Является ли человек венцом творения. Человек вершина творения. Человек — венец творения - Православное Догматическое Богословие

Человек - венец творения

В лестнице земных творений человек поставлен на наивысшей ступени и в отношении ко всем земным существам занимает господствующее место. Будучи земным, он приближается по своим дарованиям к небесным существам, он «Не много ты умалил его пред Ангелами» (Пс. 8:6). Прор. Моисей так изображает его происхождение. После того, как созданы были все земные твари, «И сказал Бог: сотворим человека по образу Нашему и подобию Нашему, и да владычествуют они над рыбами морскими, и над птицами небесными …и над всею землею …И сотворил Бог человека, по образу Божию сотворил его…» (Быт. 1:26-27). Уже сам по себе совет Божий, какого не указывается при создании прочих земных тварей, ясно говорит о том, что человек должен быть творением особым, отличным от других, высшим, совершеннейшим на земле, имеющим и высшее назначение в мире. Еще более подчеркивается мысль о высоком назначении человека и его особом значении тем, что в совете Божием положено создать его «по образу Божию и подобию» и что он действительно создан по образу Божию. Всякий образ необходимо предполагает сходство его со своим первообразом, следовательно, наличие образа Божия в человеке свидетельствует об отражении в его духовной природе самих свойств Божиих. Наконец, даваемые во второй главе Бытия некоторые подробности касательно творения человека подчеркивают еще раз особые преимущества творения человека. Именно здесь сказано: «И создал Бог человека из праха земного, и вдунул в лице его дыхание жизни, и стал человек душою живою» (Быт. 2:7). Здесь различаются два действия или две стороны действия, которые можно понимать как одновременные: создание тела и оживотворение его. Преп. Иоанн Дамаскин замечает: «Тело и душа сотворены в одно время, а не так, как пустословил Ориген, что одна прежде, а другое после» (Точное изложение веры, кн. 2, гл. 12, о человеке). По изображению книги Бытия, Бог творит тело человека из готовых уже земных и стихийных начал; притом творит особеннейшим образом, не одним Своим повелением или словом, как это было при создании других тварей, а Своим прямым действием. Это показывает, что и по телесной организации своей человек от начала своего бытия есть существо превосходящее всех тварей. Бог - сказано далее - вдунул в лицо его дыхание жизни, и стал человек душою живою. Как получивший дыхание жизни, по образному выражению, из уст Самого Бога, человек таким образом, представляет собой живое, органическое соединение земного и небесного, материального и духовного.

Отсюда вытекает возвышенное воззрение на значение человеческого тела, проводимое вообще в Священном Писании. Тело должно служить спутником, органом и даже сотрудником души. От самой души зависит - унизиться ли ей до того, чтобы стать рабой тела, или же, руководясь просвещенным духом, сделать тело своим послушным исполнителем и сотрудником. В зависимости от души тело может представить из себя сосуд греховной нечистоты и скверны, но может сделаться и храмом Божиим, и совместно с душой участвовать в прославлении Бога. Так учит Священное Писание (Рим. 12:14; Гал. 3:3; Кор. 9:27; Гал 5:24; Иуды ст. 7-8; 1 Кор. 3:16-17; 1 Кор.6:20). «И с телесной смертью человека не навсегда прекращается связь души с телом. Настанет некогда время, когда тела человеческие восстанут в обновленном виде и опять соединятся навсегда со своими душами, чтобы получить участие в вечном блаженстве или мучении, соответственно тому, что при участии тел совершено было людьми доброго или худого в течение земной жизни» (2 Кор. 5:10).

Тем более возвышенный взгляд внушается нам словом Божиим на природу души. При создании души Бог ничего не взял для нее от земли, а наделил ею человека одним Своим творческим дуновением. Это ясно показывает, что, по мысли слова Божия, душа человеческая представляет собой сущность, совершенно отличную от тела и от всего вещественного и стихийного, имеет природу не земную, а премирную, небесную. Высокое преимущество души человеческой сравнительно со всем земным выразил Господь Иисус Христос в словах: «Какая польза человеку, если он приобретет весь мир, а душе своей повредит? Или какой выкуп даст человек за душу свою?» (Матф. 16:26). Господь наставлял учеников: «И не бойтесь убивающих тело, души же не могущих убить» (Матф. 10:28).

Об этом высоком достоинстве души св. Григорий Богослов выражается так: «Душа есть Божие дыхание, и будучи небесною, она терпит смешение с перстным. Это свет, заключенный в пещере, однако же Божественный и неугасимый… Рекло Слово и, взяв часть новосозданной земли, бессмертными руками составило мой образ и уделило ему Своей жизни; потому что послало в него дух, который есть струя невидимого Божества». (Сл. 7, о душе).

Нельзя, однако, из подобных возвышенных святоотеческих образных выражений делать основание для учения, что душа «божественна», в полном смысле слова, и, следовательно, имела свое бытие вечное до воплощения своего в земном человеке, в Адаме (такой взгляд встречается в одном из современных Богословско-философских течений, идущем за В. С. Соловьевым). Само по себе выражение: Душа - происхождения небесного, - не значит, что душа божественна по существу. «Вдунул дыхание жизни» есть выражение человекообразное, и нет основания понимать его, как дал от Своей Божественной субстанции: ведь и дыхание человека не является выдыханием элементов собственного человеческого, хотя бы и физического существа; так и из библейского выражения нельзя делать вывод, что душа произошла из существа или есть элемент - Божества. Златоуст пишет: «Некоторые неразумные, увлекаясь собственными соображениями, ни о чем не мысля Богоприлично, не обращая внимания и на приспособленность выражении (Писания), дерзают говорить, что душа произошла из существа Божия. О неистовство! О безумие! Сколько путей погибели открыл диавол тем, кто хотят служить ему! И чтобы понять это, посмотри, какими противоположными путями идут эти люди. Одни из них, ухватившись за выражение, «вдунул», говорят, что души происходят из существа Божия; другие, наоборот, утверждают, что они превращаются даже в сущность самых низких бессловесных животных. Что может быть хуже такого безумия?» (Златоуст, Толкование на книгу Бытия).

Как понимать человекообразные выражения о Боге, об этом была речь в главе о свойствах Божиих, о Боге как Духе. Здесь воспользуемся рассуждением блажен. Феодорита. «Когда мы в Моисеевой истории слышим, что Бог взял от земли персть и образовал человека, и отыскиваем смысл сего изречения, мы находим в этом особенное благорасположение Божие к роду человеческому. Ибо, описывая творение, великий Пророк замечает, что других тварей всяческих Бог создал словом, а человека создал Своими руками. Но как там под словом, мы разумеем не повеление, но одну волю, так и здесь, при образовании тела, не действие рук, но величайшую внимательность к сему делу. Ибо, каким путем ныне по Его воле зарождается плод в утробе материнской, а природа следует законам, которые Он с самого начала предписал ей, - так и тогда, человеческое тело по Его же воле составилось из земли и персть стала плотью». В другом месте блаж. Феодорит, выражается в общей форме: «мы не говорим, будто Божество имеет руки…; но утверждаем, что каждое из таких выражений показывает только большее, чем о других тварях, попечение Божие о человеке» (Догм. Бог. Макария, т.1, стр. 430-431).

Человек – венец творения. Это, вроде бы, известно любому человеку, пусть даже не читавшему Библию, но хотя бы поверхностно знакомому, скажем, с европейской культурой. Венец творения… А вот о чем это? Какая реальность стоит за этими словами? Я искал для себя ответ у святых отцов. И нашел его у преподобного Иустина Поповича. Но буду честным – окончательную ясность в этот вопрос внес для меня не преподобный Иустин, а подыхающий пес моего друга Володи. Впрочем, лучше обо всем этом рассказать по порядку.

У преподобного Иустина Поповича я прочел слова, которых давно ждало мое сердце:

«Всю совокупную тварь Адам ощущает как свое тело, как свое расширенное естество, оживляемое всеединящей благодатью».

Речь тут, как я понимаю, о том, что мир органичен и целостен и взаимосвязан во всех своих проявлениях, а самое главное - неразрывно соединен со своим Творцом через животворящее действие Его благодатных энергий. Человек же в этом мире занимает исключительное положение, поскольку Бог вложил в него начатки всего сотворенного естества, сделав его венцом Своего творения.

Венец это ведь не просто знак почета, и не только то, что на самом верху. Это еще и то, что там, наверху, как бы собирает воедино и скрепляет собою все, что ниже. Такое значение слова «венец» сохранилось в строительной терминологии, где венцами называют ряды бревен в деревянном срубе. А еще более точно оно употреблялось когда-то у бондарей – мастеров по изготовлению бочек. Там венцом назывался обруч, который насаживался на дубовые или липовые дощечки, собирая их воедино, из набора заготовок превращая в готовое изделие – бочку.

Так и человек оказался венцом творения не только в значении максимальной славы сотворенного мира, но и вот в этом, если можно так выразиться – конструктивно-техническом смысле. Именно поэтому человек, по слову Иустина Поповича «…всю совокупную тварь ощущает как свое тело, как свое естество, расширенное до крайних пределов Вселенной».

Но это все – теория. А вот на деле я увидал эту святоотеческую истину при следующих обстоятельствах.

Однажды у моего друга сотрудники санитарной службы подстрелили пса. Отстреливали по городу пневматикой со шприцами, ну и… приполз Жук на крыльцо и начал подыхать. Вовке его стало жалко: даже не то, что подыхает хороший пес, а то – что… ну, буквально как собака подыхает, в коридоре, рядом с ботинками. И он его взял, положил к себе на кровать, обнял. У пса дыхание было рваное, прерывистое. Вовка прижал его к себе и начал медленно ритмично дышать. Постепенно, дыхание собаки стало выравниваться, и через пару минут Жук дышал уже ровно, в том же ритме, что и Вовка. А потом произошла совсем странная вещь. Он позвонил знакомой врачихе, и спросил: «Что нужно делать в таких случаях?». Та сказала, что она не ветеринар, а рентгенолог, поэтому что делать с подыхающей собакой она не знает. Но слыхала от кого-то, что нужно дать собаке сырое яйцо вперемешку с водкой. Яиц в доме не оказалось. И Вовка влил в пса полстакана водки с молоком. Жук покорно проглотил это пойло. И… уснул. А утром уже бегал по двору, и гонял кота.

Человек сотворен после того, как образованы все те элементы, которые являются частями его природы, и после того, как уже возникла та среда, в которой он будет жить.
По отношению ко всем остальным составным элементам космоса и всем живым тварям он нечто самое совершенное.
Творец дает бытие человеку не как другим тварям - просто повелевая Природе (воде, земле) извести их из себя. Он творит его, как бы совещаясь Сам с Собою, как бы рассуждая и размышляя о его сотворении.
Образ Божий в человеке есть важнейшая черта человека. На человеке запечатлен Образ самого Творца.
Попытаемся понять: чем человек подобен Богу? Подобен ли обитающий вне мира, вне времени, вне пространства, являющийся Духом вечным Бог человеку по внешности? Конечно же нет! Тогда подобие должно быть во внутренних (нравственных) качествах человека. Какие же это качества? Прежде всего - свободная воля. Бог абсолютно свободен и зависимым ни от кого быть не может, ибо Он один, и нет другого. Человек тоже совершенно свободен как высшее творение Божие. В вещественном мире нет никого равного ему. Даже после грехопадения человека часто окружают обстоятельства, которые препятствуют исполнению его воли, но отнять у него свободу, решать что-либо за него не может никто. Затем - разум. Во всесовершенном Божественном разуме содержится полнота ведения обо всем существующем и даже еще не существующем. Человек способен разуметь творение Божие, осмысливать свое положение в мире, накапливать знания и полезный опыт. Бог - безусловный Царь и Владыка всей твари, и человек получил владычество над животными и растениями. Далее, Бог - Творец, и человек способен к тому же (даже у ангелов, которые также сообразны Творцу, не обнаруживается такого свойства). Наконец, Бог есть любовь, и человек способен к любви, воспринимая любовь как Божий дар, осуществляя ею единение с Творцом и всем сотворенным, заботясь и храня Божие творение. Важнейшим признаком сообразия человека Богу является то, что человек - личность.
Под подобием понимается личное, сознательное и свободное уподобление человека Творцу, поэтому-то Бог, сказав: «Сотворим человека по образу Нашему и по подобию Нашему», сотворил только по образу Своему, ожидая от человека сознательного уподобления. Это уподобление проявляется в поступках, устремляющих человека к Создателю. Здесь и стремление к личной святости, и творение блага, и устроение жизни по законам и образу бытия самого Творца. Людей, достигших высоких степеней совершенства на пути сознательного уподобления Творцу, мы называем преподобными.

Бог сотворил человека «из праха земного», т.е. из материи. Человек есть, таким образом, плоть от плоти земли, из которой он вылеплен руками Божьими. Но Бог также «вдунул в него дыхание жизни и стал человек душою живою» (Быт. 2,7).
Будучи «перстным», земным, человек получает некое Божественное начало, залог своей приобщенности к Божественному бытию: «Сотворив Адама по образу и подобию Своему, Бог через вдуновение вложил в него благодать, просвещение и луч Всесвятого Духа» (Анастасий Синаит). «Дыхание жизни» можно понимать как Святой Дух (и «дыхание», и «дух» в греческой Библии обозначаются одним термином pneuma). Человек причастен Божеству по самому акту творения и потому кардинальным образом отличается от всех прочих живых существ: он не просто занимает высшее положение в иерархии животных, но является «полу-богом» для животного мира. Святые Отцы называют человека «посредником» между видимым и невидимым мирами, «смесью» обоих миров. Они также называют его вслед за античными философами, микрокосмосом - малым миром, малым космосом, объединяющим в себе всю совокупность тварного бытия.
Человек, согласно св. Василию Великому, «имел начальство по подобию ангелов» и «по своей жизни был подобен архангелам» . Будучи, однако, сердцевиной сотворенного мира, соединяя в себе духовное и телесное начала, он в каком-то смысле превосходит ангелов: желая подчеркнуть величие человека, св. Григорий Богослов называет его «сотворенным богом» . Создавая человека по образу и подобию Своему, Бог творит существо, призванное стать богом по благодати.
«И сотворил Бог человека по образу Своему, по образу Божию сотворил его, мужчину и женщину сотворил их» (Быт. 1, 27). Одинокая эгоцентричная монада не способна к любви, и Бог создает не единицу, а двоицу, чтобы между людьми царствовала любовь. Однако любовь двоицы тоже не есть еще полнота любви, так как в двоице существует два полярных начала - тезис и антитезис, которые должны завершиться в синтезе. Синтезом человеческой двоицы является рождение ребенка: полноценная семья - муж, жена и ребенок - является отображение триипостасной Божественной любви. Поэтому Бог и говорит: «Плодитесь и размножайтесь» (Быт. 1, 28).
Нельзя также не отметить сходство между чередованием единственного и множественного числа, которое встречается в Библии, когда речь идет о Боге («сотворим по образу Нашему» - «сотворил по образу Своему»), и таким же чередованием, когда речь идет о человеке («сотворил его» - «сотворил их»): этим подчеркивается единство естества всего человеческого рода при различии ипостасей каждой конкретной личности. «Бог есть Природа и три Лица - человек есть природа и множественность лиц: Бог единосущный и триипостасный, человек единосущный и многоипостасный» , - по словам Х. Яннарас.
Сотворив людей (мужчину и женщину), Бог благословил их плодиться и размножаться. Возникает вопрос: почему они не пользовались этим благословением немедленно? На это можно ответить: отцы Церкви считали, что из-за недостатка духовной зрелости, поскольку мы знаем, что Бог сотворил человека сразу во всей его физической красоте и силе. Некоторые из них говорят также, что первоначально божественный замысел о человеке не предполагал размножение половым путем, как у животных, и как стало после грехопадения и изгнания людей из рая, но иным, возможно, подобным тому, как уже в новозаветную эпоху Мария Богородица безболезненно родила Богочеловека.
Питание безусловно является одним из важнейших способов познания человеком мира, в процессе которого человек становится отчасти тем, что он ест, а пища включается в существо, сообразное Богу, и в этом существе приносится, соединяется со своим Творцом.
Повелев человеку питаться от растений и древесных плодов, а животным дав в пищу травы, Бог связал человека с миром, приведя в органическое единство все сотворенное и созданное. Животная пища человеку не была дана, и этим устанавливались иерархические отношения между ним и животными, как между старшими и младшими братьями.

Бытописатель свидетельствует, что Бог сотворил человека из элементов, которые составляли всю землю и вдунул в нее дыхание жизни. Достойно исключительного внимания это слово: «вдунул»! Если бы можно было себе представить, что Бог дышит, то это значило бы, что Он вдохнул в человека то, чем Сам дышал! Вдунул от Своей божественной жизни, как бы наклонившись Лицом к лицу человека! Нет в мире никого подобного этой твари!
Человек сотворен как личность и для личного общения со своим Творцом. Это «Я» человеческой личности проявляется в жизни тела, души и духа, при этом каждое из трех имеет собственную жизненную силу. В человеке «дышат» три жизни: жизнь тела, чувствующей души и духа. Так отмечено последнее творение Божие!

Не случайно священный текст говорит здесь о сотворении человека в категориях личных отношений. Естество человека, его человеческие свойства - безличны. С ними самими по себе, как бы ни были они прекрасны и совершенны, невозможно вступить в личные отношения. Бог сотворил Человека для личностного существования, и в этом факте скрыта глубочайшая тайна сообразия человека Творцу, который сказал: «Сотворим человека по образу Нашему и по подобию Нашему». Не случайно Бытописатель употребил множественное число, говорящее о Личных отношениях во Святой Троице, указывая этим на важнейшее свойство, сообщаемое новой твари.
Из всех возможных для человека личных отношений, высшим является любовь. Поэтому для любви, для этого «узнавания Себя», сотворил человека Бог, приблизив Свое Лицо к его лицу. Понимание этого приоткроет нам тайну величия той любви, из-за которой Бог пожелает соединиться с отпавшим от Него человечеством и предать Себя смерти за него, взойдя на крест.

Бог сотворил человека царем и дал ему нравственную свободу. Возделывание и хранение человеком Божьего сада было делом ответной любви. Человек не зависел от плодов, но Эдем зависел от его любви к Богу, которая проявлялась как служение, как исполнение царственности. Здесь нужно уточнить, что человек питался от растений Эдема не для того чтобы существовать, а для того чтобы быть царем, знающим «свой удел», ибо в процессе питания человек осуществлял свое единение со всем творением, а пища вступала в человеческую жизнь, устроенную по образу Творца. Другой важный момент питания человека состоял в том, что в каждой травинке и в каждом древесном плоде проявляется замысел Творца, то слово, которое сказал Бог при сотворении их в третий день, и потому жажда пищи у Адама - вовсе не животный голод, но жажда Бога, жажда познания Его и общения с Ним во всех Его проявлениях в мире. Закон же по которому травы производили семя, а деревья - плоды, был установлен Богом как образ их растительного бытия, и их отношение не зависело от возделывания сада человеком. Со своей стороны, Человек в Эдеме предавал свою жизнь Богу всецело, без остатка, и в ответ на это получал как дар вечную, божественную жизнь. Жизнь Бога, со всею очевидностью, не может зависеть от пищи, и человеческая жизнь, полученная как ответный дар, также не зависела от нее. В таком проявлении царственности не может быть места ни тирании, ни утилитарности.
Однако одно дело - несозданная свобода и царственность Божия, и другое дело - созданная свобода и царственность человеческая. Человек, пребывая в гармоническом единении с Творцом и всем Его творением, осуществлял свое подобие Ему сознательно, подчиняя свою волю и предавая свою жизнь несотворенному Царю и Господу. Иначе говоря, Адам сознательно стремился исполнить замысел Творца о Человеке как о царе! Бог сотворил человека, дав ему полноту свободы воли, и человеку, пока он стоял во благе, было необходимо стремиться к исполнению божественного замысла о нем. Из такого стремления рождается единство, и именно вследствие такого единения человек мог царствовать в Божием мире, и жизнь из божественного источника могла вливаться в его сотворенное существо. Важнейшим условием осуществления этого единения было соблюдение заповеди о пище.
Дерево жизни (символ истинного добра), на котором произрастают плоды, дающие бессмертие, является ветхозаветным прообразом воплощенного Слова Божия. Человек, пребывая в Эдеме, питался от этого дерева, поддерживая его плодами в себе вечную жизнь. Дерево познания добра и зла (символ нравственного устроения) - предмет завета между Богом и человеком.
Можно сказать, что плоды дерева познания добра и зла были ценнее многих других плодов Эдемского сада, потому что воздержание от их вкушения позволяло человеку Божественною благодатью царствовать над тварью, быть для нее также священником и пророком.
В отношении же употребления в пищу плодов с этого дерева, отцы Церкви полагали, что они съедобны и, как всякое творение Божие, весьма полезны, но предназначались для питания человека позднее. Так мы знаем, что младенцу невозможно питаться всем тем, что едят взрослые.
Заповедь Божья дана, по изъяснению преп. Иоанна Дамаскина, «как некое испытание и проба, упражнение послушания и непослушания человека» . Т.е. человеку дается право выбора между добром и злом, хотя Бог и подсказывает ему, каков должен быть выбор, предупреждая о последствиях грехопадения.

Бог приводит к человеку всех зверей, «чтобы видеть, как он назовет их, и чтобы, как наречет человек всякую душу живую, так и было имя ей» (Быт. 2, 19).
И Адам нарекает имена всем зверям и птицам, т.е. познает смысл, сокровенный логос каждого живого существа. Ибо что такое имя? Это больше, чем просто символ или условное обозначение того или иного существа. «Имя - как максимальное напряжение осмысленного бытия вообще - есть основание, сила, цель, творчество и подвиг... всей жизни... Имя - стихия разумного общения живых существ в свете смысла и умной гармонии, откровение таинственных ликов и светлое познание живых энергий бытия... Имя носит на себе каждое живое существо» , - по словам А. Лосева. Давая человеку право нарекать имена всей твари. Бог как бы вводит его в самую сердцевину Своего творческого процесса, призывает к сотворчеству, сотрудничеству: «Адаму надо было узреть неизреченное устроение, носимое в себе каждым животным. И все они подходили к Адаму, признавая этим свое рабское состояние. Бог говорит Адаму: будь творцом имен, коль скоро ты не можешь быть творцом самих тварей. Мы делим с тобой славу творческой премудрости. Давай имена тем, кому Я дал бытие» (Василий Селавкийский).

О крепком сне человека Библия говорит особо, так, будто не было ранее с ним ничего похожего. Конечно, человек погружался в обычный сон, но здесь крепкому сну предшествовала тоска человека по «соответствующем ему». Тоска эта была очень сильная, как реакция на некоторую незавершенность творения. Пусть никто не думает, что тоска Адама связана только с жаждой любви к жене, пусть даже в самом возвышенном образе, о каком можно помыслить. Нет! Так же как желание пищи не было голодом плоти, так и эта его тоска была жаждою более полного уподобления Богу! Ему нужно было не обладание, но отдание всего себя в жертву тому, кто сможет ответить ему тем же. Давая имена животным, он увидел, что с ними невозможно установление этих отношений. Вот тогда, с ведома и согласия человека (иначе и быть не могло, не мог Творец подвергнуть насилию того, кто был сотворен по Его образу), наводит на него Бог «крепкий» сон - как бы подобие смерти. Восстание же от такого «крепкого» сна должно являть подобие воскресения. Из сказанного здесь должно быть ясно, почему отцы Церкви видели в этом библейском эпизоде самое раннее ветхозаветное прообразование Воскресения Христова. Все ранее бывшее стало для человека историей. Бог привел к нему жену, и для человека началась новая жизнь в обновленном мире. Мир изменился вследствие того, что в него вошла жена, и для людей открылась возможность совершенно новых личностных отношений. Вместе с этим и с самим Адамом произошло кардинальное изменение, на что указывает новое имя - муж. В этом творческом акте произошло разделение полов и установление брака. В браке у людей появляется возможность устроения бытия по образу Божию путем самопожертвования в любви, взаимного предания друг другу общей для обоих жизни, подобно тому, как это осуществляется Божественными Лицами в Святой Троице.
Р ебро - это опора для тела, а также то, что связывает части одного тела воедино. Отцы не сомневались в том, что именно ребро взял Господь Бог у погруженного в «крепкий» сон Адама, оно здесь не только «материал», оно вместе с тем является еще и знаком той тайны, которую совершил Творец, создав жену и дав новое имя Адаму. Адам в этом акте ничего не потерял, он остался совершенно целостным, как был ранее, и его новое имя свидетельствует не только об изменении, но скорее о приобретении той новизны, которая делает его богаче. Он сохранил все то, чем был раньше, и он стал тем, чем он раньше не был. Что такое Адамово ребро в «божественных руках»? Неужели Тому, Кто сотворил весь видимый и весь невидимый мир из ничего, нужно было ребро для создания жены? Нет! Это нужно было для Адама, чтобы ему узнать в новом творении, свою кость и свою плоть!
Сегодня люди скрывают свою наготу от внешних, от «чужих», но в истинной любви муж и жена не стыдятся друг друга. Отсутствие стыда в Эдеме есть следствие проявления в муже и жене единства жизни и любви, глубочайшего взаимного доверия, как дара Творца им обоим. Стыд явится по грехопадению и будет знбком совершившегося распада этого единства. Корнем же этого единства было единение с Творцом - полнотой и источником всех даров, а условием исполнения такого единства было соблюдение заповеди.

В седьмой день Бог почил от дел своих, т.е. прекратил дела творения. Поэтому седьмой день назван субботой, что в переводе с еврейского языка означает покой.

По общепринятой в библеистике классификации восьмой псалом обычно относят к псалмам природы. Хотя любая классификация носит в какой-то мере приблизительный характер. Исходя из содержания в нем можно найти и все признаки хвалебной песни и гимна хвалы. На фоне неумолчной хвалы Творцу и картин природы в псалме также явственно проступает и антропологическая составляющая.

Бог, природа, человек представлены в самом тесном взаимодействии. Вполне вероятно, что псалом родился у Давида, когда он жил в доме отца и пас стада. В это время он мог с волнением и трепетом, молитвенно созерцать величественный нерукотворный храм природы, ощущая в нем живое присутствие Создателя. Величайший поэт Израиля созерцает Бога, природу и размышляет о месте человека в Божьем мироздании.

Высокое достоинство человека псалмопевец видит в его особом предназначении. Человек получил от Бога призвание и право быть царем, пророком и священником. Все низшие творения находятся в подчинении человеку: «…поставил его владыкою над делами рук Твоих; все положил под ноги его: овец и волов всех, и также полевых зверей, птиц небесных и рыб морских, все, преходящее морскими стезями» (Пс 8:7–9). Человек - представитель Бога на земле. На него возложены царские обязанности заботиться о других существах и благоустраивать землю. Псалмопевец почти дословно воспроизводит благословения, данные первым людям - Адаму и Еве (см.: Быт 1:28). Как владыка над низшими творениями, человек нарекает имена животным. Он дает им не просто случайные клички, но имена. А имя, как известно, выражает суть, природу и характер существа. Не случайно особое внимание и любовь к животным испытывают дети. Дети гораздо более наблюдательны и внимательны к жизни природы, они чувствуют себя первооткрывателями Божьих чудес и частью сотворенного Богом мира.

Как Божий соработник на земле, человек призван и к пророческому служению. В широком смысле пророк не только предсказатель судеб народов и отдельных лиц. Он прежде всего провозвестник Божьей воли, личность, наделенная исключительным даром чувствовать пульс Вселенной и слышать, как «звезда с звездою говорит». Об этой особенности пророка писал Пушкин в известном стихотворении: «И внял я неба содроганье, И горний ангелов полет, И гад морских подводный ход, И дольней лозы прозябанье» . И псалмопевец, говоря о чести, которой Бог удостоил человека, подчеркивает его связь со всем творением на земле и чувство ответственности, вложенное в него свыше.

А разве человек не призван быть священником? Понятно, что не все люди входят в круг священнослужителей Господних. Но любой человек, как венец творения, как дитя Божье, познавшее милость и заботу Отца Небесного, призван священнодействовать. Совершать молитву за хлеб насущный, благодарить Бога за милости, щедроты, испытания, прославлять Творца в уединении и в собрании святых - разве это не широчайшее поле, где человек выступает, может быть не подозревая об этом, в статусе священника? В священническое служение такого рода псалмопевец включает даже беспомощных детей: «Из уст младенцев и грудных детей Ты устроил хвалу…» - утверждает Давид (Пс 8:3). Присутствие Бога, Божественное величие, явленное в мироздании, чувствуют даже грудные младенцы. Младенцы, инстинктивно ощущающие Божью любовь, в данном случае служат живым укором тем взрослым, которые глухи и слепы по отношению к Божьим деяниям. Этот стих псалма прозвучал из уст Христа в ответ на негодование первосвященников по поводу восторженных славословий детей в храме в честь Спасителя (см.: Мф 21:15). В иносказательном смысле образ младенцев и детей, прославляющих Бога, может подразумевать и вполне зрелых людей, приходящих к Богу с простой, смиренной, детской верой. «…славлю Тебя, Отче, Господи неба и земли, что Ты утаил сие от мудрых и разумных и открыл то младенцам» (Мф 11:25), - сказал Христос о таковых.

В христианском богословии есть учение об особом и общем Откровении Бога. Восьмой псалом - наглядная иллюстрация к общему Откровению. Бог открывает Себя через природу, историю, человека. «Две вещи удивляют меня - звездное небо надо мною и закон нравственности внутри меня» - это известное изречение Иммануила Канта указывает на два источника богопознания: разумно устроенную Вселенную и человека, созданного по образу и подобию Божьему. Познавая законы природы, изучая дух, душу и физиологию организма человека, мы тем самым приобретаем знания о Боге - Творце всего сущего.

Бог во всей полноте Своей природы и славы непознаваем. В Боге присутствует определенная тайна. Немало тайн сокрыто и в природе человека. От дней глубокой древности наука, искусство, религия изучают человека. Однако предельная точка человековедения пока что недосягаема. В человеческом обществе время от времени появляются таланты и гении. Наличие таковых среди рода людского - еще одно свидетельство существования Премудрого Бога Творца, вложившего в отдельных людей проницательный разум и сверхчуткое сердце.

«…что есть человек, что Ты помнишь его, и сын человеческий, что ты посещаешь его?» (Пс 8:5) - восклицает псалмопевец. По сравнению с необъятной Вселенной человек - всего лишь микроскопическая песчинка. Но у этой песчинки есть дух, душа и разум. «Вселенная обнимает и поглощает меня, как точку, - рассуждал Блез Паскаль. - Мыслью же своей я обнимаю ее». Никто не забыт у Бога, не брошен на произвол судьбы и не появился на земле случайно. Человек - часть великого Божьего замысла. Восклицание псалмопевца несет в себе и мессианские мотивы. Когда пришла полнота времени, Любящий Бог в Иисусе Христе посетил падший, грешный мир. Посетил не для того, чтобы подвергнуть заблудших грешников заслуженной каре, но для того, чтобы извлечь души из омута греха и беззакония. Таинственный акт Боговоплощения соединил небо и землю. Творец миров не погнушался человеческой природой, облекся в нее ради спасения сынов Адама. Бог приходит к человеку, чтобы вернуть человеку его достоинство.

Вступительная пометка к псалму указывает на инструмент, предназначенный для музыкального сопровождения этого песнопения. Он назывался гефским орудием, так как изготавливался в филистимском городе Гефе и представлял собой изящную трубку с отверстиями, похожими на отверстия в виноградном точиле. Этот псалом исполнялся как народная песнь при уборке винограда. «Господи, Боже наш! как величественно имя Твое по всей земле! Слава Твоя простирается превыше небес!» (Пс 8:2) - неслось к небесам восторженное славословие с полей виноградных.

Легко и радостно трудились виноградари. Они чувствовали себя Божьими соработниками, живыми, одухотворенными инструментами в руках Всемогущего Бога. Здесь нет противопоставления человека и Вселенной. Человек и мироздание, бытие и быт сливаются воедино. Автор восьмого псалма запечатлел, таким образом, всеобъемлющий космический взгляд на Бога, природу и человека.

В лестнице земных творений человек поставлен на наивысшей ступени и в отношении ко всем земным существам занимает господствующее место. Будучи земным, он приближается по своим дарованиям к небесным существам, он «Не много ты умалил его пред Ангелами» (Пс. 8:6 ). Пророк Моисей так изображает его происхождение. После того, как созданы были все земные твари, «И сказал Бог: сотворим человека по образу Нашему и подобию Нашему, и да владычествуют они над рыбами морскими, и над птицами небесными... и над всею землею... И сотворил Бог человека, по образу Божию сотворил его...» (Быт. 1:26-27 ). Уже сам по себе совет Божий, какого не указывается при создании прочих земных тварей, ясно говорит о том, что человек должен быть творением особым, отличным от других, высшим, совершеннейшим на земле, имеющим и высшее назначение в мире. Еще более подчеркивается мысль о высоком назначении человека и его особом значении тем, что в совете Божием положено создать его «по образу Божию и подобию» и что он действительно создан по образу Божию. Всякий образ необходимо предполагает сходство его со своим первообразом, следовательно, наличие образа Божия в человеке свидетельствует об отражении в его духовной природе самих свойств Божиих. Наконец, даваемые во второй главе Бытия некоторые подробности касательно творения человека подчеркивают еще раз особые преимущества творения человека. Именно здесь сказано: «И создал Бог человека из праха земного, и вдунул в лице его дыхание жизни, и стал человек душою живою» (Быт. 2:7 ). Здесь различаются два действия или две стороны действия, которые можно понимать как одновременные: создание тела и оживотворение его. Преп. Иоанн Дамаскин замечает: «Тело и душа сотворены в одно время, а не так, как пустословил Ориген, что одна прежде, а другое после» (Точное изложение веры, кн.2, гл. 12, о человеке ). По изображению книги Бытия, Бог творит тело человека из готовых уже земных и стихийных начал; притом творит особеннейшим образом, не одним Своим повелением или словом, как это было при создании других тварей, а Своим прямым действием. Это показывает, что и по телесной организации своей человек от начала своего бытия есть существо превосходящее всех тварей. Бог - сказано далее - вдунул в лицо его дыхание жизни, и стал человек душою живою. Как получивший дыхание жизни, по образному выражению, из уст Самого Бога, человек таким образом, представляет собой живое, органическое соединение земного и небесного, материального и духовного.

Отсюда вытекает возвышенное воззрение на значение человеческого тела, проводимое вообще в Священном Писании. Тело должно служить спутником, органом и даже сотрудником души. От самой души зависит - унизиться ли ей до того, чтобы стать рабой тела, или же, руководясь просвещенным духом, сделать тело своим послушным исполнителем и сотрудником. В зависимости от души тело может представить из себя сосуд греховной нечистоты и скверны, но может сделаться и храмом Божиим, и совместно с душой участвовать в прославлении Бога. Так учит Священное Писание (Рим. 12:14; Гал. 3:3; Кор. 9:27; Гал. 5:24; Иуд. 7-8; 1 Кор. 3:16-17; 1 Кор. 6:20 ). «И с телесной смертью человека не навсегда прекращается связь души с телом. Настанет некогда время, когда тела человеческие восстанут в обновленном виде и опять соединятся навсегда со своими душами, чтобы получить участие в вечном блаженстве или мучении, соответственно тому, что при участии тел совершено было людьми доброго или худого в течение земной жизни» (2 Кор. 5:1 0).

Тем более возвышенный взгляд внушается нам словом Божиим на природу души. При создании души Бог ничего не взял для нее от земли, а наделил ею человека одним Своим творческим дуновением. Это ясно показывает, что, по мысли слова Божия, душа человеческая представляет собой сущность, совершенно отличную от тела и от всего вещественного и стихийного, имеет природу не земную, а премирную, небесную. Высокое преимущество души человеческой сравнительно со всем земным выразил Господь Иисус Христос в словах: «Какая польза человеку, если он приобретет весь мир, а душе своей повредит? Или какой выкуп даст человек за душу свою?» (Мф. 16:26 ). Господь наставлял учеников: «И не бойтесь убивающих тело, души же не могущих убить» (Мф. 10:28 ).

Об этом высоком достоинстве души св. Григорий Богослов выражается так: «Душа есть Божие дыхание, и будучи небесною, она терпит смешение с перстным. Это свет, заключенный в пещере, однако же Божественный и неугасимый... Рекло Слово и, взяв часть новосозданной земли, бессмертными руками составило мой образ и уделило ему Своей жизни; потому что послало в него дух, который есть струя невидимого Божества» (Сл. 7, о душе ).

Нельзя, однако, из подобных возвышенных святоотеческих образных выражении делать основание для учения, что душа «божественна», в полном смысле слова, и, следовательно, имела свое бытие вечное до воплощения своего в земном человеке, в Адаме (такой взгляд встречается в одном из современных Богословско-философских течений, идущем за В. С. Соловьевым). Само по себе выражение: Душа - происхождения небесного, - не значит, что душа божественна по существу. «Вдунул дыхание жизни» есть выражение человекообразное, и нет основания понимать его, как - дал от Своей Божественной субстанции: ведь и дыхание человека не является выдыханием элементов собственного человеческого, хотя бы и физического существа; так и из библейского выражения нельзя делать вывод, что душа произошла из существа - или есть элемент - Божества. Златоуст пишет: «Некоторые неразумные, увлекаясь собственными соображениями, ни о чем не мысля Богоприлично, не обращая внимания и на приспособленность выражении (Писания), дерзают говорить, что душа произошла из существа Божия. О неистовство! О безумие! Сколько путей погибели открыл диавол тем, кто хотят служить ему! И чтобы понять это, посмотри, какими противоположными путями идут эти люди. Одни из них, ухватившись за выражение, «вдунул», говорят, что души происходят из существа Божия; другие, наоборот, утверждают, что они превращаются даже в сущность самых низких бессловесных животных. Что может быть хуже такого безумия?» (Златоуст, Толкование на книгу Бытия ).

Как понимать человекообразные выражения о Боге, об этом была речь в главе о свойствах Божиих, о Боге как Духе. Здесь воспользуемся рассуждением блажен. Феодорита. «Когда мы в Моисеевой истории слышим, что Бог взял от земли персть и образовал человека, и отыскиваем смысл сего изречения, мы находим в этом особенное благорасположение Божие к роду человеческому. Ибо, описывая творение, великий Пророк замечает, что других тварей всяческих Бог создал словом, а человека создал Своими руками. Но как там под словом, мы разумеем не повеление, но одну волю, так и здесь, при образовании тела, не действие рук, но величайшую внимательность к сему делу. Ибо, каким путем ныне по Его воле зарождается плод в утробе материнской, а природа следует законам, которые Он с самого начала предписал ей, - так и тогда, человеческое тело по Его же воле составилось из земли и персть стала плотью». В другом месте блаж. Феодорит, выражается в общей форме: «мы не говорим, будто Божество имеет руки...; но утверждаем, что каждое из таких выражений показывает только большее, чем о других тварях, попечение Божие о человеке» (Догм. Бог. Макария, т.1, стр. 430-431 ).

Душа как самостоятельная субстанция, отличная от тела

Древние отцы и учителя Церкви, строго следуя Священному Писанию в учении о самостоятельности и само ценности души, разъясняли и раскрывали отличие души от тела, чтобы опровергнуть материалистическое мнение, что душа есть лишь выражение гармонии членов тела или результат физической деятельности тела, и что она не имеет своей особой духовной субстанции, или природы, Обращаясь к простому наблюдению, отцы Церкви указывают:

что душе свойственно управлять телесными стремлениями, а телу - принимать управление (Афинагор и др.);
что тело есть как бы орудие или инструмент художника, а душа - художник (Ириней, Григорий Нисский, Кирилл Иерусалимский и др.);
что во время сна душа способна отрешаться от тела как бы забывать о теле, продолжая работать, создавать образы, мечтать и мыслить (Тертуллиан);
что душа не, безусловно, подчиняется побуждениям телесным, способна даже вступать в борьбу со стремлениями тела, как с чем-то ей чуждым и враждебным, одерживать над ним победу, свидетельствуя этим, что она не то же, что тело, но что она есть существо невидимое, иной природы, превосходящей всякую натуру телесную (Ориген);
что она неосязаема и неуловима, не есть ни кровь, ни воздух, ни огонь, но самодвижущее начало (Лактаций);
что душа представляет собой силу, приводящую в полное согласие и в полное единство все члены организма (Афанасий Вел., Василий Вел.);
что душе принадлежит разум, она обладает самосознанием, она имеет свободную волю (Ориген и др.);
Человек, находясь телом на земле, умом мыслит о небесном и его созерцает; будучи смертен по телу, рассуждает о бессмертии, и нередко, из любви к добродетели, сам на себя навлекает страдания и смерть; имея тело временное, умом представляет себе вечное и устремляется к вечному, пренебрегая тем, что у него под ногами: само тело не помыслило бы о себе ничего подобного (Афанасий Вел.).
Говоря о самой природе души, отцы и учители Церкви указывают на простоту и невещественность души, в противоположность сложности и материальной грубости тела, на ее безвинность и полное отсутствие формы и вообще на то, что она не подлежит всем тем измерениям (пространства, веса и пр.), каким подлежит тело (Ориген и др.).

По поводу факта, что состояния тела отражаются на душевной деятельности, могут ослаблять и даже извращаться, напр., при болезни, старости или опьянении. Отцы Церкви пользуются часто сравнением тела с орудием, находящимся в управлении. Различная степень проявления души в теле свидетельствует лишь о превратности орудия - тела. Неблагоприятные для проявления души состояния тела можно сравнить с внезапной бурей на море, которая мешает кормчему проявить свое искусство, но не доказывает его отсутствия; примером может также служить расстроенная лира, из которой и самый искусный музыкант не извлечет стройных звуков (Лактаций); так и плохие кони не дают возможности наезднику показать свое умение (блаж. Феодорит).

Некоторые из древних (Амвросий, папа Григорий Вел., Иоанн Дамаскин), признавая духовность души в отличие от тела, в то же время приписывали ей некоторую относительную телесность или вещественность. Этим предполагаемым свойством души они имели в виду отличить духовность человеческой души, как равно и духовность ангелов, от чистейшей духовности Божией, в сравнении с которой все должно казаться вещественным и грубым.

О происхождении душ отдельных людей

Происхождение души каждого отдельного человека не раскрыто вполне в слове Божием, как «тайна, ведомая одному Богу» (св. Кирилл Александрийский), и Церковь не предлагает нам строго определенного учения об этом предмете. Она решительно отвергла только взгляд Оригена, унаследованный из философии Платона, о предсуществовании душ, согласно коему души приходят на землю из горного мира. Это учение Оригена и оригенистов осуждено Пятым Вселенским собором.

Однако данное соборное определение не устанавливает: творится ли душа от душ родителей человека, и в этом только общем смысле составляет новое творение Божие, или же каждая душа непосредственно отдельно творится Богом, соединяясь затем в определенный момент с образующимся или образовавшимся телом? По взгляду одних Отцов Церкви (Климент Александрийский, Иоанн Златоуст, Ефрем Сирин, Феодорит), каждая душа отдельно творится Богом, причем некоторые приурочивают соединение ее с телом к сороковому дню образования тела. (К точке зрения отдельного творения каждой души решительно склонилось римо-католическое богословие; она догматически проводится и в некоторых папских буллах; папа Александр 7 связал с этим взглядом учение о непорочном зачатии Пресвятой Девы Марии). - По взгляду других учителей и Отцов Церкви (Тертуллиана, Григория Богослова, Григория Нисского, преп. Макария, Анастасия Пресвитера), о субстанции, душа и тело, одновременно получают свое начало и совершенствуются: душа творится от душ родителей, как тело от тел родителей. Таким образом, «творение здесь понимается в широком смысле, как участие творческой силы Божией, присущей и необходимой всюду для всякой жизни. Основанием для этого взгляда служит то, что в лице праотца Адама Бог сотворил род человеческий: «от одной крови Он произвел весь род человеческий» (Деян. 17:26 ). Отсюда следует, что в Адаме потенциально даны душа и тело каждого человека. Но Божие определение осуществляется так, что и тело и душа творятся, созидаются Богом, ибо Бог все содержит в своей руке, «Сам дая всю жизнь и дыхание, и все» (Деян. 17:25 ). Бог, создав, созидает.

Св. Григорий Богослов говорит: «Как тело, первоначально сотворенное в нас из персти, сделалось впоследствии потомком человеческих тел и от первозданного корня не прекращается, в одном человеке заключая других: так и душа, вдохнутая Богом, с сего времени сопривходит в образуемый состав человека, рождаясь вновь, из первоначального семени (очевидно, по мысли Григория Богослова, семени духовного) уделяемая многим, и в смертных членах всегда сохраняя постоянный образ... Как дыхание в музыкальной трубе в зависимости от толщины трубы производит звуки, так и душа, оказывающаяся бессильной в немощном составе, появляется в составе укрепившимся и обнаруживает тогда весь свой ум» (Григорий Богослов, слово 7, О душе ). Таков же взгляд и Григория Нисского.

О. Иоанн Кронштадтский в своем Дневнике рассуждает так: «Что такое души человеческие? Это одна и та же душа или одно и то же дыхание Божие, которое Бог вдохнул в Адама, которое от Адама и доселе распространяется на весь род человеческий. Все люди, поэтому все равно, что один человек или одно древо человечества. Отсюда заповедь самая естественная, основанная на единстве нашей природы: «Возлюби Господа Бога твоего (Первообраз твой, Отца твоего) всем сердцем твоим и всею душою твоей, и всем разумением твоим. Возлюби ближнего твоего (ибо кто ближе ко мне подобного мне, единокровного мне человека), как самого себя». Естественная необходимость исполнять эти заповеди» (Моя жизнь во Христе ).

Дополнительные мысли о времени творения души из «Догматического Богословия» митр. Макария (Булгакова)

Когда же именно творятся человеческие души и соединяются с телами? Образование тела, как вещественного, происходит во утробе матерней постепенно; а душа, существо простое, может твориться только мгновенно, и действительно творится и дается от Бога, по учению православной Церкви, «в то время, когда тело образуется уже и сделается способным к принятию оной» (Прав. Испов. ч. 1, отв. на вопр. 28 ).

Так учили и древние учители Церкви: Кирилл александрийский, Августин, Феодорит, Геннадий и другие, и в доказательство своих слов указывали на слова св. пророка Моисея: Исх. 21:22-24 . Вот как; например; раскрывает мысль свою блаж. Феодорит:

«Тот же пророк (Моисей) в законах своих еще яснее учит; что сперва образуется тело, а потом вливается душа. Ибо говоря о том, кто поразит беременную женщину, он дает такой закон: „Когда кто ударит беременную женщину, и она выкинет, но не будет другого вреда (младенец ее неизображен), то взять с виновного пеню... а если будет вред (если же [младенец] изображен будет), то отдай душу за душу, око за око“ и проч. (Исх. 21:22-24 ). Этим самым он дает разуметь, что неизображенный или необразовавшийся младенец еще не имеет души, а образовавшийся имеет душу» (кратк. Излож. Божест. Догмат. Гл. 9, в Хр. Чт. 1844, VI. 221-222 ).

Бессмертие души

Вера в бессмертие души нераздельна с религией вообще и тем более составляет один из основных предметов веры христианской.

Она не могла быть чуждой и Ветхому Завету. Ее выражают слова Екклесиаста: «И возвратится прах в землю, чем он и был; а дух возвратится к Богу, Который дал его» (Еккл. 12:7 ). Весь рассказ третьей главы Бытия - со словами Божия предостережения: «если вкусите от древа познания добра и зла, то смертью умрете» - есть ответ на вопрос о явлении смерти в мире и, таким образом, он сам по себе является выражением идеи бессмертия. Мысль, что человек предназначен был к бессмертию, что бессмертие возможно, содержится в словах Евы: «...только плодов дерева, которое среди рая, сказал Бог, не ешьте их и не прикасайтесь к ним, чтобы вам не умереть» (Быт. 3:3 ). Ту же мысль выражает Псалмопевец словами Господа: «Я сказал: вы - Боги, и сыны Всевышнего - все вы; но вы умрете как человеки, и падете, как всякий из князей» (Пс. 81:6-7 ). Несомненность идеи бессмертия в Ветхом Завете приходится подчеркивать потому, что существует взгляд, отрицающий существование у евреев веры в бессмертие души. В повествованиях Моисеевых есть указание на веру в бессмертие души. Относительно Эноха Моисей замечает, что «не стало его, потому что Бог взял его», т. е. Он переселился к Богу, не испытав смерти (Быт. 5:24 ). Библейские выражения о смерти Авраама (Быт. 25:8 ), Аарона и Моисея (Втор. 32:50 ): «и приложился к народу своему» - нелогично понимать в смысле положения в одной гробнице или месте, даже в одной земле со своим народом, так как каждый из этих ветхозаветных праведников умирал не в земле своих предков, а в новой области переселения (Авраам) или странствования (Аарон, Моисей). Патриарх Иаков, получив весть о растерзании своего сына зверями, говорит: «с печалью сойду к сыну моему в преисподнюю» (Быт. 37:35 ) - ад, очевидно, не в смысле гробницы, а в смысле пребывания души. Это состояние души по смерти изображалось в Ветхом Завете, как схождение в преисподнюю, т. е. как безрадостное состояние в области, где не слышно даже хвалы Господу, как это выражено в ряде мест книги Иова и в псалмах.

Но уже в Ветхом Завете, особенно, ближе к пришествию Спасителя, слышится надежда на то, что избегнут этого безрадостного состояния души людей праведных. Напр., в книге Премудрости Соломоновой: «А души праведных в руке Божией, и мучение не коснется их...; а праведники живут в веки, награда их - в Господе» (паремии кн. Прем. Сол. 3:1; 5:15 ). Яснее и отчетливее выражается надежда на будущее некогда избавление душ праведных из ада в словах псалма: «даже и плоть моя успокоится в уповании, ибо Ты не оставишь души моей в аде и не дашь святому твоему увидеть тление» (Пс. 15:9-10; также Пс. 48:16 ).

Освобождение из ада, бывшее предметом надежды в Ветхом Завете, стало достижением в Новом Завете. Сын Божий «нисходил прежде в преисподние места земли», «плен пленил» (Ефес. 4:8-9 ). В прощальной беседе с учениками Господь сказал им, что Он идет приготовить место им, чтобы они были там, где Он Сам будет (Иоан. 14:2-3 ); и разбойнику изрек: «ныне же будешь со мною в раю» (Лук. 23:43 ).

В Новом Завете бессмертие души является предметом более совершенного откровения, составляя одну из основных частей собственно христианской веры, одушевляющую христианина, наполняющую его душу радостной надеждой жизни вечной в царствии Сына Божия. «Ибо для меня жизнь - Христос, и смерть - приобретение..., имею желание разрешиться и быть с Христом» (Филип. 1:21-23 ). «Ибо знаем, что, когда земной наш дом, эта хижина разрушится, мы имеем от Бога жилище на небесах, дом нерукотворный, вечный. Оттого мы и воздыхаем, желая облечься в небесное наше жилище» (2 Кор. 5:1-2 ).

Само собою разумеется, что св. Отцы и учители Церкви единогласно проповедовали бессмертие души, с тем только различием, что одни признавали ее бессмертной по естеству, другие же - большинство - бессмертной по благодати Божией: «Бог хочет, чтобы она (душа) жила» (св. Иустин Мученик); «душа бессмертна по благодати Бога, Который делает ее бессмертною» (Кирилл Иерусалимский и др.). Отцы Церкви этим подчеркивают разницу между бессмертием человека и бессмертием Бога, Который бессмертен по существу Своей природы и потому есть «единый имеющий бессмертие» по Писанию (Тим. 6:16 ).

Наблюдение показывает, что вера в бессмертие души всегда внутренне нераздельна с верою в Бога настолько, что степень первой определяется степенью последней. Чем живее в ком бывает вера в Бога, тем тверже и несомненнее оттого вера в бессмертие души. И наоборот, чем слабее и безжизненно, кто верит в Бога, тем с большим колебанием и большим сомнением он подходит и к истине бессмертия души. А кто совсем теряет или заглушает в себе веру в Бога, тот обыкновенно перестает вовсе верить в бессмертие души или в будущую жизнь. Это и понятно. Силу веры человек получает от Самого Источника Жизни, и если он прерывает связь с Источником, то он теряет этот поток живой силы, и тогда никакие разумные доказательства и убеждения не в состоянии влить в человека силу веры.

Можно сделать и обратное заключение: в тех исповеданиях и мировоззрениях, хотя бы и христианских, где меркнет сила веры в живое, загробное бытие души, где нет молитвенной памяти об умерших, сама вера христианская находится в упадочном состоянии. Верующий в Бога и сознающий любовь Божию не допускает мысли, что его Небесный Отец захотел бы совершенно пресечь его жизнь и лишить его связи с Собой, подобно тому, как и дитя, любящее мать и любимое матерью, не поверит тому, чтобы мать не хотела его жизни.

По праву должно сказать, что в Церкви Православной, Восточной, сознание бессмертия души занимает должное, центральное место в системе учения и в жизни Церкви. Дух церковного устава, содержание богослужебных чинов и отдельных молитвословий поддерживают и оживляют в верующих это сознание, веру в загробную жизнь душ наших близких усопших и в наше личное бессмертие. Эта вера ложится светлым лучом на все жизненное дело православного христианина.

Душа и дух

В Священном Писании духовное начало в человеке, противоположное телу, обозначается двумя почти равнозначащими терминами: «дух» и «душа». Употребление слова «дух» вместо «душа» или обоих терминов в одном и том же значении встречаем, в частности, у ап. Павла. Это видно, напр., из сопоставления следующих двух текстов: «Посему прославляйте Бога и в телах ваших, и в душах ваших, которые суть Божии» (1 Кор. 6:20 ) и - «очистим себя от всякой скверны плоти и духа» (2 Кор. 7:1 ). Между тем в писаниях этого Апостола есть два места, где рядом с душой поминается еще и дух; это дает повод поставить вопрос: не указывает ли Апостол в человеческой природе, кроме души, еще и дух как составную часть этой природы? Также и в писаниях некоторых святых Отцов, в особенности в аскетических творениях, есть различие души и духа. У ап. Павла первое место находится в послании к Евреем и читается так: «Ибо слово Божие живо и действенно и острее всякого меча обоюдоострого: оно проникает до разделения души и духа, составов и мозгов, и судит помышления и намерения сердечные» (Евр. 4:12 ). Другое место у того же Апостола - в послании к Солунянам: «Ваш дух и душа и тело во всей целости да сохранятся» (1 Сол. 5:23 ). Нетрудно, однако, видеть, что в первом месте разумеется под духом не отдельная и не зависимая от души субстанция, а только внутренняя, сокровеннейшая сторона души. Здесь отношение души и духа ставится в параллель отношения составов (членов) и мозгов; что как последние составляют внутреннюю часть того же телесного существа, или содержимое по отношению к содержащему, - так, очевидно, и дух мыслится Апостолом, как сокровенная часть душевного существа человека. Что касается второго места, то здесь, по-видимому, под духом разумеется тот особенный высокий строй сокровенной части души, который созидается под влиянием благодати Духа Святого в христианине, - тот дух, о коем в других местах Апостол говорит: «духа не угашайте» (1 Сол. 5:19 ), «духом пламенейте» (Рим. 12:11 ).

Таким образом, Апостол имеет здесь в виду не всех вообще людей, а одних только христиан, или верующих. В этом смысле встречаем у апостола противопоставление человека «духовного» человеку «душевному», или плотскому (напр. 1 Кор. 2:14-15 ). Духовный человек обладает душой, но, будучи возрожденным, взращивая в себе семена благодати, он возрастает и приносит плоды духа. Чрез небрежение же к своей духовной жизни может и духовный человек низойти на степень человека плотского, или душевного («так ли вы несмысленны, что, начав духом, теперь оканчиваете плотью?» - пишет тот же Апостол, Гал. 3:3 ). Поэтому нет оснований считать, что мысли ап. Павла не согласны с учением о двухсоставной природе человека.

Ту же мысль о духе как о высшей, благодатной форме душевной жизни человека имели, очевидно, те из христианских учителей и Отцов Церкви первых веков, которые отличали в человеке, кроме души, еще и дух (такое различение находим у св. Иустина Мученика, Татиана, Иринея, Тертуллиана, Климента Александрийского, Григория Нисского, Ефрема Сирина, а равно и у позднейших писателей-подвижников); значительное же большинство Отцов и учителей Церкви прямо признает двучастность природы человека - тело и душу (свв. Кирилл Иерусалимский, Василий Великий, Григорий Богослов, Иоанн Златоуст, Августин, Иоанн Дамаскин). Блаженный Феодорит пишет: «По учению Аполлинариеву (еретика Аполлинария), в человеке три составные части: тело, душа животная и душа разумная, которую он называет умом. Но Божественное Писание признает только одну душу, а не две, что ясно показывает история сотворения первого человека. Бог, образовав из персти тело и вдунув в него душу, показал сим, что в человеке два естества, а не три».