются совершенно невыясненными.

В русской и западноевропейской литературе термин «омонимия» иногда употребляется в очень широком смысле. Он применяется как синоним слова «омофония». Смысловые явления («значения») в языке образуют внутренне связанные ряды, основанные на общем элементе или признаке, и прежде всего соотносятся внутри этих рядов. Эти ряды - в свою очередь и следуя тому же принципу - являются членами рядов высшего порядка и так далее. Само собой разумеется, что «все эти ряды» не только соотноснтельны, но и взаимосвязаны и взаимозависимы. Они находятся в сложных взаимодействиях и взаимоотношениях друг с другом. Так формируется и так проявляется языковая система. В этой системе возможны разные виды омофонии, когда два значения, принадлежащие двум различным, иногда отдаленным рядам имеют один и тот же звуковой облик.

Омофония - понятие гораздо более широкое, чем омонимия. Оно охватывает все виды единозвучий или созвучий - и в целых конструкциях, и в сцеплениях слов или их частей, в отдельных отрезках речи, в отдельных морфемах, даже в смежных звукосочетаниях. Термин «омонимия» следует применять к разным словам, к разным лексическим единицам, совпадающим по звуковой структуре во всех своих формах. Поэтому таких выражений, нередко встречающихся и в русской, и западноевропейской лингвистике, как «синтаксическая омонимия», «морфологические омонимы» и т. п., лучше всего избегать. Нельзя также смешивать

с омонимами разные виды речевых созвучий. Созвучия и подобозвучия в разных стилях речи могут выполнять очень разнообразные функции. Эти функции до сих пор мало изучены как в стилистике литературной и народно-разговорной речи, так и в стилистике художественной литературы и устно-поэтического творчества. Больше всего внимания уделялось эвфонии стихотворного языка и рифмическим созвучиям. Из других типов разнозначных созвучий особый интерес у ряда писателей вызывали каламбуры, в образовании которых омонимы нередко играют основную роль.

Например, слово городище может быть увеличительным к город, а омоним городище обозначает место, где был прежде город (ср. пепелище, пожарище). А. Н. Толстой в рассказе «Актриса» и воспользовался этим случаем омонимии для каламбурной игры слов: «Все, о чем здесь идет речь, случилось в нашем уездном городишке, который в давние времена, быть может, и назывался городом, но теперь, когда в нем живет не более двух тысяч захудалых обывателей, кличется, по непонятной игре русского языка, - городищем, что более подходило бы, конечно, какой-нибудь столице».

Одно и то же слово, проходя через разные социальные круги, получает иногда настолько различное осмысление и фразеологическое окружение и настолько различную экспрессивную окраску, что семантические разновидности этого слова при столкновении уже воспринимаются как омонимы.

Яркую иллюстрацию такого каламбурного столкновения можно извлечь из пьесы А. Островского «На всякого мудреца довольно простоты»:

«[Турусина] Пусть я ошибаюсь в людях. Пусть меня обманывают. Но помогать людям, хлопотать о несчастных - для меня единственное блаженство. [Городулин] Блаженство - дело не шуточное. Нынче так редко можно встретить блаженного человека (Григорий входит). [Григорий] Блаженный человек пришел. [Городулин] Неужели? [Турусина] Кто он такой? [Григорий] Надо полагать, из азиатцев-с. [Городулин] И я тоже полагаю. [Турусина] Почему ты думаешь, что азиатец? [Григорий] Уж очень страшен-с. Так даже жутко глядеть-с… ».

Точно так же омонимами должны быть признаны и два таких употребления глагола держать (англ. kеер) в диалоге из «Записок Пиквикского клуба»:

« - Вероятно, он человек порядочный: он держит (keeps) слугу, - сказала мисс Томкинс учительнице чистописания и арифметики. - По моему мнению, мисс Томкинс, - сказала учительница чистописания и арифметики, - слуга держит (keeps) его. Я думаю, что он сумасшедший, мисс Томкинс, а тот при нем сторожит».

В романе Д. Гранина «Искатели» интересна каламбурная игра омонимией слов приключение (происшествие) и приключение (действие по глаголу приключить в отношении электрических приборов).»Здесь, в Управлении [энергосистемы], находился мозг всех станций, сетей, строительств, ремонтных заводов - всего сложного гигантского хозяйства системы. Сюда приезжали директора предприятий договориться о подключении нового цеха, нового дома. Домашние хозяйки хлопотали о своих счетчиках. Управхозы приходили с жалобами на плохое напряжение… Разговор происходил у дверей с надписью «Отдел приключений». Андрей понимал истинный смысл этих слов, но, посмотрев на унылого сотрудника этого отдела, улыбнулся. А жаль, что действительно не существует на свете такого отдела увлекательных, волнующих приключений!.. И вдруг эта смешная надпись как то по-новому осветила и его приход в лабораторию и путешествие по заданию Управления. Начинались удивительные события в его жизни».

Каламбур может состоять не только в слиянии омонимов или в подмене одного омонима другим, но и в новой этимологизации слова по созвучию или в образовании нового индивидуально-речевого омонима от созвучного корня.

Например П. А. Вяземский - известный остряк пушкинской эпохи - писал великому поэту 26 июня 1828 г.: «Шутки в сторону, приезжай. Что тебе стоит прокатиться? А лучше всего приезжай в конце августа в Нижний на я р м а р к у и [ли] я р м о н к у (как лучше?), и возвратимся вместе в Пензу. Что тебе сиднем прирости к гранитам Петербургским?.. Я всю зиму проведу в здешнем краю. Я говорю, что я о с т е п е н и л с я, потому что зарылся в степь». Ср. в современном жаргоне научных работников шутливое остепениться в смысле: "получить ученую степень кандидата наук".

Не подлежит сомнению, что созвучие слов, близость их фонетического строя отражается на их понимании, на их семантических связях.

Любопытно в связи с этим вспомнить комический рассказ Гончарова в его очерках «Слуги старого века» о том, как его слуга Валентин заносил созвучные иностранные слова в тетрадку с кривою надписью «Сенонимы».»Под этой надписью, попарно, иногда по три слова тем же кривым, вероятно, его почерком, написаны были однозвучные слова. Например, рядом стояли: «эмансипация и констипация», далее - «конституция и проституция», потом «тлетворный и нерукотворный», «нумизмат и кастрат» и так без конца».

Таким образом, с омонимией в собственном смысле этого слова нельзя смешивать и даже сближать разнообразные типы омофонии, созвучий и подобозвучий слов, возникающие в речи или даже встречающиеся в системе языка.

Вопрос о контаминации сближающихся по звуковому составу форм и слов как об одном из процессов развития языка может рассматриваться и в более широком историческом плане <…>. Прежде чем приступать к анализу омонимов и к дифференциации разных их типов, необходимо уточнить понятие омонима и отграничить его от ряда смежных явлений, с которыми это понятие нередко смешивается. В самом деле, если мы обратимся хотя бы к «очеркам по стилистике русского языка» А. Н. Гвоздева, то здесь сначала к омонимам относятся не только брак "супружество" и брак "испорченная продукция", но и пила "инструмент" и пила (прош. время от пить). Далее подчеркивается, что «важно учитывать различия между омофонами и омографами». Перед этими различиями, по мнению А. Н. Гвоздева, «на второй план отходит подразделение омонимов на полные омонимы (типа ключ: 1) источник, 2) ключ от замка) и омоформы» (типа пила - сущ. и пила - прош. вр.). Вслед за этим заявляется, что «понятие омонимии как явления, обусловливающего возможность двусмыслицы, допускает расширенное понимание. Так, к собственно омонимам, или лексическим омонимам, примыкают случаи, когда в произношении совпадают, с одной стороны, слово, с другой стороны, сочетание слов (мокли - мог ли, сутками - с утками, стройка - строй-ка)».

Во всем этом много противоречивого и просто неверного. А между тем и в других наших лингвистических сочинениях вопрос об омонимии часто освещается очень неясно, например, к омонимии относится даже игра созвучиями в юмористических стихотворениях Курочкина, Минского и т. д.

Если омонимы - это разные по своей семантической структуре, а иногда и по морфологическому составу, но тождественные по звуковому строю во всех своих формах слова, то омонимы следует отличать не только от созвучных омофонных или совпадающих по звукам речевых цепей либо синтаксических отрезков иного качества, но и от омофонных морфем.

Нередко понятие «омонима» распространяется и на аффиксы (что, во всяком случае, неправомерно и необоснованно). Так, проф. А. И. Смирницкий пишет о конверсии в английском языке: «Нулевой суффикс в ляг отличается от такого же суффикса в лег по значению: это собственно суффиксы-омонимы. Отчетливо это можно видеть из того, что -() в ляг синонимичен, например, с -и в беги и пр., а -() в лег - с -л- в легла, был, была и т. п.». («Может быть, даже правильнее будет сказать, что - () в лег и т. п. есть „нулевой вариант" суффикса прош. вр. -л-/-л"-»).»Следовательно, словоформы ляг и лег (а не морфемы!) несомненно различаются семантикой их (нулевых) с у ф ф и к с о в, что совершенно материально проявляется в принадлежности их к разным рядам: 1) ляг - лягте, беги - бегите и т. п., 2) лег - легла, был - была и пр.». Ср. далее: «Омонимия суффиксов в такой паре, как ляг - лег не меняет существа дела: как всякая омонимия, она представляет собой второстепенную частность в общем строении языка, так как вообще язык как средство общения должен внешне дифференцировать разные по значению единицы, и омонимия всегда может быть лишь исключением». Точно так же понятие «омонима» применяется к созвучным формам разных слов (особенно к основным, исходным формам), отличающихся друг от друга другими формами <…>.

Такое смешение разных явлений недопустимо. Необходимо создать или выработать иные термины для обозначения, с одной стороны, омофонных (или омографных) морфем, а с другой - омофонных или совпадающих по звуковому составу форм слов. Омофонные морфемы можно называть омоморфемами. Но тут, естественно, выступает вопрос о разных типах морфем в системе языка: морфем основообразующих или корневых, морфем аффиксальных - словообразующих и формообразующих. Таким образом, следует различать омоморфемность основ и омоморфемность аффиксов, выделив из этой последней категории - применительно к языкам флективным, языкам синтетического строя - омоморфемность флексий <…>. Омоморфемность омофонных словообразовательных элементов определяется коренным различием функций существующих морфем и разнородностью правил или законов их сочетаемости с другими морфемами в структуре слова. Само собой разумеется, что омоморфемность словообразовательных элементов легче выделить в словах, относящихся к разным грамматическим или лексико-семантическим категориям. Так, невозможно сомневаться в том, что со структурной точки зрения аффиксы -л- - в русских существительных среднего рода (шило, мыло, било, точило и т. п.) и в форме прошедшего времени глагола [мы-л-а, ши-л-а, би-л-о (било два часа) и т. д. ] - являются омоморфемами. Точно так же омоморфемами, несмотря на генетическую общность, должны быть признаны тот же формообразующий аффикс -л- в формах прошедшего времени (учи-л, люби-л и т. п.) и словообразующий суффикс -л- прилагательных, производимых или произведенных от глагольных основ со значением состояния (облезлый, поседелый, залежалый и т. п.). Никто не будет сомневаться в омоморфемности суффиксов -ин- имен существительных в следующих сериях слов, оканчивающихся на -а: хворост - хворост-ин-а, изюм - изюм-ин-а, урод - урод-ин-а и т. д.

Гораздо более трудным является вопрос об омоморфемности глагольных приставок в русском языке. Относительно глагольных приставок (так же как и относительно предлогов) можно ставить вопрос: у всех ли глагольных приставок в современном русском языке сохраняется смысловое единство? Не произошло ли в некоторых приставках - в силу сочетания их с разнообразными семантическими группами основ - разделения на омоморфемы (например, у с-, по-, о-, об-, на-, пере- в значении пространственном и для обозначения совместности или превосходства и др.)? Во всяком случае здесь в производных глаголах наблюдаются строгие правила и законы развития омонимии, обусловленные в значительной степени омоморфемностью приставок. Ср. на- в количественном и пространственном значениях: наколоть (дров, свиней, узор) и наколоть (руки, значок на пальто), напасть (наброситься) и напасть (то же, что нападать), настроить (струны, кого-нибудь на что-нибудь) и настроить (домов) и т. п.

Одна и та же приставка, присоединенная к одному и тому же глаголу, нередко приводит к образованию разных слов, значения которых могут быть прямо противоположны. Например, просмотреть в значениях: 1) "пересмотреть до конца", "быстро проглядеть" и 2) "не разглядеть" ; прослушать (до конца всю пьесу) и прослушать "не услышать" <…>, отойти в значениях: 1) "опомниться, приходить в себя" и 2) "умереть" и др. под.

Так формируются своеобразные омоантонимы. Изучение омоморфемности глагольных приставок связано с общим исследованием закономерностей образования омонимов (в кругу производных глаголов в результате сочетаний одной и той же основы или одного и того же глагола, но в разных значениях, с одной и той же приставкой, тоже с разными значениями). Например, под словом сдать - сдавать в словаре Д. Н. Ушакова объединено два омонима. Один обнимает такое употребление, как сдать документы в архив, сдать квартиру, сдать с рубля мелочью, сдать карты, сдать экзамен; под другой подводятся такие значения, как зима уже сдала, мотор сдал, он очень сдал после болезни и т. п.

Вообще омонимия в классах производных глаголов больше всего умножается способами префиксального словообразования. Ведь глагольная приставка нередко видоизменяет значения одной и той же основы глагола в таких разных направлениях, что между ними уже невозможно установить внутреннее семантическое соприкосновение, настолько эти значения расходятся. Правда, это разнообразие функций приставки иногда преодолевается семантической емкостью глагола, его способностью объединить множество лексических значений (ср. значения глаголов заложить, замести, забить, обвести, обернуть и т. п.). Однако едва ли не чаще под влиянием разных значений приставки и вариаций значений основы глагола происходит распад глагольного слова на омонимы. Эта омонимия поддерживается и различием синтаксического управления глаголов, а также различиями значений глагольных основ. Например, замолчать "начать молчать, замолкнуть" и замолчать (что-нибудь) "преднамеренным молчанием скрыть от общества, не дать узнать"; зажить "начать жить" и зажить (о ране) и др. под.

Вот серия омонимических глаголов с приставкой за- в значениях начала действия, завершенности, результата действия и последующего действия, а также попутного действия: забрызгать "начать брызгать" и забрызгать "покрыть брызгами"; задуть "начать дуть" и задуть "дунув, погасить"; заговорить "начать говорить и заговорить "утомить", ср. также: заговорить (соотносительно с заговор) и т. п.

Ср. серию омонимов с приставкой пере-: перевесить (продукты), перевесить (картину) и перевесить "получить перевес"; перевести "переместить, передвинуть, сделать перевод" и перевести "извести, уничтожить до конца"; переговорить (с кем-нибудь) и переговорить (кого-что); передать "вручить, сообщить, направить, отдать" и передать "дать лишнего" и т. п.

Еще более сложен вопрос об омоморфемности основ слов. Этот вопрос сравнительно легко решается по отношению к непроизводным основам. В сущности и самый термин «омоморфемность основ» получает свое прямое значение и применение лишь в сфере непроизводных основ. Например: прав- (право, правда, правосудие, прав и т. п.) и прав- (вправо, правый [левый] и т. п.), такс-а "расценка товаров" и такса "собака особой породы" - нем. Dachshund и т. п. В этой сфере уже непосредственно возникают обобщения широкого характера. Так, очевидно, что омоморфемных непроизводных основ в русском языке больше всего среди имен существительных; их немного в области глаголов, и они совсем единичны в системе так называемых «первообразных» имен прилагательных (прав-, лих-, худ- и т. п.).

По-видимому, среди существительных с непроизводными основами преобладающая часть омонимов или принадлежит к заимствованным словам, или возникает вследствие совпадения заимствований [горн (на кузнице) и горн "рог" - нем. Horn; клуб (дыма) и клуб - англ. club и т. п. ] с исконно русскими и книжно-славянскими словами. Совсем мало омонимов образовалось в результате фонетического совпадения этимологически разных славянских слов с непроизводной основой типа: лук "растение" и лук (для стрелы); мир "вселенная" и мир "покой"; пар "газ, воздух" и пар "незасеянное поле" и т. п. Еще меньше омонимов обязано своим образованием семантическому распаду единой лексемы на несколько омонимных лексических единиц (типа свет "вселенная" и свет "освещение").

Этимологическое разграничение омонимии по признаку заимствования или звукового совпадения исконно-народных, своих слов, а также исторические наблюдения над семантическим распадом некогда единых слов на ряд обособленных лексем - все это важные задачи исторической лексикологии. Освоение заимствования нередко сводится к слиянию чужого слова с родным, которое кажется близким по внешней звуковой форме и по смыслу. Этот процесс скрещения туземных и чужих синонимов однородного звукового состава уже привлекал внимание многих лингвистов. Указывались соответствующие явления и в истории славянских и балтийских языков <…>.

Изучение словарного состава как системы не может обойтись без раскрытия внутренних закономерностей, управляющих развитием основ и историческими изменениями в соотношении и взаимодействии между основами производными и непроизводными. В истории словаря очень активны процессы возникновения и утраты омоморфемности основ, явления омонимической контаминации в кругу основ, явления дифференциации и вытеснения основ-омоморфем.

В. Вундт, затем М. Р. Фасмер, Я. Кильерон и другие ученые подчеркивали громадную роль звуковых совпадений в истории слов и их значений. М. Р. Фасмер был готов сводить главные виды семасиологических изменений к трем основным: а) спонтанеическим, т. е. про-

исходящим «исключительно вследствие каких-либо экономических, этнографических и тому подобных (так сказать, «внеязыковых») причин»; б) комбинаторным (или контаминационным). Комбинаторные изменения значения - те, которые происходят «вследствие контаминации неродственных первоначально этимологических групп - контаминации, вызванной звуковой близостью двух групп или народным осмыслением» (ср. сближение в говорах слов кадка и кадык, вследствие чего кадка "горло"); в) ф р а з е о л о г и ч е с к и м (или «сандхическим»), возникающим «в силу положения [слова] в предложении, вследствие постоянного повторения в одном и том же сочетании».

Что же касается специально омоморфемности производных основ, то здесь, наблюдаются очень далекие и очень разные структурные типы. По отношению к некоторым из них применение термина «омоморфемность» оказывается несколько двусмысленным. В самом деле, здесь возможны четыре основные типические разновидности:

1. Омофонные производные основы состоят каждая из двух (или нескольких) однотипных омоморфем. Например, толст-овк-а "последовательница учения Л. Толстого", ср. толстовец и толст-овк-а "рубашка особого покроя"; финк-а (финн) и финк-а "нож" и др. под.

2. Омофонные производные основы состоят из морфем, не совпадающих вполне по своей звуковой структуре, так как грань между корневой основой и аффиксом проходит у них в разных местах. Например: бумажн-ик "рабочий бумажной промышленности" и бумаж-ник "кошелек"; ср. коровн-ик и коров-ник; молочн-ик и молоч-ник; птичн-ик и птич-ник и т. д.; ударн-ик и удар-ник "часть затвора" и т. п.

3. Омофонные производные основы таковы, что лишь в одной из них сложность морфологического состава оказывается живой и активной, в другой же произошел или происходит процесс опрощения. Например: жилка (уменьшит. -ласкат. к жила) и жилк-а (артистическая жилка); осадить "подвергнуть осаде", осадить "остановить, заставить замедлить ход" и осадить "заставить опуститься в виде осадка" и др.

4. Лишь одна из омофонных основ является производной, непроизводный же характер другой не вызывает никаких сомнений и колебаний. Нор-к-а (к нора) и норка "животное" и "шкурка"; ср. лейка (от лить) и лейка "фотоаппарат" и т. д.

Глагольная омонимия часто возникает в таких случаях, когда у одного глагола приставка сливается с основой, теряя свою морфологическую выделяемость или отделяемость, а у другого, омонимичного с первым, она сохраняет свои смысловые функции отдельной морфемы. Например: назвать "называть кого-чем" (ср. название) и назвать (много кого); заговорить "заговаривать зубы" (ср. заговор) и заговорить (заговаривать, «начать говорить»); ср. также заговорить (заговаривать собеседника); донести (доносить на кого) (ср. донос, донесение) и донести (доносить что до чего-кого) и т. д.

Среди глаголов с производной основой - как бесприставочных, так и приставоч- ных - омонимия наблюдается и у отыменных, и у отглагольных образований. Например: чертить (переходн.) "проводить черту" или "изготовлять чертеж" и чертить (в фамильярном просторечии, непереходн.) "кутить, безобразничать, дебоширничать"; запустить (в дом) и запустить (камень); перечесть (книгу) и перечесть "снова сосчитать" и т. д.

Таким образом, омоморфемность производных основ может быть связана не только с лексико-семантической, но и с чисто звуковой, фонетической разноморфемностью. Глубокое и всестороннее исследование структуры слов и основ слов в том или ином языке поможет здесь обнаружить множество переходных форм. Ср. зарядить (к заряд) и зарядить "часто, подряд делать что-нибудь"; закусить (ср. закуска) и закусить (удила); но все это область очень мало или почти неисследованных проблем.

Омоморфемность флексий целесообразно отграничить от омоморфемности словообразовательных элементов и от омоморфемности основ. Быть может, ей лучше бы пристало название о м о ф о р м и и. Ведь и омофонные формы одних и тех же и разных слов должны называться о м о ф о р м а м и (вожу от возить и вожу от водить; живой - формы им. падежа мужского рода, род., дат. и предл. падежей женского рода и т. п.). Проблема омоформии и омоформ, закономерностей развития и функционирования этих явлений в разных языках, связи этих процессов с аналитическими и синтетическими свойствами структуры языка - одна из важных проблем теории грамматики. В русском языке явления омоформии подчинены строго определенным законам и правилам. К сожалению, во многих работах по славянскому языкознанию омоформия смешивается с омонимией.

Ср. использование омоформ разных слов в рифмах у Пушкина:

Защитник вольности и прав

В сем случае совсем не прав.

У Д. Минаева:

Не ходи, как все разини,

Без подарка ты к Розине.

Но, ей делая визиты,

Каждый раз букет вези ты.

У В. Брюсова:

Ты белых лебедей кормила,

Откинув тяжесть черных кос,

Я рядом плыл, сошлись кормила,

Закатный луч был странно кос.

Звуковое совпадение возможно и в отдельных формах разных слов, принадлежащих к одной и той же части речи. Наибольшее количество таких омоформ в современном русском языке наблюдается в кругу глаголов. При этом необходимо различать в глагольной системе совпадения единичных форм у разных слов от последовательной или развернутой омоформии в некоторых звеньях или рядах парадигмы спряжения.

Итак, омонимами - в отличие от омоформ - могут быть названы лишь такие лексические единицы, которые совпадают по своему внешнему звуковому облику во всех своих формах. Впрочем, само собой разумеется, что здесь возможны переходные и смешанные типы. По отношению к ним можно применить термин «частичная омонимия». Но и тут необходима точная и ясная дифференциация разных явлений. Например, едва ли целесообразно относить к фактам омонимии, хотя бы и частичной, совпадения разных слов в так называемых «основных» формах, т. е. в тех, в которых соответствующие слова помещаются в словарях (общий или им. падеж, инфинитив и т. п.). Особую роль таких «основных» форм подчеркивал А. И. Смирницкий. Он писал: «"Основные" формы обладают наиболее общим и наименее относительным значением: в них то, что обозначается данными словами, представляется по возможности отвлеченным от тех или иных отношений к чему-либо другому - к предмету, времени, признаку и пр. Поэтому, естественно, что при изоляции слова, когда обозначаемое им рассматривается по возможности отвлеченно, вне определенной ситуации и связанных с ней отношений, слово берется в его „основной" форме, и эта форма оказывается по существу наиболее подходящим представителем всего слова как такового. Так, например, общий падеж не имеет в виду никакого специфического отношения данного предмета к чему-либо другому, а грамматическое единственное число не настаивает на отнесении данного существительного именно к одному предмету, так как существительным в единственном числе может обозначаться любой предмет данного класса и весь класс в целом (а dog is an animal, man is mortal). Поэтому понятно, что общий падеж единственного числа, как правило, выделяется в качестве "основной" формы, т. е. в качестве формы слова, являющейся по существу наиболее "полноправным" его представителем: в этой форме специфическая грамматическая модификация слова - существительного наименее осложняет его лексическое существо».

Глава 5 Внутренние и внешние элементы языка

Глава 1 Природа языкового знака

§ 1. Знак, означаемое, означающее

§ 2. Первый принцип: произвольность знака

§ 3. Второй принцип: линейный характер означающего

Глава 2 Неизменчивость и изменчивость знака

§ 1. Неизменчивость знака

§ 2. Изменчивость знака

Глава 3 Статическая лингвистика и эволюционная лингвистика

§ 1. Внутренняя двойственность всех наук, оперирующих понятием значимости

§ 3. Внутренняя двойственность лингвистики, показанная на примерах

§ 4. Различие синхронии и диахронии, показанное на сравнениях

§ 5. Противопоставление синхронической

§ 6. Синхронический закон и закон диахронический

Глава 5

§ 1. Определения

§ 2. Синтагматические отношения

§ 3. Ассоциативные отношения

И. А. Бодуэн де Куртенэ. Об одной из сторон постепенного человечения языка в области произношения, в связи с антропологией*

Э. Бенвенист. Уровни лингвистического анализа*

С. О. Карцевский. Об асимметричном дуализме лингвистического знака*

Ч. Ф. Хоккетт. Проблема языковых универсалий*

4. Грамматические универсалии

5. Фонологические универсалии

II Фонология н. С. Трубецкой. Основы фонологии*

(Дистинктивная, или смыслоразличительная, функция звука)

I. Основные понятия

1. Фонологическая (смыслоразличительная) оппозиция

2. Фонологическая (смыслоразличителъная) единица.

II. Правила выделения фонем

1. Различение фонем и вариантов

3. Отдельная фонема и сочетание фонем

4. Ошибки при определении однофонемной и многофонемной значимости звуков чужого языка

III. Логическая классификация смыслоразличительных оппозиций

1. Содержание фонемы и система фонем

2.Классификация оппозиций

Г. Глисон Введение в дескриптивную лингвистику*

Глава XII Фонема

III Морфология и синтаксис ф. Ф. Фортунатов. Сравнительное языковедение. Общий курс* задачи языковедения и связь его с другими науками

Отдельные слова языка

Полные слова

Формы отдельных полных слов

Морфологическая классификация языков

Грамматические словосочетания с грамматическим сочетанием их частей

Г. Глисон Введение в дескриптивную лингвистику*

Глава V Морфема

Л.В. Щерба о частях речи в русском языке*

В.В. Виноградов Основные вопросы синтаксиса предложения (на материале русского языка)*

Г. Глисон Введение в дескриптивную лингвистику*

Синтаксис

В. Матезиус о так называемом актуальном членении предложения*

IV Лексикология в. В. Виноградов Об омонимии и смежных явлениях*

VПисьмо и. Е. Гельб Опыт изучения письма (основы грамматологии)*

Глава I письмо как система знаков

Й. Вахек к проблеме письменного языка*

VI Сравнительно-историческое и типологическое языкознание л. Мейе Введение в сравнительное изучение индоевропейских языков*

Метод Что такое индоевропейские языки

I. Принципы

1.Единичность языковых явлений

2.Лингвистическая непрерывность

3. О закономерности развития языков

II. Приложение общих принципов к определению индоевропейских языков

1.Определение понятия «индоевропейские языки»

2.«Восстановление» индоевропейского языка

Э. Сепир Язык. Введение в изучение речи*

Глава VI типы языковой структуры

Р. О. Якобсон Типологические исследования и их вклад в сравнительно-историческое языкознание*

IV Лексикология в. В. Виноградов Об омонимии и смежных явлениях*

<...> Термин «омонимия» иногда <...> применяется как сино­ним слова «омофония». <...>

Омофония - понятие гораздо более широкое, чем омонимия. Оно охватывает все виды единозвучий или созвучий - и в целых конструкциях, и в сцеплениях слов или их частей, в отдельных отрезках речи, в отдельных морфемах, даже в смежных звукосоче­таниях. Термин «омонимия» следует применять к разным словам, к разным лексическим единицам, совпадающим по звуковой струк­туре во всех своих формах. <...>

* Виноградов В. В. Избранные труды. Исследования по русской грамматике. М., 1975. С. 295-312.

Омонимы - это разные по своей семантической структуре, а иногда и по морфологическому составу, но тождественные по зву­ковому строю во всех своих формах слова. <...> омонимы следует отличать не только от созвучных омофонных или совпадающих по звукам речевых цепей либо синтаксических отрезков иного каче­ства,* но и от омофонных морфем. <...>

* Например:

Кузнец, на кузнице тоскуя, «Задам вам, дети, таску я

Сказал раз детям, таз куя: И разгоню тоску я».

Не вы, но Сима Смотрю не прямо,

Страдала невыносимо, А из подлобия

Водой Невы носима. В тоске и злобе я

На суп из лобия...

Омофонные морфемы можно называть омоморфемами. <...> Омоморфемность омофонных словообразовательных элементов определяется коренным различием функций существующих морфем и разнородностью правил или законов их сочетаемости с дру­гими морфемами в структуре слова. Само собой разумеется, что омоморфемность словообразовательных элементов легче выделить в сло­вах, относящихся к разным грамматическим или лексико-семантическим категориям. Так, невозможно сомневаться в том, что со структурной точки зрения аффиксы -л- - в русских существитель­ных среднего рода (шило, мыло, било, точило и т.п.) и в форме прошед­шего времени глагола (мы-л-а, ши-л-а, би-л-о (било два чиса ) и т.д.] - являются омоморфемами. Точно так же омоморфемами, несмотря на генетическую общность, должны быть признаны тот же формообразующий аффикс-л в формах прошедшего времени (учи-л, люби-л и т.п.) и словообразующий суффикс-л- прилага­тельных, производимых или произведенных от глагольных основ со значением состояния(облезлый, поседелый, залежалый и т.п.).

Никто не будет сомневаться в омоморфемности суффиксов -ин- имен существительных в следующих сериях слов, оканчиваю­щихся на-а : хворост - хворост-ин-а; изюм - изюм-ин-а; свинья - свин-ин-а; олень - олен-ин-а; глубокий - глуб-ин-а - глуб-ин-ы; велич-ин-а - велич-ин-ы; дурак - дурач-ин-а; урод - урод-ин-а и т.д. <...>

В производных глаголах наблюдаются строгие правила и зако­ны развития омонимии, обусловленные в значительной степени омоморфемностью приставок. Ср. на- в количественном и простран­ственном значениях:наколоть (дров, свиней, узор ) инаколоть (руку, значок на пальто ); напасть (наброситься ) инапасть (то же, чтонапáдать ), напороть (вздору, дичи ) инапороть (руку ); насадить (на­саживать ) инасадить (насаждать ); настроить (струны, кого-ни­будь на что-нибудь ) инастроить (домов ); наступить (на кого-ни­будь ) инаступить (о чем-нибудь ) и т.п.

Одна и та же приставка, присоединенная к одному и тому же глаголу, нередко приводит к образованию разных слов, значения которых могут быть прямо противоположны. Например, просмот­реть в значениях: 1) "пересмотреть до конца", "быстро проглядеть" и 2) "не разглядеть" ; прослушать (до конца всю пьесу) ипрослушать "не услышать";отказать в значениях: 1) "оставить в наследство", "отдать по завещанию" и 2) "отвергнуть просьбу", "не согласиться на что-нибудь";отойти в значениях: 1) "опомниться, приходить в себя" и 2) "умереть" и др. под.

Так формируются своеобразные омоантонимы. <...>

По-видимому, среди существительных с непроизводными ос­новами преобладающая часть омонимов или принадлежит к за­имствованным словам, или возникает вследствие совпадения за­имствований [горн (на кузнице) игорн "рог" - нем.Но rn ; клуб (дыма) иклуб - англ.club и т.п.] с исконно русскими и книжно-славянс­кими словами. Совсем мало омонимов образовалось в результате фонетического совпадения этимологически разных славянских слов с непроизводной основой типа:лук "растение" илук (для стрелы);мир "вселенная" имир "покой";пар "газ, воздух" ипар "незасеянное поле" и т.п. Еще меньше омонимов обязано своим образованием, семантическому распаду единой лексемы на несколько омонимич­ных лексических единиц (типасвет "вселенная" исвет "освеще­ние"). <...>

Омоморфемность флексий целесообразно отграничить от омо­морфемности словообразовательных элементов и от омоморфем­ности основ. Быть может, ей лучше бы пристало название омоформии. Ведь и омофонные формы одних и тех же и разных слов долж­ны называться омоформами (вожу отвозить ивожу отводить; живой - формы им. падежа мужского рода, род., дат. и предл.; падежей женского рода и т.п.). <...> Ср. использование омоформ разных слов в рифмах у Пушкина:

Защитник вольности и прав

В сем случае совсем не прав

(«Евгений Онегин»);

А что же делает супруга,

Одна в отсутствии супруга?

(«Граф Нулин»).

У.Д. Минаева:

Не ходи, как. все разини,

Без подарка ты к Разине,

Но, ей делая визиты,

Каждый раз букет вези ты.

У В. Брюсова:

Ты белых лебедей кормила,

Откинув тяжесть черных кос,

Я рядом плыл, сошлись кормила,

Закатный луч был странно кос.

<...> Омонимами - в отличие от омоформ - могут быть назва­ны лишь такие лексические единицы, которые совпадают по сво­ему внешнему звуковому облику во всех своих формах. Впрочем, само собой разумеется, что здесь возможны переходные и сме­шанные типы. По отношению к ним можно применить термин «частичная омонимия». <...>

От омоформии необходимо резко отличать явления частичной лексической омонимии. Сюда принадлежат такие случаи, когда одно из созвучных слов целиком (во всех своих формах или в единствен­ной своей форме) совпадает по фонетической структуре с частью морфологических видоизменений другого слова, с частью его па­радигмы или даже с той или иной отдельной его формой. Следова­тельно, одно из таких слов выступает как «омоним» по отноше­нию к отдельной форме или отдельным формам другого слова.

В качестве примера можно указать на звуковое совпадение бес­суффиксальных отглагольных существительных народной окраски с так называемыми «междометными формами глагола»: топ (кон­ский) итоп (тонул);чих ичих; стук (звук) истук (стукнул); скрип искрип (скрипнул); скок (скок по камню тяжко звóнок) искок (скак­нул) и т.д. Правда, здесь омонимия разрушается различиями в ин­тонации слов. Ср.тюк «сверток» итюк от глаголатюкнуть; толк «мнение, толкование» итолк (толкнул) и т.п.

Гораздо более показательны явления производной частичной омонимии. Так, наречное или модальное слово, образовавшееся от формы другого слова, становится «омонимом» этой формы. Та­ковы наречия смерть, страх в значении "очень, сильно, ужасно" соотносительно с формами им. падежасмерть, страх; таковы на­речиячудом, рядом, градом, даром, разом, шагом, битком и т.п. по отно­шению к формам твор. падежа ед. числа имен существительныхчудо, ряд, град, дар, раз, шаг, биток и т.п.; таковы наречиямолча, шутя, стоя и т.п., соотносительные с деепричастными формами соответству­ющих глаголов и т.п. <...>

В системе видовых образований русского глагола наблюдается несколько типических фактов совпадения форм несовершенного вида у разных групп глаголов. <...>

Например: стирать (несов.) квыстирать истереть; уты­каться ) (несов.) куткнуть(ся) иутыкать(ся); передыхать (не­сов.) кпередохнуть и кпередохнуть; перерывать (несов.) кпере­рвать иперерыть; пересыпáть (несов.) кпересыпать и кпереспать и т.п. <...>

Значительную группу частичных глагольных омонимов пред­ставляют образования несов. вида с аффиксом -ся, соотноситель­ные с глаголами действительного залога, так как их лексико-грамматические функции двоятся: они могут быть и залоговой страда­тельной параллелью к действительным формам несов. вида (без-ся ), и соотносительными видовыми формами к возвратным гла­голам сов. вида (т.е. уже включающим в себя морфему-ся ).

Например: ссылаться - сослаться и (страдат.) кссылать; сры­ваться (несов.) ксорваться, (страдат.) ксрывать, сорвать и (страдат.) ксрывать, срыть; срезаться (несов.) ксрезаться (срезаться на экзамене) и (страдат.) ксрезать (кожа срезается бритвой); сжи­ваться (несов.) ксжиться и (страдат.) ксживать; садиться (не­сов.) ксесть и (страдат.) ксадить; сгружаться (несов.) ксгру­зиться и (страдат.) ксгружать; мешаться "служить помехой", (стра­дат.) кмешать (что) и "путаться, смешиваться";мотаться (с утра до ночи; мотаться по свету) и (страдат.) кмотать; накалываться (несов.) кнаколоться и (страдат.) кнакалывать; нарезáться (не­сов.) кнарезаться и (возвр.-страдат.) кнарезать и др. под. <...>

Менее разнообразны и многочисленны типы частичной омо­нимии в системе совершенного вида. Так, не очень многочислен­ную группу частичных омонимов можно наблюдать в производных глаголах сов. вида с приставкой от-, у одних глаголов - с финитивным значением, у других - с результативным и пространствен­но-отделительным. При этом один ряд соответствующих глаголов имеет соотносительные формы несов. вида, другой - с финитивным значением приставки - лишен их.Отработать "перестать работать" иотработать - отрабатывать (что);отучиться "пере­стать учиться" иотучиться - отучиваться (от чего-нибудь) и др. под. <...>

Омонимы как однозвучные, фонетически тождественные, но семантически обособленные, разобщенные и разные лексические единицы выступают лишь на фоне языкового целого, в целостной структуре языка. Их типы, состав и их взаимоотношения определя­ются грамматическим и лексико-семантическим строем языка и законами его исторического развития. <...>