Основные группы сирийской оппозиции. Досье. Умеренная оппозиция в сирии как легенда прикрытия спецслужб сша
ТАСС-ДОСЬЕ /Эльнара Гулиева/. Почти сразу после начала вооруженного противостояния в Сирии между правительством и оппозицией в марте 2011 г. началась консолидация многочисленных политических и военных группировок в стране и за ее пределами.
Целями одних было проведение серьезных реформ и либерализация политической жизни, другие же призывали к немедленному свержению режима Башара Асада. Внутренняя сирийская оппозиция выступает за диалог с правительством САР, в то время как внешняя настаивает на свержении режима и имеет вооруженное крыло ("Сирийскую свободную армию"). Особое место среди противостоящих режиму Асада групп занимают курдские оппозиционные объединения. Их главная цель – добиться расширения политических и культурных прав сирийских курдов.
Внутренняя оппозиция
Народный фронт за перемены и освобождение (НФПО) был создан в 2011 г. как объединение партий и организаций внутренней умеренной сирийской оппозиции. Возглавляет фронт известный оппозиционер Кадри Джамиль (в 1980-е гг. - активист коммунистической партии). Фронт выступает против любого иностранного вмешательства и осуждает тех, кто пытается воздействовать на ситуацию в Сирии из-за рубежа. Целью организации является проведение демократических преобразований в стране. В мае 2012 г. в преддверии парламентских выборов было создано партийное объединение Коалиция сил за мирные перемены во главе с Кадри Джамилем. В избранном 7 мая 2012 г. парламенте коалиция получила 5 мест. Лидер НФПО неоднократно приезжал в Москву на переговоры с главой МИД России Сергеем Лавровым. Представители НФПО принимали участие в межсирийских консультациях 26-29 января 2015 г. в российской столице.
С 23 июня 2012 г. по 30 октября 2013 г. Кадри Джамиль входил в правительство Сирии как вице-премьер по экономическим вопросам. Это послужило основанием для других оппозиционеров обвинить Джамиля и возглавляемый им НФПО в проявлении лояльности к правящему режиму. Представители НФПО приняли участие во 2-й международной конференции по урегулированию сирийского кризиса ("Женева-2") в январе-феврале 2014 г. Однако, по мнению Кадри Джамиля, переговорный процесс оказался в тупике из-за того, что внутренняя сирийская оппозиция была недостаточно представлена и ее голос не был услышан.
Хасан Абдель Азим
Продолжение
Джордж Сабра
Продолжение
Риад Сейф
Продолжение
Встреча группы друзей Сирии в Марракеше, декабрь 2012
Продолжение
Отказались признать НКОРС Россия, Китай, Иран и другие страны, поддерживающие нормальные межгосударственные отношения с Дамаском.
Несмотря на широкое признание, Национальная коалиция унаследовала все те проблемы, с которыми ранее сталкивался Сирийский Национальный совет.
Курдские объединения
Курдский национальный совет (КНС) , состоящий из 16 сирийских курдских партий, был создан 26 октября 2011 г. при поддержке президента Иракского Курдистана Масуда Барзани. КНС выступает за автономию курдов в Сирии. Осенью 2013 г. КНС вошел в состав НКОРС. Главой организации является Абдул Хаким Башар . КНС выступает за свержение режима Башара Асада без иностранного вмешательства и установление демократического режима, способного разрешить курдский вопрос. При этом представители организации готовы пойти на диалог с режимом при выполнении ряда требований (гарантии прав курдов и присвоение курдскому языку статуса официального).
Курдская партия "Демократический союз" (КДС) основан в 2003 г. и связан с турецкой Рабочей партией Курдистана. КДС выступает за конституционное признание прав курдов и предоставление им полной автономии, отрицая предложения об ограниченном самоуправлении. При этом КДС не поддерживает вооруженную оппозицию и резко высказывается против иностранного вмешательства. Руководство КДС не отрицает возможность диалога с режимом Башара Асада. Глава партии - Салех Муслим - приезжал в Москву на переговоры с заместителем министра иностранных дел России Михаилом Богдановым в декабре 2013 г., апреле 2014 г. и августе 2015 г.
11 июля 2012 г. представители КНС и КДС вошли в Высший совет курдов Сирии (ВСКС) . ВСКС был создан с целью снятия внутрикурдских противоречий и в надежде на то, что эта структура будет де-факто играть роль временного правительства в непризнанном сирийском Курдистане на севере страны.
Курдам не удалось добиться того, чтобы они были представлены отдельной делегацией на конференции "Женева-2", однако представители курдов от КНС вошли в состав делегации НКОРС. Курды имеют свои вооруженные формирования - курдские силы самообороны. На сентябрь 2014 г. их численность составляла около 50 тыс. человек. Они ведут борьбу против "Исламского государства" на севере Сирии и получают оружие от западных стран.
Может содержать оригинальные исследования !
Умеренная оппозиция собралась на мирный протест в защиту нравственности
Умеренная оппозиция провела марш мира, ну за мир, конечно же
Умеренная оппозиция выступает исключительно за демократию
Умеренная оппозиция провела мирный автопробег в поддержку многопартийности и свободы слова
Умеренная оппозиция - американское литературное произведение эпохи полнейшего умственного вырождения.
В поэме раскрываются тайные смыслы и пестрые оттенки тончайших отличий сложных материй. Так, согласно эпиграфу произведения, «отличай очевидное, глазу не видное», авторы акцентируют внимание на том, что между любыми событиями, предметами и сущностями всегда можно найти какие-то отличия, даже если на самом деле их нет.
Главный герой произведения - жестокий и алчный террорист Хасан по прозвищу «секира» так размышляет над своей судьбой:
Антипод Хасана - духовный просветитель Иса тщетно пытается указать тому на существенные противоречия в его выводах:
Феноменом «умеренной оппозиции» авторы называют единственно возможное в мире отсутствие всяких отличий между двумя героями произведения. Иса и Хасан одинаковы во всем, ибо оба рассуждают об истине, а истина объективна. Следовательно - оппозиция умеренна.
Оригинал формуляра (с переводом) вы всегда можете посмотреть .
Позиция террористов, ставших мишенью для российской операции в Сирии, мало кого волнует – Россия не ведет переговоров с террористами. Однако к серии проклятий, раздающихся из недр ИГИЛ и других группировок, стоит прислушаться. Они дают понимание того, какое будущее террористы уготовили для России и чем для нее опасны те, кого Запад называет «умеренной оппозицией».
За последние три недели только самые ленивые аналитики, еще месяц назад не знавшие даже имени лидера ИГ, не внесли свои пять копеек в дискуссию об «умеренности» радикальных группировок в зоне сирийского конфликта. В то же время большинство комментаторов мыслят либо с точки зрения российской стороны, осуществляющей поддержку , либо с точки противников действий России на Западе. Реакция самих террористов (в том числе тех, кто так удачно характеризуется в Вашингтоне в качестве «умеренных оппозиционеров») практически не принимается во внимание.
«Возвращаясь к заявлению лидера «Джебхат ан-Нусры», трудно не «зарифмовать» его с заявлениями некоторых российских оппозиционеров»
С одной стороны, на фоне работы авиации, системы залпового огня «Солнцепек» и времени на публичные заявления и пропагандистскую работу в «Твиттере» у боевиков остается немного. С другой – операции российских ВКС нанесли серьезный урон и силам ИГ, и разрозненным террористическим группировкам, не присягнувшим Абу Бакру аль-Багдади, ввиду чего серьезно повлияли на планы на будущее. Крылатые ракеты стали мощным катализатором внутренних процессов в среде террористических группировок, которые снова задумались о необходимости объединения.
Слияние как угроза
Так, в начале октября, сразу после начала активных действий со стороны России, 41 группировка в зоне конфликта (знаменитая «Джебхат ан-Нусра» в их число не входила) выпустила заявление с призывом к мусульманам объединиться в борьбе с «российской агрессией». Позднее подлинность заявления была поставлена под сомнение. Это, впрочем, не отменяет самого факта трансляции мнения, что против России готов объединиться весь исламский мир. При этом ИГ по старой традиции осталось в стороне от общих заявлений и лозунгов, продолжая придерживаться позиции «Есть два мнения: мое и неправильное».
Очевидно, что любые заявления о присягах, объединениях и коалициях в разрезе террористических группировок в зоне конфликта – лишь элемент пропаганды, направленной на мировое сообщество и Россию. В реальности никто объединяться не собирается. Более того – не сможет. «Джейш аль-Ислам», «Фронт ан-Нусра», «Ахрар аш-Шам» – список можно продолжать бесконечно, но нет практически ни одного случая объединения террористов просто по доброй воле или ради единой цели. Обычно данный процесс происходит после убийства лидера одной из группировок либо после серьезных внутренних конфликтов, вынуждающих членов одного катаиба перемещаться в другой.
К примеру, в конце сентября большинство членов «Катаиба аль-Мухаджирин», преимущественно состоящего из выходцев из стран бывшего СССР, примкнули к «Джебхат ан-Нусре» и приняли решение воевать как с войсками Асада, так и с «Исламским государством». Оставшаяся в меньшинстве группировка террористов, возглавляемая Салахуддином аш-Шишани (в миру – грузином Маргошвили), заявила о намерении действовать самостоятельно и только против войск Асада. Примечательно, что Салахуддин Шишан в своем заявлении подчеркивает, что его группировка создана на основе . Это само по себе можно назвать «открыткой» для Москвы, получившей недвусмысленный намек на то, что террористы, взрывавшие дома в РФ, с радостью продолжат свое дело и готовы доказать верность своим идеям в боях с российскими войсками в Сирии, отбросив противоречия с ИГ на второй план.Основного противодействия наступлению армии Асада при поддержке российской авиации можно ожидать со стороны террористов «Джейш аль-Фатх» – «Армии завоевания». По оценкам экспертов, до сорока процентов финансирования «армии» лежит на плечах саудитов и катарцев. При этом 90% численного состава «Джейш аль-Фатх» – это выходцы из «Джебхат ан-Нусры» и «Ахрар аш-Шам». Фактически это наиболее мощная террористическая коалиция на фоне ИГ, в составе которой (об этом нельзя забывать) воюют несколько тысяч выходцев из российского бандподполья.
14 октября в СМИ появились сообщения о том, что после ударов российской авиации в городе Хомсе был ликвидирован большой отряд боевиков «Ахрар аш-Шам», среди которых был и Абу Умар аш-Шишани, легендарный боевик, известный как Тархан Батирашвили и успевший побывать лидером половины сирийских террористических группировок. Примечательно, что до этого Батирашвили присягнул на верность «Исламскому государству» и вышел из состава «Катаиба аль-Мухаджирин».Очевидно, Абу Умар оказался в рядах сирийских террористов не просто так, а с целью перевербовки лидеров «Ахрар аш-Шам» и инкорпорации группировки в состав «Исламского государства». Это новый виток борьбы ИГ за умы террористов, воюющих разрозненно и не подчиняющихся ИГ. Вполне возможно, что этот процесс не в последнюю очередь был подогрет и российской поддержкой наступления Асада. Исламисты считают, что хоть как-то выправить ситуацию сможет только единая координация действий как ИГ, так и других группировок. Естественно, на роль князя-объединителя может претендовать только Абу Бакр аль-Багдади, лидер ИГ. На фоне слабости лидеров разрозненных группировок и успехов России в Сирии большая часть членов банд, не входящих в состав ИГ, действительно может уверовать в спасительную мощь Абу Бакра и дать присягу «Исламскому государству».
Все объединительные процессы вне контекста этой присяги – явление временное. Кроме Абу Бакра, ни один из лидеров террористических групп на территории конфликта не смог добиться объединения или укрупнения своих сил под лозунгами «за» – объединения обычно происходят под лозунгом «против». В данный момент основная угроза – это Россия и наступление армии Асада. После того, как данный процесс завершится, единый фронт «Армии завоевания», скорее всего, снова распадется на небольшие катаибы, большая часть которых войдет в состав «Исламского государства». Для того, чтобы предотвратить усиление Левиафана под именем ИГИЛ, группировки террористов должны быть задавлены задолго до того, как получат возможность влиться в его ряды. Как следствие, России необходимо интенсифицировать бомбардировки мест скопления террористов. В этом случае до ИГ смогут добраться только отдельные потрепанные банды, а не боеспособные группы, хорошо вооруженные и экипированные.
Упреждающий удар
В целом реакция боевиков на сегодняшние действия России – это паника и желание в срочном порядке перегруппировать свои силы. В идеологическом плане этот процесс вылился в то, что проповедники террористов получили широкое пространство для спекуляций. Если раньше основным врагом во всех заявлениях назывался Асад, а если дело касалось представителей «Исламского государства» – правительство США (естественно, риторически), то теперь расстановка врагов изменилась – США упоминаются во всех «коммюнике» наравне с Россией.
Ход военных действий в Сирии |
Параллельно группировка «Джейш-аль-Мухаджирин валь-Ансар», она же – «Катаиб аль-Мухаджирин», объявила войну России из-за поддержки войск Башара Асада. Риторика та же: Россию ждут теракты за то, что она посмела вмешаться в наши дела и не позволяет безнаказанно убивать мирных людей за деньги саудитов и катарцев. В октябре ко всему исламскому миру обратился и представитель ИГ Аднани с призывом начать джихад против России.
Первые «звоночки» РФ получила практически сразу: в Москве был предотвращен , исполнители которого напрямую связаны с ИГ и сирийскими террористами. Как бы это ни было прискорбно, можно предположить, что этот случай не последний: представители ИГ и прочих террористических группировок будут пытаться организовать теракты на территории любого возможного региона РФ.
При этом было бы ошибкой предполагать, что, если бы Россия не вмешалась в сирийский конфликт, нас миновала бы активизация бандподполья. Напротив, после того, как боевики окончательно расправились бы с лишенным международной поддержки режимом Асада, исламисты занялись бы нами вплотную. Противники военной операции в Сирии никак не возьмут в толк, что значительная часть т. н. умеренных боевиков – члены «Имарата Кавказ», те самые, на счету которых десятки терактов в РФ. И непонятно, что могло остановить их после завершения всех дел в Сирии. Очевидно, что подавление враждебных для России группировок логичнее провести в отдалении от российских границ, чтобы потом не бегать за теми же самыми «умеренными» террористами где-нибудь в лесах под Ставрополем или Буйнакском.
Возвращаясь к заявлению лидера «Джебхат ан-Нусры», трудно не «зарифмовать» его с заявлениями некоторых российских оппозиционеров. Так, журналист Владимир Шрейдлер против российских действий в Сирии сообщил собравшимся, что российские летчики бомбят «людей, которые встали в Сирии за свободу». Шрейдлер при этом умолчал, что свобода «умеренных террористов» заключается в основном в потребности безнаказанно отрезать головы тем, кто не разделяет их идеологию.
Вообще, говоря о реакции террористов на действия России, следует понимать, что нашей стране уже объявлен джихад. Официально и массово, по всем каналам экстремистских группировок, вне зависимости от их места дислокации, флагов или суффиксов в труднопроизносимых названиях. И в этой связи рассуждать следует не о том, стоит ли бомбить позиции боевиков, а только о том, какие именно виды вооружений применять эффективнее всего.
Пентагон передаст оружие некоторым группам оппозиции в Сирии Глава Пентагона Эштон Картер распорядился предоставить сирийским оппозиционерам не только вооружение, но и воздушную поддержку. Ранее сообщалось, что США могут пересмотреть программу подготовки бойцов сирийской оппозиции.Назначенный Бараком Обамой новый глава Пентагона Эштон Картер в ходе своего вояжа по странам НАТО сделал немало эпатажных заявлений, суть которых состоит в том, что США поддержат в Сирии, в том числе — оружием, "определенные группы оппозиции".
Самое время, видимо, разобраться: а кто сегодня в Сирии представляет эту самую "умеренную оппозицию", и вообще — есть ли она на самом деле.
Это тем более важно, что Запад развернул против России кампанию осуждения за то, что российские самолеты якобы бомбят позиции не террористов, а борющихся с Асадом "повстанцев", и делает ставку на то, чтобы плодами победы над "Исламским государством" воспользовалась именно "умеренная оппозиция".
Основные противники Асада в регионе
Прежде чем вычленить из более чем тысячи действующих в Сирии антиправительственных группировок какие-то умеренные, нужно представить основные разновидности антиасадовских сил.
Полагаю, что к ним следует отнести, прежде всего, подразделения " ", террористическую сущность которого никто, в принципе, не оспаривает. Боевики ИГ борются за территорию в Сирии, Ираке, Ливане и т.п., на которой планируют развернуть Исламский халифат, а потому для этой силы сирийское руководство — такой же враг, как курды, иранцы, русские, американцы и все, кто стремится помешать ИГ добиться своей цели.
Еще одна антиасадовская сила — это сирийский филиал "Аль-Каиды" — группировка "Джабхат ан-Нусра", террористическая направленность которой вызывает сомнения разве что только у премьер-министра Турции Ахмета Давутоглу. Эта группировка борется за власть в самой Сирии и с Асадом, и с его противниками, хотя пока старается не вступать в стычки с ИГ — не пришло время.
Третьей мощной силой на данный момент является близкий "Братьям-мусульманам" "Исламский фронт", созданный путем объединения сирийских исламистских группировок (в том числе — выходцев из республик российского Кавказа и стран Центральной Азии) и перебежчиков из Сирийской свободной армии. ИФ практически ничем не отличается от первых двух группировок, но он пока не только не запрещен на Западе, но открыто поддерживается и финансируется из-за рубежа.
Наконец, четвертая военно-политическая группа — это так называемая Сирийская свободная армия (ССА), которую западные политики выдают за "умеренную" оппозицию.
Рассмотрим подробнее эту четвертую силу.
Начнем с того, что в ней нет ничего светского. Давно нет.
Да, в ССА изначально были представители светских групп и движений, например, офицеры, дезертировавшие из сирийской правительственной армии, маргинальная молодежь и даже представители сирийского "креативного класса", но таковых было меньшинство в исламистско-суннитском большинстве. Ну а за четыре года эволюции ССА светский элемент в ней источился: практически все относительно умеренные её члены покинули страну в статусе беженцев.
Идейная же эволюция сирийской оппозиции состоит в её исламизации и радикализации. И, соответственно, осколки нынешней Сирийской свободной армии, на которую как бы собирается делать ставку Вашингтон в своей "борьбе против ИГ" (на самом деле — против России и Асада), принципиальнейшим образом отличаются от ССА периода 2011-2012 гг.
Уверен: подавляющее большинство боевиков, которых Запад относит к ССА, по взглядам уже не отличаются от ИГ и "Джабхат ан-Нусры" и практически полностью входят в состав "Исламского фронта". Ну разве что видеороликов о своих преступлениях не снимает, поскольку им это делать запрещено.
Эволюция: из "умеренной оппозиции" в исламские радикалы
В первый год после своего создания ССА имела руководство в лице Сирийского национального совета со штаб-квартирой в Турции и живущим в Париже правозащитником Бурханом Гальюном. Но весной 2012 года эта структура была приватизирована западными спецслужбами, а во главе её стала структура, названная "Национальной коалицией революционных и оппозиционных сил" (НКРОС) под руководством имама Муаза аль-Хатиба и с месторасположением .
Через организацию финансирования ССА зарубежными хозяевами, через поставки ей американского оружия и подготовку её боевиков в учебных центрах США эта структура была сориентирована на создание в Сирии коалиции всех антиасадовских сил, включая радикальных исламистов. Проблема, однако, в том, что боевиков ССА изначально объединяла не идеология (ненависть к режиму — это ведь не идеология), а зарубежные финансовые источники. Поэтому взаимодействие Сирийской свободной армии с ИГ и "Джабхат ан-Нусрой" изначально было игрой в одни ворота: исламские радикалы не признают ССА союзником и, тем более, каким-то авторитетом, а вот сирийские "повстанцы" уже почти поголовно присягнули радикальному квазиисламу и избавились от христиан, езидов, атеистов, шиитов, алавитов и прочих гяуров.
Вот почему НКРОС не смог стать лидером антиасадовских сил, а его руководство меняется практически ежегодно. И вот почему передаваемое "повстанцам" западное оружие в конечном счете оказывается у террористов, а попытки Пентагона готовить из представителей ССА профессиональных борцов с режимом Асада заканчиваются вступлением этих борцов в ряды ИГ, ИФ или "Джабхат ан-Нусры".
Чтобы обеспечить контроль за действиями разрозненных оппозиционных группировок, не входящих в запрещенные ИГ и "Джабхат ан-Нусру", зарубежные спонсоры ССА профинансировали создание в 2013 году "Исламского фронта" на базе Сирийского исламского фронта, Сирийской свободной армии, Армии ислама и т.п. Однако поставить под контроль эту структуру у спонсоров не получилось, и в конце 2013 года боевики ИФ захватили штаб-квартиру Высшего военного совета ССА на границе с Турцией.
Таким образом, создание ИФ фактически добило и без того маломощную ССА и лишило прикормленную Западом кучку отсиживающихся в Дохе, Анкаре, Париже или Лондоне рафинированных диссидентов какой-либо связи с реальными боевыми отрядами, в которых на сегодня остались одни исламисты.
Хороший и умеренный террорист — это мертвый террорист
После захвата Исламским фронтом штаб-квартиры ССА последняя приказала долго жить. Отсюда вопрос: на что надеются западные политики, пестуя миф о присутствии в регионе умеренной оппозиции в лице Сирийской свободной армии и собираясь передавать ей оружие?
Полагаю, что ССА — это контактов западных спецслужб с радикальными исламистскими группировками, не более. Миф об "умеренной оппозиции" нужен Вашингтону и его сателлитам. Во-первых, для того, чтобы создать у западного обывателя иллюзию борьбы проамериканской коалиции с ИГ не только в некогда контролируемом Пентагоном Ираке (для нагнетания страха перед ИГ в пользу "умеренной оппозиции" и создавались с помощью западных режиссеров известные видеоролики с казнями). А во-вторых, для того, чтобы руками исламистов, выдаваемых за умеренную оппозицию, убрать Асада.
Именно поэтому американская разведка не собирается делиться с Россией данными о позициях ИГ и других группировок, включая несуществующую ССА.
На самом деле умеренной оппозиции в Сирии нет. Она кончилась, оставив после себя несколько сот тусовщиков, изображающих из себя лидеров "демократической" Сирии на миротворческих форумах в Женеве, Москве или Анкаре в интересах своих спонсоров.
Обвинения же России в том, что она-де наносит удары по "умеренной оппозиции", смехотворны уже по той простой причине, что сегодня в Сирии на стороне антиасадовских сил не осталось никого, кроме радикальных исламистов. И кого бы ни бомбили сегодня российские самолеты — боевиков ИГ, "Джабхат ан-Нусры" или "Исламского фронта" — всё это удары по различным видам террористов, залившим Сирию кровью не только своих оппонентов, но и мирного населения.
Ну а поддержка со стороны Запада любой оппозиционной группировки в Сирии — оружием, деньгами и чем-либо еще — будет сегодня уже не только продолжением войны против Асада, но и началом войны против России.
Российские ВВС продолжают удары по территории Сирии, контролируемой боевиками. Почему США не желают объединить усилия с Россией в борьбе с ИГИЛ? Какие силы столкнулись в Сирии? На эти и другие вопросы Правда.Ру ответил научный сотрудник Центра арабских и исламских исследований Института востоковедения Российской академии наук Александр Демченко.
Александр, как вы расцениваете удары крылатыми ракетами Каспийской флотилии по территории, занимаемой боевиками в Сирии?
Во-первых, это показатель того, что операция развивается, она приобретает все больший масштаб. Это не только удар с территории самой Сирии.
Во-вторых, это показатель возможности с территории России, с территории Каспийского моря наносить удары по стране, расположенной далеко на Ближнем Востоке. По поводу результатов этих ударов, так же, как и по всем предыдущим, пока говорить рано, то есть, несомненно, удар наносится по террористам, несомненно, это как-то способствует развитию ситуации в Сирии.
Но о переломе в борьбе с боевиками сейчас говорить рано, потому что операция идет всего несколько дней, и еще нет серьезного наземного наступления, которое бы осуществляли силы Башара Асада и его союзников, сирийских ополченцев. Поэтому пока стоит наблюдать и ждать, что будет дальше.
Эти ракеты ведь пролетели в обход континентальной части, в обход Турции, Кавказа, и прошли по каспийской акватории и по территории Ирана и Ирака, которые пропустили эти ракеты. Это было согласовано?
Я думаю, да, потому что, во-первых, мы не слышали никаких критических заявлений со стороны Ирака и Ирана в адрес России, в отличие от Турции. А во-вторых, у Ирана и Ирака есть ясная позиция по поводу сирийского конфликта, и «Исламское государство» для них - это общий враг, это часть Ирака, которая фактически контролируется боевиками из так называемого Халифата.
А для иранцев «Исламское государство» - это еще и враг в какой-то степени религиозный, потому что «Исламское государство» позиционирует свои действия как войну между суннитами и шиитами. Они считают шиитов несомненными вероотступниками.
- А насколько этот религиозный момент играет определяющую роль в ближневосточном конфликте?
Одна из причин конфликта в Сирии - это то, что шиитское меньшинство алавитов долгое время было у власти и чрезмерно сосредоточило в своих руках все рычаги управления в ущерб суннитам, которые перешли в лагерь вооруженной оппозиции. И есть сложность в том, что любые действия Ирана по поддержке Башара Асада рассматриваются странами Персидского залива как некая экспансия шиитского Ирана.
Но опять-таки это на поверхности - деление на суннитские государства и шиитские государства. На самом деле, это просто борьба за региональное лидерство между мощным Ираном и странами Персидского залива. И это никак не религиозный конфликт.
Есть, например, Организация исламского сотрудничества, которая объединяет 57 исламских государств. Там и Иран, и Саудовская Аравия, и многие другие, в том числе и Россия, как наблюдатель.
А можно ли говорить о создании некой антитеррористической коалиции на Ближнем Востоке в составе России, Ирака, Ирана, Сирии?
Думаю, что можно. Здесь высокая степень взаимопонимания, в отличие от наших западных партнеров, которые критически относятся к действиям России, хотя у них тоже есть представление о том, что удар этот наносится по террористам, которые им тоже угрожают.
- С вашей точки зрения, там есть умеренные исламисты, умеренная оппозиция?
Умеренная оппозиция в Сирии, естественно, есть. Это и так называемая внутренняя сирийская оппозиция, которая какое-то время сотрудничала с Асадом, входила в правительство, и внешняя - светская сирийская оппозиция, которая участвует в разных международных форумах и так далее.
Но если говорить о поле боя, то члены оппозиционных вооруженных формирований очень часто перетекают в радикальные группировки «Джабхад ан-Нусра», связанного с «Аль-Каидой». Но умеренная сирийская оппозиция есть, с ней ведутся контакты, переговоры, в том числе и встречи в Москве, которые дважды проходили в течение этого года, там были представители очень разных оппозиционных сирийских сил.
Результатов, конечно, нет, прорывов нет. Но тем не менее от диалога оппозиция категорически не отказывается, хотя ее очень сложно посадить за стол переговоров с Башаром Асадом.
Можно ли называть оппозицией тех, кто сражается вооруженным путем с легитимным правительством? Обычно называют таких людей террористами, а не оппозицией. А оппозиция в цивилизованном плане - это некая гражданская оппозиция, а не вооруженная, которая воюет.
Во-первых, в Сирии идет гражданская война. И уже не все так просто, как могло бы казаться. Это не та оппозиция, которая выходит на площади. Да, она взялась за оружие. Она очень и очень разнообразная.
Вообще в Сирии действует пять сил: Башар Асад, его правительственные войска, ополчение, отряды ливанской «Хезболлы», шииты, поддерживающие Басара Асада. Есть военное присутствие Ирана, несомненно.
Есть оппозиция, в том числе светская, не выступающая против Запада, не объявлявшая джихад Западу. И есть радикальная исламистская организация - оппозиция, представленная «Исламским государством», представленная «Джабхад ан-Нусрой», которая сражается против всех.
Есть еще курды, как отдельный элемент, в какой-то степени нейтральный, старающийся по возможности держаться в стороне от этого конфликта.
- А вот эта Свободная сирийская армия, с вашей точки зрения, это какая-то оппозиция или это исламисты?
В их рядах есть исламисты, и это не какая-то централизованная вооруженная структура, где все друг другу подчиняются, подчиняются зарубежной оппозиции, которая сидит в Стамбуле на территории Турции. Нет, это очень сложные образования: там есть те, с кем можно работать, а есть весьма ненадежные элементы.
Как выявить тех, с кем можно работать? Вот, по данным американцев, всех, кого сейчас бомбит Россия - это умеренная оппозиция, 90 процентов.
Нет, они несколько перевирают ситуацию, говоря о том, что российские удары наносятся по сирийской оппозиции, а не по боевикам «Исламского государства». Таким образом, они пытаются представить российскую операцию исключительно как вмешательство на стороне Асада с тем, чтобы он восстановить контроль над Сирией.
Но, конечно, эти соображения есть у российских властей - помочь Асаду, укрепить его позиции. Все-таки он ведет вооруженную борьбу уже пять лет, и его силы истощаются, несмотря на поставки оружия. Но, тем не менее, присутствие «Исламского государства», те сотни боевиков, которые с территории России переместились и участвуют в вооруженных действиях на территории Ирака, Сирии, - это очень серьезный аргумент в пользу начала военной операции, которую мы сейчас видим.
- Почему США не готовы кооперироваться с Россией в борьбе против «Исламского государства»?
Потому что это первый этап происходящего. А после того, как «Исламское государство», будем надеяться, начнет терпеть поражение, оставлять контролируемые ими территории, встанет вопрос, как будут развиваться отношения между Асадом и той самой светской сирийской оппозицией, которая борется вооруженным путем и которая время от времени садится за стол переговоров.
И у России, и у США разные взгляды на Асада. Время от времени США повторяют свой старый тезис о том, что он должен уйти, о том, что у него нет будущего в сирийской политической системе. Но в то же время можно обратить внимание на то, что в последний год этот тезис все реже и реже звучит, а недавно на фоне этой же военной операции было заявлено каким-то американским официальным лицом о том, что уход Асада должен быть постепенен. То есть это не значит, что вообще не может быть никакого сотрудничества и никакого не может быть шага вперед в ситуации в Сирии и даже во взаимодействии России и США.
- С вашей точки зрения, никаких попыток остановить Россию военным путем не будет?
Нет, военным путем не будет. Но будут вот те заявления, которые мы сейчас видим, о том, что российские удары наносятся не по тем, по кому надо, что это ставит вообще под угрозу отношения России и Запада. Не так давно кто-то из европейских политиков заявил о том, что вмешательство России в ситуацию в Сирии не означает, что европейцы собираются принимать санкции.
Я не знаю вообще мнения каждой из европейских стран по этому вопросу, но опять-таки это никоим образом нельзя сравнивать с ситуацией на Украине, по которой у нас действительно очень серьезные противоречия.
С этой точки зрения, позиция Турция выглядит наиболее воинственной. Эрдоган уже пригрозил разорвать газовый контракт по «Турецкому потоку» с Россией. В чем тут проблема?
Турция - сосед Сирии, у нее свои интересы, у нее опасения, что курдский анклав станет постоянным образованием на территории Сирии, поэтому он хочет, чтобы турецкие интересы учитывались в стране. И плюс, у Эрдогана все-таки есть внутриполитические соображения: популярность его партии в последнее время несколько снизилась, поэтому он отчасти работает и на внутреннюю турецкую публику.
Но это не исключительно популизм, здесь действительно у Турции есть интересы в Сирии. И, в конце концов, я не знаю, консультировались ли в Турции или нет, но, может быть, он несколько уязвлен тем, что он остался как-то в стороне, когда тут такое происходит, а его не спросили.
Россия, наверное, ставила какие-то стратегические цели на Ближнем Востоке, затевая такую масштабную антитеррористическую операцию. Есть ли какой-то совместный план с Ираном, с Ираком, как вы считаете? Или это действия спонтанные?
Нет, есть, конечно, представление о том, что, посылая свои войска за рубеж, нужно добиться каких-то результатов и не потерять свое лицо. Потому что сейчас имидж России очень сильно вырос в мире. Кому-то это может и не нравится, но в любом случае все видят некий неординарный решительный шаг.
Поэтому план такой: укрепить Асада, сделать его действительно стабильным, главной силой в Сирии, с которой придется считаться сирийской оппозиции, придется садиться за стол переговоров, и в будущем ситуация в Сирии будет урегулироваться с учетом мнения России, Ирана и Ирака.
Подготовила к публикации Мария Сныткова
Беседовала
Любовь Люлько