Бог грома в скандинавской мифологии. Тор (Тонар) - Бог грома, бурь и плодородия. Как выглядел Тор

Тор — защитник асов и людей. Тор был первым и любимым сыном Одина и его жены Ерд-Земли. Все живительные соки матушки Земли впитал он в себя, всю мощь стихий и стремительность взял от отца, бога неба. Дарил он дожди и плодородие пашне, пробуждал весенними грозами спящие цветы и деревья, помогал перелетным птицам.

А боги считали Тора главным стражем Асгарда. Стоило только произнести его имя громким голосом — тотчас являлся бог грома и без промедления вступал в бой с самым страшным врагом.

Чудесные вещи и животные Тора. Рассказывали, что в десять лет Тор начал носить оружие отца, в двенадцать был так силен, что мог разом поднять с земли десять тяжеленных медвежьих шкур. В подарок от великанши Грид, одной из жен Одина, получил он Пояс силы; как наденешь его — прибывает крепости вдвое. А уж когда карлы преподнесли Тору молот Мьелльнир (об этом подарке еще будет речь) , он сделался вовсе непобедимым. Ведь молотом можно было мгновенно убить, расколоть надвое череп даже горного великана, расщепить самое могучее дерево, вогнать любого по колено в землю. Пришлось только заказать железные рукавицы, иначе не удержать, не метнуть чудо-молот.

Посох и козлы. Подарила великанша Тору еще и посох. Ведь где только не оказывался Тор, куда только не отправлялся. Приходилось на пути преодолевать валуны и скалы, продираться сквозь чащобы, переплывать через протоки. Ни один конь не мог бы там проскакать, где бывал Тор, только сбились бы лошадиные подковы, да запалилось дыхание. И потому предпочел Тор двух быстроногих козлов. Одного назвал Тангриснир — «Скрежещущие зубы», другого — Тангиостр — «Скрипящие зубы». Слышался в этих именах вой ветра и скрип деревьев, буря и ураган. Замертво могли пасть козлы вечером, а наутро освятит их хозяин своим молотом, и вновь неутомимо скачут они.

Тор забирает Тьяльви и Рескву. С детства слышал Тор о страшной Стране великанов, Утгарде. И едва вырос, решил в ней побывать, увидеть все собственными глазами, а то и силой померяться, коль случится, с ее обитателями. Позвал он с собой Локи, отправились они в путь. Под вечер подъезжают к дому одного человека, остаются там ночевать. Бедноват был дом, нечем хозяевам покормить гостей, засмущались они. Понял Тор, рассмеялся: «Сейчас мы зарежем наших козлов и славно поужинаем». Послушно подошли Тангриснир и Тангиостр, словно и не впервой им быть зарезанными. Освежевал Тор туши, положил в котел. Вкусный запах скоро наполнил дом.

Перед началом ужина разложил Тор перед очагом козлиные шкуры и велел всем кидать в них кости. Увлекся хозяйский сын Тьяльви, взял одну ножку, расщепил ее и высосал костный мозг. Потом в Асгарде говорили, что подучил его Локи.

Утром встал Тор спозаранок, оделся, поднял молот, освятил им шкуры. И вскочили на ноги козлы — целехоньки и живехоньки. Только один немного прихрамывал. Нахмурил бог грома брови; от его взгляда готовы были все провалиться сквозь землю. А уж когда Тор непроизвольно сжал в руках молот, побелели все от страха, стали просить пощады. Смягчился Тор, взял провинившегося мальчика в услужение себе, а его сестру Рескву — жене. Так и остались у Тора дети великана Эгиль.

Пантеон скандинавских богов представлен большим количеством разнообразных существ, но самой главной группой божественных созданий, которой в той или иной степени поклонялись практически все народы Северной Европы, были асы - боги-воители. Они жили на небе в неприступной крепости Асгард, связанной с миром людей Радужным мостом. Как гласит скандинавская мифология, Тор - бог грома и молний - был самым сильным и величественным среди двадцати семи асов-воителей. О нем и пойдет речь в нашей статье.

Скандинавская мифология: языческие верования народов Северной Европы

Культуру Норвегии, Исландии и Германии просто невозможно представить сейчас без мифологии, которая была основным религиозным верованием этих народов. Согласно языческому культу, практически каждое природное явление имело своего бога или богиню, но географическое расположение северных стран существенно повлияло на характер богов скандинавского пантеона.

Долгие холодные зимы и суровое лето не располагали к появлению добрых и милых божеств, поэтому последние, как правило, суровые воины, каждую секунду своего существования сражающиеся за добро и мир в небе и на земле. Большинство из этих божеств были благосклонно настроены к людям и помогали им избежать неприятностей, но слабых и трусливых боги жестоко карали. Ведь в условиях сурового климата нет места слабостям и сожалениям.

Неудивительно, что самые непонятные и страшные природные явления легко объясняла скандинавам мифология. Тор, к примеру, был тем богом, который мог вызывать гром и молнии, но применял он их только против великанов, защищая от них мир людей и крепость Асгард. Именно поэтому Тор пользовался всеобщей любовью и благоговением, о его подвигах сложена масса забавных и поучительных историй, по которым можно представить, какими невероятными качествами наделяли строптивого аса люди.

Тор - бог грома

Тор считался сыном верховного аса Одина. В матери ему прочили богиню Ерд, но, по некоторым источникам, родила этого богатыря другая жена Одина - Фригг. Еще младенцем Тор сумел показать всем богам в Асгарде свой вздорных характер и силу. Он с легкостью метал камни и медвежьи шкуры в момент гнева, хотя во все остальное время был милым и добродушным ребенком. Так как Тор - бог грома, то его внезапные вспышки ярости всегда сопровождались сжигающими все вокруг молниями и оглушающими раскатами грома. Из-за неуравновешенного характера Тор постоянно разрушал чертоги Асгарда, и мать решила отправить его на воспитание к приемным родителям.

Если верить тому, о чем повествует скандинавская мифология, Тор был взят в семью Вингнира и Хлоры, олицетворяющих молнии и пожар. Только им удалось обуздать невероятный темперамент бога грома и привить ему некоторое терпение и миролюбие. После совершеннолетия Тор был отправлен к отцу и матери, чтобы занять свое почетное место в пиршественном зале Асгарда.

Как выглядел Тор?

Тор - скандинавский бог-громовержец - просто не мог выглядеть хилым и заурядным, поэтому скандинавы наградили его невероятной внешностью и силой. По преданиям, он превосходил всех асов по росту и весу, имел могучую фигуру и рыжую бороду. Когда он восседал на своем законном месте за столом с другими богами, то никак не мог насытиться и успевал опустошить стол за несколько секунд. Неудивительно, что бога-воителя трудно было представить без доспехов и оружия, коим его щедро снабдила мифология. Тор никогда не расставался со своим молотом и поясом, помогающим ему побеждать самых страшных великанов.

По мнению скандинавов, от тела Тора постоянно исходил жар, поэтому Один запретил ему пересекать Радужный мост пешком или на колеснице после первой попытки, окончившийся обрушением опор и перил моста. Поэтому, когда Тор возвращался из своих военных походов, он мог попасть в Асгад только пересекая реку, разделяющую мир богов и людей, вброд.

Кому покровительствовал Тор?

Несмотря на всю свою воинственность и неуравновешенность, о чем свидетельствует скандинаво-германская мифология, Тор был очень добрым и оказывал свое покровительство униженным и угнетенным. Он часто помогал крестьянам, а рабы могли рассчитывать на то, что попадут в его дом Бильскирнир, где для них было выделено сорок помещений.

Многие северные народы признавали громовержца своим заступником и однозначно считали, что первое место в Асгарде должен занимать именно Тор. Скандинавская мифология наделила его массой волшебных способностей. К примеру, он мог влиять на плодородие, а также воскрешать мертвых людей и животных. Неравнодушным был грозный бог к детям и влюбленным парам, поэтому мог благословлять браки и служил защитником от детских ночных кошмаров.

Некоторые легенды свидетельствуют о том, что Тор снисходительно относился к морякам и всем, кто часто выходит в море. Поэтому во время шторма моряки никогда не пугались грома, они считали, что это Тор выполняет свои обязанности, защищая их от злобных великанов.

На чем передвигался Тор в своих странствиях?

Все боги Асгарда имели лошадей, но Тора не мог поднять ни один жеребец. Поэтому для него была создана специальная колесница, в которую запрягались два козла. Они имели злобный вид, а глаза их горели зловещим огнем. Так как в тяжелых военных походах пищу отыскать было сложно, то громовержец каждый вечер убивал своих козлов и, зажарив их на костре, съедал с большим аппетитом. Наутро Тор воскрешал животных и продолжал свое путешествие.

Волшебный молот Тора

Мифология снабдила громовержца амуницией, без которой он не смог бы победить своих врагов. Самым главным оружием Тора был огромный раскаленный молот - Мьелльнир. Сам молот символизирует удар грома и подвластен только самому богу. После каждого броска он всегда возвращается обратно, но даже Тор не мог удержать раскаленное оружие в голых руках. Поэтому громовержца всегда изображали в огромных железных рукавицах, позволяющих метать молот и ловить его, не причиняя себе вреда.

Пояс силы: секрет непобедимости бога-громовержца

На борьбу с великанами Тор никогда не отправлялся без своего пояса - Мегингъерда. Он выглядел как широкий кусок железа, украшенный заклепками и коваными деталями. Этот пояс в несколько раз увеличивал силу бога и делал его несокрушимым.

Несколько раз хитрые великаны пытались лишить Тора волшебных предметов, чтобы одержать над ним верх в решающем сражении, но, к радости асов, громовержец не допускал потери своих незаменимых аксессуаров.

Семья бога грома

Как свидетельствует скандинавская мифология, Тор был женат и имел несколько детей. Его первой женой была великанша, имя которой в переводе обозначает "железный камень". Она родила громовержцу двух сильных и смелых сыновей, которые должны были занять главное место в возрожденном после Рагнарека мире.

Вторая жена бога Тора - прекрасная златоволосая богиня Сиф - являлась полной противоположностью своего мужа. Она отличалась мудростью и спокойным нравом, в скандинавской мифологии она отвечала за плодородие и всегда приходила на помощь своему мужу в трудных ситуациях. В браке Сиф родила Тору сына и дочь, которая отличалась невероятной силой, унаследованной от своего отца.

О волосах Сиф, славящейся невероятной красотой, существует одна легенда. Бог хитрости Локи однажды подкрался к Сиф и остриг ее ради шутки. Увидев наутро свою жену, Тор пришел в бешенство и пообещал уничтожить Локи. В качестве извинения тот отправился к гномам, выковавшим для Сиф роскошные волосы из золота. Волшебные локоны моментально приросли к голове богини и стали ее главным украшением.

Молот Тора: амулет народов Северной Европы

Стоит отметить, что простые люди с огромным благоговением относились к волшебному молоту громовержца и часто использовали его образ в качестве оберега. Археологи находили на древних капищах множество подвесок в виде молота, покрытого узорами и рунами. Чаще всего амулеты изготавливали из железа, которое считалось металлом Тора, и серебра, напоминающего блеск молний в ночном небе.

Младенцам всегда вешали на шею небольшой молоточек на вощеном шнуре, часто это делалось одновременно с наречением новорожденного. Молот использовали во время бракосочетания, а также клали его на погребальный костер воина.

При строительстве домов крестьяне вбивали молот в ограничительные столбы и освящали им порог своего жилища для того, чтобы никакое зло и темные силы не смогли проникнуть в жизнь человека.

Поклонение Тору как образ жизни скандинавских народов

Бог грома был настолько почитаем, что многие обряды и традиции европейских народов тесно связаны с поклонением Тору. В его честь названо большое количество фьордов и бухт в Норвегии, а многие английские графства имеют в своем названии имя громовержца. К тому же в английском прочтении четверг дословно переводится как "день, посвященный богу Тору".

Во многих североевропейских культурах существовал специальный зимний праздник, во время которого было принято сжигать большое бревно и призывать Тора, способного принести с собой весну и тепло.

Особое отношение в Северной Европе было к красному цвету. Тор, пышущий жаром и мечущий искры, ассоциировался с красным цветом. Поэтому, чтобы добиться благословение бога-громовержца, девушки на свадьбу надевали красные платья. А в обручальные кольца, вплоть до распространения на территории Северной Европы христианства, должен был быть обязательно вставлен красный камень.

Бог-громовержец в скандинавской мифологии занимал и продолжает занимать особое место, ведь даже современные жители Северной Европы на всякий случай носят под одеждой маленький молоточек, надеясь снискать расположение грозного Тора.

Мифы о Боге Торе

Тор был первым и любимым сыном Одина и его жены Ерд-Земли. Все живительные соки матушки Земли впитал он в себя, всю мощь стихий и стремительность взял от отца, бога неба. Дарил он дожди и плодородие пашне, пробуждал весенними грозами спящие цветы и деревья, помогал перелетным птицам.

Но больше всего Тор заботился о людях; он охранял Митгард от великанов и чудовищ, почти постоянно сражаясь с ними на далеком и холодном востоке — иначе разросся бы их род, заполнил собою все, как сорняк, не оставив никому места.
А боги считали Тора главным стражем Асгарда. Стоило только произнести его имя громким голосом — тотчас являлся бог грома и без промедления вступал в бой с самым страшным врагом.

Рассказывали, что в десять лет Тор начал носить оружие отца, в двенадцать был так силен, что мог разом поднять с земли десять тяжеленных медвежьих шкур. В подарок от великаншы Грид, одной из жен Одина, получил он Пояс силы; как наденешь его — прибывает крепости вдвое. А уж когда карлы преподнесли Тору молот Мьелльнир, он сделался вовсе непобедимым. Ведь молотом можно было мгновенно убить, расколоть надвое череп даже горного великана, расщепить самое могучее дерево, вогнать любого по колено в землю.

Подарила великанша Тору еще и посох. Ведь где только не оказывался Тор, куда только не отправлялся. Приходилось на пути преодолевать валуны и скалы, продираться сквозь чащобы, переплывать через протоки. Ни один конь не мог бы там проскакать, где бывал Тор, только сбились бы лошадиные подковы, да запалилось дыхание. И потому предпочел Тор двух быстроногих козлов. Одного назвал Тангриснир«Скрежещущие зубы», другого Тангиостр«Скрипящие зубы». Слышался в этих именах вой ветра и скрип деревьев, буря и ураган. Замертво могли пасть козлы вечером, а наутро освятит их хозяин своим молотом, и вновь неутомимо скачут они.

С детства слышал Тор о страшной Стране великанов, Утгарде. И едва вырос, решил в ней побывать, увидеть все собственными глазами, а то и силой померяться, коль случится, с ее обитателями. Позвал он с собой Локи, отправились они в путь. Под вечер подъезжают к дому одного человека, остаются там ночевать. Бедноват был дом, нечем хозяевам покормить гостей, засмущались они. Понял Тор, рассмеялся: «Сейчас мы зарежем наших козлов и славно поужинаем». Послушно подошли Тангриснир и Тангиостр, словно и не впервой им быть зарезанными. Освежевал Тор туши, положил в котел. Вкусный запах скоро наполнил дом. Перед началом ужина разложил Тор перед очагом козлиные шкуры и велел всем кидать в них кости. Увлекся хозяйский сын Тьяльви, взял одну ножку, расщепил ее и высосал костный мозг. Потом в Асгарде говорили, что подучил его Локи. Утром встал Тор спозаранок, оделся, поднял молот, освятил им шкуры. И вскочили на ноги козлы — целехоньки и живехоньки. Только один немного прихрамывал. Нахмурил бог грома брови; от его взгляда готовы были все провалиться сквозь землю. А уж когда Тор непроизвольно сжал в руках молот, побелели все от страха, стали просить пощады. Смягчился Тор, взял провинившегося мальчика в услужение себе, а его сестру Рескву — жене. Так и остались у Тора дети великана Эгиль.

Испытания Тора на пути в Утгард

Побоялся Тор, что загубит козла, если не даст поджить его ноге, решил вместе с Локи, Тьяльви и Ресквой идти пешком. Держали они путь на восток, где и находилась страна великанов Утгард. Добрались они до моря, переправились, дальше пошли.Набрели на какой-то дом, очень просторный.
Быстро согрелись путники и уснули, как убитые. Но среди ночи всех перепугал страшный шум и грохот-такой, что земля ходуном ходила и весь дом трясся.Всю ночь шум и грохот то стихали, то возобновлялись с прежней силой.

Едва рассвело, вышел Тор наружу. Видит, лежит под деревом человек огромного роста и громко храпит во сне. Догадался Тор, что за грохот и шум был ночью. А великан будто и ждал появления бога грома; вмиг проснулся и вскочил на ноги.

И, как сказывают, впервые у Тора не хватило духу сразу пустить в ход молот. Спросил он человека об имени, тот назвался Скрюмиром. Подумал Тор: «Не прозвище ли это»? Ведь Скрюмир значит — «Хвастун». Открыл Тор рот, чтобы назвать себя, а незнакомец говорит: «Твое имя я знаю, ты — Аса-Тор. Не ты ли присвоил мою рукавицу?» И понял Тор, что эту рукавицу они и приняли ночью за дом, а палец — за пристройку. Расхохотались все, сели завтракать.
А потом попросился Скрюмир в попутчики, и честная компания двинулась вперед. Все припасы сложили в котомку Скрюмиру, он ловко завязал ее и, словно перышко, бросил за спину.

Вновь шли они целый день. Лишь поздно вечером расположились под большим дубом на ночевку. С утра проснулись,недалеко осталось до Утгарда. А мне теперь в другую сторону-вон к тем горам!» Уже на ходу бросил Скрюмир такие слова: «Шли бы вы назад, не любят в Утгарде такой мелюзги!»
Пустились путники дальше и около полудня увидели среди поля город: ворота высоченные, палаты огромные. Были наглухо заперты все входы, да сквозь прутья решетки, словно через широкие двери, прошли смельчаки и направились к палатам. Видят, множество народу по скамьям сидит, росту немалого, виду удалого. А во главе стола то ли вождь, то ли король. Увидел он незваных гостей и говорит: «Имени своего не скрою. Оно у меня двойное, и обе части вам хорошо знакомы: Утгард-Локи». Оглянулись путники на своего Локи, и показался он им таким родным и милым по сравнению с грозным предводителем етунов.
Посмотрел на них и Утгард-Локи: «Только с теми мы дела затеваем да как настоящих гостей привечаем, кто сумеет нас чем-нибудь удивить: или уменьем, или хитростью, так что готовьтесь к испытаниям».

Испытания Тора и его спутников в Утгарде

Выслушали Тор и его товарищи слова Утгарда-Локи, посмотрели друг на друга. Шагнул вперед отчаянный Локи и говорит: «Начнем с меня. Пожалуй, нет мне равных в еде. Скорей любого берусь управиться со своей долей».
Усмехнулся Утгард-Локи: «Ну, что ж, дерзни, коли так. Есть у нас такой Логи. Имена у вас схожие, может, и аппетит окажется равным?» Тут принесли изрядную миску — побольше корыта — полную мяса. Подсели с разных сторон Локи и Логи. Встретились как раз посреди корыта: Локи, еле дыша, догладывал последнюю кость, а Логи — съел все мясо, все кости, доел, вдобавок, и корыто. Сконфузился Локи, понял, что зря похвастался, есть едоки познатнее него.

Сказал тут Тор, что он охотнее всего померялся бы силами в питье. Одобрительно загудели окружающие, двинулись опять в палаты, тотчас принесли штрафной рог — как бы и не очень большой, но длинный, конец куда-то под стол прячется. Глотнул Тор так, что дыхание перехватило, глянул в рог,— а там воды словно и не убавилось. Второй раз тянет Тор воду, сколько хватает духу, силится поднять конец рога, да опять ничего не получается — убыло воды еще меньше, чем в первый раз.
Заиграли в глазах у Утгарда-Локи насмешливые огоньки, предложил он с третьего раза осилить рог. А вокруг все уже чуть не в голос смеются. Разъярился Тор, собрал все силы и сделал преогромный глоток. Заглянул в рог: воды поубавилось, но дна не видать. Бросил он в сердцах рог и не пожелал больше пить, сказал только, что у асов такие глотки не назвали бы маленькими.

Снова засмеялись глаза Утгарда-Локи. «Ладно, Тор. Найдем забаву попроще. Здесь молодые парнишки ради смеха подымают иногда с земли мою кошку; кто выше, тот и выиграл. Если не сочтешь это пустячное дело недостойным себя, попробуй!» В тот же миг соскочила на пол серая кошка, и не маленькая.
Тор подошел к ней, подхватил посреди брюха и стал подымать. Но чем выше он тянул ее, тем больше она сгибалась в дугу, и тем длиннее становились ее лапы. Упорно поднимает Тор кошку вверх. И вот уж больше не хватает сил, а кошка только одну лапу от земли оторвала. Словом, не удалась Тору детская игра. Расхохотался Утгард-Локи добродушным смехом: «Не пеняй на себя, Тор. Кошка большая, а ты против нас, великанов, совсем маленький. Смотри, никто кругом не смеется, все вроде бы даже удивляются, что кошка не удержалась на всех лапах».

Утром вновь усадили гостей за столы, заставили основательно подкрепиться перед дорогой. Распрощались они и отправились восвояси. Вышли за ворота вместе с Утгардом-Локи. Глянул он на хмурого Тора, улыбнулся, затем вполне серьезно и уважительно произнес: «Знал бы я наперед, что ты столь силен, не пустил бы тебя в мой город. Слушай правду. Обманул я твои глаза. Ведь это я был с вами в лесу. Котомку ты не мог развязать потому, что была она стянута путами из волшебного железа, а когда ты трижды ударял по мне, то подставлял я вместо себя скалу, и остались там глубокие впадины. Мне-то и первого раза хватило бы, чтобы испустить дух».
Изумился прямодушный Тор и сказал: «Спасибо тебе за правду, но ведь в твоем городе соревнования шли на глазах у всех, никто никого не обманывал, и мы все же позорно проиграли! Может молот мой и силен, но сам я, видно, не очень».

Развеселился Утгард-Локи, чуть не упал со смеху. «Да ведь в еде с твоим Локи соревновался Логи-Пламя, и сжег он не только мясо, но и корыто. С Тьяльви взапуски бежал Хуги-Мысль; кто же в быстроте поспорит с мыслью? А конец рога, из которого ты пил, был соединен с морем. Вот выйдете к берегу, увидишь, насколько оно обмелело. Теперь это будет называться отливом». И вновь недоверчиво спросил Тор: «А как же кошка?» Аж посерел лицом Утгард-Локи: «Напугались мы, Тор, когда кошка оторвала лапу. Обманули мы твои глаза: это была вовсе не кошка, а Мировой Змей Ермунгард. А ты его чуть не до неба поднял и чуть пополам не перервал. Великое чудо произошло.
Услышал такие признания Тор, загорелся огонь мести в его груди, решил он тотчас сокрушить великаний город. Но ничего не нашел позади себя, кроме ровного пустынного поля. Все было продумано етунами от начала до конца.
Вернулся Тор в Асгард. Знал он, что не раз еще придется ему встретиться с великанами и в открытом бою, и в мирное время. С тех пор стали звать Тора «Устрашителем великанов».

Рыбалка Тора

По рассказам некоторых асов, Тор и Тюр не сразу уехали от Хюмира. Остались они ночевать, и угрюмый етун сказал богам, что надо будет вставать рано утром и отправляться на рыбалку, чтобы запастись едой на ужин. Тор, не задумываясь, ответил, что готов выйти в море, только бы найти приманку. Недобро хмыкнул Хюмир: «Ступай к стаду быков, если смелости хватит, отрывай у любого голову — лучше приманки не сыщешь!».
Не мешкая, пошел Тор к лесу, возле которого паслось стадо, увидел огромного черного быка и вмиг отрубил ему голову. И с довольным видом отправился к лодке. Осерчал Хюмир, не на такое он рассчитывал. Молча столкнул лодку и сунул в руки Тору весла.
Приналег Тор на весла, стрелой помчалась лодка в открытое море. Вскоре Хюмир велел остановиться, так как доплыли они до места, где хорошо ловилась камбала. А Тор гребет себе дальше, будто не слышит.
Покосился Хюмир на его молот, смолчал. Смотрит, уж и берега-то давно не видать, и лодок рыбачьих нет ни одной. Говорит Тору: «Дальше плыть очень опасно. Можно наткнуться на Мирового Змея. А тогда несдобровать нам». Тор отвечает: «Еще немного, и остановимся. Кажется мне, знатная предстоит нам рыбалка!» Совсем приуныл Хюмир, мысленно уже с жизнью начал прощаться. Наконец, бросил Тор весла.

Достал Тор крепкую лесу в канат толщиной и крючок, что больше смахивал на якорь. Насадил на него бычью голову, полил ее маслом, чтоб далеко в воде разошелся запах приманки, поплевал на него по рыбацкой примете и бросил крюк за борт. А второй конец лески крепко намотал на кулак. Пошел крюк ко дну, и провел тут Тор Ермунгарда не хуже, чем в Утгарде провели его самого, подсунув в руки Змея.
С жадностью заглотнул Ермунгард бычью голову: давненько такой лакомой пищи не попадало в его пасть. Но тут крюк со страшной силой впился ему в небо. От боли у Змея аж потемнело в глазах! Рванул он с такой яростью, что чуть не выдернул Тора из лодки. Пришел Тор в азарт, разгорячился, прибавилось в нем сил. Уперся он в днище лодки, пробил его ногами, стал на морское дно и подтащил Змея к самому борту. Надо было видеть это жуткое зрелище, когда Тор вперил глазищи в Змея, а Змей, изрыгая яд, начал пожирать взглядом Тора.
Ни жив ни мертв сидел Хюмир в лодке. А когда увидел голову Змея и волны, готовые захлестнуть лодку, схватил в беспамятстве нож и бросился к лесе. Тор же занес молот над головой, чтобы обрушить его на Змея. На миг опередил его Хюмир: резанул по лесе ножом, и погрузился освобожденный Ермунгард в море. Метнул Тор вслед ему молот, и, сказывают люди, уже в воде молот пробил Змею голову. Но так и не дождался Тор, чтобы всплыл Змей брюхом вверх. Хватил он с досады Хюмира кулаком по уху, свалился тот за борт, только пятки сверкнули. Остыл немного Тор, втащил Хюмира в лодку, поймал парочку китов, и направились они к берегу.
Угрюмо молчал Хюмир, да и Тор не особенно веселился,— не мог он простить великану его трусости. Хюмир же затаил желание чем-то уязвить Тора. А того все чаще стали называть «Недругом Мирового Змея».

Тор - невеста

Великан Трюм похищает молот. Говорили между собой великаны, что не довело Хрунгнира до добра его бахвальство; что никто не может победить Тора. Но в душе многие великаны также были не против увести из Асгарда Сив и Фрейю. Не давали богини покоя не только тем, кто их видел, но даже тем, кто только слышал о них. Особенно много рассказывали о Фрейе - о ее красоте, доброте, гостеприимстве, веселом нраве, дружелюбии.
Разгорелось от этих рассказов сердце великана Трюма, самого знатного среди етунов. Все у него было: прекрасные чертоги, стада коней, черных быков, золоторогих коров, сокровища, драгоценные камни. Даже ошейники псам Трюм плел из золота. Но не хватало всему этому великолепию одного - красивой и знатной хозяйки. Решил Трюм, что добьется Фрейи во что бы то ни стало. Понимал он, что похитить ее, увезти против воли вряд ли удастся: кликнет она Тора, и не сносить незадачливому жениху головы. Надо было придумать что-нибудь такое, чтобы Тор сам отдал Фрейю в его руки.
И придумал влюбленный Трюм. Как-то гостил Тор у великанши Ярнсаксы, радовался силе и удали своего сына Магни. По привычке пошел он вздремнуть под деревом в ближайший лесок. Тут и подкараулил его Трюм, мгновенно схватил молот и был таков. Проснулся Тор и ахнул: пропал Мьелльнир. Стал искать, обшарил все кусты, заглянул под каждую былинку: разъярился так, что встали дыбом волосы и взъерошилась борода. Стыд и срам: как у старой бабки, похитили молот из-под носа.

Решил Тор никому ничего не говорить, кроме Локи, может, тот сумеет выведать, в чьих руках находится Мьелльнир. Локи с готовностью согласился помочь, только для быстроты посоветовал попросить у Фрейи ее соколиное оперение. Ахнула богиня, тут же вынесла оперение, сказав только: «Будь оно хоть золотым или серебряным, ради такого дела никогда не пожалела бы!» Надел Локи оперение и в мгновение ока домчался до страны етунов. На одном из курганов увидел он Трюма. Тот, как ни в чем не бывало, расчесывал густые гривы своих коней. «Ну, как там дела у асов? Зачем пожаловал?» - дружелюбно спросил он Локи. А Локи и отвечает: «Поспорил я, Трюм, что никто, кроме тебя, не осмелился бы запрятать молот Тора, и вот решил узнать, прав я или нет». Польстил Локи Трюму этими словами. Засмеялся он: «Да, я запрятал Мьелльнир далеко, глубоко, никто не найдет. Но готов обменять его на Фрейю, если хотите».
А в Асгарде расстроенный Тор бродил с таким хмурым видом, что никто не решался с ним заговорить. Вдруг прямо над его головой зашумели крылья, и перед глазами предстал Локи. Не переводя дух, рассказал все Тору, и решили они уговорить Фрейю принять предложение великана. Прекрасная Фрейя едва не выгнала их из дому, разгневалась, расфыркалась от возмущения так, что затряслись палаты, а с шеи сорвалось драгоценное ожерелье Брисингов. «Тор! Да я сама себя уважать перестану, если поеду с тобой в Етунхейм! Сватались эти настырные великаны, сватались и вот что удумали! Давайте соберемся вместе, может найдем другой способ вернуть молот».

Мигом обежала Фрейя всех богов, созвала на совет на главную площадь-тинг. Ломали они головы, ломали, всяк предлагал свое. Дольше всех молчал ас Хеймдалль. Потом вдруг весело засмеялся, подошел к Тору, обнял его, словно красну девицу, и сказал: «А что, если нам нарядить невестой тебя? Длинная юбка скроет ноги, фата и убор - голову и лицо, на грудь нацепим драгоценностей, Фрейя и своего знаменитого ожерелья не пожалеет, ведь все знают, кому оно принадлежит. Никто не заподозрит подвоха».
Замахал Тор руками, отказался быть посмешищем. Знал он, как быстры асы на прозвища: сейчас согласишься, а потом прилипнет слава женовидного. Загрустили асы, ведь при помощи молота великанам ничего не стоит захватить Асгард и сотворить все то, о чем говорил Хрунгнир. Стали хором уверять Тора, что только еще больше его полюбят, если он спасет всех от беды. В уговорах неожиданно помог Локи, большой любитель всяких приключений и перевоплощений, он вызвался переодеться тоже и сопровождать невесту-Тора в роли служанки.
Надели на Тора свадебный наряд, повесили на поясок связку ключей, как подобает будущей хозяйке, украсили грудь всеми драгоценностями Фрейи, накрыли голову пышным убором. Не мешкая, запрягли резвых козлов, и помчали они так, что горела под копытами земля и рушились горы. Трюм принимает гостей. Издали увидали великаны колесницу асов. Заволновался Трюм, приказал етунам скорей застилать скамьи и ставить на столы угощение. Вскоре ломились они от бочонков с пивом, медом, жаркого, рыбы, лакомств.
Дело было как раз к вечеру, все изрядно проголодались, и, как только гости появились на пороге, стали садиться за столы. Невесту и ее служанку посадили по обе стороны от Трюма. Тот от волнения и кусочка проглотить не мог, не сводил глаз с невесты. А она будто и забыла, зачем приехала. Поставила около себя несколько бочонков, пододвинула жареного быка и рыбу - и давай уплетать. Вмиг невеста-Тор опростал три бочки меду, съел целого быка, восемь огромных лососей и все лакомства.
Изумился Трюм и растерянно так говорит: «Не видывал я невест, которые все сглатывали бы, не прожевывая, в таком количестве и вливали в себя пиво, словно в бездонную кадку. Ничего подобного я не слышал и о Фрейе!» Служанка-Локи чуть не подавился при этих словах. Повел он игриво плечиком и прошептал на ушко Трюму: «Хозяйке моей так не терпелось быстрей добраться к прекрасному жениху, что восемь дней и ночей она и маковой росинки в рот не брала, гнала и гнала козлов без отдыха. А вообще-то, она малоежка!»
Просиял Трюм и тут же захотел поцеловать невесту. Откинул покров... и оторопело отпрянул.

Повернулся к служанке-Локи и спрашивает: «Почему у Фрейи таким нестерпимым блеском сверкают глаза? Из них, клянусь, пламя пышет!» Разумная служанка простодушно отвечает: «Восемь ночей без сна провела Фрейя, так ей не терпелось скорее добраться. Вот глаза от бессонницы и воспалились!»
Успокоился Трюм, велел начинать свадебные обряды. Вошла по обычаю его старшая сестра и стала словами венчальной песни просить у невесты даров: «Дай мне запястья, червонные кольца, коль добиваешься дружбы моей, дружбы моей и приязни доброй».

А Трюму не терпится; велит он скорее принести молот Мьелльнир, положить на колени невесте в знак того, что боги одобряют союз. Весь затрясся от внутреннего смеха Тор, когда увидел свой могучий молот. Вскочил он и начал крушить етунов. Первым пал Трюм, потом его сестра. Вместо даров ей удары достались, вместо колец - колотил ее молот. Был истреблен весь род исполинов. А Тора еще чаще стали звать «Повелителем и владетелем молота Мьелльнир».

Согласно мнению некоторых мифологов, Тор, или Донар, сын Ёрд и Одина, однако другие утверждают, что его матерью была Фригг, богиня богинь. Еще ребенком он был знаменит своими огромными размерами и силой и вскоре после рождения удивил собрание богов, играючи перекидывая из стороны в сторону кучу медвежьих шкур. Обычно пребывая в хорошем настроении, Тор впадал иногда в неистовое буйство и бывал в это время очень опасен. Его мать, неспособная справиться с ним, отправила Тора на попечение Вингнира (крылатый) и Хлоры (жара). Эти приемные родители были также олицетворением молнии. Вскоре им удалось обуздать своего подопечного и мудро воспитать его. Сам Тор, осознавая, чем он им обязан, взял себе также имена Вингтор и Хлориди, под которыми был также известен.

Достигнув совершеннолетия, Тор был принят в Асгард, где занял почетное место среди двенадцати богов в огромном зале совета. Во владение он получил Трудвангар (Трудхейм), где построил чертог Бильскирнир (сверкающий, как молния), самый просторный во всем Асгарде. В нем было пятьсот палат и еще сорок палат для проживания рабов, попадавших сюда после смерти. Они всегда были желанны в его доме, здесь их ждал такой же теплый прием, как и их хозяев в Вальхалле, так как Тор был покровителем крестьян и низших сословий.
Горниц пять сотен
И сорок, как помню, -
В обители Бильскирнир есть:
Домом под кровлей,
Знаю, владеет
Чадо мое величайшим.
(Старшая Эдда. Речи Гримнира. Перевод В. Корсуна)

Так как он был богом грома и молнии (громовержцем), Тору не позволялось переезжать чудесный мост Биврёст, чтобы он не поджег его жаром, исходившим от его тела? Чтобы присоединиться к другим богам у источника мудрости Урд в тени священного дерева Иггдрасиля, он должен был идти пешком, переходя вброд реки Кормт и Ормт и два ручья Керлоуг.

В Норвегии Тора считали верховным божеством. Он был вторым в пантеоне богов других стран, его называли "старый Тор" не в силу возраста, а потому, что, по мнению некоторых, он принадлежал к старейшей династии богов. В мифах он описывается как богатырь, находящийся в расцвете сил, высокий и хорошо сложенный, со всклокоченными рыжими волосами и рыжей бородой. Когда он тряс волосами, особенно в моменты гнева, искры слетали с них потоками, вызывая гром и молнию.
Сначала Тор, изогнув бровь,
Шептал что-то в рыжую бороду,
Метая глазами, полными гнева,
молнии в разные стороны.
Его колесница, скрипя колесами,
Посылала раскаты грома,
А земля и небо сотрясались
под ударами его молота.
(Дж. Джонс. Вальхалла)

Народы Северной Европы в дальнейшем украшали его короной, на оконечностях которой была либо сверкающая звезда, либо огонь, так что голова его была окружена ореолом из огня - его собственного символа.

Молот Тора

Тор был также обладателем волшебного молота Мьёлльнира (молнии), который он с сокрушающей силой бросал в своих врагов, инеистых великанов, и который обладал чудесным свойством возвращаться к нему в руки, как бы далеко он ни метнул бы его.
Я - громовержец,
Здесь в моей северной земле
Моя сила и крепость
И вечная власть.
Среди айсбергов
Правлю народами.
Мой молот - Мьёлльнир всемогущий -
Никому не подвластен:
Ни великанам, ни колдунам.

Так как этот огромный молот, символ удара молнии, всегда оставался раскаленно-красным, то для того, чтобы держать его в руках, у бога были железные рукавицы - Ярнгрипер. Он мог метнуть Мьёлльнир на огромное расстояние, а его сила, и без того огромная, удваивалась, если он надевал волшебный пояс Мегингьерд (пояс силы).
Вот мой пояс,
Надену его -
и стану в два раза сильнее.
(Лонгфелло. Сага о короле Олаве)

Древние народы Северной Европы считали молот Тора священным и имели обыкновение носить обереги в виде молоточков Тора, чтобы оградить себя от злых духов и добиться благословения богов. Амулет в форме молоточка надевали на новорожденных младенцев, поливая их головки водой и нарекая при этом именем. Молот забивался в столбы, обозначавшие границы владений, и считалось святотатством вытаскивать его оттуда. Им освящали порог только что построенного дома, он использовался в брачной церемонии, а так же в освящении погребального костра, на котором сжигались тела героев вместе с оружием и конями, а подчас вместе с женами и слугами.

В Швеции полагали, что Тор, как и Один, носил широкополую шляпу, и поэтому грозовые тучи в этой стране называли шляпой Тора. Этим же именем была названа одна из главных горных вершин в Норвегии. Считалось, что раскаты грома - это грохот колес колесницы Тора, так как он единственный среди богов никогда не ездил верхом, а либо ходил пешком, либо ехал на бронзовой колеснице, запряженной двумя козлами: Тангниостром (скрежещущий зубами) и Тангрисниром (скрипящий зубами), от рогов и зубов которых постоянно летели искры.
О, великий Тор,
Взвалив волшебный меч на плечи,
На колеснице где-то рядом едешь,
Священные козлы влекут твою упряжку -
Слушаясь серебряных вожжей.
Мэтью Арнолд. Смерть Бальдра

Когда бог разъезжал на колеснице, его также именовали Эку - Тором, или Тором-Колесничим, а в Южной Германии полагали, что для громовых раскатов недостаточно одной колесницы, потому утверждали, что она нагружена медными чайниками, издававшими шум во время езды, и поэтому фамильярно называли его торговцем чайниками.

Семья Тора

Тор был женат дважды: сначала на великанше Ярнсаксе (железный камень), родившей ему двух сыновей Магнии (сила) и Моди (смелость), которым было суждено пережить отца и гибель богов и править в новом мире, который возродится после катастрофы, как феникс из пепла. Его второй женой была золотоволосая богиня Сив, родившая ему также двух детей: Лоррид и дочь по имени Труд, юную великаншу, славившуюся своими величиной и силой. Известно, что противоположности сходятся, и пример Труд подтверждение этому. К ней сватался карлик Альвис, которому она благоволила. Однажды вечером ее поклонник, который, будучи карликом, не мог переносить дневного света, появился в Асгарде, чтобы попросить ее руки. Совет богов склонялся в его пользу и был уже готов высказать свое одобрение, как вдруг появился отсутствовавший Тор. Бросив презрительный взгляд на крошечного возлюбленного, отец невесты сказал, что тому следует доказать, что его ум может восполнить недостаток роста, только тогда он сможет удостоиться руки невесты.

Чтобы испытать Альвиса, громовник стал задавать ему вопросы, касающиеся мира богов, ванов, эльфов и карликов, спрашивая до тех пор, пока не взошло солнце и первые его лучи не превратили карлика в камень. Этим Тор еще раз продемонстрировал великую силу богов, что должно было явиться предостережением для всех остальных карликов, которые пытаются испытать ее.
Чья еще грудь
вместила бы столько
сведений древних!
Но хитростью мощной
тебя обманул я:
ты в доме застигнут
солнечным светом!
(Старшая Эдда, Речи Альвиса. Перевод В. Тихомирова)

Поклонение Тору

Именем Тора названы места, которые, по преданию, он часто посещал, например основные гавани Фарерских островов, как и фамилии, считающиеся, что происходят от него. Имя Тора присутствует в таких названиях, как Трундерхиль в графстве Суррей, в фамилиях Торберн и Торвальдсен, а также в названии одного из дней недели: дня Тора, или четверга (англ. Thursday). И на всей земле
все еще есть день Тора.
(Лонгфелло. Сага о короле Олаве)

Тор считался одним из главных в пантеоне богов; так как он благоволил людям, ему повсеместно поклонялись. Храмы в его честь воздвигнуты в Мэри, Хладере, Годи, Готланде и Упсале и в других местах. В Юл (основной праздник, посвященный Тору, совпадающий с нынешними Святками) люди просили Тора послать им счастливый год. В этот день по обычаю сжигали большое дубовое бревно (бревно Юла), так как это дерево считалось священным и символизировало летний свет и тепло, прогоняющие темноту и холод зимы.

Невесты надевали красное, так как это любимый цвет Тора, считавшийся символом любви. По этой же причине обручальные кольца в Северной Европе всегда были с красным камнем.

Храмы и идолы Тора, как и Одина, делали из дерева, и большое их количество было разрушено во времена конунга Олава Святого.

Тор (мифология)

Этимология

Древнеисландское слово Þorr произошло от прагерманского *thunaraz - «гром». От него же пошли нем. Donner , дат. donder и др.-англ. Þunor , превратившиеся путём эпентезы в англ. thunder . швед. tordön , дат. donder и норв. torden содержат суффикс -dön/-den, означающий «грохот» или «гул». В скандинавских языках так же есть слово dunder , заимствованное из средненижненемецкого .

Римские источники отождествляли Донара с Юпитером, но чаще с Геркулесом (например, Тацит в своей «Германии »).

Характеристика

В скандинавской мифологии бог грома и дождя, бурь и плодородия, второй по значению после Одина. Рыжебородый богатырь обладал могучей силой, которой он любил мериться со всеми, и невероятным аппетитом - за один присест съедал быка. Тор защитник людей (живут в Мидгарде) и богов (живут в Асгарде) от великанов-ётунов и чудовищ.

Семья

От своей хозяйки, великанши Ярнсаксы (др.-сканд. Járnsaxa ) Тор имел сына Магни . От Сиф у него была дочь Труд и сын Моди .

Билширнир

Мифы о Торе

Большинство мифов повествуют о борьбе Тора с великанами-ётунами и его походах в их страну Ётунхейм .

Великан Трим похитил у Тора его молот Мьёльнир , Тор отправился за ним в Ётунхейм в сопровождении Локи. Переодевшись в одежду богини Фрейи, Тор обманывает Трима и убивает его молотом.

В Младшей Эдде рассказывается, как великан Гейррёд потребовал от пойманного им Локи , чтобы тот привёл к нему Тора без молота Мьёлльнира и без пояса силы. Тор перебирается через реку Вимур, ухватившись в последний момент за рябиновый куст. С помощью волшебного посоха он удерживается на чудесной скамье и давит ей дочерей великана. После чего он железными рукавицами ловит брошенный в него раскалённый брусок железа и убивает Гейррёда.

В Старшей Эдде рассказывается, что Тор для пира богов добыл котёл для варки пива у великана Хюмира.

В последний день перед концом мира (Рагнарёк) Тор сражается с мировым змеем Ёрмунгандом , порождением Локи . Громовник снёс уродливую голову чудовища и, отойдя от него всего на девять шагов, утонул в потоке яда, изрыгавшегося из разверстой пасти мёртвой твари. Молот Тора поднял его сын, Магни , который продолжил борьбу за отца.

Тор в науке

90-й элемент таблицы Менделеева, торий , открытый Йёнсом Берцелиусом (1779-1848), получил своё название в честь Тора. Минерал, в котором был обнаружен торий, получил название торит .
В честь Тора назван астероид (299) Тора , открытый в 1890 году.

См. также

Тысяча лет Хрофта и Гибель богов 2 (произведения Ника Перумова)
Тор - персонаж в детской синтез-опере Льва Конова «Асгард»
Тор - персонаж аниме Забавы Богов
Tomb Raider: Underworld - в игре присутствует ссылка на бога Тора, протагонистка игры ищет его снаряжение

Напишите отзыв о статье "Тор (мифология)"

Примечания

Ссылки

// Энциклопедия «Кругосвет ».
// Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). - СПб. , 1890-1907.

Отрывок, характеризующий Тор (мифология)

– И! да у вас какое веселье, – смеясь, сказал Ростов.
– А вы что зеваете?
– Хороши! Так и течет с них! Гостиную нашу не замочите.
– Марьи Генриховны платье не запачкать, – отвечали голоса.
Ростов с Ильиным поспешили найти уголок, где бы они, не нарушая скромности Марьи Генриховны, могли бы переменить мокрое платье. Они пошли было за перегородку, чтобы переодеться; но в маленьком чуланчике, наполняя его весь, с одной свечкой на пустом ящике, сидели три офицера, играя в карты, и ни за что не хотели уступить свое место. Марья Генриховна уступила на время свою юбку, чтобы употребить ее вместо занавески, и за этой занавеской Ростов и Ильин с помощью Лаврушки, принесшего вьюки, сняли мокрое и надели сухое платье.
В разломанной печке разложили огонь. Достали доску и, утвердив ее на двух седлах, покрыли попоной, достали самоварчик, погребец и полбутылки рому, и, попросив Марью Генриховну быть хозяйкой, все столпились около нее. Кто предлагал ей чистый носовой платок, чтобы обтирать прелестные ручки, кто под ножки подкладывал ей венгерку, чтобы не было сыро, кто плащом занавешивал окно, чтобы не дуло, кто обмахивал мух с лица ее мужа, чтобы он не проснулся.
– Оставьте его, – говорила Марья Генриховна, робко и счастливо улыбаясь, – он и так спит хорошо после бессонной ночи.
– Нельзя, Марья Генриховна, – отвечал офицер, – надо доктору прислужиться. Все, может быть, и он меня пожалеет, когда ногу или руку резать станет.
Стаканов было только три; вода была такая грязная, что нельзя было решить, когда крепок или некрепок чай, и в самоваре воды было только на шесть стаканов, но тем приятнее было по очереди и старшинству получить свой стакан из пухлых с короткими, не совсем чистыми, ногтями ручек Марьи Генриховны. Все офицеры, казалось, действительно были в этот вечер влюблены в Марью Генриховну. Даже те офицеры, которые играли за перегородкой в карты, скоро бросили игру и перешли к самовару, подчиняясь общему настроению ухаживанья за Марьей Генриховной. Марья Генриховна, видя себя окруженной такой блестящей и учтивой молодежью, сияла счастьем, как ни старалась она скрывать этого и как ни очевидно робела при каждом сонном движении спавшего за ней мужа.
Ложка была только одна, сахару было больше всего, но размешивать его не успевали, и потому было решено, что она будет поочередно мешать сахар каждому. Ростов, получив свой стакан и подлив в него рому, попросил Марью Генриховну размешать.
– Да ведь вы без сахара? – сказала она, все улыбаясь, как будто все, что ни говорила она, и все, что ни говорили другие, было очень смешно и имело еще другое значение.
– Да мне не сахар, мне только, чтоб вы помешали своей ручкой.
Марья Генриховна согласилась и стала искать ложку, которую уже захватил кто то.
– Вы пальчиком, Марья Генриховна, – сказал Ростов, – еще приятнее будет.
– Горячо! – сказала Марья Генриховна, краснея от удовольствия.
Ильин взял ведро с водой и, капнув туда рому, пришел к Марье Генриховне, прося помешать пальчиком.
– Это моя чашка, – говорил он. – Только вложите пальчик, все выпью.
Когда самовар весь выпили, Ростов взял карты и предложил играть в короли с Марьей Генриховной. Кинули жребий, кому составлять партию Марьи Генриховны. Правилами игры, по предложению Ростова, было то, чтобы тот, кто будет королем, имел право поцеловать ручку Марьи Генриховны, а чтобы тот, кто останется прохвостом, шел бы ставить новый самовар для доктора, когда он проснется.
– Ну, а ежели Марья Генриховна будет королем? – спросил Ильин.
– Она и так королева! И приказания ее – закон.
Только что началась игра, как из за Марьи Генриховны вдруг поднялась вспутанная голова доктора. Он давно уже не спал и прислушивался к тому, что говорилось, и, видимо, не находил ничего веселого, смешного или забавного во всем, что говорилось и делалось. Лицо его было грустно и уныло. Он не поздоровался с офицерами, почесался и попросил позволения выйти, так как ему загораживали дорогу. Как только он вышел, все офицеры разразились громким хохотом, а Марья Генриховна до слез покраснела и тем сделалась еще привлекательнее на глаза всех офицеров. Вернувшись со двора, доктор сказал жене (которая перестала уже так счастливо улыбаться и, испуганно ожидая приговора, смотрела на него), что дождь прошел и что надо идти ночевать в кибитку, а то все растащат.
– Да я вестового пошлю… двух! – сказал Ростов. – Полноте, доктор.
– Я сам стану на часы! – сказал Ильин.
– Нет, господа, вы выспались, а я две ночи не спал, – сказал доктор и мрачно сел подле жены, ожидая окончания игры.
Глядя на мрачное лицо доктора, косившегося на свою жену, офицерам стало еще веселей, и многие не могла удерживаться от смеха, которому они поспешно старались приискивать благовидные предлоги. Когда доктор ушел, уведя свою жену, и поместился с нею в кибиточку, офицеры улеглись в корчме, укрывшись мокрыми шинелями; но долго не спали, то переговариваясь, вспоминая испуг доктора и веселье докторши, то выбегая на крыльцо и сообщая о том, что делалось в кибиточке. Несколько раз Ростов, завертываясь с головой, хотел заснуть; но опять чье нибудь замечание развлекало его, опять начинался разговор, и опять раздавался беспричинный, веселый, детский хохот.

В третьем часу еще никто не заснул, как явился вахмистр с приказом выступать к местечку Островне.
Все с тем же говором и хохотом офицеры поспешно стали собираться; опять поставили самовар на грязной воде. Но Ростов, не дождавшись чаю, пошел к эскадрону. Уже светало; дождик перестал, тучи расходились. Было сыро и холодно, особенно в непросохшем платье. Выходя из корчмы, Ростов и Ильин оба в сумерках рассвета заглянули в глянцевитую от дождя кожаную докторскую кибиточку, из под фартука которой торчали ноги доктора и в середине которой виднелся на подушке чепчик докторши и слышалось сонное дыхание.
– Право, она очень мила! – сказал Ростов Ильину, выходившему с ним.
– Прелесть какая женщина! – с шестнадцатилетней серьезностью отвечал Ильин.
Через полчаса выстроенный эскадрон стоял на дороге. Послышалась команда: «Садись! – солдаты перекрестились и стали садиться. Ростов, выехав вперед, скомандовал: «Марш! – и, вытянувшись в четыре человека, гусары, звуча шлепаньем копыт по мокрой дороге, бренчаньем сабель и тихим говором, тронулись по большой, обсаженной березами дороге, вслед за шедшей впереди пехотой и батареей.
Разорванные сине лиловые тучи, краснея на восходе, быстро гнались ветром. Становилось все светлее и светлее. Ясно виднелась та курчавая травка, которая заседает всегда по проселочным дорогам, еще мокрая от вчерашнего дождя; висячие ветви берез, тоже мокрые, качались от ветра и роняли вбок от себя светлые капли. Яснее и яснее обозначались лица солдат. Ростов ехал с Ильиным, не отстававшим от него, стороной дороги, между двойным рядом берез.
Ростов в кампании позволял себе вольность ездить не на фронтовой лошади, а на казацкой. И знаток и охотник, он недавно достал себе лихую донскую, крупную и добрую игреневую лошадь, на которой никто не обскакивал его. Ехать на этой лошади было для Ростова наслаждение. Он думал о лошади, об утре, о докторше и ни разу не подумал о предстоящей опасности.
Прежде Ростов, идя в дело, боялся; теперь он не испытывал ни малейшего чувства страха. Не оттого он не боялся, что он привык к огню (к опасности нельзя привыкнуть), но оттого, что он выучился управлять своей душой перед опасностью. Он привык, идя в дело, думать обо всем, исключая того, что, казалось, было бы интереснее всего другого, – о предстоящей опасности. Сколько он ни старался, ни упрекал себя в трусости первое время своей службы, он не мог этого достигнуть; но с годами теперь это сделалось само собою. Он ехал теперь рядом с Ильиным между березами, изредка отрывая листья с веток, которые попадались под руку, иногда дотрогиваясь ногой до паха лошади, иногда отдавая, не поворачиваясь, докуренную трубку ехавшему сзади гусару, с таким спокойным и беззаботным видом, как будто он ехал кататься. Ему жалко было смотреть на взволнованное лицо Ильина, много и беспокойно говорившего; он по опыту знал то мучительное состояние ожидания страха и смерти, в котором находился корнет, и знал, что ничто, кроме времени, не поможет ему.