Карлинское. Карлинское Школьного кружка «Юные историки-краеведы»
Апрель 1919 г.
На основании полученного с мест материала ход восстания рисуется в следующем виде:
По Сенгилеевскому уезду
Начало мятежа произошло 3 марта в Ново-Девиченской и Русско-Бектяшинской волостях, затем распространилось на Горюшкинскую, Собакинскую, Теренгульскую и Поповскую волости. В остальных волостях Сенгилеевского уезда наблюдались лишь попытки к восстанию.
Почва восстания - продовольственный вопрос в связи с чрезвычайным налогом. На этой почве политической недоразвитости населения кулаки и белогвардейцы выкинули свой провокаторский лозунг: « Долой коммунистов! Да здравствуют большевики и Советская власть!»
Новодевичье первое подняло преступную руку на рабоче-крестьянскую власть; здесь организован был главный штаб восставших; здесь же были зверски убиты некоторые советские работники, выступившие в целях ликвидации начинающихся беспорядков. Участвовали в движении, в первую голову, кулаки, спровоцированное ими среднее крестьянство и терроризированные ими же бедняки. Руководителями всюду являлись кулаки, а в некоторых местах, как в Новодевичье и Р[усской] Бектяшке - офицеры николаевской службы; духовенство также благословляло всю темную паству на « подвиги» . Необходимо отметить участие в восстании дезертиров, которых насчитывается до 400 человек.
В настоящее время восстание всюду ликвидировано, в уезд послано много агитаторов. Дальнейшее расследование причин и хода мятежа продолжается.
Ниже приводится копия воззвания, которая свидетельствует о существующей связи между восставшими в Сенгилеевском уезде со Ставропольским уездом Самарской губернии.
Копия воззвания:
« Телефонограмма штаба командующего Елаурским отрядом. Воззвание: « Граждане, настало время, проснулась православная Русь, восстали крестьяне-мужики. Православные граждане, призываем к всеобщему восстанию, наш враг, который надругался над нашей православной верой, бежит. Откликнитесь на восстание. Яко с нами Бог. Комендант Ставрополя Долинин. С подлинным верно: С. Стародубен, секретарь [подпись неразборчива]. 10 марта 1919 г.» .
Доклад Теренгульского волсоветпа. 8 марта в Тереньгу явилась толпа крестьян Ново-Девиченской и Тукшумской волостей в 200 - 300 человек, вооруженных винтовками, вилами и кольями. Арестовав отряд продармейцев, толпа направилась по другим учреждениям, как-то: в волостной комиссариат, к народному судье и волостной совет, всюду отбирая дела и книги, в то же время арестовывая служащих и угрожая им самосудом. Агитация исходила от кулаков, лозунг, выставленный мятежниками, заключался в следующем: « Долой коммунистов, да здравствует Советская власть и Рабоче-Крестьянская организация!» Восставшие отбирали оружие, деньги и продукты. Восстание в Теренгульской волости ликвидировано 16 марта. Восставшие кричали, что они недовольны продовольственной нормой, назначенной для прокорма скота. Участие в восстании принимали только следующие селения: Тереньга, Епифановка и Языково, остальные селения к восставшим не примкнули.
Доклад инструктора Сенгилеевского отдела управления уездом. Инструктор Куренной был командирован 4 марта в с. Игнатовку для улаживания конфликта. Отсюда направился в с. Тимошкино, откуда бежал председатель совета Байматов. Это бывший коммерсант, сумевший проникнуть в совет; он собрал 43 000 руб. чрезвычайного налога и скрылся. Прибыв в Собакино, инструктор был задержан восставшими крестьянами, которые, осмотрев его документы, приказали остаться в этом селе. На собрании делегатов с[ел] Назайкино и Зеленца раздавались призывы, обращения к крестьянам с. Собакина. Инструктор попытался вынести соответствующую резолюцию, но был выслан из собрания. После этого сельские советы с[ел] Собакино, Назайкино, Зеленца и Верхние Коки были переизбраны.
12 марта был созван волостной съезд для перевыборов волостного исполкома. Прочитав документы инструктора, решили его арестовать и отправить в Тереньгу. Когда инструктор спросил - против кого крестьяне восстают, - ему ответили: « Против коммунии» , причем добавили, что стоят за советы. Инструктора арестовали как старого советского служащего. В Тереньге его посадили в тюрьму, где уже находилось человек 10 прежде арестованных.
13 марта в этом селе произошла тревога. Крестьяне, вооруженные винтовками, подбегали к главному штабу, садились на подводы и уезжали. Военным руководителем при главном штабе состоял бывший старший милиционер с цементного завода, который в свое время, при наступлении чехов на Сенгилей, организовал отряд для ловли разбегавшихся красноармейцев.
14 марта всех заключенных из тюрьмы выпустили на свободу, предупредив, чтобы они нашли вольные квартиры, так как вскоре должно состояться общее собрание и с ними могут покончить самосудом. Лозунгом здесь восставшие провозгласили: « Да здравствует Советская власть, долой коммунистов, да здравствует крестьянская партия!» . Инструктор бежал из Тереньги и с немалыми трудностями добрался до Сенгилея.
Сызранский уезд
Восстание в Сызранском уезде распространилось на следующие волости: Усинскую, Шигонскую, Усольскую, Печерскую и Старо-Рачейскую. Как и в Сенгилеевском уезде, здесь восстанием руководили кулаки. 15 марта восстание в Старо-Рачейской волости ликвидировано, причем со стороны восставших убито 6 человек и ранено - 10. Затем восстание ликвидировано и в остальных волостях уезда.
Из полученного материала с мест, восстание распространилось в таком порядке:
В с. Усолье. 7 марта к зданию волсовета на 100 подводах подъехали крестьяне Ново-Девиченской волости. Толпа вооруженных в 20 - 25 человек под руководством некоего Серова вручила волостному исполкому бумагу с требованием о присоединении к восставшим против коммунистов Ново-Девиченской, Санчелеевской, Бектяшинской, Бритовской и Ягодинской волостям. Вопрос о присоединении предложено было решить тотчас, не откладывая ни на минуту. Члены исполкома вышли в соседнюю комнату на совещание, но Серов объявил их арестованными и отправил в помещение начальника] милиции 1-го района Сызранского уезда. Во время следования арестованных из темной толпы раздавались угрозы о расправе с ними.
Ночью на площади села состоялось многолюдное собрание, на которое явились жители всех селений Усольской волости. Был избран новый исполком из 13 человек, который всю ночь заседал в здании совета. 8 марта члены сельских советов Усолья и Березовки подверглись аресту. Весь день на площади происходило шумное собрание. Наконец был провозглашен следующий лозунг: « Долой засилие коммунистов и анархистов! Да здравствует власть Советов на платформе Октябрьской революции!» Затем некоторые члены исполкома и председатель были освобождены из-под ареста, но их принудили заседать совместно с членами нового исполкома. Общее собрание постановило присоединиться к восстанию. Постановлено: по сигналу набата в колокол собраться всем на площади. Явка для всех обязательна, не считаясь с возрастом; в противном случае грозила расправа толпы. Такой же наказ распространен по всем окружающим селениям. В этот день на собрание был доставлен заведующий водяной мельницей при дер. Львовке Круглов, над которым толпа учинила самосуд, избив его до смерти. Некоторые, из более благоразумных, делали попытки остановить разъяренную толпу, но безуспешно.
Вечером, по сигналу набата колокола, площадь наполнилась народом, вооруженным кто чем мог. Часть толпы направилась на поддержку восставшим с[елам] - Печерскому и Усинскому. 9 - 10 и 11 марта толпы переходили из одной местности в другую, ожидая приближения войск по усмирению. 11 марта все арестованные члены исполкома были освобождены, причем член Зимин был увезен неизвестными из Новодевиченского отряда. В тот же день из с. Печерского получилось предложение от приближающихся войск о сдаче оружия во избежание напрасного пролития крови. Предложение принято, о чем дано было знать в с[ела] Жегули, Новодевичье и Усинское. После этого толпа сложила оружие и разошлась по домам.
В ночь на 11 марта получен также аналогичный приказ о сдаче оружия от политического комиссара штаба 4-й армии из дер. Львовки. В приказе говорилось о высылке агитаторов. В 2 часа ночи делегаты возвратились в Усолье в сопровождении войск. По прибытии войск Красной армии следственной комиссией выявлены подстрекатели, которые расстреляны; среди них получил возмездие и председатель исполкома Закутилин. Сведения о числе расстрелянных еще не получены.
В Старой Рачейке. В Старо-Рачейскую волость было прислано от Берлинского сельсовета извещение о присоединении к восстанию Горюшкинской, Ново-Девиченской, Теренгульской и других волостей против действий коммунистов.
Согласно полученной телеграмме из Ст[арой] Рачейки видно, что 11 марта произошло восстание жителей сел Студенца и Рачейки, которое ликвидировано проходившими войсками. Дело происходило таким образом.
11 марта в это село - Ст[арую] Рачейку - явились делегаты д[еревень] Алешкино и Смолькино и с. Студенца, которые заявили, что весь Сенгилеевский уезд восстал против действий коммунистов. Созвав население набатом колокола, они призывали присоединиться к восставшим. 12 марта сюда приехало 10 вооруженных крестьян с. Немковки и, в свою очередь, собрали население посредством набата. Они арестовали ж[елезно]д[орожную] охрану и силой назначили местных крестьян на сторожевые посты. В этот же день сюда прибыла толпа из с. Студенца и, в свою очередь, собрала население. После призывов с трех сторон Ст[арая] Рачейка согласилась примкнуть к восставшим.
На волостном собрании Ст[аро-]Рачейской волости под председательством Елисеева было решено присоединиться к восставшим волостям, причем разосланы делегаты разных деревень, направленные в окружающие селения с призывом к восстанию. На этом же собрании постановлено: должностных лиц оставить на своих местах для исполнения распоряжений новой власти.
Село Байдеряково. В ночь на 9 марта вооруженный отряд, состоящий из 60 человек, явился из Новодевичья в Камышинки, арестовал 9 красноармейцев, находящихся здесь по заготовке дров для г. Сызрани, и увез с собою. Отобранные у солдат 7 винтовок и 1 шашка также увезены.
Протокол осмотра трупов. 15 марта начальник Сызранской уездной милиции 11-го района производил осмотр трупов, убитых и раненых 12 марта при восстании населения против Советской власти, причем оказалось, что при Ст[арой] Рачейке убито при обстреле и расстреляно 18 человек.
В с. Троицком. 9 марта в село явился вооруженный отряд из крестьян Ново-Девиченской волости в количестве 60 человек и самолично произвел аресты разных лиц, причастных к Советской власти. Арест членов волисполкома не был произведен, благодаря лишь протесту местных крестьян. 10 марта пришедшими открыто повелась агитация в пользу присоединения к восстанию, за неподчинение следовала угроза смертью. На волостном военном совещании было решено к восстанию не присоединяться, а ограничиться просьбой к местной власти об оказании облегчения при взыскании хлебных излишков и реквизиции скота. 11 марта в Троицкое явилась толпа крестьян из Горюшкинской волости в количестве 1000 человек и потребовала присоединения к восстанию, чтобы соединившись, вместе пойти на Сызрань. За неисполнение требования угрожали смертью. Под давлением возбужденно настроенной массы крестьянам с. Троицкого пришлось подчиниться и выступить в с[ела] Чекалино и Демидовку, но вечером 12-го они возвратились в свое село, категорически отказавшись дать помощь восставшим волостям.
В Жемковской волости. 11 марта в Жемковский волсовет явились крестьяне Новодевичья под руководством Толстого и ударили в набат. Когда собралось население, пришельцы приказали толпе присоединиться к ним и, арестовав советских служащих, вышли из села. Оставшиеся в селе крестьяне освободили арестованных.
Сведения из с. Еремкино. 10 марта во время собрания крестьян была получена бумага от Алешкинского сельсовета с призывом к восстанию. Собрание оставило этот призыв без всякого внимания. Но на следующий день явились два делегата из с. Б.Борла, которые настойчиво просили созвать собрание, обещая прочесть какие-то тайные документы. На собрании они прочитали телеграмму следующего содержания: « Всеобщее восстание православных крестьян улучшается, восставшие села продвигаются до Крумеча . Коммунисты мечутся в горную сторону, нападение на Крущевку (на Хрящевку, вероятно) отбито, отбивались волости против 90 человек кавалерии и 250 пеших, коммунисты пытались к поджогу села, но были отбиты, забраны в плен , малая часть кавалерии коммунистов убежала на Белый Яр. Комендант Долинин, военный руководитель Королев» . 12 марта собрание произвело перевыборы совета. Вечером явились два делегата из Студенца с просьбой о помощи. Население Еремкино, присоединившись к толпе с. Алешкино, выступило, но вскоре была сознана ошибка своего поступка, и они вернулись обратно в свое село.
Действия ячейки коммунистов с. Еремкино. 10 марта члены ячейки коммунистов сошлись на собрание, на котором постановлено было просить присылки из Ст[арой] Рачейки вооруженного отряда, чтобы незаметно ввести его в восставшие села, и как только явятся провокаторы, призывающие к восстанию, арестовать их. Но в присылке отряда ячейке было отказано за неимением в наличности красноармейцев. Тогда члены ячейки направились в с. Алешкино, где была получена 11 марта бумага с призывом к восстанию. Члены ячейки пытались остановить крестьян от преступного шага, но их старания не увенчались успехом. Потерпев неудачу, члены ячейки отправились в с. Смолькино и, дождавшись, когда стали проходить крестьяне с. Алешкино, постарались убедить их возвратиться в свое село. Крестьяне с. Еремкино и д[еревень] Алешкино и Смолькино, прибыв в Студенец, заставили местное население присоединиться к ним и начали организовываться. Проходившими войсками восстание ликвидировано, причем 12 человек расстреляно; большое количество арестовано и отправлено в Сызрань.
В Аскульской волости. В Аскульской волости происходило слабое восстание и то - вспыхнуло всецело под давлением Жегулевской волости и некоторых волостей Ставропольского уезда. Причиной восстания послужило распространение слухов, будто реквизируемые лошади и упряжь для военных целей передаются в коммуны. Восстание продолжалось всего один день. Арестованные коммунисты по собственному почину восставших были выпущены на свободу. На следующий день явился отряд красноармейцев, которым произведены аресты.
В Печерской волости. Начало агитации, призывавшей к восстанию, исходило от главарей, прибывших в 12 часов ночи на 9 марта из Усольской волости. Усольскими главарями был арестован местный совет. Через посредство агитации мятеж из Печерской волости распространился в Александровскую, Верхне-Печерскую и Карцевскую волости Самарского уезда. Восстание продолжилось 9-10 и 11 марта. 12 марта прибыл отряд 4-й армии и отобрал у восставших оружие. По приговору военно-полевого трибунала 10 человек расстреляно, трое арестовано.
По Карсунскому уезду
15 марта под влиянием кулацкой агитации началось восстание в некоторых волостях Карсунского уезда. Точно определить причины восстания не представляется возможным. По всей вероятности, зараза перекинулась из пределов Сенгилеевского уезда. Лозунгом восставшие выдвинули следующую формулу: « Долой коммунистов, да здравствуют Советы!» Город Карсун был объявлен на осадном положении, сформирован военно-революционный штаб.
Первое выступление выявилось в Соплевке, туда послан был отряд коммунистов в 30 человек. Но восстание ликвидировать не представлялось возможности, т. к. повстанцы оказались хорошо соорганизованными и среди них находились лица, отлично знающие военную тактику. Не дождавшись подкрепления и получив сведения о восстании в других волостях, отряд коммунистов 17 марта вернулся обратно в Карсун. Восстание из Соплевки распространилось на другие волости, чему способствовала посылка делегатов с различными воззваниями по деревням. Повстанцы, присоединяя одно село к другому, неожиданно накинулись на г. Карсун.
18 марта около 2 часов дня масса повстанцев кулацкого элемента начала наступать с ружейными выстрелами на г. Карсун с двух сторон; вечером банда заняла одну часть города и на этом остановилась. Надо полагать, что восставшие решились лишь наступать на город потому, что измученным и замерзающим от холода им некуда было деваться, тем более наступала ночь и свирепствовала сильная вьюга.
С утра 19 марта, когда прибыл отряд из Алатыря, восставшие были выбиты из города и эвакуировались по своим волостям и селениям. После эвакуации банд в городе жизнь потекла обычным путем, вполне спокойно, а в уезд посланы отряды для ликвидации продолжавшихся восстаний.
За время мятежа с 15 по 20 марта со стороны коммунистов Карсунской организации пало жертвою долга около 25 человек, не считая погибших из местных ячеек; точное количество погибших выяснить пока не удалось. В числе павших во время восстания оказались: Чесноков, Репинский, Протасов и др. видные работники. Расправа с коммунистами была жестокая. Из видимых признаков на трупах явствует, что их большею частью убивали тупым орудием вроде дубин, кольев и пр. предметов крестьянского обихода, как, например: вил, топоров и пр. После убийства трупы спускались в реки под лед.
Вся власть по ликвидации восстания в уезде была передана военно-революционному штабу, и только после того, как выяснилось, что восстание начало потухать; расследование причин его и выяснение зачинщиков поручены вновь соорганизованной чрезвычайной следственной комиссии, которая и ведет теперь дело с достаточным успехом.
Занятия в учреждениях не производились только 19 марта, остальные же дни они продолжались в нормальном порядке. В настоящее время из поступающих с мест сведений видно, что восстание ликвидировано.
Симбирский уезд
В Чуфаровской волости. В Чуфаровской волости произошло контрреволюционное восстание. Главари восстания, братья Сергей и Николай Дурмановы, 2 марта, объехав все селения волости, собрали полный волостной сход (300 человек), на котором намеревались убить заведующего управления волости и его брата, как коммунистов, а также пытались избрать новый совет.
Солдатская Ташлинская ячейка сочувствующих сообщает, что сельский совет находится всецело под влиянием местного кулачества, а все население явно настроено контрреволюционно благодаря провокаторам, стремящимся подрывать Советскую власть. Местная буржуазия особенно враждебно относится к ячейкам коммунистов. В остальных волостях спокойно. Контрреволюционных выступлений не было, и население настроено в сторону Советской власти.
Просветление крестьян. Заседание общего собрания граждан с. Студенца Старо-Рачейской волости в присутствии 500 человек 24 марта, вынесено следующее постановление: « Обсудив всесторонне вопрос по происшедшему в с. Студенце восстанию благодаря нашей темноты и несознательности и поддавшись агитации темным силам, мы, граждане с. Студенца, единогласно постановили: послать проклятие темным силам, которые хитрыми уловками соблазнили нас, несознательных и темных крестьян, восстать против нами же поставленной Советской власти, глубоко раскаиваемся за наши поступки клянемся, что впредь этой ошибки не повториться ни нами и нашим поколением, а за происшедшую горькую ошибку заявляем, что по первому призыву Советской власти встанем все, как один человек, на защиту Советской власти, управляемую партией коммунистов, и будем выполнять все распоряжения центральной и местной власти без промедления; вместе с этим просим военно-революционный комитет г. Сызрани и уезда об освобождении из-под ареста наших граждан с. Студенца, взятых при ликвидации восстания» .
Аналогичные постановления получаются и из других волостей.
Зав. отделом управления губернией
Зав. инф[ормационно]-инструкторским подотделом
Секретарь [подпись неразборчива]
См. док.: Доклад отдела управления Сенгилеевского уисполкома в Симбирский губисполком о причинах крестьянского восстания (конец марта 1919).
В тексте: «в».
Так в тексте.
Текст воспроизведен: Крестьянское движение в Поволжье. 1919 - 1922 гг.: Документы и материалы. - М., 2002. С. 237 - 243.
На карте-схеме Симбирск, Сенгилей и село Воецкое образуют неправильный треугольник. Село расположено в нижней левой части его основания.
Надо сказать, мне чрезвычайно повезло. Обратившись к поискам в Интернете, довольно быстро встретила ссылку на упоминание интересовавшего села в мемурах доселе мне неизвестного жандармского полковника Эразма Ивановича Стогова:
«Село Воецкое
стояло на небольшой реке Гуще, границею села была эта речка, а вся земля, принадлежавшая селу, шла от домов в степь и ограничивалась большою рекою Свиягою. Между этими реками было расстояние верст 13; реки были параллельны. Не помню, кому при Екатерине II была подарена эта земля, но первый хозяин захватил ее без меры – в ширину степи верст тоже на 12-13. Земля продавалась по частям, делилась по наследству, так что образовалось владетелей в Воецком помещиков 15, и я самый богатый. Дачу между собою делили от селения к реке Свияге.
Старинная карта 1808 года хорошо иллюстрирует емкое описание села, приведенное выше. Могу предположить, что красным обозначена граница Сенгилеевской округи с соседней Симбирской, частично совпавшая с рекой Свиягой. Действительно, в этом месте Свияга и Гуща почти параллельны. Далее, на северо-востоке Гуща впадает в Свиягу.
Дата образования селения этого неизвестна. Но можно с большой долей уверенности предположить, что в названии его запечатлелось имя первопоселенца сих мест, основавшего когда-то починок или хутор, или первого владельца, получившего в дар от Екатерины II земли на берегу речки Гущи. К тому же, действительно, существовал русский дворянский род Воецких, «ведущих начало от Алексея Воецкого, верстанного поместьем в 1624 г. Записан в VI части родословных книг Казанской, Симбирской, Оренбургской и Уфимской губерний».
Для справки.
Открываю генеалогический «Словарь казанское дворянство 1785-1917″, подготовленный сотрудниками Национального архива Республики Татарстан на основании богатейших архивных фондов. Скупы сведения о дворянах Воецких, внесенных в 6-ю часть родословных дворянских книг Оренбургской и Казанской губерний и закрепленных законодательно указом Герольдии от 5 июля 1851 года. Два имени: отец Воецкий Николай Григорьевич и сын его Николай Николаевич с супругой – дочерью генерал-майора Надеждой Александровой, урожденной Ростовской. Годы жизни не указаны. Из недвижимого имущества числятся за женой Николая Николаевича в г. Казани каменный дом, в с. Левашеве Спасского уезда 138 душ крестьян, перешедших ей от матери. Вот и все сведения. Однако в основании для внесения этой записи в генеалогический словарь перечислены 13 единиц архивного хранения, т.е. дел, содержащих сведения о дворянах Воецких Казанской губернии.
Но вернемся к воспоминаниям Эразма Ивановича Стогова. В корпус жандармов переведен он был из морского ведомства в 1831 году. В 1833 году назначен жандармским штаб-офицером в Симбирск. Весьма любопытно повествует он о мотивах столь радикального изменения в своей служебной карьере:
«Если обратиться к переходу моему в жандармы, то одною из важных причин было мое желание жениться. Сделавшись членом симбирского общества и чувствуя себя хорошо и твердо стоящим, я, хотя и плясал, но не забывал искать невесты. Симбирск отличается хорошими личиками барышень. Войск в Симбирской губернии никогда не было никаких, молодежь большею частию на службе, невест хоть лопатой греби. В самом городе составленный мною список показал 126 невест великодушных, т. е. имеющих приданого более 100 душ; за малым исключением, я мог жениться на любой».
Матримониальные планы жандармский полковник и осуществил вскоре, в невесты выбрал дочь богатого помещика Егора Николаевича Мотовилова, имевшего поместье в Цильне в 60 верстах от Симбирска. Практичность новоиспеченного жениха проявилась вполне в выборе подарка невесте. Вместо драгоценных украшений и прочих излишеств задумал он подарить невесте своей Анне Егоровне деревню. Выбор пал на продававшееся имение в селе Воецком. С этим имением связан занимательный эпизод, рассказанный Эразмом Ивановичем.
«Возвращусь опять к Симбирску и скажу о специальном межевании в Симбирской губернии. Государь сказал: кто отмежуется добровольно, тем даруется излишняя земля против крепостей, а если будет межевать правительство, то излишняя земля будет отрезана в казну. Я говорил, что, бывши женихом, я купил имение в селе Воецком, помнится, от 50 до 60 душ, на имя моей невесты Анюты.
Впрочем, твердых оснований на владение землею никто не имел, владели – по каким-то преданиям. Сообразив все дело, я ясно видел, что если отмежует казна по крепостным, то мы останемся едва ли при третьей части земли. Все говорило разуму, что надобно размежеваться полюбовно, тогда вся земля наша.
Снятый общей дачи план не мог удобно разделить дачу для всех, а нельзя же было дать Есипову только дорогу. Я собрал всех помещиков в своем доме в Воецком
, сказал приличную речь о необходимости размежеваться полюбовно. Я первый изъявил согласие на какой угодно раздел земли и, предложив план, просил обсудить и решить, как размежеваться. Все в один голос говорили:
– Куда нам рассуждать, как вы разделите, так и будет.
Я ясно высказал и доказал, что так как мы сидим на реке Гуще, то раздел для всех удобен быть не может. Хотя дача почти квадрат и совершенно вся земля одного качества, но разделить безобидно можно только тогда, когда кто-нибудь переселится на Свиягу, но так как переселение крестьян вызовет много хлопот и расходов, то кому угодно переселиться, мы сообща даем подводы для перевозки и на каждый крестьянский двор даем по 10 р.
– Итак, господа, кому угодно переселиться на Свиягу? – спросил я.
– Да помилуйте, – заговорили все в один голос, – кто может согласиться на переселение, это для нас невозможно.
– Хорошо, господа, я богаче всех, не требую помощи подвод, не прошу по 10 р. на двор, а желаю переселиться и оставляю вам огороды и конопляники; вы разделите между собою, и всем будет просторно, и размежевание будет удобно. Итак, согласны на мое предложение?
Трое объявили, что они согласиться не могут.
– Отчего?
– А может быть, там земля лучше, – сказали они.
– Хорошо, так вот вам помощь и деньги, идите туда.
– Да помилуйте, кто же туда пойдет, это невозможно!
– Ну, так я без помощи и без денег пойду туда.
– На это мы не согласны, там, может быть, земля лучше.
– Господа, разделить нужно?
– Нужно, никто не спорит.
– Разделиться так, как сидим, невозможно.
– Видимое дело, невозможно.
– Вы переселиться не хотите?
– Никто не хочет.
– Так я переселюсь.
– На это согласиться нельзя, там, может быть, земля лучше.
– Ну, так как же мы разделимся? А разделиться необходимо?
Я от полдня до заката бился, бился, даже охрип, а ничего не добился, с тем и разошлись.
В Воецком был бедный помещик, старик, отставной майор Петр Иванович Романов; это был человек не мудрый, но здравого ума, он безвыездно жил в Воецком. Я этого старика сделал комендантом и генерал-полицмейстером в Воецком. По просьбе моей исправник приказал всем крестьянам повиноваться Романову, а я поручил ему даже и мое хозяйство, за что иногда старику делал подарочки. Старик молчал и сидел в стороне, сказав, что он на все согласен. Когда все разошлись без результата, старик начал смеяться надо мною, говоря:
– А что, много взял со своим красноречием?
– Да помилуй, комендант, я тут ничего не понимаю, это сумасшедший народ.
– А ты думал, все умные, вишь распустил силлогизмы, а много взял? Вот вы все нынешние говоруны такие, где надобно делать, так вы красно байте.
– Что же теперь делать, командир, ведь так оставить нельзя?
– Зачем оставлять; из-за трех дураков всем худо… Прощай, пришли-ка ко мне чаю и сахару, я за тобою пришлю, напою тебя чаем и сам с тобою напьюсь, а до тех пор не выходи из дома.
Явился с приглашением от Романова. Приезжаю; маленький чистенький домик так мило смотрит, что даже весело становится. Старик холостой, аккуратный и опрятный. Он встретил меня с пальцем на губах и нагайкой в правой руке, принял церемонно, усадил и громко сказал:
– Ко мне пришли господа с просьбою извинить их перед вами, они давеча не поняли ваших предложений, но, обдумав, согласились (в это время он показал нагайку). Я прошу вас извинить их, вот полюбовная сказка, они подписали на переселение ваше, следует только вам подписать.
Я подписал и хорошо не понимая, как это сделалось. Тогда Романов отпер запертую дверь перегородки и сказал:
– Выходите, господа, полковник не сердится.
Вышли робко три спорщика и заметно посматривали на нагайку, а Романов сказал:
-Теперь ступайте.
Ушли очень скоро.
– Скажи, ради Бога, старина, как это ты их уговаривал?
– Вот еще, чтобы я стал их уговаривать, отпустил им горячих нагаек по пяти, они и подписали, а я их запер, чтобы они видели, что и ты подписал. С такими людьми резонами и силлогизмами ничего не поделаешь, для них нагайка – они и слушают».
Э.И. Стогов. Воспоминания
Как я уже писала, числю большой удачей находку в Интернете этих воспоминаний полковника русской армии, историка и бытописателя Сибири. Довольно было бы уж и одного краткого описания интересовавшего меня села Воецкое, не каждое из тысяч и тысяч селений удостоилось такой чести. Думается, следует познакомить читателей ближе с автором столь живых, колоритных воспоминаний. Но это тема следующей.
——————–
На фото перед статьей – речка Гуща сегодня.
На первой карте-схеме фрагмент Симбирской губернии с Сенгилеевским уездом в центре.
Село Степно-Матюнинской сельской администрации Майнского района (быв. Сенгилеевского уезда Симбирской губернии). Находится на реке Вязовка в 18 км к юго-востоку от районного центра. Основано в 17 в. как сторожевой пункт на подступах к Симбирско-Карсунской засечной черте стрельцами и казаками. До 19 в. называлось «Карлинская слобода на Гуще». В 1697 г. казаки с семьями из Карлинского были переселены в г. Азов, а слобода и угодья стали вотчиной князя М. Я. Черкасского. В 1702 г. Карлинское перешло к Мусиным-Пушкиным, затем — князьям Щербатовым. С конца 18 в. Карлинским владел фаворит Екатерины II граф П. А. Зубов и его наследники (до 1918). Карлинцы принимали активное участие в крестьянских войнах Степана Разина и Емельяна Пугачева, не раз бунтовали (1825, 1859). Особенно значительными были волнения весной 1862 г., вызванные грабительским характером уставных грамот, по которым 1532 ревизские души (из общего количества населения в 2131 человек) получили по 2,5 десятины земли. До реформы её у крестьян было в два раза больше. Не было выделено Карлинскому ни десятины леса и сенокосных угодий. В Карлинское прибыла воинская команда, устроившая массовую публичную порку, во время которой трое крестьян умерли. Вожаки мятежа Исавнин, Балынин и Махонин были сосланы в Сибирь, где и погибли. С 60-х 19 в. Карлинское — административный центр Карлинской волости, в состав которой входило пять сёл, семь деревень и семь хуторов. В селе были построены здание волостного правления с острогом, почтовое отделение. Во флигеле при волостном правлении была открыта школа. В 1896 г. в новом двухэтажном кирпичном здании открылось образцовое училище педагогического профиля, начал работать земский фельдшерский пункт. К 1897 г. в Карлинском было 509 дворов и 2600 жителей. По субботам проходили базары, дважды в году (летом и зимой) — ярмарки. Предприимчивые хозяева открыли три кабака, 14 торговых лавок, солодовню, кожевенный и кирпичный заводы. Десятки отходников (пильщиков и плотников) трудились во многих местах Поволжья, Приуралья и Урала. Часть их осела в городе и население Карлинского по сравнению с 1861 г. значительно уменьшилось. В 1905 г. в селе появились эсеровские и большевистские брошюры и листовки, в том числе и рукописные, выполненные старшими учениками училища. Участились самовольные лесные порубки и потравы. С помещичьих полей крестьяне увозили снопы и солому. Напуганные происходящим Зубовы большую часть земель продали Крестьянскому поземельному банку, однако и после этого у них оставалось более 6 тыс. десятин пашни, лесные и сенокосные угодья в пяти экономиях. В Карлинском, где никто из Зубовых не побывал ни разу, по-прежнему находились вотчинная контора и усадьба управляющего, которому принадлежал винокуренный завод. В 1909 г. в Карлинском появились телеграфная контора, при училище — метеорологический пункт. В 1913 г. в селе было 600 дворов, 2016 жителей (русские), 2 церкви — каменная Покровская и деревянная старообрядческая (не сохр.). В 1916 г. открылись земская больница и ветлечебница. Осенью 1917 г. возвратившиеся отходники возглавили раздел графских земель, скота и инвентаря. В марте 1919 г. Карлинское стал очагом «чапанного» мятежа. Позже была организована производственная сельхозартель, открылась библиотека — читальня, народный дом. К началу коллективизации в Карлинском было 396 дворов и 1573 человек населения. Колхоз «Красное поле» основан в конце 1929 г. В 1948 г. он объединился с колхозом им. Войкова (с. Сухаревка) и «Искра»(пос. Искра) и получил название «Путь к коммунизму». За ним было закреплено 5617 га пашни, 176 га сенокосных угодий и 143 га леса. В Карлинской школе учились дважды Герой Советского Союза И. С. Полбин и Герой Советского Союза П. А. Богатов, работал учителем известный чувашский писатель В. З. Иванов-Маймен (1907—1973), учителем и директором школы 60 лет проработал известный краевед и журналист (1896—1974). Установлен памятник-обелиск погибшим в Великой Отечественной войне. В центре села найдены средневековые железные наконечники копий, сулица и стрела.
Библиография:
Воробьёв В. К. Карлинское // Воробьёв В. К. Из истории селений Майнского района Ульяновской области. Люди, события, факты. - Ульяновск, 1997. - С. 71-75.
Карлинское, с. (Майнский район) // Край Ильича: памятные места. - Саратов, 1985. - С. 202- 203.
Селиванов К. А. Летопись села Карлинского // Ульяновская правда. - 1952. - 16 марта.
Селиванов К. А. Очерки по истории села Карлинского // Ленинец. - 1964. - 27 ноября, 4, 23 декабря.
Селиванов К. А. Судьба одного села. Юбилейные раздумья // Ульяновская правда. - 1972. - 27 августа.