Правление Александра III и политика “консервативного обновления ” общества. Европейская социал-демократия вновь у власти. что изменилось

Избранное в Рунете

Александр Репников

Репников Александр Витальевич - главный специалист Российского государственного архива социально-политической истории (РГАСПИ), профессор, доктор исторических наук.

Сегодня мы опять стоим перед вопросами о соотношении общечеловеческих и национальных принципов, традиции и модернизации. Русский консерватизм, для которого эти вопросы относились к ключевым, оказался достаточно плюралистичным в своих проектах. Конечно, рецепты, данные консерваторами применительно к конкретной ситуации прошлых столетий, едва ли можно использовать для лечения «болезней» XXI века. Но внимательное изучение консервативной мысли способно существенно помочь в выработке курса, находящегося по ту сторону «правых» и «левых» крайностей. Еще нельзя точно определить перспективы консерватизма в нашей стране, но можно точно сказать, что он не сошел со сцены истории.

Ах, я закидывал свою сеть в моря их, желая наловить хороших рыб,

но постоянно вытаскивал я голову какого-нибудь старого бога.

Ф. Ницше. Так говорил Заратустра .

Вопрос о совместимости консерватизма и модернизации возник давно, и было бы самонадеянно пытаться ответить на него в одной статье. К счастью, журнал «Свободная Мысль», вполне в духе своего названия, решил в лучших научных традициях инициировать обсуждение проблемы, опубликовав статьи Михаила Кротова и Михаила Ремизова . Как общественно-политическое течение консерватизм возник в конце XVIII века, явив собой реакцию на философию Нового времени и Французскую революцию. Характерна в этом отношении полемика В. М. Межуева и М. В. Ремизова:

— Вы вопросы консерватизма рассматриваете только по отношению к Просвещению. Мне кажется, это не вся европейская история.

Действительно, это не вся европейская история. Но это та ее часть, которая вызвала к жизни не просто консервативную реакцию, но более-менее полноценный идеологический консерватизм. Может быть, это некое клише, но я воспринимаю эпоху Просвещения и Французской революции как осевое время политических идеологий, как точку, из которой расходятся различные траектории .

Для него было характерно признание приоритета монархического принципа правления, естественного неравенства людей и необходимости общественной иерархии . Главной ценностью для консерваторов являлось религиозное начало, которое, согласно их воззрениям, придавало смысл существованию человеческой личности и мировой истории в целом. Консерватизму присущ культ церкви, армии , школы и семьи , то есть тех общественных институтов, которые выступали основными проводниками и хранителями традиции. Большое внимание уделялось средствам массовой информации, оказывавшим влияние на общество, и контролю за ними . Вместе с тем М. Ремизов верно говорит о непродуктивности создания неких «джентльменских наборов» типологических признаков консерватизма . Данные социологических опросов показывают, что в сознании наших современников со словами «консерватизм» и «консерватор» ассоциируются следующие явления:

Упрямый, упертый, непробиваемый.

Опора на традиции, ценности, идентичность.

- …Осторожное отношение ко всему новому.

Основание, традиции.

Вот Михаил Леонтьев - ярко выраженный консерватор.

Марк Захаров, например, Лев Гумилев.

Я сразу представил себе такого английского джентльмена в стиле Пуаро, который ездит на машине сороковых годов.

Мужчина лет пятидесяти. В костюме. С тростью. И почему-то одежда у него в коричневых тонах. Вежливый, уважительный, с тонким чувством юмора.

Священник. Для него дух важнее внешнего вида.

Консерватор ассоциируется с дворянином .

В России консерватизм был явлением, во многом родственным западноевропейскому, поскольку его представители разделяли основные ценности, характерные для их единомышленников на Западе. Вместе с тем идейное влияние западноевропейских консерваторов в России было относительно невелико . Специфика отечественного понимания консерватизма была обусловлена тем, что он являлся реакцией на радикальную вестернизацию, проявлениями и главными символами которой в тот период был либерализм Александра I, западническая направленность русского дворянства и наполеоновская агрессия против Российской империи. Эти явления и события воспринимались консерваторами как угрозы, ведущие к разрушению традиционных устоев.

История становления отечественного консерватизма свидетельствует о зависимости этого феномена от исторического, географического и национального контекстов. На практике становление и развитие консервативной мысли оказалось довольно плюралистичным. Консерватизм не был универсальной идейной конструкцией с четко очерченной системой взглядов, хотя в нем и присутствовал стержень в виде влиянии православной религии на все стороны жизни общества. Огромную роль также играл идеал мощного централизованного иерархического государства, сформировавшийся в силу географических особенностей и военных угроз со стороны Запада и Востока, требующих сплоченности от власти и народа. На всех этапах развития консерватизма в нем присутствовали элементы формулы «Православие. Самодержавие. Народность».

Изначально консервативная идеология и практика являлись достоянием отдельных лиц и элитарных кружков, хотя влияния консерватизма не избежала и власть. Выполнение своих требований консерваторы переадресовывали главе государства, ориентируясь на монарха, использование имеющихся у него в наличии политических и административных рычагов. Большое значение в этом случае имела апелляция к истории, сравнение с ней современной им действительности. При этом в прошлом акцентировались такие факты, которые могли послужить примером для потомков. Например, обращение к победе в Отечественной войне 1812 года должно было способствовать консолидации общества на основе явления, которое историки впоследствии назовут «коллективной памятью» .

По мнению консерваторов, в идеале верховным арбитром, стоящим над всеми сословиями, надлежало быть самодержцу. Государство не может строиться только на основе любви и согласия, но продуманная иерархическая система способна ослабить «государево тягло», распределив его на все социальные слои. Такая система превращается не в аппарат подавления свободы, а в регулятор требований, предъявляемых к каждому члену общества в зависимости от его положения. В этом случае, чем выше положение человека, тем выше его ответственность (не только служебная, но и нравственная).

Приверженцы «теории официальной народности» полагали, что самодержавная монархия воплощала собой самобытный тип государственного правления, отвечавший историческому своеобразию русского народа. С этим тезисом связано убеждение о необходимости решения возникающих проблем силами государственного аппарата и посредством исходящих от верховной власти распоряжений. Правительство рассматривалось как источник порядка, нравственности, общественной заботы, просвещения и культуры народа.

Представители славянофильского направления признавали главенство православия, отстаивали идею своеобразного пути развития России, превозносили особый характер социально-нравственных отношений людей внутри общины. Однако им был свойственен скорее традиционализм, чем собственно консерватизм . Славянофилы признавали необходимость введения свободы слова, печати, независимого и гласного суда, поддерживали принцип веротерпимости, выступали за права личности и общества. Приоритетное внимание они уделяли не государству, а развитию народных форм жизни.

В правление императора Александра III многие теоретические положения консерватизма нашли воплощение в программе так называемых контрреформ. В первом номере «Московских ведомостей» за 1897 год провозглашалось: «Государственные идеалы Александра III являются для России путеводной звездой» .

Подводя итоги царствования этого монарха, Тихомиров представил его как воплощение качеств идеального государя, считая, что личность покойного могла бы послужить неким стандартом для будущих самодержцев. В частности, он писал: «Император Александр III не был только выразителем идеи. Он был истинный подвижник, носитель идеала... В последние годы своей недолгой жизни он уже победил все и всех. Весь мир признал его величайшим монархом своего времени. Все народы с доверием смотрели на гегемонию, которая столь очевидно принадлежала ему по праву, что не возбуждала ни в ком даже зависти» .

В условиях нарастания революционного движения (особенно в период деятельности организации «Народная воля») в среде консерваторов намечается стремление к организационному объединению. На рубеже XIX-XX веков консерватизм стремится противостоять различным формам экстремизма.

В начале ХХ века происходит организационное и партийно-политическое оформление консервативных сил: возникают дворянские и всесословные политические структуры, союзы, партии. Наиболее ярким примером сплочения различных консервативных сил общества (дворянства, духовенства, чиновничества, широких слоев крестьянства) стало их идеологическое и организационное единение в годы революции 1905-1907 годов. Тогда власть поддержала консерваторов, видя в них противовес либералам и левым радикалам.

Манифест 17 октября 1905 года и создание Государственной думы поставили консерваторов в затруднительное положение. Парламент, политические партии и предвыборная борьба стали реальностью, и многие мыслители начали трактовать создание Думы в традиционалистском ключе. Л. А. Тихомиров утверждал, что «Государственная Дума, по основной идее, пополняет важный пробел, доселе существовавший в наших учреждениях» .

Отношение консерваторов к политической и экономической модернизации было настороженным, что вытекало из мировоззренческих установок, в значительной степени базировавшихся на религиозном (православном) миропонимании; из негативного взгляда на процесс капитализации в целом. По мнению таких консервативных мыслителей, как К. Н. Леонтьев, К. П. Победоносцев, С. Ф. Шарапов, К. Н. Пасхалов, М. О. Меньшиков и других, спутниками прогресса и капитализации были буржуазно-либеральные идеи, охватывающие «верхи», и социалистические идеи, проникавшие в «низы».

Однако ошибочно было бы считать консерваторов абсолютными ретроградами и противниками прогресса . Так, например, публицист, сотрудник простолыпинской газеты «Россия» А. Н. Гурьев справедливо отмечал, что «в реальной государственной практике отношения между консерватизмом и либерализмом, в сущности, напоминают собой отношения между мужским и женским полом: вечные ссоры и постоянная любовь», отмечая, что «либерализм идей и консерватизм действий - вот два принципа государственной архитектоники, взаимодействием которых создается прочная работа государственного строительства» . Гурьев считал, что консерватизм в его правильном понимании не противен прогрессу, а только требует иного метода его осуществления.

Отстаивая эволюционный путь развития вместо революционного, М.О. Меньшиков обращал внимание на то, что «прогресс в благородном понимании этого слова есть здоровое развитие - стало быть, радикальная ломка государственного и бытового строя не есть прогресс. Все живое растет очень медленно. Никакие органы не создаются по команде преобразователей. Только то прогрессивно, что жизненно и что дает наибольшее количество блага. Эволюция в природе вообще идет стихийным, а не катастрофическим путем: чрезвычайно осторожным нащупыванием условий и медленным их синтезом. Вот почему истинный национализм враждебен кровавым революциям» . Не случайно пермский историк М. Н. Лукьянов отмечает, что «резкая критика реально существующих институтов вполне совместима с консерватизмом. Справедливо и обратное утверждение: поддерживать любой реально существующий порядок - не обязательно означает быть консерватором. Очевидно, что консерватизм в принципе не означает противодействия переменам» . Просто эти перемены консерваторы пытаются сделать управляемыми. «Остановить движение человечества нельзя, можно и должно прорыть правильное русло для течения общественной мысли и общественного чувства», - писал по этому поводу С. Н. Сыромятников . Прогресс в консервативной трактовке есть здоровое развитие; стало быть, радикальная ломка государственного и бытового строя - это не прогресс, а революционные взрывы, слом человеческих судеб и трагедии. Все живое растет очень медленно. Истинный консерватизм враждебен революциям и любым формам экстремизма.

Для консерваторов была характерна сакрализация самодержавной власти, с которой напрямую связано то, что вплоть до конца XIX века они не стремились обеспечить оформление правовой доктрины самодержавия. Проблему соотнесения свободы личности и государственного принуждения консерваторы пытались снять за счет наличия религиозного фактора, и одно из главных мест в системе контроля отводилось Русской православной церкви. В этом же ключе следует рассматривать деятельность по ужесточению цензурных ограничений, а также постоянное внимание к вопросам образования. Народ, по мнению консерваторов, не всегда может понять, что «хорошо», а что «плохо». Если же он это понимает, то не всегда выбирает «хорошее». Помочь может сильное государство, опирающееся на нравственные начала.

Уважение к власти и государству оценивалось консерваторами как лучшее качество, присущее народу. «Искание над собой власти», по замечанию К. П. Победоносцева, представляет естественную психологическую черту людей. В период модернизации, когда происходившие изменения порождали в людях сомнения и неуверенность, власть должна была помочь им преодолеть революционные «соблазны». Детское состояние народной души - данность для консерваторов. Как ребенок доверяет родителям, так и народ должен довериться власти.

Сторонники укрепления самодержавия считались с реальностью начала ХХ века, когда модернизация породила проблему адаптации старых государственных структур к новым требованиям, и признавали, что даже «правейшие из правых» не выступали за сохранение тех порядков, при которых возможны нарушения закона. Ими критиковалась только несвоевременность государственной ломки в период войны с Японией и революции.

Анализ воззрений консервативных идеологов показывает, что они не были «политическими страусами», осознавая проблемы стоявшие перед страной, предлагая различные пути их решения; не приукрашивая реальность, в которой жили. Вместе с тем консерваторы считали, что радикально-революционный вариант модернизации приведет к катастрофическим последствиям для страны.

Один из факторов успешного государственного строительства, по мнению К.Н. Леонтьева, состоял в приоритете общеимперского над национальным . Доктрины о неравенстве рас и наций были неприемлемы для русских консерваторов. Государство, по их мнению, должно строиться на принципах самодержавия и православия, а не по этническому признаку, поскольку в случае ослабления государственности титульная нация, сколь могущественной она ни была бы, неизбежно начнет клониться к закату. Леонтьев несомненно был более империалист, чем националист, и мыслил масштабными имперскими категориями, считая, что порой можно поступиться интересами нации во имя интересов государства. Отбросив славянофильский национализм, он дал имперской идее религиозно-философское обоснование. С ним был согласен Л. А. Тихомиров, который считал, что преобладание этнического подхода в государственной политике ускоряет процесс эгалитаризации общества.

Консерваторы пытались найти компромисс с происходившими в стране переменами и, ратуя за сохранение принципиально-сущностных основ традиционной системы отношений, одновременно старались разработать и предложить целостную систему мер, позволяющих, по их мнению, осуществить плавный переход к новым социально-экономическим отношениям. Суть трансформационных перемен была четко сформулирована П. А. Столыпиным: нам нужна «Великая Россия» в противовес «великим потрясениям», о которых говорили радикалы. Модернизация в России породила проблему адаптации старых государственных структур к новым требованиям. В условиях быстро меняющегося мира консерваторы стремились сделать акцент на обосновании преимуществ традиции, что, по их мнению, позволяло избежать «прерыва постепенности». При этом «никто, даже правейшие из правых, не стояли за сохранение порядков, при которых возможны были невероятные закононарушения всевозможных видов; указывалась ими только несвоевременность государственной ломки», - писал К. Н. Пасхалов .

Некоторые современные исследователи не считают нужным обращать внимание на религиозную составляющую в построениях консерваторов и высказывают сомнения (иногда обоснованные) в степени личной религиозности тех или иных мыслителей-монархистов .

С таким выводом сложно согласиться. Дело не в том, сколько раз в месяц ходили в церковь Победоносцев или Тихомиров и соблюдали ли они пост. Православие рассматривалось ими как важнейшая скрепа консервативной идеологии. Консерваторы видели и назревшие проблемы церковной жизни, предлагая адекватные пути их решения:

Восстановление патриаршества;

Освобождение церковной жизни от диктата государственной власти;

Противодействие бюрократизации путем введения в церковное самоуправление мирского выборного начала;

Усиление роли церковного прихода в жизни верующих;

Сотрудничество со старообрядцами и мусульманами на общей платформе борьбы с революционерами, сектантами, атеистами и пр.;

Хотя консерватизм имел национально-религиозную окраску, мало кто из теоретиков этого течения задумывался о разработке доктрины русского национализма. Л.А. Тихомиров, посвятивший этой проблеме цикл статей, жаловался, что «в нынешнем национализме чувствуется скорее “слово”, чем “понятие”, и это тем удивительнее, что национализм у нас далеко не нов. Его идея, в разных оттенках славянофильства, получила разработку несравненно более глубокую, чем какой бы то ни было другой принцип, нашим обществом воспринимавшийся. И тем не менее, хотя слово “национализм” раздается всюду, но что составляет содержание этого слова, к какому действию обязывает современного человека его “национализм”, - этого пока невозможно определить» . В то время как для одних консерваторов истинно русским мог считаться только православный по вере, другие, наблюдая переход иноверцев в православие, призывали обращать внимание и на происхождение. Но в целом национальный вопрос для русских консерваторов значил меньше, чем вероисповедальный.

Лозунг «Православие. Самодержавие. Народность» в начале ХХ века уже не мог звучать с равным упором на всех трех составляющих, что, впрочем, не мешало монархическим партиям использовать его в программных документах и пропаганде. При этом консерваторы стремились не только (и не столько) к сохранению «внешней оболочки» традиционной России, но и религиозно-нравственных принципов, предлагая различные варианты их развития в традиционалистском ключе. В условиях роста популярности и влияния неконсервативных идей требовались реальные доказательства того, что монархия действительно составляет лучший вариант для России. «Времена изменились, и теперь стало необходимым выяснить себе наши начала, доказывать себе самим, что наши начала отличны от иноземных. Некоторые, не довольствуясь этим, хотят доказать, что они даже лучше иноземных», - отмечал Д.А. Хомяков . Происходившие в России модернизационные изменения значительно опережали построения теоретиков консервативной мысли, стремившихся выстроить обновленное здание российской государственности на старом фундаменте, не разрушая его «до основания», как предлагали сделать революционно настроенные левые радикалы.

Для консерваторов большое значение имело наличие сверхзадачи, идеи, объединяющей власть и народ. Современный автор отмечает: «Либеральная политология полна попыток оскопить феномен власти, лишив ее той таинственной энергетики, которая обеспечивает реальные ответы жизни на импульсы, идущие от власти, сообщает ей притягательность, силу и вдохновение. Власть пытаются изобразить в сугубо институциональном ключе - как заведенный механизм, работающий независимо от человеческой воли, страстей и дерзаний. Но это профанация подлинного феномена власти» . В результате общество видит только дуализм: «консерваторы - реформаторы», «свобода - принуждение», «анархия - диктатура», забывая, что «государство держится не одной свободой и не одними стеснениями и строгостью, а неуловимой еще для социальной науки гармонией между дисциплиной веры, власти, законов, преданий и обычаев, с одной стороны, а с другой - той реальной свободой лица», которая предполагает выбор между соблюдением закона и наказанием за его нарушение . «Государство обязано всегда быть грозным, иногда жестоким и безжалостным, потому что общество всегда и везде слишком подвижно, бедно мыслью и слишком страстно», - писал К. Н. Леонтьев . Государство должно быть сильным: «. надо крепить себя, меньше думать о благе и больше, о силе. Будет сила, будет и кой-какое благо. А без силы разве оно придет?» Сила есть «существенно необходимый» элемент всякого закона.

Однако попытки воплотить систему консервативных взглядов на практике потерпели поражение. Еще при жизни идеологов консерватизма вокруг них (в первую очередь стараниями либеральной и революционной общественности) создавалась «стена отчуждения». Интерес ко многим действительно выдающимся трудам мыслителей-консерваторов («Россия и Европа» Н. Я. Данилевского, «Византизм и славянство» К. Н. Леонтьева и др.) возникал только после смерти их авторов и носил научно-публицистический характер. Попытки «достучаться» до власти наталкивались на непонимание .

Внутренний политический кризис был спровоцирован и внешнеполитической ситуацией начала ХХ века. Несмотря на наличие в консервативной среде целого ряда мыслителей-геополитиков (А. Е. Вандам (Едрихин), И. И. Дусинский, Ю. С. Карцов, Э. Э. Ухтомский, С. Н. Сыромятников и др.), отличавшихся здравыми внешнеполитическими суждениями и прогнозами, единой программы по этому вопросу выработано не было. Основными направлениями внешней политики в консервативных концепциях в начале ХХ века являлись:

Поиск союзников в Европе (здесь в качестве желательного союзника вплоть до начала Первой мировой войны рассматривалась Германия; Англия оценивалась в качестве геополитического и экономического конкурента; а республиканская Франция - в качестве возможного союзника). Война с Германией оценивалась многими консерваторами как самоубийственная для монархических режимов обеих стран. Такой настрой объяснялся еще и пониманием неготовности страны к большой войне;

По-прежнему актуальной, с точки зрения консерваторов, оставалась идея объединения славян, хотя нужно отметить, что результаты, достигнутые в ходе русско-турецких войн, уже вызывали сомнения в необходимости этого для России;

Война с Японией подтолкнула к разработке концепций, обосновывающих необходимость активных внешнеполитических действий на Дальнем и Среднем Востоке. В связи с этим приобретали актуальность идеи о развитии взаимоотношений России с Китаем, Кореей, Персией.

В преддверии и после начала Первой мировой войны консерваторы, как лояльные верноподданные, не могли поступить иначе, как только следовать внешнеполитическому курсу, провозглашенному царем. События на фронте и в тылу развивались не лучшим образом, и возможность поражения в войне, о которой все чаще задумывались монархисты, связывалась с неизбежностью новой революции. В начале ХХ века перед консерваторами стояла задача разработать политико-правовую модель самодержавной власти, но этот процесс так и не был завершен, когда общество уже отвернулось от консерватизма в сторону более радикальных концепций. Соединить консерватизм и модернизацию тогда не удалось, и все закончилось революцией.

Вопрос о существовании единой консервативной модели или же ряда таких моделей остается дискуссионным. Правильнее говорить о наличии в дореволюционной России целого ряда проектов, выдвинутых консервативными мыслителями. В разных странах и в разные эпохи консерватизм различен, и нецелесообразно автоматически записывать в союзники всех, кто когда-либо и где-либо называл себя консерваторами. Эволюция идей и личностей показывает, что вряд ли возможно раз и навсегда дать окончательное определение понятию «консерватизм».

Консерваторы в России видели пути решения проблем, стоявших перед страной, не в радикальной революционной ломке, а в опиравшемся на исторический опыт постепенном эволюционном реформировании системы. Таким образом, главным камнем преткновения общественных течений России того времени был вопрос не о проведении преобразований или их отрицании, но о том, какими именно ценностями следует руководствоваться при осуществлении очевидно необходимых реформ, какой программой - радикально-насильственной или же естественно-эволюционной. Консерваторы стремились обеспечить устойчивое развитие страны, сохранить ее политическую систему и национальную идентичность в новых условиях. Самодержавной России в силу ряда причин этого сделать не удалось, однако этот факт не отрицает самой возможности сочетания консерватизма и модернизации.

В последние десятилетия начиная с 1990-х годов в научном и политическом мире значительно возрос интерес к русскому консерватизму и его представителям, хотя, безусловно, многое из того, что предлагали консерваторы на рубеже XIX-XX веков, ныне кажется архаичным. Тем не менее консерватизм не только остается предметом научных исследований, но и популярен в российской политике . Особую актуальность обращению к консервативным концепциям вековой давности придают попытки популяризации дореволюционной консервативно-монархической традиции. Эти попытки были предприняты Н.С. Михалковым , но заметного успеха не имели и так и не оформились в серьезный проект.

Что касается широких слоев населения, то, как отмечал еще в 2000 году эксперт Фонда Карнеги А. Рябов, «все усилия, имевшие целью выстроить новую политическую мифологию на образе дореволюционной России, и связанная с этим кампания вокруг Николая II оказались абсолютно безрезультатными. В обществе не нашлось слоев, способных такую мифологию воспринять» .

Исследователь А. М. Руткевич также считает, что «традиция консервативной мысли была у нас пресечена, а потому всякая реконструкция оказывается субъективной» . Об этом пишет и современный историк В. С. Коновалов, отмечающий, что «при характеристике монархического лагеря, как, пожалуй, никакого другого, мышление историков сковывают не столько прежние идеологические стереотипы, сколько пока еще вседовлеющее желание подогнать под одну общую оценку любые сложные, противоречивые, многомерные явления» . К тому же идеализация императорской России часто вызывает у исследователей раздражение, ведь если мы обратимся к первоисточникам (в первую очередь к архивным материалам, книгам, статьям, дневникам и эпистолярному наследию самих консерваторов), то увидим, что в среде консерваторов росли эсхатологические предчувствия . Американский исследователь Э. Таден отмечал, что модернизационные изменения значительно опережали теоретиков консервативной мысли, которые «не смогли понять, что в то время как они пытались сформулировать новую консервативную и националистическую русскую философию и внедрить ее в жизнь, славянофильские и консервативно-националистические идеи в России были подвержены процессу разложения» .

Российские интеллектуалы не первый год обсуждают степень применимости «консервативного проекта» к реалиям современной России. О том, что это не просто отвлеченные рассуждения, свидетельствует и тот факт, что на консерватизм обратили внимание властные структуры. Так, еще в 2008 году Б. В. Грызлов, выступая на Х съезде «Единой России» обозначил, что «идеология “Единой России” - российский консерватизм» ; появился вызвавший поначалу бурную полемику, а ныне подзабытый «Консервативный манифест» Н.С. Михалкова; начал свою работу «Изборский клуб» и т. д.

С другой стороны, остепененные историки и филологи, часть из которых проявляла интерес к консерватизму еще в советское время, не особенно торопятся принять участие в этих дебатах, а предпочитают посвящать себя публикаторской и исследовательской деятельности. Со своей точки зрения они правы: политическая мода проходит, конъюнктура меняется, а академическое полное собрание сочинений К. Н. Леонтьева останется. И собрание сочинений М. Н. Каткова (уже вышло пять томов из шести), 28 книг собрания сочинений И. А. Ильина и 30 томов собрания сочинений Розанова - они тоже на века. Споры о «современности» или «архаичности» консерватизма особо не влияют на исследователей, поскольку финансовую поддержку изданию этих собраний сочинений оказывают не партии, предпочитающие издавать работы собственных лидеров, а гуманитарные фонды.

Обращение к консерватизму происходит словно в двух плоскостях. С одной стороны - «круглые столы», глянцевые брошюры, газета «Консерватор» и петербургский журнал «Консерватор» (оба издания канули в Лету) и т. д. С другой стороны - менее заметная кропотливая работа по выявлению и публикации источников, написанию биографий, заполнению «белых пятен». Уже можно издавать полное собрание сочинений К. Н. Леонтьева, собрание сочинений М. Н. Каткова. Но М.О. Меньшиков, как крайне неполиткорректный националист, все еще не желателен. Ученые, словно саперы, исследуют интеллектуальное пространство. В 1997 году мизерным тиражом вышла в свет первая и до сих пор единственная монография сотрудника ИНИОН РАН П. И. Шлемина, посвященная взглядам Меньшикова, которая почти сразу получила критический отклик . Зато почувствовавшие читательский спрос издательства переиздают не только Меньшикова, но совершенно третьеразрядных черносотенных публицистов, которых и при их жизни мало кто читал. В связи с этим, независимо от симпатий или антипатий к тем или иным деятелям прошлого (охранителям и анархистам, большевикам и либералам и т. д.), уже приходилось слышать мнение, что, пока профессиональные исследователи спорят, книжный рынок захватывают (захватили?) те, кто будет наводнять его книгами и «правых», и «левых», изданными с одинаковой небрежностью.

Примером, когда в одной серии удалось объединить работы самых разных мыслителей прошлого, пригласив для их подготовки группу профессиональных ученых, стало, на наш взгляд, издание в 2010 году 118-томной Библиотеки отечественной общественной мысли, куда наряду с работами консерваторов (К. П. Победоносцев, Н. Я. Данилевский, С. Ф. Шарапов, Л. А. Тихомиров, А. С. Шишков, М. М. Щербатов и др.) вошли труды либеральных мыслителей (Т. Н. Грановский, Б. Н. Чичерин, Вл. С. Соловьев, П. Н. Милюков и др.), сторонников революционного переустройства (П. Н. Ткачев, П. А. Кропоткин, В. И. Ленин и др.). Это издание стало лауреатом национального литературного конкурса «Книга года» (2010 год), организованного Роспечатью, и было удостоено гран-при. Таким образом, издательство РОССПЭН показало, что профессионалы могут и должны работать вместе, при этом не «наступая на горло собственной песне» и максимально используя накопленные знания и опыт. Тем более что личные политические, идеологические, эстетические и прочие симпатии и антипатии у людей науки, делающих общее дело, как правило, отступают на задний план . Кстати, в советское время над масштабными издательскими сериями могли работать и вполне официозные исследователи, и те, кто симпатизировал (не доходя, впрочем, до открытого диссидентства) иным идеям.

В завершение разговора поясню и свою собственную позицию. Тот факт, что в 1990-е годы власть благоволила к либерализму, а потом явно повернулась к консерватизму, для академического ученого важен не настолько, чтобы, «задрав штаны», бежать на очередной «круглый стол», надеясь, что ему окажут благоволение. Те, кто профессионально занимался изучением отечественной либеральной мысли в советское время, остались такими же профессионалами в этой области в 1990-е и последующие годы. Конечно, «мода» на ту или иную идеологию влияет на научную среду (помню, как в 1997-м некоторые коллеги искренне предлагали мне сменить тему кандидатской диссертации и писать не о консерватизме, а о либерализме, чего я, естественно, не сделал). Сегодня работы о консерватизме и либерализме преобладают, но, возможно, завтра опять проснется интерес к изучению российской социал-демократии, народничеству, анархизму и другим аналогичным темам.

В начале XXI века мы опять стоим перед «вечным» вопросом о соотношении общечеловеческих и национальных принципов, что напрямую связано с непреходящей значимостью для нашей страны проблемы соотношения традиции и модернизации. Русский консерватизм, конечно, не является единственным спасением от сегодняшних проблем, но его внимательное изучение может оказать существенную помощь в выработке политического курса, находящегося по ту сторону «правых» и «левых» крайностей.

Ошибочно полагать, что рецепты, данные консерваторами применительно к конкретной ситуации царствования Александра III и Николая II, можно использовать для лечения «болезней» XXI века. Другая крайность - объявлять все консервативное наследие архаикой, недостойной изучения и уважения. Полагаю, что есть «золотая середина», и мы должны sine ira et studio изучать то наследие, которое нам досталось. Еще нельзя точно определить дальнейшие перспективы консерватизма в нашей стране, но можно сказать точно, что он не сошел со сцены Истории.

Примечания:

См.: М. Кротов. Консерватизм и экономическая политика. - «Свободная Мысль». 2012. № 9/10; М. Ремизов. Консерватизм и современность. - Там же.

См.: «Консерватизм/традиционализм: теория, формы реализации, перспектива. Материалы научного семинара». М., 2010. Вып. 3. С. 35. См. также: М. В. Ремизов. Опыт консервативной критики. М., 2002. Г. Рормозер, например, считает, что мнение о вторичности консерватизма типично «лишь для определенных сил, которые считают себя партией прогресса. Прогрессивность же они сводят на самом деле к рационализации всех природных, исторических, общественных отношений, выдавая свою собственную позицию за позицию эпохи Нового времени как таковой… В действительности эпоха Нового времени переживает кризис. В противовес вышеупомянутой левой позиции я предложил бы следующий тезис: эпоха Нового времени в целом всегда характеризовалась диалектическим взаимодействием прогрессивных и консервативных сил (см. Г. Рормозер, А. А. Френкин. Новый консерватизм: вызов для России. М., 1996. С. 96).

«Консервативная идеология отстаивает принципы иерархичности социума, у истоков этой идеологии, безусловно, стоит Платон. Необходимость иерархии, развития полноценных сословий (власти, аристократии, ученого и культурного сословия, крестьянства, в современном обществе к этому надо прибавить сословие управленцев, менеджмента, бизнеса, научно-технической интеллигенции и т. д.) обеспечивает, с точки зрения Леонтьева, культурно-государственное развитие» (см. А. А. Корольков. Апология «Законов» Платона: размышления по поводу консерватизма. - «Философия права». 2010. № 4.)

К. Н. Леонтьев воспевал «блаженное для жизненной поэзии время», когда идеалом мужчины был воин. С. Ф. Шарапов писал: «Наш национальный характер таков, что над нами должна быть всегда гроза. Скажите офицеру: командуйте и берите на себя всю ответственность: он будет счастлив, ибо воспитан в постоянной ответственности, жаждет самостоятельности и не боится за себя. Таков дух военного дела. Скажите монаху: иди и делай то-то. Он берет на себя ответственность, как “послушание”. Скажите-ка чиновнику, чтобы он что-нибудь взял на свою ответственность, и он тотчас же струсит и спрячется» (С. Ф. Шарапов. Россия будущего (третье издание «Опыта Русской политической программы»). 1. Самодержавие и Самоуправление (исследование). 2. О земщине и бюрократии (переписка С. Ф. Шарапова с кн. В. П. Мещерским). М., 1907. С. 55).

См. К. Л. Медолазов. Политика самодержавия и монархических организаций в области образования и просвещения (1901-1913 гг.). Дис. ... канд. ист. наук. Орел, 1999.

См.: Т. М. Кирютина. Проблемы развития русской литературы и журналистики конца XIX - начала XX в. С. Ф. Шарапов. Дис. … канд. ист. наук. Смоленск, 2001; О. Г. Панаэтов. С. Ф. Шарапов о прессе и проблема подбора кадров. - «Журналистика: историко-литературный контекст». Краснодар, 2003. Вып. 2.

См. М. Ремизов. Консерватизм и современность. С. 66.

См. «Джентльмен в стиле Пуаро? (Подготовила А. А. Хмелева)». - «Консерватор. Журнал из Санкт-Петербурга». 2008. № 1. С. 51-52.

См.: А. В. Репников, А. Ю. Минаков. Консерватизм в России. - «Русский консерватизм середины XVIII - начала XX века: Энциклопедия». М., 2010; А. Ю. Минаков, А. В. Репников, М. Ю. Чернавский. Консерватизм в России. - «Новая Российская энциклопедия». В 12 т. М., 2010. Т. 8(2). С. 262-264.

См.: Е. А. Вишленкова. Война и мир в политической риторике России первой четверти XIX века. - «Консерватизм в России и мире». Сборник статей. В 3 ч. Воронеж, 2004. Ч. 1; А. Ю. Минаков. Русский консерватизм в первой четверти XIX века. Воронеж, 2011. Военные победы и в дальнейшем неоднократно использовались в качестве объединяющего фактора. Некоторые историки отмечают, что скрепой, которая на фоне постепенно вырождавшейся официозной идеологии объединяла людей в последние десятилетия существования СССР, была Великая Отечественная война и связанная с ней героика.

См. П. И. Линицкий. Славянофильство и либерализм (западничество). Опыт систематического обозрения. М., 2012 (репринт издания 1882 года).

«Наша программа». - «Московские ведомости». 1897. № 1. С. 3.

Л. А. Тихомиров. Критика демократии. М., 1997. С. 526-527.

Л. А. Тихомиров. Монархическая государственность. М., 2010. С. 431. О взглядах Тихомирова по данному вопросу подробнее см.: О. А. Милевский, А. В. Репников. Две жизни Льва Тихомирова. М., 2011.

См. важную для понимания данной проблемы публикацию: В. П. Раков. К. П. Победоносцев в контексте политического модерна. - «Интеллигенция и мир». 2004. №1/2.

Цит. по: М. Н. Лукьянов. Российский консерватизм и реформа, 1907-1914. Пермь, 2001. С. 29.

М. О. Меньшиков. Письма к русской нации. М., 1999. С. 312.

М. Н. Лукьянов. Консервативная научная интеллигенция и власть (1907-1914). - «Власть и наука, ученые и власть: 1880-е - начало 1920-х годов. Материалы Международного научного коллоквиума». СПб., 2003. С. 343-344.

С. Н. Сыромятников (Сигма). Опыты русской мысли. СПб., 1901. Кн. 1. С. 73. Подробнее о его взглядах см.: Б. Д. Сыромятников. «Странные» путешествия и командировки «СИГМЫ» (1897…1916 годы): Историко-документальная повесть-расследование. СПб., 2004.

См.: И. Соколовский. Константин Леонтьев о национализме. - «Ориентиры». 1991. № 2. Более подробный анализ см.: А. А. Корольков. Пророчества Константина Леонтьева. СПб., 1991; О. Л. Фетисенко. «Гептастилисты»: Константин Леонтьев, его собеседники и ученики (Идеи русского консерватизма в литературно-художественных и публицистических практиках второй половины XIX - первой четверти ХХ века). СПб., 2012; Д. Е. Муза. Константин Николаевич Леонтьев: Личностный миф и драма идей в контексте поиска духовного смысла истории. М., 2012.

К. Н. Пасхалов. Погрешности обновленного 17 октября 1905 года Государственного строя и попытка их устранения М., 1910. С. 5.

Так, современный исследователь полагает, что нет смысла анализировать монархизм русских консерваторов «в контексте их религиозных верований», поскольку «“религиозность” является довольно пустым и ничего не объясняющим термином» (М. Д. Суслов. Новейшая историография российского консерватизма: его исследователи, критики и апологеты. - «Ab Imperio». 2008. № 1. С. 269-270).

См. подробнее: И. В. Лобанова. Восстановление патриаршества в восприятии православной иерархии России на рубеже XIX-XX веков. Дис. ... канд. ист. наук. М., 2006; О. Н. Савицкая. Православное духовенство в правомонархическом движении 1905-1914 гг. (По материалам Саратовской губернии). Дисс. ... канд. ист. наук. Волгоград, 2001.

Л. А. Тихомиров. Христианство и политика. М., 1999. С. 164.

Но не для русских националистов (Н. Г. Дебольский, М. О. Меньшиков, П. И. Ковалевский, И. А. Сикорский, В. В. Шульгин и др.).

Д. А. Хомяков. Православие. Самодержавие. Народность. Минск, 1997. С. 96.

А. С. Панарин. Помимо левых и правых: новые горизонты российского центризма. - «Политический центризм в России». М., 1999. С. 31.

К. Н. Леонтьев. Восток, Россия и Славянство: Философская и политическая публицистика. Духовная проза (1872-1891). М., 1996. С. 273.

Там же. С. 221.

Там же. С. 152.

См.: А. В. Репников. Будущее России в концепциях русских консерваторов начала ХХ века. - «Кто и куда стремится вести Россию?.. Акторы макро-, мезо- и микроуровней современного трансформационного процесса». М., 2001; М. Н. Лукьянов. Самодержавие или самодержец: Николай II глазами российских правых. - «Власть». 2010. № 7.

См., например: В. В. Радаев. Об истоках и характере консервативного сдвига в российской идеологии. - «Иное. Хрестоматия нового российского самосознания». М., 1995. Т. 1; Л. Поляков. Либеральный консерватор. Именно таким представляется Владимир Путин, судя по его заявлениям. - «Независимая газета». 02.02.2000; «Западники и националисты: возможен ли диалог? Материалы дискуссии». М., 2003; А. Г. Дугин. Владимир Путин и консервативная революция. - «Российская газета». 20.05.2003; А. Верховский. Переформулированная свобода. «Новые консерваторы» убеждены, что ценности империи и нации важнее, чем уважение прав личности. - «Еженедельный журнал». 2004. № 23; В. В. Блинов. Политико-психологический анализ консервативных ценностей в современной России. Дисс. ... канд. полит. наук. М., 2007; С. Ж. Токтамысов. Консерваторы в США и России на рубеже XX-XXI веков (Сравнительный анализ структуры представителей и внешнеполитических подходов). Дисс. ... канд. ист. наук. М., 2007.

См. Е. В. Иванова. О семинаре по проблемам консерватизма в Российском фонде культуры. - «Вопросы философии». 2001. № 8.

«Есть ли будущее у российских консерваторов?» - «Независимая газета». 12.01.2000.

А. М. Руткевич. Что такое консерватизм? М.; СПб., 1999. С. 16.

«Аграрный вопрос в России в начале ХХ столетия. Обзор». М., 1996. С. 42.

См. М. Н. Лукьянов. В ожидании катастрофы: эсхатологические мотивы в русском консерватизме накануне Первой мировой войны. - «Russian History / Histoire Russe». 2004. Vol. 31. № 4.

Е. Thaden. Conservative Nationalism in Nineteenth-Century Russia. Seatle, 1964. P. 122.

См.: «Центр социально-консервативной политики». М., 2009. Вып. 9: Российский консерватизм - идеология партии «Единая Россия». С. 78-80; «Библиотека “Единой России”». М., 2003. Кн. 1: Идеи; Кн. 2: Люди; Кн. 3: Действия (переиздано в 2010 году); Ю. Е. Шувалов, А. В. Посадский. Российский консерватизм: ценностные основания и стратегии развития. М., 2010; «Современный российский консерватизм. Сборник статей». М., 2011 и др.

См. А. Рейтблат. «Котел фельетонных объедков»: случай М. О. Меньшикова. - «Неприкосновенный запас». 1999. № 2.

Когда весной этого года один российский телеканал готовил цикл документальных передач и обращался к людям из разных политических и идеологических «лагерей», они зачастую советовали привлечь к проекту и своих оппонентов, высоко оценивая их профессиональный уровень.

История. Всеобщая история. 11 класс. Базовый и углублённый уровни Волобуев Олег Владимирович

§ 13. Социально-экономическое развитие стран Запада во второй половине XX в

Новый облик стран Запада после Второй мировой войны. Разгром фашизма во Второй мировой войне привёл к обновлению стран Запада. Особенно бурно развивались США. За годы войны американский валовой национальный продукт (ВНП) увеличился вдвое. Была полностью ликвидирована безработица. В 1945 г. США производили почти половину всей мировой промышленной продукции. Население страны, составлявшее 6 % населения земного шара, потребляло половину производимой в мире энергии. Укрепились экономические связи Соединённых Штатов с государствами Латин-ской Америки. Американские компании усилили влияние на Ближнем Востоке и в Юго-Восточной Азии. По решению конференции в Бреттон-Вудсе (1944) доллар США наряду с фунтом стерлингов был признан международной платёжной и резервной валютой. Вскоре он занял доминирующее положение в международных расчётах, при этом 2 / 3 всего золотого запаса мира находилось в Соединённых Штатах. Золотое обеспечение доллара существовало вплоть до 1971 г. Несмотря на послевоенные трудности, достаточно быстро была восстановлена и экономика стран Западной Европы.

В ходе модернизации промышленности произошёл переход к автоматизации производства, что способствовало увеличению объёмов и улучшению качества произведённой продукции. Благодаря научно-технической революции (середина 40-х – 60-е гг. XX в.) в повседневную жизнь людей прочно вошли телевидение, транзисторы, синтетические волокна, реактивные пассажирские самолёты, скоростные экспрессы, компьютеры, станки с числовым программным управлением (ЧПУ), интегральные схемы, спутники связи. Продолжался рост производства в сельском хозяйстве. Механизация, применение биотехнологий привели к кратному увеличению урожайности и резкому сокращению населения, занятого земледелием и скотоводством.

Повышение рождаемости – послевоенный «бэби-бум» в период между 1945 и 1965 гг. способствовал развитию просвещения и здравоохранения, лавинообразному росту потребления товаров и услуг. Бурно развивались сферы услуг и торговли. Достигла расцвета стандартизация товаров и оборудования для их производства.

Экономическая взаимозависимость привела к созданию наднациональных экономических и политических структур (Европейское объединение угля и стали, Североамериканское соглашение о свободной торговле, Европейское экономическое сообщество (ЕЭС) и др.). В индустриально развитых странах стали преобладать акционерные, кооперативные и тому подобные формы собственности, обеспечивающие максимально широкое участие людей в распределении общественного богатства. Усилились средние слои населения, заинтересованные в стабильности общества, демократии и охране социальных и политических прав личности. В то же время сужалась социальная база для радикальных (как правых, так и левых) настроений. Казалось, что социальные конфликты и революции уходят в прошлое. Наступил «золотой век» индустриального Запада.

Площадь Таймс-Сквер в Нью-Йорке. 1952 г .

Идеи демократического социализма. Создание «государства благосостояния». Возросший уровень национального богатства позволял создать высокий уровень социальной защиты населения и перераспределить средства в пользу менее обеспеченных слоёв общества. Такую задачу поставили социалистические и социал-демократические партии стран Запада, объединившиеся в 1951 г. в Соци-алистический интернационал. Идейно-политическую концепцию, принятую на конгрессе Социнтерна во Франкфурте-на-Майне, они назвали демократическим социализмом, целью которого объявлялось постепенное реформирование капиталистического общества, усиление социальных функций государства при обязательном развитии демократических основ общества. Выступая за реализацию выдвинутых программных целей, социалисты и социал-демократы сумели добиться серьёзных результатов. В тех случаях, когда они либо возглавляли, либо участвовали в работе правительств стран Запада (кроме США, где сильной социал-демократической партии так и не возникло), партии Социнтерна реализовали идею «государства благосостояния», берущего на себя социальное обеспечение малоимущих слоёв населения, регулирование жилищного строительства, здравоохранения, образования, подготовки и переподготовки рабочей силы. Материальной базой для осуществления этой политики стал национализированный сектор экономики, объём и значение которого в послевоенной Европе значительно выросли. Средства на социальные расходы государство получало также за счёт увеличения налогообложения имущих слоёв населения.

Основой концепции «государства благосостояния» стали идеи английского экономиста Джона Мэйнора Кейнса. Он считал, что в эпоху массового производства добиться экономического подъёма можно посредством стимулирования государством платёжеспособного спроса (как путём предоставления и оплаты государственных заказов предприятиям, так и увеличением государственных социальных выплат). Рост доходов повышал покупательную активность людей и создавал стимул для развития производства, что, в свою очередь, приводило к повышению занятости и вновь формировало возрастающий потребительский спрос.

Эмблема Социалистического интернационала

Главными оппонентами социал-демократов в странах Западной Европы были консерваторы, часто связанные с христианской церковью. Ведущими политическими силами на протяжении многих лет являлись: в Италии – Христианско-демократическая партия, в ФРГ – коалиция партий Христианско-демократического и Христианско-социального союзов (ХДС/ХСС), в Великобритании – консервативная партия. Консерваторы поддерживали демократические принципы жизни общества, вместе с тем подчёркивая необходимость сохранения традиционных ценностей – частной собственности, семьи, религии. Они стремились ограничить воздействие государства на экономику и личную жизнь граждан.

Политика «государства благосостояния» была характерна для многих стран Западной Европы в 1950-е – первой половине 1970-х гг. Несмотря на то что основными её защитниками были социал-демократы, большинство политических сил послевоенной Европы, в том числе консерваторы и центристы, поддерживали эту политику.

Успехов в формировании социального государства в послевоенный период добилась Западная Германия под руководством консервативных правительств ХДС/ХСС. Быстрое восстановление разрушенной экономики и устойчивый экономический рост (германское «экономическое чудо») позволили государству выделять значительные средства на реализацию социальных программ.

Идеи социального государства нашли отражение и во внутренней политике США в 1960-е гг. Беспрецедентная космическая программа, выдвинутая президентом Джоном Кеннеди и ставшая одним из немногих достижений в реализации так называемой политики «новых рубежей», позволила американцам первыми высадиться на Луну, закрепив за собой технологическое лидерство. Социальные программы президента оказались не реализованы: рост ассигнований на развитие образования и медицинской помощи престарелым не получили одобрения конгресса, минимальная заработная плата в стране поднялась незначительно. Программа создания «великого общества», предложенная президентом Линдоном Б. Джонсоном, включала меры по борьбе с бедностью, предусматривавшие выделение на социальные нужды до 40 % расходной части государственного бюджета, развитие образования, строительство дешёвого жилья, создание новой системы медицинского страхования. Однако реализовать до конца эту программу помешала война во Вьетнаме. США всё глубже увязали в трясине военного конфликта, требовавшего новых и новых средств.

Астронавт А. Шепард на Луне

Экономический кризис 1974 – 1975 гг. и его последствия. «Неоконсервативная волна». Благодаря осуществлению политики «государства благосостояния» в 1960 – 1970-х гг. уровень жизни населения стран Западной Европы значительно вырос. Людям был гарантирован определённый стандарт жизни, снизился разрыв в доходах различных социальных слоёв. Происходил быстрый рост среднего класса – категории людей, занятых интеллектуальным трудом, менеджеров, высококвалифицированных рабочих. Увеличивались доходы этой части населения, она играла всё более серьёзную роль в политической и экономической жизни. Прежний антагонизм между пролетариатом и капиталистами уходил в прошлое. Рабочий класс уже не представлял консолидированную силу, всё больше дифференцируясь по уровню квалификации, доходам и отраслям промышленности. Эти факторы привели к снижению социальной напряжённости в западном обществе. Однако политика «государства благосостояния» имела и негативные черты. Среди них – бюрократизация, рост чиновничьего аппарата, занимавшегося перераспределением средств.

Очередь автомобилей у автозаправки во время энергетического кризиса. 1970-е гг.

Осуществление в странах Запада социальных программ приводило к постоянному росту государственных расходов и соответствующему росту налогообложения. Поддержание государством низкой ставки банковского процента неизбежно стимулировало инфляцию. Другим источником финансирования социальной сферы было использование дешёвых сырьевых и людских ресурсов стран Азии, Африки и Латинской Америки. Средством поддержания высокого потребительского спроса был и автомобильный бум, обеспечиваемый дешёвой нефтью (в начале 1970-х гг. 1 баррель нефти стоил всего 1долл.США).

В 1973 г. на Западе разразился сырьевой и энергетический кризис, вызванный запретом, который в ходе очередного арабо-израильского конфликта установили нефтедобывающие арабские страны на поставки нефти союзникам Израиля. Рост цен на нефть и другие сырьевые ресурсы привёл к снижению темпов экономического развития западных стран и поставил под вопрос осуществление социальных программ. Поддержание высокого спроса на промышленные товары платёжеспособного населения уже не способствовало росту экономики, а лишь удерживало на плаву устаревшие, ресурсозатратные отрасли хозяйства и сдерживало обновление производства. Затраты на социальные программы становились тормозом для развития общества: многим людям стало выгодно не работать, а жить за счёт социальных фондов и благотворительных организаций. Расходы по выплате всевозможных пособий и содержанию бюрократи-ческого аппарата ложились на средний класс, вызывали недовольство политически влиятельного и экономически активного населения.

Расходы на социальное обеспечение в крупнейших странах Западной Европы, % от ВНП

Результатом экономического кризиса середины 1970-х гг. стала смена правящих элит в ведущих странах Запада. Влияние социалдемократов, осуществлявших политику «государства благосостояния», ослабло. К власти пришли правые силы.

Политика, проводимая новыми лидерами, получила название «неоконсервативная волна». Наряду со стремлением к возрождению традиционных ценностей – семьи, труда, частной собственности, подвергшихся негативному воздействию в годы так называемой «сексуальной революции», консервативные политики считали необходимым ограничить вмешательство государства в экономику и социальную сферу.

Осуществление на практике тезиса неоконсерваторов – «хорошо то правительство, которое мало правит» – означало строгую экономию государственных средств и снижение налогов, стимулирование частного предпринимательства, приватизацию части государственного сектора экономики. Важным элементом неоконсервативной экономической модели стала борьба с инфляцией путём осуществления политики монетаризма (уменьшения денежной массы, находящейся в обращении). Согласно одному из положений теории, разработанной Милтоном Фридманом, инфляция должна подавляться любыми средствами, в том числе путём сокращения социальных программ. К подобным мерам вынуждены были прибегнуть и находившиеся у власти левые партии во Франции, Испании, Скандинавских странах. Переход к политике неоконсерватизма не означал демонтажа «государства благосостояния». Социальную поддержку теперь оказывали только тем, кто в ней реально нуждался, социальное иждивенчество постепенно уходило в прошлое.

Новый этап НТР и его последствия. С середины 1970-х гг. под воздействием энергетического и сырьевого кризиса, заставившего искать дополнительные источники энергии и ресурсосберегающие технологии, начался новый этап современной научно-технической революции (НТР). Его начало связано с созданием и внедрением ЭВМ четвёртого поколения, на основе которых завершилась комплексная автоматизация и начался переход к новому технологическому состоянию всех отраслей экономики. Открытия в области ядерной физики и квантовой механики, достижения кибернетики, микробиологии, биохимии и других междисциплинарных наук стали превращаться в непосредственную производительную силу. Повсеместным в индустриально развитых странах стало применение микропроцессоров, сверхмалых и объёмных интегральных схем, волоконно-оптической передачи информации, компьютеров пятого поколения, промышленных роботов, достижений генной инженерии и биотехнологии.

Благодаря успехам НТР серьёзные изменения произошли и в сфере труда.

Внедрение новейших технологий позволило резко повысить его производительность. Возросла заинтересованность работника в совершенствовании технологических и производственных процессов. Постоянно действующим фактором стало участие людей в «кружках качества», работе конструкторских бюро, соучастие в распределении прибылей предприятия (посредством покупки акции «своей» фирмы).

На передовые позиции вышли те отрасли и предприятия, руководители которых сумели активизировать интеллект работников, заинтересовать их в достижении высоких результатов труда. Не случайно одним из лидеров в этот период стала Япония, предприятия которой славятся высоким уровнем организации производства и строгим соблюдением трудовой дисциплины.

По-новому организованный производственный процесс требовал специалистов более высокого уровня. В странах Запада значительно возросли расходы на подготовку и переподготовку кадров. Благодаря внедрению в производство техники резко уменьшилось число людей, занятых неквалифицированным трудом. Произошло перераспределение трудовых ресурсов из производственной сферы в непроизводственную – образование, здравоохранение, сферу услуг. Рабочее время в конце XX в. по сравнению с серединой XIX столетия сократилось почти вдвое, а освободившиеся часы теперь использовались для досуга, спортивных занятий, посещения зрелищных мероприятий. Важной отраслью экономики многих стран стал туризм, поскольку развитие средств связи и транспорта, рост доходов обеспечили миллионам людей возможность путешествовать по миру.

Научно-техническая революция принесла с собой и новые проблемы. Повышение уровня жизни людей сопровождалось потребительской гонкой. Погоня за новейшими товарами является характерной чертой образа жизни миллионов людей – не случайно западное общество эпохи НТР называют «обществом потребления». Производством разнообразных потребительских товаров заняты практически все сектора экономики.

Один из первых персональных компьютеров Apple и его создатели

Вместе с тем в индустриально развитых странах существенно изменилась структура занятости. В 1970 – 1980-х гг. безработными становились те, кто не смог «вписаться» в экономику времён НТР. Новые рабочие места требовали высокого уровня образования и квалификации. Лишними оказывались люди старшего поколения, не успевавшие за нововведениями, а также молодёжь, не имевшая достаточного опыта. Кроме того, безработица стала результатом углубляющегося процесса международного разделения труда, переноса ряда производств в страны с дешёвой рабочей силой. Безработица – одна из острейших социальных проблем Запада.

Постоянным фактором стало отчуждение между людьми. Особенно характерно это для мегаполисов. Новые социальные проблемы, вызванные современным этапом НТР, порождали, с одной стороны, политический абсентеизм , с другой – радикализацию настроений «не вписавшихся» в новую эпоху людей, слоёв и целых народов. Относительная политическая стабильность, характерная для «золотого века» индустриального Запада, уходила в прошлое.

Итогом социально-экономического развития стран Запада в 1950 – 1960-е гг. стало создание «государства благосостояния». Кризисные явления середины 1970-х гг. привели к власти политиков «неоконсервативной волны», которые старались оптимизировать соотношение между государственным вмешательством и частной инициативой, обеспечили переход стран Запада к адресной социальной помощи и ресурсосберегающим технологиям нового этапа НТР.

Вопросы и задания

1. Охарактеризуйте новые черты в жизни индустриально развитых стран Запада после Второй мировой войны. Почему именно США стали лидером западного мира?

2. Когда и каким образом сложились условия для осуществления политики «государства благосостояния»? Почему именно социал-демократическим партиям удалось реализовать эту политику?

3. Чем было вызвано появление неоконсерватизма? Чем экономическая политика периода «неоконсервативной волны» отличалась от политики эпохи «государства благосостояния»? Почему для характеристики политики неоконсерваторов используется слово «волна»?

4. Каковы важнейшие направления послевоенного этапа научно-технической революции?

5. В чём заключались социальные последствия нового этапа НТР?

6. Лидер социал-демократов Вилли Брандт, возглавлявший в 1969 – 1974 гг. западногерманское правительство, говорил: «…без демократии и человечности нет социализма. …Мы знаем также, что в наше время есть режимы, хотя и называющие себя социалистическими, но недостойные того, чтобы наше имя стояло в одном ряду с ними, не говоря уже об установлении с ними тождества. Поэтому мы говорим не просто о социализме, а о демократическом социализме. В нём соединяются идеи свободы, справедливости и равноправия».

О каких режимах, называющих себя социалистическими, говорил Брандт?

Что такое демократический социализм? Каковы были пути его достижения?

Из книги История. История России. 10 класс. Углублённый уровень. Часть 2 автора Ляшенко Леонид Михайлович

Глава XIII СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКОЕ РАЗВИТИЕ РОССИИ В ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ XIX

Из книги История России от древнейших времен до начала XX века автора Фроянов Игорь Яковлевич

Социально-экономическое развитие России в первой половине XIX в. Важнейшей особенностью социально-экономического развития России в первой половине XIX в. (или, как принято говорить, в предреформенные годы) являлся прогрессирующий процесс разложения

Из книги История России с начала XVIII до конца XIX века автора Боханов Александр Николаевич

Глава 9. Социально-экономическое развитие России и социальные взрывы во второй четверти XVIII века § 1. Земледелец и его труд В ходе исторического процесса, как уже говорилось, развивается общественное разделение труда. В силу этого происходит постепенная множественная

автора Николаев Игорь Михайлович

Социально-экономическое развитие Несмотря на пережитки феодальной раздробленности, Россия в ХVI в. сделала шаг вперед в социально-экономическом развитии. Происходили дальнейший рост и развитие феодального землевладения.Вотчина оставалась господствующей формой

Из книги История России с древнейших времен до конца XX века автора Николаев Игорь Михайлович

Социально-экономическое развитие В 1897 г. в России была проведена полная перепись населения: зарегистрировано 129 млн человек, 13 % которых составляли горожане. К началу ХХ в., оставаясь аграрной страной, Россия заметно продвинулась в своем промышленном развитии.

Из книги История [Шпаргалка] автора Фортунатов Владимир Валентинович

61. Развитие стран Востока во второй половине XX в. В сентябре 1945 г. Япония была оккупирована союзными войсками, в основном американскими. Под влиянием США была принята Конституция, Япония, оставаясь монархией, пошла по пути либеральной демократии. Япония стала одним из

Из книги Краткий курс истории России с древнейших времён до начала XXI века автора Керов Валерий Всеволодович

Тема 11 Социально-экономическое развитие России в XV – первой половине XVI в. ПЛАН1. Сельское хозяйство и крестьянство.1.1. Характер сельского хозяйства: Распространение трехпольного земледелия. – Сохранение экстенсивного характера.1.2. Крестьянское хозяйство.1.3. Социальное

Из книги Всеобщая история. Новейшая история. 9 класс автора Шубин Александр Владленович

§ 20. Изменения в жизни стран запада во второй половине XX – начале XXI века Информационная революцияВо второй половине XX – начале XXI в. в западном обществе резко возросла роль компьютеров, что позволило говорить о компьютерной, или информационной, революции. Первые

Из книги Беседы автора Агеев Александр Иванович

Из книги Всеобщая история. XX – начало XXI века. 11 класс. Базовый уровень автора Волобуев Олег Владимирович

§ 13. Социально-экономическое развитие стран Запада во второй половине XX в. Новый облик стран Запада после Второй мировой войныРазгром фашизма во Второй мировой войне привёл к обновлению стран Запада. Особенно бурно развивались США. За годы войны американский валовой

Из книги История экономики: конспект лекций автора Щербина Лидия Владимировна

6. Развитие экономики запада во второй половине XX века Послевоенному восстановлению народного хозяйства развитых европейских стран, который занял 5–6 лет, весьма способствовала американская экономическая помощь в рамках плана «Маршала».По этому плану в 1948–1951 гг. 77

Из книги История Украинской ССР в десяти томах. Том третий автора Коллектив авторов

Глава III СОЦИАЛЬНО ЭКОНОМИЧЕСКОЕ РАЗВИТИЕ И ПОЛИТИЧЕСКОЕ ПОЛОЖЕНИЕ УКРАИНЫ ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ XVII в Победа украинского народа в освободительной войне 1648–1654 гг. и воссоединение Украины с Россией знаменовали собой важный этап в развитии производительных сил

Из книги История Украинской ССР в десяти томах. Том четвертый автора Коллектив авторов

1. ЭКОНОМИЧЕСКОЕ РАЗВИТИЕ ЗАПАДНОУКРАИНСКИХ ЗЕМЕЛЬ ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ XIX в. Грабительская сущность реформы 1848 г. Развитие капитализма на западноукраинских землях связано с реформой 1848 г., в результате которой в Галиции и на Буковине были отменены феодальные повинности

Из книги Очерки истории Китая с древнейших времен до середины XVII века автора Смолин Георгий Яковлевич

ЭКОНОМИЧЕСКОЕ РАЗВИТИЕ КИТАЯ ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ X–XIII ВВ За период со второй половины X в. по первую четверть XII в. Китай достиг расцвета экономики и культуры. Объединение страны способствовало ослаблению преград, мешавших хозяйственному обмену между отдельными частями

Из книги По страницам истории Кубани (краеведческие очерки) автора Ждановский А. М.

Н. Г. Шевченко СОЦИАЛЬНО–ЭКОНОМИЧЕСКОЕ РАЗВИТИЕ КУБАНИ В КОНЦЕ XVIII - ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ XIX в. Особенности социально–экономического развития Кубани в конце XVIII - ив первой половине XIX в. во многом определялись условиями, в которых происходило это развитие.В период

Из книги Курс отечественной истории автора Девлетов Олег Усманович

3.1. Социально-экономическое развитие России в первой половине XIX в. К концу XVIII столетия численность населения в России составляла около 36 млн человек, а во второй половине 50-х гг. XIX в. около 59 млн (без Царства Польского и Финляндии), т. е. приблизительно четверть населения

В 1881 г. императором России стал Александр III. Уже в апреле 1881 г. он утвердил манифест “О незаявленности самодержавия”. Россия вступила в новый период своей истории, получивший название “Контрреформ”. При Александре III многие преобразования, начатые правительством его отца не только не получили дальнейшего развития, но были сильно урезаны, а некоторые – отменены. В 1881 г. принят указ, лишивший автономии университеты. Отныне губернатор мог закрыть любое учебное заведение. Для поступления в университет нужна была справка из РОИСЕ о благонадежности. Плата за обучение выросла в 2 раза. Все студенческие организации были отменены. В 1889 г. издано “Положение об участковых земских начальниках”. Земский начальник стал для крестьянина и администратором, и судьёй в одном лице. В подчинении земского начальника находились сельские суды и сходы. Мировой суд упразднялся. Новое положение о земстве, принятое в 1890 г., подчинило его надзору губернатора и одновременно усилило в нем роль дворян. Число гласных от крестьян уменьшилось, и их выбирал губернатор из числа кандидатов, предложенных крестьянством. Городское положение 1892 г. ценз, сократив число избирателей в 3-4 раза и усилило контроль администрации за деятельностью городских дум. В 80-90 гг. проводилась политика направленная на сохранение сословной замкнутости русского общества. Стремясь возвысить роль дворянства, правительство в 1885 г. основало Дворянский банк, он давал ссуды под залог родовых имений на льготных условиях. Было принято выгодное для помещиков положение о найме на сельхоз. работы. Правительство собиралось отменить Петровский “Табель о рангах”. Крестьянство должно было оставаться таким, как при крепостном праве: запрещалось продавать и закладывать крестьянские наделы, укреплялась власть общины над крестьянами. Для укрепления и возвеличивания самодержавной власти по всей России воздвигались храмы в древнерусском стиле, устраивались торжества в честь церковных юбилеев – девятисотлетия крещения Руси, пятисотлетия со дня кончины Сергея Радонежского. Запрещались журналы, в том числе “Отечественные записки”. Внутренняя политика Александра III, не укрепила Россию, а повышала неприязнь к правительству.

19. После убийства царя Александра 2 на престол вступил его сын Александр 3 (1881-1894). Потрясенный насильственной смертью своего отца, опасаясь усиления революционных проявлений, в начале своего царствования, он колебался в выборе политического курса. Но, попав под влияние инициаторов реакционной идеологии К.П. Победоносцева и П.А. Толстого, Александр 3, отдал политические приоритеты сохранению самодержавия, утеплению сословного строя, традиций и основ российского общества, неприязни к либеральным преобразованиям.

Повлиять на политику Александра 3 могло только давление общественности. Однако после зверского убийства Александра 2, ожидаемого революционного подъема не произошло. Более того, убийство царя-реформатора отшатнуло общество от народовольцев, показав бессмысленность террора, усилившиеся полицейские репрессии окончательно изменили баланс в общественном раскладе в пользу консервативных сил.

В этих условиях стал возможен поворот к контрреформам в политике Александра 3. Это четко обозначилось в Манифесте, опубликованном 29 апреля 1881 г., в котором император заявил о своей воле сохранить устои самодержавия и тем самым устранил надежды демократов на трансформацию режима в конституционную монархию - не будем описывать реформы Александра 3 в таблице, а вместо этого опишем их поподробнее.

Александр 3 заменил в правительстве либеральных деятелей на сторонников жесткого курса. Концепция контрреформ была разработана главным ее идеологом К.Н. Победоносцевым. Он утверждал, что либеральные реформы 60-х годов привели к потрясениям в обществе, а народ, оставшись без попечительства, стал ленив и дик; призывал вернуться к традиционным основам национального бытия.

Для укрепления самодержавного строя была подвергнута изменениям система земского самоуправления. В руках земских начальников соединили судебную и административную власть. Они располагали неограниченной властью над крестьянами.

Изданное в 1890 г. «Положение о земских учреждениях» усилило роль дворянства в земских учреждениях и контроль администрации за ними. Значительно увеличилось представительство помещиков в земствах путем введения высокого имущественного ценза.

Видя главную угрозу существующему строю в лице интеллигенции, император для укрепления позиций верного ему дворянства и бюрократии в 1881 г. издал «Положение о мерах к сохранению государственной безопасности и общественного спокойствия», которое предоставило многочисленные репрессивные права местной администрации (объявлять чрезвычайное положение, высылать без суда, предавать военному суду, закрывать учебные заведения). Этот закон использовался вплоть до реформ 1917 г. и стал инструментом для борьбы с революционным и либеральным движением.

В 1892 г. было издано новое «Городовое положение», которое ущемляло самостоятельность органов городского самоуправления. Правительство включило их в общую систему государственных учреждений, поставив тем самым под контроль.

Важным направлением своей политики Александр третий считал укрепление крестьянской общины. В 80-е годы наметился процесс освобождения крестьян от пут общины, которая мешала свободному их передвижению и инициативе. Александр 3 законом 1893 г. запретил продажу и залог крестьянских земель, сведя на нет все успехи предыдущих лет.

В 1884 г. Александром была предпринята университетская контрреформа, цель которой заключалась в воспитании послушной властям интеллигенции. Новый университетский устав резко ограничивал автономию университетов, ставя их под контроль попечителей.

При Александре 3 началась разработка фабричного законодательства, которое сдерживало инициативу хозяев предприятии и исключало возможность борьбы рабочих за свои права.

Итоги контрреформ Александра 3 противоречивы: стране удалось добиться промышленного подъема, удержаться от участия в войнах, но при этом усилились социальные волнения и напряженность.

20. Возникновение российского парламента проходило в России в специфических условиях и имело свои особенности:

запоздалое складывание системы парламентаризма по сравнению с таковым в Западной Европе (в Англии в 1265 г., во Франции в 1302 г.)
предпосылками складывания парламента в России было развитие земского движения и возникновение так называемого либерального земства
происходит начало формирования партийной системы России
развитие революционных событий и неудачи во внешней политике (поражение в русско-японской войне) заставили самодержавие принимать решения об обновлении монархии

Разработка законопроекта об учреждении Государственной думы была поручена министру внутренних дел А. Г. Булыгину. В июле 1905 г. им был представлен проект создания высшего законосовещательного представительного органа (так называемой Булыгинской думы).

Предусматривалось, что Дума будет обсуждать законы, сметы министерств и главных управлений, государственные доходы и расходы, дела о постройке железных дорог. Устанавливался порядок выборов в Думу: по губерниям и областям и крупным городам. Выборы на окраинах должны были осуществляться на основе особых правил. Политический маневр правительства был рассчитан на привлечение монархических и консервативных сил и прежде всего крестьянства. Высокий избирательный ценз лишал права участия в выборах рабочих, значительную часть городского населения, безземельных крестьян и батраков. Однако Булыгинскую думу бойкотировала подавляющая часть населения России. Революция распространялась вширь и вглубь, вовлекая в борьбу новые отряды трудящихся, проникала в армию и на флот, а к осени 1905 г. достигла кульминационного момента.

Сложный и противоречивый характер социально-экономического и политического развития страны обусловил возникновение революционного кризиса.

Причины революции

1. экономические:

противоречие между начавшейся в стране капиталистической модернизацией и сохранением докапиталистических форм хозяйства (помещичье землевладение, община, малоземелье, аграрное перенаселение, кустарная промышленность);
мировой экономический кризис начала XX в, особо тяжело сказавшийся на экономике России

2. социальные:

комплекс противоречий, сложившихся в обществе как вследствие развития капитализма, так и вследствие его незрелости

3. политические:

кризис «верхов», борьба реформаторской и реакционной линии в правительстве, неудачи в русско-японской войне, активизация левых сил в стране
обострение социально-политической обстановки в стране вследствие поражения в русско-японской войне 1904-1905 гг.

4. национальные:

полное политическое бесправие, отсутствие демократических свобод и высокая степень эксплуатации трудящихся всех наций

Расстановка социально-политических сил накануне революции была представлена тремя основными направлениями:

консервативное, правительственное направление

Основа - значительная часть дворянства и высшего чиновничества. Существовало несколько течений - от реакционного до умеренно- или либерально-консервативного (от К. П. Победоносцева до П. Д. Святополка-Мирского).

Программа - сохранение в России самодержавной монархии, создание представительного органа с законосовещательными функциями, защита экономических и политических интересов дворянства, расширение социальной опоры самодержавия за счет крупной буржуазии и крестьянства. Власть была готова пойти на реформы, но выжидала, колебалась, не могла выбрать определенную их модель;

либеральное направление

Основа - дворянство и буржуазия, а также часть интеллигенции (профессора, адвокаты). Выделялись либерально-консервативное и умеренно-либеральное течения. Основными организациями были «Союз земцев-конституционалистов» И. И. Петрункевича и «Союз освобождения» П. Б. Струве.

Программа - обеспечение демократических прав и свобод, отмена политической монополии дворянства, диалог с властями и осуществление реформ «сверху»;

радикально-демократическое направление

Основа - радикальная интеллигенция, стремившаяся выражать интересы рабочего класса и крестьянства. Основными партиями были партия социалистов-революционеров (ПСР) и РСДРП.

Программа - уничтожение самодержавия и помещичьего землевладения, созыв Учредительного собрания, провозглашение Демократической республики, решение аграрного, рабочего и национального Опросов радикально-демократическим путем. Отстаивали революционную Модель преобразований «снизу».

Задачи революции

свержение самодержавия и установление демократической республики
ликвидация сословного неравноправия
введение свободы слова, собраний, партий и объединений
уничтожение помещичьего землевладения и наделение крестьян землей
сокращение продолжительности рабочего дня до 8 часов
признание права рабочих на стачки и создание профессиональных союзов
установление равенства народов России

В осуществлении этих задач были заинтересованы широкие слои населения. В революции участвовали: большая часть средней и мелкой буржуазии интеллигенция, рабочие, крестьяне, солдаты, матросы. Полому Она была общенародной по целям и составу участников и имела буржуазно-демократический характер. Революция продолжалась 2,5 года (с 9 января 1905г. до 3 июня 1907г.). В развитии революции можно выделить две линии, восходящую и нисходящую.

Восходящая линия (январь - декабрь 1905 г.) - нарастание революционной волны, радикализация требований, массовый характер революционных действий. Спектр сил, выступающих за развитие революции, предельно широк - от либералов до радикалов.

Основные события: Кровавое воскресенье 9 января(Гапон, петиция из документальной книги) - расстрел рабочей демонстрации в Санкт-Петербурге; январь-февраль - волна забастовочного движения в стране, активизация эсеровского террора; май - образование первого рабочего Совета в Иваново-Вознесенске; весна-лето - активизация крестьянского движения, «пожаровая эпидемия», 1 съезд Всероссийского крестьянского союза, начало выступлений в армии и на флоте (июнь - восстание на броненосце «Потемкин»); осень - пик революции: Всероссийская октябрьская политическая стачка, принятие царского Манифеста 17 октября (в России провозглашаются демократические права и свободы, гарантируются выборы в Государственную думу), к открытой критике властей переходят либералы, которые формируют свои политические партии (кадетов и октябристов). После 17 октября либералы отходят от революции и идут на диалог с властью. Леворадикальные силы, не удовлетворенные Манифестом, пытаются обеспечить дальнейшее развитие революции. Но соотношение сил в стране уже складывается в пользу властей. Декабрьское вооруженное восстание в Москве потерпело поражение, привело к кровопролитию и было признано многими революционерами преждевременным.

Нисходящая линия революции (1906 - 3 июня 1907 г.) - власти берут инициативу в свои руки. Весной принимаются «Основные государственные законы», закрепляющие изменение политической системы (Россия трансформируется в «думскую» монархию), проводятся выборы в I и II Государственные думы. Но диалог власти с обществом оказался малопродуктивным. Дума фактически не получила законодательных полномочий.

3 июня 1907 г. с роспуском П Думы и изданием нового избирательного закона революция заканчивается.

Революция заставила Николая II подписать 17 октября Манифест «Об усовершенствовании государственного порядка», провозгласивший:

дарование свободы слова, совести, собраний и союзов
привлечение к выборам широких слоев населения
обязательный порядок утверждения Государственной думой всех издаваемых законов

В стране возникают и легализуются многочисленные политические партии, в своих программах формулирующие требования и пути политического преобразования существующего строя и участвующие в выборах в Думу, Манифест положил начало складыванию парламентаризма в России. Это был новый шаг по пути превращения феодальной монархии в буржуазную. По Манифесту Государственной думе были свойственны определенные черты парламента. Об этом свидетельствует возможность открытого обсуждения государственных вопросов, необходимость направлять в Совет министров различные запросы, делать попытки объявлять недоверие правительству. Следующим шагом стало изменение закона о выборах. По новому закону от декабря 1905 г. были утверждены четыре избирательные курии: от помещиков, городского населения, крестьян и рабочих. Были лишены прав выбора женщины, солдаты, матросы, учащиеся, безземельные крестьяне, батраки и некоторые «инородцы». Правительство, продолжавшее надеяться, что крестьянство будет опорой самодержавия, обеспечило ему 45% всех мест в Думе. Члены Государственной думы избирались сроком на 5 лет. По Манифесту 17 октября Государственная дума учреждалась как законодательный орган, хотя от этого принципа царизм старался уклониться. В компетенции Думы должны были находиться вопросы, требующие законодательного решения: государственная роспись доходов и расходов; отчет государственного контроля по использованию государственной росписи; дела по отчуждении имущества; дела о постройке железных дорог государством; дела об учреждениях компаний на акциях. Государственная дума имела право запроса в правительство по поводу незаконных действий, допущенных министрами или главными управляющими. Дума не могла начинать сессию по своей инициативе, а созывалась указами царя.

19 октября 1905 г. был опубликован указ о мерах, направленных на укрепление единства в деятельности министерств и главных управлений. В соответствии с указом был реорганизован Совет министров, на который теперь возлагались руководство и объединение действий главных начальников ведомств по вопросам управления и законодательства.

Значение революции

революция изменила политическую ситуацию России: появились конституционные документы (Манифест 17 октября и «Основные государственные законы», был образован первый парламент - Государственная дума, изменились состав и функции Государственного совета, сформировались легальные политические партии и профсоюзы, получила развитие демократическая пресса)
достигнуто некоторое ограничение самодержавия (временное), хотя, остались возможность принятия законодательных решений и вся полнота исполнительной власти
изменилось социально-политическое положение граждан России: введены демократические свободы, отменена цензура, разрешено организовывать профессиональные союзы и политические партии (временно)
буржуазия получила широкую возможность участия в политической жизни страны
улучшилось материально-правовое положение трудящихся: в ряде отраслей промышленности увеличилась заработная плата и уменьшилась продолжительность рабочего дня
крестьяне добились отмены выкупных платежей
в ходе революции были созданы предпосылки для проведения аграрной реформы, что способствовало дальнейшему развитию буржуазных отношений в деревне
революция изменила морально-психологическую обстановку в стране: пошли на убыль царистские иллюзии в деревне, волнения охватили часть армии и флота, массы ощутили себя субъектами истории, революционные силы накопили значительный опыт борьбы, в том числе осознали действенную роль насилия

Итог

Окончание революции привело к становлению временной внутриполитической стабилизации в стране. Власть сумела на этот раз взять ситуацию под контроль и подавить революционную волну. Вместе с тем оставался нерешенным аграрный вопрос, сохранялось множество феодальных пережитков и привилегий. Как буржуазная революция, революция 1905 г, не выполнила всех своих задач, она осталась незавершенной.

21. В начале 1917 г. усилились перебои в поставках продовольствия в крупные города России. К середине февраля из-за нехватки хлеба, спекуляции и роста цен забастовало 90 тысяч рабочих Петрограда. 18 февраля к ним присоединились рабочие Путиловского завода. Администрация объявила о его закрытии. Это послужило поводом к началу массовых выступлений в столице.

23 февраля, в Международный женский день (по новому стилю это - 8 марта) на улицы Петрограда вышли рабочие и работницы с лозунгами «Хлеба!», «Долой войну!», «Долой самодержавие!». Их Политическая демонстрация положила начало революции.

25 февраля забастовка в Петрограде стала всеобщей. Не прекращались демонстрации и митинги. Вечером 25 февраля Николай II из Ставки, находившейся в Могилеве, направил командующему Петроградским военным округом С. С. Хабалову телеграмму с категорическим требованием прекратить беспорядки. Попытки властей использовать войска положительного эффекта не дали, солдаты отказывались стрелять в народ. Однако офицеры и полиция 26 февраля убили более 150 человек. В ответ гвардейцы Павловского полка, поддержав рабочих, открыли огонь по полиции.

Председатель Думы М. В. Родзянко предупредил Николая II, что правительство парализовано и «в столице анархия». Для предотвращения развития революции он настаивал на немедленном создании нового правительства во главе с государственным деятелем, пользующимся доверием общества. Однако царь отверг его предложение. Более того, он и Совет министров приняли решение прервать заседания Думы и распустить ее на каникулы. Момент для мирного, эволюционного преобразования страны в конституционную монархию был упущен. Николай II послал из Ставки войска для подавления революции, но небольшой отряд генерала Н. И. Иванова был задержан под Гатчиной восставшими железнодорожниками, солдатами и не пропущен в столицу.

27 февраля массовый переход солдат на сторону рабочих, захват ими арсенала и Петропавловской крепости ознаменовали победу революции. Начались аресты царских министров и образование новых органов власти.

В тот же день на заводах и в воинских частях, опираясь на опыт 1905 г., когда родились первые органы политической власти рабочих, были проведены выборы в Петроградский Совет рабочих и солдатских депутатов. Для руководства его деятельностью был избран Исполнительный комитет. Председателем стал меньшевик Н. С. Чхеидзе, его заместителем - эсер А. Ф. Керенский. Исполком взял на себя поддержание общественного порядка и снабжение населения продовольствием. Петросовет представлял собой новую форму социально-политической организации. Он опирался на поддержку народных масс, владевших оружием, и его политическая роль была очень велика.

1 марта Петросовет издал «Приказ № 1» о демократизации армии. Солдаты уравнивались в гражданских правах с офицерами, запрещалось грубое обращение с нижними чинами, отменялись традиционные формы армейской субординации. Легализовывались солдатские комитеты. Вводилась выборность командиров. В армии разрешалось вести политическую деятельность. Петроградский гарнизон был подчинен Совету и обязывался выполнять лишь его распоряжения.

февраля на совещании лидеров думских фракций было решено образовать Временный комитет Государственной думы во главе с М. В. Родзянко. Задачей комитета было «восстановление государственного и общественного порядка», создание нового правительства. Временный комитет взял под свой контроль все министерства.

февраля Николай II выехал из Ставки в Царское Село, но был задержан по дороге революционными войсками. Ему пришлось повернуть на Псков, в штаб Северного фронта. После консультаций с командующими фронтами он убедился, что сил для подавления революции нет. 2 марта Николай подписал Манифест об отречении от престола за себя и своего сына Алексея в пользу брата, великого князя Михаила Александровича. Однако когда депутаты Думы А. И. Гучков и В. В. Шульгин привезли текст Манифеста в Петроград, стало ясно, что народ не желает монархии. 3 марта Михаил отрекся от престола, заявив, что дальнейшую судьбу политического строя в России должно решить Учредительное собрание. Закончилось 300-летнее правление дома Романовых. Самодержавие в России окончательно пало. Это был главный итог революции.

2 марта после переговоров представителей Временного комитета Государственной думы и Исполкома Петросовета было сформировано Временное правительство. Председателем и министром внутренних дел стал князь Г. Е. Львов, министром иностранных дел - кадет П. Н. Милюков, военным и морским министром - октябрист д. И. Гучков, министром торговли и промышленности - прогрессист А. И. Коновалов. От «левых» партии в правительство вошел эсер А. Ф. Керенский, получивший портфель министра юстиции. Эсеро-меньшевистское руководство Петроградского Совета считало совершившуюся революцию буржуазной. Поэтому оно не стремилось взять всю полноту государственной власти и заняло позицию поддержки Временного правительства. В России образовалось двоевластине.

22. Великая Октябрьская Социалистическая Революция состоялась 25-26 октября 1917 г. (7-8 ноября по новому стилю). Это одно из величайших событий в истории России, в результате которого произошли кардинальные перемены в положении всех классов общества.

Октябрьская революция началась в результате ряда веских причин:

· В 1914-1918 гг. Россия была вовлечена в Первую мировую войну , положение на фронте было не из лучших, отсутствовал толковый предводитель, армия несла большие потери. В промышленности преобладал рост военной продукции над потребительской, что привело к росту цен и вызвало недовольство масс. Солдаты и крестьяне хотели мира, а наживавшаяся на поставках военных средств буржуазия жаждала продолжения военных действий;

· Национальные конфликты;

· Накал классовой борьбы. Крестьяне веками мечтавшие избавиться от гнета помещиков и кулаков и завладеть землей были готовы к решительным действиям;

· Распространенность социалистических идей в обществе;

Партия большевиков добилась огромного влияния на массы. В октябре на их стороне было уже 400 тыс. человек. 16 октября 1917 г. был создан Военно-революционный комитет, который начал подготовку к вооруженному восстанию. В ходе революции 25 октября 1917 г. все ключевые пункты в городе были заняты большевиками, под предводительством В.И. Ленина. Они захватывают Зимний дворец и арестовывают временное правительство.

Вечером 25 октября на 2-ом Всероссийском Съезде Советов рабочих и солдатских депутатов, объявили, что власть переходит ко 2-ому Съезду Советов, а на местах - к Советам рабочих, солдатских и крестьянских депутатов.

26 октября был принят Декрет о мире и о земле. На съезде было образовано советское правительство, названное «Совет народных комиссаров», в которое вошли: сам Ленин (председатель), Л.Д. Троцкий (народный комиссар по иностранным делам), И.В. Сталин (народный комиссар по национальным делам). Была введена «Декларация прав народов России», в которой говорилось, что все люди имеют равные права на свободу и развитие, нет больше нации господ и нации угнетенных.

В итоге октябрьской революции большевики одержали победу, установилась диктатура пролетариата. Классовое общество было ликвидировано, помещичья земля передана в руки крестьянам, а промышленные сооружения: фабрики, заводы, шахты – в руки рабочих.

Вследствие октябрьского переворота началась Гражданская война , из-за которой погибли миллионы людей, и началась эмиграции в другие страны. Великая октябрьская революция повлияла на последующий ход событий мировой истории.

23. Долгое время считалось, что гражданская война в России - это «борьба с оружием в руках одного класса против другого класса, война рабочих и беднейших крестьян против помещиков и капиталистов». Несомненно, обостренность классового сознания, убежденность большинства рабочих и крестьян в том, что капиталисты и помещики в союзе с Антантой стремятся восстановить старые порядки, позволила большевикам в конечном счете заручиться поддержкой со стороны широких масс и победить в гражданской войне. Вместе с тем участие в войне на стороне «белых», «красных» или «зеленых» определялось не только классовым положением, но и совокупностью многих конкретно-исторических факторов, при этом личная позиция не всегда совпадала с социальным происхождением. Часто борьба на стороне одного из лагерей определялась не свободным выбором, а тем, под чью мобилизацию попал человек, какова была позиция властей по отношению к нему и его семье, на чьей стороне воевали или от чьих рук пострадали, погибли его родственники, друзья и т. д.

Когда началась и когда закончилась гражданская война? Если «гражданская война» - это период нашей истории, когда вся жизнь страны была подчинена решению военных задач, то ее хронологические рамки - лето 1918 г. - конец 1920 г. Если же под термином «гражданская война» понимается вооруженная борьба между гражданами одного государства, а мы разделяем эту точку зрения, то война длилась с 1917 по 1922 г.

К основным этапам гражданской войны можно отнести следующие:

1. Февральско-мартовские события 1917 г., которые привели Россию к обострению общенационального кризиса.

2. Март - октябрь 1917 г. - усиление социально-политического противостояния в обществе, неудача российской демократии установить гражданский мир.

3. Октябрь 1917 г.- лето 1918 г. - вооруженное свержение Временного правительства, установление Советской власти, локальные военные действия, 4юрмирование обеими противоборствующими сторонами вооруженных сил.

4. Лето 1918 г. - конец 1920 г. - главный период войны: время сражений между регулярными частями вооруженных сил, партизанская борьба в тылу, интервенция.

5. 1921 г. - этап народной борьбы против политики РКП (б): восстание в Кронштадте, Тамбовской губернии, Сибири, на Северном Кавказе, Украине и т. д.

6. 1922 г. - затухание гражданской войны. Ее локализация и окончание.

Составной частью гражданской войны в России явилось участие в ней экспедиционных корпусов Англии, Франции, США, Японии и др. Несмотря на то, что интервенты, общая численность которых составляла в мае 1919 г. всего 202,5 тыс. человек, были сосредоточены в основном в портах и в активных боевых действиях участия не принимали, их отношение к происходящему в России было далеко не беспристрастным. Вооружив, сплотив силы российской контрреволюции, самим фактом своего присутствия интервенты, несомненно, виновны в том, что война продлилась до 1922 г.

В гражданских войнах больше, чем в каких-либо иных войнах имеют место насилие, террор. Не является исключением и гражданская война в России. Хотя установить точные цифры погибших в ходе «красного» или «белого» террора не представляется возможным, историки полагают, что из погибших в 1917-1922 гг. 15-16 млн. россиян 1,3 млн. стали в 1918-1920 гг. жертвами террора, бандитизма, погромов, участия в крестьянских выступлениях и их подавления. Кто повинен в этом: белые или красные? По нашему мнению, такая постановка вопроса неправомерна. В основе тех актов массового террора и жестокости, которые имели место в годы гражданской войны, лежали просчеты, ошибки и преступления обеих противоборствующих сторон. Попытки же возложить ответственность на сторону, первой прибегнувшую к насилию, и одновременно оправдать обратившихся к террору в качестве самозащиты бесперспективны. Бесперспективны потому, что «защитники» как «красного», так и «белого» террора всегда будут иметь в запасе новые «аргументы». Кроме того, рассматривать террор одних как ответную реакцию на террор других то же самое, что оправдать собственное воровство тем, что и другие воруют.

С 1918 г. по весну 1921 г. в Советской России осуществлялась политика так называемого «военного коммунизма» - это продовольственная диктатура; национализация крупной, средней, частично мелкой промышленности, а также транспорта; запрещение торговли, рынка, свертывание денежного обращения и переход к регулируемому государством прямому товарообмену; трудовая повинность и милитаризация народного хозяйства; подчинение всей экономической жизни страны единому плану.

В проведении такой политики Россия не была первопроходцем. Экономическое состояние многих стран - участниц мировой войны не позволяло их правительствам осуществлять эквивалентный обмен между городом и деревней и толкало к принудительному регулированию хозяйственных отношений. Так, Германия еще в 1915 г. ввела хлебную монополию, фиксированные цены, нормированное распределение промышленных товаров и продовольствия, трудовую повинность и т. д.

Таким образом «военный коммунизм» - это российский вариант широко практиковавшегося в 1914-1917 гг. государственного регулирования экономики. Но «военный коммунизм» в России оказался более радикальным, чем государственный капитализм в Германии, США и других странах. Этот радикализм объясняется рядом причин. Одна из них состоит в том, что экономика России пострадала в наибольшей степени по сравнению с экономикой других участвовавших в мировой войне стран.

Обострению экономического кризиса в немалой степени способствовала реализация Декрета о земле. Увеличив крестьянские наделы лишь на 5-10 %, «черный передел» 1917-1918 гг. ликвидировал 20 тыс. помещичьих хозяйств, которые поставляли на рынок около половины товарного хлеба. В итоге, как свидетельствует зав. статистическим отделом Народного комиссариата земледелия Б.Н. Клипович, «...положительные результаты раздела на малоземельных и безземельных слоев крестьянства были ничтожны, отрицательные же были чрезвычайно ощутительны., ибо были разрушены культурные хозяйства, снабжавшие рынок большим количеством продуктов». Попытки повысить товарность путем принудительного обобществления крестьянских хозяйств успеха не принесли.

В условиях надвигающегося голода устанавливается хлебная монополия (т. е. запрет крестьянам продавать свой хлеб кому-либо, кроме государства, а также запрет горожанам покупать продукты на рынке у частных лиц), твердые цены, организуются продотряды, комитеты бедноты. Декретом от 11 января 1919 г. вводится продразверстка (т. е. насильственная конфискация продовольствия у крестьян). Каждая губерния, уезд, волость, каждая крестьянская община должны были сдавать государству «излишки» зерна и других продуктов. При этом если вначале «излишки» определялись в зависимости от потребностей крестьянской семьи, ограниченных установленной нормой, и фактического наличия у нее хлеба, то затем - в зависимости от потребностей государства в хлебе.

Провозгласив задачу социального освобождения трудящихся, русская революция не создала - да и не могла создать - средства - ее разрешения. Это противоречие провозглашенных целей и существующей реальности рождало в народе и в партии острое ощущение незавершенности революции, провоцировало «красногвардейскую атаку на капитал». Радикализованные большевиками массы желали совершить прорыв из состояния крайней нищеты в светлое будущее как можно скорее. И большевики вынуждены были подчиняться, узаконивать акты экспроприации и национализации. «Это не политика большевиков, вообще не политика «партийная», а политика рабочих, солдат и крестьян, т. е. большинства народа... - отмечал В.И.. Ленин 11 ноября 1918 г. - Весь народ именно той политики желал, которую ведет новое правительство». Таким образом, в известном смысле радикализм «военного коммунизма» - это расплата большевиков за популистские лозунги 1917 г.

Логика борьбы и сопротивление буржуазии также относятся к числу причин, вынудивших большевиков к неизмеримо большей ломке старых отношений, чем они предполагали.

Важная причина большой радикальности советской экономической политики 1918-1920 гг. по сравнению с ее аналогами в других странах состоит и в том, что большевики использовали «военный коммунизм» не только как вынужденную меру, но и как инструмент перехода к новому общественному строю. Свидетельством этому являются Вторая программа РКП (б), принятая весной 1919 г., а также признания Ленина, относящиеся к более позднему периоду. «Мы решили, - писал Ленин в 1921 г., - что крестьяне по разверстке дадут нужное нам количество хлеба, а мы разверстаем его по заводам и фабрикам, - и выйдет у нас коммунистическое производство и распределение...».

Наконец, убежденные в том, что главное спасение России кроется в мировой пролетарской революции, большевики пытались приблизить ее любыми средствами, включая и чрезвычайные. Поэтому субъективно «военный коммунизм» был вызван стремлением Советской власти продержаться до мировой революции.

Таким образом, оценка значения политики «военного коммунизма» не может быть однозначной. С одной стороны, попытки запретить торговлю, а также с помощью бедноты силой взять хлеб у зажиточной части крестьянства, усиливая классовое противостояние, удлинили и углубили гражданскую войну. С другой стороны, «военный коммунизм» позволил мобилизовать массы на разгром белого движения. Однако как путь строительства нового общества он себя не оправдал.

Гражданская война и «военный коммунизм» оказали огромное влияние на все последующее, политическое, экономическое развитие страны, на социальную сферу и психологию народа.

В XVIII в. в Западной Европе все еще продолжали господствовать феодальные отношения или их довольно заметные пережитки. Но завершение перехода к капиталистическому хозяйству было близко и очевидно. Главными событиями этой эпохи в социально-экономической сфере стали: зарождение и становление буржуазных экономических отношений, господство конкуренции при бурном росте промышленности, промышленная революция в Англии, рост экономического и политического значения буржуазии, усиление андифеодального движения, подчинение деревни городом, почти полная замена традиционных связей между людьми денежными отношениями, распространение просветительских идей общественного равенства и личной свободы.

XVIII в. стал веком разума и просвещения. Именно в этот период средневековые религиозные представления и сложившиеся традиции подверглись сомнению. Стремление к знанию стало опираться на разум, а не на веру. Свободная мысль — главное средство социально-экономического и общественно-политического прогресса в это время.

Идеи общественного равенства и личной свободы овладевали прежде всего третьим сословием. Именно буржуазия, не пользовавшаяся никакими важными наследственными социальными привилегиями (в отличие от дворянства и духовенства), выступила не только против самих привилегий, но и против поддерживающей их государственной системы. Идеи Просвещения закрепляли в характере людей столь необходимые для делового человека качества, как предприимчивость, изобретательность, практицизм.

В экономическом отношении Западная Европа в XVIII в. явила собой образец относительно быстрых темпов промышленного развития. Уже в начале столетия европейская мануфактура вошла в завершающую стадию своего развития и в ряде стран (Англии, Голландии, некоторых отраслях производства во Франции) стала преобладать над ремеслом. В большинстве же других европейских стран (Франции, Германии) развитие мануфактуры сдерживалось пережитками феодализма, цеховыми привилегиями, узостью внутреннего рынка и пр.

Наибольшей зрелости достигла английская мануфактура. И к середине XVIII в. в Англии сложились необходимые социально-экономические и политические условия для проведения промышленного переворота. Основным содержанием этого процесса стал переход от мануфактуры к фабрике. От мелкого производства, опирающегося на ручной труд, — к крупной машинной индустрии, сначала в легкой промышленности.

Коренная революция затронула технику, технологию и организацию производства. Система машин с общим двигателем обеспечивала непрерывность трудового процесса. Более дешевая и качественная фабрично-заводская продукция вытесняла изделия промыслов, ремесла и мануфактур. Произошло окончательное отделение промышленности от сельского хозяйства. Возникли крупные города и капиталистические промышленные центры. Окончательно оформился класс буржуазии — фабрикантов и наемных рабочих — промышленного пролетариата. XVIII в. был веком торговли с преобладанием до последней трети столетия внешних экономических связей. Порою темпы роста внешней торговли были выше роста промышленного производства. Преобладающей оставалась идея меркантилизма, защиты активного торгового баланса. При этом капитал верхушки буржуазии зачастую был сосредоточен не в промышленной сфере, а в торговле, судостроении, банковском деле. Велика также была его доля в непроизводственных сферах — откуп налогов, государственные займы, покупка государственных должностей и пр. В то же время политика меркантилизма была тесно увязана с политикой активного протекционизма — поддержки экспансии торгового капитала и поощрения отечественной промышленности.

И все же Европа XVIII в. в значительной степени — аграрная. Сельскохозяйственное производство определяло необходимые условия существования и функционирования общества. В этой сфере было занято подавляющее большинство населения: от 75% в Англии до 80—85% во Франции. Различные формы земельной собственности создавали региональные особенности. Постепенно в европейских странах аграрный сектор претерпевал изменения форм и структуры аренды. Мелкая крестьянская аренда вытеснялась крупной коммерческой. Все больше в арендные отношения вовлекался наемный труд. В прямой зависимости от этого находилась социально-экономическая дифференциация крестьянства. С одной стороны, создавалась «резервная армия труда», с другой, — росли буржуазные элементы в лице зажиточного крестьянства. Переворот в области сельскохозяйственного производства в Европе в XVIII в. сводился к переходу на интенсивное земледелие, замену двух- и трехпольного севооборота многопольным и многоплодосменным. На помощь ручному труду пришли сельскохозяйственные машины.

19.2. Англия - родина промышленной революции

Уже в XVII в. Англия начала обгонять мирового лидера — Голландию сначала по темпам роста капиталистических мануфактур, а позже и в мировой торговле и колониальной экономике. К середине XVIII в. Англия становится ведущей капиталистической страной. По уровню экономического развития она превзошла остальные европейские страны, располагая всеми необходимыми предпосылками для вступления на новую ступень общественно-экономического развития — крупное машинное производство.

Сельское хозяйство

В XVIII в. Англия продолжала оставаться преимущественно сельскохозяйственной страной. После буржуазной революции середины XVII в. процесс вытеснения мелкого и среднего крестьянского хозяйства крупной земельной собственностью привел в середине XVIII в. к тому, что крестьянство как класс ушло с исторической арены. В результате уничтожения общинного и мелкого крестьянского земледелия произошли перераспределение земельной собственности, рост крупного землевладения и развитие капиталистического фермерства.

Укрупнение поместий позволяло лендлордам шире применять сельскохозяйственные машины (сеялки, молотилки и др.). Совершенствовались агротехника и агрокультура. Наметился переход к улучшенному плодопеременному севообороту. Покапиталистически, с привлечением наемных работников, применяя более совершенную технику и выплачивая землевладельцам капиталистическую ренту, вели хозяйство и крупные фермеры.

Постоянным стимулом для совершенствования производства служил устойчивый спрос на сельскохозяйственную продукцию и неуклонное расширение как внутреннего, так и внешнего рынков.

Теперь все большее применение находили научные методы работы. Вводились четырехгодичные севообороты и чередование разнообразных культур— зерновых, корнеплодов, трав, более глубокая вспашка и тщательное рыхление почвы, борьба с сорняками, использование органических удобрений и пр. Более заметными стали достижения в животноводстве. Входили в практику стойловое содержание крупного рогатого скота, овец, о их более полноценная зимняя подкормка и т. д.

Понятно, что подобные нововведения требовали значительных капиталовложений. Теперь былое огораживание не ограничивалось превращением пахотных земель в пастбища для овец. Огораживание в XVIII в. представляло собой создание на базе совместно обрабатываемых земельных открытых полей крупных ферм. К общему укрупнению участков и вытеснению мелких арендаторов более крупными вел и рост арендной платы. Ее размер порою превосходил обычную плату в четыре-десять раз. О широте проводимых огораживаний свидетельствует рост количества соответствующих актов, прошедших через английский парламент в течение XVIII в. Если в первой четверти столетия их было 15, к середине века — более 220, то в конце столетия стало почти 1,5 тыс. С принятием закона (1800 г.) о превращении общинной собственности крестьян в частную собственность лендлордов процесс огораживания в XVIII в. был завершен.

Таким образом, сельскохозяйственное производство в Англии в XVIII в. развивалось на более высоком уровне. Значительно увеличилась его товарность. Полнее удовлетворялся растущий спрос неземледельческого населения на продовольствие, а промышленности — на сырье. В свою очередь, огораживание формировало дополнительные резервы свободной рабочей силы для ее более широкого использования в промышленном производстве.

Предпосылки промышленного переворота

Как уже отмечалось, широкий простор экономическому прогрессу страны предоставила буржуазная революция середины XVII в. Она устранила препятствия на пути капиталистического развития. Утвердила буржуазную собственность на землю. Ускорила образование национального рынка. В стране сложился устойчивый союз земельной и финансовой аристократии во главе с монархией. Среди факторов, стимулировавших развитие промышленного производства на более высоком уровне и взлет изобретательской мысли, можно назвать следующие.

В XVIII в. мануфактурная система стала себя изживать и в наиболее развитых отраслях английской промышленности зашла в тупик. Технический базис мануфактуры вступил в противоречие с ею же созданными потребностями производства и запросами внутреннего и внешнего рынков. Требовалась новая техническая база, соответствующая капиталистическому производству.

Выдвигались новые требования к подготовке кадров. Квалифицированные рабочие кадры формировались на действующих мануфактурах при разделении трудовых операций. А изобретательская мысль опиралась на создание механических приспособлений для их выполнения. Подготовке научно-» технических кадров уделялось значительное внимание в университетах Глазго и Эдинбурга, Королевском институте в Лондоне, а также в реальных средних школах в промышленных центрах страны.

Стоявшая у власти торгово-промышленная верхушка в союзе с «новым дворянством» определяла экономическую политику государства в капиталистическом направлении. Осуществляемая политика протекционизма вводила высокие ввозные пошлины на иностранные товары. Столкнувшись на мировом рынке с продукцией из России, Швеции, Индии (хлопчатобумажные ткани, металл и пр.), Англия могла обойти конкурентов, лишь создав фабричное производство и наладив выпуск более конкурентоспособной продукции — качественной и недорогой.

Англии удалось накопить достаточное количество свободного капитала для субсидирования научных исследований и практического внедрения в производство технических изобретений и усовершенствований. Источником необходимых средств стали и государственный долг, и рост налогового обложения, и расширение производства и торговля. Торговые войны XVIII в. для Англии почти всегда сопровождались захватом новых колоний. Так, в XVIII в. Англия приняла участие в 120 колониальных конфликтах. Завершением формирования огромной Британской колониальной империи стала Семилетняя война (1756—1763). Одержав в ней победу, Англия превратилась в могучую державу, вытеснив Францию из Индии, захватив Канаду. Под покровительством и при военной поддержке английского правительства находилась крупнейшая Ост-Индская компания. Правда, не обошлось и без потерь. Серьезным ударом по британскому колониальному владычеству стала война за независимость североамериканских колоний (1775— 1783) и образование США (1776). Действительно, английская буржуазия накопила огромные средства за счет ограбления колоний. Сюда из метрополии сбывались товары по монопольно высоким ценам. А колониальные товары доставались за бесценок. Огромные доходы получала Англия и от работорговли, ежегодно вывозя в Америку около 20 тыс. негров.

Все это позволило Англии стать родиной промышленного переворота.

Направления и последствия промышленного переворота

Промышленный переворот — это переход от мануфактуры с ручным разделением труда к фабрично-заводскому производству, сопровождающийся формированием промышленной буржуазии и промышленного пролетариата. В Англии он охватил вторую половину XVIII — первую четверть XIX вв. и имел несколько направлений.

Переворот начался в текстильной промышленности и прежде всего в хлопчатобумажной. Потеснив дорогое сукно, хлопчатобумажная ткань, изготовленная с помощью новых машин, стала более дешевой и качественной. Именно она смогла обеспечить как собственный значительный спрос, так и вытеснить конкурентов на мировом рынке.

Вначале усовершенствования и изобретения затронули ткачество. В 30-е гг. XVIII в. механик Дж. Кей создал «летающий челнок», вдвое повысивший производительность труда. Этот станок приводился в действие ткачом при помощи шнура и блока. В 80-х — начале 90-х гг. Э. Картрайтом было создано несколько моделей механического ткацкого станка. Его применение позволяло в 40 раз превзойти производительность ручного станка.

Параллельно шло совершенствование прядения. В 1765 г. ткач и плотник Дж. Харгривс создал деревянную прялку «Дженни», названную в честь дочери. Это была своеобразная комбинация самопрялки и вытяжного пресса, освобождавшего руку рабочего для одновременной работы сначала на 8,16, а затем на 80 и более веретен. Она давала хотя и тонкую, но непрочную нить. Ватерная машина Т. Хайса (1767), приводимая в движение водой, давала прочную, но толстую нить. Мюль-машина С. Кромптона (1779), сочетая преимущества первых машин, имела уже 400 веретен и пряла тонкую и прочную нить.

Прядильная машина «Дженни»

Химик К. Бертолле (1785) применил хлор при отбеливании полотна, Т. Белл предложил окраску тканей с помощью вращающегося валика с вырезанным на нем рисунком.

Неуклонный рост производства машин выявил очередное направление промышленного переворота — усовершенствование металлургического процесса. Так, инженер А. Дерби для получения высококачественного чугуна стал добавлять во время плавления к железной руде вместо древесного каменный уголь и негашеную известь (1735). Г. Корт получил патент на преобразование чугуна в малоуглеродное тестообразное железо — пудлингование (1784).

Складывалась своеобразная тесная цепочка взаимного стимулирования производственного развития страны. Спрос на каменный уголь ускорил развитие угольной промышленности — выплавка чугуна и добыча каменного угля возросли в четыре раза. Этим, в свою очередь, подталкивало транспортное строительство, в том числе водное, значительно сокращавшее расходы на транспорт. Между тем, широкая транспортная сеть способствовала росту внутренней торговли, что вело к накоплению капитала и стимулировало дальнейшее расширение производства.

Неограниченные перспективы машинной индустрии и существенный рост промышленного производства были связаны с третьим направлением промышленного переворота. Созданием парового двигателя была удовлетворена объективная потребность в универсальном и более эффективном двигателе. Шотландский лаборант Дж. Уатт в течение почти 10 лет (1774—1784) совершенствовал паровой двигатель. Эта паровая машина нашла широкое применение и на производстве, и на транспорте. В частности, использование этих машин в хлопчатобумажном производстве в три раза увеличило выпуск тканей. В 1800 г. в Англии насчитывалось 320 паровых машин, а к первой четверти следующего XIX в. — уже 15 тыс.

Паровая машина Уатта

Угольные шахты в Англии с устройствами на паровой тяге

Завершающим этапом промышленного переворота стало создание в Англии машиностроительной отрасли промышленности. Новые приемы обработки металла позволили наладить выпуск стандартных деталей машин и механизмов. Показателем завершения промышленного переворота стало начало процесса производства машин машинами. В 1794 г. Г. Модели сконструировал первые металлообрабатывающие станки. Затем появились прессы, молоты и т. д.

Промышленный переворот в Англии затронул не только промышленность. Он коснулся всех сфер производства, в том числе и сельского хозяйства, вызвал рост городов и городского населения. Глубокое влияние испытали на себе все стороны жизни и быта населения. Преобразился внешний вид страны. Это было начало становления новой индустриальной цивилизации. В городах уже проживало 40% населения. Крупнейшим городом мира стал Лондон с населением более 0,5 млн. человек, в основном занятых в промышленности, торговле и судоходстве. Здесь осуществлялись основные внешнеторговые и финансовые сделки. Это был своеобразный перевалочный пункт в заморской торговле, сменивший в этой роли Амстердам.

19.3. Особенности социально-экономического развития Франции

Пережитки феодализма

Примерно до средины XVIII в. Франция претендовала на роль лидера в Европе. Этим она была обязана определенным преимуществам перед Англией. Численность населения Франции более чем вдвое превышала население Англии. Больше была территория Франции. Успешнее развивались французская промышленность и торговля, особенно внешняя, и т. д. Особых успехов достигла легкая промышленность — шелковая, шерстяная, полотняная, бумажная, стекольная и фарфоровая, мыловарение, кожевенная и пр. Широкую известность во всем мире приобрело производство предметов роскоши французских мануфактур — одежды и тканей, украшений и парфюмерии, мебели и фарфора и пр. Мануфактуры в основном были централизованными и небольшими, с количеством работников от 10 до 50, реже 100.

Однако со второй половины XVIII в „Франция начала отставать. Главной причиной стали тяжелый груз феодальных пережитков и консервативная политика абсолютистского правительства. Феодальные порядки тормозили развитие мануфактур и торговли. В промышленности преобладали средневековые цеха. Были запрещены или существенно ограничены вывоз хлеба и даже его перевоз по стране, а также внерыночная продажа. Отдельные монопольные привилегии распространялись на ряд провинций, купеческих компаний и мануфактур.

Развитию торговли мешали внутренние таможни и отсутствие единой системы мер и весов. Эти запреты вели к застою цеховой системы, к деградации производства и дальнейшему сужению внутреннего рынка.

Основные противоречия сложились в аграрном — главном секторе французской экономики. Дворянство и церковь, владея основной частью пахотных земель, лесов и лугов, прочно сохраняли свои привилегии и власть в стране.

Политика меркантилизма в стране осуществлялась путем фактического налогового ограбления податного третьего сословия, особенно крестьян. Именно эта категория населения вынуждена была выплачивать казне около двух третей своих доходов. В 80-е гг. XVIII в. более половины налоговых поступлений приходилось на акцизы (налоги на предметы массового потребления).

Основную массу населения во Франции составляли крестьяне — 22 млн. из 26 млн. населения. Это сословие выплачивало оброк — денежный (ценз) и натуральный (шампар) хлебом, который порою составлял 20 — 25% урожая зерна. Среди других налогов — подушный, габель (налог на соль) и церковная десятина. Многочисленными были всевозможные платежные сборы: паромный и мостовой, подымный и на право рыбной ловли и пр. Нарушения карались немалыми штрафами. Весьма страдали земледельцы от неурожаев. В XVIII в. их было более тридцати. Личная зависимость крестьян обязывала их также к принудительным работам в господском хозяйстве от 5 до 15 дней в году.

В середине 70-х гг. XVIII в. реформами французского контролера финансов А. Тюрго отменялись ограничения хлеботорговли, уменьшились пошлины с ввозимых в город продовольственных товаров. Упразднялись государственные крестьянские повинности. Сеньоры-виноделы лишались баналитетного права. Почти все виды торгово-промышленной деятельности освобождались от всяких ограничений и т. д.

Однако трудности в экономике усугублялись. Неурожай, торгово-промышленные кризисы, государственное банкротство и неспособность правительства наладить хозяйственную жизнь страны и т. д. — все это свидетельствовало о глубине разложения феодально-абсолютистского режима и требовало радикального разрешения.

Великая Французская революция

Вызванная, как и другие буржуазные революции, резким обострением социально-экономических противоречий, Великая французская буржуазная революция (1789—1794) потрясла основы феодализма во всей Европе.

Взятие Бастилии 14 июля 1789 г. затем вылилось в буржуазную революцию. Поначалу, на первом этапе (июнь 1789 — август 1792 гг.), сохранилась власть конституционно-монархической буржуазии и был осуществлен ряд важных преобразований.

Так, мощное крестьянское движение подтолкнуло Учредительное собрание к принятию в августе 1789 г. декларации «О полном уничтожении феодального режима». Но последующая разработка аграрного законодательства затронула лишь отдельные стороны ограничения прав дворян. Среди них — ликвидация сеньориальных судов, отмена исключительных прав дворян на охоту, голубятни, кроличьи садки и личных унизительных повинностей, т. е., относящихся к «личному или вещному крепостному праву». Основная же часть крестьянских повинностей сохранялась и подлежала выкупу, размер которого равнялся двадцати годовым рентам.

В этот же период осуществлялась секуляризация церковного имущества с распродажей освободившихся крупных земельных участков буржуазии. Отменялись также налоговые привилегии дворянства и духовенства. Гарантировалось право всем гражданам на занятие любых должностей.

Серия буржуазных реформ распространилась на промышленность и торговлю. В феврале 1791 г. Учредительное собрание отменило регламентацию промышленного производства. Упразднению подвергся цеховой строй. Декларировалась свобода торговли. Отменялись всевозможные привилегии и монополии, внутренние таможни, запрет на торговлю хлебом и пр. Новый таможенный тариф, введенный в марте 1791 г., имел протекционистский характер.

Однако положение трудящихся изменилось мало. Падение заработной платы, безудержный рост цен и спекуляция вызывали народное недовольство. Учредительное собрание, опасаясь революционного выступления народных масс, летом 1791 г. приняло закон Ле Шапелье, запрещавший под страхом денежного штрафа и тюремного заключения рабочие объединения и забастовки. Позже были закрыты «благотворительные мастерские» для безработных. К тому же стоявшая у власти крупная буржуазия при введении единой системы налогообложения более высокие налоги возложила на мелких промышленников. Не был до конца решен аграрный вопрос. Не ликвидированы полностью феодальные повинности и пр.

В августе 1792 г. народным восстанием был свергнут монархический режим. Во главе становятся жирондисты — представители буржуазных республиканцев. За непродолжительный, менее чем годичный, период своего правления они установили первый максимум цен на продовольствие. Был принят Закон о продаже конфискованных земель эмигрантов небольшими участками или сдаче их в бессрочное владение за годовую ренту. Прекращались все судебные преследования по делам, связанным с бывшими феодальными правами. Отменялись без выкупа феодальные права владельцев, если они юридически не могли их доказать.

Однако наиболее радикальное разрешение аграрных и других проблем пришлось на третий этап революции — июнь 1793 — июль 1794 гг. В результате парижского восстания устанавливалась диктатура якобинцев — революционных демократов. У власти становятся выдающиеся политические деятели и энтузиасты, пламенные ораторы М. Робеспьер, Л. Сен-Жюст, Ж.П. Марат, Ж. Ж. Дантон и др. Решительность якобинской диктатуры позволила нанести сокрушительные удары внутренним и внешним врагам, окончательно уничтожить феодальный режим.

В частности, декретом Конвента в июне 1793 г. устанавливался льготный порядок продажи конфискованных земель эмигрантов. Малоимущие крестьяне на участие в приобретении небольших земельных участков получали возможность первоначально внести лишь 5% его стоимости. Рассрочка на оставшуюся сумму растягивалась на 10 лет. Наделы крестьян становились их частной собственностью. Кроме того, вводилась обязательность раздела общинных земель, ранее отобранных дворянами, если этого требовала хотя бы одна треть сельчан. При этом раздел земли производился поровну и учитывал количество проживающих независимо от пола и возраста. Наконец, в это же время было провозглашено полное и безвозмездное уничтожение феодальных прав дворян, а также повинностей и поборов. А сами документы о былых дворянских правах и привилегиях подлежали принародному сожжению.

Но якобинцы не пошли на удовлетворение ряда требований крестьян. Так, не были отменены торги при распродаже дворянских земель, ограничения на ее покупку или аренду и др. Напротив, в целях разрешения продовольственной проблемы «скупка товаров» объявлялась уголовным преступлением. В каждом районе создавались продовольственные склады. А регистрация хлебных запасов велась под строгим контролем специальных комиссаров. Зерно, превышающее личные потребности земледельца и его семьи, подлежало конфискации, фиксирование цен было введено на зерно и фураж. С осени 1793 г. декрет о всеобщем максимуме установил цены не только на предметы первой необходимости (одежда, топливо и пр.), но и на сырье, железо, чугун и др.

Строгой регламентации подверглась и финансовая сфера. Ограничения затронули буржуазную собственность. Декретировался запрет торговли звонкой монетой. Единственным платежным средством объявлялись ассигнации.

Между тем, общее политическое и социально-экономическое положение в стране усложнялось. К войне и блокаде добавилась жестокая летняя засуха 1793 г. Далеко не всем были по душе меры якобинцев по борьбе с хлебным «черным рынком», установлением допустимого максимума заработной платы, отстававшей от роста цен; ревизии у крестьян продовольствия в связи с ухудшением положения в стране и пр.

Якобинцы своей вынужденной и довольно жесткой, а порою противоречивой политикой лишали себя всеобщей поддержки. Этим и поспешила воспользоваться крупная буржуазия. Положение еще более усугубилось с принятием непопулярного решения о принудительном займе в 1 млрд. ливров. Теперь налог на роскошь и имущество богачей, доход которых превышал 9 тыс. ливров, становился фактически конфискацией. Особенно жестко этот «революционный налог» собирался на местах. Создавались «революционные кассы благотворительности» для беднейшей части населения и пр.

27 июля (9 термидора по новому календарю) 1794 г. контрреволюция, представлявшая интересы крупной финансовой буржуазии, промышленного предпринимательства, торговцев и кулачества, свергла якобинскую диктатуру и привела к власти генерала Наполеона Бонапарта.

В конце 1794 г. был отменен всеобщий максимум, что повлекло за собой беспредельную спекуляцию и формирование гигантских личных состояний. Параллельно с официальной процветала «черная биржа». Катастрофически подскочили цены. Так, цены на хлеб за год выросли в 30 раз, а по сравнению с 1790 г. — в 150 раз. Обесценились ассигнации. По стране блуждала масса фальшивых денег и т. д. Рост налогов, инфляция, безудержная спекуляция и т. п. ударили по городской бедноте. К топливному кризису добавился голод. Весной в Париже выдача хлеба составляла четверть фунта в день, а к лету — половину фунта (1 фунт равен 400 г).

Таким образом, буржуазия, окрепшая в период революционных преобразований, ликвидировавших цеховой строй, отменивших регламентацию промышленного производства, провозгласивших свободу торговли и установивших протекционистский таможенный тариф и пр., воспользовалась ими. В то же время термидорианским переворотом она уничтожила существенную часть демократических социальных завоеваний.

19.4. Причины экономического отставания Германии

В XVIII в. Германия оставалась феодальной и экономически отсталой. В отличие от Голландии, Англии и даже Франции, активно вступивших на путь рыночного хозяйства, Германия, особенно ее восточная часть, характеризовалась возрождением, своего рода усилением крепостничества. Крупных масштабов достигли феодальная экспроприация земли, барщина. Лишившись земли, крестьяне переходили в разряд дворовых и работали на феодала лишь за пропитание.

Среди причин общего экономического ослабления страны — утрата Германией позиций крупного центра мировой торговли. В результате Великих географических открытий он переместился в Атлантику. Принять же весомое участие в изыскании внешних источников первоначального накопления капитала, в захвате колоний Германия была не в состоянии из-за своей политической раздробленности.

Политическая раздробленность

В начале XVIII в. на территории Германии находилось около 300 независимых княжеств, герцогств и архиепископств, 9 курфюрстов, 36 духовных князей, 62 светских и около 100 имперских рыцарей, 50 имперских городов и т. д. Этот конгломерат назывался «Священная Римская империя германской нации». Территории этих владений были обособлены. Земли пользовались автономией, хотя формально оставались вассалами императора. Наиболее крупные среди них — Бранденбург и Саксония, Мекленбург и Гессен, Ганновер и Брауншвейг, Бавария и Вюртенберг и др.

Политическая раздробленность сопровождалась трудностями, тормозившими хозяйственное развитие. Многочисленные таможенные заставы взимали всевозможные пошлины. В денежном обращении, не имевшем единой денежной единицы, царил хаос. В стране чеканилось до 600 видов монет. Отсутствовала единая система мер и весов. Однобокий протекционизм в промышленности и торговле в этих условиях лишь усугублял экономический застой.

Подлинное опустошение приносили войны как внутренние религиозные, так и внешние. Национальной катастрофой стала Тридцатилетняя война (1618—1648), надолго сковавшая хозяйственное развитие. Потери от войны были столь велики, что порою на отдельных землях составляли до трех четвертей населения. Значительный урон понесло и сельское хозяйство.

Сельское хозяйство

Между тем спрос на сельскохозяйственную продукцию как внутри страны, так и на европейских рынках возрастал. Зерно, лен, скот, шерсть, кожи и пр. требовались и населению, и производству развивающихся городов. Это, естественно, подталкивало немецких князей к расширению хозяйства. Оно осуществлялось на понятной и близкой им феодальной основе. Проводилось ничем не ограниченное ужесточение барщинного труда и эксплуатации крестьянства. Фактически завершилось «второе издание» крепостничества, начатое еще в XVI в. В некоторых германских землях, где господская запашка увеличивалась за счет экспроприации крестьянских наделов, а товарность производства укреплялась крепостным трудом, феодальные хозяйства получили название юнкерских. Крупные немецкие феодалы-князья (юнкеры) стояли во главе государственной политики. Только они обладали монопольным правом на высокие посты в армии и правительстве, владение землей.

Новые тенденции развития

Цеховой строй в германской промышленности просуществовал до второй половины XIX в., сохраняя многовековые традиции периода позднего Средневековья. Однако в экономике страны, хотя медленно и осторожно, начали проявляться капиталистические тенденции. Так, в сельском хозяйстве стал частично применяться наемный труд. Экспроприация крестьянских земель, в свою очередь, подрывала экономические основы феодального поместья. Более широкое распространение получила рассеянная (раздаточная) мануфактура. Купеческий капитал стал проникать в горное дело, металлообработку, сукноделие, полотняное производство. К концу XVIII в. относится зарождение централизованных купеческих мануфактур. Правда, пока еще доволь но слабых и с трудом преодолевавших конкуренцию со стороны Голландии, Англии и Франции.

Итак, Германия XVIII в., сохраняя феодальный строй, сковывавший ее экономическое развитие, делала лишь первые шаги на пути к капиталистическому производству.

Вопросы для повторения

1. Каковы главные характерные черты социально-экономического развития Западной Европы в XVIII в.?

2. Как вы считаете, что способствовало выходу Англии на первое место в мире в экономическом отношении?

3. Объясните, почему Голландия уступила экономическое лидерство Англии.

4. Охарактеризуйте понятие «промышленный переворот». Каковы источники средств для его проведения, хронология, основные направления и последствия для Англии?

5. Как складывались капиталистические отношения во Франции? Охарактеризуйте роль Великой буржуазной революции в становлении капиталистических отношений.

6. Что препятствовало выходу Германии на передовые рубежи в XVIII в.?

Исследователи, занимавшиеся изучением пореформенной экономической политики царского правительства, давно обратили внимание на то, что высшая власть, тормозя процесс капиталистической эволюции аграрного строя страны 1, в то же время способствовала развитию промышленности2. Отметил это и П.И.Лященко в своем труде "История народного хозяйства СССР", как бы синтезировавшем основные результаты изучения экономической истории России в советской историографии к началу 1950-х гг. Он писал: "Вся народохозяйственная, податная, бюджетная, финансовая, кредитная политика государства, покровительствующая развитию капиталистической промышленности, вся внешнеторговая таможенная политика, железнодорожная тарифная политика, вся международная внешняя политика, все отношения с международным капиталом были направлены на цели защиты интересов буржуазии и развития капиталистической промышленности в стране. Но часто эти цели вступали в конфликт с классовой политикой самодержавия - с покровительством землевладельческому дворянству"3. Констатировав наличие такого конфликта, Лященко развел конфликтующие компоненты экономической политики правительства - аграрную политику и промышленную политику - не только по разным главам, но даже по разным томам своего труда. Охарактеризовав в заключительной главе первого тома реформу 1861 г., он в главе "Государственное хозяйство и экономическая политика периода промышленного капитализма", помещенной во втором томе, уже не вернулся к аграрной политике. Говоря здесь о направлениях экономической политики правительства в 1860-1890-е гг., Лященко ведет речь о его отношении к железнодорожному строительству, о таможенной политике, государственном бюджете, поощрении промышленности и т.п., но совершенно не касается сельского хозяйства4. В его освещении пореформенная экономическая политика самодержавия носила вполне буржуазный характер, эволюционируя от фритредерства к протекционизму. Олицетворявший экономическую политику 1860-1870-х гг. министр финансов М.Х.Рейтерн "был убежденным сторонником частнохозяйственной деятельности и инициативы и противником государственного хозяйства, особенно, например, в области железнодорожного строительства, банкового дела и пр."5 Он способствовал строительству железных дорог, предоставляя частным железнодорожным обществам концессии и ссуды, поощрял организацию коммерческих банков и развитие черной металлургии6. Пришедший в 1881 г. на пост министра финансов Н.Х.Бунге был, по словам Лященко, "одним из наиболее видных проводников буржуазной экономической политики в России"7. Его сменил "ставленник буржуазии И.А.Вышнеградский (выдающийся инженер-механик, автор ряда солидных научных трудов)", который "продолжая осуществление задач укрепления "национальной системы" русского капитализма...усиленно проводил политику привлечения иностранного капитала в русскую промышленность, усиления таможенного протекционизма, увеличения кредитных операций, укрепления устойчивости русской валюты"8. Наконец, "эта политика промышленного капитализма нашла наиболее законченное выражение в деятельности министра финансов С.Ю.Витте - крупнейшей фигуры среди "государственных деятелей" и царских министров за все последнее полустолетие существования империи... В 90-х годах государственная экономическая политика приобретает наиболее законченное выражение интересов промышленно-капиталистического развития"9.

Лишь в конце главы Лященко вновь вспомнил о том, что "в России 90-х годов капиталистическое содержание все еще развивалось в старой, "самодержавной", помещичьей, полукрепостнической оболочке, сильнейшим образом тормозившей дальнейший ход капиталистического развития". Далее он продолжил: "В интересах промышленной буржуазии было возможно более скорое и полное уничтожение всякого рода крепостнических пережитков, препятствующих свободе капиталистического развития, уничтожение остатков полукрепостнических отношений в деревне, развитие товарности и увеличение емкости деревенского рынка. Интересы руководящей крепостнической части помещичьего класса шли по линии закрепления сословной изолированности крестьянства, сохранения его земельной тесноты и полукрепостнических способов эксплуатации"10.

Почему же руководящая консервативная часть помещичьего класса, олицетворявшаяся царским правительством, проводила политику промышленно-капиталистического развития? Свои ответы на этот вопрос предложили в 1950-1960-е гг. американские историки А.Гершенкрон и Т. фон Лауэ и советский историк И.Ф.Гиндин.

Гершенкрон интерпретировал экономическую политику царского правительства с позиций концепции "стадий экономической отсталости", выдвинутой им в начале 1950-х гг. для объяснения отличий в механизме индустриализации разных стран в зависимости от того, в какой степени в них созрели необходимые предпосылки для рывка в промышленном развитии. Отмечая, что "процесс индустриализации, распространившийся на отсталую страну, значительно отличался по сравнению с более передовыми странами"11, он объяснял эти отличия действием "учрежденческих инструментов", выполнявших функцию заменителей недостающих предпосылок. Причем характер этих "учрежденческих инструментов" зависел от стадии относительной отсталости индустриализующейся страны. При недостатке в ней капиталов роль заместителя играют банки. Этот вариант анализировался Гершенкроном на примере Германии. Если же отсталость была более глубокой, то для замещения недостающих предпосылок требовалось вмешательство государства. Типичный пример такой страны Гершенкрон увидел в России. Экономическая политика самодержавия представлялась ему главной движущей силой индустриального развития России: заменив недостаток в стране капиталов, рынка сбыта, рабочей силы и предприимчивости, она обеспечила возможность индустриализационного рывка, происшедшего в последнем 15-летии XIX века12.

Была ли забота о развитии промышленности главным направлением экономической политики российского правительства? Создается впечатление, что Гершенкрон как бы противопоставлял два этапа пореформенной экономической политики самодержавия: с 1861 г. до середины 1880-х годов, когда ее основное содержание составляло осуществление реформы, и следующее 15-летие, определяющей чертой которого стал проводимый Вышнеградским и Витте курс на индустриализацию. В его трактовке экономическая политика на первом ее этапе создавала препятствия для индустриального развития, на втором - преодолевала их. Гершенкрон положительно оценивал факт отмены крепостного права в России13, но считал, что в России его значение было парализовано сохранением и даже укреплением общины14. Уточняя в полемике с И.Н.Олегиной свою точку зрения, он писал: "Я прежде всего утверждал..., что отмена крепостного права, чрезвычайно усиливая позиции общины, создавала в рамках аграрной реформы специфический фактор отставания, вызвавший замедление индустриального развития страны"15. Поэтому "аграрная реформа в целом явилась препятствием для индустриализации"16 Отсюда проистекало его убеждение в том, что "российский рывок (в развитии промышленности в 90-е годы XIX в. - В.Б.) фактически был результатом действий правительства, а не следствием аграрной реформы"17.

По мнению Гершенкрона, "творцы российской реформы рассматривали индустриализацию как явление нежелательное или вообще были к ней безразличны"18. Что же в таком случае побудило царское правительство в середине 1880-х гг. взять курс на индустриализацию? Как полагает Гершенкрон, "правительственная заинтересованность в индустриализации в значительной мере основывалась на его политике в военной области"19. Более того, "движимое своими военными интересами", российское государство "приняло на себя роль основного агента по ускорению экономического прогресса в стране"20.

Толчок к этому Гершенкрон усмотрел в итогах русско-турецкой войны 1877-1878 гг. "Поражение России, хотя бы и дипломатическое, а не военное, после русско-турецкой войны и признание того, что страна все еще не занимает твердой позиции перед лицом западной военной мощи, вновь навязанное российским государственным деятелям, - пояснял он в своих лекциях "Европа в русском зеркале", - были, конечно, основными мотивами в развертывании великого рывка российской индустриализации"21. А "основным рычагом политики ускорения индустриализации" стало "железнодорожное строительство государства", принявшее с середины 1880-х гг. "беспрецедентные размеры"22. Эта политика осуществлялась за счет сельского хозяйства и прежде всего на средства, полученные в результате ограбления крестьянства. "Индустриальный прорыв, наблюдавшийся в России в последнем десятилетии века, произошел в условиях тяжелого кризиса сельского хозяйства. В некоторой степени кризис был обусловлен тем обстоятельством, что финансирование индустриализации и снабжение сельскохозяйственными продуктами городов, а также экспорт этих продуктов оказались возможны за счет конфискации крестьянского дохода и в некоторой степени за счет исчерпания капитала..."23. "Российское государство под водительством Вышнеградского и Витте заключило крестьян в мощные тиски. Оно предоставило сельское хозяйство самому себе... Основной принцип правительства заключался в том, чтобы конфисковать большую часть выпуска продукции крестьянского хозяйства, вместо того, чтобы предпринять активные шаги на пути подъема этого выпуска"24. "Противоречие между прогрессирующим промышленным сегментом экономики и относительно стагнирующим сельскохозяйственным сегментом" заключало в себе "опасность плохих последствий разного рода"25. В конечном итоге произошло "исчерпание платежеспособности сельского населения" и "терпению крестьянства пришел конец"26. Этим Гершенкрон объясняет экономический кризис начала 1900-х гг. и революцию 1905 г. Такова в общих чертах предложенная им схема "великого рывка" 1890-х годов.

Те же, в основном, черты характеризуют и гораздо более детальную картину индустриализации России в конце XIX в., нарисованную в работах фон Лауэ27. Так же как и Гершенкрон, фон Лауэ пришел к выводу, что рост российской промышленности являлся результатом экономической политики правительства, представляя собой своеобразную "революцию извне", что центральным направлением этой политики был курс на индустриализацию, что такое направление находилось в противоречии с аграрной политикой и осуществлялось за счет деревни, что побудительным мотивом курса на индустриализацию послужили великодержавные внешнеполитические соображения, что его рычагом стало железнодорожное строительство. Имелись, разумеется, и отличия, но не в главном, а преимущественно в акцентах и деталях. Если, например, Гершенкрон связывал курс на индустриализацию с именами Вышнеградского и Витте, то фон Лауэ видел в нем результат эволюции экономической политики государства после 1861 г. Кульминацией этой эволюции, по его мнению, стала система Витте, но ее основы были заложены его предшественниками28.

Трактовка Гиндиным пореформенной экономической политики и механизма российской индустриализации существенно отличалась от представлений Гершенкрона и фон Лауэ, хотя, на первый взгляд, в их основе лежала одинаковая исходная идея. Ведь Гиндин тоже придавал первостепенное значение роли государства в индустриальном развитии России после отмены крепостного права. В поощрении роста крупной промышленности и утверждения капитализма в народном хозяйстве страны он видел важнейшую функцию экономической политики самодержавия. Именно на основе изучения последней им была предложена концепция "государственного капитализма" в России, как феномена насаждения капитализма полуфеодальным государством. Но в отличие от Гершенкрона и фон Лауэ, Гиндин не рассматривал аграрное и промышленное направления экономической политики правительства как альтернативные, взаимоисключающие. Наоборот, он обратил внимание на их взаимосвязь и органическое единство29.

Характеризуя пореформенную экономическую политику российского государства в своем труде "Государственный банк и экономическая политика царского правительства (1861 - 1892 годы)", Гиндин писал: "Классовая природа самодержавия определяла, что одной из важнейших целей экономической политики правительства являлось возможно более длительное сохранение полукрепостнических отношений в деревне. И в то же время сохранение и укрепление политического господства крепостников-помещиков в период капитализма было возможно лишь при условии экономического роста страны, движения ее вперед по пути капитализма. Более того, само продление исторического существования полукрепостнических латифундий стало возможным лишь путем их совмещения с капиталистическим развитием страны и некоторой перестройки этих латифундий на капиталистический лад". Вот почему "при всей противоречивости и непоследовательности экономической политики царского правительства способствование капиталистическому развитию стало главным ее направлением"30.

Изучив и проанализировав экономическую политику правительства в 1861-1892 гг., Гиндин показал, что уже тогда способствование капиталистической перестройке сельского хозяйства и прежде всего помещичьих латифундий посредством форсирования железнодорожного строительства и насаждения тех отраслей промышленности, без которых последнее не могло обойтись, стало неотъемлемым компонентом этой политики. Отметив, что "государственная поддержка железнодорожного строительства не являлась особенностью России", что "во всех капиталистических странах (кроме Англии) в период создания сети железных дорог правительства оказывали частным обществам значительную финансовую поддержку", Гиндин констатировал: "В России в 60-х - 70-х годах сложилась своеобразная система частного железнодорожного хозяйства с самым широким государственным участием и всесторонней поддержкой железнодорожных дельцов ради создания в кратчайший срок сети дорог"31. Вместе с тем "с конца 1860-х годов главным направлением государственного вмешательства в области промышленности становится форсирование создания и развития "железнодорожной промышленности" (транспортного машиностроения и рельсового производства), а также предприятий военной промышленности... В отношении других отраслей промышленности государственное вмешательство ради систематического форсирования их развития не проводилось"32. Исключение составляла поддержка казенными средствами отдельных дельцов-учредителей, деятельность которых, по мнению высших правительственных чиновников, имела "государственное значение"33.

В целом, как писал Гиндин, "при стихийных процессах "усиленного роста капитализма снизу" насаждение его сверху имело в широком историческом плане второстепенное значение. По самой своей сущности прямое государственное вмешательство локализовалось в отдельных отраслях, сосредоточивалось на немногих предприятиях. Поэтому при исследовании конкретных фактов приходится говорить не о насаждении капитализма вообще, а о насаждении отдельных отраслей или отдельных предприятий". К тому же меры царского правительства "ускоряя в некоторых отношениях капиталистическое развитие России... усиливали его противоречия, создавали дополнительные препятствия этому развитию"34. С этими наблюдениями Гиндина резко контрастировал его вывод о том, что "вынужденное сделать главным направлением своей экономической политики развитие капитализма, царское правительство оказывало определенное влияние на его ускорение"35. Подобное противоречие в оценке экономической политики самодержавия, в какой-то мере отражавшее диалектическую противоречивость ее содержания, мы находим и в последующих работах Гиндина при разъяснении им его концепции "государственного капитализма". Так, в статье "Государственный капитализм в России домонополистического периода" он писал: "Государственный капитализм в конкретных условиях пореформенной России, с ее сильнейшими крепостническими пережитками и многоукладной экономикой практически способствовал ускорению развития капитализма. Однако это лишь частично возмещало задержки в росте капитализма в России по сравнению со странами, где буржуазная революция ликвидировала остатки феодализма и домонополистический капитализм развивался в условиях "свободной конкуренции". Российский госкапитализм был рассчитан не только на ускорение экономического развития страны, но и на дальнейшее сохранение крепостнических пережитков"36.

Концепции Гершенкрона - фон Лауэ и Гиндина оказали настолько большое влияние на последующую разработку проблемы - первая - в западной историографии, а вторая - в советской, что эта разработка, как мне представляется, пошла по пути их верификации. Причем такая верификация происходила как бы параллельно: в западной историографии проходила проверку концепция Гершенкрона и фон Лауэ, в советской - концепция Гиндина.

Долгое время западные исследования в большей своей части игнорировались в СССР. Если они и удостаивались здесь внимания, то, как правило, для выражения несогласия и обвинений в искажении исторической действительности37. Атмосфера идеологической войны накладывала свой отпечаток и на отношение западных историков к советским исследованиям. Это проявлялось, в частности, в их стремлении дистанцироваться от результатов советских исследований38. Однако и советские и западные историки разрабатывали, по существу, одни и те же научные проблемы.

Пожалуй, никем, даже среди последователей Гершенкрона, не был воспринят без тех или иных оговорок его тезис об отсутствии в пореформенной России предпосылок индустриального развития, обусловившем особую роль государства, политика которого должна была выполнить функции заместителя этих предпосылок. Авторы ряда работ, опубликованных еще в первой половине 1960-х гг., - У.Хендерсон, Г.Эллисон, Р.Порталь, не отрицая тормозящего влияния общины, все же, в отличие от Гершенкрона, считали, что реформа 1861 г. способствовала модернизации российской деревни и тем самым - созданию условий для роста промышленности39. Это мнение получило солидное обоснование в последующей литературе, благодаря исследованиям У.Блэквелла, М.Фэлкуса, А.Милварда и С.Сола, Ю.Палло, П.Гетрелла, Р.Рудольфа и др.40 Они показали, в частности, что предпосылки индустриализации стали складываться еще до реформы 1861 года.

Пониманию взаимодействия объективных и субъективных факторов индустриализации способствовало эмпирическое изучение конкретных процессов экономического и, в частности, промышленного развития страны (динамики роста производства, национального дохода, накоплений, эволюции отраслевой и региональной структуры народного хозяйства, развития кредита, торговли, транспорта), существенный вклад в которое внесли Р.Голдсмит, Д.Вествуд, Р.Порталь, О.Крисп, А.Каган, У.Блэквелл, П.Грегори, К.Байт, П.Гетрелл и др.41 Оно показало, что подъем железнодорожного строительства начался не с середины 80-х годов XIX в., а еще с конца 60-х годов, что начало роста промышленности также неправильно датировать 80-ми годами, что структура российской промышленности, в которой преобладали текстильные и пищевое производства, свидетельствует об ошибочности утверждения о том, будто в России ведущую роль в процессе индустриализации играла искусственно насаждавшаяся тяжелая промышленность, что темпы роста национального дохода и капиталонакопления были выше, чем это предполагалось, что мнение Гершенкрона о низкой производительности российского сельского хозяйства не подтверждается полученными данными, что высокий уровень инвестирования произведенного совокупного продукта не может быть объяснен лишь государственным вмешательством, что масштабы государственного финансирования промышленности были ограниченными, что, с другой стороны, непроизводительные расходы государства, будучи слишком велики, тяжелым бременем ложились на народное хозяйство страны, и многое другое.

Вместе с тем уже с конца 1960-х годов стала высказываться прямая или косвенная критика основного положения концепции Гершенкрона - фон Лауэ о решающей роли экономической политики царского правительства в индустриализации России. Тезис об искусственном характере индустриального развития России подверг сомнению И.Барель. "При таком видении, - писал он, - главным фактором русского развития становится государство, а история русского развития сводится тогда к хронике промышленной политики"42.

А.Каган, не отрицая важной роли царского правительства в индустриализации России, усматривал ее, во-первых, в содействии развитию внутреннего транспорта, и, во-вторых, в создании условий для притока иностранного капитала в российскую промышленность. Он отмечал, что "расходы на строительство железных дорог были единственной крупной статьей правительственных расходов на индустриализацию". По сравнению с ними правительственные субсидии промышленности были невелики и к тому же "крайне неравномерны". Это "оказывало вредное воздействие на экономику, которая развивалась неравномерно"43. Что касается привлечения иностранного капитала, ради которого был введен в России золотой стандарт, то оно, по мнению Кагана, достигалось слишком дорогой ценой. Но, как полагал Каган, это был, по-видимому, единственно возможный путь индустриализации страны при сохранении в ней политического режима, являвшегося главным препятствием для ее промышленного развития44. В итоге роль экономической политики государства в освещении Кагана выглядела скорее отрицательной, чем положительной.

Дж.МакКей увидел позитивное значение экономической политики царского правительства лишь в создании условий для иностранного предпринимательства. Опровергая утверждения о якобы осуществлявшейся высшей властью индустриализации России он писал: "Непосредственно сооружение железных дорог и субсидирование частного железнодорожного строительства, составлявшие важнейшую сферу производительной деятельности правительства между 1880 и 1900 гг., т.е. в период наибольшего размаха строительства, поглотило немногим более миллиарда рублей. Эта сумма не превышала доход правительства от таможенных сборов за ввоз чая, кофе, алкогольных напитков, соли и селедки в указанные годы. Иначе говоря, государство израсходовало за данный период на железнодорожное строительство не более 5% своего бюджета. Между тем это была единственно крупная статья его расходов на цели индустриализации"45.

Свое несогласие с положениями концепции Гершенкрона выразили в дальнейшем также П.Грегори и П.Гетрелл - авторы наиболее обстоятельных исследований, освещающих процессы экономического развития пореформенной России46.

Следует отметить, что мнения критиков концепции Гершенкрона, возражавших против тех или иных ее положений, были далеко не идентичны, что получило, в частности, выражение в споре по вопросу о значении введения золотого обращения в России, вспыхнувшем на страницах "Journal of Economic History" в 1970-е гг. Опубликованная здесь статья Х.Баркая, поддерживавшего идею Кагана о чрезмерной цене введения золотого стандарта в России, вызвала полемические отклики И.М.Драммонда, а также П.Грегори и Дж.Сейлорса, обративших внимание на уязвимость его аргументации47.

Сомнения в обоснованности концепции Гершенкрона - фон Лауэ породило и изучение социальных аспектов российской индустриализации и прежде всего изучение предпринимателей и предпринимательства в России, получившее в 1960-1980-е гг. на Западе широкий размах. Его результаты отражены во многих книгах и статьях: Дж.МакКея, Т.Оуэна, А.Рибера и др.48 Они показали, что политика правительства по отношению к буржуазии была противоречивой, так как, способствуя обогащению отдельных дельцов, она препятствовала формированию класса в целом, что процесс формирования российской буржуазии шел по преимуществу естественным путем и дал наибольшие результаты в тех отраслях и регионах, где меньше ощущалось непосредственное вмешательство властей. Названные выше историки отмечали, что существенным элементом этого процесса явилась иммиграция предпринимателей из-за границы, наблюдавшаяся задолго до введения в России золотого стандарта, поскольку иностранный капитал привлекали сюда не столько меры правительства, сколько возможности рынка49.

В итоге, как мне представляется, схема Гершенкрона - фон Лауэ не выдержала экзамена эмпирических исследований.

Верификация концепции Гиндина советскими исследователями шла в двух направлениях. Первое составляло изучение объективных процессов капиталистического развития России и ее индустриализации во второй половине XIX в.: отделения промышленного производства от сельского хозяйства50, становления промышленности в индустриально-отсталых районах, а также в отраслях, не пользовавшихся особой заботой царского правительства51, утверждения машинной индустрии52, эволюции организационных форм промышленного предпринимательства53, формирования буржуазии54. Это изучение подтвердило наблюдение Гиндина об ограниченном, локальном и преходящем характере непосредственного насаждения царским правительством некоторых видов промышленного производства, составлявшего характерную черту российской индустриализации, показав спонтанный, естественный характер возникновения большинства отраслей промышленности и развития промышленного предпринимательства в России. Оно выявило также новые доказательства того, что политика государства, способствуя становлению отдельных отраслей промышленности и создавая условия для ее развития в целом, вместе с тем сковывала, ограничивала свободу этого развития.

Второе направление верификации концепции Гиндина - непосредственное исследование экономической политики царского правительства. Среди порожденных им работ особый интерес в данном контексте представляет книга Л.Е.Шепелева "Царизм и буржуазия во второй половине XIX века. Проблемы торгово-промышленной политики" (Л., 1981), а также написанные Б.В.Ананьичем главы об экономическом развитии пореформенной России и экономической политике царского правительства в коллективном труде "Кризис самодержавия. 1895-1917" (Л., 1984)55.

Характеризуя торгово-промышленную политику царизма Шепелев пишет: "Промышленная модернизация России осуществлялась царским правительством ради достижения главной цели - поддержания государственного статуса страны при условии сохранения политического режима (самодержавия) и его классовой опоры - поместного дворянства... Идея заключалась в том, чтобы замедлить и смягчить капиталистическое перерождение деревни и дать дворянству возможность приспособиться к новым условиям... Решая задачу промышленного развития страны, царское правительство стремилось не только ускорить его, но и направить (в желательном направлении) в условиях сохранения и в экономической, и в политической сферах жизни страны множества пережитков крепостничества, задерживавших органическое развитие экономики на капиталистической основе. В своих крайних проявлениях эта политика обычно квалифицировалась как искусственное насаждение крупной промышленности"56. Но прямое насаждение промышленности представляло, по мнению Шепелева, "скорее экстраординарное направление торгово-промышленной политики царского правительства"57. Что же касается осуществлявшейся последним поддержки промышленного развития, то она "была необходима в России как средство хотя бы отчасти нейтрализовать отрицательное воздействие на это развитие множества неблагоприятных факторов и в первую очередь крепостнических пережитков в экономической и политической сферах жизни"58.

Трактовка промышленной политики царизма Ананьичем во многом совпадает с характеристикой Шепелева. Но, на мой взгляд, они не идентичны. "Уроки поражения в Крымской войне, - пишет Ананьич, - заставили русское самодержавие ради сохранения своего могущества и влияния в Европе взять курс на ускоренное развитие промышленности. Это определило общий характер экономической политики правительства в пореформенный период"59. Рассматривая политику Витте как наиболее последовательное воплощение этого курса, он вместе с тем отмечает: "Экономическая политика Витте была глубоко противоречива в своей основе, ибо для капиталистического развития страны он использовал средства и условия, порожденные феодальной природой существовавшей в России системы государственного управления. Консерватизм "системы" Витте состоял в том, что она должна была способствовать укреплению экономического могущества самодержавия... Проводившееся Витте государственное вмешательство в экономику часто оправдывалось необходимостью поддержки неокрепшей еще частной инициативы, однако в действительности оно далеко выходило за эти пределы и препятствовало естественному развитию капиталистических отношений в стране... Политика поощрения промышленного развития проводилась при известной консервации феодальных пережитков в сельском хозяйстве и при высоком напряжении платежных сил населения, особенно крестьянства"60.

Таким образом, согласно концепции, Гиндина, важнейшие положения которой были подтверждены Шепелевым, поощрение царизмом промышленности являлось производным и подчиненным элементом его политики сдерживаемой капиталистической перестройки экономических отношений в стране, проводимой в интересах постепенной буржуазной трансформации старого господствующего класса помещиков и помещичьего государства. В освещении же Ананьича поощрение промышленного развития, осуществлявшееся при консервации феодальных пережитков в сельском хозяйстве и за его счет, выглядит главным направлением экономической политики царского правительства. Это больше похоже на концепцию Гершенкрона - фон Лауэ.

На основе эмпирического изучения проблемы взаимодействия субъективных и объективных, внутренних и внешних факторов индустриализации российской экономики и ее обсуждения в советской и зарубежной научной литературе мной предлагается следующая версия истории индустриального развития России во второй половине XIX в. в связи с экономической политикой царизма.

Россия относилась к числу стран, вступивших на путь капиталистического развития в то время, когда капитализм, утвердившийся в нескольких европейских государствах, стал определять генеральное направление мирового исторического процесса, формируя ту историческую среду, в которой происходило развитие остальных территорий Европы и всего мира. Капиталистическая эволюция этих стран представляла собой результат сложного взаимодействия закономерностей развития, имманентных их общественным структурам и давлению мирового капитализма.

По мере международной экспансии капитализма и превращения его во всеохватывающую мировую систему, активизации на этой основе торговых и финансовых связей различных государств, складывания международного разделения труда и формирования мирового рынка, взаимодействие общественных структур, находящихся на разных уровнях экономического и политического развития, становится все более важным фактором исторического процесса. Для стран, вступивших первыми на путь капиталистической эволюции и индустриализации, значение внешних факторов определялось наличием окружавшей их менее развитой среды, которая могла служить объектом колонизации, торгово-промышленной экспансии и вывоза капиталов. Большую роль играла, разумеется, и конкуренция между ними. Передовые индустриальные государства в своем развитии ориентировались на использование отставших стран в качестве рынка сбыта промышленных товаров, источника сырья и продовольствия, сферы приложения капиталов. Но с другой стороны, отставшие страны, приобщаясь к мировому капитализму, могли воспользоваться "примером и помощью" тех, кто находился в его авангарде.

Естественно, что отношения передовых государств со странами, составлявшими периферию мировой капиталистической системы, во многом зависели от того, насколько велика была разница в уровнях их развития. В этом смысле исходная идея Гершенкрона о том, что индустриализация стран, находящихся на разных стадиях отсталости не должна происходить одинаково, совершенно справедлива и плодотворна. Так же как и наблюдение фон Лауэ об активной роли государства в том случае, когда индустриализация осуществляется "извне", под давлением окружающей среды.

Однако, как справедливо отмечал Гиндин в полемике с фон Лауэ, государство играло активную роль в утверждении капитализма и в тех странах, которые первыми встали на путь капиталистического развития61. Поэтому точнее, пожалуй, сказать, что чем позднее страна приобщалась к капитализму, тем многообразнее становились функции государства. В Великобритании они в основном ограничивались способствованием первоначальному накоплению капитала и обеспечением правовых, социальных и политических условий его расширенного воспроизводства, в том числе таможенной защитой зарождающейся промышленности от иностранной конкуренции. Тем самым была создана благоприятная почва для индустриализации, и государству не было необходимости непосредственно вмешиваться в ее ход.

В странах Западной Европы, последовавших за Великобританией, и в США государству пришлось дополнительно взять на себя в той или иной форме заботы по созданию сети железных дорог. На периферии Европы, в том числе в России, а также в Японии, государство оказалось вынуждено заниматься также привлечением иностранного капитала и даже форсированием становления отдельных отраслей промышленности.

Эти отличия отчасти объясняются тем, что отставшие страны вовлекались в развитие мирового капитализма на все более высоких его стадиях: утверждение капиталистических отношений на Западе Европейского континента произошло, когда в Великобритании завершался промышленный переворот, а в Восточной Европе - в эпоху машинной индустрии.

Но есть здесь и другая сторона вопроса. Первоначально утверждение капитализма было результатом победивших буржуазных, революций, вносивших более или менее радикальные изменения в общественные отношения. Однако в условиях, когда развитие капитализма и его распространение на все новые страны приобрело необратимый характер, перестройка феодальной общественной структуры приобщавшихся к нему стран оказалась возможна эволюционным путем при сохранении политической власти за старым правящим классом, взявшим на себя инициативу капиталистических преобразований, и при постепенной трансформации феодальной монархии в буржуазную.

Именно этим путем в результате реформы 1861 г. пошла Россия. Оказавшись к концу 1850-х гг. перед выбором - либо приспособиться к неумолимо развивающемуся, капитализму, разлагающему извне и изнутри феодально-крепостническую систему, либо утратить свои экономические и политические позиции - правящие круги российского дворянства предпочли первое. Пожертвовав крепостным правом, они попытались спустить на тормозах стихийный процесс ломки феодальных и утверждения капиталистических отношений, дозировав его, введя в определенные рамки, с тем чтобы дворяне, постепенно перестроив свои хозяйства на капиталистический лад, могли сохранить принадлежащую им земельную собственность и господствующее положение в обществе.

Реформой 1861 г. была создана малоподвижная и внутренне противоречивая система. Сохранение крепостнических пережитков в экономике, обеспечивавшееся внеэкономически всей мощью государственного аппарата самодержавия, находилась в вопиющем противоречии с потребностями общественного развития. Оно сковывало процесс капиталистической эволюции народного хозяйства. Между тем буржуазная перестройка помещичьих латифундий, представлявшая собой единственный путь к сохранению помещиками своих экономических и политических позиций, могла быть осуществлена лишь при условии капиталистической эволюции всего народнохозяйственного организма. В этих условиях царское правительс