Ифигения в тавриде краткое. Ифигения в тавриде. Миф об ифигении и тавриде
Ифигения в Тавриде
("Ифигения-жрица")
Перевод Иннокентия Анненского
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
Ифигения (I) Пастух (III)
Орест (II) Фоант (II)
Пилад (III) Вестник (III)
Хор из 15 гречанок, пленниц и храмовых Афина (I)
служительниц
Действие происходит в Тавриде.
Сцена представляет фронтон храма в дорийском стиле, с золоченым карнизом. Храм расположен на морском берегу. Перед средней дверью, ведущей в святилище и закрытой, высокий алтарь Артемиды, с зубчатыми краями. Алтарь замазан кровью, а по его зубцам развешены остатки вооружения приносимых в жертву эллинов. Из двери направо выходит Ифигения. Чуть брезжит рассвет.
ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ
Ифигения
Лихих коней владельцу Эномай,
Элиды царь, Пелону Танталиду
Когда-то отдал дочь. Произошел
Атрей от их союза. Агамемнон
И Менелай Атреем рождены,
И первого я дочь - Ифигения.
Близ быстропенных вод меня отец
В ущелий прославленной Авлиды,
Где, ярости покорствуя ветров,
Весь день Еврип чернеющие волны
Катает и кружит, - богине в дар
Из-за Елены заколол, оплакав.
10 Он тысячу ахейских кораблей
Туда собрал пред этим, и душою
Горел добыть для родины - венцов
Блистательных, для Менелая ж - мести
За брак его поруганный. Но бог
Безветрием сковал их, - и, гадая,
Так говорил по пламени Калхант:
"Вождь эллинской дружины, Агамемнон,
Не тронутся ахейские суда,
Пока ты дочь свою, Ифигению,
Богине не заколешь. Разве сам
Не обещал ты Деве Светозарной
20 Из тех даров, что год тебе родит,
Прекраснейшего дара? Клитемнестра
В тот год тебе дочь принесла", - меня
Он разумел, - "Ты дочь отдай богине"...
И вот на брак с Ахиллом Одиссей
От матери увез меня коварно...
В Авлиде я - мужами на алтарь
Возложена... меч занесен над жертвой,
Но волею богини на костре
В тот миг меня незримо лань сменила,
И через блеск эфирный к берегам
30 Унесена Тавриды. С той поры я
Меж варваров живу, где варвар сам
Царит Фоант (за легкость ног, конечно,
Так названный). А вот и старый храм,
Где жрицею я стала Артемиды.
Обряды здесь в усладу ей, себе ж
По имени лишь светлые, я правлю.
Печальный труд...
Но страх уста сковал
Пред дивною. Из старины обычай
Меж таврами ведется и теперь:
Коль эллин здесь появится, богине
40 Его готовить в жертву я должна.
Пауза. Восход солнца. Ифигения обращается к народившемуся на востоке
пурпурному солнцу и поднимает к нему тонкие белые руки,
О блеск небес! Тебе виденье ночи
Поведаю я новое. И будь
Целителем, коль сон вещает злое.
Мне чудилось, что я уже не здесь,
А в Аргосе меж девами покоюсь...
И вдруг удар подземный... Выбегаю
Из терема и вижу, что карниз
Обрушился, что крыша вся в обломках,
Вся на земле... и будто из колонн
50 Всего одна осталась в нашем доме,
И дивно: с капители волоса
Мне слышится оттуда человека.
Я ж, верная искусству обряжать
На смерть гостей, - колонну орошаю
И чту ее и будто горько так
Над новою своею жертвой плачу.
Прозрачен сон: Ореста больше нет,
Ореста я богине посвящала...
57 Колонна в доме - это сын в семье.
61 Погибшего вдали я возлияньем
Хотела бы почтить, но не пойму,
Что сделалось с гречанками, которых
Мне отдал царь прислуживать... Без них
Не обойтись теперь... И в дом богини,
Приют священный мой, я ухожу.
(Входит в правые двери.)
ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ
Орест и Пилад, по-дорожному, в коротких плащах и фетрах, но с длинными
мечами, без свиты, крадучись, идут со стороны моря.
Гляди... Людей-то нет ли на дороге?
И то гляжу, водя кругами взор.
Не кажется ль тебе, Пилад, что это
Богини дом, куда триеру мы
Так кажется обоим нам, Орест.
На алтаре следы ахейской крови.
Да и карниз от крови порыжел...
(указывая на алтарь)
Га... головы пришельцев умерщвленных.
Однако глаз тут нужен да и глаз...
О Феб! Куда еще, в какие сети
Оракул твой завел меня? С тех пор,
Как кровь отца я кровью материнской
Омыть дерзнул, Эринии за мной
80 Гоняются посменно, и микенский
Скитальцу дом заказан. Сколько раз
Я огибал мету в бесплодном беге...
И вот к тебе воззвал я: "Где ж конец
Страданиям, безумию, иль обруч,
Игрушка я? Иль долго мне еще
Меж эллинов кружить?" Тогда к пределам
Таврийским ты послал меня, о бог,
Где алтари сестры твоей дымятся
За статуей богини. Этот храм
Ее, с небес упавшую, скрывает...
Иль счастьем, или храбростью ее
90 Я должен взять и, пережив опасность,
Афинянам святыню подарить.
Последнее веленье и последний
Пред отдыхом назначенный мне труд...
И вот я здесь, твоим словам покорный,
Дельфийский бог! Безвестен и суров
Пришельцу край... Быть может, ты, товарищ
Несчастия, что делать нам, Пилад,
Придумаешь? Ограды стен высоки,
И лестницу украдкой мудрено
Приладить к ним. Иль, чтоб земли священной
Коснулись мы, осилить должен лом
Обитые тяжелой медью двери...
100 Но если нас застигнут в воротах,
Пока мы их ломаем иль пока
С стремянкою мы возимся, то смерти
Не избежать... Не лучше ли, пока
Не поздно, в путь отправиться обратный?
Не думай о побеге... Или нам
Привычно это дело? Иль веленьем
Небесным мы решимся пренебречь?
Нет, лучше, храм покинув, в глубь пещеры
Сокроемся, куда волною море,
Чернея, плещет; только в стороне
От корабля, чтобы, увидев мачту,
Кто не сказал царю и силой нас
Не взяли бы. Когда же око ночи
110 Откроется таинственной, все силы
Ума мы напряжем, чтобы святыню
Блестящую из храма унести.
Смотри, Орест, нельзя ли меж триглифов
Просунуться? Кто доблестен, дерзай,
Бездействуют лишь слабые и трусы.
Избороздить соленый путь веслом
И от меты ворочать... нет, товарищ!
(Внимательно обходят ограду храма, тихо разговаривая.)
Ты хорошо сказал. Пойдем искать
120 Убежища... Из-за меня вещанье
Священных уст не пропадет... Дерзнем...
Для юных сил и тяжесть не помеха.
Уходят к морю.
Хор приходит со стороны, символизирующей противоположную морю. Девушки подходят молча, и хор в молитвенных позах останавливается в виду алтаря.
Сначала немая сцена, затем
ВСТУПИТЕЛЬНАЯ ПЕСНЬ ХОРА
Молча молитесь!
Сурового моря и Врат
Скалистых соседи!
А ты, о Латоны дитя,
Сетей богиня и гор...
О, призри, богиня:
130 Стопою девичьей
К подворью священному я,
Где золотом блещет карниз
Над лесом могучим колонн,
Я, чистая, к чистой иду...
Я - жрицы твоей рабыня...
Раздолье родимых лугов,
Где кони пасутся, и башен
Красу, и садов
Европы тенистых нега,
И предков могилы - забыты.
ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ
Из двери святилища показывается Ифигения с небольшой свитой храмовых прислужниц; из них одна несет тяжелый золотой сосуд со смесью,
приготовленной для возлияния.
(обращаясь к Ифигении)
Вот и я... что тебя заботит?
Тавридой древние греки назы-вали совре-менный Крым. Там жили тавры — скиф-ское племя, которое чтило богиню-деву и прино-сило ей чело-ве-че-ские жертвы, которые в Греции давно уже вышли из обычая. Греки считали, что эта богиня-дева — не кто иная, как их Арте-мида-охот-ница. У них был миф, при завязке и при развязке кото-рого стояла Арте-мида, и оба раза — с чело-ве-че-ским жерт-во-при-но-ше-нием, — правда, мнимым, несо-вер-шив-шимся. Завязка этого мифа была на грече-ском берегу, в Авлиде, а развязка — на скиф-ском берегу, в Тавриде. А между завязкой и развязкой протя-ну-лась одна из самых кровавых и жестоких историй грече-ской мифо-логии.
У вели-кого аргос-ского царя Агамем-нона, глав-ного вождя грече-ской рати в Троян-ской войне, была жена Клитем-не-стра и было от нее трое детей: старшая дочь Ифигения, средняя дочь Электра и младший сын Орест. Когда грече-ская рать отплы-вала в поход на Трою, богиня Арте-мида потре-бо-вала, чтобы Агамемнон принес ей в жертву свою дочь Ифигению. Агамемнон сделал это; как это произошло, Еврипид показал в трагедии «Ифигения в Авлиде». В последнее мгно-вение Арте-мида сжали-лась над жертвой, подме-нила девушку на алтаре ланью, а Ифигению умчала на облаке в далекую Тавриду. Там стоял храм Арте-миды, а в храме храни-лось дере-вянное изва-яние богини, будто бы упавшее с небес. При этом храме Ифигения стала жрицей.
Из людей никто не видел и не знал, что Ифигения спас-лась: все думали, что она погибла на алтаре. Мать ее Клитем-не-стра затаила за это смертную нена-висть к мужу-дето-убийце. И когда Агамемнон воро-тился побе-ди-телем с Троян-ской войны, она, мстя за дочь, убила его своей рукой. После этого сын ее Орест с помощью сестры своей Электры, мстя за отца, убил родную мать. После этого богини кровной мести Эриннии, мстя за Клитем-не-стру, наслали на Ореста безумие и гнали его в муках по всей Греции, пока его не спасли бог Аполлон и богиня Афина. В Афинах был суд между Эрин-ниями и Орестом, и Орест был оправдан. Обо всем этом подробно рассказал Эсхил в своей трилогии «Орестея».
Не рассказал он только об одном. Во искуп-ление вины Орест должен был совер-шить подвиг: добыть в далекой Тавриде кумир Арте-миды и привезти его в афин-скую землю. Помощ-ником ему был его нераз-лучный друг Пилад, женив-шийся на сестре его Электре. Как совер-шили Орест и Пилад свое дело и как при этом Орест нашел свою сестру Ифигению, которую считал давно погибшей, — об этом Еврипид написал трагедию «Ифигения в Тавриде».
Действие — в Тавриде перед храмом Арте-миды. Ифигения выходит к зрителям и расска-зы-вает им, кто она такая, как спас-лась в Авлиде и как служит теперь Арте-миде в этом скиф-ском царстве. Служба тяжела: всех чуже-земцев, каких занесет сюда море, здесь приносят в жертву Арте-миде, и она, Ифигения, должна гото-вить их к смерти. Что с ее отцом, матерью, братом, она не знает. А сейчас ей приснился вещий сон: рухнул аргос-ский дворец, среди развалин стоит одна лишь колонна, и она обря-жает эту колонну так, как обря-жают здесь чуже-земцев перед жертвой. Конечно, эта колонна — Орест; а пред-смертный обряд только и может значить, что он умер. Она хочет его опла-кать и уходит позвать для этого своих прислужниц.
Пока сцена пуста, на нее выходят Орест с Пиладом. Орест жив, и он в Тавриде; им назна-чено похи-тить кумир вот из этого храма, и они присмат-ри-ва-ются, как туда проник-нуть. Они сделают это ночью, а день пере-ждут в пещере у моря, где спрятан их корабль. Туда они и направ-ля-ются, а на сцену возвра-ща-ется Ифигения с хором прислужниц; вместе с ними она опла-ки-вает и Ореста, и злой рок своих предков, и свою горькую долю на чужбине.
Вестник преры-вает их плач. Только что на морском берегу пастухи схва-тили двух чуже-земцев; один из них бился в припадке и заклинал пресле-до-ва-тельниц Эринний, а другой пытался помочь ему и защи-тить его от пастухов. Обоих отвели к царю, и царь приказал обычным чином принести их в жертву Арте-миде: пусть Ифигения приго-то-вится к поло-жен-ному обряду. Ифигения в смятении. Обычно эта служба при кровавой жертве в тягость ей; но сейчас, когда сон сказал ей, что Орест погиб, сердце ее ожесто-чи-лось и она почти раду-ется их будущей казни. О, зачем не занесло сюда винов-ников Троян-ской войны — Елену и Менелая! Хор горюет о далекой родине.
Вводят плен-ников. Они молоды, ей жаль их. «Как тебя зовут?» — спра-ши-вает она Ореста. Он мрачно молчит. «Откуда ты?» — «Из Аргоса». — «Пала ли Троя? Уцелела ли винов-ница Елена? а Менелай? а Одиссей? а Ахилл? а Агамемнон? Как! он погиб от жены! А она от сына! а сын — жив ли Орест?» — «Жив, но в изгнанье — всюду и нигде». — «О счастье! сон мой оказался ложным». — «Да, лживы сны и лживы даже боги», — говорит Орест, думая о том, как они послали его за спасе-нием, а привели на смерть.
«Если вы из Аргоса, то у меня к вам просьба, — говорит Ифигения. — У меня есть письмо на родину; я пощажу и отпущу одного из вас, а он пусть пере-даст письмо, кому я скажу». И она уходит за письмом. Орест и Пилад начи-нают благо-родный спор, кому из них остаться в живых: Орест велит спастись Пиладу, Пилад — Оресту. Орест пере-си-ли-вает в споре: «Я погубил мать, неужели я должен погу-бить еще и друга? Живи, помни обо мне и не верь лживым богам». «Не гневи богов, — говорит ему Пилад, — смерть близка, но еще не насту-пила». Ифигения выносит писчие дощечки. «Кто повезет их?» — «Я, — говорит Пилад. — Но кому?» — «Оресту, — отве-чает Ифигения. — Пусть он знает, что сестра его Ифигения не погибла в Авлиде, а служит Арте-миде Таври-че-ской; пусть придет и спасет меня от этой тяжкой службы». Орест не верит своим ушам. «Я должен пере-дать это письмо Оресту? — пере-спра-ши-вает Пилад. — Хорошо: передаю!» — и он вручает писчие дощечки това-рищу. Ифигения не верит своим глазам. «Да, я твой брат Орест! — кричит Орест. — Я помню тканное тобой покры-вало, где ты изоб-ра-зила затмение солнца, и прядь волос, которую ты оста-вила матери, и праде-дов-ское копье, которое стояло в твоем тереме!» Ифигения броса-ется ему в объятия — поду-мать только, она чуть не стала убийцей брата! Лику-ю-щими песнями празд-нуют они узнание.
Сбылось неча-янное, но оста-лось главное: как же Оресту добыть и увезти кумир Арте-миды из таври-че-ского храма? Храм под охраной, и со стражей не сладить. «Я приду-мала! — говорит Ифигения, — я обману царя хитро-стью, а для этого скажу ему правду. Я скажу, что ты, Орест, убил свою мать, а ты, Пилад, помогал ему; поэтому оба вы нечисты, и прикос-но-вение ваше осквер-нило богиню. И над вами и над статуей нужно совер-шить очищение — омовение в морской воде. Гак и вы, и я, и статуя выйдем к морю — к вашему кораблю». Решение принято; хор поет песню в честь Арте-миды, радуясь Ифигении и завидуя ей: она вернется на родину, а им, прислуж-ницам, еще ДОЛГО тоско-вать на чужбине.
Ифигения выходит из храма с дере-вянной статуей богини в руках, навстречу ей — царь. Служение Арте-миде — женское дело, царь не знает его тонко-стей и послушно верит Ифигении. Очищение кумира — это таин-ство, пусть же стража удалится, а жители не выходят из домов, а сам царь займется окури-ва-нием храма, чтобы у богини была чистая обитель. (Это тоже правда: богиню нужно очистить от крови чело-ве-че-ских жерт-во-при-но-шений, а чистая обитель ей будет в афин-ской земле.) Царь входит в храм, Ифигения с молитвою Арте-миде следует к морю, за ней ведут Ореста и Пилада. Хор поет песню в честь вещего Апол-лона, наста-ви-теля Ореста: да, бывают лживы сны, но не бывают лживы боги!
Насту-пает развязка. Вбегает вестник, вызы-вает царя: плен-ники бежали, и с ними — жрица, и с нею — кумир богини! Они, страж-ники, долго стояли отво-ро-тясь, чтобы не видеть таинств, но потом обер-ну-лись и увидели у берега корабль, а на корабле беглецов; страж-ники броси-лись к ним, но было поздно; скорее на суда, чтобы пере-хва-тить преступ-ников! Однако тут, как часто бывает в развязках у Еври-пида, возни-кает «бог из машины»: над сценою появ-ля-ется богиня Афина. «Оста-но-вись, царь: дело беглецов угодно богам; оставь их в покое и отпусти вслед им вот этих женщин из хора. А ты смелей, Орест: правь к афин-ской земле и там на берегу воздвигни святи-лище Арте-миде; чело-ве-че-ских жертв ей больше не будет, но в память о Тавриде в главный праздник на ее кумир будут брыз-гать кровью. А ты, Ифигения, станешь первой жрицей в этом храме, и потомки там будут чтить твою могилу. А я спешу вам вслед в мои Афины. Вей, попутный ветер!» Афина исче-зает, таври-че-ский царь оста-ется коле-но-пре-кло-ненным, трагедии конец.
Огромное греческое войско под предводительством царя Агамемнона собралось в поход на Трою. Много дней корабли стояли у берега и не могли отплыть - постоянно дул ветер с моря, который послала Артемида, разгневавшаяся на Агамемнона. Среди воинов росло недовольство. И тогда прорицатель Калхас сказал:
Лишь тогда смилостивится богиня Артемида, когда принесут ей в жертву дочь Агамемнона Ифигению.
Агамемнон пришел в отчаяние, но рассказал дочери о пророчестве Калхаса. Ифигения согласилась принести себя в жертву. Жрец окропил девушку священной водой и занес над ней свой жертвенный нож. Внезапно вместо Ифигении на жертвенном алтаре появилась лань, сраженная ножом Калхаса. Свершилось чудо - богиня Артемида спасла девушке жизнь.
Сразу же подул попутный ветер, греческие корабли снялись с якорей и пошли в Трою. А Ифигению Артемида перенесла в далекую Тавриду, на высокий мыс Парфениум, где она стала жрицей в храме Девы.
Спустя много лет младший брат Ифигении Орест отправился со своим лучшим другом Пиладом в Тавриду за священной статуей Артемиды. Прибыв к мысу Парфениум, они спрятали свой корабль у прибрежных скал и, крадучись, пошли искать храм. Здесь греков заметили пастухи, которые схватили их, связали и отвели к таврскому царю фоанту. Утром Ореста и Пилада привели в храм, где у алтаря, сделанного из белоснежного мрамора, их уже ожидала жрица Ифигения. По обычаю страны тавров, она должна была приносить всех греков, оказавшихся на этой земле, в жертву богине.
О юноши, не по своей воле я совершаю этот жестокий обряд, увы, таков обычай. Скажите мне, откуда вы? - спросила девушка.
Узнав, что они оба из ее родного города Аргоса, Ифигения сказала:
Пусть один из вас будет жертвой Деве, а другой повезет от меня письмо на родину.
Орест и Пилад начали спорить. Пилад, желая спасти друга, настаивал на том, чтобы в путь отправился Орест, Орест же твердил, что только он должен умереть. Пока они спорили, Ифигения написала письмо брату, которого она оставила на родине еще младенцем. Друзья же решили, что в Тавриде остается Орест.
Ифигения протянула Пиладу письмо и попросила:
Передай это письмо моему брату Оресту.
Пилад ответил:
С удовольствием исполняю твою просьбу, - и тут же передал письмо Оресту.
Неожиданная встреча несказанно обрадовала всех троих. Вместе они придумали, как бежать из Тавриды.
Ифигения в Тавриде
Решившись на обман, Ифигения сказала царю тавров Фоанту:
Статуя Артемиды осквернена! Необходимо омыть в море
и ее, и тех, кто будет принесен в жертву, - двух чужеземцев.
Царь согласился. Во главе торжественной процессии пришла Ифигения на берег моря к тому месту, где за мысом был укрыт корабль, затем повелела всем удалиться - якобы никто не должен видеть тайных обрядов омовения.
Когда воины ушли, девушка освободила друзей, и они на лодке отплыли от берега. Зайдя за мыс, беглецы высадились на поджидавший их корабль. Вскоре тавры увидели за скалой чужой корабль, а на нем - жрицу и пленников. Бросились воины на корабль, завязалась жестокая битва, но Орест и Пилад сумели обратить тавров в бегство. Долго не мог корабль выйти в море, его относило к берегу сильным течением. Наконец греки смогли отойти от берега. Они поставили паруса, гребцы налегли на весла, и корабль помчался прочь из страны тавров.
В 1820 году А. С. Пушкин посетил Георгиевский монастырь, расположенный в окрестностях Севастополя, на мысе Фиолент. Один из монахов рассказал ему легенду о том, что храм Девы находился на Фиоленте. Этому месту поэт посвятил знаменитые строки:
К чему холодные сомненья?
Я верю: здесь был грозный храм,
Где крови жаждущим богам Дымились жертвоприношенья…
Литературно-художне видання
ЛЕГЕНДИ ТА СКАЗАНИЯ КРИМУ
Автор-упорядник ТАВРИЧЕСЬКИЙ Анатолий Тарасович
Еврипид
«Ифигения в Тавриде»
Тавридой древние греки называли современный Крым. Там жили тавры — скифское племя, которое чтило богиню-деву и приносило ей человеческие жертвы, которые в Греции давно уже вышли из обычая. Греки считали, что эта богиня-дева — не кто иная, как их Артемида-охотница. У них был миф, при завязке и при развязке которого стояла Артемида, и оба раза — с человеческим жертвоприношением, — правда, мнимым, несовершившимся. Завязка этого мифа была на греческом берегу, в Авлиде, а развязка — на скифском берегу, в Тавриде. А между завязкой и развязкой протянулась одна из самых кровавых и жестоких историй греческой мифологии.
У великого аргосского царя Агамемнона, главного вождя греческой рати в Троянской войне, была жена Клитемнестра и было от неё трое детей: старшая дочь Ифигения, средняя дочь Электра и младший сын Орест. Когда греческая рать отплывала в поход на Трою, богиня Артемида потребовала, чтобы Агамемнон принёс ей в жертву свою дочь Ифигению. Агамемнон сделал это; как это произошло, Еврипид показал в трагедии «Ифигения в Авлиде». В последнее мгновение Артемида сжалилась над жертвой, подменила девушку на алтаре ланью, а Ифигению умчала на облаке в далёкую Тавриду. Там стоял храм Артемиды, а в храме хранилось деревянное изваяние богини, будто бы упавшее с небес. При этом храме Ифигения стала жрицей.
Из людей никто не видел и не знал, что Ифигения спаслась: все думали, что она погибла на алтаре. Мать ее Клитемнестра затаила за это смертную ненависть к мужу-детоубийце. И когда Агамемнон воротился победителем с Троянской войны, она, мстя за дочь, убила его своей рукой. После этого сын ее Орест с помощью сестры своей Электры, мстя за отца, убил родную мать. После этого богини кровной мести Эриннии, мстя за Клитемнестру, наслали на Ореста безумие и гнали его в муках по всей Греции, пока его не спасли бог Аполлон и богиня Афина. В Афинах был суд между Эринниями и Орестом, и Орест был оправдан. Обо всем этом подробно рассказал Эсхил в своей трилогии «Орестея».
Не рассказал он только об одном. Во искупление вины Орест должен был совершить подвиг: добыть в далёкой Тавриде кумир Артемиды и привезти его в афинскую землю. Помощником ему был его неразлучный друг Пилад, женившийся на сестре его Электре. Как совершили Орест и Пилад своё дело и как при этом Орест нашёл свою сестру Ифигению, которую считал давно погибшей, — об этом Еврипид написал трагедию «Ифигения в Тавриде».
Действие — в Тавриде перед храмом Артемиды. Ифигения выходит к зрителям и рассказывает им, кто она такая, как спаслась в Авлиде и как служит теперь Артемиде в этом скифском царстве. Служба тяжела: всех чужеземцев, каких занесёт сюда море, здесь приносят в жертву Артемиде, и она, Ифигения, должна готовить их к смерти. Что с ее отцом, матерью, братом, она не знает. А сейчас ей приснился вещий сон: рухнул аргосский дворец, среди развалин стоит одна лишь колонна, и она обряжает эту колонну так, как обряжают здесь чужеземцев перед жертвой. Конечно, эта колонна — Орест; а предсмертный обряд только и может значить, что он умер. Она хочет его оплакать и уходит позвать для этого своих прислужниц.
Пока сцена пуста, на неё выходят Орест с Пиладом. Орест жив, и он в Тавриде; им назначено похитить кумир вот из этого храма, и они присматриваются, как туда проникнуть. Они сделают это ночью, а день переждут в пещере у моря, где спрятан их корабль. Туда они и направляются, а на сцену возвращается Ифигения с хором прислужниц; вместе с ними она оплакивает и Ореста, и злой рок своих предков, и свою горькую долю на чужбине.
Вестник прерывает их плач. Только что на морском берегу пастухи схватили двух чужеземцев; один из них бился в припадке и заклинал преследовательниц Эринний, а другой пытался помочь ему и защитить его от пастухов. Обоих отвели к царю, и царь приказал обычным чином принести их в жертву Артемиде: пусть Ифигения приготовится к положенному обряду. Ифигения в смятении. Обычно эта служба при кровавой жертве в тягость ей; но сейчас, когда сон сказал ей, что Орест погиб, сердце ее ожесточилось и она почти радуется их будущей казни. О, зачем не занесло сюда виновников Троянской войны — Елену и Менелая! Хор горюет о далёкой родине.
Вводят пленников. Они молоды, ей жаль их. «Как тебя зовут?» — спрашивает она Ореста. Он мрачно молчит. «Откуда ты?» — «Из Аргоса». — «Пала ли Троя? Уцелела ли виновница Елена? а Менелай? а Одиссей? а Ахилл? а Агамемнон? Как! он погиб от жены! А она от сына! а сын — жив ли Орест?» — «Жив, но в изгнанье — всюду и нигде». — «О счастье! сон мой оказался ложным». — «Да, лживы сны и лживы даже боги», — говорит Орест, думая о том, как они послали его за спасением, а привели на смерть.
«Если вы из Аргоса, то у меня к вам просьба, — говорит Ифигения. — У меня есть письмо на родину; я пощажу и отпущу одного из вас, а он пусть передаст письмо, кому я скажу». И она уходит за письмом. Орест и Пилад начинают благородный спор, кому из них остаться в живых: Орест велит спастись Пиладу, Пилад — Оресту. Орест пересиливает в споре: «Я погубил мать, неужели я должен погубить ещё и друга? Живи, помни обо мне и не верь лживым богам». «Не гневи богов, — говорит ему Пилад, — смерть близка, но ещё не наступила». Ифигения выносит писчие дощечки. «Кто повезёт их?» — «Я, — говорит Пилад. — Но кому?» — «Оресту, — отвечает Ифигения. — Пусть он знает, что сестра его Ифигения не погибла в Авлиде, а служит Артемиде Таврической; пусть придёт и спасёт меня от этой тяжкой службы». Орест не верит своим ушам. «Я должен передать это письмо Оресту? — переспрашивает Пилад. — Хорошо: передаю!» — и он вручает писчие дощечки товарищу. Ифигения не верит своим глазам. «Да, я твой брат Орест! — кричит Орест. — Я помню тканное тобой покрывало, где ты изобразила затмение солнца, и прядь волос, которую ты оставила матери, и прадедовское копье, которое стояло в твоём тереме!» Ифигения бросается ему в объятия — подумать только, она чуть не стала убийцей брата! Ликующими песнями празднуют они узнание.
Сбылось нечаянное, но осталось главное: как же Оресту добыть и увезти кумир Артемиды из таврического храма? Храм под охраной, и со стражей не сладить. «Я придумала! — говорит Ифигения, — я обману царя хитростью, а для этого скажу ему правду. Я скажу, что ты, Орест, убил свою мать, а ты, Пилад, помогал ему; поэтому оба вы нечисты, и прикосновение ваше осквернило богиню. И над вами и над статуей нужно совершить очищение — омовение в морской воде. Гак и вы, и я, и статуя выйдем к морю — к вашему кораблю». Решение принято; хор поёт песню в честь Артемиды, радуясь Ифигении и завидуя ей: она вернётся на родину, а им, прислужницам, ещё ДОЛГО тосковать на чужбине.
Ифигения выходит из храма с деревянной статуей богини в руках, навстречу ей — царь. Служение Артемиде — женское дело, царь не знает его тонкостей и послушно верит Ифигении. Очищение кумира — это таинство, пусть же стража удалится, а жители не выходят из домов, а сам царь займётся окуриванием храма, чтобы у богини была чистая обитель. (Это тоже правда: богиню нужно очистить от крови человеческих жертвоприношений, а чистая обитель ей будет в афинской земле.) Царь входит в храм, Ифигения с молитвою Артемиде следует к морю, за ней ведут Ореста и Пилада. Хор поёт песню в честь вещего Аполлона, наставителя Ореста: да, бывают лживы сны, но не бывают лживы боги!
Наступает развязка. Вбегает вестник, вызывает царя: пленники бежали, и с ними — жрица, и с нею — кумир богини! Они, стражники, долго стояли отворотясь, чтобы не видеть таинств, но потом обернулись и увидели у берега корабль, а на корабле беглецов; стражники бросились к ним, но было поздно; скорее на суда, чтобы перехватить преступников! Однако тут, как часто бывает в развязках у Еврипида, возникает «бог из машины»: над сценою появляется богиня Афина. «Остановись, царь: дело беглецов угодно богам; оставь их в покое и отпусти вслед им вот этих женщин из хора. А ты смелей, Орест: правь к афинской земле и там на берегу воздвигни святилище Артемиде; человеческих жертв ей больше не будет, но в память о Тавриде в главный праздник на ее кумир будут брызгать кровью. А ты, Ифигения, станешь первой жрицей в этом храме, и потомки там будут чтить твою могилу. А я спешу вам вслед в мои Афины. Вей, попутный ветер!» Афина исчезает, таврический царь остаётся коленопреклонённым, трагедии конец.
Есть миф, рассказывающий и Тавриде и таврах – скифском племени, проживающим на этом острове. У них был обычай – человеческие жертвы во имя богини-девы. Греки же ее считали Артемидой-охотницей. С ней их связывало два мифа: первый в Авлиде, второй – на берегу Тавриды.
Первый миф рассказывает о царе Агамемноме, как тот повел войско на Трою, но что б Афина была на их стороне, царь приносит в жертву старшую дочь Ифигению. У Агамемнома и Клитемнестры было две дочери Ифигения и Электра, а также младший сын Орест. Жертвоприношение дочери Еврипид описал в своей трагедии «Ифигения в Авлиде». В момент казни, Артемида проявила милость над девушкой, забрав и сделав ее жрицей в своем храме, а на смертный алтарь подбросила тело лани. Никто не заметил такой подмены, но обида за смерть дочери затаилась в сердце матери.
Победив и вернувшись дамой, царь был холоднокровно убит своей женой Клитемнестрыой. Но женщина поплатилась за свое деяние, будучи убитой руками собственного сына и дочери. Орест был наказан за свой поступок богиней крови Эриннией, скитавшись в муках в стенах Греции, пока его не спасли Афина и Аполлон. Был суд, постановлением которого Орест был оправдан.
Но так же есть и второй миф, в котором идет речь о подвиге Ореста во имя искупления своей вины. Он должен добыть для Артемиды ее кумир в далекой Тавриде. В помощники парень берет лучшего друга Пилада, мужа его сестры Электры.
К острову они добрались засветло. Решив не предпринимать никаких действий, отправились к берегу в пещеру переждать день, но были схвачены и доставлены к царю, приговорившего их к жертвоприношению Артемиде. Попав к Ифигении, она просит одного из них доставить весточку к ней на родину, в Агрос, соответственно даровав посланнику жизнь. Друзья стали выбирать, кто останется в живых, и Орест выдвигает на это дело своего друга Пилада. Ифигения дает ему писчие дощечки и просит передать их своему брату Оресу, который живет в Аргосе. В недоумении Пилад переспрашивает, но когда Ифигения подтвердила свои слова, он разворачивается к другу и вручает ему дощечки. Ифигения не верит своим глазам. «Да, я твой брат Орест! - кричит Орест. Он рассказал сестре о поручении богини и та придумала план, как им унести статую со дворца. Под предлогом очищения храма, Ифигения с братом и его другом, держа кумира в руках, покидают дворец, направляясь к морю, где спрятан корабль Ореста. В скорее к царю прибегает вестник с информацией, что царя одурачили пленники с жрицей в заговоре и они похитили кумира. Кинувшись на берег, стражники увидали отплывающий корабль с беглецами, и, пытаясь догнать их на своих кораблях, к ним появилась Артемида и велела остановить погоню, а Оресту добраться к афинской земле и воздвигнуть памятник Артемиде.
Когда греки собирались в поход на Трою, они долгое время не могли отплыть от берега - дул сильный встречный ветер. Жрецы сообщили им, что на них разгневалаь богиня охоты Артемида за то, что они убили ее священную лань. За это она потребовала принести ей человеческую жертву. На заклинание была обречена дочь фиванского царя Агамемнона Ифигения. В последний момент, когда над девушкой занесли нож, богиня сжалилась над несчастной и на жертвенном камне вместо нее оказалась … лань. Ифигению же богиня перенесла в страну тавров, которые поклонялись богине Артемиде, именуя ее Девой. Артемида сделала девушку жрицей в таврском храме. Ее обязанностью было приносить в жертву греческих моряков, захваченных таврами в плен.
Так прошло много лет. Целое десятилетие длилась Троянская война, закончившаяся победой греков. Вернувшийся домой царь Агаменон был убит своей женой Клитемнестрой, которая не любила его.
Единственному сыну Агамемнона – Оресту - пришлось бежать в соседний город, где он воспитывался в доме правителя. С его сыном Пилатом они стали близкими друзьями и побратимами.
Когда Оресту исполнилось 18 лет,бог Апполон повелел ему отомстить за отца, угрожая, что нашлет на юношу безумие, если тот откажется.
Орест выполнил волю Апполона – вероломная Клитемнестра и ее любовник и сообщник Эгисф пали от рук юного мстителя. Страшные змееволосые богини возмездия Эринии погнались за юношей. Чтобы спасти его Апполон решил отправить Ореста подальше от Греции – совершить подвиг и снискать себе славу.
Бог повелел юноше отправиться в Тавриду и выкрасть из храма Девы чудодейственную статую богини.
Друг и побратим Ореста Пилат отправился вместе с ним в опасное путешествие…
Спрятав судно у прибрежных скал, два юноши ступили на землю тавров. Прокравшись к храму Девы, к которому вела широкая, в 40 ступеней лестница, а вокруг торчали на кольях головы чужеземцев принесенных в жертву, Орест и Пилат решили ждать ночи. Но на них случайно наткнулись местные пастухи, и после долгой борьбы, связали их и привели к царю тавров Фоапту. Решение царя было однозначным – чужеземцам окажут великую честь, принеся их в жертву богине.
Утром связанных юношей привели в храм и подвели к алтарю, где их с мечом в руках уже ожидала жрица –Ифигения. Услышав, что они эллины, девушка поинтересовалась, кто они такие. Представьте себе ее чувства, когда она узнала, что перед ней ее родной брат со своим побратимом. После жарких объятий Ифигения, рискуя своей жизнью, решила спасти их. Она объявила царю, что статуя богини осквернена, и ее, а также обе приведенные на заклание жертвы необходимо омыть в море и совершить над ними очистительный обряд. Набожный Фоапт согласился на это.
Когда слуги царя принесли статую на берег и привели связанных пленников, Ифигения велела им удалиться, дабы не видели они таинства обряда, и когда стражники ушли с поля зрения, освободила Ореста и Пилата, и взошла вместе с ними и священной статуей на спрятанную греческую галеру. Гребцы немедленно вывели судно в открытое море. Когда тавры, удивленные, что так долго совершается обряд, вернулись на берег, они в ярости увидели удалявшийся корабль.
Однако судьба принесла Оресту и его спутникам еще одно испытание – страшная буря опять прибила корабль к таврскому берегу. И не сдобровать бы грекам, если бы не пришедшая им на помощь богиня Афина. Богиня явилась к царю Фоапту и потребовала, чтобы тот немедленно отпустил греков вместе со статуей богини. Богиня была настолько могущественна, что царь не решился ей прекословить.
Так Ифигения вернулась на родную землю и свала жрицей храма Артемиды возле города Афины. Орест воцарился на отцовский престол, а Пилат женился на сестре Ореста и Ифигении прекрасной Электре.