Сторонние материалы: «Строительство обновленной Федерации. Взаимоотношения между Центром и регионами России в конце XX - начале XXI века Хамидулин Владислав Саидович. Расширяем словарный запас

Отправить свою хорошую работу в базу знаний просто. Используйте форму, расположенную ниже

Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.

Подобные документы

Развитие федеративного устройства России. Принципы федеративного устройства современной России. Верховенство Конституции и федеральных законов. Равноправие субъектов федерации. Государственная целостность. Единство системы государственной власти.

курсовая работа , добавлен 21.11.2008


Анализ конституционных основ российского федерализма: строительство и развитие Российской Федерации на двух равнозначных основах, целостность и неприкосновенность российской территории. Общая характеристика принципов федеративного устройства России.

реферат , добавлен 17.06.2014


Предпосылки и история развития государственного устройства Российской Федерации. Общее понятие и теория федеративного государства. Наиболее общие черты, характерные для федерации. Принципы и особенности федеративного устройства современной России.

курсовая работа , добавлен 26.01.2011


История российского федерализма. Анализ конституционно-правовых основ федеративного устройства Российской Федерации. Понятие и виды форм государственного устройства. Влияние федеративного устройства на реализацию государственного управления, пути решения.

дипломная работа , добавлен 02.06.2010


Основные подходы к теории современного федерализма; отношения между регионами и центральной властью. Природа и механизм федеративного устройства России, конституционно-правовая характеристика; политические, правовые и экономические проблемы становления.

курсовая работа , добавлен 07.12.2012


Понятие и принципы федеративного устройства РФ. Конституционные основы федеративного устройства РФ. Добровольность объединения наций и народностей. Конституционно-правовой статус РФ. Разграничение предметов ведения между РФ и субъектами в ее составе.

реферат , добавлен 16.07.2008


Особенности федеративного устройства России. Система представительных и исполнительных органов государственной власти субъектов РФ. Конституционно-правовой статус республики, края, области и города федерального значения в составе Российской Федерации.

курсовая работа , добавлен 08.12.2013


Федерация - одна из основных разновидностей государственного устройства. Тип федеративного устройства; современный подход к классификации. Преимущества и недостатки федеративного устройства.

курсовая работа , добавлен 11.01.2004

1990 г. 1бмая-12 июна - Съезд народных депутатов РСФСР. Декларация о государственном суверенитете России 1991 г. 17 марта -1990 г. 1бмая-12 июна - Съезд народных депутатов РСФСР. Декларация о
государственном суверенитете России
1991 г. 17 марта - Референдум о сохранении СССР и введении поста президента РСФСР
1991 г. 12 июня - Выборы президента России
1991 г. 1 июля - Роспуск в Праге ОВД (Организации Варшавского Договора)
1991 г. 19–21 августа - Попытка государственного переворота в СССР (Дело ГКЧП)
1991 г. сентябрь - Ввод войск в Вильнюс. Попытка государственного переворота в Литве
1991 г. 8 декабря - Подписание в Минске руководителями России, Украины и Белоруси
договора о «Содружестве Независимых Государств» и роспуск СССР
1992 г. 2 января - Либерализация цен в России
1992 г. 1 февраля - Декларация России и США о прекращении «холодной войны»
1992 г. 13 марта - Парафирование Федерального договора республик в составе
Российской Федерации
1993 г. март - VIII и IX съезды народных депутатов РФ
1993 г. 25 апреля - Всероссийский референдум о доверии политике президента России
1993 г. июнь - Работа конституционного совещания по подготовке проекта Конституции
России
1993 г. 21 сентября - Указ Б.Н. Ельцина «О поэтапной конституционной реформе» и
роспуске Верховного Совета РФ
1993 г. 3–4 октября - Демонстрации и вооруженные выступления прокоммунистической
оппозиции в Москве. Штурм здания Верховного Совета войсками, верными Президенту
1993 г. 12 декабря - Выборы в Государственную Думу и Совет Федерации. Референдум о
проекте новой Конституции РФ
1994 г. 11 января - Начало работы Государственной Думы и Совета Федерации РФ
в Москве

Пункт №1.Регионы России после распада Предпосылки: -Перестройка –необходимость обновления -Гл.Задача – строительство

обновленной Федерации
-1991 – Ельцин, регионы - призыв к самостоятельности
-Усилились национальные движения
Противоречия:
-Регионы – Татария, Башкирия, Якутия, Чеченская
республика, Татария
-Вопрос – выход из состава РСФСР, особый статус
-1992 – Чеченская республика, разделение, СОБЫТИЯ…
-Татария – Курултай Татарского народа
ИТОГ: Власть в России – спешила, Федеративный догово

Народы и регионы России до и после распада СССР.

ПЕРЕСТРОЙКА
Б.Н.ЕЛЬЦИН
ОБНОВЛЕНИЕ
РОССИЙСКОЙ
ФЕДЕРАЦИИ
САМОСТОЯТЕЛЬ
НОСТЬ
РЕГИОНАМ РФ
ПОБЕДА НА ВЫБОРАХ
НАЦИОНАЛЬНЫЕ ДВИЖЕНИЯ В ТАТАРСТАНЕ,
БАШКИРИИ, ТУВЕ, ЯКУТИИ, ЧЕЧНЕ И ДР.

Пункт №2. Федеративный договор. Содержание: 1.Широкие полномочия национальных регионов 2.Перераспределение собственности,

власти
3.Россия – Федерация независимых
государств.
4.Родной язык – статус государственного
31 марта 1992 – подписание Федеративного
договора
Не подписали – Чеченская республика, Татария

ФЕДЕРАТИВНЫЙ ДОГОВОР:

1. Предоставление национальным районам
страны широких полномочий.
2. Перераспределение государственной
собственности и власти.
3. Россия – федерация независимых
национальных государств.
31 марта 1992 г. – подписание
Федеративного договора (кроме
Татарстана и Чечни).

Пункт №3.Конституция 1993. Дата – 12 декабря 1993 года Принципы: 1.Целостность; 2. Единая власть; 3.Разграничение полномочий

между центром и
регионами; 4.Равноправие и самоопределение
народов
Государственная власть – местные органы власти
Государственный язык – русский + право на
собственный язык
Законы – единые не противоречащие Конституции
Рынок – Свобода в перемещении средств, товаров,
услуг
Денежная единица - рубль

Пункт №4.Нарастание противоречий. Самостоятельно проработать

Пункт №5. Кризис в Чеченской республике До лета 1994 – переговоры, о присоединении к Федеративному договору. 10 августа 1994 –

объявление войны России
1 декабря 1994 – ультиматум Ельцина, сдать оружие,
отказ
10 декабря 1994 – федеральные силы вошли в Чеченскую
республику
Лето 1995 – отряды бандитов блокированы в горных
районах
Лето 1995 – начало террора, больница г.Буденовск
Январь 1996 – захват заложников в Дагестане
Август 1996 – атака на Грозный
Сентябрь 1996 – Хасавьюрт, мирные соглашения

10.

1991 г. – избрание Дудаева
президентом Чечни и
провозглашение ее
независимости
1992 г. – вывод федеральных
войск из Чечни, захват их
вооружения Дудаевым,
вооружение всего народа

480 руб. | 150 грн. | 7,5 долл. ", MOUSEOFF, FGCOLOR, "#FFFFCC",BGCOLOR, "#393939");" onMouseOut="return nd();"> Диссертация - 480 руб., доставка 10 минут , круглосуточно, без выходных и праздников

Хамидулин Владислав Саидович. Взаимоотношения между Центром и регионами России в конце XX - начале XXI века: опыт, проблемы и перспективы: на примере Приморского края: диссертация... кандидата политических наук: 23.00.02 / Хамидулин Владислав Саидович; [Место защиты: Дальневост. гос. ун-т]. - Владивосток, 2008. - 191 с. РГБ ОД, 61:09-23/29

Введение

ГЛАВА 1. Теоретические аспекты исследования взаимоотношений между центром и регионом

1.1. Федерализм как способ организации взаимоотношений между центром и регионом: многообразие моделей и основные подходы 20

1.2. Ценностный и прагматический подходы к исследованию взаимоотношений между центром и регионом: проблемы и противоречия 37

1.3. Исторические особенности развития взаимоотношений центра и регионов в России: централизм и квазифедерализм 55

ГЛАВА 2. Федерализм как способ организации взаимоотношений между центром и регионом: многообразие моделей и основные подходы.

2.1. Борьба в региональном поле в конце XX века: децентрализация России как следствие слабости Центра 69

2.2. Централизация регионального поля: монополизация власти Центром в конце ХХ-начале XXI века 106

2.3. Проблемы и перспективы политических взаимоотношений Центра и регионов в России 138

ЗАКЛЮЧЕНИЕ 160

Введение к работе

Актуальность темы вызвана изменениями политико-территориальной структуры в России после 1991 года, продолжающими происходить и сейчас. Эти изменения определяют содержание политического взаимодействия Центра с субъектами федерации России и политического процесса в целом. Речь идет, в первую очередь, о характере территориального распределения власти в Российской Федерации.

Конституцией России определены базовые принципы таких взаимоотношений, из которых следует, что Россия является федеративным государством. Но реальность не всегда совпадает с декларациями, поэтому задача политической науки состоит в анализе этой реальности и выявлении причин, почему эти проблемы возникают. С самого начала существования нового Российского государства структура политических взаимоотношений постоянно менялась, проходя различные фазы централизации и децентрализации. Сам распад СССР, после которого появилась Российская Федерация, сопровождался различными децентралистскими лозунгами. В результате была предпринята попытка наполнить реальным содержанием федеративную составляющую новой государственности, то есть создать кардинально новую политическую структуру там, где до этого существовало формально федеративное, но в реальности централизованное государство.

Централизованная структура советского государства оказывала влияние на общественные классификационные схемы, которые не могли игнорировать вызов, идущий от отклоняющихся форм. Каждая конкретная система классификации неизбежно сталкивается со случаями, заставляющими усомниться в ее представлениях. Она не может игнорировать отклонения, порождаемые ее классификационной схемой, рискуя в противном случае потерять доверие к себе. Это означает, что при столкновении с более эффективными методами управления, незнакомой, или же просто более «взрослой» культурой, собственные классификационные схемы могут претерпевать серьезные деформации. Подобное произошло и с российским обществом после начала интенсивных контактов в бытность еще Российской империи с Европой, а затем и с обществом, существовавшем в СССР. Федерализм является в этом случае тем «отклонением, которое заставило и заставляет представителей нашего общества сомневаться в оценке собственных институтов.

Учитывая влияние европейской и американской культуры на Россию, можно констатировать, что российское общество в лице его интеллектуальной части вынуждено реагировать на этот своеобразный вызов. Результатом является неподдельный интерес российских политиков и ученых к федеративному типу государственного устройства, многие из которых считают, что заимствование федералистских институтов у американского и европейских обществ поможет России оптимизировать собственную систему управления. Одним из самых ранних проектов федерализации России была программа декабриста Н.Муравьева, согласно которой страна делилась на области; деление осуществлялось на территориальной, а не национальной основе. Области делились на уезды, уезды - на волости. Верховным законодательным учреждением являлось Народное вече, состоявшее из двух палат - Верховной Думы и Палаты представителей. Первая выражала федеральное начало, вторая была общенациональным представительством.

В дальнейшем идеи федерализма привлекали внимание таких теоретиков, как М.Бакунин и П.Кропоткин, говоривших о необходимости федерализма, который должен был проникать в каждую область человеческой деятельности. Необходимо также упомянуть, что разногласия среди российских теоретиков проявлялись по вопросу о федералистских традициях в России. Славянофил А.С.Хомяков, например, считал, что «первый период истории русской представляет федерацию областей независимых, охваченных одной цепью охранной стражи».

Философ И.А.Ильин считал, что тысячелетняя история России доказала неспособность русского народа к федерации, основы которой не соответствуют национально-историческим, духовно-самобытным и культурным началам России. Потому федеративный строй в России, не имея необходимых предпосылок в случае его политического осуществления, превратится в фикцию, как это произошло с Советской федерацией. И.А.Ильин подчеркивал, что федеративных отношений в Древней Руси не было и не могло быть.1

Далее идея федерализма в России развивалась по двум направлениям: первое - это продолжение и отчасти развитие известных западных теорий, второе направление - попытка интеграции западных теорий с уже сложившимися к тому времени традициями Российской государственности (концепция славянской федерации). В советское время основное внимание уделялось национальным аспектам федерализма, в первую очередь из-за того, что советское государство формально являлось союзом национальных республик.

Современная Россия свою административно-территориальную структуру1 унаследовала от СССР. Формально советское государство было федерацией, на деле же управление происходило на основе централизации. После распада союзного государства в России была сделана попытка провести реальную федерализацию взаимоотношений между центром и регионами. Однако настоящей федерацией наше государство так и не стало. Через процессы децентрализации и централизации, попеременно сменяющие друг друга, связанные с ослаблением или укреплением центральной власти, российский федерализм принял такой же формальный вид, какой был в СССР.

Анализ существующей научно-исследовательской литературы по взаимодействию центра и регионов России показывает наличие нескольких тематических блоков по этой теме. Так, свою административно-территориальную структуру Российская Федерация унаследовала от СССР. Поэтому первой группой источников являются советские конституции, а также принятый в 1993 году современный российский Основной Закон, в которых устанавливалась система политических и государственных институтов страны, а также ряд государственных и региональных документов, определяющих правила взаимодействия центральной и региональной властей. Все эти документы имеют во многом формальный характер, так как ни во времена СССР, ни сейчас эти конституции не имели строго-нормативного характера, а устанавливаемые ими нормы никогда не выполнялись полностью. Особенно это характерно именно для взаимодействия между центром и регионами государства.

Второй тематический блок составляет научная литература по теории и практике федерализма. Степень исследованности теоретических проблем федерализма высока. Ими занимались такие зарубежные ученые, как Р.Неф, В.Остром, П.Кинг, Дж.Элейзер, Н.Роджерс, Дж.Корри, Д.Тэпс, Р.Инмэн, Д.Рубинфельд, Л.Зидентоп ". В работах указанных авторов выделяются основные черты и особенности федерализма, исследуется практика федерализма государств Западной Европы и Северной Америки. Вместе с тем есть в этих работах и проблематизация теоретических аспектов федерализма, связанная с многообразием его форм и трудностями в определении его существенных черт. Проблемами федерализма занимались и такие российские авторы, как А.Н.Аринин, Г.В.Марченко, В.С.Нерсесянц, А.А. Захаров, Л.М.Карапетян, С.Д.Валентей, И.А.Умнова (Конюхова), Г.В.Каменская, А.Н.Родионов, Э.В.Тадевосян, В.Е.Чиркин, В.Б.Пастухов, А.А.Галкин, П.А.Федосов, В.Д.Соловей, М.Г.Миронюк и др." В работах этих авторов также разрабатываются основные положения теории федерализма, даются его типологии, исследуются реальные примеры федеративной политики за рубежом и в России. В теоретическом плане российские авторы находятся под влиянием зарубежных концепций федерализма, что, по нашему мнению, вызвано длительным перерывом в развитии отечественной политологии и теорий федерализма - в частности, находившихся в СССР под жестким идеологическим прессом.

Вместе с тем, анализируя работы как зарубежных, так и российских ученых, мы пришли к выводу, что в подходах к рассмотрению федерализма существует два основных направления - ценностное и формально-позитивистское, имеющие сущностные отличия друг от друга.

Ценностный подход отличается от формально-позитивистского тем, что речь здесь идет не просто о взаимодействии властных институтов различного уровня, имеющих в своей основе одну природу - политическую власть, господство. Речь идет о наличирі третьего субъекта, опосредующего эти взаимоотношения, тем самым изменяя содержание отношений господства и подчинения. Согласно ценностному подходу этим субъектом является гражданское общество. Если рассматриваемая политическая структура функционирует без участия гражданского общества, то она не является федеративной. Таким образом, существуют две отчетливых позиции: согласно формально-позитивистскому подходу для успешного развития федерализма в России достаточно установить определенные институты, согласно ценностному - существование федеративных институтов в государстве не означает, что оно является федерацией. Представители этого подхода считают, что для реального федерализма необходимо наличие в стране гражданского общества.

Анализ теории и практики гражданского общества не входит в задачи нашей работы, скажем лишь, что здесь также существует несколько подходов к его пониманию, в целом характеризующихся противоречивостью, неопределенностью понятий и характеристик, что приводит к очевидным трудностям в использовании этого понятия применительно к исследованию реальных политических процессов в обществе. В конечном же итоге речь идет о противоречиях между двумя описанными подходами в социальных науках, что напрямую связано с темой нашего исследования.

Литература, посвященная проблеме противоречий между ценностно-нормативным и формально-позитивистским (прагматическим) подходами, образует следующий тематический блок. Эта проблема имеет уже давнюю историю и связана, в свою очередь, с проблемой методологии в политологических исследованиях. Классиком здесь является Макс Вебер, поставивший проблему отделение оценки от эмпирических фактов в исследовании. Из зарубежных авторов стоит также выделить политического философа Лео Штрауса 1, обозначившего скрытые основы позитивистского подхода в политической науке; Пьера Бурдье6, французского классика социологии, исследовавшего противостояние ценностного и позитивистского подходов в поле науки, а также немецких политологов Вольфганга Бонса и Христиана Вельцеля, разрабатывавших проблемы эпистемологии, выбора исследовательской позиции, научно-методических и теоретических основ политологии7.

Среди российских ученых, занимавшихся методологическими проблемами в политологических исследованиях, стоит выделить О.Бойцову и В.Гельмана. Данные авторы рассматривают вопросы противостояния двух подходов - ценностного и формально-позитивистского, особенности и недостатки каждого из них.

Сторонники ценностного подхода категорически против изучения социальных явлений в отрыве от ценностных установок исследователя. Ученый просто обязан руководствоваться своей ценностной позицией в ходе исследования. Такой точке зрения противостоят представители формально-позитивистского подхода, считающие, что ценностные установки ученого, в том случае, если они применяются к объекту исследования, только мешают ему адекватно воспринимать явления, что сказывается на качестве исследования и его результатах.

В общенаучном плане, проблемы особенностей гуманитарного познания разрабатывали В.Г.Кузнецов, Л.А.Микешина, В.В.Ильин9. Специфика такого познания заключается в неотрывной связи с ценностным отношением к изучаемому объекту, в отличие от подходов, принятых в естественнонаучных дисциплинах.

Оба подхода, ценностный и формальный, отличаются определенными недостатками. При использовании ценностного подхода непосредственная политическая реальность размывается и исследование рискует превратиться в свод идеологических воззваний. Но при этом, как будет показано в первой части нашей работы, представители формального подхода могут прикрываться свободой от ценностных оценок, отстаивая, однако, именно свою ценностную позицию. Таким образом, формально-позитивистский подход к исследованию российского федерализма не исключает ценностных коннотаций в позиции исследователя, что приводит к игнорированию определенных проблем с российским федерализмом.

Указанные противоречия проявляются в практических исследованиях политического взаимодействия Центра и регионов России. Исследователями описаны процессы децентрализации и централизации, происходившие и происходящие сейчас в России. По общему мнению, децентрализация и получение региональными властями больше прав на самоуправление всегда связано с ослаблением центральной власти. И наоборот, как только Центр усиливается, он начинает играть решающую роль во внутренней региональной политике и в общегосударственном масштабе. Но при этом существуют различные интерпретации этих процессов, с одной точки зрения централизация политического пространства России, происходящая в последние годы, является лишь упорядочением федеративных отношений, с другой - перед нами процесс упразднения федерализма. В нашем исследовании мы придерживаемся второй точки зрения: по нашему мнению, речь может идти только об элементах федерализма в структуре политических взаимоотношений между Центром и регионами России, а при описании этих взаимоотношений полезнее пользоваться категориями централизации-децентрализации, лучше отвечающими задачам нашего исследования.

Что касается рассмотрения непосредственно политических взаимоотношений между Центром и Приморским краем, то эта тема достаточно слабо разработана в политологическом ключе. В разное время этой темой (а также другими, непосредственно связанными ней темами) занимались такие авторы, как Н.Петров, Ким Сын Чжун, И.Саначев, А.Кожевников, А.Минченко, Б.Г.Хачатурян, М.Ю.Шинковский, Н.В. Шинковская, А.П.Конякина и др.10 Эти ученые в своих работах анализируют процессы, происходившие на территории Приморья в период после развала СССР, и то, как они отражались на политических взаимоотношениях региона с Центром. Эти взаимоотношения можно разбить на два этапа, подразделяемых по времени управления Приморским краем губернаторами Е.Наздратенко и С.Дарькиным. Общепринятой точкой зрения на первом этапе является констатация конфликтности этих взаимоотношений и акцент на личности губернаторов Приморья, в первую очередь - на личности Е.И.Наздратенко. Это и неудивительно: как емко выразился директор Центра политической конъюнктуры В.В.Федоров: «федерализм в России - это губернаторы»,11 и связано это с централистскими особенностями исторического развития России. При этом необходимо отметить, что Наздратенко никогда не обострял конфликты с Центром до последней степени непримиримости. С другой стороны, после прихода к власти В.Путина и связанного с этим усилением Центра Е.Наздратенко перестал быть угоден и вынужден уйти со своего поста. На смену ему пришел С.Дарькин, стратегией которого стала полная лояльность Центру, что позволило ему занять свой пост повторно.

Также нами использовались материалы периодических изданий - газет и журналов - как местных, так и центральных: «Независимая газета», «Известия», «Коммерсант», «Профиль». «Эксперт» «Золотой Рог», «Владивосток», «Дальневосточный капитал», «Азиатско-Тихоокеанский регион», из которых мы брали фактологию происходивших событий. Статьи в этих изданиях посвящены разворачивавшимся конфликтам в региональном поле, текущей политической аналитике и злободневным политическим вопросам. Также мы активно пользовались материалами, размещенными в Интернете, это прежде всего официальные страницы органов власти Российской Федерации и Приморского края, сайты, посвященные российской правовой системе.

Целью данной диссертации является исследование политических взаимоотношений между Центром и регионами России на примере Приморского края после 1991 года, проблем и перспектив этих взаимоотношений. Раскрывая тему исследования, диссертанту необходимо было выполнить следующие задачи:

Проанализировать современные теоретические подходы в исследовании политических взаимоотношений между Центром и регионами государства;

Рассмотреть основные теоретические проблемы в существующих подходах к изучению федерализма;

Решить проблему выбора методологии;

Проанализировать структуру политических взаимоотношений между Центром и регионами России в постсоветский период;

Раскрыть особенности этих взаимоотношений на примере Приморского края;

Определить проблемы и перспективы взаимоотношений между Центром и регионами России;

Объектом исследования является система политических взаимоотношений между центральной и региональной властями в рамках политической системы Российского государства. Эта система строится на федеративных принципах, что записано в Российской конституции, поэтому рассмотрению подлежит практическая организация этих взаимоотношений, их проблемы и перспективы.

Предметом исследования являются политическое взаимодействие между Центром и Приморским краем после распада СССР. Приморский край формально выступает как субъект федерации и является одной из сторон федеративных взаимоотношений в России Теоретической и методологической основой нашего исследования стали, в первую очередь, подходы, разработанные такими учеными как М.Вебер, П.Бурдье, С.Кирдина.12

Используя работы этих авторов мы попытались избежать излишней демонстрации своих ценностных установок и по-возможности попытавшись выдержать объективистский взгляд на исследуемые явления. М.Вебер ориентирует нас на то, чтобы мы воспринимали нормативно значимый объект как «сущее», а не как «значимое», т.е. старались выдержать объективность исследования. Поэтому в методологическом плане важнейшим для данной работы является использование формально-позитивистского и нормативного подходов. Мы попытались разделить проблему исследования взаимоотношений между центром и регионами России на два основных уровня: на уровень фактов и на уровень интерпретаций.

В рамках объективизма мы проверили также гипотезу представителя новосибирской экономико-социологической школы С.Кирдиной о существовании в России особой институциональной матрицы, обусловливающей ее политическое развитие в сторону централизации и иерархизации управления.

Именно влияние этой матрицы исключило из базовых российских институтов федерализм, а фазы децентрализации, периодически происходящие в нашем государстве, обусловливаются прежде всего слабостью центральных политических институтов. Как только Центр восстанавливает свое влияние, наступает фаза централизации.

Для исследования самих политических взаимоотношений нами был использован структурный конструктивизм французского ученого П.Бурдье. Использование разработанной им методологии подразумевает рассмотрение различных социальных позиций, позволяющих социальным агентам бороться за власть в социальном пространстве. Такой подход позволяет рассматривать процессы, происходящие в обществе без использования размытых и ценностных категорий, не позволяющих объективно смотреть на вещи.

Методология структурного конструктивизма предполагает конструирование объекта исследования в его специальных границах. Таким объектом исследования является региональное поле России как совокупность социальных позиций, позволяющих агентам, занимающим эти позиции, бороться за изменение или сохранение действующей структуры распределения власти в этом поле.

Политические взаимоотношения в этом случае будут взаимодействием, борьбой агентов, занимающих определенные социальные позиции и стремящихся сохранить или изменить структуру распределения капиталов внутри обозначенного социального поля. Позиции, рассматривающиеся нами, занимаются институтами власти, партийными аппаратами, индивидуальными и коллективными агентами, способными или претендующими на это, изменять структуру поля. Более конкретно - это институты исполнительной и законодательной власти Российской Федерации и Приморского края, партии и общественные объединения, а также неинституционализированные юридически группы агентов или индивидуальные агенты.

Здесь следует обозначить, что речь идет о региональном поле как субполе политики, и целью борьбы в нем является не монополия над распределением объективированных социальных ресурсов (власть над финансами, правом и т.п.), а монополия на символическое насилие, то есть на производство и распространение мобилизующих политических представлений и мнений. Это означает, что речь идет о символической борьбе за формирование, навязывание представлений о самой структуре поля, о распределении капиталов внутри него и, в том числе, о его физических границах. Таким образом, символическая власть, власть навязывать какое-либо видение социального деления, является политической. Эта власть, с помощью которой доминирующие агенты создают группы и манипулируют объективной структурой общества.

Физическое пространство рассматриваемого нами поля ограничено географическими координатами региона и «Центра», в которых объективированы социальные позиции, занимаемые агентами. Особенностью данного поля является политически обозначенная властью официальной номинации пространственная отграниченность социальных позиций, которые занимают агенты центральной и региональной власти. И взаимодействие объективированных на определенной территории (особым образом отграниченной политически от остальных территорий, то есть имеющую собственные границы и систему власти) социальных позиций («регион») и совокупности объективированных позиций, называемых «центром», составляет структуру поля. Власть в поле дает возможность менять структуру распределения капиталов в пространстве региона.

Оговоримся, что социальные позиции вовсе не обязательно должны быть объективированы только на территории Приморского края и Москвы. Строго говоря, они могут объективироваться в любой точке социального универсума -и на территории России, и за границей. Это могут быть вообще любые позиции, позволяющие агентам претендовать на влияние или влиять на структуру распределения капиталов в поле, например, так, как влияла на эту структуру иностранная интервенция 1918-1922 годов. Или же, проходившая в январе 1922 года в США Вашингтонская конференция, посвященная судьбе российского Дальнего Востока, на которую первоначально не были приглашены ни представители Советской, ни представители Дальневосточной республик. Мы, однако, сознательно сужаем границы поля, рассматривая только позиции, объективированные в границах российского государственного поля, и агентов, занимающих эти позиции.

Непосредственно применялись в исследовании системный, деятельностный, институциональный и диалектический методы.

Системный метод позволил исследовать систему взаимоотношений между Центром и регионами России, строящихся на определенных правилах и предписаниях. Центр и регионы государства являются главными элементами этой системы.

Деятельностный метод направляет внимание исследователя на деятельность агентов политических взаимоотношений в поле политики, делая акцент на динамике этих взаимоотношений.

Институциональный метод ориентирует на рассмотрение институтов, осуществляющих политическую деятельность (в данном случае это институты исполнительной и законодательной власти центрального и регионального уровней), а также формальных и неформальных правил организации политических взаимоотношений..

Главной задачей диалектического метода является анализ существующих противоречий в их неразрывной связи. Противоречие между децентрализационными и централизационными процессами во взаимоотношениях между Центром и регионами России является основным содержанием этих взаимоотношений.

Также в нашем исследовании были использованы общенаучные методы исследования, состоящие из логико-эвристических (анализ и синтез, описательный и прогностический) и философско-аксиологическпх (связанных с оценкой полученных в результате исследования выводов) приемов.

При этом особо подчеркнем, что в нашей работе понятия региона и субъекта федерации являются синонимами. В силу того, что, по нашему мнению, говорить о федерализации России не приходится, на деле политические процессы в нашем государстве идут по направлению к иерархизации и централизации управления, то понятие субъекта федерации неточно определяет одну из сторон политических взаимоотношений. Понятие региона в этом смысле более удачно, так как ориентирует на более точное восприятие взаимоотношений субъектов политического процесса в России.

Научная новизна исследования заключается в следующем: - подробно рассмотрена структура взаимоотношений между Центром и регионами России после распада СССР и по сегодняшний день, исследованы основные этапы, динамика и особенности этих взаимоотношений;

В ходе анализа эволюции российского регионального поля после 1991 года рассмотрены место и роль Приморского края в центр-региональных взаимоотношениях;

На примере политических взаимоотношений Центра и Приморского края показано несоответствие реальных практик, осуществляемых агентами регионального поля, принципам федерализма. Выводом из этого является утверждение, что Россия является квази-федеративным государством. Говорить можно лишь об элементах федерализма в структуре политических взаимоотношений;

Определены основные проблемы во взаимоотношениях между центром и регионами России, влияющих не только на их дальнейшее развитие, но и на устойчивость и демократичность ее политической системы в целом;

Показан наиболее вероятный путь развития политических взаимоотношений между Центром и регионами России в будущем.

Основные положения, выносимые на защиту:

1) В силу исторической и институциональной специфики Российского государства взаимоотношения между его Центром и регионами определяются в первую очередь объемом символического капитала, которым обладают центральные агенты регионального поля.

2) Процесс политических взаимоотношений между Центром и регионами России после распада Советского Союза в 1991 г. характеризуется постоянной сменой баланса власти в сторону их децентрализации, либо централизации.

3) На сегодняшний день объем символического капитала центральной власти позволяет ей в своих взаимоотношениях с регионами проводить политику централизации по факту ведущей к дефедерализации политической системы России.

4) Региональные элиты на данный момент не способны противостоять централизации, а население регионов в федерализме и децентрализации не заинтересовано.

5) В системе центр-региональных взаимоотношений Приморский край не является ее значимым элементом. Объем политического капитала региональной элиты недостаточен для серьезного участия в политике на федеральном уровне, а проведение какой-либо самостоятельной политики в регионе зависит от санкции на обретение соответствующих полномочий, предоставляемой центральной властью либо в лице президента, либо через партийную структуру «Единой России».

6) Региональные органы исполнительной и законодательной власти Приморского края представляют не население региона на федеральном уровне, а центральную власть на внутрирегиональном, по факту являясь проводниками политики Центра в регионе.

7) Несмотря на то, что о полной дефедерализации России говорить еще нельзя из-за формально сохраняющейся федеративной структуры государства и действующих элементов федерализма в отношениях между Центром и национальными республиками, политика централизации привела к тому, что Россия является квази-федеративным государством.

8) Основной проблемой политических взаимоотношений между Центром и регионами России является их централизация.

9) Будущее политических взаимоотношений между Центром и регионами России является централистским.

Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, двух глав (три параграфа в первой, и три параграфа во второй), заключения и списка использованной литературы.

Федерализм как способ организации взаимоотношений между центром и регионом: многообразие моделей и основные подходы

В Конституции России декларирован федеративный тип ее политической системы, то есть внутригосударственные отношения должны строиться на федеративных принципах. Соответственно, нам не обойтись без рассмотрения того, что подразумевается под такого типа отношениями.

На сегодняшний день не существует единого понимания того, что такое федерализм. Например, американский политолог Уильям Стюарт насчитал 495 толкований федерализма, подтвердив этим всю сложность термина «федерализм».

Сам же термин "федерализм" происходит от латинского "foedus" ("союз") и трактуется как «форма государственности, в основе которой лежат следующие принципы: формирование геополитического пространства государства как единого целого из территориальных членов (субъектов) федерации (штатов, кантонов, земель, республик и т.п.); субъекты федерации обычно наделяются учредительной властью, обладают ограниченным суверенитетом, включая принятие собственной конституции; компетенция между федерацией и ее субъектами разграничивается союзной конституцией; каждый субъект федерации имеет свою правовую и судебную системы; одновременно существует единое федеративное (союзное) гражданство и гражданство союзных единиц».1

В Юридической энциклопедии федерализм трактуется как система, при которой субъекты федерации имеют свои собственные полномочия, которые не могут быть изменены федеральной (центральной) властью в одностороннем порядке.15

В.С.Нерсесянц описывает федерализм как форму децентрализации государственной власти.

Американский ученый В.Остром характеризует федерализм как систему правления, составленную из множества единиц, осуществляющих функции правления.17

Престон Кинг, один из самых авторитетных в мире исследователей федерализма, считает, что «федерацию удобно определить как конституционную систему, которая являет собой пример разделения [полномочий] между центральным и региональными правительствами и в которой регионам даровано особое, или укрепленное , представительство в процедурах принятия решений на центральном уровне».18

Существуют и определения федерации как союза государств, жертвующих частью своих компетенций, то есть отказывающихся от своего абсолютного государственного суверенитета. Такое многообразие толкований федерализма связано с изменениями, которые претерпевали конкретные формы федерализма в процессе исторического развития.""

И.А.Умнова пишет, что «если как принцип федерализм воплощает способ урегулирования разногласий и объединения людей и их образований на государственном уровне, то как режим и форма государственного устройства он определяет разделение государственной власти по вертикали между территориальными образованиями различного уровня в едином государстве. Таким образом, в обеспечении единства государственной власти с учетом его одновременного распределения по двум уровням государственности проявляется организующая роль федерализма, необходимая для достижения эффективности государственной власти».21

До недавнего времени в науке понятия федерализм и федерация обычно не разграничивались и использовались как синонимы." В.Е.Чиркин проясняет различие: термином "федерация" характеризуется, прежде всего, статическое, организационное и институциональное состояние, федерализм же «соотносится с динамикой, процессом, определенного рода отношениями и в целом обозначает более широкое явление. Однако во многих аспектах эти понятия совпадают: федерация создается путем установления определенных отношений между государством в целом и его составными частями, а федерализм неизбежно включает федеративную организацию государства».""

Как мы видим, различные авторы трактуют федерализм по-разному, общим, однако, для всех определений характерно мнение о необходимости разграничения компетенции между центральным правительством и субъектами федерации и участии последних в принятии решений на центральном уровне.

Отдельно надо отметить, что как форма государственного устройства, федерализм и федеративное государство иногда противопоставляются унитаризму и централизованному государству. Существует и иная точка зрения. П.Кинг считает непродуктивным определение федерации через децентрализацию, т.к. каждая система в той или иной мере децентрализована, тогда как любое правительство, понимаемое как организационная единица , поэтому любое государство в определенных отношениях унитарно.24

Схожую точку зрения можно встретить и среди российских ученых, когда федерализм обозначается как вариант внутренней организации государственной власти на основе такого признака унитарного государства, как его административно-территориальное деление, и четкого распределения и закрепления функций и государственно-властных полномочий между центром и составными элементами государственной (административной) организации."0

Здесь интересно рассмотреть типы федераций в сравнительном аспекте. Р.Ф.Туровский с точки зрения генезиса федераций выделяет несколько исторических (генетических) моделей. Наше внимание привлекли следующие:

Борьба в региональном поле в конце XX века: децентрализация России как следствие слабости Центра

До падения советской системы взаимоотношения между агентами регионального поля носили централизованный, иерархический характер, укладываясь в институциональную модель Х-матричного типа. Региональные советы были соподчинены Верховным Советам СССР и РСФСР, а исполнительные комитеты партии - Советам Министров СССР и РСФСР. Помимо этого, такие службы, как финансовые органы, теле- и радиовещание, органы охраны правопорядка и др., были соподчинены местным органам власти и вышестоящим государственным органам РСФСР и СССР. Реально системой руководили комитеты КПСС, управлявшие представительными и исполнительными органами власти на всех уровнях и обеспечивавших согласование интересов различных институтов. Именно центральные партийные и государственные институции обладали властью над сконцентрированной формой различных капиталов (средствами насилия -армией и МВД, экономическим, символическим и т.п.), над тем, что является специфическим государственным метакапиталом, дающим власть над другими видами капитала и над их владельцами, то есть над различными полями, частными видами капитала и над силовыми отношениями между их владельцами.

Но к застойным годам в СССР сложилась ситуация, при которой базовая, партийно-государственная иерархия, в отсутствие других значимых социальных иерархий, способных воздействовать на нее, переродилась в иерархию с низкой вертикальной мобильностью. Политический класс старел, что нашло выражение в слове «геронтократия», характеризовавшем режим. Но именно в советский период сформировался масштабный слой образованной молодежи, преимущественно выходцев из низших сословий, и хотя вследствие проводимой политики открытой безработицы среди этого слоя не было, но заработная плата была крайне низка. Представители этого социального слоя испытывали глубокую неудовлетворенность своим положением в обществе и именно этот слой был основной базой диссидентского движения. В стране фактически повторялась ситуация конца XIX века, когда имело место перепроизводство интеллигенции, а государство было неспособно удовлетворить ее иерархические ожидания.

Социально-возрастная регуляция была нарушена и среди многомиллионного чиновничества, что также способствовало нарастанию в этой среде агрессивного потенциала за счет роста «социальной» молодежи, то есть людей, не сумевших вовремя обрести тот или иной престижный социальный статус. Ограничения, существовавшие на прием интеллигенции в партию, способствовали минимизации социально-возрастного конфликта внутри партийно-государственной структуры, являвшейся главной стабилизирующей силой в обществе. В результате сокращался приток «молодежи» в партию, имевшей основание легально бороться со старшим поколением за места внутри правящего класса. Однако данная политика усиливала недовольство молодежи за пределами этой структуры. Неудивительно поэтому, что начальные этапы перестройки сопровождались требованием интеллигенции упразднить квоты на прием ее представителей в КПСС. Когда же квоты были отменены, туда хлынули многие представители интеллигенции, которые впоследствии стали известными политическими деятелями.

Важно именно то, что внутри партии эффективная регуляция социально-возрастного конфликта в «застойные годы» была нарушена. Это прежде всего касалось взаимоотношений между старшим и средним звеньями. К 80-м годам высшие командные посты в обществе занимали старые люди, в то время как мужчины в возрасте примерно 40 лет продолжали ходить «в мальчиках».119

Так, в 1981 году состоялся очередной XXVI съезд КПСС. По его завершении вновь избранный ЦК избрал Политбюро и Секретариат ЦК КПСС во главе с Л.И.Брежневым. В тот год из 26 членов и кандидатов в члены Политбюро и секретарей ЦК 6 человек (23%) отметили свое 75-летие либо более преклонную дату, пять (19%) - 70 и более лет, еще десять - от 60 до 70 лет и только два члена Политбюро, 2 кандидата в его члены и один секретарь ЦК были непенсионного возраста. Для этих людей мобилизационные методы в экономике были естественны.

При этом, что немаловажно, несмотря на рост городского населения в СССР, доля выходцев из деревни, малых городов и поселков в партийном руководстве росла - в некоторые периоды больше чем наполовину. А.Г.Вишневский отмечает, что за четыре десятилетия, с 1950 по 1989 г., здесь появилось всего два уроженца Москвы и ни одного - Петербурга-Ленинграда, «колыбели революции». Из ста человек, пришедших за это время на высшие партийные посты, 47 родились в деревне и 17 - в рабочих поселках. Уроженцев же крупных городов, включая Москву, было всего 22, причем 9 из них пришли уже в горбачевское время - с 1985 по 1989 гг. Таким образом «у власти великой державы - и на уровне высшего руководства, и на всех иных уровнях, во всех областях жизни стояли деклассированные маргиналы, «выдвиженцы» из крестьян».

В этих условиях доминируемая часть интеллигенции занимала социальные позиции, с одной стороны, позволяющие ее представителям обладать высоким уровнем культурного капитала, а с другой не позволяющие претендовать на позиции более высокого иерархического - уровня. Остро ощущаемая ими отчужденность от власти, невозможность занятия командных постов в обществе, занятых представителями старших поколений, протест против низкой ротации внутри правящего класса, и, как следствие, низкие шансы на самореализацию (что усугублялось централизованной структурой всего социального пространства СССР, значительно меньшим количеством значимых статусов и позиций, по сравнению с Западом - невозможность легально конвертировать культурный капитал в экономический, например, а также периферийностью самого общества, вынужденного модернизироваться, то есть постоянно догонять западные страны в своем развитии) - все это повлияло на коллективный габитус1"1 интеллигенции, усилив ее агрессивность по отношению к «социальным отцам», а заодно и ко всей системе в целом.

Централизация регионального поля: монополизация власти Центром в конце ХХ-начале XXI века

Второй этап во взаимоотношениях между Центром и регионами наступил в 1999 году. К началу этого года в России сложились достаточные для дальнейшего развития сепаратизма условия: экономический кризис, многонациональность. неравенство регионов в отношениях с центром, несовершенство политико-административной системы, географическая удаленность регионов.159 Но эту ситуацию удалось переломить.

После безуспешных попыток президентской команды пролонгировать срок полномочий действующего президента (эта идея не встретила поддержки со стороны региональных лидеров - так, уже губернатор Приморья Е.Наздратенко на пресс-конференции во Владивостоке заявил, что перенос президентских выборов недопустим и будет встречен как в России, так и в мире с большим непониманием; также против высказался Ю.Лужков, а экс-премьер С.Кириенко даже призвал Б.Ельцина к «отставке на благо страны), Б.Ельцин ушел в отставку.160 Преемником был назначен В.В.Путин. Этот этап характеризуется неуклонной централизацией и подчинением региональной политики интересам центральной власти.

Еще до своего избрания президентом В.Путин и его администрация предприняли шаги по централизации федеративных отношений. В Министерстве юстиции было создано специальное управление законодательства и межведомственной комиссии по конституционной безопасности. Весной 2000 года Министерство юстиции начало активно отказывать в регистрации региональных законов, что лишало их юридической силы и делало недействительными. Помимо этого министерством была активизирована проверка и федеральных законов с целью упорядочения российского законодательства. Что характерно, департамент конституционной безопасности уже действовал на тот момент в ФСБ, обеспечением соответствия федеральных и региональных законов Конституции России В.Путин занимался в бытность главой Контрольного управления президентской администрации.

Пользуясь слабостью президентской власти, обе палаты Федерального собрания попытались увеличить свое политическое влияние. Совет Федерации трижды отказал Президенту в попытке снять Ю.Скуратова с должности генерального прокурора (17 марта, 21 апреля, 13 октября), а Госдума начала процедуру импичмента президента (впрочем, не удавшуюся).

Началом централизации послужила избирательная кампания 1999 года, в которой самым важным фактором оказалась антіі кремлевская консолидация элит с Е.Примаковым, Ю.Лужковым и рядом региональных лидеров во главе, окончательно оформившаяся в конце лета этого года. При этом в информационном поле отсутствовала какая-либо внятная централизация -СМИ, первоначально пользовавшиеся значительной автономией (по мнению А.Зудина, они даже выполняли роль эрзаца политических партий в силу того, что сами партии продолжали оставаться слабыми, маловлиятельными и непопулярными), быстро попали в поле притяжения различных группировок нового истеблишмента, в который вошла и элита СМИ. "

Но эта консолидация оказалась неэффективной, и победа Кремля с подавляющим преимуществом в названной выше кампании оказалась началом самого масштабного витка централизации после 1991 года. Думские выборы региональные элиты проиграли. Осознав масштабность угрозы своим позициям, Кремль посредством агрессивной информационной кампании (были задействованы оба государственных телеканала с самым широким в стране охватом аудитории: по сути выстроен единый рекламно-пропагандистский комплекс, оказывавший мощнейшее влияние на массовое сознание россиян), удалось дискредитировать основных соперников из избирательного объединения «Отечество-Вся Россия», прежде всего мэра Москвы Ю.Лужкова и бывшего премьер-министра Е.Примакова. Преимущество было подавляющим, вдобавок был использован административный ресурс министерства печати, игравшего роль угрозы лишить оппозиционные каналы лицензии на телевещание. Немаловажным было также то, что Центр в 1998- 1999 гг. создал медиа-холдинг ВГТРК, в состав которого вошли региональные телекомпании, тем самым отстранив от электронных СМИ губернаторов (последние предпринимали попытки создать свои, «губернаторские» каналы, но из-за нехватки времени и средств они были малоэффективны).

К этому необходимо добавить эффект от произошедших терактов и военного вторжения чеченских боевиков в Дагестан, способствовавшие полной поддержке действий правительства в Чечне со стороны общества, возрастанию роли и авторитета военных и спецслужб. В этих условиях В.Путин получил поддержку и от представителей политического класса.

В развернувшемся после думской кампании укрощении регионов Центр обеспечил себе лояльность практически всех региональных лидеров. Было сделано несколько важных шагов. В мае 2000 года В.Путин своим президентским указом создал семь федеральных округов, возглавляемых полномочными представителями Президента. Каждый из таких округов объединяет около 6-15 субъектов федерации. Прообразом этих округов послужили семь межрегиональных советов руководителей территориальных подразделений ФСБ. Советы были учреждены в 1998 г. в бытность В.Путина директором службы.164 При этом распределение регионов по округам оказалось достаточно произвольным, некоторые регионы оказались совсем в других культурно-исторических территориальных общностях, чем раньше.165

Объективные факторы определяют перманентную турбулентность регионального среза российской политики и принципиальную невозможность «раз и навсегда» решить проблему обеспечения территориальной консолидации - поддержание последней требует постоянных концептуальных усилий. Исключительные масштабы страны (Россия - самое пространственно обширное государство мира, которое в два раза превосходит следующее за ней второе государство - Канаду и значительно опережает такие большие по территории страны, как Китай, США и Бразилия) и ее чрезвычайное разнообразие (территориальные, социально-экономические и иные параметры субъектов разнятся в сотни раз) предопределяют то, что территориальная и политическая консолидация и управление таким сверхсложным объектом предстают серьезным вызовом для субъекта управления.

Определяющими для российской модели территориального баланса между центром и регионами являются огромные различия между субъектами Российской Федерации. Если этно-конфессиональные различия относительно невелики, то экономические различия между территориями являются беспрецедентными. При этом крайняя экономическая неоднородность российской территории является новейшим историческим феноменом, возникшим в течение последних двадцати лет в ходе радикальных реформ 1990-х годов, и их смысл заключался в том, что в ходе реформ заметно усилился сырьевой профиль российской экономики, что в условиях неравномерного распределения ресурсов дало картину крайнего неравенства в экономическом положении российских регионов. В частности по объему валового регионального продукта разрыв между российскими регионами составляет порядка 2,5 тыс. раз. Наибольший валовой региональный продукт характерен для Москвы, наименьший - для Эвенкии и Ингушетии. Разрыв в валовом региональном продукте между лидером Москвой и Ингушетией составляет 2,5 тыс. раз. Диспропорцию определяет наличие в России только двух действительно богатых субъектов Федерации (Москва и Ханты-Мансийский АО), которые как минимум на порядок, т.е. в 10 раз, сильнее всех остальных субъектов. Если посмотреть более широко, то диспропорцию российских территорий определяет экономическая мощь большой пятерки (Москва, Санкт-Петербург, Московская область, Ханты-Мансийский и Ямало-Ненецкий АО, или т.н. Тюменская область). С другой стороны, полюсом, формальной бедности являются республики Северного Кавказа. Таким образом, в связи с такой аномальной экономической неоднородностью в России актуальна проблема сглаживания социально-экономических различий между регионами и нахождение баланса между полюсами богатства и бедности.

О масштабе демографических различий говорит то, что в Москве проживают 7–10% населения, в Московской области еще плюс 5%, далее в порядке убывания следуют Красноярский край, Санкт-Петербург, Свердловская, Ростовская области, Башкирия, Татарстан, Челябинская и Нижегородская области. По территории наибольший субъект - Якутия (18% территории), и Красноярский край с автономными округами (14% территории), т.е. около трети территории составляют два субъекта. Особенностью России является крайне неравномерное распределение населения. В целом по стране плотность населения низкая - 8 человек на квадратный километр. На Востоке (т.е. Сибирь и Дальний Восток) проживают 20% населения, плотность которого на Дальнем Востоке составляет 1 человек на квадратный километр, в Сибири - 4 человека на квадратный километр.

Р. Ф. Туровский. Центр и регионы: проблемы политических отношений

Следует отметить, что разница параметров субъектов РФ оказывает заметное влияние на участие их жителей в политике. При этом наиболее значимым фактором проецирования региональных различий на политику является конфигурация географического расселения населения, поскольку в рамках различных поселенческих моделей формируются различные модели политических ориентация и политического поведения. В настоящее время мозаичное разнообразие отечественной региональной поселенческой структуры эксперты систематизируют посредством типологии, представляющей четыре типа регионов.

Россия-1

«Первая Россия» - страна больших городов. Их количество невелико - 73 из более чем тысячи российских городов, если считать крупными все города с населением свыше 250 тысяч человек. Однако только в 12 городах-миллионниках, включая федеральные, и еще в двух близких к ним по численности (Красноярск, Пермь - 970–990 тыс. человек) суммарно проживает более 21 % населения страны, то есть каждый пятый россиянин. В том числе в Москве и Санкт-Петербурге - каждый девятый житель страны.

Преимущества федеральных городов очевидны - это лидеры постиндустриальной экономики с высоким уровнем развития: душевой валовый региональный продукт (ВРП) Москвы составляет 47 тыс. долларов по паритету покупательной способности, Санкт-Петербурга - 22 тыс. долларов, что сопоставимо с показателями развитых стран. В федеральных городах живет образованное население - высшее образование имеет 42 % взрослого населения Москвы и 37 % - С.-Петербурга. В них же самый разнообразный рынок труда и больше всего высокооплачиваемых рабочих мест. При этом Москва существенно опережает северную столицу по всем экономическим показателям, включая душевые доходы населения: в Питере они на 40 % ниже и почти такие же, как в Московской области. Но различия не отменяют главного - в двух столицах более модернизированный образ жизни большинства населения. Возрастная структура населения федеральных городов сильно постарела, доля жителей пенсионного возраста в Москве и С.-Петербурге достигла 24–25 %.

В экономике других городов-миллионников (Уфы, Перми, Омска, Челябинска и Волгограда), хотя и доминируют промышленные предприятия-гиганты (нефтеперерабатывающие и металлургические), в структуре занятости нашли отражение постиндустриальные трансформации с акцентом на сервисные отрасли, хотя и разноскоростные. Соответственно, во всех городах-миллионниках изменилась структура занятости в пользу квалифицированных «белых воротничков» и бюджетниках, занятости в малом предпринимательстве. Именно в крупнейшие города направлена российская миграция: только Московская столичная агломерация и С.-Петербург с Ленинградской областью концентрируют соответственно 60 и 20 % всей чистой миграции в России, (другие крупнейшие города притягивают мигрантов в основном из своего региона, в первую очередь - молодежь, приехавшую получать высшее образование).

Если в «первую Россию» включить и города с населением свыше 500 тыс. человек, это повышает ее долю в населении до 30 %, а если включить в «первую Россию» все города с населением более 250 тыс. человек, суммарно в них живут почти 40 % россиян, или 53–55 млн. человек. Конечно, это разные города, поэтому границу «первой России» можно проводить по разным критериям - исходя из динамики трансформаций (тогда это полумиллионники) или из устойчивости (тогда, с некоторыми исключениями, это города с населением более 250 тыс. человек). Именно в крупных и крупнейших городах концентрируются 35 млн. российских пользователей Интернета (по некоторым оценкам, всего их уже 50 млн.) и российский средний класс.

Россия-2

«Вторая Россия» - страна промышленных городов с населением от 20–30 до 250 тыс. человек, хотя к ним нужно добавить и некоторые более крупные: население Череповца, Нижнего Тагила, Магнитогорска, Набережных Челнов, Сургута достигает 300–500 тыс. человек, а Тольятти - более 700 тысяч. Далеко не все города сохранили прежнюю промышленную специализацию, но дух ее все еще силен. В дополнение к значительной индустриальной занятости (так называемые «синие воротнички») в этих городах много бюджетников. Возможности развития малого бизнеса ограничены. Во «второй России» живет более четверти населения страны, а в самой нестабильной ее части - монопрофильных городах - около 10 %.

Кризис 2009 года сильнее всего ударил по моногородам металлургической и машиностроительной специализации. Если случится удар нового кризиса, именно для «второй России» он будет сильнейшим шоком – в условиях кризиса промышленность падает сильнее прочих отраслей экономики. Другой работы в этих городах почти нет, мобильность и конкурентоспособность населения невысоки.

Судьба городов России-2 существенно зависит от того, где расположены средние города, как промышленные, так и почти утратившие эту функцию. Если вблизи крупных агломераций - за их будущее не внушает опасений. Если же место локализации проблемно, город может сдаться до размеров и функций локального центра, обслуживающего окружающую территорию.

Россия-3

«Третья Россия» - огромная по территории периферия, состоящая из жителей села, небольших поселков городского типа и малых городов. Суммарная их доля - немногим более трети населения страны. «Депопулирующие» малые города и поселки с сильно постаревшим населением разбросаны по всей стране, особенно их много в Центральной России, на Северо-Западе, в промышленных регионах Урала и Сибири.

Сельское население концентрируется в Южном и Северо-Кавказском федеральных округах, где сосредоточено 27 % сельских жителей страны. Южное «русское» село сохранило свой демографический потенциал и ведет интенсивное личное подсобное хозяйство на плодородном черноземе, за счет чего и выживает. Крупный агробизнес вкладывается в наиболее доходные и нетрудоемкие отрасли земледелия, лишая многих сельских жителей работы, а молодежь массово покидает село и перемещается в города, процесс урбанизации продолжается.

В других регионах жизнеспособны только пригородные села, расположенные вблизи крупных городов, их население моложе и мобильнее, больше зарабатывает, поскольку значительная его часть - трудовые маятниковые мигранты, работающие в крупных городах.

Дееспособное население периферий зарабатывает на жизнь промыслами, подсобным хозяйством.

Россия-4

Если три предыдущие России выделены в рамках центро-периферийной модели (которая объясняет социальные различия географическим фактором), то от этой модели придется отказаться при выделении «четвертой России». Так можно назвать слаборазвитые республики Северного Кавказа и, в меньшей степени, юга Сибири (Тыва и Алтай), где суммарно живет менее 6 % населения страны. В этих республиках есть и крупные, и небольшие города, но почти нет промышленных, мало городского образованного среднего класса, и он вымывается, мигрируя в другие регионы. В «четвертой России» численность сельского населения растет, и оно пока еще молодо - в отличие от других регионов страны. Сельская молодежь активно перемещается в региональные центры, но в них почти нет работы. «Четвертая Россия» сильнее поражена коррупцией, в ней острее межклановые, этнические, религиозные противоречия. Население крупных городов Северного Кавказа, безусловно, более модернизировано, но пока не в той степени, чтобы сформировать модернизационный тренд для своей республики.

Перспективы сепаратизма «четвертой России» незначительны - подавляющее большинство жителей республик Северного Кавказа чувствуют себя россиянами. Но проблем много, в их решении огромную роль играет политика федеральных властей, поэтому крайне важно, чтобы выделенная слаборазвитым республикам федеральная помощь расходовалась разумно и прозрачно.

Учитывая, чтокаждый пятый россиянин живет в городах-миллионниках, включая федеральные, и в близких к ним по численности населения (а если взять за нижнюю границу города-полумиллионники, то в крупнейших городах живет почти каждый третий, то политическую проекцию географии страны определяет не традиционная географическая карта с маленькими кружочками городов, а та, что включает огромную Московскую столичную агломерацию (13 % населения или каждый восьмой житель России) и дюжиной других крупных агломераций. Структура расселения и соответствующая ей структура экономики во многом определяют политические ориентации и модели политического поведения населения.

Исторической особенностью российских регионов была их низкая субъектность: составлявшие Российскую империю и Советский Союз территории не обладали значимой политической самостоятельностью. Обретение принципиально новой степени региональной свободы в Российской Федерации 1990-х стало политической новацией. Второй раз в российской истории (после распада территории в период Гражданской войны 1918–1920 годов) регионы в лице региональных элит обрели статус субъектов общенациональной политики.

В течение последней четверти века баланс политико-административных полномочий центральной и региональной властей в РФ неоднократно менялся. Эксперты отмечают: не в последнюю очередь это определено тем, что конституция 1993 г. определяет только общие рамки отношений между центром и регионами, однако не задает параметры формирования региональной власти, что определяло возможности изменения баланса полномочий центра и регионов. Процесс эволюции отношений центра и регионов в течение 25 лет прошел ряд существенно отличных этапов, наиболее значимыми из которых были следующие.

1. 1990–1995 гг. Доминирующая тенденция данного периода - расширения полномочий региональных властей. Стартовой точкой процесса усиления политического влияния региональных элит можно считать 1990 год, ознаменовавшийся проведением в регионах на альтернативной основе выборов новых Советов и усилением советской власти по сравнению с партийной. После событий 1991 г. на смену партийной власти пришли назначенные президентом губернаторы. Отличительная черта этого периода - двоевластие в лице исполнительной власти и Советов, в ходе которого был сформирован Совет субъектов Федерации, претендовавший на роль арбитра в противостоянии ветвей федеральной власти. Формирование этого органа стало первой значимой попыткой региональной власти обрести статус самостоятельного актора российской политики. Однако эта попытка потерпела поражение в ходе событий 1993 г. в Москве. Доминирующая тенденция по-разному реализована в двух категориях регионов: в национальных республиках власть формировалась на основе выборных механизмов без участия центра, тогда как в остальных регионах президент России назначал глав региональных администраций, что определило складывание асимметричного баланса в отношениях центра и регионов вопреки положениям ст. 11 конституции, провозглашавшей равенство всех субъектов Федерации. Сглаживать асимметрию были призваны полпреды президента РФ в субъектах Федерации, однако в тот период они только усиливали дисбаланс, так как назначались преимущественно в те субъекты, главы которых были назначены президентом, тогда как институт полпредов к концу периода действовал только в 5 республиках.

2. Проведение в 1995–1999 гг. во всех регионах выборов глав исполнительной власти и формирование на этой основе нового состава Совета Федерации (большинство в нем составили губернаторы, пришедшие к власти путем выборов) положили начало новому этапу консолидации региональных лидеров и превращению региональных элит в самостоятельный и все более влиятельный субъект российской политики. Это определило меры Москвы по сдерживанию чрезмерного уисления регинальной вольницы посредством назначения полпредов президента во все субъекты Федерации (включая лидеров регионального сепаратизма - Татарстан, Башкирия, Якутия) и активную поддержку органов местного самоуправления.

Политическое и экономическое усиление региональных элит в постсоветской России было амбивалентно по своим характеристикам и последствиям. С одной стороны, сильная региональная власть была необходимым условием эффективного управления страной в целом. С другой - чрезмерное усиление власти в регионах стало следствием ослабления центральной власти в России, когда последняя оказывалась не в состоянии осуществлять свойственные ей функции. Наиболее ярким проявлением кризиса в отношениях Москвы и регионов стали две чеченские войны. Стремление к преодолению регионального сепаратизма предопределило серьезные меры по корректировке отношений столицы и провинций.

3. В период 2000–2004 гг. был предпринят комплекс мер по возврату центром атрибутивных полномочий, что включало создание федеральных округов и серьезное укрепление института полпредов президента РФ с существенным расширением его функций; реформа Совета Федерации (если в 1990 гг. СФ ФС РФ включал глав законодательной и исполнительной ветвей власти регионов, то отныне СФ стал включать представителей исполнительной и законодательной ветвей власти); приведение законодательства субъектов РФ в соответствие с федеральными нормами; усиление функциональных вертикалей федеральных органов исполнительной власти; устранение договорной практики в отношениях Москвы и регионов; серьезные меры по восстановлению информационного пространства страны. Результатом этих мер стало усиление централизованного контроля над институтом выборных губернаторов. Отказ от губернаторских прямых выборов на этом этапе не нашел поддержки. Однако предложение о назначении губернатора было реализовано на следующем этапе.

4. 2005–2012 гг. Главным содержанием этого этапа стал переход к мягким назначениям губернаторов, когда президент предлагает кандидатуры, а региональные власти за одну из них голосуют. В 2005 г. федеральный закон ввел еще одну возможную процедуру выдвижения кандидатов партии, одержавшей победу на выборах в региональные законодательные собрания. Сейчас это партия «Единая Россия». Существенным нововведением стало право президента РФ отстранять от должности выборных губернаторов, а также практика назначения губернаторами «вырягов». Знаметной тенденцией этого периода стал кризис региональных элит.

5. С 2012 г. по настоящее время - возвращение к практике губернаторских выборов. Это было связано с выявлением издержек назначения губернаторов: оказалось, что, несмотря на ограниченную электоральную активность, избиратели дорожат своим правом выбора, что актуально с учетом роли выборов не только как механизма рекрутирования власти и инструмента качественного социологического исследования, но также в качестве клапана выхода общественного недовольства и в связи с потенциальным накоплением протестных настроений в условиях отсутствия такого клапана.

Таким образом, на протяжении последней четверти века отношения центра и регионов претерпели глубокую трансформацию, в процессе которой существенным изменениям подверглись ключевые параметры взаимодействия - политико-правовые основы отношений, их содержание и механизмы. Если смена политико-правовых основ была определена отказом от унитарных отношений в пользу федералистских, то изменение содержания было вызвано динамикой двух тенденций. На первом этапе, в начале 1990-х годов, произошел отказ от долгосрочной стратегии в пользу ситуативных установок и корпоративных интересов федеральной власти. Смена лиц на президентском Олимпе обусловила отказ от политической конъюнктуры в отношениях «центр - регионы» в пользу стратегических целей восстановления единства Федерации. Что касается изменения механизмов, то в 1990-х годах на смену всеобъемлющему контролю центра над регионами (характерному для советского периода и осуществлявшемуся в режиме силовых и директивных стратегий) пришли компромиссные стратегии политического торга. Реализация региональной политики В. Путина предполагает, что при сохранении компромисса в качестве «рамочной» основы взаимодействия содержание компромисса изменится. В течение 1990-х годов компромисс между слабым центром и сильными элитами регионов предоставлял последним политическую автономию и статус политического актора общероссийского масштаба в обмен на политическую лояльность. Заключенный в рамках 2000-х годов административно-правовой реформы компромисс предполагал, что главным субъектом политического процесса остается федеральная власть, а региональные элиты, сохранив определенные ресурсы влияния, утратят роль независимых властных центров и статус самостоятельных политических акторов общероссийского масштаба. Регионы получили гарантии экономической помощи центра в обмен на поддержку Москвы в ходе федеральных выборов.

Таким образом, в 1990-х годах, несмотря на существенное изменение территориально-государственного устройства России, механизмов формирования политических элит (на смену принципу назначения пришли выборы) и характера взаимодействия федеральной и региональной элит, федеральный центр сохранил приоритет в отношениях с региональными элитами.

«Перетекание» властных полномочий из центра в регионы на протяжении 1990-х годов имело временный характер и было обусловлено заинтересованностью федеральной исполнительной власти в политической поддержке со стороны региональной элиты в борьбе с конкурирующими группами центральной элиты. Зачастую противостояние центр–регионы представляло собой проекцию конфликтов между различными сегментами центральной элиты на региональный уровень. Примером может служить затяжной конфликт в Чеченской республике, одной из существенных составляющих которого явилось противостояние различных московских групп при их взаимной заинтересованности в сохранении высокого потенциала напряженности, создающей благоприятные условия для реализации криминальных и полукриминальных схем управления финансовыми потоками. Российский федерализм 1990-х годов был номинальным; «региональная вольница» 1990-х стала возможной благодаря заинтересованности или попустительству федеральной власти, у которой просто не доходили руки до регионов вследствие поглощенности внутримосковскими конфликтами. Поэтому формирование концептуальной, продуманной региональной политики федерального центра остается актуальной задачей руководства страны. То же можно сказать и о национальной политике.

Факторами, определяющими приоритет федеральной политической элиты по отношению к региональной, выступают: концентрация финансовых ресурсов в федеральном центре (или плотный контроль федерального центра над материальными, природными и иными имеющимися в регионах ресурсами); исторические традиции политического развития и политической культуры России, определяющие преимущественно подданнический модус отношений не тоько в отношениях элит с массами, но и в рамках властно-управленческой иерархии; особенности современной политической системы России; специфика участия элитных групп в масштабных процессах приватизации и перераспределения собственности; слабая корпоративная консолидация региональных элит.

Заслуживает упоминания такая заметная особенность отношений центра и регионов, как устойчивость политической асимметричности РФ, несмотря на конституционную норму равенства всех субъектов Федерации и существенные изменения порядка формирования региональных властей на протяжении последних двадцати с лишним лет (попеременная смена назначений и выборов). Это свидетельствует о том, что совершенствование региональной политики остается одной из наиболее актуальных задач федеральных властей России.