Финляндия в 2 мировой. Выход финляндии из второй мировой войны. Планы «Великой Финляндии»

Проблема выхода Финляндии из второй мировой войны посто­янно привлекала внимание многих финляндских историков. Суще­ствуют многочисленные публикации по этой теме, основанные преж­де всего на документах из архивов Финляндии и Великобритании, воспоминаниях государственных деятелей, военачальников, поли­тиков, действовавших в то время. Историография этой проблемы в СССР/России невелика. Это обусловлено целым рядом причин; одна из основных - недостаточная открытость или, вернее, закры­тость архивов в советский период.

• Часть 1

Основные документы по дипломатической истории советско-фин­ляндских отношений находятся в Архиве внешней политики России (ранее - Архив внешней политики СССР). Прежде эти документы были засекречены и недоступны для исследователей.

Тем не менее история советско-финляндских отношений имела своих исследователей, которые на доступных материалах и придер­живаясь исторических схем, традиционных для периода до начала перестройки, разрабатывали эту проблему. Тема «Выход Финляндии из второй мировой войны» обсуждалась на VIII советско-финляндском симпозиуме, проходившем осенью 1981 г. в Петрозаводске.

С основным докладом выступили профессора О. Вехвиляйнен и Н. И. Барышников.

Источниковедческой основой статьи являются материалы из следующих фондов Архива внешней политики России МИД РФ: Секретариат наркома В.М.Молотова, Секретариат заместителя наркома В.Г.Деканозова и Референтура по Финляндии.

1 декабря 1943 г. в Тегеране президент США Ф.Рузвельт спро­сил у И.В.Сталина, согласен ли он обсудить вопрос о Финляндии. Может ли правительство Соединенных Штатов сделать что-либо, для того чтобы помочь вывести Финляндию из войны? Так нача­лась беседа о Финляндии между И.В.Сталиным, У.Черчиллем и Ф.Рузвельтом. Главный итог беседы: «большая тройка» одобрила условия И.В.Сталина по Финляндии.

У.Черчилль излагает их следующим образом: «[Сталин]... ска­зал, что он не может отказаться от нескольких условий:

1. восста­новление договора 1940 г.;
2. Ханко или Петсамо (здесь он доба­вил, что Ханко был предоставлен Советскому Союзу в аренду, но что он предложил взять Петсамо).
3. Компенсация натурой до 50% причиненного ущерба.
4. Разрыв с Германией.
5. Высылка всех немцев.
6. Демобилизация».

Контакты между правительствами СССР и Финляндии , осуще­ствлявшиеся и ранее через посольство СССР в Стокгольме, замет­но интенсифицировались в феврале 1944 г. 19 февраля посол Со­ветского Союза А.М.Коллонтай передала Паасикиви советские ус­ловия перемирия:

1. разрыв отношений с Германией и интерниро­вание немецких войск и кораблей в Финляндии, причем если Фин­ляндия считает эту последнюю задачу для себя непосильной, то Советский Союз готов оказать ей необходимую помощь своими войсками и авиацией;
2. восстановление советско-финляндского договора 1940 г. и отвод финских войск к границе 1940 г.;
3. не­медленное возвращение военнопленных и гражданского населения, содержащихся в концлагерях или используемых финнами на рабо­тах.

Три вопроса было предложено оставить до переговоров в Москве:

1. о частичной или полной демобилизации финской армии,
2. о возмещении убытков и
3. о районе Петсамо 1 .

Сведения о контактах между правительством СССР и Финлян­дии просочились в зарубежную печать, стали широко публиковать­ся статьи, основанные на слухах. В связи с этим 1 марта было опубликовано сообщение Информбюро Наркоминдела СССР. В сообщении подчеркивалось, что советское правительство, не имея оснований питать особого доверия к нынешнему финскому прави­тельству, тем не менее согласно вести переговоры о прекращении военных действий. В сообщении было опубликовано шесть пунктов совместных условий, врученных Ю. Паасикиви 19 февраля. В за­ключении опровергались слухи о том, что советское правительство предъявило Финляндии требование о безоговорочной капитуля­ции, а также добивалось согласия на оккупацию советскими вой­сками г. Хельсинки и других крупных городов.

Ответ финского правительства, переданный 8 марта через заме­стителя министра иностранных дел Швеции Э.Бухемана А.М.Кол­лонтай, подтверждал стремление Финляндии к восстановлению мира и указывал на сложность вопроса о германских войсках на финской территории и на то, что этот вопрос необходимо решать путем переговоров.

10 марта Коллонтай передала Бухеману заявление советского правительства финскому правительству. В заявлении было подчер­кнуто, что «советские условия перемирия с Финляндией в виде шести пунктов, переданные г. Паасикиви 19 февраля, являются минимальными и элементарными, и лишь при принятии этих усло­вий финским правительством возможны советско-финские перего­воры о прекращении военных действий и об установлении мира... В случае принятия этих условий Финляндией и принципиального согласия финского правительства на интернирование немецких войск, советское правительство готово этот последний вопрос обсу­дить на переговорах в Москве».

В заявлении также подчеркивалось, что советское правительст­во будет ждать положительного ответа до 18 марта. Если ответ не поступит, советское правительство будет считать, что финны наме­ренно затягивают переговоры.

17 марта Бухеман передал А.М.Коллонтай ответ финского пра­вительства, который был расценен как отрицательный. В заявле­нии Информбюро Наркоминдела СССР от 22 марта 1944 г. было подчеркнуто, что таким образом финское правительство всю ответ­ственность за последствия взяло на себя.

Однако несмотря на то, что советское правительство восприня­ло финский ответ от 17 марта как отрицательный и сообщило об этом в печати, было подготовлено еще одно сообщение для финско­го правительства. 19 марта Коллонтай вручила Кристиану Гюнтеру для передачи финнам следующее сообщение:

1. Советское правительство не возражает против того, чтобы финское правительство направило одного или нескольких своих представителей для получения от советского правительства ин­терпретации советских условий перемирия.

2. Советское правительство считает, что Москва была бы наиболее подходящим местом, где представители финского правительст­ва смогли бы получить наиболее полную интерпретацию.

Ровно через неделю, 26 марта, в Москву прибыли представите­ли Финляндии Ю. Паасикиви, К. Энкель и Г. Энкель. Первая встре­ча В.М.Молотова и В. Г. Деканозова с представителями Финляндии состоялась 27 марта.

В начале встречи Паасикиви проинформировал, что финские делегаты уполномочены, во-первых, получить разъяснения по ис­толкованию условий перемирия и во-вторых, довести до сведения советской стороны финскую точку зрения по некоторым пунктам 5 . Права на подписание какого-либо соглашения финские делегаты не имели. Основной упор в ходе переговоров был сделан на 1-м пункте со­ветских предложений: разрыв отношений с Германией и интерни­рование немецких войск и кораблей в Финляндии. Молотов сразу же подчеркнул: «Мы не требуем, чтобы Финляндия воевала с Гер­манией, но для нас главный вопрос политический: согласна ли Финляндия порвать с Германией... Финляндия рвет с Германией все отношения, прекращает политическое, экономическое и воен­ное сотрудничество с ней на время войны. Из этого основного по­ложения вытекают советские предложения об интернировании и другие вопросы».

К. Энкель сразу же заявляет, что разрыв с Германией может по­влечь за собой военные действия Германии против Финляндии. Ав­томатически начнется война. По мнению Паасикиви и К. Энкеля следовало бы открыть переговоры с Германией и по соглашению с немцами добиваться удаления немецких войск из Финляндии, на­пример, в Норвегию, откуда им трудно будет добраться до Герма­нии. Потребуется 5 - 6 месяцев, прежде чем они достигнут какой-либо гавани в Германии. На все аргументы финнов о том, что немецкие войска, находящиеся на территории Финляндии, «никако­го ущерба причинять Советскому Союзу не будут, а через 4 месяца война будет в ином положении», Молотов реагирует следующим образом: «Финны хотят и мира и удобств для Германии, а это не­совместимые вещи. Нужно выбирать: либо оставить прежнее поло­жение, либо установить новые отношения, иначе нельзя. В послед­нем случае, естественно, что неприятности с Германией будут». Да­лее К.Энкель подчеркивает, что Финляндия искренне желает за­ключить перемирие, но условия перемирия практически невыпол­нимы. Как он понимает, разрыв с Германией является conditio sine qua поп. Между тем Финляндия должна избегнуть войны с Герма­нией. Если Германия наотрез откажется разоружиться, то начнутся военные действия между немцами и финнами. В ответ на это Мо­лотов напоминает, что советское правительство обещало помощь силами Красной Армии в этом деле.

Резюмируя результаты обмена мнениями по первому пункту, можно сказать, что, в то время как советское правительство стре­милось разоружить и вывести из войны немецкие войска в Фин­ляндии, финские представители предпочитали по соглашению с не­мцами позволить уйти германским войскам в Норвегию.

Переходя к обсуждению второго пункта советских условий пе­ремирия, Паасикиви сделал следующее заявление, подчеркнув, что это его личное мнение: «Если мы условимся по другим вопросам,

то пункт первый советских условий не может явиться препятстви­ем. Если будет договоренность по другим пунктам, то он пошел бы и на войну с Германией». К. Энкель поддержал Паасикиви, заме­тив при этом, что он также высказывает свое личное мнение: «Ес­ли сейму будет предложено соглашение в выгодных формах, то Финляндия не остановится и перед принуждением немцев».

Материал по теме

Выход Финляндии из Второй Мировой войны

Проблема выхода Финляндии из второй мировой войны посто­янно привлекала внимание многих финляндских историков. Суще­ствуют многочисленные публикации по этой теме, основанные преж­де всего на документах из архивов Финляндии и Великобритании, воспоминаниях государственных деятелей, военачальников, поли­тиков, действовавших в то время.

Паасикиви также подтвердил, что самое главное для финнов - это проблема границ 1940 г. «Это постоянный вопрос для Финлян­дии, - говорил он, - в то время, как вопрос о немецких войсках - вопрос преходящий». Реакция Молотова была следующей: «Восста­новление договора 1940 года мы считаем одной из предпосылок ус­тановления новых отношений с Финляндией. Если договор не будет восстановлен, то не о чем разговаривать». Свою мысль Молотов ар­гументировал таким образом: Финляндия обязана своей свободой Советской России, но за последние 25 лет Финляндия три раза вела войну против Советской России; народ не одобрил бы уступок со­ветского правительства в вопросе о Финляндии; финны вместе с немцами осуществляли блокаду Ленинграда, которая унесла жизни сотен тысяч человек.

Затем стороны перешли к обсуждению вопросов о Ханко и Петсамо. Паасикиви предложил отдать СССР Петсамо взамен на Хан­ко, а также пойти на территориальные уступки в районе Карель­ского перешейка.

Молотов отреагировал на эти предложения следующим обра­зом: «Не так давно иностранная печать писала о том, что Совет­ский Союз потребует от Финляндии безоговорочной капитуляции, изменения состава правительства, занятия важных городов совет­скими войсками. Советский Союз на это не пошел. С другой сторо­ны, надо исходить из того, что договор 1940 года должен быть вос­становлен... Что же касается Петсамо, то Советский Союз уже дважды уступал эту территорию Финляндии и теперь не может ос­тавить район Петсамо в руках Финляндии».

Далее в ходе переговоров были обсуждены вопросы о военно­пленных, о демобилизации финской армии и о возмещении убыт­ков. По мнению советской стороны, Финляндия должна возместить убытки, причиненные ею Советскому Союзу в ходе войны. В ответ на вопрос Паасикиви о возможности возмещения убытков, причи­ненных Финляндии, Молотов сообщил, что, по его мнению, ответственность за эти убытки несет сама Финляндия. Подводя итоги этих нелегких переговоров, Молотов указал, что «Финляндия напала на Советский Союз, решив, что вместе с Германией она сможет кое-что получить и что Советский Союз не устоит на ногах. Но Советский Союз на ногах устоял, и Финляндия должна с этим считаться».

Еще одна моя старая запись попала в топ спустя целых 4 года. Кое-какие высказывания той поры сегодня я бы конечно, подкорректировал. Но, увы, времени совершенно нет.

gusev_a_v в Советско-финская война. Потери Ч.2

Советско-финская война и участие Финляндии во второй мировой войне чрезвычайно мифологизированы. Особое место в этой мифологии занимают потери сторон. Очень маленькие у Финляндии и огромные у СССР. Маннергейм писал, что русские шли по минным полям, плотными рядами и взявшись за руки. Всякий русский человек, признавший несопоставимость потерь, выходит, должен одновременно признать, что наши деды были идиотами.

Снова процитирую финского главкома Маннергейма:
«Случалось, что русские в боях начала декабря шли с песнями плотными рядами — и даже держась за руки — на минные поля финнов, не обращая внимания на взрывы и точный огонь обороняющихся».

Вы представляете этих кретинов?

После подобных утверждений не удивляют и цифры потерь, названные Маннергеймом. Убитых и умерших от ран финнов он насчитал 24923 человек. Русских, по его мнению, погибло 200 тысяч человек.

Чего этих рюсся жалеть?

Финский солдат в гробу...

Энгл,Э.Пааненен Л. в книге "Советско-финская война. прорыв линии Маннергейма 1939 - 1940 г.г.". со ссылкой на Никиту Хрущева дают такие данные:

"Из общего количества 1,5 миллиона человек. отправленных воевать в Финляндию, потери СССР убитыми (по словам Хрущева) составили 1 миллион человек. Русские потеряли около 1000 самолетов, 2300 танков и бронемашин, а так же огромное количество различного военного имущества..."

Таким образом русские победили, завалив финнов «мясом».

Финское военное кладбище...

О причинах поражения Маннергейм пишет так:
«На конечной стадии войны самым слабым местом был не недостаток материалов, а нехватка живой силы».

А почему это?
По Маннергейму ведь финны потеряли всего 24 тысячи убитыми и 43 тысячи ранеными. И после таких мизерных потерь у Финляндии стало не хватать живой силы?

Что-то не сходится!

Но давайте посмотрим что по поводу потерь сторон пишут и писали другие исследователи.

Например Пыхалов в «Великой оболганной войне утверждает:
«Безусловно, в ходе боевых действий советские Вооружённые силы понесли существенно большие потери, нежели противник. Согласно именным спискам, в советско-финляндской войне 1939-1940 гг. погибло, умерло и пропало без вести 126 875 военнослужащих Красной Армии. Потери же финских войск составили, по официальным данным, 21 396 убитых и 1434 пропавших без вести. Впрочем, в отечественной литературе нередко встречается и другая цифра финских потерь — 48 243 убитых, 43 тыс. раненых. Первоисточником этой цифры является опубликованный в газете «За рубежом» №48 за 1989 год перевод статьи подполковника генштаба Финляндии Хельге Сеппяля, первоначально напечатанной в финском издании «Мааилма я ме». По поводу финских потерь Сеппяля пишет следующее:
«Финляндия потеряла в «зимней войне» более 23 000 человек убитыми; более 43 000 человек ранеными. При бомбёжках, в том числе торговых кораблей, были убиты 25 243 человека».

Последняя цифра — 25 243 убитых при бомбёжках — вызывает сомнение. Возможно, здесь имеет место газетная опечатка. К сожалению, у меня не было возможности ознакомиться с финским оригиналом статьи Сеппяля».

Маннергейм, как известно, оценивал потери от бомбежек:
«Было убито более семисот гражданских лиц, а ранено вдвое больше».

Самые большие цифры финских потерь приводит «Военно-исторический журнал» №4 1993 г:
«Так, по далеко не полным данным потери Красной Армии в ней составили 285 510 человек (72 408 убитых, 17 520 пропавших без вести, 13 213 обмороженных и 240 контуженных). Потери финской стороны, по официальным данным, составили 95 тыс. убитыми и 45 тыс. ранеными».

Ну и наконец, финские потери в Википедии:
По финским данным:
25 904 убитых
43 557 раненых
1000 пленных
По российским источникам:
до 95 тысяч солдат убитыми
45 тысяч ранеными
806 пленными

Что касается расчета советских потерь, то механизм этих расчетов подробно дан в книге «Россия в войнах XX века. Книга потерь». В количестве безвозвратных потерь РККА и флота учтены даже те, с кем в 1939 - 1940 годах родные прервали связь.
То есть нет никаких доказательств, что они погибли именно в советско-финляндской войне. И таких наши исследователи причислили к потерям более 25 тыс. человек.

Красноармейцы расматривают трофейные противотанковые пушки "Боффорс"

Кто и как считал финские потери абсолютно непонятно. Известно, что к концу советско-финской войны общая численность финских вооруженных сил достигала 300 тысяч человек. Потеря 25 тысяч бойцов - это менее 10% от численности ВС.
Но Маннергейм пишет, что к концу войны Финляндия испытывала нехватку живой силы. Впрочем, есть ещё одна версия. Финнов вообще мало и даже незначительные потери для такой маленькой страны - угроза генофонду.
Однако в книге «Итоги второй мировой войны. Выводы побежденных» профессор Гельмут Аритц исчисляет население Финляндии на 1938 год в 3 млн. 697 тыс. человек.
Безвозвратная потеря 25 тысяч человек никакой угрозу генофонду нации не составляет.
По расчету Аритца финны потеряли в 1941 - 1945 г.г. более 84 тыс. человек. И после этого население Финляндии к 1947 году выросло на 238 тыс. человек!!!

При этом Маннергейм, описывая 1944 год, снова плачет в своих мемуарах о нехватке людей:
«Финляндия постепенно была вынуждена мобилизовать свои подготовленные резервы вплоть до людей в возрасте 45 лет, чего не случалось ни в одной из стран, даже в Германии».

Похороны финских лыжников

Что за хитрые манипуляции производят финны со своими потерями - я не знаю. В Википедии финские потери в период 1941 - 1945 обозначены как 58 тыс. 715 человек. Потери в войну 1939 - 1940 года - 25 тыс. 904 чел.
В сумме 84 тыс. 619 чел.
Но на финском сайте http://kronos.narc.fi/menehtyneet/ собраны данные о 95 тысячах финнов погибших в период 1939 - 1945 годов. Даже если сюда приплюсовать жертв «Лапландской войны» (по данным Википедии ок. 1000 чел), то всё равно цифры не сходятся.

Владимир Мединскийв своей книге «Война. Мифы СССР» утверждает, что горячие финские историки провернули простую штуковину: они посчитали только армейские потери. А потери многочисленных военизированных формирований, таких как шюцкор, в общую статистику потерь не попали. А военизированных формирований у них было много.
Сколько - Мединский не объясняет.

"Бойцы" формирований "Лотта"

Как бы то ни было напрашиваются два объяснения:
Первый - если финские данные о своих потерях верны, то - финны самый трусливый народ на свете, потому как «подняли лапки» почти не понеся потерь.
Второй - если считать что финны смелый и мужественный народ, то финские историки просто масштабно занизили собственные потери.

Советско-финское военное противостояние является весьма благодатным материалом для изучения формирования образа врага. Причин тому несколько. Прежде всего, любые явления лучше всего познаются в сравнении. Возможности для сравнения в данном случае открывает само развитие советско-финского конфликта, историческое разделение его на две неравные части.

Первая - так называемая "зимняя" война (1939-1940 гг.) - столкновение огромной державы с небольшой соседней страной с целью решить свои геополитические проблемы. Ход и исход этой войны известен. Непропорционально большими жертвами СССР удалось вынудить Финляндию отдать часть стратегически и экономически важных территорий. Известен и международный резонанс этого конфликта: начатый в контексте разворачивающейся Второй мировой войны, он вызывал ассоциации с германскими вторжениями в Австрию, Чехословакию и Польшу и привел к исключению СССР из Лиги Наций как агрессора. Все это должно было воздействовать и на взаимное восприятие непосредственных участников боевых действий с обеих сторон. Для финнов это была, безусловно, справедливая война, и дрались они с большим патриотическим подъемом, ожесточенно и умело, тем более, что бои протекали на их территории. Советским же солдатам командование должно было еще обосновать, почему "большой" должен обижать "маленького". Вот как выглядело это обоснование.

"Враждебная в отношении нашей страны политика нынешнего правительства Финляндии вынуждает нас принять немедленно меры по обеспечению внешней государственной безопасности... Запутавшееся в своих антисоветских связях с империалистами, [оно] не хочет поддерживать нормальных отношений с Советским Союзом... и считаться с требованиями заключенного между нашими странами пакта ненападения, желая держать наш славный Ленинград под военной угрозой. От такого правительства и его безрассудной военщины можно ждать теперь лишь новых наглых провокаций. Поэтому Советское правительство вынуждено было вчера заявить, что отныне оно считает себя свободным от обязательств, взятых на себя в силу пакта о ненападении, заключенного между СССР и Финляндией и безответственно нарушаемого правительством Финляндии"{808}.

В то же время и финская сторона идеологически обосновывала свое участие в этой войне, что нашло отражение в приказе главнокомандующего вооруженными силами Финляндии Г. Маннергейма о начале военных действий против СССР:

"Доблестные солдаты Финляндии!.. Наш многовековой противник опять напал на нашу страну... Эта война - не что иное, как продолжение освободительной войны и ее последнее действие. Мы сражаемся за свой дом, за веру и за Отечество"{809}.

Конечно, рядовые участники боев с обеих сторон отнюдь не мыслили формулами правительственных директив и приказов командования, однако последние, безусловно, накладывали отпечаток и на обыденное восприятие противника. Хотя идеологические наслоения присутствуют в обоих цитируемых документах, формула приказа Маннергейма о том, что финны сражаются за свой дом и за свое Отечество, все же была более близка к истине и пониманию финского солдата, нежели натянутые формулировки об угрозе огромному СССР со стороны маленького соседа.

Второй этап советско-финского конфликта принципиально иной. Выступив на стороне германского фашизма, напавшего на СССР, Финляндия сама превратилась в агрессора. Конечно, свое участие в этой войне она снова пытается представить как справедливое, как попытку вернуть отнятые земли. В приказе того же Маннергейма в июне 1941 года СССР обвиняется как агрессор, ставится под сомнение искренность и постоянство заключенного после "зимней" войны мира, который "был лишь перемирием", и содержится призыв к финнам отправиться "в крестовый поход против врага, чтобы обеспечить Финляндии надежное будущее". Однако в том же приказе содержится намек на это будущее - на Великую Финляндию вплоть до Уральских гор, хотя здесь пока как объект притязаний выступает только Карелия.

"Следуйте за мной еще последний раз, - призывает Маннергейм, - теперь, когда снова поднимается народ Карелии и для Финляндии наступает новый рассвет"{810}.

А в июльском приказе он уже прямо заявляет:

"Свободная Карелия и Великая Финляндия мерцают перед нами в огромном водовороте всемирно-исторических событий"{811}.

Поэтому не вполне искренне звучит утверждение профессора Хельсинкского университета Юкка Невакиви о том, что "если бы не "зимняя" война, в которой мы потеряли десятую часть территории, Финляндия, быть может, не стала бы союзницей Гитлера в сорок первом, предпочтя нейтралитет "шведского варианта". Финская армия двинулась в то лето только забирать отобранное"{812}.

Хотя доля правды в его оценке присутствует: развязав 30 ноября 1939 г. военные действия против суверенного соседа и одержав над ним пиррову победу ценой огромных потерь, сталинское руководство предопределило тем самым его позицию в грядущей большой войне, превратив вероятного или даже маловероятного противника в неизбежного. Ни одно оскорбление национальной гордости другого народа не может остаться безнаказанным. И Финляндия ринулась на недавнего обидчика, не слишком заботясь о том, в какой сомнительной компании оказалась.

Впрочем, "возвратом отобранного" дело не ограничилось. Дойдя до старой советско-финляндской границы, финская армия, не задумываясь, двинулась дальше, занимая территории, ранее ей не принадлежащие. В финской пропаганде утверждалось, что Яанислинна (Петрозаводск), а затем и Пиетари (Ленинград) будут принадлежать Финляндии, что Великая Финляндия протянется на восток до Урала, "на всю свою историческую территорию"{813}. Хотя - есть и такие свидетельства - финны действительно охотнее сражались на тех землях, которые были утрачены ими в 1940 году.

Официальные установки финского руководства о справедливости их участия в войне полностью согласовывались с общественной атмосферой. Вот как вспоминает бывший финский офицер И. Виролайнен о настроениях общественности Финляндии в связи с началом войны против СССР:

"Возник некий большой национальный подъем и появилась вера, что наступило время исправить нанесенную нам несправедливость... Тогда успехи Германии настолько нас ослепили, что все финны от края до края потеряли рассудок... Редко кто хотел даже слушать какие-либо доводы: Гитлер начал войну и уже этим был прав. Теперь сосед почувствует то же самое, что чувствовали мы осенью 1939 г. и зимой 1940 г. ... В июне 1941 г. настроение в стране было настолько воодушевленным и бурным, что каким бы ни было правительство, ему было бы очень трудно удержать страну от войны"{814}.

Однако, теперь уже советский народ чувствовал себя жертвой агрессии, в том числе и со стороны Финляндии, вступившей в коалицию с фашистской Германией. Великой и Отечественной война 1941-1945 годов была для советских солдат независимо от того, на каком фронте и против какого конкретного противника они сражались. Это могли быть немцы, румыны, венгры, итальянцы, финны, - суть войны от этого не менялась: советский солдат сражался за родную землю.

Финские войска участвовали в этой войне на фронте, который советская сторона называла Карельским. Он пролегал вдоль всей советско-финляндской границы, то есть места боев во многом совпадали с театром военных действий "зимней" войны, опыт которой использовался обеими сторонами в новых условиях. Но на том же фронте рядом с финнами воевали и немецкие части, причем, по многим свидетельствам, боеспособность финских частей, как правило, была значительно выше. Это объясняется как уже приведенными психологическими факторами (оценка войны как справедливой, патриотический подъем, воодушевление, стремление отомстить и т.п.), так и тем, что большая часть личного состава финской армии имела боевой опыт, хорошо переносила северный климат, знала специфические особенности местности. Характерно, что советские бойцы на Карельском фронте оценивали финнов как противника значительно выше, чем немцев, относились к ним "уважительнее". Так, случаи пленения немцев были нередки, тогда как взятие в плен финна считалось целым событием. Можно отметить и некоторые особенности финской тактики с широким применением снайперов, глубоких рейдов в советский тыл лыжных диверсионных групп и др. С советской стороны опыт Зимней войны мог быть использован меньше, так как ее участники были в основном среди кадрового командного состава, а также призванных в армию местных уроженцев.

Таков общий исторический, событийный и общественно-психологический фон взаимовосприятия противников в двух взаимосвязанных войнах, которые, хотя и считаются самостоятельными, в действительности представляют собой эпизоды единой Второй мировой войны на северо-европейском театре военных действий.

Три года продолжались бои на Севере между советскими и финскими войсками - до сентября 1944 г., когда Финляндия вышла из войны, заключив перемирие с СССР и Великобританией и объявив войну бывшему союзнику Германии. Этому событию предшествовали крупные успехи советских войск по всему советско-германскому фронту, в том числе наступление на Карельском фронте в июне-августе 1944 г., в результате которого они вышли к государственной границе, а финское правительство обратилось к Советскому Союзу с предложением начать переговоры.

Именно к этому периоду, связанному с наступлением советских войск и выходом Финляндии из войны, относятся обнаруженные нами документы из Центрального Архива Министерства Обороны.

В первом из них приводятся данные советской разведки о настроениях в финской армии в июле 1944 г., а также выдержки из показаний военнопленного капитана Эйкки Лайтинен. Во втором рассказывается об обстоятельствах его пленения и допросе, но уже не сухим слогом военного донесения, а ярким языком газетного очерка, автор которого - советский капитан Зиновий Бурд. Эти документы предоставляют нам уникальную возможность взглянуть на одно и то же событие глазами двух противников, воевавших на одном участке фронта в одинаковом воинском звании и встретившихся в схватке лицом к лицу.

Для первого документа характерны оба интересующих нас аспекта: и самооценки финской стороны, и сделанные на этом основании выводы советского командования о морально-психологическом состоянии финских войск незадолго до выхода Финляндии из войны (июнь-июль 1944 г.). К этому времени настроения финнов явно изменились, о чем свидетельствуют солдатские письма. Перелом в войне, отступления, в том числе и на советско-финском участках фронта, явно влияли на настроения в войсках. Однако анализировавший документы советский полковник делает вывод, что

"моральный дух финских войск еще не сломлен, многие продолжают верить в победу Финляндии. Сохранению боеготовности способствует также боязнь того, что русские, мол, варвары, которые стремятся к физическому уничтожению финского народа и его порабощению"{815}.

Об этих опасениях свидетельствует выдержка из письма одного неизвестного финского солдата:

"...Больше всего я боюсь попасть в руки русских. Это было бы равно смерти. Они ведь сперва издеваются над своими жертвами, которых потом ожидает верная смерть"{816}.

Интересно, что среди советских бойцов также было распространено мнение об особой жестокости финнов, так что попасть к ним в плен считалось еще хуже, чем к немцам. В частности, были хорошо известны факты уничтожения финскими диверсионными группами советских военных госпиталей вместе с ранеными и медицинским персоналом{817}.

Для финнов было также характерно дифференцированное отношение к гражданскому населению занятых ими территорий по этническому принципу: распространены были случаи жестокого обращения с русскими и весьма лояльное отношение к карелам. Согласно положению финского оккупационного военного управления Восточной Карелии о концентрационных лагерях от 31 мая 1942 г., в них должны были содержаться в первую очередь лица, "относящиеся к ненациональному населению и проживающие в тех районах, где их пребывание во время военных действий нежелательно", а уж затем все политически неблагонадежные{818}. Так, в Петрозаводске, по воспоминаниям бывшего малолетнего узника М. Калинкина,

"находилось шесть лагерей для гражданского русского населения, привезенного сюда из районов Карелии и Ленинградской области, а также из прифронтовой полосы. Тогда как представители финно-угров в эти годы оставались на свободе"{819}.

При этом к лицам финской национальности (суоменхеимот) причислялись финны, карелы и эстонцы, а все остальные считались некоренными народностями (вератхеимот). На оккупированной территории местным жителям выдавались финские паспорта или разрешение на право жительства - единой формы, но разного цвета, в зависимости от национальной принадлежности{820}. Проводилась активная работа по финизации коренного населения, при этом всячески подчеркивалось, что русское население в Карелии не имеет никаких корней и не имеет права проживать на ее территории{821}.

Особенностью финской психологии была большая привязанность к родным местам. Это сказывалось и на характере боевых действий. Так, пленный капитан Эйкки Лайтинен показал:

"...Когда наш полк отходил с Малицкого перешейка, солдаты шли в бой с меньшим желанием, чем теперь, ибо для финского солдата Восточная Карелия является менее важной, чем своя территория. На территории Восточной Карелии солдаты вступали в бой только по приказу. У деревни Суоярви, когда мы уже миновали свои старые границы, солдаты моей роты прислали ко мне делегацию с просьбой приостановить наступление. Это и понятно, т.к. большое количество солдат моей роты - уроженцы районов Ладожского озера, которые хотели защищать свои родные места. Около недели тому назад из моей роты дезертировало два солдата, которые после нескольких дней, однако, вернулись обратно и доложили, что они хотят искупить свою вину в бою. Я их не наказал"{822}.

Вызывают интерес биографические данные этого финского офицера, участника обеих войн, награжденного двумя крестами, первый из которых он получил еще на Карельском перешейке в 1940 году за "доблестную оборону", а второй в 1942 году - за "доблестное наступление". Эти сведения приводятся в статье З. Бурда, где также упоминается жена пленного капитана - военный врач, член шюцкоровской организации "Лотта-Свярд", тоже награжденная двумя крестами{823}.

Поэтому можно доверять свидетельствам этого офицера, с достоинством державшегося на допросе, когда он рассуждает о влиянии "зимней" войны на отношение финнов не только к восточному соседу, но и к идее социализма в целом.

"Мнение финнов об СССР, о социализме, коммунизме за последние 10 лет сильно изменилось, - говорит он. - Я уверен, что если бы 10 лет тому назад солдаты моей роты должны были бы воевать против Красной Армии, они бы все перебежали на Вашу сторону. Причиной тому, что их взгляды теперь изменились, являются события 39-40 годов, когда русские начали войну против Финляндии, а также оккупация русскими прибалтийских стран, чем они доказали свое стремление поработить малые народы..."{824}

Советская пропаганда, как правило, стремилась нарисовать крайне неприглядный образ финского противника. Даже на основании частично описанных выше материалов допроса капитана Э. Лайтинена, судя по которым, он проявил себя как заслуживающий уважения пленный офицер, в красноармейской газете "Боевой путь" в заметке под названием "Лапландский крестоносец" фронтовой корреспондент изобразил его карикатурно и зло. "Трижды презренный лапландский крестоносец", "матерый враг Советского Союза", "белофинский оккупант", "убежденный фашист", "шюцкоровец", "ненавистник всего русского, советского" - такими эпитетами он был награжден, причем даже слово "шюцкор" - то есть название финских отрядов территориальных войск - воспринималось в их ряду как ругательство. Впрочем, финны в своей пропаганде тоже не стеснялись в выражениях, говоря об СССР, большевиках, Красной Армии и русских вообще. В быту была распространена пренебрежительная кличка "рюсси" (что-то вроде нашего "фрицы" по отношению к немцам). Но это и не удивительно: для военного времени резкие высказывания в адрес противника являются нормой поведения, обоснованной не только идеологически, но и психологически.

Следует отметить, что в целом в общественном сознании советской стороны финны воспринимались как враг второстепенный, ничем особо не выделявшийся среди других членов гитлеровской коалиции, тогда как на Карельском фронте, на участках непосредственного с ними соприкосновения, они выступали в качестве главного и весьма опасного противника, по своим боевым качествам оттеснившего на второй план даже немцев. Все прочие союзники Германии не могли похвастать уважением к себе со стороны неприятеля: ни венгры, ни румыны, ни итальянцы, с которыми приходилось сталкиваться советским войскам, не отличались особой доблестью и были, по общему мнению, довольно хлипкими вояками.

По свидетельству ветерана Карельского фронта Ю. П. Шарапова, в конце июля 1944 г., когда наши войска вышли к государственной границе и перешли ее, углубившись на финскую территорию до 25 км, они получили шифровку Генерального штаба с приказом немедленно возвращаться, так как уже начались переговоры о выходе Финляндии из войны. Но пробиваться обратно им пришлось с упорными боями, так как финны не собирались их выпускать. Сравнивая эту ситуацию с положением на других фронтах, ходом освободительной миссии и последующим насаждением социализма в странах Восточной Европы, Ю. П. Шарапов отмечает:

"Мы, те, кто воевал на Севере, относились к этому по-другому. Как только пришла шифровка не пускать нас в Финляндию, мы сразу поняли, что дело пахнет керосином, что нечего нам там делать, - потому что там была бы война до самого Хельсинки. Уж если они в лесу [воюют], и надо было стрелять в затылок, чтобы финн из-за этого валуна перестал стрелять, то можете представить, [что было бы], когда бы мы шли [дальше] и прошли еще 240 километров. Тут и Сталин, и его окружение понимали, что с кем с кем, а с финнами связываться не надо. Это не немцы, не румыны, не болгары и не поляки..."{825}

Среди всех сателлитов Германии, пожалуй, лишь у Финляндии присутствовал элемент справедливости для участия в войне против СССР, который, впрочем, полностью перекрывался ее захватническими планами. Интересно, что мотивация вступления в войну и выхода из нее была практически противоположной. В 1941 году Маннергейм вдохновлял финнов планами создания Великой Финляндии и клялся, что не вложит меч в ножны, пока не дойдет до Урала, а в сентябре 1944-го оправдывался перед Гитлером за то, что "не может больше позволить себе такого кровопролития, которое подвергло бы опасности дальнейшее существование маленькой Финляндии" и обрекло бы ее четырехмиллионный народ на вымирание{826}. Мания величия прошла. А лекарством от этой болезни послужило наше успешное наступление, отбросившее финнов к их довоенным границам.

Финляндия во второй Мировой войне проявила удивительную выносливость и отвагу. Она сражалась не только с СССР, но и с западом. На протяжении почти 5 лет, с 25 июня 1941 года по 27 апреля 1945. Некоторые историки уверены, что Зимняя война 40 года тоже является частью Второй Мировой. В этой конфликте финны потеряли около 10% своих земель. Часть беженцев остались в СССР, да и некоторые русские навсегда остались на финской территории.

Потери Финляндии составили около 27 000 человек. Раненых и пленных было в 5 раз больше. Только от одних бомбардировок погибло более тысячи человек. По общим подсчетам за весь период военных действий, погибло 81 000 финских жителей. Это были в основном военные. Из этого числа досталось и мирному населению, их число равняют к 2000 человек.

Сейчас сложно судит, правильную ли позицию приняла Финляндия в этой битве, но хочется отметить, что финское государство нашло в себе мудрости и с помощью дипломатии, рычаги для того, чтобы заключить мир с Советским Союзом. Наверное, влияние Германии было слишком велико и создавалось оно на протяжении нескольких лет, когда предпосылок войны не было вовсе.

Участие Финляндии

Финляндия мечтала создать великую державу и хотела присоединить к себе не только Карелию, но и некоторые земли советской территории. За счет близкого соседства с СССР какое-то время вынашивала идею о захвате Ленинграда.

Факты говорят сами за себя о том, что военные начальники Финляндии и Германии вели долгие переговоры в 1936 году и планировали осуществить совместный захват. После этого, уже в 1939 году, финны безапелляционно заявили, что больше не хотят иметь никаких дел с Советским Союзом, а любое участие советской армии будет воспринимать, как вызов и окончание мирных переговоров.

Пошло усиление пограничных зон с обеих сторон, а через месяц стали вести дебаты о пересмотре границы государств. СССР предлагало восточную часть Карелии отдать финнам, а Финляндия просила другую территорию. Но эти переговоры были прерваны. Опять вмешалась Германия и не допустила соглашения между этими странами.

Первый обстрел не заставил себя долго ждать. Буквально через месяц, 26 ноября, советские войска провели провокационные военные действия, и спустя 4 дня была объявлена война финским землям. Это событие сопровождалось также тем, что Советский Союз был вычеркнуть ил Лиги Наций.

Финны получали значительную помощь от других государств. Около 12000 добровольцев прибыли из разных государств и лично от шведов около 8000 солдат. Великобритания передала в пользования 75 военных самолетов, Франция тоже занималась поставкой летного оборудования, но уже за деньги. Дания поставляло противотанковое орудие. ЮАС отдал в безвозмездное пользование 22 истребителя. Бельгия обеспечила финнов пулеметами.

Ход боевых событий

Финская армия показала себя умелыми вояками, несмотря на то, что их численность была смешной по сравнению с армией СССР. После того, как российская авиация совершила налет на финскую столицу, финнам пришлось уйти в глубокую оборону. За счет того, что территория границы была огромна и составляла почти 15000 километров, обороняться было сложно.

Преимущество Финляндии было только в том, что они отлично знали территорию границы. Союз планировал прорваться через Петсамо, но опытные финские лыжные войска предотвратили стремительный захват. Затруднение советской армии было также в неточных картах и погодных условиях.

Война была поделена на три сектора:

1. Наступление СССР.
2. Несколько мелких побед Финляндии.
3. Основная атака советской армии.

Основные факторы военных действий — фронта Карелии и Ладоги. Стремительно завоевать Выборг не удалось. Несколько раз Красная Армия проиграла в сражениях и финны удержали Петсамо. Даже во время начала ВОВ, финны некоторое время поддерживали немцев и их войска были расположены на территории Финляндии.

Финны принимали активное участие в сражениях, начиная с 1941 года. Когда была оккупация Эстонии, финны развернули там свой вооруженный отряд. Сначала был захвачен Львов, потом Петрозаводск. Но даже тогда Сталин не стал объявлять войну Финляндии и убедил в этом премьер-министра Великобритании, которая поддерживала СССР.

Финны принимали активное участие в сражениях на море и при блокаде Ленинграда. Только когда советская армия вошла на территорию Германии, финны ушли в оборону. По неподтвержденным данным финны потеряли около 85000 человек, из них 2500 пленный, четверть которых умерло в плену.

Нельзя не сказать о Лапландской войне. Боевые действия были ограничены перестрелками и немцы понимали, что финны не особенно горят желанием принимать активное участие в бойне. Пассивность Финляндии не удивило СССР. Более того, она была расценена, как пособничество немецкой армии. Военные начальники Союза потребовали от финнов вывод немецких войск с финской территории. Немцы ушли из Финляндии, но перед этим разграбили и пожгли множество деревень.

Финны принимали активное участие в бранных действиях не только на территории Карелии, но и всего берега Ладоги. Когда им удалось выйти к побережью, поочередно были захвачены Лахденпохья и Сортавала. Как раз в это время, военные начальники Финляндии получили личное послание от Черчеля, в котором он с горечью сообщал о том, что возможно Германии придется объявить войну и Финляндии. Наверное, еще тогда нужно было задуматься о том, что поддерживать немцев не стоит.

Внутренняя политика

Участие Финляндии во ВОВ началось из-за напряженности отношений между этими странами. В разгар войны, финны начали испытывать трудности во внутреннем укладе. Был недостаток продовольствия, и армия вооружалась не так быстро, как хотелось бы. Приходилось снимать людей с лесоразработочных объектов. Историки говорят о цифре в 60000 человек.

Эти трудности продолжались вплоть до выхода Финляндии из войны в 1944 году. Доход нации составлял в районе 77%, а промышленность упала почти на 20%. В строительстве дела обстояли еще хуже. Учет упадка составлял почти 50%. Это было связано с внутренней разрухой, к тому же немецкие войска перед уходом нанесли большой урон пограничным деревням.

Испытывало трудности и сельское хозяйство. Земля была выхолощена и ущерб урожая составлял почти 35%. Продажа финских товаров также пострадала и стало составлять не более 35% от довоенной. Лапландская война только усугубило положение. Если говорить о морском флоте, то оно страдала от минных банок еще на протяжении 5 лет после окончания ВОВ. Только в 1950 началась масштабное разминирование финского побережья, особенно в этом нуждался Финский залив.

Вскоре после ВОВ начались гонения гражданского населения Карелии. Создание всех финских лагерей для заключенных партизанов было направлено на то, чтобы советские партизаны не использовали иностранных граждан, как бесплатную рабочую силу. Финны придерживались мнения, что они должны очистить свою территорию от чужестранцев, чтобы настоящие финны вздохнули спокойно.

Вооружённые силы Финляндии (Suomen puolustusvoimat ) были сформированы в 1917 - 1918 г. на основе отрядов финской Белой гвардии и 27-го егерского батальона германской армии, сформированного из финнов.

За период 1918 - 1939 гг. финские Вооружённые силы принимали участие в гражданской войне в Финляндии 1918 г. и советско-финляндской войне 1918 - 1920 гг., а финские добровольцы участвовали в советско-эстонской войне 1918 - 1920 гг., восстании в советской Карелии 1921 - 1922 гг. и в гражданской войне в Испании 1936 - 1939 гг.

На начало 1939 г. Вооруженные силы Финляндии насчитывали 37 000 человек, включая 2400 офицеров.

Главнокомандующим в мирное время был президент страны Кюёсти Каллио (Kyösti Kallio ), начальником Генерального штаба - генерал Ленарт Эш (Lennart Karl Oesch ), должность Инспектора армии занимал генерал-лейтенант Xуго Эстерман (Hugo Viktor Ostermann ). Совет обороны, бывший консультативным органом, возглавлял маршал Карл Густав Эмил фон Маннергейм (Carl Gustaf Emil von Mannerheim ).

Маршал Карл Маннергейм и начальник Генштаба Ленарт Эш. Август 1939 г.

Сухопутные войска состояли из трёх пехотных дивизий и одной бронекавалерийской бригады.

Пехотная дивизия 4-полкового состава по штату насчитывала 14 200 человек. В трёх стрелковых полках 3-батальонного состава и отдельном батальоне тяжёлого оружия на вооружении имелось 250 пистолетов-пулеметов, 250 ручных и 116 станковых пулеметов, по 18 37-мм и 47-мм противотанковых орудий, 18 минометов калибра 81 мм. Артиллерийский полк в двух полевых дивизионах располагал 24 75-мм орудиями; в гаубичном дивизионе имелось 12 гаубиц калибра 105 или 122 мм.

Финский шюцкор. 1920-е гг.

Корпус охраны границы, не входивший в мирное время в состав сухопутных войск, состоял из четырёх бригад общей численностью около 6000 стрелков.

В составе военизированных ополченческих отрядов или шюцкора (Suojeluskunta ) находилось 111 000 человек. Женская ополченческая организация Lotta Svärd насчитывала еще 105 000 человек.

Вооружённые силы Финляндии были оснащены стрелковым оружием в основном собственного производства. На вооружении состояли пистолеты L-35 и германский Parabellumpistole , винтовки М-29-30 Suojeluskunta , М-30 и М-39 , 9-мм пистолеты-пулеметы Suomi , р учные пулеметы Lahti-Saloranta M-26 и станковые пулеметы Maxim .

Бронекавалерийская бригада располагала 64 единицами бронированных гусеничных машин - танкетками Carden-Loyd Mk VI и лёгкими танками Vickers Mk E .

Танк Vickers Mk E в финской армии. Лето 1939 г.

Военно-воздушные силы Финляндии (153 боевых и 156 учебных самолета английского, французского, итальянского и голландского производства, 172 зенитных орудия) состояли из трёх авиаполков и батарей противовоздушной обороны.

Голландский Fokker D.XXI на вооружении финских ВВС. 1936 г.

В состав авиаполков входили авиагруппы, подразделявшиеся на эскадрильи. Командующий ВВС генерал-майор Ярл Лундквист (Jarl Frithiof Lundqvist ) подчинялся министерству авиации, а в оперативном отношении - командованию сухопутных войск. Также две авиагруппы находились в оперативном подчинении ВМФ Финляндии.

Командующий ВВС Финляндии генерал-майор Ярл Лундквист

Военно-морские силы Финляндии с личным составом в 4250 человек располагались в основном на Балтике (64 корабля, в том числе два броненосца, восемь минных заградителей, четыре канонерские лодки, 11 сторожевых кораблей, 14 тральщиков, 20 торпедных катеров, пять подводных лодок). В состав Ладожской флотилии входило 10 катеров. На 30 батареях береговой обороны находилось 100 орудий калибром от 120 до 305 мм.

ВМС Финляндии возглавлял генерал-лейтенант Вайно Вальве (Väinö Lahja Rikhard Valve ).

Командующий ВМФ Финляндии в 1933 - 1944 гг. генерал-лейтенант Вайно Вальве

Основным рубежом обороны Финляндии была «линия Маннергейма», состоящая из нескольких укреплённых оборонительных полос с бетонными и деревоземляными огневыми точками, ходами сообщения, противотанковыми преградами, и расположенная вдоль границы с СССР на протяжении почти 140 км от берега Финского залива до Ладожского озера. В состоянии боеготовности на линии находилось 130 долговременных огневых сооружений.

К началу войны с СССР («Зимней войны» - Talvisota ) - к 30 ноября 1939 г. посредством всеобщей мобилизации численность Вооружённых сил Финляндии была доведена до 300 000 человек (14% населения страны).

В Финляндию начали поступать вооружения и боеприпасы из Швеции, Великобритании, Франции, США и других стран - 350 самолетов, 500 орудий, более 6000 пулеметов, около 100 000 винтовок, 650 000 ручных гранат, 2,5 млн. снарядов и 160 млн. патронов.

В период советско-финляндской войны 1939 - 1940 гг. в составе финской армии находилось 14 000 иностранных добровольцев - в основном граждан Швеции, Норвегии, Дании, Венгрии, США. В целом в финскую армию волонтёры прибыли из 26 стран мира.

Шведские добровольцы во время Зимней войны 1939 - 1940 гг.

В начале февраля 1940 г. из пленных красноармейцев началось формирование отрядов Русской Народной Армии (РНА), которыми командовали русские офицеры-эмигранты. По предварительным расчетам каждый отряд РНА должен был включать две стрелковые роты (по три стрелковых и одному пулеметному взводу), противотанковую роту, один расчет зенитного орудия, взвод станковых пулеметов и отделение зенитных пулеметов. В конце февраля из набранных в лагерях 200 человек в боевых действиях против Красной армии принял участие лишь один отряд, состоявший из 40 бывших военнопленных.

Стратегия маршала финского командования сводилась к концентрации сил Карельской армии, состоявшей из 2-го (4 дивизии) и 3-го (2 дивизии) корпусов, на «линии Маннергейма». К северу от Ладожского озера располагался 4-й корпус (2 дивизии), а 5-й (2 дивизии) корпус в Лапландии, прикрывая центральные и северные участки фронта.

В ходе военных действий финской пехотой успешно применялась маневренная тактика, состоявшая в том, что отдельные боевые группы на лыжах, в маскировочных костюмах, вооружённые винтовками, пистолетами-пулеметами Suomi , ручными пулеметами и бутылками с зажигательной смесью (т.н. «коктейль Молотова») атаковали позиции советских войск, проникали в их тылы, нарушая коммуникации.

Отряд финских лыжников. Январь 1940 г.

К марту 1940 г Красная армия (760 000 человек) прорвала «линию Маннергейма». Правительство Финляндии поспешило заключить перемирие. Финская армия понесла значительные потери (в ходе боевых действий с 30 ноября 1939 г. по 13 марта 1940 гг. финская армия потеряла убитыми, умершими от ран и пропавшими без вести 25 904 человека), но в то же время обрела огромный боевой опыт.

В мае 1940 г. в финской армии прошла реорганизация, в результате которой было сформировано 16 пехотных дивизий. В них сохранялась штатная численность 1939 г., но пехотные полки перераспределили. Каждой дивизии был придан только один регулярный полк (с 1-го по 16-й). После мобилизации дивизии предполагалось усилить еще два резервными полками (получившие номера от 21-го до 42-го).

Вдоль границы с СССР были развернуты 13 дивизий, а семь бригад артиллерии защищали береговую линию.

В состав сформированных в период «Зимней войны» мобильных отрядов вошла конная бригада, которая действовала как кавалерийская в летнее время и как лыжная зимой (в перспективе планировалось реорганизовать ее в моторизованную). Кроме того, в финской армии было две егерские бригады, оснащенные грузовиками или велосипедами.

Полевая и противотанковая артиллерия была усилена за счет советских трофейных орудий и поставок из Германии.

У пехоты на вооружении остались прежние виды стрелкового оружия.

Танковые войска были усилены и развернуты до трёх батальонов благодаря трофейным советским танкам Т-26, Т-37 и Т-38, которые составляли 80% танкового парка. На начало 1941 г. финская армия располагала 120 танками и 22 бронеавтомобилями (советскими БА и шведскими Landsverk ).

Трофейный советский танк Т-26 на вооружении финской армии. 1941 г.

24 января 1941 г. парламент Финляндии принял закон о воинской повинности, увеличивавший срок службы в регулярных войсках с одного года до двух лет.

К лету 1941 г. на границах с Советским Союзом были сосредоточены две финские армии - на Карельском перешейке Юго-восточная армия (шесть дивизий, одна бригада) под командованием генерала Акселя Эрика Хейнрихса (Axel Erik Heinrichs ) и в Восточной Карелии Карельская армия (пять дивизий, три бригады) под командованием генерала Ленарта Эша.

Командующий финской Юго-восточной армией Аксель Эрик Хейнрихс. 1941 г.

9 июня 1941 г. главнокомандующий финской армии маршал Карл Густав Эмиль Маннергейм отдал приказ о частичной мобилизации, касавшейся резервистов войск прикрытия.

В ответ на бомбардировку 25 июня 1941 г. ее городов и военных объектов советскими ВВС Финляндия в тот же день объявила войну СССР, которая получила название «война-продолжение» (Jatkosota ).

Финские солдаты рассматривают убитых красноармейцев. Лето 1941 г.

28 июня финские войска перешли в наступление, в котором кроме финских частей принимал участие шведский добровольческий батальон (1500 человек) во главе с Хансом Берггреном (Hans Berggren ). После того как 18 декабря шведский добровольческий батальон вернулся в Швецию, в финской армии остались служить 400 граждан Швеции.

Также в финских Вооружённых силах служили эстонские добровольцы (2500 человек), из которых 8 февраля 1944 г. в составе 10-й пехотной дивизии был сформирован 200-й полк (1700 человек) под командованием полковника Эйно Кууселы (E ino K uusela ). Полк вёл боевые действия на Карельском перешейке и под Выборгом. Кроме того, 250 эстонцев служили в ВМФ Финляндии.

Эстонские добровольцы в финской армии. 1944 г.

К началу октября 1941 г. финская армия остановилась на рубеже, проходившем всего в 30 км от Ленинграда, не возвратив Финляндии утраченную территорию во время «Зимней войны», но и захватив большую часть Карело-Финской ССР. В ходе боёв финнами было захвачено более сотни советских легких, плавающих, огнеметных, средних (в том числе и Т-34) и тяжелых (КВ) танков, которые они включали в состав своих танковых частей.

С июня 1941 г. по июнь 1943 г. в составе германских войск СС в боевых действиях против Красной армии участвовал финский батальон СС (1000 человек).

В августе 1943 г. из двух танковых бригад с общим количеством 150 танков (главным образом трофейных Т-26), бригады штурмовых орудий, укомплектованной финскими Bt-42s и германскими Sturmgeschütz IIIs, егерской бригады и частей обеспечения была сформирована танковая дивизия (Panssaridivisoona ), которую возглавил генерал-майор Эрнст Лагус (Ernst Ruben Lagus).

В 1941 - 1944 гг. в финские ВВС Германией были поставлены самолеты новых конструкций - 48 истребителей Messerschmitt Bf 109G-2 , 132 истребителя Bf 109G-6 , 15 бомбардировщиков Dornier Do 17Z-2 и 15 бомбардировщиков Ju 88A-4 , которые приняли участие в боях против Красной армии.

В июне 1944 г. Германия поставила в финскую армию 15 танков Pz IVJ и 25 000 противотанковых гранатометов Panzerfaust и Panzerschreck .

Финское штурмовое орудие Bt-42s . 1944 г.

До июня 1944 г. линия фронта оставалась стабильной, но 9 июня Красная армия начала массированное наступление и к концу месяца вышла на советско-финляндскую границу июня 1941 г.

Финские солдаты ведут бой с советскими танками. Лето 1944 г.

4 сентября 1944 г. военные действия на советско-финляндском фронте, в ходе которых с лета 1941 г. погибло около 58 000 финских военнослужащих, были прекращены.

С 15 сентября 1944 г. четыре финские дивизии (60 000 человек) под командованием генерала Ялмара Салисвуо (Hjalmar Fridolf Siilasvuo ) на севере Финляндии вели боевые действия против германских войск («Лапландская война» - Lapin sota ).

Финские солдаты с германским гранатомётом Panzerschreck готовятся к бою с германскими войсками в Лапландии. Сентябрь 1944 г.

В ходе боев, которые продолжались до 27 апреля 1945 г., погибло около 1000 финских военнослужащих, еще около 1000 финнов были ранены.

После окончания Второй мировой войны Парижский мирный договор 1947 г. потребовал от Финляндии значительного сокращения ее Вооружённых сил. Так, количество военнослужащих должно было определяться в 34 000 человек. Затем была расформирована танковая дивизия. Также в состав ВМС Финляндии не должны были входить подводные лодки, торпедные катера и специализированные штурмовые суда (запрет сохраняется до настоящего времени), а число общего тоннажа кораблей сводилось к 10 000 тонн. Военная авиация сокращалась до 60 самолетов.

Армия Финляндии 1939 - 1945 гг. // Журнал «Солдат на фронте», 2005 г., № 7.

Козлов А.И. Советско-финская война 1939 - 1940 гг. Рига, 1995.

Эббот П., Томас Н., Чаппел М. Союзники Германии на Восточном фронте 1941 - 1945 гг. М., 2001 г., СС. 10 - 17.