Образ – основное понятие науки образности. Однако ни Анастасия, ни Мегре не дают точного определения этому понятию.

В шестой книге, в главе «Образность. Испытание», Анастасия даёт следующее объяснение, что такое образ:

«Образ - это придуманная человеческой мыслью энергетическая сущность. Её может создать один человек или несколько.
Ярким примером коллективного сотворения образа является игра актёра. Один человек описывает образ на бумаге, другой изображает описанный образ на сцене.
Что происходит с актёром, изображающим вымышленный образ? Актёр на какое-то время заменяет собственные чувства, устремления, желания на те, что присущи вымышленному образу. При этом актёр может изменить свою походку, выражение лица, привычную одежду. Так вымышленный образ на время обретает плоть.
Способностью творить образы наделён только человек. Сотворённый человеком образ может жить в пространстве только до тех пор, пока его представляет своею мыслью человек. Один человек или сразу несколько.
Чем большее количество людей подпитывают образ своими чувствами, тем сильнее он становится.
Сотворённый коллективной человеческой мыслью образ может обладать колоссальной разрушительной или созидательной силой. Он имеет обратную связь с людьми и может формировать характеры, манеру поведения больших и малых групп людей.
Образ к прекрасному людей может вести, но может повести к уничтоженью, когда единство нарушается внутри».

Это описание несколько напоминает другое понятие – эгрегор. Он также создаётся коллективной мыслью, нуждается в подпитке чувствами от большого количества людей и формирует характеры и манеру поведения. Однако подробнее об эгрегорах я расскажу в другой главе настоящей работы.

В десятой книжке, «Анаста», в главе «Встреча с образом своим первозданным», Анастасия рассказывает следующее о способности человека создавать и материализовывать образы:

«Сам человек есть не что иное, как материализованный образ, и, будучи материализованным образом, сам человек может создавать своею мыслью и материализовывать образы. В этом заключается его никем и ничем не превзойденная сила Вселенская.
Если какой-то человек не осознаёт в себе подаренных ему Создателем способностей, то такой человек сам блокирует свою величественную силу и попадает под воздействие других образов, материализуя их замыслы, вплоть до уничтожения самого себя, своей семьи, своего рода, своего государства и всей планеты.
Искусственный технократический мир также создан человеком с помощью энергии образа, навеянного человеку его антиподами. Искусственный мир бренен. Даже самая совершенная машина, здание, любая иная вещь искусственного мира с каждой секундой разрушается и всего лишь за несколько лет превращается в прах или, ещё хуже, во вредоносные для человека отходы.
Сам человек, живущий в искусственном мире, также становится бренным. Ибо трудно человеку, ежеминутно глядя на множество разрушающихся предметов, лишённых способности самовоспроизводства, представить жизнь вечную, создать образ собственной вечности и материализовать его.
Естественный, видимый нами мир существует не миллиарды лет, а значительно больше, ибо сначала он существовал ещё в нематериализованном образе. Учёные, определившие возраст Земли, вычислили не дату её рождения, а лишь дату материализации, как один из этапов жизни».

В этой же главе упомянутой книги Анастасия сравнивает образ с информацией. «Информация - это образ. Образ - это информация», - говорит она. Однако такое определение, если это можно назвать определением, также мало что даёт в понимании того, что такое образ.

Дело в том, что единого определения информации как научного термина в настоящее время также не существует. Каждая область знания вкладывает в это понятие своё значение. Так, при изучении неживой природы понятие информации связывают с понятием отражения или отображения. В теории связи под информацией принято понимать любую последовательность символов, без учёта их смысла. Однако в лингвистике, или семантической теории, под информацией понимают не любые сообщения, а только те из них, которые обладают новизной или полезностью. В теории управления, по определению Н. Виннера, под информацией также понимают только ту часть знаний, которая используется для активного действия и управления, а также способствует сохранению, развитию и совершенствованию системы. В социальных науках, таких, как социология, психология, политология и др., под информацией понимаются сведения, данные, понятия, отражённые в нашем сознании и изменяющие наши представления о реальном мире. Наиболее же общим определением информации является понимание её как отражения внешнего мира с помощью знаков и символов.

Итак, если сказать, что образ – это информация, всё равно остаётся непонятным, что такое образ, так как возникает другой закономерный вопрос: что такое информация? Как мы уже видели, в разных науках существует множество определений этого понятия, и Анастасия не уточняет, какое именно определение она имеет в виду. Поэтому смысл понятия «образ» в науке образности остаётся не определённым.

Однако ни одна наука не может двигаться вперёд и что-либо изучать, пока не разберётся с определениями своих основных понятий. Чтобы исследовать, как образы влияют на реальность, нужно сначала дать точное определение понятию «образ», иначе получится, что изучается влияние на реальность сами не знаем чего.

Так как в книгах такого определения не даётся, я решила разобраться с этим сама. Вначале я попыталась выяснить этимологию слова «образ».

Данное слово общеславянское, имеет приставку «об-» и корень «раз-» и является производным от «образити» (изобразить, нарисовать) или «разити» (резать, вырезать из дерева). Также, согласно Унбегауну, русское слово «образ» происходит от глагола «образовывать» или «создавать». На других языках этому слову соответствуют белорусское «вобраз», древнерусское и старославянское «образъ», верхнелужицкое «wobraz» и нижнелужицкое «hobraz». Болгарское слово «образ» имеет значение «лицо, щека»; чешское, словацкое и польское «obraz» - «изображение, картина или икона». Сходное значение имеют также древнегреческие слова;;;;; (образ, изображение, подобие, статуя; сравнение, притча), ;;;;; (удар, знак; след, отпечаток, рельеф; изображение, образ) и;;;;; (вид, образ, наружность, красота, форма).

В толковом словаре современное слово «образ» имеет сразу несколько значений:
1) вид, облик кого-либо, возникающий в чьей-либо памяти («мне запомнился образ бабушки»);
2) живое, наглядное представление о ком-либо, чём-либо («светлые образы будущего»);
3) отражение в сознании чего-либо («наши ощущения, наше сознание есть лишь образ внешнего мира»);
4) воплощение в конкретно-чувственной форме представлений художника о действительности («поэт мыслит образами»);
5) тип, характер, созданный писателем, художником, артистом («образ революционера»);
6) порядок, способ чего-либо («образ жизни»);
7) то же, что икона.

Понятие «образ» используется в самых разных областях знаний и деятельности человека. В материалистической философии образ понимается как форма существования материального в идеальном, в более широком значении – как «форма репрезентации чего-либо». Русский философ Николай Бердяев противопоставлял образ и вещь. По его мнению, либо образ формируется на основе вещи, либо образ становится основой для создания вещи. Являясь субъективным и идеальным, образ не существует сам по себе, вне отношения к вещи. Гегель считал образ неотъемлемым компонентом символа (второй компонент – смысл), поэтому образ – выражение смысла. Изображение и образ – не одно и то же. Мы можем уничтожить изображение, однако с образом это сделать невозможно, так как он по-прежнему будет оставаться в нашей памяти, воодушевляя или, наоборот, угнетая нас.

В психологии образ определяется как «непосредственное или опосредованное отражение реальности в форме целостной невербальной структуры», а также как «чувственная форма психического явления, имеющая в идеальном плане пространственную организацию и временную динамику». Образ может быть как чувственным (конкретная картинка в голове), так и рациональным, абстрактным (например, образ атома, образ мира или войны).

В психологической науке выделяют образ восприятия, образ представления и образ воображения. Первый является отражением в идеальном плане (в нашем сознании) внешнего объекта, воздействующего на органы чувств. Второй – образ представления – представляет собой чувственно-наглядный образ предметов и явлений действительности, свободно сохраняемый и воспроизводимый в сознании без непосредственного воздействия объекта на органы чувств (например, воспоминание). Образ же воображения – это вымышленный образ, данный в представлении, но не имеющий аналогов в действительности.

Современная психология считает образ вторичным по отношению к материальному миру. Говоря простыми словами, образ, по мнению современных психологов, - это отражение материального мира в нашей голове. Воображение здесь не является исключением. Придумывая что-либо новое, мы лишь преобразовываем в своём сознании уже воспринятое ранее. Это, повторяюсь, мнение современной психологической науки.

Вообще в психологии существует множество понятий, включающих в себя слово «образ». Это и образ-я, или я-концепция – система представлений человека о самом себе, и образ-цель – идеальное представление будущего результата деятельности, и образ тела – восприятие человеком своего собственного тела, и образ, или картина, мира – обобщённые представления человека о мире, складывающиеся в результате переработки информации о нём.

Другое значение придаётся понятию «образ» в искусстве. Там образ – это форма истолкования и освоения мира с позиции определённого эстетического идеала путём создания эстетически воздействующих объектов, а также любое явление, творчески воссозданное в художественном произведении.

Понятие образ используется также в информатике и даже в математике.

В информатике образ – это «воспроизведение объекта, информация о нём или его описание, структурно сходное, но не совпадающее с ним». В частности, в информатике используются такие понятия, как образ диска («компьютерный файл, содержащий в себе полную копию содержания и структуры файловой системы данных, находящихся на диске»), образ оптического диска («файл, содержащий в себе всю информацию и структуру оптического диска») и образ ПЗУ («файл, содержащий копию данных из микросхемы ПЗУ»).

Сказать честно, я не сильно разбираюсь в информатике, поэтому мне не очень понятны эти определения, особенно, что такое ПЗУ. Однако из вышеописанного ясно, что образ в информатике – это некий компьютерный файл, представляющий собой копию какого-либо объекта, например, диска.

Определение понятия «образ» в математике мне ещё более не ясно, так как в школе всегда была слаба в этом предмете. Поэтому просто процитирую это определение без комментариев. Итак, образ в математике – это «результат (y) отображения прообраза (x) для заданных отображения (функции) F:X -> Y, x Э X и y Э Y. Записывается как y = F (x)». Надеюсь, те из читателей, которые разбираются в математике, поймут, о чём идёт речь.

Итак, мы видим, что понятие «образ» используется в самых разных науках и понимается в них тоже по-разному. Какое же значение имеет тогда это понятие для науки образности?

Владимир Мегре, когда приводит примеры влияния образов на реальность, говорит и о художественных образах (книги, фильмы, песни и т. д.), и о создаваемом имидже президента, и в общем об идеологии государства. Таким образом, под главное понятие науки образности попадает очень большая категория явлений.

Пытаясь найти такое определение образа, которое охватило бы все приводимые в книгах примеры, я решила остановиться на определении, данном Валерием Сагатовским в его работе «Бытие и сознание». Это определение я совершенно случайно нашла в интернете, и именно оно показалось мне наиболее подходящим.

«Под образом я понимаю состояние идеального бытия, - пишет Сагатовский, - как результата и предпосылки актов идеальной деятельности, соотнесённое с предметом. Это может быть понятие, восприятие, переживание и т. д.».

Итак, образ – это состояние идеального бытия! Это состояние может быть, как пишет Сагатовский, в любой конкретной форме – понятия, представления, переживания и т. д. Таким образом, наука образности под образом будет понимать состояние идеального бытия в его различных конкретных формах, таких как представление, мысль, чувство, понятие и т. д.

Следует отметить, что в таком случае у образа в науке образности будет два значения – широкое и узкое. В широком смысле образ – это общее название разных конкретных форм существования идеального, в более же узком смысле – одна из таких конкретных форм, именно «картинка в голове», чувственное представление, а также художественный образ.

Кроме образа, Сагатовский даёт также своё определение понятию информации. По его мнению, «информация представляет собою внешнюю оболочку идеального, поддающуюся объективации».

Мы помним, как Анастасия говорила, что «образ – это информация», а «информация – это образ». Эти слова мне хотелось бы несколько уточнить. Дело в том, что любая информация – образ, но не всякий образ – информация. Информацией становится лишь тот образ, который потенциально доступен для восприятия другим человеком.

Итак, мы более-менее разобрались с понятием «образ» в науке образности. И если образ – это состояние идеального бытия, то, следовательно, наука образности изучает, как это идеальное бытие влияет на бытие другое, материальное. Однако подробнее о том, что и как изучает наука образности, я расскажу в следующей главе.

Рецензии

Уважаемая, Мария! Коль скоро у Вас не художественный текст, а научный, рецензировать его буду на правах бывшего вузовского преподавателя. Вы неплохо использовали первоисточники, пытались найти свои формулировки, но встретив первые трудности (образы в информатике и математике), публично подняли «лапки кверху». Тогда зачем браться писать то, в чём Вы, как говорится, «не копенгаген».
Далее Вы пишите: «Информацией становится лишь тот образ, который потенциально доступен для восприятия другим человеком». (ниже я вернусь к истинности этой фразы), а пока рассмотрим её (фразу) применительно к статье.
Для массового читателя в силу недостаточных знаний данного предмета статья малоинтересна. Думаю, Вы писали её не для того, чтобы публично показать свою «учёность». Верю, что Вы хотели популяризировать знания по данному предмету среди читателей, это похвальная задача.
Так вот, исходя из вышесказанной фразы, для среднего, не подготовленного читателя, было бы куда интереснее, сначала ознакомится с образными примерами, чтобы понять суть вопроса, а уж потом посмотреть с умным видом на предложенные Вами научные формулировки. Приведу пример из своей практики.
Ежегодно у меня была группа студентов-вечерников экономического факультета, которым я читал курс материаловедения (не знаю кто и зачем это придумал), науки, полностью построенной на химии и физике, в которых будущие экономистки (а женщин большинство в группе) не очень сильны.
Для того, чтобы сходу объяснить довольно сложные вещи, приходилось подбирать образы, доступные молодым женщинам, женам и хозяйкам. Например, в разделе строительные материалы нужно было знать консистенцию разведённых шпаклёвочных материалов. Я мог назвать число вязкости, процентное соотношение воды и порошка, но это не воспринималось. Я просто говорил, что готовая к работе шпаклёвочная масса должна напоминать густую не растекающуюся сметану. И в данной аудитории всё становилось на свои места.
Вернёмся к оставленной выше формулировке. Скажите, какую информацию несут Вам слова: румпель, фальцгобель, шпунтубель? Буду удивлён, если ошибся. Но скажите слово «румпель» яхтсмену, и он сразу сообразит, что речь идёт о рукоятке руля спортивной яхты, он знает его конструкцию, назначение, приёмы пользования. Или названия ручных рубанков для профильной обработки древесины, которые я указал, и которые использовались до изобретения деревообрабатывающих электростанков. Но для столяра и плотника с большим стажем это не секрет. Следовательно:
Информационный образ, становящийся доступным для восприятия, зависит от ПОТЕНЦИАЛЬНОЙ ПОДГОТОВКИ ВОСПРИЯТИЯ другим человеком.
И это надо учитывать, выходя в широкую аудиторию.
А, вообще-то, «психе» - это, как Вы знаете, душа, а это понятие не материальное, т.е. её нет, следовательно и «психология» - это наука ни о чём. (шучу).

Если мы спустимся на землю от абстрактных высоконаучных формулировок, к Вашей статье, то я лишь хотел обратить внимание на то, что в "научно-популярной статье", написанной для широкого круга читателей, информацию следует преподносить в популярном, доступном для широкого читателя виде, чтобы уровень изложения соответствовал уровню воспринятия аудитории. Однако планка этой "доступности" должна колебаться в зависимости от аудитории: школьникам - один уровень, солдатам или рабочим - другой, а сотрудникам КБ или НИИ - третий. Причём начинать надо всегда с ярких доступных примеров, от которых, вовлекая аудиторию, перейти к обобщению и самой закономерности. Если Вам хотя бы на несколько минут удастся создать иллюзию того, что присутствующие рядом с Вами люди только что сами сделали открытие, лекция пройдёт "на Ура!", а будете "мямлить" сухими научными фразами (как в заметке), то услышите храп в первых рядах, бормотание и смешки на "галёрке". Вы молодой и безусловно одарённый специалист. В жизни Вам много придётся выступать перед людьми, но как это делать - тоже наука, которую Вы с блеском освоите.

Введение

Тема работы должна быть особенно интересна современному читателю, который стремиться познать все прелести произведений классической русской литературы. Поскольку само понятие «образ» уже давно является объектом изучения величайших умов, связанных с литературоведением.

Этот вопрос в своих работах поднимали такие известные деятели, как Виноградов В.В., Тимофеев Л.И., Гуковский В.А., Лосев А.Ф. и т.д.

Не зря произведением, образы которое охарактеризовано, выбрана именно повесть «Пиковая дама» А.С. Пушкина. Ведь настолько ярких, колоритных и символичных образов в литературе не так уж и много.

Образ циничного Германа, лишенного представлений об искренности любви, является актуальным для современного жестокого и бесчувственного общества, которое все больше теряет способность эмоционально воспринимать этот мир. Каждый образ в произведении, даже если он описан крайне бегло, является близким читателю: наивная и верящая в искренние чувства Лизавета Ивановна вызывает жалость и сострадание; образ пожилой графини, представляющий собой жизненные принципы людей конца 18-го, увлекает своей выразительностью.

Цель данной работы - дать определение понятию образ в науке о литературе и определить исторический контекст и типичность образов в произведении Пушкина «Пиковая дама». Таким образом, возникают следующие задачи:

1) Выяснить, что значит термин «образ»;

2) Найти образы действующих лиц в произведении;

4) Выявить здесь социологический принцип в образе человека;

Понятие «образ» в науке о литературе

Определение образа

Понятие «образ» употребляется в искусствоведении в двух основных значениях. В широком понимании образом называют специфическую форму отображения и познания действительности в искусстве, в отличие от тех форм изображения, которыми пользуются, с одной стороны, в науке, с другой - в повседневной практической сфере человеческой жизнедеятельности. В узком понимании образом называют специфическую форму бытия художественного произведения в целом и всех составных его элементов в частности.

Однако самым общепринятым определением образа в современном литературоведении является определение Л.И. Тимофеева. Образ - это конкретная и в то же время обобщенная картина человеческой жизни, созданная при помощи вымысла и имеющая эстетическое значение.

Для более явного определения следует вспомнить пример, который дал Достоевский, рассказывая в «Дневнике писателя» о своих прогулках по Петербургу, в результате которых он находил свежие образы для своих произведений, да и в целом, пытался по внешности и поведению людей определить их характер. Он писал: «Я люблю, бродя по улицам, присматриваться к иным совсем незнакомым прохожим, изучать их лица и угадывать: кто они, как живут, чем занимаются и что особенно их в эту минуту интересует…; И вот ходишь-ходишь и все этакие пустые картинки и придумываешь для своего развлечения».

Очевидна, прежде всего, сосредоточенность Достоевского на человеческой жизни («люблю… присматриваться… к прохожим»), она представляет для него наибольший интерес. Жизнь эта воспринимается им во всех деталях и подробностях, чрезвычайно конкретно (внешность людей, их одежда, разговор, поведение, быт). Богатство жизненного опыта позволяет писателю определить в случайном факте характерные черты. Например, Гете замечал, что поговорив с кем-нибудь четверть часа, он ясно представлял себе, что тот будет говорить в течение следующих двух часов. А Гоголь развлекал своих друзей, безошибочно предсказывая, что и как будет говорить встреченный ими человек.

Таким образом, благодаря вымыслу, постепенно перед нами возникает конкретная картина человеческой жизни, сквозь которую начинает как бы просвечивать известное обобщение (мы начинаем понимать, что в том человеке, о котором говорил нам писатель, имеются черты, общие людям одного с ним общественного положения).

В то же время, смысл художественного образа раскрывается лишь в определённой коммуникативной ситуации, и конечный результат такой коммуникации зависит от личности, целей и даже сиюминутного настроения столкнувшегося с ним человека, а также от конкретной культуры, к которой он принадлежит. Поэтому нередко по прошествии одного или двух веков с момента создания произведения искусства, оно воспринимается совсем не так, как воспринимали его современники и даже сам автор.

Доклад на конференции Института богословия и философии: «Икона, религиозная живопись и христианская тема в искусстве», май 2004г.

Понятие «образ» неоднозначно по смыслу, его можно рассматривать в трех аспектах: первый - повседневное использование данного понятия, второй - его смыслы, выявленные в истории философии, и, наконец, третий, - его сущность.

Феофан Грек. 1378 г. Фрагмент фрески «Пантократор» в куполе. Церковь Спаса Преображения на Ильине улице, Великий Новгород.

Для повседневного использования понятия является характерным то, что его несущественные, вторичные смыслы начинают восприниматься как сущностные. Этот процесс деградации смыслов обнаруживает себя в изменении понятия слова во времени. Любое слово имеет свою семантическую историю. Древние языки, используемые на протяжении тысячи лет, наиболее наглядно показывают, что любое понятие раскрывает не просто определенный смысл, а некоторую проекцию смыслового поля. Слово проходит целый круг смыслов, утверждающих и отрицающих духовные основания. Когда мы рассматриваем понятие «образ», мы с необходимостью должны констатировать, что и оно не избежало расхождений в смыслах. Понятие «образ» разложилось на два несвязанных между собой значения, которые стали словообразующими основаниями. Слова, возникшие из ограниченных смыслов, уводят человека от истинной полноты понятия «образ».

В языке утвердилось два следующих узконаправленных значения:

1. Взгляд на образ как на некое умозрительное представление чего-либо, например предметов.

2. Восприятие идеального представления о чем-то, ком-то.

Оба этих смысла идут к нам еще от античности, для которой характерно отделение предмета от его образа.

В первом значении понятие «образ» разумеет то, через что запоминается предмет. Считается, что объект непосредственно задается человеку через восприятие, а воображение непосредственно дает не сам объект, а его образ, т. е. воображение связывает меня с объектом через посредство образа. Это и есть повседневная установка сознания: получается, что сознание имеет дело с двумя классами объектов: с реальными пространственными и с психическими, т.е. с образами. Эта установка сознания настолько считается чем-то само собой разумеющимся, что слово «воображение» производят от слова «образ». Также многие другие слова, корнем которых является слово «образ», несут в себе печать этого повседневного понимания.

Пересмотр основ понимания помогает понять, что вышеописанное удвоение объектов идет «от лукавого». Сошлемся на один из примеров повседневного восприятия предмета: «Допустим, что я стою во дворе Мраморного дворца в Санкт-Петербурге и любуюсь памятником Александру III работы Павла Трубецкого. По приходе домой я начинаю думать об этом памятнике; он возникает в моем воображении во всех деталях. Это тот же самый объект, который я видел незадолго до этого во дворе Мраморного дворца, только теперь он дан мне другим способом. Это никакой не «образ»,а тот же самый объект» .

Получается, что воспринимаем мы всегда одно и то же - объекты, которые нам даны в обращении нашего сознания на них. Мы воспринимаем то, что мы можем воспринимать, и в том виде, в каком объект может нами мыслиться в направленности сознания на предмет.

Второй аспект значения слова формирует параллельный данному миру вещей мир идеальный. Образ выносится за пределы нашего восприятия чувствами. Образ вещи оказывается не в нас воспринимающих и не принадлежит собственно самой вещи, а относится к миру идеальных конструкций. Это представление повлекло за собой изменения в повседневном понимании понятия «образ». Образ стал осознаваться как нечто недоступное человеку, как некий идеал, который невозможно постичь, - недостижимый, но желанный.

В повседневном понимании фиксируются данные вторичные смыслы понятия «образ» в двух противоположных вариантах: в первом случае образ воспринимается как память о предмете, во втором образ направляет человека к должному и желанному. Второй случай оказывается также словообразующим: появляются такие слова, как «образование», «таким образом», «здоровый образ жизни» и многие другие, которые предполагают некоторое завершенное состояние вещи в идеале. В историческом ракурсе оба этих неполноценных взгляда на понятие «образ» привели к невозможности воспринимать духовный смысл Образа Божьего. В первом случае Он стал отождествляться с субъектом, а икона стала только предметом произведения искусства. Во втором Образ Божий представился как идеал человека, к которому следует стремиться. В этом случае считается, что, если человек не соответствует идеалу, то он перестает соотноситься с Образом, а в некоторых случаях перестает считаться человеком. В этом случае человек перестает быть объектом Божией Милости, а икона тут же становится предметом иконоборчества.

Несомненно, нам следует отойти от обоих вторичных смыслов понятия «образ», чтобы сформулировать истинно духовное, сущностное понимание слова. Чтобы перейти к сущностным основам понятия, нам требуется пройти путь декартовского сомнения, утверждения неоспоримых основ мышления и, наконец, осознать сущность кантовского понятия «вещи в себе», совершить изменение ума, «коперниканский переворот», а затем предстоит утвердиться и удержаться в этом обновленном для разума состоянии.

Философ всегда пытается решить проблему через соединение разделенных образов мира в сознании человека. Декарт делает три поступательных шага, необходимых для рационального осмысления проблемы: он ставит вопрос о необходимости предварительного сомнения в том, что мы привыкли считать заведомо истинным, определяет вещи, остающиеся для разумного человека несомненными, и, наконец, возвращает все, что человек сознавал непосредственно истинным, на определенное место, но не в сущностных, а во вторичных смыслах.

В истории философии большое внимание обращалось на выделение из всего разнообразия существующего в представлении человека того, что всегда сохраняет свою несомненность. Для разумного человека всегда первичнее целостность собственного сознания, которая включает в себя все, что угодно, о чем только может помыслить человек. Но «Cogito ergo sum» Декарта определяет существующим мыслящего человека не тогда, когда он направлен в своем сознании на объекты, а тогда, когда он фиксирует в себе себя мыслящего. Это есть такая целостность, которая остается после того, как человек убирает, выводит за рамки, редуцирует, все, что он мыслил, показывая мышлению самое себя. Именно такая работа в рамках понимания необходима первоначально, чтобы вывести из границ осознаваемой целостности все, что не относится к несомненной данности. Однако любой человек сталкивается в процессе выхода к абсолютно для него несомненному с тем, что в нем это несомненное существует, но его невозможно вытащить к осознанию. И здесь только и можно последовать за Декартом: выразить надежду и уверенность, что Бог не обманывает нас и то, что для нас является несомненным, таковым и является.

Таким образом, через неоспоримую веру в то, что Бог не обманывает, человек способен возвратиться к тому, во что он верил до радикального сомнения, однако возвращенные смыслы уже будут сохранять вторичность, ибо первична была есть и будет непосредственная встреча с Богом, а значит, человек непосредственно выходит к понятию «образа Божьего» в себе. Понятие «образ» в духовном смысле обозначает именно «Образ Божий». Однако это понятие также оказывается искаженным повседневным пониманием.

Понятие «образ Божий» часто формулируется в трех аспектах: первый имеет в виду, что человек при любых условиях является образом Божиим, во втором образ Божий отождествляется с каким-то определенным внешним поведением человека, а в третьем образ предполагается тем, к чему человек стремится, но чего не может достичь. И хотя образ Божий открывается нам именно в этих аспектах, мы должны понимать, что это есть вторичные смыслы понятия «образа Божиего», которые характеризуют состояние человека после грехопадения. После грехопадения человек перестал узнавать Божий Образ в себе, он не потерял Его, но утратил способность воспринимать его как прежде в Эдеме. Из-за невозможности узнавания Образа Божьего, из-за того что человек примешивает к нему непозволительные представления, фиксируя его то в одном, то в другом внешнем выражении, разумный человек вынужден признать, что прямого пути к постижению духовных смыслов уже нет. Человеку остается только один путь возврата духовного сущностного смысла понятия «образ», следует рационально рассмотреть возможности изменения ума для различения вторичных и сущностных смыслов.

Обнаружение противоречия в использовании понятий не позволяет нам исправить привнесенное искажение. Мы с необходимостью вынуждены обратиться к философскому способу мышления, который показывает нам особую роль разума в человеческой жизнедеятельности. Выше мы обратились к методу рассуждения Рене Декарта, теперь же рассмотрев основные моменты познания в осмыслении Эммануила Канта, попытаемся найти рациональные выходы к рассмотрению религиозных смыслов понятия «образ Божий».

Коперник достиг большого успеха, когда предположил, что движутся не планеты и звезды, а наблюдатель. Кант проделал то же самое в метафизике. Он утвердил мысль о том, что вещь, которую мы воспринимаем, представляется нам такой, какой она может быть нами воспринята. Он определенно доказал, что существует такая вещь, «вещь в себе или вещь сама по себе», которую мы не воспринимаем, а следовательно, не можем и познать. «… Предметы опыта никогда не даны сами по себе: они даны только в опыте и помимо него вовсе не существуют. . . утверждать, что явление существует само по себе, безотносительно к нашим чувствам и возможному опыту, можно … в том случае, если бы речь шла о вещи самой по себе». Кант отмечал, что нельзя без противоречия мыслить будто приобретенное нашим опытом знание сообразуется с предметами, как вещами самими по себе. Поэтому безусловное должно находиться не в вещах, поскольку мы их знаем (насколько они нам даны), а в вещах, поскольку мы их не знаем (в вещах самих по себе). Говоря иначе, вещь представляется нам такой, какой мы ее можем воспринять, естественно, что все, что не входит в наше восприятие нами не воспринимается. Получается, что воспринимаемый объект остается для человека нераскрытым в полном смысле этого слова, а во взгляде на вещь выявляются только способности самого наблюдающего. Поэтому человеку, чтобы воспринять вещь в ее полноте, следует обратиться не к внешнему восприятию вещи, а к умозрительному восприятию того «безусловного», что заложено Богом в эту вещь.

Для человека, не сведущего в философии, это путь к нецерковной мистике, теософии, эзотерике. Однако указанные способы являются попыткой воспринять «вещь саму по себе» все так же, своими человеческими способностями, которым это никак не дано. Познание, основанное на непосредственном восприятии вещи, остается неполным, вторичным, дает выводы, которые имеют основания только в очень ограниченном пространстве отношений с данной вещью, более того, имеются и совершенно ложные попытки познания вещи, в которых происходит разрушение личности, ее овеществление.

«Вещь в себе» раскрывает новое отношение к познаваемому, она учит человека выстраивать свои отношения к неизвестному, непостижимому, сокровенному.

Отношение к «вещи в себе» может быть разным: ее существование можно отрицать, и тогда для человека из познания исключаются вещь и он сам как некоторая «потаенность», человек ограничивает все свои отношения с вещью и людьми функциональностью, полезностью, и наоборот, когда понятие «вещи в себе» для человека существенно, тогда человек выходит к сущностному пониманию. Тогда познаваемое становится для человека не просто объектом, данным для познания, а тем, что относит человека к его Творцу.

В век функциональной рациональности признание ограниченности познания воспринималось и воспринимается как попытка подвергнуть сомнению возможности разума и разрушить рациональные основания. Однако легко показать, что кантовская «вещь в себе» не только не подтачивает рациональные позиции, а наоборот закрепляет их еще более основательно, показывая, однако, границы, в которых разуму необходимо себя удерживать. Рационалисты напрасно опровергают «вещь в себе», опасаясь, что разум посадят в клетку. Границ, которые фиксирует «вещь в себе», для разума не существует, ибо «вещь в себе» не может ограничивать разум, поскольку сама «вещь в себе» разуму не доступна. Ограничение, которое фиксирует «вещь в себе», оказывается иного порядка. «Вещь в себе» как совершенно непознаваемая, позволяет человеку выстраивать отношения не только с познаваемым, но и с непознаваемым.

«Вещь в себе», будучи непознаваемой, отнюдь не ведет к агностическим, скептическим выводам, так как, повторюсь, она вступает с разумом в совершенно особые отношения. Через осознание потаенного, сокровенного и непознаваемого разум обретает новые, не открывающиеся в других условиях, возможности. Разум выстраивает отношение с трансцендентным, выходящим за пределы возможного опыта и недоступным теоретическому познанию, обретая новые формы познания, но никак не ограничивая его.

Здесь важно подчеркнуть значимость для нас кантовской «вещи в себе»: через признание за вещью скрытости своей сущности, сокровенности человек производит переворот в разуме. Отныне человек преодолевает эгоцентризм, маниакальную устремленность к всезнайству и утверждение себя центром и источником всего. Он открывает «потаенное» как неотъемлемое качество вещи наряду с её познаваемостью. Этот переворот похож на коперниковский, преодолевающий Геоцентризм .

Вернемся к рассмотрению понятия «образ». Итак, мы выделили противоположные вторичные значения понятий «образ» и «образ Божий». Отсутствие единства в их восприятии объясняется именно тем, что человек не предполагает наличие «вещи в себе», некоторой непознаваемой области в познаваемом. Так, в 20 веке выражением отрицания «вещи в себе» стала в философии дихотомия материализма и идеализма, которые объединяются в одном общем моменте: они оба не воспринимают образ как некоторую «потаенность», а выражают необходимость человеку познать все без остатка.

Чтобы преодолеть разрушительную тенденцию в таком освоении мира, следует вернуться к принятию «вещи в себе» как метафизическому синониму понятия личности. Это изменит не только отношение к вещи, но и к человеку, в котором, кроме его биохимического состава, откроется образ Божий, неоткрытый разуму, но являющий себя во всей полноте. Когда это случится, тогда понятию «образ» вернутся его сокровенные смыслы, присущие Божественному домостроительству. Для человека существенной станет истина Боговоплощения, которая раскрывает образ Божий в подобии человека Господу, Богу Нашему, Иисусу Христу. А для разума откроется скрытый смысл Откровения в его открытости Богу. Феофан Затворник писал, что душа - это существо духовное, она есть самостоятельная особая личность, нормальное состояние которой есть жизнь в общении с Богом.

В пространстве личности «Я» становится образом Божиим, а то, другое «Я», которое грешное, ограниченное, начинает умаляться. Личность сознает себя не иначе, чем «Я» грешное, но каждый ее шаг в постижении совершенства Бога есть сотворчество Творцу. Личность есть преображенная душа в Духе: такое «Я», которое добровольно принимает на себя Волю Божию. И когда воля «Я» соединяется с Волей Божией, обнаруживается синергия двух личностных планов бытия: личности, относящейся к индивидуальному бытию «Я», и личности как Троичного бытия Бога. Тогда личность, по словам святителя Григория Нисского, способна выражать и выполнять свой первообраз целиком, достигает предела совпадения обоих планов, становится тем, что сразу оказывается и веществом, и идеальным первообразом. Такое совпадение есть осуществление личности в подлинном ее смысле.

Итак, в качестве заключения необходимо отметить, что несмотря на оперирование в языке вторичными смыслами понятий, мы не должны забывать об их первичном сущностном смысле. Для открытия его в своем уме мы должны преодолеть ограниченность их использования. Так «εΐκών» по-гречески означает «образ, изображение, подобие, образ мысленный, представление о ком-либо» . Взаимосвязь образа с изображением ограничивает для нас понимание того, что образ в свете сущностного понимания, по Иоанну Дамаскину, есть выявление и показ скрытого. Мы с необходимостью должны образовать в нашем уме область для духовного содержания понятий. Как пишет святитель Григорий Нисский:« … Всем равно дарован ум, все имеют способность размышлять наперед, обдумывать и все прочее, чем изображается Божественное Естество в созданном по образу Его» .

Журнал «Начало» №13, 2003-2004 г.

Слинин Я.А. Трансцендентальный субъект. СПб, Наука, 2001. С. 89.
Кант И. Критика чистого разума. М., Мысль, 1994. С. 307.
Согласно геоцентрической системе мира, планеты, Солнце и другие небесные светила обращаются вокруг Земли по орбитам, представляющим сложное сочетание круговых орбит. Геоцентрическую систему мира сменила гелиоцентрическая система мира.
А.Д. Вейсман. Греческо-русский словарь. М., 1991.
Святитель Григорий Нисский. Человек есть Образ Божий. Храм Космы и Дамиана на Маросейке в Москве, М.,1995, С. 26.

Учитывая объем и сложность главы 3, для удобства учащихся в этом пункте собраны воедино все сформулированные выше по различным аспектам анализа определения образа мира.

• 1. Образ мира – понятие для описания интегральной системы значений человека. Образ мира построен на основе выделения значимого (существенного, функционального) для системы реализуемых субъектом деятельностей опыта (признаков, впечатлений, чувств, представлений, норм и пр.). Образ мира не приписывается миру субъективно, это наполнение образа реальности значениями, и, тем самым, построение его. Образ мира, презентируя познанные связи предметного мира, определяет, в свою очередь, восприятие мира.
• 2. Образ мира – понятие для описания интегрального идеального продукта процесса сознания, получаемого путем постоянной трансформации чувственной ткани сознания в значения ("означенивание", опредмечивание ). Образ мира можно рассматривать как процесс настолько, насколько изменяем идеальный интегральный продукт работы сознания.
• 3. Образ мира является планом внутренней деятельности субъекта.
• 4. Образ мира является индивидуализированной культурно-исторической основой восприятия.
• 5. Образ мира – субъективная прогностическая модель будущего.
• 6. Образ мира – образ всех образов.

В последнем определении подразумеваются и образы всех модальностей (зрение, слух, вкус, обоняние, тактильность, термо-, хемо- и проприоцептивная чувствительность), и неосознаваемые образы смешанных (и модальных, и амодальных) понятий, и включение полностью амодальных понятий (время, нравственность, закон и др.) в образ мира в виде представлений об истории, о Вселенной, вообще о космогонии. В этом заключается принципиальное отличие образа мира человека от образа мира животных, у которых нет представлений ни об истории, ни о планете и Вселенной и о многом другом. Образ мира животного отражает лишь их индивидуальный опыт.

Полное определение понятия "значение"

На основе материала глав 1, 2 и 3, проведенного обзора и сформулированных определений образа мира дополним сформулированное в конце главы 2 определение понятия "значение" до следующего.

Значение – образующая сознания (по А. Н. Леонтьеву), являющаяся субъективной формой отражения индивидуального и общественно-исторического опыта, приобретенного в процессе личной истории индивидуальных и совместных деятельностей. Значение существует в виде различных форм (функциональный комплекс, операциональное значение, предметное значение, синкреты, комплексы, житейские понятия, понятия и др.), различающихся по уровням функционирования в деятельности (операциональный, действенный, деятельностный) и по уровням обобщения (синкретический, комплексный, понятийный). Понятийные формы значений взрослых развиваются в следующих направлениях: а) профессиональная специализация; б) диалектичность; в) релятивизм. Такие направления развития связаны с усложнением деятельности, повышением уровня рефлексии деятельности, задачами координации деятельности.

Функциональные составляющие значения следующие.

• 1. Личностный смысл (соотнесение форм отражения с мотивами и целями).
• 2. Конструкт (как средство коммуникации, мышления и понимания).
• 3. Оперант (используемый преимущественно для организации внешнего и внутреннего действия).

Как составляющие сознания, значения образуют системы, жестко детерминированные деятельностным контекстом их функционирования. Интегральная субъективная система значений называется образом мира субъекта, на основе которого начинается функциональный генез различных форм значений (выдвижение предметных гипотез), т.е. в функциональном плане (не генетически) образ мира предшествует процессу построения форм значений, детерминируя последний. Итоговая форма значения при восприятии строится на основе коррекции форм предметных гипотез в соответствии с переработкой чувственной ткани сознания.

Введение

Художественный образ - это всеобщая категория художественного творчества: присущая искусству форма воспроизведения, истолкования и освоения жизни путём создания эстетически воздействующих объектов. Под образом нередко понимается элемент или часть художественного целого, обыкновенно - такой фрагмент, который обладает как бы самостоятельной жизнью и содержанием (например, характер в литературе, символические образы). Но в более общем смысле художественный образ - это способ существования произведения, взятого со стороны его выразительности, впечатляющей энергии и значимости.

В ряду других эстетических категорий эта - сравнительно позднего происхождения, хотя начатки теории художественного образа можно обнаружить в учении Аристотеля о «мимесисе» - о свободном подражании художника жизни в её способности производить цельные, внутренне устроенные предметы и о связанном с этим эстетическим удовольствии. Пока искусство в своём самосознании (идущем от античной традиции) сближалось скорее с ремеслом, мастерством, умением и соответственно в сонме искусств ведущее место принадлежало искусствам пластическим, эстетическая мысль довольствовалась понятиями канона, затем стиля и формы, через которые освещалось преобразующее отношение художника к материалу. Тот факт, что художественно переформированный материал запечатлевает, несёт в себе некое идеальное образование, в чём-то подобное мысли, стал осознаваться только с выдвижением на первое место искусств более «духовных» - словесности и музыки. Гегелевская и послегегелевская эстетика (в том числе В.Г. Белинский) широко использовала категорию художественного образа, соответственно противопоставляя образ как продукт художественного мышления результатам мышления абстрактного, научно-понятийного - силлогизму, умозаключению, доказательству, формуле.

Универсальность категории художественного образа с тех пор неоднократно оспаривалась, т. к. смысловой оттенок предметности и наглядности, входящий в семантику термина, казалось, делал его неприложимым к «беспредметным», неизобразительным искусствам. И, однако, современная эстетика, главным образом отечественная, в настоящее время широко прибегает к теории художественного образа как наиболее перспективной, помогающей раскрыть самобытную природу фактов искусства.

Цель работы: Проанализировать понятие художественного образа и выявить основные средства его создания.

Раскрыть понятие художественного образа.

Рассмотреть средства создания художественного образа

Проанализировать характеристику художественных образов на примере произведений У. Шекспира.

Предметом исследования является психология художественного образа на примере произведений Шекспира.

Метод исследования - теоретический анализ литературы по теме.

1. Психология художественного образа

1 Понятие художественного образа

В гносеологии понятие «образ» употребляется в широком значении: образ - это субъективная форма отражения объективной действительности в сознании человека. На эмпирической стадии отражения человеческому сознанию присущи образы-впечатления, образы-представления, образы воображения и памяти. Только на этой основе посредством обобщения и абстрагирования возникают образы-понятия, образы-умозаключения, суждения. Они могут быть наглядными - иллюстративные картины, схемы, модели - и не наглядными - абстрактными.

Наряду с широким гносеологическим значением понятие «образ» имеет более узкий смысл. Образ - это конкретный облик целостного предмета, явления, человека, его «лик».

Человеческое сознание воссоздает образы объективности, систематизируя многообразие движения и взаимосвязей окружающего мира. Познание и практика человека приводят энтропийное, на первый взгляд, многообразие явлений к упорядоченной или целесообразной соотносительности взаимосвязей и тем самым формируют образы человеческого мира, так называемой, окружающей среды, жилого комплекса, общественных церемоний, спортивного ритуала и т.п. Синтез разрозненных впечатлений в целостные образы снимает неопределенность, обозначает ту или иную сферу, именует то или иное отграниченное содержание.

Идеальный образ объекта, возникающий в человеческой голове, является некоторой системой. Однако в противоположность гештальтфилософии, которая ввела в науку эти термины, нужно подчеркнуть, что образ сознания субстанционально вторичен, он является таким продуктом мышления, которое отражает в себе закономерности объективных явлений, является субъективной формой отражения объективности, а не чисто духовной конструкцией внутри потока сознания.

Художественный образ - это не только особая форма мысли, это - образ действительности, возникающий при посредстве мышления. Основное значение, функция и содержание образа искусства заключаются в том, что образ изображает в конкретном лике действительность, ее предметный, вещественный мир, человека и его среду, изображает события общественной и личной жизни людей, их взаимоотношения, их внешние и духовно-психологические особенности.

В эстетике много веков существует дискуссионный вопрос о том, является ли художественный образ слепком непосредственных впечатлений действительности или он опосредован в процессе возникновения этапом абстрактного мышления и связанными с этим процессами отвлечения от конкретного анализом, синтезом, умозаключением, выводом, то есть переработкой чувственно данных впечатлений. Исследователи генезиса искусства и первобытных культур выделяют период «дологического мышления», но даже к позднейшим стадиям искусства этого времени неприложимо понятие «мышление». Чувственно-эмоциональный, интуитивно-образный характер древнемифологического искусства дал К. Марксу повод говорить о том, что ранним стадиям развития человеческой культуры была присуща бессознательно-художественная переработка природного материала.

В процессе трудовой практики человека происходило не только развитие моторики функций руки и других частей тела человека, но и, соответственно этому, процесс развития человеческой чувственности, мышления и речи.

Современная наука аргументирует то обстоятельство, что язык жестов, сигналов, знаков у древнего человека был еще только языком ощущений и эмоций и лишь позднее языком элементарных мыслей.

Первобытное мышление отличалось первосигнальной непосредственностью и элементарностью, как мышление о наличной ситуации, о месте, объеме, количестве, непосредственной пользе конкретного явления.

Только с возникновением звуковой речи и второй сигнальной системы начинает развиваться дискурсивное и логическое мышление.

В силу этого можно говорить о различии некоторых фаз или ступеней развития человеческого мышления. Во-первых, фаза наглядного, конкретного, первосигнального мышления, непосредственно отражающего моментно переживаемую ситуацию. Во-вторых, это фаза образного мышления, выходящего за пределы непосредственно переживаемого благодаря воображению и элементарным представлениям, а также внешнему изображению некоторых конкретных вещей, и дальнейшее их восприятие и понимание через это изображение (форма коммуникации).

Мышление, как и другие духовно-психические явления, развивается в истории антропогенеза от низшего к высшему. Обнаружение множества фактов, свидетельствующих о дологическом, прелогическом характере первобытного мышления, породило много вариантов интерпретации. Известный исследователь древней культуры К. Леви-Брюль отмечал, что первобытное мышление иначе ориентировано, чем современное, в частности, оно «прелогично», в том смысле, что оно «примиряется» с противоречием.

В западной эстетике середины прошлого века распространен вывод о том, что факт существования дологического мышления дает основания для вывода о тождественности природы искусства бессознательно мифологизирующему сознанию. Существует целая плеяда теорий, которые стремятся отождествить художественное мышление с элементарно-образным мифологизмом дологических форм духовного процесса. Это касается идей Э. Кассирера, который подразделял историю культуры на две эпохи: эру символического языка, мифа и поэзии, во-первых, и эру абстрактного мышления и рационального языка, во-вторых, стремясь при этом абсолютизировать мифологию в качестве идеальной праосновы в истории художественного мышления.

Однако Кассирер лишь привлек внимание к мифологическому мышлению как предыстории символических форм, но вслед за ним А.-Н. Уайтхед, Г. Рид, С. Лангер пытались абсолютизировать внепонятийное мышление как сущность поэтического сознания вообще.

Отечественные психологи, напротив, считают, что сознание современного человека представляет собой многостороннее психологическое единство, где стадии развития чувственной и разумной сторон взаимосвязаны, взаимообусловлены, взаимозависимы. Мера развития чувственных сторон сознания исторического человека в процессе его существования соответствовала мере эволюции разума.

Аргументов в пользу чувственно-эмпирического характера художественного образа как его главного признака существует немало.

В качестве примера остановимся на книге А.К. Воронского «Искусство видеть мир». Она появилась в 20-х годах, имела достаточную популярность. Мотивом написания этого труда являлся протест против ремесленного, плакатного, дидактического, манифестирующего, «нового» искусства.

Пафос Воронского сосредоточен на «тайне» искусства, которую он усматривал в способности художника уловить непосредственное впечатление, «первичную» эмоцию восприятия предмета: «Искусство лишь соприкасается с жизнью. Лишь только у зрителя, у читателя начинает работать ум, все очарование, вся сила эстетического чувства исчезает».

Воронский развивал свою точку зрения, опираясь на немалый опыт, на чуткое понимание и глубокое знание искусства. Он обособлял акт эстетического восприятия от повседневности и будничности, считая, что увидеть мир «непосредственно», то есть без посредства предвзятых мыслей и представлений, можно лишь в счастливые минуты истинного вдохновения. Свежесть и чистота восприятия - редкость, но именно такое непосредственное чувство является источником художественного образа.

Такое восприятие Воронский называл «безотносительным» и противопоставлял его чуждым искусству явлениям: интерпретации и «трактовке».

Проблема художественного открытия мира получает у Воронского определение «сложного творческого чувства», когда открывается действительность первичного впечатления, независимо от того, что знает ли о ней человек.

Искусство «заставляет умолкнуть рассудок, оно добивается того, что человек верит силе самых примитивных, самых непосредственных своих впечатлений»6.

Написанный в 20-е годы XX века труд Воронского ориентирован на поиск тайны искусства в наивном чистом антропологизме, «безотносительном», не взывающем, к рассудку.

Впечатления непосредственные, эмоциональные, интуитивные никогда не утратят значения в искусстве, но достаточно ли их для художественности искусства, не сложнее ли критерии искусства, чем это полагает эстетика непосредственных чувств?

Создание художественного образа искусства, если речь идет не об этюде или предварительной зарисовке и т.п., а о завершенном художественном образе, невозможно только путем фиксации прекрасного, непосредственного, интуитивного впечатления. Образ этого впечатления окажется в искусстве малозначителен, если он не одухотворен мыслью. Художественный образ искусства является и результатом впечатления и продуктом мысли.

В.С. Соловьев предпринял попытку «назвать» то, что прекрасно в природе, дать наименование красоте. Он говорил, что прекрасное в природе - свет солнечный, лунный, астральный, изменения света в течение дня и ночи, отражение света на воде, деревьях, траве и предметах, игра света молний, солнца, луны.

Названные явления природы вызывают эстетические чувства, эстетическое наслаждение. И хотя эти чувства связаны и с понятием о вещах, например о грозе, о вселенной, все же можно представить, что образы природы в искусстве - это образы чувственных впечатлений.

Чувственное впечатление, бездумное наслаждение красотой, в том числе светом луны, звезд - возможны, и такие чувства способны вновь и вновь открывать нечто необычное, но художественный образ искусства вбирает в себя широкий диапазон духовных феноменов как чувственных, так и интеллектуальных. Следовательно, теория искусства не имеет оснований абсолютизировать те или иные явления.

Образная сфера произведения искусства формируется одновременно на множестве различных уровней сознания: чувств, интуиции, воображения, логики, фантазии, мысли. Визуальная, вербальная или звуковая изобразительность художественного произведения не является копирующим слепком действительности, даже если она оптимально жизнеподобна. Художественная изобразительность явственно обнаруживает свою вторичную, опосредованную мышлением природу вследствие участия мышления в процессе созидания художественной реальности.

Художественный образ является центром тяготения, синтезом чувства и мысли, интуиции и воображения; образной сфере искусства присуще спонтанное саморазвитие, имеющее несколько векторов обусловленности: «давление» самой жизни, «полет» фантазии, логика мышления, взаимовлияние внутриструктурных связей произведения, идейных тенденций и направленности мышления художника.

Функция мышления проявляется также в удержании равновесия и гармонизации всех этих противоречивых факторов. Мышление художника работает над целостностью образа и произведения. Образ - результат впечатлений, образ - плод воображения и фантазии художника и одновременно продукт его мысли. Только в единстве и взаимодействии всех этих сторон возникает специфический феномен художественности.

В силу сказанного понятно, что образ релевантен, а не тождествен жизни. И может существовать бесчисленное множество художественных образов одной и той же сферы объективности.

Будучи продуктом мышления, художественный образ является также средоточием идейного выражения содержания.

Художественный образ имеет смысл как «представитель» тех или иных сторон реальности, и в этом отношении он сложнее и многостороннее понятия как формы мысли, в содержании образа нужно отличать различные ингредиенты смысла. Смысл полостного художественного произведения - сложно - «составное» явление, результат художественного освоения, то есть познания, эстетического переживания и обдумывания материала действительности. Смысл не существует в произведении как нечто обособленное, описанное или выраженное. Он «вытекает» из образов и произведения в целом. Однако смысл произведения является продуктом мышления и, следовательно, его особенным критерием.

Художественный смысл произведения - конечный продукт творческой мысли художника. Смысл принадлежит образу, поэтому смысловое содержание произведения имеет специфический, тождественный его образам характер.

Если говорить об информативности художественного образа, то это не только смысл, констатирующий определенность и ее значение, но и смысл эстетический, эмоциональный, интонационный. Все это принято называть избыточной информацией.

Художественный образ - это многосторонняя идеализация объекта материального или духовного, наличного или воображаемого, он несводим к семантической однозначности, не тождествен знаковой информации.

Образ включает объективную противоречивость информационных элементов, оппозиции и альтернативы смысла, специфичные для природы образа, поскольку он представляет единство общего и единичного. Означаемое и означающее, то есть знаковая ситуация, может быть лишь элементом образа или образом-деталью (разновидностью образа).

Поскольку понятие информации приобрело не только техническое и семантическое значение, но и более широкое философское значение, произведение искусства следует интерпретировать как специфический феномен информации. Эта специфика проявляется, в частности, в том, что изобразительно-описательное, образно-сюжетное содержание художественного произведения как искусства информативно само по себе и как «вместилище» идей.

Таким образом, изображение жизни и то, как она изображена, полно смысла само по себе. И то, что художник выбрал те или иные образы, и то, что силой воображения и фантазии он присоединил к ним экспрессивные элементы, - все это говорит само за себя, потому что является не только продуктом фантазии и мастерства, но и продуктом мышления художника.

Произведение искусства имеет смысл постольку, поскольку оно отражает действительность и поскольку отраженное есть результат мышления о действительности.

Художественное мышление в искусстве имеет разнообразные сферы и необходимость выражения своих идей непосредственно, вырабатывая особый поэтический язык такого выражения.

2 Средства создания художественного образа

Художественный образ, обладая чувственной конкретностью, персонифицирован как отдельное, неповторимое в отличие от дохудожественного образа, в котором персонификация имеет диффузный, художественно-невыработанный характер и поэтому лишена неповторимости. Персонификация в развитом художественно-образном мышлении имеет фундаментальное значение.

Однако художественно-образное взаимодействие производства и потребления носит особый характер, поскольку художественное творчество представляет собой в определенном смысле так же и самоцель, то есть относительно самостоятельную духовно-практическую потребность. Не случайно мысль о том, что зритель, слушатель, читатель являются как бы соучастниками творческого процесса художника, нередко высказывалась и теоретиками, и практиками искусства.

В специфике субъектно-объектных отношений, в художественно-образном восприятии можно выделить, по крайней мере, три существенные особенности.

Первая заключается в том, что художественный образ, рожденный как отклик художника на определенные общественные потребности, как диалог с аудиторией, в процессе воспитания обретает свою жизнь в художественной культуре, независимую от этого диалога, поскольку вступает во все новые и новые диалоги, о возможностях которых автор мог и не подозревать в процессе творчества. Великие художественные образы продолжают жить как предметная духовная ценность не только в художественной памяти потомков (например, как носителя духовных традиций), но и как реально, современно бытующая сила, побуждающая человека к социальной активности.

Вторая существенная особенность субъектно-объектных отношений, присущих художественному образу и выражающихся в его восприятии, заключается в том, что "раздвоение" на создание и потребление в искусстве отлично от того, которое имеет место в сфере материального производства. Если в сфере материального производства потребитель имеет дело только с продуктом производства, а не с процессом создания этого продукта, то в художественном творчестве, в акте восприятия художественных образов активное участие принимает воздействие творческого процесса. Как достигнут результат в продуктах материального производства для потребителя относительно несущественно, тогда как в художественно-образном восприятии это чрезвычайно существенно и составляет один из основных моментов художественного процесса.

Если в сфере материального производства процессы создания и потребления обладают относительной независимостью, как определенная форма жизнедеятельности людей, то художественно-образное производство и потребление разделить абсолютно нельзя без ущерба для понимания самой специфики искусства. Говоря об этом, следует иметь в виду, что безграничный художественно-образный потенциал раскрывается только в историческом процессе потребления. Он не может быть исчерпан только в акте непосредственного восприятия "одноразового использования".

Существует и третья специфическая особенность субъектно-объектных отношений, присущих восприятию художественного образа. Суть ее сводится к следующему: если в процессе потребления продуктов материального производства восприятие процессов этого производства отнюдь не обязательно и не определяет акта потребления, то в искусстве процесс создания художественных образов как бы "оживает" в процессе их потребления. Наиболее очевидно это в тех видах художественного творчества, которые связаны с исполнительством. Речь идет о музыке, театре, то есть тех видах искусства, в которых политика в определенной мере является свидетелем творческого акта. Фактически в разных формах это присутствует во всех видах искусства, в одних более, а в других менее очевидно и выражается в единстве того, что и как постигает художественное произведение. Через это единство публика воспринимает не только мастерство исполнителя, но и непосредственную силу художественно-образного воздействия в его содержательном значении.

Художественный образ - обобщение, раскрывающееся в конкретно-чувственной форме существенное для ряда явлений. Диалектика всеобщего (типического) и единичного (индивидуального) в мышлении соответствует их диалектическому взаимопроникновению в действительности. В искусстве это единство выражено не в своей всеобщности, а в своей единичности: общее проявляется в индивидуальном и через индивидуальное. Поэтическое представление образно и являет не абстрактную сущность, не случайное существование, а явление, в котором через его внешность, его индивидуальность познается субстанциональное. В одной из сцен романа Толстого "Анна Каренина" Каренин хочет развестись с женой и приходит к адвокату. Доверительная беседа проходит в уютном кабинете, устланном коврами. Вдруг по комнате пролетает моль. И хотя рассказ Каренина касается драматических обстоятельств его жизни, адвокат уже ничего не слушает, ему важно поймать моль, угрожающую его коврам. Маленькая деталь несет большую смысловую нагрузку: в большинстве своем люди безразличны друг к другу, и вещи для них имеют большую ценность, чем личность и ее судьба.

Искусству классицизма присуща генерализация - художественное обобщение путем выделения и абсолютизации конкретной черты героя. Романтизму свойственна идеализация - обобщение путем прямого воплощения идеалов, наложения их на реальный материал. Реалистическому искусству присуща типизация - художественное обобщение через индивидуализацию путем отбора существенных черт личности. В реалистическом искусстве каждое изображаемое лицо - тип, но вместе с тем и вполне определенная личность - "знакомый незнакомец".

Особую значимость понятию типизации придает марксизм. Впервые эта проблема была поставлена К. Марксом и Ф. Энгельсом в переписке с Ф. Лассалем по поводу его драмы "Франц фон Зиккинген".

В XX веке исчезают старые представления об искусстве и художественном образе, меняется и содержание понятия "типизация".

Выделяются два взаимосвязанных подхода к этому проявлению художественно-образного сознания.

Во-первых, максимальное приближение к реальности. Необходимо подчеркнуть, что документализм, как стремление к подробному, реалистическому, достоверному отражению жизни стал не просто ведущей тенденцией художественной культуры XX века. Современное искусство усовершенствовало этот феномен, наполнило его неведомым ранее интеллектуальным и нравственным содержанием, во многом определив художественно-образную атмосферу эпохи. Следует заметить, что интерес к этому типу образной условности не утихает и сегодня. Это связано с потрясающими успехами публицистики, неигрового кино, художественной фотографии, с публикацией писем, дневников, воспоминаний участников различных исторических событий.

Во-вторых, максимальное усиление условности, причем при наличии весьма ощутимой связи с реальностью. Данная система условностей художественного образа предполагает выдвижение на передний план интегративных сторон творческого процесса, а именно: отбора, сравнения, анализа, которые выступают в органической связи с индивидуальной характеристикой явления. Как правило, типизация предполагает минимальную эстетическую деформацию реальности, отчего в искусствознании за этим принципом утвердилось название жизнеподобного, воссоздающего мир "в формах самой жизни".

Древнеиндийская притча рассказывает о слепцах, которые захотели узнать, что собой представляет слон, и стали ощупывать его. Один из них охватил ногу слона и сказал: "Слон похож на столб"; другой ощупал брюхо великана и решил, что слон - это жбан; третий коснулся хвоста и понял: "Слон - корабельный канат"; четвертый взял в руки хобот и заявил, что слон - это змея. Их попытки понять, что такое слон были безуспешными, потому что они познавали не явление в целом и его сущность, а его составные части и случайные свойства. Художник, возводящий в типическое случайные черты действительности, поступает как слепец, принимающий слона за веревку только потому, что ему не удалось ухватить ничего другого кроме хвоста. Истинный художник схватывает характерное, существенное в явлениях. Искусство способно, не отрываясь от конкретно-чувственной природы явлений, делать широкие обобщения и создавать концепцию мира.

Типизация - одна из главных закономерностей художественного освоения мира. Во многом благодаря художественному обобщению действительности, выявлению характерного, существенного в жизненных явлениях искусство и становится могучим средством познания и преобразования мира.художественный образ шекспир

Художественный образ - единство рационального и эмоционального. Эмоциональность - исторически ранняя первооснова художественного образа. Древние индийцы полагали, что искусство родилось тогда, когда человек не смог сдержать переполнявших его чувств. В легенде о создателе "Рамаяны" говорится о том, как мудрец Вальмики шел лесной тропой. В траве он увидел двух нежно перекликающихся куликов. Внезапно появился охотник и стрелой пронзил одну из птичек. Охваченный гневом, скорбью и состраданием, Вальмики проклял охотника, и слова, вырвавшиеся из его переполненного чувствами сердца, сами собой сложились в стихотворную строфу с отныне каноническим размером "шлока". Именно таким стихом бог Брахма впоследствии повелевал Вальмики воспеть подвиги Рамы. Эта легенда объясняет происхождение поэзии из эмоционально насыщенной, взволнованной, богато интонированной речи.

Для создания непреходящего произведения важен не только широкий охват действительности, но и мысленно-эмоциональная температура, достаточная для переплавки впечатлений бытия. Однажды, отливая из серебра фигуру кондотьера, итальянский скульптор Бенвенуто Челлини столкнулся с неожиданным препятствием: когда металл был залит в форму, оказалось, что его не хватает. Художник обратился к своим согражданам, и они понесли к нему в мастерскую серебряные ложки, вилки, ножи, подносы. Челлини стал бросать эту утварь в расплавленный металл. Когда работа была окончена, взорам зрителей предстала прекрасная статуя, однако из уха всадника торчал черенок вилки, а из крупа лошади - кусочек ложки. Пока горожане несли утварь, температура металла, вылитого в форму, упала… Если мысленно-эмоциональной температуры не хватает для переплавки жизненного материала в единое целое (художественную реальность), тогда из произведения торчат "вилки", на которые натыкается воспринимающий искусство человек.

Главное в мировоззрении - отношение человека к миру и поэтому ясно, что не просто система взглядов и представлений, а состояние общества (класса, социальной группы, нации). Мировоззрение как особый горизонт общественного отражения человеком мира относится к общественному сознанию как общественное к общему.

Творческая деятельность всякого художника испытывает зависимость от его мировоззрения, то есть концептуально оформленного его отношения к различным явлениям действительности, включая и область взаимоотношений различных социальных групп. Но это имеет место лишь в пропорциональной степени участия сознания в творческом процессе как таковом. Вместе с тем, значительная роль принадлежит здесь и бессознательной области психики художника. Бессознательные интуитивные процессы, безусловно, играют значительную роль в художественно-образном сознании художника. Эту связь подчеркивал еще Г. Шеллинг: "Искусство… основывается на тождестве сознательной и бессознательной деятельности".

Мировоззрение художника в качестве опосредующего звена между собой и общественным сознанием социальной группы содержит идеологический момент. А внутри самого индивидуального сознания мировоззрение как бы возвышается некоторыми эмоционально-психологическими уровнями: мироощущением, мировосприятием, миросозерцанием. Мировоззрение в большей степени представляет собой явление идеологического плана, тогда как мироощущение имеет социально-психологическую природу, содержащую в себе как общечеловеческий, так и конкретно-исторический аспекты. Мироощущение входит в область обыденного сознания и включает в себя умонастроения, симпатии и антипатии, интересы и идеалы человека (в том числе и художника). Оно играет особую роль в творческой работе, так как лишь в нем с его помощью производит автор реализацию своего мировоззрения, проецируя его на художественно-образный материал своих произведений.

Природа тех или иных видов искусства обуславливает то обстоятельство, что в некоторых из них автором удается запечатлеть свое мировоззрение только через мироощущение, тогда как в других из них мировоззрение непосредственно входит в ткань создаваемых ими художественных произведений. Так, музыкальное творчество способно выражать мировоззрение субъекта продуктивной деятельности лишь опосредованно, через систему создаваемых им музыкальных образов. В литературе же автор - художник имеет возможность с помощью слова, наделенного по самой своей природе способностью к обобщению, более непосредственно выражать свои идеи и взгляды на различные стороны изображаемых явлений действительности.

Для многих художников прошлого характерным являлось противоречие между мировоззрением и природой их таланта. Так М.Ф. Достоевский по своим взглядам был либеральным монархистом, к тому же явно тяготевшим к разрешению всех язв современного ему общества посредством его духовного исцеления с помощью религии и искусства. Но вместе с тем писатель оказался обладателем редчайшего реалистического художественного дарования. И это позволило ему создать непревзойденные образцы правдивейших картин наиболее драматических противоречий своей эпохи.

Но в переходные эпохи внутренне противоречивым оказывается и само мировоззрение у большинства даже наиболее талантливых деятелей искусства. Например, социально-политические воззрения Л.Н. Толстого причудливо сочетали в себе идеи утопического социализма, заключавшего в себе критику буржуазного общества и богословские искания и лозунги. Кроме того, мировоззрение ряда крупных художников под влиянием изменения социально-политической обстановки в их странах, способно претерпевать, подчас, очень сложное развитие. Так, весьма трудным и сложным был путь духовной эволюции у Достоевского: от утопического социализма 40-х годов до либерального монархизма 60-80-х годов XIX века.

Причины внутренней противоречивости мировоззрения художника заключается в неоднородности его составных частей, в их относительной автономности и в различии их значимости для творческого процесса. Если для ученого-естествоиспытателя, в силу особенностей его деятельности, решающее значение принадлежит природоведческим компонентам его мировоззрения, то для художника на первом месте оказываются его эстетические взгляды и убеждения. Причем дарование художника непосредственно связано с его убеждением, то есть с "интеллектуальными эмоциями", ставшими мотивами создания непреходящих художественных образов.

Современное художественно-образное сознание должно быть антидогматическим, то есть характеризоваться решительным отказом от какой бы то ни было абсолютизации одного единственного принципа, установки, формулировки, оценки. Никакие самые авторитетные мнения и высказывания не должны обожествляться, становиться истиной в последней инстанции, превращаться в художественно-образные нормативы и стереотипы. Возведение догматического подхода в "категориальный императив" художественного творчества с неизбежностью абсолютизирует классовое противоборство, что в конкретно-историческом контексте в конечном итоге выливается в оправдание насилия и преувеличивает его смысловую роль не только в теории, но и в художественной практике. Догматизация творческого процесса проявляет себя и тогда, когда те или иные приемы и установки приобретают характер единственно возможной художественной истины.

Современной отечественной эстетике необходимо изжить и эпигонство, столь свойственное ей на протяжении многих десятилетий. Освободиться от приема бесконечного цитирования классиков по вопросам художественно-образной специфики, от некритического восприятия чужих, даже самых заманчиво убедительных точек зрения, суждений и выводов и стремиться к высказыванию своих собственных, личностных взглядов и убеждений, - необходимо любому и каждому современному исследователю, если он хочет быть настоящим ученым, а не функционером по научному ведомству, не чиновником на службе у кого-то или чего-то. В создании художественных произведений эпигонство проявляет себя в механическом следовании принципам и методам какой-либо художественной школы, направления, без учета изменившейся исторической обстановки. Между тем, эпигонство не имеет ничего общего с подлинно творческим освоением классического художественного наследия и традиций.

Таким образом, мировая эстетическая мысль сформулировала различные оттенки понятия "художественный образ". В научной литературе можно встретить такие характеристики данного явления, как "тайна искусства", "клеточка искусства", "единица искусства", "образ-образование" и т.д. Однако какими бы эпитетами не награждали эту категорию, необходимо помнить о том, что художественный образ - это суть искусства, содержательная форма, которая присуща всем его видам и жанрам.

Художественный образ - единство объективного и субъективного. В образ входит материал действительности, переработанный творческой фантазией художника, его отношение к изображенному, а так же все богатство личности и творца.

В процессе создания произведения искусства художник как личность выступает как субъект художественного творчества. Если же говорить о художественно-образном восприятии, то созданный творцом художественный образ выступает в качестве объекта, а зритель, слушатель, читатель является субъектом данного отношения.

Художник мыслит образами, природа которых конкретно-чувственна. Это роднит образы искусства с формами самой жизни, хотя нельзя понимать эту родственность буквально. Таких форм, как художественное слово, музыкальный звук или архитектурный ансамбль, в самой жизни нет и быть не может.

Важным структурообразующим компонентом художественного образа является мировоззрение субъекта творчества и его роль в художественной практике. Мировоззрение - система взглядов на объективный мир и место человека в нем, на отношение человека к окружающей его действительности и самому себе, а так же обусловленные этими взглядами основные жизненные позиции людей, их убеждения, идеалы, принципы познания и деятельности, ценностные ориентации. При этом, чаще всего полагают, что мировоззрение разных слоев общества формируется в результате распространения идеологии, в процессе превращения знаний представителей того или иного социального слоя в убеждения. Мировоззрение следует рассматривать как итог взаимодействия идеологии, религии, наук и социальной психологии.

Очень существенной и важной чертой современного художественно-образного сознания должен стать диалогизм, то есть нацеленность на непрерывный диалог, носящий характер конструктивной полемики, творческой дискуссии с представителями любых художественных школ, традиций, методов. Конструктивность диалога должна состоять в непрерывном духовном взаимообогащении дискутирующих сторон, носить творческий, подлинно диалогический характер. Само существование искусства обусловлено вечным диалогом художника и реципиента (зрителя, слушателя, читателя). Договор, их связывающий, нерасторжим. Вновь рожденный художественный образ есть новая редакция, новая форма диалога. Художник сполна отдает свой долг реципиенту, когда отдает ему что-то новое. Сегодня, как никогда прежде, у художника есть возможность говорить новое и по-новому.

Все перечисленные направления в развитии художественно-образного мышления должны привести к утверждению принципа плюрализма в искусстве, то есть утверждению принципа сосуществования и взаимодополнения множественных и самых разнообразных, в том числе противоречивых точек зрения и позиций, взглядов и убеждений, направлений и школ, движений и учений.

2. Особенность художественных образов на примере произведений У. Шекспира

2.1 Характеристика художественных образов У. Шекспира

Произведения У. Шекспира изучаются на уроках литературы в 8 и 9 классах средней школы. В 8 классе ученики изучают «Ромео и Джульетту», в 9 - «Гамлет» и сонеты Шекспира.

Трагедии Шекспира - пример «классического разрешения коллизий в романтической форме искусства» между средневековьем и новым временем, между феодальным прошлым и складывающимся буржуазным миром. Шекспировские характеры «внутренне последовательны, верны себе и своей страсти, и во всем, что с ними случается, они ведут себя согласно своей твердой определенности».

Герои Шекспира - «рассчитывающие только на самих себя, индивидуумы», ставящие себе цель, которая «диктуется» только «их собственной индивидуальностью», и осуществляют они ее «с непоколебимой последовательностью страсти, без побочных рефлексий». В центре каждой трагедии стоит такого рода характер, а вокруг него - менее выдающиеся и энергичные.

В современных пьесах мягкосердечный персонаж быстро впадает в отчаяние, но драма не влечет его к гибели даже при опасности, чем остается весьма довольной публика. Когда на сцене противоборствуют добродетель и порок, ей надлежит торжествовать, а ему быть наказанным. У Шекспира же герой погибает «именно вследствие решительной верности себе и своим целям», что и называют «трагической развязкой».

Язык Шекспира метафоричен, и его герой стоит выше своей «скорби», или «дурной страсти», даже «смешной вульгарности». Какие бы ни были шекспировские образы, они - люди «свободной силы представления и гениального духа… их размышление стоит и ставит их выше того, чем они являются по своему положению и своим определенным целям». Но, подыскивая «аналог внутреннего переживания», этот герой «не всегда свободен от излишеств, временами неуклюжих».

Замечателен и юмор Шекспира. Хотя его комические образы «погружены в свою вульгарность» и «нет у них недостатка в плоских шутках», они в то же время «проявляют ум». Их «гений» мог бы сделать их «великими людьми».

Существенным пунктом шекспировского гуманизма является постижение человека в движении, в развитии, в становлении. Это определяет и метод художественной характеристики героя. Последний у Шекспира показан всегда не в застывшем неподвижном состоянии, не в статуарности мгновенного снимка, но в движении, в истории личности. Глубокая динамичность отличает идейно-художественную концепцию человека у Шекспира и метод художественного изображения человека. Обычно герой у английского драматурга иной на разных фазах драматического действия, в разных актах и сценах.

Человек у Шекспира показан в полноте своих возможностей, в полной творческой перспективе своей истории, своей судьбы. У Шекспира существен не только показ человека в его внутреннем творческом движении, но и показ самого направления движения. Это направление - есть высшее и максимально полное раскрытие всех потенций человека, всех его внутренних сил. Это направление - в ряде случаев есть возрождение человека, его внутренний духовный рост, восхождение героя на какую-то высшую ступень его бытия (принц Генрих, король Лир, Просперо и др.). («Король Лир» Шекспира изучается учениками 9 класса на внеклассных занятиях).

«Нет в мире виноватых», - провозглашает король Лир после бурных потрясений своей жизни. У Шекспира эта фраза означает глубокое осознание социальной несправедливости, ответственности всей социальной системы за бесчисленные страдания бедных Томов. У Шекспира это чувство социальной ответственности, в контексте переживаний героя, открывает широкую перспективу творческого роста личности, ее конечного нравственного возрождения. У него эта мысль служит платформой для утверждения лучших качеств его героя, для утверждения его героически личностной субстанциальности. При всех богатых многокрасочных изменениях и превращениях личности у Шекспира непоколебимым является героическое ядро этой личности. Трагическая диалектика личности и судьбы у Шекспира ведет к четкости и ясности его положительной идеи. У Шекспира в «Короле Лире» рушится мир, но живет и изменяется сам человек, а с ним и весь мир. Развитие, качественное изменение у Шекспира отличается полнотой и многообразием.

Шекспиру принадлежит цикл из 154 сонетов, опубликованный (без ведома и согласия автора) в 1609 г., но написанный, по-видимому, еще в 1590-х годах и явившийся одним из самых блестящих образцов западноевропейской лирики эпохи Возрождения. Успевшая стать популярной среди английских поэтов форма под пером Шекспира засверкала новыми гранями, вместив в себя обширнейшую гамму чувств и мыслей - от интимных переживаний до глубоких философских раздумий и обобщений.

Исследователи давно обратили внимание на тесную связь сонетов и драматургии Шекспира. Эта связь проявляется не только в органическом сплаве лирического элемента с трагическим, но и в том, что идеи страсти, одухотворяющие шекспировские трагедии, живут и в его сонетах. Так же, как в трагедиях, Шекспир затрагивает в сонетах коренные, от века волновавшие человечество проблемы бытия, ведет речь о счастье и смысле жизни, о соотношении времени и вечности, о бренности человеческой красоты и ее величии, об искусстве, способном преодолеть неумолимый бег времени, о высокой миссии поэта.

Вечная неисчерпаемая тема любви, одна из центральных в сонетах, тесно переплетена с темой дружбы. В любви и дружбе поэт обретает подлинный источник творческого вдохновения независимо от того, приносят ли они ему радость и блаженство или же муки ревности, печаль, душевные терзания.

В литературе Возрождения тема дружбы, в особенности мужской, занимает важное место: она рассматривается как высшее проявление человечности. В такой дружбе гармонично сочетаются веления разума с душевной склонностью, свободной от чувственного начала.

Образ Любимой у Шекспира подчеркнуто нетрадиционен. Если в сонетах Петрарки и его английских последователей обычно воспевалась златовласая ангелоподобная красавица, гордая и недоступная, то Шекспир, напротив, посвящает ревнивые упреки смуглой брюнетке - непоследовательной, повинующейся только голосу страсти.

Лейтмотив скорби о бренности всего земного, проходящий через весь цикл, отчетливо осознаваемое поэтом несовершенство мира не нарушает гармоничность его мироощущения. Иллюзия загробного блаженства чужда ему - человеческое бессмертие он видит во славе и потомстве, советуя другу увидеть свою молодость возрожденной в детях.

Заключение

Итак, художественный образ - это обобщенное художественное отражение действительности, облеченное в форму конкретного индивидуального явления. Художественный образ отличается: доступностью для непосредственного восприятия и прямым воздействием на чувства человека.

Всякий художественный образ не до конца конкретен, ясно фиксированные установочные моменты облечены в нём стихией неполной определённости, полуявленности. В этом некая «недостаточность» художественного образа по сравнению с реальностью жизненного факта (искусство стремится стать действительностью, но разбивается о собственные границы), но также и преимущество, обеспечивающее его многозначность в наборе восполняющих истолкований, предел которым кладет лишь предусмотренная художником акцентуация.

Внутренняя форма художественного образа личностна, она несёт неизгладимый след авторской идейности, его вычленяющей и претворяющей инициативы, благодаря чему образ предстаёт оцененной человеческой действительностью, культурной ценностью в ряду других ценностей, выражением исторически относительных тенденций и идеалов. Но как «организм», сформированный по принципу видимого оживотворения материала, со стороны художественности, художественный образ представляет собой арену предельного действия эстетически гармонизирующих законов бытия, где нет «дурной бесконечности» и неоправданного конца, где пространство обозримо, а время обратимо, где случайность не нелепа, а необходимость не тягостна, где прояснённость торжествует над косностью. И в этой своей природе художественная ценность принадлежит не только к миру релятивных социально-культурных ценностей, но и к миру жизненных ценностей, познанных в свете непреходящего смысла, к миру идеальных жизненных возможностей нашей человеческой Вселенной. Поэтому художественное допущение, в отличие от научной гипотезы, не может быть отброшено за ненадобностью и вытеснено другим, даже если историческая ограниченность его творца покажется очевидной.

Ввиду внушающей силы художественного допущения, как творчество, так и восприятие искусства всегда сопряжено с познавательным и этическим риском, и при оценке художественного произведения равно важно: покоряясь замыслу автора, воссоздать эстетический объект в его органической цельности и самооправданности и, не покоряясь этому замыслу вполне, сохранить свободу собственной точки зрения, обеспеченную реальным жизненным и духовным опытом.

Изучая отдельные произведения Шекспира, педагог должен обращать внимание учащихся на созданные им образы, приводить цитаты из текстов, делать выводы о влиянии такой литературы на чувства и поступки читателей.

В заключение хотим еще раз подчеркнуть, что художественные образы Шекспира имеют вечную ценность и будут актуальны всегда, независимо от времени и места, т. к. в своих произведениях он ставит вечные вопросы, всегда волновавшие и волнующие всё человечество: как бороться со злом, какими средствами и возможно ли его победить? Стоит ли вообще жить, если жизнь полна зла и победить его невозможно? Что в жизни правда, а что ложь? Как истинные чувства отличить от ложных? Может ли любовь быть вечной? В чём вообще смысл человеческой жизни?

Проведенное нами исследование подтверждает актуальность выбранной темы, имеет практическую направленность и может быть рекомендовано студентам педагогических учебных заведений в рамках предмета «Преподавание литературы в школе».

Список литературы

1. Гегель. Лекции по эстетике. - Соч., т. XIII. С. 392.

Монроз Л.А. Изучение Ренессанса: Поэтика и политика культуры // Новое литературное обозрение. - №42. - 2000.

Ранк О. Эстетика и психология художественного творчества // Другие берега. - №7. - 2004. С. 25.

Гегель. Лекции по эстетике. - Соч., т. XIII. С. 393.

Каганович С. Новые подходы к школьному анализу поэтического текста // Преподавание литературы. - март 2003. С. 11.

Кирилова А.В. Культурология. Методическое пособие для студентов специальности "Социально-культурный сервис и туризм" заочной формы обучения. - Новосибирск: НГТУ, 2010. - 40 с.

Жарков А.Д. Теория и технология культурно-досуговой деятельности: Учебник / А.Д. Жарков. - М.: Издательский дом МГУКИ, 2007. - 480 с.

Тихоновская Г.С. Сценарно-режиссёрские технологии создания культурно-досуговых программ: Монография. - М.: Издательский Дом МГУКИ, 2010. - 352 с.

Кутузов А.В. Культурология: учеб. пособие. Ч.1 / А.В. Кутузов; ГОУ ВПО РПА Минюста России, Северо-Западный (г. Санкт-Петербург) филиал. - М.; СПб.: ГОУ ВПО РПА Минюста России, 2008. - 56 с.

Стилистика русского языка. Кожина М.Н., Дускаева Л.Р., Салимовский В.А. (2008, 464с.)

Беляева Н. Шекспир. «Гамлет»: проблемы героя и жанра // Преподавание литературы. - март 2002. С. 14.

Иванова С. О деятельностном подходе в изучении трагедии Шекспира «Гамлет» // Я иду на урок литературы. - август 2001. С. 10.

Киреев Р. Вокруг Шекспира // Преподавание литературы. - март 2002. С. 7.

Кузьмина Н. «Люблю тебя, законченность сонета!…» // Я иду на урок литературы. - ноябрь 2001. С. 19.

Шекспировская энциклопедия / Под ред. С. Уэллса. - М.: Радуга, 2002. - 528 с.

Репетиторство

Нужна помощь по изучению какой-либы темы?

Наши специалисты проконсультируют или окажут репетиторские услуги по интересующей вас тематике.
Отправь заявку с указанием темы прямо сейчас, чтобы узнать о возможности получения консультации.