Художественное своеобразие поэмы М. Цветаевой «Крысолов. "Крысолов" Цветаевой: описание и анализ поэмы

Анализ поэмы «Крысолов» требует особого внимания. Поэтесса определяет жанр созданного весьма замысловато: лирическая сатира. Гегель писал: «Обычные теории не знали, как быть с сатирой, и затруднялись, куда ее отнести. Ибо в сатире вовсе ничего нет эпического, а к лирике она, собственно говоря, тоже не подходит». Не могут быть связаны понятия «сатира» и «лирика» - таково мнение немецкого философа. Его придерживаются многие современные литературоведы. Оно же отражено и в «Словаре литературоведческих терминов». Означает ли это, что Марина Цветаева ошиблась, определяя жанр «Крысолова»? Отнюдь, еще со времен античности и классицизма теоретики искусства рассматривали сатиру как вид лирики, содержащей осмеяние; отрицательных явлений жизни, человеческих и общественных пороков. Следует отметить, что поэма Цветаевой «Крысолов», насыщенная разнообразными формами смеха, содержит и те эмоционально-вдохновенные лирические ноты, которые позволяют отнести это произведение к столь сложному и редко встречающемуся жанру - лирической сатире.

Оригинальна композиция цветаевской поэмы. Шесть ее глав («Город Гаммельн», «Сны», «Напасть», «Увод», «В ратуше», «Детский рай») представляют собой подвижные поэтические структуры, отражающие сложный и трагический процесс столкновения извечных категорий бытия - добра и зла, духовности и бездуховности, самоотверженного подвижничества и пошлого сытого прозябания.

В основу сюжета «Крысолова» положена западноевропейская средневековая легенда о том, что в 1284 году на немецкий город Гаммельн обрушилось нашествие крыс. Спас горожан бродячий музыкант: звуки его флейты околдовали грызунов, увлекли их за собой и привели к реке Везвер, в которой они нашли свой конец. Бургомистр и городские толстосумы, обещавшие избавителю денежное вознаграждение, не заплатили ни гроша. Тогда разгневанный музыкант, играя на флейте, очаровал м увел за собой всех детей города Гаммельна. Взошедших на вершину горы Контенберг юных горожан поглотила разверзшаяся под ними бездна.

Фантазия поэтессы внесла существенные изменения в фабулу этой легенды: нашествие крыс на город Гаммельн - кара за равнодушие и эгоизм «сытых», за их деградацию, бездуховность; обещанная музыканту награда - не презренный металл, не деньги, а женитьба на красавице Грете, дочери бургомистра; увести из города детей помогли музыканту не столько звуки волшебной флейты, сколько желание юных горожан любой ценой избавиться от мук, причиняемых им догматической бездуховной системой образования, и надежда обрести внутреннюю свободу и возможность взглянуть на мир своими собственными глазами, а не глазами догматиков и лжецов.

Первая глава поэмы - «Город Гаммельн» - погружает читателя в атмосферу сытой пошлости и бездуховности, в которой протекает жизнь обывателей города Гаммельна:

В городе Гаммельне - отпиши - Ни одного кларнета. В городе Геммельнс - ни души, Но уж тела за это!

Плотные, прочные. Столб, коль дюж, Дюжины стоит душ.

Лень, праздность, равнодушие, презрение к тем, кто беден,- все это наложило отпечаток на сознание горожан. Даже погружаясь в сон, они не могут избавиться от разлагающего их души дыхания пороков. Их буквально преследует «запах» скаредности, накопительства:

Не запах, а звук! Мошны громогласной Звук. Замшею рук По бархату красных Перил - а по мне: Смердит изобилье!

Глава «Сны», сотканная из видений обывателей города Геммельна, усиливает впечатление от картины их «бдения», изображенной в первой главе. Обвинением образу жизни горожан Гаммельна звучат строки из главы «Напасть», в которых едкая и язвительная ирония с предельной резкостью изобличает сытую пошлость и агрессивную «злость сытости». В них же предупреждение: зло порождает зло, и, быть может, более опасное. «Города злость» уже нависла над погрязшим в пороках городом и вот-вот обрушится на головы бюргеров.

Так, чтобы в меру щедрот: не много
Чтоб и не мало.
Так и гудит по живому салу:
«Склады-завалы».
К вам, сытым и злым,
К вам, жир и нажим:
Злость сытости! Сплев,
С на - крытых столов!
Но - в том-то и гвоздь!
Есть - голода злость.

Но ни посулы бургомистра, ни угроза, нависшая над каждым бюргером, не могут расшевелить молодых людей города Гаммельна. Они не только боятся сразиться с крысами, но и не знают, как это делается. Паника в городе только усугубляет положение горожан. Только чудо может спасти Гаммелън от гибели. Порожденное злом и пороками зло бесчинствует, угрожая бюргерам голодной смертью. Казалось, не было надежды на избавление. Спасителем города должен стать «человек в зеленом». Почему именно в зеленом, а не в желтом или красном? Почему поэтесса выбрала «зеленый» для своего героя? Известно, что Марина Цветаева придавала огромное значение цветовой символике: целые стихотворения, циклы и значительные фрагменты поэм, драматических произведений» построены на активном использовании слов со значением цвета: «Цыганская свадьба», «Бузина», «Отрок», «Душа», «Скифские», «Перезолочки», «Георгий», «Автобус», «Ариадна» и др. Поэтесса неоднократно подчеркивала, что пишет «по слуху», но зрительный образ занимает в ее творчестве не последнее место.

П ервое посвящение известной цветаевской поэмы гласило: «Моей Германии». Однако «Крысолов» оказался не только пересказом старинной немецкой легенды, но и историей о современной для России. В этом тексте переплелись разные темы и направления, смешались стихотворные ритмы. Здесь встретились те герои мировой культуры, которые никогда бы не пересеклись в других, менее глубоких и более понятных произведениях.

Рассказываем о том, что нужно знать, чтобы понять цветаевского «Крысолова ».

У истоков легенды

У старинной легенды о флейтисте, выманившем из города сначала крыс, а затем и детей, есть множество вариаций почти во всех странах Европы, но только в истории о городе Гамельн (современное название - Хамельн), указывается точная дата трагедии - 26 июня 1284 года. Легенда включена в официальную историческую хронику, и гамельнцы всерьез верили в ее подлинность. Так что немецкая версия стала наиболее популярной.

В оригинальном варианте Крысылову отказывают не в женитьбе на дочке бургомистра, а в сотне гульденов (кругленькая сумма по тем временам), и это наталкивает фольклористов на мысль о том, что благодарить за появление истории об удивительном флейтисте надо жителей окрестных городов, которые попросту завидовали богатому купеческому Гамельну и придумали эту сказку, чтобы опорочить соседей.

Город хотели высмеять, а в итоге прославили, да так, что к сюжету легенды в разное время обращались , Карл Зимрок, Вильгельм Раабе и многие другие. Поэма Марины Цветаевой стала одним из новейших ее переложений. Работать над «Крысоловом» автор начала весной 1925 года в Чехии, сразу же после иммиграции, а закончила в ноябре того же года в Париже. В тексте отразились переживания, перенесенные поэтессой в постреволюционной России, охваченной Гражданской войной. Так что многие портреты и образы поэмы легко узнаваемы.

Крысылов - это Маяковский!

Крысолов, пожалуй, один из самых таинственных персонажей средневековых легенд. Он то плут и хитрец, то могущественный волшебник, то сам дьявол в человеческом обличие. В поэме Цветаевой этот герой прежде всего - Музыкант (художник, творец), обладающий той степенью бесстыдства, без которой искусство невозможно. Он лжет, описывая сказочные дали («Индостан! / Грань из граней, страна из стран. / Синий чан - / Это ночь твоя, Индостан »), уводит детей, однако читатели все-равно ему симпатизируют (дьявольское обаяние!).

Невозможно не сочувствовать Крысолову, которому не дали в жены дочку бургомистра. Цветаева умышленно избирает сказочный сюжет, в котором героя лишают не богатства, а «царевны»: здесь и мотив социального неравенства (безродный бродяга не может быть зятем бургомистра), и пренебрежение к искусству (горожане обидели музыканта!), за которое не грех и отомстить.

Советский и французский филолог, Ефим Григорьевич Эткинд, не исключая, что в главном герое поэмы есть черты Троцкого (его лозунги, его чарующие речи), приходит к выводу, что прототипом для Крысолова послужил все-таки : «Маяковский для Цветаевой был одним из немногих живых олицетворений искусства. Крысолов у нее с того и начинает, что возглашает: “Госпожу свою - Музыку - славлю! ”». Так же, как и герой поэмы, Маяковский в ранних революционных стихах сулил своим читателям и светлое будущее, и прекрасные дали: «Там, за горами горя, / Солнечный край непочатый... ».

Марина Цветаева во многом сходится с «певцом революции»: им обоим противны мещанские правила жизни, богатство, сытость, «безгрешность». Гамельн в поэме - город без души («В городе Гаммельне - ни души. / Но уж тела’ за это! »). Однако Маяковский отождествляет себя с революцией, а Цветаева отстраняется от нее, смотрит со стороны и противопоставляет творца, музыканта (читайте - поэта, Маяковского) революционным массам. Ведь флейтист никак не может отождествляться с крысами!

Тайна крыс

Ранние варианты истории о гамельнском крысолове представляли этих животных как воплощение зла. Почти неизмененным этот образ попал и в художественную литературу, и только в XIX веке намечается перелом в отношении литераторов к крысам. Уже Гейне делит крыс на две категории («Одни голодны, а другие сыты. / Сытые любят свой дом и уют, / Голодные вон из дома бегут »), в которой крысы - не только персонификация ужаса и зла, но и воплощение революции. Эту революцию не остановят ни уговоры чиновников, ни проповеди священников, ни бюргерский порох.

Цветаева продолжает традицию Гейне и дает крысам слово. Зверьки в поэме превратились в социальный класс. Поэтесса «оправдывает» крыс, обвиняя в их появлении мещан Гамельна. Ритмически (ведь вы помните, что для поэзии очень важен ритм?) «крысиные» монологи напоминают то скороговорки, то марши пролетарских поэтов. Близки они и к революционным стихотворениям Демьяна Бедного и «мы-лирике» («Наша соль - пыль от пуль! / Наша быль - рваный куль! / Пусть злее чумы, - / Все ж соль земли - мы! »)

Бунт крыс - это рассказ о событиях 1917 года, Цветаева не забыла даже знаменитые уродливые аббревиатуры! («Присягай, визжат, главглоту! / Взяли склад, дай им глаз! / Всю ночь топали, как рота! / А у нас! А у нас! / Присягай, визжат, главблуду! »). И вот вместо крыс читателям чудятся представители Коминтерна: «- Целый мир грозятся схрустать! / Солнцеверт! - Мозговрат! / Из краев каких-то русских, / Кораблем, говорят ».

Жители Гамельна уже сами сомневаются, что видят животных: «Уж и стыд! Уж и страмь! / Не совсем, с лица, на крыс-то... / Да уж крысы ли впрямь? » Они вдруг оказались «в красном», превратились в сквернословов и богохульников. Цветаевские крысы еще и новый язык сочиняют, коверкая и уродуя слова. В каждой «крысиной» строчке отвращение поэтессы к аббревиатурам, и если прочтете поэму вслух, то вы иначе посмотрите на словосочетание «рай-город», обращенное к Гамельну, и напоминающее небезызвестные «райисполком», «райсобес». Итог - серые гамельнские обитатели, изгнанные музыкантом - те же революционеры. «Я писала под диктовку крыс...», - горько признавалась Цветаева позже.

Кто же в поэме главный?

Крысолов, скажете вы? Возможно. Но черновик поэмы начинается с упоминания о дочери бургомистра. Гретхен, так зовут эту девушку, хоть и не центральный, но очень важный персонаж для Цветаевой. Своим именем она напоминает нам о другой литературной героине, возлюбленной доктора Фауста, описанием («Соломонова пшеница -, /Косы, реки быстрые ») - о библейском персонаже. Все это подчеркивает возвышенность Гретхен, ее оторванность от Гамельна и предопределяет трагический конец.

Из записных книжек Марины Цветаевой:

Охотник - Дьявол - Соблазнитель - Поэзия. (возможно, о Крысолове, авт.)

Бургомистр - быт.

Дочка бургомистра - Душа.

Только Гретхен в поэме - персонаж вполне однозначный, светлый, возвышенный. А уж губит ли ее Крысолов (поэт, музыкант, художник), или спасает, уводя из Гамельна, решать вам.

Марина Цветаева

КРЫСОЛОВ

Лирическая caтиpa

ГОРОД ГАММЕЛЬН

(Глава первая)

Стар и давен город Гаммельн,

Словом скромен, делом строг,

Верен в малом, верен в главном:

Гаммельн - славный городок!

В ночь, как быть должно комете,

Спал без прóсыпу и сплошь.

Прочно строен, чисто мéтен,

До умильности похож

Не подойду и на выстрел! -

На своего бургомистра.

В городе Гаммельне дешево шить:

Только один покрой в нем.

В городе Гаммельне дешево жить

И помирать спокойно.

Гривенник - туша, пятак - кувшин

Сливок, полушка - твóрог.

В городе Гаммельне, знай, один

Только товар и дорог:

(Спросим дедов:

Дорог: редок.)

Ни распоясавшихся невест,

Ни должников, - и кроме

Пива - ни жажды в сердцах. На вес

Золота или крови -

Грех. Полстолетия (пятьдесят

Лет) на одной постели

Вместе истлели». Тюфяк, трава, -

Разница какова?

(Бог упаси меня даже пять

Лет на одной перине

Спать! Лучше моську наймусь купать!)

Души Господь их принял.

И озаренье: А вдруг у них

Не было таковых?

Руки - чтоб гривну взымать с гроша,

Ноги - должок не додан.

Но, вразумите, к чему - душа?

Не глубоко ль негодный

Как жардиньерка - гамак - кларнет -

В нашем быту - предмет?

В городе Гаммельне - отпиши -

Ни одного кларнета.

В городе Гаммельне - ни души.

Но уж телá за это!

Плотные, прочные. Бык, коль дюж,

Дюжины стоит душ.

А приосанятся - георгин,

Ниц! преклонись, Георгий!

Города Гаммельна гражданин, -

Это выходит гордо.

Не забывай, школяры: «Узреть

Гаммельн - и умереть!»

Juri, и Rührei, и Rühr uns nicht

Аn (в словаре: не тронь нас!) -

Смесь. А глаза почему у них

В землю? Во-первых - скромность,

И… бережливость: воззрился - ан

Пуговица к штанам!

Здесь остановка читатель. - Лжешь,

В сем Эльдорадо когда ж и кто ж

Пуговицы теряет?

Нищие. Те, что от грязи сгнив,

В спальни заносят тиф, -

Пришлые. Скоропечатня бед,

Счастья бесплатный номер.

В Гаммельне собственных нищих нет.

Был, было, раз - да помер.

Тощее ж тело вдали от тел

Сытых зарыть велел

Пастор, - и правильно: не простак

Пастор, - не воем «осанна!»

Сытые тощему не простят

Ни лоскута, ни штанной

Пуговицы, чтобы знал-де всяк:

Пуговка - не пустяк!

(Маленькая диверсия в сторону пуговицы:)

Пуговицею весь склад и быт

Держатся. Трезв - застегнут.

Пуговица! Праадамов стыд!

Мод и свобод исподних -

Смерть. Обывателю ты - что чуб

Бульбе, и Будде - пуп.

С пуговицею - все право в прах,

В грязь. Не теряй, беспутный,

Пуговицы! Праадамов крах

Только тобой искуплен,

Фиговая! Ибо что же лист

Фиговый («Mensch wo bist?») -

Как не прообраз ее? («Bin nackt,

Haг, - потому робею») -

Как не зачаток, не первый шаг…

Пуговица - в идее!

Пуговицы же (внемли, живот

Голый!) - идея - вот:

Для отличения Шатуна-

Чад - от овец Господних:

Божье застегнуто чадо нá

Всé, - а козел расстегнут -

Весь! Коли с ангелами в родстве,

Муж, - застегнись на всé!

Не привиденьями ли в ночи

Целый Бедлам вакантный! -

Нищие, гении, рифмачи,

Шуманы, музыканты,

Каторжники…

Коли взять на вес:

Без головы, чем без

Пуговицы! - Санкюлот! Босяк!

От Пугача - к Сэн-Жюсту?!

Если уж пуговица - пустяк,

Что ж, господа, не пусто?

Для государства она - что грунт

Древу и чреву - фунт

Стерлингов. А оборвется - голь!

Бунт! Погреба разносят!

Возвеселися же, матерь, коль

Пуговицею - носик:

Знак добронравия. (Мой же росс

Муза! От истин куцых!

От революции не спасет -

Пуговица. Да рвутся ж -

Всé! Коли с демонами в родстве -

Бард, - расстегнись на всé!

(Здесь кончается ода пуговице и возобновляется повествование.)

Город грядок -

Гаммельн, нравов -

добрых, складов

полных, - Рай-

Божья радость -

Гаммельн, здравых -

город, правых -

Рай-город, пай-город, всяк-свой-пай-берет, -

Зай-город, загодя-закупай-город.

Без загадок -

город, - гладок:

Благость. Навык -

город. - Рай-

Божья заводь -

Гаммельн, гадок -

Бесу, сладок -

Рай-город, пай-город, Шмидтов-Майеров

Царь-город, старшему-уступай-город.

Без пожаров -

город, благость-

город, Авель-

город. - Рай-

Кто не хладен

и не жарок,

прямо в Гаммельн

жáй-город, рай-город, горностай-город.

Бай-город, вовремя-засыпай-город.

Первый обход!

С миром сношенья прерваны!

Спущен ли пес? Впущен ли кот?

Предупрежденье первое.

Су - дари, выпрягайте слуг!

Тру - бочку вытрясай, досуг!

Труд, покидай верстак:

«Morgen ist auch ein Tag».

Без десяти!

Уши законопатить

Ватой! Учебники отнести

В парту! Будильник - нá пять.

Ла - вочник, оставляй мелóк,

Бюр - герша, оставляй чулок

И оправляй тюфяк:

«Morgen ist auch ein Tag».

Десять часов!

Больше ни междометья!

Вложен ли ключ? Вдéт ли засов?

Предупрежденье третье.

Би - блию закрывай, отец!

Бюр - герша, надевай чепец,

Муж, надевай колпак, -

«Morgen ist auch ein…»

Гаммельнцы…

(Глава вторая)

В других городах,

В моих (через - крáй-город)

Мужья видят дев

Морских, жены - Байронов,

Младенцы - чертей,

Служанки - наездников…

А ну-ка, Морфей,

Чтó - гаммельнцам грезится

Безгрешным, - а ну?

Востры - да не дюже!

Муж видит жену,

Жена видит мужа,

Младенец - cocoк,

Краса толстощекая -

Отцовский носок,

Который заштопала.

Повар - пробует,

Обер - требует.

Всё как следует,

Всё как следует.

Вдоль спицы петля -

Тáк всё у них плавно!

Павл видит Петра,

А Петр видит Павла,

Конечно - внучат

Дед (точку - прозаик),

Служанка - очаг

И добрых хозяев.

Каспар - заповедь,

Пастор - проповедь.

Не без проку ведь

Спать, - не плохо ведь?

Пуды колбасы

Колбасник (со шпэком),

Суд видит весы,

Весы же - аптекарь,

Наставнику - трость,

Плод дел его швейных -

Швецу. Псу же - кость?

Ошиблись: ошейник!

Стряпка - щипаное,

Прачка - плисовое.

Как по-писаному!

А сам бургомистр?

Что въяве - то в дрёме.

Раз он бургомистр,

Так что ж ему кроме

Как бюргеров зреть,

Вассалов своих?

А сам бургомистр -

Своих крепостных.

Дело слаженное,

Платье сложенное, -

По-положенному!

(Лишь тон мой игрив:

Есть доброе - в старом!)

А впрочем, чтоб рифм

Не стаптывать даром -

Пройдем, пока спит,

В чертог его (строек

Царь!) прочно стоит

И нашего стóит

Внимания…

* * *

Замка не взломав,

Ковра не закапав -

В богатых домах,

Что первое? запах.

Предельный, как вкус,

Нещадный, как тора,

Бесстыдный, как флюс

На роже актера.

Вся плоть вещества, -

(Счета в переплете

Марина Цветаева

Крысолов

Лирическая caтиpa

Город Гаммельн

(Глава первая)

Стар и давен город Гаммельн,

Словом скромен, делом строг,

Верен в малом, верен в главном:

Гаммельн – славный городок!

В ночь, как быть должно комете,

Спал без просыпу и сплошь.

Прочно строен, чисто метен,

До умильности похож

– Не подойду и на выстрел! -

На своего бургомистра.

В городе Гаммельне дешево шить:

Только один покрой в нем.

В городе Гаммельне дешево жить

И помирать спокойно.

Гривенник – туша, пятак – кувшин

Сливок, полушка – творог.

В городе Гаммельне, знай, один

Только товар и дорог:

(Спросим дедов:

Дорог: редок.)

Ни распоясавшихся невест,

Ни должников, – и кроме

Пива – ни жажды в сердцах. На вес

Золота или крови -

Грех. Полстолетия (пятьдесят

Лет) на одной постели

Вместе истлели”. Тюфяк, трава, -

Разница какова?

(Бог упаси меня даже пять

Лет на одной перине

Спать! Лучше моську наймусь купать!)

Души Господь их принял.

И озаренье: А вдруг у них

Не было таковых?

Руки – чтоб гривну взымать с гроша,

Ноги – должок не додан.

Но, вразумите, к чему – душа?

Не глубоко ль негодный

– Как жардиньерка – гамак – кларнет -

В нашем быту – предмет?

В городе Гаммельне – отпиши -

Ни одного кларнета.

В городе Гаммельне – ни души .

Но уж тела за это!

Плотные, прочные. Бык, коль дюж,

Дюжины стоит душ.

А приосанятся – георгин,

Ниц! преклонись, Георгий!

Города Гаммельна гражданин, -

Это выходит гордо.

Не забывай, школяры: “Узреть

Гаммельн – и умереть!”

Juri, и Ruhrei, и Ruhr uns nicht

Аn (в словаре: не тронь нас!) -

Смесь. А глаза почему у них

В землю? Во-первых – скромность,

И... бережливость: воззрился – ан

Пуговица к штанам!

Здесь остановка читатель. – Лжешь,

В сем Эльдорадо когда ж и кто ж

Пуговицы теряет?

– Нищие. Те, что от грязи сгнив,

В спальни заносят тиф, -

Пришлые. Скоропечатня бед,

Счастья бесплатный номер.

В Гаммельне собственных нищих нет.

Был, было, раз – да помер.

Тощее ж тело вдали от тел

Сытых зарыть велел

Пастор, – и правильно: не простак

Пастор, – не воем “осанна!”

Сытые тощему не простят

Ни лоскута, ни штанной

Пуговицы, чтобы знал-де всяк:

Пуговка – не пустяк!

(Маленькая диверсия в сторону пуговицы:)

Пуговицею весь склад и быт

Держатся. Трезв – застегнут.

Пуговица! Праадамов стыд!

Мод и свобод исподних -

Смерть. Обывателю ты – что чуб

Бульбе, и Будде – пуп.

С пуговицею – все право в прах,

В грязь. Не теряй, беспутный,

Пуговицы! Праадамов крах

Только тобой искуплен,

Фиговая! Ибо что же лист

Фиговый (“Mensch wo bist?”) -

Как не прообраз ее? (“Bin nackt,

Haг, – потому робею”) -

Как не зачаток, не первый шаг...

Пуговица – в идее!

Пуговицы же (внемли, живот

Голый!) – идея – вот:

Для отличения Шатуна-

Чад – от овец Господних:

Божье застегнуто чадо на

Все, – а козел расстегнут -

Весь! Коли с ангелами в родстве,

Муж, – застегнись на все!

Не привиденьями ли в ночи

– Целый Бедлам вакантный! -

Нищие, гении, рифмачи,

Шуманы, музыканты,

Каторжники...

Коли взять на вес:

Без головы, чем без

Пуговицы! – Санкюлот! Босяк!

От Пугача – к Сэн-Жюсту?!

Если уж пуговица – пустяк,

Что ж, господа, не пусто?

Для государства она – что грунт

Древу и чреву – фунт

Стерлингов. А оборвется – голь!

Бунт! Погреба разносят!

Возвеселися же, матерь, коль

Пуговицею – носик:

Знак добронравия. (Мой же росс

Муза! От истин куцых!

От революции не спасет -

Пуговица. Да рвутся ж -

Все! Коли с демонами в родстве -

Бард, – расстегнись на все!

(Здесь кончается ода пуговице и возобновляется повествование.)

Город грядок -

Гаммельн, нравов -

добрых, складов

полных, – Рай-

Божья радость -

Гаммельн, здравых -

город, правых -

Рай-город, пай-город, всяк-свой-пай-берет, -

Зай-город, загодя-закупай-город.

Без загадок -

город, – гладок:

Благость. Навык -

город. – Рай-

Божья заводь -

Гаммельн, гадок -

Бесу, сладок -

Рай-город, пай-город, Шмидтов-Майеров

Царь-город, старшему-уступай-город.

Без пожаров -

город, благость-

город, Авель-

город. – Рай-

Кто не хладен

и не жарок,

прямо в Гаммельн

жай-город, рай-город, горностай-город.

Бай-город, вовремя-засыпай-город.

Первый обход!

С миром сношенья прерваны!

Спущен ли пес? Впущен ли кот?

Предупрежденье первое.

Су – дари, выпрягайте слуг!

Тру – бочку вытрясай, досуг!

Труд, покидай верстак:

“Morgen ist auch ein Tag”.

Без десяти!

Уши законопатить

Ватой! Учебники отнести

В парту! Будильник – на пять.

Ла – вочник, оставляй мелок,

Бюр – герша, оставляй чулок

И оправляй тюфяк:

“Morgen ist auch ein Tag”.

Десять часов!

Больше ни междометья!

Вложен ли ключ? Вдет ли засов?

Предупрежденье третье.

Би – блию закрывай, отец!

Бюр – герша, надевай чепец,

Муж, надевай колпак, -

“Morgen ist auch ein...”

Гаммельнцы...

(Глава вторая)

В других городах,

В моих (через – край-город)

Мужья видят дев

Морских, жены – Байронов,

Младенцы – чертей,

Служанки – наездников...

А ну-ка, Морфей,

Что – гаммельнцам грезится

Безгрешным, – а ну?

– Востры – да не дюже!

Муж видит жену,

Жена видит мужа,

Младенец – cocoк,

Краса толстощекая -

Отцовский носок,

Который заштопала.

Повар – пробует,

Обер – требует.

Всё как следует,

Цветаева Марина

Крысолов

Марина Цветаева

Крысолов

Лирическая сатира

ГОРОД ГАММЕЛЬН

(Глава первая)

Стар и давен город Гаммельн,

Словом скромен, делом строг,

Верен в малом, верен в главном:

Гаммельн - славный городок!

В ночь, как быть должно комете,

Спал без про"сыпу и сплошь.

Прочно строен, чисто ме"тен,

До умильности похож

Не подойду и на выстрел!

На своего бургомистра.

В городе Гаммельне дешево шить:

Только один покрой в нем.

В городе Гаммельне дешево жить

И помирать спокойно.

Гривенник - туша, пятак - кувшин

Сливок, полушка - тво"рог.

В городе Гаммельне, знай, один

Только товар и дорог:

(Спросим дедов:

Дорог: редок.)

Ни распоясавшихся невест,

Ни должников, - и кроме

Пива - ни жажды в сердцах. На вес

Золота или крови

Грех. Полстолетия (пятьдесят

Лет) на одной постели

Вместе истлели?. Тюфяк, трава,

Разница какова?

(Бог упаси меня даже пять

Лет на одной перине

Спать! Лучше моську наймусь купать!)

Души Господь их принял.

И озаренье: А вдруг у них

Не было таковых?

Руки - чтоб гривну взымать с гроша,

Ноги - должок не додан.

Но, вразумите, к чему - душа?

Не глубоко ль негодный

Как жардиньерка - гамак - кларнет

В нашем быту - предмет?

В городе Гаммельне - отпиши

Ни одного кларнета.

В городе Гаммельне - ни души.

Но уж тела" за это!

Плотные, прочные. Бык, коль дюж,

Дюжины стоит душ.

А приосанятся - георгин,

Ниц! преклонись, Георгий!

Города Гаммельна гражданин,

Это выходит гордо.

Не забывай, школяры: ?Узреть

Гаммельн - и умереть!"

Juri, и R?hrei, и R?hr uns nicht

an 1 (в словаре: не тронь нас!)

Смесь. А глаза почему у них

В землю? Во-первых - скромность,

И... бережливость: воззрился - ан

Пуговица к штанам!

Здесь остановка, читатель. - Лжешь,

В сем Эльдорадо когда ж и кто ж

Пуговицы теряет?

Нищие. Те, что от грязи сгнив,

В спальни заносят тиф,

Пришлые. Скоропечатня бед,

Счастья бесплатный номер.

В Гаммельне собственных нищих нет.

Был, было, раз - да помер.

Тощее ж тело вдали от тел

Сытых зарыть велел

Пастор, - и правильно: не простак

Пастор, - не всем?осанна!"

Сытые тощему не простят

Ни лоскута, ни штанной

Пуговицы, чтобы знал-де всяк:

Пуговка - не пустяк!

(Маленькая диверсия в сторону пуговицы:)

Пуговицею весь склад и быт

Держатся. Трезв - застегнут.

Пуговица! Праадамов стыд!

Мод и свобод исподних

Смерть. Обывателю ты - что чуб

Бульбе, и Будде - пуп.

С пуговицею - все право в прах,

В грязь. Не теряй, беспутный,

Пуговицы! Праадамов крах

Только тобой искуплен,

Фиговая! Ибо что же лист

Фиговый (?Mensch wo bist?? 2)

Как не прообраз ее? (?Bin nackt 3,

Наг, - потому робею?)

Как не зачаток, не первый шаг...

Пуговица - в идее!

Пуговицы же (внемли, живот

Голый!) - идея - вот:

Для отличения Шатуна

Чад - от овец Господних:

Божье застегнуто чадо на"

Все", - а козел расстегнут

Весь! Коли с ангелами в родстве,

Муж, - застегнись на все"!

Не привиденьями ли в ночи

Целый Бедлам вакантный!

Нищие, гении, рифмачи,

Шуманы, музыканты,

Каторжники...

Коли взять

Без головы, чем без 4

Пуговицы! - Санкюлот! Босяк!

От Пугача - к Сэн-Жюсту?!

Если уж пуговица - пустяк,

Что ж, господа, не пусто?

Для государства она - что грунт

Древу и чреву - фунт

Стерлингов. А оборвется - голь!

Бунт! Погреба разносят!

Возвеселися же, матерь, коль

Пуговицею - носик:

Знак добронравия. (Мой же росс

Муза! От истин куцых!

От революции не спасет

Пуговица. Да рвутся ж

Все"! Коли с демонами в родстве

Бард, - расстегнись на все"!

(Здесь кончается ода пуговице и возобновляется повествование.)

Город грядок

Гаммельн, нравов

добрых, складов

полных, - Рай

Божья радость

Гаммельн, здравых

город, правых

Рай-город, пай-город, всяк-свой-пай-берет,

Зай-город, за"годя-закупай-город.

Без загадок

город, - гладок:

Благость. Навык

город. - Рай

Божья заводь

Гаммельн, гадок

Бесу, сладок

Рай-город 6, пай-город, Шмидтов-Майеров

Царь-город, старшему-уступай-город.

Без пожаров

город, благость

город, Авель

город. - Рай

Кто не хладен

и не жарок,

прямо в Гаммельн

жа"й-город, рай-город, горностай-город.

Бай-город, во"время-засыпай-город.

Первый обход!

С миром сношенья прерваны!

Спущен ли пес? Впущен ли кот?

Предупрежденье первое.

Су - дари, выпрягайте слуг!

Тру - бочку вытрясай, досуг!

Труд, покидай верстак:

Morgen ist auch ein Tag 7 ?.

Без десяти!

Уши законопатить

Ватой! Учебники отнести

В парту! Будильник - на" пять.

Ла - вочник, оставляй мело"к,

Бюр - герша, оставляй чулок

И оправляй тюфяк:

Morgen ist auch ein Tag?.

Десять часов!

Больше ни междометья!

Вложен ли ключ? Вде"т ли засов?

Предупрежденье третье.

Би - блию закрывай, отец!

Бюр - герша, надевай чепец,

Муж, надевай колпак,

Morgen ist auch ein...?

Гаммельнцы...

(Глава вторая)

В других городах,

В моих (через - кра"й-город)

Мужья видят дев

Морских, жены - Байронов,

Младенцы - чертей,

Служанки - наездников...