Черный как ночь. Ирина червонная - черная, как ночь Черна как ночь

Черный какъ ночь, какъ уголь, какъ сажа. Ср. Уголь углемъ, сажа сажей, чернымъ чернехонько. Ср. ......имѣлъ онъ дочь. Плѣнялось все красой его Доники; Лицо какъ день, глаза какъ ночь. Жуковскій. Доника. Ср. Tam excoctam reddam atque atram quam… …

Ср. Уголь углем, сажа сажей, черным чернехонько. Ср. ...имел он дочь. Пленялось все красой его Доники; Лицо как день, глаза как ночь. Жуковский. Доника. Ср. Tamn excoctam reddam atque atram quam carbo st. Такой сваренной сделаю (так и отделаю) и… … Большой толково-фразеологический словарь Михельсона

Прил., кол во синонимов: 12 аспидный (10) иссиня черный (13) угольно черный (5) … Словарь синонимов

Прил., кол во синонимов: 9 иссиня черный (13) цвета ночи (9) цвета сажи (9) … Словарь синонимов

Прил., кол во синонимов: 11 аспидный (10) иссиня черный (13) смоляной (11) … Словарь синонимов

См. грязный держать в черном теле, заплатить черной неблагодарностью, отплатить черной неблагодарностью, профессор белой и черной магии, удивить мир черной неблагодарностью, уплатить черной неблагодарностью... Словарь русских синонимов и сходных… … Словарь синонимов

Какъ смоль (какъ копоть, какъ сажа) черный. Волосъ какъ смола. Ср. Schwarz wie Pech. Ср. Coelum pice nigrius. Пер. Небо смолы чернѣе. Ovid. Her. 18, 7. Ср. Νέφος μελάντερον ἠύτε πίσσα. Пер. Облако чернѣе чѣмъ смола. Hom. Il. 4, 277. См. Дела как… … Большой толково-фразеологический словарь Михельсона (оригинальная орфография)

ЧЕРНЫЙ, черного цвета, масти, самый темный, цвета сажи, ·противоп. белый и вообще цветной. Корова черная (жукола), а конь вороной. Черен арапченок, черным чернехонек (чернешенек), черней сажи черной! Черна ночь, ноченька, темная, кроме черноты,… … Толковый словарь Даля

черный - ▲ обусловленный большой, поглощение, свет < > белый чернота. черный отраженный цвет поверхности, полностью поглощаю щей любое падающее на нее электромагнитное излучение. как сажа. как деготь. как ночь. угольный. как уголь. вороненый.… … Идеографический словарь русского языка

Die Nacht von Lissabon Обложка издания на русском языке Жанр: роман

Книги

Ночь выборов , Аркадий Шугаев. Черный пиар с человеческим лицом - возможно ли это в XXI веке? Тайные механизмы предвыборных технологий давно стали темой кино и театральных комедий. Но в каждой шутке есть доля правды. Ловя…
Черный сборник. Злачные стихи , Алёна Ним. Черный сборник – не такой уж «черный». Хотя, как известно, ночь темнее всего перед рассветом. Это выход из собственной тени, встреча по-рассветному ярких лучей. Сборник примирил стихи,…

Чёрный как ночь, тёплый как весенняя земля - этот удивительный камень с давних пор привлекал к себе внимание человека. "В чёрном камне тона траура и смерти сочетаются со сверкающим блеском света и жизни", - писал академик Ферсман. Недаром гагат был символом ночи и печали, талисманом купцов и путешественников, амулетом, защищающем от сглаза и негативной энергии.

"Бог спит в минералах, просыпается в растениях, движется в животных, а думает в человеке", - написано на санскрите. Гагат - не растение и не животное, конечно. Но и минералом, камнем, в полном значении этих слов, его назвать нельзя. Так что же он такое?

Гагат относится, к так называемым, биолитам - окаменевшим продуктам жизнедеятельности живых существ. Растения рождаются, живут положенное время, оставляя после себя потомство, и умирают, припав к матушке-земле. Она принимает их в свои объятия, и начинается процесс разложения.

А там, где земля заболочена, начинается процесс торфообразования. Растительные остатки, пройдя эту стадию, превращаются в бурый уголь, который затем трансформируется в каменный. Вот на этой стадии появился гагат - уже не растение, но и не минерал. Он - органическое соединение, разновидность ископаемых углей, хранящий в себе множество тайн о жизни на Земле в далёком прошлом.

Название этого биолита, по одной из версий, происходит от названия города и реки Гагес в Ликии, в древности расположенной в Малой Азии. По другой версии,гагат происходит от греческого "гагатес" - чёрный янтарь. Вероятно такому названию способствовало то, что гагат, так же как и янтарь, при трении о шёлк или шерсть наэлектризовывается. В Закавказье гагат называют гишери от армянского "гишер" - ночь. А персидские алхимики называли его шаба, что означает "чёрный как ночь".

Залежи гагата встречаются по всему миру. Особенно они ценятся в месторождениях Кавказа, Индии и Китая. В разных местностях этот биолит образовывался при определённых условиях - гагаты, добываемые в различных районах, отличаются по своему составу. Например, в Иркутском месторождении они образовались из водорослей и высших растений. В Украине "чёрный янтарь" добывают в Крыму, в Бахчисарайском районе.

Гагат - тёплый и влажный на ощупь, его окраска глубоко-чёрная или тёмно-коричневая, он имеет яркий смолянистый блеск. "О ветвь из влажного гагата! Из-за тебя жемчуг оказался в печали", - писал поэт Древнего Востока ас-Санаубари.

Гагат однороден и мягок, при температуре 100-120 градусов размягчается и гнётся, что позволяет изготавливать из него изделия разнообразной формы. При остывании он снова каменеет. Ещё первобытный человек обрабатывал "чёрный янтарь" кремниевыми инструментами. Такие кусочки найдены на стоянках эпохи неолита.

В разные периоды времени гагат использовали для изготовления украшений, предметов быта, амулетов, талисманов и религиозных атрибутов. В Древнем Египте из него изготавливали зеркала, так как он отлично полируется.

В средние века, в основном в Италии, носили фигурки животных из "чёрного янтаря" с целью защиты от дурного влияния. Также считалось, что он укрепляет зрение и оберегает от сглаза, поэтому на детей надевали гагатовое ожерелье. Возможно тепло биолита успокаивающе действовало на человека, и ему было комфортнее, он чувствовал себя защищённее.

В семнадцатом веке в Испании был распространён промысел "фиг". "Фига" - амулет, которому придавали особые магические свойства ещё со времён древних египетских цивилизаций. Этот амулет представляяет собой иэображение руки, в которой большой палец зажат между средним и указательным. Такой знак - символ закрытой руки - был символом защиты. Вера в его силу сохранилась до наших дней.

Монахи монастыря Гелати, в Грузии, изготавливали из гагата крестики, иконки, четки и браслеты. А в Иркутском соборе целый иконостас был сделан из этого камня. Англия снабжала почти весь католический мир гагатовыми четками.

В настоящее время в литотерапии "чёрный янтарь" используют в виде шаров для массажа и пластин для снятия негативной энернии.

Изделия из гагата мягки - их необходимо предохранять от царапин. Они боятся высоких температур - растрескиваются, а в открытом огне начинают тлеть.

Иногда за гагат выдавали болотный дуб, представляющий собой почти чёрную, полуокаменевшую древесину, которую извлекали из торфяных болот Ирландии.

Внешне гагат можно спутать с графитом. Но графит тусклее, при полировке пачкает руки и не загорается даже на сильном огне. В качестве эмитации чаще всего используют эбонит, чёрное стекло и оникс, эпоксидную смолу. Чёрное стекло и чёрный оникс невозможно спутать - они холоднее и тяжелее. Эбонит при прикосновении горячей иглой пахнет резиной, а не горящим углем. Эпоксидная смола при такой же пробе пахнет карболкой.

Поскольку гагат представляет собой продукт жизнедеятельности растительного мира, то он, возможно, богат биологически активными веществами, что ещё предстоит выяснить учёным.

Фото из интернета

Ирина Червонная

* * *

Когда ты книгу всю прочтешь,

То обязательно поймешь,

Кто ты на самом деле есть,

В какую шкуру можешь влезть.

Коснувшись одним дыханием, Природа одарила жаркие континенты божественной красотой. Она приодела леса в пышные зеленые наряды, вершины высоких гор украсила снегом, пустила полноводные реки, а в недрах земли захоронила несметные сокровища. Природа добавила музыки, запустив в джунгли голосистых птиц, а для охраны изумрудных владений создала грозных хищников. Она наплела венков из прекрасных цветов, ароматом которых наслаждалось все живое.

Но наступило время, когда Природа создала человека, наделив его разумом, в надежде, что ее мир станет еще прекраснее. Человек не оправдал ее ожиданий, но Природа смирилась с потерями, продолжая щедро делиться своими богатствами.

Прошли тысячелетия. Природа наблюдала за людьми, видела, как они относятся к ней, сталкивалась с безмерным злом и бездушием и поэтому решила установить суровые законы против несправедливости и насилия. Наделив свою бесчисленную армию способностью к волшебным перевоплощениям, Природа сумела уберечь бесценные творения.

Природа раскрывала объятия раскаянию и покорности, а зло, идущее против ее правил, наказывала.

Человеку с черной душой, осмелившемуся переступить ее границы, придется бороться за собственную жизнь, пережить страх и проявить истинную смелость.

Ранним утром джунгли всколыхнула волна недовольного крика птиц. Их потревожил своим внезапным вторжением гепард. Он ловко преодолел препятствия непроходимого леса и вскоре выбежал на равнины саванны. Его быстрый бег не означал, что хищник приметил добычу, нет, он спешил выполнить важную миссию. Осилив сотни километров, гепард приблизился к берегу Индийского океана и склонил голову, приветствуя бесконечные синие воды. Затем он выпрямился, присел на задние лапы и прыгнул в воду. В воздухе очертания его грациозного тела приобрели образ дельфина, ушедшего в глубину вод. Волны утихли, и океан стал похож на огромное озеро в безветренную погоду. Дельфин отплывал все дальше и дальше от берега… Земля показалась только через несколько дней. Выпрыгнув из воды, дельфин превратился в птицу, которая вознеслась над океаном, махнув на прощанье крылом могучему другу, прошумевшему в ответ голубой волной. Птица мчалась по небесным просторам наперегонки с ветром, обгоняя хмурые тучи, пролетая над унылыми осенними городами. Долгий путь подошел к завершению, когда среди ночи вспыхнуло море света огромного мегаполиса.

По дорогам города Галбурга мчались неугомонные машины, полупустые тротуары отдыхали от дневной суеты, навязчивая реклама заставляла последних прохожих поднять взгляд и обратить внимание на мигающий неоновый свет. Шумные компании толпились у входов в ночные заведения, в которых молодежь выплескивала энергию под ритмичную музыку. Тишина царила вдали от центра города. В спальных районах, городских парках, переулках можно было ожидать любых неприятностей.

Пролетая над одним из парков, птица увидела, как маленькая собачка, громко лая, защищала свою хозяйку от двух грабителей, и резко снизила полет, спеша к месту происшествия.

– Получай! – пнул собаку один из бандитов.

Преданность и смелость этой малышки удивила бы кого угодно, когда она, взвизгнув от боли, вновь набросилась на негодяев. В этот раз ее ударили сильнее, и бедный песик упал без чувств.

– Что же вы делаете?! – закричала женщина и подбежала к собаке. – Ему уже десять лет! Пожалейте моего бедного Отто! – заплакала она.

– Заткнись! – грубо буркнул худощавый парень, осматривая ее сумку. – Денег нет. Черт, уходим!

– Снимай кольцо! – рявкнул женщине второй жулик. – Быстро!

Собака лежала неподвижно, когда над ней мелькнула тень птицы, и в тот же момент в тело пса ворвалось нечто мощное и непобедимое. Облик собаки стал заметно изменяться: тело выросло в размерах, изменился цвет шерсти, хвост вытянулся, а голова покрылась густой гривой, – и через несколько мгновений огромный лев предстал перед грабителями. Он протяжно зарычал и пристально посмотрел в их сторону. Его появление ввело преступников в состояние шока, они стояли как вкопанные, боясь лишним движением разгневать неожиданно появившегося хищника. Лев прошелся вокруг двух «оловянных солдатиков», понюхал лужицу, образовавшуюся у ботинка одного из них, и спокойно покинул поле боя, удаляясь в глубь парка. Там птица покинула тело собаки, и та, приняв свой прежний вид, со всех ног бросилась обратно к хозяйке. Женщина была сильно напугана, она и подумать не могла, что ее четвероногий друг мог превратиться в грозное оружие против грабителей.

– Отто, ты ли это? – полушепотом спросила изумленная женщина и осторожно погладила собаку, резвившуюся у ее ног.

– Негодяи! – сердито сказала она и вырвала сумку из его рук.

Другой мошенник не сводил взгляда с собаки и следил за каждым ее движением.

– Это был настоящий, – запнулся он, – лев?!

Собачка продолжила тактику льва: она рыкнула несколько раз и оскалила зубы, наступая на грабителей, след которых простыл через несколько секунд.

– Как же ты меня напугал, Отто, – присев на лавочку, пробормотала женщина. – Ты только что был львом! Как это у тебя получилось?!

В ответ, собачка лишь лизнула ее руку и радостно завиляла рыжим хвостиком.

– Сейчас, Отто, я посижу немного, и мы пойдем домой. Невероятно, – вспоминая недавние события, произнесла она.

А птица продолжила полет. Сделав несколько больших кругов, она полетела к окраине города. Высокие фонари хорошо освещали стоявшие в ряд частные дома. Подстриженные кустарники служили границей для каждого владения. Дворики не отличались разнообразием: как по стандарту, возле каждого дома росла зеленая травка, по которой стелилась ровно выложенная каменная дорожка. Слышался легкий шорох листьев. Они скользили по асфальту и были единственными нарушителями безмолвия. Этот район считался одним из самых престижных только потому, что находился в живописном месте. Километрах в двух от него простиралось голубое озеро, вблизи которого стоял осенний лес.

Неожиданно набрав скорость, птица спикировала вниз, оставляя за собой черный шлейф, и плавно приземлилась на подоконник. Ветерок приоткрыл окно, и она влетела в комнату. И в этот момент, словно от прикосновения волшебной палочки, вместо птицы посреди комнаты появилась молодая девушка в необычном одеянии. На ней было просторное платье цвета ночи из воздушных перьев различной величины, которые трепетали при малейшем ее движении. Лицо скрывалось под локонами шелковистых черных волос, и даже падающий лунный свет не приоткрывал вуали таинственной гостьи. Она протянула руку вперед и нежно сказала:

– Прошу тебя, луна, дай мне немного твоего света.

И тут же на ее ладони возник светящийся комочек, который помог ей передвигаться по дому, погруженному в сон. Она прошла по длинному коридору и поднялась по лестнице. Увидев четыре двери, девушка уверенно подошла к той, что была немного приоткрыта. Перед ней предстала детская спальня, напоминающая макет на витрине мебельного магазина. Комната удивляла своей чистотой и порядком: идеально заправленная кровать была уложена плюшевыми игрушками, у окна стоял письменный стол с причудливой настольной лампой, на низкой тумбочке, под листьями фикуса, спрятался миниатюрный пузатый аквариум с золотой рыбкой, небольшой встроенный в стену шкаф соседствовал с полками, уставленными книгами по росту. Последним штрихом тепла и уюта являлся продолговатый ковер с крупным ворсом, который шептался с домашними тапочками. В углу комнаты дремало старинное кресло-качалка, в нем спала женщина, укрытая пледом, а у нее в руке разрезал волны нарисованный на альбомном листе корабль, что плыл навстречу новой земле. Детская комната грустила по юному капитану и каждый день ждала, что сюда войдет тот мальчик, о котором вот уже год не было никаких известий. Ей хотелось, как прежде, наслаждаться задорным смехом, слушать интересные истории по вечерам и вместе с хозяином отправляться в страну сновидений.

Девушка подошла к спящей женщине. На ее лице она заметила застывшую капельку возле глаза.

– Человеческие слезы, – тихо сказала она, – похожие на утреннюю росу.

Текущая страница: 1 (всего у книги 15 страниц)

Дж. С. Андрижески
Чёрный как ночь

Информация о переводе:

Перевод: Rosland (https://vk.com/vmrosland)

Русификация обложки: Rosland

Пролог
Будда

Бегущие шаги отдавались гулким эхом по каменному коридору, громкие в ночной тиши.

Шаги двоих.

Не босой бег монахов в одеяниях шафранового цвета – это были ноги в ботинках, ноги солдат. Или по меньшей мере людей, которые не должны находиться здесь, не ночью, не в одном из святейших мест Старого Города, куда местные жители приходили на каждый праздник зажигать благовония и бормотать молитвы. Желание очистить себя от грязи и коррупции, которая окружала всех людей в повседневной жизни, похоже, оставалось универсальным.

Как и желание притвориться, что как бы плохо ни было, где-то в другом месте было ещё хуже. Всегда было хуже где-то в другом месте – где угодно.

Но на самом деле не было. Не было хуже.

Возможно, лучше скрывалось. Легче игнорировать каждый день. Но та же фундаментальная гниль пронизывала все. Никто не был от неё свободен.

Он окинул взглядом массивную золотую статую, расположенную на приподнятой платформе. Сорок шесть метров в длину, она сияла в лунном свете, проникавшем через открытые деревянные ставни посвящённой ей часовни, синий свет отражался от золочёной кожи. Основание из жемчуга и черных камней в стопах его массивных ног мерцало как звезды в конце его лежащей позы. Поглощённые тенями, детали его золочёных волос, рта и контуров лица висели высоко в тишине над тем местом, где он стоял, за пределами досягаемости лунного света, почти под крышей здания со ступенчатой крышей.

Изображение было культовым… внушающим восхищение даже сейчас, во тьме.

Однако многие, особенно уроженцы Запада, посещающие это место, забывали, что это – мастер, запечатлённый во время смерти1
Речь идёт о Статуе Лежащего Будды в одноименном храме Бангкока.

Это выдающийся золотой храм смерти.

Той же смерти, что пугала всех животных, живущих здесь – вне зависимости от того, желали они верить в просвещённую смерть или нет. Статуя занимала все, за исключением крошечного прохода вокруг себя, ведущего в вихарн , или часовню, которая её вмещала – жест уважения к этому страху.

Звуки шагов стали тише в мертвенности ночи, когда его преследователи покинули священное пространство вокруг главного храма. Он все ещё мог слышать их, наряду со случайным криком, взбудораженной торопливой болтовнёй на другом языке.

Прозвучал выстрел, но он был направлен не на него.

Он ощутил запах дыма.

Пламя пылало, сияя вдали у горизонта.

Они все сгорят, куда бы он ни пошёл. Но они никогда его не поймают.

Он был призраком.

Он уже исчез.

Глава 1
Телефонный звонок

Я конечно же должна была находиться на ланче с Энджел и Ником, когда он позвонил.

Я просто обязана была находиться именно там.

Потому что ну серьёзно, детективу отдела убийств Наоко «Нику» Танаке не хватало поводов выносить мне мозг из-за моего нового «работодателя».

Я уставилась на имя, мигающее на экране моего телефона, который вибрировал на столе, и испытывала соблазн его проигнорировать. Просто засунуть телефон в сумку и начать напевать весёленькую мелодию.

В любом случае, я чувствовала себя вправе его игнорировать. Блэк не потрудился дать о себе знать за последние тридцать три дня. Ну, во всяком случае, не мне.

Я знала, потому что считала. Тридцать три дня.

Я даже понятия не имела, где он находился. Я сильно подозревала, что не в Сан-Франциско.

Когда я не ответила на звонок после ещё двух протяжных вибраций, Энджел рассмеялась, игриво шлёпнув меня по руке со своего места рядом на красном виниловом диванчике.

– Разве ты не собираешься ответить, док? – поддразнила она.

В отличие от Ника, Энджел, похоже, находила всю эту ситуацию со мной и Блэком уморительно забавной.

Мы втроём впихнулись за столик в одном из наших любимых мест для ланча – суши-бар в крытом торговом центре, который находился в центре Джапантауна2
Джапантаун – японский квартал в Сан-Франциско.

Энджел и Ник снова на полную ставку работали в Северном районе, так что это отчасти служило отговоркой сходить туда, поскольку полицейский участок находился совсем недалеко от Джапантауна. Мой офис располагался рядом с ними, так что для меня это тоже недолгая поездка на автобусе или даже пешая прогулка, если было свободное время.

Я знала их обоих несколько лет, особенно Ника, но они знали друг друга дольше. Я встретила Ника на службе, когда мне было восемнадцать, а ему слегка перевалило за тридцать, но Энджел росла вместе с Ником, и тоже в плохом районе. Из-за того, как они подкалывали друг друга от случая к случаю, я не раз гадала, были ли их отношения романтическими, но даже если так, они оба держали рот на замке. Я считала их своими самыми близкими друзьями. До недавнего времени я проделала вместе с ними немало работы, в основном как профайлер и психолог-криминалист.

Но теперь у меня новый работодатель.

Взглянув на мой телефон, Ник нахмурился, затем закончил засовывать маленького осьминожка палочками в рот и принялся усердно жевать. Проглотив, он проворчал, указывая теми же палочками на мой телефон.

– Это он, да? Парень-псих.

Обречённо вздохнув, я подхватила телефон, и Энджел захихикала.

Я не потрудилась поздороваться.

– Что? – рявкнула я в телефон. – Что такое?

Молчание.

Рядом со мной Энджел засмеялась ещё сильнее.

Я все ещё ничего не слышала из телефона.

Я также не чувствовала его, что обычно давалось мне просто. Я не очень-то рекламировала это, но я – та, которую обычно называют «экстрасенс». Ничего такого, как у моего работодателя, конечно же, даже не близко, но когда я говорила с ним, обычно между нами вспыхивала связь.

Однако не в этот раз. Его острый как лазер разум, должно быть, сосредоточился где-то в ином месте.

Хотя опять-таки, никто не может быть такой глухой стеной, как Квентин Блэк, когда ему того хочется.

Отсюда напрашивался вопрос, какого черта он мне звонил?

В глубине души я выругалась из-за того, что из всех возможных моментов ему понадобилось позвонить сейчас. Какая-то часть меня была достаточно параноидальной, чтобы подумать, будто он сделал это нарочно. Я не видела своих друзей несколько недель, и дело не в случайном стечении обстоятельств, и не в том, что они больше обычного торчали в центре. Я знала, что за последние две недели Ник особенно часто бывал в участке Северного района, потому что я видела его мотоцикл на парковке, которой мы оба пользовались. Поскольку ближайшая настоящая кофейня находилась в моем здании, прямо под моими офисами, я обычно каждый день нечаянно натыкалась на него или Энджел, даже когда мы не планировали видеться.

Но не в последние несколько недель. Это говорило о том, что по крайней мере Ник – который ещё сильнее зависел от кофе, чем Энджел – должно быть, нарочно меня избегал.

Конечно, я знала, почему.

И да, отчасти это из-за моей новой работы.

Ник все ещё не смирился с тем фактом, что я приняла предложение «Охраны и расследований Блэка», первоклассной фирмы частного сыска на Калифорния стрит в центре Сан-Франциско. Он утверждал, будто причина в том, что я продажная. Он обвинял меня в погоне за деньгами вместо того, чтобы помогать настоящим борцам с преступлениями – то есть, ему.

Однако я знала, что это по большей части отговорка.

Ненависть Ника к моей новой работе меньше всего была связана с деньгами, и больше всего – с владельцем упомянутой фирмы, тем самым Квентином Р. Блэком, которого Ник убеждённо считал опасным психопатом.

Ну, по крайней мере, крайне раздражающим.

Однако, по правде говоря, я подозревала, что моя работа – лишь одна из причин, по которой Ник меня избегал. Ненависть к Блэку, возможно, была одной из самых просто выражаемых эмоций Ника, но не самой глубокой. Несколько раз я мельком замечала, что он ощущал вину за все, что случилось, когда я впервые встретила Блэка. Не только за то, что познакомил меня с Блэком, заставив составить профиль, и даже не за то, что арестовал меня, когда все ещё подозревал Блэка в свадебных убийствах. Я знала, что больше всего Ник чувствует себя виноватым за Йена… Йена Стоуна, моего бывшего жениха, с которым я познакомилась через Ника.

Того же Йена Стоуна, который пытался убить меня в моей собственной квартире.

Я знала, что Ник ещё не оставил все это в прошлом.

Если уж на то пошло, я тоже. Не оставила в прошлом, то есть.

Но – в отличие от самого Ника, как я подозревала – я не винила Ника ни в чем.

В любом случае, это не Ник организовал сегодняшний ланч. Это дело рук Энджел. Я сильно подозреваю, что ей наконец надоело наше молчание и, возможно, она решила, что мы оба ведём себя как идиоты. Я не могла с ней не согласиться.

В любом случае, этот ланч был чем-то вроде предложения мира. Сломать лёд между нами, хотя бы.

И то, что Блэк позвонил сейчас, после того как целый месяц не утруждался выходить на связь… ну, это так по-Блэковски с его стороны.

– Я вешаю трубку, – предупредила я его по телефону, когда молчание затянулось.

– Мириам? – спросил он.

– Да? – отозвалась я сквозь стиснутые зубы. – Это ты мне позвонил.

Казалось, он едва меня слышит.

Затем я осязаемо ощутила, как его внимание вернулось.

Что бы его ни отвлекло, оно ушло на задний фон, тогда как я вышла на его передний план. Сосредоточив все своё внимание на мне, он быстро заговорил, этот его странный неопределимый акцент лишь делал его слова ещё более чёткими.

– Я послал машину, – сказал Блэк. Он отправил изображение лимузина прямиком в мой разум, заставив меня вздрогнуть и потерять ориентацию в пространстве на микросекунду. Я все ещё не привыкла к его экстрасенсорным способностям и тому, как интенсивно и все же функционально он их использовал. – Расчётное время прибытия – две минуты. Не беспокойся о багаже. Кико собрала ручную кладь в твоей квартире, когда забирала паспорт. Если она что-то упустила, ты сможешь купить здесь за мой счёт…

Я разрывалась между злостью и острым желанием расхохотаться.

Он выдохнул, как будто от нетерпения.

– Мне нужно, чтобы ты приехала сюда. Они ведут себя… проблемно. Ты в любом случае мне пригодишься. Приезжай прямиком сюда, как только прибудешь. Я бы очень хотел, чтобы ты приехала прямо из аэропорта.

– Погоди… что? – переспросила я уже резче. – Аэропорта? Приехать к тебе? Куда?

– Полицейский участок Пхра Ратчавонг, – тут же ответил Блэк.

Он послал мне очередную картинку, в этот раз здания, покрытого незнакомыми надписями и стоящего на углу очень-не-по-американски выглядящего перекрёстка. Парадный вход украшали четыре белые ионические колонны. И вновь резкость образа и то, как он затуманил моё физическое зрение, заставили меня вздрогнуть и моргнуть.

– … Здесь тебя будет ждать водитель. Они знают, где это, так что не заморачивайся попытками записать. Большинство водителей здесь не читают на английском. О. И тебе надо будет забрать адвоката. Отель Хану. Район Сатхон. Возле Нарадхивас.

– Блэк! – рявкнула я. – О чем ты, черт подери, говоришь?

– Кико скоро будет там. Она сможет объяснить все, что упустил я.

Я буквально видела, как он сверяется со своими армейскими часами.

– Скажи ей ехать быстрее, – пробормотал он. – Я, может, и дотянул до последнего с бронью, но действительно не могу тратить ещё больше времени, сидя тут взаперти.

– Взаперти? – настороженно переспросила я. – Блэк, я даже не в офисе…

– Я знаю, – пренебрежительно перебил он. – «Островок Омуи Суши». Мои люди отследили твой телефон. Будет лучше, если ты подождёшь у входа, – добавил он. – Мне правда нужно, чтобы ты успела на этот рейс, если это вообще возможно.

– Блэк, я не могу просто так уехать. У меня клиенты сегодня после обеда…

– Уже улажено, – ответил он. – Я попросил Лизбет отменить и перенести все твои встречи на этой неделе, включая то профилирование, которое я тебе поручил. Это дело получает высший приоритет.

– Какое дело? – спросила я. – Вытаскивание тебя из тюрьмы?

Ник напротив меня фыркнул.

Я буквально ощущала полное отсутствие удивления с его стороны.

Блэк молчал, а я выдохнула, запуская пальцы в волосы.

– Куда я направляюсь? – спросила я более обречённым тоном. – Хотя бы это ты мне можешь сказать?

В этот раз я ощутила через нашу связь искреннее удивление.

– Блэк… – раздражённо начала я.

Он уже повесил трубку.

– Он выжил из своего грёбанного ума, – проворчала я, забираясь на заднее сиденье и совсем чуточку вздрогнув, когда слишком сильно оперлась на больную ногу.

Кико рассмеялась, захлопывая за мной дверь лимузина.

Я пока что плохо её знала, но она мне уже нравилась.

А ещё она немного меня пугала.

Некоторым людям это может показаться забавным, потому что я ростом 175 см и имею опыт в боевых искусствах, тогда как в Кико всего 160 см, и весит она на 7–9 кг меньше меня. Но Кико полностью состояла из крепких мышц, и хоть я мало что знала об её прошлом, я явно улавливала военную выправку, как и с большей частью сотрудников Блэка.

Даже офисные помощники Блэка выглядели устрашающе. Лизбет, его пятидесяти-с-чем-то-летняя ассистентка выглядела так, будто может драться со мной на ринге, да ещё и победить.

Кико определённо не была офисным сотрудником, хотя иногда работала для Блэка водителем, как сейчас. Она руководила внутренней охраной в «Охране и расследованиях Блэка». Временами она также действовала как личный телохранитель Блэка – сам по себе пугающий факт.

Я потёрла свою ногу (рана от шрапнели почти зажила), стараясь не думать о выражении лица Ника после того, как я сказала ему и Энджел, куда направляюсь. Я взяла за правило никогда не использовать экстрасенсорные способности на друзьях (по крайней мере, не нарочно), но это было очень сложно, когда я увидела нахмурившееся лицо Ника.

Однако это помогло мне принять одно решение.

Нам с Ником нужно по-настоящему поговорить по душам.

Возможно, наедине, даже без Энджел в качестве рефери.

Двигатель лимузина завёлся с тихим рокотанием, и я обернулась на ресторан. Я едва успела его увидеть, потому что Кико уже отъезжала от обочины.

Поджав губы, я пыталась решить, не нужно ли позвонить Нику прямо сейчас.

Пригласить встретиться у меня, когда я вернусь. Предложить напиться.

Он начисто лишался возможности следить за языком, когда напивался – по крайней мере, со мной. Конечно, это относилось только к личным темам; Ник превращался в непроницаемый сейф, когда дело касалось конфиденциальной информации, связанной с работы. Я знала эту его особенность с нашего совместного времени в армии, ещё до того, как он завербовал меня в разведку.

Я подняла взгляд, когда Кико опустила окно между водительским местом и салоном лимузина. Увидев, что тёмная перегородка опускается, я немедленно перебралась на противоположное сиденье, чтобы сесть ближе к ней. Я положила руки на спинку кожаного сиденья, встречаясь с ней взглядом в зеркале.

– Ты что-нибудь знаешь о том, что там случилось? – спросила я.

Она покачала головой, улыбаясь.

Я выдохнула – в основном от раздражения.

– Предсказуемо.

– Он сказал, что я знаю?

Я фыркнула, кивнув её глазам в зеркале.

– Он патологический лжец? Или просто чокнутый?

Только после того, как я сказала это, до меня дошло, что отзываться так о нашем общем боссе – не самый дипломатичный поступок. Кико работала на Блэка дольше, чем я. Я не знала, сколько именно, но судя по тому, что говорил Блэк – по меньшей мере, несколько лет. Кроме этого, я ничего не знала об их совместной истории.

Однако Кико лишь хихикнула, качая головой.

– Блэк? Лжец? Нет. Вероятно, он думает, что сказал мне. Иногда мне кажется, что он не видит разницы между «подумал о том, чтобы сделать что-то» и «действительно это сделал», – она вновь взглянула на меня в зеркало, добавив: – Возможно, тебе придётся привыкнуть к этому, док. Особенно теперь, когда ты – его новая любимая игрушка.

Я слегка ощетинилась на эти слова, хотя и знала, что это глупо.

Я знала, что она имела в виду. Она определённо не подразумевала того, как моя внутренняя паранойя хотела это истолковать – как какой-то намёк, что между мной и Блэком происходит нечто более интимное. Даже если так, я знала, что глупо реагировать на это чем-то, кроме безразличия. Блэк не приближался ко мне в этом плане с той нашей прерванной сессии после того, как нас обоих едва не убили. Я практически не сомневалась, что ничего такого между нами уже не осталось, по крайней мере, если можно судить по его действиям.

Я решила, что он, должно быть, двигается дальше. Или у него есть правила против отношений с наёмными работниками.

Какой бы ни была причина, он более-менее притворялся, что всего этого не происходило.

– У тебя есть идеи, что он вообще там делает? – спросила я у Кико. – В Бангкоке?

– Так значит он там? – протянула она.

Я вздохнула, проводя рукой по лицу.

Развернувшись, я откинулась на спинку сиденья. После нескольких секунд раздумий я вытащила телефон, открыв веб-браузер. Я попыталась посмотреть, сколько я проведу в воздухе в прямом рейсе из Сан-Франциско в Бангкок, но оказалось, что между этими двумя городами нет прямых рейсов. Комбинации полётов на сайте путешествий варьировались от семнадцати до тридцати часов, в зависимости от пересадок.

Закрыв браузер, я снова выдохнула – в этот раз уже от усталости.

Запустив пальцы в свои длинные тёмные волосы, я положила голову на спинку сиденья. Я уставилась в крышу лимузина, вновь гадая, что в меня вселилось, когда я согласилась работать на Блэка.

Я также гадала, почему я не могу просто направиться на пляж, как только приеду туда, и оставить его самого выпутываться из того безумия, в которое он влип.

Однако я знала ответ.

На оба вопроса, вообще-то.

Глава 2
Следуя приказам

Я растерянно повернулась, куртка и пиджак были уже сняты и висели на согнутых руках.

Было жарко. Мне стоило попытаться уложить их в одну из сумок.

Управляясь с ними, своей сумочкой, длинным серебристым чемоданом, фотографию которого дала мне Кико и сказала забрать его в Бангкоке на выдаче багажа, телефоном и ещё одним, уже белым чемоданом для ручной клади – сумкой на колёсиках – я была более чем перегружена.

Наверное, так было бы и без синдрома смены часовых поясов и тридцатиградусной жары с восьмидесятипроцентной влажностью в шесть утра. Толпы таких же ещё не акклиматизировавшихся людей тащились вместе со мной через таможню и охрану в сторону длинного ряда такси, которые ждали снаружи терминала, и это мне тоже не помогало. Мы натыкались друг на друга, потели и смотрели вокруг себя одинаково осоловелыми и расфокусированными глазами.

Однако поскольку стояло такое раннее утро, в воздухе присутствовала тишина. Люди были дружелюбны, даже если выглядели усталыми. Толпа была не такой густой, какой она, по моим подозрениям, могла быть посреди дня или ранним вечером.

С двумя чемоданами, пожалуй, управиться было сложнее всего.

Судя по словам Блэка, я предположила, что белая сумка на колёсиках должна быть наполнена одеждой из моей квартиры – также благодаря Кико. Я не была уверена, что хочу знать содержимое более крупного, жёсткого серебристого чемодана, поскольку тот оказался оснащён дорогим на вид кодовым замком.

Что бы он ни содержал, я сильно подозревала, что это предназначалось не мне.

Пройдя через вращающуюся дверь из зоны выдачи багажа к тротуару, я поймала себя на том, что мечтаю о дополнительной паре рук.

И все же, когда эта пара рук появилась, с вежливой улыбкой и поклоном забрав мою куртку и пиджак, большой серебристый чемодан и сумку на колёсиках, я просто стояла там, сбитая с толку. В конце концов, я ощутила себя странно обнажённой, вопреки почти мгновенному ощущению, что все это наконец-то ушло.

Он оставил мне телефон и сумочку, так что это хорошие новости. Учитывая это, я осознала, что это, скорее всего, не вор. Я все ещё гадала, не перепутал ли он меня с кем-то другим.

Затем женщина позвала меня по имени.

Я нашла её взглядом, стоящую возле белого внедорожника, припаркованного на обочине.

Она была тайкой, где-то 157 см ростом и немного за тридцать лет, предположила я. Она была хорошо одета – чёрная юбка-карандаш, восьмисантиметровые каблуки и небесно-голубая блузка с оборками. Она также была почти шокирующе красивой. На ней был пиджак, но я не заметила ни капли пота. Её макияж выглядел безупречно. Её прямые черные волосы были идеально убраны жемчужным гребнем.

Аккуратно сложив руки перед собой, она улыбнулась мне.

– Мисс Фокс? – вежливо повторила она.

Мужчина в чёрном костюме, который несколько секунд назад забрал у меня куртку, пиджак и чемоданы, уже исчезал с ними в багажнике внедорожника, пока я подходила ближе.

– Привет, – сказала я, улыбаясь. – Вы встречаете меня?

– Вы гостья мистера Блэка, да?

Приблизившись к ней, я протянула руку, которую она осторожно пожала.

– Да, – ответила я, все ещё изо всех сил стараясь скрыть свою озадаченность. – Я его эм… сотрудница. Можете звать меня Мириам. Или Мири.

Улыбнувшись ещё шире, она одной рукой вежливо указала на машину.

– Прошу, – сказала она.

Мужчина, который забрал мой багаж, теперь придерживал открытую заднюю дверцу.

Поколебавшись долю секунды, я неловко кивнула, затем последовала в направлении её указывающих рук.

Забравшись на заднее сиденье, я поблагодарила тайца-водителя перед тем, как он закрыл дверь. Затем я наблюдала, как он обходит машину спереди, тогда как женщина быстро прошла сзади неё. Мужчина открыл переднюю дверцу и сел на водительское место, которое находилось справа, как в Англии. Хорошо одетая женщина открыла дверь напротив меня. Усевшись на точно такое же сиденье, только передо мной, она снова улыбнулась.

Никто из них не заговорил.

Секунды спустя машина влилась в уличное движение.

Я выглянула в окно, поначалу видя лишь проблески неба и растительности сквозь фрагменты цементного парковочного здания возле аэропорта. Затем мы выехали на раннее утреннее солнце снаружи комплекса, и перед нами раскрылось это светло-голубое небо. Как только мы въехали на автомагистраль и набрали скорость, я начала видеть здания по обе стороны далеко тянувшегося асфальта. Они не были высокими, как я ожидала – по крайней мере, поначалу. Вместо этого я видела детально проработанные билборды, выстроившиеся вдоль шоссе на несколько миль, больше растительности, чем я ожидала, извивающиеся водные пути, которые напоминали каналы, и нечто, походившее на ряды и ряды загородных домов с черепичными крышами.

«Должно быть, мы довольно далеко от самого города», – подумала я.

Ещё несколько минут мы проехали в тишине, когда я кое-что вспомнила и повернулась, глядя на женщину. Она встретила мой взгляд, все так же вежливо улыбаясь.

– Эмм… – до меня дошло, что она не говорила мне своего имени. – Как мне вас называть?

– Вы можете называть меня Фа.

– Фа? – я улыбнулась. – Окей… Фа. Мистер Блэк говорил вам о необходимости забрать кого-то ещё? – я поколебалась, пытаясь прочесть реакцию в её глазах и терпя поражение. – Он говорил мне об отеле Хану… в Сатхоне. Его адвокат?

Она улыбнулась, кивая.

– Мы можем туда поехать?

Она снова кивнула.

– Chai, khá. Да.

Я кивнула, стараясь скрыть замешательство. Я поймала себя на том, что гадаю, много ли она знает по-английски. В связи с этим я задавалась вопросом, поняла ли она на самом деле, что я сказала, или просто ведёт себя вежливо.

А ещё, что именно она делает в машине со мной?

В конце концов, я мельком прочла её – своим разумом, имею в виду.

Я постаралась не слишком вторгаться, но найденное меня успокоило. Люди Блэка позвонили ей накануне с просьбой забрать меня. Она раньше работала с Блэком в Бангкоке и не находила его странные требования слишком неожиданными. Она поняла мои слова об отеле. Она также знала, что после этого мы должны отправиться в полицейский участок.

Узнав это, я немного расслабилась.

И все же в те же несколько секунд до меня дошло, что с моей стороны было довольно безрассудно храбро садиться в машину с абсолютными незнакомцами. Серьёзно, не будь я настолько не в себе, я должна была бы прочесть их прежде, чем отдать сумки и позволить похитить себя из аэропорта. Если и есть хорошее применение моим экстрасенсорным способностям, так это подтверждение личностей сопровождающих перед тем, как забираться в странную машину в стране, чьего языка ты не знаешь.

Мне нужно быть более осторожной, по крайней мере, пока не удастся поспать.

Мой полет в итоге длился почти двадцать пять часов, включая пересадки – и одну остановку в Тайбэй перед прибытием сюда. Большую часть более длинного из этих двух перелётов я смотрела фильмы, потому что мне никогда не удавалось спать в самолётах.

Теперь я поймала себя на том, что думаю о Блэке, глядя из окна машины и видя лишь размытую зелень, нарушаемую зданиями и крышами.

Я едва его знала. Я едва его видела с тех пор, как закончилась история со свадебными убийствами. Прошла, наверное, полная неделя, прежде чем моё тело достаточно восстановилось, и я начала думать о возвращении к работе. Затем я провела неделю или около того в царстве бумажной работы и всякого дерьма с доступом к секретной информации для его компании. Это включало: заполнить всевозможные стопки бланков, написать тесты для разрешения на огнестрельное оружие; ознакомиться с базами данных и шифровальными программами, используемыми его командой для хранения данных; получить свои пароли, стол, телефон и кресло, наряду с маленьким офисом в главном здании на Калифорния Стрит.

Блэк также попросил, чтобы я прошла медицинский осмотр у его команды специалистов. Когда я дала устное согласие, он также заставил меня подписать очередной документ, который заверял меня, что результаты анализов останутся конфиденциальными и будут уничтожены, если я перестану работать на него.

В это время я почти не видела самого Блэка.

Он был где-то рядом, но, кажется, за эти несколько недель у нас не было ни одного настоящего разговора, не связанного с работой.

Мы определённо не говорили ни о чем другом.

Черт, я не думаю, что мы хотя бы оставались одни.

Он сдержал своё обещание и не беспокоил меня в квартире, которую он подготовил для меня в своём здании. Более того, если быть предельно честной, он держал это обещание немного лучше, чем мне того хотелось… и определённо лучше, чем я ожидала. Поскольку я жила под теми же мерами безопасности, что и его офис и собственная резиденция, Блэк, видимо, думал, что моей безопасности и нахождения в его окружении было достаточно.

Что ещё сильнее раздражало, мне не представилось ни единого шанса задать ему миллион или около того вопросов о том, что я хотела знать о нем – о том, кем и чем он являлся, или, по крайней мере, утверждал. Раньше он говорил мне, что мы обсудим это «потом», когда будет время углубиться во все детали.

Но это «потом» никогда не наступило.

Блэк исчез вскоре после моей попытки прижать его к стене и поговорить, и до самого его вчерашнего звонка я с ним не говорила.

Когда Блэк не вернулся примерно через пятнадцать дней, я съехала из здания на Калифорния Стрит и вернулась в свою квартиру на Клемент стрит, в районе Иннер Ричмонд.

Я также решила сохранить свой офис на Филмор, потому что не хотела отказываться от всех клиентов – по крайней мере, не разом – и у меня был оплачен год аренды. Последние несколько недель я работала преимущественно там, а не в здании на Калифорния Стрит. Один из техников Блэка даже пришёл и установил мне доступ к базам данных и шифровальным программам, так что я считала, что Блэк знал и не возражал против переезда.

Однако его исчезновение вызывало лёгкую боль.

Не потому, что он уехал по работе (он уже предупреждал, что делал это довольно часто), а потому, что он не потрудился сказать мне перед отъездом. Ещё, если быть совсем честной, меня беспокоило, что с тех пор я совсем ничего от него не слышала.

Соглашаясь работать на него, я не знала, чего именно ожидать, но какая-то часть меня ожидала, что он глубже посвятит меня в свои планы.

Точнее, я думала, что он наконец-то что-то мне расскажет.

При нашей первой встрече Блэк много намекал на то, кем он на самом деле являлся, кем он считал меня, откуда мы оба, по его мнению, пришли, и что все это значило. Он скармливал мне крохи и кусочки какого-то безумного заговора, в рамках которого он, казалось, действовал. Якобы он из другого измерения, другой расы, которая выглядела более-менее как люди… экстрасенсы-ассасины, инопланетные религии, включающие расовую чистоту, криминальных лордов…

Ладно, и теперь, думая обо всем этом, я невольно задалась вопросом, почему я хотела говорить об этом с Блэком. Серьёзно, почему я вообще согласилась на него работать?

Но я действительно хотела знать.

Я соврала бы себе, если бы заявила об обратном.

Даже если в конце концов я признаю все это безумием, я все равно хотела это услышать.

Блэк странным образом привлекал меня с самого первого момента нашей встречи, и в этом я тоже хотела разобраться подробнее. Более того, в нем определённо было нечто иное. Нечто помимо его пугающе сильных экстрасенсорных способностей, странных золотистых глаз, необычного акцента и манеры поведения. Он мог притворяться, вести себя как другие люди – я видела, как он вполне убедительно это делает – но на самом деле он был не таким, как остальные. Эта разница, чтобы она ни значила, была для меня очевидной, когда он это не скрывал.

Я осознала, что нервничаю.

Не из-за Бангкока, хотя пребывание здесь тоже будоражило.

Я нервничала, потому что снова увижу Блэка.

К тому времени, когда я дошла до этой мысли, мы уже сворачивали на обочину перед небоскрёбом на людной улице в центре Бангкока. Я пропустила добрый кусок нашей дороги до центра, затерявшись в собственной голове и улавливая лишь отдельные частицы того, как мы съехали с шоссе возле вьющейся как змея реки и поехали по широкой улице с минимум восемью полосами машин, с обеих сторон окружённой высокими и низкими зданиями.

Теперь передо мной маячил большой каменный фонтан, наполовину блокируя вид на улицу с подъездной дорожки, где остановился внедорожник. Я осознала, что декорация посередине фонтана – это на самом деле название отеля, расположенное лицом к улице. Белый внедорожник припарковался за фонтаном на круговой подъездной дорожке перед отелем, так что эти медного цвета буквы теперь читались задом наперёд, но все же я легко могла их прочесть.