Полноценные русско-английские внешнеполитические связи становятся реальностью только во времена Царя Иоанна Грозного. До этого можно лишь отметить, что первой женой Великого Князя Владимира Мономаха была Гита Уэссекская, дочь последнего англосаксонского короля Гарольда II Годвинсона, погибшего в 1066 году в битве с нормандскими завоевателями при Гастингсе. Строго говоря, говорить об Англии того периода в современном смысле слова не приходится. Англо-саксонское королевство не претендовало на положение империи и на мировую гегемонию.

Во времена Ордынского господства русско-английские отношения были прерваны и возобновились только в конце XV — начале XVI столетий в связи с возвышением Москвы, когда на Руси появляются английские купцы, ремесленники, путешественники. В это время между государствами завязываются договорные отношения.

Иван Грозный: герой или тиран

В мае 1554 года английская морская экспедиция, искавшая путь в Индию, потерпела кораблекрушение. Часть кораблей пристала к Кольскому полуострову, где большинство английских моряков погибло. Один из мореплавателей, Ричард Ченслер, выжил и был принят Царём Иоанном Васильевичем. В Москве Ченслер пробыл восемь месяцев и вернулся к себе в страну, обласканный русским государем, везя королеве Марии Тюдор царскую грамоту, в которой Иоанн сообщил, что английские корабли могут приходить так часто, как смогут, и им "не будет учинено зла". Царь также обещал англичанам "повольный торг со всякою свободою по всем нашим владениям со всякими товарами".

Иоанн Грозный стремился не просто к выгодному торговому сотрудничеству с Англией, он предлагал английским монархам политический и военный союз. Особенно он был необходим Царю во время Ливонской войны.

В 1567 году британцам предоставили новые торговые льготы: право торговли в Казани, Поволжье и Шемахе, исключительное право торговли с Россией в Белом море. Но вскоре Иоанн понял, что Англия преследовала исключительно коммерческие цели и не считала необходимым подписываться под какими-либо политическими обязательствами. "Вечной дружбы и любви" между Россией и Англией, к которым так стремился Иоанн Грозный, не получилось.

Историк М. А. Алпатов отмечал, что

дипломатические отношения Англии с Россией того времени — это бесконечные домогательства английской стороны о привилегиях её купцам, протесты против любых ущемлений их привилегий, защита проштрафившихся негоциантов".

В 1569 году Англия получила новые привилегии: английские торговые фактории отнесли к опричнине, и они не зависели от земских властей. В Англию отбыло русское посольство с дворянином Андреем Совиным. Посольство должно было добиться заключения формального союза России и Англии. Королева Елизавета I, на словах выразив готовность заключить такой союз, фактически его "торпедировала".

В 1570 году в русско-английских отношениях наступило первое охлаждение, которое продолжалось 10 лет. Англичан лишили права свободной торговли по Волге и связи с восточными странами. Москва начала сближение с голландскими купцами.

Однако Царь не оставлял идею союза с Англией. В начале 1580-х годов Москва снова вернулась к теме заключения военно-политического союза с Англией. По его указу в 1582 году было подготовлено и направлено посольство в Англию. Заключение союза было предварительным и обязательным условием женитьбы Царя на племяннице королевы, принцессе Марии Гастингс. Русские послы предлагали военный союз, сохраняя за англичанами право беспошлинной торговли в России.

В январе 1583 года последовала отрицательная реакция королевы на предложение о женитьбе на Марии Гастингс. Королева сослалась на то, что её племянница некрасивая и больная. Что касается заключения союза, то Елизавета соглашалась признавать врагов Царя только в том случае, если мирное посредничество Англии будет отвергнуто третьей стороной. Таким образом Лондон хотел получить право разбираться в конфликтах Русского царства и оказывать ему помощь не безусловно, а по обстоятельствам.

Устойчивое стремление Иоанна Грозного вывести Россию в ранг Балтийских держав, растущая роль России в европейских делах вызвали в Европе в целом и в Англии в частности чувство страха и неприязни. Можно сказать, что именно после того, как Иоанном Грозным была заявлена доктрина "Москвы III Рима", новой православной империи, началось противодействие этим планам со стороны Запада. Важнейшим фактором в этих планах стала идеологическая пропаганда, создание из России образа чёрной, варварской, бесчеловечной силы — то, что потом назовут "империей зла". Действовали европейцы сообща, но Англия являлась одним из главных застрельщиков.

Иван Грозный. Репродукция с картины В. Васнецова. Фото: www.globallookpress.com

В 1578 году бывший опричник, бежавший на запад Генрих Штаден, предложил европейским монархам "план превращения Московии в имперскую провинцию", то есть завоевание её Священной Римской империей Германской нации. Практически такой же план через 30 лет был подготовлен английским капитаном Чемберленом. Эти планы сходились в одном — в стремлении навсегда устранить Россию как субъект европейской политики. Русских предлагалось делать пленными, сгоняя их в замки и города. Оттуда их можно выводить на работы, "... но не иначе, как в железных кандалах, залитых у ног свинцом...".

Чемберлен в 1610 году приехал к Царю Василию Шуйскому якобы для того, чтобы помочь ему в борьбе с врагами Руси. Английский наёмник под видом торговли вёл изучение русского Севера. Он побывал в поморских городах — Холмогорах, Вологде, Устюге Великом, Тотьме, — осмотрел притоки Северной Двины, успел также разведать Волгу от Ярославля до Астрахани.

Вернувшись в Лондон, Чемберлен составил доклад о возможности захвата всего севера России. Этот доклад был представлен английскому королю. Всё было готово для того, чтобы объявить "протекторат" Британии над Севером, захватить Волгу, занять великие пути в страны Востока. Для оправдания потенциальной агрессии или иных враждебных действий мифологизировалась и пиарилась не только внешнеполитическая агрессивность московитов, но и "тиранство" их Царя в отношении собственных подданных.

Надо сказать, что всё это происходило на фоне чудовищных зверств, творившихся в самой Англии. В царствование Генриха VIII Тюдора в стране было казнено 72 тыс. человек (для сравнения: в царствование Иоанна Грозного — 4 тыс.). При этом король был весьма изобретателен. Генрих проводил политику огораживания. Она заключалась в следующем. В XIV веке, то есть во времена Генриха Тюдора, английская шерсть стала завоёвывать европейские рынки сбыта. За шерсть платили большие деньги. Но пастбищ для овец явно не хватало. Тогда власти стали разорять мелких крестьян, захватывать их земли, а самих крестьян пускать по миру. Кто-то из крестьян смог устроиться работать на фабрики. Ну а тех, кто не смог этого сделать, ждала смертная казнь за бродяжничество. Ведь в "гуманной", цивилизованной Англии, в отличие от "варварской" России, смертная казнь была за абсолютное число преступлений, а казнить начинали с 10-летнего возраста. Своровала голодная девочка рыбу с прилавка — на виселицу, оказался лишённый земли крестьянин бродягой — на виселицу и так далее. Казнили за угрозу убийством в письме, за увечье животных, за лесные порубки, за кражу в церкви, за кражу животных. И продолжалось это вплоть до середины XIX века. В разнообразии видов смертной казни англичане тоже были мастера. Фальшивомонетчиков, к примеру, во времена Генриха VIII медленно опускали в кипящее масло.

Кстати, именно с подачи англичанина Джерома Горсея пошла гулять лживая легенда об убийстве Иоанном Грозным своего сына, Царевича Иоанна Иоанновича.

Почему в антироссийской информационной войне такое внимание уделяется именно Грозному? Историк Д. А. Мальцев пишет:

Не ставя цели обелять эту, без сомнения, сложную фигуру, отмечу всё же, что именно при нём Россия обрела границы, близкие к сегодняшним, присоединив Поволжье и Сибирь. Оспорить эти приобретения можно, в том числе и через очернение исторического облика Ивана Грозного. Также важно и то, что в Ливонскую войну Россия впервые воевала против Запада как коалиции государств. По составу участников эта война является всеевропейской войной. Московское царство Ивана Грозного находилось на пике военно-экономического могущества, и потребовались усилия половины Европы, чтобы не пустить его к морям. Именно тогда перед Европой встал выбор: признать государя Московского «своим», а конфликт на Балтике — «семейным делом» среди европейских монархов (в данном случае России и Польши), или посчитать Россию чуждой цивилизацией вроде мусульман. Европа свой выбор сделала".

После смерти Иоанна Грозного и наступления Смутного времени английская русофобия стихает. Ослабевшая Россия в это время мало беспокоила Туманный Альбион. Однако вскоре наступила эпоха Петра Великого, а с нею "проснулась" и английская русофобия.

(Продолжение следует)

«Опять англичанка гадит», - сказал бы русский простолюдин начала XX века на своем простецком русском языке, узнав о решении Высокого суда Лондона по делу об убийстве Александра Литвиненко.

Высокомерный, чопорный и запальчивый, всё время интригующий Альбион гадил нам в нашей истории немало.

Самое известное, пожалуй, их вмешательство в судьбу нашей страны - убийство императора Павла I в ночь с 11 на 12 марта 1801 года. Раздраженная союзом России с Наполеоном - а союз этот обеспечивал преобладание этих двух великих держав в Европе и впрямую угрожал английским колониям в Индии, - «англичанка» составила заговор против императора Павла.

Среди участников заговора самыми влиятельными людьми были Никита Панин, граф Пален, Беннигсен, братья Зубовы. Именно Николай Зубов нанес императору роковой удар золотой массивной табакеркой в висок.

Механизм заговора был таков.

Сестра братьев Зубовых - Ольга (после замужества - Жеребцова) была любовницей английского посла в России Чарльза Уитворта.

После разрыва Павлом дипломатических отношений с Великобританией Ольга Жеребцова улизнула вместе с послом в Великобританию.

Уже после убийства императора Ольга Жеребцова получила от английского правительства 2 млн рублей для раздачи заговорщикам, однако оставила их себе.

Французский император Наполеон - а у него была лучшая шпионская сеть в Европе - прямо объяснял убийство Павла «действием английского золота».

Нагадила России «англичанка» и в 1917 году. За сохранение России в составе антигерманского союза Антанты интриговал английский посол Джордж Бьюкенен, у него дома на обедах и ужинах собирались вожди буржуазной революции марта 1917-го, те, кто добился отречения Николая II от престола, англичане подозревали царя в симпатиях к Германии и намерении сменить лагерь.

Великобритания давно уже не Великая Держава, этот статус она потеряла сразу после Второй мировой войны, победителями в которой оказались СССР и США, а тотчас после Великобритания потеряла Британскую Империю, но гонор и агрессия остались отличительными чертами характера этого островного государства и его правительств и парламента.

Великобритания демонстрирует гонор и агрессию при каждом удобном случае.

Сколько раз по инициативе Великобритании портились отношения с Россией, и не сосчитать! Высылка дипломатов, подковерные трюки и прямая ненависть - обычные атрибуты поведения властей Великобритании.

Совсем не из доброты приняла к себе в Лондон Великобритания рекордное количество российских олигархов - и отпущенных Россией, и сбежавших из России, - но из веками культивируемой, уже наследственной ненависти к нашей стране.

Вот и сейчас, через 10 лет после смерти не уважаемого мной Александра Литвиненко (скончался он в ноябре 2006 года в Лондоне), не удержались англичане от того, чтобы не нагадить по исторической традиции.

Литвиненко был неприятный тип, и это не мнение одной лишь российской стороны. Кличка у него была Сквозняк, получил он такую красноречивую кличку, еще работая в КГБ-ФСБ в 1988–1999 годах, но позднее кличка перекочевала с ним на Запад и так его называли и многие западные журналисты. В 2000 году Сквозняк с семьей бежал в Великобританию.

Вдова Литвиненко Марина сама заявила в суде, что Александр сотрудничал с британскими спецслужбами и получал за это сотрудничество ощутимые суммы в фунтах стерлингов. Упоминалась сумма в £2 тыс. ежемесячно, но упоминались и другие суммы в десятки тысяч. Завербовал Литвиненко некогда сам Джон Скарлетт, высокопоставленный английский разведчик, и сделал это, якобы еще когда Сквозняк был офицером ФСБ.

Но не только с британскими разведчиками сотрудничал Литвиненко-Сквозняк, сотрудничество с ним признала и испанская разведка.

Как бы там ни было, подполковник Литвиненко никогда не считался достоверным источником информации, его сенсационные разоблачения не были подкреплены доказательствами. «У Литвиненко серьезные проблемы с репутацией заслуживающего доверия человека» - так его характеризовал немецкий «Шпигель».

Я не стану ввязываться в спор о том, кто при помощи полония отправил на тот свет Литвиненко. Для этого у меня нет полного объема нужной информации. А выглядеть рассуждающим дилетантом я не желаю.

Для концовки статьи я выбрал вот что. Убойной силы убедительный конец.

Я процитирую отца Александра Литвиненко, Вальтера Литвиненко.

Сказано в 2012 году.

«Если бы я знал, что мой сын работает на британскую разведку, я бы даже говорить не стал о его смерти. Его б могли просто застрелить наши спецслужбы, и они бы имели право на это. В предателей надо стрелять. Вот и всё».

«Англичанка гадит»

Откуда растут корни у европейской русофобии? Судя по всему, из Лондона. В XIX веке Великобритания приютила у себя целый сонм политических эмигрантов из разных стран, искренне ненавидевших русское самодержавие, а заодно и Россию. Все эти люди пришлись ко двору ее величеству королеве Виктории…

Американская карикатура «Пустая тарелка». У английского льва нож с надписью «Расчленение Турции». Индейка-Турция заглядывает с улицы: «До чего же грустны! А я ни на что не жалуюсь!»

Россия «проснулась ото сна», «поднялась на дыбы», «рассердилась» или «обиделась» – эти метафоры изображают государство в виде живого существа, обладающего эмоциями, характером, способностью действовать. Само желание обнаружить в поведении той или иной страны определенные психологические черты, свойственные, как правило, биологическому организму, возникло в глубокой древности. Но ярче всего оно проявилось, пожалуй, в XIX веке, когда на картах и карикатурах ожили все главные фигуранты европейского концерта: Великобритания – лев, Франция – Наполеон или обезьяна, Пруссия и Швеция – орлы, Австрийская империя – двуглавый орел или леопард, Османская империя – турок или индейка (по-английски – turkey).

В этих незамысловатых сюжетах России по большей части доставалась негативная роль. Например, образ хитрого и коварного медведя использовал известный английский писатель и поэт, лауреат Нобелевской премии по литературе Редьярд Киплинг (1865–1936). В стихотворении «Мировая с медведем», написанном им в 1898 году в ответ на высадку русских войск в китайском Порт-Артуре, он предупреждал, что нельзя проявлять жалость к медведю, который обязательно воспользуется этим и нанесет своему врагу неожиданный удар. Такие метафоры производили сильный эффект на англоязычных читателей, которые в 1902 году поддержали подписание англо-японского союзного договора, направленного против усиления России на Дальнем Востоке и способствовавшего ее поражению в Русско-японской войне 1904–1905 годов.

Впрочем, и в России Британия часто воспринималась вполне персонифицированно. Выражение «англичанка гадит», подразумевавшее происки правительства королевы Виктории против Российской империи, прочно вошло в политический обиход. И это не случайно.

Либеральные русофобы

В Британии XIX века главной силой, заинтересованной в распространении русофобии, были либералы – партия вигов, в 1859 году вошедшая в состав Либеральной партии. На выборах 1832 года виги получили две трети голосов избирателей. В сформированном ими кабинете министров пост секретаря (министра) по иностранным делам занял лорд Палмерстон (1784–1865) – один из самых ярких представителей антироссийски настроенных британских государственных деятелей, начавший свою политическую карьеру с оправдания бомбардировки Копенгагена английским флотом, а завершивший ее победителем Российской империи в Крымской войне и премьер-министром Великобритании.

В правление королевы Виктории (1819–1901) Лондон представлял собой благодатную почву для русофобии

Однако партия вигов нуждалась в тех, чья ненависть к России не только обуславливалась политическими взглядами, но и была вызвана личной неприязнью. «Потерпевших» от России притягивали в Англию прежде всего благоприятные условия для миграции. В правление королевы Виктории (1819–1901) Лондон превратился в центр российской политической эмиграции, польской «великой эмиграции» 1830–1870 годов, венгерской эмиграции и т. д. Эта среда представляла собой благодатную почву для русофобии.

Один из известных авторов антироссийских сочинений венгерский ученый и путешественник Арминий Вамбери (1832–1913) в молодости был свидетелем революции в Венгрии 1848–1849 годов, в подавлении которой участвовал русский экспедиционный корпус. В 1865 году он приехал в Лондон и издал на английском языке описание своего многолетнего путешествия по Закавказью и Центральной Азии, которое привлекло внимание британской политической элиты. Благодаря этому Вамбери стал секретным английским агентом и тайным корреспондентом Министерства иностранных дел Британской империи. Им написана целая серия направленных против России памфлетов.

Лорд Палмерстон (1784–1865) – один из самых ярких представителей антироссийски настроенных британских государственных деятелей, премьер-министр Великобритании в 1855–1858 и 1859–1865 годах

Безусловно, сочинители подобных произведений рассчитывали на определенное вознаграждение. Дэвид Уркхарт (1805–1877), самый популярный автор антироссийских сочинений того времени, после выхода в свет его памфлета «Турция и ее ресурсы» (1833), обосновавшего перспективы развития торговых отношений между Британской и Османской империями, был представлен королю Вильгельму IV (1765–1837) и лорду Палмерстону и получил предложение занять пост британского консула в Стамбуле. Правда, сочинитель от него отказался, предпочтя провести новую кампанию в поддержку Турции. В ответ на подписание Россией и Османской империей Ункяр-Искелесийского мирного договора он выпустил в 1834 году еще один памфлет – «Англия, Франция, Россия и Турция», который выдержал пять изданий. После чего Уркхарт был назначен секретарем британского посольства в Османской империи.

Генри Кресвик Роулинсон (1810–1895), выполнявший военные и дипломатические поручения в Персии, Британской Индии и Османской Аравии и одновременно занимавшийся изучением археологических памятников этого региона и персидской клинописи, в 1868 году подготовил для парламента «Меморандум», в котором рассмотрел этапы продвижения России в Центральной Азии и пришел к выводу о серьезности российской угрозы для Британской Индии и британских интересов на Востоке в целом. Скорее всего, благодаря этой записке он стал членом Совета Индии – совещательного органа при государственном секретаре (министре) по делам Индии.

Как поймать читателя на крючок?

Читатель выходивших в Англии антироссийских сочинений – это прежде всего рядовой гражданин Британской империи. В его позиции памфлетисты и их покровители были крайне заинтересованы, поскольку общественное мнение заметно влияло на членов парламента, правительства и сотрудников Министерства иностранных дел.

Чтобы подогреть интерес к сочинениям, направленным против России, приходилось использовать весь арсенал средств влияния. Подвизавшиеся на этой стезе публицисты стремились в первую очередь преодолеть британский скептицизм и вызвать полное доверие читателей. Они подчеркивали, что являлись непосредственными свидетелями того, как Россия действует во внешнеполитической сфере. Например, генерал Роберт Томас Уилсон (1777–1849) во время Отечественной войны 1812 года находился при Главной квартире М.И. Кутузова, а затем и при Александре I в качестве представителя английского командования; упомянутый выше Роулинсон имел богатый опыт работы в Персии, Британской Индии и Османской Аравии, в 1856–1858 годах входил в совет директоров Ост-Индской компании.

Авторы в один голос уверяли читателя в достоверности предоставляемых ими сведений, объективности оценок и отсутствии личной заинтересованности. «Единственная задача – выявить правду, соотнеся с уже известными фактами, и ничего, кроме правды», – утверждал Уилсон. Вамбери признавался в своих симпатиях к Британии, но выводил их из «длительного практического и теоретического исследования, внимательного и непредвзятого соотнесения итогов деятельности этих двух представителей нашей западной цивилизации», то есть Британии и России.

Основное внимание памфлетисты уделяли сфере международных отношений, главным образом столкновению интересов Российской империи и Великобритании. После поражения Наполеона его духовник аббат Доминик де Прадт писал: «Англия правит на море, Россия на земле – таково действительно разделение мира». Британские публицисты чувствовали в таком разделении угрозу для своей страны. Они были согласны с Уркхартом, считавшим, что Россия, «мастодонт сарматских степей», стремится стать «Левиафаном морей Запада», а иными словами, занять место Британской империи.

Даже миролюбивая политика России казалась им только прелюдией будущей агрессии. Об этом предупреждал Джордж Эванс (1787–1870) в памфлете «О замыслах России», созданном им под впечатлением от начала Русско-турецкой войны 1828–1829 годов: «Дух сдержанности и даже склонности к уступкам <…> знаменует собой политическую манеру самодержца на ее ранних этапах». Через 25 лет, во время Крымской войны, генерал Джордж Эванс возглавит второй британский дивизион, а тогда он предлагал пересмотреть внешнюю политику Великобритании, выступавшей в союзе с Россией на стороне Греции и участвовавшей в Наваринском сражении 1827 года против Османской империи.

Дэвид Уркхарт (1805–1877) – британский дипломат и политический деятель, популярный автор антироссийских памфлетов

Создатели памфлетов представляли британско-российскую конкуренцию в виде столкновения двух систем ценностей: Европа – Азия; цивилизованное государство – варварская/полуварварская страна; просвещение – необразованность; демократия/свобода – авторитаризм; независимость – зависимость; поведение в соответствии с принципами морали, чести и доверия – безнравственное поведение. Для британских публицистов Запад олицетворял положительные ценности, а Россия – отрицательные, поэтому внешняя политика последней казалась им угрозой не просто политическим и экономическим интересам Британии, но ценностям Запада и, соответственно, каждого представителя западной цивилизации. Навязывая миф о «российской угрозе», памфлетисты использовали особенности контрастного восприятия, усиливающего различия противоположностей. Страх перед возможной утратой ценностных оснований и запускал в сознании читателей стереотипные негативные реакции.

Убеждая в необходимости защиты западных ценностей, авторы антироссийских сочинений требовали от Британии последовательности во внешней политике, яркими красками обрисовывали выгоды такой политики, а также ожидаемые потери от внешнеполитических действий России, в частности от возможного завоевания ею Стамбула или продвижения в Центральной Азии. Контраст между выгодами и потерями с особой наглядностью проступал в их пророческих попытках вообразить развитие ситуации в будущем, опираясь на факты «традиционной» завоевательной политики России, вызванной, по словам Роулинсона, либо «естественным законом расширения», либо следованием «традиционной схеме завоевания территорий».

Памфлетисты часто вспоминали о присоединении к России Крыма, Кавказа и Закавказья, Прибалтики и Центральной Азии, а также о разделе Польши. Они утверждали, что подобное возможно и в будущем в силу мощного военного потенциала Российской империи. Эванс сетовал по этому поводу:

«Природа слишком щедро одарила ее [Россию. – А. Т. ] мускулами для ведения войны».

Изящное решение для описания военного потенциала России нашел генерал Уилсон. В «Очерке о военном и политическом могуществе России в 1817 году» он на первый взгляд беспристрастно рассказал о событиях, предшествовавших Отечественной войне 1812 года, и о самих военных операциях. И все же по его прочтении становится ясно, что этот исторический экскурс и подробный разбор ошибок наполеоновской армии сделаны на тот случай, если Англия будет воевать с Россией.

Британские публицисты пытались найти подтверждение в дипломатических документах завоевательных планов Российской империи. В этой сфере наибольшую осведомленность среди авторов XIX века проявил Уркхарт. Он не только внимательно изучил все доступные публикации о российской внешней политике, но и получил от участников Польского восстания 1830–1831 годов и британского посла в Турции Джона Понсонби (1770–1855) подлинные документы, свидетельствовавшие об интересах России на Балканах и в Закавказье. Для их обнародования он начал выпускать сериальное издание «Портфолио» (1835–1836, 1843–1845).

Американская карикатура «Борьба славянина». Русский мужик с Думой-топором против царского осьминога с щупальцами бюрократии, жадности, казачества, религиозной нетерпимости, деспотии, налогового бремени, взяток и каторжных ссылок

Подобное детальное знание российской внутренней и внешней политики должно было создать впечатление, что в текстах собрана вся информация, необходимая Британии для выработки и принятия внешнеполитических решений, хотя в действительности публицисты делали буквально все для того, чтобы заблаговременно эти самые решения навязать читателям.

Наконец, памфлетисты старались продемонстрировать массовую поддержку антироссийских настроений. Лучше всего это удалось, особенно накануне Крымской войны, опять-таки Уркхарту, который основал комитеты по иностранным делам для пропаганды радикального патриотизма среди рабочих. Он не только преследовал цель распространения антироссийских настроений с помощью этих организаций, но и стремился ослабить рабочее движение, поскольку считал каждого революционера российским агентом. Об успехе этого социального начинания красноречиво свидетельствует тот факт, что под влияние Уркхарта подпал даже Карл Маркс (1818–1883), эмигрировавший в Лондон в 1849 году. Идеолог рабочего движения присоединился к антироссийской пропаганде борца с чартизмом и написал для его «Свободного издательства» ряд памфлетов, направленных против внешней политики Российской империи и курса кабинета Палмерстона, якобы недостаточно радикального. Уркхарт положительно отзывался о памфлетах Маркса, назвав его «единственным революционером, кого русские не смогли купить».

Стоила ли игра свеч?

Антироссийские сочинения одновременно решали несколько задач. С одной стороны, они должны были формировать внутри страны и за ее пределами положительный образ Британии – образ империи, объективно оценивающей систему международных отношений, дорожащей своими союзническими обязательствами, разумно и последовательно отстаивающей свои интересы. С другой стороны, памфлеты были призваны актуализировать внешнеполитические угрозы, вызванные расширением сферы влияния России, с тем чтобы подтолкнуть Британию к восстановлению баланса сил, якобы нарушенного Россией. Сочинители пытались убедить читателей, что Англии это сделать сравнительно легко. «Лишь намекните на «оттоманский вопрос», затроньте чувствительные проблемы, и эта высокомерная держава мгновенно окажется на коленях», – уверенно говорил Уркхарт.

Успех антироссийских сочинений измерялся степенью влияния на британскую внешнюю политику. Из перечисленных авторов наилучших результатов достигли Уркхарт, который внес заметный вклад в подготовку общественного мнения накануне Крымской войны, и Роулинсон, который смог убедить британские правительство и парламент в необходимости сменить политику «искусного бездействия» в Центральной Азии на политику «дружеского вмешательства».

Однако эти успехи выглядели слишком зыбкими, потому что общественное мнение невозможно было надолго привязать к «русскому вопросу». Даже во время Крымской войны и Русско-турецкой войны 1877–1878 годов, сопровождавшихся масштабной антироссийской пропагандой, британские правительство и парламент часто не могли выработать единую позицию по отношению к Российской империи. Безусловно, это было связано с тем, что в Британии так и не сформировалось гомогенное имперское общество. Ценности имперской политики разделяли преимущественно представители высших и средних классов. Но и среди них было немало тех, кто выступал с критикой русофобских памфлетов и отрицательных стереотипов, которые в них воспроизводились.

Андрей Топычканов,
кандидат исторических наук

"Англичанка гадит", — гласит русская поговорка. До сих пор Россия справлялась с потоком "дерьма", справится и сейчас. У Путина заготовлены ответы, а Мэй крайне необходима солидарность Европы и США. Но Трамп так и не высказался по делу Скрипаля, а Брюссель разводится с Лондоном и не намерен ему помогать.

"Непроницаемый Путин": Лондон разгадывает Кремль

Почему "англичанка гадит"?

Газета The Guardian перечислила возможные ответы Великобритании на отравление экс-шпиона Скрипаля "по возрастающей степени жесткости". Среди самых-самых — добиваться ужесточения санкций ЕС против России, увеличить военное присутствие НАТО вдоль границ России, официально объявить Россию государством — спонсором терроризма, что влечет за собой жесткие ограничения: отключить российские банки от международной системы платежей SWIFT, обнародовать секретные материалы о причастности Путина и его окружения к отмыванию денег.

Как пояснил "Правде.Ру" генеральный директор Центра политической информации Алексей Мухин , мотивация Лондона лежит в желании ведения собственной политической игры, пояснил в беседе с корреспондентом "Правды.Ру" Алексей Мухин. "Есть очень емкое выражение такой политики: "Англичанка гадит",- заметил эксперт. Поясним, это выражение обозначает дипломатические, экономические, шпионские, пропагандистские действия Великобритании против России. Крылатое выражение приписывают Александру Суворову, который обвинил "англичанку" в том, что его армию направили в бесперспективный поход в Швейцарию, где он должен был оказаться в ловушке, но вырвался через Чертов мост.

Какие санкции действенны?

По словам Алексея Мухина, SWIFT — это угроза из разряда стандартных, "но поезд уже ушел", в России используется азиатская система Universal. К тому же SWIFT — это частная компания, добавил в интервью "Правде.Ру" политолог, она прекрасно понимает, что отключение от России с ее довольно обширной банковской системой принесет убытки.

Санкции по ограничению финансовых возможностей банков, что может привести к удорожанию транзакций и создать сложности гражданам, — "это они могут", заметил в беседе с корреспондентом "Правды.Ру" Алексей Мухин. А вот возможный "компромат" на Путина, по словам эксперта "Правды.Ру", "только сделает Владимира Владимировича более популярным. Это пустые россказни или сумасшедших, или провокаторов с полной потерей репутации". У эксперта "Правды.Ру" есть большие сомнения в том, что Россия причастна к инциденту со Скрипалем: "Уж очень много и часто убивается разных бывших шпионов на территории Великобритании".

Надо ли отвечать?

Газ "Новичок" — не новичок вовсе

Напомним, бывший полковник ГРУ Сергей Скрипаль был отравлен в Англии 4 марта. 12 марта премьер-министр Великобритании Тереза Мэй сообщила, что его отравили нервно-паралитическим веществом "Новичок", которое было создано в СССР, и потребовала от России дать объяснения в течение 24 часов. Как , Россия отказалась отвечать на ультиматум до получения доступа к материалам дела.

Происхождение газа "Новичок" рассекретил автор формулы Вил Мирзаянов, который иммигрировал из России в США в 90-е годы, где и живет по сей день. 9 марта в Facebook он написал: "Тереза Мэй заявила, что для покушения на Скрипаля был использован "Новичок". Его химическая формула опубликована лишь в моей книге "State secrets. An insider"s Chronicle of the Russian Chemical Weapon"s Program ". Вашингтон приложил немало сил для ее уничтожения. Не достиг своей цели".

Дмитрий Киселев доступно объяснил, почему англичане так ненавидят Россию. И почему их поддерживает мир, а Россию - нет.

Пару лет назад в "Вестях недели" мы коснулись важной для англичан традиции - гадить России - и вот вновь есть повод вернуться. Казалось бы, странная вещь, ведь Англия в годы противостояния Европы с Наполеоном финансово помогала России. Уже в ХХ веке в двух мировых войнах мы были союзниками: сначала в Антанте, а потом и в антигитлеровской коалиции. Но нетрудно заметить, что союзницей России Лондон становится лишь в крайнем случае - тогда, когда для Великобритании возникает угроза прямого уничтожения и без России уже никак. Так было при Наполеоне, так было в Первую мировую и во Вторую мировую. Без России как союзника не было бы сегодня Великобритании.

В другие времена Лондон предпочитал действовать против России. Причем Великобритания соперничала грязно - чужими руками, исподтишка, вероломно, под ложными предлогами, раздувая русофобию, изобретая неожиданные претензии, ставя ультиматумы, - вспомним и Керзона, и Чеммберлена - и выстраивая внутри России и вокруг нее многочисленную шпионскую сеть. Отсюда и крылатые слова в русском языке: "англичанка гадит". Им уже не одна сотня лет. Примеров - масса: от соучастия в цареубийствах до укрывательства на Британских островах всех, кто хоть как-то может помочь расшатать Россию...

Английское общество традиционно замкнуто, а джентльмены работают лишь на Великобританию, очень избирательно взаимодействуя друг с другом. Правила чести и даже хороших манер распространяются у них лишь на равных. На всех остальных - нет. Не распространяются. Этот негласный принцип не всегда можно понять и тем более принять. Но он - рабочий. Его нужно просто запомнить. Тех, кого английский джентльмен считает ниже себя, он может обмануть. И это не грех. А если еще в интересах Великобритании, то даже и доблесть. Тех, кого английский джентльмен, считает ниже себя, можно убить. И это тоже будет приемлемо.

Сколько британские войска поубивали людей уже в XXI веке? Например, в Ираке и Ливии? Никто в Лондоне и не заморачивается, хотя те войны по всем меркам позорны. Но английские джентльмены не комплексуют, ведь убитые ими не равны настоящим британцам...

Помните их прошлогодний фильм о Путине? Их корпорация ВВС, что главным принципом своей журналистики провозглашает беспристрастность, в своем якобы документальном фильме так рисовала Путина. Это что, беспристрастность? Разбирая их технологию, мы тогда то же самое сделали с их королевой. Ужасно, не правда ли? Но это не наш выбор. Сейчас можем нарисовать такие же трупные пятна на Терезе Мэй.

Это беспристрастность? Нет же! Но ведь именно такая же пристрастность очевидна и в зловредной антироссийской интриге, которую Великобритания закручивает в наши дни. Причем Лондон готов втягивать в эту странную пляску и Америку, и страны Евросоюза обманом. И внутренне для высшего британского слоя это простительно. Ведь лгать морально, если обманутый не равен тебе. А немцы, французы и поляки готовы Лондону верить. Не могут же они признать себя неравными?