Принцип территориальной целостности государств подразумевает признание. Принцип территориальной неприкосновенности и целостности государств. Принцип уважения прав человека

Утвердился с принятием Устава ООН в 1945 году. Процесс его развития продолжается. Само наименование принципа окончательно не установилось: можно встретить упоминание, как территориальной целостности, так и территориальной неприкосновенности. Значение этого принципа весьма велико с точки зрения стабильности в межгосударственных отношениях. Его назначение защита территории государства от любых посягательств.

В Декларации о принципах международною права, касающихся дружественных отношений и сотрудничества между государствами в соответствии с Уставом ООН, 1970 года при раскрытии содержания формулировки п. 4 ст. 2 Устава ООН были отражены многие элементы принципа территориальной целостности (неприкосновенности), хотя сам этот принцип отдельно не упоминался.

Следующим этапом в развитии данного принципа явился Заключительный акт Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе 1975 года, который содержит отдельную и наиболее полную формулировку принципа территориальной целостности государств: "Государства-участники будут уважать территориальную целостность каждого из государств-участников. В соответствии с этим они будут воздерживаться от любых действий, несовместимых с целями и принципами Устава Организации Объединенных Наций, против территориальной целостности, политической независимости или единства любого государства-участника и, в частности, от любых таких действий, представляющих собой применение силы или угрозу силой. Государства-участники будут равным образом воздерживаться от того, чтобы превратить территорию друг друга в объект военной оккупации или других прямых или косвенных мер применения силы в нарушение международного права или в объект приобретения с помощью таких мер или угрозы их осуществления. Никакая оккупация или приобретение такого рода не будет признаваться законной" 1 .

Принцип территориальной целостности государств относится к числу основных принципов международного права, закрепленных в п. 4 ст. 2 Устава ООН.

Данный принцип конкретизируется в Декларации о принципах международного права 1970 года, где он трактуется как часть принципа суверенного равенства государств и как часть принципа неприменения силы или угрозы силой. Действительно, этот принцип тесно связан с обоими указанными принципами. В Декларации говорится: "Территориальная целостность и территориальная неприкосновенность" 2 .

Однако принцип территориальной целостности государств настолько важен, что в Заключительном акте Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе он выделен как самостоятельный принцип международного права: "Государства-участники будут уважать территориальную целостность каждого из государств-участников".

Принцип нерушимости государственных границ.

Он определяет сотрудничество государств по установлению границ, их охране, решению спорных вопросов в связи с границами. Значение отношений, связанных с границами, определяется тем, что они есть границы распространения государственного суверенитета, границы действия государственного правопорядка. Вопросы о границах занимают достаточно большое место в важнейших договорах современности, но им не уступают и те, что давно уже стали только вехами истории. С давних времен считалось, что нарушение границы является casus belli - поводом к законной войне. Воздушные, морские, сухопутные границы охраняются всей мощью государства, его дипломатическим аппаратом, а также его политическими союзническими договорами.

В писаной форме он, как указано, отражен в двусторонних и многосторонних союзнических договорах, уставах универсальных и региональных политических организаций.

Его понимание государствами отражено в таких морально-политических нормах, как нормы Декларации принципов Заключительного акта Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе (1975 г.) "Государства-участники рассматривают как нерушимые все границы друг друга, как и границы всех государств в Европе, и поэтому они будут воздерживаться сейчас и в будущем от любых посягательств на эти границы. Они будут, соответственно, воздерживаться также от любых требований или действий, направленных на захват и узурпацию части или всей территории любого государства участника" 1 , декларациях и резолюциях Генеральной Ассамблеи ООН, в частности, в Декларации принципов, касающихся дружественных отношений государств (1970 г.).

Государства обязаны не нарушать установленные внутренними и международными нормами правила о режиме границ. Так, режим охраны границы Российской Федерации, установленный Законом "О государственной границе Российской Федерации" 1993 г., предусматривает строго визовый въезд на территорию России, Шенгенское соглашение 1990г. заключенное 9 государствами Европы, напротив, установило принцип безвизового пересечения границы гражданами государств - участников Соглашения. Правом государства является установление или снятие таможенных и иных ограничений, связанных с прохождением границ физическими лицами, транспортными средствами, товарами.

В отношении границ также действует институт мер доверия, выражающийся в запрете передвижения войск или проведения учений вблизи границ, создания зон безопасности и др., в установлении транспарентности (прозрачности) границ для отдельных видов товаров, услуг. Такой режим установлен между некоторыми странами СНГ 1 .

Нарушение границ считается международным преступлением, в связи, с чем возможно применение самых жестких ответных мер, предусмотренных, в частности, в ст. 39-47 Устава ООН: применение вооруженных сил, других санкций чрезвычайного характера, вплоть до ограничения суверенитета виновного государства, и нарушения его границы.

Этот принцип появился в теории международного права с закреплением его в Уставе ООН в 1945 г. Значение этого принципа весьма велико с точки зрения стабильности в межгосударственных отношениях и заключается в защите территории государства от любых посягательств.

Устав ООН запретил угрозу силой или ее применение против территориальной целостности (неприкосновенности) и политической независимости любого государства. В Декларации о принципах международного права, касающихся дружественных отношений и сотрудничества между государствами в соответствии с Уставом ООН 1970 г., при раскрытии содержания формулировки п. 4 ст. 2 Устава ООН были отражены многие элементы принципа территориальной целостности (неприкосновенности) следующим образом: каждое государство «должно воздерживаться от любых действий, направленных на нарушение национального единства и территориальной целостности любого другого государства или страны». В Уставе ООН также подчеркивалось, что «территория государства не должна быть объектом военной оккупации, явившейся результатом применения силы в нарушение положений Устава», и что «территория государства не должна быть объектом приобретения другим государством в результате угрозы силой или ее применения». В связи с этим, отмечалось далее, не должны признаваться законными какие-либо территориальные приобретения, явившиеся результатом угрозы силой или ее применения. Вышеприведенные положения не должны толковаться как нарушающие положения Устава ООН или любые международные соглашения, заключенные до принятия Устава и имеющие юридическую силу в соответствии с международным правом.

Следующим важнейшим документом в развитии данного принципа явился Заключительный акт Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе 1975 г., который содержит наиболее полную формулировку принципа территориальной целостности государств. Звучит она следующим образом: «Государства-участники будут уважать территориальную целостность каждого из государств-участников. В соответствии с этим они будут воздерживаться от любых действий, несовместимых с целями и принципами Устава Организации Объединенных Наций, против территориальной целостности, политической независимости или единства любого государства-участника и, в частности, от любых таких действий, представляющих собой применение силы или угрозу силой. Государства-участники будут равным образом воздерживаться от того, чтобы превратить территорию друг друга в объект военной оккупации или других прямых или косвенных мер применения силы в нарушение международного права или в объект приобретения с помощью таких мер или угрозы их осуществления. Никакая оккупация или приобретение такого рода не будет признаваться законной».

Этот принцип отличается от рассмотренных выше принципов запрещения использования силы или угрозы силой, либо превращения территории в объект военной оккупации, либо приобретения с использованием силы или ее угрозы. Согласно Заключительному акту государства обязаны уважать территориальную целостность друг друга и, следовательно, должны «воздерживаться от любых действий, несовместимых с целями и принципами Устава ООН».

Предыдущая

Территория служит материальной основой государства. Без территории нет государства. Поэтому государства уделяют особое внимание обеспечению ее целостности. Устав ООН обязывает воздерживаться от угрозы силой или ее применения против территориальной неприкосновенности государства (ч. 4 ст. 2). Декларация 1970 г. не выделяет этот принцип в качестве самостоятельного. Его содержание отражено в других принципах. Принцип неприменения силы обязывает воздерживаться от угрозы силой или ее применения против территориальной неприкосновенности любого государства. С этой целью не может быть также использовано политическое, экономическое или иное давление.

Территория государства не должна быть объектом военной оккупации, явившейся результатом применения силы в нарушение Устава ООН, или объектом приобретения другим государством в результате угрозы силой или ее применения. Такого рода приобретения не признаются законными.

Последнее положение не относится к договорам по территориальным вопросам, заключенным до принятия Устава ООН. Иное положение поставило бы под вопрос правомерность многих давно сложившихся государственных границ. Законность отторжения части территории государств, несущих ответственность за развязывание Второй мировой войны, признана Уставом ООН (ст. 107). Заключительный акт СБСЕ 1975 г. выделил самостоятельный принцип территориальной целостности, содержание которого отражает сказанное ранее. О территориальной целостности говорится в учредительных актах региональных объединений. Устав Организации американских государств определил в качестве одной из главных целей защиту территориальной целостности (ст. 1). Аналогичное положение содержится в Хартии Организации африканского единства (ст. ст. 2 и 3). Рассматриваемый принцип нашел отражение и в конституционном праве. Согласно Конституции: "Российская Федерация обеспечивает целостность и неприкосновенность своей территории" (ч. 3 ст. 4).

Принцип нерушимости границ дополняет принцип территориальной целостности. В Декларации 1970 г. его содержание излагается в разделе о принципе неприменения силы. "Каждое государство обязано воздерживаться от угрозы силой или ее применения с целью нарушения существующих международных границ другого государства или в качестве средства разрешения международных споров, в том числе территориальных споров и вопросов, касающихся государственных границ".

Государства обязаны воздерживаться от угрозы силой или ее применения с целью нарушения не только границ, но и демаркационных линий. Имеются в виду временные или предварительные границы, включая линии перемирия. Это касается линий, имеющих юридическое основание, т.е. таких, которые установлены и соответствуют межгосударственному договору или которые государство обязано соблюдать по иным основаниям. Оговаривается, что следование этому правилу не наносит ущерба позиции заинтересованных государств в отношении статуса и последствий установления таких линий. Есть основания полагать, что это правило относится и к постоянным границам, поскольку принцип неприменения силы не обязывает к признанию существующих границ.



В качестве самостоятельного принцип нерушимости границ был сформулирован Заключительным актом СБСЕ 1975 г. При этом его содержание выходит за рамки принципа неприменения силы. В содержание принципа включено обязательство признать нерушимость всех государственных границ в Европе. Известно, что побежденные государства далеко не полностью признавали границы, установленные в результате Второй мировой войны.

Государства-участники обязались воздерживаться от любых, а не только подкрепленных силой требований или действий, направленных на захват части или всей территории других государств. Вместе с тем предусмотрена возможность изменения границ в соответствии с международным правом, по соглашению. Таким путем были пересмотрены границы ФРГ, в которую вошла территория ГДР.

С принципом нерушимости границ связано правило uti possidetis (как владеете), применяемое при определении границ вновь образованных независимых государств. Согласно правилу, ранее существовавшие административные границы с образованием в их пределах независимых государств становятся межгосударственными. Оно применялось при определении границ новых независимых государств в ходе массовой деколонизации после Второй мировой войны. В 1964 г. Организация африканского единства подтвердила применимость правила в отношении границ африканских государств. На его основе были признаны и границы между бывшими советскими союзными республиками, несмотря на то что они не всегда справедливы и не всегда юридически правильно были в свое время установлены. Правило применялось и при решении вопроса о границах на территории бывшей Югославии. Данное правило неоднократно применялось Международным Судом ООН при решении территориальных споров. При этом Суд подчеркивал, что оно является общепризнанной нормой международного права

Б.15 Принцип мирного разрешения споров: понятие и нормативное содержание. Механизмы реализации этого принципа

Принцип мирного разрешения споров закреплен Уставом ООН (ст. 2.3) и всеми международными актами, излагающими принципы международного права. Ему посвящен ряд резолюций Генеральной Ассамблеи ООН, среди которых особенно значительна содержащая Манильскую декларацию о мирном разрешении международных споров 1982 г.

Декларация о принципах международного права 1970 г. содержит следующую общую формулировку принципа: "Каждое государство разрешает свои международные споры с другими государствами мирными средствами таким образом, чтобы не подвергать угрозе международный мир и безопасность и справедливость". В таком же духе принцип закреплен в региональных актах, в уставах Организации африканского единства, Организации американских государств, а также в Североатлантическом договоре.

Принцип обязывает государства решать любые межгосударственные споры мирными средствами. Принцип не распространяется на споры по делам, относящимся, по существу, ко внутренней компетенции любого государства (принцип невмешательства). Стороны в споре не вправе отказаться от мирного урегулирования.

Заслуживает внимания указание на связь между понятиями "мир" и "справедливость". Лишь в условиях мира может быть обеспечена справедливость. Только справедливое решение ведет к миру. Прочен мир справедливый. Несправедливые решения несут в себе зерна будущих войн. Поэтому справедливость признается необходимым принципом мирового порядка.

В новых условиях интересы обеспечения мира требуют не только решения существующих споров, но и предотвращения их возникновения. Приобретает особое значение профилактика конфликтов. Предупреждение конфликта требует меньших усилий, чем его последующее урегулирование. Предупреждение углубления конфликта также достигается с помощью мирных средств. Особую роль в превентивной дипломатии призвана играть ООН. Этой проблеме посвящен ряд резолюций Генеральной Ассамблеи. Центральное положение среди них занимает Декларация о предотвращении и устранении споров и ситуаций, которые могут угрожать международному миру и безопасности, и о роли ООН в этой области (1988 г.). Декларация подчеркивает принцип ответственности государств за предотвращение и ликвидацию споров и опасных ситуаций.

Важным элементом рассматриваемого принципа является принцип свободного выбора средств мирного разрешения споров, что не раз подчеркивалось и Международным Судом ООН. В Постановлении о принятии предварительных мер по делу о законности применения силы (Югославия против США) Суд, выразив свою озабоченность применением силы в Югославии, которое поднимает серьезные проблемы международного права, заявил, что любой спор о законности применения силы должен решаться мирными средствами, выбор которых, согласно ст. 33 Устава ООН, принадлежит сторонам. Одновременно Суд подчеркнул еще один важный аспект принципа мирного разрешения споров - "стороны должны заботиться о том, чтобы не обострять или не расширять спор" .

РОССИЙСКОЕ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВО

В России действует ряд актов, ка­сающихся вопросов взаимодействия с другими государствами в контексте национальной безопасности и военных угроз.

К ним можно, в частности, отнести: Федеральный конституционный закон «О военном положении» 2002 года; федеральные законы «Об унич­тожении химического оружия» 1997 года, «Об обороне» 1996 года, «О госу­дарственной границе РФ» 1993 года, «О мобилизационной подготовке и мобилизации в Российской Федерации» 1997 года, «О военно-техниче­ском сотрудничестве Россииской Федерации с иностранными государст­вами» 1998 года, «О борьбе с терроризмом» 1998 года, «О противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и фи­нансированию терроризма» 2001 года, «О безопасности» 1992 года, «Об использовании атомной энергии» 1595 года; Концепцию националь­ной безопасности РФ (указы Президента 1997 и 2000 гт.) и др. Закон 1995 года «О порядке предоставления Российской Федерацией военного и гражданского персонала для участия в деятельности по под­держанию мира и безопасности» предусматривает (ст. 11), например, что предоставление вооруженных контингентов Россией осуществляется на основании особого соглашения с Советом Безопасности ООН.

Для государств нет, пожалуй, ничего важнее их территории. Территория – это жизненное пространство населения, наций (народов), государства. Территория – это материальная основа существования государства, географическая среда обитания его населения и пространственный предел осуществления его публичной властью юридического верховенства. Это – ценность номер один в иерархии общественных ценностей и государственных интересов.

Назначение принципа – защита территории государства от любых посягательств.

Однако само наименование рассматриваемого принципа еще не установилось: в международных договорах и литературе в названии принципа указываются как оба элемента – неприкосновенность и целостность, так и каждый из них в отдельности.

Оба эти элемента близки по смыслу, однако их правовое содержание различно.

Территориальная неприкосновенность - это предохранение территории государства от любого посягательства извне; никто не должен покушаться на территорию государства с целью пол­ного или частичного ее занятия или оккупации, проникать в его наземное, подземное, морское или воздушное пространство против воли властей данного государства.

Территориальная целостность - это состояние единства и нераздельности территории государства; никто не должен поку­шаться на его территорию с целью полного или частичного на­рушения ее единства, незаконного расчленения, отделения, от­торжения, передачи или присоединения всей или части к тер­ритории другого государства.

Таким образом, понятие «территориальная неприкосновен­ность» шире понятия «территориальная целостность»: несанк­ционированное вторжение иностранною самолета в воздушное пространство государства будет нарушением его территориаль­ной неприкосновенности при том, что территориальная цело­стность государства не будет нарушена.

Принцип территориальной целостности государств можно считать неким продолжением принципа неприменения силы.

В Уставе ООН (ст. 2, п. 4) говорится о том, что государства должны воздерживаться от угрозы силой или ее применения «против территори­альной неприкосновенности» любого государства. Территориальная целост­ность - основа политической независимости, поэтому эти два понятия за­частую идут рядом.

В современном политическом бытии мира проблемы соотношения принципа территориальной целостности государства и права наций на самоопределение занимают, пожалуй, одно из самых заметных мест. Это обусловлено как стабильным независимым функционированием государства, так и стремлением определенных социальных групп к обособленному существованию.

Определенное обострение этой проблемы пришлось на последнее десятилетие ХХ в. Прежде всего, это было связано с распадом СССР и социалистической системы, когда ослабление центральной власти в государствах Восточной Европы и СССР не только вызвало вполне прогнозируемую реакцию оппозиционных общегосударственных сил, пытавшихся осуществить демократические реформы, но и привело к цепной реакции, связанной с реализацией сепаратистских проявлений отдельных территориальных организаций. Реалии этого периода были выражены образованием новых государств на пространстве бывшего СССР (частично признанных – Абхазии и Южной Осетии и непризнанных – Приднестровской Молдавской Республики и Нагорного Карабаха) и бывшей Югославии (частично признанного Косова). Следует оговориться, что период конца ХХ в. не являлся единственным, когда наблюдалась активизация проявлений территориального сепаратизма. Так, предыдущее обострение данной проблематики было вызвано процессами деколонизации в Африке и Азии в 50-60-е гг. ХХ в.

Центральным вопросом при анализе проблемы соотношения принципа территориальной целостности государства и права наций на самоопределение является соотношение суверенитетов непризнанных самоуправляющихся частей государства (непризнанных государств) и государств, на фактической территории которых они находятся. Отметим, что в современной политической реальности проявления сецессионных требований встречаются достаточно часто, при этом оправ-дание односторонних действий, направленных против центральной власти «метрополии», как совершенно точно отмечает А.Бьюкенен, «базируется на представлении о том, для чего вообще существует государство, при каких условиях оно имеет право контролировать территорию и лю-дей».

Вряд ли есть смысл однозначно ответить на вопрос о правомерности или противоправно-сти сецессии без учета конкретных исторических, политических, юридических и иных обстоятельств. Причем такие обстоятельства интерпретируются сторонами сецессионных отношений, как правило, в свою пользу. Так, В.А.Макаренко, указывая в качестве аргументов права на сецес-сию последствий прошлых аннексий; самозащиты от агрессора; дискриминацию в распределении, считает, что каждый аргумент за отделение должен обосновывать права сепаратных групп на данную территорию. Естественно, центральная власть государства выступает против сецессии. По его мнению, аргументы против сецессии сводятся к следующим: преодоление анархии и исключение политических торгов, подрывающих принцип большинства.

Представляется возможным выделить три варианта таких проявлений. Во-первых, ситуация с договорным разрешением конфликта между стремящимся к отделению регионом и центральной властью – «завершенная сецессия». В результате появляется новое государство. Здесь примерами могут выступать отделение Эритреи от Эфиопии, а также выход в 1991 году Литвы, Латвии и Эстонии из состава СССР. Во-вторых, «стабильное функционирование непризнанного государства». Это выражается, с одной стороны, в неспособности центральной власти восстано-вить верховенство на всей своей территории, а с другой – в непризнании или частичном призна-нии в качестве субъекта международного права региона, стремящегося к отделению, который эф-фективно контролирует свою территорию и население. Здесь можно указать на ПМР, Абхазию, Южную Осетию, Косово. И, наконец, в-третьих, стремящиеся к отделению регионы могут оказаться по тем или иным причинам не способными получить международное признание. Как резуль-тат, имеем восстановление различными способами верховенства центральной власти – «подавление стремления к суверенитету». В качестве примера можно привести конфликты, связанные со стремлением к независимости Чеченской республики Ичкерии, Гагаузии, а в более отдаленном прошлом – Катанги и Биафры.

Наиболее мягкий вариант отношения государства к отделению его составной части предполагает наличие законодательно закрепленного механизма сецессии. Наиболее прогнозируе-мым итогом здесь представляется «завершенная сецессия». При этом возможны два в равной степени вероятных результата сецессионного процесса.

Во-первых, это осуществление сецессии – выход региона из состава государства. Одним из примеров здесь выступает выход Черногории из единого государства Сербия и Черногория в 2006 году. Такое право было закреплено за Черногорией и Сербией ст. 60 Конституционной Хартии Сербии и Черногории. При этом государство-член, который реализует право сецессии, не насле-дует международной правосубъектности единого государства, которое продолжает представлять оставшаяся в союзном государстве часть.

Также можно привести пример Литвы, Латвии, Эстонии, осуществивших в 1991 году выход из состава СССР на основании ст. 72 Конституции СССР о праве выхода союзной республики из состава СССР. Фактически прибалтийские республики реализовали процедуру, предусмотренную ст. 20 Закона СССР «О порядке решения вопросов, связанных с выходом союзной республики из СССР». Окончательно суверенизация Литвы, Латвии и Эстонии была подтверждена тремя реше-ниями Государственного Совета СССР от 6 сентября 1991 года.

Во-вторых, возможен вариант прекращения сецессии – реализации государством своего права на территориальную целостность. В качестве примера неудавшейся попытки реализации сецессионного процесса можно привести два референдума в канадской провинции Квебек, в рам-ках которых ставился вопрос о провозглашении ее независимости.

Первый референдум об отделении от Канады состоялся в Квебеке в 1980 году. Тогда 60 % населения провинции высказались против отделения. Второй референдум был проведен в 1995 году. 49,4 % голосов были отданы за независимость Квебека, лишь 50,6 % квебекцев проголосова-ли против выхода из состава Канады.

В 1998 г. было принято постановление Верховного суда Канады, в котором сказано, что Квебек не может отделиться, если он не получит твердого большинства в референдуме по четко сформулированному вопросу. По мнению Ю.В.Ирхина, «после выборов 2000 г. Квебек, по сути, вернулся к прежней и эффективной модели – сильного представительства в центральном парла-менте единой Федерации. Под оптимальным федеративным принципом многие реалистически мыслящие канадские политологи понимают способ разделения властей таким образом, чтобы центральное и региональные правительства в определенной сфере были независимы, но действовали скоординировано».

Кроме того, на основании постановления Верховного Суда Канады парламентом Квебека был принят закон Квебека «О порядке осуществления основных прав и прерогатив населения Квебека и государства Квебек». В статье 2 закреплено, что народ Квебека имеет неотъемлемое право на свободный выбор политического режима и правового статуса Квебека. Статья 4 этого Закона предусматривает, что результат референдума за выход Квебека из состава Канады признается, если за выход подано 50 % голосов плюс один голос.

Принципиально важно учесть также, является ли стремление к сецессии истинным выра-жением интересов большинства народа субъекта или это стремление правящей номенклатуры, этнократии установить свою безраздельную власть, своекорыстный сепаратизм. На практике сецессия иногда отвечала взглядам всех трех сторон, как это было в Малайзии: федерации, выходящего из нее субъекта (Сингапур) и остающихся в ней субъектов.

Иногда положения о сецессии встречаются в конституциях унитарных государств, имею-щих автономию. Выход автономной Каракалпакии, являющейся формой самоопределения кара-калпакского народа, при соблюдении ряда требований допускает ст. 74 Конституции Узбекистана 1992 г., но это возможно только с утверждения общегосударственного парламента.

Вариант «стабильного функционирования непризнанного государства» следует рассматривать, прежде всего, во взаимосвязи с признаками государства. Здесь ключевыми являются та-кие признаки, как территориальность, суверенность, население. Активные проявления сецессионных требований оказывают существенное влияние на перераспределение содержания этих признаков между центральной властью и стремящимися к самоопределению регионами. Так, из структуры государственной территории исключается регион, на который фактически не распространяется юрисдикция центральной власти. И наоборот, стремящийся к независимости регион приобретает признак территориальности. В противном случае не будет иметь смысла заявление о стремлении к государственной обособленности от основного государства.

Суверенитет, как и территория, имеет неделимую юридическую природу. В этом смысле стремящийся к самоопределению регион зачастую в большей степени соответствует понятию «государство», чем «метрополия», поскольку из суверенитета последнего исключается верховенство на территории региона, стремящегося к независимости. Население такого региона, как представ-ляется, также в большей степени обладает политико-правовой связью с регионом, нежели с центральной властью «метрополии». Так, ПМР осуществляет верховенство власти на своей террито-рии, а также обеспечивает политико-правовую связь с проживающим на ее территории населени-ем посредством отношений гражданства. Напротив, Республика Молдова не имеет возможности реально осуществлять верховенство власти на территории Приднестровья, которое формально является частью Молдовы, а также не имеет политико-правовой связи через отношения гражданства с подавляющим большинством населения непризнанного государственного образования. Это, как представляется, наглядно показал проведенный 17 сентября 2006 года референдум, на котором население ПМР высказалось за независимость, а не за функционирование в составе Молдовы. Аналогичное положение можно наблюдать в Абхазии и Южной Осетии, которые по состоя-нию на 1 января 2011 г. были признаны четырьмя государствами (Россией, Никарагуа, Венесуэлой, Науру).

Таким образом, ситуация с непризнанными государствами предполагает принудительное ограничение суверенитета государства-метрополии. По словам Президента РФ Д.А.Медведева, «реакция на события 8 августа и на признание Россией независимости Южной Осетии и Абхазии еще раз показала, что мы живем в мире двойных стандартов. Мы поступили ответственно – в интересах восстановления международной законности и справедливости. Понимая, что любые колебания или попытки отложить эти шаги были бы чреваты еще более серьезной гумани-тарной катастрофой. На этом фоне откровенно предвзятой выглядит позиция наших партнеров, еще недавно приложивших максимум усилий, чтобы в обход норм международного права добиться отделения Косова от Сербии и признания этого самопровозглашенного региона в качестве субъекта международного права, а теперь как ни в чем не бывало критикующих Россию».

Третий вариант – «подавление стремления к суверенитету» – в достаточной степени зависит от соотношения правовой основы и силовых возможностей центральной власти и самоопределяющегося региона в пользу центральной власти. Именно здесь следует говорить о восстановлении права государства на территориальную целостность в рамках реализации неделимости государственного суверенитета.

О неделимости суверенитета говорит П.А.Оль: «Принадлежность суверенитета как высшей политической власти господствующему субъекту предполагает структурное построение политической системы общества, где четко определяется место иных субъектов относительно суверена, что исходит из принципа неделимости суверенитета».

Прежде всего, это ситуация нарушения государственного суверенитета противоправными действиями самоопределяющегося региона. В таком случае восстановление территориальной целостности государства осуществляется либо правовым, либо силовым путем. Силовой вариант предполагает либо использование военных ресурсов государства, либо вмешательство вооруженных сил третьих государств или межгосударственных организаций.

Ярким примером использования вооруженных сил ООН при подавлении стремления сепа-ратистски настроенного региона к суверенитету являются события вокруг провозглашения в 1960 году независимости Республики Катанги и ее выхода из состава Республики Конго.

Правительство Конго обратилось за поддержкой к ООН, и такая поддержка была реализована в резолюциях Совета Безопасности ООН. Так, п. 2 Резолюции 143 СБ ООН от 14 июля 1960 года уполномочил Генерального Секретаря ООН «принять в консультации с правительством Республики Конго необходимые меры для оказания этому правительству военной помощи, в которой оно нуждается, и оказывать ее до тех пор, пока национальные силы безопасности благодаря усилиям конголезского правительства и с технической помощью ООН не будут в состоянии, по мнению этого правительства, полностью выполнять свои задачи». Далее, СБ ООН Резолюцией 145 от 22 июля 1960 года «предлагает всем государствам воздержаться от любых действий, которые могли бы помешать восстановлению законности и порядка и осуществлению правительством Конго своих полномочий, а также воздержаться от любых действий, которые могли бы подорвать территориальную целостность и политическую независимость Республики Конго». 9 августа 1960 года в Резолюции 146 СБ ООН заявил, что «вступление вооруженных сил ООН в провинцию Катанга необходимо для полного проведения в жизнь настоящей резолюции», и подтвердил, что находящиеся в Конго вооруженные силы ООН не будут участвовать в каком бы то ни было внут-реннем конфликте конституционного или иного характера, не будут каким бы то ни было образом вмешиваться в такой конфликт и не будут использованы для оказания влияния на его исход».

Вместе с тем, противостояние центрального правительства Конго и сепаратистской Катанги продолжалось, были убиты лидеры Республики Конго во главе с П.Лумумбой. В этой ситуации СБ ООН в Резолюции 161 от 21 февраля 1961 года настаивал, «чтобы ООН немедленно приняла все соответствующие меры для предупреждения вспышки гражданской войны в Конго, включая мероприятия по прекращению огня, по приостановке всех военных операций и по предотвращению столкновений, прибегая, если необходимо, к применению силы в качестве крайней меры». Кроме того, в указанной Резолюции СБ ООН призывает к восстановлению парламентских учреж-дений «с тем, чтобы воля народа находила свое выражение через посредство свободно избранного парламента». И далее: «навязывание любого решения, включая образование любого правительства, не основанного на подлинном примирении, не только не урегулирует никаких вопросов, но и значительно увеличивает опасность конфликтов внутри Конго и угрозу международному миру и безопасности».

Принятием Резолюции 161 открывается второй этап в действиях ООН. 15 апреля 1961 года Генеральная Ассамблея ООН, будучи серьезно обеспокоена угрозой гражданской войны, подтверждает политику организации в отношение Конго.

25 августа 1961 г. С.Линнер, один из старших офицеров, отвечающих за операции ООН в Конго, публично заявил, что «ООН будет поддерживать любую политику, которая стремится вернуть Катангу в Конго».

Резолюция 169 СБ ООН от 24 ноября 1961 прямо предусматривает применение силы «против наемников» и полностью отвергает утверждение, будто Катанга является «суверенным независимым государством». Кроме того, в Резолюции решительно осуждается сепаратистская деятельность, незаконно проводимая администрацией провинции Катанга с помощью ресурсов извне и руками иностранных наемников, и объявляется, что «всякая сепаратистская деятельность, направленная против Республики Конго, противоречит Основному закону и решениям Со-вета Безопасности».

Отметим, что решительное вмешательство ООН в Конго является исключительным случаем в практике ООН, тем более в условиях биполярности международного политического пространства. По мнению Ч.Зоргбибе (Zorgbibe), в случае Конго силы ООН обеспечивали не только изоляцию внутреннего конфликта, чтобы не допустить эскалацию «холодной войны», но и, ско-рее, предотвращение отделения Катанги. В итоге в январе 1963 года провинция была возвращена в состав страны при участии миротворческих сил ООН.

Прямое подавление сепаратистских проявлений вооруженными силами центрального правительства имело место в отношении Республики Биафры, провозгласившей 30 мая 1967 г. независимость от Нигерии.

Президент Нигерии Говон 6 июня 1967 г. отдал приказ о подавлении мятежа и объявил мобилизацию в северных и западных мусульманских штатах. В Биафре же скрытая мобилизация началась еще до провозглашения независимости. После непродолжительного военного наступ-ления армии Биафры постепенно правительственные войска начинают брать под свой контроль побережье, отрезав Биафру от прямого выхода к морю. Кроме того, были блокированы транспортные и иные инфраструктурные коммуникации Биафры. Тем не менее, независимость Биаф-ры была признана Танзанией, Замбией, Зимбабве и Кот-д’Ивуаром. Однако остальные государст-ва воздержались от признания Биафры, а Великобритания и СССР оказали широкую дипломатическую и военно-техническую помощь федеральному правительству Нигерии.

В октябре 1969 года лидер Биафры Оджукву призвал ООН обеспечить посредничество для прекращения огня в качестве прелюдии к мирным переговорам. Но федеральное правительство отказывается от переговоров и настаивает на капитуляции Биафры. 12 января 1970 года Управляющий Правительства (officer administering the government) Биафры Ф.Эффионг представил признание капитуляции в федеральное правительство, что существенно сократило возможный размер гуманитарной катастрофы.

Еще одним вариантом является восстановление суверенитета центральной власти силовым путем после нарушения сепаратистским регионом условий сецессионного договора. Примером здесь выступает восстановление суверенитета РФ в отношении территории нынешней Чеченской Республики.

Так, в результате вооруженного противостояния сепаратистского региона и федерального центра в 1991–1996 гг. сложилась ситуация de facto равноправных переговоров между федеральным центром и властями Чеченской Республики Ичкерия, завершившихся заключением 12 мая 1997 года Договора о мире и принципах взаимоотношений между РФ и Чеченской Республикой Ичкерия, в котором употребляется оборот «Высокие договаривающиеся стороны… стремясь установить прочные, равноправные, взаимовыгодные отношения».

В рамках ранее согласованных Принципов определения основ взаимоотношений между РФ и Чеченской Республикой было предусмотрено, что «Соглашение об основах взаимоотношений между РФ и Чеченской Республикой, определяемых в соответствии с общепризнанными принципами и нормами международного права, должно быть достигнуто до 31 декабря 2001 года». Кроме того, в документе содержатся требования к законодательству Чеченской Республики, которое «основывается на соблюдении прав человека и гражданина, праве народов на самоопределение, принципах равноправия народов, обеспечения гражданского мира, межнационального согласия и безопасности проживающих на территории Чеченской Республики граждан независимо от на-циональной принадлежности, вероисповедания и иных различий».

Таким образом, был сформирован так называемый «отложенный статус» Чеченской Рес-публики, реализация которого должна была быть осуществлена в течение пятилетнего периода.

Однако в августе 1999 года под лозунгами распространения истинного ислама и джихада против неверных произошло вторжение чеченских вооруженных отрядов во главе с Ш.Басаевым на территорию Дагестана с целью создания халифата на чеченских и дагестанских территориях, населенных мусульманами.

Возникла прямая угроза территориальной целостности и безопасности Российской Феде-рации. Федеральный центр и республиканские власти Дагестана приняли немедленно надлежа-щие меры по пресечению агрессии. Дагестанская милиция, ополченцы и федеральные вооруженные силы ценой немалых усилий и потерь сумели выбить отряды Басаева из Дагестана. То, что эта авантюра была направлена на провоцирование нового вооруженного конфликта с федеральной властью, позднее цинично признал Ш.Басаев: «Чечне угрожала гражданская война, а мы ее избежали, начав войну с Россией».

Угроза безопасности России и в целом обстановка на Северном Кавказе требовали от вла-стей срочных и решительных мер по обеспечению безопасности и правопорядка в регионе. На парламентских слушаниях осенью 2000 года председатель думской Комиссии по Чеченской рес-публике А.Ткачев подчеркнул: «За время правления Масхадова власть продемонстрировала пол-ную неспособность выполнять свои функции на вверенной ей территории, следствием чего стали массовые нарушения прав и свобод человека. Вторжение вооруженных формирований с террито-рии Чечни в Дагестан в августе 1999 года окончательно дезавуировало формальный юридический статус масхадовских органов власти, основанных на духе хасавюртовских соглашений и букве до-говора о мире. С этого момента формирование органов государственной власти в Чечне стало не только конституционной, но и международно-правовой обязанностью Российской Федерации».

Осенью 1999 года российское правительство, которое возглавил В.В.Путин, приняло реше-ние: в целях обеспечения национальной безопасности Российской Федерации ввести в Чечню фе-деральные вооруженные силы.

12 августа 1999 года заместитель министра внутренних дел России И.Н.Зубов заявил, что Президенту Чечни А.Масхадову направлено письмо с предложением провести совместную с федеральными войсками операцию против исламистов в Дагестане. По его словам, в письме была изложена позиция российского руководства и указывалось требование к чеченскому руководству разъяснить ситуацию в отношении того, что происходит в Дагестане и в приграничных с Чечней районах. «Мы предложили ему решить вопрос о ликвидации баз, мест складирования и отдыха незаконных вооруженных формирований, от которых чеченское руководство всячески открещи-вается. Мы предложили провести совместные операции. В случае каких-то дальнейших действий мы оставляем за собой право действовать в соответствии с международным правом», – сообщил И.Н.Зубов. Однако вместо проведения такой операции А.Масхадов 5 октября 1999 года подписал Указ «О введении военного положения на территории ЧРИ».

Президент РФ Б.Н.Ельцин 13 сентября 1999 года в телеобращении к гражданам страны заявил о необходимости консолидации ветвей власти и общества для оказания отпора терроризму. «Нам – народу России – терроризм объявил войну», – отметил глава государства. «Мы живем в условиях угрожающего распространения терроризма. А значит – необходимо объединение всех сил общества и государства для отпора внутреннему врагу, – продолжал президент. – У этого врага нет совести, жалости и чести. Нет лица, национальности и веры. Особо подчеркиваю – национальности и веры».

23 сентября был подписан Указ Президента РФ «О мерах по повышению эффективности контртеррористических операций на территории Северо-Кавказского региона Российской Федерации», предусматривающий создание Объединенной группировки войск (сил) на Северном Кавказе для проведения контртеррористической операции.

Определяя судьбу хасавюртовских соглашений, В.В.Путин заявил, что «так называемый хасавюртовский пакт был подписан в условиях геноцида русского народа в Чечне», и «с юридиче-ской точки зрения – это никакое не соглашение, так как было подписано вне рамок юридического правового поля России», а не более чем моральные обязательства двух сторон». Отмечая отсутствие юридической основы хасавюртовских соглашений, В.В.Путин говорит, что в Чечне, которую «Россия не признала деюре независимым государством, фактически были демонтированы все органы власти Российской Федерации».

Таким образом, в результате активных действий федеральных сил был восстановлен политический и правовой статус Чеченской Республики как полноправного субъекта РФ, восстановлен конституционный порядок в регионе.

Позднее позиция о невозможности выхода республик из состава РФ была подтверждена Постановлением Конституционного Суда РФ от 7 июня 2000 г. № 10-П, в котором устанавливается, что Конституция РФ не допускает какого-либо иного носителя суверенитета и источника власти, помимо многонационального народа России, и, следовательно, исключает существование двух уровней суверенных властей, находящихся в единой системе государственной власти, которые обладали бы верховенством и независимостью, т. е. не допускает суверенитета ни республик, ни иных субъектов РФ.

Вариантом реализации процесса восстановления нарушенного суверенитета центральной власти в рамках правового поля выступает юридическое взаимодействие между властями Респуб-лики Молдовы и представителями Гагаузской Республики в 1991–1994 гг. Это противостояние за-вершилось в 1994 году принятием Закона Республики Молдовы «Об особом правовом статусе Гагаузии (Гагауз Ери)». В соответствии с ч. 1 ст. 1 данного Закона «Гагаузия (Гагауз Ери) – это территориальное автономное образование с особым статусом как форма самоопределения гагаузов, являющееся составной частью Республики Молдова». Часть 2 ст. 1 устанавливает, что «Гагаузия в пределах своей компетенции самостоятельно решает вопросы политического, экономического и культурного развития в интересах всего населения».

При этом ч. 4 ст. 1 устанавливает корреляцию правового статуса Гагаузии с правовым статусом Республики Молдовы. Так, «в случае изменения статуса Республики Молдова как незави-симого государства народ Гагаузии имеет право на внешнее самоопределение». Кроме того, в со-ответствии со ст 25 указанного Закона, «Республика Молдова является гарантом полной и безусловной реализации полномочий Гагаузии, определенных настоящим законом.

Таким образом, исходя из вышеизложенного, представляется необходимым сделать следующие выводы:
1. Центральным вопросом при анализе проблемы соотношения принципа территориальной целостности государства и права наций на самоопределение является соотношение суверени-тетов непризнанных самоуправляющихся частей государства (непризнанных государств) и государств, на фактической территории которых они находятся.

2. При осуществлении сецессии могут быть восстановлены либо право самоопределяющейся территории, если оно было утрачено изначально в результате насильственных действий цен-тральной власти, либо право государства на территориальную целостность, если законодательство государства не содержит права на сецессию какого-либо территориального образования.

3. В случае нарушения государственного суверенитета противоправными действиями са-моопределяющегося региона восстановление территориальной целостности государства осуществляется либо правовым, либо силовым путем. Силовой вариант предполагает либо использование военных ресурсов государства, либо вмешательство вооруженных сил третьих государств или межгосударственных организаций.

Рекомендуем почитать